Отстрел негодяев

Композиция 1 Президенты

Бело-голубой «Боинг»-747 с надписью на борту «United States of America» сел в аэропорту Внуково третьего мая в двенадцать часов дня.

Погода в столице России стояла великолепная, на небе не было видно ни одного облачка, солнце ласкало аэропорт по-весеннему радостно, температура держалась в районе двадцати градусов по Цельсию, и настроение у ожидавших американскую делегацию было прекрасным.

Встречали самолёт, отмеченный номером SAM 30000, не только высокопоставленные чиновники МИД России, правительства и Государственной думы, но и лично президент Кондратов Юрий Филиппович, поскольку в Москву прибыл новый президент США Донован Бейкер.

Лайнер остановился перед терминалом на спецстоянке, у главного выхода к красной ковровой дорожке.

Стыковка с парадным трапом прошла с безукоризненной слаженностью, всего за одну минуту. Открылся люк. Выглянул и отступил внутрь самолёта молодой человек в чёрном костюме, при галстуке. За ним на лестницу вышла стюардесса, и только после неё появился президент – широкоплечий здоровяк в синем костюме, улыбающийся, загорелый, сероглазый, с проседью в роскошной чёрной шевелюре. Он поднял руку, помахал встречающим, которых набралось не меньше двух десятков человек, подал руку молодой красивой супруге с длинными, по пояс, волосами, стянутыми сзади в «лисий хвост», и они сошли на красную дорожку.

Грянул военный оркестр.

Президенты обменялись протокольными рукопожатиями.

Кондратов был моложе Бейкера на восемь лет, но издали они казались одного возраста и походили друг на друга спортивными фигурами, ростом, сединой и улыбками. Только цвет глаз был разный: у президента России глаза были карие, да и челюсть поменьше, и нос потоньше.

Заговорив о чём-то, они двинулись по ковру мимо роты почётного караула к машинам.

Толпа фотокорреспондентов взорвалась вспышками фотокамер.

Обычно все президенты США пользовались своими лимузинами после прибытия в другие страны. Был такой и у Бейкера – восьмитонный «Мегакадиллак» «The Beast»[1] на базе пикапа GMC TopKick. Его двадцатисантиметровая броня и стёкла толщиной в двенадцать с половиной сантиметров, по уверениям разработчиков, могли выдержать выстрел из гранатомёта и даже из танковой пушки, а для перевозки требовался транспортный самолёт С-17. Однако Бейкер на сей раз не стал брать свой лимузин, проявив неслыханное для политиков всего мира доверие к российским спецслужбам, и сел в новенький лимузин проекта «Кортеж», которым пользовался и Кондратов.

Эта машина стала легендой ещё до поступления в гараж Администрации президента. Испытания лимузина длились почти два года и показали его высочайшую эффективность в деле обеспечения безопасности возимых ВИП-деятелей и беспрецедентную оснащённость всеми современными защищёнными видами связи. Бронекапсула «Кортежа» могла выдержать даже взрыв ракеты «воздух – земля», а весил он при этом на полторы тонны меньше американского суперкара.

Пока шли к машинам, Бейкер успел рассказать Юрию Филипповичу забавный случай из жизни своей собаки и даже посетовал на то, что, если бы не этикет, он поехал бы с главой российского государства в одной машине. Кондратов ответил шуткой: зато я не буду вам мешать рассматривать столицу.

Посмеялись, заняли места в лимузинах, и кортеж устремился с аэродрома к Москве по новой скоростной магистрали, которую полностью освободили от транспорта.

Так же пусты были и улицы столицы России – до самого Кремля, хотя встречающих кортеж на тротуарах Москвы было много.

В километре от терминала Внуково человек в рабочем комбинезоне, сидевший в кабине автопогрузчика и наблюдавший за церемонией встречи двух президентов, опустил бинокль и достал мобильный телефон…

К зданию Сената на территории Московского Кремля, где у президента России располагались кабинеты для деловых встреч и залы для торжественных приёмов, кортеж подъехал в начале третьего.

