Перелом (часть 3)

ГЛАВА 25.

А вот турки, и особенно пришедшие вместе с ними потомки мусульманских мухаджиров считали, что вернулись домой, и те, кто тут жил все это время, пусть они даже и той же крови, но христиане - они временные постояльцы, предатели, которых надо выгнать, а еще лучше - уничтожить. Чем оккупанты и начали заниматься. Пока тут стояли немецкие части - все еще было как-то прилично - вешать, грабить и убивать разрешалось только "белому человеку", чем немцы активно и пользовались. Но потом основная их часть прошла дальше на север - воевать уже русские области Кавказа и степных районов к северу от него, и один кошмар сменился другим - немцы сдирали кожу лишь периодически, в основном когда выпьют или кого-то из них пришьют вилами к стене сарая. Но потом фронтовые части сменились карателями из СС и турками (в них я для краткости включаю и потомков переселенцев из этих мест - все-равно мочить) - и после этого в горы побежали даже те из местных жителей, кто был самым толерантным к оккупантам - если до этого они еще как-то пытались списать зверства фашистов на отдельные эксцессы - типа "да в том доме ведь сын - коммунист - вот его родителей и убили", то теперь даже самые терпеливые доставали со шкафов двустволки - кто еще не сдал по приказу властей, пересаживали косы - и шли мочить пришлых. Или удирать в горы.

К моменту появления здесь наших первых отрядов - в середине августа - в городах Абхазии местных жителей почти не оставалось - кого не убили - те ушли в горы. В горах же формировались и партизанские отряды - на базе истребительных батальонов, комсомольских ячеек, парторганизаций заводов, колхозов, троцкистских подпольных ячеек, монархического подполья - против врага поднялся весь народ, на время забыв свои разногласия. И пусть между самими партизанскими отрядами тоже порой вспыхивали перестрелки, в общем и целом их усилия были направлены на уничтожение врага. Ну или хотя бы чтобы он не прошел в горы, к семьям и родным партизан - оружия катастрофически не хватало, любой ствол был на вес золота, хорошо хоть для засадных действий в горах порой требовалась только куча камней - сбросить их сверху на пробирающегося по крутому склону оккупанта - и он как минимум не пройдет.

Но взятые с собой припасы заканчивались, наступление зимы просто пугало, надежды на Красную Армию выглядели призрачными - если и не будет разбита, то и не успеет спасти, вокруг враждебное мусульманское население. Пушной зверек был на подходе. Так что наше появление все восприняли как приход спасителя на грешную землю. Еще бы - свалившиеся на парашютах с неба десантники выглядели как пришельцы из другого мира - многослойные каски, бронежилеты, разгрузка с многочисленными карманами, станковые рюкзаки, цифровой камуфляж "горы-лес", пластиковые наколенники и налокотники, берцы, портативные радиостанции, а оружие ... сказка ! - автоматы с подствольниками, снайперские винтовки - обычные и крупнокалиберные, пулеметы с оптическими прицелами, гранатометы, СПГ - народ, даже если начинал стрелять по "новым диверсантам", вскоре понимал что к чему, когда его прижимало огнем так что головы не поднять. Всего три сброшенных с воздуха взвода за пару суток собрали разрозненные партизанские отряды в единую структуру, были сформированы отделения, взводы, роты, в которые отобрали наиболее боевитых и подготовленных - им же перераспределили все имевшееся оружие и патроны, оставив немного только для охраны селений и схронов, остальных местных - на строительство укреплений и КМБ - предварительные планы были составлены заранее и корректировалась только скорость их выполнения исходя из того количества народа, что удалось поставить под ружье - боевые действия в Армении в предыдущие два месяца были осмыслены, систематизированы, изложены в методичках и зазубрены до самой подкорки, то есть крепко, но с пониманием.

