Перси Джексон и последний олимпиец

Глава 8

Я принимаю худшую ванну в своей жизни.

Мой меч снова появился в моем кармане.

Да, самое время. Теперь я мог атаковать стены как хотел. В моей камере не было ни полос света, ни окон, ни даже дверей. Охранники-скелеты толкнули меня прямо сквозь стену, и она стала твердой позади меня. Я не был уверен, была ли комната герметичной. Наверное. Подземелья ада были предназначены для мертвых людей, а они не дышат. Поэтому забудьте о пятьдесяти-шестьдесяти годах. Я был бы мертв через пятьдесят-шестьдесят минут. Между тем, если Аид не лгал, некая крупная ловушка появится в Нью-Йорке до конца дня, и абсолютно ничего нельзя сделать.

Я сидел на холодном каменном полу, чувствуя себя несчастным.

Я не помню, когда задремал. Опять же, должно быть, примерно семь утра, смертного времени, и я прошел через многое.

Мне приснилось, что я был на крыльце дома Рейчел на пляже в Сент-Томасе. Солнце поднимается над Карибским морем. Десятки лесистых островов точками испещрили море, и белый парус пересекал воду. Запах соленого воздуха заставил меня задуматься, увижу ли я когда-нибудь океан снова.

Родители Рейчел сидели за столом во внутреннем дворике, личный шеф-повар готовил им омлет. Мистер Даре был одет в белый полотняный костюм. Он читал The Wall Street Journal (прим.: ежедневная американская деловая газета). Леди с другой стороны стола, вероятно, была миссис Даре, хотя все, что я мог видеть - это ее острые розовые ногти и обложка Condé Nast Traveler (прим.: американский журнал для путешественников). Я не уверен, зачем она читала об отпуске, уже находясь на нем.

Рейчел стояла у перил крыльца и грустила. Она была в шортах-бермудах и своей футболке с ван Гогом. (Да, Рейчел пыталась меня искусству, но это не слишком впечатляет. Я вспомнил имя этого чувака только потому, что он отрезал себе ухо.)

Я подумал, если она думает обо мне, то она обиделась, что я не с ними в отпуске. Я знаю, это то, что я мог подумать.

Потом картина изменилась. Я был в Сент-Луисе, стоя в деловой части города под аркой. Я был там прежде. На самом деле, я там едва не разбился на смерть раньше.

Над городом сгущалась гроза - стена абсолютно черного цвета с полосами молний на небе. В нескольких кварталах отсюда собрались машины аварийных служб со своими мигалками. Пыль столбом поднималась от груды обломков, которые, я понял, был рухнувшим небоскребом.

Рядом была журналистка, которая кричала в свой микрофон:

- Должностные лица характеризуют это как строительную небрежность, Дэн, хотя никто, кажется, не думает, связано ли это со штормовыми условиями.

Ветер трепал ее волосы. Температура быстро снижалась, примерно на десять градусов, пока я стоял там.

- К счастью, здание было заброшено из-за сноса, - сказала она. - Но полиция эвакуировала все близлежащие дома, опасаясь, что крушение может повлечь за собой...

Она запнулась, когда мощный треск прорезал небо. Взрыв молнии ударил в центре тьмы. Весь город застрясся. Воздух накалился, и все каждый волос на моем теле встал дыбом. Взрыв был настолько мощным, что я понял, что это может быть только одна вещь: молнии повелителя Зевса. Он должен был испарить свою цель, но темная туча только пошатнулась назад. Дымчатый кулак появился из облака. Он ударил другую башню, и вся она рухнула, как детские кубики.

Репортер пронзительно закричала. Люди бежали по улицам. Аварийные огни вспыхнули. Я увидел полосы серебра в небе от колесницы, запряженной оленями, но это не было прогулкой Санта-Класу. Это была Артемида, ехавшая на лошадях в грозу, запуская стрелы лунного света в темноту. Огненная золотая комета пересекла ее путь... может быть, ее брат Аполлон.

Одно было ясно: Тифон сделал это на реке Миссисипи. Он был на полпути в США, оставляя после себя разрушение, и боги едва могли его замедлить.

Гора темноты принимала угрожающие размеры надо мной. Нога, размером со стадион "Янки" (прим.: стадион в Нью-Йорке) собиралась раздавить меня, когда голос прошипел:

- Перси!

