Печать на устах. Рыцарь

Глава 9

Глава 9.

Пропавшего Лаэмира хватились только через несколько часов, перед вечерней поверкой. Если бы не Преданные, тревогу бы подняли немного позже. Но так уж вышло, что именно сегодня после обеда юноша должен был получить очередной увольнительный на несколько часов, чтобы навестить своих товарищей. Он не пришел в казармы к назначенному времени, не появился на плацу, чтобы поразмяться немного, и Доннар сам отправился к малым воротам. Легионер хотел только спросить, что так задержало его друга, и был неприятно удивлен известием о том, что Лаэмир ушел утром и до сих пор не вернулся. Начальник гарнизона почему-то был уверен, что Преданный отправился к своим, пользуясь тем, что Наместник отправился на охоту, и особенно не беспокоился. Вот если бы юноша не вернулся и вечером…

Забыв про тренировки и отдых, Преданные поднялись на поиски. Мастер Оружия лично уведомил Рави об исчезновении одного из легионеров, и командующий через Охтайра передал короткий приказ: «Если не объявится в течение суток – считать дезертиром!» - но потом все-таки сменил гнев на милость и разрешил начать поиски.

Разбившись на десятки, легионеры принялись прочесывать поместье-столицу и ее окрестности. Доннар сам поехал в замок Линнестар, сообщить лорду о пропаже сына. В глубине души он надеялся, что Лаэмир обнаружится в гостях у родителей, но его надеждам не суждено было сбыться. И сам не успокоился, и родственников пропавшего напугал.

Дехтирель молчала до последнего. Лишь когда один из стражников возле главных ворот вспомнил, что дочь Наместника покидала поместье в сопровождении одного из Преданных, ее решили расспросить.

Лорд Линнестар сам пришел в покои к Дехтирель – уступив гостье-волшебнице башню, она временно перебралась во дворец. Выслушав его, девушка пожала плечами.

- Мне очень жаль, но я мало, чем могу помочь, - сказала она. – Да, Лаэмир утром был со мной, но мы расстались…

- Когда и как?

- Вскоре после встречи. Мы выехали покататься в лес. Далеко отъезжать не стали – там, знаете ли, отец был со своей «малой охотой» и нам не хотелось им мешать. Мы разговаривали… потом поссорились, и я ускакала. Одна! Это все могут подтвердить!

- Поссорились? С моим сыном? – лорд Линнестар не поверил своим ушам. – Но это невозможно! Лаэмир такой чуткий, деликатный… воспитанный…

- Да, он не был ни груб, ни жесток, - ответила девушка. – В этом его нельзя упрекнуть. Но он сделал мне предложение, и я ответила отказом.

- Какое?

- Он предложил мне руку и сердце, - Дехтирель отвернулась к окну. – Захотел, чтобы я стала его женой. Я ответила, чтобы он и думать об этом не смел! И ускакала. Больше я его не видела.

Лорд Линнестар сделал шаг назад, опустив голову. В слова девушки он поверил сразу и безоговорочно. Лаэмир сам признавался, что влюблен в дочь Наместника и обещал добиться ее взаимности – или погибнуть. И, видимо, он пошел напролом – и поплатился за свою самонадеянность. Но вот в то, что сын после такого отказа мог свести счёты с жизнью, он решительно не мог.

- Но хотя бы постарайтесь припомнить, где вы расстались? Что такого могло случиться, что сын не вернулся в поместье?

- Откуда я знаю? – Дехтирель все еще смотрела в окно, чтобы никто не увидел ее лица. – Может, он решил все бросить и ускакать за тридевять земель. Может, с горя в петлю полез…

- Я в это не верю, - встрепенулся отец. – Лаэмир не мог… Он слишком любил жизнь и не был способен…

- Откуда мы знаем, кто на что способен? – дернула плечом Дехтирель. – Прошу меня извинить, но я устала. Это все выбило меня из колеи… Я ведь была последняя, кто видел его. И, если с ним что-то случилось, вы можете обвинить меня! Но я ни в чем не виновата! Слышите? И оставьте меня!

Она сорвалась на крик, и лорд Линнестар покинул комнату дочери Наместника.

