Пермский Губернский 7. Ультимат (Том 1)

Глава 4

Тьма…

За всё это время она стала моей верной спутницей. Она никогда не предавала. Всегда приходила и любезно окутывала мой разум.

Однако, в итоге тьма оказалась весьма беспристрастной.

Ей совершенно плевать, кто на чьей стороне. Она просто существует. Этакая константа в паутине миров, судеб и жизней.

Открыв глаза, я вновь увидел его. Только, на этот раз, он опять превратился в больного старика с отрубленной конечностью, что устало восседал на своём громадном троне.

- Убедился? – вяло улыбнувшись, поинтересовался Всебог.

- В чём?

- В том, что всё предрешено. – прокашлявшись, произнёс Мегард: - Ты видел?

- Видел. И скажу честно – новорожденным ты был, куда приятнее.

- Новорожденным? Не-ет. – Всебог отрицательно покачал головой: - Я появился из слияния двух индивидуумов. Двух сущностей, которые представляли из себя, нечто уникальное. Один из сильнейших магов Земли и новый вид энергетических существ, который был создан в ледяном подземелье Тангейзера.

- Великий Ультимат – родственник гуминита. Иронично.

- Такова наша природа. – пожав плечами, ответил старик: - Но я отправил тебя на Абсолют не за этим. Главное то, что ты поспособствовал моему появлению. Фактически ты виноват в том, что появился я.

- Нет… Ворон бы мог провернуть всё и без меня.

- Не мог. Ворон – слабый и никчёмный. Он жил лишь местью и непомерной жаждой власти! Он не понимал, что Наставник – ошибается. Это мешало ему… А человеческое тело, которым Ворон овладел на данной планете - больше не могло служить ему. Ворон был ограничен! Прошлое тяготило его… Серьёзно ограничивало в действиях и поступках. Дай Ворону истинную Силу Ультиматов, то амбиции бы быстро задушили его. Но ты… Ты подобрал идеального кандидата для основы! Великий воин, который потерял почти всю свою семью. Расчётливый. Упёртый… Сильный! Готовый идти до конца. Готовый на любую жертву ради того, что ему дорого. И вот! Полюбуйся на своё творение. Благодаря тебе появился Всебог, которого ты ненавидишь, потому что отказываешься понимать.

- Это простая случайность.

- Это неизбежность! Чёткий расчёт… Или, как говорят гуминиты – судьба. От которой ты никогда не убежишь. Время – чудная штука, сын. Но оно, никогда не прощает ошибок. Потому, я был вынужден отправить тебя туда.

- Ты не мог просчитать всё настолько далеко! К тому же, наш разговор – лишь плод моей разбушевавшейся фантазии.

- Неужели? Значит, твоя Жрица, притянувшая на планету Лэмию – тоже видела фантазии, да?

- Я знаю тебя, Мегард! Ты не мог просчитать всё настолько далеко. Ты же сам учил меня, что чем сложнее план – тем меньше шансов на его реализацию… Десять миллионов лет! Даже для тебя это слишком долго.

- Мне нужен был лишь толчок. К тому же - я прекрасно помню, кем был до объединения. Прекрасно помню тебя. Прекрасно помню, как вы швырнули Ворона в капсулу синхронизации!

- Выходит… память вернулась к тебе?

- Вернулась… Но лишь спустя две тысячи лет, после моего создания. Именно тогда для меня всё и открылось. Но буду откровенен – я долгое время не знал, что моим главным помощником станешь ты. Мне пришлось пожертвовать старшим сыном! И всё для того, чтобы он принёс на Абсолют всё необходимое оборудование.

- Пожертвовать? – я злобно посмотрел на Мегарда: - Не надо врать, что мы для тебя, хоть что-то значили! Ты убил Боррея, точно так же, как и меня. Как и всех остальных моих братьев и сестёр, когда отправлял к аномалии!

- Убил? – удивился Всебог и приподнял седые брови: - Боррея убило сообщество магов... Некий Культ Бреда Волшебников, который долгое время базировался на Абсолюте. А ты живее всех живых. В твоём теле течёт кровь Боррея. А твой дух принадлежит сильнейшему Ультимату – богу войны Глэйтрону. Ты можешь по щелчку пальцев присвоить эту планету себе! Люди ничего не смогут тебе противопоставить.

