Пара для дракона, или погаси последний фонарь

1

***

Тот день ничем не отличался от предыдущих - ещё одна песчинка, утекающая из её личных песочных часов, ещё одно мгновение в череде таких же мгновений, ещё одна страница в пока ещё коротком дневнике, повествующем о благоденствии города Чу.

- Сдайте свои свитки, - попросила Лимори строго, глядя на собравшихся вокруг неё детей. - Время вышло!

- Нечестно! - вскинулся один из малышей. - Ещё пару мгновений!

- Если время вышло - оно вышло, - сказала Лимори назидательно. - Нет смысла торговаться. 

- Папа говорит, торговаться всегда есть смысл, - сказал ей купеческий сын в пятом поколении. - Даже когда положение совсем безнадёжное. Никогда не знаешь, как всё изменится в следующий момент. А если уж твой враг - время, то надо торговаться ещё отчаянней, предлагать что угодно и урывать каждую секундочку!

Лимори подавила невольную дрожь. Ребёнок уже отвлёкся, спешно дописывая работу и радуясь рассеянности преподавателя, а она всё пыталась совладать с предчувствием, охватившим её после его слов. Ей показалось, что устами этого малыша в какой-то момент говорила с ней сама Предвечная, приглашая в игру. 

"Что-то произойдёт," - шепнула интуиция, выработанная годами и годами Жреческих практик. - "Что-то изменилось".

Когда спустя каких-то два удара сердца в дверь постучали, она не удивилась, а просто посмотрела в глаза своей судьбе. Ныне исполнял обязанности последней один из Братьев Тьмы, приставленных охранять учебные корпуса.

- Ведающая Лимори, - он склонился в поклоне, притом вполне искреннем - как ни крути, воевали вместе на стенах. - Простите за вторжение, но Верховный вызывает вас. Просил передать, что вопрос срочный. 

- Благодарю, брат, - она чуть склонила голову, позволяя тёплой улыбке, миновав губы, сразу отразиться в глазах. - Никакого неудобства, наш урок уже окончен. Дети?

- До следующей встречи, ведающая Лимори!

Чутьё говорило ей, что этой самой встречи уже не будет в ближайшее время - а значит, вообще никогда. Потому она мысленно пожелала ученикам удачи и лёгких дорог - никакое благословение не бывает лишним, когда прощаешься навсегда. Она не сомневалась: что бы ни побудило почтенного Эу-хения вызвать её столь срочно, это не мог быть пустяковый вопрос. Слишком уж доверительные, можно даже сказать тёплые сложились у неё отношения с Верховным Жрецом, слишком хорошо она его узнала - и нет, не тот это был человек*, чтобы дёргать по пустякам.

*Она знала, разумеется, что Жрец не был человеком с тех самых пор, как умер в родном техногенном мире и материализовался на алтаре тьмы Предвечной во время ежегодных молений. Жрец Эу-хений совершенно точно не был ни живым, ни представителем одной из известных магической науке рас. Пожалуй, корректнее даже сказать, что был Эу-хений не кем-то, а чем-то. Однако, есть вещи, о которых не стоит задумываться - хотя бы во имя сохранения собственного душевного здоровья. Таинственная природа Жреца определённо относилась к таким вещам. 

*

Эу-хений, Верховный Жрец Тьмы в городе Чу, ожидал её в своём кабинете. 

- День добрый, Лимори, - сказал он серьёзно. - Прости, что сегодня без угощений, но время не терпит.

"Время, - подумала она. - Снова - время. Интересно, я обращаю внимание на эти слова только потому, что у меня самой его осталось очень мало?"

- Оставьте, - отозвалась она мягко. - Смею верить, мы знаем друг друга достаточно долго для того, чтобы обойтись без обязательных вежливых условностей. Что вы бы хотели поручить мне? Если есть распоряжения в письменном виде, я могу ознакомиться прямо в пути, дабы не терять ни секунды. 

- Проницательна, как всегда, - Эу-хений улыбнулся. - Ты - один из самых ценных моих агентов, Лимори. То есть Жриц... в общем, ты понимаешь.

Она чуть улыбнулась в ответ, поощрительно и подбадривающе. Кем бы ни был Жрец Тьмы в техногенном мире, он явственно был далёк от религии. Она готова была поставить остаток своей жизни на то, что сфера деятельности его была вот ни разу не мирной. И не факт даже, что в полной мере законной.

- Прежде чем мы начнём, ты должна знать две вещи, - продолжил Жрец. - Первая: говоря о твоей проблеме, я перепробовал всё. Действительно всё. Но ни одна инстанция, земная или небесная, из тех, к которым я могу получить доступ, не может помочь с твоим проклятием. Мы не знаем, как спасти тебя.

- Это было понятно с самого начала, - отметила Лимори ровно, загоняя разочарование как можно глубже. - Вам не в чем себя винить. 

Жрец хмыкнул. 

- Я, прямо скажем, человек маленький, - отозвался он, подразумевая не иначе как свой рост, ибо в смысле масштабов личности Эу-хений мог дать фору многим и многим. - И, с какой стороны ни глянь, хорошим меня не назвать - коль уж кого-то потянет на эдакие бессмысленные оценочные суждения. Но я ценю преданность и хотел бы помочь тебе. Искренне. Понимаю, что едва ли эти мои слова могут служить утешением, но это всё, что у меня есть. И из этого вытекает второе: ты сейчас можешь отказаться, и никаких санкций с моей стороны ни в коем случае не последует. Ты - мой человек, а такое я о мало ком могу сказать.

