Глава 12 Поиски

Октябрь 2001 года, Зона, территория военной базы.


Мутант, как это обычно бывает, вывернулся ниоткуда. Точнее, определенные признаки его скорого появления имелись — я заметил, что в темноте, на расстоянии нескольких шагов от меня, без видимой опоры болтаются в воздухе светящиеся глаза. Потом глаза «обросли» темным силуэтом, и на нас, размахивая когтистыми руками, попер голый мужик, весь в рыжеватой короткой шерсти и с вытаращенными буркалами. Это был любимый персонаж сталкерских анекдотов — кровосос. Если бы не щупальца вокруг рта, он смахивал бы на сбежавшего из лечебницы психа, однако смешного в происходящем оказалось мало, поскольку кровосос был голоден, на ужин наметил меня и уже заходил сзади.

Внезапно он исчез, будто растворился в воздухе, а через секунду вцепился, щупальца ткнулись в закрытый (по счастью) шлем «Севы» со стороны затылка, а по стеклу возле моего лица, но с наружной стороны, потели струйки слюны, смешанные с парализующими выделениями желез. Я пытался оттолкнуть монстра, а он все пытался высосать из шлема несуществующую кровь.

— Вот ведь гад такой… — растерянно сказал Лунатик.

Стрелять он не мог, опасаясь меня же и задеть, поэтому несколько раз ударил ножом, метя в межпозвонковые диски. Кровосос не впечатлился, а просто отмахнулся лапой, сбил Лунатика с ног, но меня не выпустил. Дергайся — не дергайся, а, схватив жертву, кровосос уже не отвяжется, пока ее не убьет, и отогнать его невозможно. «Севу» он все равно бы прокусил в конце концов, поэтому я развернул дробовик через собственное плечо, выстрелил и попал удачно — в шею и верхнюю часть груди чудища.

Даже умирающий кровосос выпускал меня очень неохотно. Он упал. Из пробитого жилистого тела активно вытекала жидкость неясной природы. Чудище, утробно простонав, уже сдохло, а Лунатик до сих пор лежал на земле и едва поднялся, когда я ему помог.

— Вот ведь гад, врезал мне прямо под ложечку, так что чуть не стошнило, да еще и комбез порвал. Не нравятся мне кровососы, глаза у них жуткие.

— А кому такое нравится?

Я попытался почистить шлем, но он не чистился.

— Вроде других таких больше не видно.

— Хотелось бы верить.

Остаток ночи следовало потратить на поиск снаряжения для Лунатика. Его комбез, и без того ветхий, за последние сутки превратился в ни с чем не сообразную рвань.

Военная база находилась на юге, то есть в противоположной стороне от Лиманска, на развилке нам попался еще один блокпост, довольно многолюдный, плохо обустроенный и только недавно занятый людьми Захарченко.

— Новости есть? — поинтересовался худой парень в трофейном камуфляже.

— Лагерь Харта пустой стоит.

— Даже так… — Он заметно помрачнел, но не особенно удивился. — Здесь такое иногда бывает. На час отошел от лагеря, вернулся — нет никого, только костер догорает. Ни тел, ни следов, ни крови — чисто, будто бы сами перебрались в другое место, только вещи зачем-то бросили.

А поконкретнее что-нибудь знаешь?

Сталкер дернул плечом и напоказ отвернулся, говорить об исчезновениях он почему-то не хотел, и я от человека отстал.

— Если к казармам идете, поаккуратнее там… — все же посоветовал он. — Рассвета лучше дождитесь. Хотя чего ждать? Светает уже… В общем, зомби там замечены, причем не «монолитовские» они, а какой-то другой породы.

Я сказал парню «спасибо», после чего мы с Лунатиком свернули на дорогу к базе, выложенную крупными плитами. То здесь, то там на обочинах застыли навсегда брошенные машины, были среди них и легковушки образца 80-х и даже заржавевший БТР. Плац, казармы и подсобные постройки ограждал от посторонних отлично сохранившийся кирпичный забор с вышками и воротами, однако ворота эти сейчас стояли распахнутыми настежь. Неподалеку лежали трупы в армейских комбезах, над телами, сгрудившись, ворчали слепые псы. Лунатик выпустил по собакам очередь, мутанты отступили, но не сбежали, а продолжали кружиться неподалеку, то ли поджидая нашего ухода, то ли собираясь напасть.

