Паразиты сознания

Глава 1

Однажды, в Москве, сидя в ожидании поезда в Казанском вокзале, я прислушался к оживлённой дискуссии сидевших рядом людей. Женщина рассказывала о необычном сне, в котором она летала. Марина, так её звали, горячо уверяла всех: это было с ней наяву, так как она испытала при этом необычные чувства и эмоции, которые ясно помнит до сих пор. "Ну, не должно мне привидеться так явственно! Откуда я могла знать о том, что ощущает человек при полёте? – заявляла она, – нутром чувствую, что летала…".

Молчавший доселе молодой мужчина, сидевший против неё и немного сбоку, незнакомый им, оживился и заговорил, обращаясь к компании: – Я, извиняюсь, невольно вникнул в вашу беседу. Она интересна и у меня есть, что добавить к ней. Если позволите, могу поведать о невероятном случае, произошедшем со мной. Он на подобную тему, но настолько необычен, что я никому о нём не говорил из боязни быть осмеянным.

– Расскажите, мы постараемся понять вас, – попросил пожилой, "научного вида", мужчина в очках, никак не идущих к его наружности.

Я привожу повествование пассажира почти дословно.

Мужчина кашлянул и заговорил: – "Приключившееся со мной необычное происшествие, заставило меня по иному взглянуть на отдельные возможности нашего организма и последствия, которые они могут повлечь за собой. Я имею в виду выход из тела, который многие люди, сами не сознавая того, совершают во время сна и, о котором после пробуждения не помнят. Это представляется им, как особенный, яркий сон, в котором они якобы летали, бывали в других местах, встречались с необычными и нормальными людьми и животными. Все подобные явления обладают одним свойством: они очень хорошо и надолго запоминаются в отличие от простых снов. Вот, как в вашем случае, – сказал он женщине, предыдущей рассказчице. – Ну да ладно об этом.

Я хочу поведать о своём странном, можно сказать трагичном, но со счастливым концом, эпизоде, который самым прямым образом связан с аналогичным сном. Он приключился полгода назад, но я и сейчас нахожусь под его впечатлением. Думаю, что такое может произойти и с другими: я ничем не отличаюсь от всех. Живу в Липецке, мне тридцать четыре года, работаю шофёром. Семья: жена и двое детей, имею ближних, живущих в разных местах страны. В общем, всё как у других людей. Но есть у меня одно "но…".

Я часто вижу яркие сны, которые запоминаются до мельчайших подробностей. Проснувшись, отлично помню необычные ощущения полёта вне туловища, ту лёгкость в неограниченных движениях и чувство абсолютной уверенности в себе. Всё, как у вас! – вновь обратился он к женщине. – Это и тело, не ощущающее веса; выбор скорости перемещения: от тихой до мгновенного появления в желаемом месте; скрытность: меня не зрит никто, я вижу всё, даже через стены. И самое интересное: возможность разговора с внутренней сущностью человека. Можно сказать, духом, даже при его бодрствовании. Мужчина чем-то занят, что-то делает, а дух говорит со мной, но его обладатель никак не воспринимает это. Отсюда вытекает вывод, что я, видимо, часто покидаю тело и бываю в других краях. А случающиеся там события, уже "с моим участием", бывают невероятно пугающими.

…Полгода назад я лёг спать с нарушенным покоем. Ничего необычного по моим меркам со мной в течение дня не происходило. Было лишь событие, которому я не придал особого значения, но от него остался тяжёлый осадок на душе. Он давил мне на психику и потом оказалось не зря. Расскажу о нём.

В нашем дворе жила большая бездомная собака. У неё была роскошная шерсть и может, из-за этого ей дали кличку Маркиза. Живущие в доме люди жалели и подкармливали её. Животное тоже помнило всех, но меня выделяло из общей массы. Я кормил её чаще, чем кто-либо, иногда играл с ней, и она ходила следом за мной, когда что-либо делал во дворе.

Раньше я думал, что она признала меня своим владельцем. Иной раз, когда возился в гараже с машиной, она всегда сидела в воротах и никого не подпускала ко мне. А уж если я шёл домой и появлялись чужие собаки, то Маркиза шла впереди меня. Один её вид заставлял встречных псов поджимать хвосты и уходить в сторону. В это время ко мне никто не смел, подойти: у моего охранника шерсть на загривке поднималась дыбом, она предупредительно рычала и приседала, всем своим видом показывая, что в любой момент готова к моей защите. И когда, по её понятиям, угроза для меня кончалась, подходила, стараясь заглянуть в глаза. Как будто хотела понять, разумею ли я её радения по отношению ко мне, заботу, а может и собачью любовь.