Что же, это поистине было приятно. 

- Вы спасли город Чу,  Верховный, - сказала она мягко. - Вы вернули Храму величие. Вы открыли школы. Вы привели в город Крылатого Властелина. Вы делаете всё, чтобы разумные больше не были товаром. благодаря этим деяниям вы - тот, ради кого я готова отдать жизнь, не задумываясь. Или тот жалкий её огрызок, который ещё остался. Я разделяю ваши идеалы, Верховный, и вы это знаете. Потому не будем же далее сотрясать воздух. Как я понимаю, у вас есть задание, с которого не возвращаются? Я согласна.

Жрец покачал головой. 

- Да, и снова - десять из десяти... Меня уведомили, что вероятность вернуться есть, но она исчезающе мала.  

- В чём состоит задача?

- Я не знаю, - выдал Жрец и, прежде чем она подняла брови в искреннем изумлении, добавил. - Личная просьба Властелина. 

2

* 

Собраться было на удивление легко. 

Кого-то подобные сборы тяготили бы, но Лимори давно смирилась с тем, что вскоре ей придётся навсегда уйти к Предвечной, и отпустила всё заранее. Чем меньше сожалений, тем лучше - не так ли? Принять это решение было тяжело, стоит признать - такие вещи никому просто не даются.  Но теперь дело сделано, внутренние врата распахнуты настежь, и покинуть свою комнату в крыле Жриц оказалось легко.

Она даже не задержалась на пороге.

Особые сборы также не потребовались: времена войны с магами научили её держать экстренные сумки собранными всегда. Собственно, некоторые вещи, совершенно необходимые среднестатистической хрупкой женщине для выживания в экстремальных обстоятельствах, она предпочитала носить уменьшенными, в кошельке на поясе, с которым она не расставалась даже по ночам. В этом смысле, как ни крути, любая война, малая или большая, меняет приоритеты людей. 

С вещами было расстаться легко. Тяжелее оказалось мысленно проститься с книгами и людьми. 

Книги... Лимори обожала книги. Оные были её самой большой страстью, самой сильной эмоциональной привязанностью. И, как бы это ни было глупо, но она не удержалась, взяла несколько томов с собой. Пусть это было эгоистично с её стороны, пусть эти редкие издания, одно из которых и вовсе было рукописным, и стоило бы по-хорошему оставить будущим Жрицам, но... Лимори не смогла перебороть себя в этом вопросе. Книги были её персональным фиалом с родной землёй, придающим сил.*

*Она всегда увлекалась историями о межмировых исследователях, которые, как известно, были великими героями, преданными познанию. Шутка ли - всякий раз отправляться в неизвестность? А ведь первая экспедиция в неведомый мир - это всегда риск. И речь ведь даже не столько об аборигенах, которые сами по себе проблема. Но до встречи с иномирной разумной жизнью ещё и дожить надо! Не задохнуться в первые же секунды отравленным воздухом, не сгореть за сутки от неведомой болезни, не стать носителем каких-нибудь особенно зловредных паразитов (Лимори по сей день с содроганием вспоминала историю о подчиняющих чужие тела разумных грибах). В общем, межмировой исследователь - профессия, мягко говоря, рисковая. И, как это водится у тех, кто постоянно рискует жизнью, в этой среде зародилось множество суеверий. Одно из них гласило, что с собой надо брать немного родной земли. Некоторые приписывали ей защитные свойства, другие полагали, что она станет путеводным компасом, третьи считали, что от нескольких горсточек грунта волшебным образом прибавится сил. Всё это было совершенно нелепо, но это не мешало отважным исследователям других измирений неукоснительно следовать сему странноватому правилу. 

Говоря о людях... Лимори всегда была индивидуалисткой и одиночкой - это отличительные черты большинства Жриц Предвечной. Тем не менее, нельзя сказать, что никто не был ей дорог. Ученики, товарищи, другие Жрицы... Было немного жаль уходить молча, но она понимала прекрасно - о таких вещах не рассказывают. 

Она вошла в общую комнату, мысленно порадовавшись, что тут никого нет, сняла свой жреческий знак и оставила его на алтаре, символизируя тем самым, что навсегда покидает это место. Короткая молитва Предвечной... лёгкий поклон в сторону идола на постаменте... скользнуть в один из тайных ходов... Тем, кому нужно, Верховный расскажет правду. Остальные наверняка сочтут, что она решила наплевать на зарок Предвечной "не стремитесь ко мне раньше времени" и покончить со всем, не дожидаясь, пока проклятие убьёт её медленно и мучительно. И делу такое заблуждение пойдёт на пользу.  

*

- Это она? - красивый мужчина сжал её подборок и повертел, демонстративно разглядывая на свет. - Не очень, но сойдёт. Никого с кровью почище не нашлось? 

"Ты тоже не предел моих мечтаний", - подумала Лимори мрачно. Вслух не сказала ничего. Не оттого, что испугалась самого дракона, конечно; скорее боялась, что тот откажется от её кандидатуры. Мало ли, что происходит у этого "господина Ижэ" в голове? Нескольких мгновений знакомства с ним Лимори хватило,  чтобы понять: это хищный зверь. Не самый крупный, возможно - но хитрый, зубастый и охочий до крови. Не из тех, кто специально жаждет причинить боль, но из тех, кому наплевать, сколько крови придётся пролить ради его целей.

И на что придётся пойти. 

Лимори хорошо знала такой типаж. Хотя бы оттого, что в некоторой степени - когда речь заходила о её собственных идеалах - она и сама такой была.

