Падение Мира. Том 1. Истинный взгляд.

Глава 9. Взрыв.

Последние несколько дней мы то и делали, что пахали, особенно я. На самом деле мне сложно понять причин такого ярого рвения что-то делать, ведь меня всегда можно было назвать лентяем раньше, не гулял, не посещал кружки, да и в учебе был не силен. Однако мысль назревала, причем правдоподобная, стоило мне просто посмотреть, как делают другие. Никто не идел на месте, каждый был занят чем-то. Одни облагораживали базу, другие тащили в нее ресурсы, третьи тренировались, вели записи и шли на разведку.

"Я просто не хочу видеть кошмары, они, скорее всего, тоже".

Стоило мне потратить все свои силы днем, как ночью я мгновенно засыпал, даже не запоминая сна. Увы, мой любимый и прекрасный сон, обожаемый мною раньше, стал настоящим адом в эти времена, за исключением ярких кошмаров о моей смерти, мне и не снилось ничего. Однако если я не помню сна, то и отдыхаю хоть как-то.

Самым муторным был привоз провизии. К сожалению, даже через несколько дней, метод доставки еды, воды, лекарств и так далее был вполне себе примитивным, а именно в сумках. Машины не работали, а дорог были разбиты до такого состояния, что эффективным транспортом мог быть либо мощный трактор, либо ноги, вторым и пользовались. К сожалению количество сумок, которые я и небольшая команда могли перенести, было крайне ограничено. Казалось бы, что целый день походов за припасами мог хоть сколько-то пополнить их склад, однако прокормить более сотни голодных ртов теми крохами, которые носили они казалось невозможным. Ко всему прочему забор также не имел своего конца, стена за стеной, слой за слоем, но уверенности в полной защите попросту не было.

"И это лучше, чем дать свои мыслям взять над собой верх".

Казалось, что у меня началась безмятежная жизнь, мысли приходили в порядок, я восстанавливался и адаптировался. Новый мир казался не таким уж и ужасным. У меня есть еда, работа и что-то еще, чего пока не смог осознать. Однако могло ли подобное существовать так долго? Весь мир пал в один день, а моя жизнь еще более хрупкая.

— Как думаешь, почему нам нельзя использовать машины? — внезапно задал вопрос один парень, с которым я делал стену. Обычно я старался не смотреть не людей, однако этого парня видел настолько часто, что мне даже пришлось запомнить его имя и разговаривать с ним.

— Они ведь сломаны, нет? — ответил я.

— В том-то и дело, что нет... — пробормотал Ваня, так его звали. Он был немного старше меня, намного выше, но более тощий. — Я проверил все досконально, и почти все машины могут работать, — заявил он.

— Хм... — задумался я. — Тогда... это странно.

— Да, ведь Денис говорил, что они сломаны, а мы ему поверили, но теперь... — продолжал он. — Я попробую ее завести. — заявил Ваня, взяв с собой пару скрепок, и направился к довольно старой машине белого цвета, но старость означала простоту, что и требовалось Ивану, который разбирался в машинах.

Я же просто покачал плечами и стал наблюдать. Денис у меня не вызывал особого трепета и уважения, а подобные случаи, наоборот, мне нравились, ведь они заявляли о его некомпетентности. Нет, я не хотел его смести, просто тот меня бесил и все.

За авантюрой Вани пришло понаблюдать еще парочка людей, которые также помогали строить забор. Кое-кто из них вместе полез в машину, каждый ожидал чего-то.

Однако...

Я даже не сразу понял что произошло. Просто случилась вспышка, на время я оглох, а мое лицо обожглось. Что-то острое вонзилось в меня, но даже боли мне не удалось почувствовать. Шаг назад и я упал. Только после прошел шок, а я стал осозновать случившееся.

Огонь.

Машина просто взорвалась, пожираемая настоящими неуправляемыми потоками пламени, явно отличными от обычного огня. Простой огонь охватывал предмет, словно поглощая и пожирая его, этот же старался вырваться на свободу, точнее так казалось, словно пламя было не стихией, а живым существом. Вскоре пламя начало "принюхиваться" и искать себе другие цели. Разумеется оно перекинулось на нашу стену. Несмотря на все, мы сливали бензин, дабы обезопасить себя от поджога, может быть именно это спасло нас от полной катастрофы, а может и простая удача.

