Отбор ведьм для Господина Зла. Новые чувства под снегопадом

Глава 18. Понравиться зиме

Джек ещё буркнул тихо, чтобы ведьмы не слышали, что хотел оставить меня напоследок, придержать пока при себе, но…

Раз уж я сама начала разеваться — вперёд.

А я и не против! Конечно, всегда лучше глянуть, как задание выполняют другие, чтобы набраться уверенности, но и тянуть кота за хвост — нехорошо.

Он ни в чём не виноват!

А когда пройду, надеюсь, смогу разобраться с одеждой, согреться и поесть. Крыса на меня нету, чтобы заорать в ухо о тщетности любой попытки!

Ха! А зря — я бы ему показала, на что способна.

Всё же приятно добиться признания того, кто в тебя не верил.

Впрочем, насмешки троллей кажутся мне игрушечными, будто созданными искуственно ради смеха. Наше мнение не совпадает, а потому меня это и впрямь не задевает. Пока что.

Ведьмы, бросив в мою сторону ещё пару колкостей, словно костей — собаке, отворачиваются, потому как не знают, кто пойдёт после меня, а, значит, им нужно успеть наладить дружбу с холодом как можно раньше.

Не совсем честно, что у любой из них так или иначе больше времени, чем у меня, но… Буду верить, что раз Джек дал несколько минут, значит, и за такой срок это возможно.

Итак…

«Ветер холодный, не сдувай меня с моста, а будь мне другом… Снег, не пожирай меня, не позволяй упасть, а пусть я буду тебе лёгким, гусиным пёрышком… Мороз, не кусай меня, и я стану тебе верной подругой. Лёд, не давай трещин и не позволяй мне поскользнуться… Я, наверное, ничего не могу дать в ответ, ведь кто я такая, а кто — вы. Но хоть я и гордая ведьма, покорно приму не только дружбу, но и покровительство. Ведь я… по-настоящему люблю зиму и никогда не была недовольна снегом и ранней тьмой, никогда не хотела лета… Разве что, — добавляю, вспоминая чудесные рассказы о зелёной траве и солнце, под которым можно загорать, — из любопытсва…»

Нет никакого фокуса, никакого плана.

Я не собираюсь обманывать Джека и пытаться обойти запрет использовать магию. Ему нужна та, что сладит с морозом и снегом. Та, что понравится зиме.

А я могу лишь быть собой, остальное — чужой выбор.

— Время вышло, ты готова? — громом гремит голос Джека.

Я киваю, и он подводит меня к мосту. Помогает снять обувь. Касается ворота платья, собираясь его дорвать, но я вскрикиваю:

— Эй! От мороза оно меня не спасёт, так зачем?

— Ведьма хочет оставить платье! — усмехается Джек. — Дамы, позволите ей это?

— Нет, пусть идёт так! Думает, она особенная?

— Тогда, — кивает он, — не будем делать исключения и для вас.

И он разрывает платья в клочье. Оно красно-чёрное, будто бы кровавыми пятнами ложится на снег.

«Красиво…», думается мне.

И вдруг Джек произносит тепло и тихо:

— Красивая…

Только ведьмы, судя по перешёптываниям за спиной, не очень-то довольны, хотя сами же были за то, чтобы лишить меня одежды.

Слово, произнесённое троллем как-то по-особому, странно, до сих пор отзывается во мне дрожью.

Или то колит холод?

Я делаю шаг вперёд, стараясь не отвлекаться на мысли о том, что десятки взглядов ловят каждое моё движение. Отсутствие платья делает ощущения ещё более острыми, но тут вдруг…

Крупные хлопья снега поднимаются ввверх и кружат вихрем вокруг меня. Я замираю, горячая волна радости проходится по всему телу, хочется смеяться — настолько волшебно и чудесно это выглядит.

— Спасибо! — роняю, и только после этого понимаю, что снег прикрыл моё тело от посторонних глаз. — Спасибо! — уже едва ли не кричу и срываюсь вперёд, желая как можно быстрее пройти испытание.