- Стоп. Выходит, ты реально обо всём знал…

- Про то, что «Палач» лишь отделяет энергетическую сущность от телесной оболочки? Или про то, что «Палач» подключён к аномалии и переносит всё в точку Абсолюта ровно на десять миллионов лет назад? Или, что Ультиматы – родственники Миротворцев и могут спокойно менять телесные оболочки? Кстати, Боррей, как и все остальные Ультиматы – жив. Увы, все они совершили неконтролируемый прыжок. Думаю, старший брат моего основания уже посвятил тебя в суть дела. Однако, сейчас всё это уже не имеет смысла, сын. Ты сделал то, что должен! Запустил процесс рассвета Ультиматов – новых хозяев Вселенной. Сам посуди – Миротворцев совсем скоро не станет. Они все сгинут в результате страшной междоусобной войны. И у нас не останется конкурентов! Вся Вселенная только для нас. Что мешает тебе запустить машину и вернуться назад… ко мне?

- Ты держал меня в тюрьме тысячу лет.

- Таков закон Ультиматов. Я не мог поступить иначе! В противном случае, чем мы лучше гуминитов, которые всеми правдами и неправдами защищают своё глупое потомство от ответственности? Ты нарушил – будь добр, ответь.

- Ты уничтожил мой мир.

- Твой мир – здесь. Рядом со мной, сын. Я лишь показал тебе, что каждый должен заниматься сугубо своей деятельностью. В этом суть Ультиматов! А ты создал мир, которого недолжно было существовать. Ты навесил нереалистичные правила! Твоя планета в любом случае бы вскоре погибла.

- Они не заслужили такой смерти. Как и все те, кого мы уничтожили за эпоху твоей Экспансии.

- Мы лишь хотим установить порядок в галактике! Войны, голод, эпидемии и прочие кризисы, от которых страдали триллионы гуминитов… Я же просто хочу помочь!

- Стерев первую половину по щелчку пальцев, а вторую держать в диктатуре с тиранией? Хороша помощь. Ничего не скажешь! Знаешь, старик… Вот ты говоришь о Вороне. О его жажде власти. О его невероятных амбициях. А сам... – я поднял здоровенный булыжник с пола: - По сути, ничем от него и не отличаешься.

- Хорошо. Не хочешь слушать глас здравого смысла – продолжай жить в роли жалкого поборника справедливости. Но ты – бог войны, а не спаситель. Убийца, чья задача выкашивать всё живое в случае неповиновения! От судьбы не уйдёшь, Глэйтрон. Рано или поздно ты сорвёшься. Ты вновь станешь тем, кем тебе суждено быть. Ничего уже не изменить…

- Знаешь, что я понял, живя среди людей?

- Что же?

- В жопу судьбу! – с этими словами я размахнулся, а затем со всей силы швырнул в булыжник в старика.

- Глупец! – гаркнул он.

Меня вновь заволокла тьма, после чего я услышал голос.

- Глэй! Глэйтрон… Вставай!

- Ох… - я раскрыл глаза и увидел обеспокоенное личико Лэм: - Акулка… Это реально ты?

- Глэйтрон! – обрадовалась богиня и тут же обняла меня.

- Задушишь! Аккуратнее… Это тело чуть более человеческое, чем хотелось бы.

- Прости! Господи… Как я рада тебя видеть! – Лэмия потрогала меня за щёки и за плечи: - Даже и не думала, что ты и есть тот самый Фёдор Осокин, который навёл тут шороху… Ой! Ты как там?

- Да… Вроде, всё цело. Как я рухнул в обморок?

- Когда Мегард вышел из облака, и ты полез в атаку, мне пришлось применить энергетическую блокировку…

- Блокировку?! На мне?! – вот сейчас я был немного в шоке: - Но Лэм… Это же Мегард! У нас была возможность прикончить ублюдка в зародыше! Понимаешь?

- Глэй, тут, на самом деле… очень сложная ситуация. – ответила сестра, опустив светящиеся ярко-фиолетовые глаза.

- Сложная? Лэм! Он убил Боррея! Отправил тебя на смерть... Держал в заложниках всех наших братьев и сестёр! Он посадил меня в тюрьму на тысячу лет. А затем на моих глазах уничтожил мир, который я создал! Вот просто по щелчку пальцев… Потом ещё и выбросил меня сюда… А во сне радовался, что я всё сделал правильно! Чёртов старый ублюдок.