Внизу, в холле дворца, его ждали Преданные – все шестеро легионеров, которые сражались вместе с юношей в меле.

- Ну? – Доннар решительно шагнул навстречу.

Лорд скупо пересказал беседу с Дехтирель.

- Я не верю, - легионер упрямо пригнул голову, почти слово в слово повторяя лорда Линнестара. – Лаэмир не мог просто так покончить с собой. И пропасть он тоже не мог. Мы его отыщем. Он – наш брат. Преданные своих не бросают.

Тем временем Дехтирель со всех ног спешила в противоположную сторону. Она спешила уведомить брата и его денщика о том, что легионеры начали поиски. Теперь бы следовало как-то незаметно подкинуть им тело самоубийцы…

Но прискакавшего на место Охтайра ждало разочарование – обрезок веревки болтался на том же самом суку, но вокруг не было никаких следов тела. И даже трудно оказалось понять, что тут произошло – почему-то исчезли даже отпечатки его собственных сапог, словно ни он, ни наследник Раванир никогда и не приходили на эту полянку.

Тогда-то девушка и рискнула привлечь к этому делу гостившую на Острове пришлую волшебницу. По дороге на злополучную поляну Дехтирель успела наплести ей с три короба, и Видящая подошла к делу ответственно.

Она дважды обошла это место, сначала справа налево, а потом – слева направо, водя посохом из стороны в сторону и словно нащупывая что-то невидимое. Затем встала точно под обрезком веревки, закрыла глаза, что-то прошептала, сжав в кулаке висевший на груди крупный кулон. Девушка, затаив дыхание, наблюдала за нею, стараясь все запомнить. Все эти жесты ей могут пригодиться потом.

Постояв немного, Видящая опять пошла в обход поляны, забирая дальше в кусты, но вернулась, качая головой.

- Ничего не понимаю, - сказала она. – Тут близко была смерть. Амулет Тало, - она показала на кулон, - отозвался мне. Но больше ничего сказать не могу.

- Где тело? – воскликнула Дехтирель.

- Не знаю. Следов нет.

- Как – нет? Не улетел же он по воздуху?

- Да, это невозможно. Но тем не менее…

Девушка бросила быстрый взгляд на стоявшего с другой стороны у кустов Охтайра. Денщик дернул уголком рта и пожал плечами. Он сохранял полное спокойствие, и Дехтирель заставила себя успокоиться тоже.

- Но он умер? То есть, я хочу сказать, тут было мертвое тело?

Ее волнение не укрылось от много повидавшей волшебницы. И она ответила так, как от нее ждали:

- Да. Мертвое тело. Мертвее некуда. Могу предположить, что некто, пожелавший остаться неизвестным, снял его, дабы похоронить. Так что на вашем месте я бы искала не труп, а свежую могилу.

Девушка испустила невольный вздох, и Видящая поняла, что угадала с ответом.

- Я могу быть свободна?

- Да, госпожа, - Дехтирель уже не смотрела на нее. Взгляд дочери Наместника был прикован к денщику ее брата. «Некто, пожелавший остаться неизвестным». Кто это? Уж не старуха ли Хозяйка? Или кто-то, кого они не знают? В памяти мелькнуло смутное воспоминание о проселочной дороге. Там, кажется, была какая-то повозка. Или ей все только показалось? Надо приказать прочесать все окрестные селения альфаров. Авось, кто-то из фермеров что-то знает.

- Что мне передать Совету наставниц?

- А? Что? Какой Совет?

- Совет наставниц, - гостья внимательно смотрела на девушку. – Они отправили меня с письмом к Хозяйке Сапфирового Острова.

- Отдайте письмо мне, я ей передам, как только увижу!

К вящему удивлению Дехтирель, на сей раз волшебница не стала спорить. Она извлекла из складок балахона свернутый в трубочку пергамент, вручила его собеседнице и направилась прочь. Уже не важно, попадет ли оно в руки настоящей Хозяйки – гостья умела наблюдать и делать выводы и сейчас знала, что получила ответы на некоторые из заданных в нем вопросов.

