Перси Джексон и проклятие титана

Глава 3 Бьянка ди Анджело делает выбор

Я видел, как доктор Терн обернулся чудовищем и бросился в пропасть вместе с Аннабет. Казалось бы, больше меня ничем не удивишь. Но когда двенадцатилетняя девчонка заявила, что она – богиня Артемида, я не нашелся сказать ничего умнее, чем:

– А-а… ну, ладно.

Это было ничто по сравнению с Гроувером. Он ахнул, потом поспешно плюхнулся на колени в снег и залопотал:

– Спасибо, владычица Артемида! Ты такая… такая… ах!

– Вставай, козлик! – рявкнула Талия. – У нас других забот хватает. Аннабет пропала!

– Ух ты! – сказала Бьянка ди Анджело. – А ну постойте! Тайм-аут!

Все посмотрели на нее. Бьянка по очереди указывала пальцем на всех нас, как будто пыталась соединить точки.

– Народ, вы… вы кто, вообще?

Лицо Артемиды смягчилось:

– Милая девочка, лучше было бы спросить, кто такие вы? Кто ваши родители?

Бьянка нервно оглянулась на брата. Тот как завороженный пялился на Артемиду.

– Наши родители умерли, – сказала Бьянка. – Мы сироты. Они оставили банковский вклад, за счет которого оплачивается наше обучение в школе, но…

Она умолкла. Наверно, поняла по выражению наших лиц, что мы ей не верим.

– В чем дело? – осведомилась она. – Я правду говорю!

– Ты – полукровка, – сказала Зоя Ночная Тень. Выговор у нее был какой-то странный. Старомодный, как будто она читала по старой-престарой книге. – Один из твоих родителей был смертным. Второй – олимпийцем.

– Олимпийцем… Спортсменом, что ли?

– Нет, – сказала Зоя. – Одним из богов.

– Круто! – сказал Нико.

– Нет! – Голос у Бьянки дрогнул. – Ничего крутого тут нет!

Нико запрыгал, как будто в туалет хотел.

– А у Зевса правда есть молнии, наносящие пятьсот очков урона? А правда, что он получает дополнительные очки передвижения за…

– Нико, заткнись! – Бьянка закрыла лицо руками. – Это не твои дурацкие игры в «Мифы и магию», понял? Богов не бывает!

Как я ни тревожился из-за Аннабет – я хотел только одного, отправиться ее искать, – мне все равно поневоле сделалось жалко этих ребят. Я вспомнил, каково мне самому было узнать, что я – полубог.

Талия, должно быть, чувствовала нечто в том же роде, потому что ярость в ее глазах несколько поулеглась.

– Бьянка, я понимаю, в это трудно поверить. Но боги по-прежнему рядом с нами. Поверь мне. Боги бессмертны. И когда у них рождаются дети от обычных смертных, такие дети, как мы, то… В общем, жизнь у нас опасная.

– Опасная, – сказала Бьянка, – как у той девочки, которая упала вниз!

Талия отвернулась. И даже Артемиде вроде как стало не по себе.

– Не отчаивайся из-за Аннабет, – сказала богиня. – Она была отважной девой. Если ее возможно отыскать, я ее найду.

– Тогда почему же ты не даешь нам отправиться на поиски? – спросил я.

– Ее больше нет. Разве ты сам не чувствуешь, сын Посейдона? Тут задействована какая-то магия. Не знаю точно, как и почему, но ваша подруга исчезла.

Мне по-прежнему хотелось спрыгнуть с утеса, чтобы найти Аннабет, но я чувствовал, что Артемида права. Аннабет исчезла. Я подумал, что, если бы она была там, внизу, в море, я ощущал бы ее присутствие.

– Эй! – Нико поднял руку. – А что с доктором Терном? Вы его так потрясно расстреляли! Он умер, да?

– Это был мантикор, – сказала Артемида. – Надеюсь, что на время он уничтожен, но чудовища никогда не умирают по-настоящему. Они вновь и вновь возвращаются, обретая облик, и на них следует охотиться, когда бы они ни вернулись.

