Пендрагон. Король Артур: рождение легенды

Задание первое

Артур и его дружина выезжают на поиски двух воинов его Двора, превращенных в щенков суки Римхи. Они являются ко двору Трингада в Абер Деу Кледдив, где им сообщают о том, что Римхи живет в пещере возле реки и нападает оттуда на стада селян. Артур со своими воинами отправляется на поиски этой пещеры на корабле «Придвен» и в итоге находит там Р.имхи вместе с двумя щенками. Когда люди окружают ее, «Бог ради Артура возвращает разыскиваемым их подлинный облик»43.

Валлийский префикс aber означает «устье реки» или «место слияния двух рек», a daugleddyf (дословно — «два меча») упоминался Гиральдом Камбрийским в составленном им в 1188 году «Описании Уэльса»: «С тех же гор [Пресели] стекают два ручья Кледдау. Между ними лежит область, имя которой Деугледдив, — по обоим ручьям. Один протекает возле замка Ллаухаден, а другой через Хаверфор-двест, а там оба вливаются в море»44. Две реки под названием Кледдау встречаются в Пемброкшире на северо-восток от Хаверфордвеста и параллельно текут несколько миль, прежде чем влиться в море у Мил форд Хейвен. Точное местоположение пещеры неизвестно.

Задание второе

Артур отправляет королю Ирландии Одгару послание с просьбой отдать ему волшебный котел Диурнаха. Король просит у Диурнаха котел, однако тот отказывается его отдавать, и Артур отплывает в Ирландию на своем корабле «Придвен» с немногими дружинниками, чтобы отнять котел силой. После прибытия Лленллеог, один из людей Артуpa, убивает Диурнаха мечом, имя которому — Каледвулх (первоначальное название Эскалибура). Они возвращаются на корабль и бегут из Ирландии с волшебным котлом, высадившись на сушу у дома Ллуидеу, сына Кел Коэда, в Порт Керддин в Диведе.

Точное местонахождение Порт Керддина в Диведе неясно. Название означает «рябиновая гавань», и ученые предполагали, что это мог быть Порт Маур возле Сент-Дэвидса в Пемброкшире, или Пулл Крохан, находящийся в пяти милях от Фишгарда, оба из которых удовлетворяют доступным нам свидетельствам45. В источнике присутствует еще одна короткая фраза: «Там находится Мезур-и-Пейр». Словосочетание означает «Мера Котла», а значит место, именем которого оно является, находилось в Порт Керддине или очень близко к нему.

Задание третье

Охота на гигантского вепря Труйта является заданием, наиболее подробно описанным в «Кулохе и Олвен». Чтобы коснуться всех географических наименований, упомянутых в этом разделе источника, потребуется много страниц, причем особого смысла в столь подробном изложении нет, поскольку география охоты была старательно разобрана во многих журнальных статьях и во всех деталях описана в академическом издании повести46.

Артур и его люди отправились в Эсгейр Оэрвел в Ирландии (см. выше), где жили вепрь и семь его поросят, чтобы добыть гребень, бритву и ножницы, находящиеся между ушами вепря. После трехдневного сражения Артур послал своего толмача Гурхира переговорить с вепрем, чтобы положить конец битве. Один из поросят сообщил Гурхиру, что Артур не получит нужных ему вещей, пока не убьет вепря, и что на следующее утро они отправятся в страну Артура, чтобы нанести ей как можно больший ущерб. На следующии день вепрь вместе с семерыми поросятами «отправились по морю в Уэльс»47, прибыв в Дивед в Порт Клейсе. Место это можно отождествить с устьем реки Алун, расположенным в пяти милях к юго-западу от Сент-Дэвидса, где высадился исторический Груфудд ап Кинан, в 1081 году приплывший из Ирландии, чтобы предъявить свои права на владение Гвинеддом. Этот факт заставил некоторых специалистов предположить, что путь вепря по Южному Уэльсу может оказаться параллельным маршруту Груфудда к месту решительной битвы у Минидд Кам, находящемуся где-то на границе Диведа.

Остальная часть географических подробностей раздела относится к Южному Уэльсу, многие из местностей легко поддаются определению — до того мгновения, когда вепрь погружается в воды устья Северна. Тут люди Артура срывают бритву и ножницы с его головы, однако сам вепрь уходит через воды эстуария в Корнуолл. Там «после многих злоключений с головы его забирают гребень48», а самого вепря загоняют в море, и он уплывает от берега Корнуолла, так что больше его никто не видел.

Помимо повести о «Кулохе и Олвен», великий вепрь Труйт упомянут в «И Гододдин» и в «Истории бриттов», поскольку сюжет, очевидно, составлял важную часть валлийской мифологии. Видимо, автор этого раздела в «Кулохе и Олвен» пользовался этими ранними преданиями и, похоже, сочинил путешествие вепря по Южному Уэльсу, чтобы объяснить таким образом существовавшие в его время топонимы. Наиболее существенным аспектом этого задания является его древность, а не присутствие Артура.

Задание четвертое

Для исполнения последнего задания, полученного Артуром и его людьми в «Кулохе и Олвен», героям требовалось добыть кровь «у Widon Ordu merch у Widon Orwen — Очень Черной Ведьмы, дочери Очень Белой Ведьмы». Двое из слуг Артура отправляются в ее пещеру, но оказываются побежденными: «визгом и воплями старуха выгнала их». Затем за ней отправляется новая пара слуг, но и они терпят поражение, после чего всех их грузят на коня Артура Лламреи и увозят прочь. Тогда в пещеру вступает сам Артур, который своим кинжалом по имени Карнвеннан «располосовал ее так, что из обоих половин хлынула кровь»49. Кровь ведьмы собирает и уносит Кау из Придейна.

В соответствии с повестью пещера находится в «Гогледд» в «Pennant Gouut yg gwrthir Uffern». Gogledd, как мы уже знаем, обозначает «север», и, как мы показывали выше, в данном контексте вполне может обозначать Северный Уэльс. Pennant является вполне обыкновенным в Уэльсе местообразующим словом и означает «верхняя часть долины». Gouut — старое написание слова gofid, означающего «печаль или расстройство»; gwrhtir означает «нагорье» или «возвышенность», a uffern в валлийском языке часто обозначает ад. Итак, название этой местности переводится как «Долина Скорби на Нагорье Ада», из чего в географическом смысле многого не извлечешь. Имя ведьмы Орду связывается с холмом, носящим название Ордду и расположенным между озером Бала и Ллангумом возле Керригидрудиона. Холм этот впервые упомянут как Yr Ordh Dhu в изданной Эдвардом Луйдом в 1698 году «Parochialia», и сходство обоих имен было отмечено в описи Королевской комиссии по древним и историческим памятникам Денбиг-шира в 1914 году50. Не могла ли эта местность сохранить память об Очень Черной Ведьме? В деревне Ллиангум находится церковь, первоначально посвященная Гвинногу и Ноэтону, двум сыновьям Гильды, являвшегося в свой черед сыном Кау из Придейна, собравшему кровь ведьмы и сохранившему ее51.

Интересно отметить, что в обрывке сказания артурианы, запечатленного в утраченной ныне рукописи, рассказано о пленении Артура: схваченный ведьмой и ее детьми, он вынужден провести ночь в их пещере. Чтобы спастись, ему приходится ответить на три загадки, что он, естественно, и делает, обретая свободу. Хотя установить четкую связь между двумя частями предания невозможно, интересно отметить, что ведьмина пещера описывается в утраченной рукописи как «расположенная в Денбигшире», то есть в том самом графстве, в котором находится холм Ордду52.

Еще одним связанным с Артуром топонимом оказывается его чертог Эхангвен, упомянутый в списке воинов в «Кулохе и Олвен». Расположение этого чертога нам неизвестно, единственное, что мы можем о нем сказать, это то, что он был построен «Глуиддином Саэром (мастером) из людей Артура и его главным строителем», убитым вепрем в Диведе53.

Южноваллийское происхождение «Кулоха и Олвен» отражено в большинстве упомянутых в тексте топонимов. Там нет мест, идентифицируемых в Северном Уэльсе, однако несколько отсылок к Гогледд, вероятно, относятся к этому региону. Автор, очевидно, находился в тесном контакте с той самой церковной школой в Южном Уэльсе, которая выпускала «Жития валлийских святых», и диалектные особенности некоторых из использованных в тексте слов весьма близки к манере речи нынешних Пемброкшира и Кармартеншира. Автор, похоже, имел в виду исторические события, происшедшие в Южном Уэльсе, в особенности высадку Груфудда ап Кинан в Порт Клейсе в 1081 году и состоявшийся в том же году визит Вильгельма Завоевателя в Сент-Дэвиде54. Единственное задание, которое исполняется за пределами Южного Уэльса и связано с топонимом, касается «Очень Черной Ведьмы»; хотелось бы знать, не позаимствовал ли автор этот сюжет из более старого свода преданий артурианы.

Местности, связываемые с Артуром в ранней валлийской поэзии

Среди валлийской поэтической литературы об Артуре существует только две поэмы, в которых называются местностей, поддающиеся идентификации. Первой из них является «Preiddeu Annum» из «Книги Талиесина», однако названия там настолько неясны, что отождествить их не представляется возможным55. Другим содержащим топонимы стихотворением об Артуре является «Кто привратник?» из «Черной книги Кармартена», и строчки с этими названиями приведены ниже.

Название «Элей» часто понимается как река Эли в Южном Уэльсе, но скорее всего оно связано с городом Пуллхели, носившим в XIV столетии имена Portheli и Porthely — и идентификацию эту подкрепляют имеющиеся в стихотворении указания на Англси и Гвинедд57.

Поэма не дает указаний относительно местоположения чертога Аварнаха, однако в «Кулохе и Олвен» Артур и его воины предпринимают путешествие к крепости Урнаха Великана, возможно, того же самого Аварнаха. Крепость описывается как «огромное укрепление из сложенного на растворе камня, и, входя в замок, Бедвир пересек три двора [catlys]59. Упоминание о скрепленном раствором камне скорее кажется указанием на замок более позднего времени, когда сказание о «Кулохе и Олвен» приобрело свою окончательную форму, однако названное число внутренних дворов может соответствовать любому из обведенных тремя рвами хиллфортов Уэльса. Этой информацией и ограничивается все то, что нам известно.

Кроме этого места имя Дисетаех не употребляется в валлийском предании, однако окончание -ach используется в валлийском языке для обозначения неприятных объектов. Схожие имена сохраняют два места в Уэльсе: Дисерт (Dyserth) в Денбигшире возле побережья Северного Уэльса и Диссерт (Disserth) возле Лландриндод Веллс в Поуисе. Пен Палаха — кем бы он ни был — вполне могли пронзить в любом из этих мест.

Форт Эйдин и гора Эйдин также упоминаются в поэме «И Гододдин», действие которой, как издавна считалось, происходит на северо-востоке Англии и в Южной Шотландии, что позволило ученым отождествить Эйдин с Эдинбургом. Как указывалось выше, возможность существования бриттских королевств в Северной Англии трудно подтвердить, и сам текст поэмы предполагает, что действие «И Гододдин» происходило в другом месте.

Динас Эйдин описывается как «находящаяся на границе». Хотя на какой границе она находится, из текста прямо не следует, однако граница эта едва ли может явиться рубежом между Шотландией и Англией. Природа загадочных иесьеглавцев остается неизвестной и не предоставляет нам никаких ключей к географии события. Местность под названием Ллех Эйдин (Глыба Эйдина) существует в Мерионетшире; предполагалось также, что слово Eidyn могло сохраниться в качестве словообразующего элемента в топонимах Treuddyn (деревня в Флинтшире) и Creuddyn (более известный под названием мыс Грейт Ормс (Ormes Head) в Лландудно)62.

В своих поэтических хвалах правителям Гвинедда поэты «Гогинвейрдд» часто пользовались словом Эмрис для обозначения этой земли, правители которой, в свою очередь, именовались Драконами Эмриса64. Подобное титулование вполне могло стать следствием воздействия легенды о двух драконах Динас Эмрис, находившейся возле Беддгеллерта в горах Сноудонии, как отражено в «Истории бриттов»65.

Местность эта успешно отразила все попытки отождествить ее и до сих пор остается неведомой нам.

Топоним von идентифицировать проще всего, поскольку слово Мон используется к настоящему дню уже более чем две тысячи лет и до сих пор является валлийским именем острова Англси. Артура с этим островом связывает хроника Элиса Груфудда, написанная ок. 1510 года: «Есть небольшая дамба через Менай возле места, зовущегося ныне Бон и Дон, где всегда были люди в панцирях, охранявшие его. И король этого острова во многих жестоких сражениях противостоял Артуру»68. Пролив Менай отделяет Англси от материкового Уэльса, и Бон и Дон можно локализовать на современной карте как Моэл и Дон. Хотя в этом отрывке валлийские предания смешиваются поздним романическим материалом, интересно отметить, что текст помещает Артуpa (возможно, и его воинов) в Англси, как и поэма «Кто привратник?» из «Черной книги Кармартена».