Причем поначалу мы планировали создать в горах мощные оборонительные районы, и уже потом действовать из них по городам - тем что в глубине, и особенно по прибрежным - каждый день мы забрасывали сюда все новые взводы и дополнительные грузы, прежде всего боеприпасы и медикаменты, хотя шло и оружие - чтобы вооружить местных. Но, блин, наши бойцы посмотрели за несколько дней - что делали оккупанты с населением, узнали о судьбе своих близких, и хорошо если нашли в живых. И к нам в центр была отправлена короткая радиограмма - "Идем убивать".

Наверное, селевой поток был бы менее разрушительным для турков, чем сошедшие с гор партизанские отряды под нашим командованием. ДРГ вырезали посты, а где надо - взламывали хлипкую оборону - и внутрь городов и селений врывался вихрь смерти. Бойцы, особенно из местных, не оставляли в живых никого из оккупантов. И расстрелы - это еще ладно. Пытки, с многочисленными переломами, простреленными коленями, а то и сдиранием кожи заживо - животная ненависть к захватчикам возвращалась им сторицей. Да и пособникам из местных доставалось - и хорошо если кто-то из родственников успевал оттащить мстителей - тогда человек еще немного времени жил с более-менее целым организмом. Но уж потом, особенно если он участвовал в зверствах пришлых - тут единственным послаблением была легкая смерть от руки родственника. Но в большинстве случаев наши не оставляли турок в покое и после смерти - обливали трупы свиным жиром, вкладывали куски свиной кожи им в рот, хоронили после заката, а то и сжигали - короче, делали все, чтобы те не попали в свой рай. Даже смазывали пули свиным жиром и кровью. Не знаю, насколько это возымело какой-то эффект - да, мусульмане быстро прознали про все эти методы ведения войны, некоторые начинали бояться еще сильнее, некоторые - наоборот, зверели, но пленные перед гибелью как один говорили, что это, конечно, очень подрывало уверенность в своих силах. Еще бы - смерть на поле боя для мусульманина - это прямая дорога в рай. С такой идеологической базой по идее должны получаться сверхвоины - по типу скандинавских берсерков. У турок это сверх-состояние нивелировалось никакой тактической подготовкой и устаревшим вооружением. Да и мы распространяли пропаганду о том, что моджахедство - это смерть только при защите своей земли, а не при нападении на чужую - уж не знаю, имели ли эти доводы хоть какое-то воздействие, тем более что им можно было предоставить и контрдоводы - типа муджахиры как раз вернулись на землю своих предков и теперь защищают ее от неверных, да и борьба за распространение ислама - вроде бы богоугодное дело, а уж то, что это в основном борьба за сохранение исламских норм и проповедование, а не распространение его на другие земли военными методами - кто там знает, как все у них на самом деле - у нас специалистов-то не было, прошлись по вершкам, и, скорее всего, попали в молоко, так что с этой идеологией нам еще предстоит разбираться - уж слишком там все неоднозначно, а влезать придется, да мы уже влезли. Но вот насчет обмазывания патронов свиной кровью - тут, похоже, наши бойцы попали в яблочко - вскоре среди турецких воск стала все сильнее распространяться боязнь быть убитым или пусть даже раненным такими пулями - в последнем случае и в рай не попадешь, да еще и помучаешься - санитария у турок и так была не на высоте, а какие-то дополнительны микробы в рану попадали, так что были частые случаи загноения и даже заражения крови - ну явно работает проклятие - что же еще ? И вот в голове у турок поселился маленький но вредный червячок, который еще сильнее подтачивал их и так невысокий боевой дух - шли грабить и захватывать новые земли, а тут их самих убивают, да так, что дальше ничего не будет.

