Падший (СИ)

Глава 11 Если тебя ударили по правой щеке, подставь левую, затем уйди под локоть и снизу в челюсть…

Конечно, проблему можно было решить иначе, без банального, примитивного мордобоя. Я все-таки не какой-то беспомощный человек, вполне в состоянии справиться не только с жалкими уродами, возомнившими себя Рэмбо в трех ипостасях, но и с дополнительной кучей таких же придурков.

Но…

Да-да-да… Всегда есть то самое «но». Помните? Сейчас их было сразу несколько.

Первое «но» — кроме меня в баре присутствует старший опер, которому точно не нужно видеть, как сын олигарха превращает трех мудаков, накаченных чьим-то воздействием по самую маковку, в подобие живых мертвецов. А все будет именно так.

Естественно, у Петровича возникнет парочка вопросов. Например, а с чего это люди окончательно превратились в безвольных кукол? Если я надавлю и попробую преодолеть воздействие неизвестного кукловода, боюсь парни просто сломаются. Их мозги трансформируются в желе и все, на что они будут способны — ходить под себя, пуская слюни.

Есть ли мне до этого дело? До их дальнейшего существования? Естественно — нет. Но испытывать свой Флёр на капитане, вынуждая его забыть случившееся, я не хочу. Черт его знает почему. Просто не хочу и все. Наверное, он действительно мне нравится.

Одно дело устроить на его глазах драку. Мало ли, может Забелин выбрался из чрева матери и сразу пополз на татами, учиться всяким «маваши-гири». И совсем другое в присутствии опера выжечь мозги придуркам, напавшим на нас.

Второе «но» — ребятушки из черной «Тойоты» в данный момент вообще не имеют собственной воли, это факт. Я даже выудить из них мое коронное «чего вы желаете больше всего» не смогу. Потому что конкретно в данный момент они больше всего желают, чтоб я сдох. Их ведёт чей-то приказ размазать меня по ближайшей стене. Именно меня.

Очень сомневаюсь, будто Петрович вдруг стал интересен потусторонним сущностям. А воздействие на компанию лысых придурков фонит потусторонним вмешательством. От парней разит им, как немытым телом от уличного попрошайки, который видел ванную комнату в последний раз не меньше половины жизни назад.

Третье «но»… Черт… Какое ещё было «но»? Забыл… Ну и ладно. Достаточно первых двух. Поэтому, будем тупо и очень по-человечески драться. В конце концов, для меня это тоже в новинку.

Когда я шагнул к татуированному, он еще не понимал, каким дальше будет сюжет этой истории. Слишком уверенный, слишком злой человечишка.

К тому же, Антон Забелин не выглядит опасным. Он — средней комплекции, в меру крепок, но ему всего лишь двадцать один человеческий год и он далеко не Брюс Ли. Или сейчас другие герои в почёте среди людишек?

Поэтому я сделал единственное, что было верным в сложившейся ситуации. Когда кто-то тыкает в тебя огнестрельным оружием, действовать нужно крайне неожиданно.

Да, способности регенерации при мне. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что утром, собираясь на свою новую работу, я заметил, как посветлел шрам на груди. Он выглядел так, будто мою грудную клетку вскрыли не несколько часов назад, а на прошлых выходных. Сосуд под демонским влиянием начал исцелять себя сам.

Если мне выпадет «удача» поймать несколько пуль, уверен, это вряд ли меня убьет. Но очень сильно удивит Петровича. Значит, придётся всё-таки ковыряться в его мозгах, чтоб он забыл случившееся. Напомню, такого желания я не имею. Все. Замкнутый круг.

Поэтому я просто-напросто резко схватил ближайший стул и со всей силы зарядил им в Татуированного. Он стоял слишком близко, поэтому бить пришлось не в грудь, а с замахом.

Парня откинуло куда-то в район соседних столиков. Он громко выругался, выронив пистолет, затем, судя по звукам, принялся возиться между мебелью, пытаясь подняться на ноги.

Один из дружков придурка, такой же лысый, одетый в кожаную куртку, нагнулся и выхватил из-за голенища высокого ботинка нож. Да ладно!

Ничему не учатся людишки. Мне кажется, если жертва нападения ведет себя совсем не как жертва, если один из нападавших уже копошится под столом, пытаясь найти пистолет, который отлетел в дальний угол, стоит задуматься о верности жизненных приоритетов.