Заключение

Надеемся, что помещенный в этой главе материал привлек ваше внимание к некоторым проблемам, тесно связанным с географией артурианы. Точное значение географических терминов, которыми пользовались валлийские барды XII столетия, не является настолько однозначно определенным, как нас вынуждали верить, и можно показать, что существовали альтернативные прочтения, что является важным для нашего понимания дошедших до нашего времени источников. И при альтернативном истолковании их легче определить некоторые топонимы, что помогает нам точнее обрисовать сферу деятельности Артура. Пора оставить всякие домыслы о том, что в VI веке н.э. воин мог попеременно участвовать в сражениях, происходивших в настолько удаленных друг от друга краях, какими являются Корнуолл и Шотландия. Следует учесть, что первой причиной возникновения таких идей стало ложное толкование валлийских географических терминов английскими историками, начиная с Вильяма из Мальмсбери... Более того, это недоразумение и стало одним из основных факторов, придавших жизни Артура столь интригующий и таинственный характер. Понимая то, что неясность географической среды, в которой разворачивается артуриана, не является только результатом фантастической природы сказаний, но и обусловлена ложным отождествлением географических терминов, имевшим место во все времена, мы обязаны более пристально рассмотреть те ранние валлийские топонимы, которыми располагаем. Если бы мы потратили на установление местоположений Иставингуна, Пеннант Гоуут и жилища Дисетаха столько же времени, сколько было потрачено на Камелот, Бадон и Остров Авалон, Артур не мог бы долго оставаться загадкой.

6. Сражения Артура

Потом Артур сражался с ними [саксами] вместе с королями бриттов; но был он их военным предводителем (dux bellorum]. Первое сражение произошло в устье реки, звавшейся Глейн. Второе, третье, четвертое и пятое были на другой реке, называвшейся Дубглас, — в области, принадлежавшей Линнуису. Шестая битва произошла на реке Бассас. Седьмая была в лесу Келидон, это битва при Коэд Келиддон. Восьмое сражение было у Кастелло Гуиннион, и в нем Артур нес на своих плечах образ Святой Приснодевы Марии2, и язычники были обращены в бегство на той почве, и было среди них великое смертоубийство силой Господа нашего Иисуса Христа и силой Пресвятой Девы Марии, Матери Его. Девятая битва была в Urbs Legionis. Десятая произошла на берегу реки, звавшейся Tribruit. Одиннадцатая была на горе, называвшейся Агнед. Двенадцатая случилась на горе Бадонис, и в ней девять сотен и шесть десятков мужей пали от руки одного Артура, и никто другой не разил их, кроме него одного; и был он победоносен во всех своих походах2.

Возможно, во всем комплексе артурианы нет вопроса, вызывавшего больше дискуссий между учеными, чем места якобы данных Артуром сражений и связь их с историческим сущестовованием нашего героя. Явление это нельзя назвать чисто современным: места сражений интересовали историков всех времен, и одним из самых первых среди них был Генри из Хантингтона, писавший в 1129 году: «Об этих войнах и местах этих войн Гильда [то есть цитированная выше «Истории бриттов»] рассказывает нам. Однако все местности неведомы в нашем веке»3. Положение не изменилось и до сего дня, хотя мы надеемся предложить несколько обоснованных гипотез на эту вечную тему.

Этот комментарий Генри из Хантингтона, исходящий из уст англо-норманнского клирика, составлявшего историю Англии, представляет для нас особый интерес, поскольку свидетельствует о том, насколько мало было известно об Артуре во времена, непосредственно совпадавшие с написанием «Истории» Гальфрида Монмутского. Современник Генриха, Вильям из Мальмсбери, сообщает нам: «Об этом-то Артуре бритты любовно рассказывают столь много сказок даже до сего дня; и муж этот достоин чести и не в праздной выдумке, а в подлинной истории. Он долго поддерживал тонувшее государство и возбуждал надломленный дух своих соотечественников к войне»4.

За прошедшие столетия ученые сумели отождествить места всех перечисленных двенадцати битв, разнеся их по столь отдаленным друг от друга краям, таким как Шотландия, Корнуолл, Камбрия и Йоркшир. Гальфрид Монмутский, черпавший сведения из ранних валлийских преданий, создал свой собственный географический контекст, служивший политическим целям его покровителей, а потом полностью перенес его в заново созданный артуровский эпос. Похоже, места всех битв не вызывают у него особых сомнений, однако, переходя к описанию сражений, он называет среди них только Дубглас, Келидон и Бадон, присутствовавшие в списке сражений, приведенном в «Истории бриттов», и добавляет к ним полностью вымышленные наименования, переносящие походы Артура в Шотландию и континентальную Европу. Интересно, что Гальфрид ограничивается использованием всего трех сражений из перечисленных в «Истории бриттов»: никак нельзя избавиться от впечатления, что если бы этот мастер художественного слова знал из имевшегося у него источника о других местах, то, вне сомнения, использовал бы и их. А раз он этого не сделал, неизбежно возникает вопрос о том, каким источником в отношении этих сражений пользовался Гальфрид?

Измененные Гальфридом географические наименования раннего предания, в свою очередь, были творчески переосмыслены всеми последующими поколениями писателей вплоть до Мэлори, породив при этом многие из местностей, в общем представлении тесно связанных с Артуром. Традицию эту продолжили современные ученые и энтузиасты, использовавшие наименования сражений, приписанных Артуру в «Истории бриттов», для собственного толкования перечня сражений и вообще всей артурианы. Так что же еще можно сказать по поводу сражений Артура?

При любом серьезном исследовании артурианы автор рано или поздно бывает вынужден обратиться к вопросам, которые чаще всего возникают в отношении этого персонажа: существовал ли он в качестве реальной исторической фигуры или же является плодом вымысла, рожденного фантазией патриотически настроенных летописцев и сказителей? А если он и существовал, то в каком качестве: короля, тирана, полководца, командира романизированной кавалерии или воеводы бриттов? За многие годы занимавшиеся этими вопросами ученые внесли чрезвычайно ценный вклад в изучение артурианы. Возникали различные концепции, и существовавшая некогда мода усматривать в Артуре чисто мифическую фигуру была в 1958 году отвергнута профессором Томасом Джонсом как «более неприемлемая». Т. Джонс добавил, что придерживается теперь «того мнения, что в начале VI столетия существовал исторический деятель по имени Артур, который мог являться предводителем бриттов в их войне с врагами, которыми могли быть пикты или скотты, или саксы, или комбинация и тех и других»5. Подобного мнения до сих пор придерживаются многие из современных ученых, в том числе мы сами, поскольку «дыма без огня» в этом вопросе быть не может.

Ряд свидетельств позволяют подтвердить существование исторического Артура, хотя он мог сделаться легендарным героем уже на крайне ранней стадии, и, невзирая на многочисленные попытки выбросить его из исторических трудов, Артур по-прежнему отказывается удаляться на покой. И одной из главных причин для этого является внушительный пробел в наших знаниях о конце V и начале VI столетий — этот период, по преданию, был временем его жизни. И пока весь этот период не получит надежной исторической основы, Артур и прочие получившие легендарный статус фигуры не сумеют занять подобающие им места, вне зависимости от сочетания исторического и легендарного в их персонах6.

Одно из самых важных соображений в отношении артурианы было высказано Томасом Джонсом в важной статье «Ранний этап эволюции легенды об Артуре» и может быть с равным успехом приложено ко всему периоду раннего Средневековья: «Время от времени возникали многие теории, подвергавшиеся столь искусному обсуждению, что существует опасность забыть о том, что они являются всего лишь теориями»7. Мы приняли этот тезис на вооружение, и в настоящей работе вы едва ли найдете упоминание о многих ранних гипотезах относительно личности Артура — например, что он был командиром римской кавалерии, оборонявшей запад Британнии от Шотландии до Корнуолла, сражавшимся то на стене Адриана, то в Девоне, Линкольншире или Корнуолле, или что он происходил с Севера или из Корнуолла. Представление о том, что в «темное время» могла существовать фигура, правившая нынешней Британнией от края, до края не может восприниматься серьезно, а места сражений, по мнению Рейчел Бромвич, «слишком широко раскиданы по Британии, чтобы можно было предположить, что победы в них мог одержать единственный полководец — или даже, что все эти битвы были произведены с саксами, а не (в некоторых случаях) с пиктами, скоттами или собратьями-бриттами» 8.

Кроме того, мы не станем обращать внимание на прочие теории, периодически озаряющие собой артуриану и созидающие некоего шизофренического Артура, составленного из слитых воедино нескольких исторических фигур, чтобы дать толкование доступным свидетельствам, или же возводящих в Артуры любую историческую личность, если только в имени этого персонажа где-либо обнаружились буквы Art или Arth, пусть даже в биографии его нет ничего общего с ранними преданиями или собранными наукой сведениями об указанном историческом периоде.

При всем сказанном выше имя Артур в некоторых своих формах как будто бы принадлежит некоторым историческим фигурам, в основном жившим в конце VI века. Все эти персонажи неприемлемы в качестве «подлинного» Артура по многим причинам, и всеми ними за последние годы интересовались многие ученые9. Предполагалось, что своей популярностью в то время имя это было обязано тому, что в последние годы жизни Артур уже обрел статус героя, как это случилось в нынешние времена с именем Диана после смерти принцессы Уэльсской. На это обстоятельство в 1930-х годах указывал Чэдвикс: «Поэтому существуют все причины предполагать, что своим широким хождением в конце VI столетия имя это было обязано некоей знаменитой личности, не столь давно носившей его. Это положение достаточно хорошо согласуется с датировкой жизни Артура по "Летописи Уэльса"»10.

Речь идет о следующих исторических персонажах по имени Артур:

• Артуриус, сын Аэдана мак Габрайна из Далриады;

• Артуир, сын Бикойра Бритта;

• Верадах хоа Артур (Верадах, внук Артура);

• Артур мап Педр (ок. 560 н.э.).

Различные ученые пытались превратить в Артура одного из перечисленных выше персонажей, обыкновенно прибегая для этого к существенно более поздним свидетельствам. Историки из Южного Уэльса в XIX столетии попробовали отождествить с Артуром некоего Атровиса, присутствующего в генеалогии правителей Гламоргана, дав тем самым еще один пример использования похожего имени вопреки полному отсутствию свидетельств. В недавно возродившемся варианте этой теории присутствует уже два Артура, разделенные 200 годами, что без всякой необходимости только осложняет вопрос11.

Преподобный А. У. Уэйд-Эванс, суммировав все трудности рассмотрения географии сражений Артура, писал в 1956 году: «Ни одна из местностей (насколько мне известно) не получила удовлетворительной идентификации, и все попытки осуществить ее, похоже, окажутся тщетными до тех пор, пока область деятельности Артура не будет сужена до разумных и возможных пределов»12. Сегодня большинство ученых соглашаются в отношении локализации одного из упомянутых в списке сражений (в том, что Urbes Legiones следует толковать как Честер), однако во всем прочем комментарий Уэйд-Эванса не утратил своей силы, и мы согласны с тем, что поиски мест сражений Артура надлежит начать с сужения сферы его деятельности. Проблема здесь заключается в том, что география событий в древних источниках, да и сами изложенные в них события, открыты для неправильного понимания и во многих случаях приходят в прямой конфликт с существующей ныне ортодоксальной картиной периода и существующими теориями в отношении Артура. Чтобы понять тайну походов Артура, следует увидеть географию древних источников глазами автора в соответствии с представлениями того времени, когда он писал, а не прилагать возникшие впоследствии представления к использованным им географическим терминам. Географический контекст раннего предания об Артуре, уже выявленный в предыдущей главе, явно указывает нам в качестве источника легенды на области, ныне известные под названием Уэльс и Марч вообще и на Северный Уэльс в частности. Если одно из батальных полей (Urbes Legiones) выявлена, по общему мнению, достаточно надежно и располагается в Честере, возле нынешней валлийской границы, а локализуемые местности ранней артурианы находятся в Северном Уэльсе, тогда в этой географической рамке непременно должны остаться следы битв Артура.

История «темных веков» вообще представляет собой нелегкую тему: то немногое, что известно нам об этом времени, сложно поддается истолкованию, и источники могут на первый взгляд противоречить друг другу и с трудом поддаваться интерпретации. Более того, сохранилось немного современных свидетельств, и те из них, что дошли до нас, как будто бы противоречат важным положениям существующей ныне исторической модели. Так, часто указывается на то, что у нас нет достоверных исторических свидетельств о событиях, последовавших за уходом римских войск из Бри-таннии в начале V столетия, как и надежного современного повествования о появлении отрядов германских завоевателей на берегах страны. Место их занимают некие основные факты, реконструированные на основе скудных и запутанных сведений о том времени.

