Пансионат "Уютный дом". Побег.

Глава 20

Полдня Чер то нес Анну на руках, то сидел на земле, баюкая ее как ребенка. Девушка была горячей, словно кухонная печь, и постоянно бормотала что-то бессвязное. Метаморф уже отчаялся, когда около полудня рядом с ним вдруг раздался голос:

— И что это тут за парочка?

Женщина была рыжеволосой, что говорило, увы, не в ее пользу. На вид лет ей было 30–35, высокая, чуть полноватая, круглолицая, она могла бы вызвать доверие, если бы не внимательные зеленые глаза, с лукавым интересом рассматривающие путников.

— О! Да твоя подружка никак приболела! Негоже в такую пору-то в речке купаться! Негоже! Ну-ка поднимайся, отнесем ее ко мне.

Чер встал.

— Вы можете ее вылечить? — спросил он.

— Могу, — сверкнула глазами женщина. — Но бесплатно я ничего не делаю.

Чер немного расслабился. В альтруизм случайно встреченных людей он верил мало.

— С нас нечего взять, — откровенно признался он.

— То, что мне нужно, у вас есть, — заверили его тут же уверенным голосом. — Ну, идем или будем ждать, пока она умрет?

Метаморф с готовностью шагнул вперед.

Идти пришлось не долго — лесная незнакомка жила в избушке посреди березовой рощи.

— Ева, — представилась она, помогая занести Анну в дом. — А ты стало быть ее пес?

Чер вздрогнул и схватился за пояс — но нож он потерял в воде.

— Не пугайся, зла не причиню. Знахарка я. Людей лечу. Иногда и вижу что-нибудь лишнее. А от тебя мокрой шерстью за версту несет. На-ка, — ему вручили два ведра, — в двухстах шагах по левую сторону родник, нанеси водички. Парить твою ненаглядную будем, хворь из тела выгонять. Что застыл, иди.

Уходить было страшно. Но сейчас он ничем не мог помочь Анне. Только обеспечить, чтобы помогли другие. А лесная ведьма…какая разница, кто она, если она тут же забегала вокруг девушки с травами и мазями? Лишь бы вылечила, а уж он отдаст, все, что та попросит. Правда у него и нет ничего кроме жизни. Ладно, если что он договорится об отсрочке! Доведет Аню до отца, а потом вернется. И пусть она его хоть в супе варит!

Чер, громыхая ведрами, двинулся к реке.

Через пару часов маленький дом знахарки превратился в самое жаркое место на континенте. Пар стоял такой, что почти ничего видно не было, но Чер все равно вышел во двор, когда ведьма стала раздевать Аню. Там на старой колоде он и просидел до заката, пока распаренная довольная Ева не выскочила во двор, кутаясь в цветастую шаль.

— Все! — довольно улыбнулась она. — К утру дальше пойдет. Заходи, помойся, поешь, да ложись спать на лавку!

Чер зашел в дом. Сначала он подошел к широкой лавке, где лежала Анна, закутанная в какие-то старые одеяла. Девушка была румяной, но когда он коснулся ее лба, жара не почувствовал. Дышала она ровно и легко, хрипов не было, и Чер наконец успокоился. Он послушно выполнил все перечисленное Евой, и едва его голова коснулась грубой лавки, он тут же провалился в сон.

…

Аня сидела и смотрела, как уходит обиженный Чер. Да, он много для нее сделал, но она была груба, несправедлива, и вот он результат: его терпение кончилось, и он ее бросает.

— Этого ты боишься?

Рыжая женщина сидела на берегу рядом с Аней и тоже смотрела в спину уходящему к лесу метаморфу. Кажется, ее зовут Ева. Откуда Аня это знает? Ах, да, она ее парила. Когда? Где это было?

— Сегодня это было, — ответила знахарка. — У меня дома. Еле-еле тебя у смерти отбила. Нет ничего хуже для человека, чем голод да холод.

— Есть, — уверенно сказала Аня. Женщина улыбнулась.