Преданные напрасно рыскали по округе больше суток – никаких следов пребывания Лаэмира обнаружить не удалось. В конце концов, Рави это надоело, и он приказал легионерам прекратить поиски. Ослушаться никто не посмел, но на Доннаре, когда он сообщал это лорду Линнестару, не было лица.

- Простите нас, - покаянно произнес он, - мы должны все оставить… Но лично я не верю, что Лаэмир погиб! Он – истинный Преданный и понимал, что наши жизни нам не принадлежат! Никто из нас не видел его мертвым, значит, рано его хоронить. Рано или поздно, но мы его найдем.

- Спасибо, - лорд потрепал легионера по плечу. – Вы и так сделали все, что могли.

- Вы разрешите, - лицо Доннара осветилось, - Лаэмир был нам как брат… Позволите считать вас нашим отцом?

Поступая в когорту и давая клятву верности, Преданные часто отрекаются от родных и близких. И такое предложение значило очень много и для самих легионеров и для того, кому они клялись.

- Спасибо, - повторил лорд. – Но мне достаточно уже того, что вы сделали.

Распрощавшись с Доннаром, он неспешно двинулся прочь. Паж вел за ним на поводу коня. Лорд Линнестар был до того поглощен своими мыслями, что какому-то альфару пришлось подергать его за рукав, чтобы высокородный эльф обратил на него внимание.

- Чего тебе?

- Милорд, вы помните меня? – альфар поспешно поклонился, сдергивая с ушастой головы шапочку. – Я – Аларик, сын Седрика. Почти месяц назад вы обещали найти обидчика моей дочери…

- Припоминаю, - пробормотал лорд. – И что ты хочешь сейчас?

- Я хочу… милорд, у вас такое горе… Что мои беды рядом с вашими? – альфар махнул рукой. – Мое-то дитя со мной и скоро подарит мне внука… Она понесла от того…ну, который ее… Но мы с нею живы и здоровы, а вот у вас… Не надо нам помогать! Вот если бы мы могли помочь вам…

- Мне вряд ли кто поможет, - пробормотал лорд Линнестар, обошел альфара и прибавил шагу.

Фургон быстро катился по проселочной дороге. Матушка Ханирель все подгоняла и подгоняла лошадей, порой вынуждая их перейти с быстрого шага на рысцу. Актеры спешили, как только могли, но все равно женщинам оказалось трудно угнаться. Сначала Раэна, потом Соэль, а потом и ее мать Ниэль одна за другой запрыгнули внутрь, где, кое-как угнездившись между мешков с провизией и вещами, а также сваленным в кучи реквизитом, фокусник Даррен хлопотал над безжизненным телом. Затаив дыхание, Таша во все глаза смотрела на него. Альфара забилась в самый дальний уголок, закутала себя и детей в зимние одеяла – наружу торчало только ее лицо с блестящими глазами. Она ужасно боялась мертвецов и не уставала повторять, что тело надо выкинуть, как можно скорее.

- Нас найдут! Его найдут! – без остановки бубнила она. – Нас схватят! Нас казнят! Они подумают, что это сделали мы! И никто ничего не докажет! Выбросите его на обочину!

- Помолчи! – не сводя глаз с дороги, прикрикнула на нее матушка Ханирель. – Мешаешь своему мужчине работать!

- Да какая там работа! – захныкала Таша. – Вот увидите – у нас будут неприятности из-за этого…

Раэна молчала, качая головой. Она единственная помогала брату, придерживая голову найденного эльфа, и тихо жалела его. Такой молодой, на вид даже моложе Тайна! И красивый к тому же! Соэль и Ниэль держались в сторонке, не вступая в разговор, но молчаливо поддерживая Ханирель. Ныла только Таша, да и то все тише и тише, когда поняла, что осталась одна со своим мнением.

Держась за задний борт фургона, братья Тайн и Тиар шли рядом, время от времени заглядывая внутрь:

- Ну, как?

- Пока ничего, - ответила им Раэна, покосившись на сосредоточенное лицо брата.

Прикусив от усердия губу, фокусник водил руками над телом, поочередно нажимая на те или иные точки на груди, висках и темени.

