Оставаясь человеком

ГЛАВА 2

И снова непроглядный темный лес. Я брела куда-то вперед, чувствуя, как по жилам струится энергия, даруя ощущение могущества, и вместе с тем люто ненавидела себя и сделавшего это со мной. Жажда уменьшилась, но не исчезла вовсе. Вскоре она снова проснется, заставляя искать новую жертву…

Внезапно деревья расступились, и я увидела ровную водную гладь с песчаным берегом. Не раздумывая, вошла в озеро и с остервенением принялась оттирать с рук уже свернувшуюся кровь, отшелушившуюся багровыми хлопьями.

Луна наконец-то вышла из-за облаков, тускло освещая все вокруг, и я зацепилась взглядом за свое отражение. Худое заостренное лицо девочки лет двенадцати-тринадцати с невероятно белой кожей без малейшего признака румянца. Синие глаза в обрамлении черных пушистых ресниц, правильной формы точеный нос, губы, выделявшиеся алым росчерком. Фарфоровая кукла с сущностью монстра. Была ли я такой изначально или превращение усовершенствовало мою внешность? Кто бы теперь ответил.

Меня снова накрыло волной жгучей ненависти, обиды и несправедливости. Не хочу, не хочу быть чудовищем! Боги, за что?!

Яростно ударила ладонью в самый центр своего отражения, из груди вырвался громкий крик отчаяния. И я продолжала кричать, срывая голос, и бить кулаками по воде, со слезами выплескивая всю душевную боль, но не в силах заглушить просыпавшуюся жажду.

Последний раз всхлипнув, судорожно вздохнула, вновь ощущая пробиравший до костей холод. Нечто темное, злое снова овладевало моим сознанием, притупляя муки совести и нежелание причинять кому-либо еще вред. И замерла, озаренная догадкой: вздох! Я дышала. Значит…

Не давая себе передумать, пошла к середине озера, не останавливаясь, пока вода не сомкнулась над моей головой. Ужас сковал сердце, на несколько мгновений даже вытеснив жажду. Умирать по-прежнему страшно и не хочется, но… я должна.

Легкие жгло огнем, вынуждая сделать такой желанный вдох, пока я не сдалась. Вода хлынула в рот, добавляя мучений… Только кроме дискомфорта мне это ничего не принесло. Я могла дышать, но мое тело не нуждалось в воздухе, продолжая свое существование и без него.

Спустя время выбралась на берег, откашливая воду из легких. В тусклом свете луны блеснул старинный медальон, висевший на моей шее. Попыталась поддеть его ногтями, чтобы открыть, но он не поддался. Впрочем, это уже заботило меньше всего. Меня затопило волной бессильной ярости, а жажда окончательно затуманила разум, оставив лишь один инстинкт: поиск следующей жертвы…

***

В ту ночь я недолго пробыла адекватной. Как и следующие несколько лет, лишь изредка приходя в себя, осознавая ужас произошедшего. Возможно, подросток хуже владел собой. Может, конкретно мне не хватило силы воли. Или же через это проходит каждый обращенный. Не знаю.

Но я не могла себя контролировать, инстинкты убийцы сильнее. Остатков благоразумия хватало, чтобы не идти в крупные поселения, но и только. Пыталась уйти поглубже в лес и перейти на животных, но их кровь настолько мерзкая на вкус, что лишь подстегивала жажду, заставляя искать кого-то более подходящего.

Горько оплакивала каждую свою жертву, но за краткими минутами раскаяния следовали дни и недели существования безжалостным чудовищем.

Спустя годы периоды адекватности увеличились, я уже могла более-менее здраво рассуждать, контролировать себя, хотя бы в малости. Даже контактировала с людьми без того, чтобы под конец разговора наброситься, выпивая драгоценную жидкость, наполненную энергией. Да и нередко получалось остановиться прежде, чем моя жертва умирала от кровопотери. И все же, список загубленных жизней неуклонно пополнялся…

В одной из деревень я услышала о существовании охотников, натасканных на отлов таких, как я. С того момента загорелась идеей найти того, кто покончит с моими мучениями раз и навсегда. Просто подставиться любому прохожему или даже толпе селян с вилами не могла — инстинкт выживания работал даже вопреки моим желаниям, уводя от опасности.

Но прежде, чем окончательно поставить точку, хотела все же понять, кем была раньше, что случилось с моей семьей и была ли она вообще? Мой создатель так и не объявился, заставляя думать, что, возможно, я уже пришла в этот мир монстром…

Леса занимали большую часть человеческих территорий. Понять, где именно пришла в себя больше десяти лет назад — невероятно сложно, практически невозможно. От того места меня вел вперед голод, и окружавшая местность волновала меньше всего. Да и потребностей особых не было — все затмевала жажда.

Спала просто на груде прелых листьев или в снегу. Холод был моим постоянным спутником в любое время года, так что это не имело никакого значения, как и одежда. Первые несколько лет и вовсе бегала в том окровавленном, подранном, некогда светлом платье. Потом уже, покопавшись в вещах очередной убитой жертвы, нашла себе новую одежду, укоротив по своему росту острыми когтями.

Спустя несколько месяцев, вышла на знакомую местность. Даже нашла поляну, где стала причиной гибели трех невинных путников. Но сколько ни рыскала по окрестностям, так ни на что путное и не вышла. Никаких следов.

Понятия не имею, сколько лет я провела в лесу, ведомая одним лишь голодом. Теперь узнать, что именно случилось в ту ночь — практически нереально, шанс упущен. И хоть у меня в качестве зацепки был мой медальон — это ничего не дало. Никто не знал, кому он мог принадлежать. Да и заканчивалось все тем, что меня просто обвиняли в воровстве и в списке моих жертв появлялась еще одна.

Еще пару лет я потратила, чтобы обойти все населенные пункты в окрестностях, скрупулёзно прохаживаясь по каждой улице в надежде, что кто-то меня узнает. Но тщетно.

Да, на меня обращали внимание. Но как на красивого одинокого подростка со всеми вытекающими. По крайней мере, это обеспечивало ужин без последующих угрызений совести, но так и не приблизило к ответу на вопросы.

В какой-то момент у меня снова опустились руки. Я больше не видела цели для существования и вернулась к идее покончить с собой при помощи охотника.

Это не сложно — достаточно лишь перестать соблюдать осторожность. Для своей цели выбрала довольно крупный город, где поселилась в небольшом доме, хозяева которого куда-то уехали. Но если бы они вернулись — скорее всего, я бы их убила.

На тот момент уже почти не испытывала угрызения совести. Просто очередные жертвы. Возможно, именно это понимание собственной безнаказанности и подстегивало в моих поисках охотников.

Приманивая их, по вечерам я отправлялась в злачные районы города и ловила «на живца». Обитателям трущоб плевать, сколько мне лет: двенадцать или двадцать. Страшно подумать, скольким юным девушкам они искалечили жизни. Этих подонков даже пить было противно. Следы после своих пиршеств нарочно не убирала…

О приезде охотника я услышала спустя неделю, испытав ни с чем не сравнимое облегчение и надежду на избавление. Но кто бы мог подумать, что вместо смерти я в ту ночь обрету друга, что полностью перевернет мое мировоззрение, заставит прочувствовать жизнь во всей ее красе и подарит новую цель для существования?