Печать скорби

Пролог СУДНЫЙ ДЕНЬ

Более всего это напоминало…

Да ничего это не напоминало, черт возьми!

Окружающее не только не было похоже на Поток, в который Сварог сверзился, переступив порог часовни Атуана в Латеране; окружающее не только ничего общего не имело с переплетением красных и синих линий, куда Сварог угодил, отнюдь не добровольно, следуя маршрутом Земля – Талар… Это вообще ни на что не было похоже. Красные и синие линии были именно красными и синими линиями, пламя в кратере, пусть и не отбрасывающее тени, было именно пламенем; даже мириады блестящих кружащихся точек в Потоке Сварог мог смело окрестить «блестящими кружащимися точками».

Но здесь…

Вокруг не было ни бесплотной пустоты, ни кромешной темноты; не было и слепящего света, разверзшейся перед ним бездны или, скажем, сдавливающего со всех сторон каменного мешка. Напротив: вокруг было много чего интересного! Было полно клубящихся цветов, каких-то переливающихся фигур, смутных теней, но…

Но дело все в том, что в человеческом языке не имеется названий для таких цветов, нет определений для подобных форм – или хотя бы для внятных ассоциаций с ними. Да, еще окружающее полнилось звуками, запахами, осязательными и вкусовыми ощущениями, но, опять же, передать их словами невозможно. Как бы это объяснить понятнее…

Ну, а вот вы, например, как объясните слепому от рождения человеку, что такое закат солнца над морем? «Горизонт залит красным свечением, а по краям оно желтеет, а еще дальше становится бирюзовым, и облака, окружающие багровый шар, который погружается в сияющую киноварь, подсвечены снизу лазурью, так что красота вокруг неописуемая!» Из всего этого бедняга поймет только несколько слов, среди которых «края», «шар» и «снизу». Или как рассказать глухому, что такое «Кампанелла» Паганини?

Можно, конечно, прибегнуть к иносказаниям, и Сварогу вдруг припомнился старинный анекдот, когда один грузин, побывавший в Москве, в родной горной деревушке делится впечатлениями с другим грузином: «Слюшай, я там, в Москве, такую штуку видел! Телевизор называется!» «Вах, эта что такое?» – спрашивает другой. «Ну, как тэбе объяснить… – говорит первый. – Вот ты апельсин знаешь?» – «Ай, канешно, знаю! Сам продаю!» – «Так вот: ничего общего!»

Очень похоже, но все это, увы, примеры из человеческой жизни. А здесь, в том пространстве, где оказался Сварог, человеческого точно не было ничего. Абсолютно, совершенно и безнадежно ничего. Даже инопланетным это буйство красок, запахов, звуков, вызывавших десятки ощущений, о которых человек вообще не имеет ни малейшего представления, не являлось, не принадлежало тем космосам (пространствам, измерениям, мирам – называйте, как хотите), которые Сварог изволил посетить. Мельтешащий вокруг калейдоскоп был создан силой, настолько далекой не только от Земли и Талара, но и вообще от представлений о привычных законах Природы, что даже не казался чужим. Он не казался другим. Не казался миром, порожденьем Вселенной. И калейдоскопом он тоже не казался. Он вообще не казался.

Он просто был.

И человек по имени Сварог в нем не мог очутиться. Физически не мог.

Однако же Сварог тут был, висел в полном сознании, в собственном теле, сложенном в позу эмбриона, посреди этой какофонии, давящей на все органы чувств, но не мог пошевелиться или сделать хоть малюсенький вздох.

И почему-то не было страшно. Совсем. Как тому самому эмбриону. Но и интересно не было – ни капельки. Да, он полностью ощущал себя, свое тело, хоть и пронизываемое насквозь красками, запахами и звуками (однако ни малейшего вреда телу не причиняющими), думал собственные мысли, понимал, кто он есть и что предшествовало его попаданию «сюда – не знаю, куда». Но страха не было. Хоть он и не дышал. Да и вообще никаких эмоций не было: проявиться им не давали нереальные цвета, непередаваемые звуки, несуществующие запахи… и прочие «не». Сварога не крутило, не болтало, не трясло. Он висел себе преспокойненько – а вокруг неистовствовали инородные, инобытные раздражители чувств: зрения, слуха, осязания, обоняния… и всех тех чувств, о которых Сварог и не подозревал. Ему просто было хреново, паршиво, неуютно и… И не пристало, в общем, ему тут находиться. В месте, где ему нет вообще никакого места.