— Нужен он тебе. Куда ты его тащишь? К отцу? А кем он там будет? Чужой для всех, странный, да не дай Отец узнают, что оборачиваться может! Не приживется он у тебя. Только парня промучаешь зазря. Будешь ходить красивая, в вычурных дорогих платьях, будут приходить в гости такие же напомаженные подружки, женихи свататься приедут, а он будет камины вам чистить или за вашими собаками-лошадьми смотреть? Самой то не совестно?

— Не совестно! — Аня посмотрела в зеленые глаза женщины. — Я попрошу отца, он ему работу хорошую, достойную найдет! Человеком его сделает!

— Человеком его никто уже не сделает! — Сказала знахарка. Взмахнула рукой — и уже не юноша идет, а волк трусит к лесу. — Отпусти его, сердце парня за тебя одну держится. Отпусти. Оставь его мне. Я его как сына любить буду. В обиду не дам. Прятаться на темной стороне научу. Ему здесь в лесу лучше будет. Никто не посмеется над ним, никто не унизит.

Рассуждения женщины были Ане понятны и даже близки. Она сама боялась и реакции отца, когда она заявится домой с парнем непонятно какого рода, боялась и того, как Чера примут домашние, да и вообще, как он приживется среди людей. Но отдавать лучшего друга первой встречной! Нет. Аня сама о нем позаботится! И потом, отец никогда не мог отказать дочерям. Она еще Алиску подключит! Алиса добрая, она Чера не обидит, а папа всегда ее советов слушается! И Андрея! Он же ее защитник, он должен ей помочь!

— Нет, — сказала Аня. — Не отдам! Он мне помог, я теперь за него в ответе. А вас я первый раз вижу.

— Ну ладно, — рассмеялась женщина. — не можешь от сердца оторвать, забирай его с собой. Да только он хоть псом твоим себя зовет, а не собака вовсе. Уйдет ведь однажды!

Ева попала в цель — девушка испуганно вздрогнула.

— Уйдет-уйдет. Рано или поздно. Но я могу помочь.

Эффектная пауза не удалась — Анна не собиралась спрашивать, чем.

— Выскажи только желание — и я сделаю так, что он навсегда будет при тебе верным псом. Никуда не уйдет, слова против не тявкнет. Будет твоим вечным охранником и спутником. Разве не этого ты хочешь? Чтобы он всегда был рядом, у твоих ног.

Теперь улыбнулась Аня.

— Нет. Не этого.

— Этот пес станет твоей тенью…

— Мне не нужен пес! Мне нужен человек. Как… — девушка вспомнила крепкие объятия Чера и на мгновение запнулась. — Как друг.

Знахарка встала.

— Что ж, каждый имеет право на выбор.

Она махнула рукой и исчезла из Аниного сна.

…

Чер сидел у озера и бросал доверчиво подплывающим к самому берегу уткам кусочки хлеба. Почти как в далеком-далеком детстве.

Женщина устало села рядом.

— Спасибо, — сказал Чер. — Если она завтра встанет, я готов заплатить. Вы…

— Речь не обо плате, — знахарка попыталась пригладить парню волосы, но тот резко дернулся в сторону, и она убрала руку. — Я хотела поговорить о тебе. Скажи, неужели она этого стоит?

Чер молчал. Ему ответ был очевиден.

— Ты не думаешь, что эта девчонка — просто первая, кто тебя не пнул, а приласкал, вот тебе она и кажется особенной? Ты просто не видел других.

— Нет. Я видел других. Разных. И она мне ближе всех. А насчет "пнул" — так она тоже разное мне делала. Да только… — он тряхнул головой, не в силах подобрать нужные слова. — не от зла, а… я тоже… И… в общем, да, может, есть девушки лучше нее, но для меня лучшая она.

— И что же? Вы теперь вместе в горе и в радости, клятва на устах, любовь в сердце?

Чер застыл. Женщина посмотрела на него с жалостью.

— Ты знаешь, ей такой муж без надобности. Чем ты особенный? Что ты ей можешь предложить? Но я могу помочь!

Парень посмотрел на ведьму хмуро.

