Павел Повелитель Слов. Том 1

Глава 1

Слово — для большинства это лишь набор звуков,

позволяющих людям обмениваться информацией,

но лично для меня это источник бесконечной мощи и вдохновения.

Павел Повелитель Слов.

Я с усилием и жутким хрипом втянул воздух в лёгкие и на выдохе крикнул:

— Аскверий!

Сжал пальцы, хватая предателя и с удивлением обнаружил лишь воздух.

Что произошло? Где этот сын собаки?

Я огляделся. Не было ни Повелителей, ни моего подлого двоюродного братца. Только с ужасом глядящие на меня люди в странных одеждах и направленные в мою сторону ослеплявшие светильники, посреди кромешной ночи.

— Где Аскверий? — потребовал я ответа, обведя людей пристальным взглядом.

Один из них, худощавый и невзрачный, с толстенными очками на переносице, что-то закричал на непонятном языке и посмотрел в сторону выхода из склепа.

На его крик послышался топот, а потом в мой родовой склеп вбежали военные. То, что это именно военные, было понятно по одинаковой форме и странному оружию.

То, что эти металлические штуки у них в руках являются оружием, не вызывало сомнений, потому что военные сразу же наставили его на меня.

Не обращая на них внимания, я огляделся. Глаза быстро адаптировались и ночь перестала мешать обзору.

Мда, от замка осталось лишь жалкое подобие. Несмотря на то, что родовой склеп располагался раньше под землёй, сейчас тут не было крыши — вместо неё сияли звёзды, и вместо стен были лишь остатки. Ну и было видно, что мой замок, что стоял неподалёку от склепа и сейчас был виден через отсутствующую крышу, теперь разрушен.

Я скрипнул зубами и с кряхтением поднялся.

— ГОВОРИ, — приказал я очкастому, вложив в Слово волю и каплю маны.

Но, к моему удивлению, Слово не прозвучало. Точнее, прозвучало, но как обычное слово, лишённое магии.

Тем не менее, очкастый заговорил. Затараторил, как дождь по черепице.

Человек всё говорил и говорил, а я впитывал его слова и смыслы, которые он в них вкладывал.

Постепенно я начал понимать его речь. Его зовут Фёдор. Фёдор Иванович Тютчев. Он и его товарищи археологи, исследователи древних руин. Пришли в развалины моего замка в поисках знаний, которые помогут им одолеть их врага. Работают днём и ночью, потому что время поджимает.

Ну, мне их войны не интересны. А вот понять, что произошло с моим замком, очень хотелось бы.

Я уже осознал, что прошло много лет. И битва закончилась уничтожением моих людей и разрушением моего замка. Но всё равно вопросов было очень много. И главный — выжил ли этот сучий хвост Аскверий!

Чтобы не гадать, я решил спросить у этих людей.

— Где Аскверий?

К сожалению, воли и маны вложить в сказанное не удалось, и потому я дружелюбно улыбнулся. Вот только бравые вояки отчего-то струхнули и подобрались, что-то щёлкнув на своих игрушках.

— Постойте! — вмешался Фёдор, обращаясь к военным. — Он не враг нам. Мы должны доставить его в главное отделение Имперской канцелярии для дознания и налаживания контакта.

После того как я впитал часть его слов, понимание улучшилось, хотя ещё оставались пробелы. Но ничего, немного послушать разговоры, и я овладею их языком лучше любого словесника в мире.

Фёдор аккуратно обошёл солдат и не спеша заговорил, обращаясь теперь уже ко мне:

— Мы, — указал он на меня, а потом на себя, — друзья. Давайте поможем друг другу, и всё будет хорошо!

При этом он сопровождал свою речь жестами.

От такого издевательства над языком жестов я нахмурил брови:

— Не оскверняй речь своими кривляньями.

От моих слов Фёдор побледнел и, шумно сглотнув, пролепетал:

— Я не хотел оскорбить вас. Извините.

— Хорошо. Прощаю! — я великодушно кивнул и снова улыбнулся, отчего военные опять побледнели. — Веди меня к своему лидеру. Будем беседы беседовать да разговоры разговаривать.

