Перезагрузка

Глава 1«Нехороший» город

Окраина Обнинска выглядела не очень-то привлекательно – развалины, оставшиеся от высотного здания, несколько уцелевших домов в двенадцать этажей, ажурная вышка, сотворенная не руками человека, и рощица «секвой», выросших там, где ранее находилась автостоянка.

– Да, блин, в натуре, все вроде как везде, но смотрится беспонтово, – сообщил Илья и дернул плечами так, словно по его спине пробежал морозец.

Научный центр, расположенный в Калужской области, и в самом деле мало отличался от прочих российских городов, какие видели за последний месяц, – и Нижний Новгород, и Москва, и Владимир лежали в руинах. Но впечатление «портило» то, что небо над Обнинском выглядело не так, как ему положено.

Солнца не было, его заменяло равномерное свечение, непонятно от чего исходившее, но при этом жара стояла такая, будто дневное светило находилось на орбите Луны. Вдобавок со всех сторон над горизонтом висели грязно-черные полосы, похожие на следы колес чудовищно огромного мотоцикла.

И это давило, смущало, заставляло вздрагивать и дергаться.

Причем не только Илью, хоть и мужика, но довольно экспансивного, и не только Лизу, пусть и врача, но девушку, но и Андрея, толщине шкуры которого мог позавидовать иной носорог.

– Хм, надо же, я в кои-то веки с тобой согласен, – сказал он, стискивая «калаш».

Они трое познакомились утром пятого мая, когда оказались среди немногочисленных обитателей Нижнего Новгорода, не только выживших, но и не потерявших ни рассудка, ни привычной формы тела. Знакомый вроде бы до последнего метра город чудовищным образом изменился, большинство горожан исчезли, а некоторые стали хищными монстрами.

С того дня произошло немало всего, они втроем прошли не одну сотню километров и почти каждый день сражались ради того, чтобы выжить. Встретили много странного и жуткого, опасного и чудесного, а попытка выяснить, что стало причиной катастрофы, привела их в Обнинск.

Именно здесь, в физико-энергетическом институте, на четвертое мая был запланирован некий эксперимент, возможно, и ставший причиной того, что мир претерпел дичайшую метаморфозу.

– Ну что, налюбовались? – сказал Андрей. – Двигаем дальше.

Не имелось определенной границы, отделявшей город от окружавших его территорий, но он четко отследил, когда они оказались в пределах Обнинска, – Лиза вздрогнула и начала озираться, Илья выматерился, а ему самому почудилось, что в лицо уперся луч фонаря.

Даже вскинул ладонь, чтобы прикрыть глаза от излишне яркого света.

Тут же сообразил, что на улице день и что никакого фонаря быть не может!

Не успел опустить руку, как возникло ощущение, что сбоку на него мчится нечто большое и быстрое. Тело отреагировало прежде, чем Андрей успел хотя бы подумать, что делать, – отскочил в сторону, одновременно вскидывая оружие и напрягая палец на спусковом крючке… нажать, срезать угрозу очередью!

Но вокруг было пусто, Лиза продолжала стоять неподвижно, глядя куда-то вверх, и при этом щурилась. Илья же, сгорбившись, брел в сторону груды развалин, и каждый шаг давался ему с большим трудом – подошвы шаркали по асфальту, словно цеплялись за него, колени еле сгибались.

– Эй, ты ку… – Андрей собрался рявкнуть как следует, но тут накатил очередной глюк.

Готов был поклясться, что на него рушится дерево – услышал скрип, даже почувствовал запах коры! Но ближайшая береза за тротуаром осталась там же, где и росла, и даже если неведомая сила переломила бы ее ствол, то макушка упала бы в нескольких метрах от него!

Андрей не удержался, отпрыгнул в сторону.

Что-то невидимое, похожее на ветку, зацепило его за плечо, проехалось по одежде, но этим все и ограничилось. Перед глазами мелькнуло видение – золотая огромная чаша, испускающая свет, висящая в воздухе, и возникло чувство, что руки сжимают не «АК-74», а рукоять меча.

Плечи расправились сами собой, и он сделал движение рукой, словно отсекая что-то незримым клинком. Уловил недовольное кряхтенье, донесшееся непонятно откуда, и с глаз точно спала пелена – Обнинск перестал казаться жутким и неприятным, стал обычным разрушенным городом.

– Стой! Куда?! – рявкнул Андрей, бросаясь догонять Илью.

Настиг его в несколько шагов, но, схватив за плечо, едва не отдернул руку – тело бритоголового оказалось твердым и горячим, словно под одеждой пряталась не обычная человеческая плоть, а нечто из нагретого металла. Преодолевая отвращение, придержал спутника, и тот вздрогнул, принялся озираться, захлопал круглыми глазами.

– Разлюли моя малина… – пробормотал он. – Опять какая-то хренота, как у нариков обдолбанных?

До катастрофы Илья работал слесарем в автосервисе и был обычным, не слишком интеллигентным молодым человеком, любителем выпить, посмотреть кино и «пошалить» с девчонками. Несмотря на склонность к болтовне и излишнюю воинственность, соратником он являлся надежным.

– Опять, – сказал Андрей. – Ты как, очухался?

– Ага, да, чтобы им всем провалиться… Чо там с подругой?

Лиза все так же таращилась в лишенное солнца небо, и, судя по перекошенному лицу, видела там нечто не особенно радостное. А вот руки девушки, занятые автоматом, потихоньку опускались, пальцы разжимались, грозя выронить оружие на потрескавшийся асфальт.

Андрей сделал шаг к ней, схватил за локоть.

Зашипел сквозь сжатые зубы, когда показалось, что схватился за разогретый утюг. Лиза дернулась, точно пытаясь вырваться, но лицо ее тут же стало обычным, хорошо знакомым.

– А… – только и вздохнула девушка.

До пятого мая ее жизнь выглядела просто и понятно – работа врачом в Речной больнице, любимый жених и подготовка к свадьбе, но катастрофа превратила все это в дым, в мираж. Теперь Лиза умела не только лечить, но и сражаться, и лишать жизни у нее получалось ничуть не хуже, чем спасать от болезней.

– Порядок? – спросил Андрей, переводя взгляд с одного спутника на другого.

Дело швах, если они по очереди или вместе начнут впадать в нашпигованный галлюцинациями транс – в этом случае остается только признать свое поражение и повернуть назад. Может быть, попытаться войти в Обнинск с другого направления, где не все так плохо?..

– Ради бога, – прошептала Лиза, а Илья кивнул.

Они прошли еще с десяток шагов, миновали красно-оранжевый павильон остановки, и у Андрея отлегло от сердца – ничего не случилось, голова осталась ясной, никто из спутников не выказал признаков безумия. Но никуда не исчезло чувство, что неведомая сила, пытавшаяся запудрить им мозги, где-то рядом, наблюдает и готовит новый удар.

– А вот и абориген! – воскликнул Илья, когда они вышли на перекресток и увидели лежащее на проезжей части тело.

Это был труп молодого мужчины, и, что странно, обнаженного.

– Какой-то он подозрительно свежий, – заметила Лиза, когда они подошли поближе. – Словно погиб сегодня, несколько часов назад.

– Может, так оно и случилось? – пожал плечами Андрей. – Хочешь глянуть?

– Нет. Зачем? – махнула рукой девушка.

За эти дни они и в самом деле навидались трупов, самых разных, и целых, и разорванных на куски, и вовсе изуродованных непонятным образом, и даже таких, что принадлежали не людям.

Мертвец остался позади, вскоре им попались несколько детей – тоже без одежды и без повреждений, и валявшихся так, будто смерть настигла решивших походить голышом мальчишек и девчонок на бегу.

– О-ха-ха, никто их не жрал и даже не погрыз ни разу, – сказал остроглазый Илья. – Неужто в этом долбаном городке нету тварей?

– Увидим, – отозвался Андрей, хотя и ему казалось, что Обнинск мертв и пуст.

Вокруг царила тишина, даже ветра не было, звучали только их шаги. Продолжало жарить низко повисшее серое небо, черные «следы» потихоньку расползались в стороны, уплывали за горизонт.

– Узнать бы еще, где тот институт находится, куда мы собрались, – добавил Илья. – Нах бродить туда-сюда, точно в том фильме, где чуваки по лабиринту скитались, пока кони не двинули.

Андрей промолчал: он имел возможность спросить, где находится ФЭИ, сегодня утром, у сержанта Петренко, но не захотел выдавать цель их похода. А в тот момент, когда только узнал об эксперименте, в Москве, во владениях Басманного казачьего войска, не мог подумать, что они сюда доберутся.

Оставалось найти кого-то из местных либо добыть карту Обнинска.

На следующем перекрестке уперлись в синее озеро размером примерно с половину футбольного поля, и обогнули его по широкой дуге. Пробрались через не особенно густые заросли черных кустов и очутились на открытом участке рядом с желто-белой, празднично выглядевшей церковью.