За выводом римских легионов, происшедшим примерно в 410 г. н.э., похоже, последовало массовое возвращение местного населения к доримским кельтским племенным структурам, следствием чего стало возникновение крохотных независимых королевств, управлявшихся воеводами, королями и мелкими деспотами. При отсутствии центральной власти эти независимые воеводы и самозваные короли занялись — как и в прежние времена — бесконечными войнами. Однако это была еще только малая беда: после ухода римлян, воспользовавшись отсутствием у бриттов надежной военной организации, пикты, ирландцы и скотты возобновили свои нападения с запада и севера страны. Тем временем на юге и востоке постепенно в больших количествах объявились саксонские племена, чье первое локализуемое королевство в Англии датируется концом V века. (Общая уверенность в том, что отряды германцев внезапно высадились на берегах острова — в порядке так называемого вторжения саксов — ныне подвергается сомнению, поскольку существуют свидетельства того, что саксы пребывали в Англии с существенно более ранних времен, возможно, прибыв туда в качестве оплаченных Римом наемников.) Археологические свидетельства указывают на существование четкой разделительной грани между культурами бриттов и саксов, проходящей между эстуарием Северна к Южным Пеннинам и северо-востоку Англии. Хотя точную границу между двумя культурами провести невозможно, очевидно, что в конце VI столетия граница Уэльса находилась в зоне военного конфликта между ними.

На таком фоне и возникла фигура Артура — рожденного в одном из только что оформляющихся королевств V века, в стране, со всех сторон осажденной врагами, среди народа, в буквальном смысле этого слова борющегося за свое существование. И даже из нашего коротенького обзора следуют те трудности, с которыми сталкивается изучающий это время историк при полном отсутствии надежных исторических свидетельств, современных событиям или более поздних. Исторический Артур должен был приспособиться к резко меняющейся обстановке, к ветрам перемен. Его мир не знал той царственной фигуры, которую живописал Гальфрид Монмут-ский, которую приукрашивали поздние романы. Это было время воевод и тиранов, гражданских войн и вторжений, время, когда бритты отступали на западную оконечность острова, пытаясь отразить растущий натиск врагов.

Сражения Артура в «Истории бриттов»

А теперь возвратимся к самому известному из текстов артурианы: к «Истории бриттов», обыкновенно приписываемой Неннию, одному из ее редакторов, согласно некоторым, рукописям13. Сам Ненний свидетельствует о себе так: «Я, Нинниус, ученик Евлодугуса, взялся записать некоторые извлечения»14. Евлодугус также известен нам и из другого источника. Так, в «Летописях Уэльса» смерть его записана под 809 годом, где отмечен и титул: «Верховный епископ в земле Гвинедда»15. В тех же самых анналах отмечено, что в 768 году он исправил дату празднования бриттами Пасхи, приведя ее в соответствие с римской16. Бард Эйнион ап Гвалхмаи (ок. 1220) отмечает связь Евлодугуса с городом Абергеле на побережье Северного Уэльса, где также существовал источник, носивший его имя, а более позднее предание также связывает его с Каэр Киби (Холихед)17. Эти свидетельства заставляют нас предположить, что Ненний происходил из Гвинедда в Северном Уэльсе, и именно там в IX столетии был скомпилирован его вариант текста.

В отношении научной ценности «Истории бриттов» мнения различаются самым серьезным образом, что в особенности относится к списку сражений Артура. Некоторые видят в нем, быть может, наиболее важную информацию об Артуре; другие, напротив, считают его настолько темным, что не находят никакой возможности возводить на его основании какие-либо теории о реальном историческом Артуре. Значение «Истории бриттов» в попытках разыскать подлинного Артура зиждется на ранней дате оригинального текста, самой ранней из рукописей, а также в уникальности связанной с ней традиции.

Названия сражений, приписываемых Артуру в «Истории бриттов», служили путеводной звездой в исследованиях многим ученым, однако они ставят и крайне сложные вопросы — например, откуда взялись названия этих местностей и насколько подлинными они являются? Наиболее вероятный ответ на первый из этих вопросов был предложен несколько лет назад и предполагает, что автор ее использовал раннюю батальную поэму валлийского барда18. В пользу этого предположения свидетельствуют сохранившиеся в тексте следы перевода с валлийского языка на латынь и, возможно, схема первоначальной рифмовки в названиях местностей битв: Дулас, Линниус, Бассас, Легионис и Бадонис19.

Валлийская поэтическая традиция знает много поэм с перечнями побед, одержанных каким-либо вождем или королем, — от самых ранних лет до поэзии «Гогинвейрдд». Самым ранним известным нам примером такой практики является короткий отрывок из хвалебной поэмы, посвященной Кинану Гарвину Поуисскому в «Книге Талиесина», содержащий список его побед: «Кинан защитник рати... битва была на реке Уай... битва на прекрасном Англси... битва в Круг Дивед... битва на земле Прахан»20. Другими ранними примерами этой явно широко распространенной привычки являются стихи о битвах Гуаллауга, Уриена Регеда и его сына Овейна. Однако, возможно, наилучшим примером такой батальной поэмы является стихотворение, описывающее победы Кадваллона, называющее места шестнадцати сражений за Инис Придейн и упоминающее еще шестьдесят стычек, в которых он принимал участие. Стиль каждой из записей следует приведенной формуле:

В отношении перечня битв из «Истории бриттов» было выдвинуто много теорий, и в наши намерения не входит рассматривать их подробно. Мы ограничимся основными соображениями по поводу каждого из мест и разберем выводы, которые можно сделать на основе известных свидетельств.

Места данных Артуром сражений в изложении «Истории бриттов» можно записать следующим образом и рассмотреть каждый пункт по отдельности:

1. В устье реки Глейн.

2, 3, 4, 5. На реке Дубглас в области Линниус.

6. На реке Бассас.

7. В лесу Келидон (Коэд Келиддон).

8. В Кастелло Гуиннион.

9. В Urbes Legiones — Городе Легионов.

10. На берегу реки Трибруит.

11. На горе под названием Агнед. (В варианте, сохраненном в другой рукописи, местность называется Монс Брегуойн.)

12. На горе Бадонис.

Устье реки Глейн

Место это является одним из самых загадочных в списке. Упомянутую реку иногда отождествляют с рекой Глен в Линкольншире, благодаря толкованию области Linnius в следующей строке как Линкольншир. Однако валлийский воин VI века самым решительным образом не мог сражаться в этом краю. Название Глейн, однако, сохранилось в Уэльсе: деревня Глейниант (долина Глейн) расположена чуть к северу от Лланиидлоэса в Среднем Уэльсе, а ручей, носящий имя Нант и Глейниант (ручей Глейниант), впадает в реку Траннон возле деревни Тревеглуис. Здесь находятся остатки римской дороги, проходившей по горам от Ка-эрсуса до Пенала, недалеко от Махинллета. Эта римская дорога явно имела стратегическое значение и потому являлась подходящим местом для битвы, в отличие от реки в Линкольншире.

Река Дубглас в области Линниус

Для точного отождествления области Линниус в данном контексте не хватает информации, хотя многие пытались идентифицировать Линниус как Линкольншир. Возможно, объяснение можно найти в том толковании слова Линниус как латинизированной формы валлийского названия области, по которой протекает одна из многочисленных в Уэльсе рек, носящих название Дулас. Точное место этой битвы никогда не было определено, хотя в качестве возможной кандидатуры предлагалась река Дервент в Йоркшире — несмотря на то, что она явно не соответствует свидетельствам. Название Dubglas представляет собой латинизированное валлийское слово Dulas и ок. 1200 года обнаруживается в монастырской хартии аббатства Кумхир (к северу от источников Лландриндод), где река Дулас присутствует в виде Дуглас11. Название Дулас, или Черная Вода, достаточно обычно в Уэльсе: Авон Дулас впадает в Ливерпульский залив у города Лландулас, и еще две реки того же имени находятся возле Махинллета и еще одна — в Англси. Любая из них способна оказаться местом сражения Артура.

Река Бассас

Реки с таким именем не сохранилось на всей территории Британии, и убедительной идентификации для нее не найдено. Однако слог Bas как часть топонима присутствует в названиях Бассалега возле Ньюпорта в Южном Уэльсе, Бас-черча в Шропшире и аббатства Басингверк возле Холивел-ла. Басингверк на валлийском языке носит название Динас Басинг (крепость потомков Бассы), а слог werk происходит от староанглийского weorc, означающего земляное укрепление или укрепление — вероятно в применении к расположенной неподалеку земляной насыпи, известной под названием Насыпь Уата. Не могло ли имя Басса распространиться на расположенную неподалеку часть реки Ди? Возле Басингверка, расположенного на границе между Англией и Уэльсом, недалеко от города Честер, за прошедшие столетия произошло несколько сражений; здесь также располагалась важная переправа через реку Ди по дороге на Виррал. Расположенный в Шропшире Басчерч именуется в валлийской поэзии Eglwyssau Bassa, однако поблизости от него не обнаруживается сколько-нибудь заметной реки23.

Лес Келидон (Коэд Келиддон)

Коэд Келиддон (лес Келидон или по латыни — Silvia Celidonis) долгое время отождествлялся с Каледонским лесом (Silva Caledonia, или Caledonius Saltus) классиков истории Тацита и Плиния, который, как считалось, располагался в Шотландии между Лох Ломондом и Данкелдом. В сходстве названий сомневаться не приходится, однако одно оно никак не может послужить достаточным обоснованием для как будто бы определенного отождествления. И в самом деле, ученые не всегда признавали подобное соответствие; считалось, что могли существовать и другие леса, носившие название Коэд Келиддон. Э. К. Чемберс полагал, что «Келидон мог оказаться любым лесом; быть может, даже Чилтернским»24, а преподобный А. У. Уэйд-Эванс считал, что имя это прилагалось к длинной полосе леса, некогда пролегавшей между Северном и Горами Котсволд»20, причем название Келидон сохранилось в названии Челтенхэм.

Фигура, именуемая Келиддон Вледиг, присутствует в «Кулохе и Олвен» в качестве деда Кулоха. Не могло ли оказаться так, что Коэд Келиддон валлийского предания попросту назван в честь того единственного Келиддона, известного этому преданию? А если так, не может ли область, фигурирующая в самых ранних преданиях об Артуре, каким-либо образом указать нам на возможное местоположение валлийского леса Келидон? Возможный ответ на этот вопрос присутствует в начале «Повести о Кулохе и Олвен» — в рассказе о сыне Келиддона Килидде. После кончины Голеуддидд, его первой жены и матери Кулоха, Килидд решает найти себе другую жену, и один из его советников рекомендует ему жениться на жене короля Догеда. Следуя совету, Килидд убивает короля Догеда и захватывает его королевство и жену. Единственным местом, связанным с Догедом, является посвященная ему церковь, находящаяся в деревне Лландогед (церковь Догеда), расположенная возле Лланруста в долине Конуи. Это позволило П.С. Бартруму предположить, что «если Догед, убитый Килиддом король, правил на территории, расположенной возле Лландогеда, в местности у реки Конвей... можно предположить, что территория самого Килидда находилась не столь уж далеко от указанного региона»21. Подобная возможность находит себе подтверждение в строчке поэмы «И Гододдин» из «Книги Анейрина», где воина по имени Гортин ап Урвай «от крови Килиддовой», чьих боевых коней и запятнанную кровью броню видели на берегах реки Алед, именуют «защитником Рувониога». Река Алед протекает от моховых болот Денби и сливается с рекой Элви к востоку от Лланвер Талхарайн, а область Рувониог охватывает возвышенности по обоим берегам этой реки, а также верховья реки Конуи.

Первоначальное название Келиддон явным образом является валлийским и также появляется в валлийской «Истории Тристана», посвященной истории бегства Тристана ап Таллуха с Эссиллт, женой короля Марка27. Как мы уже видели, король Марк известен валлийскому преданию как Марх ап Мейрхион, правивший частью Гвинедда и обыкновенно связывавшийся с полуостровом Ллейн. В соответствии с повестью Марх отправляется к своему кузену Артуру, чтобы попросить помощи в поисках жены, скрывшейся в Коэд Келиддон вместе с Тристаном. Это предполагает, что область, покрытая лесом Келидон, также находилась в Северном Уэльсе. Предания областей, примыкающих к границе Флинтшира и Денбигшира, в некоторых местах указывают на то, что Мейрхион, отец Марка, был связан с ними. Кроме Тремейрхиона (Город Мейрхиона) — в ранней версии «Книги Судного дня», именуемого Дин Мейрхион (Крепость Мейрхиона) — там существуют также Авон Мейрхион (Река Мейрхиона), Ллис Мейрхион (Двор Мейрхиона) и Кастелл Мейрхион (Замок Мейрхиона). Имя Тристана запечатлено в названии реки Авон Тристон, впадающей в реку Ди возле Кинвида, а Карнедд Тристан — вне сомнения, отмечающий могилу Тристана, как говорят, находится на холме Лливелин в Сноудонии28.

При соединении топонимических и текстуальных свидетельств наиболее вероятным местом для Коэд Келиддон, по валлийскому преданию, является область Северного Уэльса, ограниченная реками Клуйд и Конвей. Обращаясь к «Истории Тристана», П. С. Бартрум говорит, что «едва ли в конкретном случае подразумевался Каледонский лес»29; к этой точке зрения следует отнестись самым серьезным образом и распространить ее на прочие появления этого имени в валлийском предании.

