Отрицательный рейтинг

Глава 9

– Офигеть! – пробормотала Евдокия.

На минуту она даже забыла, зачем они здесь. Такая красота. Фьорд синий-синий, склоны белые-белые. От восходящего солнца просто горят…

– Да уж… – пробормотал Санёк.

Зима совсем некстати. Каждый след на виду. Не говоря уже о том, что экипировка у них совсем на другую погоду.

– Мороз вроде небольшой, вода не замёрзла, – с надеждой произнёс Фёдрыч.

– Тут течение, – сказал Санёк. – Но вроде и впрямь небольшой. По-любому сейчас согреемся. Туда глянь!

Примерно в полукилометре от них и метров на двести выше, лавируя между деревьями, спускались десятка три лыжников. Двадцать девять, если быть точными. Уверенно так спускались, прямо загляденье. Впору залюбоваться, если не думать о том, что это воины. И направляются они как раз к ним. А убегать, прятаться бессмысленно. По сугробам от местных лыжников? Даже не смешно.

– А с другой стороны посмотреть – двадцать девять комплектов зимней одежды, – философски изрёк Фёдрыч.

Санёк не знал, что там делала с ним ночью Даха, но майор взбодрился и был готов к подвигам.

К сожалению, против местных рубак Фёдрыч – не очень. Фактически только Санёк владел оружием на приличном уровне. Даже Даха со всеми её фехтовальными разрядами тянула максимум на среднестатистического дренга.

Драться на таких условиях как-то не хотелось.

Значит, придётся импровизировать и договариваться.

Санёк напялил на себя «Глаз Локи». Вот сейчас и проверим, как он влияет на харизму.

– Кто такие? Откуда?

Лидер местных бойцов, рыжебородый, рослый, с серебряной цепью на шее и в неплохой кольчужке, выглядывающей из полурасстёгнутого полушубка. Серьёзный товарищ.

Впрочем, Санёк и его спутники тоже выглядели солидно. Броня самая лучшая. На Саньке золотая цепка и золотые же браслеты, напяленные на предплечья так, чтобы сразу бросались в глаза и показывали: перед ними не рядовой боец, а вождь. Да и шлем этот нехилый.

– Сам кто? – надменно, через губу процедил Санёк. – Назовись, человек!

Рыжебородый нахмурился. Троица выглядела странно. Одеты не по-зимнему, вооружены… Не у всякого хольда такое есть. А главный вообще конунгом смотрится. И ведёт себя соответственно. А что трое… Не факт, что в соседней рощице не прячется ещё сотня. Птицы, правда, спокойны, но мало ли…

– Я – Тьёрвальд, сын Йорди! – уступил наглости чужаков рыжебородый. – Хольд конунга Эйлейва Здравого, повелителя Фридафьорда.

– Рад слышать! – кивнул головой, облачённой в «Глаз Локи», Санёк, хотя наличие неподалёку целого конунга его совсем не радовало. С конунгами силовыми методами вопросы не порешаешь.

– Моё имя Сандар Бергсон по прозвищу Месть. Ярл… Был ярлом, пока не погиб.

Глаза у сына Йорди распахнулись от удивления, но он быстро взял себя в руки.

– Ты не похож на мертвеца. Они обычно не разговаривают.

Надо же. С чувством юмора мужик.

– Даже не потеют, – отозвался Санёк. – А там, откуда я пришёл, знаешь ли, жарковато.

– И откуда ты пришёл? – повёлся на подначку Тьёрвальд.

– Муспельхейм. Земля огня, – бросил Санёк как можно небрежнее. – Не бывал?

Тьёрвальд энергично замотал головой. Остальные местные слушали разинув рты. Верили, похоже. Вот что значит внушающая уважение одёжка. И фантазия под стать ей. Тот, кто сказал: чем невероятнее ложь, тем скорее в неё поверят, определённо был не дурак.

– Повезло, – уронил Санёк. – Там нас не жалуют.

– Мертвецов? – ляпнул один из бойцов.