_

Остальные двое драконов, что присутствовали в комнате, покосились на Ижэ с лёгким неодобрением. Властелин Чу смолчала, но вот её несостоявшийся супруг не преминул высказаться. 

- Ижэ, ну тебя же не на улице воспитали! - Властелин Адоры, черноволосый утончённый красавец, демонстративно поджал губы. - Прояви такт по отношению к женщине. Да и не могу не напомнить, что в Вольных Городах довольно много орков, в том числе степных. И потом, девочка взяла от них не так уж много! Подумаешь, чёрные губы и узоры на коже. Смотрится даже экзотично, если на мой вкус. 

Лимори пришлось сделать над собой усилие, дабы не начать раздражаться и не попытаться напомнить, что она всё ещё тут стоит. 

- Это кто ещё тут бестактен, - оскалил клыки Ижэ. - Будто мне есть дело до того, как она выглядит! Не думаю, что нам понадобится друг с другом спать. Да и, даже если вдруг возникнет необходимость, у меня нет никаких претензий - я всё равно видел бы лицо своей пары. Опять же, смешанная кровь обычно неплохо отражается на внешности. Я же тебе о магии говорю; спорим, в родословной этой девицы потоптались степные орки из третьего мира и фейри из этого? И теперь вопрос: ты так уверен, что чары лягут, как надо? Тут же столько факторов! Жрицы Тьмы сами по себе похожи на чёрные воронки, воздействовать на них сложно. А тут ещё и добавляется врождённая сопротивляемость степных орков, да помноженная на магию фейри, о которой вообще лучше промолчать, потому что разобраться в ней нереально, если сам не фейри. Думаете, мы сможем работать с этим материалом? 

3

Наверное, впервые за очень долгое время Лимори не смогла отыскать слов, не сумела собраться с мыслями.

- В другой мир?.. - переспросила она слабым голосом, не веря в услышанное. 

- Да, на Гахаан, - отрезал Ижэ, явно недовольный задержкой. - Там произошла некромагическая катастрофа, всё так, но моё поместье накрыто куполом, и никакие мертвецы туда не пролезут. Опять же, не тебе, Жрице Смерти, бояться нечисти. Ну, что застыла?

Лимори моргнула. Со стороны это наверняка смотрелось глупо и жалко, но она не могла поверить... просто не могла: неужели заветная мечта, на исполнение которой она после событий с проклятием даже не рассчитывала, действительно сбудется?..

- Только не говори, что отказываешься, - бросил Ижэ раздражённо. - У нас нет времени искать кого-то другого!

- И не думала, - она улыбнулась, впервые за всё это время - широко и искренне. - Спасибо вам! Я всегда мечтала побывать в других мирах!

И, будто этого мало, она по привычке распахнула ментальные щиты, будто рядом была одна из её сестёр; её благодарность вырвалась на свободу, обволакивая дракона тёплым коконом благословения. "Спасибо" - он не услышал это, но почувствовал отовсюду.  

Ижэ на миг застыл, странно и будто почти испуганно глядя на неё. Лимори прикусила губу; вот ведь! И как это она так забылась? Впрочем, перспектива предстоящего чуда затмила для неё реальность. И почему дракон так странно реагирует? Что такого она сделала, чтобы так на неё смотреть? Возможно, это было не вполне уместно. Но не до такой же степени!

Лимори осторожно, очень ненавязчиво потянулась к нему снова, прислушиваясь к нижнему ментальному слою. Глубоко лезть не пришлось: ответ был на поверхности, если только приучен сопоставлять некоторые вещи. И сумеешь поверить. Действительно... может ли быть, что его никто и никогда искренне не благодарил?..

Дракон отвернулся так резко, будто её взгляд обжигал.

- Вот и хорошо, - бросил он холодно. - Ири, Эт... свяжусь по возможности. И, Ири, повторюсь ещё раз: если нечто случится с Гун...

- Можешь дальше не угрожать, - усмехнулась Властелин Чу. - Я позабочусь о ней. 

- Хорошо, - кивнул Ижэ коротко. - Тогда оставьте нас. Я смогу пробить тут портал только в драконьем обличье, и ваше присутствие нежелательно. 

Драконы спорить не стали. Несколько коротких прощаний, пожелание удачи - и Лимори осталась наедине с драконом, пару которого ей предстояло изображать. 

_

- Готова? - уточнил Ижэ, всё так же не глядя на неё. 

- Да, господин. 

- Отлично. Несколько простых правил, запомнишь даже ты. Первое: слушаться беспрекословно. Второе: не лезть мне в голову, особенно при посторонних. И учти, я ещё разберусь, как именно ты это делаешь! Третье - не задавать лишних вопросов; всё, что надо будет, сам объясню. Четвёртое...

- Прошу прощения, - мягко вклинилась Лимори. - Но не стоит ли нам с вами разработать определённую систему условных знаков? Хотя бы на уровне можно говорить в открытую или нельзя, опасность или спокойствие. Не поймите неправильно, но как именно я, не задавая вопросов и не ориентируясь на ваши ментальные волны, должна быстро реагировать на происходящее? Мы не настолько сработанная команда, чтобы понимать друг друга с полуслова. 

Дракон фыркнул:

- Хорошо. В моём поместье на Гахаане у нас будет немного времени вместе - никто не поверит, если я оставлю свою душу вот так вот сразу. Заодно и обсудим, какую систему сигналов ввести. А пока выбирай: тебя ударить или сама в обморок упадёшь?

