#8 Печать пожирателя

Глава 15 Тет-а-тет

28 июня 2032 года. Москва.

Магическая защита спала со входной двери, повинуясь моему жесту. Достав из кармана ключ, я отпёр замок с небольшим секретом — и щёлкнул он с той особенной усталостью, с какой поворачивается только после долгого отсутствия.

Я переступил порог, и запах квартиры — ионизированный воздух, цветы в холле, нагретое солнцем дерево — ударил в нос.

— Ну… Вот я и дома.

Рюкзак грохнулся на пол. Я провёл рукой по лицу, сбрасывая остатки воспоминаний об Урочище, скинул куртку и пошёл на кухню. Достал из холодильника банку ледяного лимонада и с огромным удовольствием выпил её залпом.

Ух, хорошо!

Одежда быстро отправилась в стиралку, Лиза запустила программы по уборке дома и заказала еду в ближайшем ресторане, а я отправился в ванную, под прохладный душ.

Приведя себя в порядок, открыл пространственный тайник — и шагнул в него, с жаждой увидеть Илону…

— МАРК!

Рыжая будто ждала меня у входа — чуть не сбила с ног, налетела, словно ураган, повалила в траву и…

Уже позже, отдышавшись, лёжа в траве совершенно голыми, мы обнимались под невероятно голубым небом, а я рассказывал о своём путешествии в Урочище.

Илона то и дело прикусывала губу, щурилась, задавала уточняющие вопросы — а когда я закончил, легла на меня и пристально посмотрела в глаза.

— И что теперь?

— Честно говоря я… В лёгком замешательстве. Придётся подумать, как можно избавить мир от Туманоликого… Иным способом. Не разрывая его на части.

— Летаргический сон?

— Может быть, может быть… Правда, для поддержания такого долгого — ВЕЧНОГО — заклинания потребуется отдельный источник…

— Уверена, Салтыков тебе с этим поможет.

— Даже не сомневаюсь, это в его интересах, — усмехнулся, — Вот только сначала его надо вернуть…

— Займёшься этим?

— Первым делом, — кивнул я, — Надо заканчивать технологию. Хотя прежде всего меня заботит Юсупов… Но довольно об этом, я устал постоянно думать о надвигающейся смерти. Как ты тут?

— Чуть не умерла со скуки, — фыркнула Илона, — И… Если честно, очень переживала за тебя… Пару раз выходила в квартиру, пользовалась левыми аккаунтами в сети, чтобы убедиться, что дедушка в порядке.

— А мои отложенные письма?

— Отправлены. Я не стала ничего редактировать, на случай, если Юсупов и правда установил на тебя прослушку. Пусть и дальше думает, что ты скрываешь мою «смерть» от дедушки.

— Умница. Вижу, ты и тут навела порядок?

Я сел в высокой траве и огляделся — наш пространственный тайник изрядно изменился. Два склада, в которых было установлено моё и дедовское оборудование, остались на месте — как и наш с Илоной небольшой домик. А вот вокруг…

Теперь «на западе» (если тут такое понятие вообще применимо) вырос здоровенный лес. Южнее виднелись холмы, перерастающие в скалистые отроги гор. Напротив дома появилось озеро, за которым виднелись какие-то загоны, вольеры, а ещё чуть дальше маячили другие постройки.

— Так и не скажешь, что ты здесь скучала.

— Ты оставил изрядно энергокристаллов, чтобы я могла развлекаться, — снова фыркнула рыжая, и поцеловала меня, — Но для всех моих задумок этого маловато. Нам с тобой не помешал бы собственный Источник.

— Добуду, когда разберёмся с Туманоликим. А пока… Устроишь экскурсию?

— Конечно. Только сначала сходи за вином.

Хмыкнув, я вызвал выход из тайника, снова оказался в ванной моей квартиры — и тут же на соединившихся с сетью линзах замигала иконка входящего вызова.

«Граф Юсупов».

— Чтоб тебя космочерви сожрали, урод… — прорычал я, и ответил, — Граф? Слушаю.

— Марк, рад тебя слышать! — Голос Инквизитора был мягким, почти дружелюбным — но слегка хриплым.

— Взаимно, ваше сиятельство, — ответил я ровно.

— Я так полагаю, что ты уже вернулся в столицу? — в голосе Юсупова проскользнула лёгкая улыбка. Конечно, он знал о моём возвращении, — Как твоя практика?

