Отряд «Омега»

Глава 5

Весь следующий день Хафизулла гулял по храму — просто так. Борис и Василий отсыпались, опричники невозмутимо чистили оружие.

До самого вечера так ничего и не произошло. Молча двигались паломники, чтобы, испив своего варева, стать богами — а став богами, разбредались по джунглям.

Ни у Василия, ни у Бориса, ни даже у Хафизуллы не было сил придумать реальный способ, с помощью которого можно было бы овладеть хотя бы одной улиткой. К вечеру разошлись по своим комнатам, так и не договорившись.

А утром на посадочную площадку, заняв ее целиком, опустились крабли — триера и четыре галеры. Высотой триера была лишь самую малость ниже, чем храм.

Из кораблей высыпали гвардейцы. Василий с галлереи увидел фигуру Мвари, бежавшего к храму широкими шагами. А за Мвари едва поспевала вторая фигурка, казавшаяся рядом с ним детской. Ольга!

Взбежав наверх, Мвари сразу крикнул вместо приветствия:

— Ну, что? Придумали?

Василий замотал головой.

— Быстрее надо думать, — злобно проговорил Мвари. У Ольги было тоже очень злое лицо.

— В чем дело? — забеспокоился Василий.

— Сразу два дела. Оба — дрянь. Какое из них большая дрянь, я не знаю. Принцесса, ваше мнение?

— Второе хуже, — ответила ольга. Она опустилась на тюфяк Василия, и вдруг Василий понял, что лицо у Ольги не злое. Это был страх. Ольга чего-то очень боялась.

Борис тоже это заметил.

— Тебя что-то напугало, Оль?

— Ты не поймешь. Василий и Хафизулла поймут, а ты его не видел. Короче, мы уже подлетали сюда, из прыжка вышли подальше от планеты, чтобы в толпу не угодить. Там ведь сплошные кордоны…

— И что?

— И увидели. Болтается. Длинный такой. Угадал?

У Василия все похолодело внутри. Он не мог говорить, только выразительно пошевелил пальцами.

Ольга кивнула.

— Да. Корабль Восьмирукого.

— Есть еще первая новость, — вставил Мвари.

Ольга снова кивнула.

— Теперь угадай, почему я здесь и почему с целой армией. Этого ты не угадаешь.

— Блиды?

— И не только. Блиды, центы и Тайная служба. Целая армада. Все летят сюда — Аксиох перехватил несколько шифровок. Это Комнин. Он затеял поход на Килкамжар.

— Да, — подтвердил Мвари, — мы их еле обогнали. Я предупредил османские кордоны, они готовятся к встрече. Но надежды мало. Теперь надо предупредить удильщиков. Готовится, короче, новая Килкамжарская Война. Уже не ритуальная.

Теперь не стало ни сомнений, ни трудных вопросов. Василий даже обрадовался. Василий, конечно, понимал, что пытается спрятаться от неразрешимых задач, кидаясь на решение задач разрешимых — но ничего не мог с собой поделать.

— Ольга, если ты позволишь, я возьму галеру.

Ольга кивнула. Мвари тоже кивнул.

— Иди уж… янычар. Но Хаф останется здесь. И Борис, разумеется. И я.

Василий ничего не ответил — он простраивал в уме варианты боя.

А над планетой бой уже кипел вовсю, сразу в нескольких местах. Византийские патрульные галеры получили приказ напасть на патрули конфедератов. Половина галер в боях не участвовала — командиры патрулей сочли приказ чьей-то мистификацией. Но бой все равно был неравный — конфедераты патрулировали, в основном, на фелуках. Единственный карак был сбит у Василия на глазах и, завалившись на бок, устремился к поверхности Килкамжара, чтобы сгореть где-то в глубине джунглей.

Две галеры из пяти, напавших на карак, тоже были сбиты, а три оставшихся развернулись носами к галере Василия. Ольга, управлявшая триерой, вышла на связь и приказала Василию не нападать. Затем она вызвала имперский патруль. Василий слышал весь разговор — весьма короткий.

— Гвардейская триера «Горгона» — патрульным галерам. С вами — ваша принцесса. Присоединяйтесь.

— Патрульная галера Государственной Стражи, Третья центурия. Говорит архонт Хюлесис. Принцесса, предлагаю вам сдаться законной власти. Не буду врать, что это в ваших интересах — если они идут в разрез с интересами Империи.

Голос у архонта был молодой и слегка дрожал. Это не блид, понял василий. И он боится.

Архонт боялся не зря. Ольга ничего больше не сказала. Залп триеры — и от патрульных галер остались только обломки, поплывшие во все стороны из набухших огненных шаров. В свете взрывов Василий заметил кувыркающиеся человеческие тела — маленькие и не совсем реальные. Казалось, это всего лишь схематические картинки, начерченные оранжевым мелом на большой черной доске.

Ольга снова появилась на экране связи.

— Расходимся. С тобой еще Лахет на другой галере. Идите к северу. Независимо от результата — встреча через девяносто секунд над квадратом Мю-3-29. Там появится Комнин — если не передумал после того, как послал свою шифровку. Надеюсь, он не передумает.

Василию и Лахету удалось только один раз поучаствовать в бою. Две галеры сражались с тремя османскими фелуками. Все три фелуки были уже подбиты, их поплавки горели. Стрелок Василия, старшекурсник Технической Школы, отыскал под своим сидением большой кусок красной материи — чехол от какого-то оборудования. Василий обмотался этим чехлом по горло и вышел на связь с галерами, выдавая себя за цента. Пока командир патруля разбирался, что к чему, Лахет меткими залпами повредил обеим галерам орудийные башни.