– А не то они станут охотиться на нас, – сказала Талия.

Бьянка ди Анджело содрогнулась:

– Это многое объясняет… Нико, помнишь тех дядек, которые пытались напасть на нас прошлым летом в переулке в Вашингтоне?

– И того водителя автобуса, – сказал Нико. – Того, с бараньими рогами. Я же тебе говорил, что это по правде было!

– Потому Гроувер за вами и следил, – сказал я. – Чтобы защитить вас, если вы и впрямь окажетесь полукровками.

– Гроувер? – Бьянка уставилась на него. – А ты полубог?

– Ну, вообще-то я сатир.

Он скинул обувь и продемонстрировал свои козлиные копыта. Я подумал, что Бьянка вот-вот грохнется в обморок.

– Гроувер, надень ботинки, – сказала Талия. – Ты ее перепугал!

– А чего? Копыта у меня чистые!

– Бьянка, – сказал я, – мы приехали, чтобы вам помочь. Вам с Нико нужно учиться, чтобы выжить. Доктор Терн – не последнее чудовище, с которым вы встретитесь. Вам нужно поехать в лагерь.

– В лагерь? – переспросила она.

– В лагерь полукровок, – сказал я. – Это место, где полукровки учатся выживать и так далее. Вы можете присоединиться к нам, жить там круглый год, если захотите.

– Класс! Поехали! – сказал Нико.

– Погодите, – Бьянка потрясла головой. – Я не…

– Есть и другой вариант, – сказала Зоя.

– Никаких других вариантов нет! – заявила Талия.

Талия с Зоей гневно уставились друг на друга. Я не знал, о чем они говорят, но чувствовал, что между ними стоит какая-то неприятная история. Уж не знаю почему, но они друг друга на дух не переносили.

– Мы уже и так взвалили на этих детей достаточно тяжкую ношу, – объявила Артемида. – Зоя, мы останемся здесь на несколько часов. Разбейте лагерь. Окажите помощь раненым. Заберите из школы имущество наших гостей.

– Слушаюсь, госпожа.

– Идем, Бьянка. Я хотела бы поговорить с тобой.

– А как же я? – спросил Нико.

Артемида задумчиво смерила мальчика взглядом:

– Ты можешь научить Гроувера играть в ту карточную игру, которой ты так увлекаешься. Уверена, Гроувер будет только рад ненадолго тебя занять… чтобы услужить мне.

Гроувер вскочил так поспешно, что едва не запутался в ногах:

– Еще бы! Идем, Нико!

Нико с Гроувером ушли в лес, разговаривая об очках, хитах, доспехах разного уровня и прочей непонятной ерунде. Артемида увела растерянную Бьянку вдоль края утеса. Охотницы принялись распаковывать свои рюкзаки и разбивать лагерь.

Зоя еще раз злобно зыркнула на Талию и ушла распоряжаться.

Как только она удалилась, Талия бессильно топнула ногой:

– Ну и наглые же эти Охотницы! Они думают, будто они… Гр-р-р!

– Я с тобой согласен, – сказал я. – Не доверяю я этим…

– Ах, ты со мной согласен?! – напустилась на меня Талия. – А чем ты думал тогда, в спортзале, а, Перси? Решил, что сумеешь в одиночку управиться с доктором Терном? Ты же знал, что он чудовище! Да если бы мы держались вместе, мы могли бы одолеть его, не припутывая к делу Охотниц! И Аннабет, возможно, была бы с нами. Ты об этом подумал?

Я стиснул зубы. В голову мне пришло несколько гадостей, и я бы их, возможно, даже озвучил, но тут я посмотрел себе под ноги и увидел на снегу что-то темно-синее. Бейсболку Аннабет с надписью «Янкиз».

Талия не сказала больше ни слова. Она утерла со щеки слезу, повернулась и ушла, оставив меня одного с затоптанной в снегу бейсболкой.

