Падение Хронополиса

Глава 3

Ищейки, Указующие и Гончие, все собрались.

Можно было приступать к Выбору.

Обряд происходил в частном доме одного из состоятельных членов секты. Одна из комнат элегантного особняка была превращена в молельню. На алтаре, освященная притушенными лампадами, стояла фигура Невозможного Образа (абстрактное переплетение искривленных поверхностей — считалось, что они повторяют облик Хулму).

Все собравшиеся опустились на колени, прикрыв головы ритуальными черными покрывалами, — все, кроме викария с золотым Знаком Проецировщика на груди (где был изображен миниатюрный голографический проектор). Он остался стоять лицом к собранию. У него на голове была шляпа с плоским верхом, а на ней лежала черная Книга Хулму, чтобы флюиды ее слов нисходили прямо на викария.

Молитва началась.

— Владыка всея глубины, дай знак слугам твоим и исполнителям воли твоей…

Песнопение становилось все громче. Викарий лихорадочно забормотал заклинания, известные только травматикам равного с ним ранга, — они приводили в действие внушенные под гипнозом команды. Почти сразу он погрузился в транс.

И заговорил гласом Хулму.

Это был хриплый, звенящий голос, совершенно не похожий на собственный голос викария и вообще на голос человека.

— Здесь ли вы, мои Ищейки?

— Мы здесь, господин! — истерически выкрикнули несколько человек.

— Здесь ли вы, мои Указующие?

— Мы здесь, господин! — взвыла другая часть собравшихся.

— Здесь ли вы, мои Гончие?

— Мы здесь, господин! — ответили оставшиеся сектанты.

— Так пускай Указующие совершат Выбор.

Сверкающая пустота в глазах викария пропала так же внезапно, как и появилась. Он поднял руку и снял с головы черную книгу.

— Хорошо, теперь приступим, — объявил он своим обычным голосом.

Напряжение ушло. Собравшиеся принялись снимать с голов черные покрывала. Атмосфера сделалась более непринужденной.

Указующие сбились в кучку. Один из них дернул за висящий на стене шнур. Занавеси с шорохом раздвинулись, открыв полку с многотомной адресной книгой Хронополиса. Другой Указующий сосредоточенно выбрал один из толстых томов.

Третий Указующий взял книгу в руки, раскрыл ее, повернув обложкой вверх, и, разжав пальцы, бросил книгу раскрытыми страницами на плиты пола.

Четвертый Указующий поднял книгу и разгладил страницы, выбранные судьбой. Подняв глаза к потолку, он провел пальцем по одной из двух открытых страниц, выбирая строку.

Собрание в молчании смотрело, как замедляется и останавливается этот палец.

— Келл-стрит, восемьдесят девять, — вслух прочитал Указующий. — Округ Е-Четырнадцать. Инприсс Соре, женщина.

— Инприсс Соре, — повторил кто-то, как будто пробуя имя на вкус. Каждый попытался представить себе, какая она: молодая или пожилая, хорошенькая или так себе, какой у нее будет уровень страха.

— Гончие начинают завтра в девять утра, — хорошо поставленным голосом произнес викарий.

— Инприсс Соре. — Гончие повторяли друг другу имя, наслаждаясь его звучанием.

Судьба выбрала женщину, и они были рады этому.

У Инприсс Соре, тридцати лет, было приятное, немного меланхоличное лицо, янтарные глаза и средней полноты фигура. Она служила клерком в «Нобль крионикс» — фирме, очень тесно сотрудничающей с правительством, — и снимала двухкомнатную квартирку.

В свое время она успела поработать в Департаменте Истории, где получала не в пример больше, чем сейчас. Но один ревностный утешитель, усомнившись в благочестии Инприсс, донес на нее, и она потеряла отличное место. Чтобы выжить, ей пришлось сделать шаг по социальной лестнице вниз, однако новая должность не требовала свидетельства о благочестии. Ей пришлось съехать из просторной квартиры в центре Хронополиса и снять более дешевую, на окраине, в районе победнее. Друзья Инприсс из Департамента Истории прекратили с ней знакомство, и сейчас она была одинока.

Когда в дверь квартирки Инприсс постучались Гончие, она, только что вернувшись с работы, размышляла, как ей убить остаток вечера.

Работа Гончих началась несколько часов назад. Один из них встретил Рола Стрина и Фри Вилена у подъезда дома и быстро описал расположение квартиры. Из окна гостиной был выход на пожарную лестницу.

— Отлично, — сказал Стрин. — Дайте нам полчаса.

Неуклюже поднимаясь по лестнице следом за Стрином, Вилен тащил тяжелый ящик для инструментов. На третьем этаже Стрин отыскал нужную дверь и постучал. Когда дверь приоткрылась, Гончие ворвались внутрь, втолкнув перед собой Инприсс.

Удар отбросил Инприсс Соре от двери.

— Что… что вам нужно? — дрожащим голосом пролепетала она.

Взгляды Гончих заметались по комнате. Стрин повернулся к Инприсс, рассмотрел ее лицо, обшарил глазами ее тело. То, что он увидел, ему понравилось, и он ощутил теплую волну предвкушения.

Выбор Хулму был превосходным. Все теперь пойдет хорошо, Хулму останется доволен.

Прижав руки к горлу, девушка отступила к дальней стене.

— Что вам нужно? — повторила она шепотом, увидев их горящие глаза. — Скажите мне, что вы хотите?

