Отражение глаз твоих [пишется]

III. Обречённые

Дайнор показался навигатору необычайно ярким, привлекающим внимание, свежим. Словно несколько месяцев тому назад он не смотрел на всё это великолепие, не замечая его.

До Порт-Дайнора отсюда две тысячи километров. Чуть более суток пути на прямом экспрессе (но Теммокан не имел ни малейшего желания садиться на поезд). Речные пути его также не привлекали; видимо, лучше всего нанять ковёр-самолёт. Недёшево, поскольку не очень популярно. Зато будет одна остановка — ночь, проведённая под необъятными сводами древнего леса. В подобных условиях очень хорошо думается.

…В голове не вяжется, что Дракон умер. Светлейший не раз говорил, что маймы создали специальный облик, позволявший одному из Сообщества находиться в наземном мире неограниченное время. Без болезней, без неудобств,… практически вечно.

И вот — Дракона больше нет. Разве что Даллатер устроил дикий, бессмысленный розыгрыш. И зачем он отдал ему этот пакет? По всем инструкциям Светлейший был обязан задержать своего (даже и бывшего) подчинённого до прибытия инспекции. И даже не показывать ему этот злополучный "подарок".

"Сказал, что ты поймёшь".

Теперь ни одна реплика из их с Драконом последней беседы не выходила из головы. Теммокан заметил, как оглядываются проходящие рядом с его столиком — высокий краснокожий человек сидел, полуприкрыв глаза, с осунувшимся лицом, сжимая в руке едва начатый бокал с вином. "Я сочувствую".

Бокал едва не выскользнул из моментально вспотевших пальцев. Теммокан одним залпом (к большому неудовольствию владельца заведения) покончил с вином и осознал, что в этой фразе скрывается объяснение случившемуся.

"Я сочувствую".

Прежде Дракон либо промолчал бы, либо проронил своё обычное «faitah». И уж никогда не использовал бы слово «я». В самом крайнем случае — "мы".

Кто говорил с ним, Теммоканом анс Ваэркасом?

Сам Дракон… или его Сообщество?

А кто же тогда умер этим утром… или ночью?

Теммокану стало страшно.

Никто прежде не думал о Сообществе как о личности. Только как о собрании личностей. Поскольку существу, не умеющему объединять свой интеллект с интеллектом себе подобных, было не понять, что такое Сообщество. Всего их… шесть? или семь? То, что живёт поблизости, под Шестью Башнями — одно из самых молодых.

Может ли целиком Сообщество… добровольно покончить с собой — как с единым целым?

Теммокан оглянулся. Но нет, никаких катаклизмов. А ведь Даллатер говорил, что одно Сообщество располагает таким же энергетическим ресурсом, что и вся Академия, вместе взятая. Или даже большим. Вряд ли гибель настолько мощного… существа могла бы пройти незаметно. Этот вывод несколько успокоил.

Но пакет он откроет только, когда будет стоять на палубе. Слово, в особенности данное себе, нарушать нельзя.

Даллатер едва дождался, пока инспекция не ушла. Что они могут поделать? Ровным счётом ничего. Сообщество вскоре пришлёт нового «представителя» — несомненно. Маймы-"послы" гибли и прежде, иногда от крайне неожиданных причин, и, судя по всему, особенной трагедией для Сообщества это не являлось.

Во всяком случае, Сообщество до сих пор не связалось с ним, Даллатером, и не потребовало объяснений. Хороший знак.

И, следовательно, Дракон действительно добровольно ушёл из жизни. А он, Даллатер, сам нарушил сегодня несколько важнейших инструкций. Не задержал Теммокана. Не рассказал инспекции о записке Дракона и и пакете (и тем более о содержимом пакета). За это он может, теоретически, лишиться работы. Хотя вряд ли это всплывёт — ведь ничего более не случилось. По большому счёту. А Теммокан мог ещё вчера вечером покинуть Хранилище. Если у парнишки достанет ума, именно так он и заявит. А теперь хотелось выпить. Нет. Напиться. Сорок три с лишним года назад он начал пить… но вовремя прекратил. И вот теперь… Что такое, отчего этот навигатор-бедолага и майм, вообще чуждое ему существо, так подействовали на него? Повидавшего столько странностей, пережившего столько смертей и предательств?

Одно он, Даллатер, сделал правильно: опечатал обе комнаты — и Теммокана, и Дракона. Сегодня ночью он лично изучит их инструменты и попытается понять, куда делись «стухшие» килианы. Вряд ли их исчезновение случайно.

Теммокан прав, подумал начальник Хранилища, с отвращением переламывая сигару пополам. Мне нужны друзья. Очень нужны.

Пепелище по-прежнему выделялось — снегу не удалось скрыть его полностью.

— Чисто и надёжно, — проговорил Майтен, которому стало не по себе. Прежде ему не доводилось копаться в подобных местах — не его это дело. Теперь он должен был вторично посетить то место, где едва не стал явью очередной кошмарный сон.

Как ни старайся, призраки того памятного вечера будут постоянно напоминать о себе. Хорошо Кенвину, который ничего здесь не видел… своими глазами.

— Сыграть ещё раз? — предложил помощник. Майтен кивнул, поднимая воротник — зима в разгаре, и нынешний год — один из самых холодных. Звуки дудочки были тоскливыми и не создавали требуемого настроения. Тем не менее всё, что не погрузилось в спячку (или, по крайней мере, имело неосторожность проснуться не так давно) пришло на зов. Можно было ограничиться только крысами, но Майтен предпочёл собрать всех грызунов, что были рядом.

Ни одной крысы.

И все — незаражённые. Хоть на этом спасибо. Когда пёстрая компания разбежалась (на то была другая мелодия, которая «отводила» вызванных по домам), Майтен решился подойти к останкам дома.

— Подпол, — произнёс Кенвин удивлённо. — Что, никому не пришло в голову исследовать его?

— В смысле? — не понял Майтен. — Какой подпол? Всё было завалено, насколько я помню отчёты.

Кенвин молча оттащил несколько недогоревших брёвен поодаль и с силой потянул что-то. Майтен зажмурился — крышка погреба возникла словно из ниоткуда. Чтоб мне провалиться, подумал он с неожиданной злостью. Как про подобное можно было забыть?

Такая простая хитрость.

Настолько простая, что предвидеть её не удалось.

В доме, конечно же, был кто-то ещё. Как раз в тот момент, когда Майтен бродил по комнатам, окружённый своей сверхмощной защитой. А пока суть да дело, вход в подполье был замаскирован простеньким заклинанием. Не то что бы совсем простым, но достаточно эффективным. Ни сам Майтен, ни те, кому он рассказывал и показывал, что да как было на пепелище, теперь не замечали крышки подпола… Кенвин не участвовал в осмотре места после… обеззараживания. Повезло, подумал Майтен мрачно, глядя в квадратный провал, откуда появлялись струйки пара. Или, наоборот, не повезло?

— Маскировка, — высказался Кенвин, тщетно пытаясь счистить с куртки следы сажи.

Маг кивнул.

— Ну что, доложим куда следует? — и Кенвин отчего-то огляделся. Никого.

Майтен извлёк из внутреннего кармана фонарь.

— Вначале спустимся вниз, — решил он. — Осмотримся. Если там и есть что-то, то по всем инструкциям мы обязаны «вначале» осмотреть. В режиме «3б». Что там у нас по поводу немедленной эвакуации?

Кенвин молча показал ему тонкую деревянную палочку. «Ключ». Стоит только повредить её, как они с Майтеном вернутся в Венллен. И поднимут сигнал тревоги…

— Тогда вниз, — приказал маг и первым спустился вниз, стараясь ни к чему не прикасаться.

Но детекторы молчали. А крыс не было и внизу — лишь следы их обитания. В изобилии.

Оба мага долго смотрели на лаз, но в конце концов решились. Да и что оставалось делать?

Плохо было то, что их защита продержится не более часа. Хорошо, если за этот час удастся исследовать лаз и вернуться наружу. И если здесь действительно замешан hilve moare, он почувствует их присутствие немедленно…

Хонн только-только успел отряхнуться (Неммер склонилась над оленем… голова того была аккуратно прокушена в области затылка), как замер, прижав палец к губам и обратив взгляд в сторону «кляксы».

— Один момент, — произнёс он, понизив голос и Неммер заметила, как с его ладоней соскочили две здоровенные крысы. Откуда они взялись, она предпочитала не думать. — Что-то мне показалось…

Крысы юркнули сквозь чёрный провал и Хонн вздрогнул… после чего энергично помотал головой.

— Так что ты хотела спросить? — повернулся он к Неммер как ни в чём не бывало.

— Что это ты затеял? — спросила та тихо.

— Разведка, — пояснил он, осматривая оленя. — Нехорошие у меня предчувствия… очень нехорошие.

Неммер сглотнула. Ей расхотелось расспрашивать, как «мальчишка» сумел выследить, догнать и прикончить такого крупного зверя. Да, и ещё доволочь сюда. После того, что она уже видела, удивляться бы вроде ничему не стоит, и всё же…

— Разберу пока вещи, — решила она вслух, пока Хонн (не прилагая видимых усилий) волок тушу в сторону «печки». — Будет нужна помощь, скажи.

Хонн молча кивнул.