— Пыльно и грязно, если честно.

Он рассмеялся — искренне, будто я сказал что-то смешное.

— Ну что ж, зато ты цел, и снова в столице. Не будем тратить время на светские беседы, я тут слегка занят, так что… Через час за тобой прилетит мой АВИ, — Пауза, — Нам с тобой нужно серьёзно поговорить.

Тишина.

— Я слушаю.

— Не по телефону, — голос Юсупова стал чуть теплее, почти отеческим, — Ничего такого, что ты бы уже не знал. Просто старые друзья должны иногда встречаться. Иначе… как же без этого?

И он отключился.

Я глубоко вздохнул, выругался, вышел из ванной и подошёл к окну гостиной. Москва гудела внизу, жила своей жизнью.

Подняв с пола джинсы, я достал из кармана игральную кость и покрутил в пальцах. Эфир внутри неё пульсировал, как живой.

«Он не знает. Ещё не знает.»

Не знает — но чувствует. И если зовёт меня сейчас — после храма, после эфирной охоты — значит, уже что-то пронюхал.

Я бросил кость на стол.

Она подпрыгнула, замерла на грани.

Шестёрка.

Я усмехнулся.

Неужели он снова потребует, чтобы я стал его учеником?

Дерьмо космочервей!

Я не готов к этому… Даже несмотря на то, что узнал в храме, несмотря на то, что вынес из Урочища массу Эфира…

Убить Юсупова, не погибнув самому — не получится…

Но и отказаться от встречи нельзя — тон Княжеского Инквизитора этого просто не подразумевал.

Вздохнув, я принялся одеваться.

Илоне снова придётся подождать — ещё немного…

АВИ ждал на посадочной площадке на крыше здания, ровно в то время, которое указал Юсупов. Сверкая полированным корпусом под тусклым московским солнцем, чёрный, как вороново крыло, с матовыми символами Инквизиции по бортам — не машина, а, мать её, предупреждение.

Дверь открылась беззвучно. Внутри пахло кожей, дорогим коньяком и слабым запахом озона — признак работающих маскировочных чар. В салоне никого не было, и пилот даже не обратился ко мне по связи — просто закрыл дверь и поднял летательный аппарат в воздух.

Я устроился в кресле, и налил себе шампанского из выехавшей из микро-бара бутылки. Кажется, в первую нашу встречу с Юсуповым, когда я подумал, что он вычислил во мне пожирателя, в голове мелькнула мысль «Помирать — так с песней».

Что-ж… Сейчас всё повторяется — только ситуация куда опаснее.

— С корабля на бал, @#$%, — вздохнул я, и осушил бокал прекрасного персикового напитка.

Нет, всё же, если останусь жив — надо будет узнать, где граф добывает этот некрар. Положительно, пара бутылок была бы мне не лишней…

Раскалённая от жары Москва проплывала внизу, прошитая нитями магистралей.

«Что он знает?»

Пальцы сами собой сжали подлокотники. Интересно, почему Юсупов вызвал меня именно сейчас, после храма и Урочища? Потому что я где-то оплошал, и он знает — или причина в чём-то ином?

В голове всплывали обрывки видений — Ур-Намму, его спутники, их разговоры.

Я покачал головой. Значит, вот как всё было… Первые пожиратели, первые маги — они не просто владели магией. Они знали и об Эфире. Они принесли его с собой. Из других миров.

Прямо как я…

Четверо первых. Пришельцы.

Охренеть, конечно… Интересно, кем они были? И кем стали? Живы ли ещё, продолжают перерождаться — или давно сдохли, оставив потомкам лишь жалкие крохи старых знаний и сил?

АВИ мягко качнулся, уходя в облако. За стеклом замелькали статичные разряды — защитное поле летательного аппарата пробивало общегородские чары.

«Как выкрутиться?»

Варианты прокручивались в голове, как патроны в барабане револьвера.

Револьвера, с очень, сука, малым количеством боеприпасов…

Можно открыто врать. Но Юсупов чует ложь лучше, чем голодный волк — кровь. Он не увидит то, что я захочу скрыть — но узнает об этом…

Молчать? Бесполезно — инквизитор вытянет из меня всё, что захочет.

Говорить полуправду? Этот вариант выглядел самым разумным — ведь именно так я до сих пор и делал, именно так протянул против куда более сильного соперника.

