Палач

Немного подумав, я сказал:

- А знаете, милые, неплохо бы нам по очереди подежурить ночью.

- Чего ты опасаешься, Андрей? – спросила Оля. – Людей или диких зверей? Людей мы пока не видели, а зверей крупнее белки – не встречали.

- Да кто его знает… Все же, это другой мир, которого мы совсем не знаем…

- Ну, ладно! – согласилась Таня. – Как скажешь.

Мы опять поели хлеба с колбасой, искупались в ручье, раздевшись догола, а потом, конечно, не удержавшись, занялись сексом на берегу, после чего Оля вызвалась дежурить первой. Мы собрали сухих веток, разожгли костер, я отдал Оле свой пистолет, а мы с Таней забрались в шалаш и уснули, договорившись, что Оля разбудит Таню через три часа – хотя смартфоны, разумеется, ничего тут не ловили, но время показывали исправно.

* * *

Среди ночи я внезапно проснулся. Вокруг было темно и тихо. Несколько минут я лежал в шалаше неподвижно, а потом вытащил смартфон и взглянул на время. Прошло уже почти пять часов – почему Оля никого из нас не разбудила? Может, она просто заснула у костра? Осторожно, стараясь не разбудить Таню, я вылез из шалаша и посмотрел вокруг. Костер давно погас, но в небе сияла полная луна, и было светло, как днем. Оли нигде не было видно. Я хотел обуться, но кроссовок, которые я оставил справа от входа, не было. Я направился к погасшему костру, и, подойдя, наступил босой ногой на что-то твердое. Нагнувшись, я нащупал на земле пистолет. Теперь я уже сильно забеспокоился. Проверив, что магазин на месте и по-прежнему снаряжен, я засунул пистолет за пояс и вернулся к шалашу. Растолкав Таню, которая сладко спала, я шепотом рассказал ей, что Оля исчезла.

Не прошло и минуты, как Таня выползла из шалаша и тоже прежде всего хотела обуться, но ее кроссовок также не оказалось на месте. Я сказал ей, что прошло уже пять часов, что пистолет Оли остался на месте ее дежурства, а она сама исчезла, и мы тихонько двинулись к кустам, окружавшим полянку. Я заметил, что на ходу Таня вытащила свой пистолет и проверила магазин. Через несколько шагов мы обнаружили в кустах следы – помятые и спутанные ветки и вытоптанную траву. Я хотел было пойти по следу похитителей, но тут мне пришла в голову другая мысль. Предупредив шепотом Таню, я взял ее за руку, а другой рукой обхватил крест, висевший на груди, и приказал перенести нас туда, где находится Оля.

И мы тотчас оказались в кустах. Перед нами в ярком лунном свете была полянка, а на ней лежала совершенно голая Оля. Она была привязана за руки и за ноги к забитым в землю колышкам, а во рту у нее торчала какая-то тряпка. Перед ней стояли двое тоже совершенно голых мужчин, с торчащими возбужденными половыми органами. Они толкали друг друга кулаками в бока, мерзко хихикали и подходили к Оле все ближе. Наконец, один из них встал рядом с Олей на колени и начал мять ее грудь и щипать соски, а второй встал у нее между ног и явно приготовился лечь на ее тело. Оля извивалась и дергалась, но только мычала – тряпка во рту не давала ей говорить.

Видя эту картину, я шагнул вперед и негромко сказал:

- И что же это вы тут делаете?

Мужчины подскочили, как от удара, один из них схватил лежавшую на земле короткую дубинку и бросился на меня. Подпустив его поближе, я перехватил его руку и перебросил через себя. Между тем второй, тоже с дубиной, бросился на Таню, но у той в руке уже был пистолет, и она выстрелила. Грохот выстрела в ночной тишине прозвучал, как гром. Нападающего отбросило назад, он выронил дубину, упал на землю и закрутился, словно раздавленный червяк, визжа и корчась. Я же бросился к первому нападавшему, который лежал на земле неподвижно, и убедился, что падение его оглушило – он был без сознания. Затем я подбежал к Оле.

Первым делом, я выдернул тряпку у нее изо рта.

- Андрей, спасибо, - пробормотала она, отплевываясь. – Вы подоспели как раз вовремя! Еще бы чуть-чуть, и…

Я в это время поспешно развязывал веревки у нее на руках. Спустя минуту она уже сидела на траве и сама развязывала себе ноги, а я с куском веревки подошел к лежавшему без сознания насильнику и тщательно связал ему руки за спиной, а потом с помощью тряпки заткнул рот.

Тем временем Таня, подбежав к тому из нападавших, в которого она стреляла, перевернула его на спину. Я подошел поближе и увидел его раскрытые неподвижные глаза. Грудь его была залита кровью.

- Андрей, он мертв! – сказала Таня дрожащим голосом. – Я его убила…

- Ну-ну, милая, было бы из-за чего переживать, - ответил я. – Подумаешь, одним мерзавцем стало меньше.

В это время Оля развязала веревки у себя на ногах, вскочила и бросилась ко мне:

- Андрюша, прости меня! Я уснула у костра, и вот что случилось!

- Оля, их было только двое? – спросил я, обнимая ее – она вся дрожала.

- Да. Они подкрались и, видимо, немного меня придушили, так что я не успела даже вскрикнуть, и заткнули рот. А очнулась я только здесь, голая и привязанная.

- И кто же это такие?

- Я не знаю. Они говорили только о том, какая я цыпочка, и как здорово будет со мной развлечься…

- Они говорили по-русски?

- Да. Я так поняла, что они тут очень давно, может, даже не один десяток лет. Или еще больше – разговор у них был какой-то странный…

- Возможно. Ведь они даже не подобрали мой пистолет, который ты уронила. Скоро мы все узнаем.

Обойдя полянку, я обнаружил в кустах мешок, а в мешке нашлись кроссовки – мои, а также Оли и Тани, несколько кусков засохшего хлеба, сушеного мяса, и длинный ржавый нож.

* * *

Оля тем временем разыскала в кустах свою одежду и поспешно одевалась. Я подошел к лежащему без сознания голому мужчине и перевернул его на спину. Таня, приблизившись ко мне, протянула несколько связанных между собой веревок, которыми была привязана Оля. Я посадил пленника спиной к дереву на краю полянки и накинул ему на шею петлю, а второй конец веревки привязал к дереву. Потом я бесцеремонно отвесил ему несколько оплеух. Его голова мотнулась из стороны в сторону, он раскрыл глаза и уставился на меня.

- Кто ты? – спросил я, выдернув у него изо рта тряпку.

Тот только презрительно сплюнул и отвернулся. Тогда я взял ржавый нож, который нашел в мешке, и поднес к его шее:

- Отвечай, или я убью тебя!

- Ты не посмеешь! Жизнь всякого живущего священна! Демоны следят за этим.

- Плевал я на демонов. Твой приятель уже мертв, и что из этого?

- Не может быть! Он сильнее меня!

- Был сильнее, возможно. А теперь он мертв. – Я отодвинулся в сторону, показав труп его приятеля, лежавший в нескольких шагах. Это зрелище произвело впечатление на мужчину:

- Демоны накажут тебя за убийство!

- Это я его убила, - сказала Таня, подойдя.

- Ты?! Этого не может быть!

- Еще как может! – ответил я, вытаскивая из-за пояса пистолет. – А сейчас я убью тебя, если ты не будешь отвечать. Кто ты?

- Меня зовут Пахом.

- Я не спрашивал, как тебя зовут. Кто ты?

- Мы – «дикие». Живем тут.

- Откуда вы берете еду?

- Рядом ферма. Оттуда отправляют обозы. Мы отбираем еду. И пользуемся их женщинами.

- Почему они позволяют это?

- Потому, что каждый тут делает, что хочет. Это воля демонов.

- Кем ты был до смерти?

- Я был извозчиком. Однажды лошадь меня убила, и я оказался тут.

- Как это произошло?

- Я сильно бил ее, она не хотела слушаться. И она меня лягнула.

- Ты нашел тут женщину?

- Да. Но она мне надоела, и я прогнал ее.

- Как давно это было?

- Я не знаю. Очень давно.

- Много еще «диких» в округе?

- Нет. Только мы двое.

- Ладно, ты меня больше не интересуешь. Теперь тебя надо убить.

- Нет! Нет! Не убивай! Я скажу все, что захочешь!

- Зачем мне это? – я пожал плечами.

Я снова засунул тряпку ему в рот и подозвал Олю:

- Вот тебе пистолет. Застрели его!

- Андрей, а это обязательно?

- Да. Ведь после смерти он попадет в другой мир, и там с ним разберутся по заслугам. И по справедливости.

- А почему я?..

- Потому, что ты должна к этому привыкнуть. Тебя убивали, а теперь ты должна научиться убивать. Таня уже научилась.

- Ладно…

- Только отойди немного подальше, чтобы заодно потренироваться в стрельбе.

Оля послушно отошла шагов на пять и подняла пистолет. Руки ее дрожали.

- Целься в голову, тогда он ничего не успеет почувствовать. Вспомни все, чему я тебя учил. Старайся не промахнуться, чтобы не причинять ему лишних мучений.

Оля кивнула, но оружие ходило ходуном в ее руках. Я покачал головой, отобрал у нее пистолет и вытащил магазин, а потом снова дал оружие ей в руки:

- Потренируйся без патрона, как тогда, когда училась стрелять. Не бойся!

Оля успокоилась. Она прицелилась, держа пистолет обеими руками и плавно, не дергая, как я учил ее, надавила на спусковой крючок. Грохнул выстрел, в середине лба казненного возникла дыра, а ствол дерева за его спиной забрызгало кровью. Его труп обмяк, повиснув на веревке. Оля выронила пистолет и, дрожа, осела на землю:

- Я… я убила его!

- Да, – спокойно подтвердил я, подбирая пистолет. – В стволе оставался патрон, ты просто не проверила. Я это сделал специально. А ты отлично стреляешь!

- Зачем?! Зачем ты это сделал?

- Успокойся. Ничего страшного не случилось. Если бы они тебя изнасиловали, было бы гораздо хуже.

Оля стояла на коленях, уронив голову на руки, и плакала.

- Ну-ну, Оленька! – я погладил ее по голове. – Ты же знаешь, что его душа жива, и теперь она получит то, что заслужила. В том числе и за то, что он мучил лошадь, которая убила его.

Оля понемногу успокоилась, встала на ноги и обняла меня, прижавшись к моей груди:

- Андрюша, прости меня еще раз! Если бы я не уснула…

Таня подошла и тоже погладила ее по голове:

- Оленька, ничего ужасного не произошло. Ведь мы все равно должны уничтожить этот мир.

* * *

Мы не стали убирать трупы с полянки, а только взялись за руки и оказались у нашего шалаша. На робкое предложение Оли похоронить убитых я спросил:

- Зачем? Все равно этому миру не долго существовать. Теперь мы знаем, что это за «прекрасное место». Демоны устроили его по своему разумению, без каких-либо моральных принципов, они – не люди, а роботы, и этим все сказано.

Мы скинули одежду и пошли искупаться в ручье. Оля мылась особенно тщательно, она уже совсем успокоилась, и говорила:

- Андрюша, после того, как они меня лапали своими руками, я чувствую себя такой… Как будто меня вываляли в грязи!

- А теперь, когда ты искупалась? – спросил я, обнимая ее.

- А теперь все гораздо лучше! – рассмеялась она, хотя и немного нервным смехом.

Я увлек ее на берег, а Таня пошла за нами, и мы уже через несколько минут оказались на мягкой траве. Луна заходила, но темнее не стало – занимался рассвет. Оля села на траву, я обнял ее, она меня целовала, а потом легла, раскинув ноги. Я лег сверху и вошел в нее. Когда мы кончили, Таня была рядом, они вдвоем уложили меня на спину, и она уселась на меня верхом.

- Андрюша, - сказала она, - ты только что кончил, и сразу можешь снова?

- Конечно, Танюша, это же ты! – смеясь, ответил я, усаживая ее сверху и лаская ее грудь.

Наконец, через полчаса, снова искупнувшись в ручье, мы оделись и подошли к шалашу. Я вытащил свой рюкзак и обнаружил, что осталась всего одна палка колбасы и четверть каравая хлеба. Мы сделали бутерброды, поели и запили водой из ручья, а потом я сказал:

- Ну что же, еды у нас больше нет. Возможны два варианта. Либо я отправлюсь ненадолго в наш мир и что-нибудь оттуда принесу, либо мы все-таки дойдем до того места, которое видели с холма. Может быть, если там живут люди, нам предложат что-нибудь поесть?

- А что, - спросила Таня, - мы разве будем еще тут задерживаться?

- Мне хотелось бы еще поговорить с обычными людьми, живущими здесь, а не с какими-то бандитами, которых пришлось пристрелить.

- Ты думаешь, они тебе расскажут что-то интересное?

- Не знаю, но хотелось бы послушать.

- Ну, ладно. Тогда пошли.

И мы направились дальше вдоль течения ручья. Через пару часов ходьбы деревья возле ручья расступились, и мы увидели впереди довольно большой бревенчатый дом, окруженный частоколом. Ворота были открыты. Мы направились ко входу, попутно отметив, что вокруг были поля пшеницы, виноградники и огороды с овощами, а рядом с домом – хлев, свинарник и еще какие-то постройки.

Подойдя к двери, я постучал. Никто не отозвался, тогда я постучал сильнее. Наконец, изнутри послышались шаги, и дверь открылась. На пороге появился коренастый мужчина с большой черной окладистой бородой.

- Кто вы? – спросил он.

- Мы тут со вчерашнего дня, и первое жилье, что обнаружили – ваш дом.

- А, так вы новенькие? Заходите! – и он отодвинулся, пропуская нас внутрь.

Мы вошли и поднялись за ним по лестнице на второй этаж. Пропустив нас в столовую, хозяин вошел следом и указал места за столом:

- Садитесь, мы как раз собираемся обедать.

Мы уселись. За столом, видимо, присутствовала вся семья – четыре женщины и трое мужчин, не считая хозяина, а также не меньше десятка детей разного возраста. Одна из женщин поставила перед нами глиняные посудины с незамысловатой едой – миски какого-то варева, которое оказалось супом с горохом, вареный картофель, жареное мясо и по большому куску хлеба. На столе стояла глиняная плошка с солью, и все по очереди макали туда картофелины перед тем, как откусить. Ни вилок, ни ножей не было, поэтому мы положили куски мяса на хлеб и ели эти бутерброды, откусывая хлеб с мясом. Когда обед подошел к концу, на столе появился чайник с кипятком, и каждому досталось по чашке чая, вместо заварки там присутствовали какие-то сушеные ягоды.

Наконец, все встали из-за стола и разошлись по своим делам, а нам хозяин предложил остаться. Помолчав некоторое время, он спросил:

- Итак, вы появились тут вчера. Девушки, как я понимаю, казненные. А ты?