— Надо казармы проверить и склад.

— Вон там, на плацу… Красавцы, нечего сказать…

Худой сталкер не соврал, по плацу и в самом деле шагали зомби, десяток, может быть, чуть больше. Они еще сохранили остаточные воспоминания солдат, поэтому, несмотря на открытые ворота, не пытались выбраться за территорию базы, вместо этого двигались хаотически, характерно, на мутантский манер, косолапя. Мы, стараясь не показываться, двинулись вдоль забора, с его внутренней стороны.

— Снимешь зомби из снайперки? — шепотом спросил я Лунатика.

Он только молча кивнул и начал осторожно, стараясь не греметь ботинками, подниматься на ближнюю вышку. Лестница шла вокруг этой вышки спиралью, а на самом верху упиралась в крытую площадку.

Я на самый верх не полез, а остался прикрывать напарника на втором ярусе.

Винтовка Лунатика выстрелила бесшумно и без вспышки. Когда первый зомби упал, остальные не обратили на это особого внимания. До их угасающего создания перемена обстановки доходила очень туго. Зомби вообще умирают медленно, первый мутант еще шевелился на асфальте, когда от выстрела свалился второй.

Вот в этот момент все изменилось, зомби, тяжело стуча ботинками, бросились к вышке, намереваясь добраться до Лунатика раньше, чем он развернется с громоздкой снайперкой и перестреляет их по одному. Пока враги бежали, Лунатик уложил еще троих. Оставшиеся пятеро разделились. Двое заняли позиции внизу и попытались огнем помешать Лунатику высунуться, еще трое рванули по винтовой лестнице вверх и для него попали в «мертвую зону». Меня встретить на втором ярусе мутанты не ожидали, поэтому первого я сшиб из дробовика. Двое выживших отступили вниз по лестнице и засели за большим ящиком. Чем он был наполнен, не знаю, но чем-то тяжелым, потому что пули его не брали. Два других зомби, занявших позиции на плацу, мгновенно перенесли огонь с Лунатика на меня. Пули свистели совсем рядом и звякали об арматуру ограждения, но мой напарник получил несколько секунд форы и успел уложить самого назойливого из этих из стрелков. Выживший зомби снова перенес огонь на Лунатика, но тот уже пригнулся, зато высунулся и начал стрелять я. Перестрелка в том же духе продолжалась какое-то время, нас выручала неспособность зомби долго координировать свои действия. Самый последний раненый зомби продолжал давить на спусковой крючок, не замечая, что кончились патроны, не замечая даже свой развороченный живот. Этот мутант оказался везучим и едва не убил меня, попав из пистолета в верхний край бронежилета «Севы». Его это не спасло, но мне показало, что слишком надеяться на глупость противника не стоит, даже если основания для этого имеются. Раненого мутанта я добил, на этом зачистка и закончилась, хотя зомби-одиночки еще могли бродить где-нибудь внутри зданий.

— Ты цел? — крикнул сверху Лунатик.

— Да.

— Я спускаюсь.

Спускался он слишком медленно, а когда наконец появился, я увидел, что Лунатик ранен. Он был с непокрытой головой, сломанный шлем «Свободы» выбросил сразу после обороны Барьера, теперь след от пули проходил через висок над ухом. Был задет череп или нет, я не понял, но кровило сильно. Кровь стекала по левому уху и щеке, делая Лунатика не похожим на себя и превращая его лицо в асимметричную маску.

— Зацепили немного, мелочи.

— Обработать нужно, — настаивал я.

— Сейчас само присохнет.

Оно, конечно, не «присыхало», но трогать эту рану руками я не решился — антисептиков не осталось, кроме водки, к тому же мы оба были грязные как черти — в ошметках зомби, в радиоактивной пыли, а я перед этим извозился в слюне кровососа.

— Давай сюда рюкзак.

Я обшарил оба рюкзака, но из антибиотиков нашел одну-единственную ампулу с наполовину стертой неразборчивой маркировкой.