Я бросился вслепую. Прежде чем я окончательно проснулся, я сбил Нико на пол камеры, и мой меч был у его горла.

- Нужно... выбираться, - приглушенно сказал он.

Гнев быстро меня разбудил.

- О, да? А почему я должен тебе верить?

- Нет... выбора? - выдавил он.

Мне хотелось, чтобы он не сказал что-то такое логичное. Я отпустил его.

Нико свернулся в комок, и издал рвотный звук, через некоторое время его горло пришло в норму. Наконец, он встал на ноги, осторожно глядя на мой меч. Его собственный клинок был в ножнах. Я думаю, если бы он хотел меня убить, он мог бы сделать это, когда я спал. Тем не менее, я не доверял ему.

- Мы должны выбраться отсюда, - сказал он.

- Почему? - сказал я. - Твой папа хочет еще раз со мной поговорить?

Он поморщился.

- Перси, клянусь рекой Стикс, я не знал, что он задумал.

- Ты знаешь каков твой отец!

- Он обманул меня. Он обещал... - Нико поднял руки. - Смотри... прямо сейчас, мы должны уйти. Я усыпил охранников, но это не на долго.

Мне в очередной раз захотелось его задушить. К сожалению, он был прав. У нас не было времени, чтобы спорить, и я не мог бежать от себя. Он указал на стену. Целый раздел исчез, раскрывая коридор.

- Пойдем, - Нико пошел вперед.

Я хотел бы, чтобы у меня была кепка-невидимка Аннабет, но она оказалась не нужна. Каждый раз, когда мы подходили к скелету-охраннику, Нико просто указывал на него, и его горящие глаза тускнели. К сожалению, чем больше Нико так делал, тем больше он казался усталым. Мы прошли через лабиринт коридоров, заполненных охранниками. К тому времени, как мы достигли кухни, укомплектованной скелетами-поварами и -слугами, я практически нес Нико. Ему удалось повалить всех мертвым сном, но он сам почти потерял сознание. Я вытащил его через вход для прислуги на поля Асфоделя.

Я почти успокоился, пока не услышал звук бронзовых гонгов высоко в замке.

- Сигнал тревоги, - пробормотал Нико сонным голосом.

- Что нам делать?

Он зевнул, потом нахмурился, будто пытался вспомнить.

- Как насчет... бежать?

Бег с сонным сыном Аида был больше похож на гонки в мешках с тряпичной куклой в натуральную величину. Я тащил его за собой, держа меч впереди. Духи мертвых расступились, будто небесная бронза пылала огнем.

Сигнал тревоги прокатился по полю. Впереди маячили стены Эреба, но чем дольше мы шли, тем дальше они казались. Я почти рухнул от усталости, когда услышал знакомое "Гааав!"

Миссис О'Лири выскочила из ниоткуда, и закружилась вокруг нас, готовая к игре.

- Хорошая девочка, - сказал я. - Можешь отвезти нас к реке Стикс?

Слово Стикс взволновало ее. Она, вероятно, думала, что я имею в виду палки (прим.: Слова "Styx" - название реки Стикс, и "sticks", означающее "палки", произносятся одинаково). Она прыгала некоторое время, гоняясь за своим хвостом, только чтобы показать ему, кто здесь хозяин, а потом успокоилась достаточно для того, чтобы я посадил Нико ей на спину. Я поднялся на борт, и она побежала к воротам. Она прыгнула прямо над границей царства мертвых, заставив охранников разбежаться, и стала причиной более громкого сигнала тревоги. Цербер лаял, но он звучал более возбужденным, чем сердитым, как: Можно мне тоже поиграть?

К счастью, он не последовал за нами, и Миссис О'Лири продолжила бежать. Она не остановилась, пока мы не оказались далеко вверх по течению, и огни Эреба исчезли во мраке.

Нико соскользнул с Миссис О'Лири и согнулся на черном песке.

Я вытащил кусочек амброзии - часть пищи богов на крайний случай, которую я всегда брал с собой. Это немного ударяло, но Нико прожевал.

- Ох, пробормотал он. - Лучше.

- Твои способности слишком тебя истощили, - отметил я.

Он сонно кивнул.

- С большими способностями... приходит большая потребность вздремнуть. Разбуди меня позже.