Я уже понял, что эти простолюдины ответить мне на мои вопросы не смогут. Посмотрим, что скажут их лидеры. Тем более, что речь этих археологов давалась мне теперь легко, потому что я почти полностью освоил их языковую матрицу.

Фёдор заторможенно кивнул и зашагал наружу.

Я пошёл следом, на ходу проверяя собственный источник маны и манопроводящие каналы. Зрелище оказалось удручающим.

Последний подлый удар этого собачьего сына повредил всё, что только возможно, удивительно, как я вообще смог выжить после такого. Хотя, получалось, что я всё-таки успел произнести запечатывающее Слово и вместо смерти погрузил себя в целительную кому. Во всяком случае я не чувствую даже следов от ранения, а ведь оно было смертельным. Только вот маны нет и манопроводящие каналы не восстановились. Интересно, как долго длилась кома?

— Какой сейчас год? — спросил я Фёдора.

— Девятисотый со дня пришествия Аска Великодушного.

— Аска? — я сузил глаза, подозревая неладное. — Не Аскверия, случайно?

Фёдор покосился на меня с удивлением и тревогой.

— Верно, так его тоже в писаниях называют, — кивнул он.

— И где он сейчас? — нарочито спокойно спросил я, чувствуя, как кровь в жилах начинает закипать от накатившего праведного гнева.

Великодушный! Надо же! Нынче предатели и убийцы святыми стали! Куда катится этот мир? Видимо, не в ту сторону. Но ничего, я колёсики-то закручу, мозги водителям вправлю, а Аскверию, если этот сын шакала ещё жив, глаз на одно место натяну!

— Это было почти две тысячи лет назад, — начал рассказ Фёдор. — Никто не знает, жив ли Аск сейчас. Тогда случился великий потоп на территории современной Европы, и к людям с небес спустился Аск Солнцеликий. Его свет испарил лишнюю воду.

— А что с тем испарением? — спросил я. — От потопа-то немало испарения должно было быть.

— Очевидцы тех событий писали, что Аск не только испарил воду, но и разогнал образовавшиеся облака руками.

— Вот как, — прищурился я. Очевидно, это был не сам Аскверий, а один из Повелителей ветров.

— Да! — кивнул Фёдор, видимо посчитав мою реакцию за неподдельный интерес.

К слову, мне и правда была любопытна эта тема, но совсем не по тем причинам, что воображает себе этот археолог.

— Что ещё знаешь?

Фёдор начал мне рассказывать об образовании церкви светлоликого Аска, отчего я мгновенно потерял к истории всякий интерес. Более того, я пришёл в бешенство! Церковь этого предателя и братоубийцы! Это же немыслимо!

Заметив мой гнев, собеседник тут же затих.

В этот момент мы вышли из руин, что когда-то были моим замком, и я оглянулся, дабы оценить весь ужас, сотворённый сыном макаки и его подхалимами, что по ошибке звали себя Повелителями.

А главное, как всё грамотно продумали! Четверо напали открыто, пытаясь задавить меня числом, а Аскверий якобы пришёл мне на помощь. Но вместо надёжного плеча я получил иссушающий солнечный луч прямо в упор.

Глядя на изуродованное жилище, я в ярости сжал кулаки. Если этот сын осла и жирафа жив, то уже совсем скоро пожалеет о своём долголетии, или я не Павел Повелитель Слов!

— Господин, — робко позвал меня Фёдор.

— Павел Повелитель Слов, — представился я, с трудом отводя взгляд от разрушенного замка. — Чего тебе?

— Уважаемый Повелитель Слов, пройдёмте к машине, — взвешивая каждое слово, медленно произнёс Фёдор.

Я смерил его оценивающим взглядом и великодушно кивнул:

— Веди.

Я, конечно, предполагал, что прошло много времени, но чтобы настолько — не ожидал. Во-первых, вся окрестная территория разительно изменилась. Например, поодаль от замка раньше не прорастал густой лес, явно разменявший не одну тысячу лет. Во-вторых, эта его «машина» оказалась артефактом без единой капли маны. Мы просто сели в чёрный массивный металлический гроб на колёсах, извозчик что-то нажал, повернул, и она надрывно загудела.