Лимори только вздохнула. Давить дальше было опасно и бессмысленно, благо характер у дракона был, прямо сказать, непростой. Потому она без сомнений сделала, что велели - то есть стремительно погрузила тело в глубокую, граничащую с обмороком медитацию, замедляющую все процессы в организме. Одновременно с этим она решительно шагнула из своего тела, открывая глаза на границе между бытием и небытием.

По идее, подобные практики для неё нежелательны теперь, но какая разница? Во главе угла для Лимори всегда стояло Познание - именно оно самое, с большой буквы. Даже во сне, том самом, что даруется каждой новой посвящённой, ей было сказано: "Твой жречество пройдёт в поисках Познания и Справедливости". Разумеется, это пророчество в итоге оказалось совершенно точным - кому, как не Предвечной, видеть чужие души насквозь?

В общем-то, Познание - это хорошо. Но оно всегда сопутствует любопытству, идёт рука об руку с жаждой знаний - без этого никак. И Лимори просто не могла упустить возможность посмотреть, что будет дальше. Как отреагирует Ижэ? Каков он в драконьем обличье? Как строится межмировой портал? Всё это было слишком любопытно - не устоять. 

Возможно, именно потому она вдруг очень ярко и остро ощутила вкус жизни, который, казалось бы, был ею безвозвратно утерян.

_

Первое неожиданное открытие: дракон её поймал. Метнулся вперёд смазанной тенью, подхватил падающее тело и осторожно повесил в воздухе. Сделал ли он это только потому, что на ней была личина его пары, или пожалел, не имело значения. Главное, что Лимори отметила про себя - он не так равнодушен к чужой боли, как хотел бы показать. 

Второе открытие было одновременно не вполне приятным и интригующим: чуть поведя головой, будто прислушавшись к чему-то, Ижэ поморщился:

- Немедленно вернись в тело! Я чувствую твоё внимание. Если тебя могу засечь я, демоны смогут тоже.

Как интересно... Лимори постаралась максимально очистить сознание и чуть сместить энергетический баланс в сторону мира Духов.  

Ижэ качнул головой:

- Теперь я тебя не слышу, но уверен: всё ещё подсматриваешь. Смотри, заблудишься в коридорах Межмирья - скормлю твоё тело особенно мерзкой нечисти!

Предупредив её в такой вот своеобразной манере, дракон отошёл на безопасное расстояние - и превратился. 

Потрясающее было зрелище, если честно. Лимори сразу простила ему многие недостатки, оптом, потому что для подобного волшебного, нереального существа это вполне нормально - иметь сложный характер. 

4

***

Некоторые деяния, которые потом принято называть героическими и безумно захватывающими, на деле напоминают по степени тоски и монотонности сортировку архивов или перепись населения.

При этом, сам момент славы обычно короток и сродни катарсису. Именно потому, например, герои войны склонны вспоминать не то самое наступление, где они разили врагов направо и налево, но однообразную серость маршей, отупляющую усталость, запах крови и кишок, привкус дыма от кострищ и ощущение серого, поглощающего всё равнодушия.

Нынешнее состояние Лимори в полной мере доказывало это правило.

Она провела в поместье дракона уже десять дней и, если по правде, сходила с ума от безделья.

Нет, первые три дня минули достаточно бойко: она исследовала покои, в которых её поселили, изучала необычные вещи из разных миров, составлявшие обстановку, жадно смотрела во все окна, желая выхватить как можно больше необычного иномирного пейзажа. Благо, посмотреть там было на что: низкое фиолетовое небо, скрытое тяжёлыми свинцовыми тучами, высокие холмы, поросшие чем-то вроде вереска, заболоченная река, вода которой в нескольких местах странным образом поднималась в небеса, совершенно сюрреалистичные цвета... Были ли это последствия некромагической катастрофы* или нет, но картина одним своим видом вносила ощущение чуждости, постустороннести. Перепутать это дивное видение с родным ей шестым миром Лимори бы никоим образом не смогла.

* Все жители Вольных Городов шёпотом рассказывали истории о Гахаане, мире, где произошла некромагическая катастрофа. Оттуда были родом многие некроманты и высшие не-живые, обосновавшиеся в Чу; с другой стороны, именно голодные твари с Гахаана были одной из основных проблем, усложнявших жизнь горожан.
О том, что именно произошло в этом мире, ходили разные истории. Из непосредственных участников тех событий Лимори удалось вытащить, что Гахаан - планета, почти полностью покрытая пресным океаном. Исключение составляют несколько небольших материков, которые проще считать даже островами. Связи между этими фрагментами суши было не так уж много, и неизвестно, затронула ли катастрофа весь мир, или только Лиид, самый большой клочок суши на этой планете - и колыбель самой развитой её цивилизации.
Наибольших высот эта самая цивилизация достигла в вопросах магии Смерти. И тут сработал вечный и неизменный тезис: "Всякий яд есть лекарство и всякое лекарство есть яд". Сама по себе магия Смерти, вопреки предрассудкам, не была "злой"; более того, она была незаменима во многих сферах жизни. Однако, как любая опасная сила, она нуждалась в контроле и чувстве меры. У жителей Гахаана с этим не особенно заладилось: не то они вызвали кого-то не того, не то создали особенно "интересное" оружие и не смогли удержать над ним контроль - сложно сказать. Итог один: неконтролируемое нечто вырвалось на волю и превратило весь континент в пустошь, кишащую живыми мертвецами.
 