- Эй, зомби, чувак, - я схватил его раньше, чем он снова вырубился. - Мы находимся у реки. Ты должен сказать, что мне делать.

Я скормил ему свою последнюю амброзию, что было немного опасно. Это вещество может исцелять полубогов, но также может сжечь нас дотла, если мы съедим слишком много. К счастью, кажется, это сработало. Нико покачал головой несколько раз и с трудом поднялся на ноги.

- Мой отец скоро будет, - сказал он. - Мы должны торопиться.

Река Стикс была полна странных объектов: сломанных игрушек, разорванных дипломов колледжей, увядших букетов со встреч выпускников - все мечты, которые выбрасывались людьми, когда они переходили от жизни к смерти. Глядя на черную воду, я обдумал около трех миллионов мест, где я бы предпочел поплавать.

- Ну и... Я просто должен войти туда?

- Сначала ты должен подготовить себя к этому, - сказал Нико. - Либо река уничтожит тебя. Она сожжёт твою душу и тело.

- Звучит здорово, - пробормотал я.

- Это не шутка, - предупредил Нико. - Есть только один путь остаться привязанным к смертной жизни. Ты должен...

Он уставился на что-то позади меня, и его глаза расширились. Я обернулся и оказался один на один с греческим воином.

На секунду я подумал, что это Арес, потому что этот парень выглядел именно как бог войны - высокий с буйволовой кожей, с ужасными шрамами на лице и коротко выбритыми черными волосами. Он был в белой тунике и бронзовых доспехах. Он держал украшенный плюмажем военный шлем в руке. Но глаза его были человеческие, бледно-зеленые - как мелкое море - и окровавленная стрела торчала из его левой икры, чуть выше лодыжки.

Я отвратительно знал греческие имена, но даже я знал, величайшего воина всех времен, который умер от ранения в пятку.

- Ахиллес, - сказал я.

Призрак кивнул.

- Я предупредил другого не следовать моему пути. Теперь я предупреждаю тебя.

- Луку? Вы говорили с Лукой?

- Не делай этого, - сказал он. - Это сделает тебя сильным. Но это также сделает тебя слабым. Твоя удаль в бою будет выше, чем у всякого смертного, но твои слабости, твои недостатки также возрастут.

- Вы хотите сказать,у меня будут плохие пятки? - сказал я. - Не могу ли я, например, надеть что-нибудь, кроме сандалий? Не обижайтесь.

Он посмотрел на свою окровавленную ногу.

- Пятка - только моя физическая слабость, полубог. Моя мать, Фетида, держала меня за нее, когда она окунула меня в Стикс. Что на самом деле убило меня, так это моя собственная заносчивость. Остерегайся! Уходи!

Он имел в виду именно это. Я слышал сожаление и горечь в его голосе. Он честно пытался спасти меня от ужасной судьбы.

Опять же, Лука был здесь, и он не повернул обратно.

Вот почему Лука смог провести дух Кроноса без разрушения собственного тела. Вот как он подготовил себя, и поэтому его невозможно убить. Он купался в реке Стикс и принял на себя силу величайшего смертного героя Ахилла. Он был непобедим.

- Я должен, - сказал я. - Иначе у меня не останется шанса.

Ахиллес опустил голову.

- Пусть боги будут свидетелями, я пытался. Герой, если ты должен сделать это, сосредоточься на своей смертной точке. Представь одно место твоего тела, которое по-прежнему уязвимо. Это та точка, где твоя душа будет якорем твоего тела в этот мир. Она будет твоей величайшей слабостью, но и твоей единственной надеждой. Никто не может быть полностью неуязвимым. Упусти из вида то, что держит тебя смертным, и река Стикс сожжет тебя до дотла. Ты прекратишь свое существование.

- Я не думаю, что вы могли бы мне сказать про смертную точку Луки?

Он нахмурился.

- Приготовься, глупый мальчишка. Выживешь ты или нет, ты ты обрек себя на гибель.

С этой счастливой мыслью он исчез.

- Перси, - сказал Нико, - может быть, он прав.

- Это была твоя идея.

- Я знаю, но сейчас, когда мы здесь...

- Просто подожди на берегу. Если что-то произойдет со мной. . . Ну, может, Аид получит свое желание, и ты будешь ребенком из пророчества, в конце концов.

Он не выглядел счастливым, но мне было все равно.