— Там у тебя, часом, зеркал нет? — спросил он неожиданно, когда Неммер рассеянно перебирала принесённые из дома вещи.

"А ведь должно быть", подумала она. Небольшое такое, круглое… точно, было!

Сказала это же вслух.

— Лучше спрячь его, — посоветовал Хонн.

— Почему это? — удивилась девушка. Зеркало как раз лежало у неё на ладони. Зеркальной стороной вниз.

— Здесь нет ни одного, — пояснил Хонн. — Точно не помню, но это как-то может выдать нас.

Неммер замерла.

— Выдать? Кому?

— Ты уже забыла, кто постучался в ворота?

Такое забудешь…

— А ты не преувеличиваешь? — спросила Неммер подозрительно. — Может, не так всё страшно? Ты ведь даже не сказал мне, где мы, собственно, находимся.

— Ты же видела карту? — удивился Хонн. — Или не обратила внимания? Неммер рискнула обернуться. Но никакой туши на полу уже не было, а Хонн закрывал неведомо откуда взявшуюся дверь. Ещё одну. — Ледник, — пояснил он. — Или как оно называется… Идём, покажу!

Неммер покорно последовала к карте. Чудеса продолжались. Только что руки Хонна были — буквально — по локоть в крови, и вдруг — совершенно чистые. А о том, чем он только что занимался, свидетельствовал лишь сохранившийся запах крови.

— Вот, — указал он пальцем на карту. — Синяя область — куда можно… э-э-э… выходить. Красная — это куда нельзя. Точка — это мы. — Но… где это?

— Никогда не пытался понять, — нахмурился Хонн, отряхивая совершенно чистые руки. — Вон та дверь (он указал на "кляксу") ведёт в точности туда… или рядом… — он замялся, явно подбирая нужные слова, — словом, там, где находится точка. Вот, нажимаешь на эту панель… Красно-синяя заливка исчезла. Появилась карта… И очень точная, если верить собственным глазам.

— Никогда бы не подумала, — ахнула Неммер, — что мир… что вокруг так много всего.

Хонн молча кивнул, довольно улыбаясь.

— "Лионнан", — прочла Неммер единственную надпись, прямо над прозрачной пластиной (экраном, вспомнила она). Буквы были знакомыми, а вот слово…

— Ты знаешь эти буквы? — удивился Хонн. Впрочем, удивлялся он недолго. — Вот и хорошо. А то я… словом, научишь? — он взял её за руку и Неммер осознала, что на сей раз это — прикосновение вполне обычной, человеческой руки.

— Научишь? — повторил Хонн. Тон его был почти умоляющим, глаза горели. А сейчас и выглядит лет на шестнадцать, поразилась Неммер, и ведёт себя именно так. И улыбнулась в ответ.

— Конечно, — она рискнула нажать на ту же панель и карта вновь окрасилась в красно-синие тона. — Тому, что сама знаю. Кстати… здесь нет каких-нибудь книг?

— Может быть, и есть, — Хонн прикоснулся к самой карте и экран потух. — Только я не рискнул лезть… словом, читать-то я не очень…

— Ну хорошо, — Неммер подошла к «леднику», как его назвал её товарищ по несчастью и приоткрыла дверь.

Изнутри повеяло сильным холодом. Очень сильным. Олень, уже разделанный на сравнительно небольшие куски, лежал на одной из полок. Полок было много — судя по размерам, здесь можно было хранить запас продовольствия на армию в несколько сотен человек… на несколько лет. Но полки были пусты. Кроме той, которую только что заполнили. Странно. Не позаботились о еде?

— Здесь было очень мало, — пояснил Хонн. — Я долго сидел здесь… а когда всё съел, рискнул выйти.

Вот оно что…

— Вот что, — Неммер уселась за стол, уперевшись лицом в подставленные ладони. — Давай по порядку. Вначале ты расскажешь мне всё об этом… убежище, а потом решим, что делать.

Глаза Хонна остекленели.

Он медленно повернулся лицом к кляксе.

— Хонн, — упавшим голосом проговорила девушка, медленно поднимаясь из-за стола. — Что у…

— Тихо, — прошелестел голос «мальчишки». — У нас посетители. Не шуми…

И двинулся по направлению к «двери», бесшумно и медленно. Неммер, сама не зная почему, последовала за ним.

Слабый писк донёсся до её слуха.

Она повернула голову — карта не светилась, но на серой поверхности экрана проступала и погасала жёлтая точка.

— Что-то впереди, — шепнул Кенвин спустя примерно двадцать минут быстрого перемещения по проходу. — Что-то мелкое.

Майтен не хотел понапрасну использовать магическое снаряжение… но заклинание было бы куда более «шумным», в любом случае. Он, как и Кенвин, почувствовал чьё-то внимание. Скверным был здесь воздух… сырым, гнилостным. Крысами несло почти нестерпимо… хотя грызунов в руинах дома почти не осталось. Что же здесь творилось?… Мир стал жёлто-зелёным — так показывали его очки ночного видения. Проклятие, у них, в здешнем представительстве Совета, нет ни одного ольта. Вот кто был бы здесь в своей тарелке. Так… действительно, впереди маячило крохотное зеленоватое пятнышко.

— Ну-ка, подзови её, — велел Майтен шёпотом. Кенвин послушно достал дудочку… и вот уже слышен цокот коготков и попискивание. Магу стало не по себе при виде зелёных, полупрозрачных, спешащих к ним крыс и прочей живности… — Подержи-ка их, — велел Майтен. Искатель ничего не излучал… только воспринимал. И усиливал. Провёл антенной вокруг себя. Чисто. Никаких признаков М41… и прочей гадости. Самые обычные животные. Искатель едва не выпал у него из руки.

— Это ещё что? — указал он вперёд. И понял, что Кенвин очков-то не одел — манок мешает ими пользоваться. — Одна… так и осталась там!

Кенвин сыграл ещё раз. Прибежавшие крысы оцепенели, но далёкая зелёная точка так и осталась на расстоянии… Она ощутимо шевелилась… но и не думала повиноваться зову.

Майтен мгновенно вспотел. Неужели?

— Дай максимум, — прошептал он и резко прозвучавшая мелодия отозвалась болью в суставах. Собравшимся у их ног грызунам это на пользу не пойдёт… ну да ладно.

Зелёный «огонёк» помедлил… и стал удаляться.

— Чтоб тебе лопнуть! — посулил маг. Руки чесались отыскать палочку и сжечь проклятую тварь, обратить в пепел. Нервы никуда не годятся, подумал он, спохватываясь. И понял, что не в состоянии преследовать таинственное существо — настолько плотным было кольцо окружения. — Прогони их, — резко приказал он. — Быстрее, кто-то вот-вот скроется.

Представляю, как недоумевает Кенвин, подумал он мрачно, готовясь выстрелить парализующим зарядом. На сей раз самостоятельно, без всяких инструментов. И так уже их «музыка» донеслась до ушей тех, кто мог её подслушивать. Терять нечего.

— Приготовься к эвакуации, — добавил Майтен, бегом бросаясь вперёд, едва не наступая на громко протестующую живность. Хорошо хоть, что ни сапоги, ни штаны крысам не прокусить.

Проклятое «пятнышко» приближалось медленно. Очень медленно. И два десятка «проснувшихся» грызунов мчались в ту же сторону. Маг отчётливо увидел свою цель (надо же, какая крупная!), заметил, как крыса остановилась, повернулась в его сторону и встала на задние лапы… И понял, что у крысы… три головы.

Это ошеломило его так, что Майтен выпрямился и тут же очень чувствительно приложился о каменный выступ. Когда он подхватил очки, всё перемешалось — и загадочный трёхголовый уродец, и «обычные», нормальные, грызуны.

— Обездвижить их! — крикнул он, зная, что Кенвин где-то позади, недалеко.

Никто из крыс не успел далеко уйти. Все замерил, прижавшись к полу. Хорошо ещё, проход сравнительно прямой.

— Держи их, — произнёс Майтен и принялся тщательно осматривать оцепеневших животных. Двадцать три штуки. Мощная вещь эта дудочка, надо признаться. Из каких же щелей она призвала всё это?… Трёхголовой крысы не было. И искатель ничего не показал. Совершенно ничего.

— Отпусти их, — сдался, наконец, Майтен и осторожно снял очки. — И освети как следует.

Выражение лица Кенвина было легко предугадать.

— Что такое? — было первым его вопросом.

— Куда-то она делась, — признался маг озадаченно. — Или мне уже мерещится невесть что. От напряжения.

И рассказал.

— Словно сквозь зеилю провалилась, — заключил он и принялся исследовать детектором окрестные стены, пол и потолок.

— У нас мало времени, — напомнил Кенвин. — Потом придётся бежать со всех ног.

— Я быстро, — пообещал Майтен. — Смотри-ка, — тут же произнёс он, прикасаясь амулетом к стене. — Мана-поле на пять процентов сильнее обычного. Неужели портал?… — и прикоснулся к стене ладонью. Прислушался к собственным чувствам.

Помощник его вздрогнул, машинально извлекая «ключ» — средство для немедленной эвакуации — и встал рядом, на всякий случай. — Никаких следов портала, — выговорил Майтен минуту спустя. Когда он повернул лицо к Кенвину, оно оказалось покрытым крупными капельками пота. — Ничего не понимаю. Совершенно. Но что-то здесь всё-таки нечисто… Ладно. Пригласим специалистов.