Отсюда было видно далеко в стороны. Дома уцелевшие и разрушенные, ажурные башенки вроде Эйфелевой, только поменьше, пирамида из темно-зеленого матового стекла, рощи «секвой» – громадных и очень опасных деревьев.

И нигде никаких признаков жизни.

Поколебавшись немного, двинулись дальше по прямой, и вскоре трупы стали попадаться чуть ли не на каждом шагу – мужчин и женщин, молодых и старых, но все голые и совершенно целые.

– Как в громадном морге, – сказала Лиза, поеживаясь. – Жуткое ощущение…

Мужчины ничего не сказали, и так ясно было, что обоим не по себе.

За правой обочиной потянулся то ли лес, то ли парк, но дикий, без ограды, с редкими дорожками, слева открылся забор и за ним нечто похожее на больницу: серые корпуса в два-три этажа, переходы, многочисленные крылечки.

Резкий звук, донесшийся с той стороны, заставил Андрея вздрогнуть. Сначала показалось, что это трель чудовищной, рожденной катастрофой птицы, но затем он сообразил, что это всего-навсего телефонный звонок!

Обыкновенный, какого не слышал вот уже больше месяца!

Глаза у Ильи стали как советские железные рубли, Лиза ахнула, а телефон где-то в здании продолжал надрываться, и голос его в окутавшей Обнинск тишине казался неимоверно громким.

– Может зайдем, шеф? – спросил бритоголовый.

– Нет, не стоит… – покачал головой Андрей. – Вряд ли это нас.

На физиономии Ильи отразилось разочарование, и он несколько раз оборачивался, пока тревожащий сердце звук, напоминание о сгинувшем прошлом, не исчез так же резко, как и появился.

Самого Андрея Соловьева, если честно, катастрофа лишила немногого – жизнь, какую он был вынужден вести раньше, нравилась ему куда меньше, чем нынешняя, опасная, но зато разнообразная и непредсказуемая, лишенная удушающей рутины существования обычного горожанина. Уж лучше «гориллы», «собаки» и «кузнечики», чем монстры прежних времен – бюрократы-чиновники, жадные гаишники или трамвайные хамы.

Если нынешние всего-навсего пытались убить тебя, то прежние «сосали кровь» понемногу, растягивали убийство на долгие годы, превращали его в невероятно долгую пытку.

Вскоре парк оказался с обеих сторон от дороги, так что Андрей даже засомневался – не проскочили ли они город насквозь. Затем слева объявились «джунгли» – переплетение стволов, стеблей и ветвей, «украшенное» шипами, огромными цветками и листьями самой причудливой формы, причем настолько густое, что просматривалось в глубину всего на полметра.

Но если в других городах подобные заросли кишели жизнью, то здешние выглядели мертвыми, как и все остальное: не ломились сквозь чащобу «великаны», не отправлялись в полет «семена одуванчика», из зеленой чащи не доносилось никаких звуков.

На очередном перекрестке попались две искореженные, врезавшиеся друг в друга машины.

– Беда реальная, – сказал Илья, с печалью оглядывая темно-синюю «десятку», чей передок был смят в лепешку. – Эх, вот если бы с бензином все в порядке, мы бы тут все за час объехали, а так ноги бьем.

Дорогу перегородил ров с белыми камнями на дне, и, чтобы обойти его, пришлось углубиться в обычный лес, так и тянувшийся за правой обочиной. Здесь, среди простых деревьев, ничем не напоминавших опасные «секвойи», их троих одолел новый приступ галлюцинаций.

Но на этот раз Андрей справился с ними, лишь тряхнув головой, а его спутникам не понадобилось помощи – оба выбрались из плена видений самостоятельно, потратив несколько секунд.

Вернулись на дорогу, а вскоре «джунгли» закончились и они очутились на перекрестке, где сиротливо моргали, беспорядочно переключая цвета, аж четыре светофора. А на другой стороне улицы, за деревьями, вроде бы начинался «нормальный» город без лесов и чащоб.

Первый же дом, к которому они вышли, оказался от фундамента до крыши закутанным в зеленоватую паутину, а соседний катастрофа превратила в подобие огромной, набитой трупами клетки.

И вот рядом с ней торчало нечто ранее не виданное: черный «шест» высотой метров двадцать, и на его верхушке «воронье гнездо» ослепительно-белого цвета. Смотреть на него было неприятно, хотелось отвести взгляд, а глаза начинали слезиться.

– Еще одна мерзкая хренота, и очень мерзкая, – сделал вывод Илья, вытирая лицо. – Поставьте меня раком, если она одна такая…

Второе «гнездо» увидели через пять минут, а вскоре впереди обнаружилась настоящая цепочка из таких штуковин, перегородившая широкий бульвар. Андрей подумал, что разумнее будет обойти эту преграду, но вскоре стало ясно, что это невозможно: слева вновь подступили джунгли, а справа начался очередной ров, на этот раз – заполненный фиолетовой жидкостью.

Но «гнезда» на людей не отреагировали, даже когда путешественники прошагали под одним из них.

– Обошлось, – сказал Андрей, засовывая гранату обратно в карман разгрузки.

– Но не факт, что обойдется в следующий. – Лиза вздохнула.

Они бродили по пустому, мертвому городу, шли наугад и пока не видели ничего особенно интересного или даже опасного. Обнинск не походил на место, в ночь с четвертого на пятое мая ставшее эпицентром грандиозной катастрофы, изменившей не только Землю, но и ее ближайшие окрестности – глянуть хотя бы на огромную луну или на «Сатурн», непонятно откуда взявшийся в ночном небе.

Но не так давно путешественники встретили человека, утверждавшего: «Город сей испытал сильный гнев Божий в ту ночь, когда свершилось все… Я видел, я был там… Гнев нисходил на него, и ярость кипящая текла с облаков, ангелы трубили, и звери бездны являли себя в прорехах земных».

Если оно и так, то за месяц с лишним ангелы с трубами смылись, звери сожрали друг друга, а оставшиеся сдохли от голода.

– Становится скушновато, – с интонациями капитана Смоллетта из мультика «Остров сокровищ» заметил Илья, когда они выбрались на очередную улицу, «украшенную» парочкой «терриконов».

– Молчи уж, сглазишь, – пробормотала Лиза, и неведомая сила, что последний час лишь следила за путешественниками, нанесла удар, словно только и ждала подобных слов.

Андрей ощутил самый настоящий тычок под дых, перед глазами помутилось. Возникло ощущение, что асфальт под ногами разъезжается, подобно расколовшейся льдине, и из трещин хлещет черная бурлящая жидкость, лижет кроссовки, брызги оседают на штанах…

Услышал вскрик Лизы, полный не боли, а чего-то похожего на облегчение, поспешно затряс головой. Успел заметить, что спутники здесь, никуда не делись, и оказался во власти нового морока – с гремящими молниями, которые едва не опаляли уши, с облаками над самой головой.

Вынырнул из него, чтобы окунуться в новый, где на Андрея неслось стадо мамонтов. Отогнал желание пустить в ход автомат, с беспокойством подумал, что Илья может и не сдержаться и срезать очередью своих.

Мелькнула мысль, что лучше всего будет залечь… мелькнула и прошла, поскольку все закончилось.

– Вот это ничего себе, – сказал бритоголовый, потирая блестевшую от пота макушку.

Андрей глянул на него и нахмурился – что-то в Илье изменилось, стало не таким, каким было несколько минут назад, хотя что именно, понять сразу не удалось. Глаза, из которых сгинули привычное нахальство и готовность дать по морде любому встречному? Посадка головы или обычная гримаса на круглой, словно блин, физиономии?

– Ты чего на него уставился? – заунывно, даже зазывно спросила Лиза.

Трансформация затронула и ее – девушка стояла, подбоченясь, точно шалава у обочины большой дороги, и губы ее кривились в хищной, совсем нехарактерной улыбке.

– Да так, показалось кое-что. – Андрей отвел глаза, а потом закрыл их и потряс башкой, думая, что видения никуда не ушли, просто сделались другими, не такими очевидными, что на самом деле его спутники остались такими же, исказилось его восприятие.

– А ежели кажется, то ты это типа перекрестись! – гаркнул Илья и захохотал во всю глотку.

Нет, то средство, что срабатывало ранее, теперь не помогло.

Либо с ними и вправду что-то случилось, либо иллюзия стойкая и развеется не сразу. В любом случае надо подождать и посмотреть, что будет – возможно, хватит часа-другого, чтобы все прошло.

– Идем дальше, – сказал Андрей.

Краем глаза заметил недоуменный взгляд Лизы – судя по нему, и он со стороны теперь выглядел иначе, хотя сам изменений не ощущал, и это означало, что дело, скорее всего, в восприятии.

«Нехороший» город Обнинск взялся за гостей всерьез.

Минут через десять ходьбы впереди, рядом со зданием, увенчанным надписью «Юбилейная», обнаружилось синее озеро, куда больше предыдущего. Когда до него осталось метров двести, Андрей остановился, раздумывая, с какой бы стороны обойти водоем, заполненный никак не водой, и тут заметил, что над сапфировой поверхностью клубится серебристая дымка.