В такие моменты я говорил ей: – Молодец, Маркиза! Ты самая красивая собака! Я люблю одну тебя!

Она словно воспринимала сказанное и начинала носиться кругами, восторженно лая и всем своим видом показывая, что ей очень приятны мои слова и чувства к ней. Становилась на задние лапы, передние клала мне на грудь и старалась обязательно лизнуть в лицо. А уж когда ей это удавалось, то её восторгу не было предела. В общем, таилась у неё какая-то необычная любовь ко мне. Я, разумеется, не испытывал подобного упоения от её действий, но было приятно такое отношение. Иногда катал её на машине. Она победно высовывалась в открытое окно и рычанием, и лаем провожала встречающихся… женщин. Да, да, особ прекрасного пола. Находясь со мной в автомобиле, она терпеть, не могла их близкого присутствия и несколько раз рычала даже на мою жену.

Но надо сказать: это было у них обоюдно: они ревновали меня друг к другу. Я несколько раз пытался остепенить супругу в этом плане, но мои аргументы и увещевания не доходили до неё. В ответ она говорила мне, что в Маркизе воплощена любящая меня баба и поэтому она иногда даже рычит на неё и других фемин. Я только смеялся в ответ, хотя чувствовал: есть в этом странное, необычное. Иногда, в редкие минуты отдыха, я смотрел Маркизе в глаза и видел почти осязаемую любовь, и обволакивающую меня нежность. В подобных случаях приходили на ум слова жены, но разве могло такое быть? Теперь понимаю: каким я был тупоголовым!

Однажды Маркиза заболела: у неё появился лишай больших размеров. Несчастная быстро облезла, стала почти голой, зуд больной кожи доводил её до исступления: она чесалась до крови и начинала выть. Глядя на людей, которые перестали кормить, она жалобно скулила: все теперь с отвращением гнали её.

Я, негодяй, тоже поддался на всеобщее бездушие. Боясь заразиться, как и все прогонял её от себя. Больная обиженно поджимала облезлый хвост, непонимающим взглядом смотрела на меня, жалко тявкала и подвывала, словно пытаясь что-то сказать мне. В её глазах иногда появлялись слёзы. Видимо, ей было обидно за моё поведение и действия по отношению к ней. Псина явно не понимала происходящего: как же так, любимый хозяин теперь прогоняет её! Как нормальному мужику, да к тому же обожаемому ею, хотя бы в знак благодарности за внимание и особенное пристрастие, мне надо было лечить её, помочь справиться с недугом. Но…, увы, в то время я не был сострадательным человеком, о чём теперь буду сожалеть всю жизнь.

В один из дней, собравшиеся мужчины, при помощи колбасы, обманом завлекли Маркизу в мешок и предложили мне, владельцу авто и ружья, вывезти её куда-то и застрелить. Что я, скрепя сердце и сделал. По дороге она, наверное, чувствовала смерть и начинала выть, но услышав мой голос, затихала и тихо скулила. Приехав в лесополосу, я вытащил куль и, не открывая, расстрелял его. Она дико кричала от безумной боли и, наверное, от моего изуверского обращения. Нет смысла описывать жестокий процесс. Я уехал, не закопав останки в землю, а ведь это положено делать по всем человеческим законам! За эти, противоречащие нормам морали (не пытаясь лечить – убил друга) и религии, (не предал тело земле) действия я и поплатился. В эту ночь всё и произошло. Теперь я буду рассказывать свой "сон".

"Я лечу. Чувство необыкновенной эйфории переполняет меня. Яркая луна, которая так близка, что, кажется, можно потрогать рукой. Такие же звёзды. Внизу кругом огни и не успевают уйти за горизонт одни, как появляются другие. Нередко встречаются подобные мне, счастливчики, которые визжа от восторга, исполняют немыслимые пируэты. Одни летают медленно, другие проносятся со скоростью пули, некоторые разговаривают друг с другом. Проснувшись, они будут потом говорить: "Я видел(а) во сне того-то", не подозревая: событие было наяву – духи разговаривали друг с другом. Но вернёмся ко сну.