— …А может быть, естественная силовая линия? — предположил Кенвин одним часом и шестьюстами километрами спустя. — Судя по данным замеров, это вполне возможно. Да и стены… непохоже, чтобы на них накладывали портал. Камень так быстро не "остывает".

— Наверное, — неохотно согласился Майтен. Суставы всё ещё ломило — «дудочка», она не только на грызунов действует. — Но я готов дать голову на отсечение, что видел этого проклятого уродца… или всё-таки не видел?

Сомнения так и не оставили его.

Тревожная музыкальная фраза со стороны карты уже не могла остаться незамеченной. Неммер обратила внимание, что карта самостоятельно включилась и что точка уже не мерцает, а горит оранжевым огнём. Словно в ответ на её взгляд, звуковой сигнал прекратился.

И ей сразу же послышались голоса. Хонн замер, полуприсев, у самой «кляксы», едва не касаясь её… и тоже вслушивался. Неммер затаила дыхание.

— …Неужели портал?… — донеслось до неё вполне отчётливо. И шорох рук, проводящих по камню. Ей стало невероятно страшно — говоривший это… Майтен, кажется? — стоял совсем рядом. Сейчас он пройдёт сквозь «разлом»… Сама того не осознавая, она протянула руку к «кляксе» и Хонн перехватил её. Неммер едва не вскрикнула — рука «мальчишки» была ледяной, жёсткой, нечеловеческой. Лицо Хонна при этом не изменилось. Осталось безжизненным.

— …Уходим… — вновь донеслось до неё и вскоре стало тихо. Что-то неожиданно толкнуло её снизу. Пол. Ага, это Хонн отпустил её руку.

Неммер молча поднялась. Ей было всё ещё не по себе.

Хонн «оттаял» не сразу. Словно по некоему сигналу.

— Узнала? — спросил он спокойным голосом. Неммер кивнула и отвела взгляд.

— Силён, — покачал головой Хонн. После чего быстрым шагом прошёл к карте и что-то там сделал. Послышался тонкий писк. — Ну нет, сидеть на месте мы не будем.

Мигающая белым точка переместилась куда-то к западу.

— Перенесём выход, — пояснил Хонн. — Чтобы не вздумали пробиваться сюда силой. Не знаю, насколько надёжна наша «дверь»…

Неммер поёжилась. Ей тоже не хотелось бы встречаться с Майтеном или как там его. Ни за что на свете.

Хонн был прав — что-то от охотника было в том мрачном человеке.

При других обстоятельствах Теммокан обрадовался бы ночи, проведённой в лесу, рядом с трактом (и расположенным глубже в лесу спаренным «рельсом», по-над которым проносились экспрессы). Сейчас же мрачные мысли тяготили его и никак не желали оставлять в покое. Вести «ковёр» он мог и сам. Стоило это дороже, но одиночество представлялось ему самым разумным в данной ситуации.

Пакет от Дракона манил к себе. Так и хотелось его открыть, рассмотреть содержимое… Что-то перекатывалось внутри. Я даже знаю, что, осознал навигатор. Другое дело — что там впридачу? Впрочем, после ужина и чашки чая ему стало лучше. А когда ночь окончательно вступила в свои права, Теммокан нашёл в себе сил достать книжку (сборник детективных рассказов) и прочесть её. И даже с удовольствием.

Выспался он так, как давно уже не высыпался. Вот что значит свежий воздух!

Даллатер осматривал комнату, в которой Теммокан занмиался проверкой «шариков». Положение складывалось на редкость идиотское: он, один (не считая охраны — ведь сверхурочная работа закончилась) во всём Хранилище, вынужден был скрывать от всего остального мира, чем он тут занимается. Не было бы счастья… Из-за суматохи, связанной со смертью Дракона, в кабинете Теммокана уборку сделать не успели — и поэтому оставалась какая-то надежда.

Понять, что же связывает Теммокана, ушедшего майма и его, Даллатера. Оставался, правда, кабинет самого Дракона — но, коль скоро его преемник может возникнуть в любой момент, заниматься поисками там не очень-то удобно.

Значит, ответы надо искать здесь. Здесь и в гостиничном блоке, где навигатор провёл последние недели. И никому нельзя ничего говорить — не зря Дракон передал своё последнее послание именно Теммокану. У Даллатера была мысль «случайно» ознакомиться или сдублировать пакет целиком… И не будь здесь замешан Дракон, так, вероятно, он и поступил бы. Ведь, помимо всего прочего, это оставляло надежду, что Теммокан ещё вернётся. Сам Даллатер не мог объяснить, чем это ему может быть выгодно, но… Очень интересная цепочка: исчезает килиан — в кабинете у Дракона происходит всплеск магической энергии (в сто тысяч раз выше нормального фона) — и единственный раз в такой момент рядом с Драконом находится Теммокан.

И Дракон начинает ходить за парнем тенью, а потом зачем-то помирает (как? от чего? никогда уже не выяснить) и «завещает» ему что-то. Ну, положим, одним из предметов в пакете был килиан.

Хорошо. Светлейший сделал основательный глоток из захваченной с собой бутылки и посидел минуты три спокойно. В конце концов, я тоже когда-то работал сыщиком, следователем и боги знают кем ещё. Теммокан, какие бы таланты у него ни заподозрил Дракон, мир его праху, не был ни тайным агентом, ни просто достаточно аккуратным работником. Неизбежно должны остаться мелкие, но явные следы. Намёки. А по намёкам можно по крайней мере предположить, что же тут стряслось.

Надо будет восстановить его биографию, решил Даллатер. У меня масса друзей и знакомых в… где надо. А всё моё проклятое человеколюбие. Надо было дать ему утопиться, и всех дел. Нет, отвлёк его на минуту… И вот теперь ощущаешь себя круглым дураком.

Много позже он подумал — а не стоило ли попросту махнуть на всё рукой? В конце концов, мир не всегда ведёт себя так, как от него ожидается. В первый ли раз ощущаешь, что тебя обвели, очень образно выражаясь, вокруг пальца?

…Когда Даллатер закончил расставлять следящую и записывающую аппаратуру (снять «эхо» намерений — не такая уж и простая задача для человека, не обладающего талантами дракона), в дверь кабинета тихонько поскреблись.

С той стороны.

— Войдите, — ответил Светлейший по привычке и посетитель вошёл.

Шеветт анс Кетенор, решил навигатор, наверняка следил за ним. С самого Нового Года. Иначе как объяснить тот факт, что этот человек (на сей раз одетый как торговец, причём преуспевающий) был первым, кого Теммокан встретил, выходя из службы проката (ковёр, как и было обещано, сам скатался в небольшой и удивительно лёгкий рулон,… - и сдать его оказалось делом пяти минут).

— Мне сегодня везёт! — воскликнул Шеветт, после того, как приветствия были закончены. Нет, удивился Теммокан, он тоже не ожидал, что встретит меня. Очередное совпадение? — Вы, наверное, единственный, кто может меня спасти. Вы ходили по "холодной дуге"?

— Раза четыре, — кивнул Теммокан.

— Как мне повезло! Это просто наваждение какое-то. Все известные мне навигаторы как вымерли. Двое заболели, один куда-то срочно уехал… Я надеюсь, вы всё ещё не связаны никакими обязательствами?

— Нет, я… — Теммокан подумал несколько мгновений и опустил слово "ещё", — свободен. Я понимаю, вы предлагаете мне работу?

— Разумеется, — человек с жаром схватил его правую ладонь своими двумя — словно вокруг Теммокана кольцом стояли конкуренты, наперебой предлагая всё большие суммы. — Разумеется! С вашего позволения, я немедленно сообщу капитану корабля, пока товар не начали выгружать обратно…

Теммокан понимающе кивнул. Если «товар» выгрузить, Шеветту надо будет если не топиться, то, по крайней мере, готовить мешок с золотом. И не один.

"Холодная дуга" — долгий путь из Венллена в Киннер, при котором Континент огибали с севера. Против часовой стрелки. О том, чем были заполнены ящики с грузом, Теммокан и так знал. Если навигатор, после того, как произнесены слова "холодная дуга", спрашивает, что, собственно, везём, — гнать его надо, да побыстрее.

…Итак, я при деле. Ну что же, "холодная дуга" в это время года — недели две пути. Вот и отлично. Нигде не думается так хорошо, как на палубе… нет, определённо, череда совпадений просто бросается в глаза. Ведь «дуга», хоть и сложный, но сравнительно спокойный маршрут… Теммокан долго стоял на том самом месте, где Даллатер впервые заговорил с ним. Как странно. Прошло не так уж много времени, а я словно стал совершенно другим человеком. Ни к чему не стремлюсь — всё само меня находит. Ни от чего не впадаю в ярость каждые несколько дней — нет причины злиться. Что со мной такое? Или это Светлейший и его странная компания так действуют на меня?

Я его даже с Новым Годом не поздравил, вспомнил Теммокан. Специально сделал вид, что не замечаю. И смутился, чего с ним давно уже не случалось.

