Пансионат Вечности «Пасторальные Луга»

Он медленно шел вдоль холма заросшего колючей фиолетовой травой и тот, кого он создал, преследовал его, цепляясь за его мысли и воспоминания, как паук за одному ему видимую паутину. Его дорогу устилали искалеченные тела зверей и монстров, так же как и тот, кто шел за ним, принесенные им в этот мир. Он шел вперед, с трудом сдерживая тошноту, понимая, что уже стал добычей того, имя которого не мог вспомнить, хотя сам нарек его им. Он знал, что крадущийся не покажет себя и не нападет на него, чтобы насытить свой желудок пока не будет наполнен его разум. Пока не составит образ своей жертвы, потому что истинной его целью было сознание. Это он помнил о хищнике, помнил он и свое настоящее имя и место откуда прибыл, потому что скрыл эту грань своей реальности от того, кто хотел завладеть ею, хотя имя того в чьем обличье он сейчас находился уже ускользнуло от него, как и многие другие аспекты созданного им мира. Он обогнул холм и оказался перед массивным сооружением предназначение которого не помнил и тогда тот, кого он страшился набросился на него.

***

Майкл открыл глаза и выскользнул из экзоскелета. В его голове стояла непонятная, пугающая пустота. Такое уже случалось с ним в студенческие годы, когда он напивался с друзьями до беспамятства, и проснувшись утром, не мог вспомнить не только как оказался в кровати, но и большую часть вечера. Крайне неприятное состояние, восполнять которое приходилось из противоречивых рассказов свидетелей. В этот раз все было по-другому, чуть менее неприятно, так как провал в памяти касался его деятельности в нейросети, а не реальности, да и головная боль была не такой жуткой. Пить, – только подумал Майкл – и тут же раздался голос Эла.

– Добрый вечер, сэр. Наблюдается небольшое падение давления. У вас легкое обезвоживание. Кроме того, вы просили включить вам запись, как только закончите эксперимент. Проиграть?

– Эксперимент? Да, точно, давай.. – Майкл залпом выпил стакан воды и нажал на кнопку водопровода, набирая второй, в то время как из динамиков раздался его собственный голос.

– Привет мне. Если у тебя наблюдаются некоторые провалы в памяти, то не бойся, все по плану. Ты только, что испытал на себе, свое новое чудовище, которое пожирает память. Не знаю как велико повреждение, но ты, или точнее, я, ограничил объем памяти мозгососа, в четыре с половиной терабайта, так что в теории ты не должен помнить конкретно нападение твари, ну или быть

может еще какое-то время «до». В любом случае, сейчас тебе надо вернуться в нейросеть и загрузить свою память обратно. Но сперва посмотри статистику…

Майклу хотелось спать, да и головная боль как надоедливая муха, раздражала и не давала сосредоточиться, что скорее всего, было следствием вмешательства в недра его церебрума. Хотя могло сказаться банальное обезвоживание. Требовался повторный эксперимент, но сначала возвращение утраченной памяти и просмотр статистики. А затем сон. Забравшись в экзоскелет и подключившись к нейросети он начал выгрузку памяти и уже тут почуял неладное. Когда перед глазами замелькали данные, его прошиб пот.

***

– Доброе утро, сэр, – ровный голос Эла звучит у Майкла в голове, мгновенно выводя его из сна, ровно в установленное им время.

– Ох, как будто и не спал вовсе, – Майкл сел на кровати, чувствуя себя

совершенно разбитым. Болела голова, ныла шея. События вчерашнего вечера всплывали в памяти как что-то нереальное.

– Вы проспали шесть часов сорок три минуты и пятьдесят шесть секунд, из которых час и пятьдесят восемь минут пришлись на фазу быстрого сна. Ваш последний сон длился ровно сорок четыре секунды. Данные сохранены, – сказал Эл. Майкл пробурчал что-то невразумительное. Больше всего на свете ему хотелось остаться в постели.

– Завтрак на столе, сэр. Миссис Кожеску заканчивает утреннюю процедуру «Пасторальных Лугов» и скоро к вам присоединится. Вода полилась в стакан, выводя Майкла из оцепенения. Эл управлял всеми системами квартиры и угадывал многие желания своих хозяев еще до того как те посещали их головы. Майкл бросил взгляд на стену с приклеенным к ней выцветшим от времени листом бумаги. “Кто кого дрессирует? Павлов собаку или собака Павлова?»

– Павлов,– пробурчал Майкл. Он провел рукой по волосам, почесал в паху и побрел в ванную, откуда спустя двадцать минут вышел совершенно другой Майкл: причесанный, бодрый и энергичный. Стимуляторы действовали как надо.

Майкл уже доедал свою порцию омлета с помидорами и грибами, приготовленную кухонным комбайном Эла, согласно хитрому плавающему графику рецептов и блюд составленному совместными усилиями дворецкого и миссис Кожеску, когда отворилась дверь и последняя въехала в залу.

– Майки бубочка, доброе утро, – промурлыкала она, махая ему рукой из своего кресла. Судя по лучезарному настроению матери, она тоже успела принять свои стимуляторы.