Штука выла и гудела, и всё это непонятно как работало. Как вообще они умудрились создать нечто подобное без маны? Хотя, по-видимому, выбора у них особого и не было, ибо окружающая среда теперь была максимально маноразряженная. Интересно, почему? Что случилось с миром, что мана так сильно ослабла?

Машина рванула с места, освещая дорогу перед собой двумя встроенными фонарями. Они светили вперёд и довольно-таки неплохо справлялись со своей задачей. Во всяком случае темень, царившая вокруг, не мешала замечать ямы и колдобины на дороге.

— Скоро будет нормальная дорога, и перестанет трясти, — зачем-то пояснил Фёдор, что сидел рядом и так же, как и я, держался за одну из ручек.

Спустя с десяток минут трясти действительно перестало, и я наконец-то смог нормально говорить, без опасений прикусить язык. Что за демонское устройство!

— А что вы искали у меня в замке?

Фёдор несколько минут молча глядел перед собой, после чего тяжело вздохнул:

— Древнее магическое оружие.

— Вот как? — хохотнул я. — А почему в моём замке?

— Там магический фон аномальный. Плюс я кое-что вычитал в манускриптах эпохи становления церкви Аска. Собрав по крупицам информацию, я нашёл ваш замок и получил разрешение на экспедицию. Мы работаем днём и ночью…

— Ясно, — кивнул я. — А что значит аномальный магический фон?

Он искоса посмотрел на меня, словно проверяя, подшучиваю ли я над ним. Убедившись в моей серьёзности, Фёдор столкнул меня с реальностью:

— Ваш замок и его окрестности имеют высокую плотность маны. Такие места называют силовыми центрами. В них часто встречается изменённая магией живность и даже люди.

— То есть, — медленно проговорил я, — ты хочешь сказать, что у моего замка высокая плотность маны?

Не успел я задать свой вопрос, как машина преодолела невидимую грань, и мир потускнел. Казалось, что из него вырвали нечто невероятно ценное, как если бы гениальный художник передал кисть для завершения своей картины бездарности.

Мана из пространства вокруг исчезла вообще. Это что за катаклизм произошёл тут, что такие последствия?

А я ещё ворчал, что на развалинах моего замка стало мало маны…

Всю дорогу я молча анализировал окружающую реальность, бросая хмурые взгляды на Фёдора, словно именно он был виноват во всём. Из тяжких дум меня вырвал голос извозчика:

— Приехали.

— Ну, наконец-то! — облегчённо обрадовался Фёдор и выскочил из машины.

Я последовал его примеру и очутился в совершенно чуждом и незнакомом месте. В городе, если бескрайние высоченные серые постройки со снующими между ними гудящими и пыхтящими дымом машинами можно так назвать. И это ночью! Хотя, фонарей вокруг светило столько, что всё было прекрасно видно. Ну, кроме звёздного неба, которое терялось за светом фонарей.

По обочинам дорог вдоль домов куда-то беспрерывным потоком спешили толпы разномастно наряженных людей. От всего этого гама у меня мгновенно заболела голова.

— Сюда, господин Повелитель Слов, — позвал меня за собой Фёдор.

Я с видимым удовольствием вошёл в тишину неприметного двухэтажного здания. Здесь было прохладно и, что главное, тихо!

В минималистичном холле нас встретила миловидная девица, которой я не дал бы больше пятнадцати лет. С белыми волосами и белыми бровями. И в строгом голубом костюме. Её серьёзные карие глаза просканировали нас с ног до головы, после чего она поинтересовалась:

— К кому?

— К Шпаку Ерёме Николаевичу, — ответил Фёдор, с опаской поглядывая на меня.

— Кто? — безразличным тоном продолжила допрос девочка.

— Фёдор Тютчев, исследовательский отдел.

— А этот? — она подняла белую, как и её волосы, бровь. И, глянув на меня, наморщила носик.