Как бы то ни было, к концу августа у турок оставалась лишь самая южная часть Абхазии, а вся остальная территория - включая прибрежные города - Гагра, Гудаута, Сухуми, Очамчира - оказались под нашим контролем. Стало проще с оружием - и мы закинули сюда не одну сотню стволов, и трофеи дали их несколько десятков тысяч, включая артиллерию, и, более того - наши бойцы захватили несколько турецких лоханок с орудиями и даже крейсер с французским экипажем, который приперся сюда из Сирии поддержать союзничков, а тут - мы со своим бонжуром, точнее - террибль-суаром - такие плоды принес внезапный ночной налет на Сухуми. Ха ! У СССР снова был Черноморский Флот ! Шутки-шутками, а других боевых кораблей у нас поблизости не было. Мы даже прикидывали - как бы достать что-то из потопленного при немецком наступлении - немцы своими пикировщиками потопили немало советских кораблей, а когда пал Ростов-на-Дону - уже наши сами затопили остававшиеся на ходу.

Но корабли - это полбеды - немцев гораздо больше беспокоило то, что к началу сентября фактически прервалась сухопутная связь через Кавказ - оставалась только узкая полоса вдоль Каспия, да и та сохранилась только потому, что немцы приостановили выдавливание советских войск из Ирана, развернули свои танковые и мотопехотные части на северо-запад и отодвинули наши отряды с восточных склонов Талышских гор. Дальше они пройти не смогли, но и мы могли воздействовать на дорогу вдоль Каспия только авиацией.

Но в Иране у фашистов оказались под рукой крупные и, что самое главное, относительно свободные боевые формирования - в начале сентября они снова разворачивались на восток, чтобы через хребты Эльбурс и Копетдаг вторгнуться на юг Туркменской ССР - приказом ГКО уже был сформирован Ашхабадский Фронт, и наш прорыв к Каспию давал РККА время чтобы укрепить перевалы Копетдага и, самое главное - восточной части Эльбурса, который прикрывал проход к прикаспийской низменности - Копетдаг не доходил до Каспия и между ними оставалась равнинная полоса шириной полторы сотни километров, по которой танки могли двигаться широким потоком, с обходами и охватами, а не тупо в лоб, как в горах.

А на западе Кавказа таких сил под рукой у противника не было - все воевали гораздо севернее. И, пока фашисты не успели подтянуть сюда свои силы, мы расширяли и укрепляли территорию. Береговую линию, понятное дело, придется оставить, поэтому из прибрежных городов шла эвакуация населения, продовольствия, одежды, оборудования, запасов - все что было неприкручено утаскивалось в горы, а остальное откручивали и утаскивали туда же. А в горах создавалась многоярусная эшелонированная система обороны. От побережья к хребту все поднимаясь шли покрытые лесами горы - их-то мы и превращали в неприступную крепость.

Строились дзоты, траншеи, окопы, а на скалах выкладывались из камней брустверы и защитные стенки. Создавались лесные завалы, обрушались существующие тропы и строились новые, для которых было бы удобно организовывать продольный обстрел или создать огневой мешок. Дзоты и парные огневые ячейки складывались в многоярусную систему, позволявшую вести огонь одновременно из нескольких точек - сверху - станковые пулеметы, которые могли стрелять на большие дистанции и вместе с тем быстро убраться за обратный скат, ниже - снайпера, еще ниже - ручные пулеметы, которые могли интенсивным огнем остановить мощную атаку, ну и еще ниже - стрелки с автоматами или винтовками - эти больше охраняли огневые средства, расположенные выше. Группы таких точек составляли небольшой опорный узел, связанный траншеями или хотя бы ходами сообщения, позволявшими перемещаться между огневыми точками ползком. А эти опорные узлы имели между собой огневую связь - они могли поддерживать соседний узел стрельбой по наступающим с бока либо тыла - все вместе они составляли уже оборонительный район, а районы поддерживались артиллерийским и минометным огнем и связывались скрытными маршрутами передвижения, чтобы можно было перебросить резервы, подкинуть боеприпасы и продовольствие, вынести раненных. В опорных узлах создавались запасы дров, продовольствия, воды, боеприпасов из расчета на двухнедельную борьбу в окружении. На маршрутах - пункты обогрева, лазареты, места отдыха - после беготни по горам самое то, особенно когда пойдут холода. Впрочем, нам бы сейчас продержаться месяц, ну полтора - а там дожди, снега - немец уже не попрет.

