Отряд разделяется

Глава 17. Поединок

Все мгновенно обернулись: в зал стремительно входил человек в чёрном плаще, с бравыми усами.

— Арагволд! — воскликнула потрясённая и обрадованная Кэшта.

— Откуда он здесь взялся? — удивился Маэлнор.

— Кто за него будет работать в Райвенделе?! — возмутился Амрод.

— Да чё там, пусть, — возразил Беарнас. — Говорят, надо уступать дорогу Младшим Братьям.

— Принцесса Кэшта, согласны ли Вы, чтобы этот человек сразился с герцогом Гэком от Вашего имени в поединке за корону? — спросил Спик.

— Да, — просто ответила урукхайка.

— А вы, герцог, согласны биться с этим… как, кстати, вас зовут?

— Арагволд сын Рогогорна, капитан истерлингской гвардии Арнора к вашим услугам.

— О, моя жена изменяет мне не только с эльфами, но и с людьми! Я всегда подозревал, что это не мой ребёнок! Да, я согласен убить этого человечишку и настаиваю, чтобы поединок шёл до смерти одного из нас!

— Это единственное, в чём мы сходимся, грязный подонок! Подло оскорбив принцессу, ты подписал себе смертный приговор!

— Очень рад, что стороны пришли к консенсусу! — просиял Спик. — Арагволд, как представитель вызванной на дуэль стороны, имеет право выбрать оружие.

— Я предпочитаю драться на коне и с копьём.

— Отлично! — обрадовался Амрод. — Истерлинги — непревзойдённые копейщики.

— Итак, — подытожил Спик, — поединок состоится через час на Площади Свободы. Воины будут сражаться конными и на копьях. А затем, если потребуется, могут пустить в ход и мечи. Заседание объявляется закрытым. По окончании поединка состоится коронация.

Парламентарии поспешили занимать удобные места. По дороге они обсуждали шансы:

— На всё воля Белой Руки, — философски заметил Сарукан.

— Наше дело Светлое, победа будет за нами! — убеждённо доказывал Глюкодил.

— Какой-то человек не может победить урукхая! — запальчиво огрызался Кукурук, и большинство чепистов из патриотических соображений с ним соглашались. Даже Урюк помалкивал, не желая терять авторитет.

— Человек — это звучит гордо! — спорил Питэк.

Тем временем Кэшту замучила совесть:

— Арагволд, прости, я не хотела тебя впутывать, мне не пережить, если ты погибнешь из-за меня. Ещё не поздно отказаться!

— Ну, уж нет! Теперь я не успокоюсь, пока не прибью этого гада! — твёрдо молвил Арагволд и решительно направился к выходу.

— Вот это по-нашему! — одобрил Беарнас. — Увидите, он заколет этого Гэка как свинью!

— Не забывай о Кольце! — озабоченно промолвил Амрод.

Перед зданием парламента уже собрался народ. Депутаты с ним демократично общались. Делались ставки на поединщиков. В круге ходил уверенный в себе здоровенный верзила Гэк. Он принимал изящные позы, играя на публику. На самом же деле он был до омерзения кривоног, кособок, криворук и косоглаз. Арагволд скинул затруднявший движения плащ и остался в голубой с жёлтым форме гвардии Арнора.

— Помни о Кольце, — напутствовал его Амрод.

— Мысленно мы с тобой, — добавил Маэлнор.

Беарнас внезапно что-то вспомнил и начал о чём-то шептать на ухо Арагволду.

— Спасибо, я к этому готов, — отозвался тот.

— Береги себя! — взмолилась Кэшта.

Прозвучал гонг, и противники, вскочив на коней, разъехались по углам. На этот раз безобразная фигура Гэка была скрыта серым плащом.

Вновь ударил гонг, и всадники понеслись навстречу друг другу. И тут герцог Гэк внезапно остановился. Его рот оскалился в злобной усмешке, и он выхватил из-под своего плаща заряженный арбалет. Всё произошло мгновенно, но Арагволд оказался ещё быстрее, и с ловкостью акробата исчез за боком верного вороного. Стрела просвистела над головами потрясённых зрителей и отломила указующий перст у ближайшей статуи Белой Руки.

— Святотатство! — заголосил Сарукан, но его никто не слушал, — все взгляды были прикованы к поединку.

Гэк перезаряжал свой арбалет, но конь Арагволда был уже рядом, и висящий под ним вниз головой капитан пырнул герцога копьём. Злодей взвыл и шмякнулся на землю. Арагволд спешился, выхватил меч и подошёл к неподвижному Гэку. Тот не подавал признаков жизни, распластавшись на земле лицом вниз.

— Эй, подонок, если ты ещё не сдох, то вставай, продолжим! — с этими словами капитан потыкал герцога остриём меча пониже спины.

Гэк тут же вскочил с неожиданным проворством. В его руке сверкнул меч, и Арагволд с огромным трудом отбил стремительный и мощный удар.

— Ты думал, что меня так легко убить, человечий заморыш! — расхохотался Гэк и обрушил на капитана шквал чудовищных ударов.

Арагволд отбивался с трудом, но большинство зрителей болело за него: белоручки не могли простить Гэку святотатства, а большинство чепистов — подлости. За Гэка теперь болели лишь крайние чеписты и те, кто поставил на него деньги. Однако перевес был на стороне урка.

Герцог теснил противника, словно и не был никогда выбит из седла. Его кривые руки наносили удар за ударом, а он оставался неуязвим. Арагволд уже сам был легко ранен в многострадальное левое плечо, не считая мелких порезов, и чувствовал, что слабеет. Ещё немного, и проклятый Гэк доконает его. Эльфы ему что-то кричали, но он не слышал их в пылу сражения.