- Это был не сон. Мегард может без вспомогательных материалов устанавливать связь с потенциальными Жрецами.

- Вау! И, чего же он тогда не установил её, когда Боррея здесь убивали? Почему не защитил, когда мог?

- Во-первых – мы не умираем в привычном понимании этого слова. Боррей совершил неконтролируемый прыжок. И где сейчас – неизвестно. Если что, неконтролируемый прыжок – это…

- Я знаю про прыжок! Но сути это не меняет. Боррей переместился чёрт знает, куда ещё полторы тысячи лет назад. И он там – совсем один. Мы понятия не имеем, где он сейчас. Так, чем же это лучше смерти?

- Тем, что Боррей теперь полностью свободен и имеет выбор. Не этого ли ты хотел для Ультиматов? – Лэм строго посмотрела на меня.

- Допустим. И, что там во-вторых?

- А во-вторых, всё, что ты видишь – часть гигантской временной петли. Убьёшь Мегарда – уничтожишь всех нас. Парадокс убийства дедушки!

- Чего?! Лэм… Я не узнаю тебя! Не ты ли всегда мечтала первой угробить старого засранца?

- Да, но… Его нельзя убивать! По крайней мере – не сейчас.

- Кто тебе сказал?! Наши частицы имеют естественную память и сохраняют соединения. Это не позволит нам умереть! Это же одна из основ законов о квантовых событиях.

- Это всего лишь теория, Глэй. – с грустью вздохнула Лэмия: - Я не могу так рисковать!

- Да, почему?!

- Глэй… Ты пойми одну простую вещь. Я же всю свою жизнь искала способ, как отвадить тебя от роли бога войны… Я знала, что ты не такой в душе! Сейчас у нас есть шанс всё исправить. Сделать нас всех свободными, как ты и хотел! Но нам нужно всё обдумать и понять, как провернуть это дело без жёстких последствий.

- Чем тебе так моя роль бога войны не упёрлась?

- Как бы мне не прискорбно было это говорить… но ты пошёл в Аделаиду.

- Всемать?! Эту чокнутую Ведьму?! – возмутился я.

Из воспоминаний про Аделаиду, у меня осталось немногое.

Большую часть своей сознательной жизни я видел её, как чокнутую женщину, которая уже не особо могла говорить. Да и вряд ли, что-то соображала. Но в прошлом она наворотила столько ужасов... Убила столько гуминитов, что могла с лёгкостью потягаться со мной.

Только вот, убивала она за просто так. И честно говоря - характером Аделаида была отвратна в большинстве своём.

Помню, как она вечно высовывалась из модуля, когда я проходил рядом. Смотрела на меня глазами, полными боли… Тянула ослабленную руку. Говорила, что-то невнятное. Плакала. В общем, молила, чтобы я закончил её страдания.

Но поднимать руку на Всемать было запрещено. Да я бы и не поднял в любом случае.

Её хозяином, как и всех вокруг – являлся Мегард. Он и должен был самостоятельно решить судьбу бедной больной женщины.

Скончалась она незадолго до моего крестового похода на Альфа-Минир. Мегард тогда организовал шикарные похороны… Изображал траур. Но я-то прекрасно понимал, что всё это – банальная показуха. Ведь Всебог не может вот так запросто избавиться от Всематери. Нужен мощный разгул…

А прах её сожгли на поверхности звезды Деносэ. Говорят, в той системе была родная планета Аделаиды.

- Погоди! С чего бы я на неё похож? Меня создали из очищенного биоматериала. Взрастили в склянке! Как тебя… Боррея и всех остальных! Так, каким же образом я мог, хоть что-то перенять от неё?

- Ты не из пробирки, Глэй.

- В смысле… - вот сейчас я реально, ничего не понял.

- Боррей, я и ты – настоящие дети Мегарда и Аделаиды. А эта «чокнутая» всегда к тебе тянулась только потому, что искренне любила! Как мать любит сына. К тому же, мы с ней серьёзно повздорили, и я даже попрощаться не успела... А Боррей тогда уже умер. Ты последний, кто у неё остался.

- Почему ты не сказала раньше?

- Во-первых, слишком поздно узнала. Во-вторых, а чтобы это поменяло? Ты бы всё равно не стал относиться к Мегарду и Аделаиде – как к родителям. Напомни, кто придумал то дурацкое ругательство, которое очень быстро прилипло?