- Шею ему помассируй! – посоветовал заглянувший внутрь Янсор.

- Ты знаешь, что делать с удавленником? – встрепенулся Даррен.

- Нет, - ответил бывший браконьер. – Но я имел дело с кроликами, попавшими в силки. Они выглядели примерно также. Впрочем, когда мы снимали моего приятеля с виселицы, он вроде еще дышал…Послушай сердце! Авось еще бьется?

Даррен надолго приник к груди найденного эльфа. Потом резко выпрямился и принялся массировать ему грудь, ритмично надавливая на область сердца.

- Ну, как? – выждав пару минут, шепотом поинтересовалась Ниэль. Дочь прижалась к матери.

- Я не знаю…

Что делать, фокусник и правда не представлял. Он мог достать кролика из шляпы, мог заставить распуститься цветы на сухой ветке и мастерски путать следы, но о существовании целительной магии не имел ни малейшего представления. Впрочем, кое-что все-таки отложилось в памяти – пока он был слишком мал для того, чтобы в Обители пополнить ряды медиумов, замковая Видящая занималась с ребенком, обучая его методике передачи жизненных сил. Это – главная наука, которую изучают медиумы в Ордене. И, вспомнив об этом, он положил одну руку на сердце повешенного, а другую – ему на лоб, щедро делясь своей жизненной энергией.

- Что ты де… - начала было Раэна, но осеклась, сбоку увидев, как исказилось лицо ее брата, а зрачки закатились под веки.

Прошла минута… еще одна…

А потом ладони Даррена вспыхнули ярким светом, а эльф дернулся и с хриплым свистом попытался вздохнуть.

Первой взвизгнула от неожиданности Раэна. За нею завопила Таша, прижимая к себе детей так, что они заплакала в голос. Из чувства солидарности к ним присоединилась и Соэль, а ее мать и старая Ханирель закричали на девушек, чтобы те замолчали. Напуганный криками Янсор поспешил запрыгнуть в фургон, и мужчины все, как один, рванулись внутрь – посмотреть, что происходит. Матушка Ханирель тоже бросила свое место, остановив лошадей.

- Он живой! Живой! – причитала Раэна.

- Ага, - Даррен растерянно смотрел на свои руки, которые продолжали светиться. – Это какое-то волшебство…

Такое заявление из уст фокусника, который на выступлениях имел дело с волшебством чаще, чем кто-либо еще, заставило кое-кого нервно рассмеяться. Смех подхватили, и минуту спустя хохотали все. Даррена хлопали по плечам, поздравляя с удачей так, словно это о его жизни шла речь.

- Все-все, - отсмеявшись, мастер Боар вытер ладонью щеки. – Повеселились – и хватит! Дайте им прийти в себя!..

Спасенный эльф все еще давился каждым вздохом, сотрясаясь в мучительном, терзающем его горло и грудь, кашле, хватая воздух разинутым ртом со стонами и всхлипами. От каждого вздоха его тело дергалось в судорогах, так что мастеру Боару пришлось навалиться на него, удерживая на месте.

- Ну-ну, тихо! – промолвил он. – Успокойся! Все хорошо! Все в порядке… Ты на этом свете.

Эльф со свистом и стоном в последний раз втянул в себя воздух, задышал ровнее, но судороги все еще слабыми волнами прокатывались по его телу.

- Вот так! Все отлично! – мастер Боар отстранился. – Ты живой, а это главное. Мы тебя спасли…

Он осекся, когда их взгляды случайно встретились. Пустой и бессмысленный, как у новорожденного младенца, взор спасенного эльфа, не выражал ничего. Скользнув по лицу актера, он пополз дальше – по внутренним стенкам крытого фургона, по сложенным вещам, по собравшимся вокруг него актерам, не задерживаясь ни на чем. Раэна, на коленях которой все покоилась его голова, попыталась окликнуть юношу, но тот ее не услышал. Он то ли не видел ничего, то ли не понимал, где находится и что с ним.

- Что с ним? – потребовал ответа мастер Боар у фокусника.

