Падающий

31.

Лэндон повторил. Воспроизведённый компьютером на панели адрес перенастроил параметры направления. По моему состоянию Лэндон, видимо, понял, что дело серьёзно. И немедленно дал согласие на новый путь следования.

- Ты скажешь, что происходит? Или мне необязательно знать?..

- Пока я сам не знаю… Мне… померещилось, что с близким мне человеком…

Я откинулся на спинку кресла. Серена. Ну же!

Это потом я понял, что она слишком перепугана, чтобы я мог увидеть её лицо. А сейчас беспорядочно мелькающие образы только сбивали меня с толку.

Я ссутулился. Моя женщина… Чёрт, если с нею что-то случится… Изнутри снова, как однажды, поднималось тёмное чувство глухой ненависти - что-то сродни атавистическим замашкам дикаря на собственность: эта женщина из моей стаи!..

Лэндон глянул и отвернулся. Я заставил себя успокоиться. Занял себя работой: вытащил из сумки последний шлем, надел его на Дилана, опустил щиток и включил связь.

- Дилан, ты меня слышишь?

Он вздрогнул и затравленно осмотрелся. Я ткнул пальцем в себя.

- Я - спрашиваю. Меня зовут Вадим. Человека за штурвалом вертолёта - Лэндон.

Дилан суматошно закивал, словно боясь, что далее последует наказание, не запомни он нас. Я посидел, выжидая, но в его состоянии ничего не изменилось. Запуганное существо мало походило на того Дилана, к которому я уже привык. Ведь даже агорафобия вызывала в нём не страх, а панику.

Немного сомневаясь, правильно ли я делаю, я вытащил даггер и протянул ему рукоятью вперёд. Он недоумённо вскинул на меня глаза.

- Возьми. Однажды этот нож помог тебе преодолеть страх.

Тонкие, даже отощалые пальцы (кажется, он голодал с момента возвращения собственного сознания) неуверенно легли на рукоять даггера, сомкнулись. Я держал лезвие свободно, но не ощутил ни малейшего движения оружия. Тогда я осторожно разжал пальцы. Нож остался в руке Дилана, но не шевельнулся. Дилан словно не знал, что делать с ним дальше. Я убрал ладонь и спокойно наблюдал, что будет.

Лэндон поглядывал на нас время от времени с неясной усмешкой…

Кончик лезвия дёрнулся. Дилан опустил ладонь с ножом на колено. Пальцами левой руки погладил лезвие. Плечи не расслабились, но чуть опустились… Уже счастье.

- Лэндон, всего не предусмотришь, но… Запоминай. Предпоследняя остановка юго-западного межуровневого метро. Спуститься по лестнице до конца, к Нижнему уровню. Там, на последней лестнице, всегда сидят ребята, из которых хоть один, да знает доктора Арнольда. Если со мной что-то случится, теперь ты знаешь, как доставить Дилана к профессору Легатте. Не хотелось бы давить, но напомню: Дилан - последняя надежда на нормальную жизнь. Для тебя и для всех нас.

- Да помню я, - буркнул Лэндон.

В моей прочувствованной речи содержался один намёк для Дилана: нечего бояться, когда ты так нужен. Хорошо бы он его уловил.

Минут пять после моего предупреждения мы летели спокойно: вокруг темнота, внизу - светлячки бесконечного города. На шестой минуте к рокоту нашего вертолёта добавился рокот другого. Лэндон сморщился, но пока молчал. Я ещё не разобрался в обстановке, поэтому тоже предпочёл молчать.

Ничего. Сосед обозначился сам - ослепив нас сильными прожекторами и рявкнув по мегафону:

- Это полиция! Вертолёт "Пиранья" без опознавательных знаков! Вы влетели в черту города! Немедленно сядьте и предъявите документы с полётным разрешением!..

Лэндон что-то бормотнул сквозь зубы. Его сосредоточенное лицо оставалось сосредоточенным. Но что-то такое от него ощутимое пошло, волны, что ли, какие, что вдруг очень захотелось заглянуть ему в глаза.

Порыв этот я сдержал, лишь тихо позвал:

- Дилан…

Он, до сих пор заворожённо следивший за чёрной тенью полицейского вертолёта, силуэтом мелькающей в мощном свете по правому борту, обернулся ко мне. Не дёрнулся. Отчего у меня от сердца отлегло.

- На всякий случай. Держись за что-нибудь. Хоть за ремни.

Он кивнул и обеими руками (не оставляя даггера) вцепился в свои ремни.

- Это полиция! Вертолёт "Пиранья"! Без опознавательных знаков! Вы влетели в черту города! Немедленно сядьте и предъявите документы на полётное разрешение! Иначе мы будем вынуждены применить!..