Кастелло Гуиннион

Местность эта самым стойким образом противилась отождествлению, и удовлетворительно подобранного аналога никогда не было найдено. Проблемы создавало определение значения слова Гуиннион, однако проблема существенно упрощается, если сообразить, что Guinnion представляет собой просто латинизированную форму валлийского слова «Гвинион». В Уэльсе существует несколько крепостных сооружений, в название которых входит компонент Гвинион, например замковый холм неизвестного происхождения в Кайаугвинион Маур, к югу от Денби30. Хиллфорт под названием Каррег Гвинион располагается над деревней Лланармон Диврин Кейриог в горах Бервин31, а ферма Каеугвинион находится на Насыпи Оффы, крупном земляном сооружении, долго отмечавшем собой границу между валлийцами и саксами, возле города Чирк на северо-востоке Уэльса..

Urbes Legiones

Название этого места переводится как «город легионов», что по-валлийски будет звучать как Каэрллеон. Общепринято считать этим городом Честер, а другие свидетельства из поздней бардической поэзии, повествующей о битве Артура возле него, делают конкретный вариант еще более интересным. Честер являлся одним из наиболее важных городов Инис Придейн и впоследствии, примерно в 600 году, сделался ареной крупного сражения между бриттами и саксами, и некоторые ученые предполагали, что упоминание в «Истории бриттов» на самом деле относится к этой поздней битве при Честере. Однако прочных доказательств не обнаруживается ни у одной из этих точек зрения, и вполне возможно, что, невзирая на всю неопределенность, существующую при увязывании конкретных сражений с именем Артура, ему действительно приходилось биться в окрестностях Честера, хотя совершенно не ясно, кто был в этом случае его противником — саксы, пикты или скотты.

Река Трибруит

Этот пункт перечня сражений является едва ли не самым интересным, поскольку Трибруит «Истории бриттов» фигурирует в независимом материале ранних артуровских преданий. Трибруит представляет собой латинизированную форму названия Tryfrwyd, в двух случаях появляющегося в поэме «Кто привратник?» из «Черной книги Кармартена»:

Точное значение этого названия неизвестно, однако наиболее часто фигурирует термин «многоцветный»34. В Уэльсе нет реки с таким названием, что особенно досадно, поскольку только эту битву можно независимым образом связать с Артуром, используя валлийское предание. Местность остается неотождествленной.

Гора, называющаяся Агнед

Местонахождение ее также неизвестно. Единственное независимое упоминание этой местности присутствует в «Хрониках королей», где сооружение замка на этом месте приписывается дохристианскому королю Еврогу: «И тогда король построил Каэр Еврог, Каэр Алклут и Кастелл Ми-нидд Агнед, который ныне зовется Кастелл Морвинион [Девичьим] на Минидд Долурус»35.

Mons Breguion

Это место сражения присутствует только в ватиканском манускрипте «Истории бриттов», замещая упомянутую выше гору Агнед. Название вполне может оказаться латинизированной формой от Brewyn, возле которого произошло данное Уриеном Регедом сражение по сведениям книги Талие-сина — «Kat gellawr brewyn», «Битва в хижинах Бревина»36. Было высказано предположение, что в список сражений Артура оно попало по ошибке37.

В качестве возможного места для него еще в 1905 году предлагалось римское поселение Бравониум, расположенное в Лейнтвардине38. Т. Гвинн Джонс считал название Brewyn искаженной формой от Berwyn, из чего можно предположить, что битва произошла в Северном Уэльсе, в горах Бервин39. Хотя многие из историков пытались связать названия из перечня битв с римскими фортами, их положение скорее следует связывать с менее крупными топонимами, и, возможно, результатов следует ждать от изучения названий полей и ручьев.

Mons Badonis

Битва при Бадоне является наиболее обсуждаемой среди битв «темного времени», поскольку название ее присутствует в более раннем из источников этого периода, «О погибели Британнии» Гильды. Написавший свой труд ок. 540 года, Гильда утверждает, что бритты находились под правлением саксов «usque ad annum obsessionis Badonici montis — вплоть до года осады горы Бадонис»40. Он также свидетельствует о том, что битва при Бадоне стала «последним поражением злодеев и, безусловно, не самым малым»41, однако не называет имени предводителя войска бриттов.

Хотя для битвы было предложено несколько возможных мест, истинное положение поля брани по-прежнему остается загадкой. В самой книге «О погибели Британнии» о месте битвы ничего не сказано, однако валлийское предание впервые говорит о битве при Бадоне как имеющей отношение к Артуру в записи «Летописей Уэльса» под 516 годом: «Bellum Badonis in quo Arthur portauit crucem Domini nostri Iesu Christi tribus diebus tribus noctibus in humeros suos Brittones uictores fuerunt» (Битва при Бадоне, в которой Артур носил на своих плечах крест Господа нашего Иисуса Христа три дня и три ночи, и бритты были победоносны)42.

Хроника эта не дает нам ключей к географическому расположению ратного поля, в то время как следующий источник высказывается вполне конкретно. В предании «Сон Ронабви» описан маршрут следования Артура вместе с воинами к Каэр Ваддон (по-валлийски — Бадон). «И тогда они пересекли великую равнину Агрингроег у самого Рид-и-Гроэс на Северне. И в миле от брода по каждой стороне дороги увидели шатры и палатки и собравшуюся великую рать. И они явились на берег у брода. Артура же можно было видеть сидящим на плоском островке, находившемся ниже брода»43.

Равнина Агрингроэг была отождествлена с двумя местностями, называющимися Гунгрог Ваур и.Гунгрог Вах и расположенными на север от Велшпула. Рид-и-Гроес упоминается в «Хрониках валлийских князей» под 1039 годом, и был отождествлен с бродом через реку Северн возле деревни Баттингтон к востоку от Велшпула44.

Далее по ходу развития действия один из всадников восклицает, «что ему кажется великим чудом, что в этот самый час здесь собрались все, кто обещал выйти на битву при Бадоне к полудню»45. Фраза эта говорит о том, что Бадон находился не столь уж далеко. Далее в повествовании появляется еще более конкретная нотка, поскольку воины выступают «на Кевин Диголл»46. Это название прежде служило именем Длинной Горы, возвышающейся над Баттингтоном к востоку47. Вскоре после выступления «Артур и его могучее воинство спустились ниже Каэр Ваддона»48. А это означает, что Каэр Ваддон располагался очень близко от Длинной Горы и возможным кандидатом на это название кажется подозрительная горка, носящая ныне название Брейдден, каковое соображение мы уже высказывали в своей предыдущей работе49. На вершине холма Брейдден находятся руины нескольких раскопанных в последнее время укреплений, и место это как будто было населено в интересующий нас период.

В своем переводе «Мабиногиона» Т.П. Эллис и Джон Эдвард Ллойд (написавший впоследствии «Историю Уэльса», одну из эталонных работ на тему) поместили следующее примечание: «Особенности повествования, на наш взгляд, указывают на вполне конкретную местность, реальную или помещенную преданием о Бадоне на расстоянии примерно в половину дневного перехода от брода Рид-и-Гроэс через Северн50. Мы разделяем эту точку, зрения. Несмотря на различные странности в тексте «Сон Ронабви», на наш взгляд, содержит некоторые географические подробности, слишком уж точные для того, чтобы они были получены не из уже существующего материала. Бадон, с точки зрения валлийцев XII столетия, находился возле Велшпула, вне зависимости от того, была эта битва первоначально связана с Артуром или нет.

Каэр Ваддон упоминается также в стихотворении поэта «Гогинвейрдд» Кинделлу Бридидд Маура, однако из этого произведения нельзя извлечь никаких географических указаний, если не считать того, что битва происходила в Уэльсе51. Следует отметить, что поэты «Гогинвейрдд» никогда не связывали этого сражения с Артуром, и Бадон, или Каэр Ваддон, ни разу не упомянут в «Триадах» в отличие от битвы при Камлане, которая связывается с Артуром, начиная с «Летописей Уэльса» и далее, но подозрительным образом отсутствует в «Истории бриттов». В самом раннем упоминании битвы при Бадоне, сделанном в работе Гильды имя полководца бриттов остается неизвестным, однако ко времени появления в «Истории» сражение это значится в списке данных Артуром. Но как обстояло дело в действительности (имеет ли оно отношение к битвам Артура или нет?), навсегда останется лишь предположением.

Битвы Артура в соответствии с валлийской поэтической традицией

Как мы уже видели, список сражений, связываемых в «Истории бриттов» с именем Артура, вероятно, представляет собой компендиум названий, унаследованных из более ранних преданий, очень немногие из которых имеют отношение к нашему герою. Теперь мы должны обратиться к тому, что рассказывает о его битвах валлийская поэтическая традиция.

Карта 5. Места данных Артуром сражений

1 - Дулас; 2 - Басинверк; 3 - Корнви; 4 - Коэд Келиддон; 5 - Каэр Венлли; 6 - Клиуд; 7 - Честер; 8 - Ллуйгоэд; 9 - Ди; 10 - Кайаугвинион; 11 - Бервин; 12 - Каррег Гвинион; 13 - Басчерч; 14 - Брейдден; 15 - Северн; 16 - Глейниант; 17 - Дулас; 18 - Уай; 19 - Тим; 20 - Ллонгпорт; 21 - То; 22 - Уск; 23 - Тав; 24 - Таф; 25 - Тейви.

Наиболее удивительной чертой валлийских поэм является то, что, в отличие от латинских текстов (и от некоторых прозаических, написанных в Уэльсе в более поздние времена), они никогда не говорят о сражениях Артура с саксами или пиктами, и во всех случаях, когда враги Артура получают какую-нибудь характеристику, они оказываются бриттами. И это заставляет нас задумываться о том, является ли упоминание врагов-саксонцев в «Истории бриттов» дополнением к списку битв, сделанным в более позднее время (быть может, соответствуя текущей ситуации), или же перечень сражений вовсе не имеет никакого отношения к Артуру. Единственной битвой, имеющей связь с Артуром в валлийском предании, является битва при Тривруиде (Трибруите из списка сражений «Истории бриттов»), и остальные сражения, упомянутые в этой книге, вполне могут быть связанными с британскими героями, жившими до или после Артура. Ранние упоминания о битвах в рамках артурианы можно отыскать в «Кулохе и Олвен», поэмах «Герейнт ап Эрбин» и «Па Гур?» и поздней бардической поэзии. Упоминания эти, очевидно, относились к известным людям того времени местностям, пусть даже современные читатели и не уверены в их точном местоположении.

В «Кулохе и Олвен» присутствуют неясные упоминания о сражениях Артура с людьми, о которых нам ничего не известно, например: «Я был там издревле, когда ты перебил дружину Глейса, сына Мерина, когда ты убил Миля Черного, сына Дугума»52. Единственный неуверенный намек в отношении этой строки можно усмотреть в том, что имя Merin обнаруживается в Гвинедде — в Бодверине возле Клинногваур53.

В «Кулохе и Олвен» присутствуют также фрагменты саги о смерти Кая и мести, обрушенной Артуром на убийц: Кай был «убит Гвиддогом ап Менестиром, которого убил Артур как и его братьев, воздавая отмщение за Кая»54. Событие становится еще более интересным оттого, что в той же повести нам сообщают о том, что Артур крепко оскорбил Кая, сочинив сатирическую песню в отношении победы последнего над великаном Диллусом Варвогом, в которой предположил, что Кай не сумел бы убить того, если бы великан не спал. Нам также сообщают, что воители Придейна с трудом сумели примирить Кая и Артура, и что «даже когда это было сделано, начиная с того времени, Кай не хотел иметь ничего общего с Артуром в час его нужды»55. Рассказ этот существенно отличается от запечатленного на страницах «Истории» Гальфрида Монмутского, где рассказывается о том, что Кай был убит при Шиноне, во Франции, во время одной из вымышленных битв на континенте.

Глеулвид, привратник Двора Артура в «Кулохе и Олвен», перечисляет места, в которых побывал вместе с Артуром. Единственным названием, известным за пределами артурианы, является Каэр Оэт ак Аноэт, впрочем, также загадочное место. Остальные номера списка отведены незнакомым нам названиям, связанным с преданиями, утраченными для нас. Считают, что Каэр Оэт ак Аноэт обозначает «трудная и крайне трудная крепость». «Триады» сообщают нам, что Артур «провел три ночи в тюрьме Каэр Оэт ак Аноэт» и что «три ночи он был заточен Гвеном Пендрагоном, и три ночи в зачарованной тюрьме под Камнем Эхимейнта»; он был освобожден из всех трех своим кузеном Гореу56. Могилы дружины Каэр Оэт ак Аноэт по сообщению «Надгробных строф» располагались в Гванасе, горной области, находившейся к югу от Долгеллау возле горы Кадайр Идрис, тем самым связывая ее с Северным Уэльсом:

Ллонгпорт

О битве при Ллонгпорте нам известно только из поэмы под названием «Герейнт, сын Эрбина» (Geraint filius Erbin), сохранившейся в «Черной книге Кармартена», «Красной книге Хергеста» и фрагмента из «Белой книги Риддерха»:

Ученые, пытавшиеся отождествить Герейнта с неким Герунтиусом из Думнонии, упомянутым в письме епископа Адельгейма Уэссексского в 705 году, только помешали идентификации этого валлийского героя59. Их крайне маловероятное отождествление привело к общей уверенности в том, что сражение при Ллонгпорте произошло в Лангпорте (Сомерсет). Герейнт, сын Эрбин, жил в VI столетии, как и Артур, а ссылка на «область Дивнайнт» была истолкована как обозначающая Девон — часть латинской Думнонии, чтобы соединить Герунтиуса и Герейнта. Dyfnaint или Dyfneint присутствует в нескольких различных местах на территории Уэльса, и хотя поздние источники привыкли пользоваться этим словом для обозначения юго-западного полуострова Англии, едва ли в данной поэме подразумевался этот край60.