- Боюсь, что у нас нестандартный случай, - ответил я. – Я – палач, а они – теперь мои жены. Я, действительно, казнил их.

Хозяин, казалось, очень удивился:

- Первый раз встречаю такой расклад. Как так получилось, что вы оказались тут вместе?

Я, как мог, рассказал нашу историю, не упомянув о поручении Бога нашей команде и не сказав, что мы собираемся уничтожить этот мир.

Хозяин некоторое время помолчал, глубоко задумавшись.

- Значит, казней больше не будет… А как вы попали сюда? И зачем?

- Просто посмотреть, как вы тут живете, что это за место. А как… Я уже говорил об артефакте, который передал нам Монах, и который позволяет нам перемещаться между мирами. А как давно живете здесь вы?

- Я попал сюда около двухсот лет назад, после того, как корабль, на котором я служил, утонул в море. Мне было тогда двадцать лет, зовут меня Михал. Тут я встретил Марту, мою жену, из казненных девушек. Мы построили этот дом, у нас родились дети. Кое-кто так и живет здесь, с нами. Некоторые выросли и ушли, построили свои дома. Большинство живет неподалеку, за соседними холмами. А кое-кто ушел подальше, и мы их больше не видели.

- А чем вы тут занимаетесь?

- Мы выращиваем хлеб, овощи, виноград. Разводим скот. Железо мы добываем на соседних болотах, лес дает нам уголь. У нас есть свой кузнец, мой сын. А вначале инструменты нам давали другие фермеры, что жили тут неподалеку. Они научили нас добывать железо из болотной руды. А потом, когда мы стали сами делать инструмент, мы им все вернули. Новеньким все помогают. Тут без взаимной выручки не проживешь.

- А откуда взялся у вас скот, семена растений?

- Это все тоже от соседей. Они помогали, а потом мы рассчитывались. Почти все тут в округе – наши родственники, все переженились друг на друге. Иногда и новенькие появляются – девушки, которых казнили, и мужчины, которые просто погибли в том мире.

- А города тут есть?

- Нет. Есть селения, некоторые больше, чем на сотню дворов. Торгуем с ними, иногда жен оттуда берем, а иногда они наших девушек сватают.

- И что, никогда никаких проблем?

- Да нет, вроде. Мы не болеем и не умираем. Самым старым, кого я встречал, уже за тысячу лет. Но выглядят они не старше меня.

- А бывает, что кто-то не хочет так жить?

Мужчина помрачнел:

- Бывает, хотя и редко. Они уходят из семьи и становятся «дикими».

- И как же они живут?

- Они отбирают у нас то, что мы делаем. Не слишком много, только, чтобы прожить. А иногда пользуются нашими женщинами.

- И вы это терпите? Не боретесь с ними?

- Демоны нам запретили.

- А есть такие тут, рядом с вами?

- Да. Двое, Пахом и Тихон. Они не здешние и пришли сюда очень давно. Нам они не слишком докучают.

- Они напали на нас вчера. Мы их убили.

Михал был, казалось, поражен:

- Как, убили?! А что они вам сделали?

- Ну, сначала они украли у нас обувь, ночью, пока мы спали. А потом похитили Олю, унесли ее довольно далеко, и хотели изнасиловать. Тут подоспели мы с Таней, они схватили дубины и кинулись на нас. Я бросил Пахома на землю, и, пока он был без сознания, связал. А Тихон напал на Таню, и она его застрелила. Пахома мы потом допросили, и Оля, которую он хотел изнасиловать, казнила его.

- Так у вас есть оружие! Я уже почти забыл, что это такое… И что же теперь скажут демоны?

- А как они узнают?

- Они уже знают, не сомневайтесь! Вопрос только в том, когда они придут судить вас.

- И что они с нами могут сделать?

- Я не знаю. На моей памяти такого не было.

- Ладно, подождем и увидим.

* * *

Михал предложил нам осмотреть его хозяйство. Мы прошли по коровникам, свинарникам, осмотрели кузницу, поля и виноградники. Все было ухоженным, чистым.

- Интересно, - спросил я, - а ваши соседи живут так же?

- Да. У них такие же фермы. А в больших селениях есть еще мастерские. Там делают телеги, седла, сбрую. Мы, когда нужно, меняем их на то, что производим сами – зерно, вино, овощи, мясо.

- Ну, ладно. Я думаю, что не стоит нам тут задерживаться и ожидать, когда демоны придут за нами, это ведь может вам повредить. Так что, лучше мы уйдем ночевать в лес.

Михал согласился:

- Хорошо. Мы дадим вам еды на несколько дней. И… я благодарен вам за то, что вы устранили «диких». Они все же докучали нам, хотя и не сильно – мы просто сами давали им все, что нужно для жизни. А вот женщины были не очень довольны, когда приходилось спать с ними. Они были грубыми и грязными.

Михал сказал жене, и она собрала нам с собой несколько караваев хлеба, овощи, копченое мясо и вино.

- Когда все съедите, - сказал Михал на прощание, провожая нас со двора, - приходите, мы дадим вам еще. А если захотите, поможем построить дом, будете жить неподалеку и работать, как мы.

Мы поблагодарили и сказали, что подумаем. На самом же деле я хотел просто подождать и посмотреть, что предпримут демоны. На том мы и расстались – Михал пошел обратно домой, а мы направились туда, где стоял наш шалаш. Немного отойдя, мы просто переместились к месту нашего временного лагеря и уселись возле шалаша, чтобы обсудить результаты визита на ферму.

- Мне кажется, - сказала Таня, - что они живут тут мирно и вполне счастливы.

- Да, - подтвердила Оля, - может, и не нужно уничтожать этот мир? Пусть себе существует дальше. А вот что сделают с нами демоны? И когда? Возможно, стоит спросить у Бога?

Я задумался, а потом взял крест в руки и сказал:

- Творец вселенной, скажи, ты в курсе того, что мы тут сделали?

- Да, я в курсе. В том, что вы уничтожили бандитов, нет ничего дурного. Их души уже у меня, и я поступлю с ними по справедливости. Наверное, вы правы в том, что не стоит уничтожать этот мир. Пусть существует. А с «дикими» они сами научатся справляться, когда не станет демонов.

- А когда демоны явятся судить нас, и что нам угрожает?

- Явятся они этой ночью, а что будет, вы сами увидите и примете решение. У вас много возможностей.

- Может быть, нам лучше уйти из этого мира?

- Это ваш выбор, думайте сами, как поступить.

Я обратился к девушкам:

- Ну, что мы предпримем?

- Будем ждать! – воскликнула Оля. – Пусть только сунутся! Дем говорил, что его можно убить, как обычного человека. Правда, потом он воскреснет… - она, после того, как застрелила «дикого», явно прониклась «боевым духом».

- Ну, ладно. Только этой ночью буду дежурить я.

- И я тоже! – заявила Оля. – Я уснула вчера ночью, а теперь спать не буду. А Таня пусть отдыхает. Я возьму ее пистолет…

- Ладно, только сначала я поговорю с демонами сам – узнаем, чего они хотят.

На том и порешили. Мы разделись, искупались в ручье, приготовили еду и поели, а потом завалились спать до вечера. Вечером, проснувшись, развели костер, поужинали печеной картошкой и мясом, и занялись сексом на траве, после чего Таня с Олей ушли в шалаш, а я остался у костра, ожидая появления демонов. На помощь Оли, честно говоря, я не слишком рассчитывал, предполагая, что, несмотря на ее решительный настрой, ночью она будет просто спать.

* * *

Настала ночь, спустилась темень, луна еще не взошла. Я сидел у костра, подбрасывая хворост, но старался поменьше смотреть на огонь, чтобы не слепнуть в темноте. Пистолет торчал у меня за поясом, но я не очень-то на него рассчитывал, понимая, что у демонов может быть и другое оружие, поэффективнее.

Кстати, интересно, если уж они проводили на людях психологические эксперименты, то почему же они отдали роль палачей нам? Почему сами не занимались этим делом? И как потом «считывали информацию», после того, как казнимая умрет? Ну на этот последний вопрос я нашел ответ довольно просто: ведь после смерти ватан казненной попадал к ним, на станцию, и не составляло труда, наверное, узнать все, что «жертва» чувствовала перед смертью. Но как понять чувства чуждого им существа, если сами демоны лишены эмоций? Нелегко, наверное, им пришлось…

Размышляя над этим вопросом, я вдруг насторожился – неподалеку хрустнула ветка. Я внимательно всмотрелся в темноту и различил тень, приближающуюся к костру. Расстегнув куртку, я положил руку на рукоятку пистолета, торчавшего за поясом, и внимательно всмотрелся в приближающуюся тень. Та, наконец, превратилась в силуэт человека в комбинезоне, который носили демоны.

- Кто вы? – спросил я, когда фигура появилась в свете костра.

- Вы и сами догадались, что я – демон, не правда ли?

- Что вам нужно?

- Наказать вас. Вы нарушили наш закон, убив двух человек.

- И что же вы хотите сделать?

- Мы освободим ватаны вас и ваших женщин, а тела уничтожим. – И он внезапно выбросил вперед левую руку, в которой сжимал какую-то коробочку.

Я попытался выхватить пистолет, но почувствовал, что не могу пошевелиться. Между тем, демон приблизился, и, нагнувшись, протянул руку к пистолету у меня за поясом.

«Ну, вот и все, - подумал я. – Жалко, что жизнь на этом закончится… И у моих любимых тоже…».

Тем временем, демон вытащил у меня из-за пояса пистолет, снял его с предохранителя и направил дуло мне в лоб. Я приготовился испытать удар, боль – кто знает, что чувствует в последнее мгновение человек, которого убивают выстрелом в голову? Но тут за спиной у меня грохнул выстрел, во лбу демона образовалась дыра, из которой брызнули капли крови, и он, отброшенный от костра, повалился на траву.

К костру подбежала Оля, сжимая пистолет, и тотчас обхватила меня обеими руками:

- Андрюша, ты живой? Почему ты молчишь? – и она заглянула мне в глаза.

Но я по-прежнему не мог двигаться, и только показал глазами на лежавший рядом труп демона.

Оля подскочила к нему и тотчас заметила прибор у него в руке. Освободив коробочку из его пальцев, она направила ее на меня, что-то на ней нажала, и я почувствовал, как сковавшие меня цепи исчезли. Я распрямился, встал, и, подойдя к трупу врага, подобрал пистолет, который он выронил, а потом засунул его за пояс и обнял Олю:

- Олюшка, мы все тебе обязаны жизнью! Как ты вовремя появилась! Он пришел, чтобы убить нас всех.

- Да, я слышала. С самого начала вашего разговора я была наготове. Очень хорошо, что я вчера застрелила того насильника, и теперь совсем не боялась.

Тут из шалаша появилась Таня, подошла и обняла меня. Как и Оля, она была без одежды и босиком. Я обнял и поцеловал обеих девушек, особенно нежно обнимая Олю, а она прильнула ко мне, расстегивая на мне одежду. Спустя несколько секунд я уже лежал на траве, а Оля уселась на меня верхом, ласкала, целовала и двигалась. Мы с ней кончили буквально через минуту, и некоторое время она лежала на мне, гладя мое тело, а я проводил руками по ее спине и ягодицам, чувствуя, как они напрягаются под моими ладонями. Потом она слезла с меня, ее место заняла Таня, и мы тоже кончили уже через минуту.

- Милый, - сказала Оля. – Пока ты дежурил у костра, мы с Таней в шалаше ласкали друг друга, и очень возбудились, но кончить без тебя не смогли… А с тобой это получилось так быстро! Тебе не кажется, что тут дело еще и в парализаторе, который применил демон? Ты возбудился мгновенно, как только я тебя раздела…

- А как ты смогла меня освободить?

- Я просто нажала кнопку на парализаторе. Там была всего одна кнопка, больше и выбора не было! И ты мгновенно возбудился. А попробую-ка я это устройство на себе, а?

Прежде, чем я успел ее остановить, Оля взяла парализатор, приложила коробочку к шее, под подбородком, и нажала кнопку. Тотчас она замерла, превратившись в живую статую. Я поскорее выхватил у нее парализатор и, в свою очередь, нажал на кнопку. Оля охнула, осев на траву, и помотала головой, приходя в себя:

- Ух ты, какое странное ощущение! И мне снова захотелось, очень сильно и резко!

Я рассмеялся:

- Ну, что же, милая, я к твоим услугам!

Я обнял ее, прижимая к себе, немного приподнял, держа за ягодицы, и вошел в нее, прямо стоя. Оля прижалась ко мне, обхватив меня руками и ногами, целовала страстно и горячо, как будто мы с ней не занимались сексом много дней. Буквально через несколько секунд она застонала, обмякла в моих руках и сползла на землю, схватившись за свой пах обеими руками. Согнувшись вдвое, припав к земле, она тряслась, тяжело дыша, то сжимая свои груди, то снова хватаясь за пах, и все время вскрикивая. Минуту спустя она затихла. Я бросился к ней, гладил ее во голове и по спине, прижимая к себе, и спрашивая:

- Что случилось, Оленька? Тебе плохо?

- Нет, Андрюша, но ты меня лучше не трогай… Это возбуждает! Я кончила несколько раз подряд, и это все никак не проходит, какой-то кошмар! И я снова хочу! Никогда у меня такого не было…

- Отчего же это?

- Не знаю… Возможно, это парализатор демонов так подействовал?

- Если ты так сильно хочешь, я могу, ведь я даже не успел кончить!

- Нет, Андрюша, не надо, я боюсь… Думаю, это скоро пройдет.

- Оля, а может, я попробую? – спросила Таня.

- Нет, Танюша, не пробуй, ни в коем случае! Это просто ужасно! Если и на тебя так подействует… Андрюша, а как ты?

Я задумался:

- Трудно сказать… Да, я тоже вроде бы испытал возбуждение сильнее, чем обычно. Но я ведь был от демона в нескольких метрах, когда он направил на меня свой прибор. А ты прижала его прямо к шее, под подбородком.

- Да, может быть, все дело в этом. Подождем, наверное, это должно скоро пройти…

* * *

Мы уселись у костра, почувствовав, что сильно проголодались. Разогрев еду, мы до отвала наелись мяса с печеной картошкой, запили все вином, так что даже слегка захмелели, и легли отдыхать. Уже светало, и мы проспали на траве до полудня.

Проснувшись, мы стали обсуждать, что делать дальше.

- Я думаю, - сказала Таня, - что нам следует переместиться в мир демонов и попытаться его уничтожить, пока они не опомнились и не приняли меры против нас.