- Не знаю, - тот провел ладонью перед лицом незнакомца, потормошил его. – Он не слепой, но… такое впечатление, что он ничего не замечает!

- Ничего страшного, - попытался утешить больше Даррена, чем остальных, мастер Неар. – Он очнулся, а это самое главное. Придет время – он опомнится и сам все про себя расскажет.

Слова менестреля всех успокоили. Мужчины выбрались из фургона, матушка Ханирель снова взялась за вожжи, и артисты тронулись в путь, оставляя позади поместье-столицу.

Хозяйка была не единственной Видящей в поместье-столице. У леди Миритирель была собственная волшебница, которую она привезла с собой, когда вышла замуж и переехала жить к супругу. Тихая, скромная, незаметная, она занималась исключительно делами этой семьи, лишь иногда помогая Хозяйке в особо сложных обрядах. Они вместе, например, прежде весной проводили обряд Пробуждения Природы – и лишь в этом году вместо постоянной помощницы старая волшебница решила взять и испытать силы молодой Дехтирель.

Видящая леди Миритирель прекрасно знала, что происходит в поместье-столице – слуги ходят везде, они многое слышат и, хотя редко болтают, все же некоторые новости разносятся именно ими. Она знала про отставку старой Хозяйки. Про назначение новой, про загадочное исчезновение одного из Преданных, но ни во что не вмешивалась, считая, что это ее не касается.

Волшебница тихо жила в небольшой пристройке возле часовенки в парке, построенной любящим супругом исключительно по прихоти леди Миритирель. Она почти не покидала своего обиталища, лишь иногда посещая замок или приходя в большую часовню вместе со всеми. В свободное время женщина любила копаться в своем маленьком садике, ни с кем не общалась, и требовательный стук в окно, разбудивший ее среди ночи, заставил Видящую сильно испугаться. Она вслепую зашарила под подушкой, ища обереги.

Стук повторился. Кто-то решительно колотил кулаком в дверь ее домика.

- Кто там? – женщина выпрямилась на постели, одной рукой натягивая до носа одеяло, а другой крепко сжимая амулет.

- Госпожа, нужна ваша помощь! – послышался незнакомый мужской голос.

- А что случилось?

- У меня очень мало времени. Прошу, одевайтесь и следуйте за мной!

- Леди Миритирель? С нею все в порядке? – забеспокоилась волшебница.

- Да. Но поторопитесь! Дорога каждая минута!

Выбравшись из постели, Видящая начала собираться. Незваный гость не просил впустить его внутрь, но время от времени красноречиво стучал кулаком в двери, прося поторопиться.

- Я не знаю, что мне нужно брать с собой, - после очередного намека отозвалась волшебница. – Мне могут понадобиться амулеты и…

- Там все есть! Живее! – донесся ответ.

Набросив на плечи плащ – весною ночи еще прохладные, несмотря на то, что днем солнце уже иногда припекает по-летнему, - Видящая вышла из домика, и незнакомый мужчина тут же крепко схватил ее за запястье, потянув за собой.

- Куда мы идем?

- Тут недалеко.

Он оказался прав, но волшебница все равно задохнулась от быстрого бега и изумления, когда оказалось, что они пришли к главной часовне поместья-столицы.

Внутри было темно, пусто и холодно. Шаги гулко отдавались под сводами, камены стены давили, словно крышка гроба. Тьму кое-как разгоняла только единственная свеча на алтаре. Подле него, вне светло-желтого пятна, стояли две фигуры – высокий плечистый мужчина и женщина в длинном плаще с капюшоном. Любопытство заставило волшебницу повнимательнее присмотреться к ним, но ее тут же словно ударили чем-то тяжелым в грудь – на незнакомке был отводящий глаза амулет, прячущий под магической вуалью черты лица его владелицы.

Мужчина, который привел ее сюда, отпустил Видящую и отошел в тень. Второй незнакомец сделал шаг вперед. Блеснули нашивки на мундире. Преданный!

- Госпожа, - произнес он холодным властным тоном, - вы здесь.

- Да, - волшебница робко огляделась. – Что происходит?

- Мы хотим вступить в брак. Вы должны засвидетельствовать его.