Кроме того, название Ллонгпорт можно истолковать как «корабельный порт», или «гавань», причем «Триады» добавляют веса этому толкованию, называя Герейнта одним из «трех мореходов Инис Придейн»61. Валлийские историки давно определили место битвы при Ллонгпорте как расположенное возле деревни Тресайт к северу от Кардигана, на западном побережье Уэльса. Теофилус Эванс в 1740 году утверждал, что «по суждению некоторых место, которое барды зовут Ллонгпортом, является Лампортом в приходе Пенбрин в Кередигионе. Там есть место, которое обычно называется Маэсглас, однако старое имя его было Маэс-и-ллас (Поле Убиения), или Маэс Галанас (Поле Побоища). По соседству, в приходе Пенбрин, есть место, которое зовется Перт Гериант»62.

До конца XI столетия название Дин Герейнт (Крепость Герейнта) принадлежало месту, на котором ныне находится замок Кардиган, а вблизи от замка располагаются урочища, носящие названия Бедд Герейнт (Могила Герейнта) и Бетус Герейнт (Молитвенный дом Герейнта). Это свидетельствует о том, что подлинное предание, помещающее Герейнта в Кардиганшире, существовало в ранние времена, и любая связь Герейнта в валлийских источниках с Девоном является следствием ошибочного отождествления с другим Герейнтом, жившим 150 спустя.

Каэр Ллуйдкоэд

В латинском тексте Гальфридовой «Истории» содержится валлийское название поля, на котором Артур дал сражение, упоминание о котором отсутствует в более ранней «Истории бриттов». Место этой битвы носит название Caerluideoit, что в переводе на современный валлийский будет звучать как Каэр Ллуйдкоэд (Крепость Серого леса). Здесь Гальфрид добавляет строчку «теперь известная как Линкольн»63, возможно, потому, что последний являлся диоцезом его церковного начальника, епископа Александера, которому были посвящены некоторые варианты работы Гальфрида, а также диоцезом, в котором располагался Оксфорд, место, где он трудился. Этот факт может послужить явным доказательством манипуляций, произведенных им не только над записанными событиями, но и над изображенной географией. Но откуда Гальфрид взял название этого сражения?

Единственным посторонним источником, который называет место этой битвы в связи с Артуром, является «История Гру-фудда ап Кинана». Этот текст датируется серединой XII столетия, и на страницах его отмечено единственное поражение Артура. Источник утверждает, что он «сражался против саксов и пиктов в двенадцати известных битвах, в первой из которых был побежден и вынужден бежать из-за предательства в Каэр Луйтгоэд (место это было Динас и Ллуйн Ллуйт); в других испытаниях он был победоносен, и отплатил своим угнетателям по заслугам»64.

Похоже, что здесь Гальфрид воспользовался только подлинным названием места сражения: все прочее, что он поведал о нем на страницах своей «Истории», служило прославлению города, связанного с его покровителями, от которых зависели будущее положение и благосостояние нашего историка. И мы скорее всего никогда не узнаем о том, располагал ли Гальфрид какой-либо дополнительной информацией о месте сражения из письменного или устного валлийского источника.

Точное расположение этого места не определить с первого наскока, однако название Ллуйдгоэд по меньшей мере трижды присутствует в валлийских рукописях. Во-первых, в качестве названия поместья возле Мохдре (Северный Уэльс), в документе, датированном 1334 годом и известным под названием «Опись Денби»63, а также урочища возле Абердара в Южном Уэльсе. Наиболее интересным случаем употребления этого имени является, однако, его применение к участку парка в Хоупдейле, области, расположенной к северо-западу от Рексема и включающей города Хоуп и Каэргурл. Сохранились документы на присоединение «леса Лойдкойд», и поскольку в этом граничащем с Англией регионе расположено несколько укрепленных холмов, место это весьма подходит для происшедшей в VI веке битвы66.

Завершает картину уподобление бардом Бледдином Варддом своего брата «Артуру, сражавшемуся при Каэр Венлли»61, который можно отождествить с хиллфортом на вершине Воэл Венлли в Клуйдианских холмах между Молдом и Рутином в северо-восточном Уэльсе, что еще более подчеркивает намеченную выше географическую рамку.

Ученые разыскивали места сражений Артура по всей Британнии и не сумели достичь какого-либо согласия. Предыдущие главы позволили нам сузить область поисков, и заканчивающаяся глава показала, что многие из имен можно отыскать на карте Уэльса в формах, более близких оригинальному тексту, чем иные из ранних идентификаций. Нынешний уровень изучения топонимики Уэльса существенно отстает от Англии: исследования некоторых областей никогда еще не публиковались. И пока каждый валлийский приход не обзаведется подробным топонимическим исследованием, география источников по истории Уэльса так и останется неопределенной, как и места битв и погребений героев, о которых повествуют эти источники.

7. Артур-полководец

Всякий, кто интересуется историей или литературой Запада, пусть даже не вдаваясь в особые подробности, знаком с каким-либо аспектом Круглого Стола, каким он существует в артуровском романе и связанными с ним знаменитыми фигурами. Самыми прославленными из них являются сэр Галахад и Ланселот Озерный — рыцари, изобретенные в XII столетии авторами французских романов о Граале и с легкой руки Мэлори сделавшиеся неразлучными с именем Артура. В легендах поздней артурианы рыцари Круглого Стола предстают верными слугами Артура и его товарищами по оружию — отправляясь в свои странствия, они творят его именем мир и справедливость. Однако хотя подобное видение и несет в себе некоторый отголосок представления о присущей времени Артура тесной связи между князем и его дружинником, у рыцарей Круглого Стола найдется немного общего с людьми «темного времени», послужившими им образцом.

Как упоминалось в главе 1, Круглый Стол впервые появился на страницах артурианы в 1155 году в написанном Уэйсом «Романе о Бруте» (Roman de Brut). Данное Уэй-сом описание Круглого Стола основывается на образе придворной жизни и этикете его же собственного времени и соответствует миру, весьма удаленному от того, в котором обитал валлийский воин VI века.

Начиная с XII столетия Круглый Стол сделался для Средневековья символом рыцарства, верности и свершения — о чем свидетельствует хранящийся в Винчестере огромный стол, — и символ этот остался навеки запечатленным в психологии британцев. Остатки римского амфитеатра в Каэрлеоне (Южный Уэльс) давно назывались Круглым Столом Артура, пока проведенные в 1920-х годах раскопки не показали ошибочности такого представления, а деталь садового рельефа на территории замка Стерлинг носила название Стола Артура еще в 1478 году. Исследование происхождения Артура позволяет нам отказаться от рассмотрения Круглого Стола, как и многих знаменитых реликвий артурианы, однако как поступить с сидевшими вокруг него рыцарями? Можно ли отыскать их в раннем предании?

Прежде чем перейти к рассмотрению первоначальных рыцарей Артура, необходимо рассмотреть организацию воинских сообществ рассматриваемого периода. В VI веке в Британнии не было рыцарей в начищенных до блеска панцирях, не было турниров, не существовало никакого крупного войска, способного проводить такие походы, которые описаны на страницах Гальфрида Монмутского. Артур жил в то время, когда дружина из 300 копий считалась внушительной, когда на западе острова смешивались боевые кличи бриттов, пиктов, скоттов и саксов, когда .конская поступь и звон кольчуг несли с собой смерть и разрушения. В ту пору и речи не могло быть о победоносных военных походах на континент, описанных в «Истории королей Британнии»: шла усобица, сопровождаемая непрерывными взаимными набегами.

Центральной темой поздней артурианы являются приключения Артура и его рыцарей Круглого Стола; Двор Артура является всего лишь фоном для их подвигов. Как показано выше, Гальфрид располагал доступом к раннему валлийскому материалу, к которому восходят имена многих из знаменитых спутников Артура. Ключ к происхождению дружины Артура можно обнаружить в «Хрониках королей», валлийском варианте «Истории» Гальфрида. В этом источнике спутники и воины Артура называются teulu, это слово в современном валлийском языке означает «семья», но в средневековом Уэльсе имело также значения «свита» или «военная дружина». В валлийских источниках по истории Средневековья много упоминаний о действиях теулу различных вождей, владетельных особ и королей, опустошавших королевства, совершавших набеги на города, деревни, церкви и дворы владык; хроники, летописи и героическая поэзия того времени пестрят упоминаниями о грабежах, поджогах и мародерстве, демонстрируя тем самым непрерывность военных действий и основную их роль в жизни общества того времени.

Живущему в нашей уютной современной цивилизации трудно представить себе сцену средневековой битвы: жуткий треск ломающихся копий и щитов, звон стали о сталь, когда сталкиваются две стены ратников, когда воин за воином встает на место павшего; грохот, с которым сходятся ряд за рядом, изо всех сил стараясь взломать стену вражеских щитов, прорубить себе тропку в вражеской рати, зная, что тот, кто первым дрогнет, практически обречен. Когда разрывалась стена щитов, или ряд слишком растягивался или его обходил по флангу противник, начиналась настоящая бойня, и битва заканчивалась очень быстро. Разбитого врага уничтожали, и уцелевших бывало немного, если таковые вообще находились.

В военных действиях того времени использовалось жестокое оружие, способное раскроить человека пополам или насквозь пронзить его тело, оставив мучительно умирать. Для защиты большинство воинов располагало крайне скромными кожаными панцирями, а то обходилось и вовсе без них. Большинство ратников были вооружены только копьем и щитом: мечи и железная броня, шлемы и кольчуги были принадлежностью только профессиональных и знатных воинов. Щитами пользовались как в качестве оборонительного, так и наступательного оружия, орудуя им; врага пытались опрокинуть на землю или же старались получить возможность нанести удар клинком или копьем. Кавалерия в такой войне имела ограниченное применение, всадники вступали в дело лишь после того, как стена щитов была взломана и можно было без помех косить отступающего врага.

То есть тот тип военных действий, который существовал в VI веке, не имел ничего общего с возведенными в обряд турнирами, над полями которых трепетали геральдические вымпелы, но представлял собой кровавое побоище, в котором предельная отвага была совершенно необходима всякому, кто вышел на поле брани. И если сражение заканчивалось поражением, последние из уцелевших героев-дружинников собирались вокруг своего вождя и дорого продавали свои жизни, защищая его. Они продолжали сражаться даже после его смерти, отказываясь от бегства, чтобы избежать вечного позора, выпадавшего на долю того, кто пережил своего господина. Какая же сила приводила в действие эту воинскую культуру, требуя героических деяний, которые воспевали барды?

Военная организация владений средневековой Британнии была очень похожа — вне зависимости от их этнической принадлежности. У каждого короля была собственная военная дружина, состоявшая из хорошо обученных профессиональных воинов, являвшаяся основой его престижа и силы. (На континенте действовала такая же система: во Франции у Меровингских королей были свои leud.es, у саксов — heorogeneatas, или «сердечные друзья», а в латинских источниках такая личная дружина называется comitatus.) Права и обязанности каждой личности в мельчайших подробностях описаны в валлийских законах, и teulu являлась неотъемлемой частью такого общества. Наиболее важным среди двадцати четырех служителей валлийского королевского двора являлся penteulu (предводитель теулу), достоинство которого ценилось в одну треть королевского. Он ведал охраной короля, организовывал набеги и занимал чертог во время его отсутствия1.