Но как?.. Он же на безопасном расстоянии!

Не успел даже дернуться, как навалилось мгновенное головокружение, и он очутился на берегу другого озера, не настолько круглого, но зато с островом посредине. Мелькнуло название, озвученное Славой, погибшим в Подмосковье товарищем по несчастью – Авалон.

Что оно точно означает, Андрей не знал, да и возможности узнать это не было.

От острова, на котором над деревьями поднимались башни замка, отвалило крутобокое судно и двинулось вперед, бесшумно разрезая темную воду. На носу его возникла женщина, облаченная в синее, расшитое жемчугом платье, а когда она вскинула руки, в них что-то блеснуло, то ли меч, то ли копье, то ли вообще крест из металла…

Что странно, платье Андрей различал четко, а эту штуковину разглядеть не мог.

Впервые подобное видение одолело его в день после катастрофы, по соседству с первым же синим озером. На нем все не закончилось, галлюцинации, связанные с рыцарскими временами, являлись каждый раз, когда он оказывался слишком близко к подобным «водоемам», были они разными, радостными и пугающими, но всегда очень яркими.

При этом морок не затрагивал ни Лизу, ни Илью, те не замечали даже серебристую дымку, с которой все начиналось.

Позже Андрей встретил людей, подверженных той же напасти, и выяснил, что она сопутствует тем, кого катастрофа наградила полезными, хоть и странными «мутациями» – способностью быстро заживлять раны, силой и выносливостью большей, чем у обычного человека, удачей в бою и тягой к дальним странствиям, одержимостью некоей не совсем разумной целью.

Не успел моргнуть, как судно оказалось у самого берега, и женщина грациозно спрыгнула на сушу. Взмахнула чем-то, что выглядело для Андрея размытым светящимся контуром, и он почувствовал удар по лбу.

И после этого удара все прояснилось, возникло четкое понимание, куда им идти, чтобы добраться до ФЭИ.

– Кто… кто ты? – спросил Соловьев, с трудом ворочая непослушным языком.

Четко видеть мешал свет, исходящий от предмета в руках незнакомки, но он мог разобрать, что барышня не очень-то молода, хотя и выглядит великолепно, и что у нее огромные прекрасные глаза.

– Дева… – сказала она и добавила еще какие-то слова, но они потонули в нахлынувшем со всех сторон грохоте.

Андрей обнаружил, что лежит, рюкзак впивается в спину, неприятно «массируя» не только позвоночник, но и ребра, и что сверху на него отстраненно, с вялым интересом смотрят Илья и Лиза.

– Ну вот, опять? – спросила девушка, но спокойно, без сопереживания, точно по обязанности.

– Всем по стандартной порции наркоты, а тебе двойную. – Бритоголовый мерзко захихикал, скаля зубы. – В реале, как в «Макдоналдсе» по картошке жареной или по другой жрачке угорел…

– Уж угорел так угорел. – Андрей с некоторым трудом поднялся, отцепил от пояса флягу и сделал несколько глотков.

После галлюцинации мышцы словно заполнили киселем, а в конечностях появилась дрожь.

– Я знаю, куда идти, – сказал Андрей, вешая флягу на место.

– Это откуда? – подозрительно осведомилась Лиза.

– Да, что за понт? Ведь только что не сек вообще, – поддержал ее Илья.

– Я понял, ну, встретил… – попытка объяснить, что знание было даровано ему в видении, провалилась, и не столько оттого, что Андрей не шибко хорошо умел рассказывать, сколько потому, что его не пожелали слушать.

Едва упомянул про корабль и сошедшую с него женщину, как бритоголовый начал смеяться, а на красивом лице Лизы возникла брезгливо-недовольная гримаса, сделавшая девушку на редкость непривлекательной.

– Это же глюки, – сказала она таким тоном, каким разговаривают с жертвой старческого слабоумия. – Ты что, не понимаешь, что тебе могло привидеться все, что угодно, как на любом «поле чудес»?

– И не говори, подруга… ну ты, шеф, повелся, как детсадовец, – побагровевший от хохота Илья шумно отдувался, а щеки его едва не лопались от усилий сдержать улыбку. – Телка с дубинкой с борта «Титаника» – это ж ваще, чистый Спилберг…

– Может, и повелся, но я знаю, куда идти, – сказал Андрей.

И он зашагал туда, где улица, а точнее, проспект Ленина, делала поворот направо. Услышал, что спутники после небольшой паузы затопали следом – что бы они ни говорили, как бы ни глумились, собственных идей насчет того, как искать ФЭИ, у них не имелось.

Прошли мимо круглой клумбы, в центре которой поднимался столб изжелта-белого пламени, миновали участок, где голые трупы покоились на тротуаре так, словно их кто-то аккуратно уложил в рядок.

Улица долго тянулась прямо, утыканная «гнездами» на черных шестах, и вывела на т-образный перекресток, по другую сторону которого торчали электронные часы, застывшие на цифрах «6.01», а за ними виднелась небольшая аллейка, ведущая к стандартной проходной крупного предприятия, выстроенного в эпоху могущества СССР.

– Вот оно, ядреная бомба, – сказал Андрей. – Будете спорить?

Илья задумчиво поскреб в затылке, Лиза поправила выбившуюся из-под бейсболки рыжую прядь, но оба промолчали – почувствовали, что в голосе предводителя звучит железная уверенность.

Жаль только, что сам он совершенно не представлял, где на территории физико-энергетического института найти следы проведенного ночью пятого мая эксперимента. Знал только о самом факте его существования да еще о том, что тот опыт мог иметь отношение к катастрофе.

– Ладно, пойдем, заглянем внутрь, – сказал Андрей.

В окрестностях ФЭИ было тихо, как и в прочих районах Обнинска, так же нависало над головой небо, похожее на раскаленную, отчищенную до серого блеска сковородку, но тут имелось еще что-то непонятное, плохо уловимое, но тревожное – то ли запах, то ли вибрация, исходящая снизу и достигающая тела через подошвы, то ли нечто еще…

Они прошагали по аллее и вошли в двери, заклиненные в открытом положении. Вертушка лязгнула, пропуская гостей, и они, оставив в сторонке будку вахтера с его трупом, благовоспитанно сидевшим в кресле, оказались на территории физико-энергетического института.

– Ну ни хрена себе… – только и сказал Илья.

Мир после катастрофы изменился, и местами так жестоко, что стал напоминать перенесенные на Землю куски других планет. Но с пространством внутри ограды ФЭИ глобальный катаклизм обошелся еще хуже – оно превратилось в нечто похожее на картину обдолбавшегося сюрреалиста.

Участок желтых дюн, и посреди него из песка выпирает колоссальная труба…

Свалка огромных механизмов, оплетенных вьюнком, и над ней висит радуга…

Гигантские пни торчат из черной спекшейся земли, и из каждого бьет фонтан…

Несколько воронок совсем близко друг от друга, и над ними ощетинилось застывшими молниями облако…

И посреди всего этого место, на котором глаз отказывается задерживаться, соскальзывает, уползает в сторону – не то чтобы пустое или заслоненное чем-то размытым, просто как бы отсутствующее, дыра в единой и связной всюду плоти пространства.

Андрей в первый момент решил, что ему попала в глаз соринка, сморгнул и попытался вновь осмотреть тот участок, что выпал из поля зрения. Но это не удалось, взгляд съехал на дюны с трубой, а когда повел его обратно, то уставился на свалку, хотя четко понял, что между ними имеется некое расстояние, вроде бы ничем не заполненное.

– Круто! – с мальчишеским восторгом воскликнул Илья. – Зачот!

– А мне не нравится, – сказала Лиза. – Какое-то оно все ненастоящее…

– Вы видите? – Андрей поднял руку, указывая туда… ну, или примерно туда, где находилась дыра; на мгновение испытал злость, что неспособен увидеть нечто существующее. – Замечаете, ну?

– Эти железяки? Огромный конструктор? Кладбище трансформеров? – Илья сделал шаг вперед, было видно, что ему не терпится рвануться туда, побродить среди исполинских механизмов, пощупать маховики, роторы и заслонки.

– Что-то вроде бы есть, – Лиза прищурилась. – Но я не могу понять, где оно.

– Такое ощущение, что шмат мира выдернуло и унесло… – По мере того как он говорил, Андрей осознавал, что, скорее всего, именно тут находился корпус, или лаборатория, или отдел ФЭИ, где ночью пятого мая провели необычный эксперимент, и что разбуженные учеными силы и вырезали кусок из «пирога» мира, чтобы закинуть его к черту на кулички.

Там, в этом провале, и крылся ответ на вопрос – что произошло?

Раздражение ушло, сменилось ледяным спокойствием – если кто и способен забраться в «дыру» и выйти оттуда живым, так это он, а спутникам лучше не подходить к ней близко.

Особенно спутникам, так неприятно изменившимся в пределах Обнинска.

– Стойте здесь и ждите, – велел Андрей, спуская с плеч рюкзак: незачем тащить его с собой.