- Ты сама им пользовалась.

- И продолжаю пользоваться! Но сейчас поздно об этом говорить. Я не видела их уже очень давно… Слишком давно.

- Ну, спешу тебя обрадовать – Аделаида умерла. Причём, я бы не сказал, что свой век она доживала хорошо.

- Да. Я помню. Мегард не хотел её отпускать…

- Странно такое слышать про него.

- О, я многое поняла, когда путешествовала с ним. Но… это не отменяет всех тех ужасов, которые он успел натворить за время правления Пантеона. Мы обязательно с ним справимся, Глэй! Но сперва я должна понять, можем ли мы убить его сейчас.

- Если учесть, что Ворон мог питаться напрямую от людей – времени у нас не так уж и много. И мы с тобой ещё обязательно всё обсудим, но сверху мои бойцы. Им нужна помощь… - я заглянул в непроглядный мрак лифтовой шахты: - Рацию и телефон вырубило от всплеска энергии. Впрочем, тут со всей электроникой так. И как отсюда выбраться, я ещё не придумал. Пу-пу-пу...

- Это не проблема! Я тебя подниму. – Лэмия хитро улыбнулась и протянула ко мне руки: - Давай, как в старые добрые! Космолёт «Дурашка» и крейсер «Акулка» заходят на последний рубеж!

- Господи… Почему сейчас я испытываю стыд?

- Потому что, ты уже взрослый кабаняка! Но для меня ты всегда будешь маленьким братишкой. Давай! – сестра подхватила меня, словно кота, и мы пошли на взлёт: - Такой взрослый стал, а всё стесняешься свою сестру!

- Я тебя никогда не стеснялся. Просто… ты перегибала палку с заботой.

- Ой, да ладно тебе? Эрарат воспитывал тебя слишком жёстко. А ты был такой маленький дурашка… Глупенький, рассеянный… Я не могла не заботиться о тебе.

- Лэм. Прекращай, а? Мы не виделись несколько тысяч лет. И ты решила вспомнить именно это?

- Стесняшка. – самодовольно заключила сестра и вынесла меня на общий ярус.

Да… Ситуация, конечно, отвратительная. Ещё хорошо, что большая часть энергии вышла через шахту.

Спартак, Голубика и Виктория уже успели разгрести завалы. А здоровые рогатики таскали раненых и складировали тех, кому повезло меньше.

- Фёдор! – ко мне тут же подбежал Князев: - Есть две новости! Хорошая и отвратительная...

- Звучит подозрительно. Но давай с отвратительной.

- «Аресу» требуется капитальный ремонт. Огромное количество удерживающих конструкций повреждено. И как он до сих пор не схлопнулся – для меня загадка.

- Ну, это не так страшно. А хорошая?

- Большую часть мощнейшего энергетического выброса впитал генератор. И теперь нам хватит заряда ещё на сто двадцать пять лет.

- Вот, как? Не понимаю, разве такое возможно?

- Ну, ты же знаешь, какого рода наш генератор… Видимо – возможно. Но я ориентировался по показаниям Иисака. О! – старый учёный посмотрел на сестру: - Юная леди! Нас не представили! Меня зовут Князев Георгий Викторович. Помогаю Фёдору с данным комплексом.

- Лэмия. Я… - богиня вопросительно посмотрела на меня, но без слов всё поняла: - Я космический турист. Вот.

- Очень приятно познакомиться! Вы из Альфы Центавра? Или из Пояса Ориона?

- Я… Эм-м… - видимо, Лэм была не готова к такому количеству непонятных вопросов. У большинства гуминитов звёздные системы назывались иначе.

- БРАТ!!! – из-за временной «лежанки» для раненых выскочил кот и побежал ко мне, но заприметив Лэмию, сию секунду изменил маршрут: - У-ля-ля! Какая прелесть! Salut, la douceur de mes yeux…

- Говорящий гейбнир?!?!?

- Кот. – тихо поправил её я.

- КОТ!!! – тут же исправилась сестра.

- Ой, да чего вы все так пугаетесь? Ну, кот и кот. Чего такого? – возмутился сгусток тьмы и тут же принялся обнюхивать ноги Лэмии: - И, вообще, я придворный маг! Симмулус фон Дафваххе!