Дружина состояла из местных молодых людей в возрасте вхождения во взрослое состояние (четырнадцать лет), присягнувших на верность местному владетелю или королю. Их будущее положение и продвижение по службе зависели исключительно от связи с этим владетелем и от верности ему. Существуют указания на то, что владыки пользовались услугами знаменитых воинов, если те были уроженцами других мест; то есть приобретая славу или известность, вождь или предводитель мог привлекать к себе воинов из других областей. Попав на службу, молодые люди получали возможность вести обеспеченную жизнь, они обладали правами и привилегиями, намного превышавшими возможности обыкновенного человека, в том числе на часть собранной в набеге добычи и прочих военных трофеев. Однако за место за господским столом и дары своего вождя им приходилось платить: частые набеги и схватки приводили к ранней гибели многих из них и до старости доживали немногие члены дружины2. Одной из самых знаменитых дружин валлийской литературы является теулу Миниддо-га Муинваура, обретшая бессмертие в поэме «И Гододдин». Проведя в пирах год за столом своего владыки, воины его выехали искать смерти и славы в сражении с воителями Дейвира и Бринейха в битве, которая произошла в месте, теперь известном под названием Катраэт. Лишь трое из них вернулись, чтобы рассказать свою повесть3. «И Гододдин» по одиночке (строфа за строфой) превозносит отвагу и поведение этих профессиональных воителей, воспевая героев битвы при Катраэте, их репутации, деяния и мужествЪ, а в итоге и смерть на поле боя.

В среднем дружина насчитывала 120 человек, однако «И Гододдин» неоднократно рассказывает нам, что к Катраэту выехали более 300 мужей, и в самом конце поэмы называется их точное число: 363 — три теулу и трое уцелевших4.

В «Триадах» упоминаются теулу других валлийских правителей и подчеркивается их преданность своему владыке:

Три верных теулу острова Британния:

во-первых, теулу Кадваллауна, сына Кадвана, семь лет бывшая с ним в Ирландии; и во все это время никто из них ничего не попросил у него, чтобы им не пришлось оставить его;

во-вторых, теулу Гаврана, сына Аэдана, которая отправилась в море ради своего владыки;

и, в-третьих, теулу Гвенддолау, сына Кеидиау в Арде-ридде, продолжавшая битву две недели и месяц после того, как был убит их господин5.

Цель и назначение существования, а также строгий кодекс чести теулу создавали почетную связь между ее членами — связь более крепкую, чем кровная, страх и даже любовь к жизни; и нарушение этой связи несло за собой полный позор и бесчестье, не только на все время жизни нарушителя, но и на последующие века:

Три неверные теулу страны:

Теулу Горонуи Сияющего из (Пенллина), отказавшаяся принять отравленное копье от Ллеу Искусная Рука ради своего владыки у Камня Горонуи во главе Кинвала;

и теулу Гурги и Передура, покинувшая своего господина у Каэр Греу, где они должны были на следующий день сразиться с Эда Большим Коленом; и там были они оба убиты;

и теулу Алана Виргана, ушедшая от него ночью и отпустившая его со слугами в Камлан. И там он был убит6.

В валлийских преданиях теулу других вождей играют не менее важную роль, чем отряд Артура, а в ряде случаев и существенно большую.

Представление о группе воинов, верных своему господину и предпринимавших набеги на врагов, было превращено писателями XII столетия в отряд облаченных в панцири рыцарей, отправлявшихся в походы, чтобы доказать собственную чистоту и приверженность кодексу рыцарской чести. Другим примером развития идеи от смиренного, хотя и жестокого образца VI столетия является тот путь, который превратил Артура в короля. Беглый взгляд на титулы, прилагавшиеся к имени Артура в ранних валлийских преданиях, свидетельствует о том, что люди видели в нем полководца, а не монарха.

«И Гододдин»

В этой поэме Артур упомянут в сравнительной степени в строчке «хотя он не был Артуром»7, свидетельствуя тем самым о том, что Артур считался великим воином. Титулование его отсутствует.

«Летописи Уэльса»

Артур поименован в этой летописи дважды — причем только по имени; титулование также отсутствует. Поскольку обе записи связаны с данным им сражением, можно предположить, что он был известен воинским мастерством.

«История бриттов»

В различных вариантах этого текста Артур изображается как dux bellorum (буквально «вождь сражений»), что указывает на то, что как военный вождь он обладал известной репутацией. В варианте, содержащемся в кембриджском манускрипте, Артур описывается следующими словами: «Хотя там было много людей поблагороднее, чем он сам, все же его двенадцать раз избирали их командиром и он часто был победоносен»8. Отсюда следует, что Артур не принадлежал к потомкам наиболее благородных семей и потому

считался не королем, а великим воеводой — и посему его избирали, а не назначали по праву рождения.

«Кулох и Олвен»

В этой древнейшей повести артурианы Артуру принадлежит титул Великого владыки страны (или острова) Perm Teyrned yr Ynys honn. Валлийские короли носили имя Brenin, и в самых ранних источниках это имя никогда не связывается с Артуром.

«Герейнт, сын Эрбина»

В этой поэме из «Черной книги Кармартена» Артур удостоен титула ameraudur, представляющего собой валлийский эквивалент латинского imperator («военный командир»). В некоторых переводах используется слово emperor, император, однако оно чересчур величественно для контекста поэмы и потому способно ввести в заблуждение.

Ни в одном из этих источников Артур не именуется королем. Впервые этот титул прилагается к нему в «Житии св. Кадога», написанном камбро-норманнским клириком Лливрисом из Лланкарвана ок. 1080 года. В этом произведении Артур называется «самым знаменитым из королей Британнии»9, причем последнее слово означает в данном случае Уэльс, а не Британию.

Приведенные выше свидетельства доказывают, что валлийское предание считало Артура достаточно широко известным полководцем. Воевода в Уэльсе VI столетия исполнял обязанности пентеулу, описанные в валлийских законах, он командовал войском и был вторым лицом после короля, но только не королем. Такое общественное положение Артура соответствует обычаю его времени, предоставляет ключ к толкованию его личности и отвечает на один из наиболее существенных вопросов, препятствующих изучению личности исторического Артура: если Артур действительно является историческим персонажем, присутствующим в «Летописях Уэльса» и «Истории бриттов», почему имени его нет в единственном находящемся в нашем распоряжении историческом источнике, повествующем о Британнии VI столетия — «О погибели Британнии» Гильды?

Гильда Премудрый был монахом и пользовался широкой известностью благодаря своей мудрости; упоминания о нем в ирландских хрониках и трудах деятелей церкви свидетельствуют о его большой популярности10. Написанный ок. 540 года труд «О погибели Британнии» в основном был посвящен состоянию дел в Западной Британнии и фокусирует свое внимание на пяти королях, которых автор осуждает за тираническое правление. Гильда, прежде чем перейти в наступление на них, приводит краткий обзор истории Британнии от принятия христианства во время римской оккупации вплоть до периода хаоса, за которым последовали вторжения пиктов и саксов. Текст Гильды имеет очень большое значение для историков, поскольку является единственным заметным британским источником, содержащим некоторую информацию в отношении положения дел на острове после ухода римских легионов, и в VIII столетии он послужил основой для составленной Бедой «Церковной истории народов англов» (Historia Ecclesiastica Gentis Anglorum), ставшей в свою очередь одним из основных источников «Англо-Саксонской хроники», составленной в X столетии и подробно описывающей историю Англии, начиная от римского времени. Далее эти работы были использованы норманнскими историками Генри из Хантингдона и Вильямом из Мальмсбери, на трудах которых во многом основывается наше знание донорманнской Британнии. Однако важно помнить, что Гильда был не историком, а церковнослужителем, и целью написания «О погибели Британнии» являлось отнюдь не создание истории Британнии, а полемическое осуждение современных ему владык: историческая часть послужила просто введением к его основной работе. И мы в такой степени полагаемся на нее лишь потому, что не имеем другого местного источника по истории этого периода.

Приступив к своей тираде, Гильда объявляет королей Британнии тиранами11. Основной причиной его ненависти к ним является их воинственность: эти короли «затевают войны — междоусобные и несправедливые»12. Люди, ведущие рати на битвы, утверждает Гильда, «презирают безобидных и смиренных, но превозносят до звезд, если не выше, своих соратников [commanipulares], кровавых и гордых убийц, развратников и врагов Бога»11. Латинское слово «commanipulares» использовалось в данном контексте для обозначения воевод этих королевских дружин и может восприниматься как эвивалент валлийского термина пентеулу. Все пять королей названы поименно, также упоминаются географические регионы, в которых они правили, или их можно определить по другим источникам:

Константин, правитель Думнонии, юго-западного полуострова Англии.

Аврелий Канин. Его королевство не названо, однако считается, что оно располагалось в Поуисе, вдоль границы между нынешними Англией и Уэльсом.

Вортипер, тиран королевства Деметия в Южном Уэльсе. Его могильный камень был обнаружен в 1985 году на церковном дворе Кастеллдуирана, вблизи Кармартена.

Кунеглас из Медвежьей Цитадели, отождествленный с Кинласом Гохом, правителем области Рос в Северном Уэльсе; Медвежья Цитадель, в свою очередь, представляет собой хиллфорт Динарт (Крепость Медведя), находящийся на побережье Северного Уэльса.

Маглокун, более известный как Маэлгун Гвинедд, король Гвинедда, занимавшего большую часть Северного Уэльса.

Труд Гильды относился не ко всей Британии, какой мы знаем ее сегодня, но только к ее юго-западному полуострову и Уэльсу. Мы уже показали, что семейство Артура проживало в Северном Уэльсе, так почему же Гильда забывает упомянуть его?

Наиболее вероятная причина того, что Артур не заслуживает упоминания в труде «О погибели Британнии», на самом деле очень проста. Гильда называет только тех королей, которые правили во время написания им книги, а Артур, как мы уже видели, был не королем, а пентеулу, или воеводой, и потому не имел достаточной величины. Многие годы историки тщетно разыскивали могущественного короля, который мог осуществить деяния, приписываемые Артуру латинскими источниками XII столетия — борьбу против саксов на землях, простиравшихся от Корнуолла до Каледонского леса в Шотландии, и поскольку Артур не упоминается в единственном современном событиям тексте, решили, что он не существовал. Дело в том, что до похищения норманнами предания об Артуре, он представлял собой просто воеводу, и если Гильда и знал о нашем герое, то, видимо, видел в нем одного из многих commanipulares, упомянутых в своем труде. То, что Гильда знал о нем, доказать невозможно, поскольку никто из этих воинов не назван по имени, однако здесь важно то, что первоначально Артур представлял собой второстепенный персонаж, запомнившийся успешными походами против врагов-бриттов, а не против саксонских захватчиков.

Валлийское поэтическое предание нигде прямо не указывает на то, что Артур сражался с саксами. Битвы, приписываемые ему в «Истории бриттов», были рассмотрены в последней главе; единственные прочие упоминания о походах Артура присутствуют в валлийских источниках, где он сражается только с бриттами (и, возможно, с ирландцами). Но если Артур вошел в память как руководитель британского сопротивления германским захватчикам, почему этот факт не упоминается в валлийском материале? Даже в «Житиях валлийских святых» (здесь Артур впервые удостоен королевского титула) он всегда присутствует в конфликтах с бриттами. Это отсутствие упоминаний с валлийской стороны также объясняет причину его отсутствия у Беды или авторов «Хроники англо-саксов», летописцев того самого народа, с которым он предположительно сражался. Они умалчивают о нем по той весьма простой причине, что саксы, историю которых они описывают, никогда не сражались с Артуром. Все свидетельства указывают на то, что конфликты, в которых приводилось участвовать Артуру, происходили во время междоусобных войн правителей Уэльса в первой половине VI столетия.

Карта 6. Области, в которых правили названные Гильдой короли

1— Кунеглас; 2 — Маэлгун; 3 — Аврелий Канин; 4 — Вортипер; 5 — Константин

Гильда утверждает, что после битвы при Бадоне, где бритты нанесли саксам жестокое поражение, наступил период, когда вторжения их прекратились. Однако, не имея перед собой внешнего врага, валлийские правители боролись друг против друга, и именно этот период традиционно считается временем жизни Артура14. Возможно ли, что Артур был пентеулу при одном из упоминаемых Гильдой королей? И если да, то при каком именно? Гильда рассказывает, что в своих битвах с соседями особенно прославился один из них, а именно Маэлгун Гвинедд.

Гильда ставит Маэлгуна Гвинедда «выше почти всех полководцев Британнии как своим королевством, так и статью»15, и далее говорит, что Маэлгун «устранил многих... тиранов из своих областей и даже из жизни»16. За исключением приведенных в «О погибели Британнии» подробностей мы знаем очень немного о деяниях остальных четырех названных в этой книге королей, однако Маэлгун неоднократно появляется и в валлийской поэзии, и в «Житиях валлийских святых» как персонаж, сражавшийся в южной части Уэльса, за пределами королевства Гвинедд17. Области, связываемые с его семейством в главе 4, предполагают, что Артур был родом из Гвинедда. Поскольку самый могущественный правитель того времени правил в этом же королевстве, не мог ли Артур предводительствовать дружиной короля Гвинедда? В «Летописях Уэльса» сказано, что Маэлгун скончался в 547 году, а Артур — в 539-м, что делает их современниками18. «Жития валлийских святых» в основном повествуют о святых из Южного Уэльса, и чаще всего конфликтуют с ними Маэлгун Гвинедд и Артур. Маэлгун вторгался в Южный Уэльс из Северного. Не мог ли Артур поступать аналогичным образом, возможно, по поручению Маэлгуна?