Краем глаза поймал недовольство на лице Ильи, уловил облегченный вздох Лизы. Проверил, все ли с собой, и зашагал вперед, пытаясь удержать взгляд на том месте, где пряталась «дыра».

Под ногами захрустел песок, жара сменилась удушающим холодом.

Труба проплыла мимо, стало видно, насколько она огромная – в ее жерло запросто въехал бы электровоз. Свалка механизмов приблизилась, он разглядел турбину, нечто сложное из тысяч переплетающихся трубок, а затем поле зрения начало туманиться, предметы вокруг – размываться.

В какой-то момент Андрей осознал, что не видит поверхности, по которой шагает, и что под ногами что-то пружинит. Попытался обернуться, но это несложное вроде бы движение потребовало неимоверно больших усилий, в спине захрустело, а шея словно закаменела.

Все же сумел оглянуться, увидел размытые фигуры спутников где-то далеко-далеко…

Затем рухнул, провалился в ничто и нигде, распался на атомы, раскиданные по разным уголкам Вселенной, превратился в вихрь из звезд, торопливо пережигающих водород в крошечных топках, в поток воды, устремившийся вверх вопреки законам физики…

Под ногами захрустел песок, воздух, попавший в легкие, показался обжигающе холодным.

– Ххы… кхе, твою мать. – Андрей закашлялся и тут сообразил, что идет обратно, возвращается туда, где у дверей проходной стоят Лиза и Илья, и только внутри, где-то в том нелокализованном месте, какое даже завзятые материалисты называют «душой», появилось нечто новое.

Четкое ощущение направления.

Теперь он знал, куда надо двигаться, чтобы отыскать кусок ФЭИ, покинувший свое место в миг катастрофы, и удивления не вызвал тот факт, что шагать придется на юго-юго-запад.

– Ты чего? Уже все? – спросила Лиза, и голос ее прозвучал сварливо-удивленно.

– Да, – сказал Андрей. – Что вы видели?

– Да ты сгинул, точно в молоко окунулся, – ответил Илья. – Но я даже моргнуть не успел, как ты снова объявился, только не задницей к нам, а лицом, да еще весь в этой, типа, в паутине.

– В паутине?

– Да, мне тоже что-то такое показалось, – кивнула Лиза. – Но она пропала.

Андрей оглядел себя, ничего необычного не заметил и облегченно вздохнул – не хватало еще самому в этой «дыре» превратиться в нечто пакостное или подхватить какую-то дрянь.

– Я знаю, куда нам идти, чтобы найти ответ, – сказал он и подобрал рюкзак.

– Вновь женщина с веслом посоветовала? – осведомилась девушка, не скрывая иронии, а Илья сложил губы трубочкой и выпустил через них воздух, копируя неприличный звук.

– Нет, я просто знаю, – после заминки ответил Соловьев: перед внутренним взором замелькали картинки, виды незнакомого, но очень большого города, куда, похоже, и улетела часть физико-энергетического института.

– Да ты совсем с ума сошел! – заявила Лиза с визгливыми интонациями решившей устроить скандал базарной торговки. – Несешь какую-то ерунду, веришь глюкам, того гляди, начнешь вон тем пням молиться или «горилл» в жертву приносить! Или ты решил объявить себя пророком, как брат Августин?!

Лицо ее кривилось, глаза сверкали, и было видно, что она едва удерживается от крика.

– Не кипешись, брателло, – в то же время бормотал бритоголовый, сочувственно кивая и почесывая подбородок, где прорезалась русая щетина, – понятное дело, ты перегрелся на местном… э… солнышке, навидался всякой хреноты, но это надо в тенечке полежать, кваса употребить, и понты твои курчавые чуток осядут, рамсы путаться перестанут…

Андрей глядел на обоих и с удивлением думал: как он мог пройти с этими людьми от Нижнего до Обнинска? Сражаться рука об руку, прикрывать друг другу спину и делиться последним куском?

Или он совсем не знал спутников, или они сильно изменились.

Что-то случилось с обоими за проведенное в Обнинске время… или еще и с ним самим?

– Стоп! – Андрей поднял руку. – Тихо! Чего разорались?

– Кто орет?! Я ору?! Да ты сам заткнись! – Лиза брызгала слюной и размахивала кулаками.

И к этой женщине он испытывал какие-то чувства, полагал, что и сам ей не безразличен? Считал, что они так и будут вместе все время, что отведено им в этом странном, ужасном и чудесном мире?

– Ты не гони, не гони такого, земляк, или ты обидеть хочешь? – бурчал Илья, сжимая кулаки. – Иначе в глаз, за мной не заржавеет, зуб даю и падлой буду, без проблем…

Андрея не слышали, или слышали не так и не то, что он говорил.

Может быть, все дело в том, что они на территории ФЭИ и надо поскорее убраться отсюда?

– За мной! – рявкнул он, и командный тон на миг привел безумцев в чувство.

И Лиза, и Илья зашагали следом, и когда они вновь очутились на ведущей к перекрестку аллее, Андрей с надеждой обернулся. И тут же понял, что ничего не изменилось – бритоголовый смотрел с тупой злобой, характерной для гопников всех мастей, а девушку просто трясло от ярости.

– Остановись, куда мы несемся?! – крикнула она, сбавляя шаг. – Зачем, придурок?! Моча в голову ударила, вообразил себя великим лидером?!

– Тихо, успокойся… – Андрей вновь попытался загасить этот словесный вулкан, но ничего не вышло.

На него надвинулись с двух сторон, и он оказался под перекрестным обстрелом из обвинений, бессмысленных, но горячих выкриков и абсурдных, совершенно бредовых фраз. Сам начал понемногу злиться, ощутил желание как следует врезать Илье, чтобы заткнуть хотя бы один «фонтан», и дать понять Лизе, что у всякого терпения есть предел.

Нет, стоп, не хватало еще самому взбеситься!

– Дайте мне сказать, – попросил Андрей достаточно тихо, чтобы это не прозвучало агрессивно, и в то же время настолько громко, чтобы его услышали и не проигнорировали. – Если вы не хотите идти со мной, то можете отправляться куда угодно, я это еще в Нижнем говорил…

– Да больно ты мне нужен! – воскликнула девушка.

– Проваливай, баклан недоделанный! – рявкнул Илья.

Андрей развернулся и пошел прочь, а в спину ему понеслись бессвязные, полные ненависти вопли. Мелькнула мысль, что в него могут и выстрелить, с трудом удержал позыв обернуться, а еще лучше – рвануться в сторону, чтобы уйти с линии огня и укрыться хотя бы вон за тем деревом.

На сердце было неимоверно мерзко.

Давно не сталкивался с предательством, с тем, что люди, которым доверял, к которым хорошо относился, плюют тебе в душу, и честно говоря, отвык, как это оно бывает. До последнего надеялся, что они одумаются, побегут следом или позовут его… хотя бы кто-то один.

Но этого не случилось, даже когда он выбрался на дорогу и зашагал на юг, мимо ограды ФЭИ – было, в общем, все равно, как обходить институт, двигаясь на запад, но возвращаться в те места, где уже проходили, не хотелось.

– Вот херня, – пробормотал Андрей, подавляя, загоняя боль поглубже.

Он не в том месте, и сейчас не то время, чтобы предаваться душевным терзаниям – зазеваешься, отвлечешься на несколько мгновений, и какие-нибудь твари с радостью тобой пообедают.

Слева придвинулись «джунгли», дорога сделала поворот, и показалась цепочка из трех «гнезд» – два торчали на обочинах, словно трехмерные дорожные знаки, а одно возвышалось на проезжей части, напоминая уродливый цветок чудовищных размеров.

И выглядели они совсем не так, как те, что попадались до сих пор.

«Ветки» были растопыренными, встопорщенными, по ним бегали крохотные белые искорки, так что «гнезда» светились, да еще и потрескивали, точно заряженные энергией до краев шаровые молнии. В них чувствовалась угроза, такая же, как во рвах с белыми камнями или в шевелении ног «человека-паука».

Андрей замедлил шаг, а затем и вовсе остановился. Подходить к «гнездам» не хотелось, но возможности обходного маневра не было – слева возвышалась стена джунглей, справа за забором оставалась территория ФЭИ, куда соваться – все равно что прыгать в кишащую аллигаторами речку.

Придется пробираться по краешку, вдоль самого ограждения.

Прошел еще с дюжину метров, как ближайшее «гнездо» закачалось и повалилось в его сторону. Черный «стебель» мгновенно удлинился во много раз, а ком из белых «веток» очутился рядом. Оглушающий треск ударил по ушам, раскрылось похожее на рот отверстие, но Андрей упал, перекатился в сторону.

Вскинул автомат, готовясь стрелять, но в этот миг его атаковало второе «гнездо».

– Твою мать! – рявкнул он, поспешно отползая.

Расположенные в ряд шары из белых «веток» на черных «шестах» раскачивались, точно огромные молоты, наносили удар за ударом, не давая человеку ни секунды передышки, не позволяя нажать на спусковой крючок. А он уворачивался и отступал, пока не оказался на безопасном расстоянии – возле самого поворота.