- Я не возражаю, - сказала Оля. – Но… Андрюшенька, я опять хочу! Прости, Таня, но я просто не могу удержаться! – она уселась на меня, и снова кончила через минуту, причем опять стонала, корчась на земле, хватаясь за свой пах и груди.

- Да что же это со мной делается?! – воскликнула Оля. – Я попытаюсь, конечно, сдерживаться, но… Это просто невыносимо! Ну ладно, вы не обращайте на меня внимания.

Таня, между тем, тоже уселась на меня, и я тоже кончил – с Олей у меня это не получилось, все произошло у нее слишком быстро.

Девушки оделись, я – тоже, и мы стали обсуждать, куда нам переместиться в мир демонов для большей пользы нашей акции. Оля высказала мысль, что там должен существовать какой-то центр управления:

- Ведь говорил же Дем, что они могут менять параметры ватанов… Вот бы нам получить такую возможность!

Я достал наш артефакт и сказал:

- Хотим переместиться в центр управления ватанами мира демонов!

Это сработало, и мы тотчас оказались в небольшом зале с металлическими стенами и компьютерами на столах, стоящих вдоль стен. Из нас всех только Оля разбиралась в компьютерах на профессиональном уровне, и она тотчас бросилась к ближайшему столу. Мы пододвинули к столу стул, на который она уселась, даже не обратив внимания, откуда он взялся, и углубилась в работу.

Мы с Таней уселись рядом. Я обратил внимание на то, что компьютеры тут совершенно такие же, как те, к которым я привык на Земле, да и клавиатура точно такая же, и подумал, а не отсюда ли происходят все земные стандарты в этой области? Конечно, я не знал, чем отличаются эти компьютеры от земных по своему устройству, да и не разбирался в таких вещах до необходимой степени, но я видел, как Оля уверенно работает на клавиатуре – ей все было понятно и знакомо. Через несколько минут она обернулась ко мне и сказала:

- Андрюша, я думаю, что я справлюсь. Мне придется только поразбираться с этим несколько часов. Вы поскучаете тут, пока я буду копаться в этой технике?

- Конечно, Олюшка! Пусть тебя это не смущает.

- Только, Андрюша… Я снова тебя хочу! Просто до невозможности! – и она покраснела.

Мы с Таней переглянулись, и она с улыбкой сказала:

- Ладно, Андрюша, уж удовлетвори Олю, раз ей так невмоготу. Пусть ей спокойнее работается! Я не обижусь!

Мы с Олей вскочили, вмиг сбросив одежду, и она накинулась на меня. Я обнимал ее, целовал, а потом она оперлась руками о стол, а я сзади вошел в нее. Она стонала, двигалась мне навстречу, а потом мы оба кончили, Оля нежно поцеловала меня, обняла Таню, смущенно улыбаясь, и снова уселась на стул, даже не одеваясь. Мы с Таней сидели недалеко и разговаривали, а Оля совершенно не обращала на нас внимания, полностью поглощенная работой. Я обратил внимание на то, что ее соски все такие же напряженные, а клитор все так же на пару сантиметров выступает из половых губ – раньше такого у нее не было никогда.

- Олюшка, - сказал я. – Пока ты тут разбираешься, давай я смотаюсь домой, принесу что-нибудь нам поесть. Ты не возражаешь? А Таня пусть побудет с тобой.

Оля оторвалась от монитора:

- Давайте уж вместе с Таней, у меня тут работы надолго. Только, Андрюша, не больше, чем на несколько часов, ладно? Я долго не смогу без тебя!

Мы с Таней переглянулись и фыркнули – несмотря на серьезность положения, не смогли удержаться. Оля покраснела:

- Ну что я могу сделать, если мне все время хочется! Раньше такого не было… Это, наверняка, парализатор демонов так подействовал. Андрюша, а как у тебя?

- Знаешь, пожалуй тоже тянет… Хоть и не так сильно… Ладно, Оля, давай, пока я здесь, мы с тобой… еще раз… Чтобы тебе не так тоскливо было меня ждать!

Оля радостно взвизгнула, и через миг мы с ней снова стояли у стола, тем более, что я тоже еще не успел одеться. Таня, глядя на нас, смеялась, но нам с Олей было не до смеха – страсть была неподдельной, и мы, прижимаясь друг к другу, забыли обо всем.

Потом Оля, обняв Таню, снова уселась за стол и углубилась в компьютер, я оделся, и мы, обняв напоследок Олю и оставив ей один пистолет, отправились в наш домик на скалах, а оттуда, чуть не бегом – в гипермаркет. Купив продукты, а заодно взяв примус, мы нашли безлюдный закоулок и при помощи нашего артефакта, чтобы не терять времени, переместились в домик.

- Таня, - сказал я, - а давай сбегаем искупаемся, пока мы тут? – И она тотчас согласилась.

Мы сбросили одежду и побежали к морю. Приплыв на островок, мы улеглись на камнях на его вершине.

- Андрей, - спросила Таня, - а как ты думаешь, у Оли получится?

- Не знаю. Но надеюсь, что она разбирается в компьютерах лучше, чем мы оба вместе взятые.

- Уж это точно!

- Танюша, а как ты? Ты хочешь меня?

- Конечно, Андрюша! Очень! Но ты не слишком устал?

- Ничего, я тоже хочу!

И мы с большим удовольствием занялись сексом на камнях островка, а потом поплыли обратно.

* * *

Одевшись в домике и взяв сумки с припасами и посудой, мы переместились в мир демонов, к Оле. Она тотчас вскочила со стула и обняла меня.

- Вы купались? – спросила она, погладив мои мокрые волосы.

- Да. И еще мы с Таней немножко развлеклись на островке…

- Очень хорошо! А то я все время чувствую перед ней вину… Ты, наверное, устал?

- Нет, Оленька, я могу! – и я стал поспешно сбрасывать одежду.

На этот раз Оля улеглась прямо на металлический стол и раздвинула ноги, и мы опять кончили почти мгновенно, после чего она снова уселась за стол и продолжила работу.

- Оленька, у тебя что-нибудь выходит? – спросил я, сидя на полу и скрестив по-турецки ноги.

- Да. Я нашла тут отладчик, и сейчас разбираюсь с их системой. Только вот хочется все время, что за наказание! – и она виновато посмотрела на меня.

- Ну ладно, наверное, это скоро пройдет…

- Нет, Андрюша, думаю, что нет… - грустно сказала Оля. – Таня, ты будешь обижаться на меня, наверное?

- Нет, что ты! Ты же мне ближе, чем сестра! И сейчас спасаешь нас всех. Да я ради тебя…

- Спасибо, Танюша… - и она снова углубилась в компьютер.

Мы с Таней тем временем разобрали сумки с продуктами, подготовили примус и соорудили яичницу с ветчиной и салаты, разложив все это на соседнем столе.

- Оленька, пошли обедать! – позвала Таня, погладив подругу по голове.

Оля кивнула, что-то еще проделала на клавиатуре, и перешла за наш стол. Я обратил внимание, что она села подальше от меня, так, чтобы между нами оказалась Таня. Мы уминали еду за обе щеки так, что за ушами трещало, причем Оля не отставала от нас. Наконец, наевшись и напившись чаю, она посмотрела на меня и вздохнула. Я догадался, в чем дело, и подошел к ней:

- Олюшка, не смущайся, я прекрасно все понимаю! Я пока что могу… Без проблем!

Оля покраснела, опять обняла Таню, и, не поднимая глаз, подошла ко мне. Я просто обхватил ее ягодицы и, стоя, притянул к себе. Она развела ноги, и мы снова занялись «молниеносным сексом». Это было совсем не так приятно, как когда-то, в постели, но Оле приносило облегчение, а мое возбуждение тоже на время проходило.

Наконец, сев за стол, Оля сказала:

- Танюша, ты прости меня… Может, пока что вы с Андрюшей тоже… Только, чтобы я не видела…

- Нет, Олюшка, я потерплю, пусть Андрей побережет силы, тебе ведь это необходимо! Ты не виновата, не думай, я все понимаю.

Оля кивнула, снова покраснев, и опять застучала по клавиатуре.

Так прошло еще несколько часов. Мы с Таней сидели рядом и тихонько переговаривались. Оля, наконец, потянулась и встала из-за стола:

- Ну, кажется, все! Я нашла, как можно обнулить все ватаны демонов. Теперь остается только написать небольшую программку, вроде червя… Она пройдется по базам данных и все сотрет.

- А как обстоит дело с космической станцией, которая собирает ватаны?

- А это совсем просто. Я могу ее вообще отключить. Тогда все собранные ватаны исчезнут оттуда, рассеются. Андрюша, как ты себя чувствуешь? Мне снова ужасно хочется… Прямо дрожь пробирает!

- Не стесняйся, Олюшка, иди ко мне!

И она подошла, и села ко мне на колени. Ее соски по-прежнему были набухшими и твердыми, а клитор торчал наружу. Я обнял ее, и мы некоторое время целовались. Таня, подойдя, тоже обняла Олю и стала гладить ее соски и щипать их. Оля застонала и забилась у меня на коленях, а я старался не входить в нее, а только возбуждал.

- Андрей, Андрей! Я не могу, я сейчас умру! – стонала Оля. – Ну давай уже, ну пожалуйста!

Наконец, я тоже не выдержал, приподнял Олю за талию и вошел в нее. Она замерла на мгновение, и тотчас кончила, я почувствовал это по сокращению ее влагалища.

- Ох, Андрюша! Я столько терпела! Чуть не умерла! – и она попыталась слезть с моих колен. – Ладно, давай я допишу уже эту программку… А потом…

- Оля, а тебе долго еще?

- Нет, буквально еще десять минут!

- Тогда давайте сделаем перерыв, искупаемся в море…

- Ой, мне так бы хотелось! Но вдруг демоны появятся, и я не успею?

- Ну, не успеешь, так и не надо. Рискнем! Зачем тебе так мучиться? Будь, что будет! Пошли, немножко отдохнем! – и я встал со стула, Таня собрала все оружие, и мы оказались на островке в нашем заливчике.

Оля бегом побежала к воде и окунулась – мы все были голышом, я подбежал к ней и обнял, а Таня присела в воде и стала ее ласкать языком и губами. Оля задрожала, и мне пришлось подхватить ее, чтобы она не упала. Я вынес ее на берег, уложил на камни и наконец вошел в нее, обнимая и целуя.

Она обхватывала меня ногами, двигалась мне навстречу, и кончала раз за разом – никогда у нас такого не было. Наконец, после десятка оргазмов, она распростерлась подо мной на земле.

- Андрюша, мне стало так хорошо! Давай теперь поскорее обратно, я закончу программу, и мы сможем оттуда уйти. А то, как бы демоны не пожаловали…

* * *

Мы, еще мокрые после купания, оказались в зале, и Оля тотчас опять уселась за монитор. Мы с Таней снова присели рядом на стульях, и вдруг я услышал в коридоре шаги. Я подскочил к металлической двери, закрыл ее изнутри на задвижку, и тотчас ручка двери зашевелилась и задергалась.

- Это демоны! Они уже здесь! Оля, ты скоро?

- Да, мне осталось еще чуть-чуть! Буквально пять минут…

- Эх, не надо было нам тратить время и мотаться на море! Это была ошибка с нашей стороны…

Мы с Таней, взяв пистолеты, встали по сторонам двери, на которую с из коридора уже обрушились мощные удары. Защелка прогнулась и начала поддаваться.

- Ну, Андрюша, - сказала Таня, - ты отойди чуть дальше и защищай Олю, а я попробую их немного задержать. Может, у них пока нет с собой никакого оружия…

Она встала со стороны защелки и, приготовив пистолет, протянула руку к двери, а я отошел так, чтобы, когда дверь откроется, оказаться за ней. Выждав паузу между ударами, Таня резко отодвинула защелку, и в следующее мгновение дверь распахнулась, и в зал ворвались двое демонов в образе людей. Таня выстрелила одному из них в затылок, и он полетел на пол, а второй начал поворачиваться в ее сторону, и я, прицелившись ему в висок, нажал на спуск. Демон повалился на пол, а я поскорее прикрыл дверь и задвинул защелку.

В коридоре между тем снова послышался топот – оттуда приближалась, похоже, целая толпа.

- Оля! – закричал я, - у тебя готово?

- Да! Я запускаю червя! Но если я ошиблась…

- Да, тогда нам крышка…

Между тем, на дверь снова обрушились удары. Защелка отскочила, и в зал ворвалось сразу пять демонов в комбинезонах. Они бросились к Оле, а Таня метнулась им наперерез, стреляя из пистолета. Двое демонов повалились на пол, еще одного сбил я, сделав ему подсечку, однако один из них достал Таню, замахнувшись на нее каким-то металлическим прутом. Таня отшатнулась, но прут зацепил ее по груди – брызнула кровь, и Таня повалилась на пол, а я вскинул пистолет, но нажать на спуск не успел – демоны внезапно замерли на месте.

- Получилось, получилось! – закричала Оля. – Демонов больше нет!

Таня между тем поднималась на ноги, прижимая руку к левой груди - она была очень бледна, и между пальцами у нее текла кровь.

- Танюша, ты ранена? – воскликнул я. – Погоди, я сейчас!

Я бросился к своей одежде, лежавшей на стуле, и выхватил из кармана куртки блестящий цилиндрик. Подбежав к Тане, я оторвал ее руку от груди – ее левая грудь была разорвана почти пополам, сосок висел на лоскутке кожи.

Я свел вместе ее разорванную грудь, приложил на место сосок, и прокатил по коже цилиндрик – тело тотчас срослось, остались лишь розовые шрамы. Я облегченно вздохнул, обнял ее и спросил:

- Танюша, тебе было очень больно?

- Да… Но уже все прошло, милый. Вот только сосок остался немножко кривоватым… Некрасиво!

- Что ты, милая! Ты самая красивая! Правда, Оля? А сосок выровняется.

Оля подошла к нам и обняла нас обоих:

- Да, Танюша, все нормально… Но я едва успела… Я думала – уже все, нам конец. Я так испугалась! Андрей, а ты? Ты испугался?

- Честно говоря, я даже не успел об этом задуматься. Я испугался за вас обеих.

- Ну, ладно, теперь я отключу станцию…

И Оля, снова с тоской посмотрев на меня, уселась за стол. Она вошла в какое-то уже известное ей меню, что-то набрала там, и открыла какую-то таблицу. Посмотрев на нее несколько минут, она с облегчением потянулась на стуле:

- Ну, вот и все! Все ватаны ушли со станции. Их было много миллиардов.

Я взял крест, висевший у меня на груди:

- Бог, ты слышишь меня?

- Да, Андрей, слышу. Вы выполнили все, что должны были. Все освобожденные души уже у меня. Я особенно хочу похвалить Олю, это в значительной степени ее заслуга.

- А ты не мог бы вернуть ее тело в обычное состояние?