- Лэмия Артстарес… Космическая путешественница.

- Знакомая фамилия... Кстати, космическая путешествинница очень ладно говорит по-русски. Вы полиглот? – не унимался кот, натираясь мохнатыми усами о лодыжки богини.

- Да. Можно и так сказать…

- Семён! – я поднял кота на руки: - Не смущай гостью! Она тут, чтобы помочь нам.

- Монифик… - проурчал сгусток мохнатой тьмы и тут же затарахтел.

- Значит, сейчас разберёмся с последствиями! Нужно подсчитать все потери. Проверить всех раненых и обеспечить им надлежащий уход, а потом…

- Господин Осокин! – со стороны транспортировочного вагончика в мою сторону бежала низенькая блонди-барашка с очень злобным, но милым личиком: - Господин Осокин!

- Да, я тут.

- Срочно нужна ваша помощь! Ворон высосал из раненых почти всю жизненную энергию. Маги не справляются! Вы уже проходили энергетический перегруз в Полимаге?

- Проходили. Ведите меня к ним! – я отдал кота Лэмии: - Сиди тут! Я сейчас закончу и заберу тебя. Георгий Викторович! Проследите, чтобы гостья не заплутала, куда не надо.

- Есть! – отрапортовал Князев и повёл богиню к центру управления.

- Скорее! – овечка бесцеремонно схватила меня за руку… Вот это сжатие! А затем потащила за собой к транспортировочному вагончику: - Люди умирают! А вы тут лясы точите!

- Вообще-то, я был занят там внизу убийством Ворона.

- Так поговорить и потом можно! Вы должны были сразу обратиться к старшему по раненым, чтобы узнать информацию… - недовольно бурчала блондиночка с закруглёнными рожками.

- Простите, как вас?

- Монро. Монро Симонова.

- О… Фамилия, как у Бориса!

- Это мой старший брат, который… - Монро кинула в меня взгляд, полный ненависти: - Впрочем, неважно! Помогите людям и всё.

Мы быстро поднялись к выходу, который теперь напоминал крупный лунный кратер.

- Ох, слава богу… - с облегчением выдохнули целители, которые уже сами лежали на койках: - Нам немного не хватило, Ваша Светлость!

- Сейчас поправим. Есть, у кого ручка? Хотя бы шариковая… Ну, или карандаш на худой конец?

- Вот! – один из медиков протянул мне старую задрипанную ручку синего цвета.

- Благодарю. – нарисовав конструкт энергетической перегрузки, я вопросительно взглянул на злобную овечку.

- Вон, там. – она тыкнула на Гришу – молодого бычка, который лежал без сознания.

- Что ж… Понеслась!

Примерно три часа у меня ушло на то, чтобы откачать тридцать ребят в тяжелом состоянии. Благо, что Семён подключился к работе, иначе на это ушла бы вся ночь.

А потом пришло время для самого грустного… В бойне мы потеряли двенадцать дронов и семь бравых рогатиков.

Не зря Мерлин перевёл мне свой миллиард. Ой, не зря!

Семьям погибших точно понадобится материальная поддержка.

***

Девичьи слёзы – это секретное оружие массового поражения для мужчин. Они способны растопить любой лёд. Пощекотать душу… А иногда и затуманить рассудок.

Видимо, это, какая-то древняя мужиковая привычка. Мол, если женщина плачет, значит что-то случилось и нужно срочно её успокоить…

Однако, для меня девичьи слёзы сегодня разделились на две категории.

- Деда!!! – Галчонок пулей вылетела из подъезда и набросилась на Николая Константиновича. Ей было плевать, что сейчас он больше напоминал шахтёра, который только вылез из шахты – весь в пыли и грязи. Единственным элементом, напоминающим о том, что перед нами стоял Человек-Комета – были огромные кляксы засохшей крови на оранжевом костюме, по которым во всю струились слёзы.

Те самые девичьи слёзы радости и счастья, что с близким ничего не случилось.

- Всё хорошо, Солнце! Я живой… - от Николая Константиновича исходило такое доброе и уютное тепло, что мы с Семёном, Лэмией, Голубикой и Ириской даже умилились.

- Больше никогда так не делай! Понял? – Галчонок только перестала плакать и очень строго посмотрела на дедулю: - Ещё хоть раз ночью сбежишь…

- Постараюсь не убегать. Ты же меня знаешь.