- Сейчас? Ночью?

- Да.

- Но…

- Немедленно!

Видящая подавила вздох. Объяснений не требовалось. Официально Преданным запрещалось жениться и заводить семьи, и если кто-то из когорты все-таки нарушал этот запрет, такое считалось изменой присяге. Самое мягкое наказание было исключением из ее рядов. Многих лишали рыцарского звания, титула, а иногда и вовсе казнили по законам военного времени. И если этот легионер шел на такой риск, значит, дело действительно серьезное. Ведь в случае чего пострадать могла и его жена. Нет, ее не убьют, но женщину изгоняли из дома, разрешив взять с собой столько вещей, сколько она была в состоянии унести.

На алтаре уже были разложены все необходимые вещи – оставалось лишь воспользоваться ими. Дрожащими руками волшебница начала готовить обряд.

- А Хозяйка? – вспомнила она. – Как она посмотрит на это? Она знает про…

- Знает, - сказал второй мужчина, стоявший в темноте. – И ответила, что не желает ни во что вмешиваться.

Ее можно было понять – ответственность за целый Остров это не шутка, а здесь имело место нарушение закона.

- Но мне нужны два свидетеля! – вспомнила она. – Вы, - это относилось к стоящему в тени мужчине, - можете подойти, но как быть со вторым?

Рави – это был он – кивнул и быстро прошел через вторую дверь в башенку Хозяйки. Вернулся он через пару минут, таща за руку полуодетую перепуганную служанку-альфару, растрепанную после сна. Она была в одной нижней рубашке, одеяло волочилось за нею по полу.

- Это подойдет?

- Ну, поскольку брак тайный, да!- вздохнула Видящая. – Встаньте позади них. А вы двое опуститесь передо мной на колени… Начнем!

Свечи на алтаре ярко вспыхнули, и новобрачная поспешила наклонить голову, чтобы никто не увидел и не узнал ее лица. Но за те несколько секунд, что его можно было рассмотреть, волшебница заметила на нем не радость от предвкушения торжества, а напряженное ожидание и даже страх. Что ж, невеста правильно поступила, решив спрятать свое настоящее лицо за вуалью отражающего амулета.

Полчаса спустя Видящая в одиночестве вернулась к себе в домик. Но, едва переступила порог, сразу поняла, что внутри кто-то есть. Кто-то, проникший внутрь под покровом ночи.

- Проходи, сестра. Не бойся, - послышался знакомый женский голос. – Нет, не надо зажигать огонь. Я на одну минуту.

Волшебница подошла ближе к темной фигуре и с трепетом узнала в ней бывшую Хозяйку Сапфирового Острова, которая покинула свое место службы несколько дней назад при большом скоплении народа.

- Старшая сестра? Вы…вы…

- Нахожусь в изгнании, - перебила старая Хозяйка. – Возможно, сегодня для меня – единственный шанс побывать в поместье. Мой…м-м… страж… куда-то отлучился, - она холодно улыбнулась своим мыслям. – Так что быстро рассказывай, что тут произошло. И куда это ты бегала среди ночи?

Ослушаться старшую по званию волшебницу личная Видящая леди Миритирель не могла, да и не хотела. И начала рассказывать.

Старшая наставница Ордена Видящих любила проводить время в сокровищнице. Она каждую свободную минуту заглядывала сюда, перебирала сложенные в ларцы драгоценные камни, пересчитывая их и любуясь четкими гранями. В каждом камне таилась огромная сила – заключённая энергия десятков и сотен медиумов. Мужчинам не дано быть магами, так заповедали Покровители в давние времена. В ослеплении своём мужчины создали было несколько своих орденов, но были жестоко наказаны за самомнение. Их силы и знания попали в руки Видящих, а сами маги и чародеи погибли. Лишь немногим было дозволено уцелеть – для того, чтобы отныне служить источниками магии. Ежедневно сюда, в сокровищницу, поставляли новые и новые наполненные энергией кристаллы, и отсюда же старшая наставница выдавала их сестрам под расписку. Сила и мощь Ордена, символ его могущества и власти на Радужном Архипелаге была заключена в этих камушках. Лучшие ювелиры находили для них оправу, усиливая магические свойства. У каждой волшебницы был набор украшений – серьги, кольца, браслеты, ожерелья – своеобразный запас. В некоторых камнях энергия была заключена в «сыром» виде и ее ещё следовало преобразовать с помощью специальных обрядов. В других хранились готовые заклятья. Достаточно было их активировать.