- Она сама найдет выход. А я только могу сказать, что вы все, в награду за ваши дела и мужество, отныне обретете новые свойства. Если любой из вас умрет, то он снова возродится в течение суток. Живите и будьте счастливы. Мой артефакт также пусть останется с вами, как и сертификаты демонов. Их деньгами можете пользоваться и дальше. Вот и все, что я хотел вам сказать, с остальным разберетесь сами. Прощайте!

- Погоди, у меня еще вопрос! – воскликнул я, но крест молчал.

Я понял, что Он больше ничего нам не скажет, и отпустил артефакт – крест повис на шнурке. Оля подошла и обняла меня:

- Андрюша, Он и так сказал нам очень много! И наградил по-царски!

- А как же ты?

- Ну, Он же сказал, что выход найдется… Я буду думать. Пойдемте!

- Ладно, только возьмем одежду.

Мы собрали одежду, оружие и все остальное, что у нас тут было, и перенеслись в наш домик на скалах.

* * *

И тут, с запозданием, мне пришло в голову:

- Оля, а может быть, поищем в мире демонов, вдруг там есть какое-то «лекарство» от твоего состояния?

Я взял ее за руку, Таня обняла меня, и я захотел вернуться в мир демонов. Увы, ничего не произошло. Я с недоумением посмотрел на крест:

- Не работает! А ну-ка, проверим! – и я захотел перенести нас всех на скалу, с которой мы ныряли, и мы тотчас оказались там. – Работает! Что же это значит?

- Очень просто, - грустно сказала Оля, она первая сообразила, в чем дело. – Того мира, наверное, просто больше не существует… И я думаю, что мы бы там ничего не нашли, для нас интересного. Я сама должна что-то придумать! Пойдемте! – и она, взяв меня за руку, направилась к краю скалы.

Мы спрыгнули в море, Таня последовала за нами, и все мы поплыли к островку. Улегшись на камни, Оля обняла меня:

- Андрюша…

- Да, Оленька, я могу!

Она тотчас уселась на меня верхом, и мы занялись сексом. Уже через минуту мы почувствовали облегчение. Оля улеглась рядом со мной, обнимая меня и поглаживая по груди, а Таня тоже лежала рядом и улыбалась.

- Танюша, ты не сердишься на меня? – спросила Оля.

- Нет, что ты! Я потерплю, пока ты придешь в норму. Пусть Андрюша бережет силы для тебя.

- Какая же ты хорошая! Как я тебя люблю!

- Олюшка, ведь именно благодаря тебе мы все живы и здесь. И спасено столько людей! Не о чем говорить!

- Ну, вот и отлично, - сказал я. – Пошли домой? – и мы все оказались в нашем домике.

Мы с Таней оделись, и только Оля осталась голой:

- Я не могу носить одежду… Она меня возбуждает своим прикосновением… Я не выдержу!

- Ладно, Олюшка, походи пока голой, ты так выглядишь просто замечательно!

- Но как же тогда мы сможем куда-то ходить?

- Ничего, мы с Таней будем ходить, куда надо, а ты посидишь дома. Да и зачем нам куда-то ходить? Мне кажется, что нам уже пора возвращаться в Гертон, как ты думаешь?

- Тебе виднее, Андрюша.

- Ладно, ты побудь дома, а мы с Таней сходим к хозяйке и предупредим, что завтра уезжаем.

- Андрюша, это ведь из-за меня, да? Мне так жалко, что ваш отдых кончается…

- Олюшка, как только у тебя это пройдет, мы, наверное, что-то придумаем!

Мы с Таней сходили на гору, к хозяйке домика, и сказали, что завтра уезжаем, а все, что останется в домике, она пусть заберет себе. Она хотела подсчитать и вернуть нам остаток денег, но я сказал ей, что это не нужно. Она осталась очень довольна, просила нас не забывать ее и приезжать в любое время. На том мы и распрощались.

Вернувшись в домик, мы все вместе приготовили ужин, причем Оля старалась брать на себя самую трудную работу, помогая нам с Таней во всем, в чем только возможно. Поев, мы еще раз, теперь уже почти в полной темноте, побежали к морю, спрыгнули со скалы, сплавали на остров, и Оля настояла, чтобы я удовлетворил Таню. Мы оба видели, как ей трудно это далось, но она стоически терпела, и только потом пришла ее очередь. Она снова многократно кончала, корчилась на земле, но потом облегченно вздыхала и на время расслаблялась. Вернувшись в домик, мы втроем легли на лежанку, обнявшись, и уснули.

Среди ночи я проснулся оттого, что Оля, обнимая меня, дрожала, как в лихорадке. Я понял, в чем дело, и мы с ней снова занимались любовью, а Таня, тоже, конечно, проснувшись, только шутила и обнимала нас. Наконец, мы все снова уснули и проспали до утра. Утром мы в последний раз сплавали на остров, и там мы с Олей снова занимались сексом, а потом, вернувшись в домик, собрали все необходимое и перенеслись в мой дом, в Гертон, причем Оля не стала одеваться. Она тотчас позвонила Наташе, сказала, что мы вернулись и все у нас в порядке, и она остается жить у нас. Потом мы с Таней сходили за продуктами, и девушки занялись обедом, а я работал в саду.

После обеда ко мне присоединилась Таня, а Оля сидела за компьютером и копалась в Интернете, как она сказала, пытаясь найти способ опять стать «нормальной». Вечером мы поужинали и улеглись спать втроем на моей широкой кровати. Как ни хотела Оля дать мне отдых, у нее ничего не получилось – стоило нашим телам соприкоснуться, как возбуждение разгоралось, словно пожар, причем захватывало и меня. Тане я тоже старался уделить внимание, но получалось это плохо, на что она, впрочем, не обижалась, а добродушно подтрунивала надо мной и Олей.

Так прошло еще несколько дней. Днем мы работали в саду, девушки готовили обед, мы обедали, Таня ходила за продуктами, иногда ее сопровождал я, а Оля почти все время сидела в Интернете, разыскивая только ей ведомые ссылки. Но, в общем, нам было не так уж плохо, и, если бы не постоянное мучение Оли и ее смущение, да необходимость ее секса со мной четыре-пять раз в день, мы бы считали, что все в порядке. Но, увы, до порядка было далеко.

* * *

Наконец, через неделю после нашего возвращения, вечером, Оля позвала нас с Таней и сказала, что хочет с нами поговорить.

Мы, как в первый день, уселись в кресла, Оля в одно, я в другое, а Таня уселась ко мне на колени. Оля по-прежнему была без одежды, с набухшими острыми сосками и торчащим клитором.

- Танюша, ты на меня не сердишься? – спросила Оля.

- Что ты, милая! Я тебя так люблю… Только боюсь за Андрюшу, ведь ему приходится по пять раз в день заниматься с тобой сексом…

- Я надеюсь, что скоро все это закончится.

- Как именно? – спросил я. – Впрочем, я тоже нисколько не сержусь на тебя, и силы у меня пока есть.

- А что ты можешь сказать, как врач? Отчего это все?

- Гм… Я думаю, что это произошло потому, что ты так неосторожно включила парализатор, направив его на основание мозга. Воздействие растормозило гипофиз, и у тебя нарушился гормональный баланс. Окситоцин…

- Да, хотя я не врач, но пришла, в общем, к тем же выводам, покопавшись в Интернете. И я придумала, что мне надо сделать, чтобы все стало, как раньше…

- Рассказывай, Оленька!

- Ну, прежде всего, восстановить нарушенный гормональный баланс практически невозможно. Гормональные нарушения вообще лечатся очень плохо… Но вы же помните, что Он нам сказал напоследок?

- Да. Что, если кто-то из нас умрет, то через день воскреснет.

- Вот! И я решила, что мне просто надо умереть.

- Олюшка! Что ты выдумываешь?

- Нет другого выхода! Когда я воскресну, у меня будет новое тело, и… и все вернется к тому состоянию, которое было до того, как я подверглась действию этого проклятого парализатора! Я надеюсь на это…

- Ну, возможно, в этом что-то есть… Но если нет?

- Такого быть не может! Ведь Он сказал, что я найду выход.

- А как же ты хочешь умереть? Я что, должен снова казнить тебя?

- Нет. Я сама себя убью.

- Как?! Ты разве не боишься?

- Нет! Я ведь уже умирала, а теперь знаю, что воскресну через день. Ради вас с Таней я должна это сделать! Даже если…

- Ну… Раз ты так решила… К тому же, наверное, ты действительно права.

- Да, Андрюша. Я решила! Я убью себя, но попрошу вас с Таней мне помочь.

- Конечно, Олюшка, все, что ты захочешь! Но как же ты себя убьешь? Застрелишься? Или повесишься, как в первый раз?

- Нет. Я изучила многие виды самоубийства, и решила, что мне больше всего подходит харакири!

- Как?! Это же такой жестокий способ!

- Зато он позволяет выпустить жизнь из живота, и тем самым полностью обновить свое тело, - она говорила это каким-то странным голосом, в нем звучал фанатизм.

- Олюшка, - воскликнула Таня, - но ведь это будет ужасно больно!

- Ты же вытерпела, когда Андрей вспорол тебе живот! И я вытерплю!

- Но он сделал мне это как можно более безболезненно… И сделал сам…

- А разве то, что ты висела на сосках, было безболезненно?

- Но я любила его, и это меня только возбуждало…

- А я, думаешь, не люблю? Да я ради него… и ради тебя!

Я прервал этот спор:

- Ладно, Олюшка, а какая помощь тебе понадобится?

- Ну, Андрюша, ты же знаешь, наверное, что после того, как делающий харакири вспорет себе живот, его друг отрубает ему голову, чтобы избавить от лишних мучений… Вот, я и прошу тебя об этом.

- А я? – спросила Таня дрожащим голосом.

- А ты подержишь меня за волосы, чтобы отрубленная голова не упала на землю, это не полагается во время харакири.

- Хорошо…

- Андрюша, а ты сможешь отрубить мне голову одним ударом меча?

- Смогу, любимая! Но почему бы просто не отсечь тебе голову, а не заставлять тебя так мучиться? Или, ты могла бы просто застрелиться… Или повеситься, как уже было когда-то…

- Андрюша, я много читала о том, как делается харакири, и что это такое, и твердо все для себя решила. Думаю, что, вытерпев такую казнь, я, воскреснув, смогу полностью обновить свое тело и душу, чтобы все стало, как раньше. Мне очень жалко тебя и Танюшу. Я мучаюсь сама и мучаю вас – я же вижу, как вы переживаете за меня! Это будет искупление…

- Ну что же, Олюшка, ты уже умирала когда-то, и полагаю, что все обдумала? Когда мы этим займемся?

- Послезавтра. Завтра мы выкопаем могилу… Куда вы с Таней положите мое тело. После смерти… А у тебя есть подходящий меч, чтобы отрубить голову?

- Да. У меня есть японская катана, очень острая. Я тебе сейчас покажу.

Я встал с кресла, прошел в соседнюю комнату, вытащил из шкафа завернутый в тряпки меч с длиной лезвия примерно восемьдесят сантиметров, и подал его Оле. Та приняла его в обе руки, аккуратно развернула и рассмотрела блестящее лезвие. Стоя на коленях, она уперла меч в пол и приложила рукоятку ко лбу, а потом совершенно серьезно и торжественно поцеловала сталь клинка, снова обернула его тряпками и передала мне, а я опять положил его в шкаф. Все эти ее действия очень меня обеспокоили, она явно была не в порядке психически, но я постарался не подавать вида.

- Андрюша, а чем можно будет мне разрезать живот?

- Я дам тебе кинжал, примерно такой, каким вспорол живот Тане, только прямой. Очень острый.

- Покажи, пожалуйста!

Я принес из шкафа обоюдоострый кинжал с длиной лезвия сантиметров пятнадцать, с полуторной длины рукояткой. Оля взяла его за рукоятку, причем там свободно уместились обе ее ладони, примерилась к своему животу, поцеловала лезвие и вернула его мне.

- Очень хороший, мне нравится! – улыбнулась она. – Ты настоящий палач, у тебя все есть в запасе!

- Вот совсем не думал, что мне придется вернуться к моей старой профессии, даже на один день… и даже ради тебя!

- Не переживай, Андрюша, ведь я сама этого хочу! Ладно, пойдемте уже спать, завтра нам копать могилу… А мне хочется еще полежать напоследок, обняв тебя…

* * *

В постели, конечно, мы прежде всего занялись сексом. После секса, кончив несколько раз подряд, пока я испытал один оргазм, Оля вздохнула:

- Мне даже это стало не так приятно, как раньше… Я кончаю так быстро, что не успеваю получить удовольствие… И все время думаю, что Андрюша делает это через силу…

- Нет, Олюшка, ведь я тебя так люблю! Я для тебя готов сделать, что угодно! А скажи, как ты собираешься вспороть себе живот?

- Вот так, - и Оля провела пальцем от левого нижнего угла живота до правого верхнего, через пупок. – Наверное, лучше было бы начать разрез из влагалища, есть и такой способ для женщины, при этом я рассекла бы себе клитор и матку, это куда более мучительно, но я боюсь, что тогда я потеряю слишком много крови и лишусь чувств, и тебе придется казнить меня в бессознательном состоянии, а я хочу все чувствовать и осознавать до самого конца.

- Оленька, а зачем тебе самые мучительные способы?

- Андрюша, я уже говорила, это искупление! Чем более мучительную смерть я приму, тем больше буду уверена, что после возрождения смогу рассчитывать на прощение и исцеление тела! – в голосе ее опять послышался фанатизм, но я ничего не сказал, а только покачал головой. Таня, к счастью, тоже промолчала.

Потом мы лежали, обнявшись, я целовал Олю в соски ее маленьких грудей, ложбинку между ключицами, поднимаясь все выше, и говорил:

- И вот эту чудесную шейку я должен буду перерубить…

- Не огорчайся, Андрюша, когда я вспорю себе живот, это будет для меня большое облегчение! Таня, а что же ты?

- Оленька, я потерплю, чтобы ты не возбуждалась лишний раз, а Андрюша не расходовал силы…

- Какая ты хорошая, и как я тебя люблю! Мне будет легче умирать, думая об этом.

- Олюшка, неужели ты совсем не боишься?

- Конечно, немножко боюсь, Танюша! Я же не сошла с ума, хотя и вижу, как Андрюша на меня посматривает… Да и ты тоже, - и она улыбнулась. – Прежде всего боюсь, что не смогу сама довести дело до конца, и потеряю от боли сознание раньше, чем Андрюша отрубит мне голову.

Ночью, конечно, мы с Олей еще два раза просыпались и обнимались, целовались, а потом она стонала, кончая несколько раз подряд:

- Андрюша, я так тебе благодарна! Уже скоро нам всем станет легче, вот увидишь! И мне, прежде всего…

Таня, лежа рядом с нами, обнимала Олю и плакала:

- Оленька, не надо об этом, мне так тебя жалко!