Гильда называет каждого из обруганных им королей каким-либо животным. Четверо из них сравниваются с львицей, львом, леопардом и медведем, но Маэлгун именуется insularis draco — драконом острова19. Не происходит ли этот титул от валлийского термина пендрагон? Упоминания этого титула в валлийском предании приписывают правителям Гвинедда, а в поэме «Кто привратник?», в которой он появляется впервые, подобное наименование связано в первую очередь с Гвинеддом. Хотя у нас нет никаких доказательств того, что титул некогда приписывался самому Артуру, можно предположить, что пентеулу войска «дракона острова» вполне мог именоваться пендрагоном. К сожалению, это лишь предположения, поскольку мы не располагаем источниками, способными подкрепить эту гипотезу, однако она кажется вполне вероятной и соответствующей тем свидетельствам, которыми мы располагаем, а также географией раннего артуровского предания.

8. Утраченная сага о Камлане и смерти Артура

И тогда король огляделся по сторонам и узрел он, что от всей его рати и от всех его добрых рыцарей в живых осталось только двое; что одним из них был сэр Лукан Дворецкий, а с ним брат его, сэр Бедивер, и что были они жестоко изранены. «Боже милостивый, — произнес король, — куда делись все мои благородные рыцари? Увы, выпало мне на долю видеть сей скорбный день, ибо ныне я приближаюсь к концу. Но хотелось бы мне знать, где на-ходится этот предатель сэр Мордред, который навлек на нас все эти горести». И тут король Артур увидел сэра Мордреда, опершегося на меч возле огромной груды мертвых тел. «А теперь дай мне мое копье, — сказал Артур сэру Лукану, — ибо вижу я изменника, сотворившего все это несчастье». «Сир, пусть живет, — произнес сэр Лукан, — ибо он несчастен; и если вы переживете нынешний день, то узрите достаточное отмщение. Добрый владыка, вспомни свой нынешний сон, и то, что дух сэра Гавейна сказал тебе этой ночью, — все же Господь от великой своей доброты сохранил тебя. Посему Бога ради, милорд, отъедем с этим, ибо благословением Господним сегодня ты оставил за собой поле, поскольку нас трое живых, а у сэра Мордреда в живых никого не осталось; и если мы отъедем теперь, несчастливый день кончится1.

Такими словами Мэлори описывает заключительные моменты последней битвы Артура, когда смертельно раненный Артур лежит среди груды изувеченных тел, и из всей великой свиты его остались в живых только Бедивер и его брат Лукан. Из всего войска противника на ногах остался только Медрод, в крайнем утомлении опершийся на меч среди груды мертвых тел и умирающих людей. Увидев Медрода, Артур, забыв о ранах, требует свое копье у Лукана и, взяв его обеими руками, совершает последний удар, воздавая своему злому гению. Направив удар ниже щита своего противника, Артур пронзает Медрода, который, понимая, что получил смертельный удар, сам наваливается на копье Артура и, верша возмездие, наносит Артуру страшный удар в голову, раскроивший шлем и череп, после чего падает бездыханным на землю.

Лежа на поле брани, Артур приказывает Бедиверу взять его меч Эскалибур и бросить в ближайшее озеро. Бедивер умоляет Артура не возвращать Эскалибур водам и дважды уходит и возвращается, якобы исполнив порученное. Артур спрашивает Бедивера о том, что он видел, когда бросал меч , в озеро, и Бедивер отвечает, что не видел ничего. Понимая по этим словам, что Бедивер не выполнил того, о чем он просил, Артур в последний раз приказывает тому выполнить поручение. На сей раз Бедивер повинуется, и видит, как вынырнувшая из воды рука подхватила оружие и унесла в глубины, закончив тем самым правление могучего короля Артура. Далее Мэлори повествует о прибытии таинственного корабля с тремя королевами: Морганой ле Фэй (сестрой Артура), королевой Пустошей и королевой Северного Уэльса. Далее Артур отплывает в лучах заката, и последние, обращенные к Бедиверу слова делают явным его место назначения: «ибо стремлюсь я в долину Авилиона, чтобы исцелиться от своей скорбной раны»2.

Эти мгновения последней битвы Артура были изображены в многочисленных романах, фильмах и пьесах, и вместе с эпизодом о вонзенном в камень мече они образуют последовательность событий, наиболее широко известную в романтической артуриане. Однако следует подчеркнуть, что Мэлори написал литературное произведение, а не исторический труд, и ловким образом сплетя воедино весь известный ему романтический материал, создал одно из классических произведений английской прозы.

Рассказывая о последней битве Артура, Мэлори помещает ее в некотором неопределенном месте на Сэлисберийской равнине в Южной Англии, что фундаментальным образом отличается от версии, предложенной Гальфридом Монмут-ским в его «Истории королей Британнии». Гальфрид рассказывает нам, что, пока Артур воевал в Галлии, Медрод захватил корону и женился на Гвенхвивар. После возвращения в Британнию Артур после ряда стычек оттеснил Мед-рода к реке Камбланус в Корнуолле. Он разделил свое войско на девять частей и после жестокой битвы наконец прорвался сквозь вражеские ряды, чтобы сразить Медрода3. Получивший смертельное ранение Артур передает корону Британнии своему кузену Константину, сыну Кадора, герцога Корнуольского. В самом конце Артур приказывает доставить его на «остров Авалон, чтобы раны его были ухожены»4. Среди всей массы поздних романов об Артуре можно найти и другие варианты описания битвы и места, на котором она происходила, однако нас интересует тот материал, на котором Гальфрид воздвиг собственную версию повествования, поскольку она послужила основой для всей последующей романтической прозы.

Прежде чем перейти к повествованию о Камлане, Гальфрид делает следующее упоминание об использованном им источнике:

Но об этом конкретном деле благороднейший герцог, Гальфрид из Монмута, предпочитает ничего не говорить. Тем не менее он неумелым пером и скупыми словами поведает о битве, в которой известнейший из наших королей сразился со своим племянником, когда вернулся в Британнию после победы; потому что нашел упомянутый трактат на бриттском языке. Он слышал об этом и от Уолтера из Оксфорда, мужа, весьма сведущего во всех отраслях истории5.

Как мы уже видели, «упомянутый трактат на бриттском языке» представляет собой валлийский источник, а единственным местом на свете, где в начале XII столетия существовали письменное и устное предания о Камлане, был Уэльс. К тому времени, когда Мэлори написал свою версию артурианы, Камлан — вместе со многими другими отрывками первоначального предания об Артуре — давно погрузился в забвение, скрылся под пластами континентального романа и пропаганды. Однако битва при Камлане живет как самая знаменитая из битв Артура в валлийской литературе, и именно в уцелевших фрагментах предания, сохранившихся в истории и литературе народа, к которому принадлежал Артур, следует искать нужные нам факты.

Утраченная сага о Камлане

Традиционные валлийские предания содержат упоминания о Камлане, позволяющие нам определить причины битвы и понять, где она происходила. Свидетельства «Триад» и других валлийских источников указывают на существование еще в XVI веке чрезвычайно устойчивого предания о последней битве Артура, полностью независимого от «Истории» Гальфрида, и многочисленные различия между этим преданием и повествованием Гальфрида представляют чрезвычайный интерес. Валлийцы утверждают, что битва произошла в результате ссоры между двумя сестрами, и Мед-род, являющийся злодеем у Мэлори, изображен у них в качестве героя. Подобные подробности наряду с другими валлийскими преданиями заставили некоторых ученых поверить в существование ныне забытой валлийской саги о

последней битве Артура: «Вполне возможно, что ранее существовал хведл (chwedl, сага) о Камлане, упоминаемый, не всегда серьезно, в другой триадической группировке в «Кулохе и Олвен», которая является составной частью валлийской легенды об Артуре»6.

Самое раннее из дошедших до нас упоминаний Камлана обнаруживается в «Летописях Уэльса» под 539 годом. Там не говорится, что Артур убил Медрода: запись гласит, что оба они погибли в битве: «Битва при Камлане, в которой пали Артур и Медраут»7. Наиболее подробную информацию о Камлане сохранили «Триады», в пяти из которых содержится основной объем имеющихся у нас сведений о битве. Их содержание позволяет нам хотя бы очертить контуры предания, очевидно, весьма известного в то время, когда «Триады» обрели письменный облик (в XIII столетии), и указывает на существование ряда повествований, составлявших вместе ныне утраченную сагу о Камлане.

В соответствии с «Кулохом и Олвен» истинной причиной этой битвы стала ссора между Гвенхвивар, женой Артура, и Гвенхвивах, ее сестрой8. Ниже приведены две «Триады», связанные с этим событием.

Однако в изложении Гальфрида и других авторов причины битвы при Камлане выглядят куда грандиознее, чем ссора между двумя сестрами!

Триада о «Трех безжалостных разорениях Инис Придейн» уточняет причины битвы и помогает нам понять, каким образом в нее оказались вовлеченными Артур и Медрод.

В этих «Триадах», бесспорно, обнаруживается информация о битве при Камлане, неизвестная поздним романам; они свидетельствуют о вражде между Артуром и Медродом и о медленно разгорающейся внутрисемейной междуусобице, начавшейся со ссоры между двумя сестрами. Артур и Гвенхвивар в представлениях не нуждаются, но что можно сказать о Медроде, прославленном своим предательством в позднейшей легенде, и о свояченице Артура Гвенхвивах?

В «Кулохе и Олвен» Гвенхвивах названа сестрой жены Артура Гвенхвивар, однако кроме уже упомянутых «Триад» и посвященной ей короткой фразы в «Происхождении святых» она не играет особой роли в валлийском предании. Примечание в последней, однако, может объяснить, почему она сделалась центральной фигурой в событиях, приведших к битве, закончившейся гибелью Артура и Медрода. В тексте сказано, что она была матерью св. Дивнога (от некоего Медрода ап Кайрдава), святого покровителя Ллан-дивнога, расположенного в долине Клуйда, также известного под названием Лланрхаэадр инг Нгимейрх (Священная Ограда у водопада в Коммот Кимейрх).

Хотя сама рукопись «Происхождение святых», в которой появляется эта конкретная информация, относится к позднему времени (середина XVI столетия), Медрод ап Кайрдав также упоминается и в более ранних текстах. Те источники, в которых Медрод обнаруживает связь с Артуром, ничего не говорят о его происхождении, и генеалогия, приписываемая Медроду в «Хрониках королей», основывается исключительно на созданной Гальфридом Монмутским. Как ни странно, но в валлийских преданиях не обнаруживается другого Медрода, а потому, не мог ли этот неведомый Медрод ап Кайрдав являться Медродом поздней артурианы, что предположил в 1934 году преподобный А.У. Уэйд-Эванс?12 Если рассмотреть это предположение вместе с предложенной нами традиционной географией, это отождествление может сделаться еще более убедительным.

В относящихся к XII столетию поэмах «Гогинвейрдд» Медрод не является злодеем поздних романов, напротив, он воспевается как воплощение храбрости и справедливости. Кроме того, из поэзии бардов следует, что Медрод играл существенную роль в независимом и существовавшем до Гальфрида предании артурианы, не связанном с генеалогическими выдумками «Истории», предполагающими наличие отдельного предания о предполагаемом убийце Артура13.

Медрод ап Кайрдав являлся внуком Карадога Врейхв-раса и первым кузеном Артура, как уже упоминалось в главе 4, а все, что известно нам о детях Карадога, в том числе об отце Медрода, предполагает, что он был родом из Северного Уэльса. Имя Медрод, возможно, сохраняется в названии реки Авон Медрад, впадающей в реку Ди возле деревни Ллангум, расположенной в двенадцати милях от церкви Св. Дивнога (его сына) в долине Клуйда.

Из информации, содержащейся в двух повестях об Артуре «Мабиногиона», как будто бы следует, что вражду между Артуром и Медродом старательно разжигала какая-то третья сторона. В «Кулохе и Олвен» некто по имени Гвин Хивар назван «одним из девятерых, замысливших битву при Камлане»14, а в «Сне Ронабви» некий Иддауг Возмутитель Придейна сообщает Ронабви о том, что разжег вражду между Артуром и Медродом при Камлане, будучи вестником между ними обоими и подменяя послания, чтобы подвигнуть обоих на сражение. Быть может, именно то, что битва являлась плодом ссоры между двумя сестрами, преднамеренно раздутой Иддаугом и прочими, привело к тому, что Камлан стали называть «одной из тщетных битв Инис Придейн». Последнее упоминание битвы при Камлане было сделано бардом Тудуром Аледом, сказавшим, что битва произошла «из-за двух орехов»1'. Так что думайте сами.

Известная всем и использованная Гальфридом Монмут-ским история о предательстве Медрода, случившемся, когда Артур сражался на континенте, не имела под собой никаких исторических или традиционных оснований и являлась чисто литературной выдумкой, позволявшей семье покровителя Гальфрида распространить свое божественное право владеть теми землями, на которые они претендовали, как в Британии и так и на континенте. В Уэльсе память о Камлане как о жестокой битве распространилась на столетия; по сути дела, она превратилась в меру, которой барды измеряли опустошительные последствия поздних сражений. Например, бард Кинделлу (ок. 1155 — 1195) превозносил Хивела ап Овейн Гвинедд за победы в баталиях следующими строками:

При всей схожести с Армагеддоном Камлан также сделался обозначением «сброда» или «смятенной толпы», что в соответствии со словами доктора Рейчел Бромвич «само по себе является красноречивым доказательством распространенности предания [в Уэльсе] о последней битве Артура»17.