— Могу, не сомневайся. Я знаю, что у тебя лежит на сердце. Обида, боль, сомнения. Ты не хочешь быть один, хоть и привык. Ты устал. Твоя жизнь не имеет смысла, она тебе опостылела, ты и живешь-то по привычке, плывешь по течению. А она — твой шанс на будущее. И ты прав. Она богата, не дурна собой, юна, наивна. Пока. Через пару лет поумнеет, повзрослеет и всем это будет казаться ей смешной забавой, а ты станешь просто случайным приятелем. А я могу сделать так, что она навсегда лозой будет вокруг тебя виться. Отпечатаю твой образ на ее сердце навеки. Она будет млеть даже от твоей шкуры, поверь, и…

— Замолчи.

В голосе юноши прорезались рычащие нотки.

— И не говори больше подобного. Никогда. Ты права, я устал. И я боюсь остаться один, потому что тогда жизнь опять станет бесполезной и бессмысленной. Но чары не спасают от себя самого. Я буду ее псом, пока я ей нужен. Все остальное меня не касается. Никогда ведьма не смей неволить человеческую душу. Нет ничего хуже этого.

Ева кивнула.

— Значит, решил остаться псом. Ну, будь псом. Смотри на нее со стороны — красивую, богатую, далекую. Приноси тапочки ее мужу. И вой под окнами, пока он будет делать ей ребенка.

Хлеб пеплом осыпался из рук Чера, но он ничего не ответил ведьме. Та придвинулась ближе.

— Мальчик, послушай старую дуру. Ну что тебя там ждет, в этом человеческом мире? Унижение, боль, разочарование. Зачем тебе это? Останься со мной. Мне Отец не дал детей, я тебя как сына любить буду, научу всему, что сама знаю. Будем жить в лесу, подальше от чужих внимательных глаз и злых языков. Никто нас не обидит, никто не ударит, никто неволить не станет. А там ты будешь чужим. Всегда. Ты сам это знаешь. Оставайся со мной, мальчик. Ты найдешь здесь то, что ищешь.

— Нет, — Чер посмотрел в ярко-зеленые глаза. — Не найду. Проси в плату, что угодно, но не свободу.

— Это не плата, — печально покачала головой женщина. — Просто я тоже устала от одиночества. Ну что ж, нет, так нет. Твой выбор. — Она встала. — Тогда носи…

— Тапочки, — перебил ее парень. — Да, я помню. Спасибо за заботу, — и он насмешливо поклонился знахарке. Та обиженно фыркнула.

— Учишься огрызаться. Что ж, может, все не так уж безнадежно.

И она исчезла.

…

Когда Аня проснулась, в доме никого не было. Она вылезла из-под кучи дырявых старых одеял, пропахших травами и обнаружила, что одета в чужую рубаху, которая спадала с ее плеч. На крючке висело ее пансионатское платье, немного подштопанное и выстиранное, и девушка поспешила переодеться. Наскоро переплетя волосы, она выглянула в окно.

Ева кормила расхаживающих в специально огороженном месте кур, Чер, голый по пояс, колол дрова. Аня поежилась. Холодно же! Она схватила валяющуюся на лавке одежду и выскочила во двор. По босым ногам тут же пробежал холод.

Знахарка заметила ее первой.

— Вот и твоя красавица проснулась, парень. Бежит тебя греть. Оденься, не смущай девушку.

Тон Евы Анне не понравился. Но она все-таки протянула Черу свой плащ и его рубашку. Юноша поспешно надел последнюю, а плащ накинул ей на плечи.

— Все хорошо?

Он внимательно всмотрелся в ее лицо и только потом ответил:

— Да.

— Пойдемте в дом, — уже с крыльца позвала их знахарка. — Прощаться будем.

Гости зашли в избу.

Ева их покормила, собрала им в дорогу хлеб и сушеные ягоды, выдала Ане старые отвратительно выглядящие и пахнущие так же сапоги, но девушка надела их, не поморщившись. Чер за этими сборами наблюдал хмуро. Когда женщина протянула ему запыленный рваный зипун, прежде чем взять подношение он спросил:

— А плата?

— Расплатитесь, куда вы денетесь, — сказала Ева, кинув одежду парню на колени.