- Ничего, Танюша, ты же вытерпела, и я тоже должна!

Проснувшись утром, мы позавтракали и пошли в сад. Оля тщательно выбирала место для своей могилы.

- Как странно! – говорила она. – Тут будет лежать мое тело, а я воскресну… В другом теле! Честно говоря, я не воспринимаю это всерьез.

Наконец, она выбрала место:

- Вот, тут рыхлый песок, легче будет копать. Тут будет хорошо! Андрюша, неси лопаты!

Я принес две лопаты, Таня хотела взять одну, но Оля не дала:

- Я сама буду копать. Ведь это для меня!

Налегая на лопату босой ногой, она даже пошутила:

- Надеюсь, что вспороть себе живот будет не так трудно, как копать!

Ее босые ноги к концу работы были в крови, но, казалось, это даже доставляет ей удовольствие. Я помогал ей, как только мог, а Таня с помощью ведра на веревке вытаскивала песок. Наконец, яма глубиной метра полтора была готова. Оля спрыгнула туда:

- Ну-ка, примерю! – и она улеглась на дно ямы, немножко полежала и встала: - А тут не так уж плохо! – и она грустно улыбнулась.

Я протянул ей руки, она уцепилась за них, я мигом выдернул ее наверх, и она тотчас оказалась в моих объятиях. Я поднял ее за ягодицы и вошел в нее.

- Андрюша, какой же ты хороший! – шептала Оля, опять кончая несколько раз, содрогаясь в судорогах оргазмов, а Таня обнимала нас обоих.

Потом мы подбежали к бассейну, спрыгнули туда, и Оля настояла, чтобы я удовлетворил Таню:

- Танюша, тебе ведь это тоже надо, а в последние дни все достается только мне! Но скоро, надеюсь, это закончится.

Потом мы пошли домой, девушки приготовили обед, все поели, после чего мы с Таней сходили за продуктами, а Оля снова уселась за компьютер. Когда мы вернулись, она сидела, подперев голову руками и глубоко задумавшись.

- О чем думаешь, Оля? – спросил я.

- А вдруг у меня не хватит силы вспороть себе живот, как положено? Андрюша, ты же мне поможешь?

- Конечно, Олюшка! Не беспокойся.

- Андрюша, по правилам харакири внутренности должны выпасть из живота, так что разрез должен быть достаточно широким!

- Олюшка, ты сможешь!

- Я постараюсь, Андрюша!

Таня опять заплакала.

- Танюша, ну что ты огорчаешься? Я ведь не боюсь! Ну, почти…

- Я боюсь за тебя! Тебе ведь будет очень больно…

- Я потерплю. Ты, главное, подержи меня за волосы, когда Андрюша отрубит мне голову. И думай о том, что в этот момент мне станет хорошо! А я буду думать, как я тебя люблю. Тебя и Андрюшу… Что я умираю за вас…

Наконец, пришел вечер, и мы все улеглись в постель. Я хотел приласкать Олю, но она сказала:

- Андрюша, пожалуйста, займись сексом с Таней, она так давно обходится без этого! А я потерплю до завтра, и завтра для меня все, наконец, кончится…

- Что ты, Олюшка, а как же ты?

- Я потерплю…

Действительно, всю ночь Оля лежала неподвижно, хотя и не спала.

* * *

Утром мы встали рано, и Оля сказала:

- Я завтракать не буду. А вы с Таней, если хотите, поешьте. А потом приступим.

- Нет, Олюшка, мы тоже есть не станем.

- Ну, тогда я пойду помоюсь напоследок. Только, Андрюша, не надо мне помогать, а то я не выдержу!

Оля сходила в туалет, а потом тщательно помылась, мы с Таней тоже по очереди постояли под душем, я достал из шкафа меч и кинжал, и все пошли в сад. Оля шла, задумавшись, и молчала. Когда мы подошли к могиле, она вздохнула:

- Ну, вот и все. Давайте приступим. Только, Андрюша, я изменила план. Я все-таки вспорю себе живот от влагалища до пупка, а потом ты мне поможешь – вспорешь мне живот поперек, через пупок, слева направо, вот так. – И она показала рукой. – А потом ты сделаешь надрез вверх, до печени, и разрежешь печень. Но все это надо будет сделать очень быстро, пока я не лишусь сознания от потери крови. Потом ты поможешь мне встать на колени, упереться руками в землю, и отрубишь мне голову.

- Но, Олюшка, тебе ведь придется при этом рассечь себе лонное сочленение!

- Да. Я хорошо изучила анатомию малого таза. Я все это сделаю, а потом по пути к пупку рассеку мочевой пузырь и матку. Именно поэтому поперечный разрез надо будет сделать очень быстро, пока я не лишусь чувств. А потом сделать разрез печени. Но ты же сможешь? Как только я доведу разрез до пупка, сразу бери у меня кинжал, режь живот поперек, а потом помоги мне встать на колени. Таня берет меня за волосы, а ты рубишь.

- Хорошо. А если кишки при этом сразу выпадут?

- Неважно. Пусть лежат на земле, они мне уже не понадобятся.

Таня при этом разговоре стояла рядом ни жива, ни мертва.

Оля встала рядом с могилой и попросила:

- Андрюша, дай мне кинжал!

Я подал ей кинжал, она взяла его в правую руку и сказала:

- Я сначала проверю, насколько он острый… И свою решимость тоже…

Тут она взяла левой рукой свой сосок, оттянула его и полоснула по груди кинжалом. Брызнула кровь, и сосок остался у нее в руке. Она задрожала.

- Что, Олюшка, больно? – чуть не плача, спросила Таня.

- Нет, Танюша, мне хорошо! – ответила Оля, улыбаясь, одним взмахом отрезала второй сосок, и снова задрожала. Кровь текла у нее по груди, стекая на живот, но она опять улыбнулась и раздвинула ноги на ширину плеч.

- Оказывается, это не так уж и больно! Андрюша, сожми мне грудь, пожалуйста!

Я подошел к ней сзади и обнял, положив ладони на ее маленькие груди, а она откинула голову и прижалась ко мне.

- Сожми крепко-крепко!

Я сжал ладони, чувствуя горячую кровь, текущую между пальцами, а Оля, слегка нагнувшись, медленно, как бы наслаждаясь процессом, вложила во влагалище кинжал и повела его вверх. Когда она рассекла свой клитор, брызнула струйка крови, и она застонала, но, не останавливаясь, потянула кинжал дальше вверх, с видимым усилием разрезала хрящ в своем лоне, а потом быстро довела разрез до пупка. Кровь уже текла у нее из влагалища струей.

Я, понимая, что у нас остались секунды до того, как она потеряет сознание, перехватил у нее кинжал и резанул по ее животу слева направо, а потом повернул разрез вверх и рассек печень. Она снова застонала и прошептала:

- Все, Андрюша, это все… Теперь – голову! А то ужасно больно…

Я наклонился к ее лицу, коснулся ее губ своими и почувствовал ответное движение ее губ и языка, а затем, бросив кинжал и сжимая ее груди, опустил ее на колени. Кишки, действительно, выпали из ее живота прямо на песок, но она, не обращая на это внимания, уперлась руками в землю и вытянула шею, а Таня потянула ее за волосы. Я поднял катану с земли и встал рядом, а затем резко опустил клинок.

Голова отделилась и повисла, качаясь, на волосах, струя крови брызнула на босые ноги Тани, а руки Оли подломились, и ее тело ткнулось в землю плечами и обрубком шеи. Ее ноги дернулись пару раз и замерли. Таня сделала шаг назад, а тело Оли медленно завалилось набок. Таня заплакала, прижимая отрубленную голову к груди.

- Не плачь, Танюша! – сказал я. – Теперь ей стало хорошо.

Я расстелил рядом простыню и положил на нее обезглавленное тело Оли, перевернув его на спину и заправив кишки на место, они были скользкие и теплые, а потом взял у Тани отрубленную голову и приложил к шее. Глаза ее были открыты, губы – улыбались. Я прикрыл руками веки открытых глаз и, встав на колени, поцеловал губы. Мы с Таней завернули тело в простыню, я вытер о край простыни катану и кинжал, и мы осторожно опустили тело в могилу, взяв простыню за два конца, а потом лопатами стали забрасывать его песком. Через десять минут все было кончено – могила была засыпана, и мы потоптались на ней, чтобы сровнять с землей.

Оставив рядом с могилой лопаты и оружие, мы с Таней пошли к бассейну. Таня села на край и опустила ноги в воду, смывая с них кровь, я сел рядом и обнял ее.

- Андрюша, мне так ее жалко!

- Завтра она снова будет с нами, - ответил я. – И расскажет, что чувствовала.

- Да, я надеюсь… А какая она смелая! Самой вспороть себе живот… Да еще так ужасно… Так жестоко! Я бы, точно, не смогла!

Мы с Таней слезли в бассейн и по пояс в воде обнялись, а потом смыли с себя кровь, опять посидели на краю бассейна, обсыхая, и пошли домой.

- Как ты думаешь, милый, где воскреснет Оля? Там, где умерла?

- Я не знаю. Подождем до завтра.

- А вдруг – снова в том же лесу, где первый раз? Но ведь теперь у нее нет одежды, денег, телефона… Ничего нет! Как она доберется до нас? Или как мы найдем ее?

Я задумался. Действительно, мы этого не знали. Я надеялся только, что Бог об этом позаботится при ее воскрешении.

- Я надеюсь, милая, что она достаточно умна, чтобы как-то дать о себе знать… А что мы можем придумать? Я не знаю.

- Я тоже не знаю… В любом случае, до этого еще почти сутки. Тяжело ждать, когда не знаешь, чего ждать. Хочешь есть?

- Да.

- Ну, тогда давай что-нибудь перекусим… А может, сходим в ресторан?

- Давай.

Мы оделись и пошли в наш знакомый ресторанчик. Официант нас узнал и тотчас подбежал. Я заказал завтрак, и, пока мы ели, спросил:

- Танюша, скажи, ты ведь стояла перед Олей, а я – сзади… Какое было у нее лицо, когда она резала себе живот?

- Ты знаешь, довольно спокойное. Правда, когда она разрезала клитор, она закусила губу. Только, когда ты помогал ей, и кинжал вонзился ей в печень, на лице у нее появилась гримаса боли. Зато, когда ты ее поцеловал, она снова успокоилась и даже улыбнулась. А дальше я уже не видела – она наклонила голову, и я взяла ее за волосы. Когда ты нанес удар по ее шее, я чуть не выронила ее голову от неожиданности. Я как-то даже не ожидала, что ты так легко перерубишь шею, с одного удара. Я прижала ее голову к груди, а она была теплая! Как живая… Посмотреть на нее я не решилась… А кровь, плеснувшая мне на ноги, была такая горячая! Я даже испугалась и невольно шагнула назад. Вообще, это все было так страшно! Представляю, каково тебе было эти десять лет, когда ты казнил других. Если вдруг нужно будет мне умереть… По какой-то причине… Лучше это сделать иначе. Я по-прежнему предпочла бы кинжалом в сердце!

- Ну, что ты, Танюша! Я уверен, что тебе умирать не потребуется. Меня только одно беспокоит – где Оля воскреснет? Надо было нам всем вместе над этим подумать, когда она была еще жива, она все же умнее нас, я думаю.

- Надо было… Но мне это и в голову не пришло. Наверное, ей тоже? И тебе?

- Да… Как это глупо – не знать, где найти человека… Одна надежда, что Оля сама что-то придумает… Подождем до завтра.

* * *

Позавтракав, мы рассчитались карточкой, я дал официанту «на чай» пятикредовую бумажку, мы вышли из ресторана, держась за руки, и пошли домой. Я все время напряженно размышлял, где может воскреснуть Оля? Если не дома, то что она будет делать – голая, без денег и без телефона? Так ничего и не придумав, я вынул смартфон и, присев с Таней на скамейку, позвонил Розе. Она ответила почти сразу, обрадовалась, услышав мой голос, и засыпала кучей новостей.

Она приобрела однокомнатную квартиру, причем у нее еще остались деньги, и устроилась на работу в ресторан, официанткой – она уже когда-то там работала, но, к счастью, ее никто из нынешних работников не знал, так что сложностей не возникло. О нас я рассказал только, что мы с Таней побывали на море, немножко отдохнули и как раз вернулись обратно, и спросил, не нужно ли ей чего-нибудь? Про Олю и все остальное я, конечно, говорить не стал. На что Роза ответила, что у нее все хорошо, она ни в чем не нуждается, и очень мне благодарна. Я обещал еще позвонить, и мы распрощались.

Я вновь попытался вызвать Бога через крест, но ответа так и не получил, и начал думать, а не совершили ли мы ужасную ошибку, казнив Олю? Что, если мы с ней больше не увидимся? Таня утешала меня, говоря, что, наверное, Оля все же воскреснет где-то неподалеку от нас, и мы, конечно, встретимся:

- Ведь Он обещал! – сказала она.

Придя домой, мы с Таней, как всегда, сбросили одежду и обнялись. Таня, прижавшись к моей груди, гладила мои волосы и говорила:

- Андрюша, не огорчайся, я надеюсь, что уже завтра Оля будет с нами… Честно говоря, я сама очень волнуюсь о ней. А вдруг что-то пойдет не так?

Мы, обнявшись, спустились в сад и уселись на траву среди кустов. Таня потянулась ко мне, я лег на землю и усадил ее сверху. Мы обнялись, и занялись сексом. Когда мы потом лежали рядом, я сказал:

- Танюша, тебе не кажется, как будто чего-то не хватает?

- Ты тоже это почувствовал? – спросила она, опираясь на локоть и глядя мне а глаза. – И мне так кажется. Это, конечно, потому, что с нами нет Оли. Я так к ней привыкла! Подумать только… Ее сегодня нет нигде! Только завтра, когда она воскреснет…

- Да, Танюша! Ну, в первый день ее же тоже с нами не было, и мы не знали об этом… Вообще не знали, что она жива! И только радовались, что сами остались живы. Но… Вдруг она не вернется к нам? Как нам жить с этим дальше?

- Вернется, Андрюша! Обязательно вернется! А пока займемся чем-нибудь. Например, снова поработаем в саду? Давай-ка я сбегаю за лопатами!

И она, вскочив, побежала к дому. Через пять минут она вернулась, протянула мне одну из лопат, и мы продолжили обкапывать деревья, чем начали заниматься еще до отъезда. Через час Таня сказала, что пойдет готовить обед, и я остался один. А еще через два часа она меня позвала обедать. Я пришел домой, помылся под душем, и мы сели за стол. Таня опять, как в первый раз, приготовила плов, все было так же вкусно, но атмосфера за столом была печальной.