Однако, мозги этих парней полностью отключились. Их вело и толкало вперёд лишь одно — желание убить меня. Конкретно меня. В сторону Петровича они даже не смотрели. И это крайне забавный момент. Либо кто-то знает, кем является Антон Забелин. Либо наоборот — не знает. Просто отправлять против Люцифера обычных людей — ну это как минимум очень глупо.

— Не лезь! — Рявкнул я оперу, который именно это и собирался сделать — вмешаться, чтоб помочь.

К счастью, Петрович не Валера и не идиот Геннадий. Опыта, как и ума, у него в разы больше. Он без лишних вопросов, пятясь задом, сделал несколько шагов к бармену. Освободил пространство для моих маневром.

Я кивнул капитану, мол, все хорошо, а потом спокойно, с милой улыбкой на лице, двинулся к Кожаному с его зубочисткой.

Ну ладно, не зубочистка. Ок. Вполне приличный нож. Похож на часть экипировки военных. Но мне так срать, если честно, откуда придурок его откопал. В конце концов, от этого лезвия сегодня умрет кто-то другой, точно не я.

Мое спокойствие сбило с толку третьего парня, который с самого начала «беседы» стоял дальше всех от меня. Пока один его друг все еще лазил по полу в поисках оружия, которое — ну надо же! — чудесным образом испарилось, а второй делал выпады в мою сторону, размахивая ножом, Третий просто замер с открытым ртом. Видимо, у него самая крепкая воля. Даже сквозь пелену чужого воздействия, он упорно пытался соображать.

Я никогда не дрался с людьми, поэтому было сложно понять — действительно ли я такой резкий и быстрый в новом теле или просто людишки настолько сильно тормозят.

Я легко проскользнул мимо лезвия ножа Кожаного и ударил его в локоть. Расчёт был на то, чтоб сделать ему больно, но не сломать руку. Пока еще рано наносить серьёзные травмы. Ну и потом, не стоит забывать о Петровиче. Представление должно быть максимально реалистичным. Просто Антоша Забелин оказался чуть круче трех идиотов и все.

Судя по громкому: «Млять!», моя задумка удалась. Кожаному было очень больно. Пока он завывал, подпрыгивая на месте, я схватил его за свободную руку, легкой танцующей походкой развернулся с ним на месте, будто мы кружимся в вальсе, и толкнул в Татуированного, подкрадывающегося со стороны.

Лидер этой компашки, отчаявшись разыскать пропавший пистолет, решил снова вернуться к руководящей роли и напасть на врага исподтишка. Он искренне думал, что я его не вижу.

К сожалению Татуированный оказался слишком здоровым, чтобы просто так упасть из-за столкновения с Кожаным. Он отшатнулся на шаг, затем вдруг зарычал и бросился на меня быстрее, чем я ожидал.

Действовал вожак идиотов достаточно резво. Он явно собирался схватить меня за грудки и ударить впечатляющего вида кулаком в челюсть. В этом наши желания с ним расходились. Мне, к примеру, не очень хотелось ввязываться с этим парнем в настоящую драку, потому что меня больше интересовал его напарник с ножом.

Пока Татуированный разворачивался для тяжелого удара в стиле Майка Тайсона, я быстро схватил с бара стоявшую там бутылку и смачно зарядил придурку в голову, заодно оттолкнув его ногой. Удар снова отбросил человека в сторону, прямо к стене, по которой он сполз на пол, как куча дерьма, и затих. Один выбыл. По крайней мере на время. Отлично.

А вот Кожаный отступать не собирался. Он продолжал двигаться с ножом ко мне.

Все происходило в тишине, которую нарушали только звуки сопения, кряхтения и рычания. Странно… В человеческих фильмах герои во время драки ведут забавные беседы. Бросают колкие фразы, блещут умом и сообразительностью. Выходит, верить фильмам нельзя. Последнее, о чем я думал в данный момент, это как бы выдать нечто остроумное или супер-мега-крутое.

Кожаному хватило остатков мозгов не стараться воткнуть в меня лезвие, но он активно пытался им полоснуть соперника. Его рука размахивала то влево, то вправо, то вверх, то вниз. Он хотел застать меня врасплох, чтоб сделать несколько ощутимых порезов и вынудить истечь кровью.

Я парировал его удары, иногда позволяя резануть меня по предплечью или плечу. Правда без особого результата. В том смысле, что со стороны, казалось, будто лезвие прошлось по рукаву куртки, но на самом деле, я успевал повернуть конечность так, что нож просто скользил по ткани.