Охотницам потребовалось всего несколько минут, чтобы раскинуть лагерь. Семь больших палаток, все из серебристого шелка, выстроились полукругом напротив костра. Одна из девочек подула в серебряный собачий свисток, и из леса появился десяток белых волков. Волки принялись обходить лагерь дозором, точно сторожевые псы. Охотницы ходили среди них, угощали вкусненьким и, похоже, совсем их не боялись, но я решил держаться поближе к палаткам. С деревьев за нами следили соколы, их глаза взблескивали в свете костра, и у меня возникло ощущение, что они тоже нас караулят. И казалось, даже погода повиновалась воле богини. Воздух был по-прежнему холодным, но ветер улегся и снег перестал, так что сидеть у костра сделалось почти уютно.

Почти… если бы не боль от раны и не груз вины на моих плечах. Мне все никак не верилось, что Аннабет больше нет. И, как я ни сердился на Талию, меня терзало чувство, что она права. Это все из-за меня.

Что же Аннабет хотела сказать мне тогда, в спортзале? Она говорила, это что-то серьезное. А теперь мне, наверно, никогда этого не узнать… Я подумал о том, как мы танцевали вдвоем целые полпесни, и на сердце сделалось еще тяжелее.

Я смотрел, как Талия расхаживает взад-вперед по снегу на границе лагеря, бесстрашно огибая волков. Она остановилась и посмотрела назад, на Вестовер-Холл – замок виднелся на холме за лесом, теперь совсем темный. Интересно, о чем она думает?

Семь лет назад отец Талии превратил ее в сосну, чтобы спасти от смерти. Она преградила путь целому войску чудовищ на вершине холма Полукровок, чтобы дать своим друзьям, Луке и Аннабет, возможность уйти. Обратно в человека она превратилась всего несколько месяцев назад и время от времени застывала так неподвижно, что можно было подумать, будто она по-прежнему дерево.

Наконец, одна из Охотниц принесла мне мой рюкзачок. Гроувер с Нико вернулись с прогулки, и Гроувер помог мне перевязать раненую руку.

– Ой, она зеленая! – обрадовался Нико.

– Сиди спокойно, – сказал мне Гроувер. – На, съешь амброзии, пока я прочищу рану.

Я морщился, пока он делал перевязку, но кубик амброзии помог. На вкус она была как домашнее шоколадное печенье. Она таяла во рту, и от нее по всему телу разливалось тепло. Благодаря амброзии и волшебной мази, которую использовал Гроувер, плечу через пару минут сделалось лучше.

Нико рылся в своем рюкзачке, который, по всей видимости, собрали для него Охотницы, хотя как они сумели проникнуть в Вестовер-Холл незамеченными – ума не приложу. Нико разложил на снегу множество фигурок: маленькие изображения воинственных греческих богов и героев. Я узнал Зевса с молниями, Ареса с копьем, Аполлона на его солнечной колеснице.

– Какая большая коллекция! – сказал я.

Нико улыбнулся:

– У меня они почти все, и еще голографические карточки с ними! Ну, кроме нескольких, самых редких.

– Ты уже давно в это играешь?

– Нет, только этот год. А до того… – Он нахмурился.

– Что? – спросил я.

– Забыл… Странно.

Он как будто встревожился, но это быстро прошло.

– Слушай, а можно взглянуть на твой меч, которым ты сражался?

Я показал ему Стремнину и объяснил, как она превращается из ручки в меч, когда снимешь колпачок.

– Круто! А что, чернила в ней не кончаются?

– Ну-у, вообще-то писать я ею ни разу не пробовал…

– А ты что, правда сын Посейдона?

– Ну да…

– Так ты тогда, наверно, классный серфингист?

Я покосился на Гроувера, который изо всех сил старался не заржать.

– Черт, Нико, – сказал я, – знаешь, я вообще-то никогда не пробовал.

Он задавал все новые и новые вопросы: а часто ли я ссорюсь с Талией, раз она дочка Зевса? (На этот вопрос я решил не отвечать.) А если мать Аннабет – Афина, богиня мудрости, чего ж тогда Аннабет так по-дурацки свалилась с утеса? (Я очень постарался не придушить Нико за этот вопрос.) А была ли Аннабет моей девушкой? (Я был уже готов запихнуть Нико в мешок, пропитанный запахом мяса, и бросить его волкам.)