Прежде, чем я успел передумать, я сосредоточился на небольшом участке моей спины - крошечная точка напротив моего пупка. Она была хорошо защищена, когда я носил свои доспехи. Трудно было бы попасть случайно, и немногие враги будут стремиться к этой цели. Нет, место было идеальным, и оно казалось мне правильным, и много более достойным, чем, например, мои подмышки или что-то вроде того.

Я представил себе веревку, шнур банджи (прим.: эластичный канат), соединявший меня с миром через маленькую точку на моей спине. И я шагнул в воду.

Представь, что ты стоишь в кипящей кислоте. Теперь умножь то чувство боли на пятьдесят. Ты все еще не будешь близок к пониманию, каково это, плавать в Стиксе. Я хотел войти медленно и храбро, как настоящий герой. Как только вода коснулась моих ног, моих мускулов, показалось, что они превратились в желе, и я сразу упал лицом в поток.

Я погрузился полностью. Впервые в своей жизни я не мог дышать под водой. Я наконец понял ужас утопающего. Каждый нерв в моем теле горел. Я растворялся в воде. Я видел лица - Рейчел, Гровера, Тайсона, мою мать — но они исчезли так же быстро, как и появились.

- Перси, - сказала моя мама, - Я даю тебе моё благословение.

- Будь осторожен, брат! - просил Тайсон.

- Энчилады! - сказал Гровер. Я не был уверен, откуда он пришел, но это, кажется, не очень помогало.

Я проигрывал. Боли было слишком много. Мои руки и ноги плавились в воду, моя душа отделялась от моего тела. Я не помнил, кем я был. Боль косы Кроноса была ничем по сравнению с этим.

- Шнур, - сказал знакомый голос. - Помни о своей линии жизни, болван!

Внезапно я почувствовал рывок в нижней части моей спины. Течение затягивало меня, но оно больше не уносило меня дальше. Я представил себе веревку в спине, держащую меня привязанным к берегу.

- Держись, рыбьи мозги, - это был голос Аннабет, теперь он звучал более отчётливо, - ты не убежишь от меня так легко.

Связь укрепилась.

Теперь я увидел Аннабет, стоявшую босиком выше меня на каноэ у пристани озера. Я бы выпал из своего каноэ. Это была она. Она протягивала руку, чтобы вытащить меня наверх, и старалась не расхохотаться. Она была в оранжевой футболке и джинсах. Ее волосы были убраны под кепку Янкиз, что было странно, потому что это должно было сделать ее невидимой.

- Ты иногда такой идиот, - сказала она, - Вперёд. Держись за руку.

Воспоминания вернулись, снова заполняя меня - они были более острыми и более красочными. Я уже не распадался. Меня звали Перси Джексон. Я рванулся вперёд и взял руку Аннабет.

Внезапно я вырвался из реки. Я упал в обморок на песке, и удивлённый Нико взобрался назад.

- Ты в порядке? - запинался он, - Твоя кожа. О, боги! Тебе больно!

Мои руки были ярко-красного цвета. Я ощущал, будто каждый дюйм моего тела жарили на медленном огне.

Я огляделся в поисках Аннабет, хотя я знал, что ее здесь не было. Она казалась такой реальной.

- Я в порядке... Я думаю.

Цвет моей кожи вернулся к нормальному. Боль утихла. Миссис О'Лири подошла и обнюхала меня с беспокойством. Кажется, я пах действительно интересно.

- Ты чувствуешь силу? - спросил Нико.

Прежде чем я успел решить, что я чувствовал, голос загудел:

- Там!

Армия мертвецов шла к нам. Сто скелетов римских легионеров освещали путь щитами и копьями. За ними шло столько же британских красных мундиров с поднятыми штыкаи. В середине толпы сам Аид ехал на черно-золотой колеснице, запряженной кошмарными лошадьми, их глаза и гривы тлели огнем.

- Ты не убежишь от меня на этот раз, Перси Джексон! - кричал Аид. - Убейте его!

- Отец, нет! - закричал Нико, но было слишком поздно. Передняя линия римских зомби опустила копья и двинулась вперед.

Миссис О'Лири зарычала и приготовилась к прыжку. Может быть, это был мой шанс уйти. Я не хотел, чтобы они причинили вред моей собаке. Кроме того, я устал от Аида, который был большим задирой. Если я умру, я мог бы также пойти драться вниз.