Даллатер ожидал, что нежданный посетитель стоит себе в дверях и ожидает, когда ему уделят внимание. И не торопился, аккуратно подключая дистанционное управление (присутствовать при записи не стоило, помехи были бы чрезмерно большими). Но когда что-то мягкое прислонилось на мгновенье к левой ноге, а рядом с лицом возникла вытянутая мордочка с парой «пуговичных» глаз, главу Хранилища едва не хватил удар. «Медвежонок» смотрел с искренним участием.

— Здравствуйте, — произнёс он одним из голосов покойного Дракона и Даллатер, всё ещё не справившийся с дрожью и онемением, выпрямился. Не отводя взгляда в сторону. Он что, меня хочет в могилу свести?… — Я Дракон, — представился майм, усаживаясь на пол столбиком. Прежний Дракон… Дракон-1, так сказать, любил размышлять именно в такой позе. Дракон-2 отличался хотя бы узором на груди. Да и мех слегка другого цвета.

Ручаюсь, что охрана его не заметила, подумал Даллатер и едва не расхохотался в голос. Ну что же, часть привычной обстановки на месте. — Рад вашему… возвращению, — произнёс Светлейший, чуть запнувшись. Слово «смерть» маймы позаимствовали у «низших» существ. Сами же они никогда не «умирали». "Уходили", «освобождались» и так далее. Дракон-2 кивнул и, вздохнув совсем по-человечески, направился в сторону двери.

— Я буду на месте, — сообщил он на прощание настолько обыденным тоном, что у Даллатера возникло подозрение — а не снится ли ему эта череда загадочных происшествий?

…Ну что же, теперь то же самое — в гостиничном номере. А потом вернёмся в кабинет, вспомним, что же я планировал до того, как случился аврал с «протуханием», да и продолжим… работать. И так всю жизнь, подумал он, но без особого сожаления. Определённо, каждые десять-пятнадцать лет надо менять место работы. Или даже чаще. Труднее всего будет вытянуть что-либо из «медвежонка». Но раз он — тоже часть их Сообщества, то хоть что-нибудь да знает о происшедшем. Будет ли он делиться знанием — уже другой вопрос.

Первые сто миль пути его услуги не были особенно нужны и Теммокан, некоторое время посмотрев на всё ещё заклеенный конверт, со вздохом решил подождать ещё немного.

Корабль был сравнительно небольшим, мог нести до сорока тонн груза. Сейчас он был загружен едва ли на треть. Но сказать, что трюмы пустовали, было нельзя. Просто груз такой… особый. Вот посмотреть на этот груз Теммокан и решил. Тем более, что — вместе со специальным сопровождающим — отвечал за сохранность.

Он услышал запах… точнее, аромат… как только принялся спускаться. Сопровождающий был поблизости — он осторожно вскрывал один ящик за другим, осматривал содержимое и вновь запирал крышки. Ну конечно. Бессмертник. Основной «товар» Дайнора — это растение… как звучит это учёное слово?… — реликт. Пережившее, одно из немногих, ледниковый период. И с тех пор никто не видел, чтобы у него созревали семена. Ягоды — да, конечно. Луковицы — разумеется. Но никаких семян. Что не мешало пустынному бессмертнику, линхо (ведь есть и другие виды бессмертников), не только продолжать обитать там, где его впервые увидели разумные пришельцы, но и завоёвывать новые территории. Например, при помощи людей.

Часть ящиков — судя, опять же, по запаху — содержала пряности. Но бессмертника было больше. Каждая луковица стоит не менее сотни крон, прикинул навигатор, значит… ого-го, да ведь Шеветт, получается, один из богатейших людей планеты! Если это для него — "рядовая перевозка"!.. Сопровождающий был ольтом. Возраст его было не понять, но на вид он казался чуть моложе Теммокана. Ну и менее сильным, конечно… и едва ли не на полголовы ниже. Выглядел он, впрочем, так, словно находиться в его обществе — величайшая честь для краснокожего незнакомца.

— Рад познакомиться, — слегка поклонился он. Шеветт не стал их представлять. Тоже своего рода традиция. — Ниеллер.

Полным именем представляться не хочет, улыбнулся про себя островитянин. Ага, а теперь я представлюсь… И представился. Полным именем.

— Теммокан? — поразился ольт, тут же забыв про свою важность и значимость.

— "Гин".

— Теммокан? Прошу прощения… Ниеллер Каэрион анс Аваир, к вашим услугам…

Теммокан не стал улыбаться. В конце концов, он заслужил приставку гин, означавшую, в примерном переводе, "тот самый" — или "всем известный". В таком духе.

— Можно просто Теммокан, — заключил навигатор, пожимая протянутую руку. А ведь на ольте нет ничего магического. Значит, точно знаток. Бессмертник не терпит магического… недаром его перевозят парусными судами, безо всякой магии — иначе «обидится», завянет. Проклятие! У меня там в конверте может оказаться что-нибудь слишком «громкое» в магическом смысле. Надо срочно проверить.

— Никогда не думал, что встретимся, вот так… — улыбнулся ольт. — Поможете мне проверить оставшиеся?

Навигатор, разумеется, помог. Ну вот, теперь есть и собеседник. Есть о чём поговорить… ведь, чем бы ни был знаменит род Аваир, Теммокан анс Ваэркас — единственный из ныне живущих, что смог отыскать безопасный путь к сердцу Штормового Пояса. Зачем это нужно — другой вопрос. Однако прежде никому это не удавалось. Наверное, надо ощущать себя кем-то великим… а не получается.

…Спустя полтора часа Теммокан вернулся в свою каюту. Вечером, конечно же, он обязан будет появиться в кают-компании и познакомиться с с теми из офмцеров, кто не будет в тот момент нести вахту. А пока можно открыть тот самый пакет. Если «подарок» — от Дракона, то весь драгоценный живой груз может быть в опасности. С этим не шутят.

Содержимое пакета его несколько удивило.

Во-первых, килиан. Вот оно, магическое… нда-а-а, нехорошо получается. Конечно, шарик излучает очень мало, куда меньше, чем всякие там амулеты и приборы… Навигатор взвесил килиан… тяжёлый какой-то. И цвет — не оранжевый на просвет, как всегда, а серый. Дымчатый.

Очень странно.

Навигатор несколько раз переложил шарик из руки в руку. Прислушался к ощущениям. Вот это да! Да он, никак, разряжен! Для сравнения… Теммокан извлёк один из шариков-"пустышек". Да. Ощущения в точности те же.

Попробовать, что ли?

Увидеть "первый кадр" не очень-то сложно. Нужно уметь, это верно, но никакими особенными талантами для этого обладать не нужно. Кроме того, просмотр записи — скорее область сосредоточения, самонастройки, а не применения магии — следовательно, и здесь всё в порядке. Посмотрим… Навигатор закрыл глаза, мысленно произнёс ключевое слово… оно одно и то же, имя изобретателя стойких килианов, Человека по имени Голтар. Ничего.

Но ощущения от «сдохших» килианов были совсем иными. Там виделись обрывки изображения, эхо записи — нечёткое, но вполне ощутимое. Здесь же — молчание. Стена. Словно он хочет заглянуть за неё, но не в состоянии подпрыгнуть достаточно высоко… Что это затеял Дракон?

Навигатор попробовал ещё несколько раз — с тем же успехом. Ну ладно, отложим на потом.

Ещё в конверте было нечто, похожее на кусочек плотной ткани. Шёлк, судя по всему… Навигатор осторожно извлёк его. Очень плотная ткань, постойте… это ж мешочек! Ну да, вот и завязки. Отвязываем… На ноги Теммокану свалился проигрыватель. Тот самый, «Жаворонок». Не вполне осознавая, что он делает, навигатор нажал на одну из кнопок… и на экранчике отобразилось содержание «иглы» — кассеты.

То же, что и в том… сне.

Теммокана прошиб холодный пот. Мысли бурно понеслись, но все — в разные стороны. Спустя несколько секунд этот вихрь несколько поумерил мощь и можно было пытаться рассуждать здраво.

Значит, то был не сон? Так что же… Дракон подкинул ему проигрыватель, отворил дверь в Оперативный центр, куда, по словам Светлейшего, самому майму дорога заказана? Дракон остановил часы на то время, что Теммокан провёл в Центре?

Ничего не понимаю. Навигатор смотрел на пару упругих «горошин» — наушников — и испытывал невероятное искушение — включить воспроизведение. Индикатор батареи показывал, что заряда в ней как минимум на год работы на полной мощности… Тут он и очнулся. М-батарея! Магический прибор! И верно, ощущения подсказывали, что проигрыватель заметно «тёплый» в магическом смысле. Что-то там Даллатер говорил, что все, кто долгое время возятся с «шариками», приобретают — не навсегда, но надолго — способность воспринимать «магичность» предметов и мест.

Стоп, а как же… Как же этот проигрыватель влез в мешочек? В этом корявом мешочке мог поместиться разве что килиан. Навигатор попытался положить проигрыватель назад, осознавая, что ведёт себя, как последний идиот и… Рука, вместе с «Жаворонком», провалилась в мешочек по самое плечо. Теммокан вскочил на ноги так резко, что ударился головой о потолок. Рука легко извлеклась из мешочка, и ничего страшного с ней, вроде бы, не случилось.

Ясно, подумал навигатор. "Бездонная сумка", она же «кошелёк». Тоже стоит прорву денег. И должна быть не просто «тёплой», а «раскалённой». Ничего подобного. Мешочек как мешочек.

Час от часу не легче.