– Людей, – снисходительно произнёс Санёк. – Твой старший сказал только что: «мертвецы не разговаривают». Хотя… Встречал я и таких, что болтают не хуже девок на зимних посиделках. Но довольно. Мы замёрзли и проголодались, так что я не прочь узнать, каково гостеприимство господина Фридафьорда. И вели кому-нибудь дать нам лыжи. А то в Муспельхейме их почему-то нет! – и расхохотался. Вон как удачно пошутил.

И кое-кто из местных его поддержал. Включая Тьёрвальда, который тут же велел троим подчинённым передать лыжи гостям.

– Ну ты крут, Сашка, – вполголоса проговорил Фёдрыч, цепляя к ногам местную замену снегоходов.

– То ли ещё будет, – посулил Санёк. Он чувствовал, что поймал кураж. – Даха, ты на лыжах как?

– На этих? – Девушка округлила глаза. – Да я даже не знаю, как их цеплять.

– Фёдрыч, помоги ей. Мне не по рангу, – и, обернувшись к Тьёрвальду, обронил небрежно: – Моя спутница видит лыжи впервые. Но я думаю, она справится. Это не сложнее, чем управлять крылатым.

– Крылатым – чем? – не понял сын Йорди.

– Да уж не бараном! Видно, давно к вам никто оттуда не заглядывал, – смеясь, ткнул пальцем в небо Санёк.

– Честно сказать, я вообще о таком не слыхал, – признался Тьёрвальд. – Вы что, прямо из Асгарда?

– Ну ты даёшь! Я же сказал: мы пришли из Муспельхейма.

– А не…

– Друг мой! Ты узнаешь нашу историю, и она тебе понравится. Если мне понравится ваше пиво. Показывай дорогу и не слишком торопись, не забудь, прекрасная Домхильд впервые увидела лыжи. Ей надо привыкнуть.

«Надо же, как с именем угадали, – подумал Санёк. – Домхильд, судьба битвы. В самую масть для валькирии».

Гард, то бишь крепость местного конунга, незатейливо называлась Фридгард. То есть Мирная. И выглядела воплощением поговорки «Хочешь мира, готовься к войне». Воины у ворот, на вышке, несколько слоняются за стенами и с интересом поглядывают на трёх чужаков, окружённых «почётным караулом».

У ворот Тьёрвальд переговорил со стражей, после чего то ли гости, то ли пленники торжественно вступили на территорию гарда и проследовали к самому большому из длинных домов.

Резиденция конунга существенно отличалась от обиталища покойного ярла Хрогнира. Убранство, пространство, способное вместить сотни три собутыльников. Точнее, сокувшинников, поскольку бутылками здесь не пользовались. Идолища в дальнем конце выполнены не в пример качественнее и выглядят суровее.

А вот и сам конунг. М-да. Староват. Борода седая, голова украшена порядочной лысиной…

Санёк остановился. Выдержал паузу… Есть. Подействовал шлем-то! Конунг оторвал задницу от стула, глянул хмуро и вопросил:

– Кого ты привёл ко мне, Йордисон?

– Моё имя Сандар, сын Берга. Я прошу твоего гостеприимства, Эйлейв-конунг, – произнёс Санёк тоном, который вряд ли можно было счесть просительным.

– Я не слыхал о тебе, – буркнул конунг. – Ты пришёл не со стороны восхода, иначе был бы уже мёртв. Но откуда ты?

Прищурившись, он изучал Санька, пытаясь определить, насколько тот крут. И взгляд конунга неизменно упирался в золотой шлем. «Глаз Локи» притягивал его внимание, как глубокое декольте озабоченного подростка.

– Я расскажу тебе, Эйлейв-конунг, – пообещал Санёк. – Но прежде хотелось бы смочить горло. В нём до сих пор першит от горячего пепла Муспельхейма.

Опять сработало. Конунг впечатлился и махнул, чтобы гостям поднесли пива.

Подогретое пиво на вкус Санька – так себе. Но теперь, приняв угощение, они считались официальными гостями конунга. И вопросы их безопасности, согласно традиции, тоже становились заботой конунга. Рано, конечно, радоваться, но если так пойдёт дальше, то три критических дня в игровой зоне пройдут куда проще, чем ожидалось.

Промочив горло, Санёк представил своих спутников: Сигфаста, сына Хринга, и Домхильд, воительницу. Намекать ещё раз, что она валькирия, не стал. А вдруг настоящие валькирии обидятся? Пусть местные сами делают выводы.

