Остаться человеком [СИ]

Солнце, погладив щеку последним теплым лучом, скрылось за крышами домов. На Москву опустились долгие летние сумерки. В бок впивалось острое бетонное крошево, причиняя неудобство. Странно было это ощущать на фоне саднящего затылка и боли в ступне. Удивительное существо человек. Буквально пару минут назад умирал, сражаясь за жизнь. Любую. Какую угодно, только бы не смерть, а сейчас уже недоволен легким дискомфортом.

Костя осторожно повернулся на козырьке подъезда и посмотрел вниз. Не ушли. И не уйдут. Они будут топтаться, бесноваться и хрипеть тут целую вечность, которой у него нет. Надо быстрее покинуть город. Со временем их будет становиться все больше. Они, как разрастающийся бурьян, заглушат и убьют все живое. Единственный выход — бежать! Нельзя терять ни минуты.

Все началось три дня назад. Их начальник производства Игорь пришел на работу пьяным. Такое случалось часто и никого уже не удивляло. Он запер цех изнутри, скомкано сообщил своему заму Василию, что в столице волна беспорядков, связанная с эпидемией бешенства. Отдал распоряжение не покидать объект, работать в прежнем режиме. После чего закрылся в своем кабинете с тремя бутылками водки. Общего собрания Василий проводить не стал. То ли поленился, то ли посчитал причину пьяным бредом. Передал новость бригадиру и забыл. Как бы то ни было, беспокойства никто не испытывал, несмотря на выкрики снаружи, а порой даже выстрелы. Цех, вполне защищенный от краж со взломом, представлялся надежным местом, где можно было пересидеть неспокойное время. В информационно-развлекательном смысле рабочие были отрезаны от мира, старый телевизор на днях сломался, а новый еще не привезли. Радио они не слушали, благо хватало музыкальных дисков с широким спектром жанров, от попсы до шансона.

Спустя два дня Маринка из отдела картонной упаковки, известная любительница посидеть в социальных сетях, пожаловалась на перебои со связью. Потом она вывалила ворох фотографий по теме беспорядков в городе, которые ее экспертным мнением расценивались, как фейки созданные для хайпа. Иллюзия обыденности рассеялась тем же вечером, когда Вадим, толстяк из ОТК, решил заглянуть в офис к Игорю. Он так заорал от страха, что уже через минуту весь цех собрался у дверей кабинета.

Игорь покончил жизнь самоубийством. Но шокировал всех не сам суицид, а то, что начальник свирепо хрипел, дергал руками и ногами. Стал самым настоящим живым мертвецом, как зомби из фильмов, только еще более страшным, ведь все происходило наяву. Шнур сетевого фильтра, послуживший виселицей, не выдержал и порвался в тот момент, когда все рабочие столпились в дверном проеме, вытягивая шеи и рассматривая почившего босса. Вадим стоял ближе всех и именно его Игорь избрал целью для атаки. Двигался покойник поразительно быстро, вопреки всем киношным стереотипам. Одним рывком он преодолел расстояние, отделяющее его от пухлого контролера, повалил жертву на спину и вцепился зубами в жирную щеку бедняги. Вадим пронзительно заверещал, отталкивая от себя бывшего начальника. Все оцепенели и дальнейшее Костя уже помнил смутно, как в тумане.

Он относил себя к числу людей, которые в экстренной ситуации становятся собранными и решительными, в чем ранее неоднократно убеждался на практике. На первый крик Вадима он прибежал с рабочего места, сжимая молоток в руке. Не раздумывая, он сделал три быстрых шага в комнату и одним ударом по темени проломил череп мертвецу. Потом стащил труп с залитого кровью Вадима, предоставив девчонкам заниматься оказанием первой помощи пострадавшему. Взял со стола мобильник Игоря. Последнее сообщение пришло от его друга, в котором говорилось о трагической гибели супруги и дочери начальника.

У Кости тревожно сжалось сердце. Его самого дома, в Новороссийске, ждала беременная жена Ольга. При мысли о том, что с ней могло случиться что-то ужасное, он перестал дышать. Достал свой телефон, но на нем был доступен лишь экстренный вызов. Костя поспрашивал остальных и они тоже подтвердили, что у всех без исключения нет сети. Мобильная связь была заблокирована. Звонок в общую службу спасения ничего не дал. Автоответчик твердил, что все линии заняты.

На экране компьютера начальника мелькали кадры видеоролика, интервью журналиста с каким-то ученым. В нем обсуждалась невиданная ранее по масштабам эпидемия. Оказывается, не только в Москве людей беспричинно поражало бешенство, очаги пандемии возникли одновременно по всему миру.

— «Основной причиной происходящего можно считать предшествующий первым случаям бешенства сильный звездопад накануне. Вероятно, дождь метеоров принес с собой в атмосферу нечто, что поразило сразу всех людей планеты. Те кто умер до начала катастрофы, вопреки опасениям не восстанут из мертвых. А вот новые смерти несут в себе угрозу еще живым людям. Если смерть произойдет без серьезных повреждений головного и спинного мозга, покойник оживет с интервалом от пяти до восьми минут.

Правда, до сих пор еще выяснено насколько опасны укусы, но по некоторым сведениям из неподтвержденных источников существует вероятность заражения так называемым бешенством. Укушенный, в зависимости от места ранения, постепенно утратит контроль над собственным сознанием и станет агрессивным, а затем в течении нескольких часов, максимум полутора суток, погибнет и превратится в этакого монстра. Быструю, яростную, хаотично движущуюся машину для убийств. Укушенных рекомендуется изолировать от здоровых людей, потому что определить момент перехода от обычного возбужденного состояния еще живого к „хаотично-ожившему“ сложно. Смерть и так называемое обращение в случае с укушенным человеком проистекают за считанные секунды…» — степенно вещал ученый.

— «Разрешите поднять вопрос, наиболее волнующий общественность — способны ли правительства государств справиться с угрозой так называемых „хаотиков“?»

Ролик закончился и запись пошла по кругу.

