Пасынки безмолвия

3

Предыдущая драка с Леонидасом напоминала эффектный затяжной фейерверк.

Одна за другой в сознании расцветали яркие вспышки, отдаваясь болью там, где защита Артемидия давала слабину, а кулак друга-корпатрицианта и делового партнера смачно входил под ребра. Тогда интенсивность боя была крайне высокой, противники почти не тратили времени на выстраивание оборонительных рубежей, предпочитая атаковать, атаковать и снова атаковать.

Новый спарринг не был похож на череду огненных шаров, рассыпающих искры по логосам участников. Он походил на схватку змеи и скорпиона, завораживая немногочисленных зрителей гипнотической плавностью бойцов и выверенностью каждого движения.

Крепкие, мускулистые хозяева жизни кружили по мягкому квадрату ристалища. Под белой хлопчатобумажной тканью комбинезонов перекатывались рельефные мышцы.

Леонидас не спешил лезть вперед.

Выжидал, время от времени награждая друга метким точным выпадом, почти всегда достигавшим цели. Артемидий уворачивался, гибко стелился над татами, отвечал хлестко, точечно и прицельно, вкладываясь в каждый удар всем телом.

Под сводами просторного зала, раскрашенного глянцево-белым, песочным и небесно-голубым, метались короткие вздохи и звуки ударов. Под тонкими резиновыми подошвами поскрипывала плоть ринга. Почти бесшумно работали климатизаторы.

На третьей минуте бинтовая повязка на левом запястье Лео ослабла, обнажая кожу.

Когда через тридцать две секунды его рука соприкоснулась со щекой Селиванова, тот уловил эмоции соперника. Считал азарт, старательно взвешенный и рассортированный по всей длительности поединка. Жгучее желание взять реванш, но не подставиться под фатальный выпад. И немного зависти, причина которой Артемидию была отлично известна…

Георгина и Элина, наблюдавшие за схваткой корпатрициантов из дальнего угла, томно охали, когда один из кавалеров пропускал удар. Элина доедала третий гамбургер – жирный, сочащийся каплями томатного сока, хранящий в недрах хлебной мидии огромный бифштекс, прожаренный на настоящих древесных углях.

Георгина, беспрестанно тискавшая миниатюрную болонку, на бой смотрела украдкой. И то лишь когда была уверена, что ее милый Леонидас наконец-то достанет противника. Все остальное внимание девушка уделяла собачке – скудоумному продукту генетического моделирования, никогда не линявшему и купированному в инстинктах так, что не смел укусить, даже если бы хозяйка начала его заживо резать.

Полусупруги скучали.

Высокие, длинноногие, отретушированные пластическими хирургами так, чтобы вызывать зависть у представительниц своего пола и неуемное желание – у мужчин. Одеты обе были по самой последней моде: в короткие юбки, разноцветные чулки и короткие бежевые тоги, небрежно повязанные поверх пышных полуоткрытых грудей.

Наблюдать за противостоянием умов и тактикой боя женщинам было не очень увлекательно. Вот если бы высокорожденные осыпали друг друга градом беззаботных оплеух, напрочь забыв о защите…

Тяжело вздохнув и благостно погладив себя по заметно округлившемуся животику, Элина взялась за четвертый гамбургер. Артемидий, к изысканной прихоти подруги относившийся с плохо скрываемым недовольством, переместился так, чтобы зрительницы остались за спиной.

Наконец слуга, замерший в противоположном углу зала, ударил в крошечный гонг.

Улыбнувшись, Селиванов тут же отскочил от противника, не дав тому завершить атакующую комбинацию. Он видел досаду на лице Леонидаса, и поэтому улыбался еще шире. Одолеть замдиректора по инвестициям одному из его подчиненных удавалось лишь раз из пяти…

Размотав бинты на запястьях, тот протянул начальнику обе руки. Запыхавшийся, раскрасневшийся, довольный и достаточно злой. Избавившись от ткани и ответив на традиционное пожатие, Артемидий уловил чуть насмешливое:

«Ожидаю ответа, на высшем ли уровне мастерства я нанес тебе серию ударов?»

Лео улыбался, но весьма натянуто, еще сильнее возжелав реванша на следующей неделе.

«Ты нуждаешься в дальнейшем обучении искусству рукопашного боя, взрослый мужчина, похожий в бою на ребенка», – протранслировал ему в ответ Артемидий, допуская в свои эмоции чуточку насмешливости и превосходства.

«Испытываю гордость и удовлетворение от регулярных занятий с тобой», – уже сдержаннее и без малейшей тени зависти вернул ему Леонидас Бродов, коротко поклонившись.