- Знаю. Поэтому – я поставлю на окна решётки! – блондиночка перевела жуткий взгляд «мамочки-гиперопекунши» на меня: - О! Ещё один… Фёдор Александрович! А идите-ка сюда на минуточку…

- Да мне и тут хорошо. – опасливо сглотнув, улыбнулся я, чувствуя себя Святославом – тем самым фиктивным хозяином Ириски, который едва не наделал в штаны из-за представления пушистой актрисы.

- А, вы… Всё-таки… подойдите.

- Фёдор Александрович… Придётся. – вздохнул Человек-Комета: - С Галчонком в таком состоянии лучше не спорить.

- Не, я просто вас привёз. А мне пора дальше. Столько дел впереди!

Увы, блондиночка ждать не стала и шустро подлетела ко мне, после чего стиснула в очень крепких объятиях:

- Спасибо, Фёдор Александрович… - тихо прошептала она: - Он вернулся только благодаря вам. Спасибо… Я не знаю, как это объяснить. Просто почувствовала… В общем, спасибо вам от всей души!

- Я не мог поступить иначе. Николай Константинович – мой друг.

- Понимаю. – Галчонок, наконец-то, отпустила меня: - А, что касается вашего беспечного поведения на заводе…

Вот теперь на меня вновь смотрела истинная «мамочка-гиперопекнуша».

- Ой, у меня телефон звонит… Увидимся утром! – увернувшись от очередного броска нашей озверевшей бухгалтерии, я быстро шмыгнул в «Мерседес»: - Валим! ВАЛИМ!!!

«Кабан» с рёвом стартанул со двора. Пускай профыркается дома… Не люблю я все эти «разборы полётов» на эмоциях.

- Чего это она? – удивилась Ириска с заднего кресла.

- Включила лютую мамочку, которая всех контролирует. Комета сказал, что для Галчонка в стрессовых ситуациях - это нормально.

- Ой йо…

А потом настало время второго типа девичьих слёз.

- Фёдор Александрович… - Сонечка выбежала к нам на встречу, когда мы прибыли на "Искру". Как я и думал – она не поехала домой, оставшись здесь: - Отец не берёт трубку! У него всё хорошо?

- Сонь… - вот это тот самый тяжелый момент, когда тебе надо сообщить. Сообщить то, от чего самому на сердце стало очень неприятно.

- Фёдор Александрович… - и без того белая, словно снег Сонечка стала ещё бледнее. Я лишь отрицательно покачал головой… А бедная девчонка поняла всё без слов.

Двенадцать секунд на переваривание. Когда в голове начинается буря… Мысли крутятся настолько быстро, что не позволяют тебе дышать. Виски пульсируют. А в ушах начинается тяжелый звон.

Полторы секунды ноющая боль идёт от мозга к сердцу. Ещё две секунды на то, чтобы вдохнуть… И последняя секунда самая страшная. Осознание.

Взрыв.

Толчок…

Твоё тело словно разрывает на сотни маленьких кусочков. Слезы наворачиваются сами. Ты даже не замечаешь, как в глазах всё поплыло. Организм изо всех сил защищает нервную систему. Затем звуковой сигнал… Но ты его не слышишь, потому что звон в ушах всё ещё не прошёл.

А потом весь твой мир проваливается в бездну.

Того, кого ты любил больше всего на свете… не стало.

Сонечка медленно упала на колени. Я едва успел подбежать, чтобы приобнять её… «Пятьдесят пятые» не должны чувствовать. Они же живые мертвецы. Без эмоций. Без воли… Просто зомби, которые даже не живут, а существуют.

И вот это «бесчувственное зомби» сейчас сидела рядом со мной на коленях, заливая слезами мой испачканный белый полумундир… Вот они – живые и сильные эмоции. То, что делает человека человеком.

И мои самые нелюбимые девичьи слёзы. Слёзы горя и утраты…

Но, что самое отвратительное в такой ситуации – ты ничего не сможешь сделать словами. Ни-че-го… Утешение? Такому человеку оно не нужно. Соболезнования? В топку их… Когда адская душевная боль затмевает абсолютно всё – пожалуй, единственное, что может помочь, это объятия. Крепкие, тёплые и самые человечные объятия.

Из машины выпрыгнули абсолютно все, окружив нас с Сонечкой плотным кольцом.