Но… Какую полуправду?

Всё зависит от того, что Юсупов знает наверняка. От того, что сейчас мне скажет…

АВИ резко снизился, и в окне мелькнула серая громада здания на Лубянке. Стальные балконы, зеркальные стёкла, и — чуть заметное для моего зрения — мерцание охранных чар.

Мы плавно приземлились на посадочную площадку закрытого двора, и дверь открылась. За ней меня уже ждал молодой инквизитор в чёрном мундире.

— Господин Апостолов? Следуйте за мной.

Что ж… Мой визит явно не тайный — и это уже хорошо…

Инквизитор провёл меня через посты, через лифты с руническими панелями, через коридоры, где воздух густел от подавленной магии.

И вот — тяжёлая дверь с табличкой «Р. Юсупов».

Инквизитор постучал, толкнул створку — и отступил.

— Проходите.

Я переступил порог.

Кабинет Юсупова был погружён в полумрак — тяжёлые шторы пропускали лишь узкие полосы света, которые ложились на стол, заваленный бумагами, кристаллами и странными приборами, чьё назначение я не сразу мог определить. Воздух был густым, пропитанным запахом старых книг, дорогого коньяка и чем-то ещё — резким, почти медицинским.

Юсупов сидел за столом, откинувшись в кресле. И первое, что бросилось мне в глаза — он выглядел измотанным. Не просто уставшим, а истощённым. Лицо, обычно безупречно гладкое, будто выточенное из слоновой кости, теперь было покрыто лёгкой сеточкой морщин, тени под глазами отливали синевой, а пальцы, сложенные перед собой, слегка подрагивали.

Он заметил мой взгляд и усмехнулся.

— Здравствуй, Марк. Знаю, выгляжу не лучшим образом, — голос его был спокойным, но в нём слышалась усталость, словно он говорил уже слишком долго и теперь каждое слово давалось с усилием, — Работы в последнее время… больше, чем хотелось бы.

— Понимаю.

— А потому сегодня никаких церемоний, — продолжил Юсупов, жестом приглашая меня сесть, — Надеюсь, ты поймёшь, но расшаркиваться у меня ни времени, ни сил.

Я медленно опустился в кресло, мысленно готовясь к худшему.

«Сейчас спросит про ученичество… @#$%!»

Но Юсупов лишь провёл рукой по лицу, словно стирая с него остатки усталости, и взглянул на меня.

— Я пытался связаться с тобой последние две недели, — сказал он, — Безуспешно.

— Уверен, после первой же попытки вы узнали, что я был на практике, — ответил я ровно, и чуть усмехнулся, — В этот раз мне разрешили разделаться с ней не в конце лета, а в начале.

— Тянь-Шань.

— Именно. Но, как выяснилось, там весьма туго со связью.

Он пристально смотрел на меня. Не просто вглядывался — сканировал. Я почувствовал лёгкое давление в висках — попытку ментального зондирования. Давай-давай, @#$%, я давно научился ставить барьеры… И показывать только то, что надо.

В памяти мелькнули образы автобуса, той деревушки, долины, горных склонов — и всего, что я «смонтировал» как раз на такой случай.

Так что через пару секунд Юсупов отступил, отчего-то не желая углубляться…

Вместо этого он медленно постучал пальцами по столу. Каждый удар отдавался в тишине кабинета, как счет метронома.

— Практика в Тянь-Шане, — повторил он, растягивая слова. Глаза Инквизитора сузились, будто пытаясь уловить малейшую дрожь в моем голосе, малейшее несоответствие в словах — а я вдруг подумал, что, возможно, он не «не захотел» углублять ментальное сканирование. Что если… Он просто не смог⁈ — И чем же конкретно ты там занимался?

— Собирал идиотские травы.

— Идиотские? — удивился моей резкости Юсупов.

— Экзамены я сдал прекрасно, но в академии кое-кто из преподавателй до сих пор меня терпеть не может. Так что… Пользуются возможностью запихнуть меня в задницу мира или насолить прочим образом.

— Кажется, я догадываюсь, о ком речь.

Ещё бы ты не догадывался… Мне стоил огромного труда устроить всё так, будто Ванесса Онегина сама отправила меня в эту жопу мира!

— И что же ты там собирал?