На четвёртый день, однако, наступил кризис. Доступные Лимори комнаты были изучены вдоль и впоперёк, вещи описаны (она в целом любила делать записи всегда и обо всём), виды из окон скрупулёзно зарисованы и максимально сопоставлены, занятия магией нежелательны. И дальше что?

Усугублялась ситуация пониманием: там, за окном, другой мир. И вот от желания по-тихому сбежать и исследовать это место ни выучка, ни припасённые с собой книги, ни разного рода успокаивающие упражнения в полной степени не спасали - бывают в любом человеке такие свойства, которые разве что могила исправит... и то, будем честны, не всегда. 

Четвёртый и пятый дни оказались вполне сносными, но потом... начали одолевать мысли. Те самые, которые дома можно было задвинуть на задний план, спрятать в тайный угол подсознания, заглушить заботой об учениках, общением с прихожанами, обменом эмоциями с другими Жрицами, тренировками с Братьями, изучением новых книг, путешествиями вне тела, магическими практиками. Здесь же она часами смотрела на свинцовое небо, не в силах сосредоточиться на чтении, и ощущала пустоту, разрастающуюся в глубине души. Порой она ловила себя на том, что ей почти хочется, чтобы таинственные враги, жаждущие убить Гун Оранжевую, явились побыстрее. 

Это внесло бы хоть какое-то разнообразие. Да и вообще, ей ли не знать, что Смерть не страшна? То ли дело ожидание её...

-

Так что, следует понимать, что, когда на десятый день на пороге её покоев объявился Ижэ, Лимори была безмерно счастлива его видеть. Чудо ещё, что на шею ему не бросилась - благо желание таковое присутствовало.

- Ну здравствуй, любовь моя. Как ты тут? - уточнил дракон ехидно. 

- А сам как думаешь? - Лимори демонстративно подняла бровь, спрашивая, могут ли они говорить свободно. 

- Да, всё в порядке, говорить можно, - дракон небрежно развалился на постели и закинул руки за голову. - Я серьёзно. Как ты тут? Всё же, совершенная изоляция всегда была одной из самых идеальных пыток. Её обычно недооценивают, конечно, но всё же... 

- Не могу сказать, что мне это легко даётся, - ответила она, помедлив. - Но это определённо очень комфортное заточение. Волноваться не о чем. 

- Кто-то приходил?

- Я не видела ни единой живой души с тех пор, как мы расстались десять дней назад.

- Значит, Даани решил, что я таким образом хочу сломать тебя... Вот и хорошо. 

- Сломать? Пару?

- Демоны порой так поступают, - сказал Ижэ лениво. - Закрывают свою душу - то есть пару - в полном одиночестве. Месяца через два почти любой, за очень-очень редким исключением, будет рад видеть своего тюремщика. Ты ведь была рада видеть меня, не так ли?.. Не смотри так. Во-первых, я не мог вернуться раньше, во-вторых, знаю, о чём говорю: так не только с парами поступают. Мой учитель, например, очень не любил причинять мне боль; меня он обычно наказывал именно одиночеством. И знаешь, после пары десятков дней я был счастлив его видеть, как жалкая собачонка. Пытался скрывать эту радость, но всё равно... Мерзко вспоминать, но факт остаётся фактом. 

5

Снова потекли дни, свинцовые, как тучи над Гахааном, тяжёлые, как ночи без сна. Здесь, в закрытой комнате посреди мёртвого мира, Лимори особенно ясно ощущала бег времени, которое уходит. Она отчаянно ждала следующего прихода дракона - и вот, спустя семь бесконечно долгих дней, он появился. 

Ижэ выглядел измождённым. Лимори не знала, что могло бы так измотать дракона - и, наверное, где-то в глубине души даже не хотела знать. 

- Может быть, всё же массаж? - уточнила она осторожно.

- Давай - только и хмыкнул он.

Такая немногословность заставила её нахмуриться ещё больше: если уж у этого дракона не хватает сил даже на язвительный комментарий, значит, дело и впрямь плохо.

-

Лимори была ни разу не лекарем, видит Предвечная. В теории у неё и вовсе не должно быть таких познаний - Жрецы Тьмы и Смерти, прямо скажем, предназначены для других вещей. *

*Теоретически их предназначение - избавлять прихожан от последствий вредоносной магии, а также проводить обряды инициации разного типа, включающие в себя ритуальную атрибутику смерти и воскрешения; сюда могут быть отнесены как погребение, так и, например, свадьбы или разного рода посвящения. Также долгом Жриц были беседы с гостями Храма и помощь им советом, а порой и делом - зависимо от обстоятельств. Именно к Жрецам Тьмы и Смерти приходили существа, пытающиеся справиться с потерей и отпустить прошлое; таким образом, Храм Тьмы делил с менталистами обязанности по врачеванию хворей разума. Также Жрицы были хранителями знаний и учителями. В условиях Вольных Городов, где практически не было учебных заведений, школы при Храмах были крайне востребованы и играли важную социальную роль.

Однако жизнь в тяжёлые времена, дефицит лекарей в Вольных Городах, гражданская война, обязанности преподавателя и сложившаяся в последние годы среди простого люда привычка доверять Жрицам больше, чем магам, сыграла свою роль: Лимори в некоторых вещах могла бы дать фору лекарям. Ей по жизни много раз приходилось принимать роды, вскрывать нарывы, извлекать из мягких тканей колюще-режущие предметы, а также в принципе доставать из разных отверстий на теле разное нечто, для этих самых отверстий явно не предназначенное (в этой сфере чаще всего отличались дети, тянущие в рот, нос и уши всякую ерунду; но отроки и взрослые, пытающиеся уестествить себя или ближнего максимально оригинальным способом, тоже частенько блистали на этом поприще).  