Я закричал, и река Стикс взорвалась. Черная волна обрушилась на легионеров. Копья и щиты летели во все стороны. Римские зомби начали растворяться, испуская дым от своих бронзовых шлемов

Красные мундиры опустили штыки, но я не стал ждать их. Я приготовился.

Это была самая глупая вещь, которую я когда-либо сделать. Сто ружей выстрелил в меня в упор. Все они промахнулись. Я разорвал их линию и начал орудовать Анаклузмосом. Ударяли штыки. Рубили мечи. Ружья перезаряжались и стреляли. Ничего не тронуло меня.

Я кружился среди них, рубил красные мундиры в пыль, один за другим. Мой ум действовал на автопилоте: ударить, обманное движение, резануть, отвлечь, крутануться. Анаклузмос уже не был мечом. Он был дугой чистого разрушения.

Я прорвал линию и прыгнул в черную колесницу. Аид взял свой жезл. Удар темной энергии выстрелил в меня, но я отклонил его своим клинком и врезался в него. Бог и я, и вывалились из колесницы.

Следующее, что я знал, мои колени уперлись в грудь Аида. Я держал воротник царской одежды в одном кулаке, и кончик моего меча была прямо над его лицом.

Тишина. Армия не делала ничего, чтобы защитить своего хозяина. Я оглянулся и понял, почему. От них ничего не осталось, только оружие на песке и бесформенные столбики дыма. Я уничтожил их всех.

Аид сглотнул.

- Теперь, Джексон, послушай...

Он был бессмертен. Было так, что я никак не мог убить его, но боги могут быть ранены. Я знал это по собственному опыту, и узор меча на лице не будет ощущаться слишком хорошо.

- Только потому, что я хороший человек, - огрызнулся я, - я отпущу тебя. Но сначала расскажи мне о ловушках!

Аид исчез, оставив меня держать пустые черные одежды.

Я выругался и поднялся на ноги, тяжело дыша. Теперь, когда опасность миновала, я понял, как устал. Каждая мышца в моем теле болела. Я посмотрел на свою одежду. Она была изрезана на куски и в дырках от пуль, я был в порядке. Ни царапины на мне.

Рот Нико расплылся в улыбке.

- Ты только что... с мечом... ты просто...

- Я думаю, что идея с рекой работает, - сказал я.

- О, вот здорово, - насмешливо сказал он. - Ты думаешь?

Миссис О'Лири весело гавкнула и завиляла хвостом. Она закружилась, нюхая пустую униформу и охотясь на кости. Я поднял одежду Аида. Я еще мог видеть искаженные мукой лица, мерцающие в ткани.

Я подошел к краю реки.

- Будьте свободны.

Я бросил одежду в воду и наблюдал, как она уносится прочь, растворяясь в потоке.

- Вернись к своему отцу, - сказал я Нико. - Скажи ему, что он должен мне за то, что я дал ему уйти. Узнайте, что случится с горой Олимп, и убеди его помочь.

Нико посмотрел на меня.

- Я... Я не могу. Он возненавидит меня. Я имею в виду... еще больше.

- Ты должен, - сказал я. - Ты тоже мне должен.

Его уши покраснели.

- Перси, я сказал тебе, что я извиняюсь. Пожалуйста... позволь мне пойти с тобой. Я хочу драться.

- Ты принесешь больше помощи здесь.

- Значит, ты мне больше не доверяешь, - несчастно сказал он.

Я ничего не ответил. Я не знаю, что я имел в виду. Я был слишком потрясен тем, что я только что сделал в бою, чтобы ясно мыслить.

- Просто вернись к своему отцу, - сказал я, стараясь не показаться слишком суровым. - Поработай над ним. Ты единственный человек, который мог бы заставить его прислушаться.

- Это мысль удручает, - вздохнул Нико. - Хорошо. Я сделаю все возможное. Кроме того, он еще что-то скрывает от меня о моей маме. Может быть, я могу узнать, что.

- Удачи. Сейчас Миссис О'Лири и я должны идти.

- Куда? - спросил Нико.

Я посмотрел на вход в пещеру и подумал о долгом подъеме обратно в мир живых.

- Достать того, кто эту войну начал. Время отыскать Луку.