— Вот ведь, зараза хренова. Пошли в казарму.

Была вероятность, что медицинские запасы базы сохранились. По крайней мере зомбированным военным лекарства точно не нужны, а сталкеры до сих пор держались возле Барьера.

Ночной ветер посвистывал и гонял мусор на плацу. Луна светила очень ярко, озаряя странную смесь порядка и запустения и заставляя вышки отбрасывать длинные тени.

Лунатик шел все медленнее. Правая сторона его лица, не покрытая кровью, казалась мертвенно-бледной. Я опасался, что он свалится и не дойдет, поэтому, не тратя времени, потащил своего напарника прямо через плац к центральному входу.

Уцелей где-нибудь недобитый зомби, мы бы сделались для него неплохой мишенью, но мутанты то ли полегли все, то ли разбрелись в поисках других врагов.

Здание казармы когда-то построили из красного кирпича. Теперь на уровне второго этажа прямо в стене фасада зияла приличных размеров дыра. Кто ее, когда и при каких обстоятельствах проломил, сложно было догадаться, во всяком случае, кирпичи обвалились наружу, а не внутрь, и пробоина не являлась результатом обстрела. В остальном это здание сохранилось неплохо, хотя некоторые другие постройки представляли собой руины.

Внутри казармы горел свет, наверное, генератор находился в подвале. Целые и даже будто бы новые лампы странно контрастировали с обшарпанными стенами, изуродованными и изогнутыми перилами лестниц. Вся обстановка, включая пол, стены, остатки мебели, немного «фонила».

— Держишься?

— Держусь… — пробормотал Лунатик.

Он шатался, поэтому я нес и его винтовку, и свои стволы, иначе бы он уронил оружие на пол, но я не мог нести еще и человека. Я не знал, как ему помочь без аптечки, поэтому завел в первую попавшуюся комнату и уложил на металлическую голую койку. Кроме этой койки, в комнате (крашенной когда-то синей масляной краской) обнаружился порожний ящик из-под патронов.

— Жди меня здесь.

— Ладно. Ствол только оставь.

Я положил возле Лунатика его винтовку, после чего обыскал комнаты на первом этаже. В основном они стояли пустыми, но в одном из металлических шкафов нашелся очень хороший, модернизированный бронекостюм «Булат», он бы подошел Лунатику, но Лунатик был совсем никакой. Когда я вернулся, притащив комбез, на полу под койкой уже скопилась лужица подсыхающей крови.

— Что-то не останавливается, — сказал он смущенно, как будто провинился в чем-нибудь.

Надо было искать медикаменты, хотя бы все тут пришлось перевернуть, но переворачивать-то оказалось особенно нечего — вещи с первого этажа почти все вынесли, только возле лестницы я нашел высокий алюминиевый контейнер для жидкости, герметично закрытый. Из вполне понятной предосторожности контейнер открывать не следовало. На втором этаже сквозило через дыру в стене. Свет тут тоже горел, за проемом выбитой двери внезапно обнаружился огромный и совершенно целый бильярдный стол. Шары и кии исчезли, но зеленая обивка выглядела чистой и почти новой, хотя бильярд тут стоял наверняка еще с восемьдесят шестого года. В комнате был даже пестрый ковер. Почти такой же ковер лежал в кабинете Крылова…

Ковер и бильярд вызывали ложное чувство безопасности, я поддался ему и чуть на этом не погорел. Лязгнул металл. Пистолетная пуля, просвистев рядом, вошла в остатки искореженного деревянного косяка.

— Кровосос, сука… — раздался из-за угла хриплый голос. — Давай, приходи, жри…

— Не нужен ты кровососам, они дураков не едят, — отозвался я, не высовываясь из-за стола.

— Человек, что ли? — неуверенно спросил все тот же хриплый голос.

— Человек.

— Ну, тогда ладно…

Он больше не разговаривал, только тяжело дышал.

— Ствол брось, тогда поговорим, — предложил я.

— Я те брошу… — мрачно отозвался он. — Знаем мы вас, мародеров, сталкеров, шпану. Я ствол брошу, ты меня сразу добьешь.

— Военный, что ли?