В какое-то время я заметил, что свет от луны стал менее ярким. Заинтересовавшись, взглянул на ночное светило и обомлел: прямо на меня неслось неисчислимое количество громадных псов во главе с красавицей Маркизой, убитой мною. Раскрытые пасти и блеск больших клыков помогли мне мгновенно осознать, что сейчас произойдёт расплата за содеянное по отношению к больной собаке. Я хотел трусливо ринуться вниз, но…, было поздно. Меня со всех сторон окружили раскрытые пасти и горящие глаза. Забылась эйфория от всех моих необыкновенных способностей и возможностей, в "голове" крутилась мысль: "Это расплата! Конец!" Передо мной появилась Маркиза и заговорила. Услышав человеческий голос от животного, я потерял дар речи и перестал соображать что-либо. Закрутилась мысль: "Говорящая собака – феномен, а я её убил!"

Видимо, она услышала меня и заговорила: – Ты не понимаешь того, что находишься в другом мире? Так знай: здесь всё возможно! Но скажи, мой обожаемый Александр, отчего ты убил меня, почему не лечил? Я так любила: из всего дома отдавала предпочтение только тебе, ревновала и охраняла от других собак! Ты для меня был больше, чем хозяин и друг! Разве ты этого не видел? Где была совесть, почему согласился застрелить меня? Ты уяснил, что оборвал мою жизнь? А она даётся однажды и в определённом образе. Какое ты имел право на это? Где же, наконец, жалость и сострадание, по отношению к нам, "братьям меньшим?" Кто ты после этого? (Пауза) Я скажу – ничтожество!

Мне нечего было ответить в оправдание. Невыразимый стыд, чувство бесчестья и мучительное сожаление о содеянном, объяли меня. Мой язык присох к нёбу. Это было невыразимое ощущение.

Маркиза продолжала: – …И почему не закопал меня, не предал земле, а оставил на растерзание воронам? Я была самого лестного мнения о тебе. Ты же оказался подлецом и негодяем, как и большинство из твоего окружения! Если продолжишь так существовать, потом будет очень плохо. Я больше не люблю и накажу за твою низость, и мне нисколько не жалко! Никогда не хочу видеть тебя и постарайся не попадаться мне на глаза, потому что всегда будет больно, если я окажусь рядом!

Охваченный невыразимым стыдом, я молчал. Хотелось упасть на колени, обнять её и зарыдать от нахлынувших чувств, но я сдержался. Видя, что я безмолвствую, Маркиза отдала команду: – Накажите его!

Как искра в ночи, передо мной мелькнул образ роскошной женщины с изящным бюстом и богатой причёской. Свора собак кинулась на меня. Я ощутил дикую боль по всему телу, а особенно в левой ноге и ничего не соображая, рванулся вниз, в огни, и…, "ожил" в кровати.

Глава 2

От перенесённого ужаса и страдания меня била дрожь, и я был сам не свой. Но, поняв, что был всего лишь сон, немного повеселел, а вскоре пришёл в себя окончательно. Вместе с этим почувствовал боль, а затем до меня дошло, что не ощущаю левую ногу. Подумал, что "отлежал" и хотел повернуться на другой бок, но мне это плохо удавалось: "отлежалая" конечность не повиновалась мне. Сев на кровати, хотел растереть, но под руками оказалось свободное место – её не было. Мелькнула мысль: "Собаки отхватили!"

Но здесь пришло осознание того, что я же в постели, на кровати, значит это не сон, а у меня действительно нет ноги: всё-таки псы откусили её! От моего дикого крика подскочила спящая рядом жена. Но к моему дальнейшему изумлению, заговорила со мной на непонятном языке. Я продолжал выть. Она поднялась с постели, включила свет и, что-то говоря, бросилась ко мне, думая, наверное, что приснился нехороший сон. В спальне стало светло, а у меня наоборот потемнело в глазах. Это была не моя жена, не наша спальня и, соответственно, чужая кровать. Завыв ещё громче от трепета и страха, непонятной ситуации, я потерял сознание.

Не знаю, сколько прошло времени. Рассудок пришёл ко мне: женщина брызгала водой на моё лицо и что-то участливо говорила на непонятном языке. Я же, торопливо приподнявшись, опять увидел, что левой ноги у меня по-прежнему нет. Сердце моё опять захолонуло, и я вновь закричал "не своим голосом". Появилась пожилая дама. Теперь уже, они обе что-то вещали, но их язык был чужой: я не понимал, ни одного слова. Мне начало казаться, что я схожу с ума. "Жена" что-то ласково говорила и гладила по голове.