Бейкер похвалил хозяина за комфортное сопровождение, поделился впечатлениями о новом лимузине, о шеренгах встречающих, об архитектуре столицы России, и оба вошли в здание через главный вход, украшенный колоннами, помахав руками журналистам и фотокорам, ждущим их появления.

Бейкер ни разу не был ни в Кремле, ни в залах Сенатского дворца, поэтому с интересом разглядывал владения российского президента, анфиладу комнат, Представительский кабинет Кондратова, располагавшийся в Овальном зале с эллипсоидной формы куполом, хрустальными люстрами, роскошными резными дверьми. Затем некоторое время с восхищением рассматривал малахитовый камин, одно из главных украшений Овального зала.

– Изумительно! – оценил он творение русских мастеров. – Малахит – волшебный камень!

– Особенно в золотых руках наших камнерезов, – с улыбкой добавил президент России.

Процесс фотографирования в зале завершился, журналистов и фотографов попросили покинуть зал.

Президенты извинились перед сопровождавшими их лицами и уединились, заняв кресла у камина: такова была договорённость – перед встречей делегаций в расширенном составе, с министрами иностранных дел, секретарями и главами администраций, поговорить друг с другом в формате «с глазу на глаз».

– Вкусно пахнет, – заметил Бейкер одобрительно, повертев головой. – По-моему, скошенной травой.

– Хорошо, что не «травкой», – пошутил Кондратов. – Вы курите?

Он знал, что Донован соблюдает здоровый образ жизни, не курит и алкоголь не употребляет, однако вопрос задал с дружеской интонацией.

– Нет, не курю.

– Я тоже. Кстати, знаете, почему скошенная трава так вкусно пахнет?

– Нет, – признался Бейкер.

– В её запахе целый букет окисленных углеводородов, включая этанол, метанол, ацетальдегид и ацетон.

– Ужас! Сплошная химия?

Кондратов засмеялся.

– Природная химия, по сути феромон, улучшающий настроение. Чай, кофе, напитки?

– Кофе, если не возражаете.

По знаку переводчики президентов заняли места за их спинами.

Кондратов хорошо знал английский, в отличие от гостя, не разговаривающего на русском, но решил не нарушать протокол.

Красивые девушки в белых передничках вкатили тележки-столики, сервированные кофейными наборами из гжельского фарфора, ловко подали чашки с кофе: оба президента заказали бразильский, с молоком, российский – вошедший в моду «руссиано», американский – «американо», отличающиеся только названиями.

– Прямо из Бразилии? – подмигнул Бейкер, намекая на связь России с членом БРИКС.

– Подарок от бразильского президента, – в том же тоне ответил Кондратов. – Спасибо вашему Госдепу за санкции, мы теперь практически все фрукты и овощи выращиваем у себя, кроме кофе.

– У вас достаточно других проблем.

– Согласен, много, хотя мы научились их преодолевать. Появились и достижения. А по некоторым позициям Россия прочно занимает лидирующее положение в мире.

– По каким, прошу прощения?

– По разведанным запасам газа и нефти, в том числе в арктическом регионе, по запасам леса, по запасам серебра, алмазов.

– Ну, это всего лишь сырьё, а не высокие технологии.

– Намечается прорыв и в данном секторе развития, а кое-какие наши технологии и вам недоступны.

– Не соглашусь.

– Ваше право, хотя я спорю не из вредности, такова реальность. Россия мало в чём уступает Соединённым Штатам.

– Разве что в космосе и вооружениях. В демократических процессах, в защите прав человека, в уровне жизни вы далеко позади. Будете возражать?

– В уровне жизни – пожалуй, да, хотя расслоение на бедных и богатых у вас покруче российского. Что касается демократии, дорогой Донован… Можно я буду вас так называть? С американской демократией знакома не одна страна мира: Югославия, Чехословакия, к примеру, распавшиеся на отдельные удельные княжества благодаря вашей поддержке, Ирак, Ливия, Афганистан, Сирия.

