Переполох в Академии Сказок

Глава 25. Я тебя съем

Путь Ратислав и Василиса держали на север, как Нестор сказывал. Покорная Васенина кобылка бережно уносила девицу прочь от столь желанной Академии Сказок с ее диковинными уроками, удивительными книгами и наставниками. Но она не роптала, не решись они в путь-дорогу отправиться, не стало бы этой самой Академии, сталбыть, все так, как и должно. И ее, Василисина, судьба — глядеть на могучую спину Ратислава, чтоб с пути не сбиться, да от широких еловых лап, что так и норовят хлестнуть зазевавшуюся всадницу по лицу, уворачиваться.

Сколько они скакали, Василиса не ведала. От непривычно долгой верховой езды болели ноги и ныла спина. Давно бы чаровница спешилась, размяла затекшие плечи и выпила водицы, но правнук Кощея настойчиво скакал вперед, а окликнуть его Васена не решалась. Она вообще чувствовала себя рядом с ним неловко, будто и впрямь увязалась, не хуже Миланы. С той поры, как они двинулись в путь, Ратислав не проронил ни слова, лишь оборачивался изредка, дабы убедиться, что Васена не отстала.

Отставать было некуда. Дорога, по которой смогла бы пройти лошадь, была одна, широкой извилистой лентой проходящая насквозь через лес и ведущая к далеким горам, где, как полагал Ратислав, и прячется источник. Только и до гор добираться было небезопасно. Там уже путей-дорог было сколь угодно, и выбрать нужную, по мнению Васены, было ой как непросто. Что на уме у Ратислава, она не знала, но никаких клубочков путеводных али еще чего такого она не приметила. Даже пожалела, что не зачаровала вторую ленту для себя.

Правнук Кощея обернулся в очередной раз, и что-то в лице Василисы заставило его остановиться. Он спешился, дождался, пока Звездочка, пофыркивая, подберется ближе, подхватил ее под уздцы и повел куда-то прочь от дороги, на небольшую лесную полянку. Была бы воля Василисы, она бы улеглась прямо в траву, раскинув руки, да лежала так, пока солнце высоко, жмурилась от ярких лучей и грелась. Вот только сделать так — слабость показать, а разве для того она за Ратиславом стремилась, чтоб ему обузой быть?

— Ты почему не сказала? — укоризненно спросил правнук Кощея, подвязывая Звездочку к деревцу и помогая спешиться Васене. Девица морщилась и вздыхала.

— Чего не сказала? — уточнила Василиса.

— Что устала, что привал нужен… Послушай, я же прежде лишь с богатырями странствовал, а они, чай, не девицы красные, могут и весь день и всю ночь без сна и отдыха. Я и не подумал вовсе. Коли ты мне о таких вещах говорить не будешь, изморишь себя еще до того, как к источнику доберемся.

Отчитывая Васену, как малое дитя, Ратислав ловко расстелил на траве скатерть-самобранку, достал бурдюк с водицей и засмеялся:

— Доставай свои пироги, знаю, прихватила. Съедим сейчас, чтоб лишней ношей в пути не стали. А на потом — вот, — он махнул рукой на скатерть, услужливо наколдовывающую самые разные яства. Васена и вовсе почувствовала себя неловко. Как же это она про самобранку-то позабыла? Ратислав, казалось, почувствовал, что девица расстроилась. Сел рядом с ней, взял осторожно за руку и молвил. — Ты не кручинься, не могла ты обо всем помнить, да и скатерти такой днем с огнем не сыщешь, я и эту-то у прадеда еще в детстве выпросил. А еще вот, зачарованный бурдюк, сам водой наполняется, сколько надо. Так что от голода и жажды нам погибнуть точно не суждено. А теперь — ешь.

Василиса послушалась, неожиданно чувствуя себя не умной и рассудительной девицей, у которой и мышка по струнке ходит, а скорее отроковицей при богатыре. Новое чувство ей пришлось не по душе, непривычно как-то. А Ратиславу, напротив, доставляло удовольствие заботиться о той, что казалась неприступной и сильной. Он даже подумал было, что сколько бы девицы не притворялись, а где-то глубоко в душе все они мечтают о прекрасном царевиче, который и от бед утешит, и ласку подарит. Правда, он-то сам на царевича был похож едва ли больше, чем ужик на коня. И колдовство его темное, и нрав скверный, да и вообще. Чудо какое-то, что нравная Васена после криков Миланы с ним хотя бы говорит. А уж то, что за ним отправилась — и вовсе бесценный дар. И он, Ратислав, от этого дара отказываться не собирался.

Когда довольная и отдохнувшая Васена, укрытая на всякий случай теплым платком, отчаянно боролась с дремотой, на полянке появился серый заяц. Смешно дергая мордочкой, он подбирался к путникам, вздрагивая от каждого шороха. Василиса даже оживилась, глядя на него. А лицо ее впервые за всю дорогу озарила улыбка.

— Забавный какой, — прошептала она, чтобы не спугнуть незванного гостя. А тот уже подбирался к уголку скатерти, на котором мигом появилась морковка. — Голодный, наверное.