Вскоре, перестав орать, я огляделся: спальня не имела и отдалённого сходства с нашей! Я схватился за голову, неприятная прохлада начала подкрадываться к сердцу.

"Что произошло? – завертелось в мозгу, – как понимать?"

Тем временем "жена", глядя участливым взором, что-то спрашивала у меня, добиваясь ответа. Немного придя в себя и показывая на пустоту, я спросил её:

– Почему у меня нет ноги?

Услышав мой голос, женщина прищурилась и что-то сердито крикнула. Как теперь предполагаю, она подумала, что её муж, шутя, говорит с ней на иностранном языке. Я же решил: это продолжение сна и опустился на подушку, намереваясь проснуться у себя дома. Но сделать это мне, естественно, не удалось. "Жена", поговорив с пожилой дамой, опять начала приставать ко мне. Я ей сказал: – Успокойся и потерпи, сейчас сон прекратится, и я уйду к себе домой.

Но теперь уже обе, с расширенными глазами, пытались что-то пояснить мне. Так длилось довольно долго. "Супруга", то кричала на меня, то говорила нежно, но я, не понимая ни слова кроме своего звания – "Хуан", лежал и терпеливо ждал прихода сна. У женщин менялись выражения физиономий, они заподозрили что-то неладное со мной. Но разве в подобном состоянии и такой ситуации можно заснуть?

"Моя" половина исчезла и вернулась с большой фотографией, на которой она стояла с каким-то мужчиной. Поглядев на фотографию, я безразлично пожал плечами. Но умная женщина принесла зеркало. Взглянув в него, я опешил и, не поверив своим глазам, оглянулся: рядом никого не было. Из зеркала на меня смотрело мужское лицо с фотографии. Потрогав себя за разные части, убедился в том, что физиономия моя", но это не "Я". У меня потемнело в глазах.

Тут "тёща" показала мне протез левой ноги, лежавший рядом с кроватью. В гляделках сделалась ночь. Сознание подсказало: это не иллюзия! Спасаясь от собак, я очутился в чужом теле. Тоска сдавила мне сердце, разум отключился и…, я "увидел" хозяина торса. Он стоял возле кровати и что-то громко кричал. Но так как я был в его физическом теле, а он в астрале, то, естественно, его не видели и не слышали. А отключившись от физической реальности, в бессознательном состоянии, мой дух обнаружил его.

Произошёл разговор, мысленный, конечно. Дон Хуан: – Ты зачем занял моё место? Я ушёл погулять, а вернувшись, обнаружил, что форма захвачена! Как это понимать? У тебя, что, нет своего туловища? Я ещё не умер и оно по праву принадлежит мне. Ты не знаешь, какое за это бывает наказание?

Волнуясь, я пытаюсь объяснить ему: – Ради Бога, выслушайте меня, дон Хуан и посоветуйте, что мне теперь делать? Я попал в ваше тело случайно, от испуга. Где-то лежит бездвижным моё, и боюсь, как бы его не похоронили без меня! Что тогда будет? Вы понимаете меня? Ваше туловище мне не нужно, но как выйти из него? Чтобы это сделать, требуется спокойное состояние, чего я никак не могу добиться. Необходимо сосредоточиться, расслабиться, но сознание и сложившаяся обстановка не позволяют мне сделать это. То, что произошло, вылилось в большой стресс! Я даже предположить не могу, что произойдёт дальше?

Дон Хуан: – Ну, это можно попытаться вычислить. Для тебя всё кончится, скорее всего, психбольницей, где станут лечить от потери памяти: а моё несчастное тело будут травить медикаментами. Моя жена, а теперь – "твоя", считает, что у меня (у тебя), что-то случилось с головой, и вызвала скорую помощь. По всей вероятности, с таким уникальным случаем реминисценции и изменением личности, тебя заберут в больницу. Но не отчаивайся, я буду рядом и мы что-нибудь придумаем. Мне теперь нельзя ни на шаг отлучаться.

Я спрашиваю дона Хуана: – Где я нахожусь, что за страна?

– Испания, а мы с женой… – он сказал нечто, я не расслышал.

Я: – А-а, но пассаран! Куда занесло…!