Полученная информация ошарашила всех. На несколько секунд воцарилась тишина. Затем рабочие зашептались, искоса поглядывая на укушенного в щеку Вадика, потом гул голосов стал нарастать. Возникали предложения запереть потенциально опасного коллегу на складе, а то и вовсе выгнать на улицу. И тут все осознали, что они заперты в здании, почти в центре самого густонаселенного города России. Необходимо было выбираться, а не решать судьбу инфицированного. О Вадике сразу забыли, в панике рванув на служебную парковку, но едва они сунулись за дверь, напоролись на оживившихся при их появлении хаотиков. Пришлось ждать до утра, заняв себя поисками любых предметов, годившихся на роль импровизированного оружия.

Костя обычно работал с пневматическим нейлером, то есть гвоздезабивным пистолетом, или попросту говоря гвоздеметом, работающим от компрессора. Однако изредка они выезжали на заказы за пределы цеха и на такие случае у него имелся газовый нейлер. Им он и вооружился. Так же он взял запасной аккумулятор на четыре тысячи выстрелов, восемь газовых баллонов и упаковку кассет с девятисантиметровыми гвоздями.

Впрочем Геннадий, толстый здоровый грузчик, почему-то посчитал, что принадлежать гвоздемет должен именно ему. Он всегда отличался редкостной самоуверенностью, грубостью и хамством, разговаривая с остальными с позиции сильного. Костя не спасовал, сквозь зубы предложил нахалу попробовать отнять пистолет и тот обиженно заткнулся. Стервозная и скандальная Галина, подружка Маринки и по слухам любовница Василия, попробовала визгливо подначить Генку на драку, но красноречивый серьезный вид мрачного, готового на все Кости в зародыше подавил зарождающийся конфликт.

Ночью Вадик обратился. Кто его убил — Костю не волновало. Он чутко продремал последние часы на работе, стараясь набраться сил перед важнейшим в жизни марш-броском. Он сразу решил, что не пойдет с остальными. Москву покидать лучше без автомобиля, который звуком двигателя наверняка соберет мертвецов со всех окрестностей. Гораздо проще свалить из города налегке, в одиночку, не обременяя себя ответственностью за безопасность посторонних. Он поставил цель во что бы то ни стало добраться до Новороссийска.

Ольга, дисциплинированно пристегнувшись, сидела на заднем сидении «Тойоты» свекра. Ранним утром Виктор Иванович и Мария Константиновна заехали за ней, как и обещали. Ей самой пришлось тащить сумку с вещами, благо что она была не очень тяжелой. Весь город эвакуировался по направлению к воинским частям, а они отправились к деду. Константин Викторович был бывшим военным, муж часто рассказывал о нем с неподдельной гордостью. Как начинал карьеру армейским инструктором еще во время войны во Вьетнаме. Принимал участие во всех боевых конфликтах СССР вплоть до афганской войны, после чего ушел на заслуженный отдых. Семья Задорожных, чью фамилию теперь носила и она, всегда была очень богатой и влиятельной. Но дед был старой закалки, или с прибабахом, как говорила свекровь Ольги и его дочь. Он не желал плодить в разваливающейся сверхдержаве новых олигархов, поэтому не позволил дочери и зятю запустить коготки в капитал семьи. Вместо этого он взял в аренду у государства землю за чертой города, на которой отгрохал реабилитационный лагерь «Алая слобода» для военных инвалидов, а впоследствии и для всех, кто нуждался в помощи. Сам жил при лагере, лично контролировал строительство и руководство. Прославился неподкупной строгостью и хорошим отношением к простым людям. Он не держал дочь и зятя в ежовых рукавицах в финансовом плане, но и шиковать не позволял. Властная Мария могла позволить себе жизнь домохозяйки в лучших традициях американских сериалов. Подкаблучник Виктор же на средства тестя окончил академию Ушакова и остался работать в ней. Место было теплым и хлебным, а ленивые заочники с тугими кошельками не переводились.

С Костей Ольга познакомилась в школе. Тогда она еще знала его, как симпатичного, веселого, дружелюбного парня, всегда готового помочь ближнему и мечтающего стать летчиком. В седьмом классе с ним приключилась беда. Однажды вечером, когда он возвращался домой с волейбольной тренировки, на него в парке напали наркоманы. Он отважно отбивался, но его оглушили обрезком трубы и, привязав к дереву, начали жестоко издеваться. Они смогли изрезать ножом его лицо и грудь. От болевого шока Костя впал в состояние аффекта, вырвался и убил отморозков их же оружием. Ему грозил срок за превышение пределов допустимой самообороны, но по итогам психиатрической экспертизы его направили на принудительное лечение. После психушки он вернулся другим человеком. Угрюмым, немногословным, всячески избегающим контактов с людьми, ограничив круг общения только Олей, которой по-прежнему всецело доверял.

Сама Ольга по специальности была хирургом-травматологом. Снимала однушку в спальном районе и с родственниками мужа практически не общалась. Они откровенно недолюбливали невестку, за глаза обзывая сироткой. Втайне надеялись, что сын когда-нибудь расстанется с ней и время от времени подыскивали ему выгодную партию. При Косте Виктор и Мария лицемерно притворялись любящими родителями, но стоило ему уехать на вахту в Москву, снова прозрачно намекали, что Ольга совсем не пара их отпрыску. Ольга стойко терпела их, а потом, по мнению Задорожных, нанесла им подлый удар — забеременела. Разумеется, самое обидное из новых беспочвенных обвинений звучало как «нагуляла на стороне». Поддерживало Ольгу лишь то, что сам Костя никогда не сомневался в ее верности, зная, что он первый и единственный мужчина в ее жизни.

Беременность протекала с осложнениями из-за жуткого токсикоза. На третьем месяце плод еще не шевелился. Стала актуальна версия о том, что ребенок вовсе не родится. После таких слов Ольга не сдержалась и потребовала от свекрови оставить ее в покое. Оскорбившись, семья Задорожных на время забыла о невестке, пока не случилась катастрофа.