Старшая наставница открывала один ларец за другим, рассматривая камешки. Они все были разобраны по сортам – голубые сапфиры отдельно от синих, морионы – от цирконов, рубины от курбункулов. Присмотревшись, она заметила, что среди россыпи лунных камней случайно затерялся один алмаз. Двумя пальцами волшебница осторожно вынула его и переложила в другой ларец. Вот так. Отлично! Идём дальше.

Среди хранилища камней встречались и реликвии Ордена. Они были получены еще до Смутных Веков, когда Видящие только-только образовались и начали борьбу с мужскими магическими орденами за право главенства. Еще не было Радужного Архипелага, еще раскинулось на полматерика огромное государство эльфов, еще презренные орки были рабами… правда, до восстания оставались считанные годы. Старшая наставница тогда была маленькой девочкой, и сейчас старшая она была отнюдь не по возрасту, а по силе и званию. Многие реликвии принесли сюда её предшественницы, и она перебирала их одну за другой. У некоторых из них не было цены. И почти все они так или иначе достались из сокровищниц свергнутых орденов.

Пальцы тихо погладили шкатулку из малахита. Там находилось нечто подозрительной, небывалой ценности. Яйцо. Что за существо отложило его – не знал никто. Яйца драконов намного крупнее, яйца птиц и рептилий – не такие твердые. Яйца подземных чудовищ другой формы. Всё, что удалось узнать Видящим, воззвав к Бору-Земле, покровителю плодородия – что внутри твердой, словно из вулканического стекла, оболочки до сих пор бьётся жизнь. Но что это за существо – узнать пока не удалось. Старшая наставница одновременно и надеялась, что однажды оно родится и тогда тайна перестанет существовать – и что оно так никогда и не увидит свет. Ибо кто знает, что там за существо?

Она тихо открыла крышку…

Яйца не было.

Первой мыслью волшебницы было: «Свершилось!» - срок подошел к концу, и маленькое существо выбралось-таки на свободу. Но тогда внутри должны были остаться осколки скорлупы. Да и сам детеныш тоже… Не мог же он выбраться из запертого хранилища? Тем более, что кругом столько напоенных энергией камней – они должны были как-то отреагировать на акт рождения. Значит, тут кто-то побывал. Кто-то унёс яйцо. Но как? И зачем? Он же не знает, что с ним делать! Или знает? Или ловкая воровка – в том, что это женщина, сомнений не возникало! – собирается шантажировать мать-наставницу?

Так. Спокойно. Только спокойно. Никто не знает, когда пропало яйцо. Значит, будем думать.

Видящая выбралась из хранилища, запечатала его заклинанием и села в кресло, опираясь на стол локтями и стиснув в кулаке висевший на груди кулон. Сосредоточилась, пытаясь проникнуть силой мысли в недавнее прошлое.

Девушка… Послушница…

Это было в тот самый день, когда закончившие обучение молодые волшебницы отправлялись к местам несения службы. Ну да, она так торопилась оделить каждую драгоценностями из сокровищницы, что сама не закрыла двери. И одна из них проникла сюда, пользуясь царящей суматохой.

Будем искать. Для начала надо проверить всех, кто сейчас находится в Обители. Потом – тех, кто покинул ее в тот день. Выпуск был небольшой. Она пошлёт опытных Странниц* по всем адресам, и те проверят каждую выпускницу. Ну, или почти каждую – одна из Странниц уже на Сапфировом Острове, должна вернуться со дня на день. Этот Остров можно вычеркнуть. А вот на остальных – да, надо как можно скорее начать поиски, пока неведомое существо не выбралось на свободу и не натворило бед.

(*Странница – должность волшебницы, которая не сидит в Обители, а бродит туда-сюда с поручениями.)