— Капитан Бурцев.

— Меня зовут Моро. Ствол можешь не бросать, но опусти и выходи так, чтобы я тебя видел.

— А зачем мне выходить? — задумчиво поинтересовался капитан, и я понял, что человек явно не в себе.

— Так и будешь сидеть в углу?

— Ага, буду. Я тут последний. Жду, пока подкрепление не подтянется.

— Я от самой Свалки шел, ни одного вашего отряда не встретил. Никто сюда не придет. Ну, может, разве что и впрямь твои бывшие кореша, а ныне зомби, заявятся.

— Вот зомби-то едва ли, — засмеялся Бурцев. — Слышал, как вы их на плацу и возле вышек положили. Хотел после вам в дыру гранату кинуть, но передумал… Наверное, зря.

— А теперь что, снова решил повоевать?

— Нет, я тебя за зомби принял. Вижу я плохо в темноте.

По спине между лопатками у меня пробежал холодок. Бильярдная, как и большинство комнат, освещалась довольно яркой галогенной лампой.

— Эй, капитан… Ты что, слепой, что ли?

— А ты догадливый, сука… Я думал, что раз ночь, значит, темно.

— Откуда знаешь, что ночь?

— По ночам тут собаки воют…

Бурцев был слеп и более-менее неопасен. Я не пытался его разоружить, просто попятился в сторону коридора и осторожно вышел.

— Если медикаменты ищешь, то они в последней комнате направо, — заорал Бурцев мне вслед.

Видимо, потеряв зрение, он приобрел интуицию и способность ориентироваться по звуку. В указанной им комнате могло оказаться что угодно, в том числе и ловушка, но я все равно туда пошел.

Это была небольшая запущенная клетушка с хирургическим столом в давно засохшей крови, с неработающим стерилизатором и несколькими медицинскими шкафами. Стеклянные дверцы шкафов не открывались без ключа, я их попросту разбил, а потом взял несколько стандартных армейских аптечек, перевязочный материал, одноразовые шприцы, коробку с большими ампулами и несколько других коробок — поменьше.

— Если нужна вода — она в подвале только из крана течет! — снова мне вслед заорал Бурцев.

Вода была сомнительной, но выбора не оставалось, и я набрал ее в единственную подходящую посуду — в алюминиевое ведро из разоренного буфета.

Когда я вернулся к Лунатику, он уже не лежал, а сидел и выглядел не таким усталым, я вымыл руки и обработал ему голову, соединив края раны скобками, сделал перевязку и закатил пару уколов. Все это вместе должно было предотвратить заражение, но использованный мною транквилизатор неизбежно вызывал сонливость. Спать в зараженном месте не следовало, но и уходить было некуда — разве что в такой же радиоактивный поселок, к тому же наполненный собаками и кровососами. Подумав, я просто заставил напарника надеть броню «Берилл», а сам положил в карман «медузу». — Шум был… Кто там наверху?

— Слепой армейский псих.

Услышав такой ответ, Лунатик почему-то успокоился, наверное, опасался другого.

— Спать хочется, но ведь нельзя, — вяло пробормотал он и отключился.

Я обошел здание и запер и завалил мебелью потяжелее все внешние входы-выходы. Отбить в одиночку атаку многих мутантов я бы не смог, но в запертые двери они ломились редко.

— Э-э-э! — донесся приглушенный крик Бурцева со второго этажа. — Бу-бу-у…

Слов я не разобрал, поэтому поднялся узнать, чего он хочет.

— Ствол убран, подходи, поговорить хочу.

Армеец выбрался из своего угла в бильярдной и теперь сидел на одном из уцелевших стульев. Я рассмотрел его как следует. Человек давно не брился и сильно оброс, выглядел похудевшим и осунувшимся. Глаза у капитана были совершенно нормальные на первый взгляд, только слишком неподвижные. Носил Бурцев форменный армейский «Берилл» с отстегнутым шлемом.

— Удивляешься, что я здесь делаю? — спросил он с кривой улыбкой. — Все очень просто — я уйти не могу. Сам дорогу не вижу, а главное, не вижу тех, кто по дорогам ходит, да и, если честно, вообще ничего…

Бурцев был прав — за пределами казармы порвали бы его в минуту. Он и так выжил чудом.