«Испытываю глубокую приязнь от состязаний с тобой», – столь же церемонно передал Артемидий.

По просторному помещению, в котором разместился спортивный зал корпорации «Конструкции «СибСтрой», прокатился разноцветный перелив. Это Георгина, отвлекшись от игры с собачкой, транслировала так, чтобы было заметно всем присутствующим. В одной руке ее по-прежнему висел мохнатый комок. Другую кисть девушка опустила на лентовидный передатчик, опутывавший спортзал по периметру.

«Утомительное ожидание. Испытываю удовлетворение от завершения занятия. – Цветовые волны не могли до конца передать ее эмоций, но общий смысл улавливался. Миловидное кукольное личико, какие всегда нравились Лео и никогда не нравились его шефу, сложилось в капризную гримасу. – Насколько скоро вы приступите к главному?»

Отвечать на подобное нужды не было.

Мужчины неспешно прошли в раздевалку, где принялись стягивать тонкие спортивные комбинезоны, пропотевшие насквозь. Незримые тихие слуги вытянулись в струнку, держа наготове полотенца, гели и дезодоранты. Уже переступая порог, Артемидий заметил, что Элина с откровенным сожалением отложила недоеденный гамбургер на изящный кухонный столик, по такому поводу специально принесенный прислугой в спортблок.

Вздохнув, его полусупруга вынула из дорогущего клатча неразлучные таблетки, стоившие корпатрицианту немалых денег. Проглотила одну, запив водой. Через полчаса после ее приема вредные жиры, лишние углеводы и холестерин вкуснейших гамбургеров будут бесследно уничтожены умным препаратом, настоящей радостью чревоугодников высшего света.

Спортсмены приняли душ.

Заглотили по горсти пилюль с индивидуально сбалансированными наборами витаминов и протеина. Вытерлись лучшими полотенцами, предложенными слугами. Надушились и приступили к облачению.

Но вместо привычных деловых костюмов из стального фиброшелка, в которые переодевались после тренировок, вынули из шкафчиков одежду иного рода – похожую на спортивные костюмы, облегающую, с жесткими пласторалевыми вставками на бедрах, коленях и локтях. Рабочий день, предстоящий высокопоставленным сотрудникам корпорации, обещал быть отнюдь не обычным.

«Уже проинформирован именем победителя?» – поинтересовался Лео, уважительно коснувшись тыльной стороны руки начальника.

«Корректно, на рассвете», – ответно протранслировал тот, застегивая липкое запястье так, чтобы рукав стал полностью герметичен.

Но перед этим успел бросить собеседнику яркий ответный образ, почерпнутый из вчерашних досье службы распределения победителей.

Синантроп примерно 280 циклов, высокий, темноволосый и худой, на чьей мордашке, как и у всех пустышечников, застыло выражение вечного голода, несправедливости и обиды. Самца кликали Павлом Сорокиным, он жил в секторе, который за границами Куполов именовали Трехчасовым, и, по полученной от разведывательных зондов информации, торговал на вещевом рынке. Заявку на участие в Лотерее подал почти 24 цикла назад.

Хмыкнув, Леонидас пожал плечами, что не укрылось от начальника.

«Недооценка напрасна. – Артемидий покачал головой, призывая коллегу не делать скоропалительных выводов. – Путевку пытались перекупить корпатрицианты из холдинга «ГорУправТранс». Пришлось настоять на своем».

Завершив переодевание, мужчины вернулись в прохладный зал для состязаний.

Двое высоких, подтянутых корпоративных божеств, повелителей вольготной жизни под сводами Куполов, сильных мира сего. И пусть психо-мнемонический конструкт не позволял целиком расшифровать смысл старинного понятия «корпоративный патриций», древний термин прорывался сквозь подкорку мозга, уверяя, что именно такого меткого образа высшие руководители промышленных гигантов и заслуживают…

Поманив полусупруг за собой, Артемидий и Лео покинули спортивный блок комплекса, просторными светлыми коридорами направившись в рабочую часть здания.

За огромными панорамными окнами сверкала изнанка Второго Купола – близко-близко, как того заслуживали самые высокопоставленные жители города. Солнце дробилось на шестигранных сегментах бронированного стекла, много поколений назад намертво сцепленных меж собой омертвевшей биоклейковиной.

Несмотря на дорогостоящую близость к небесному светилу, Селиванов не испытывал ни восторга, ни гордости. Мало того, что толстые бронированные соты лишали огненный шар пульса, превращая в нечто неживое, бездушное. Так еще и сам Артемидий, 431 цикл проживший в лучах патрицианского великолепия, уже давно не находил в звезде ничего интересного или романтичного. Солнце, оно и есть солнце – было всегда, одинаково теплое и для бедняка, и для директора корпорации…

Бродов учтиво – тыльной стороной ладони прикасаясь к тыльной стороне ладони босса, – проинформировал:

«Снаряжение ожидает под зданием, транспорт готов».