— Сегодня самый важный день в вашей жизни, уважаемая, — ответил ей Стрин. — Вам предстоит испытать такое… чего вы не испытывали никогда.

Гончие достали из карманов черные покрывала и покрыли ими головы.

Инприсс отшатнулась, охваченная ужасом.

— О боже! Нет! Нет! — испустила она слабый крик, но ее уже схватили и зажали рот. Когда Инприсс несли к столу, с которого Стрин смахнул книги и посуду, она почти не сопротивлялась и только дрожала. Ее положили на стол. Стрин достал из ящика Вилена крепкий шнур, захлестнул его за ножки стола и привязал руки и ноги Инприсс специальными узлами.

Когда Вилен убрал руку ото рта девушки, она уже не пыталась кричать. Жертвы вообще редко кричали: ужасная слава травматиков вызывала беспомощный ужас. Вместо криков Инприсс принялась молиться всхлипывающим дрожащим голосом.

— Ты зря пытаешься звать на помощь своего бога, — спокойно заметил Стрин. — Его не существует, это все выдумки. Перед концом ты будешь молиться Хулму, подлинному богу, который создал нас, отразив на экране реальности.

Стрин любил заводить разговоры с жертвами ритуала, чтобы установить психологическую связь.

Рассеянно мурлыча какой-то мотив — привычка, происходящая от волнения, охватывающего его всегда в такие моменты, — Стрин заметил на кресле сумочку Инприсс. Он бережно раскрыл ее и исследовал содержимое. Какие-то личные мелочи, удостоверение, банковские карточки, немного денег, несколько писем.

Сложив все обратно, он положил сумочку на полку возле окна.

Гончие открыли ящик и стали вынимать инструменты.

Девушка перестала молиться и замолчала, часто и испуганно дыша. Стрин поднес к голове Инприсс измеритель. Уровень ее страха составлял почти восемьдесят единиц — очень высоко. Это было хорошо.

— Что вы со мной сделаете? — спросила она Гончих. — Пожалуйста, скажите мне, что вы со мной сделаете?

— Хм-м… столько есть способов… Ножи, медленно вонзаемые в тело? Ужасный Вибратор? Исход через Огонь? — Перечисляя все это, Стрин одновременно охотно показывал Инприсс различные инструменты, один за другим.

Девушка с усилием оторвала голову от столешницы, напряглась и посмотрела. Потом уронила голову обратно. В ее глазах застыло отчаяние.

Вилен закончил установку экрана и лазерного проектора. Экран был натянут наклонно, как огромное приспущенное крыло. Вилен включил проектор; на экране появилось изображение. Невозможный Образ Хулму принялся гипнотически вращаться и изгибаться на фоне муаровых разводов. Стрин и Вилен опустились на колени спиной к экрану по обе стороны от Инприсс, глядя ей в лицо.

— Внимай Хулму! — торжественно объявил Стрин.

Первая церемония началась.

Очень скоро изгибы и мерцания голограммы ввели Инприсс в неглубокий транс. В таком состоянии слова и приказы Стрина и Вилена проникали в ее сознание особенно глубоко.

— Ты будешь принесена в жертву Хулму, — говорил ей Стрин. — Твоя душа уже никогда не вернется сквозь время обратно к твоему телу; ты никогда не проживешь свою жизнь заново, как другие. Ты будешь принадлежать Хулму. Он заберет тебя к себе в глубины страта.

— Хулму заберет тебя к себе, — вторил нараспев Стрину Вилен.

— Ты должна молиться Хулму, — прошептал Стрин на ухо Инприсс. — Ибо теперь ты принадлежишь ему.

Произнося песнопения, Вилен добывал из своего ящика новые принадлежности. Устройства, которые он расставлял вокруг стола на полу, издавали странные беспокойные, щелкающие и гудящие звуки; чуждый уху гул разнесся по комнате. Стрин взял в руку инструмент, напоминающий трехзубую вилку, и принялся раз за разом надавливать его остриями в различные части тела Инприсс, причиняя ей боль, но не прокалывая кожу. Все, что Гончие делали сейчас, должно было усилить душевную травму, и Инприсс от страха уже впала в каталепсию.

Стрин встал и щелкнул пальцами у нее перед лицом. Инприсс вздрогнула и вышла из транса, и тогда Стрин показал ей устройство Исхода через Огонь, которое он держал в руке, уже готовое. Глаза девушки полезли из орбит, лицо обвисло. Рот Инприсс приоткрылся, но она не могла издать ни звука.

Тут раздался стук в дверь.

Стрин и Вилен переглянулись.

— Нужно посмотреть, кто там, — сказал Стрин.

Они вышли из гостиной и закрыли за собой дверь, потом постояли немного в прихожей. Стрин открыл входную дверь.

За дверью стоял один из Гончих.

— Как раз вовремя, — сказал ему Стрин.

Они постояли еще, помолчали. Прижав ухо к двери гостиной, Стрин прислушался. Из комнаты доносились тихие шуршащие звуки. Потом Гончий услышал, как открылось окно.

Через минуту они вернулись в гостиную. Инприсс Соре исчезла. Она выскользнула из узлов, которыми связал ее Стрин, и сбежала через окно по пожарной лестнице. Бросив взгляд на подоконник, Гончий с удовлетворением убедился, что у девушки хватило присутствия духа забрать с собой сумочку и она не останется без средств.

— Отличный старт, — выдохнул он.

Погоня началась.