Озарения духа

Безысходность

Моя личная вольная ассоциация со словом "безысходность".

Когда мне в очередной раз заведут шарманку про онкориски употребления сахарозаменителей, про пестициды в магазинных яблоках, про глицидол и пальмовое масло повсеместно во всех продуктах питания (как страшно жить! Мы завтра все одновременно умрём от рака!), буду отправлять им этот пост. Подозрение, что люди, шарахающиеся от подобных продуктов, поглощенные паранойей смерти от некачественного вредного питания, просыпаются с утра с улыбкой на устах, разбуженные бьющим в глаза сквозь прореху портьер ярким лучиком солнца. Встают, открывают балкон, глубоко вдыхают запах свежего морского бриза, начинают петь, как диснеевская принцесса, с округи тут же слетается множество прекрасных птиц и сбегаются разные звери. Их манит песня, их притягивает магия принцессы, или принца. Принц или принцесса питаются исключительно органическими экологичными продуктами, наслаждаются бьющей ключом жизнью. Если бы они хоть ненадолго обрели ощущение экзистенциального ужаса бытия, им стало бы насрать на возможный вред сахарозаменителей и глицидол в кефире.

"Экзистенциальный ужас бытия тихой сапой прокрался в сознание героя и покрыл его чёрным вязким сумраком. Психическое заражение: зря он, практикант колледжа психоанализа, ходил на экскурсию в больничку и общался с десятком "смертников" – выживших после попытки суицида.

Ему больше не хотелось жить, пребывать в этом отравленном мире, где всё пропитано миазмами разложения разума, деградации и лицемерия. Внутри зияющей язвой пульсировало болезненное чувство, будто его сделали картонной куклой и посадили в декорации, криво-косо сделанные умалишёнными. Это чувство поселилось, пустило свои метастазы, чтобы не уйти никогда, только исчезнуть во тьме забвения одновременно с последней угасающей искрой сознания. И бог с ними, с декорациями (может быть, бог остался в шелухе и опилках, неизбежно возникших при создании этого мира абсурда?.. ), страшнее было явственное ощущение, что теперь эти умалишённые двигают персонажами, разыгрывают сценарии, рождённые их больным мозгом, не интересуясь ни разу мнением и желанием самих кукол.

Герою не хотелось дальше влачить существование своей жалкой тушки, но и не хотелось насильно прерывать жизнедеятельность организма – будет больно и грязно, не факт, что получится сразу. А к сильнодействующим транквилизаторам, чтобы уйти во сне и с улыбкой, доступа у него не было. Так он и сидел, безвольно откинувшись на стуле. Как буриданов осёл, засунутый в другую притчу, он не мог выбрать между «быть» или «не быть», потому что ему не хотелось ни того, ни другого. А жизнь альтернативы не предлагала".