Я уже думал, он вот-вот спросит, а сколько у меня хитов, и тогда-то я не выдержу и сорвусь, но тут ко мне подошла Зоя Ночная Тень:

– Эй, Перси Джексон!

У нее были темно-карие глаза и слегка вздернутый нос. С серебристым обручем в волосах и гордым выражением лица она выглядела так царственно, что я не без труда подавил желание сесть прямее и сказать: «Да, мэм!» Она смотрела на меня довольно брезгливо, словно я был мешком грязного белья, которое ее попросили отнести в прачечную.

– Идем, – сказала она. – Владычица Артемида желает с тобой поговорить.

Зоя отвела меня к крайней палатке, которая с виду ничем не отличалась от прочих, и взмахом руки велела зайти внутрь. Бьянка ди Анджело сидела рядом с девочкой с каштановыми волосами – у меня все равно в голове не укладывалось, что это и есть Артемида.

Внутри было тепло и уютно. Пол был устелен шелковыми коврами и подушками. В центре без дыма и без топлива горела золотая жаровня. За спиной у богини, на полированной дубовой подставке, стоял ее серебряный лук, выгнутый наподобие рогов газели. Стены были увешаны звериными шкурами: медвежьими, тигриными и другими, которых я не узнавал. Наверно, какого-нибудь защитника животных хватил бы удар при виде шкур этих редких зверей, но, наверно, раз Артемида – богиня охоты, уж она-то сумеет восстановить то, что уничтожила. Мне показалось, что рядом с нею лежит еще одна звериная шкура, но тут я увидел, что это живой зверь: олень с блестящим мехом и серебряными рожками. Он мирно дремал, положив голову на колени Артемиде.

– Заходи, присаживайся, Перси Джексон, – сказала богиня.

Я уселся напротив нее на пол палатки. Богиня посмотрела на меня изучающе. Мне сделалось не по себе. Слишком старые у нее были глаза для такой маленькой девочки.

– Тебя удивляет мой возраст? – спросила она.

– Ну… да, немного.

– Я могу обернуться и взрослой женщиной, и пылающим огнем, и чем угодно, но я предпочитаю выглядеть такой, как сейчас. Это средний возраст моих Охотниц и всех юных дев, которым я покровительствую, прежде чем они собьются с пути истинного.

– Собьются с пути истинного? – переспросил я.

– Повзрослеют. Начнут увлекаться мальчиками. Сделаются глупыми, озабоченными, неуверенными в себе. Забудут себя.

– А-а…

Зоя села по правую руку от Артемиды. Она смотрела на меня так, как будто я лично виноват во всем, о чем только что говорила Артемида, как будто это я выдумал саму идею быть мужчиной.

– Ты уж прости моих Охотниц, если они тебе не рады, – сказала Артемида. – Мы не столь часто принимаем в этом лагере мальчиков. Мальчикам обычно запрещено вступать в какой-либо контакт с Охотницами. Последний, кто видел этот лагерь… – Она взглянула на Зою: – Кто это был?

– Тот парень в Колорадо, – сказала Зоя. – Ты превратила его в рогатого зайца.

– Ах да! – Артемида удовлетворенно кивнула. – Мне нравится создавать рогатых зайцев… Как бы то ни было, Перси, я пригласила тебя сюда, чтобы ты поподробнее поведал мне о мантикоре. Бьянка рассказала мне о некоторых… м-м… тревожащих вещах, которые сказало это чудовище. Но, возможно, она его просто неправильно поняла. Мне хотелось бы услышать об этом от тебя.

И я ей рассказал все как было.

Когда я договорил, Артемида задумчиво положила руку на свой серебряный лук:

– Я боялась, что это и есть ответ.

Зоя подалась вперед:

– Новый след, госпожа?

– Да.

– Что за след? – спросил я.