Задержался на секунду, ожидая ответа, и получил его.

«Кто входит в команду?», – протранслировал Селиванов, по-прежнему отстраненно изучая виды многокупольного Новосибирска, щедро залитого солнечным светом.

Лео послал старшему товарищу четыре образа, дополнив подборку отдела корпоративной безопасности коротким всполохом сообщения:

«Сохранил в памяти, что ты испытывал удовлетворение от перемещения за победителем в обществе этих людей. Взвалил на плечи груз и преисполнился отваги подобрать новую команду на основании схожих принципов симпатии и эффективности командной работы».

Задержав мнемослайды перед психовзором, Артемидий внимательно вгляделся в лица членов жюри – корпатрициантских ликторов, облаченных честью сопровождать его в процессе награждения. Троих он хорошо помнил: с двумя ходил в прошлую экспедицию, с третьим – тринадцать лунных циклов назад. Четвертый был новеньким, но окружавший мнемослайд приязненный оттиск Лео гарантировал надежность и профессионализм.

Внезапно изучение образов было прервано. Причем самым бесцеремонным образом – Элина нежно подхватила Селиванова под локоть, разворачивая к себе. Георгина вцепилась в своего полусупруга, подтягивая поближе и образуя живое кольцо диалога на четверых.

«Юные мужчины берут с собой драгоценно-обожаемых спутниц? – одновременно, почти вперебой и весьма схоже в гаммах психоотпечатков, пропульсировали девушки, позволяя себе оттенки каприза и приближающейся обиды. – Большая просьба, ультимативная форма, необходимость верного решения!»

Корпатрицианты переглянулись. Ответил старший, как и полагалось по корпоративному этикету:

«Неприемлемая просьба, юные женщины, – как можно мягче и теплее сообщил подругам Артемидий. – Нет причин для расстройства настроения».

«Большая просьба! – почувствовал он в ответ, и на этот раз плаксивости в передаче прибавилось. – Большая просьба, большое желание!»

«Удовлетворительно, – сдавшись, отправил он и покачал головой, наблюдая за сдерживаемой улыбкой Бродова. – Но только до границ Периметра».

«Острое сожаление, – тут же бросила ему Элина, поджав губы. – Половинные меры. Скука».

Георгина, впрочем, так не считала, снова уделив внимание собачке и даже разомкнув беседу. Кажется, для нее главным оставалась не предвкушаемая радость от предстоящей поездки за победителем Лотереи, а факт уступки, на которую пошел шеф ее полусупруга.

«Награждение не является женским делом, – предварительно отпустив руку Лео, протранслировал Селиванов своей подруге. – Необозримо устойчивая данность».

Термин «всегда» Артемидий проиллюстрировал отпечатком чего-то древнего, не имевшего начала и не имеющего конца. Однако Элина тут же ухватилась за такую подачу, начав транслировать сбивчиво и жадно:

«Мы проживаем в новом мире, мое единственное удовлетворение! Ты проинформирован, как высоко в системе жизненных ценностей я ставлю удовольствия и возможность разделить их с собой. Я научусь получать удовлетворение от награждений по аналогии с вкусной пищей и долгим соитием! Возьми меня следом?»

Представив, что в сегодняшней охоте его актуальная полусупруга будет столь же ненасытной, как в поедании вредной жирной пищи, Артемидий даже отстранился: не хотел, чтобы Элина уловила его мрачное веселье. Снова взяв девушку за тонкое обнаженное предплечье, он послал ответ отрицания – нежный, но решительный. Насупившись, та топнула каблучком, фыркнула и отвернулась, глядя на утренний город.

«Победителя скоро объявят официально», – мельком сообщил Селиванову Лео, намекая на недопустимость задержек.

«Желаю узнать решение, – снова прикоснувшись к Элине, бросил ей Артемидий. – Желание проехать совместно до Периметра?»

Но та снова фыркнула, выдергивая руку, отчего высокая грудь качнулась, выпадая из бесстыдно короткой и фривольно замотанной тоги. Артемидий вежливо улыбнулся. Пожал плечами, кивнул недоумевающей Георгине и развернулся на пятках.

Более не оборачиваясь, мужчины оставили полусупруг в светлом просторном коридоре, направившись к лифтам. На ходу Селиванов отстраненно размышлял, что в следующем цикле ему придется озаботить секретаря поисками новой спутницы…