«Гнезда» успокоились и замерли, а Андрей вытер со лба пот и поднял «калаш».

Автомат не подвел, но пули, поразившие черный шест толщиной в руку, не причинили ему никакого вреда, а те, что угодили в «ветки», и вовсе принялись с визгом рикошетить в стороны.

– Твою мать… – повторил он, раздумывая, что на дистанцию броска гранаты его не подпустят.

Интересно, почему те «гнезда», которые они видели ранее, на людей не реагировали вообще? Дело в том, что он побывал в «дыре» на территории ФЭИ, или в том, что он один, а одинокий хомо сапиенс для этих штуковин – добыча, в то время как несколько – угроза?

Ничего, он прорвется здесь и без помощи спутников.

Но вскоре стало ясно, что это не так – Андрей еще дважды пытался пройти через линию «гнезд», и оба раза терпел неудачу; его стрельба, пусть и меткая, особого эффекта не производила, враг атаковал все с той же яростной и стремительной неутомимостью, не оставлявшей шансов на победу.

При втором «заходе» его чуть не схватили за плечо, на одежде осталось черное пятно, а лицо обдало кислым «химическим» запахом, вызвавшим удушье и желание опустошить желудок.

Андрей отпрыгнул, едва не споткнулся и решил, что с него хватит.

Одного ствола в любом случае мало, чтобы здесь прорваться, так что придется возвращаться, пройти мимо того места, где оставил спутников, либо попытаться уговорить их пойти вместе хотя бы до границы Обнинска, либо обогнуть институт с другой стороны.

Поправив рюкзак, он затопал обратно.

Сердитые крики услышал издалека, а затем увидел Илью и Лизу, стоявших рядом на дороге возле проходной. Они были так увлечены тем, что орали друг на друга, что Андрея заметили только в последний момент, и оба повернулись к нему, вскидывая оружие.

Причем бритоголовый ухитрился одновременно поднять и «калаш» и «ремингтон».

– С ума сошли? – спросил Андрей, упав на асфальт. – Озверину наелись?

– Я щас твою суку кончу прямо на месте! – яростно прошипел Илья, дергая бровями. – А потом и тебя на хрен порешу, гондон ты штопаный, пидор недобитый, чтобы не вонял тут!

– Кишка тонка! – рявкнула Лиза. – Гопота подзаборная!

– Тихо вы! – вмешался Андрей. – Это город так на нас влияет, и если вы не будете бороться, то погибнете… Точнее, мы погибнем… Вы же люди, а не звери, сдержите свою ярость!

К нему вроде бы прислушались, но лишь на несколько мгновений, затем лицо девушки вновь исказилось от ненависти, а Илья принялся водить взглядом из стороны в сторону, точно выбирая, в кого выстрелить.

– Смотрите, я кладу автомат наземь, я не опасен. – Андрей и в самом деле уложил «калаш» на асфальт, оставил рядом рюкзак и медленно, выставив перед собой руки, двинулся к спутникам.

Лиза от него отвернулась, ствол помпового ружья опустился.

Ага, то, что надо – они оба забыли, что человек сам по себе оружие, и порой не хуже, чем огнестрельное.

– Хых… – только и сказал Илья, когда тяжелый кулак впечатался ему в висок.

Ударом бритоголового развернуло, второй пришелся под дых, а после третьего – по затылку – он отрубился. Андрей же очутился рядом с Лизой, на мгновение заколебался – нелегко бить девушку, да еще и такую, которая тебе нравится, – но увидел бешенство в ее глазах и сделал все как надо, однако постарался не оставить синяков.

И придержал, чтобы она не ушиблась при падении.

Осталось вытащить из рюкзака моток веревки, и как следует связать руки обоих – чтобы могли идти, но при этом не имели возможности воплотить в жизнь агрессивные замыслы.

С этой задачей Соловьев справился за пять минут.

– Э… что, блин? – спросил Илья; стоило похлопать его по щеке, и глаза бывшего автослесаря открылись. – Ах ты, сука, что ты творишь… Ничего, я до тебя еще доберусь и кишки твои на руку намотаю!

Андрей не отвечал ничего, просто слушал и ждал, пока бритоголовый успокоится. «Будить» Лизу еще рано, надо чтобы сначала пришел в себя один безумец, и затем можно будет заняться вторым.

– Все, затих? – спросил он, когда Илья выдохся. – Будешь делать, что я скажу. Осознал?

На то, чтобы смириться с новым положением вещей, бритоголовому потребовалось еще минут пять, заполненных в основном бранью. Пришедшая в себя Лиза ругаться не стала, только заскрипела зубами и бросила на своего бывшего мужчину полный такой ненависти взгляд, что он невольно отвел глаза.

Помог девушке подняться и подождал, пока Илья не встанет сам.

– Пойдете впереди, – сказал он, стараясь не глядеть им в глаза. – Бежать не советую, во-первых, вы связаны друг с другом, во-вторых, тут места опасные, а оружия у вас нет.

Весь арсенал их маленькой группы покоился теперь на плечах Андрея – тяжело и неудобно, но зато надежно, никто не обратит оружие против него самого, а при необходимости можно будет вернуть его хозяевам.

– Уяснили? Тогда пошли.

И они затопали мимо забора ФЭИ, но на этот раз – строго на север.

Илья шагал медленно, неохотно, то и дело бросал через плечо злобные взгляды и бурчал что-то угрожающее. Лиза, наоборот, двигалась гордо и прямо, точно партизанка, отправленная на казнь злобными фашистами, и ледяное презрение, что исходило от нее, можно было почти видеть.

Свернули там, где поворачивала ограда института, и вскоре впереди замаячили очередные «гнезда» – такие же, как те, с какими Андрей имел дело не так давно, светящиеся и потрескивающие.

– Когда я шел один, они на меня напали, – сказал он. – Посмотрим, что эти…

Ждал, что ближайший пук белых «ветвей» метнется в его сторону, но тот лишь закачался на месте, а затем перестал потрескивать и съежился. Следом признаки жизни прекратили подавать остальные – похоже, догадка насчет того, что эти штуковины атакуют только одиночек, оказалась верна.

Но все время, что путешественники шагали мимо, держал оружие наготове и не опускал глаз.

«Гнезда» остались за спиной, улица запетляла, потянулся лес, самый обычный, не «джунгли» или роща «секвой», и тревога, одолевавшая Андрея с первых мгновений в Обнинске, начала развеиваться. Глянув на небо, обнаружил, что в серой пелене возникли голубые участки, а на западе, там, где полагалось находиться солнцу, появилось желтое размытое пятно.

По всем признакам, они приближались к границе города.

Лиза споткнулась, едва не упала, а когда распрямилась, на лице ее обнаружилось неприкрытое изумление.

– Что со мной, ради бога? – спросила девушка, и это прозвучало даже жалобно. – Почему я связана?

– Ты ничего не помнишь? – осторожно спросил Андрей.

– Ну… – она наморщила лоб. – Мы шли… и затем словно провал… нет, я что-то делала, говорила… по-моему, мы с тобой спорили, ругались о чем-то… и с ним тоже… – она кивнула на Илью.

Тот бурчать перестал, зато глазел по сторонам так, словно не понимал, где они находятся.

– Да, было такое, – пробормотал Андрей.

Вроде бы Лиза пришла в себя, вела себя так, как обычно, и вроде бы это не выглядело обманным маневром, призванным заставить его расслабиться. Но некая чужеродность в ней осталась, словно черное пятнышко на нижней стороне идеально вымытой тарелки, при беглом осмотре незаметное, однако портящее впечатление.

Непонятно откуда, но он знал, что безумие может вернуться.

– Это ты меня связал? – продолжала допытываться девушка. – Что я натворила?

– Потом расскажу.

Но тут споткнулся уже Илья и принялся ругаться, но не так, как в предыдущий раз, а скорее удивленно. Подняв руки, попытался содрать с них путы, а когда понял, что это невозможно, повернулся к Андрею.

– Что за дела? – вопросил бритоголовый с возмущением. – Не по понятиям! Некисло не в тему!

– Не в тему было раньше. – Пришлось добавить в голос жесткости, чтобы спутники присмирели. – Выйдем из этого сраного городишка, я вас развяжу, ну а раньше никак, это просто опасно.

Та сила, что свела с ума Лизу и Илью, никуда пока не делась, она затаилась, убрала когти и выжидает момент для нового прыжка. Но логово ее здесь, и если убраться подальше, то все станет как раньше, а дурное влияние сгинет без следа – по крайней мере, Андрею очень хотелось в это верить.

Улица привела на идущую через лес дорогу, а та – на настоящее шоссе. Небосклон к этому времени стал обычным, черные полосы и серое марево исчезли бесследно, а по обочинам потянулись заросли черных кустов без листьев и грибы высотой по пояс человеку.

– Ну чо, шеф, типа свободу Анжеле Дэвис? – сказал Илья, вопросительно поглядывая через плечо.

– Да, – сказал Андрей.