Полумеханический голос, искажённый микрофоном, вдруг поперхнулся.

Лэндон замедленно повернул голову к полицейскому вертолёту, летевшему бок о бок с нами. Поскольку он смотрел мимо нас с Диланом, я получил сомнительное удовольствие созерцать, как нормальные человеческие глаза (видимость неплохая даже сквозь прозрачный, отсвечивающий щиток шлема) превращаются в темнеющие от ярости глаза зверя.

Взорвался один из прожекторов полицейского вертолёта.

Машина, державшаяся возле нас, как приклеенная, дрогнула. Видимо, вертолётчик от неожиданности дёрнулся.

Вспыхнул, рассыпая искры, второй прожектор.

- Лэндон. Следи за дорогой, - хладнокровно сказал я. - Слышишь, Лэндон? Дальнейшее предоставь мне. Они отстанут.

Блин… Кажется, он невменяем в этом состоянии.. Или решил обязательно кокнуть преследователей… Нет, всё-таки невменяем.

Потому что, не смигивая своего разрушительного взгляда, он всё так же медлительно перевёл глаза на меня. На меня уставилась такая тьма, что я быстро пригнул голову удивлённого Дилана и ровно сказал:

- Лэндон. Ты меня слышишь? Сейчас в морду получишь.

Уголок его рта чуть приподнялся. То ли усмешка, то ли нервный тик.

В кабину полыхнуло сумасшедшим пламенем взорвавшегося вертолёта. Вслед, мгновение спустя, ударило такой волной грохота и жара!.. Нашу "Пиранью" отбросило, как пушинку, - и, возможно, мы бы закувыркались…

Нет, Лэндон - всё-таки лётчик от Бога. Он ещё поворачивал голову к управлению, но - вцепившись в штурвал одной рукой, а другой отбивая пальцами настоящую дробь по панели, чтобы задействовать все системы вертолёта.

Нам повезло, что основная сила взрыва прошла вверх, а не в стороны. Осколками почти не задело. По крыше прогрохотало - это да. То ли везение, то ли Лэндон специально так направил разрушительную волну. И не спросишь.

Во время взрыва я повернулся спиной к нему - защитить, если что, Дилана. Спину неплохо припекло.

- Ну что? Успокоился? - спросил я Лэндона и пообещал: - Спустимся на землю - в морду точно получишь. Я свои обещания держу.

Он оскалился - не на меня, на панель. Но в наушниках ни слова. Даже дыхание не зачастило. Кажется, Лэндон не подумал, что на замолкший сигнал воздушного патруля могут прилететь другие. Напряжение сбросил - и доволен.

- Дилан, ты как?

- Что это… такое… было?

- Мир, впущенный на Землю твоим прибором, подействовал на Лэндона. Привыкай к чудесам. Часом позже увидишь остальное.

- Ты так уверен, что через час мы будем среди… - хмуро начал Лэндон. И споткнулся на полуслове.

Я с живейшим интересом взглянул на него. Неужели он хотел сказать "среди своих"? И осознал это, лишь договаривая фразу?

- В себе ты можешь сомневаться сколько угодно, - заверил я его. - Но я и Дилан будем на месте ровно через час.

Мы пролетели бессчётное количество домов-кварталов, прежде чем карта на панели управления показала, что вертолёт приближается к заданному месту. Погони за нами нет. Или патруль оказался слишком самонадеянным, не сообщив сразу о нарушителях, или остальные не успели нас засечь по наводке.

Лэндон гнал машину с такой скоростью, что на поворотах улиц нас заносило - только в креслах держись!.. Я-то не боялся, но Дилан часто ёжился, хватаясь за нагрудный ремень. И вот тогда я страшился, как бы он не проткнул себя даггером.

Вероятно, Лэндон тоже поглядывал на него, потому что на подступах к нужному дому не выдержал и в сердцах бросил:

- Да отними у него этот нож! Пропорет или себя, или кого-нибудь из нас!

- Не пропорет.

- Дьявол… Где тебя высадить? У подъезда?

- Сможешь подлететь к окну?

- Стёкла вылетят!

- Прекрасно! То, что нужно!

- Тогда покажи, которое окно!

Уяснив ориентиры (дом Серены отличался замечательным количеством настенной рекламы), Лэндон принялся свечкой поднимать вертолёт. А я быстро взялся за руку Дилана, засучил ему рукав рубахи и надел ему ножны.

- Давай даггер.

Отданный с большой неохотой нож я всунул в ножны и опустил рукав.

- Не мешает?