- Милый, - спросила Таня, - а что же будет, если Оля не вернется?

- Такого просто не может быть! – решительно заявил я. – Ведь Он обещал! – на этот раз я старался внушить Тане уверенность. – А кроме того, Наташа ведь знает, что Оля живет у нас. Что будет, если она не сможет связаться с Олей?

- Да… Конечно… Неужели мы так привыкли к тому, что Оля все время с нами? Когда она вернется, мы никогда не должны больше расставаться, правда? Как ты думаешь?

- Да, Танюша! А хочешь, мы после обеда смотаемся снова на море, на наш островок? Ведь мы же можем, артефакт легко нас переместит туда, а потом обратно.

- Милый, - сказала Таня, обнимая меня и положив голову мне на плечо, - мне хотелось бы дождаться Олю. По-моему, как-то нечестно нам развлекаться, пока ее нет с нами. Ты согласен?

- Ну, если ты так считаешь… Я согласен. Тогда давай просто прогуляемся, ладно? Давай сходим в тот лес, где она первый раз очнулась после казни. Мы же знаем, где это.

* * *

И мы пошли. Точнее, поехали на такси. Как всегда, я по привычке сунул за пояс под куртку пистолет, и мы отправились. Я неплохо представлял место, где Оля пришла в себя, тем более, что там же очнулись и Роза, и Зоя. Доехав туда, мы оставили такси на трассе, заплатив вперед за два часа ожидания, и углубились в лес. Тут было тихо и солнечно, людей не было, и мы, разувшись, шагали босиком по высокой траве, а потом, дойдя до небольшой полянки, уселись на землю, прислонившись к дереву.

- Наверное, это было где-то здесь, как ты думаешь? – спросила Таня. – Что-то мне подсказывает, что так… А ты ничего не чувствуешь?

- Да, мне тоже кажется… Не знаю, почему.

Я обнял ее и, приспустив платье, обнажил ее грудь, чему не мешал бюстгальтер, который она не надела, и погладил рукой ее крепкие маленькие груди, поцеловав соски. Таня улыбалась, запустив пальцы в мои волосы, а потом взяла мою руку и, прижав к лицу, поцеловала ладонь.

- Милый, как все-таки здорово, что мы вместе, правда?

- Скажи, а ты, когда проснулась… После казни… О чем подумала?

- Я сначала очень испугалась, что осталась жива. И что теперь демоны всех уничтожат… И хотела покончить с собой. Когда еще не поняла, в чем дело. А потом, когда прочитала Свидетельство… Я даже не знала сначала, что сказать. Я так обрадовалась, что слов не было. А когда поняла, что мы вместе, навсегда… Я дала себе слово, что теперь моя единственная забота будет, чтобы тебе было хорошо со мной. А ты?

- Я, пока сидел рядом с тобой, а ты еще спала, думал, как ты обрадуешься, когда проснешься… Я ведь тогда тебя еще совсем не знал. Но действительность оказалась гораздо лучше, чем я мечтал!

- Да, милый, для меня тоже. А потом мы встретили Розу… Но у меня совсем не было к ней ревности… Я даже сама удивилась! А потом появилась Оля… И стала как будто частью нашей семьи. Скорее бы она вернулась к нам, правда?

- Да. Я тоже ее очень люблю.

- Больше, чем меня?

- Нет, милая, разве это возможно? Я одинаково люблю вас обеих… И ведь она нас всех спасла, когда написала эту программку для компьютера, в мире демонов, и запустила ее. А мы в это время ее защищали, отбиваясь от них. А как твой левый сосок, который разорвал демон, напав на тебя? - и я отстранился от нее и внимательно посмотрел на ее левую грудь.

- Очень хорошо, милый! – и она сжала левую грудь в ладони, притянув поближе к себе мою голову, и я поцеловал ее сосок, а она улыбнулась. – Он почти вернул уже прежнюю форму, а следа от разрыва совсем не осталось!

Я обнял ее и снова поцеловал ее левый сосок, такой же упругий и ровный, как раньше, а потом поцеловал и правый.

- А тебе было тогда очень больно? Когда демон ударил тебя стальным прутом?

- Конечно, милый, но я на это даже не обратила внимания, у меня была одна только мысль, чтобы Оля успела запустить программу, пока мы можем сдерживать демонов.

- Да, ты очень храбрая, я это заметил еще во время казни…

Потом мы опять сидели рядом, обнявшись, я ласкал ее, а Таня прижимала мои руки к груди и заглядывала мне в глаза. Наконец, вздохнув, она сказала:

- Милый, наверное, нам пора уже домой, а то как бы таксист не уехал, ведь время идет… Мы сидим тут уже больше часа.

Мы поднялись с земли, отряхнулись, Таня поправила платье, и мы, обувшись и держась за руки, направились к дороге. Такси ждало на прежнем месте, водитель, сидя в машине, читал какую-то газету. Когда мы сели в машину, он посмотрел на нас, а я назвал адрес своего дома. Водитель, запуская двигатель, ухмыльнулся, впрочем, вполне в пределах приличия:

- Ну что, погуляли, молодые люди?

- Да.

- Знаете, этот лес мне почему-то запомнился. Около полумесяца назад, не помню точно, я подвез отсюда молодую девушку. А потом я видел ее в репортаже. Это была одна из ранее казненных женщин, а тут она вернулась обратно и случайно остановила мою машину, я как раз возвращался из загородной поездки, с вызова.

- А как ее звали, не помните?

- В репортаже ее называли Зоя. А мне она запомнилась потому, что выглядела несколько странно. Вид у нее был какой-то потерянный, она все время оглядывалась по сторонам, а потом спросила меня, какое сегодня число. Я ответил. А она спросила, какого года! Это, знаете, не часто бывает, чтобы человек забыл год, в который живет. Но она, казалось, действительно забыла. А когда я увидел ее в репортаже, я вспомнил… Я никогда не верю этим сенсациям, но на этот раз… Значит, выходит, это была она. И действительно не знала, какой нынче год. За несколько дней до того объявили, что казни девушек прекращены. Это верно?

- Да. Мы тоже смотрели тот репортаж.

- Какой удивительный случай, правда?

- Да, правда. А вы не помните, куда ее отвезли?

- Помню, конечно. Трамвайная улица, шестнадцать. Она сказала, что там живет.

- А вы не могли бы и нас отвезти туда?

- Пожалуйста. Только ведь это на другом конце города, далеко.

- Не важно. Поехали.

Водитель только пожал плечами и повернул.

* * *

Прошло не менее часа, пока мы доехали. Я и сам не знал, зачем мы едем туда. Желание встретиться с Зоей возникло инстинктивно, и я не осознавал, зачем мне это. Таня молча сидела рядом со мной на заднем сиденье и молчала, я обнимал ее и чувствовал, что она тоже волнуется. Наконец, повернув в тихий переулок, машина остановилась.

- Вот, - сказал водитель. – Она вошла в эту калитку.

Я расплатился кредиткой, поблагодарил водителя, и мы вышли. Машина уехала, а мы стояли в переулке, и я не решался позвонить.

- Милый, - спросила Таня, - а зачем ты захотел ее увидеть?

- Танюша, я и сам не знаю. Какое-то внезапное желание. Ты не сердишься?

- Нет. Мне тоже очень интересно посмотреть на человека, который умер от твоей руки и воскрес. Узнать, как у нее дела… А что мы ей скажем? И у нее, наверное, уже есть муж. Она же говорила, что выходит замуж.

- Да. Ну, где наша не пропадала! – и я, решившись, наконец нажал кнопку звонка.

Прошло около минуты, и, наконец, за калиткой послышались легкие шаги, и знакомый голос спросил:

- Кто там?

Я ответил:

- Зоя? Впустите нас, пожалуйста.

Калитка открылась, и я, наконец, увидел перед собой девушку, которую казнил и запомнил год назад.

- Извини, Зоя, что мы тебя побеспокоили… Но, знаешь, такие знакомства не забываются, и я захотел тебя увидеть.

Стоявшая перед нами молодая женщина со светлыми волосами, одетая в легкое простое платье, смотрела на меня во все глаза:

- Андрей! Ну конечно, разве я могла тебя забыть! – и она покраснела.

- Да, Зоя, это я. А вот моя жена, Таня.

Таня улыбнулась:

- Очень приятно, Зоя. Будем знакомы. Андрей мне все о тебе рассказал. И о том, как и где он с тобой познакомился.

- Заходите, заходите! – и она сделала шаг назад, пропуская нас в калитку.

Шагая по двору дома, я испытывал нереальное чувство возвращения в прошлое, как будто снова видел перед собой Зою, стоявшую передо мной без одежды, с кинжалом, приставленным к груди.

Мы вошли в прихожую, и я снял куртку, совсем позабыв о пистолете, торчавшем у меня за поясом. Глаза Зои расширились, и она побледнела:

- А… Зачем у тебя оружие?

Я смутился:

- Я всегда хожу с пистолетом, такая привычка. У меня есть разрешение. Вдруг встречу кого-то, кто меня знает… слишком хорошо… А я ведь уже не палач. Прости, что напугал тебя.

- Ну, тогда проходите! – и она, улыбаясь, открыла дверь, пропуская нас в комнату.

Мы уселись в кресла, и я огляделся. Простая, бедно обставленная комната была пуста. Зоя расположилась напротив нас на диване, с ногами, сбросив тапочки. У стены стояло ведро с водой и швабра – похоже, она занималась уборкой, когда мы пришли.

- А как вы меня нашли? Я ведь корреспондентов просила никому не давать мой адрес.

- Чисто случайно, Зоя. Мы ехали на такси, и водитель рассказал нам о тебе. Он подвозил тебя из леса, где ты воскресла.

- Да, я помню. Я еще спросила его, какой нынче год, а он так странно посмотрел на меня.

- Вот, именно это ему и запомнилось.

- Ну да, я потом еще подумала, что это было очень глупо. Позже меня нашла полиция и вывела на меня журналистов. Те, конечно, сразу ухватились за эту сенсацию. А я хотела только жить спокойно.

- Ну, и как? У тебя получилось?

- В общем, да. Мы с Гришей поженились. Неделю назад. Это мой муж. Пока мы живем здесь, у тетки. Она этому не особенно рада, мягко говоря. Но больше нам жить негде. Гриша жил в общежитии, у него нет квартиры, он студент. Сейчас он на занятиях, а тетка ушла на рынок. А как вы встретились с Таней?

И мы рассказали, как я впервые увидел Таню в камере смертников, как она стала женщиной, а потом согласилась на страшную казнь, и как я ее казнил, но она осталась жива, а после появился демон и вручил нам сертификаты, и теперь мы живем вместе, как муж и жена.

- Так что, Зоя, то, что ты вернулась, это исключительно заслуга Тани!

Таня покачала головой:

- Нет, Зоя, это только благодаря Андрею! Это с ним я стала такой…

Зоя сидела, глядя на нас широко раскрытыми глазами, потом вскочила, обняла Таню и поцеловала:

- Танюша, я так тебе благодарна! Тебе и Андрею… Ведь если бы не вы, мы с Гришей бы больше никогда не встретились!

Мы помолчали.

- Скажи, Зоя… Извини, если мой вопрос тебе покажется бестактным… Когда я тебя казнил, ты была уже женщиной?

Зоя покраснела.

- Да, Андрей. Мы с Гришей до этого жили уже около года. Хотя нам редко удавалось остаться наедине. Но нам было так хорошо вместе! А когда меня забрали на казнь… Я знаю, что он очень переживал, он мне рассказал потом. И теперь мы поженились, хотя нам пока что негде жить, но мы решили больше не откладывать. А он скоро окончит институт, и я с ним куда-нибудь уеду, по распределению. А там ему, наверное, дадут квартиру. Или хотя бы комнату.

- А тетка не хочет, чтобы вы остались у нее?

- Нет. Она нас пока терпит, и только. Хотя я стараюсь ей во всем помогать, и Гриша тоже. Ему уже недолго учиться, последний год. Только до осени…

- Ну, ладно, мы пойдем. Извини, что тебя побеспокоили. Но мне почему-то захотелось узнать, как у тебя дела.

- Ничего страшного, Андрей. Я так тебе благодарна, ты казнил меня очень хорошо, я бы сказала, даже приятно. – Она улыбнулась. – Это было почти не больно и не страшно. Когда ты вонзил мне в сердце кинжал, я хотела поблагодарить тебя, но, кажется, уже не успела. Поэтому пользуюсь случаем и благодарю сейчас. Спасибо тебе! И спасибо, что захотел меня увидеть, мне это было приятно тоже. Когда мы с Гришей будем жить в своем доме, я буду рада снова увидеть вас с Таней, навестите нас!

Мы встали и направились к выходу. Я дал Зое свой телефон и записал в смартфон ее номер, а также, на всякий случай, узнал и номер ее мужа. Зоя проводила нас, и напоследок обняла и поцеловала меня в щеку, а Таня обняла ее.

Мы вышли за калитку и пошли по улице.

- Андрюша, а мы не можем им помочь? – спросила Таня. – Не очень-то это хорошо, жить в чужом доме.

- Да, Танюша, я тоже об этом подумал. Если только у нее есть кредитка. Давай посмотрим.

Мы присели на скамейку, и я вошел в мобильное приложение, забив туда номер телефона Зои. Оказалось, что кредитка у нее была.

- Вот и прекрасно. Как ты думаешь, им с Гришей хватит трехкомнатной квартиры?

- Конечно, милый!

- Ну вот, я им закину на карточку тысяч двести, этого будет достаточно.

Сделав перевод, я встал и, только мы собрались идти дальше, как вдруг зазвонил телефон. Я посмотрел на экран, это была Зоя.

- Да, Зоя, я слушаю! – отозвался я.

- Андрей, зачем ты это сделал? Чем я заслужила? Ведь это громадная сумма!

- Ничего страшного, Зоя. Демоны снабдили меня кое-какими средствами, почему бы и не поделиться с вами? Купите себе квартиру и будьте счастливы.

- Андрюша, как тебя благодарить! А как будет рад Гриша! – я услышал по телефону, что она плачет.

- Ну, что ты, Зоя! Я считаю, что демоны все же должны как-то компенсировать тебе то горе, которое причинили.

- Андрюша, а это тебе не тяжело? И что я скажу Грише? Такая большая сумма!

- Нет-нет, не тяжело, что ты! Я же сказал, что это не мои деньги. А Гриша, если хочет, пусть позвонит мне, и я ему все объясню. Живите спокойно и будьте счастливы! – и я дал отбой, не желая выслушивать дальнейшие благодарности.

* * *

Мы с Таней двинулись дальше по улице, она обнимала меня, положив голову мне на плечо.

- Милый, какой ты все-таки хороший и добрый!

- Танюша, ты же знаешь, что мне это ничего не стоит.