Отсюда, собственно, взялись и навыки массажа: воздействуя определённым образом, она могла влиять одновременно на тело, разум и энергетику существа. Конечно, с драконами она такого не проворачивала, потому сначала надо просветить энергетические точки. Но в остальном...

- Это потрясающе, - промурлыкал, словно кот, Ижэ, когда она прошлась ногами по правильным точкам на его спине. - На кой тебе карьера Жрицы? Подалась бы в элитные шлюхи - цены бы тебе не было!

-  Тогда цена бы как раз была, - возразила Лимори тихо. 

- Тебе бы только придраться к словам!

К дракону возвращалось былое ехидство. Неудивительно: Лимори вытягивала из него усталость, боль, страх и не хотела даже знать, каким будет откат. Однако, она в любом случае гниёт здесь, наблюдая за движением туч. Возможность помочь хоть кому-то, быть полезной - это было ценно для неё.

И интригующе, что уж таить нечисть в подвале. Возможность изучить энергетику дракона дорогого стоит. Тем более... А это ещё что?

- Ты благословлён Предвечной? Или... проклят? - вопрос вырвался раньше, чем она сумела себя сдержать.

И, разумеется, Ижэ тут же сбросил её с себя - хотя, надо отдать ему должное, не на пол, а на кровать. 

- Хватит копаться в моих секретах, - сказал он. - Иначе живой я тебя не отпущу. 

Лимори, кажется, всё же не смогла подавить горькой улыбки. Она в любом случае не уйдёт отсюда живой, верно?..

Дракон явно понял, о чём она подумала, но комментировать не стал.

- Эта война затянется, - сказал он вместо того. - Она переросла в позиционное противостояние и продлится долго. Тебе ещё немало времени придётся просидеть здесь, Жрица.

В сердце заворочалась глухая тоска.

- Что же, пусть так, - сказала она твёрдо. - Это не пугает.

Они лежали рядом на кровати. Лимори смотрела в потолок, а дракон подпёр кулаком голову и задумчиво рассматривал её.

- Скажи мне, Жрица, - начал он задумчиво. - Если бы у тебя на руках было оружие, способное преломить ход войны - что бы ты делала?  

По спине Лимори пробежал холодок. "Это оно", - она не услышала шёпота, но ей показалось, что внутреннее чутьё, и окружающий Мир, и сама Предвечная сказали ей об этом. - "За этим ты здесь."

Но во что вляпался этот мужчина, если сама Предвечная, обычно редко проявляющая Волю без просьб служителей, направила Лимори сюда? Жрица покосилась на Ижэ. Что в тебе настолько особенного, дракон? Что ты такого совершил? Тут Лимори могла лишь теряться в догадках.

Казался ли он чудовищем? Определённо, нет. Он много чего говорил, и она не сомневалась, что совершал ошибое не меньше. Однако, в нём не ощущалось той гнили, пересечённой черты, которая была спутником истинного, подлинного распада личности.

С другой стороны, тех, кого с самого начала пути можно назвать чудовищами, исчезающе мало - и зачастую это узкомыслящие существа, жестокие в своей примитивности. Остальные же этими самыми чудовищами становятся не сразу, а почти незаметно, исподволь, шаг за шагом. И в этом смысле несчастный ребёнок, выросший во взрослого, запутавшегося в своих масках - идеальный базис. Из таких выходят самые отборные монстры. 

Или не выходят. Никогда не следует умалять значение личного выбора.  

- Как я могу дать ответ, не зная подробностей? - спросила она мягко, чувствуя, будто ходит по тонкому льду. - Фраза "преломить ход войны" звучит замечательно. Только вот не будет ли она означать ещё большее кровопролитие? 

- Умница, - усмехнулся Ижэ. - В этом суть. Если я воспользуюсь папочкиным наследием, то масштабных, массовых и, что важно, совершенно бессмысленных жертв не избежать.

6

- Шах и мат, - сказала Лимори.

- Как ты это делаешь?! - воскликнул Даани возмущённо. - Это какое-то жульничество?

- Только если тебе угодно считать жульничеством наличие мозга... - усмехнулась Лимори.

- Стерва, - одобрительно сказал Даани. - Высокомерная стерва. Неудивительно, что вы с Ижеени так хорошо ладите!

- Каким образом тот факт, что он меня украл, запихнул в антимагические браслеты и запер, кооперируется в твоём сознании со словосочетанием "хорошо ладите"? - саркастично уточнила она.

- Учитывая наследственность и воспитание Ижеени? Он относится к тебе, как к королеве. Поверь на слово. Даже в библиотеку вон впустил. Хотя, конечно, с ним никогда не скажешь наверняка, в какое полушарие ударит придурь на этот раз... 

Лимори усмехнулась.

- Ты тянешь время.

- Может, придумаешь другое желание?

- Без вариантов. И, смею заметить, ты сам согласился.

- Я был не в себе!

- Даани...

- Ладно! Ты - тиран и деспот. 

- Я всего лишь попросила перевесить голову оленя подальше ото входа в библиотеку. 

- Она придаёт колорита!

- Она ругается так, что почти краснею даже я. И истерически хохочет в остальное время.

- Ничего ты не понимаешь, - усмехнулся демон лукаво. - Это оммаж.