– Да, да, кое-где мы перегнули палку, – поспешил согласиться Бейкер, по лицу которого прошла тень. – Но ведь и вы не отстаёте? Абхазия, Южная Осетия, Молдавия, Крым, Донбасс…

– Думаю, вы знаете причины процессов в этих регионах наших соседей, дорогой Донован. Они отделились, потому что так захотели их народы, а не мы. Хотя ваше мнение очень важно для нас. Повторюсь, проблем у нас хватает, как внешних, так и внутренних, не все они решаются быстро, но мы не боимся об этом говорить. Я даже могу признаться, что по уровню бюрократии мы тоже в первых рядах мирового социума. – Кондратов сожалеющее развёл руками. – Недалеко от вас ушли. Впереди мы и по количеству самоубийств среди подростков, и по числу детей-сирот, и по количеству курящих детей, по низкому уровню медицинского обслуживания и образования, усугублённому благодаря моим предшественникам введением Единого государственного экзамена, и так далее, и так далее.

– С медициной для беднейших слоёв населения и с образованием и у нас проблемы, – признался Бейкер. – Вот собираюсь их решать. Зато у вас в России намного лучше обстановка с мигрантами.

– Это с какой стороны посмотреть. Переселенцы из Азии и Африки к нам действительно не стремятся, прельщённые уровнем жизни Европы, но мигрантов из бывших республик Советского Союза хватает.

– Украинцев тоже?

– Украинцев больше всех. В последнее время власть Украины загнала свой народ в такие условия, что он готов бежать куда угодно, несмотря на санкции.

– Я мог бы привести иное мнение…

– А я могу представить факты. Как признался один из украинских бизнесменов, ситуация на Украине отражает колоссальный комплекс неполноценности её властных структур. Политика национального превосходства никого никогда не объединяла. Но и политика мультикультурализма тоже нежизнеспособна, судя по ситуации в Европе. Будете возражать?

– Наверно, не буду, – улыбнулся Бейкер, настроенный миролюбиво, – потому что человечество в целом настолько противоречиво и запутано само в себе, что любая правильная точка зрения тут же находит противоположное определение. В результате истина становится недостижимой.

– Но вы согласны с тем, что, впустив мусульман и дав им полную свободу действий, европейцы вырыли себе могилу?

– Вы затрагиваете глобальные проблемы современности, дорогой Юрий. Мы действительно имеем дело с новым противостоянием цивилизаций, а это не только военные конфликты, но и политические битвы и экономические сражения.

– Главное, чтобы не доходило до прямых столкновений и провокаций, а то в ряде западных средств массовой информации зазвучали призывы к нашим олигархам «спасти Россию от президента», вплоть до его ликвидации.

– Надеюсь, вы не считаете меня сторонником этой идеи?

– Разумеется, нет, дорогой Донован. Могу продолжить вашу мысль: сегодня идёт, как это ни прискорбно, главная война – за образы, за объективность картины мира, за иерархию истинных, не навязанных извне ценностей, с использованием не только soft power, как нынче модно говорить, но и грубой военной силы, с привлечением частных армий и спецподразделений. Масштаб внутренней агрессии человечества увеличивается день ото дня не только в связи с ростом населения нашей прекрасной планеты, но и с ростом амбиций властвующих фигур. Не секрет, что кое-кто из наших коллег мечтает о глобальном доминировании. Но ведь мы с вами понимаем пагубность попыток установить однополярный миропорядок? И всегда сможем обсудить проблемы и договориться?

– Я искренне надеюсь на это, – бархатисто рассмеялся американский президент. – Пора выработать единую политику во всех сферах наших отношений.

Они подняли чашки с дымящимся кофе, как бы реагируя на импровизированный тост, и проговорили ещё добрых полчаса наедине, прежде чем перейти к расширенному формату встречи.

Переговоры делегаций длились ещё полтора часа. После чего к толпе журналистов вышел улыбающийся пресс-секретарь президента России Леонид Максимов и сообщил приятную новость о том, что переговоры прошли в дружеской обстановке и что решено начать полноценную перезагрузку политических и экономических отношений между двумя державами.

– Через пять минут состоится пресс-конференция глав государств, – добавил Максимов.

Среди журналистов и фотокорреспондентов началось оживление, а один из них, аккредитованный как пресс-атташе Италии, вышел из зала, включил мобильный телефон и сказал два слова:

– Они договорились…