- Но, все равно! Ведь ты совсем не обязан был это делать!

- А почему бы не помочь людям, которые находятся в таких стесненных обстоятельствах? Я сам когда-то жил у чужих людей и отлично представляю, как это трудно.

- Андрюша, а это их не испортит? Не поломает им жизнь?

- Не знаю. Но почему бы такое должно случиться? Если они поженились после того, как Зоя вернулась, если их любовь не прошла за год… Жалко, что я не познакомился с Гришей, не знаю даже, чем он занимается. Но я почему-то чувствую, что это им не повредит.

- Ладно, милый, я доверяю твоим ощущениям. Ты ведь точно определил, что Зоя не была девственницей, когда ты ее казнил…

- Ну, это было не трудно… Женщину видно, кто она – девственница или нет…

- И меня ты тоже сразу определил? – Таня улыбнулась.

- Да. И сразу в тебя поверил. Если бы не это… – и мы, поднявшись со скамейки, обнялись, глядя друг другу в глаза.

Повернув за угол, мы остановили такси, и через час уже были дома, только сначала зашли в ресторан и пообедали. Таня снова пыталась завести разговор о том, как мы найдем Олю, но я решительно сказал ей, что не стоит об этом гадать, а завтра мы непременно ее увидим. Дома мы с Таней вынесли стулья в сад и уселись под деревьями, разговаривая. Таня расспрашивала меня в подробностях о моей работе палача, об учебе в институте, о нескольких катастрофах, в расследовании которых я принимал участие, а я ей охотно обо всем рассказывал.

Ближе к вечеру раздался звонок, и я ответил.

- Это Андрей? – спросил молодой мужской голос.

- Да.

- Здравствуйте, это Григорий, муж Зои. Извините, но я хотел бы вернуть вам деньги, которые вы перевели ей на карточку.

- Почему?

- Вы не подумайте, я очень вам благодарен, но… Я скоро начну работать, мы сами справимся. Да и сейчас я получаю небольшую зарплату, на жизнь нам хватает. Я не хочу быть так крупно вам обязан.

- Гриша… Я могу вас так называть?

- Да.

- Так вот, это не мои деньги, поэтому пусть вас это не смущает. Демоны… Они меня снабдили некоторыми средствами, и мне это ничего не стоит.

- Правда? Вы меня не обманываете?

- Не обманываю, Гриша. Скажите, а чем вы занимаетесь? На кого учитесь?

- На врача… Я прохожу интернатуру, осенью у нас распределение.

- О, так мы – коллеги! Ну, тем более, я просто обязан был вам помочь. Заканчивайте учебу и живите счастливо. Вы ведь любите Зою?

- Очень! Я так вам благодарен… Теперь мы сможем купить квартиру и, наконец, избавимся от нашей хозяйки, ее тетки. Она просто не дает нам жить, все время придирается к Зое… Ей ничем не угодишь.

- Гриша, вот видите, все сложилось просто превосходно. Но имейте в виду, что это всецело заслуга вашей жены. Я, как бывший палач, могу вас заверить, что жена вам досталась великолепная. Мне было очень легко ее казнить, она такая смелая и решительная! Поэтому всегда любите ее.

- Можете не сомневаться, я и так ее очень люблю. Я так переживал, когда ее забрали на казнь! И очень обрадовался, когда она вернулась. Правда, она так и не рассказала мне никаких подробностей о казни…

- Ну, это ее решение, а я не вправе об этом говорить с вами. Если захочет, она вам сама расскажет. Кроме того, она ведь все рассказала в своем интервью. Так что, будьте счастливы, и не думайте, что вы мне что-то должны.

Мы распрощались, и я напоследок предложил ему обращаться ко мне, если возникнут проблемы.

- Ну что, Танюша, пошли спать?

- Ага, только сначала перекусим что-нибудь, да?

- Конечно. Ну, кажется, у Зои все будет в порядке, Гриша неплохой парень, да к тому же мой коллега.

- Да, милый, ты, как всегда, оказался прав.

Мы поели пирожки с мясом, которые взяли накануне в гипермаркете, постояли под душем, и занялись сексом на широкой кровати, а потом Таня положила голову мне на плечо, и мы уснули, обнявшись.

* * *

Когда я наутро проснулся, Тани в постели уже не было. Я выглянул в сад и увидел ее там, возле могилы Оли. Она стояла, так глубоко задумавшись, что, когда я подошел к ней и обнял, она даже вздрогнула от неожиданности. На могиле лежал букетик сорванных ею цветов.

- Что, Танюша? О чем задумалась?

- Все о том же, милый. Оли тут нет, значит…

- Значит, давай ее найдем.

- Как?

- А ты до сих пор не догадалась? – и я взял в руки наш артефакт в виде креста, по-прежнему висевший на шнурке у меня на шее.

- Ой! Я совсем забыла! Ведь мы уже один раз так ее нашли, когда ее похитили «дикие». Ура! А ты давно вспомнил?

- Вчера, когда предлагал тебе смотаться на море. Давай, собирай Олины вещи и что-нибудь из еды, и поехали!

Таня побежала в дом, а я пошел в душ, и она через несколько минут ко мне присоединилась, сказав, что все готово. Ополоснувшись под душем, мы оделись, Таня взяла в руки сумку со всем, что она собрала, а я – крест, обнял ее и пожелал очутиться возле Оли. Больше всего я боялся, что не будет никакой реакции, но этого не произошло, и мы очутились в другом мире, возле маленького шалаша, который построили у ручья, когда впервые навещали этот мир, где познакомились с Михалом и убили «диких». У меня за поясом, как обычно, был пистолет, Таня тоже не забыла надеть под куртку наплечную кобуру со своим пистолетом.

Поставив сумку на траву, мы направились к шалашу. Подойдя, я увидел, что в шалаше лежит куча травы и сухих листьев, а из этой кучи выглядывает женская ножка, и я тотчас узнал эту ножку, пальчики на которой два раза целовал – в первый раз после казни Оли, а второй – во время нашей первой ночи, когда она стала женщиной. Подойдя, я опустился на колени, нагнулся и стал опять целовать пальчики этой милой ножки, они были в песке, но меня это не смущало.

Ножка дернулась, трава и листья зашуршали, оттуда вынырнула головка Оли с растрепанными волосами, вся в сухих листьях, и на меня уставились ее блестящие карие глаза:

- Андрей! Любимый! Таня!

Тотчас куча листьев разлетелась в стороны, и Оля, выскочив из шалаша, бросилась ко мне в объятия. Наверное, еще никогда мы с ней не целовались так страстно, и не удивительно – я целовал мою вновь обретенную возлюбленную, а она радовалась своей новой жизни. Наконец, мы немного успокоились, и пришла очередь Тани. Обнимая и целуя Олю, она повторяла:

- Сестренка моя! Милая подружка! Как я рада… - и слезы текли по щекам у обеих.

Я, тем временем, рассматривал тело Оли. Соски ее маленьких аккуратных грудей были на месте, клитор не выступал больше из половых губ, и живот, конечно, был целым – словом, ее тело было опять таким же, как и прежде. Вот только загар, который она приобрела на море, исчез, и кожа ее снова стала светлой, как тогда, когда я впервые ее увидел, войдя к ней в камеру смертников пять лет назад.

- Милая, а ты хочешь есть? – спросил я, считая, что пора, наконец, положить конец этой сентиментальной сцене и перейти к делу.

- Ой, любимый, очень хочу! – воскликнула Оля. – А у вас с собой что-то есть?

- Конечно! – засмеялась Таня, хватая сумку.

Оттуда немедленно появилось тонкое одеяло, которое она расстелила на траве, а затем – пластиковые коробочки с салатами, упаковки с жареным мясом и картофелем, а также пакеты с хлебом и тонко нарезанной колбасой. За всем этим последовали пластмассовые одноразовые тарелки, вилки и ложки.

Оля радостно взвизгнула, отряхнулась от сухих листьев и травы, и, скрестив ноги по-турецки, уселась на одеяло, ничуть не смущаясь тем, что в этой позе мы могли видеть у нее между ног все, что только возможно, а мы, по понятным причинам, тоже не стали возражать и тотчас присоединились к ней, потому что и сами с утра ничего не ели.

Оля наворачивала еду так, что за ушами трещало, я не отставал от нее, да и Таня не стеснялась. Наконец, когда наш первый голод был немного утолен, я спросил:

- Оля, а как ты сама чувствуешь, твое тело полностью восстановилось? Ты такая же, как раньше?

- Да, Андрюша. Все в порядке. Я, конечно, хочу тебя, но хочу, так сказать, нормально, как было в начале нашего знакомства. У меня уже нет того сумасшедшего неудержимого желания, как в последние дни, после того, как я сделала глупость, направив на себя парализатор. Так что, не зря я терпела, вспарывая себе живот. А это было, ох, как мучительно! Хотя, признаться, в чем-то и очень здорово… Просто прекрасно!

- Расскажешь, Оленька? Или тебе это неприятно вспоминать?

- Ну, почему же неприятно? Я горжусь тем, что смогла это сделать. И я была в полном сознании, когда ты отрубил мне голову.

- Ну, тогда расскажи! Как ты решилась так внезапно изменить план и прибегнуть к самому мучительному виду харакири?

- Я просто подумала, что обычного взрезания живота будет для меня недостаточно, я это легко вытерплю. А мне хотелось проделать что-то такое, на грани невозможного, и даже за гранью! Единственное, чего я боялась, это того, что от потери крови и болевого шока могу потерять сознание и не дотерплю до конца. Но у меня отлично получилось! Я задумала это еще накануне вечером, но не стала говорить заранее тебе и Тане, боясь, что вы начнете меня отговаривать, и я сама от этого лишусь решимости.

- Ну, и как же ты это сделала? Что чувствовала?

- Сначала я отрезала себе соски. А так как я всю ночь терпела без секса, то была возбуждена до последней крайности. И вот, отрезав себе сосок, я испытала оргазм! А отрезав второй – еще один! Это было просто сказочно… Вот когда я поняла, что действительно стала мазохисткой, боль доставила мне наслаждение! – Она рассмеялась. – Ты сжал мне груди, это было очень больно, но мне того и надо было. Я приложила кинжал к клитору и стала резать себе влагалище. Ах, какая это была боль! Просто нестерпимая… И в то же время восхитительная! И в этот момент я кончила еще раз… А потом я рассекла хрящ в своем лоне и вонзила кинжал в глубину, разрезая себе мочевой пузырь и матку… Ну, в тот момент не было особо времени наслаждаться болью, я понимала, что могу очень скоро потерять сознание, кровь лилась ручьем. Я быстренько дорезала живот до пупка, по сравнению с клитором и маткой это было так себе, и ты забрал у меня кинжал. Потом я почувствовала, как ты вспорол мне живот поперек, через пупок. Это тоже было почти не больно. Сравнительно, конечно…

Мы слушали, затаив дыхание, а Оля передохнула и продолжила:

- И тут ты мне резанул печень. В животе как будто что-то взорвалось, в глазах потемнело. Я чуть не лишилась чувств от боли, но в этот миг ты меня поцеловал… У меня появилось такое желание еще немножко побыть с тобой! Но я попросила тебя поскорее отрубить мне голову, сил терпеть совсем не было, в глазах мутилось... Ты мне помог встать на колени, поддержал меня за груди. Я уперлась руками в землю и почувствовала, как кишки вываливаются из живота, а Таня тянет меня за волосы. И ощутила удар по шее. Это было совсем не больно. Как подзатыльник. Боль в животе мгновенно исчезла, в глазах все прыгнуло, и я увидела Танин пупок. А потом вокруг начало темнеть, и все постепенно погасло. Я думаю, что то же самое чувствует человек, которому отрубают голову на гильотине. Очень гуманная казнь, наверное…

- Олюшка, и что же было дальше?

- А дальше я почувствовала, что солнце светит мне прямо в глаза. Я зажмурилась и повернула голову. И подумала, ведь у меня голова отрублена, как же я ее поворачиваю?! И тогда сообразила, что голова на месте. Я села, упираясь руками в землю, и увидела наш шалаш. И сразу поняла, где нахожусь. Первая моя мысль была, как же добраться до вас? И решила, что это никак не получится. Оставалось только ждать.

* * *

- Солнце садилось, мне хотелось есть, но ничего не было, даже одежды. Я залезла в ручей и искупалась. Было холодно, но я обсохла на солнце, собрала травы и листьев, навалила их в шалаше и зарылась в них. Согрелась и уснула. А проснулась, когда почувствовала, что ты целуешь мне пальчики на ногах! Ох, как я была рада!

- Оленька, а что бы ты стала делать, если бы мы не появились?

- Вечером я думала над этим. Я бы пошла в дом Михала. Правда, я была совсем голая, но тут уж было не до стеснительности. И я могла бы обмотаться травой, сделать себе что-то вроде юбки… Я бы попросила у него поесть. Но вы не могли не прийти! Мне оставалось только дождаться.

- Ну вот, все кончилось хорошо. Хочешь еще есть? Ешь, не стесняйся.

Оля кивнула, продолжая насыщаться. Я обнял ее, а она прижалась ко мне и счастливо засмеялась. Наконец, она наелась и растянулась на траве, а я скинул одежду и протянул ей руку:

- Пошли, искупаемся!

Мы залезли в ручей, Оля обнимала меня, а я мыл ее тело, лаская груди, живот и пах, а она сладко потягивалась и вздрагивала. Таня тоже сбросила одежду и присоединилась к нам. Наконец, накупавшись, мы вылезли на берег.

- Олюшка, а ты хочешь?.. – спросил я.

- Очень, Андрюша! Но… есть одна проблема…

- Какая?

- Ну… Я снова стала девушкой! Я обнаружила это еще вчера, когда купалась. Я даже хотела было сама это себе сделать… Каким-нибудь сучком… Типа, как будто сесть на кол… Но потом подумала, что будет лучше, если это сделаешь ты. – И она покраснела.

- А ты не боишься?

- Что ты! По сравнению с тем, что я вытерпела вчера… Это такой пустяк!

- Ну, давай попробуем. Может, ты хочешь сама, как в первый раз?

- Нет, Андрюша, давай так, как положено, как это обычно делается…

Я уложил Олю на траву, она подтянула ножки к животу и раздвинула бедра. Я лег сверху и попробовал войти в нее, преодолевая препятствие, а Оля, обнимая меня, притягивала к себе и шептала:

- Не стесняйся, милый, не жалей меня! Я так тебя хочу! – и сама обнимала меня ногами, усиливая мой напор. Наконец, я вошел в нее, а она сладко стонала и вздрагивала. А потом мы оба кончили, у нее шла кровь, но она только прижималась ко мне и говорила:

- Еще, милый, я хочу еще!