— Чем?

Знахарка села напротив Чера. Аня, прислушивающаяся к разговору — рядом с ним.

— Кровь модифицированного метаморфа и девственницы мне вполне подойдут, — сообщила им рыжеволосая. — Не волнуйтесь мне надо немного. И резать буду не сильно.

Юноша открыл было рот, чтобы возразить, но Аня схватила его за кисть левой рукой, а правую протянула ведьме

— Бери.

Смотреть, как режут ладонь Ане, было страшно. Самому же Черу процедура показалась не особо болезненной. Возможно сказалась привычка.

Они вышли от знахарки с перебинтованными руками и хлебом в карманах. Последнее воодушевляло. Впрочем, Аня выглядела здоровой, а это было главным.

Анна действительно чувствовала себя хорошо и в целом была довольна. Еще полгода назад она бы не за что на свете не позволила бы надеть на себя уродские вещи наподобие тех, которым сейчас так радовалась. Их даже покормили досыта, а после кровопускания напоили сладким душистым чаем! Что может быть лучше? Голод и холод. Ведьма была права на этот счет. Не до конца, но все же — права.

День прошел без происшествий, сказывалась близость населенных пунктов. Зверье здесь было пугливым, за численностью хищников следили местные старосты, а дворяне, имеющие здесь поместья, нередко устраивали лесную охоту. Так что путники больше боялись встретить людей, чем дикого зверя. Но, слава Отцу, ни первые ни второе так и не появились у них на пути. Ночевать беглецы устроились еще засветло в ветвях поваленного недавно дерева. Чер все норовил дотронуться до Аниного лба, незаметно проверяя температуру. В душе девушка улыбалась, наблюдая попытки "случайно" ее коснуться, но лоб исправно подставляла. Забота парня была ей приятна, пусть даже он и не хотел ее афишировать, отчего выходило все несколько нелепо.

Проснулись они в обнимку. Чер, открыв глаза, несколько секунд сонно моргал, а потом резко расцепил руки, обнимающие девушку за талию. Стоило ему испуганно отодвинуться, как Ане сразу же стало холодно.

— Прости, — метаморф отодвинулся и стал стряхивать с волос листву. Анна разумно уточнила:

— За что? Так же намного теплее и уютнее.

Чер кивнул и сбежал от дальнейшего разговора в кусты. Анна сначала решила обидеться, потом вздохнула и простила парня. Когда он вернулся, хлеб уже был поделен на две части и поверх него лежали шарики оранжевых кислых ягод, что Анна собрала неподалеку от места их ночлега. Путники перекусили, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами и продолжили путь.

Через день спокойной ходьбы они добрались до леса, ближайшего к поместью Аниного отца.

— Завтра к обеду дойдем до деревни Тихона, — радостно сообщила девушка метаморфу, подпрыгивая от нетерпения. — Я даже места эти узнаю!

— Хорошо, — Чер пригладил растрепанные криво остриженные волосы и продолжил собирать ягоды с приречного куста. Анна, занимавшаяся тем же в нескольких метрах от него, задумалась. Она была уверена и в Чере, и в отце, но…

Мысль о возможной разлуке неожиданно очень сильно напугала беглянку. Чер стал неотъемлемой и необходимой частью ее существования. И отнюдь не потому что больше рядом никого не было — к одиночеству Ане было не привыкать. Дочке безродного предпринимателя сложно завести друзей в пансионате для благородных, особенно, если ходят слухи о скором банкротстве ее отца. Потом, конечно, когда папа решил все проблемы, и его модернизированное производство выиграло гонку за покупателей у соперника, тут же нарисовались подружки (иногда даже с братьями), приглашающие то на пикник, то на прогулку, то в гости. Аня то соглашалась, то отказывалась в зависимости от того, кто приглашал, как и зачем. При этом она держала со всеми дистанцию и близких друзей так и не завела. Теперь, смотря на Чера, держа его за руку, прижимаясь к нему ночью, она чувствовала совсем другое. С ним не хотелось расставаться, а его постоянное нахождение рядом не было обременительным. Несмотря на довольно странную манеру общения, к нему тянуло — поговорить, помолчать, просто прислониться плечом.