— Астрагал тяньшанский, в основном. И полынь ледниковую. Они растут на высоте выше трёх тысяч метров, в зоне вечной мерзлоты.

Юсупов приподнял бровь.

— Любопытно. И сколько ты успел собрать за две недели?

— Четырнадцать образцов астрагала и около килограмма полыни, — Я пожал плечами, — Местные пастухи помогли отыскать нужные места. Правда, пришлось объяснять, зачем мне трава, которая, по их мнению, годится разве что на корм скоту.

Юсупов хрипло рассмеялся.

— Госпожа Онегина и впрямь тебя не любит, Марк. Забавно, что тебя отправили туда без напарника, даже без дрона-регистратора.

ДЗЫНЬ!

Тревожный колокольчик тренькнул в голове ещё до того, как Инквизитор завершил фразу.

— Чистая правда, — Я рассмеялся, будто его замечание и впрямь меня развеселило, — Полагаю, она расчитывала, что все мои знания стоят на пользовании сетью и архивами. Даже слегка жаль, что не получится её разочаровать.

Юсупов откинулся в кресле, изучая меня. Я чувствовал, как его взгляд скользит по моему лицу, ища трещину во лжи. Но я давно научился врать так, чтобы в это верили даже те, кто знает правду.

— Ладно, — наконец сказал он, будто делая мне одолжение, — Оставим эту тему, Марк. Но в следующий раз предупреждай, если исчезаешь. Столица без тебя — как часы без стрелки.

Я кивнул, изображая покорность, но внутри лихорадочно соображал — почему он так настойчиво копает? Что-то знает? Или просто проверяет? Пытается «взять на понт»?

Юсупов тем временем потянулся к графину, налил себе воды. Рука его дрогнула, и капля упала на стол.

— Кстати, — добавил он небрежно, — Если эти твои травы такие ценные, передай их в лабораторию Инквизиции. Мы… проверим их свойства. Ты ведь ещё не успел сдать их в «Арканум»?

Я сохранил лицо каменным. Не будучи идиотом, травы я собрал и в самом деле.

— Конечно.

— А теперь давай-ка поговорим о том, что действительно заслуживает внимания. Пока тебя не было, ситуация в столице изменилась.

Он потянулся к стопке бумаг, перелистал несколько страниц, затем отложил их в сторону.

— Не буду ходить вокруг да около, Марк. Мне нужен твой проект — полный доступ к разработкам по магической реальности. Твоим и Салтыкова.

Я почувствовал, как в груди что-то сжалось.

— Для чего?

Юсупов улыбнулся, но в его глазах не было ни капли тепла.

— Для экспериментов. На людях.

В кабинете повисла густая тишина.

— Не торопись отказываться, — продолжил Инквизитор, складывая руки перед собой, — Я готов финансировать. Щедро. Обеспечить ресурсами, испытуемыми, защитой. Всем, чем нужно.

Я смотрел на него, пытаясь понять, что скрывается за этими словами.

«Почему сейчас? Почему так резко?»

И тут меня осенило!

Юсупов выглядел больным.

И теперь ему срочно понадобилось то, что мы создали.

Возможно, пока я не соглашался стать его учеником, что-то изменилось? Что-то произошло? Тело не выдерживает дух Распутина, или что-то подобное? И эта магическая реальность — как страховка от очередного моего отказа⁈

От этих мыслей у меня по коже пробежали мурашки.

Если от ученичества я могу отказаться, и он не сделает с этим ничего — то МР Юсупов может попытаться просто отобрать…

Я медленно выдохнул, сцепив пальцы перед собой.

— Ваше Сиятельство, мы ведь уже говорили об этом. Я готов помогать вам всей душой, но… Не могу просто так передать разработки, — Мой голос звучал ровно, но внутри всё сжалось в ледяной ком, — Я связан дворянским словом.

Юсупов усмехнулся, словно я произнёс что-то забавное, и провёл рукой по столу. На полированной поверхности вспыхнул голографический проектор — передо мной возникла императорская печать, а под ней сухой бюрократический текст:

«Распоряжение о передаче всех исследований в области магической реальности под контроль Имперской Инквизиции».

— Я уже обо всём позаботился, — мягко произнёс Инквизитор, — На аудиенции с Императором. Его Величество согласился, что подобные технологии слишком важны, чтобы оставаться в частных руках.

Я стиснул зубы.