Дилан застыл, словно проверяя свои ощущения, - и замотал головой. Вялое, боязливое выражение лица перетекло в насторожённо прислушивающееся. Это мне понравилось. Даггер опять помогает Дилану - на этот раз возвращаться.

- Насколько близко я должен подойти?

- Насколько сможешь.

- Окна выбью.

- Очень хорошо. Лэндон. (Он повернул голову: видимо, мой голос изменился слишком отчётливо) Я сейчас из кабины пассажиров прыгну в окно. Ты сразу улетаешь. Учти, доставка Дилана на Нижний - на тебе.

- Что?.. А ты?

- Я буду на Нижнем раньше тебя.

Лэндон скептически поднял брови.

- Ты? Быстрее?

- На что спорим?

- Спорить с психом?

- … Сказал псих психу, - добавил я.

Лэндон хмыкнул и пошёл на сближение со стеной дома.

Я освободился от ремней, снял пиджак - накинуть на замерзающего Дилана - и пошёл в пассажирский отсек вертолёта. Вовремя. Лэндон виртуозно развернул машину боком - всё ещё на подходе к стене. Я раскрыл дверь. Стекольные брызги - я, будто сквозь снежную метель, сквозь мириады режущих лезвий, закрыв лицо ладонями, нырнул чуть сверху в намеченное окно - будто на волне ревущего вертолёта.

За спиной вертолёт грузно накренился, отлетая…

В комнате два человека жались по стенам от осколков. Мой стремительный влёт ошарашил их. Этих - убрал легко, всё ещё с помощью игольных пистолетов. Убрал незаметно для тех, кто должен ещё находиться в квартире: помог аккомпанемент грохочущего вертолёта. Оттащив тела парализованных подальше, чтобы не маячили при входе в комнату, на всякий случай выждал за приоткрытой дверью.

Дождался. На шум в комнату заглянул какой-то тип. Наверное, из комнаты напротив послали - узнать, в чём дело. Последнее обездвиживающее ушло на него.

В просторном коридоре пусто.

В полутёмном зеркале увидел человека, чьи руки заливает кровь из иссечённой мелкими осколками кожи. Отвратное зрелище. И такое же ощущение. Особенно когда чувствуешь пальцы. Пощипывает. И так прохладно, а тут ещё кровь… О чём только думаю… Точно не о том, о чём надо.

Во вторую комнату вошёл, уже вооружённый двумя "Скорпионами".

Четверо.

Один - держит плачущую Серену, по бокам - двое. Серена, в короткой сорочке, выглядит совершенно беззащитной - спала, наверное, когда в квартиру ворвались налётчики. Специально не дали одеться. Чтобы чувствовала себя беспомощной. Я увидел руки держащего - сильные, жёсткие. Одна, с пистолетом, у виска Серены. Другая впилась толстыми пальцами в нежную кожу её плеча. Увидел синяки на её руках, царапину на вспухающей скуле…

В стороне от этой группы, на маленьком диване, раскинув руки по спинке, нога на ногу, развалился четвёртый. В чёрном костюме - белейшая рубашка с бабочкой. Холёный, блин. Довольный, точно ждал, что я появлюсь.

Как выяснилось из его слов - и правда ждал.

При виде меня Серена расплакалась, отчего схвативший её стиснул ей плечи сильнее, будто наказывая, а холёный снисходительно сказал:

- Доброй ночи, Вадим! Что-то не торопишься на помощь своей подружке… Но-но. Без лишних телодвижений. Девочка твоя, как видишь, под нашим наблюдением.

Самоуверенный болтун. Откуда он знал, что я появлюсь?..

Внутри заледенело. Трое вокруг Серены - незаметные типы, как две капли воды похожие на тех, один из которых сказал про мой потенциал и про бомбу со сбитым таймером. На тех, кто ждал, что я изменюсь. Контора. Но не жесткач. Слишком расслабленны. Не смогли проверить результаты падения - решились поторопить события, напугав Серену. Знают теперь, что именно со мной, но уверены, что Серена в их руках - хороший повод для шантажа. Или поводок.

Я отвечу. Пусть думают, что я пошёл на контакт, заговорив. Пусть расслабятся ещё больше.

- Под наблюдением - но ведь не под твоим, - мягко сказал я.

Я не метил. Короткая очередь - белая рубаха вспыхнула алым.

Он думал - контролирует ситуацию? Нашли, кого послать за мной.

Только один из троих оказался умным - тот, державший Серену: ещё не отзвучали выстрелы, а он уже спрятался за нею.

Секунду спустя я снял двоих по бокам Серены, ошеломлённых слишком быстрым развитием событий, - и шагнул было к девушке, когда тот, спрятавшийся, сдавленно, но уверенно сказал:

- Стой! Ещё шаг - стреляю.