– Доброе утро мамуль, как спалось? – Майкл поднялся и поцеловал мать в щеку, от чего ее улыбка стала еще шире.

– Замечательно, мой дорогой, чего не скажешь о тебе, верно? Я просмотрела твою утреннюю сводку. Тебе надо больше спать и меньше времени проводить в этой страшной «Зоне». Почему бы тебе не присоединиться к «Пасторальным Лугам»? Аудитория ждет твоего появления, я столько им про тебя рассказывала. Множество женщин мечтает познакомиться с тобой.

– Думаю, у меня еще будет время навестить тебя, – Майкл улыбнулся матери, постучал вилкой по тарелке и Эл выдвинул движущуюся ленту посудомойки. Миссис Кожеску играла в «Пасторальных Лугах» саму себя только там она была на тридцать пять лет моложе, стройнее, слегка выше, и имела многочисленных поклонников, в основном из постоянных жителей пансионата. Помогая обустраивать дома и участки, миссис Кожеску нашла призвание в ландшафтном и интерьер дизайне, в то время как в реальности, до выхода на пенсию, работала техником медицинского оборудования. Миссис Кожеску проживала свою жизнь еще раз, начисто, в привычных условиях своего мира, в то время как миллионы землян предпочитали фантастические вселенные. «Пасторальные Луга» не был популярным «миром после», как всем известные вселенные “Магии и Драконов”, “Вальгаллы” или того же “Рая 2.0”, но все же имел своих поклонников. В основном из тех кто подыскивал себе новый мир, в который собирался отправиться после смерти. Миссис Кожеску вполне себе определилась и старательно готовилась к предстоящему переселению.

– Как идет сбор данных? – поинтересовался Майкл, заглядывая в холодильник. Холодильник был укомплектован как надо, Эл свое дело знал. Майкл только открывал бутылку содовой, а Эл уже отправлял запрос на восстановление продовольственных запасов.

– Ох, Майки, я уже превысила все доступные нам объемы памяти, мой портфель получается слишком объемным. Я даже не знаю, как мне быть. Я уже отметила на удаление несущественные воспоминания, в том числе и о твоем отце, благо их не так много, и все равно мы не укладываемся в выбранный нами тариф. Боюсь, что мне придется удалить многое из того, что я знаю о медоборудовании. Вот ведь жалость я посвятила этому занятию больше тридцати лет своей жизни. Мне ведь надо было тебя растить, твой отец и гроша нам не оставил, ты же знаешь..

Майкл знал. У него, в отличие от матери, кое-какие воспоминания об отце имелись. Отец был противоречивой личностью, суровый и даже временами жестокий, он, как представлялось Майклу, имел свои принципы. Что же до его исчезновения, – думал Майкл, каждый имеет право на счастливую жизнь, и если отцу с матерью было не комфортно, значит так тому и быть. Миссис Кожеску не любила говорить о нем, а Майкл все еще сохранял надежду увидеться с ним, если не здесь – так в «вечности».

Он перевел взгляд с матери на мягкие выдвижные валики, протирающие поверхность стола от конденсата с его бутылки.

– Увеличь объем своего портфеля, воспоминания о прожитой жизни не то, на чем стоит экономить. Я поговорю с Лейлой об увеличении моего оклада, но ты знаешь, наши дела оставляют желать лучшего, нам не хватает производственной мощи. Мы работаем с качественным материалом и корпим над каждой парой, но им, – Майкл махнул рукой в неопределенном направлении, – нужен ширпотреб, – все это он уже говорил не раз. Дела в компании шли из ряда вон плохо.

– Ох, Майки, – миссис Кожеску уронила уже поднесенную ко рту вилку обратно в тарелку, – талантливым, творческим людям вроде тебя нынче тяжело приходиться. Эта Лейла совсем тебя не ценит, а ведь ты выкладываешься по полной – уж мне ли не знать.

– Мы теряем заказы, оптовики хотят нашу обувь завтра и по цене ниже себестоимости. Да и силовые батареи, которые нам с Роем удалось уменьшить в объеме почти вдвое, им не нужны.. И это с минимальными потерями в мощности.. Ты только подумай! Ведь их теперь можно поставить даже на детскую пару, не говоря уже о лодочках и мокасинах. Возможно, нам стоит сделать переформат… я думаю об индивидуальной печати, смелая мысль, мне кажется, это произведет фурор и вынесет компанию на новый уровень! Майкл произвел кое-какие расчеты и даже набросал небольшую презентацию для Лейлы и ее инвестора, но все упиралось в количество заказов. Согласно замыслу Майкла сначала следовало обуть многочисленных Лейлиных подруг и выпустить их в свет. Так сказать, живая реклама! Мысль об Лейлиных подругах заставляла его сердце биться сильнее и наполняла решительностью.

– Знаешь, я предложу Лейле эту стратегию в этот четверг – Майкл весь сиял, испытывая момент глубочайшего вдохновения. Он поцеловал мать, отнес пустую бутылку в мусоросборник и уже на пороге своей комнаты повернулся к матери.