– Ныне пробуждаются твари, на которых я не охотилась тысячелетиями, – произнесла Артемида. – Дичь столь древняя, что я о ней почти уже забыла.

Она пристально посмотрела на меня:

– Сегодня мы явились сюда, почуяв мантикора, но он был не тот, кого я ищу. Повтори еще раз, что именно сказал тебе доктор Терн?

– Э-э… «Терпеть не могу школьных дискотек».

– Нет-нет! После этого.

– Он сказал, что некто, кого называют «генералом», все мне объяснит.

Зоя побледнела. Она обернулась к Артемиде и начала было что-то говорить, но богиня вскинула руку.

– Продолжай, Перси! – сказала она.

– Ну, потом Терн сказал что-то насчет Великого Возбуждения…

– Пробуждения, – поправила Бьянка.

– Ага. И сказал: «Вскоре среди нас появится самое важное из чудовищ – то, благодаря кому будет повержена твердыня Олимпа».

Богиня сидела так неподвижно, словно превратилась в статую.

– Возможно, он врал, – сказал я.

Артемида покачала головой:

– Нет. Он говорил правду. А я промедлила и не разглядела верных знаков. Мне следует начать охоту на это чудовище.

У Зои был такой вид, словно она изо всех сил старается подавить страх. Но она кивнула:

– Мы тотчас же отправимся в путь, госпожа!

– Нет, Зоя. Это я должна совершить в одиночку.

– Послушай, Артемида!..

– Это дело слишком опасно даже для Охотниц. Ты знаешь, откуда мне придется начать поиски. Ты не сможешь отправиться туда со мной.

– Как… как пожелаешь, госпожа моя.

– Я найду это создание! – пообещала Артемида. – И к зимнему солнцестоянию вернусь на Олимп вместе с ним. Это будет тем доказательством, которое нужно мне, чтобы показать совету богов, какая опасность нам грозит.

– Так вы знаете, что это за чудовище? – спросил я.

Артемида стиснула лук:

– Будем молиться, чтобы я ошиблась!

– А богини разве могут молиться? – спросил я, потому что прежде никогда об этом не задумывался.

На губах Артемиды мелькнула мимолетная улыбка:

– Прежде, чем я уйду, у меня есть небольшое дело для тебя, Перси Джексон.

– Что-то, связанное с превращением в рогатого зайца?

– Увы, нет. Я хочу, чтобы ты проводил Охотниц к вам, в лагерь полукровок. Пусть побудут там в безопасности до моего возвращения.

– Что?! – выпалила Зоя. – Артемида, мы же терпеть не можем этого места! В последний раз, когда мы там были…

– Да-да, знаю, – сказала Артемида. – Но я уверена, что Дионис не держит на нас зла из-за мелкого… э-э… недопонимания. При необходимости вы можете останавливаться в домике номер восемь, это ваше право. К тому же я слышала, что домики, которые вы спалили, отстроены заново.

Зоя что-то буркнула насчет «дурацких мальчишек из лагеря».

– Ну, и последнее решение, которое следует принять.

Артемида обернулась к Бьянке:

– Решилась ли ты, девочка моя?

Бьянка замялась:

– Я пока думаю…

– Постойте! – сказал я. – О чем ты думаешь?

– Мне… мне предложили стать одной из Охотниц.

– Как? Ты что? Нельзя! Тебе надо отправиться в лагерь полукровок, чтобы учиться у Хирона! Это для тебя единственный способ выжить.

– Для девочки – не единственный, – сказала Зоя.

Я не верил своим ушам.

– Бьянка, в лагере классно! Там у нас и конюшня с пегасами, и фехтовальная арена, и… ну, то есть какой тебе смысл присоединяться к Охотницам?

– Ну, для начала – бессмертие, – сказала Зоя.

Я уставился на нее, потом на Артемиду:

– Она шутит, да?

– Зоя вообще редко шутит, – сказала Артемида. – Мои Охотницы сопровождают меня в моих приключениях. Это мои девы-служительницы, мои спутницы, мои сестры по оружию. И после того, как они принесут мне клятву верности, они и в самом деле становятся бессмертны… если только не падут в бою, что маловероятно. Или не нарушат клятву.