Причем мы не рассчитывали, что сумеем отсидеться за всеми этими оборонительными сооружениями, поэтому местность перед и за опорными пунктами готовилась к маневренной обороне - оборудовались скрытые проходы, готовились места обрушений, камнепадов, закладывалась взрывчатка, оформлялись позиции для огневых налетов пулеметным или минометным огнем, снайпера подбирали себе места лежек, командиры намечали направления ударов и отходов, делали прикидки потребных сил и средств - создавали домашние заготовки, которые потом можно будет подкорректировать исходя из складывающейся обстановки - количество вариантов все-равно ограничено окружающей местностью и особенности конкретной операции будут только в количестве врага, силе его артиллерийской поддержки, интенсивности действий мелких групп. Многие наши бойцы и командиры с каким-то даже нетерпением ждали предстоящих боев - зря, что-ли, готовились ?

То же было и севернее - в районах Сочи и Туапсе.

Еще до начала нашей эры тут строили свои колонии греки, позднее сюда пришли римляне, потом тут была Византия, русское Тьмутараканское княжество - в результате местное население было в основном христианским. Ислам начал тут брать верх века с четырнадцатого, под влиянием Золотой Орды и позднее Османской Империи, но еще в шестнадцатом веке адыги - адыгейцы, кабардинцы, черкесы, шапсуги и прочие народы Северного Кавказа, говорящие на адыгских языках - были союзниками Московского Княжества - они совместно выступали против Крымского Ханства, адыги даже захватили турецкие крепости Темрюк и Тамань, вместе с войсками Ивана Грозного штурмовали Казань, отвлекали на себя силы турок и татар во время взятия Астрахани - в общем, совместно с нами адыги мочили тюрок со страшной силой, даже пошли под покровительство Ивана Грозного, который к тому же женился на дочери прорусски настроенного кабардинского князя - известной Марии Темрюковне, и в 60х годах 16го века русские войска не раз ходили в Кабарду, чтобы поддержать прорусски настроенных князей против своих недругов.

Но в 70е годы тюрки восстановили свое положение в регионе - русские силы все больше были отвлечены Ливонской Войной, крымские татары спелись с объединившейся Речью Посполитой и в 1571 году сожгли Москву, а тут и шведы вступили в войну на стороне Речи, так что нам явно было не до Кавказа. И хотя в 1572 русские войска разгромили татар в битве при Молодях, Ливонская война чем дальше тем все больше шла по неудачному сценарию, а там пошла и Смута - русские остались только на Тереке и Нижней Волге, и на следующие двести пятьдесят лет народы кавказского региона оказались данниками Османской Империи. Так мало того - они подвергались набегам Крымского Ханства, которое также было вассалом Турции - "регионы" империи враждовали между собой, а центр на это смотрел сквозь пальцы, несмотря на то, что получал дань в том числе и под то, чтобы этих набегов не было. В итоге в 1708 году адыги в очередной раз так накостыляли татарам, что набеги прекратились.

Но среди народов региона единства не было - большие рода вытесняли малые на окраины, и сами в свою очередь распадались на более мелкие рода. Так, еще в середине 17го века Кабарда разделилась на Большую Кабарду и Малую, и далее деление Большой Кабарды продолжалось. А рядом была Россия, которая последовательно громила турок и татар, так что в итоге князья из ослабевших родов стали проситься под защиту Российской Империи, чтобы совсем не сгинуть. В итоге в 1763 году на землях кабарды была построена первая русская крепость - Моздок - на землях одного из князей, попросившихся под защиту России, причем русской крепость была условно - основным гарнизоном в ней были все те же кабардинцы, только теперь перешедшие в подданство России. Большая Кабарда поначалу не раз нападала и разрушала этот городок, но из России все время прибывали свежие силы, в итоге отбились, а город стал начальным пунктом Военно-Грузинской дороги. Причем на начало 19го века больше всего в городе было почему-то армян, затем - в полтора раза меньше - грузин - и только за ними - еще в два раза меньше - шли другие народы - русские, осетины, черкесы.