В любом случае я плохо осознавал происходящее, лицо начало пылать, а тело ныть от боли. Я быстро догадался, что меня просто нашинковали осколки. Но волновало меня другое.

"Ваня... умер".

Я не считал его другом или приятелем, но так или иначе я знал этого парня, пусть и немного, и он вот так просто умер, сгорев в бушующем пламени.

Логично было бы бежать или делать хоть что-то, но я просто лег. Тело окутала ужасная усталость, как и разум, сил мыслить или как-то действовать попросту не было, а может осколки порезали парочку важных артерий или органов. Неважно.

"Умиротворение... боль... безразличие".

Далее я просто уснул, пока в голове назревали какие-то крики. То ли меня звали, то ли я сам кричал.

"Ах да... мама... отец... сестра..."

Я уснул.

Это была ошибка.

Я вновь буду видеть кошмары.

Я вновь буду переживать.

И я вновь буду истощен.

***

— Я им говорил, что машины сломаны и не стоит их заводить, вот и результат, сколько там погибло? — разочарованно проворчал Денис, прохаживаясь из одного угла комнаты в другой.

— Три человека, что были слишком близко, еще десять получили серьезные ранения, однако других пострадавших нет. — ответил некий парень, перебирающий бумаги и записывающий в них что-то. Он был высоким и слегка худоватым, а в бумаги он записывал произошедшее, как отчет, чтобы не забывать. Помимо прочего именно этот парень начал проводить ревизию по припасам и распределение ресурсов по членам их поселения.

Можно сказать, что именно он, Лауэль, был головой Дениса.

— Плохо... — продолжал Денис.

В комнате было трое, помимо Дениса с Лауэлем поодаль сидел Алекс. Он выглядел уставшим. Томное дыхание, грязная одежда с пятнами крови и иных жидкостей тела, грязные волосы, небрежно завязанные на затылке в маленький хвост.

Алекс молчал, наблюдая за тем, что сделает и скажет Денис, все-таки именно он был главой поселения.

— ...идиоты, — пробормотал вполголоса тот, словно не хотел, чтобы его услышали.

На этот раз Алекс не стерпел.

— Но ведь это твоя оплошность, что ты не смог проконтролировать ситуацию, — подал голос Алекс, прерывая напряженные бормотания их главы.

Денис остановился. Его глаза широко открылись. Казалось, что он рассердился, но нет, будь это другой человек, то так и было бы, но перед ним сидел Алекс, к которому у Дениса были особые отношения. Сам Алекс не понимал почему, но знал, что так и есть, и если кто-то и должен говорить неприятную правду их главе, то именно он.

— Ты мог объяснить всем, что будет и как, ты ведь знал это, не правда ли? — начал Алекс. — Зная опасность, ты мог приказать слить бензин или просто убрать все машины подальше, но ты этого не сделал? Ты оставил спички ребенку, который не познал опасности пожара, и ты ожидал, что это не взорвется? — продолжал он. — Так еще и в таком состоянии... Называешь их идиотами, сваливая вину на тех, кто и понятия не имел. Денис — глава ты. Если кто-то погиб, пострадал и так далее, то именно ты несешь ответственность в первую очередь. — закончил он.

Теперь была очередь Дениса. Но тот с трудом мог открыть рот. Все-таки слова его задели, он был зол, ведь не считал себя виноватым, он сказал об...

"Я действительно не говорил об опасности, только то, что они теперь не работают..."

Однако ему было трудно признать себя виноватым, но и опровергнуть логику Алекса было трудно. Эмоции хотели вырваться, Денис много чего мог сказать, но старался сдержать себя.

"Не их вина... не их вина... Если я выскажусь, то ничего не изменит... не их вина..."

Спустя пару секунд он глубоко вздохнул, а после сел прямо на пол. Десять секунд раздумий и он вновь заговорил.

— Да, ты прав, — выдавил из себя Денис. На большее он оказался неспособен, но Алексу хватило и этого.