Ну да, запашок тот ещё. А ты полежи пару тысяч лет в склепе, посмотрим, как сама пахнуть будешь!

Да и одежда моя явно отличалась от той, которую носят люди из этого времени.

На несколько мгновений Фёдор замялся, не зная, как меня представить, и я решил помочь бедолаге.

— Девочка, — ласково улыбнулся я ей, не пугать же ребёнка? — Я — Павел Повелитель Слов. И мне нужно обсудить важные вопросы с этим вашим Шпаком.

Но юная привратница даже бровью не пошевелила, лишь бросила в мою сторону мимолётный взгляд.

— Я имею право на встречу, и… — начал Фёдор, но девочка его бесцеремонно перебила.

— Вы записаны? У Ерёмы Николаевича плотный график посещений, и нужно записываться заранее. Вас записать на ближайшую дату? Сегодня рабочий день уже закончен, — невозмутимо уточнила она.

В этот момент я начал откровенно закипать. Что значит записываться? Эту мелкую, как её вообще взяли привратницей на службу? Дара у неё не видно, лишь мордашка симпатичная, хотя наглости, конечно, не занимать! Хватит на трёх Повелителей!

— Послушай, — скрепя зубами начал я, — если ты сейчас же не…

В этот момент из коридора показался высокий медведеобразный мужчина в сером однотонном костюме.

— Что тут у нас? — пробасил он.

— Вот, — она небрежно кивнула на меня, — грубят, нарушают. Охрану я уже вызвала.

Мужчина оглядел меня оценивающим взглядом, пошевелил носом, но хоть морщиться не стал. Лишь осуждающе покачал головой:

— Что же вы, дедушка, разве в вашем возрасте так должно вести себя? — пробасил он.

Это кто тут дедушка? Я ему сейчас устрою такую жизнь, что он у меня забудет, как правильно ходить! Ползать собака будет!

— Ерёма Николаевич! — рядом пискнул Фёдор. — Это недопонимание. Прошу, примите нас. Это очень важно! Я бы не стал просто так беспокоить в такое время.

Ерёма Николаевич с удивлением воззрился на Фёдора, затем перевёл взгляд на моё рассерженное лицо. Снова оценивающе посмотрел на мою одежду.

— Ну, проходите, коль так, — кивнул этот медведь с обликом человека, и бросил девочке: — Не беспокоить нас.

— Как скажете, Ерёма Николаевич, — всё так же невозмутимо ответила она.

Пока мы шли по тускло освещённому коридору, я решил полюбопытствовать у археолога:

— Скажи-ка мне, Фёдор, как так вышло, что у вас работает привратница не старше пятнадцати лет отроду?

— Привратница? — не понял он.

— Ну, белокурая бестия, что на нас псов спускала, — кивнул я за плечо.

Несколько мгновений парень усиленно думал, даже снял очки и потёр переносицу.

— А с чего вы решили, что ей пятнадцать?

— А сколько же? На вид не старше.

— Ну, я не знаю точно, но ей уже больше двадцати, — озадаченно глядя на меня, произнёс он.

— Это как? Магией омоложения злоупотребила?

— Такой не бывает, — помотал головой Фёдор. — Но для её возраста это нормально так выглядеть.

— Постой, — от неожиданности я даже остановился. — А тебе сколько лет?

— Тридцать один, — ответил он.

Я несколько мгновений вглядывался в его молодое лицо и непонимающе произнёс:

— В моё время у тебя уже были бы морщины и борода.

— Вы чего там застыли? — пронёсся бас по коридору.

— Уже идём, Ерёма Николаевич! — поспешно откликнулся Фёдор и умоляюще посмотрел на меня.

Я зашагал, всё так же не понимая, как в мире, где нет толком природной маны, такое возможно.

Перед открытой дверью, по-видимому, в рабочий кабинет Шпака, Фёдор обернулся ко мне и неуверенно спросил:

— А до скольки лет в среднем доживали люди в ваше время?

— Смертные-то? Ну, примерно до сорока, кто-то до сорока пяти, но это уже совсем дряхлые старики.