- Уж сколь я ни любопытна, но всё равно не хочу знать, чему именно, - покачала головой Лимори. - Бывают даже в искусстве такие вехи, с которыми я упорно не желаю иметь ничего общего. Смеющаяся голова мёртвого оленя, ругающаяся на трёх языках, определённо входит в число таковых. Просто убери её. И нет, нельзя перевесить её ко мне в комнату!

- Ты читаешь мои мысли? - продолжал дурачиться Даани. - Да как можно! 

- Что тут происходит? - холодный голос ворвался в их посиделки, ставшие за последние несколько дней маленькой традицией, и прервал обмен колкостями и насмешками. 

- Кхм, - сказал Даани, частично сбрасывая маску балагура, которую предпочитал натягивать на время их шахматных сражений. - Позволь сказать классическое "Это не то, о чём ты подумал". Мы с твоей душой просто играли в шахматы. 

Ижэ (или всё же его настоящим именем было Ижеени?) смотрел на них крайне недобрым взглядом. 

- С чего вы решили тут устроить совместные игры? - уточнил он холодно. 

Лимори кашлянула.

- Это вышло случайно, - сказала она честно. 

На самом деле, это действительно была случайность. 

-

Когда Лимори оказалась в библиотеке Ижена и бегло там осмотрелась, чувства, что обуяли её, едва ли поддавались описанию. Хотя...

Помнится, однажды Эу-хений познакомил её с концепциями так называемых Ада и Рая. Она была шокирована. Для Жрицы Предвечной подобные космогонические представления о посмертии казались дикими, непонятными; они рушили картину Мира. В понимании тёмной религии вышеупомянутые загробные дали, в которых души коротали вечность, были пугающими ловушками - по крайней мере, в описании и интерпретации простого человека, каким был у себя на родине Эу-хений. Будь то Рай или Ад, но предположение, что всё время после смерти, всю оставшуюся вечность душа будет заточена в каком-то камерном мирке без права на перерождение, рост, растворение в Мире или слияние с Основами... на вкус Лимори, это было ужасно. Но каждому дана вера по себе, и посмертие в какой-то степени тоже каждый себе выбирает. Близка людям идея о замкнутом пространстве, полном одних только скучных удовольствий, или о смрадной бездне, транслирующей не менее скучные вечные страдания - их право верить в подобное. 

Однако она всё же задумалась о том, какими она могла бы вообразить собственные Рай и Ад (ведь ясно же: коль существует для мертвецов техногенного мира такое посмертие, то для каждого индивидуально, разве нет? Не может же быть удовольствия, которое нравится всем, или муки, которая мучительна для всех без исключения. Это очевидно: в вопросах боли и наслаждения, как нигде, важен индивидуальный подход). 

Так вот, когда она осмотрелась в библиотеке, то пришла к выводу, что таким мог бы быть её личный Рай. Или нечто, максимально близкое к нему. 

Она бродила меж полок, восторженно листала книги на знакомых и незнакомых языках, ходила по опоясывающей библиотечное крыло стеклянной галерее, открывающей полноценный вид на холмы Гахаана, забиралась на стеллажи и любовно гладила горы свитков.

Лимори была счастлива. 

Даже очень странный страж библиотеки - говорящая голова оленя - не мог испоганить ей в тот день настроения. Собственно, ничто не могло. 

В Вольных Городах было не очень хорошо с книгами. Найти что-то новое, по-настоящему ценное и интересное было тяжело; даже истории о любви в пёстрых томиках или сомнительные с точки зрения логики и здравого смысла деяния очередного героического героя стоили баснословно дорого. Что уж говорить об иномирной библиотеке? Да ещё с заклинаниями адаптации, позволяющими понимать текст если не всех, то многих книг на иномирных языках. Тут были книги даже из техногенного мира!..

В общем, это был экстаз. 

Неудивительно, что несколько дней Лимори мало что замечала вокруг себя, ела от случая к случаю и почти не спала. Она не знала, сколько ещё времени отведено ей Предвечной, и спешила.

Спешила узнать побольше. 

Демона Даани она видела порой периферическим зрением. Он приходил в библиотеку, кивал ей - и отправлялся по витой лестнице на второй этаж, в обширный раздел, посвящённый ментальной магии. Лимори тоже было бы интересно там покопаться, но в первую очередь она предсказуемо зависла в разделах, посвящённых высшим материям (тут они именовались "Высшая магия и философия") и иным мирам (над стеллажами мерцало название "Многообразие вероятностей"). Так что они не пересекались.

По-хорошему, наверное, и вовсе следовало уходить, когда он появлялся, но... Она не смогла бы себя заставить. Не смогла бы потерять хоть немного времени.  

7

***

- Командир, - Ида свернула свой чёрно-оранжевый хвост в несколько колец и с нехарактерной для неё неуверенностью посмотрела на Жакрама. - Разрешите внести нестандартное предложение. 

Брови его приподнялись.

Ида была его кузиной (по линии матери, разумеется) и всегда могла рассчитывать на лояльность. И это было взаимно - она тоже поддерживала Жакрама, что бы там ни было. Собственно, даже когда он не просил. Например, она сделала всё, чтобы войти в его личный отряд и воевать с ним бок о бок.

Это, следует отметить, было непросто: у нагов не принято брать женщин на поле боя. Нагайны зачастую обучались боевым искусствам, но не становились воинами - это было запрещено. Обусловлен сей закон был не какой-то намеренной дискриминацией, но реалиями: женщин у нагов было в полтора-два раза меньше, чем мужчин. При таком раскладе их жизнями старались не рисковать. 