– Откуда ты пришёл? – повторил вопрос конунг.

– Это был долгий путь, – уклонился Санёк. – Он закончился на склоне горы, где мы и встретили твоего славного хёвдинга. И я рад, что боги привели меня именно сюда…

– Но ты пришёл не со стороны восхода? – допытывался Эйлейв.

Санёк покачал головой.

– И не со стороны полдня?

– Нет. Это важно?

– Да. Служители чужого бога Христа навели порчу на моих соседей. Теперь там свирепствует болезнь, и мудрые люди сказали мне, что всякого, кто придёт оттуда, следует убить, а тело сжечь, ничего с него не взяв.

«И впрямь мудрые люди, – подумал Санёк. – Правила санитарии знают».

Потом прикинул, что нашли их как раз к востоку отсюда, и мысленно поблагодарил богиню Удачи. Не будь на нём великолепного шлема и не сумей он удивить Тьёрвальда, их бы там и прикончили. Согласно правилам эпидемиологии.

– Я ничего не знаю ни о порче, ни о болезни, – сказал он. – Но я знаю, что устал и проголодался.

И конунг внял. Их весьма вежливо провели в одну из прилегающих к главному залу комнатушек, где организовали тёплую воду для мытья, быстренько накрыли стол с холодными закусками и предоставили самим себе.

– Ну как вам… – начал Санёк, когда последний из слуг убрался из помещения, но Фёдрыч поднёс палец к губам.

Разумная предосторожность.

– Поедим, – громко произнёс Санёк на местном наречии. – И отдохнём. Уверен, что Эйлейв устроит для нас роскошный пир. Ведь он наверняка догадался, откуда мы пришли. Сегодня он угостит нас, а три года спустя, может, и мы его угостим.

– Он выглядит настоящим героем, – поддержал Санька Фёдрыч. – Такому самое место за столом асов.

– Добрый воин и щедрый хозяин, – Санёк впился зубами в копчёную грудинку. – Хотя пиво у него не самое лучшее. Надеюсь, вечером на пиру будет получше, да и яства тоже, – проговорил он немного невнятно, но достаточно громко.

Грудинка была неплоха. Но они перед переходом плотно позавтракали. Да и устать особо не успели. Однако полежать придётся. Поддержать легенду, так сказать.

– Зря ты надеешься найти здесь пищу, к которой привык, – Фёдрыч тоже на еду особенно не налегал.

– Когда я бывал здесь раньше, то ходил по Лебединой Дороге, – сказал Санёк, откладывая грудинку и окуная в пиво лепёшку, твёрдостью не уступавшую скамье, на которой сидел. – А в вике какую только дрянь не приходится жрать.

– Я хочу на воздух, – вмешалась в разговор Евдокия. – Сиг, проводи меня.

– Я с вами, – Санёк поднялся, оставив в покое бронированный скандинавский «пряник», и нахлобучил великолепный шлем. – В Мидгарде мне привычнее, чем вам. Вдруг вы нечаянно угробите кого-нибудь из людей нашего славного конунга?

И резко отбросил плечом дверную завесу… А заодно и стоявшего за ней товарища.

– Я… Мне… – заклекотал тот уже с пола. – Посмотреть, мало ли чего надо…

Санёк перешагнул через него, всем своим видом демонстрируя нежелание говорить с нижестоящим, и направился к одному из боковых выходов.

Никто их не остановил. Равно как и не препятствовал отправлению естественных надобностей в предназначенной для этого части двора.

– Ты по-русски при них болтай не особо, – предупредил Санёк. – Здесь полно таких, кто понимает.

– Я в курсе. А круто ты придумал. Я уж решил, что нам конец.

– Думаешь, не справились бы? – усмехнулась Евдокия.

– Я видел их в деле, – сказал Фёдрыч.

Головой он не вертел, но Санёк мог бы поклясться: держит всё вокруг под контролем. Народу во дворе было немало. Впрочем, к ним не совались. Побаивались, похоже.

– До сих пор ты вела себя правильно. Будь такой и впредь, – посоветовал девушке Санёк.

– Да я слова не сказала! – возмутилась Евдокия.