Они избежали многокилометровую пробку и «Тойота» бодро покатила по прибрежной трассе в сторону «Алой слободы». Ольга нервничала и не оставляла попыток дозвониться Косте. Свекор, вцепившись в руль, жал на газ так, что машину опасно кренило на резких поворотах.

— Виктор Иванович, пожалуйста, можно ехать помедленней? — попросила она.

— Олечка, давай обойдемся без нравоучений, — отозвалась Мария, — Витя сам знает, как ему ехать.

Свекор, на секунду сбросивший скорость, опять вдавил педаль акселератора в пол под пристальным взглядом деспотичной супруги.

Внезапно из придорожных кустов метнулась тень, раздался резкий удар, треснувшее лобовое стекло залило кровью. Взвизгнув тормозами, «Тойота» вильнула и вылетела на обочину, врезавшись в опору рекламного щита.

Рома Дохлый был никчемным человеком. Даже он сам прекрасно это осознавал. В свои без малого сорок лет он ничего не достиг, кроме начинающегося цирроза печени и двух судимостей за поджоги, один из которых был с реальным сроком лишения свободы за причинение смерти по неосторожности. Настоящая фамилия Ромы была Жуков, впрочем не имевшая к маршалу победы никакого отношения, а Дохлый — прозвище, прилипшее к нему еще со школы за болезненную худобу. Его мать скончалась задолго до катастрофы от паленой водки, оставив в наследство однушку. Рома упорно продолжал семейное дело по самоуничтожению, но к разочарованию соседей каждую ночь слушающих пьяный галдеж гулянок и разборки с битьем морд, и ломанием мебели, все никак не мог прийти к логическому финалу своей бессмысленной жизни. После эпидемии, к удовольствию Дохлого, большая часть жильцов покинула квартиры, в спешке эвакуируясь из столицы. Остались лишь Панкратовы с первого этажа. У них мать-одиночку Людмилу Юрьевну парализовало после аварии. Пытаться увезти ее из города, кишащего ожившими мертвецами было весьма затруднительно. За матерью ухаживали семнадцатилетняя красавица-дочь Светлана и четырнадцатилетний сын Артем, спортсмен и отличник. Короче, тоже довольно мерзкие людишки, ведущие якобы праведный образ жизни. Конечно же у Ромы были и друзья-собутыльники, он ведь не алкаш, чтоб пить в одиночку. Здоровяк и непроходимый тупица Костик (для корешей просто Костолом), приехавший откуда-то из глубинки. Петрович, мрачный работяга со стройки неподалеку. Одинокий, ненавидящий всех вокруг, а больше всего собственного сына Ваньку, обременявшего его самим фактом своего существования. Его сильно раздражало, что сын в последнее время повадился дружить с Артемкой.

Вчера собутыльники натаскали спиртного с соседнего супермаркета, попросту выбив витрину. Пили втроем до посинения, Рома в какой-то миг решил, что надо бы слегонца притормозить и пить поменьше, чего с ним никогда не случалось.

Дохлый, кряхтя с похмелья, добрел до унитаза, где глядя на опостылевший и затертый до дыр, эротический журнал, одну за другой родил пару интересных идей. Почему-то самые толковые мыслишки к нему всегда приходили именно в туалете. Водки, сигарет и еды хватало, а вот с женской лаской давно был дефицит. Он вернулся к холодильнику, судорожно вылакал банку пива, закурил и принялся оформлять мысли в подобие плана, отшлифовывая неровности. Сплюнув, он взял гвоздодер и поднялся на пятый к квартире Надьки-продавщицы. К его удивлению, дверь была не заперта. Он быстро нашел то, что искал. На кухне, под откидным сиденьем узкого диванчика стоял целый ящик дорогого бухла с запиской сверху: «Чтоб вы подохли, гады!». Рома щербато оскалился; «Надька, она такая, знала кто найдет».

Он с перерывами допер драгоценную ношу до третьего и замер у двери Петровича. Его осенило. В четко продуманной схеме Петрович самое слабое звено. Даже нет! Он лишний. У Дохлого вспотели ладони. Он затравленно огляделся, но лестничная площадка по-прежнему пустовала. Тихо, чтобы не разбудить дрыхнущего на паласе в прихожей Костолома, он выудил с антресолей хорошую охотничью финку (увел как-то у мужиков во дворе по случаю) и вернулся к апартаментам Петровича. Дверь раскрылась от прикосновения, похоже в апокалипсис и живые люди тупели до состояния зомби, забывая закрываться. Петрович храпел на старой пружинной койке. Дохлый задохнулся от волнения. Первоначальная идея ударить собутыльника ножом в грудь показалась ему глупой и даже опасной. Ведь по сердцу можно и промахнуться, а Петрович мужик крепкий. Значитца, надо по горлу, вон он как удобно на спине лежит. Рома прицелился, приложил острое лезвие к плохо выбритому кадыку и, зажмурившись, с силой полоснул финкой. Хриплое бульканье возвестило об удачном дебюте доморощенного киллера, который испуганно ретировался на лестничную площадку. Грудь и лицо испачкало брызнувшей кровью, но ему это было только на руку.

Рома спустился к себе и растолкал Костолома. Тот ошарашено уставился на поддатого, перемазанного красным и с финкой в руках дружбана, и незаметно дистанцировался:

— Дох… Ром, ты чего?!

— Что? А, да не ссы. Петрович, падла, заховать от нас синьку хотел. Закрысячил нычку. Не по понятиям это. Ну я его пописал, — напористо сообщил Дохлый, не давая собеседнику опомниться, — Бери монтажку, надо добить, а то встанет и нам всем хана!

Кореша добрались до ящика со спиртным и Дохлый предъявил неопровержимый аргумент:

— Во, видал? Пригрели змеюку на груди!

Они вошли в квартиру бывшего собутыльника, который уже начал восставать из мертвых, мстительно клокоча перерезанной глоткой и устремляя на вошедших бешенные глаза.

— Вали его!