А вообще, внутри меня вдруг проснулся азарт. Стало даже весело. Это как раз то, чего мне не хватало — возможность проверить своё новое тело в реальной переделке. Уже очевидно, вокруг моей персоны происходит какая-то лютая дичь и есть подозрение, дальше будет только хуже.

Сначала я знакомлюсь с очень странным патологоанатомом, потом нахожу тело суккуба, убитого способом, о котором кто-то из смертных последний раз слышал веков этак пять назад. Затем в моем окружении возникает Пифия, которой просто до задницы нужен тот самый странный патологоанатом. А теперь — эта троица агрессивных придурков, которых кто-то весьма хитрожопый, но не очень сообразительный, отправил за мной.

При этом находимся мы в человеческом мире и развернуться в полную мощь я не могу. Вернее могу, но последствия будут весьма поганые. Боюсь папа не оценит высокий уровень моей самозащиты. Снова начнётся нытье о неприкосновенности смертных. В общем, как говорил один весьма разумный пингвин: «Улыбаемся и машем! Улыбаемся и машем!» В данном случае, продолжаем решать вопросики мордобоем.

Кожаный старался изо всех сил. Он пыхтел как паровоз, истекая по́том, но продолжал бросаться на меня снова и снова. Уморился, бедненький.

Лицо его кривилось от злости и шло красными пятнами вперемешку с белыми. Играть с ним — одно удовольствие. Готов поспорить, если я начну периодически по-настоящему пропускать удары, он так и будет скакать вокруг меня взбесившимся орангутангом, пока не умрет от старости или инсульта. В конце-концов, слишком сильная нагрузка на сердце и сосуды… Не жалеет себя человечишка. Совсем не жалеет.

А потом мне стало любопытно, что чувствуют люди, когда им наносят физический урон. Поэтому, когда этот придурок сделал очередной рубящий удар сверху вниз, я в моменте движения подставил правую руку, толкнув ее вперед, и буквально насадил родную конечность на нож. Лезвие глубоко вошло прямо мне в ладонь. Это было… Хм… Впечатляюще. Впервые я ощутил, как мое (пусть временное) тело прошила непривычная боль. Будто одновременно ударило током и внутри разорвалась маленькая бомба.

Так… Достаточно… Вечеринка перестаёт быть весёлой. Пора заканчивать. К тому же, Петрович, начал нервничать.

Он, конечно, оказался вполне разумным человеком. Убедившись, что его помощь станет лишь помехой; поняв, что я реально не боюсь, не ссу и вообще чувствую себя вполне комфортно; опер просто схватил бармена за шиворот и затолкал бедолагу за барную стойку, чтоб пацан случайно не пострадал. Сам капитан держался в стороне, под ноги не лез, но при этом, судя по мелькнувшему в его руке телефону, успел вызвать подмогу в виде «коллег». А мне совсем не улыбается продолжать представление на глазах у других ментов. Не все из них так разумны, как старший опер.

Я принял решение, что настало время опустить занавес, и нанес Кожаному ошеломляющий удар левой рукой в челюсть. Затем повернул правую руку, посмотрел на нее. Нож по-прежнему торчал в моей конечности и он мне мешал. Я снизил болевой порог, а потом резко выдернул лезвие.

В этот момент на меня бросился очнувшийся Татуированный. Очень настойчивый парень. Ему хватило буквально пары минут, чтоб поваляться возле стены, прийти в себя и снова вступить в драку. Впрочем, уверен, такая потрясающая живучесть и непробиваемая шкура носорога — результат того самого воздействия неизвестного кукловода. Пока неизвестного…

Я резко присел, а потом, не думая ни секунды, с силой вогнал только что освобождённое лезвие придурку глубоко в бедро. Взвыв от боли, он упал на бар. Тут же сверху ему прилетел мощный удар по башке от Петровича. По-моему, опер использовал еще одну бутылку.

Пока Татуированный тряпочкой сползал по барной стойке, а Кожаный тряс головой, сидя на полу, Третий пришел к тому же выводу, что и я совсем недавно. Он понял, вечеринка окончательно вышла из-под контроля, развернулся и рванул прочь из бара.

Я был прав. У парня самая сильная воля. Значит, ответить на мои вопросы сможет только он. Два его товарища слишком глубоко пустили в себя постороннего. Там вообще можно ничего не спрашивать. Они скорее всего просто-напросто не вспомнят последние несколько часов своей жизни. А вот Третий… Он может быть полезным.