Откровенно говоря, он понимал, что трансформация, произошедшая с его спутниками в пределах Обнинска, ни в коем случае не «откатила», что нечто чуждое осталось в душах у обоих. Но еще лучше понимал, что там, где пройдут трое, одиночка может не справиться и что за пределами «нехорошего» города совсем другие опасности, ставшие привычными за последний месяц.

А их надо встречать, имея в группе нескольких бойцов, а не одного и двух «пленников» на аркане.

– Так, давай по одному. – Андрей достал нож и аккуратно разрезал путы на запястьях Лизы, и только дождавшись, пока девушка перестанет морщиться и растирать затекшие конечности, отдал ей «АКСУ».

Илья получил назад свой арсенал, от нагана до «ремингтона».

– А чего там все же было-то? – осведомился он, увешавшись оружием.

– Ну, хм, как бы… – Андрей почесал подбородок. – Вы оба словно рехнулись, принялись орать на меня, едва не набросились, так что пришлось вырубить… извиняюсь, кстати. – И он виновато посмотрел на Лизу.

Та поспешно вытащила из кармашка зеркальце – взглянуть, где и какие ей поставили синяки. Убедившись, что таковых нет, облегченно вздохнула и даже изобразила ободряющую улыбку.

– Это типа как одержимые в том кино, что на всех бросались? – Илья мрачно засопел. – Нет, не хотелось бы мне таким быть, айда, сваливаем отсюда побыстрее, пока мозги окончательно в задницу не утекли.

Шоссе повернуло, и они вышли на мост, переброшенный, если верить указателям, через речку Протву. А на другом берегу их встретили несколько «лягушек», с радостным стрекотом выбравшихся из зарослей.

Первая упала сразу, остальные успели сделать несколько прыжков, но после этого тоже оказались нашпигованными свинцом.

– Вот это клево, и на сердце спокойнее, – признался Илья, меняя обойму в «калаше». – Чувствуешь себя настоящим Рэмбо.

Андрей и сам ощутил, что после того, как пострелял, и не просто так, а по живым и опасным мишеням, на душе стало полегче, ушла часть того напряжения, в каком провел последние часы.

– Будем потихоньку искать место для ночлега, – сказал он. – Хватит на сегодня.

За рекой начиналось поле, за ним виднелся лесок, и дорога шла по его краю в сторону садового массива.

– Лучше подальше отойти. – Лиза повернулась в сторону Обнинска, и глаза ее расширились.

Андрей невольно глянул туда же и только головой покачал: с этого берега Протвы они видели нечто похожее на лубочные пейзажи града Китежа или Святой Руси – сплошь золотые купола с крестами, стройные колокольни, напоминавшие белые свечки, и пасторальные облачка в темно-синем небе.

– Глюк, – сделал вывод Илья. – Ну его в задницу, надоело.

И они пошли прочь – оставаться рядом с Обнинском никто не хотел.

На границе садового массива наткнулись на два «живых» дома вроде тех, какие видели на подходе к городу – похожие на огромных слепых черепах, они ползали туда-сюда, время от времени сталкиваясь боками, скрипя стенами и стряхивая с крыш обрывки толя и куски дерева.

Их пришлось обходить, а затем шагать по пыльной обочине.

Для того чтобы остановиться на ночлег, свернули в лес – там они вряд ли кому попадутся на глаза, особенно если не будут шуметь и разводить большой огонь. Зашуршал тент поставленной палатки, Илья притащил воды от ближайшего ручья, и над костром забулькал котелок.

Сумерки потихоньку сгущались, по сиреневому небу плыли пушистые облачка.

– Надо все же решить, куда мы пойдем дальше, – сказал Андрей, когда с ужином было покончено. – Вы, наверное, не помните, что я говорил тогда, ну, за проходной, но надо двигаться на запад, там нас ждет…

– Что? Рай с яблочками на деревьях? – перебил Илья, и Соловьев напрягся – неужели безумие вернулось, спутники примутся с ним спорить, а затем и вовсе кинутся на предводителя?

Но ничего, «калаш» под рукой.

– Нет, место, где мы найдем ответы, – очень мягко сказал он.

– Ну, я помню, что ты ходил к какой-то странной штуке, – Лиза наморщила лоб, потерла виски, видно было, что она напряженно роется в памяти, но та подводит ее. – Встретил там кого-то из ученых, проводивших эксперимент?

– Нет, я… – Андрей поежился, щелкнул пальцами, пытаясь отыскать нужные слова и не находя их. – Там был кусок ФЭИ, его вырвало из реальности и закинуло на запад, в большой город, я чувствую направление. – Фраза получилась не ахти какая, путаная, если честно, но она хотя бы что-то объясняла.

– Какие там большие города? – Илья принялся загибать пальцы. – Смоленск типа, Минск, но это уже в Белоруссии, Литва еще есть с этим, Вильнюсом… Или это Питер?

Андрей покачал головой – нет, северная столица лежит не в той стороне, куда им, а точнее ему, нужно.

– Мне этого не хочется, я не понимаю, куда и зачем мы тащимся, и еще я устала, – заявила Лиза. – Не проще ли вернуться в Москву, в то же казачье войско, и остаться там? Сколько можно бродить?

Андрею очень хотелось сказать «вечно», но он смолчал.

– И меня эта маза не радует, – помотал головой Илья. – Я бы, шеф, нашел себе какой городок, взял там власть в свои руки, чтобы ни одна падла пикнуть не смела, и держал его за милу душу…

И бритоголовый сладко заухмылялся, представляя себя в роли местечкового пахана или даже князька, во власти которого все женщины, а прочие мужики нужны лишь для того, чтобы выполнять приказы.

– Вы вольны делать что угодно, – сказал Андрей, – но я продолжу свой путь.

– Но зачем? Зачем? – воскликнула Лиза, однако без агрессии, просто удивленно.

Со стороны это и вправду выглядело как одержимость – слабо обоснованное желание идти, двигаться куда-то за горизонт в поисках чего-то неясного. Но он не мог и не желал противиться этому, чувствовал, что если остановится, то предаст себя, что долг как раз и заключается в том, чтобы искать ответ на вопрос «что же случилось?».

И неважно, если найти его в принципе невозможно.

– Ладно, утро вечера мудренее, – сказал Андрей. – Ложитесь спать, я посторожу.

– Почему ты? – вскинулся Илья.

– Вам в Обнинске досталось больше.

Это было правдой, но на самом деле Андрей просто не доверял спутникам, опасался спать, пока кто-то из них бодрствует – закроешь глаза и получишь нож в горле или пулю в сердце.

– Да? Ну как скажешь. – Лиза бросила на него недовольный взгляд и полезла в палатку.

Бритоголовый отошел в сторону, чтобы отлить, а затем проследовал за девушкой. Костер потух, солнце давно зашло, место стоянки окутали темнота и тишина, остался лишь шорох колышущихся ветвей.

Андрей сидел, положив «калаш» на колени, спиной опираясь на ствол, и вслушивался в окружающий мир. Спать не хотелось, усталость ощущалась, но спокойная, приглушенная, какая не помешает спокойно отдежурить до утра и завтра целый день шагать, да еще и сражаться, если будет надо.

Он всегда был парнем крепким и выносливым, но за последний месяц словно помолодел, да и, честно говоря, стал способен на такое, чего не осилил бы и в восемнадцать, во время службы в армии.

Это иногда радовало, но порой и пугало.

Что и как могло так измениться в организме и не сделают ли эти «мутации» его в конце концов монстром наподобие одного из «колдунов» – могущественным, но мало похожим на человека?

Шорох, долетевший с той стороны, откуда несколько часов назад они пришли, заставил Андрея насторожиться. Глянув туда, он без особого удивления заметил, как во мраке под деревьями мелькнула и пропала пара янтарных огонечков.

Явился «желтоглазый», что тащился за ними уже несколько дней, то ли прошел через Обнинск, то ли обогнул его.

Слежку путешественники обнаружили еще в Нижнем, а через какое-то время сумели поймать «топтуна». Но тот мало того, что оказался не совсем человеком, так еще и не до конца в своем уме, бормотал что-то о «великом Господине», отдавшем приказ наблюдать за тремя людьми, а потом умер странным образом, не успели они как следует его допросить.

Место погибшего занял другой «желтоглазый», а в Москве к ним и вовсе приставили соглядатая, замаскированного под человеческого ребенка. Когда вышли за пределы МКАД, тот попытался убить Андрея, а когда погиб сам, выяснилось, что он похож на человека только внешне.

Кто-то не собирался выпускать троих нижегородцев из-под присмотра, хотя кто и зачем, так и оставалось неясным.

Порой возникало ощущение, что они играют роли в огромном спектакле или фильме, действуют в рамках исполинского сценария, неведомо кем написанного и воплощаемого в жизнь. Сам Андрей – «герой», призванный сражаться с разнообразными чудовищами и злодеями, но не обреченный на победу, Илья и Лиза – «спутники», предназначенные для того, чтобы ему было не скучно в одиночку.