Все-таки удар у Костолома был, что надо. Ему забойщиком в шахте цены бы не было. Петрович с проломленным черепом рухнул, как будто его выключили. Навсегда.

— Все теперь не встанет, — как бы подтверждая, веско сказал громила.

— Да, — согласился Дохлый, — Надо пащенка его найти.

— Зачем?

— Чтоб в спину не ударил за батю. Знаешь, они гниды какие? Я сразу просек, как их встретил.

— Дак он наверно у Артемки сейчас сидит. Где ему еще быть-то?

— И Артемку этого надо валить! Мы ж им всем тока мешаем. Тока и ждут, чтоб мы подохли, чтоб жить себе припеваючи.

— А че, баб тоже будем валить?

— Не, баб не надо. Они пригодятся. Ну там посуду помыть, белье состирнуть, смекаешь?

— Так Людка ж парализована… — недоумевал бугай.

— Да и хрен с ней! — оборвал его Дохлый, — Зато Светка с ногами, которые можно раздвинуть. Дошло?

— А-а, — Костолом понятливо заулыбался, — Ну че, пошли тогда?

— Погоди, покараулим. Сами выйдут за едой. А то зашкерятся, фиг выцарапаем. Дверь-то железная. Пойдем лучше обрез возьмем и топор, чтоб наглушняк их положить.

Они заняли позицию в прихожей Ромы с приоткрытой дверью, чтобы не пропустить момент вылазки пацанов.

Подростки вышли в половине десятого. Они всегда в это время отправлялись на вылазку на двух спортивных велосипедах. У Ваньки еще была Артемкина пневматика, а сам Тема разжился где-то металлической бейсбольной битой.

Как и договорились, Рома сразу же без разговоров выстрелил в голову Ваньке, а Костолом набросился с топором на Артема.

— Дядя Костя, не надо! Не на-а-а!.. — заорал пацан, закрываясь руками, но против соперника втрое превышающего по весовой категории у него не было шансов.

Расправившись с ребятами, они влетели в чистую уютную квартиру, схватили голосившую Светку и, расхохотавшись в лицо беспомощной Людмиле, скрылись в обители Дохлого. Пришла пора воплотить в реальность все самые запретные сексуальные фантазии.

Жизнь определенно налаживалась.

Поутру рабочие, взволнованные и бледные, собрались у двери. План эвакуации придумал Василий. Первым должен был выскочить Илья и отвлечь на себя внимание хаотиков. Следом за ним к своим машинам добирались Василий и Николай, единственные автовладельцы. Николай, как обладатель вместительного «Доджа Караван» подъезжал к зданию и забирал рабочих, а Василий на своей «Инфинити» обгонял хаотиков и на ходу подбирал героического Илью. В теории.

На практике все вышло гораздо прозаичней. Как только доблестный спринтер увел за собой толпу мертвецов, водители добрались до машин. Авто дружно взревели двигателями и не менее дружно скрылись из виду, внося в план новые коррективы. Их бросили. Пересекать огромную зараженную Москву предстояло пешком. Количество погнавшихся за Ильей хаотиков исключало саму мысль о попытках хоть как-то ему помочь.

Как выяснилось, маршрут никто не продумал. Мнения разделились на три варианта. Одни предлагали двигаться к центру, где вполне мог находиться очаг сопротивления заразе. Другие возражали, доказывая, что безопасный периметр проще удержать в малолюдных местах и надо срочно уходить из города. Оставшиеся полагали самым правильным вообще никуда не идти, а прямо здесь ждать помощи спасателей, или военных. Галина устроила шумную истерику из-за неожиданного предательства Василия.

Костя не желал тратить драгоценное время на пустые прения. Сухо пожелав всем удачи, он легким бегом двинулся к третьему транспортному кольцу. Через пару километров он обратил внимание, что за ним увязались раскрасневшаяся Галина и тяжко пыхтящий Геннадий. Щадить их и снижать темп он не собирался. Хотят плестись за ним, пожалуйста. В конечном итоге им все равно не по пути.

Около дорожной развязки, обходя по широкой дуге гипотетически опасный супермаркет, он услышал, что Галина зовет его. Парочка срезала путь и конечно же привлекла к себе внимание своры хаотиков. Пришлось, скрипнув зубами, вернуться и помочь им отбиться от нападения. Разумеется никакой благодарности он не услышал. Галина недовольно ныла, что устала и хочет есть, а Геннадий с тихой ненавистью сверлил его глазами.

Сгоряча Костя хотел послать их подальше, но, поразмыслив, пришел к выводу, что до наступления темноты ему все равно не удастся покинуть пределов столицы. Значит придется искать убежище и задерживаться на ночлег. С учетом изменившихся обстоятельств сон без поочередного караула может стать последним отдыхом в жизни. Поэтому дальше они продолжили путь втроем.

По дороге его спутники при виде брошенных магазинов неоднократно порывались вломиться в них и помародерствовать. Он ограничился тем, что потерял время, прикрывая Галину, пока она через маленькое окошко забралась в придорожный киоск в поисках чего-нибудь съестного. А после предложения о набеге на пустующую ювелирку, он не сдержался и вызверился, едко осведомившись на кой им сдались дорогие украшения. Больше на ее нытье он не обращал внимания, в диалоги и пререкания не вступал.

До полудня они едва прошли около двадцати километров, добравшись до Москвы-реки. Постоянная угроза столкновения с мигрирующими хаотиками заставляла менять маршрут движения, а неприспособленные для пеших туров участники похода здорово замедляли продвижение. Раздражение все сильнее охватывало Костю, но он привычно подавлял его, стараясь занять себя наблюдением за окрестностями. Пустые разговоры Геннадия с Галиной он упорно игнорировал, чем немало им досаждал. Они хотели двигаться по трассе, а Костя предпочитал идти по набережной и выйти на шоссе позднее через небольшие малонаселенные улочки. Спустя час перерыва, он предложил продолжить путь и ничуть не удивился, получив отказ. Тогда он молча поднялся и пошел вперед один, не обращая внимания на их призывы подождать.