Вдруг меня что-то потянуло и…, я очнулся. Нестерпимый запах нашатырного спирта вернул меня к трагической реальности. Рядом с кроватью сидел пожилой мужчина в медицинской униформе. Увидев, что больной "оклемался", он что-то длинно спросил меня. Из всей фразы я уловил только знакомое: "Дон Хуан". И хотя меня трясло от происшедшего: необычности положения, трагизма ситуации, я всё-таки немного овладел собой. Медик вопросительно смотрел на меня. От беседы моего духа с сущностью дона Хуана у меня появилась небольшая уверенность в исходе дела, только и всего, но разговора, сейчас, конечно, не помнил.

Я ответил: – Ноу, дон Хуан! Русский, Россия, Рашен! – и ткнув себя в грудь, добавил, – Александр!

У него округлились глаза, он поднял руки и произнёс: – Ноу, Рашен, Искандер! – и коснувшись моей груди, сказал, – дон Хуан!

Отрицательно замотав головой, я закричал: – Рашен, Александр, ищите переводчика!

Доктор выразительно покрутил пальцем у виска и что-то сказал феминам. "Жена" запричитала, "тёща" захлюпала носом. Затем достал из большой сумки шприц и сделал мне укол. Моё сознание быстро провалилось в обволакивающую темноту….

…Сумрак начал рассеиваться и я вновь "увидел" дона Хуана.

– Что всё значит? – спросил я.

– Меня (тебя) признали психически нездоровым и сейчас отправят в больницу. Уже закатывают на тележке в карету скорой помощи. Не отчаивайся и требуй переводчика. Появится толмач – тебя поймут. Я буду рядом с тобой и объяснять, по мере возможности, что происходит. Но ты требуй себе снотворного. …Попробуй сейчас выйти от тела, возможно, получится, – предложил он. Пытаясь "вылезти" из чужого организма, "Я" начал предпринимать отчаянные попытки: извивался как уж, раскачивался в стороны, прилагал неимоверные усилия. Но тщетно.

– Стресс мешает! – заключил дон Хуан….

…Очнулся я уже в палате. Рядом находилась сиделка. Увидев, что у меня открылись глаза, она вышла и привела с собой врача. Он что-то спросил меня, но я разобрал лишь "дон Хуан".

– Ноу, Рашен, рашен, – запричитал я, – меня зовут Александр, приведите сюда переводчика.

Я почувствовал презрение к себе: дожил до психушки! Доктор успокоительно замахал руками и с любопытством спросил: – Рашен, Искандер?

– Я, я, – уже по-немецки ответил я, – русиш, Искандер.

– М-м-м, – промычал медик, глядя на меня, – интересант, – услышал я знакомое слово.

Он что-то сказал медсестре. Она вышла. Но вскоре появилась в сопровождении пожилого мужчины. Поговорив с врачом, он повернулся ко мне: – Ви есть какой? – с глубоким акцентом спросил он, очевидно, подразумевая вопрос: "Кто вы есть?"

Я очень обрадовался, услышав родную речь, но в то, же время и понял, что разговора не получится. Он плохо знает русский язык и не сможет понять, что со мной произошло!

– Меня зовут Александр, я из России. Мне нужен переводчик со знанием русского языка.

У него округлились гляделки, но он понял, что ему было сказано, я это увидел из их оживлённого разговора.

Не прошло и двух часов, как в палате, в сопровождении всё того же доктора, появился другой мужчина. Подойдя ко мне, он поздоровался со мной на русском языке: – Здраствуйта, Аликсандыр!

Всё моё существо подпрыгнуло, услышав, хотя и искажённые, но русские слова.

– Здравствуйте! – ответил я, – с кем имею честь общаться?

– Мы врач – психатерапет, но из другой болница. Мы учился в Россия, в Варониш, медицинский институт, там и научил гаварить. Завут меня Пабло. Можна назвать Павлой.

Услышав о столице Черноземья, я потянулся к нему и закричал: – Доктор, да мы с вами почти земляки, а я из Липецка! Слышали о таком, он находится недалеко от Воронежа?

– Канечна, не толка слышали, но и была там, – у него тоже начали округляться глаза, – а типерь, расскажи мне о сваей проблеми.

Я радостно смеялся, как будто встретил на чужбине своего друга. Мой "земляк" что-то объяснял местному медику. Трижды он произнёс слово "Рашен". Мой врач, держа руку в районе сердца, тоже что-то болтал и упоминал слова "дон Хуан".