Однако и вид, и происхождение его оставляли желать лучшего. И эта мысль терзала Анну с момента разговора с Евой. Ее вообще с того дня многое волновало. В голове крутилось множество сумбурных и нелепых мыслей, одна другой глупее. Анна не выдержала их напора и вечером, когда они устраивались на ночлег в уже знакомом ей лесу (а это значит, скоро состоится встреча Чера с отцом!), предложила:

— Чер, давай поженимся?

Юноша, только что откусивший от кислого яблока, сорванного еще утром с дикой яблони, поперхнулся.

— Что? — переспросил он, откашлявшись. Реакция его настолько не соответствовала Аниным ожиданиям, что у девушки на глаза навернулись слезы. Наверно, она все себе придумала. Его прикосновения, заботу, взгляд. Это так глупо! Аня покраснела и отвернулась.

— Я совсем некрасивая?

— Нет.

Ответ был дан настолько быстро, что сомневаться в искренности юноши не приходилось. Это несколько обнадежило девушку. Но подумать над этим она не успела — Чер коснулся ее волос — грязных, нечесаных несколько дней, пропахших землей и гнилой листвой.

— Ты очень красивая.

Ей это говорили. Но не таким голосом. И не он. Аня не выдержала — развернулась лицом к…другу? Пальцы юноши коснулись ее щеки, очертили подбородок.

— Ты очень красивая, — повторил он, смотря ей в глаза. А потом убрал руку и отвернулся. Аня воодушевилась.

— Давай поженимся? — увереннее повторила она.

Чер как всегда ко всему подходил рационально.

— Твой отец не отдаст дочь за нищего безродного невежу.

Аня задумалась. В этом утверждении присутствовало зерно истины. И с этим надо было что-то делать.

— Дело в отце, — уточнила она, — или тебе не нравится сама идея?

Может, она ошиблась? И ночью он так крепко прижимает ее к себе просто от холода? И обнимает так нежно тоже, чтобы согреться?

— Твой отец не отдаст, — повторил помрачневший юноша. — А ты пожалеешь.

Аня от обиды ударила его по плечу.

— Не говори о том, чего не знаешь! Я…я… — Она запнулась. Слова, вертящиеся на языке, девушке не полагалось произносить первой. И потом ей самой стоило эту фразу всесторонне обдумать. Так что она перешла к другой теме: — Ну, глупо, конечно, но… можно сказать, что мы…ну…вроде как уже женаты. Я читала, так делают. Отец тогда точно уступит!

Метаморф помотал головой.

— Действительно глупое предложение. Врать родителям нехорошо. Да и доктор не подтвердит.

Аня пришла к выводу, что Чер целенаправленно ищет отговорки, чтобы ей отказать. Лучше бы честно сказал, что не хочет на ней женится! Девушка разозлилась.

— А мы можем сделать так, что подтвердит, — с вызовом сообщила она.

Чер замер. Потом взялся за голову. А затем вдруг развернулся к ней и резко наклонился вперед.

— Да запросто! — сказал он и коснулся ее губ. Поцелуй вышел…слюнявым. И со вкусом ягод. Анна не успела понять понравилось ей или нет — юноша повалил ее на землю и так сильно сжал ее талию руками, что Ане на секунду даже стало страшно. Но тут она поняла, что оттолкнуть его ей еще страшнее. И замерла.

Чер отстранился сам.

— Дура! — сказал он в сердцах и ушел к реке. Аня проводила его обиженным взглядом. Ей было немного страшно, но одновременно хотелось вцепиться в его руку, прижаться к нему и никуда его не отпускать. С другой стороны, происходящее ее немного напугало. Да и навязываться — дурной тон. Анна серьезно поразмышляла над сложившейся ситуацией и к приходу парня решила, что с "женаты" можно и повременить. Отец все равно сделает, как она попросит. Надо только придумать, как просить.

Этим вечером беглецы засыпали, развернувшись спиной друг к другу. А утром все равно проснулись в обнимку. Наверно, это от холода.