Куда он попал не то чтобы по собственной воле, однако ж, признаться, по собственной вине…

Сварог вспомнил все предшествующее попаданию в этот не-мир. Вспомнил Корону, революцию волшебников и последовавшую за ней гражданскую войну, вспомнил магический кристалл Око Бога, а также насильственное перемещение в тело частного детектива Ирви-Лонга, спятившую ведьмочку по кличке Щепка, погоню на исполинском танке «Буреносец», исполинские же руины псевдокосмолета «Искупитель»… Вспомнил и Мар-Кифая – некогда верх-советника Императора, а впоследствии президента Короны по имени Визари… хотя на деле, как выяснилось, Мар-Кифай был натуральным бесом, демоном, пусть и не самого крупного калибра, но занимавшимся стратегическими играми в планетарном масштабе. Созданием глобальных социологических моделей. Бесом, заявившим плененному Сварогу в полуреальной обеденной зале: «Я отправлю вас в мир, который выберу сам. И вы в нем проторчите до конца своих дней. Надеюсь, вам, мягко говоря, там не понравится».

Так что, это и есть тот мир?..

Не-ет, шалишь. Потом было еще что-то…

Ага! Потом Сварогу удалось на мгновенье переломить ход игры, он завладел Оком Бога, могущим якобы открыть дорогу между вселенными, сжал в кулаке… И Мар-Кифай заорал, вполне искренне: «Вы не знаете, как! Отдайте камень, кретин!»

Ну да, так все и было. Сварог и в самом деле не знал, как с помощью Ока открывать межпространственный ход. Но что ему оставалось, скажите на милость? Ждать, пока бес по имени Мар-Кифай убьет его? Или отправит в обещанный мир, где Сварогу ничуть не понравится? Вот он и схватил кристалл. И кристалл под названием Око Бога буквально всосал в себя полуреальную трапезную. Вместе со столом и едой, картинами на стенах, самими стенами… вместе со Сварогом и Мар-Кифаем. Всосал – и выплюнул.

Вот только куда?..

Единственной связью с нормальным миром оставался нательный крестик, который тянул тело Сварога куда-то в сторону. Оставалось лишь понять, в какую именно сторону крестик его тянет – в пространстве, где не было не то что сторон света, но и вообще понятия верха и низа, не говоря уж о понятиях «правое» и «левое».

О, наконец-то что-то знакомое! Где-то справа, совсем рядом, послышался отчетливый, почти собачий скулеж, жалобный, полный боли, страдания и бессилия – как будто надежно привязанного пса молотят со всей дури палкой. И тут же слева, над самым ухом, раздался звук, который нельзя было интерпретировать иначе, как финал простой констатации факта: «…значит, нарушение». Причем констатации, произнесенной (если можно так выразиться) сухо, непреклонно и совершенно равнодушно.

– …таким образом, перед нами нарушение.

Это был даже не звук – в привычном понимании слова. И даже не звукосочетание…

Невозможно объяснить.

Тем не менее Сварог отчего-то моментально уловил смысл этого шторма ощущений: «Нарушение».

Скулеж немедля сделался еще более жалостливым и виноватым. И рядом со Сварогом заворочалось нечто пришибленное, трусливое.

– И не просто нарушение, – бесстрастно сказал Голос из ниоткуда, – а преступление. Саботаж. Предательство.

«Ого, – сам себе сказал Сварог. – Оказывается, даже в иномирье можно вычленить что-нибудь понятное и узнаваемое, кто бы мог подумать…»

– Эй, – позвал он негромко.

И не расслышал собственного голоса. Потому что голоса у него вовсе не было – из горла не вырвалось ни звука. И вот как раз в этот момент Сварог и почувствовал панику. Нет, вовсе не оттого, что был лишен способности говорить (ведь его же обездвижили и обездыханили; почему бы и не обеззвучить?) Паника была рождена другим обстоятельством: никто на него не обращал ровным счетом ни малейшего внимания. Весь этот чудовищный мир, населенный диковинными ощущениями, вся Вселенная, в центре которой он изволил оказаться, – всем было глубочайше плев…

Нет, даже не так. Плевать – это все ж таки действие. А окружающему даже плевать не хотелось. Окружающее просто-напросто незваного Сварога не замечало. И посему не собиралось с ним ничего делать – ни помогать ему, ни изгонять его, ни убивать, ни спасать. Ну болтается здесь какой-то микроб, ну и пусть…

Ясное дело, паника эта была стопроцентно иррациональной: в конце концов, шесть с чем-то миллиардов населения Земли понятия не имели о Свароговом существовании, не говоря уж о населениях бессчетных миров вне Земли… Но отчего-то именно здесь Сварог запаниковал. Одно неописуемое существо в чем-то обвиняло другое непредставимое существо – а присутствующий при этом Сварог был напрочь игнорируем!