— Палец, палец! — надрывался Амрод.

— Кольцо, Кольцо! — вторил ему Маэлнор.

— Его смерть в Кольце! — выкрикнул Беарнас.

И тут до Арагволда наконец-то дошёл смысл подсказок. Но Кольца под перчатками не было видно. И вдруг капитан услышал такой родной голос любимой:

— Оно на указательном пальце левой руки!

Гвардеец собрал последние силы и произвёл обманный маневр, а затем быстрым резким ударом отсёк нужный палец. Враг взревел от боли, и Арагволд, не мешкая, вонзил в него свой меч. Гэк захрипел и рухнул на землю, забрызгав её чёрной кровью, клинок также почернел.

— Да здравствует королева Кэшта! — закричали сотни голосов одновременно, и все, даже те, кто желал победы герцогу, бросились её поздравлять.

Амрод тем временем кинулся к отрубленному пальцу, руками, защищёнными перчатками, снял с него Назгульское Кольцо и положил в специально приготовленную шкатулку.

— Сие Кольцо сделало из Гэка раба Тёмных Сил. Взгляните на эту кровь — в нём не осталось ничего урукхайского!

— Я думаю, что вы правы, — отозвался Спик. — И теперь уже нет никаких причин откладывать коронацию принцессы.

Раздались одобрительные возгласы, и депутаты двинулись к зданию парламента.

— Постойте! — возмутилась Кэшта. — Я не могу ответить чёрной неблагодарностью человеку, рисковавшему из-за меня жизнью.

С этими словами она передала ребёнка, с интересом следившего за всем происходящим, Маэлнору. Затем взяла из рук Арагволда меч, который тот уже успел вытереть, положила его на левое плечо капитану и торжественно объявила:

— Арагволд сын Рогогорна провозглашаю вас рыцарем урукхайской короны!

— Я счастлив служить вам, и благодарю за высочайшую честь и оказанное доверие, — произнёс, стиснув зубы, Арагволд — многострадальное плечо жгла боль.

— Я вижу, вы ранены, вам окажут медицинскую помощь.

— Мне не нужна помощь! Присутствовать при вашей коронации — вот лучшее лекарство!

Кэшта не стала с ним спорить, и все поспешили в зал заседаний. Там принцесса, по всем правилам и соблюдая соответствующие обряды, принесла присягу. После чего Спик увенчал её голову королевской короной. Амрод, державший в руках маленькую шкатулку со зловещим Кольцом, вместе с двумя другими Авари также присутствовал при её триумфе.

— Своим первым указом я строжайше запрещаю деятельность организаций ОУН и Урух на территории нашего Королевства! — провозгласила Кэшта.

Эти слова были встречены оглушительным гулом. Одни были рады, другие возмущены, но всех поразили смелость и решительность юной урукхайки.

После коронации новоиспечённая королева удалилась в свою резиденцию, и отдала ребёнка заботам слуг. Королевский дворец, где всё было до боли знакомо, напомнил ей о трагической гибели родителей. Она вновь почувствовала себя одинокой и усталой. Но тут явился Амрод с проектом договора о дружбе и сотрудничестве. Кэшта, не долго думая, поставила под ним подпись — всё равно ещё парламенту ратифицировать.

— Вчера и сегодня ты была просто великолепна! Ты настоящая королева!

— Я только сейчас почувствовала, как я устала, и лишь теперь до меня дошла вся горечь утраты!

— Ну, не раскисай, ты теперь глава государства! Там на площади полно народу, и они хотят видеть свою королеву. Я пойду, выступлю от имени Авари, а ты тоже мужайся и приходи, — сказал эльф и вышел.

Кэшта осталась одна. Осиротевшая юная урукхайка ощущала лишь усталость, пустоту и боль. Она очень нуждалась в ком-то, с кем можно было бы разделить свои переживания.

И тут очень кстати, но совершенно случайно, появился Арагволд. Урукхайка тут же разрыдалась на его многострадальном плече, закапав солёными слезами свежую рану.

Но Арагволд не чувствовал боли, наоборот, ему было очень приятно. Впервые в жизни этот суровый воин был переполнен удивительной нежностью. Его сердце наполнялось теплом и трепетало, как попавший в паутину мотылёк, а душа уносилась в какую-то заоблачную высь… Но, увы, он тут же был опущен на грешную землю.

— Мне надо идти, — Кэшта мягко отстранилась. Ей уже удалось взять себя в руки. — Меня ждёт мой народ, и вообще, нас не должны видеть вместе.

— Но почему?! — возмутился потрясённый Арагволд.

— Ты — человек, а я — урукхайская королева. Понимаешь?

— Я всё понимаю, но не могу понять лишь одного: почему всё так несправедливо?! — горько молвил капитан.

— Прости, я тебе очень благодарна, но…

— Тебе не за что извиняться, — вздохнул Арагволд и вышел.

«Как всё глупо, напиться, что ли?» — подумал он и побрёл, сам не зная куда. Кругом вспыхивали фейерверки, слышались радостные крики. На Площади Свободы местные менестрели Косяк и Лихак, с примкнувшим к ним Маэлнором, давали праздничный концерт.

В настоящее время солировал Лихак, исполнявший свой самый патриотичный хит «Родина»:

От рёва Урукхайского менестреля и излучаемого им воинствующего оптимизма, казалось, растают даже вечные льды. Тысячегласый народный хор подхватывал слова припева, а уж слово «Родина» слышно было, наверное, даже в соседних странах. Развеселившийся народ так прыгал и махал руками, что в приливе энтузиазма разломал ещё три памятника Белой Руке. Лишь герой дня был чужим на этом празднике жизни.