— Конечно, я не смею идти против воли Императора, — произнёс, тщательно подбирая слова, — Но вы и сами знаете, что дворянское слово — это не просто клятва. Это древняя магия. Если я нарушу условия, даже по приказу Императора, то…

Я не стал уточнять, что именно случится. Юсупов и так знал. Дворянские обеты не нарушались не из-за благородства — а потому что за этим следовала мгновенная смерть. Магия, заложенная ещё при основании Империи, не делала скидок даже для императорских указов.

Но Юсупов лишь откинулся в кресле, и в его глазах вспыхнуло что-то похожее на удовольствие.

— Всё так, — согласился он, — Если бы не один нюанс.

Он щёлкнул пальцами, и голограмма сменилась. Теперь передо мной висел указ, подписанный тем же твёрдым почерком, но с дополнительной строкой:

«С приложением снятия магических обетов с нижеперечисленных лиц…»

И в списке было одно-единственное имя.

Моё.

— Его Величество возвращается через неделю с переговоров с ацтеками, — продолжил Юсупов, — Первое, что он сделает — снимет с тебя это слово. Лично.

В кабинете стало тихо. Даже часы на стене, старинные, с маятником, будто замерли.

Я смотрел на голограмму, чувствуя, как почва уходит из-под ног.

«Он всё просчитал. До последней точки. Долбаный Распутин…»

— Я… понимаю, — наконец выдавил я, — И если всё так — не смею противиться, само собой.

Юсупов улыбнулся.

— Рад, что мы нашли взаимопонимание. И Марк — подготовь все материалы по вашей с Салтыковым работе заранее. Техническую документацию, спецификации, оборудование и так далее.

Дверь кабинета закрылась за мной с тихим щелчком, будто захлопнулась ловушка. В коридоре меня ждал всё тот же инквизитор — бесстрастный, как статуя, его глаза скользнули по мне, оценивающе, но без интереса.

— Прошу, господин Апостолов, следуйте за мной, — коротко бросил он и развернулся, даже не убедившись, иду ли я следом.

Мы шли обратно тем же путём: лифты с мерцающими рунами, коридоры, пропитанные запахом магических реагентов, посты охраны, чьи взгляды скользили по мне, как по вещи, уже не представляющей угрозы.

АВИ ждал на той же площадке. Дверь открылась беззвучно, и я шагнул внутрь, чувствуя, как холодный воздух салона обволакивает кожу.

«Зачем?»

Мысль билась в голове, как пойманная птица.

Зачем Юсупову всё это?

Машина плавно оторвалась от земли, и Москва поплыла за стеклом — огни, дым, движение. А я смотрел сквозь них, пытаясь понять.

У Юсупова была власть. Настоящая. Инквизиция, влияние при дворе, перчатка пожирателя — моя, сука, перчатка, которую пришлось отдать! Юсупов уже не раз менял тела, и магическая реальность ему для этого была не нужна! Но даже если МР нужна ему, чтобы получить новое тело…

Я чувствовал, что было ещё что-то.

Зачем ему наши исследования?

Ответ пришёл сам собой:

Эфир.

Юсупову был нужен Эфир — он подозревал, что Салтыков что-то от него скрывает… И хотел докопаться до этого. Хотел ещё больше силы! Я видел пожирателей — старых и новых.

Я понимал, что мощь, сила, власть — всё это для них как наркотик, от которого невозможно отказаться.

Проклятье, да я и сам был таким — просто… Более адекватным и принципиальным.

А с другой стороны… Имело ли всё это хоть какое-то значение? Причины и следствия?

Нет, не имело.

Любые действия Юсупова принесут мне вред — я знал это наверняка…

АВИ мягко приземлился на крыше моего дома. Дверь открылась, выпуская меня на посадочную площадку, и стоило отойти на пару метров, как летательный аппарат снова взмыл в воздух.

Квартира встретила меня тишиной.

Я закрыл дверь и прислонился к ней, чувствуя, как адреналин наконец отпускает.

Ловушка.

Юсупов загнал меня в угол. Через неделю дворянское слово будет снято, и я не смогу отказаться. Он получит всё: исследования, оборудование, доступ к Салтыкову.

Если я позволю.

Я провёл рукой по лицу, стирая остатки усталости.

Нужен новый план.

А значит, Салтыкова, всё ещё запертого в магической реальности, надо возвращать.

И чем быстрее, тем лучше.