Ойла. Двенадцатая луна Земли

Глава восьмая. Завершение

Ойла с ужасом заметила, что звездолет теряет высоту, приближаясь к более плотным слоям атмосферы, идя к катастрофе, о которой было страшно и подумать. Оставалось одно — разрушить гигантское сооружение, чтобы оно распалось на более мелкие куски, которые способны сгореть в плотных слоях атмосферы. Но чем и как уничтожить звездный корабль, ведь он находится в вакууме, пустоте, а любое взрывчатое устройство передает свою силу через окружающую среду. Но Оаанн своевременно сказал своей ученице, что обычное взрывчатое вещество в межзвездном пространстве более эффективно может быть заменено антивеществом, соединение которого с веществом вызовет зону нагрева в сотни миллионов градусов. Тогда конструкция звездолета будет расплавлена, распавшись на безопасные для Земли части.

Ойла знала, где находится этот запас антивещества, которое погубило ее Эльда, но теперь должно было спасти множество человеческих жизней. Сама же она была обязана, как внушил ей Оаанн, заблаговременно выйти из зоны такого нагрева и опуститься на поверхность Земли. Для этого предстояло лечь в такую же капсулу, которая заключила тело командира, укрепить ее на планерном устройстве с тем, чтобы с помощью крыльев планера постепенно менять орбиту и снижать скорость от трения о воздух. Звездолётчица не знала, так же как и Оаанн, что такой способ приземления был назван первым в мечтах основоположника земной космонавтики Константина Циолковского. Но ей предстояло на деле показать, что прозорливый ученый была прав.

И наступил час расставания со звездным домом. Планер с капсулой ждал ее. Капсула была наполнена темной жидкостью, а Ойла одета в скафандр, напоминающий рыбью чешую. Это предназначалось прежде всего для смягчения ускорений торможения и окончательной потери скорости при приземлении. Но куда ей приземлиться? Как найти такую площадку, где появление космического планера не вызвало бы осложнений? Оаанн во время своего первого посещения Земли опустил свои капсулы в воду. Почему бы не поступить так же? Вот почему шумеры в клинописных записях повествуют, что пришелец вышел на берег из моря и покрыт был рыбьей чешуей.

Ойла поступила так же, как командир. Отлет от звездолета происходил по разумно развернутому сценарию. Но она не думала от этом, забираясь в капсулу, перед этим подготовив все для взрыва антивещества. Использование радио исключалось, и пришлось воспользоваться доисторическим методом с применением часового механизма. Она благополучно отделилась от звездолета, где этот часовой механизм отсчитывал часы и минуты до взрыва, который и произошел пятнадцатого декабря 1955 года по земному летоисчислению. Ойла лишь видела из своей капсулы, отлетев уже на значительное расстояние, как на месте шедевра разума в космосе возникло новое солнце. Это была та самая вспышка сверхновой, которую наблюдал из обсерватории Джеймса Уоллера молодой астроном Чарльз Гоббс.

Планер Ойлы делал оборот за оборотом вокруг планеты, пока постепенно, вместе с капсулой, теряя скорость и, опускаясь все ниже не нырнул в Тихий океан, принятыйе там наблюдателями за испытания крылатой ракеты. Капсула автоматически отделилась от идущего на дно планерного устройства и всплыла наверх. Где и была замечена моряками шхуны, шедшей под филиппинским флагом, откуда и началась новая часть жизни звездной пришелицы на другой планете.

Но пришельцы были и кроме неё, о чём пришлось задуматься Фантасту. По возвращении в Москву, он достал из своего архива давно сделанную запись:

«Близ военной базы США «Корнуэлл» в Штате Нью-Мексико, тридцать девять лет спустя после Тунгусского взрыва — в тысяча девятьсот сорок седьмом году, разбился, или был сбит космолёт совсем другой конструкции, в обиходе прозванный «летающей тарелкой». Существует множество фотографий и чудом снятый документальный фильм, показывающий, что у всех четырёх погибших звездолётчиков были шестые пальчики-мизинчики. В газетах промелькнуло сообщение о том, что на всех телах не обнаружены детородные органы, и, очевидно, цивилизация шестипалых развивалась другим путём чем человеческая. Они напоминали «рабочих» пчел или «муравьёв», приспособленных лишь для работы, а не для размножения. Но никто не упомянул, что речь может идти о биороботах, сходящих с конвейера, а не из колыбели. Возможно, разумяне Зейлы отправили экспедицию биороботов на корабле другой конструкции вслед за звездолётом Оаанна».