И тут навигатор вспомнил слова Даллатера про килиан. Что положить его в подобную сумку — значит, нарваться на крупные неприятности. Мысли вновь понеслись неуправляемо. Стойте! Ведь сам проигрыватель тоже с фокусом… Тоже нечто вроде такой сумки… А «кошелёк» внутрь другого «кошелька» поместить невозможно!

Происходящее сильно походило на сновидение. Точнее говоря, на кошмар. В лучшем случае, на бред.

Попробовать?

Попытаться положить драконов килиан в его же «кошелёк»? Ну уж нет… во всяком случае, не здесь. Ладно. Что там ещё? Последним предметом в конверте был небольшой кусочек бумаги. На нём стремительным почерком было начертано: "Я надеюсь, что вы Меня простите."

Если бы не смерть Дракона, Теммокан бы расхохотался. Но теперь он оторопело смотрел на таинственную надпись… Что творится? Зачем всё это — «шарик», "кошелёк", проигрыватель? Простить его? За что? Слишком много вопросов.

Навигатор вновь прочёл надпись. Нет, то же самое. Оригинал наш Дракон… «Меня», значит.

Выбросить всё за борт, подумал Теммокан неожиданно. Долой все «хвосты». И не мучиться чужими тайнами.

Но тогда выходит, что Дракон умер напрасно?

Теммокан медленно сложил всё назад в конверт и тот… сам собой заклеился. Очень мило. Положу-ка я его в саквояж, после буду разбираться. Когда и если захочется.

Даллатер сидел в Оперативном центре и курил одну сигару за другой. Дракон-2, мельком заглянув в кабинет предшественика, объявил, что сходит «прогуляется». Хорошо, если не забудет стать невидимкой — не у всякого же человека достаточно крепкие нервы.

Когда в пепельнице выросла неприятная на вид гора пепла и окурков, Светлейший ощутил, наконец, что стоит ему закурить ещё одну — и его стошнит. Сами по себе сигары не были опасны для здоровья — хоть и походили на скрученные из лучших в мире сортов табака — кстати, тоже с Хеверта. Однако, удивился Даллатер, сколько совпадений. Теммокан-то тоже с Хеверта.

Он проверил, не пришло ли сообщение по поводу островитянина. Увы. Живи последний на Континенте, самое большее через полчаса у него, Даллатера, было бы неплохое досье. А все прочие места, к сожалению, не столь хорошо известны… Он осознал, что держит очередную сигару между пальцев. Проклятие. Пятнадцать лет боролся с отвращением к табаку, которое ему «подарили» — как обычно, из добрых побуждений. И вот вновь согласен с тем, что курить — вредно. Пусть даже имитации подлинных сигар.

Глубоко вздохнув, Светлейший опустошил корбку с сигарами в вечно голодную пасть "всеядной машины". Дезинтеграция на службе государства. Двести с лишним крон коту под хвост… И вино я почти всё выпил, вспомнил Даллатер. Так неохота выходить из Хранилища, ведь непременно на что-нибудь отвлекусь. А отвлекаться не следовало.

…Итак, всё, что удалось пока установить — так это то, что Теммокан использовал возможности проектора для «разворота» изображения. И «навигации» по нему. По сути, это было придумано для "боя призраков", новомодной игры, где в кристалле, походящем на килиан, создавался воображаемый мир — небольшой, обычно в несколько домов размером. Игроки могли — посредством проекторов — «проникать» в подобные миры и изображать там из себя кого угодно. Удовольствие не из дешёвых, да и не очень-то популярно. Подобные "запечатлённые миры" были побочным продуктом очередной попытки увеличить ёмкость «шариков» (безуспешной), и достаточно быстро «протухали». По крайней мере, так полагалось считать. Судя по скудным сведениям следящей аппаратуры, Теммокан «поворачивал» далеко не все картинки. Буквально две-три из всех, что еиу было поручено просмотреть… Интересно, с чего такая избирательность? Чудовищно, непереносимо захотелось закурить.

Я почти у цели, подумал Даллатер. Если бы узнать, что именно он смотрел… Запись в гостиничном номере тоже завершена. Но нет, прямо сейчас я её исследовать не буду. Глаза слипаются, голова ноет и курить хочется — спасу нет. Вот прекрасное сочетание! Светлейший включил кондиционеры и вскоре спал прямо в кресле, под пристальными взглядами двенадцати экранов.

Он не знал, что Дракон-2 долгое время стоял в задумчивости перед дверью в Центр. Собственно говоря, двери он не видел. Знал только, что там что-то есть.

Посидев на полу с полчаса, майм вздохнул и побрёл в гостиничный номер. По-прежнему запечатанный. Дракону ничего не стоило пройти сквозь стену, не нарушая печати. Что он и сделал.

Светлейший бы не поверил, если бы Дракон-2 сообщил, что почти ничего не знает о причинах, которые побудили предыдущего посланника… до срока уйти. И что новый посланник не менее предыдущего озабочен тем же вопросом — что было в конверте, что передал Теммокану Дракон-1? Нашла коса на камень, как говорится. Будь «подарок» сделан кем-то ещё, Дракон-2 давно бы уже всё знал. Но преодолеть экраны и барьеры, воздвигнутые, в некотором смысле, им самим, он не мог.

Смешно, не правда ли? Вот и Дракон-2 засмеялся.

Хорошо, что никто не слышал этого смеха…

Книг здесь, увы, не нашлось.

Были комнаты для жилья — две с лишним сотни. С ума сойти! Кстати, все они располагались за пределами того коридора, в котором Неммер отыскала место своего недавнего "отдыха"… — Очень интересно, — поразился Хонн. — Меня туда никогда не пускали. Как тебе удалось?

Неммер пожала плечами. Будто она помнит! Сейчас ни одна из дюжины дверей не желала открываться. Хорошо хоть, электричеством не жглись. Откуда я знаю это слово — "электричество"?… — Я тоже много странных слов помню, — признался Хонн, когда они обошли все комнаты. Все до одной — пустые, идеально убранные, готовые принять любых гостей. Убежище. Где же оно расположено?

— …Вот что, — сказала в конце концов Неммер, когда они — в течение нескольких часов — поговорили обо всём, что было в Лионнане. — Не знаю, как ты, а мне одного мяса будет недостаточно.

Хонн поглядел на неё непонимающе.

— Зелени нужно какой-нибудь, — пояснила девушка. — Картофеля, пусть даже дикого. Хлеба. Чего-то такого.

— Да, — проворчал Хонн, ясно чем-то обиженный. — Только где всё это взять-то?

— Ты же как-то ходишь наружу?

— Хожу. Но там маловато зелени. Зима же на дворе.

— А какое-нибудь… селение? Город?

Хонн выразительно поглядел на неё.

— Схватят, — уверенно заявил он. — Причём сразу же.

Неммер некоторое время раздумывала.

— Придётся попробовать, — решительно объявила она. — Тебе, может быть, достаточно питаться одним мясом, а мне — нет. Думай, что хочешь. Надо как-то найти других людей.

Хонн пожал плечами.

— Смотри, — указал он на карту. — Видишь красную… область? Туда дверь не откроется. Синяя — туда, где можно. Так вот, все поселения — там, где красное.

— А… остальной мир? — недоверчиво спросила Неммер.

— Не знаю, — признался «мальчишка». — Наверное, можно как-то сместить… изображение. Посмотреть за пределы. Но я не умею.

— Вот же напасть, — вздохнула Неммер. — Ну ладно. Несколько дней я ещё потерплю, а потом… надо будет рискнуть.

— Найти бы кого-нибудь, кто разбирался бы во всём этом, — вздохнул Хонн и, после паузы, кивнул в сторону бумаги и карандашей. — Ну что, давай учиться?

— Давай, — согласилась Неммер. Без особой, впрочем, радости.

Вот и вторая треть зимы позади.

После того злосчастного инцидента в Шеттаме, всеобщее напряжение относительно moare (среди людей учёных чаще употреблялось слово bisanthe, буквально — "многоликие") как-то разом спало. То там, то сям время от времени обнаруживали нечто… необычное, но — никаких признаков "продуктов серии М", как именовались бисанты в записях их творцов. Мало ли в мире странного! Конечно, не все места были под постоянным наблюдением — да и невозможно это.

Однако всё, что мало-мальски походило по «почерку» на предводителей армии Шести Башен или остатки этой небольшой, но впечатляющей армии, тут же подвергалось тщательному исследованию.

И Наблюдатели, которые следили за происходящим «извне», подтверждали — основная, неотвратимая, угроза миновала.

"Продукты серии М", подумал Майтен, опускаясь в кресло. Последнее совещание, одно из рядовых, утомило его своей продолжительностью. А как насчёт других «серий»? "Серия Е", например? Е32-9, «Недотрога», милое существо. Вон, сидит, чистит глазищи. Никаких тараканов, сверчков, мух, всего прочего — стоит только Недотроге пару часов посидеть там, где обитают эти «соседи» человека. Хотя, надо признать, Е32-9 выводили против М0 — Майтен вспомнил, как выглядели М04-11, они же "Чёрная вдова". Небольшие пауки, лишь немного отличающиеся от «обычных» их сородичей. С единственной разницей — стоило М04 взять след, и они оказывались в непосредственной близости от жертвы самое большее через час.