Минут сорок ему удалось пройти в тишине и покое, а потом история повторилась. Геннадий сунулся к дорогому ресторану, где его встретила дюжина хаотиков. Костя расстрелял по ним три кассеты, истратив полторы сотни гвоздей, прежде чем они угомонились. На Геннадия и Галину он не смотрел. Они снова увязались следом, держась на некотором отдалении, стараясь не отставать, чтобы в случае чего рассчитывать на поддержку Кости. Впрочем все это не мешало им громко и вызывающе осуждать его за невыносимый темп и нежелание общаться. Их возмущенные возгласы привлекли одинокого мертвеца. В эту схватку Костя влезать не стал, предоставив им возможность разобраться с хаотиком самостоятельно. Вдвоем они достаточно легко справились, но в спину Косте понеслись весьма нелестные, местами даже оскорбительные эпитеты.

Он остановился и посоветовал им сделать выбор. Либо заткнуться и идти дальше спокойно, не нарываясь на неприятности, либо поступать, как им заблагорассудится, но продолжать путь без него. Бывшие коллеги обиженно притихли. К вечеру Костя планировал добраться до МКАД.

От движения по шоссе он отказался, решив двигаться маленькими улочками и дворами, где можно спрятаться от зараженных. Вероятность заблудиться пугала его меньше, чем встреча с мертвецами. Хаотики слишком быстрые, не устают как люди, а на пустынной трассе этим тварям ничего не стоит догнать и загрызть человека.

На закате они вышли к очередному перекрестку, где встретили первых живых людей. В павильоне банкомата, совмещенном с автобусной остановкой, сидела черноволосая девушка восточной внешности. С ней был маленький ребенок. У заблокированной двери толпились хаотики. Увидев их группу, девушка принялась тарабанить ладонями по стеклу и звать на помощь.

— Мы должны вытащить их! — сказал Костя, остановившись.

— Да на хрена они нам нужны? — возразила Галина, — У нас проблем что ли мало?

Геннадий в своей аргументации был еще прямолинейнее:

— Не хватало, блин, нам всяких чурок спасать. Одной меньше, одной больше, не беда.

Костя почувствовал, как под кожей пузырится, словно газировка, вскипающая злость. Он шагнул к Гене и тихо полюбопытствовал:

— А ты сам по национальности кто? Русский, белорус, украинец?

Толстяк зарделся и не ответил.

— Скажи мне, дружок, чем ты лучше их? — не унимался Костя, — Обещаю, найдешь убедительный довод и мы пойдем себе дальше.

Он едва удержался от искушения разрядить нейлер в эту омерзительную парочку.

— Пошли! — скомандовал он, — Прикроете меня.

Только он сделал два шага, сильный удар по затылку погрузил его в темноту.

Ощущение абсолютной беспомощности угнетало Зарину. Только питание электромагнитного замка удерживало дверь банковского павильона. Один сбой в сети и она отворится, впуская толпу взбешенных истерзанных мертвецов. Тогда ее и малыша Тимура ждет страшная, чудовищная смерть, их заживо разорвут на куски. Она еще раз попыталась нажать спусковой крючок «вала», предварительно направив ствол в потолок, но внутри автомата лишь сухо щелкнуло.

Тимур послушно сидел, забившись в угол между банкоматом и непрозрачной стеной автобусной остановки. Он смотрел мультфильмы на планшете, а наушники не пропускали пугающих звуков окружающего мира. Иногда он непроизвольно вздрагивал, когда кто-то из особенно настойчивых хаотиков истово бился о прочный стеклопакет. Повреждений они пока не нанесли, но это был вопрос времени. Пережитые ужасы не сломили гибкую психику ребенка. Со стоическим мужеством Тимур не проронил ни слезинки, он замкнулся в себе, отгородившись от суровых внешних реалий и терпеливо ждал, когда они смогут вернуться домой к маме.

Вспомнив о Светлане, Зарина горько всхлипнула и украдкой вытерла глаза. Мать Тимура без сомнений погибла. Они разговаривали по телефону, когда это произошло. Сегодня утром она собиралась закончить все дела по работе в Питере и просила заехать в детский сад за сыном. Тогда она не предполагала, что просьба окажется последней.

Тимур оказался единственным, кого не успели забрать из круглосуточной группы. Отец Тимура и ее брат, Алихан был командиром СОБРа. Незадолго до катастрофы он уехал в Новороссийск, подготовить дом к предстоящему отпуску.

Пока Зарина бегала за племянником, кто-то угнал ее машину. Пришлось идти пешком. Через два квартала они увидели настоящую волну хаотиков, движущуюся в их направлении. Их были десятки, может даже сотни оживших злобных тварей с пустыми безжалостными глазами. Словно саранча, истребляя все живое на своем пути, они нескончаемым потоком неслись по улицам столицы, сея ужас и смерть, плодя все новых монстров.

Подхватив ребенка на руки, Зарина побежала. Никогда раньше она так не бегала. Легкие едва не разрывало от боли, сердце билось где-то у горла, ноги не слушались, а руки предательски разжимались под тяжестью детского тела. Но она не останавливалась, неизвестно откуда черпая все новые силы. Хрупкий мир в одночасье вдруг рухнул, окончательно превратившись в ад. Зарина поняла, что необходимо искать укрытие. Выжить на улицах невозможно.

В этот момент позвонил брат. Алихан спросил где она и сказал, что его люди ее ищут и доставят в Домодедово. Он уже знал, что его жена Светлана не сумела добраться до Москвы. Во что бы то не стало он хотел уберечь сестру и сына. Алихан посоветовал спрятаться в любом ближайшем здании и забаррикадировать вход.