И она умоляюще посмотрела на Ратислава, надеясь, что суровый богатырь кроху не прогонит. В конце-концов, скатерть еще еды наколдует, а зайчишка и от голода погибнуть может. Правнук Кощея в этот миг понял, что за один такой Васенин взгляд он и толпу зайцев бы накормил. Улыбнулся в ответ и замер, выжидая, пока серый разбойник ухватит, наконец, морковку. Стоило зайцу вонзить зубы в морковь, протяжный волчий вой, доносящийся совсем близко, заставил его прижать ушки и скрыться с добычей в кустах.

— Чегой-то они, — насторожилась Василиса. — Никогда не слышала, чтоб волки попусту выли, да еще и средь бела дня… Да и луна сейчас на убыль…

— Волк, — поправил внимательный Ратислав. — Один. Но и с ним встречаться не след, кто его знает, где его стая. Поднимайся, Василисушка, пора.

Собрались быстро, подгоняемые приближающимся воем. Ратислав помог Васене усесться в седло, махом запрыгнул на своего коня, и путники вернулись на единственную лесную тропу. Василиса, то и дело, испуганно оглядывалось. Волки ей чудились едва ли не за каждым кустом. И так она увлеклась этими оглядками, что едва не проворонила самого настоящего медведя, обдирающего малиновый куст прямо у дороги. Голодный косолапый и внимания на путников не обратил, куда больше его заботили сладкие ягоды, что было само по себе чудно. Сколько Васена о медведях слыхала, нечасто они к себе так близко людей подпускали, а чтоб и вовсе внимания не обратить…

Стоило медведю скрыться за поворотом, девица немного успокоилась. Что лес непростой было ясно давно, но чего ждать от тех, кто в нем живет? Это пока звери были мирные, но ведь голодные. А голод — не тетка, и самого спокойного птенца привратит в яростного хищника. Вдруг тишину леса разорвал пронзительный крик. Василиса вздрогнула, а потом, не думая, пришпорила Звездочку и бросилась куда-то в лесную чащу, откуда этот самый крик доносился. Ратислав устремился за ней, проклиная впечатлительную девичью душу. Сейчас Васена была в куда большей опасности, чем тот, кто кричал. Уж он-то, правнук Кощея, полжизни бродящий по сказочным лесам, точно знал, чего от них ожидать. Вот и спешил за упрямой девицей, чье белое платье светлым пятном сверкало меж деревьев.

— Ну, погоди, Василиса, — бурчал он, подгоняя коня. — Это ж надо, бросилась на помощь, когда у самой ни меча, ни кулака крепкого!

Но где-то в глубине души он ей даже гордился. Подумать только, там, где иной богатырь испугаться бы мог, хрупкая и трепетная девица спасать удумала. Не побоялась, не развернулась. Его-то, Ратислава, спасать вряд ли придется, но само понимание того, что за спиной надежный соратник, пусть и такой, за которым приглядывать надо, пуще чем за дитем малым, радовало.

А Васена уже выскочила на крохотную, в пару елок шириной, опушку, в самой середине которой каталась румяная круглая булочка. Девица успела лишь увидать, как мелькнул за деревьями рыжий лисий хвост.

— Что же это, — растерянно пробормотала Василиса. — Кто же кричал? Нет же никого…

— Как это нет! — охнула вдруг булочка, открывая прежде зажмуренные глазки-изюминки. — А я?

Васена от удивления дар речи потеряла. Неужто и впрямь она бросилась спасать румяную булку? С пути сбилась, Ратислава потеряла. Последний себя, к счастью, долго ждать не заставил. Стоило лишь Васене о нем подумать, как на опушку вылетел вороной конь с сердитым всадником. Увидав Василису, он выдохнул:

— Цела… Куда ж ты, моя радость, так спешила?

А Васена и не знала, как признаться в том, что ринулась спасать булочку невесть от чего. Да и вообще, откуда она в лесной чаще? А кричала оттого, что заплутала? Так теперь и Василиса с Ратиславом, выходит, тоже заплутали. Ох, горюшко!

— Василиса! — позвал богатырь.

— Не ругай красну девицу, добрый молодец! — вдруг вступилась булочка. — От гибели она меня неминуемой спасла, коли мог бы — поклонился благодарственно.

— Дела-а, — протянул Ратислав. — Много чудес видывал, но чтоб хлеб говорящий…

— Колобок я, — обиделась булочка. — От бабушки вот ушел, от дедушки, хотел мир посмотреть, себя показать. Да плутовка рыжая хитростью чуть не сгубила. Василисе вот спасибо, выручила.

— По-пожалуйста, — пробормотала растерявшаяся Васена.

— Может, и я вам на что сгожусь? — полюбопытствовал Колобок.

— Да катись уже, — отмахнулся Ратислав, — только осторожно давай, чтоб не бедокурил да на весь лес не верещал.

— Ратислав, постой, — робко попросила Василиса. Слишком уж далеко они были у дороги, а Колобок куда катиться не спросил. Вот и подумала она, вдруг он путь короткий из леса знает.

— Знаю, как не знать! — обрадовался Колобок. — Тут пару пригорочков, да дюжина елочек — и вот оно, чисто полюшко. Не отставайте!

И он покатился, Василисе и Ратиславу осталось лишь из виду его не упустить, да на елку не наткнуться.