И если бы не Недотрога… Маг подмигнул насекомому и кинул тому кусочек хлеба. «Богомол» ловко поймал брошенное, нанизав на правую лапу-гребёнку и тут же сжевал. Странно. Никогда не видел, чтобы насекомые так любили чёрный хлеб.

И прочее. Е91-1-2, "водоносная колючка". Способ добывать прохладную, вкусную и ничем не заражённую воду практически повсеместно — там, где может расти хоть что-нибудь. Е42-6, «губка», тоже для получения питьевой воды — для очистки её. Сколько он повидал колодцев… и капитан Ортуан полагает, что нет его, Майтена, заслуги в том, что девять десятых его отряда не свалились от дизентерии, не полегли от чумы, холеры и прочих «сюрпризов». Е48-11, «мох», причудливо (и достаточно красиво) выглядящая поросль, поглощающая почти всё, что есть вредного в воздухе — и тем живущая. Е11-114, "восковая улитка", благословение тех, кто работает в рудниках. Связывает рудничный газ, превращая его в нечто среднее между парафином и воском. Никаких взрывов, отравлений и так далее. И десятки, сотни других, без сомнения, достойнейших изобретений. Как случилось, когда случилось, почему осталось незамеченным то, что в лабораториях Шести Башен есть не только склады продуктов "серии Е"? Ещё поминалась, раза два, какая-то "серия У" — но тут уже ходят одни лишь легенды. Да.

Нити тянутся куда-то в Оннд. И не только. Но это уже не его, Майтена, забота. Он — оперативный работник. Но не выходит вся эта история из головы… Как будто в насмешку — ведь лаборатории в пустовавших Башнях были открыты именно в 1-м году пришествия Дайнера. Нет, всё-таки витает какое-то проклятие над этим местом. Географический центр Континента. Что за силы рвутся обитать там?…

— …Очень странно, — донеслось до его слуха. Маг поднял голову. Кенвин. Чем-то необычайно возбуждённый.

— Что случилось? — спросил Майтен устало. Кофе уже не лезет в глотку. И отдыхать некогда.

— Очень странно, — повторил Кенвин, опускаясь в кресло напротив. — Помните тот подпол? Якобы скрытый?

— И что? — вяло осведомился Майтен.

— Так вот, там теперь чисто. Кто-то рассеял заклинание… да очень тщательно. Так, во всяком случае, говорят эксперты.

— И что с того? — похоже, сейчас ещё и голова заболит.

— Не было там никакого заклинания, — выпалил Кенвин и тоже, похоже, осознал, насколько утомился. — Не было. Я сегодня побывал в Шеттаме… ещё раз. Тайно.

Майтен тут же очнулся. Боги всевидящие! Ну и дела…

— С ума сошёл? — тихо обратился он к своему помощнику. — Какая муха тебя укусила?

— Я сделал подробную запись, — продолжал Кенвин своё признание. А вот ему кофе ещё не надоел. — Очень подробную.

Майтен не задавал более вопросов. Просто смотрел собеседнику в глаза.

— Вот запись, сайан, — красиво огранённый камень лёг перед магом на столик. — А вот копия из официальных источников, — другой камень лёг рядом. — Просмотрите на досуге. И сравните.

— Если я не ошибаюсь, дело закрыто и сдано в архив, — заметил Майтен, прижимая кончики пальцев к вискам.

— Официально — да.

— Так чего же ты добиваешься?

— Правды, сайан, — Кенвин выглядел совершенно серьёзным. Проклятие, подумал Майтен. Эта комната не защищена. Если кто-нибудь решит нас подслушать…

— Нет никого, — нетерпеливо отмахнулся помощник. — Не беспокойтесь.

— Просмотрю, — пообещал Майтен. — Изложи свои выводы.

— Кто-то прошёл по этому проходу как раз в тот момент, когда вы устанавливали ликвидатор, — сообщил Кенвин, понизив голос. — Не знаю, сколько там было человек. Наверное, несколько. Следы окончательно угаснут только через неделю — сможете проверить мои предположения. А заклинания на крышке от подпола не было вовсе. Несколько раз проверил.

Майтену показалось, что в комнату вползла притаившаяся за окном стужа.

— Потребуются очень веские доказательства того, что ты прав, — проговорил он медленно. — А что в официальных записях?

— Только наши сообщения. И ничего более, хотя после нас там побывало с десяток других экспертов. Утверждают, что ничего существенного добавить не смогли.

Майтен молчал долго, очень долго.

— Почему ты обратился с этим ко мне?

— Я не знаю… — растерялся помощник. — К кому же ещё?

Последовала новая пауза, не менее долгая.

— Ты предполагаешь, что кто-то в Совете…

— …проводит частное расследование. Как минимум. И… подправляет официальные архивы. Мы ищем hilve moare в подземельях, а они могут быть…

— Ясно, — Майтен вновь замолчал. На сей раз молчал он недолго. — Я не стану делать каких бы то ни было выводов, — пояснил он, пряча оба кристалла, — пока не осмотрю всего сам. Что-нибудь ещё?

— Вот, — помощник протянул пакетик. Обычный, для вещественных доказательств, непроницаемый для магических воздействий. Внутри были какие-то волоски.

— Мех, — пояснил Кенвин. — Видимо, от шубы. Кто-то прошёлся там в шубе. В хорошей шубе. Не то ондатра, не то… я, впрочем, не знаток. Надо ещё исследовать. Помните то место… где вам почудился портал?

— Ещё бы.

— Так вот… далее волосков нет. Ни одного.

Майтен вскочил на ноги, как ужаленный.

— Ты уверен?

— Чтоб мне провалиться, — ответил его помощник без тени улыбки.

— Значит, всё-таки портал, — маг со злостью стукнул кулаками по коленям. — Упустили. Были ведь в двух шагах… и упустили.

— Правда, — добавил он, взглянув нахмурившемуся собеседнику в лицо, — неизвестно, что было бы, сумей я войти в тот портал.

Он принялся мерить комнату шагами.

— Ну что же, — Майтен стал совершенно бодр и готов к бою. Разумеется, это продлится недолго. — Займёмся и мы… частным расследованием. Правда, более честным образом.

Кенвин непонимающе моргнул.

— Сдадим твои находки… в тот же архив, — пояснил его начальник на словах. — Задним числом. Сняв копии. А потом посмотрим — так же, невзначай, — что останется от твоих находок. И если пропадёт хоть что-нибудь…

Кенвин кивнул, глаза его загорелись. Ему всё ещё кажется, что это игра, понял Майтен неожиданно. Печально. Иногда приходится умереть, чтобы понять, что жизнь — не игра.

— Будем вести себя как ни в чём не бывало, — добавил Майтен. — И запомни, что мы с тобой, вероятно, ходим по краю пропасти. Хотя бы потому, что знаем, — по сравнению с нашими… конкурентами — гораздо меньше.

Седьмой день осени. Третий день пути по "холодной дуге". Теммокан быстро привык к нехитрому расписанию корабельной жизни. Выяснилось, к тому же, что нашлись матросы, уже знавшие его по рейсам. Не к Поясу, конечно… но всё же. Мир тесен. Как бы он ни был велик.

И, конечно, расспросы. Неизбежность. Как странно, подумал Теммокан. Я научился излагать историю своей жизни, как нечто, ко мне отношения не имеющее. И не помню, когда меня перестали трогать подробности,… все, до одной.

Как ни странно, больше все вопросов задавал тот самый, коренастый и чуть косящий матрос, которого он встречал уже раз десять. Всё время в самых разных уголках мира. Интересно, ему в самом деле интересно выслушивать одни и те же слова по сто раз?… Поразительно, думал Теммокан время от времени. Всего две дюжины матросов — и нашёлся ведь один знакомый.

— Говорят, что ты с Хеверта, — начал как-то раз косящий, когда выяснилось, что с навигатором можно поговорить совсем запросто. Теммокан молча кивнул, хоят более всего ему хотелось язвительно заметить: "Ты спрашивал об этом уже сто раз".

— Чуть ли не королевского рода, — продолжил матрос. Звали его, кажется, Патерон — во всяком случае, именно это имя всплыло из памяти. Произносить его вслух навигатор пока не хотел.

— Нет, — равнодушно возразил Теммокан. Краем глаза он заметил, что не занятые ничем матросы и первый помощник явно начали прислушиваться к их разговору. — Правитель направил меня торговым представителем, это было. Вот и всё.

— Я видел тебя на Леагари, — заявил Патерон, когда стало ясно, что окружающие явно жаждут продолжения. — Мы заходили туда раз десять, не меньше. Давно это было, но я помню.

Он говорит не так, как остальные, отметил Теммокан неожиданно. Да, действительно, на Леагари, крупном острове чуть ниже Змеиного, всё это началось и… едва не кончилось. Именно там. Восемнадцать лет назад, неожиданно осознал Теммокан, день в день. И ощутил, как ноги на короткое мгновение стали ватными. Очередное совпадение?

— Давно, — навигатор присел на ящик, у одной из бочек, и память о тех событиях ужасающе быстро прояснилась. Правда, теперь она не вызывала жгучей ненависти… только ощущение потери. И печаль. — А затем не угодил одному из местных королей. Не знаю уж, за что.