— Понятно, — кивнул он и объяснил: — С тех пор условия жизни в разы улучшились, и сейчас средняя продолжительность жизни около семидесяти.

— Без магии? — изумлённо воскликнул я.

— У нас есть медицина и фармакология.

На этих словах мы зашли в кабинет. Здесь было освещение получше, чем в коридоре. Под потолком висела простенькая люстра, на которой расположились странные, горящие дневным светом стекляшки. И снова — никакой маны.

— Ну, Тютчев, надеюсь, оно того стоит, — усаживаясь в обитое красным бархатом кресло, сказал Шпак и достал из кармана курительную трубку.

Мы подошли к массивному дубовому столу, к которому было приставлено несколько стульев, и уселись. Я понимающе усмехнулся. Стулья для посетителей были до крайности жёсткими и неудобными, дабы всякий, кто решил прийти к хозяину кабинета с просьбой, не расслаблялся и торопился уйти восвояси.

— Что за медицина и фармакология? — поёрзав, спросил я.

Фёдор затравленно глянул на Шпака, после чего вздохнул и начал объяснять мне про эти блага современности. При этом Ерёма Николаевич перебивать его не стал, а с интересом наблюдал за нами, словно мы ему артисты бродячие.

Внимательно выслушав собеседника, я многозначительно кивнул и резюмировал:

— Однако!

— А теперь, — в повисшей паузе заговорил Ерёма Николаевич, — объясните мне, что здесь происходит и зачем вы явились ко мне.

Ладно, за терпение и выдержку не стану его заставлять ползать. Попозже наложу слово «Понос», пару дней просидит в укромном месте, да и хватит.

— Господин начальник, — затараторил Фёдор, — это Павел Повелитель Слов. Мы его нашли в подвале разрушенного замка в маноактивной области.

— В одном из центров маны? — удивлённо поднял густые чёрные брови Шпак.

— Верно. Когда мы нашли Павла, то его тело было покрыто каменной коркой, — стал раскрывать занятные подробности Фёдор. — На лбу у него был выгравирован странный знак. Я такого никогда не видел. Когда я коснулся знака, тот вспыхнул, а каменная корка осыпалась.

— И вот вы здесь, — сделал логичный вывод Ерёма Николаевич. — История, скажем так, неправдоподобная, но, я полагаю, у тебя есть толпа живых свидетелей?

— Конечно. Вся моя команда подтвердит.

Хозяин кабинета несколько секунд размышлял, после чего перевёл взгляд на меня и сказал:

— Я прошу прощения за неподобающее гостеприимство, просто ночь на дворе, и мы с моей помощницей планировали отбыть на отдых, — пробасил он, доброжелательно улыбнувшись. — Меня зовут Ерёма Николаевич Шпак, я являюсь начальником исследовательского отдела дознания Российской Империи.

Улыбка мне его совсем не понравилась. Но если я хочу узнать, что произошло за время моей комы, если хочу найти этого мерзавца Аскверия, то я буду разговаривать хоть с чёртом!

— Я — Павел Повелитель Слов.

— Очень приятно, Павел. Расскажите, кто вы и откуда, нам всем безумно интересно.

— Лучше вы мне расскажите, что сотворили с миром, что у вас такая плотность маны, словно воды в дырявой фляге! — разъярился я. Устраивать он мне допрос ещё будет, сопляк! Как разменяет первую сотню, так пусть приходит, встаёт у двери и ждёт, пока я соизволю принять.

— Господин Павел, — начал Ерёма, но я его тут же перебил.

— Я — Павел Повелитель Слов!

— Извиняюсь, но не понимаю, что это значит. Это ваша фамилия?

Я несколько мгновений всматривался в грубое лицо собеседника, выискивая признаки смеха.

— Вы меня разыгрываете?

Я перевёл взгляд на Фёдора и обнаружил такое же непонимание, только с нотками испуга.

— Не понимаю, о чём вы, — дипломатично улыбнулся Ерёма Николаевич.

Они действительно не знают, кто такие Повелители, и маны в этом дрянном времени как кот наплакал. Что за…