Но Ида, разумеется, отыскала лазейку: отучилась, втайне поступила на дополнительный профиль "боевой лекарь" и подала заявку на независимый конкурс. Разумеется, победила - упорства этой нагайне всегда было не занимать, равно как и силы характера.

Тем непривычнее было видеть неуверенность на её точёном лице. 

- Удиви меня, - отозвался Жакрам. - И можно на "ты". Что произошло?

Она поджала губы и осторожно проговорила:

- Я касаемо... драконьего детёныша. Яйца. Плода. Не вполне уверена, как принято у них называть эту стадию развития. 

Он поморщился. Тема была, прямо скажем, не очень приятной.

- И что с ним не так? Пусть себе лежит.

- Он умирает, - Ида старательно не смотрела на Жакрама. - Детёныш. Я... возможно, я иногда проверяла. Просто чтобы узнать, как это у драконов происходит. Плод, очевидно, уже довольно взрослый, он шевелится в яйце, и это тоже довольно любопытно. И вот несколько часов назад он стал крайне... беспокойным. 

Она нервно переплела хвост.

- Я всё перепроверила и поняла, в чём дело, - продолжила Ида. - Вокруг яйца истончился энергетический кокон. Оказывается, драконьи яйца требуют постоянной подпитки. Я хотела восстановить кокон - исключительно в целях эксперимента, разумеется! - но не смогла. Подозреваю, тут подойдёт только драконья энергия. Ты не мог бы помочь мне с этим? Это был бы интересный... проект. 

Жакрам ощутил прилив благодарности к ней.

- Проект - значит, проект, - сказал он небрежно. - Это и в самом деле любопытно. Но ты уверена, что моя энергия подойдёт?

- Думаю, я знаю, как её верно перестроить, - глаза Иды загорелись. - Спасибо!

- Чего не сделаешь ради исследований, - буркнул Жакрам с показным недовольством, чувствуя, как падает с плеч малая часть оказавшейся там тяжести. 

Нагайнам позволены некоторые слабости, не так ли? Если бы он сам приказал в разгар войны спасать дурацкое яйцо, его бы не поняли собственные подчинённые. Но с Иды никто спрашивать не будет. Женщина же! И лекарь к тому же.

*

Это было странно. Если не сказать погрубее.

Жакрам никогда раньше не видел драконьих яиц... хотя тут, конечно, следовало бы сделать скидку на контекст глупых шуток и уточнить, что речь идёт не о чём-то между ног, а именно об овальной формы крапчато-серых штуках, вроде той, на которую он смотрел сейчас. Там под покровом скорлупы резвятся маленькие драконы.  

Да, у него было много братьев, но все они появлялись на свет в человеческом обличье. Хотя, если разобраться, то чем их матери отличались от яиц? Они истончались, как скорлупа, и точно так же оказывались на помойке после рождения младенца. Жакрам нервно дёрнул уголком губ, вспомнив рыжую Дассиди, мать Ажара. Забавно - тогда Жакрам не понимал, что происходит. Он искренне верил (не дурак ли?), что его собственная мама случайно заболела после его рождения, и всем сердцем привязался к Дассиди. Да, тогда у отца ещё не была налажена схема производства отпрысков, тогда детям от предыдущей "матери драконов" позволяли общаться с новой "мачехой". С остальными братьями папочка такой ошибки уже не допускал.

Дассиди была замечательной. Он любил её, как мать, но слишком поздно понял...

Чтоб его. Не время и не место для этих воспоминаний. 

Просто Жакрам ненавидел детей.  И подумал, что, наверное, остальные братишки в этом с ним солидарны. Даже если он переживёт этот весь кошмар - никаких спиногрызов. Никогда. Такие дела. 

Он думал, что прикасаться к яйцу будет мерзко, но нет: оно было чуть тёплым, шершавым, как камень, но чуть упругим. И да, внутри действительно шевелилось нечто. Нечто, что потянулось за его рукой.

- Думаю, он голоден, - сказала Ида.  - И инстинктивно следует за твоим прикосновением. 

Жакрам подавил внутреннюю дрожь. Он уже когда-то ощущал подобное - так давно, что это почти стёрлось из памяти. Но "почти" - это топкое слово, самое лживое из возможных.

Когда-то Дассиди разрешала ему потрогать свой живот. Тогда она была уже серьёзно больна - плод медленно убивал её, - но не растеряла оптимизма и  тепла. "Чувствуешь, Жак? - говорила она. - Он пинается..."

- Гадость какая, - сказал Жакрам, отгоняя непрошенную память. - Говори, что делать!

***

- Сегодня вечером, до ужина... и да, конь демонов на Е5.

- Тура драконов на В1, - сказала Лимори.

"Значит, уже сегодня", - подумала она. В груди всё затрепетало.

Лимори бросила косой взгляд на простирающиеся за окном пейзажи Гахаана. Что же, ей предстоит увидеть их без преград в виде стекла и защитного магического купола. И выжить там. 

-

Лимори выскользнула в коридор сразу после того, как Даани покинул особняк.

В библиотеке она взяла несколько боевых свитков, переборов внутренний протест: портить образчик древней магии слова казалось ей совершеннейшим кощунством. Собственно, как и вся последующая часть плана. С куда большим удовольствием она воспользовалась бы Именем Предвечной и Отпирающими Словами. Однако, то она. Гун Оранжевая, лишённая магии, но обладающая огненным характером драконица, явно посчитала бы иначе.