— Что ж, тебе стоит подумать о том, что еще нам рассказать, чего мы должны опасаться. Так ты хотя бы снимешь с себя часть ответственности, — пробормотал Алекс, говорить громко смысла не было, да и сил тоже. — Ну а я пойду, проверю их состояние.

Легким шагом он вышел из комнаты, направившись к пострадавшим. В это время комната наполнилось тишиной, прерываемой только шуршанием карандаша.

— Ты и это записал? — удивленно спросил Денис.

— Ага, — ответил Лауэль. — Нужно, чтобы понять, к кому присоединяться в случае раскола.

— ...что?

— Да не, ничего, кстати ты ужасно получился, — Лауэль дал ему набросок самого Дениса. Он действительно получился не очень.

— ...что?

— Ладно, я пошел, хочу есть, — сказал он и ушел, оставив Дениса в замешательстве.

— ...что?

"Разве не я глава... типа спросить разрешение? Ну... хотя он просто странный, ничего удивительного".

— Хм... всего лишь еще один персонаж, которого тогда не было... это может утомить, — пробормотал он в одиночестве, после чего решил размяться и заняться делами. — Раз я облажался, то придется раньше и больше уделить времени их развитию... у нас время до конца Сентября, ведь дальше... бу-бу-бу...

В конце-концов он покинул комнату.

***

Лагерь быстро пришел в себя. Казалось происшествия и не случалось, но осадочек остался. Уже через пару часов заделали стену и убрали площадь, словно ничего не произошло. Только следы на асфальте напоминали о трагедии. Хотя... какая это трагедия? Никто не плакал, не горевал. Даже я, казалось, уже забыл и успокоился, а ведь не прошло и целого дня.

С другой стороны, а должно ли быть иначе? Я знавал того парня лишь пару дней, и из интересного могу лишь имя вспомнить. Если бы он его мне не сказал, то и имени бы не было. А ведь те ребята, которые вместе с Ваней померли, их имена я не знал.

“А стоило ли вообще знать? Кто они мне? Да никто”.

И что такого? Они могли быть моими друзьями, иметь увлечения и интересные мысли. Но они просто умерли, не оставив ничего. Возможно, что даже их родственники уже мертвы и о них никто не вспомнит.

Тихо вздохнув, я попытался отогнать одну неприятную мысль, которая пришла мне в голову. Увы, не получилось.

“А кто вспомнит обо мне?”

Я мог умереть уже столько раз… смерть лишь чудом не хватала меня слишком цепко, но еще пару раз и я не смогу сбежать. И… когда умру, то что будет дальше? Кто вспомнит обо мне? Может помянет или просто погорюет? Кто будет веселиться, вспоминая забавные ситуации из жизни, а после запивать горькие слезы? Я даже не могу быть уверен, что в мире жив хоть один человек, который меня помнит. Я не уверен живы ли мои родители. А… а больше то и никого нет. Если я умру, то исчезну. Никто не вспомнит.

И, словно дожидаясь триумфа, некая эмоция начала брать верх. Изначально блуждая где-то в потемках, все стремительнее сближаясь и порабощая разум, пока в один момент не ознаменовала свою победу.

Это был страх.

Я боялся редко, буду честен. Конечно, можно считать, что я страшился людей и общества, но это было не так. То был немного другой страх, страх детский и наивный. Но этот страх был очень древним и могучим, и он не был выдумкой, он был реален.

Страх исчезнуть.

И мир испарился из глаз, реальность обрушилась, и только одна эмоция застыла на моем лице, не в силах ее убрать. Рот онемел, пальцы сковали судорогой, хотелось кричать, но страх и это забрал. И я мог только гадать, что произошло бы со мной, если бы не эти слова:

— Хочешь расскажу о лучшем рецепте из кабачков?

— …а?

***

— Хочешь расскажу о лучшем рецепте из кабачков?

— …а?

— Так вот, самая главная часть — убрать кожуру с косточками, а после отжать сок, саму мякоть можно хоть куда, но я предпочитаю оладья, кстати ты знал, что кабачки по сути тыквы?

— …ч-что? Я не понимаю.

— Ну ладно, повторю, — продолжил Алекс, после чего принялся пояснять за кабачки.