Они забежали в маленький, брошенный магазинчик. Зарина подперла дверь стулом, навалила сверху несколько коробок и принялась ждать помощь. По чистой случайности машина, отправленная на их поиски, оказалась совсем рядом. Буквально через пятнадцать минут во двор, рыча двигателем, влетел «Тигр». Из внедорожника выскочил Заур, хороший друг и коллега брата. Встав с «валом» наизготовку, он технично снял троих бросившихся к нему хаотиков и перезарядил оружие. Со стороны водителя с «вереском» в руках вышел Сафар в полицейской форме. Она знала его еще по Новороссийску до перевода в Москву. Зарина не очень любила Сафара за назойливые ухаживания в прошлом, но все же она порадовалась, что он приехал их спасти. Как выяснилось, зря.

Едва она с Тимуром вышла из магазина, Сафар предательски застрелил Заура в затылок. Потом приказал Зарине отдать ему свой телефон, оставить Тимура и садиться в машину. По его дикому выражению глаз, она вдруг догадалась, что стоит ей отойти в сторону и он убьет ребенка. Зарина закрыла племянника своим телом и со слезами на глазах принялась умолять убийцу не трогать мальчика. Сафар только довольно хохотал, как сумасшедший и грозно велел ей не тянуть время. Она бросила ему смартфон, который он швырнул в стену дома, разбив на части. От безысходности она схватила «вал» убитого наповал Заура и наставила его на растерявшегося подлеца. Сафар быстро пришел в себя и, опустив ствол, двинулся к ней, ласково убеждая не противиться, уговаривая и объясняя, что с ребенком им не выжить. Тимур смотрел на него расширившимися от ужаса глазами, а Зарина пыталась и не могла сбросить с себя оцепенение от нереальности происходящего.

Шок прошел в ту секунду, когда Сафар бросился на нее, желая обезоружить. Она потянула спусковой крючок, выпустив длинную бесшумную очередь. Одна или две пули попали в негодяя, отбросив его на тротуар. Он злобно зашипел, отпрыгнул за машину и схватился за автомат. Зарина снова нажала на курок, но «вал» безмолвствовал. Закрывая собой Тимура, она бросилась бежать сломя голову. Сафар несколько раз выстрелил им вслед, но промахнулся.

Зарина свернула за угол дома, каждую секунду ожидая, что Сафар станет их преследовать. Но видимо ранения заставили его отказаться от немедленной погони. Стремясь скрыться, она совершенно позабыла о другой угрозе и выбежала со дворов на дорогу, едва не налетев на толпу хаотиков, копошившихся у растерзанного тела. Некоторые отвлеклись и бросились к ней. Они передвигались очень быстро и Зарина поняла, что с ребенком на руках ей вряд ли удастся уйти. Из последних сил она побежала, молясь, чтобы им подвернулось, что угодно, любое место, которое смогло бы послужить укрытием.

Этим укрытием оказался павильон банкомата, встроенный в новенькую автобусную остановку. Лихорадочно взмахнув сбербанковской карточкой, она влетела в стеклянный «стакан», крепко прижимая к себе Тимура. Дверь захлопнулась и монстры остались снаружи. Потянулись томительные часы ожидания. В том магазинчике Зарина подобрала две полулитровые бутылочки минералки и упаковку мятных леденцов, которые берегла теперь для Тимура.

Ближе к вечеру к остановке вышли три человека, два мужчины и женщина. Зарина стала стучать ладонями по стеклу и громко звать на помощь. Притихшие хаотики разволновались, но это не имело значения, главное ее заметили. Тем не менее незнакомцы не бросились к ней, а принялись спорить. Затем невысокий крепкий парень со шрамами на лице махнул рукой на струсивших товарищей, нахмурился и двинулся к ней. Другой мужчина, толстый и мощный, как медведь, разозлился и подло ударил парня коротким ломиком по голове. Тот упал, а его спутники, забрав вещи, поспешно скрылись в ближайшей подворотне.

Хаотики заинтересовались бесчувственно лежащим телом и ринулись к нему. Как только первый вцепился зубами в ботинок парня, он пришел в себя и ударом ноги отбросил врага. Однако сейчас, безоружный, он уже не мог выручить Зарину из западни. Ему самому пришлось спасаться бегством. Не все мертвецы последовали за ним, двое остались на остановке, не бросая попыток добраться до них.

Зарина сползла на пол и в отчаянии зарыдала. Она осознавала, что Тимур видит ее, но больше не могла сдерживаться. Они обречены на смерть. И когда маленький мужчина оторвался от мультиков и погладил ее по голове, уговаривая не плакать, она разревелась еще сильней.

Костя судорожно вздохнул и отвернулся от беснующихся внизу хаотиков. В кармане спецовки он нащупал канцелярский нож. Приподнялся, поборов головокружение и приступ тошноты. Все-таки есть сотрясение, но это можно пережить. Главное не забывать делать поправку на нарушившуюся координацию движений. Он встал и локтем разбил окно. Осколки стекла посыпались вниз с веселым звоном. Из подъезда пахнуло жутким смрадом многодневного перегара и разлагающейся мертвечины. К горлу подкатило, но он сдержался, шумно сглотнул и решительно шагнул с низкого подоконника. Надо найти другой выход, это оцепление под козырьком вряд ли самостоятельно разбредется. Проще всего выбраться через окно какой-нибудь квартиры на первом этаже.

Он увидел главную причину тошнотворного запаха. Два трупа лежали на площадке. Подростки, совсем еще дети. Один был убит ружейным выстрелом в голову, а второй жестоко изрублен топором. Рядом валялись горные велосипеды, изрядно пострадавшие от рук неведомых, но без сомнения недалеких во всех смыслах вандалов. Дверь подъезда оставалась закрытой лишь благодаря наличию домофона. Редкая безалаберность по нынешним временам.

Костя стиснул зубы. Нужно быть начеку. Старый, привычный мир притворства и иллюзии безопасности сбросил маску, хищно оскалив истинное лицо современного человека. Апокалипсис дал людям свободу от условностей общества, былых законов, предоставил возможность начать все с чистого листа, избавиться от понтов и прочей наносной шелухи. И теперь каждый сам выбирал кем быть в новом мире.