Сначала идёт участок с тонким льдом. Довольно широкий, но опасность в том, что сделав один неверный шаг, можно провалиться в пропасть и даже не успеть ничего понять. За снегом мне плохо видно, но я решаю поверить, что здесь, на мосту, у меня нет врагов. И ступаю легко — так, как могла бы ходить по протоптанной дорожке в своём дворе.

Дальше лёд толще, так что я уже совершенно не боюсь провалиться, но он сужает так, что в некоторых местах поместится только одна стопа.

И много, много шагов нужно сделать, чтобы дойти до участка, где он расширяется.

Поскальзываюсь.

Едва не падаю.

Вскрикиваю.

Но удерживаюсь на месте. Отсюда меня едва ли можно разглядеть, так что снежный вихрь мало-помалу редеет. И я вдруг замечаю, что мне не холодно. Мороз не щиплет за кожу, мне хорошо, не тепло и не жарко. Должно быть, так же чувстует себя и тролль, разгуливающий с голым торсом.

Это окончательно меня убеждает, что я понравилась зиме.

Так, теперь главное не загордиться и не свалиться от гордости вниз!

Тонкая дорожка скользкого льда страшит больше всего. Я делаю небольшие шаги, ноги трясуться от страха, а не мороза.

С этим сладить сложнее.

И всё же надо.

Я делаю глубокий вдох и выдох.

— Давай, Изольда, у тебя всё получится. Сколько там осталось? Больше двух третий, так? Ну, ничего… Ты м-молодец…

Видимо, моя нерешительность надоедает само ветру, потому как он начинает задувать мне в спину, едва не сдув с моста.

— Хорошо, — мгновенно понимаю я намёк, — иду, дорогой, иду!

И с его помощью будто всего за несколько минут преодолеваю тревожный участок, оказываясь у снежного наста.

— Легче пушинки, — напоминаю себе шёпотом.

Делаю первый шаг и… да! Удерживаюсь на слегка обледеневшей корке. Кое-где снег и вовсе рыхлый, но я не проваливаюсь вниз.

Уже вижу белый берег, да вот только… Там меня ожидает высокий человек в одеяниях из льда и снега. Становится страшно и неловко за сво й вид, а потому снежинки, будто почувствовав моё состояние, принимаются подниматься и кружить вокруг.

— Благодарю, — успокоенная поддержкой, я иду вперёд, всё больше понимая, кто передо мной.

Глаза — две льдинки. Тонкие черты красивого лица, белая кожа, длинные платиновые волосы. Он и острый, и сильный, и изящный одновременно.

Конечно, можно было бы подумать, что передо мной какой-нибудь дух зимы, но… сердце, выпрыгивающее из груди подсказывает, что это не так.

Передо мной Аркай, Ледяной дракон и лорд.

— Ты прекрасно справилась, — произносит он. Слова приятные, но в голосе холод. В знакомом голосе. — Джек будет зол, когда узнает. Я думаю, он уже зол.

— Да, он с самого начала меня невзлюбил…

— С чего ты взяла? — Аркай выгибает бровь. И красиво, тонко усмехается.

Он всё делает красиво. На каждое его движение можно облизываться. И рассматривать как дорогую, редкую ткань на рынке или ценный артефакт. Вот только ещё и помня о том, что он — мужчина. И что та ведьма, что пройдёт отбор Джека, получит его как приз. В мужья.

Отчего-то у меня алеют щёки.

Он замечает это и будто непонимающе склоняет голову слегка вбок.

— Изольда… — смакует моё имя, перекатывая его на языке. — Мы раньше не… встречались?

Последнее слово отдаётся эхом в мыслях, сердце заходится в неистовом танце.

Встречались, встречались, встречались…

Мне хочется бросится к нему, хочется рассказать о том, что я ничего не помню о том, как жила больше года назад.

Что меня так тянет к нему!

Что, возможно, мы и вправду были знакомы…

Только почему он тогда совсем не… узнаёт.

— Изольда, — рычит Джек за спиной, и я вздрагиваю, — что происходит? Ты не могла пройти так быстро!

Касается моей спины и кричит едва ли не в ухо:

— Ещё и совсем не замёрзла! Как это понимать?

А действительно, как?