В поисках места последней битвы Артура

Приведенные выше материалы дают нам очерк событий, предшествовавших битве при Камлане, однако в них отсутствуют подробности самой битвы, и еще меньше сведений содержится в них о том, где эта битва произошла.

Поиски подлинного места сражения затянулись на столетия, и свои предположения о нем выдвигали самые разнообразные ученые. Гальфрид определил место последней битвы Артура как fluuium Camblani в Корнуолле18, то есть с современной рекой Кэмел, стекающей с холмов над Кэмелфордом в море возле Уэйдбриджа, и в подкрепление этой идеи были сочинены несколько местных «преданий»19. Поздние романы переносят место этого сражения на Сэлисбе-рийскую равнину, хотя шотландский хронист Боэс (Воесе) пытался заставить нас поверить в то, что произошло оно на реке Хамбер. В современных трудах часто встречается мнение о том, что сражение произошло у Стены Адриана, у римской крепости Камблоганна — впервые предложенное О. Дж. С. Кроуфордом в статье, написанной в 1935 году20. Мнение это основано исключительно на сходстве названий Камблоганн и Камлан и некоторых не слишком надежных лингвистических соображениях; остается только удивляться тому, что подобное отождествление пользуется столь широким успехом, тем более что ни один из источников не поддерживает его.

Но самым удивительным является то, что Камлан по-прежнему существует на карте, на что за последние 130 лет указывалось неоднократно. Впервые это было сделано в 1872 году на страницах периодического издания «Archaeologia Cambrensis», где отмечалось, что три местности, носившие название Камлан, еще существовали в пределах нескольких миль от Долгеллау (Северный Уэльс)21. А река под названием Авон Гамлан стекает с гор Риног и впадает в реку Иден возле деревни Лланеллтид; горный перевал на пути из Долгеллау в Маллуид присутствует на ранних картах «Артиллерийской описи» (Ordnance Survey) под названием Камлан; плес реки Диви к югу от Маллуйда известен под этим же именем; кроме того, расположенная в том же регионе ферма носит само по себе красноречивое название Маэс-и-Камлан (Поле Камлан). Несколько авторов обращали внимание на эти местности уже десятилетия назад, однако популярная в Средневековье (и в нынешних академических кругах) точка зрения упорно переносит место сражения в Корнуолл.

Принадлежность места последней битвы Артура к Уэльсу подкрепляется еще двумя свидетельствами. Самым ранним и существенным из них является присутствующее в «Надгробных строфах» из «Черной книги Кармартена»; второе, менее авторитетное, содержится в перечислении людей, переживших битву при Камлане.

Значимость этого содержащегося в «Надгробных строфах» утверждения не столь уж ясна, поскольку там как будто бы нет непосредственного указания на место событий, однако после установления связи между Освраном и уцелевшими при Камлане отождествление становится очевидным. Название Освран не так часто встречается в валлийском предании и помимо упомянутого выше присутствует лишь в двух других случаях, связанных с церковью Св. Кадвана в Тивине23. Интересным географическим моментом в обоих случаях является то, что церковь Св. Кадвана находится всего в восемнадцати милях от Камлана близ Маллуида. Строчка, упоминающая о могиле Бедвира, помещает ее на горе Триван в Сноудонии, тем самым чрезвычайно затрудняя отождествление с Корнуоллом или со Стеной Адриана.

Уцелевшие в битве при Камлане

В поздних романах повествование об уцелевших в битве при Камлане обыкновенно фокусируется на Бедивере и дворецком Артура Лукане, каждый из которых сопровождает меч Артура Эскалибур в ближайшее озеро. Тем не менее валлийское предание расходится с поздними романами, и в рамках его существуют два списка воинов, переживших великую битву, различающиеся именами и числом выживших ратников. Самое раннее из упоминаний присутствует в «Кулохе и Олвен»:

Морвран an Тегид (никто не коснулся его оружием в битве при Камлане, настолько уродливым был он; все думали, что он дьявол, пришедший на помощь. Волосы торчали на нем как рога на олене), и Сандде Ангелоликий (никто не ударил его копьем при Камлане, настолько красив он был; все думали, что он ангел, пришедший на помощь), и Кинуил святой (один из троих мужей, что выжили при Камлане. Он последним отъехал от Артура на Хенгроене (Старой Шкуре), его коне)24

Второй список, к сожалению, присутствует лишь в манускрипте, датирующемся XVII столетием, однако в нем содержатся некоторые имена, также упоминаемые бардами в отношении Камлана:

Вот имена семерых мужей, уцелевших в битве при Камлане: Сандде Брид Ангел (Ангелоликий), потому что из-за красоты его принимали за ангела; Морвран an Тегид, потому что из-за уродства его принимали за беса; св. Кинвелин, спасшийся благодаря быстроте своего коня; св. Кедвин по мирскому благословению; св. Педрог силой своего копья; Дервел Гадарн собственной силой; Генейд Хир своей быстротой. Год о Рождестве Христовом, когда случилась битва при Камлане: 542-й25.

Если рассмотреть ту скудную информацию, которая сохранилась об этих людях и связанных с ними местностях, можно без всяких сомнений убедиться в том, что битва произошла в Северном Уэльсе.

Кедвин

В соответствии с разделом 74 «Происхождения святых» Кедвин был сыном Гугона Гурона ап Передур. Дед его Передур, если верить «Летописям Уэльса», скончался в 580 году, что делает весьма невероятным то, что Кедвин мог сражаться на поле брани ок. 540 года. Память о нем сохранилась в названиях двух местностей, носящих название Ллангедуин, — расположенной в Истрад Иу и другой, возле Лланрхайадра и Мохнанта, в восемнадцати милях от Камлана.

Кинвил Святой

Присутствующий во втором списке Кинвелин кажется упомянутым ошибочно, в сравнении с более ранним Кинвилом из «Кулоха и Олвен». О нем известно крайне немного, и имя этого святого в Уэльсе хранят лишь три церкви — две в Аберпорте в Кередигионе и одна в Пенросе на полуострове Ллейн. Быть может, больший интерес представляет упоминание того, что спасся он на коне Артура Хенгроене, поскольку кличка коня сохранилась в названии города Диненгроэна (Крепость Хенгроена), находящегося на хиллфорте, известном ныне как Кастелл и Гавр и расположенном возле Абергела на побережье Северного Уэльса.

Дервел Гадарн

Дервел Гадарн был святым покровителем Лландервела, расположенного к северо-востоку от озера Бала в Северном Уэльсе, и поздние поэты, такие как Тудур Алед и Льюис Глин Готи, также связывали его с Камланом26. Деревянное изображение его почиталось в церкви Лландервела до 1538 года, когда его увезли в Лондон и сожгли в Смитфилде27.

Генейд Хир

Хотя он присутствует во втором списке, о нем ничего не известно.

Морвран ап Тегид

Морвран ап Тегид также упоминается в одной из триад, где его именуют одним из «Трех смертоубийц Инис Придейн»28. Имя его также присутствует в посвященном Талиесину позднем тексте, носящем название «История Талие-сина», где сказано, что отца его звали Тегид Воэл из Пенллина29. Находящееся неподалеку от Пенллина озеро Бала носит валлийское название Ллин Тегид, данное в честь отца Морврана, свидетельствуя тем самым о том, что Морвран был тесно связан с этой областью30.

Карта 7. Местности, связанные с людьми, имевшими отношение к Камлану.

1 — Динхенгроен; 2 — Лланрхайадр; 3 — Хоуп; 4 — Ди; 5 — Клиуд; 6 — Авон Медрад; 7 — Пенрос; 8 — Лланбедрог; 9 — Ланддервел; 10 — Ллин Тегид; 11 — Лланрхаеадр-им-Мохнант; 12 — Авон Гамлан; 13 — Тивин; 14 — Гамлан; 15 — Маэс-и-Камлан; 16 — Северн

Педрог

Предание о том, что Педрог сражался вместе с Артуром при Камлане, было впервые упомянуто бардом Давиддом Нантмором в XV веке: «Один из них свят благодаря своему копью: драгоценный Петрок прославился своим оружием при смерти Артура»31. Реликвия, называвшаяся копьем Педрога, хранилась в церкви Лланбедрога на полуострове Ллейн и в последний раз была упомянута в документе, датированном 1535 годом32. Составленное на латинском языке и датированное XII веком «Житие св. Педрога» относило его деятельность в Корнуолл, где существует более двух десятков посвященных ему церквей, хотя битва при Камлане в житии не упоминается. Похоже, что его имя стало связываться с перечнем уцелевших при Камлане лишь между концом XII столетия и 1450 годом.

Сандде Ангелоликий

Валлийские генеалогии свидетельствуют о том, что Сандде Ангелоликого путали с Сандде, сыном Лливарх Хена, о котором почти ничего не известно, за исключением того, что он умер в Уэльсе33.

Подтверждение того, что после битвы уцелело лишь определенное число человек, также можно найти в «И Гододдин» и поэме «Прейддеу Аннун» из «Книги Талиесина», и приходится гадать, не ввел ли автор «Кулоха и Олвен» троих уцелевших в параллель этим более ранним примерам. Имена семерых уцелевших, составляющие второй список, как будто бы взяты из более раннего предания, однако невозможно сказать, насколько старым оно может оказаться, — если не считать «Кулоха и Олвен», самое раннее упоминание об уцелевших обнаруживается в процитированной выше поэме Давидда Нантмора. Самым важным аспектом предания, связанного с уцелевшими в битве, является то, что всех их можно связать с областями Северного Уэльса, подкрепляя тем самым свидетельства того, что именно этот регион был местом последней битвы Артура.

Подлинная история смерти Артура

Теперь мы обратимся к латинскому манускрипту, который, несмотря на то что в нем описывается забытая всеми другими часть жизни Артура, был полностью напечатан только в 1981 году. Этот трактат, известный под названием «Подлинная история смерти Артура» (Vera Historia De Morte Arthuri), заполняет тот пробел, который возникает у Гальфрида Монмутского между концом битвы при Камлане и отбытием Артура в Авалон. Текст этот представляет колоссальный интерес для исследователей артурианы не только благодаря его содержанию, но и в связи с тем, где и когда он был написан. Самая ранняя из сохранившихся рукописей, датированная примерно 1300 годом, теперь находится в Лондоне, в библиотеке «Грейз Инн», а прежде она принадлежала францисканскому монастырю в Честере34. Особенности, внутренне присущие самому манускрипту, указывают на его происхождение из Гвинедда, и вполне вероятно, что он был написан в цистерцианском аббатстве Аберконви между 1199-м и 1203 годом в правление Лливе-лин ап Иорверта, князя Гвинеддского15. «Подлинная история» как бы продолжает повествование об Артуре с того момента, на котором его окончил Гальфрид Монмутский, и рассказывает нам о последних этапах битвы при Камлане. После битвы Артур в полном изнеможении опирается на щит, и, понимая, что получил смертельную рану, оседает на землю и приказывает своим воинам разоружить его, чтобы панцирь не причинял ему излишней боли. Когда это было сделано, к ним подъехал на коне симпатичный юноша с вязовым древком в правой руке. Далее повествование обращается к качествам этого древка, утверждая, что оно было «крепким, не гнутым и не узловатым» и к тому же острее, чем любая пика, потому что было закалено в огне, воде и даже окунуто в гадючий яд»11. Указанный безымянный юноша подъезжает прямо к Артуру, бросает в него древко и пускается наутек; однако Артур успевает взять копье и бросить его, поразив в спину своего убийцу и пронзив его сердце, так что юноша «выдохнул свое последнее дыхание»17. Рана, нанесенная копьем юноши, только усугубила и без того серьезные ранения Артура, и понимая, что на свете этом он уже не жилец, Артур говорит своим последователям, что скоро умрет. Далее в тексте следует достаточно мелодраматическое изложение отчаяния и сожалений собравшихся возле него соратников и причитания их о несчастье, павшем на бриттов.

Текст этот важен по двум причинам: во-первых, он представляет собой самое раннее изложение последствий битвы и, во-вторых, сохраняет в себе предание, способное помочь нам подтвердить связанные с Камланом географические подробности. Текст включает несколько мотивов и ссылок, устанавливающих его гвинеддское происхождение, в частности, речь идет о выборе оружия. Вяз, использованный Артуром и нанесшим ему последнюю рану юношей, является традиционным оружием людей Гвинедда, о чем в 1188 году свидетельствовал Гиральд Камбрийиский: «Так же как лук есть главное оружие на юге Уэльса, так здесь, в Гвинедде, предпочитают копье. Кольчуга не способна защитить от него, когда оно брошено с короткого расстояния как дротик»38.