Алекс не собирался говорить с Люком всего пару минут назад, он просто прогуливался, думая о своем и своих проблемах. Но, стоило ему увидеть лицо этого парня, как Алекс понял, что нужно действовать.

“Почти опоздал”.

На лице Алекса сияла яркая улыбка, пока он продолжал говорить, в душе же он был крайне обеспокоен.

“Еще бы немного и Люк бы сломался”.

Казалось бы чего такого в смерти? Особенно сейчас. Алекс часто видел ее, а теперь и подавно. Город с населением пару сотен тысяч вымер полностью, оставив лишь пару тысяч человек живых. Что уже говорить про мир? От восьми миллиардов осталось лишь бы пару миллион человек. Но смерть есть смерть, к ней никто не может привыкнуть. Одно дело слышать о геноциде населения планеты, другое увидеть смерть кого-то, кого ты знал сам. И для Люка удар был намного тяжелее, чем могло показаться на первый взгляд. Люк был человеком одиноким, неприступным, а такие намного тяжелее переносят боль. Им проще не подпускать к себе, ежели переживать боль.

И Алекс подсуетился, он не хотел давать Люку уйти в себя, потому продолжал разговор.

— Так вот… — хотел было он продолжать, но вновь посмотрел на лицо этого парня. Только тогда он затих, поняв, что все прошло. Люк выглядел обычно, только его волосы слегка потемнели, как и глаза, на что Алекс только пожимал плечами. Однако взгляд, словно вот-вот что-то разобьется, исчез.

— И как? — продолжил он.

Люк некоторое время молчал, погружаясь в свои мысли, после чего с долгим выдохом ответил:

— Хуево.

— Первый раз?

— Да… у меня даже хомячка не было для такого. Хотя и не хотел я хомяка. Кота хотел. Но кота мне не покупали, а с улицы без спроса брать боялся.

— Хм… у меня тоже не было животных, — добавил Алекс, присаживаясь рядом с Люком, закуривая сигарету.

— Дай мне.

— Нет, курить вредно.

— И кто мне это говорит?

— Все равно не дам, точно не в таком состоянии.

— Опять пюрешки?

— Конечно, хотя могу добавить кашки и ржаной хлеб к рациону.

— Какой щедрый.

Некоторое время они сидели молча. Вскоре Алекс докурил сигарету и попытался взять новую, да понял, что те закончились. Недовольно проживав фильтр, он сплюнул его на землю, после чего облокотился на свои колени. Процедив воздух, он всмотрелся в закат, медленно нагоняющий горизонт.

— Так будет всегда? — задал вопрос Люк.

— Да, — коротко ответил Алекс. — Даже больнее.

— Вот как… а ты?

— А я не смог это пережить. Нет способа. Только ждать и терпеть. Рано или поздно станет полегче. Хотя нет, обман, легче не станет, всегда будет тяжело.

— И… кто?

— Моя тетка. Не родная, что забавно. Родных я ненавидел, а вот тетку… — замолк он, не в силах выдавить слова, после чего залез в карман и достал что-то. Это была железная зажигалка. Пару раз чиркнув искры, пламя не появилось, газ закончился. Однако не в этом было дело. Потертый корпус, где раньше были какие-то слова или картинки, ржавый серый цвет. Покрутив ее в руках, Алекс отдал Люку эту вещь.

— А говорил вредно.

— Ага. Она не работает. Просто… мне она дорога. Думаю тебе так будет легче. Я его имени не знал, ты тоже не знал мою тетку, но мы знаем друг друга. Ты будешь помнить меня, а я тебя. Так… проще, наверное. Если честно, я и сам не выяснил, но… думаю да.

— Вот как… нерабочую старую…

— Ей! Она мне дорога!

— Ладно-ладно… я сохраню.

— Грхм… думаю пора мне, — проворчал Алекс, поднимаясь. Отряхнув пыль и грязь с одежды, он сделал пару шагов в сторону, покачиваясь от оттока крови с головы.

— Сиги кончились?

— Да и не только, — ухмыльнулся Алекс, после чего удалился, оставив парня одного.

Через некоторое время ушел и Люк. А солнце все ближе подошло к горизонту, пока не было им поглощено. Настала ночь. А за ночью следовал другой день.