Навигатор немного покривил душой. Он прекрасно знал, за что именно не понравился Дарре, повелителю великой страны, площадью чуть более сотни квадратных километров. За то, что младшая дочь первого советника короля — да, случается такое и в жизни! — твёрдо решила стать супругой этого краснокожего, необычайно образованного и крайне необычного человека. Убраться из родной страны, где ей предстояло провести, при других обстоятельствах, остаток жизни.

Супругой дикаря, вспомнил Теммокан и едва заметно усмехнулся. Отличаешься цветом кожи, не поклоняешься тем же богам, происходишь с задворок мира — значит, дикарь, проклятое богами существо, неспособное подняться до уровня «цивилизации». Впрочем, подумал он, мы ведь тоже считаем их дикарями. Так что же — все неправы? Или все правы?

— …Слышал, что тебя попросту подставили, — предположил матрос. — Дарре было позарез нужно прекратить торговлю с Хевертом. Вот тебя и выбрали.

— Так ведь Хеверт как торговал со всеми Островами, так и торгует, — заметил кто-то. — Не удалась затея, стало быть?

— Не удалась, — подтвердил Патерон.

Навигатор, к немалому удивлению остальных, тоже кивнул.

— Не удалась, — высказался и он, облизнув мгновенно пересохшие губы. — Но мне пришлось убираться, поскольку вину за произошедшее переложили на меня.

— Да, — вздохнул косоглазый. — Но девку… виноват, девицу, всё-таки жалко. Никто не знает, зачем её застрелили. Красавица была, эта Такаи, глаз не отвести.

Он следует за мной по всему свету, неожиданно пришла мысль. Теммокан неприязненно посмотрел в лицо своему собеседнику… но на лице том было написано самое что ни на есть подлинное сожаление. Которое только можно представить на лице подобного человека.

Все собравшиеся молчали. Молча смотрели на Теммокана. Взгляды были сочувствующие, исполненные уважения. Ах да, вспомнил навигатор, отчего-то считается, что я покончил с теми, кто поставил ловушку. В которую должен был попасть я, а попалась Такаи. Он скрипнул зубами. Чего я так и не успел сделать. Ну да ладно. Если всем им охота считать иначе, пусть считают. Мой долг — это долг перед самим собой. Изливать душу я не стану. И так уже этот кривоглазый урод выболтал слишком много.

— Ты заходил с тех пор на Леагари? — спросил Патерон неожиданно.

— Нет, — пожал плечами Теммокан. — Не было оказии. Да и желания особого тоже. Что бы там ни было, я всё ещё числюсь врагом великого Дарре, — он усмехнулся.

— Уже нет, — неожиданно вставил первый помощник. — Дарре умер три года назад. Все участники инцидента с торговым представителем Хеверта лишены новым королём имущества, титулов и изгнаны из страны. Никому не известно, отчего такое наказание, но…

Все возбуждённо зашумели. Теммокан, однако, не испытывал никакого облегчения, злорадства, ничего. Пустота. Тем более, что главные виновники случившегося живы-здоровы и благополучно скрылись… не так давно. Ну и ладно. Мир тесен.

От дальнейших расспросов навигатора (на которого теперь все глазели, словно на неожиданно отыскавшегося героя, спасшего мир от гибели) спас ольт, Ниеллер. Пора было в очередной раз дать бессмертнику подышать.

Хонн учился поразительно быстро. И всегда оставался бодрым, голодным до новых знаний и чрезвычайно возбуждённым. А вот Неммер пришлось несладко: каждое занятие с «мальчишкой» — длиной часа в три — поначалу утомляло её чуть ли не на весь остаток дня. Здешнего дня, понятное дело. Она отыскала себе комнату — по левому коридору, шагах в сорока за перекрёстком. Комната — вернее, гостиничный номер из трёх комнат — поражала пышностью обстановки, но оказалась чрезвычайно удобной. Во всех смыслах.

Хонн отметил, что, едва его «наставница» утомлялась сверх некоего предела, как начинала «стареть». Выглядеть старше — не на двадцать лет, а на все сорок (в конце концов). Сама она, похоже, не замечала этих перемен; однако «мальчишка» сумел понять, что «постаревшая» Неммер чувствует себя не очень хорошо. Проходило два-три часа отдыха — и прежняя Неммер возвращалась. Отдыхала она обычно в «гостиной» своего «номера». Как именно — Хонн не знал. Внутрь его не приглашали. Впрочем, всё это было следствием её необычного излечения (Хонн попытался было расспросить, отчего она так исхудала после первого своего отдыха в Лионнан, и отчего выглядела такой раскрасневшейся — не ответила).

А убежище, самодостаточный подземный комплекс, неведомо где располагающийся, было действительно огромным. Странствуя по постепенно «проявляющимся» коридорам, оба жителя находили всё больше и больше нового. Словно убежище решило открывать себя по частям, раздумывая всякий раз — а стоит ли показывать ту или иную комнату? Здесь было всё. Всё, достаточное для того, чтобы заниматься всеми известными Неммер и Хонну ремёслами. Была даже оранжерея (кто за ней ухаживает?) — но увы, ничего съедобного там не росло. Почти что. К немалому разочарованию Неммер.

Хотя, сказать по правде, более всего её начинала утомлять тишина Лионнан, замкнутость, отсутствие связи с внешним миром. Два раза Хонн выводил её через «кляксу» во внешний мир — должно быть, это были леса километрах в ста от Шеттамы — но там было холодно, пустынно и небезопасно. Для Неммер, во всяком случае.

Так что прежний разговор — о том, чтобы пробраться в одно из близлежащих поселений — всё-таки продолжился. Недели три спустя.

— Не понимаю, что мы там потеряли, — Хонн, похоже, обижался всякий раз, когда Неммер заводила разговор о внешнем мире. То ли этот мир его действительно сильно испугал, то ли что-то ещё.

— А что мы потеряли здесь? — Неммер переоделась в просторное платье, судя по всему — праздничное, и расхаживала в нетерпении перед «мальчишкой». — Здесь хорошо прятаться, но не можем же мы прятаться вечно!

Хонн промолчал.

— Ты же не собираешься просидеть здесь всю жизнь?

Неммер присела перед ним, и Хонн некоторое время смотрел ей в глаза, сохраняя обиженное выражение лица.

— Не собираюсь, конечно, но…

Неммер молча смотрела в его глаза и Хонн ощутил, что лицо её… да нет, не только лицо — вся Неммер постепенно меняется. Становится похожей на кого-то… кого Хонн смутно знает. Или знал когда-то. Зрелище было страшноватым и «мальчишка», сглотнув, отвёл взгляд. Когда он осмелился вновь взглянуть Неммер в глаза, та выглядела, как прежде.

— Что ты предлагаешь? — спросил Хонн в конце концов.

— Узнать, что творится там, — Неммер махнула рукой в сторону «кляксы». — Найти кого-нибудь, кто сможет понять… сможет расказать, что… — она замолчала.

Хонн некоторое время смотрел на «кляксу» — дверь наружу — и неожиданно выпалил: — Ты хочешь домой?

Неммер неожиданно смутилась и, помедлив, кивнула.

— Но для этого я хочу вспомнить, откуда я.

Она встала и некоторое время смотрела на собственные ладони. — И понять, что с нами случилось.

— Мне кажется, должен быть кто-то ещё, — заявил Хонн, лицо которого отражало теперь задумчивость. Неммер взглянула непонимающе, и он пояснил: — Вряд ли остались только мы двое.

Неммер кивнула.

— Да, пожалуй. Ну что же. Пойдём, надо одеться потеплее.

— Мне не нужна одежда, — усмехнулся Хонн.

— Если мы хотим появляться среди обычных людей, — терпеливо объяснила Неммер, — надо походить на них во всём. — Хонн поджал губы. — Или одежда будет тебе… мешать?

— Вряд ли, — Хонн пожал плечами. — Хорошо. Боюсь только, что искать придётся долго.

Неммер, стоявшая уже у двери в «гардероб», оглянулась.

И молча кивнула.

Даллатер долго смотрел на три шарика. Те самые три шарика, которые навигатор исследовал куда более тщательно, чем ожидалось. Надо признаться, Светлейший ощущал себя не в своей тарелке. Запись, которую он снял в гостиничном номере была произведена, вообще говоря, в нарушение нескольких законов — о неприкосновенности личной жизни, например. Потому что "эхо мыслей", в котором начальник Хранилища копался, чтобы выудить сведения о «шариках», содержало очень много личного.

Правда, номера трёх необычных килианов Теммокан записал на листе бумаги, и лист этот отыскался в мусорной корзине… но некоторую неловкость Даллатер всё-таки ощущал. И, хотя успел стереть все следы проведённого сканирования, несколько часов вздрагивал, заслышав чьи-нибудь шаги.

Три шарика. Три кусочка окружающего мира, запечатлённые во множестве подробностей. Поразительно чёткие записи, по которым можно было «прогуляться». Правда, взглянуть на оператора, записавшего тот или иной шарик, не удавалось: стоило только повернуть «взгляд» проектора в ту сторону, как картинка немедленно пропадала.

Вот так дела… Интересно, а исчезнувшие килианы — они что, были такими же? И для чего Дракон изъял их?

Ответов на эти вопросы не предполагалось. А делиться с Драконом-2 подобным знанием Светлейший пока не хотел. Интуиция подсказывала, что это знание — из тех, что могут стоить жизни. А таким ощущениям лучше доверять.