После победы России в Кавказской Войне с Кавказа в Османскую Империю выехало более миллиона мусульман - чуть ли не 90% населения - и регион стал преимущественно христианским и даже русским - русские составляли минимум 50% населения городов, хотя в целом по краям - где больше, где меньше половины - так, в Карачаевской автономной области (образована в 1926, на начало войны находилась в составе Орджоникидзевского края - как я понимал, на мое время это был Ставропольский край) было 47% карачаевцев и 43% русских - 70 и 65 тысяч человек. В сочинском районе была другая картина - 60% русских, 17% - греков, и только 6% - черкесов, ну и еще армяне, грузины, молдаване, чехи, поляки, эстонцы - прибалтов сюда переселяли массово еще при царе, вплоть до того, что существовали отдельные эстонские или латышские школы. В Туапсе русских еще больше - три четверти, а адыгов - менее двух процентов. То же самое было и к северу от Кавказского хребта, куда нашим отрядам сейчас пришлось перебираться, чтобы освободить местное население из-под оккупантов и заодно обезопасить себя с севера - цепи гор сильно затруднят немцам наступление на освобожденные нами территории Закавказья, хотя они и не являются такими уж непреодолимыми препятствиями, особенно если их как следует не защищать.

Ведь Кавказ - это не только горы, это еще и реки, долины, перевалы между горами - по ним-то и можно сравнительно легко перебираться на южную или северную стороны Кавказского Хребта. Например, Санчарский перевал в 50 километрах на северо-восток от Гудауты и в 50 километрах на север от Сухуми располагался на высоте двух с половиной километров - им пользовались с незапамятных времен, перегоняя скот, проводя торговые караваны, шли по нему и войска. А от него вправо-влево на расстоянии в 15 километров - еще по четыре-пять перевалов - то есть между перевалами - три, четыре, пять километров - и так вдоль почти всего Кавказа. Да, далеко не везде можно провести технику, но уж пешие группы, вьючный транспорт - пройдут везде, где нет огневого сопротивления войск. Мы, собственно, так их и прошли. Турки заняли основные перевалы, по которым шли удобные для колесного транспорта дороги, силами до роты, оставив на остальных хорошо если по взводу, а то и по отделению. К нашему приходу половину из них уже вырезали местные партизаны, да не по одному разу - закрепиться не удавалось, так как затем турки приходили с большими силами чтобы найти и покарать обидчиков, но после ухода этих крупных сил можно было повторить налет и перевал снова становился свободным на несколько дней, а то и пару недель. Да и без перевалов можно было пробираться горными тропами, а то и просто по склонам гор - не везде, но мест хватало.

Ну а уж мы двинулись на север чтобы прочно занять перевалы. Продвижение вперед и уничтожение турецких войск шло сравнительно быстро - начав с Санчарского и окружающих его перевалов, к концу августа мы контролировали уже большинство перевалов на линии почти триста километров - от Туапсе до Сухуми - всего более полусотни перевалов и еще сотню горных троп. Понятное дело, что порой контроль сводился к посту в несколько человек, но народ сидел, причем не как турки - те поначалу считали, что пришли на курорт, настолько безалаберным было их поведение - дозоры и секреты не выставлены, окружающие высоты и склоны гор не заняты, так что если осыпи перевала заросли лесом или хотя бы кустарником, к противнику можно было подобраться по зарослям, а если перевал был каменистым - турки укрывались от ветра за каменными стенками и ничего вокруг не видели. Да, вторая-третья смены становились уже более настороженными, не желая повторить печальную судьбу своих предшественников, но и охотились на них уже не партизаны, а наши диверсионные группы. Конечно, где-то пришлось и полазать - подниматься на стены большой крутизны на веревках, да еще засунув в карманы по мине, где-то, где местные жители отказывались показывать проходы - пускать отары овец, чтобы эта живность, не раз ходившая на пастбища и обратно, провела наши отряды по тропам. Снайпера, пулеметчики, автоматчики, минометчики - небольшими отрядами они лезли вверх, чтобы занять господствующие высоты, и с них поддержать основные силы, которые и шли в атаку.