В назначенное время над квадратом Мю-3-29 Комнина встречал целый флот. Ольга потеряла одну галеру, зато теперь на ее стороне сражалось полтора десятка османских патрульных фелук.

Через полчаса появились корабли стратига — одна триера и две галеры. Комнин, конечно, не ждал такой встречи, но не стал вести никаких переговоров и, тем более, не стал поворачивать назад — а сразу ринулся в бой. Галеры выпустили по пять шлюпок, а из комнинской триеры посыпались блидовские истребители. Сама триера стратига всю мощь огня сосредоточила на корабле Ольги.

— Двойки по шлюпкам — марш! — скомандовал Василий.

— Действовать в резонанс с фелуками. Не давайте шарикам приблизиться к себе и другим кораблям — у них абордажные стебли. И не давайте выстроиться в круг!

Василий сказал это на всякий случай: и командиры фелук, и гвардейцы уже знали, что делать.

А Василий, вспомнив трюк, который Пурдзан продемонстрировал в водах Черного моря, направил свою галеру между двумя галерами противника. Как он и ожидал, обе галеры развернулись к нему орудийными башнями.

Разумеется, программируемое оружие галер — не то, что примитивные торпеды. Но рассчет был именно на это: компьютер должен сослужить противнику плохую службу.

Василий вошел между двумя галерами по плавной дуге — и сразу совершил резкий маневр. От перегрузки на секунду сперло дыхание. Стрелок что-то прокричал — но Василий не стал его слушать. Он шел на вражескую галеру лоб в лоб. Новый маневр. Сейчас им пора бы и выстрелить… Эта не успеет. Василий обошел встречную галеру так близко, что вражеский стрелок не успел сменить поле прицела.

Зато стрелок второй галеры был более удачлив. За спиной Василия раздался взрыв — сгорел один поплавок. Еще взрыв… Двигатель!

Это хорошо. Вторая галера бьет непрерывным лучом. Используя оставшиеся два двигателя, Василий сумел встать так, что обе галеры оказались на одной линии.

— Стрелок! Кормовым!!!

Стрелок-старшекурсник не растерялся. Галера за кормой взорвалась, лопнула, не выдержав двойного удара — со стороны Василия и со стороны собственного товарища. Свет от взрыва сбил настройку прицела первой галеры. В запасе было несколько секунд.

— Бей вслепую! На глаз! Бей!!! — зарычал Василий.

И стрелок послал сквозь облако огня мощный залп. Огонь еще не погас, когда вспыхнуло новое облако — взорвалась последняя галера противника.

Интуиция не подвела стрелка.

Но галера Василия практически вышла из строя. Теперь Василий мог только наблюдать, как сражаются остальные. Триеры Ольги и Комнина носились друг за другом широкими кругами. Фелуки разделались с вражескими шлюпками, но шлюпки гвардейцев тоже были уничтожены.

А истребители блидов закончили строить круг. Лахет и три фелуки приближались к кругу, готовясь нанести общий удар. Василий, путаясь в клавишах, набрал код и крикнул в микрофон:

— Лахет! Отставить!

Но было поздно. Галера и фелуки исчезли в розовом облаке. Вместе с ними исчезли и блиды.

Триера Комнина осталась в одиночестве. А на стороне Ольги, не считая подбитого Василия, была еще одна галера и четыре фелуки. Один за другим на триере стратига взорвались двигатели. Вспыхнуло сразу два поплавка…

За вытянутым корпусом триеры, вдали, на фоне звезд, Василий увидел, наконец, то, чего боялся больше, чем любых стратигов и даже больше, чем блидов. Маленькая скупая черточка. Издали она, конечно, кажется маленькой. Но на самом деле это бывшая ось целой планеты — странной плоской планеты Колаксай. Корабль Восьмирукого.

И еще кое-что напугало Василия — на этот раз совсем близкое. Комнин выдвинул стыковочную трубу. И Ольга — тоже!

Василий набрал код.

— Зачем? Ольга! Зачем? Там внутри — блиды!

— У меня достаточно гвардейцев. Я хочу допросить этого жирного хряка. Он сказал, что сдается.

— Врет! — заорал Василий, но Ольга уже отключилась.

Василий нажал кнопку внутренней связи.

— Всем, кто цел на борту! Всем…

В рубку поднялся один гвардеец. Его синяя форма дымилась, шлема на голове не было.

— Я один.

— Позови стрелка, — устало сказал Василий, — идем на абордаж.

И выдвинул абордажный стебель.

Внутри комнинской триеры никого не было — только трупы, блиды вперемежку с центами и ольгиными гвардейцами. Василий, перепрыгивая через тела, бежал к рубке. Кто-то попытался схватить его за ногу — Василий выстрелил, не глядя. Двое гвардейцев бежали следом.

Центральная палуба, залитая кровью. Трупы, трупы, ни одного живого человека. И ни одного живого блида. Василий на секунду потерял направление — но вспомнил, как бродил когда-то по Императорской Триере. Как убегал от блидов…

Вон та самая дверца. Заперта!

Василий прожег замок выстрелом и выбил дверцу ударом ноги. Крутая узкая лесенка. И какой-то странный вибрирующий звук. Чем выше Василий поднимался, тем громче становился звук, противный, бессмысленный, проникающий под череп и растекающийся по мозгу ядовитыми струями.

Лесенка привела прямо в рубку. Пол рубки тоже был усеян трупами. Возле пилотских кресел стояли, опираясь о пульт, три гвардейца и Ольга. А у ног Ольги лежала огромная черная туша — связанный Комнин.

Василий понял, что это за странный звук.

Стратиг был жив. Борода его была всклокочена и вымазана в крови, полуметаллическая голова конвульсивно дергалась. Комнин хохотал.