– Вот именно. Ты у нас в роли валькирии… как бы. А твои боевые навыки здесь тянут в лучшем случае на свежеиспечённого дренга. Знаешь, кто такой дренг?

– Знаю, – буркнула «валькирия».

– Молодец, – похвалили Санёк. – Не ты. Мастер адаптации. Вложил основы в твою белокурую головку. Но этого мало. Так что чем больше ты будешь молчать, тем лучше. Неудобные вопросы можешь вообще игнорировать. Ты – женщина. Вряд ли твоё молчание сочтут оскорблением. Вообще учтите, врать здесь нежелательно. Уличат – беда будет. Уйти-то мы, может, и уйдём, но статуса ты не получишь.

– А ты сам зачем врал, что мы пришли из страны великанов? – возразила Даха. – Если догадаются…

– Если… – перебил её Санёк. – У них здесь санитарный кордон. И Тьёрвальд с корешами к нам торопились не поздороваться. Я с людьми на территории поговорил: здесь уже две тройки вынесли. Сразу. Хотя обе с проводниками шли, денег не пожалели. Причём одного из проводников – насмерть. Не было возможности штатный эвакуатор задействовать. Солнышко, знаешь ли, не всегда светит. Так что слушай меня, веди себя скромно, и будет тебе счастье. Так, Никита?

– Без вариантов, – подтвердил майор. – Ты у нас самый опытный и самый крутой, так что командуй.

– Тогда отдыхать, – решил Санёк.

– Вот! – поднял палец Фёдрыч. – Есть и спать солдат должен при первой же возможности. Моя школа.

Конунг не поскупился. Мясцо всех видов, разнообразная рыбка, каши, овощи, сладости, пиво куда лучшего качества.

Взамен славословия и увлекательные истории от Санька. В местном фольклоре он ориентировался неплохо. Чай, не одну неделю вместе с викингами странствовал. Да и в миру почитал немного. Правда, традиционные истории особым успехом не пользовались. Их и без того знали. А вот когда важный гость начал рассказ о том, как в составе хирда Хрогнира Хитреца странствовал по земле динозавров, народ всерьёз заинтересовался. Понятно, что никаких конкретных имён Санёк не называл, а саму территорию именовал «окрестностями Муспельхейма», но двадцатиметровые зверюги и «птички» с десятиметровым размахом крыльев впечатлили. Надо отметить, в правдивости историй никто не усомнился. То ли потому, что рассказ изобиловал деталями, то ли из уважения к рассказчику, то ли из-за способности большинства местных интуитивно отличать враньё от правды. Что не мешало им прихвастнуть, само собой.

Конунгу тоже понравилось. Но ещё больше ему нравился золотой шлем. Просто глаз с него не сводил. Санёк очень сожалел, что здесь не компьютерная игрушка и нельзя спрятать замечательный головной убор в инвентарь.

Но в целом вечер прошёл неплохо. Пир удался на славу. А самое главное, прошли первые сутки их пребывания в тьюториале.

На ночь их разместили в разных комнатах, и довольно далеко друг от друга. Санька это насторожило. И он не поленился принять меры. Не зря. Где-то в середине ночи к нему наведался гость. Бесшумного проникновения не получилось, потому что у входа в кажущемся беспорядке валялись разные предметы. Незваный посетитель споткнулся, шумнул и замер. Санёк проснулся. Но виду не подал. После небольшой паузы снова задышал ровно.

Посетитель успокоился, вошёл и принялся осторожно перебирать Саньково имущество. Искал что-то и не находил. Немудрено: самое ценное Санёк не стал складывать в ларь, а убрал под набитый шерстью тюфяк. Меч, однако, поместил по правую руку, чехлы с ножами оставил на предплечьях, а драгоценный шлем завернул в одеяло.

Ночной гость довольно быстро обследовал комнату и подобрался ближе. Санёк слышал его дыхание и местоположение тоже неплохо контролировал. Кроме того, сам он мог кое-что разглядеть даже в полной темноте, в частности силуэт гостя, когда тот оказался совсем рядом.

Санёк догадывался, что тот ищет. Но догадки догадками, а уточнить не мешало. Так что пришлось даже всхрапнуть, чтобы нехороший человек не особо тревожился.