И вдавил ствол в висок вскрикнувшей Серены - наглядно демонстрируя, как именно он собирается стрелять.

Он ещё двигал оружием, когда я выстрелил в точку на стыке лучевой кости и запястья. Пистолет выпал из мгновенно парализованных пальцев. Второй выстрел срезал кожу на его собственном виске.

Серена взвизгнула и отскочила от рухнувшего сторожа. И застыла - глядя на меня так же перепуганно, как на своих мучителей. Я же быстро подошёл к окну. Не повезло. Эта часть дома тоже выходит на серпантинную дорогу. Но дом-то квадратный.

Я оглянулся. Смятая постель. Всё правильно - вытащили из самого сладкого сна. На стуле, возле кровати, кучка вещей, снятых перед сном.

- Серена, мы уходим, - ласково сказал я, прихватывая вещи со стула и протягивая ей. - Одевайся быстрее.

- Вадим, мы не сможем… - лихорадочно зашептала она, через голову снимая сорочку (я уставился на её тело во все глаза, внезапно зверея: они били её?! Эти амбалы, каждый из которых на голову выше неё, били хрупкую девушку?!). - Их много, Вадим… Я боюсь. Мы не сможем выйти, не сможем уйти… Не сможем… Они ждут на улице и в подъезде. Вадим, что нам делать?

- То, что я скажу. - Я потянул её в прихожую, мимоходом, но крепко поцеловав. - Где твоя обувка? И надень плащ.

- Вадим, ты меня не слышишь?! Они повсюду! Нам не пройти там!

- Любимая, а мы там и не пойдём. Доверься мне.

Мы крадучись вышли в коридор подъезда - длинный, словно бесконечный. Но где-то впереди - знал я - должна быть развилка. Огляделись - пока тихо. И - побежали к этой развилке. Серена мчалась рядом без вопросов. Я чувствовал её ладошку в своей ладони и собирался с мыслями, как бы объяснить происходящее, чтобы она поняла. И лишь через минуты две сообразил, что ничего объяснять не надо: сейчас она в таком состоянии, что воспринимает лишь приказы - с надеждой на спасение. Доверилась уверенному.

Поворот. Мы пробежали по три двери с обеих сторон коридора, прежде чем остановились отдышаться. Так подумала Серена. Но я, не отпуская её руки, встал перед следующей дверью. Девушка собиралась что-то спросить, но я, предупреждая, прижал палец к своим губам. Она кивнула. Чёрт… Мне повезло с моей девушкой.

Я прислушался к пространству за дверью. Двое. Один неподвижен, другой - ходит.

Мы перешли к другой двери. Пусто. Может, я прослушал не всю квартиру? Нет. Квартира пуста - точно.

- Стой здесь, - шёпотом велел Серене. Потом встревоженно взглянул на тот конец коридора, откуда мы пришли.

Серена послушно оглянулась. А я ударил ногой под дверной ручкой.

Дверь крякнула и чуть отворилась. Серена не закричала. Она стояла, смотрела на меня и машинально тёрла ссадину на скуле.

- Пошли.

Я снова взял её за руку и повёл в комнаты. Когда мы прошли одну, Серена спросила, прижимаясь ко мне:

- Мы отсидимся здесь? А потом?

Я отчётливо расслышал в её голосе: "Ну скажи мне, что всё будет в порядке! Заверь, что больше не будет побоев и безумного страха!"

- Нет. Сидеть здесь не будем.

Я подвёл её к окну. Да, здесь стена отвесная.

- Слава Богу, - вырвалось у меня.

Открыть окно - пара секунд. Серена следила за мной с явным недоумением. Даже выглянула, перегнувшись через подоконник.

- Ты хочешь попробовать спуститься по стене?

- Серена, доверься мне. Иди сюда.

Я встал на подоконник и протянул к ней руки. Мгновения она колебалась. Но потянулась в ответ. Я поставил её рядом.

- Так. Инструкции. - Я улыбнулся, и она улыбнулась, не сводя с меня глаз. - Сначала мы целуемся. - Она чуть не засмеялась, но охнула, и у меня в груди похолодело: нижняя губа разбита, закровоточила. - Потом…

- Что - потом? - с надеждой спросила она.

- Обнимаемся.

Мне снова удалось вызвать её робкую улыбку. Поцеловал тихонько, прикоснувшись губами к её дрожащему рту. Она прильнула ко мне, не столько желая поцелуя, сколько ища защиты… Когда её руки крепко обвили мою шею, я чуть приподнял её, прижимая к себе - так, чтобы она распласталась по мне, и шагнул из окна.