Он осторожно приблизился к двери, рядом с которой лежали трупы ребят. Она была приоткрыта. Косте совершенно не понравились звуки, доносящиеся из глубины квартиры. На вешалке в прихожей он увидел старинный зонтик с ручкой-тростью и вооружился им. Он быстро осмотрел первую комнату. Никого. Похоже, здесь жили те самые подростки. Вон фотография на компьютерном столе. Они белозубо улыбаются, обнимая с двух сторон какую-то русоволосую девушку.

У стола в углу он заметил разборные гантели. Ребята поддерживали спортивную форму. Отличные бы вышли выжившие, молодые, сильные, ловкие, они бы легко приспособились к новому агрессивному миру. Мальчишки готовились к противостоянию с мертвыми, а их застала врасплох подлость живых. Жаль.

Костя подобрал увесистый гриф одной из гантель и двинулся на источник шума. В большой спальне на кровати лежала женщина. Она была мертва, причем не так давно. Отсутствовали следы разложения на лице. Затем она ожила. Видимо, при жизни ее парализовало и сейчас ей была подконтрольна лишь голова. Она обгрызла собственные губы и щеки и теперь страдала от ярости и голода, не в состоянии управлять телом. Скорее всего это была мать тех подростков, которая без заботы близких умерла от истощения. Бросить ее вот так Косте показалось неправильным. Он покрепче сжал зонт и вонзил его в глазницу неупокоенной, а когда она затихла, положил его рядом с ней на постель.

Пора было уходить. Он распахнул окно спальни, оценил обстановку снаружи. Возле остановки по-прежнему трется парочка особенно настырных хаотиков. Основная толпа примчалась следом за ним и теперь тусуется возле подъезда. Костя уже занес ногу и вдруг откуда-то сверху услышал жалобный женский голос:

— Помогите, пожалуйста! Помогите!

Выругавшись в сердцах, он спрыгнул обратно.

В подъезде его насторожил заговорщицкий шепот сверху. Он отчетливо услышал, как кто-то назвал его имя. Костя выглянул в зазор между лестничными маршами. Скулу обожгло болезненным ударом, едва не отправившим его в нокаут.

— Есть! — довольно засвидетельствовал приглушенный бас.

— Да ни фига! — ответил ему второй, — Заныкался он. Пошли поохотимся.

Падлы! Охотятся они. Костя мгновенно нашел решение ситуации. Нажал кнопку домофона, толкнул дверь, открывая ее во всю ширину и спешно заскочил в квартиру. Вот теперь охотиться станет гораздо интересней. Как он и ожидал толпа оголодавших тварей хлынула по пути наименьшего сопротивления. Глупо выжидать одно тело у закрытой двери, когда навстречу спешат целых два.

Поначалу не доносилось ничего, кроме топота ног, а потом низвергнувшийся водопад брани и беспорядочная пальба, состоявшая всего из двух выстрелов, возвестила, что его идея по улучшению экстремальности сафари нашла благодарных ценителей.

В зеркале прихожей он увидел, что левая половина лица под глазом залита кровью. Вот уроды. Наверное травмат, выстрела он однозначно не слышал. Повезло, задело по касательной. Попало бы в глаз, лежал бы он рядом с пацанами и даже не ожил, чтобы отомстить. В ванной он сполоснул лицо, шипя от боли и сжав края раны залил их найденным медицинским клеем.

Аккуратно приоткрыл дверь. Чисто. Хаотики не могли пропустить такую вечеринку и в полном составе отбыли за вкусным живым мясом. Костя заметил на одном из трупов подростков отличный рюкзак и пожалел, что нельзя его взять себе из-за впитавшегося трупного запаха.

С верхних пролетов донеслось сопение и шаркающие шаги. Наученный горьким опытом, Костя не стал проверять насколько далеко движущийся объект, он бесшумно двинулся ему навстречу. Гриф гантели приятно оттягивал руку. Да, это не сомнительный зонтик, главное ударить точно.

Противник был уже совсем близко. Костя весь подобрался, готовясь к рывку. Если не успеет он — успеют его. С низкого старта, почти на корточках, он заходил боком на позицию для атаки. Ого, здоровый бугай. Далеко так за центнер. Правда жирноват и порядком потрепан прошедшей охотой, а это значит, что основной акцент боевого преимущества надо делать на внезапность.

Здоровяк поскребся в дверь:

— Дохлый, открой. Это я, Костян. Ром, все путем, я их всех замочил.

Врезной замок щелкнул и дверь начала открываться. Одновременно с этим Костя бросился на амбала, оказавшегося его тезкой. Невидимый Рома каким-то образом обнаружил его и выстрелил, несмотря на то, что его приятель стоял на линии огня. Заряд картечи ударил прямо в грудь громилы. Его развернуло и Костя, держа гриф обратным хватом, воткнул его в череп противника, с легкостью проломив висок. Выдергивать оружие не хватало времени, поэтому он, не сбавляя темпа, подхватил выскальзывающий плотницкий топор из рук убитого негодяя и толкнул заваливающийся труп внутрь тесной прихожей. Второй выстрел картечи пришелся в потолок квартиры, хорошенько зацепив рикошетом самого стрелка. Дохлый заверещал, увернулся от падающего грузного трупа и зайцем ускакал в комнату в надежде успеть перезарядиться.

Костя переполняемый злобой твердо шел следом. Другие враги в поле зрения не попадались. У старой чугунной батареи на полу лежала обнаженная девушка, та самая с фотографии. Ее запястья ублюдки примотали толстой проволокой к трубе отопления. Одну ладонь она освободила, содрав с нее кожу и сейчас рвалась в попытках вытащить вторую, с ненавистью глядя на забившегося в угол насильника.

Костя приблизился, наблюдая, как Рома истерически впихивает патрон, а следом за ним второй. Вот уж действительно идиот. С такого расстояния он бы и одним выстрелом не промахнулся, но его видать, переклинило от ужаса. Взмахнув топором, Костя выбил обрез, который отлетел к стене. Дохлый заскулил от боли, прижимая к себе переломанную конечность.

— Что ж вы за мрази такие? — Костя не узнавал свой голос, захлебывающийся от гнева.