А тот совсем обнаглел. Буквально ощупывал Санька и через некоторое время обнаружил завёрнутый в одеяло шлем. И попытался забрать. Вот гад! Пора просыпаться! Взмах ножом, и неудавшийся вор с воплем отдёрнул руку. Санёк же с грозным рыком ухватил вора за вторую руку и взял на болевой, заодно лишив возможности пустить в ход оружие. Вор завопил ещё громче. Сустав хрустнул. Сбросив вора с постели, Санёк схватил меч… И тут в комнатушке резко посветлело. Внутрь ворвались двое бойцов в полном вооружении и с обнажёнными мечами.

Санёк приготовился к бою, жалея, что снял на ночь кольчугу…

Но драться не пришлось.

Бойцы спрятали мечи и выволокли воришку из комнаты.

Первым желанием было кинуться следом, но он вспомнил, что на нём явный дефицит одежды и вооружения. Пришлось задержаться, чтобы привести себя в подобающий вид.

В большом зале было светло и людно. Проснулись не все, но многие. Факелы горели, народ пытался понять, что происходит. Некоторые даже похватали оружие со стоек.

Конунг тоже был здесь. И, что характерно, выглядел так, будто и не ложился. Также присутствовали и двое, которые выволокли воришку. Воришка тоже был здесь. Ну как был… В виде трупа.

– Приношу свои извинения, Сандар-ярл! – провозгласил конунг раньше, чем Санёк открыл рот. – Поганый трель нарушил твой сон и понёс наказание. Жаль, успел зарезаться. Следовало бы шкуру с него живьём содрать за то, что нарушил покой моего гостя!

Ага, зарезался. Санёк взглянул на остывающее тело незадачливого вора. Одна рука порезана до кости поперёк запястья, другая вообще вывихнута. Волшебство, не иначе.

Но качать права не стоило. Эвакуация исключена, врагов вокруг несколько десятков…

– Я принимаю твои извинения, Эйлейв-конунг. Хочешь ли ты получить верегельд за твоего человека?

– Он перестал быть моим человеком, когда захотел тебя обокрасть! – с пафосом заявил Эйлейв. – К тому же он сам себя убил, так что ты ничего не должен. А вот я должен. Ты – мой гость, и беречь твой покой – мой долг. Надеюсь, ты не откажешься от небольшого дара, который поможет забыть об этом треле?

– Нет нужды, – отказался Санёк, чуя подвох. А умный перец этот конунг. Вполне способен на многоходовку.

– Я настаиваю! – заявил Эйлейв. – Ты взгляни сначала на мой дар! – По его знаку вперёд вытолкнули девушку. Не сказать, что красотку, но очень даже симпатичную. Особенно по местным меркам. – Я взял эту тир в летнем вике, – сообщил Эйлейв. – Она привлекательна, умна и многое умеет с мужчинами. Мне предлагали за неё три марки серебром, и я счёл эту цену недостаточной.

Ну да. Не получилось у воришки, попробуем подложить. Думай, Санёк, думай… О, вариант!

– Благодарю тебя, конунг, за щедрый дар, но я вынужден отказаться, – церемонно произнёс Санёк. – Мой гейс не разрешает мне возлечь с женщиной, а предназначение не позволяет обременять себя слугами, не способными сражаться. Давай забудем то, что было, и проведём остаток ночи так, как предполагает имя твоего гарда.

Ага. Посмурнел конунг… Ненадолго.

– Желание гостя – закон для хозяина. Этой ночью тебя больше никто не потревожит. Я поставлю охрану у твоих покоев.

Покои! Смешно. Чулан три на четыре. Но клятва – это серьёзно. Не потревожат. Этой ночью.

О! Фёдрыч с Дахой. И получаса не прошло.

– Всё хорошо, – успокоил спутников Санёк. – Спать идите!

– А что… – начал Фёдрыч.

– Завтра, – отрезал Санёк.

Фёдрыч понятливо кивнул. И его подруга тоже прикусила язычок. А ничего они так повеселились, судя по её личику. Может, зря он отказался от подарка?

Санёк хмыкнул и отправился спать. Будем считать, что первый раунд он выиграл. Но впереди ещё два…