В конце концов Даллатер спрятал все три шарика у себя в личном сейфе (очередное нарушение очередной инструкции) и некоторое время занимался текущими делами. Каждый день в его Хранилище прибывало от пяти до сотни новых записей. Свободного места, конечно, ещё хватает: как минимум на полмиллиона записей.

Ближе к обеду подошли два сотрудника и попросили отпуск. Без особой надежды на лицах: хоть аврал и кончился, выражение лица Светлейшего нельзя было назвать благосклонным. И неожиданно их отпустили. На месяц, вдвое больший срок, чем ожидалось. Сотрудники ушли с таким видом, словно в отпуск их отпустил сам Всезнающий, лично благословив при этом. А в два часа пополудни пришло досье на Теммокана, которое Светлейший заказывал двадцать восемь часов назад.

Досье оказалось весьма интересным. Впрочем, так называемые «обычные» люди давно уже не попадались на жизненном пути Даллатера. В этом смысле Теммокан не являлся исключением.

Светлейший рассеянно листал папку, с содержимым которой могли знакомиться далеко не все ныне живущие. Поначалу всё мешало как следует изучить биографию навигатора. То заместитель умудрился уронить и расколоть одну из матриц (прокатится теперь в Академию, где получит и новую копию, и положенную взбучку). То прислали огромную партию новой модели матриц (и доставивший их курьер, по совместительству — тот, кто изобрёл эту новую модель, страшно обиделся на Даллатера за то, что начальник Хранилища сухо поблагодарил и не предложил даже стаканчика вина, по старой дружбе). То Дракону-2 вздумалось ознакомиться с каталогом поступлений за последние два месяца.

В конце концов, Даллатер был готов спрятать папку под плащом и, покинув Хранилище, уединиться где-нибудь в глуши, скажем — в одном из своих замков. Но увы — охрана тщательно проверяет всех, кто проходит Хранилище и покидает его. Никаких исключений. Правда, чтобы досмотреть Дракона, надо вначале его заметить.

К концу дня поток отвлечений иссяк. Даллатер не торопился бросаться к папке со всех ног. Он не торопясь привёл в порядок слегка растрепавшуюся причёску, переоделся и поужинал. Когда две луны посеребрили верхушки деревьев за окном его кабинета, Светлейший был в отличном настроении. И как странно: содержимое досье, к которому его неудержимо влекло весь этот суматошный день, как-то перестало казаться единственной в мире ценностью.

Ну что же…

Сын одного из рыбаков, обитающих на одном их крохотных островков Архипелага Хеверт. С детства заинтересован в мореплавании. Ну, это понятно. В двенадцать лет замечен главой своего рода и рекомендован Совету Вождей как подающий надежды навигатор. Академия мореплавания, Киннер, окончил с отличием… Светлейший прикрыл глаза. Мальчишку взяли в Академию тринадцати лет от роду. Чрезвычайно редкий случай. Ещё интереснее, что Правитель Хеверта (на Среднем языке слово «Правитель» было наиболее удачным переводом поста этого человека), похоже, всерьёз занялся подготовокй своих подданных в самых разных областях. Сам Хеверт был необычным явлением: содружество множества родов, по сей день придерживающихся архаичных, многие века назад установленных порядков, но чрезвычайно легко воспринимащее всё новое и способное постоять за себя. Восемнадцать вождей — глав родов — являлись чем-то вроде совета министров, а один из них, назначаемый на свой пост пожизненно, управлял островным государством. Зачастую совершая парадоксальные поступки. Но Хеверт сохранял независимость и процветал. Одно из немногих государств, где практически нет агентов чужих разведок, занимающих высокие посты. Итак, закончил Академию. Прошёл обряд "открытого имени", после которого формально становился мёртв для своих родителей и переходил в подчинение Совету. Как звали Теммокана до "открытия имени", не узнает никто. Буквально: никто.

Светлейший листал скучный перечень рейсов, совершённых кораблями Хеверта в самые разные уголки мира. Да… с таким опытом. Повидал человек разное, это уж точно. А я к нему относился, как к мальчишке. Странно, но Даллатер ощутил неловкость. Ненадолго, впрочем. Всё шло отлично до Леагари. Где и случилась неприятнейшая история… Даллатер тщательно изучил официальную хронику тех дней, где предлагалось три, достаточно разных, версии произошедшего. Однако, во всех трёх Теммокан, к тому моменту один из лучших торговых представителей Хеверта, обвинялся в преднамеренном убийстве дочери одного из высокопоставленных лиц того самого королевства, что жаждало лишить Хеверт фактической монополии на морскую торговлю в своём порту… Даллатер захлопнул досье и встал. Размял пальцы рук. Жутко, совершенно непереносимо захотелось закурить, но он сдержался. Подошёл к бронестеклу и понаблюдал за тем, как ветерок гонит волны по лужайкам, теребит кроны деревьев. Сова скользнула по-над землёй, на несколько секунд попав в поле зрения. Светлейший вернулся к столу. Обвинение было шито белыми нитками, это видно. Хеверт никогда не допускает того, чтобы его подданные нарушали чужие законы. Выбор у Теммокана был невелик: подать в отставку и прозябать на Хеверте, как "потерявший имя"; отыскать подлинного преступника и покарать; уйти из жизни самому, очищая своё имя.

Далее события изложены как-то невнятно. Теммокан неожиданно покидает Леагари, появившись перед тем перед министрами королевства и поклявшись отыскать подлинных убийц. Отчего покинул остров, зачем и о чём беседовал со своим соплеменником и наставником на борту торгового судна — неизвестно.

Пять дней спустя Хеверт официально принёс извинения королевству и сообщил, что Теммокан "освободился от своего имени" и более не вступит на землю Леагари. Что означало, формально — Теммокан мёртв. Правитель также не поскупился в смысле материальной компенсации. Словом, если целью преступления было вынудить Хеверт отказаться от торговли с Леагари, то цель достигнута не была. Автор замысла, вероятно, плохо знад обычаи Хеверта. По которым один человек, ценой своей жизни, если придётся, может искупить какое угодно злодеяние. Чаще всего — именно ценой своей жизни… А Теммокан объявился два года спустя и продолжил работать по специальности. Никогда, правда, не заходя ни на Хеверт, ни на Леагари. Встреча с соплеменниками ему теперь противопоказана: оказаться живым, когда все твои соотечественники считают тебя умершим, означало привести реальность в соответствие со слухами и навлечь неприятности и на тех, кто тебя вырастил и выучил… Даллатер поёжился. Что, за прошедшие семнадцать с чем-то лет Теммокан так ни разу и не встретился с жителем Хеверта? Хотя, почему бы и нет? Жители Архипелага предпочитают оставаться на родине. Во внешний мир выезжают лишь немногие.

Светлейший захлопнул папку, не заботясь о том, чтобы ознакомиться с ней до конца. Далее уже неинтересно: Теммокан навеки вошёл в историю как человек, сумевший привести корабль к одному из островов Штормового Пояса и вывести обратно. Непонятно, проистечёт из этого польза или вред, но место в истории уже занято. Премии, в том числе от Академии, таковы, что Теммокан может купить себе небольшую страну, где-нибудь посреди океана или же на Севере континента и жить там сотню лет припеваючи. Но он взамен носится по всему свету. Несомненно, напал на след тех, кто убил ту самую девушку… Даллатер вновь ощутил холодок, ползущий по спине. Когда и если Теммокан отыщет виновников произошедшего, он вновь "обретёт лицо" с точки зрения Хеверта. А я не отпустил его, когда он требовал отпуск. И, кстати, совершенно непонятно, отчего не отпустил.

Светлейший мерил шагами кабинет.

Мог кто-нибудь внушить мне, что Теммокана ни в коем случае нельзя выпускать за пределы Хранилища?

Маловероятно. Дракон, теоретически, может. Но, несмотря на всё пренебрежение маймов к порядкам Хранилища, свобода личности для них почти священна. Кроме того, Дракон-1 заинтересовался навигатором после того, как последнему было отказано в предоставлении отпуска. Интуиция. Даллатер обнаружил, что карандаш, который он всё это время вертел в руке, переломлен. Оба обломка полетели в мусорную корзину. Несомненно, интуиция. Когда ему вдруг хотелось настаивать на своём во что бы то ни стало, всегда — впоследствии — находились причины для такого упрямства.

Итак, факты. Кто-то время от времени пытается уничтожить Хранилища вместе со всеми записями. После того, как в Академии Науки и Магии возникли обоснованные предположения, что подобные нападения — не случайные совпадения, здесь появился Дракон-1. Ровно три месяца спустя Даллатер знакомится с Теммоканом и, сам не зная почему, предлагает — временную — работу в Хранилище. Остальное известно.

Что же происходит?

Даллатер долго смотрел на последнюю строчку на лицевой стороне папки. "Сведения, соответствующие уровню допуска".

Так! А ведь это означает, что досье неполное! Как бы получить полное? Явиться в отдел разведки Академии да и спросить? В конце концов, пост начальника Хранилища — весьма ответственный. Да и знакомства, всё-таки… Светлейший отложио папку в сторону. Завтра он тщательно изучит её ещё раз, уничтожит (как предписывается инструкцией), и подумает, к кому обратиться.