– Преступление! Нелояльность! Некомпетентность! – наперебой и на разные лады заверещали другие Голоса. На этот раз Сварог прекрасно все понял, хотя и не смог бы объяснить – как. И не Голоса это были, а так… голосочки.

Интересно, о ком это они?..

Но вот что характерно: паника была первым человеческим чувством, которое он испытал. Испытал – и вот тут-то доселе непередаваемый мир стал постепенно складываться в более-менее нормальную картинку. Которую можно описать словами.

Исчезли нечеловеческие звуки, формы, запахи. Остались только цвета. И среди них преобладали серые… Да какое там преобладали: не было других цветов, кроме серого!

Сварог, по-прежнему не в состоянии пошевелиться, находился на бескрайней, выжженной равнине, плоской, как стол, серой, как холст. Над головой – плоское серое небо, сливающееся с равниной на далеком горизонте, давящее бетонной плитой… И больше ничего. Ни облачка, ни солнца, ни кустика, ни травинки, ни холмика. Примитивизм чистой воды, в общем.

– Ему было поручено важное дело, – сказал идущий откуда-то снизу, из-под равнины, первый, бесстрастный Голос. – Он с порученным делом не справился. Виноват ли он?

И по-прежнему на Сварога мир не обращал внимания…

– Виноват! Виноват! Виноват! – завыло, зарычало, заухало со всех сторон на разные тона.

– Нет! Нет! Нет! – это вклинился в разноголосый хор недавний собачий скулеж, преисполненный еще большей муки и страдания. – Это не я виноват, это он…

«К-х-р-в-к!» – примерно так можно перевести на нормальный язык скрежещущий звук, который произнесло скулящее нечто.

– Он, – визжало нечто, и в интонациях Сварогу почудились знакомые нотки, – он виноват, не я! Я все делал правильно, но… к-х-р-в-к… все испортил! Червяк, блоха, вша! Откуда он взялся? Почему вы у него не спросите? Почему Хозяин не…

– МОЛЧАТЬ!

Этот вопль заставил бы Сварога содрогнуться… если б он только был в состоянии управлять собственным телом.

– Молчать, тварь, – прогремел Голос. – Ты не справился с заданием. Ты не построил модель мира. Ты нарушил Клятву. Ты достоин забвения.

– Не-е-ет!!!

– Да.

Мамочки мои! Только сейчас Сварог узнал голос кричащего и сделал движение головой, чтобы посмотреть на униженное существо. Ничего, конечно, не получилось, но сомнений не было: ведь это голосит сам господин Мар-Кифай, импозантный лорд, президент Короны и по совместительству бес, избравший полигоном для социологических исследований целую планету и загнавший цивилизацию в тупик! Куда девались его надменность, чопорность, высокомерие?

Что же это у нас получается? Нечто вроде бесовского трибунала? Одни демоны судят другого демона за то, что тот не справился с заданием, и цивилизация Короны выбралась из тупика – при непосредственной помощи Сварога со товарищи? Вот это да! Вот это занесло! Но, граждане бесовские заседатели, он, Сварог-то, тут при чем? Что он тут делает, позвольте узнать?..

– Слушайте, – послышался дрожащий голосок Мар-Кифая, – послушайте же! Каким образом какой-то… к-х-р-в-к… смог помешать мне?! Мне, Исполнителю Второго Плана! Это не в силах простого… к-х-р-в-к!..

«Это они меня так, что ли, величают? К-х-р-в-к, ну придумают же…»

И тут что-то изменилось в окружающей обстановке. Сдвинулось что-то незаметно, провернулось – и Сварог вдруг понял, всей кожей ощутил, что его только что заметили. И что на него смотрят. Со всех сторон. Смотрели на него серая равнина и серое небо. Без злобы, без особого интереса. Он чувствовал себя вскрытой на лабораторном столе лягушкой под усталым взглядом исследователя, который таких лягушек препарирует по сотне на неделе.

– Человек, – наконец резюмировал Голос с оттенком брезгливости. – Это простой человек. Он не мог тебе помешать.

– Виновен! Виновен! Виновен! – подхватил хор.

– Доложите Хозяину!

– Нет нужды, мы сами разберемся, – пообещал Голос.

Опять что-то изменилось: небо вдруг вспучилось, зазмеилось трещинами, горизонт встал вертикально… р-раз! – и Сварог уже находится в небольшом квадратном помещении без окон, мебели и дверей. Отчего-то вспомнились застенки гестапо, и стало неуютно… хотя куда уж дальше.