Потом мы лежали, обнявшись, и Таня, сидя рядом с нами, ласкала нас обоих, а затем пришла ее очередь, а Оля сидела на корточках и тоже ласкала нас.

- Ах, милый, - говорила Оля. – Как приятно снова быть с тобой, без всякого опасения, как раньше! И получать удовольствие, как нормальный человек! Ради этого я согласилась бы еще раз пройти через все эти мучения. Но я нисколько не жалею. Ведь теперь я знаю, как может быть больно при таких пытках, и… какое удовольствие это доставляет! Как себя чувствуешь, когда тебе отрубят голову… Зато как хорошо потом!..

Мы залезли снова в ручей и помылись, а затем все втроем лежали на траве, девушки меня обнимали, я их ласкал, и мы решали, что будем делать дальше. Оля предложила еще раз сходить в гости к Михалу, когда еще будет такой случай? Подумав, я согласился. Если мы ему расскажем, что демонов больше нет, как изменится жизнь в этом мире? К лучшему или к худшему? Так, за разговорами, мы провели время до обеда, а потом собрали всю оставшуюся одноразовую посуду, решив отнести ее Михалу в подарок, возможно, ему пригодится.

Когда солнце перевалило за полдень, мы все оделись, взяли сумку и я с помощью артефакта переместил нас всех к дому Михала. У Тани оказались с собой прокладки, Оля подложила себе одну в трусики, чтобы не текло. И, надо же, мы попали как раз вовремя – там праздновали свадьбу. На дворе стояли столы, уставленные угощениями и глиняными бутылями с вином, а за столами веселилось не меньше трех сотен гостей. Выходила замуж одна из пра-пра… внучек Михала. Женихом был красивый и статный молодой мужчина, живущий в одном из соседних селений.

Наше появление не прошло незамеченным – Михал нас узнал и тотчас провел за стол, усадив на почетные места. А тут как раз вышли к гостям жених с невестой, уже как муж и жена, и гости начали вручать им подарки. Вот здесь и пришлись кстати наши одноразовые тарелки и стаканчики. Таня с Олей вдвоем подошли к молодоженам и торжественно вручили им всю нашу пластмассовую посуду. Удивлению и восторгу молодых и гостей при виде этой разноцветной роскоши не было границ, такого в этом мире не видели! А когда Оля подбросила тарелку, а потом подняла ее с земли целой и невредимой, и вручила с поклоном невесте, за столами поднялся такой шум, какого этот мир еще не слышал. Тарелка пошла по рукам, и каждый из сидящих за столом считал своим долгом подержать ее в руках и пощупать.

Ближе к вечеру, когда свадебный пир приблизился к концу, и гости стали расходиться, к нам подошел Михал и попросил разрешения поговорить с нами наедине. Когда мы согласились, он проводил нас в дом, на второй этаж, и усадил в обеденной зале за стол, на котором стояли бутылки с вином и тарелки с закуской.

После того, как мы выпили за процветание его дома, а он, в свою очередь – за наш успех, все некоторое время молча сидели за столом, не решаясь начать разговор.

Наконец, Михал осторожно спросил:

- Видели ли вас демоны?

- Да, видели, - ответил я. – Они той же ночью приходили убить нас.

- И… чем же все закончилось?

- Закончилось это тем, что демонов больше нет.

- Как нет?!

- Очень просто – мы отправились в их мир и его уничтожили.

- Каким образом?

И я рассказал Михалу, как сначала Оля застрелила демона, который приходил нас убить, а потом, когда мы переместились в их центр управления, изучила их компьютерную систему и написала небольшую программку, которая, будучи запущена, стерла их «души» - ватаны. Я, разумеется, не стал ему рассказывать то, что считал ненужным – как Оля подверглась действию парализатора, как это на нее повлияло, и то, что ей затем пришлось умереть и воскреснуть, чтобы обновить свое тело.

Михал слушал, открыв рот в изумлении. Многое он просто не понял – что такое компьютеры, кто такие демоны… Но главное до него дошло – демонов больше нет, их мир не существует, а те души людей, что собирались ими тысячи лет и находились «в плену», теперь отпущены и находятся у Бога, который и определит их дальнейшую судьбу.

Я осторожно спросил, как он считает, стоит ли знать всем остальным, проживающим на этой планете, обо всем, что произошло? Например, о том, что теперь можно без проблем и каких-то последствий уничтожать «диких», убивать других людей вообще?

Михал долго раздумывал, и в заключение сказал, что, наверное, им лучше этого не знать. Иначе, кто скажет, во что превратится жизнь в этом стабильном и защищенном от каких-либо потрясений мире. Пусть лучше все остается так, как было. Он и нас просил никому ничего не рассказывать, и мы пообещали. С собой нам Михал дал несколько больших кусков жареного мяса, каравай свежего хлеба, горшочек соленых овощей и несколько бутылей вина. Сложив все это в сумку, мы с ним распрощались и покинули его гостеприимный дом, хотя он и предлагал нам остаться переночевать.

* * *

Когда мы вышли за ворота, уже смеркалось. Мы отошли за кусты, а потом переместились к нашему шалашу, разожгли костер и уселись вокруг огня, обсуждая события этого долгого дня. В конце концов мы пришли к выводу, что Михал был прав, и лучше, действительно, оставить этот мир в неведении относительно всех происшедших событий – пусть живет своей привычной и мирной жизнью. Побывав на свадьбе, мы и сами убедились, что все эти люди вполне довольны и счастливы, и не стоит нам устраивать тут переворот и внушать им не нужные и опасные идеи. Постепенно они и сами достигнут всего, что позволит им их собственное разумение.

Наконец, мы разогрели на костре мясо, которое дал нам Михал, поужинали и улеглись спать в шалаше, решив на сегодня обойтись без вечернего секса, тем более, что Оля еще не совсем оправилась после утреннего – пусть после дефлорации у нее все спокойно заживет. Нельзя сказать, что ее это обрадовало, но пришлось ей смириться, а Таня, чтобы не возбуждать ее лишний раз, тоже решила воздержаться от секса со мной.

На всякий случай мы распределили дежурства на ночь, ведь кто знает, не появятся ли снова «дикие», но на этот раз все прошло спокойно, девушки не стали спать, а аккуратно сменились через три часа, передав пистолет друг другу. Утреннее дежурство досталось мне, и я сидел у костра, поддерживая огонь, пока не рассвело, и Оля, протирая глаза, не выползла из шалаша.

Первым делом, конечно, мы разбудили Таню, а потом все втроем разделись и залезли в ручей – купаться. Оля подмылась, и, увы, оказалось, что влагалище у нее еще слегка кровит. Она очень огорчилась и, прижавшись ко мне, говорила:

- Милый, ну почему в прошлый раз все зажило за одну ночь, а теперь – так долго?

- Олюшка, откуда же я знаю? У тебя теперь другое тело…

- А мне так хочется… Может, не обращать внимания? Или тебе неприятно?

- Нет, дело не во мне. Просто надо, чтобы у тебя все зажило. Нельзя тебе болеть! Тебе ведь еще детей рожать… - пошутил я.

Мы снова разогрели мясо, которое дал нам Михал, позавтракали, а потом Оля опять подсела ко мне и стала ласкать:

- Ну, милый, ну пожалуйста! И Таня вынуждена терпеть из-за меня…

- Нельзя пока, Олюшка!

- Ну, Андрюша, я понимаю – нельзя так, как обычно. А что, если попробовать по-другому? Я видела на видео в интернете…

- Как же?

- Ну… В попу, вот! – и она покраснела, что выглядело довольно странно для нее, с ее сексуальным опытом. Но, подумав об этом, я тут же мысленно дал себе пощечину – какой там, к лешему, опыт?! Весь ее опыт – это единственный мужчина, я сам. А чего ей только не довелось уже испытать в жизни! Включая две смерти… Бедная девочка! И я подумал, что, если это будет от меня зависеть, я должен в дальнейшем оберегать ее от всего грязного и страшного…

- Но, Олюшка, мы же с тобой так еще не пробовали. А если будет больно?

- Пустяки, я потерплю! И вот как раз случай попробовать. А ты с Таней тоже так не пробовал?

- Не пробовал, конечно.

- Но сам-то ты знаешь, как надо?

- Разумеется. Но я могу и потерпеть. Или Таня меня удовлетворит… Или ты, по-другому… На что тебе губы? – и я засмеялся.

- Но, милый, мне так хочется почувствовать тебя в себе!

- Но у нас даже нет ничего, чтобы смазать… Крема какого-то…

- Ничего страшного, милый! Если будет больно, я просто перетерплю. Давай! Мне очень хочется! – и при этом она все время продолжала меня ласкать, и я, наконец, сдался:

- Ладно, давай, так и быть. Но тебе надо на что-то опереться животом, иначе я не смогу войти.

- Ну, это не проблема! – и она за руку потащила меня к дереву на опушке леса, и прислонилась низом живота к толстой ветке, торчащей горизонтально:

- Готово, милый! Давай! – и, протянув руки назад, она сама себе раздвинула ягодицы. Таня стояла рядом и с любопытством наблюдала, ее тоже чрезвычайно заинтересовал этот опыт.

Я посмотрел – дырочка у Оли была очень маленькая, и снова засомневался:

- Милая, наверное, тебе будет больно! Может, лучше не надо?

- Ничего, любимый, я буду терпеть, не стесняйся!

Я приложил свой орган к нужному месту, и нажал. Оля задышала так, как будто ее собирались пытать, но не издала ни звука, продолжая раздвигать свои ягодицы руками. Я, покачивая орган из стороны в сторону, постепенно входил в нее, обнимая за груди и лаская ее соски, и она, наконец, издала негромкий стон, но не от боли, а от удовольствия, и, упираясь руками в ветку, подалась мне навстречу:

- Хорошо, милый, давай, не стесняйся! Мне совсем не больно, а очень приятно!

Я вошел в нее, правда, не до конца, а всего сантиметров на десять, и она начала двигаться мне навстречу, ноги ее оторвались от земли, и я, взяв ее за щиколотки, разводил ей ноги и поднимал выше, а Таня сжимала ее груди и ласкала соски. Наконец, Оля кончила, и я тоже перестал сдерживаться и кончил.

Оля вывернулась, повернулась ко мне, и стала меня целовать и ласкать, повторяя:

- Милый, как это было приятно!

Мы залезли в ручей и помылись, а Таня, которой понравилось на нас смотреть, легла животом на песчаный берег ручья и стала просить, чтобы я и с ней попробовал так же. Оля меня возбудила губами и языком, и я вошел в Таню. Поскольку у нее попа была покрупнее, я ввел орган до конца, и она стонала от удовольствия, а потом мы оба кончили.

После секса мы все втроем лежали рядом на траве, обнявшись, и ласкали друг друга, а потом заснули, и проснулись только к вечеру.

Оля сказала:

- Ну, вот, милый, мы испробовали новый способ, и это нам, конечно, пригодится в будущем. Так можно делать, например, во время месячных! Здорово, правда?

Я поставил ее снова перед собой, нагнувшись, и внимательно осмотрел ее попу. Дырочка у нее, правда, стала теперь побольше, но никаких повреждений я не заметил, чему она была очень рада. Мы с ней снова не удержались, и опять устроили сеанс такого же секса. На этот раз не потребовалось ей даже опираться на ветку, она просто стояла на коленках, упираясь в землю руками, а мне удалось войти в нее до самого конца, и она заявила, что ей теперь понравилось еще больше. Мы опять с ней кончили, а потом мы с Таней занимались сексом, как обычно. Она призналась мне, что так ей все же больше нравится.

Когда потом мы все втроем лежали, отдыхая, Оля сказала:

- Милый, а ты знаешь, я сделала открытие!

- Какое, Олюшка?

- Сейчас это не существенно, зато потом может оказаться очень важно. Ты же сам видишь, что после воскрешения мое тело стало опять таким же, как раньше – я снова стала девушкой, и даже загар исчез! Так вот, через несколько лет, когда мы постареем, мы сможем омолодить свои тела таким же способом. Достаточно будет нам просто умереть, и после воскрешения мы снова станем молодыми, как прежде!

Мы с Таней, подумав и обсудив это, решили, что она, пожалуй, права. Значит, мы сможем всегда оставаться молодыми! Это нас, конечно, очень обрадовало.

- Ну, что же, Олюшка, видимо, мы когда-то воспользуемся твоим открытием. Только, думаю, нам все же не понадобится снова умирать таким жестоким способом, как тебе?

- А я бы не возражала! – мечтательно зажмурившись, сказала она. – Это было так здорово! Несмотря на боль. Или, именно, благодаря боли! Ну, там видно будет.

- Я предпочту лучше – кинжалом в сердце, любимый, как и хотела когда-то, - заявила Таня, обнимая меня. – А ты?

- Наверное, я тоже… Ну, до этого ведь нам еще далеко! Сначала вы обе должны родить, правда?

- Да, милый! – рассмеялась Оля. – Я по-прежнему хочу мальчика. А ты, Танюша?

- А я по-прежнему хочу девочку! – улыбнулась Таня. – А как насчет официального брака? Андрюша, что ты об этом думаешь?

Но, не успел я ответить, как Оля заявила:

- Милый, все просто. Ты женишься на Тане, а я буду жить с вами. Ведь вы же меня не прогоните из нашей семьи?

- Конечно, нет, любимая!

- Ну, вот и отлично. Какая разница, что я не буду состоять в официальном браке! Ты же не станешь от этого меня меньше любить? Зачем нам создавать себе эти сложности? Что от этого изменится?

Мы с Таней переглянулись – признаться, нам такое решение пока что не приходило в голову.

- Но, Олюшка, разве ты не будешь от этого чувствовать себя ущемленной в правах?

- Нет, Андрюша! Ты же будешь рядом, со мной! И Таня тоже. А мне больше ничего и не нужно в жизни! Таня закончит свое фельдшерское училище, я тоже поступлю в институт, на информатику… Андрюша вернется в госпиталь, и будет, как прежде, работать в морге, патологоанатомом… И мы все вместе будем растить детей. Как вы думаете?

- Да, наверное, это хороший план жизни для всех нас, - рассмеялась Таня. – Оля отлично придумала! Ты согласен, милый?

- Да, я согласен, - рассмеялся я, в свою очередь. – Оля, ты бесценна уже тем, что умеешь все спланировать заранее и разложить по полочкам! Ну что, милые, а пока что, думаю, нам уже пора возвращаться домой? – и я протянул девушкам руки. Они прижались ко мне, а я, взяв в руку наш артефакт, пожелал нас всех перенести домой. Там, сидя на широкой кровати в нашей спальне и обнимая меня, Таня сказала:

- А завтра, милый, давайте все же отправимся к морю, на наш островок! Как ты хотел… Теперь, когда Оля опять с нами, к этому уже нет никаких препятствий, правда?

Конец