Это раздражало, злило, хотелось добраться до «сценариста» и придушить его.

– Хррр-хррр-хррр… – донеслось из леса, и Андрей сообразил, что «желтоглазый» смеется.

Видит, сволочь, что его заметили, но вовсе не собирается пугаться и таиться.

Можно пойти к нему, шугануть, но это ничего не изменит, ни на что не повлияет – даже если убить, то через день-другой объявится новый «топтун», ничем не хуже старого.

– Проваливай, гаденыш, – прошептал Андрей.

«Желтоглазый» потоптался немного на месте, а затем словно послушался – мигнули еще раз огоньки его гляделок, удаляющийся шорох возвестил, что тварь двинулась обратно к дороге, и вновь стало тихо.

До утра больше ничего не произошло, и рассвет лес встретил в том же безмолвии, в каком погрузился в ночную тьму. Птицы и прочая живность большей частью сгинули в момент катастрофы, здесь же, в окрестностях «нехорошего» города их, похоже, не осталось вовсе.

Когда солнце поднялось над деревьями, Андрей разбудил спутников. Позавтракав, они свернули стоянку.

– Ну что, вы со мной или каждый сам? – спросил он, повесив на спину рюкзак.

– Ну, хм, как бы… ладно, уговорил, – сказала Лиза, а глядевший в землю Илья просто кивнул.

Что самое странное, в этот момент Андрей испытал не облегчение и не радость, а смутное раздражение – он по-прежнему ощущал, что уход из Обнинска ничего не дал, что с давними соратниками не все так легко, и доверять им в полной мере не стоит, безумие еще может вернуться.

– Хорошо, идем, – сказал он.

Выбрались из леса на дорогу и зашагали в ту сторону, где вечером сядет солнце. Лес по левую руку ненадолго прервался, вдалеке стало видно расположенное посреди поля, далеко от дороги синее озеро и торчащее за ним сооружение вроде громадного кипятильника, только черное.

Пропало из виду за деревьями, зато впереди на обочинах показались две ажурные башенки.

– Ну, держись, – пробормотал Илья и покрепче сжал автомат.

Едва прошли между башенками, как небеса потемнели, в них непонятно откуда появилась громадная штуковина треугольной формы вроде имперских кораблей из «Звездных войн». Бритоголовый выпучил глаза и икнул, а от нависшей над ними громадины вниз устремилось нечто куда меньших размеров.

Агрегат, напоминавший пепелац из фильма «Кин-дза-дза!», мягко опустился на дорогу, и из него вышел гигант в черных доспехах, плаще и шлеме.

– Стойте, презренные! – прогудел его мощный голос, и во вскинутой руке загорелся багровым лазерный меч.

– Это «поле чудес» для тебя, – сказала Лиза, подталкивая Илью локтем.

– В натуре, улет! – воскликнул тот.

Дарт Вейдер зашагал им навстречу и даже попытался отрубить Андрею голову, но у него ничего не вышло. А «пепелац» они просто прошли насквозь, на несколько мгновений очутившись в густом сером тумане.

Едва выбрались из него, вынуждены были иметь дело с очень недовольным жизнью Шреком, затем со всех сторон набежали голые мускулистые мужики с короткими мечами, наверняка явившиеся из какого-то фильма про античность. Их сменили инопланетяне всех видов и форм, от Чужого до Альфа, наперебой пытавшиеся «вступить в контакт».

Кто поговорить, а кто и сожрать.

Когда все это безобразие закончилось и последний глюк бесшумно растаял, Андрей вздохнул с облегчением.

– Интересно, – сказал Илья, с сожалением оглядываясь. – Почти как в «Аватаре».

– Вот и оставался бы тут, – предложила Лиза, на что бритоголовый засопел и гордо отвернулся.

Метров через пятьсот дорогу перегородила свора «собак» примерно из десятка тварей – тут были крупные особи с башками взрослых, и шавки, на чьих плечах сидели зубастые детские головы. Вожак, получившийся из кавказской овчарки и бородатого мужика, мгновение смотрел на людей налитыми кровью глазами, затем отрывисто тявкнул, и твари ринулись в атаку.

Это оказалось настолько привычным, что сердце Андрея не забилось быстрее: дать короткую очередь, свалить наиболее шустрых и смелых, затем перейти на стрельбу одиночными, чтобы добить тех, кто выжил.

В три автомата – дело нескольких минут.

– Получили свое, уроды, – заключил Илья, когда последняя «собака» упала наземь. – Будут знать, кто тут главный!

Окровавленные, еще дергающиеся трупы оставили позади, а вскоре закончился и протянувшийся на пару километров садовый массив. Открылась развилка, где две одинаковые дороги уходили на юго-запад и северо-запад.

– Пойдем направо, – сказал Андрей после недолгого размышления. – Там где-то должно быть большое шоссе, что от Москвы идет до самой Европы, лучше его держаться, чем по буеракам плутать.

За последующие несколько часов из интересного увидели только пару «коров». Летучие кровопийцы, хлопая тяжелыми кожистыми крыльями, покрутились в вышине, но атаковать не стали – то ли были сыты, то ли понимали, что три вооруженных человека им не «по хоботам».

Солнце поднялось в высшую точку, начало жарить, но этот зной был обычным, не напоминал жуткое пекло Обнинска.

Попадались деревушки, некоторые совершенно не пострадавшие, но при этом пустынные, без единого жителя, без кошек, собак или даже мышей, и другие – страшно изуродованные, словно попавшие под удар «Градов» и налет штурмовиков или вовсе превратившиеся в нечто странное. Встречались рощи «секвой», синие озера, островки черных кустов и «терриконы».

Здесь, в Подмосковье, мир выглядел так же, как и везде, где они проходили.

Затем на обочине показался указатель «Боровск», а за ним – скопление одноэтажных домов за заборами.

– Разлюли моя малина, городишко, – заметил Илья. – Может, тут и девки есть?

– И парни. С оружием, – мрачно добавила Лиза.

Аборигены показали себя почти тут же – над желтым забором ближайшего дома поднялись две головы, и грохот выстрелов дал понять, что встречают чужаков как раз «парни с оружием».

Андрей упал, отполз в сторону, под прикрытие кустов, не открывая ответного огня. Возможно, это недоразумение, по ним начали палить от страха, и через час-другой они будут есть с местными из одного котелка.

– Эй, хватит вам! – крикнул Илья, когда стрельба затихла. – Мы мирные люди! Бронепоезд у нас есть, зуб даю, да только мы его выкатываем не всякий раз, когда нам пощекотать кого-то охота! Вкурили?

Ответа не было, зато несколько человек двинулись им навстречу – двое от того же дома за желтым забором и еще двое выбрались из-за кирпичного гаража по другую сторону дороги.

Шагали они в полный рост, не пригибаясь.

– Эй, стоп! – Андрей приподнялся, чтобы его было видно. – Еще немного, и мы… твою мать!

Ему не дали договорить, начали палить с обоих направлений.

– Отвечаем, шеф?! – возбужденно рявкнул Илья.

– Да. Огонь!

Стрекот автоматов заставил обитателей Боровска остановиться, а когда один из них, с рюкзаком на спине, упал, остальные бросились бежать. Второй через несколько метров споткнулся, повалился, но все же встал, чтобы поспешно скрыться за забором.

– Прикрывайте меня, надо глянуть, кто это. – Андрей избавился от груза, и пополз вперед.

Перемещаться по-пластунски выучился в армии, и хотя с тех пор этим искусством не пользовался, ничего не забыл. Пять минут, и он оказался около лежащего аборигена. Осторожно приподнялся, чтобы получше его разглядеть.

Несколько пуль угодили в грудь и пробили сердце, так что молодой, едва ли за тридцать, мужик уже не дышал. Выглядел он грязным и обтрепанным, физиономию «украшала» щетина, а щеки и подбородок уродовали параллельные царапины – по три с каждой стороны.

Похоже, их нанесли специально каким-то острым предметом вроде гвоздя.

– Ну что, готов? – долетел до Андрея возглас Ильи.

– Готов. Сейчас посмотрю, что у него есть.

Ружье, которым был вооружен небритый обитатель Боровска, он забирать не стал – охотничья двустволка, в бою не особенно удобная и эффективная. В карманах у трупа Андрей тоже не обнаружил ничего, претендующего на славное название «трофей»: спички, зажигалка, перочинный нож, старая записная книжка, мобильный телефон и зарядка к нему.

А открыв рюкзак, нашел внутри нечто завернутое в газету.

Та зашелестела, и у Соловьева от ярости и отвращения сперло дыхание – за проведенные в пути дни навидался всякого, но подобного даже представить не мог, ни разу не думал, что до такого дойдет…

Небритый таскал в рюкзаке куски человеческого тела: ребра, вырезка неизвестно откуда, рука от плеча.

– Ядреная задница, – пробормотал Андрей, испытывая желание убить этого типа еще раз, и не просто застрелить, а сделать так, чтобы проклятый каннибал помучился как следует!

Понятно теперь, почему в них начали стрелять без разговоров.