– Мы разобрались, – послышался за спиной не лишенный приятности женский голосок. Сварог обернулся – ого, ему вернули контроль над телом! – и еще раз подумал: «Ого!»

Позади него стояла очаровательная девчушка с распущенными волосами и в такой обтягивающей мини-юбке, что Сварог на мгновенье забыл, где находится.

– Мы разобрались, – повторила чаровница, на него не глядя, – и странная, откровенно говоря, складывается ситуация. Сварог – человек, простой человек нижайшего уровня, однако… однако есть в нем что-то, чего мы понять не можем.

По-мужски заложив руки за спину, девчушка принялась мерить помещение совершенно мужскими шагами. И это пугало.

– Сварог действительно помешал нашему коллеге закончить исследования. Очень похоже – случайно помешал… Но в нашем деле случайностей не бывает. Кто Сварог на самом деле?

«Спросите у своего Хозяина», – мысленно ответил Сварог, а вслух же сказал, пожав плечами:

– Человек, как вы совершенно справедливо изволили выразиться. Немного путешественник, немного солдат, немного…

Барышня его совершенно не слушала, будто и не было рядом никакого солдата и путешественника.

– Коллега не учел Сварога, – перебила она, – но Сварога невозможно было учесть. Его нет в наших раскладках, его не существует – но он есть. Ошибка прогноза? Возможно. В срыве работ виноваты оба. Но кого следует наказать?

– Слушайте, уважаемая…

– Сварог странный, – сказал бес в образе девчонки. – Мы не специалисты по людям, нам они не интересны, но в нем… в нем есть что-то такое… Не можем понять. Да и не хотим, откровенно говоря. Пусть Сварог будет благодарен, что мы вообще снизошли до общения с ним.

– Вот уж спасибо так спасибо, – сказал Сварог. – Знаешь, мне демоны и прочие бесы тоже на фиг не интересны. Вот почему-то не люблю я вас.

– Да еще и смелый, – задумчиво прищурилась чаровница. – Вот только грубить он не должен. Сварог ведь сейчас в нашей власти, мы можем сделать с ним что угодно…

– Ну так и чего не делаете?

– Потому что нам он любопытен. Нам любопытны игры. Сварог, человек, победил того, кого ты знаешь под именем Мар-Кифай, не самого слабого из нас. Это забавно. И дело тут не в Мар-Кифае. Что это было, случайность? Мы не знаем. И хотим проверить.

– А если я не хочу?

Сволочная манера разговора этой чертовки начинала злить. Бес точно не со Сварогом беседовал, а… ну вот как человек от нечего делать беседует с собакой или, допустим, с неодушевленным предметом. В третьем лице и ответа не ожидая. Нет, понятно, конечно: они – демоны, они сильные и могущественные, и человек для них – тьфу… Но все обидно, знаете ли.

– И вот как мы это проверим, – девчонка пропустила его реплику мимо ушей. – Мы сыграем в одну игру. Точнее, Сварог и Мар-Кифай сыграют. А мы будем наблюдать. Пусть Сварог слушает внимательно, ему пригодится то, что мы скажем.

– Нет, это ты послушай, сука…

– Мар-Кифай и Сварог будут участвовать в гонке. Все очень просто. Кто придет к финишу первым, тот и победит, тот получит свободу. Гонка будет проходить в одном из миров. Этот мир может вот-вот погибнуть. А может и выжить. Сварог способен спасти его, придя в город Аркаим к урочному часу. И Сварог будет наделен Печатью Силы. Если первым придет Мар-Кифай, мир обречен. И Мар-Кифай будет наделен Печатью Скорби.

Очень захотелось двинуть чертовке костяшками пальцев в кадык. Но что толку? С фантомом не повоюешь…

Сварог шумно выдохнул. Аркаим, говоришь? Придется запомнить. Не то чтобы он сдался и согласился играть по чужим правилам, но… но если враг пока сильнее, то сопротивляться – это глупость, а не храбрость, не так ли?

– Для того чтобы уровнять шансы, – продолжал бес, – мы дадим Мар-Кифаю и Сварогу одинаковые способности. Например, способности Сварога. Более того. Пусть оба, и один и другой, на время, до финиша, станут Сварогами. И до самого финиша ни один не будет знать, настоящий он Сварог или Мар-Кифай в теле Сварога. Так интереснее. А чтобы было еще интереснее, один из них получит фору во времени, а второй – фору в расстоянии. Отправляются оба немедленно.

– Погоди… – сказал Сварог.

– Решено и утверждено.

– Стой!!!

Но было поздно.

Серый вихрь подхватил тело Сварога, закружил, проглотил и – выплюнул в Никуда.