Огромную роль сыграла авиация. Она не только доставляла отрядам боеприпасы и продовольствие - всего лишь четыре переброшенных в Абхазию штурмовика решили судьбу большинства перевалов - после того, как обходные группы занимали позиции, начиналась атака основных сил, а сверху шла штурмовка, пусть короткая, но интенсивная - за ее время наши отряды подбирались к турецким позициям метров на сто, а потом по сигналу делали короткий бросок вперед, производили залп гранатами - ручными и из гранатометов, делали еще один рывок и выполняли зачистку - придавленные сверху турки еще пару минут не то что не отстреливались, они вообще не поднимали голов, а когда на их позиции начинали лететь ручные гранаты, самые сообразительные понимали, что русские уже совсем близко, и надо делать ноги - как правило с таких умников и начиналась паника, увлекавшая за собой остальных. Ну а вслед за паникой шел обычный расстрел движущихся целей с последующим добиванием. А штурмовики уходили к следующему перевалу или на базу - дозаправиться и пополнить боекомплект - расписание было жестким, операции планировались так, чтобы атакуемые перевалы были рядом и штурмовики могли на одной заправке дойти и до соседнего и уже там дострелять боезапас.

Поначалу турков еще просто выдавливали с перевалов и из долин - после захвата передовых позиций остальные убегали очень быстро и вертко, чтобы их можно было догнать или подстрелить. Но вскоре были обнаружены несколько высокогорных санаториев, где лечились от туберкулеза дети, и рядом с санаториями - могилы, куда были свалены и дети, и обслуживающий персонал - наступавшие немцы расстреливали "неполноценных" (РИ). После этого турок в плен не брали. Конечно, они не немцы, но и до тех доберемся. Более того, на турок началась загонная охота, когда сначала им перерезали пути отхода - и только потом шли в атаку. Выживших практически не стало.

Турки, правда, сразу же попытались отбить перевалы - ими были посланы отряды численностью до сотни человек, так как турки считали, что перевалы снова захвачены партизанами. Да, партизаны были в наших рядах - мы установили контакт и поставили в свой строй несколько десятков таких отрядов общей численностью тридцать тысяч человек, причем уже и на северных склонах Кавказа - общая же численность наших отрядов на Западном Кавказе приближалась к семидесяти тысячам человек. Вот только сейчас эти отряды были вооружены гораздо лучше. Это поначалу они воевали хорошо если винтовками с ручным перезаряжанием, доставшимся им со времен истребительных батальонов или вместе с влившимися в отряды бойцами отступавших РККА и РККФ, пулеметов было немного, не говоря уж о минометах и артиллерии - на участок в триста километров у партизан было всего пятнадцать орудий калибром от 37 до 107 миллиметров. А то порой народ воевал с охотничьими ружьями и даже кремневыми мушкетами. Постепенно партизаны отжимали оружие у турок, так что ситуация выправлялась. Сейчас же в горы пошло много нормального оружия - пулеметы, снайперские винтовки, минометы - в абхазских городах мы организовали даже производство мин и гранат (РИ). В общем, это были уже не те партизаны, которых турки ожидали здесь встретить - в начале сентября в семнадцати огневых мешках было уничтожено более тысячи турецких солдат и офицеров, заодно пополнив наш арсенал, и это не говоря о многочисленных засадах, нападениях на дозоры и патрули, освобожденных селах. Нам было чем встретить врага.