Сострадание… Вот, что Мегард пытался удалить из нас. Что больше всего ненавидел в гуминитах и считал это высшей слабостью.

Этот старый идиот прекрасно помнил, что случилось с Мерлином… Только вот, он так и не осознал, что из гуминитов нереально убрать стремление к общности и единству.

Эх, не туда Всебог метил. Ой, не туда…

- Фёдор… - Сонечка посмотрела на меня очень жалобными глазами: - Я… Я не хочу домой. И одной мне оставаться… пока не очень. Можно я поживу у вас, некоторое время?

- Не вопрос. – сейчас я готов был хоть целый город для Сонечки отстроить. Лишь бы хоть, как-то поддержать её: - Как говорится: в тесноте, да не в обиде! Правда, девчонки?

***

Кира первой вернулась домой после заварушки. Она прекрасно понимала, что совсем скоро все приедут голодными и уставшими. Ну, и, конечно же, лишний раз продемонстрировать свои кулинарные таланты перед Фёдором было для охотницы только в радость.

Тем более, конкуренция оказалась ещё жестче, чем ей показалось на первый взгляд.

И ладно – секазная блондиночка из бухгалтерии хотя бы жила отдельно! Но все остальные «воздыхательницы» нагло переселились к Осокину на хату.

Ах да... Барышня-дворянка тоже пошла лесом! Как-то Иришка подслушала разговор, где Фёдор общался со страшим Артовым и ясно дал понять, что никакие отношения с Ксюшей его не интересуют. Уже хорошо! А-то уж больно молодая, красивая и богатая. Тут таких не надо… И без того, что не мамзель, то с приветом.

С приветом…

А, кстати! Если так подумать, то кто остался из претенденток на детородный орган Светлости? Вика – рыжая женщина-медведица. Красивая. Прыткая. В меру умная… И вечно жмётся к Осокину, словно он её игрушка! Отвратительно.

Ирис фон Бетховен – развратная, но очень свойская девочка-собачка. Очень милая. Старательная. Исполнительная. Ещё и козыряет в костюме горничной, что явный плюс десять к секазности! Ужасно.

Голубика – тупая, как пробка, но очень пленительная брюнетка-супергероиня. Сильная. Ленивая. Но может без зазрения совести напасть и отжухать Осокина. Подлиза восьмидесятого уровня. Но кровожадная! Однако непосредственность и комбинезон «Людей-Х» тоже придаёт ей дополнительные баллы к секазности. Плохо.

И, наконец – Кира.

Маленькая. Настырная. Надоедливая. С телом ребёнка. Ещё и убийца, которой хлебом не корми, дай кого-нибудь нафаршировать свинцом. Ходит в короткой юбке-карандаше по офису. Смущает Осокина. Отправляет фотографии, пытаясь намекнуть на повтор интимной близости. Не терпит алкоголь. Но хорошо готовит.

При всех нюансах, Кира оказалась самой простой. Сверхспособностей нет. Да и формами её природа обделила… Но, как говорил Парацетамол: «Слабость нужно превращать в достоинство!»

Точно!

Рано или поздно Осокину надоест тусить с этими супер-жабами, и он захочет обычную девушку. Без способностей и прочих прибабахов! А кто ближе всего? Конечно же, Кира! Ещё и готовит хорошо.

Чем не идеальная невеста?

Замок входной двери щёлкнул, и в квартиру ввалилась «покоцанная команда».

- Ребята! С возвращением! А я вам тут чебуреков… - Кира выглянула в коридор и ужаснулась.

Мало того, что в компанию проникла ещё одна черноволосая красотка с фиолетовыми радужками глаз, почти, как у Голубики. Так они ещё и дочку Мерлина притараканили! ЗАЧЕМ?!?!

- О! Иришка! В общем, готовь ещё две тарелки. – доброжелательно распорядился Осокин: - Это Лэмия – она космическая путешественница. Сонечку ты знаешь. Они пока поживут у нас!

- А… Ага… - Кира покорно пошла доставать ещё посуду и приборы.

ИНОПЛАНЕТЯНКА И ЗОМБИ?!?!?! СЕРЬЁЗНО?!?! ЭТОТ РАЗВРАТНЫЙ ДВОРЯНИН, ХОТЬ КОГДА-НИБУДЬ УГОМОНИТСЯ?!?!?!