Чтоб настолько основательно влезть в головы смертных, кукловод должен был оказаться рядом с ними. На расстоянии это невозможно. То есть, я могу выяснить, с кем эти придурки встречались перед тем, как увязаться за нами, и могла ли конкретно эта черная «Тойота» ночью быть в лесу.

Поэтому, не долго думая, я кинулся вслед за человеком, намереваясь его догнать и хорошенько тряхнуть на предмет информации.

Третий выскочил из бара, затем, не оглядываясь по сторонам, побежал к машине. Он даже успел в нее забраться и завести. Но…

Вот и еще одно «но». Я оказался быстрее, чем он рассчитывал. Сходу, не останавливаясь, подскочил к тачке, сжал кулак, а потом подпрыгнул и в полете зарядил им в окно. Да, пришлось немного укрепить кости, суставы, кожу тоже. Но эффект вышел, что надо. Стекло в одно мгновение разлетелось мелким крошевом.

Не тратя время на пустые разговоры, я вскочил на подножку, влез в салон через разбитое окно, а потом, ухватив Третьего за шиворот, вытащил его на улицу. Точно так же, через окно.

Человек повис у меня в руках, словно тряпичная кукла. Его, видимо, от стресса, страха и пережитого вырубило. Он на самом деле отключился. Либо, как вариант, закончилось воздействие кукловода и жизненные силы Третьего резко тоже закончились.

По крайней мере, выглядел он бледным, молчаливым и расслабленным. Расслабиться это вообще хороший способ не ушибиться об асфальт, когда тебя рывком вытаскивают из машины. Предполагалось, что Третий вывалится и скромненько ляжет возле моих ног.

Только я немного не рассчитал силы, когда выдернул его из тачки. Вялое тело улетело метров на десять дальше, чем нужно. Ну а что вы хотели? Я всю жизнь дрался либо с демонами, либо с Архангелами. Откуда мне знать что такое драка с людьми? У меня сегодня, можно сказать, первый раз. Я в некотором роде лишился девственности.

— Твою мать… — Раздался голос Петровича за моей спиной. — Ну ты… Блин… Я в ахере. Надеюсь, он жив?

Старший опер подошёл к распластавшемуся на земле парню, присел и приложил два пальца к шее.

— Нормально. Жив. Но придет в себя, похоже, не скоро. Значит так…

Петрович оглянулся по сторонам. Мы находились на небольшой стоянке перед баром. Кроме «Тойоты» и моей тачки здесь еще имелась старенькая машина, принадлежащая бармену.

— Давай-ка, Антон, езжай в телестудию. Выясни все, что можно, насчёт нашей девушки. Главное, поговори с ее соседкой. Рисунок лежит на сиденье, его тоже покажи. А я останусь тут, дождусь коллег. Да и «скорую» тоже. Двое в баре совсем в плачевном состоянии. Они вдруг резко «сдулись». И дело не только в отбитой голове. Такое чувство, будто эти мудаки были под какой-то мощной наркотой, а теперь их резко отпустило, но с мозгами явно что-то не то. Сидят на полу, натурально пускают слюни. Бармен им руки связал на всякий случай, однако, мне кажется, ребятишки впали в состояние овощей. А коллеги… Ну его к чёрту… Район не наш. И мы, честно говоря, не особо дружны. Я сам здесь разберусь. В любом случае, будет лучше, если ты просто исчезнешь. По крайней мере, именно сейчас.

Я не стал спорить с Петровичем. Он прав. Конечно, поговорить с тем парнем, что валялся неподалёку, очень бы хотелось, однако мой бросок на самом деле был слишком мощным. Как я еще не свернул ему шею. Третий теперь будет приходить в себя долго. А Кожаный и Татуированный, похоже, всё-таки не выдержали воздействия кукловода. Сломались. От них толку вообще никакого.

Поэтому я молча кивнул старшему оперу и пошел к машине. В телестудию, так в телестудию. Тем более суккуб, а вернее его крайне неожиданная смерть, меня тоже волнуют. Впрочем, как и связь всех событий с Марковым.

Пока двигался к своему автомобилю, заводил его и трогался, Петрович топтался на месте, уставившись в мою сторону задумчивым взглядом. Опер усиленно о чем-то размышлял. Судя по всему, я произвёл на него неизгладимое впечатление.