Чужаки для местных – мясо, замена сгинувшей дичи в лесах и домашнего скота в загонах.

– Ты что там застрял? – В голосе Лизы прозвучала тревога.

– Сейчас, – Андрей торопливо отбросил рюкзак и пополз обратно.

Когда оказался рядом со спутниками, те по лицу предводителя уловили, что с ним не все в порядке. Девушка растерянно нахмурилась, а намного более прямолинейный Илья спросил:

– Ты чо, привидение увидел?

– Это людоеды, – сказал Андрей, отгоняя желание вымыть руки с мылом, да и самому часок-другой постоять под горячим душем, чтобы отмыться после соприкосновения с подобной мерзостью. – Там у него в поклаже куски человека разделанного… так бы и не понял, если бы не рука с пальцами.

Бритоголового передернуло, Лиза поднесла ладонь ко рту, да так и застыла, синие глаза ее стали огромными.

– Я думаю, лучше мы Боровск обойдем. – Андрей вскинул на плечи рюкзак.

– Ну надо же, а выглядели те уроды как люди, – затараторил Илья, к которому вернулся дар речи. – Ни рогов, ни копыт, чтобы им провалиться в задницу, а ведут себя как чудовища конченые. Вот и верь после этого во всякую лабуду типа «в красивом теле красивый дух» или «в здоровом», точно не помню…

Свернули на дорогу, уводящую налево, вроде бы в обход города, миновали павильон остановки, заросший бледно-зелеными волосатыми грибами. Справа потянулись заросли, достаточно густые, чтобы устроить в них засаду, впереди, на горизонте встал силуэт пятиэтажки-хрущевки.

Андрей шагал, то и дело оглядываясь – место ему не нравилось, тот, кто знает окрестности, здесь получит большое преимущество над оказавшимся в Боровске впервые, уж лучше бы вокруг была чаща или чистое поле.

Заросли, к счастью, быстро закончились, начались дома, заборы, показался огромный «террикон» и словно прилипший к его склону почти у самой вершины особняк из белого кирпича.

Похоже, свившие гнездышко в этих местах каннибалы сориентировались не сразу, и вообще, судя по их поведению, они не привыкли к сопротивлению. В любом случае местные нагнали путешественников, только когда те вышли к перекрестку, посреди которого торчали столкнувшиеся грузовики – цистерна с надписью «Молоко» на боку, и «Газель» с тентом.

Андрей глянул вправо и увидел нескольких бегущих мужиков, и через миг стрельба донеслась с той стороны, откуда они пришли.

– Хотели дорогу перекрыть, но не успели, – удовлетворенно сказал Илья. – Покажем этим падлам «первую кровь», чтобы они уяснили, чего стоит оружие в руках настоящих мужчин?

Связываться с обитателями Боровска, тратить на них патроны было глупо, но Андрей ни мгновения не колебался – чем меньше тварей, сохранивших человеческий облик, но потерявших право называться людьми, будет ходить по земле, тем лучше, а патронов еще добудут…

Он кивнул:

– Покажем. Так, Лиза, ты сюда…

Времени на то, чтобы занять позицию и как следует приготовиться к встрече, им хватило, ну а оружия, равного «калашам» по убойной силе, у местных не нашлось, так что схватка закончилась очень быстро. Пятеро из примерно дюжины нападавших остались лежать, остальные с воплями рванули прочь.

– Я добью их, а? А то вдруг уцелели? – предложил Илья, и Андрей вновь не стал спорить.

Бритоголовый вернулся быстро, притащил большой охотничий нож с красивой ручкой в виде готового к прыжку барса, а когда Лиза заметила, что этим клинком, возможно, кромсали людей, чтобы их съесть, невозмутимо пожал плечами:

– Ну и что с того, в натуре? Я его помою и в дело пущу, и чики-пуки. Может, затеем тут небольшую войнушку, положим любителей человечины, чтобы Боровск и окрестности вздохнули полной грудью и все такое?

– Нет, – покачал головой Андрей. – Если хочешь, оставайся…

– Опять ты за свое, – помрачнел Илья. – Прям весь такой правильный!

После этого он обиженно надулся и молчал долго, пока они не остановились на обед. Для этого выбрали окраину деревни Сатино, где и устроились в тени раскидистой липы.

– Эх, хорошо, – сказал бритоголовый, покончив с банкой консервов. – Жизнь идет!

Примерно через час Андрею очень хотелось спросить: «Куда именно?»

Попытавшись пройти через Сатино, выяснили, что дальше на запад дороги нет. Пришлось свернуть на северо-восток, забраться в еще одну «тупиковую» деревушку и тут уж рискнуть, двинуться дальше по проселку. Тот привел к речушке, через которую перешли по шаткому деревянному мостику, затем начался лес, к счастью, не особенно протяженный.

– Может быть, хватит? – спросила Лиза, когда они выбрались на опушку.

– Хватит, – кивнул Андрей, глядя туда, где на западе виднелись дома очередного селения. – А лучше вернемся к реке, там вода есть, да и место закрытое, никто нас не увидит.

Сам он, откровенно говоря, устал, дала знать о себе проведенная без сна ночь. Появилась ломота в спине, и рюкзак стал казаться намного тяжелее обычного.

Едва избавился от груза, полегчало, но ненадолго, а уж когда поел, то понял, что больше не выдержит.

– Вы как хотите дежурьте, – сказал Андрей, – а я спать, и не будить меня до завтра…

Забравшись в спальный мешок, он еще услышал, как Лиза о чем-то спросила Илью, и после этого провалился в сон, точнее, обнаружил себя в огромном храме, чья крыша терялась во мгле, а стены были покрыты алыми, черными и фиолетовыми шестиугольными плитками.

По углам стояли огромные чаши, в каждой пылал огонь, и алые языки с ревом тянулись вверх.

Все это выглядело слишком реальным, дабы быть сном, но в то же время Андрей понимал, что вряд ли его, не разбудив, перенесли куда-нибудь за тридевять земель, туда, где имеется такое помещение.

О том, что это именно святилище, он знал точно, хотя неясно откуда.

– Хашссс… – донеслось из-за спины, и Андрей обернулся, пригибаясь и разводя руки.

Расположившийся у стены рогатый идол глянул на него злобными выпученными глазами, а в следующий момент на его месте возникло клубящееся черное облако, увенчанное золотой короной. Блеснули острия на венце, пол словно прогнулся под немыслимой тяжестью того, кто был то ли мраком, то ли скрывался в нем.

Впервые это существо явилось Андрею вскоре после того, как они ушли из Нижнего, и затем возникало еще несколько раз.

Его враждебные намерения не оставляли сомнений, как и возможности, намного превышающие человеческие. Что или кто это, Соловьев даже не пытался гадать, но чувствовал, что эта тварь столь же реальна, как и любой из встретившихся им монстров, хотя реальна по-иному.

– Ну что, так и будем в молчанку играть? – буркнул он. – Спать мешаешь!

Усталость давала о себе знать даже здесь, во сне, хотелось упасть на пол, на прохладные квадратные плитки, прижаться к ним щекой и закрыть глаза, чтобы не видеть никого и ничего.

«Играть?» – прозвучало у Андрея в голове, и он вздрогнул от неожиданности.

Раньше черное облако никогда с ним не разговаривало.

«Мне нравится это слово, – продолжало существо в короне. – Я беру его себе».

– На здоровье, только меня отпусти.

«Ты сам себя держишь, – был ответ. – Все твои встречи со мной по твоей воле».

– Ты говоришь ерунду… – Андрей споткнулся, осознал, что внутри себя слышит свой собственный голос, пусть немного искаженный, но свой. – Ты хочешь запугать меня!

Не уловил никаких звуков, но понял, что черное облако улыбается или даже смеется.

– Я все равно не буду делать то, что нужно тебе! – запальчиво сказал Андрей.

Обычно спокойный и выдержанный, сейчас он неожиданно для самого себя разозлился – то ли сказалось утомление, то ли проявило себя не самое благотворное влияние собеседника.

«Что бы ты ни делал – для меня, – сказало существо в короне. – Ты сам зовешь меня».

– Да ладно?! Этот храм…

«Какой храм? – в интонации почувствовалось удивление. – Я не осознаю такого. Ты сам создаешь место нашей встречи, ты сам создаешь меня, и ты сам пугаешь себя мной».

– Ерунда! Бред! – Андрей, сжав кулаки, двинулся к черному облаку.

Почти добрался до него, как вдруг осознал, что смотрит на стену, а мрак клубится в стороне, и блестит золотая корона.

«Бесполезно», – произнес голос, так похожий на его собственный.

– Где тебя найти, чтобы я мог дотянуться до тебя? – Андрей попытался успокоиться, задышал глубоко и мощно. – Где ты прячешься, чтобы я мог добраться до твоего логова?

«Ищи в себе», – сказало существо в короне и с тихим шипением исчезло.

Очертания храма заколыхались, поплыли, языки огня с ревом ушли на неимоверную высоту, и все поглотила чернота, на этот раз обыкновенная, мирная тьма глубокого сна.