— Как это случилось?

— Большой выброс в конце августа, вот, после него.

— Значит, уже месяц…

— Да.

— А остальные где?

— Будто бы ты не знаешь… Убиты выбросом сразу, ушли, зомбированы… Варианты есть, и все эти варианты паршивые.

— А тебя почему бросили?

— Я примерно сутки как труп лежал. Очнулся — темно. Сначала думал, ночь. Потом понял, в чем тут дело… на помощь звать не стал, добрался до казармы на ощупь, сразу на второй этаж полез. Сидел тут сутками, двери этим самым бильярдным столом и подпирал. Снаружи — вой, шум, крики, а временами такая тишина, аж жутко. По рации пытался с командованием связываться… Много раз. Все время глухо, думаю, сломалась она. Может, отремонтировать поможешь?

— Чего ради?

— А того ради, что, пока мы тут товарищей клали и месяцами Барьер держали, вы, шушера сталкерская, за Кордон таскали артефакты и друг другу в разборках мозги вышибали, — сказал Бурцев зло. — Ты ведь из этих, которые «нейтралами» себя называют?

— Да, — солгал я.

Разубеждать его не хотелось. «Долг» с Зоной воевал жестче и успешнее, чем армейские сталкеры, часто из бывших военных и комплектовался. Однако капитану историю моего «отступничества» знать было ни к чему.

— Я, скажем, починю твою рацию, а ты «вертушку» для зачистки сюда вызовешь.

— Вызову или не вызову… Доложить об обстановке все равно обязан, вот что. Ну и заберут меня отсюда — тоже хорошо. Думаешь, весело в этой дырище за чужой хабар умирать?

— Какой хабар?

— Будто бы не знаешь? В сентябре полыхнуло не просто так… Кто-то к центру Зоны в обход выжигателя мозгов пролез. Лезть ему туда не за чем, кроме как за хабаром.

— С чего ты это взял? Ты же тут месяц один сидишь.

— Знали мы заранее, что будет попытка прорыва к центру Зоны. Откуда — не твое дело.

Бурцев прекратил разговор, видимо, понял, что сболтнул лишнее, причем основательно.

— Ну так как — рацию починишь? — через некоторое время вкрадчиво поинтересовался он.

— Нет, не починю. Я тебе лучше попозже помощь вызову. Наемников или «Долг», кого получится. С наемниками сам рассчитаешься, не деньгами, так информацией. А «Долг», наверное, и так поможет, у Крылова с вашими нейтралитет.

В качестве благодарности Бурцев обложил меня трехэтажным матом, но это значения не имело. Проблема была в том, что я ему не особенно доверял, в основном из-за малозаметных, но для меня очевидных нестыковок в рассказе.

Выжить на заброшенной базе, окруженной мутантами, слепому можно, хоть и сложно, чудеса иногда бывают. А вот утаить собственное присутствие от сталкеров Захарченко, которые эту базу пусть даже наспех, но осматривали, нельзя, да, собственно, и незачем, если все по-честному. На кухне и в буфете я не нашел остатков еды, не было их и в бильярдной. Свой «Берилл» Бурцев принципиально носил без шлема, детектора я у него тоже не заметил.

— Так какая тебе разница, с которой рации подмогу вызывать? Зачем твою чинить, если моя исправна, — предложил я, дождавшись, когда он выдохнется. — Не хочешь позже, давай я прямо сейчас вместо тебя и попробую.

— Черт с тобой, придурок упрямый. Только завтра утром, не раньше. Халецкий спасибо не скажет, если его ночью из-за меня разбудят.

— Хорошо, — ответил я.

Бурцев облокотился о бильярдный стол и уронил голову на скрещенные руки.

— Устал, спать хочу… Столько дней на нервах… — пробормотал он.