Но главное, на столе Фантаста лежала подаренная ему индейским вождём невесомая планка, с шестипалым углублением малорослого пилота. Такого металла не знает земная технология. А шестипалость погибших космитов говорит о том, что они с Ойлой — однотипны. Учёные ломали себе головы над тем, как этот и подобный ему корабли, в просторечии — «летающие тарелки», могли менять направление движения под острым углом, зависать недвижно в воздухе и мгновенно набирать огромную скорость, словно не имели массы. И лишь директор саратовского филиала Института энергетической инверсии, Виктор Иванович Бровков высказал предположение, что аппараты, действительно не имели массы, пологая, что материальный вакуум состоящий из вещества и антивещества находится в постоянной вибрации. Частички кванта вакуума, скажем, водород — антиводород, из-за несоответствия фаз вращения вокруг ядер электрон-позитронов не допускают для таких соединений аннигиляции — полного уничтожения. И вакуум представляет собой среду колебания огромных энергий. При вторжении в вакуум постороннего тела оно испытывает силовое взаимодействие с ним. Это силовое взаимодействие — один из сомножителей входящей массы. Но если вторгшееся тело само вибрирует с той же частотой, что и вакуум, то силового взаимодействия не будет. Зубец как бы точно входит во впадину. Если один из сомножителей определяющий массу равен нулю, происходит «обнуление масс», а так же исчезновение веса. Это открывает необъятные возможности во Вселенной.

Всего этого Ойла, конечно, не знала. И Фантаст решился на новое свидание с ней, срочно собравшись на Филиппины.

В самолёте, летя над Тихим Океаном, над неоглядным простором вод, Фантаст вспоминал последнюю беседу с Ойлой:

— Я не жалею об утраченной молодости. Жалею только лишь о том, что мы не смогли сделать ничего для общего дела, ради которого и полетели в космос. Эльд, не сделавший ни шага на достигнутой планете, Оаанн, не успевший опуститься на неё… Я, в своей беспомощности не сумевшая заменить их.

— Вы не правы, Ойла, ваш вклад в дело помощи нам, полудиким землянам, огромен. Вы помогли довести звездолёт до цели, вы поддерживали тлеющую жизнь командира, который ещё в прошлый рейс, один поднял цивилизацию диких шумеров. А вы, Ойла, вы! Кто предотвратил падение звездолёта на Землю, кто самоотверженно, в одиночку, спускался на чужую планету, кто спасал больных невероятными для землян бескровными операциями, когда вы шли к пациенту не с остриём ножа, а с душевной чистотой, позволявшей вам творить чудеса, не нанося людям ран.

— Да разве можно ровнять медицинскую помощь десяткам людей с той огромной громадой знаний, которую обрушил Оаанн на Шумеров?

— Казалось бы, человечество прошло гигантский путь, но если судить строго, то само осталось полудиким.

— Что заставляет вас делать такой мрачный вывод?

— Судите сами, к каким последствиям для тех же Шумеров привели обретённые знания. В построенных городах они не удержались от войны между ними. И войны — проклятие современности — как бы они ни были высоки в своём техническом развитии. А ваша помощь, Ойла, в борьбе с недугами человека. Если она даст свои плоды и разовьётся, то счастливее людей сделали вы, а не Оаанн, хотя подвиг его бесценен.

— Конечно, вы правы. Высшее развитие культуры и цивилизации, это гуманизм и отказ от звериного наследия прошлого.

— Я не имею права говорить от имени всего человечества, но хочу сердечно поблагодарить вас, которая дала здоровье больным и высокую нравственность тем, кто их лечит. Теперь, только от нас самих будет зависеть пережить ту зловещую мрачность, которая ещё живёт в сердцах людей. И ваш вклад в цивилизацию землян неоценим.

— Думаю, что вы преувеличиваете моё значение, но мне было бы приятно поверить вам. Буду рада ещё раз увидеть вас.

Он поцеловал её шестипалую ручку, и они расстались. Теперь он рассчитывал увидеть её вновь. Стоя на палубе шхуны, шедшей к рыболовецкой гавани островка обсерватории Уоллера, Фантаст издали заметил необычайное оживление на берегу. Множество мужчин и женщин были заняты каким-то странным делом, суть которого Фантаст понял лишь сойдя на берег. Филиппинцы сплетали исполинский венок из бесчисленных цветов, привезённых со всех островов. Венок занимал огромную площадь от посёлка до подъёма дороги в гору, к обсерватории. Там, из виллиса, навстречу приехавшему поднялись два астронома — Чарльз Гоббс и Джеймс Уоллер.

— Где Ойла? И что это значит? — после приветствий спросил Фантаст.

— Конец — делу венец, — заметил Чарльз Гоббс.

Подбежала филиппинка, уборщица обсерватории:

— Её взяли на небо, нашу любимицу. Она с неба пришла, на небо и ушла.

— Что это значит, — спросил профессора Уоллера Фантаст.

— Последние несколько ночей в этом месте появлялся один и тот же неопознанный летающий объект. Надо думать, он прилетал за ней. А это — показал он на исполинский венок — благодарность простых людей небесной гостье.