– Какую клятву? – спросил я.

– Навеки отречься от любви, – сказала Артемида. – Никогда не взрослеть, никогда не выходить замуж. Навеки остаться девой.

– Как вы?

Богиня кивнула.

Я попытался представить то, о чем она говорит. Обрести бессмертие. Жить вечно. И не общаться ни с кем, кроме девчонок школьного возраста… Ну, даже и не знаю.

– И вы, значит, бродите по стране, набирая полукровок…

– Не только полукровок, – перебила меня Зоя. – Владычица Артемида не глядит, кто ты по рождению. Все, кто чтит богиню, могут присоединиться к ней: полукровки, нимфы, смертные…

– А ты тогда кто?

Глаза у Зои гневно сверкнули:

– Это не твоя забота, мальчик! Речь о том, что Бьянка может присоединиться к нам, если захочет. Выбор за ней.

– Бьянка, это же безумие! – сказал я. – А как же твой брат? Нико ведь не возьмут в Охоту!

– Конечно нет, – согласилась Артемида. – Он отправится в лагерь. Увы, это лучшее, на что годятся мальчики.

– Эй! – возмутился я.

– Ты сможешь видеться с ним время от времени, – заверила Артемида Бьянку. – Но ты будешь свободна от ответственности. За ним станут присматривать лагерные вожатые. А у тебя будет новая семья – мы.

– Новая семья… – мечтательно повторила Бьянка. – Свобода от ответственности…

– Бьянка, так нельзя! – сказал я. – Это шиза какая-то!

Она посмотрела на Зою:

– Оно стоит того?

Зоя кивнула:

– Да, стоит.

– А что надо делать?

– Повторяй за мной, – сказала ей Зоя. – «Посвящаю себя богине Артемиде».

– П-посвящаю себя богине Артемиде…

– «Навеки отвращаюсь от общества мужей, приемлю вечное девство и вступаю в ряды Охотниц».

Бьянка повторила все дословно.

– И все?

Зоя кивнула.

– Если владычица Артемида примет твой обет, он вступит в силу.

– Я принимаю обет, – сказала Артемида.

Пламя в жаровне ярко полыхнуло, озарив палатку серебряным блеском. На вид Бьянка совсем не изменилась, но она глубоко вздохнула и широко раскрыла глаза:

– Я как будто… стала сильнее!

– Добро пожаловать, сестра, – сказала Зоя.

– Не забывай своего обета, – сказала Артемида. – Теперь это твоя жизнь.

У меня отнялся язык. Я чувствовал себя нежеланным чужаком. И полным неудачником. Мне просто не верилось, что я проделал весь этот путь и столько пережил лишь затем, чтобы лишиться Бьянки, уступив ее какому-то клубу вечных девчонок.

– Не отчаивайся, Перси Джексон, – сказала Артемида. – Ты еще успеешь показать свой лагерь брату и сестре ди Анджело. И Нико может остаться там, если захочет.

– Круто, – сказал я, стараясь, чтобы это не звучало по-хамски. – И как, спрашивается, мы туда доберемся?

Артемида прикрыла глаза.

– Рассвет близок. Зоя, сворачивай лагерь! Вам нужно попасть на Лонг-Айленд быстро и в безопасности. Я попрошу брата доставить вас туда.

Зое эта идея, похоже, пришлась не очень-то по вкусу, но она кивнула и велела Бьянке следовать за ней. Уходя, Бьянка остановилась напротив меня:

– Извини, Перси. Но мне этого хотелось. Очень-очень!

И она ушла, а я остался наедине с двенадцатилетней богиней.

– Так, – угрюмо сказал я. – Значит, ваш брат нас, типа, подвезет?

Серебристые глаза Артемиды блеснули:

– Да, мальчик. Видишь ли, Бьянка ди Анджело не единственная, у кого есть несносный братец. Тебе пришло время познакомиться с моим безответственным близнецом, Аполлоном.