— До завтра, я к напарнику пойду, надо посмотреть, что с ним…

* * *

Мне и Лунатику с базы следовало уходить. Как можно быстрее, пока не поздно, и не в прибытии военной «вертушки» было дело. Перед тем, как спуститься вниз, я подошел к дыре и выглянул наружу. Медленно и нехотя занимался октябрьский рассвет. В пробоину просматривался кусок плаца, вышки, брошенные в спешке ящики, ржавый, завалившийся набок джип, ближний холм с оградой, проходящей по гребню. Ничего подозрительного я не замечал до тех пор, пока за соседней руиной не мелькнула тень, очень похожая на человеческую. Там мог оказаться недобитый зомби или заглянувший поживиться мародер, но готовиться следовало к плохому.

По лестнице я спускался без спешки, так, чтобы Бурцев слышал мои спокойные шаги.


Лунатик проснулся и выслушал меня внимательно. Лицо у него окаменело.

— Так… Давно ты этого самого Бурцева встретил?

— Два часа назад, когда медикаменты для тебя искал.

— Почему сразу ничего не говорил?!

— Ты вырубился, по тебе кровь текла, как вода. Без перевязки бы далеко не ушел…

— Что я могу, а чего не могу, не тебе решать, Моро. Сейчас-то почему встревожился?

— Зрачки у этого Бурцева ненормальные. Вертикальные они, как у зверя.

— Ясно… Я в порядке, так что уходим, пока они не опомнились.

Лунатик боялся, хотя, несмотря на внешность ботаника, трусом он не был. Страх Лунатика сильно обеспокоил и меня.

— Кто «они»?

— Потом расскажу, сейчас каждая минута на счету.

— Может, пристрелить капитана и не заморачиваться?

Я думал, что мой напарник, с его идеализмом, станет возражать, но он только мотнул опушенной головой и ответил довольно жестко:

— Поздно, не поможет. Да и справиться с такими, как Бурцев, нелегко, не настолько он слепой, как кажется.

Лунатик явно знал куда больше, чем говорил, и я твердо решил, что расспросить его нужно посерьезнее, но в тот самый момент времени уже не оставалось.

Мы разбаррикадировали дверь и собрали вещи. Старый комбез Лунатика бросили, медикаменты рассовали по рюкзакам. Из артефактов я взял себе «грави», который позволял увеличить переносимый вес, и почти все вещи навьючил на себя. Лунатику осталась его винтовка, которую он ни за что не соглашался сменить на АКМ. Светало очень быстро. Теплые дни осени кончились безвозвратно, сырой и холодный октябрьский ветер гнал низкие облака. Тела убитых вчера зомби мокли под дождем на плацу, но было их уже восемь, а не десять.

— Поднялся кто-то?!

— Наверное. Звери же их не едят. Ты постой тут, Моро, и прикрой, я первым выйду.

— Зачем?

— На мне «Берилл», его пули почти не берут.

Я пустил Лунатика вперед неохотно, ситуация мне не нравилась все сильнее. Он перемещался перебежками один через открытое место на плацу, слишком напоминая приманку. Глядя вслед Лунатику, я впервые задумался о том, о чем, по идее, обязан был подумать гораздо раньше. Зачем он так настойчиво приглашал в Лиманск меня? Отступник для любого нормального сталкера был не лучшей компанией, а выносливости и сообразительности несильного на вид Лунатика по любым меркам цены не было. Вот и сейчас он двигался спокойно и уверенно, выбирая укрытия грамотно, и быстро продвигался к воротам. С позиции возле этих ворот он видел бы все пространство перед казармами и мог легко прикрыть меня.

Все было правильно и целесообразно, но тревога моя усилилась, а это уже нехороший знак, который иногда посылает сама Зона.

— Вот ведь…

Лунатик вдруг рванул в укрытие, я сразу понял, откуда по нему стреляли — с той самой вышки, которая послужила нам огневой позицией прошедшей ночью. Я выпустил по снайперу очередь из АКМ и заставил его залечь. Лунатик тоже залег за большим контейнером, находившимся возле ржавого джипа. Снайпер, пока я веду непрерывный огонь, не высовывался, пока он не высовывался, Лунатик не мог его ликвидировать, так что ситуация получалась патовая. Между мною и напарником теперь было метров тридцать. Координировать наши действия мы не могли иначе, чем по наитию, а наитие плохо работает, если ты целую ночь не спал.

Загрузка...