Девчонка все же вырвалась, подобрала обрез и так шарахнула из него, что сперва Костя подумал, будто она стреляет по нему. Но вопль Ромы внес коррективы, картечь угодила точно в цель, разворотив живот. Жертва насильников навела оружие на Костю и тусклым голосом спросила:

— Где мама?

Костя покачал головой, догадавшись о ком она говорит:

— Ее больше нет.

— Ясно. Убей его… Потом… — она мотнула подбородком в сторону корчащегося Ромы и без колебаний выпустила второй заряд себе в лицо, прежде чем Костя понял, что она собирается сделать.

Сильно захотелось курить. Во всей этой суматохе он и забыл о пагубной привычке. Выглянул в окно. Мертвяки у остановки все еще копошились. Не то чтобы они очень упорные, скорее всего не слышали выстрелов, иначе не пропустили бы такое веселье.

— Эх, скормить бы тебя этим тварям. Живьем, — мечтательно сказал Костя.

— Не надо…

— Надо, Рома… Надо! — и Костя снова взмахнул топором.

Зарина и Тимур сидели, обнявшись и глядя, как стекло на двери постепенно покрывается сетью трещин от непрекращающихся ударов хаотиков. Солнце село и Москву окутали серые сумерки. Неподалеку автоматически загорелась вывеска круглосуточной аптеки, которую не успели разграбить мародеры. Ни машин, ни прохожих, улица была пустынна. В доме напротив не горел свет. Неизвестно, покинули его люди, или просто старались не привлекать внимания мертвецов.

Вдруг в окне первого этажа мелькнул смутный силуэт, а потом кто-то выпрыгнул наружу и пошел прямо к остановке. По мере его приближения Зарина узнала в нем того самого парня, который хотел их выручить. В одной руке он держал окровавленный топор, а в другой обрез ружья. Стрелять он не стал. Хаотики бросились на него и он встал так, чтобы один закрывал второго. Раскроил череп первому и ногой оттолкнул его на другого, повалив их на асфальт. Не давая мертвецу подняться, он окончательно угомонил и его одним точным ударом. Все случилось настолько стремительно, что Зарина все еще пребывала под впечатлением схватки, когда парень постучал по стеклу, показывая, что они могут выйти.

— Спасибо вам! Спасибо! — она расплакалась от счастья.

— Давай на «ты». Меня Костя зовут, — представился он.

— Меня Зарина. А это Тимур.

Костя пожал мальчику руку, как взрослому и обратился к ней:

— Вы в порядке? Надо бы в аптеку зайти. Лекарства какие-нибудь взять. Меня немного зацепило.

— Да, хорошо. Я на медсестру училась, сейчас найдем что-нибудь.

В аптеке они не стали задерживаться. Разжившись бинтами, перекисью, антибиотиками и обезболивающим, покинули сверкающее, как новогодняя елка здание.

На ночлег остановились в магазине спорттоваров, а заодно переодеться в более удобную одежду. Договорились дежурить в две смены. Зарина обработала раны и предложила Косте первому заступить на пост, чтобы самой караулить в тяжелые предутренние часы. Пока девушка укладывала племянника, он объяснил, что оружие просто заклинило и его легко привести в боеспособное состояние, банально передернув затвор. К сожалению, в магазине «вала» осталось всего одиннадцать патронов.

Они разговорились и выяснилось, что Зарина его землячка, тоже родом из Новороссийска. Оба искренне порадовались такому совпадению и решили теперь добираться вместе. Когда Тимур уснул, Зарина рассказала Косте про Сафара, тот помрачнел и пообещал, что никому не даст их в обиду. Посоветовал набираться сил перед тяжелым днем и занял позицию у витрины, переключив автомат в режим стрельбы одиночными.

Начинало темнеть, когда Геннадий и Галина вышли наконец на шоссе, которого так избегал Костя. По прямой идти было гораздо легче, чем петлять по бесконечным лабиринтам московских улиц. Угрызений совести они не испытывали. Подчиняться какому-то придурку, который считал себя главным из-за того, что в его руках гвоздемет, было ниже их достоинства. Парочка прошла всего пару сотен метров, когда от АЗС к ним устремилась огромная свора хаотиков.

Вступать в бой с такой оравой они не стали и бросились бежать. Тощая Галина вырвалась вперед и задыхающийся Геннадий заорал:

— Стой! Подожди меня!

Она на секунду обернулась, испуганно оглядела догоняющую толпу, а потом толстого неповоротливого Гену. Испуг сменился довольной ухмылкой.

— Сука! — Геннадий захлебнулся слюной, закашлялся.

Тут он вспомнил про нейлер в своей руке и стал беспорядочно стрелять по убегающей подруге. Наконец один гвоздь достиг цели, глубоко пробив бедро оторвавшейся стервы. Галина закричала от боли, запнулась и покатилась по асфальту. С трудом поднялась и хромая попыталась бежать, но Геннадий добавил ей еще пару гвоздей в другую ногу и обогнав ее, больше уже не оборачивался. Она обреченно завыла, проклиная его, но вскоре крики оборвались. Хаотики достали ее.

Геннадий сбавил ход и все-таки оглянулся. Чертовы твари! Не все мертвецы остались пировать над телом Галины, некоторые продолжили преследование. Толстяк улепетывал из последних сил и вдруг увидел, что в доме неподалеку от трассы мелькнул человеческий силуэт. Присмотревшись, он заметил, что на балконе второго этажа стояли двое мужчин в камуфляже с оружием в руках.

— Помогите! — заорал во всю мощь луженой глотки он, круто изменив направление бега.

Теперь, когда появился шанс на спасение, он не хотел его упускать.

Один мужчина приник к оптике СВД и замер. Сухо хлестнул выстрел и пуля попала точно в переносицу даже не успевшего удивиться Геннадия.

— Гнида, — мужчина презрительно сплюнул вниз.

— Туда ему и дорога, — спокойно подтвердил второй и они скрылись в квартире.

Ольга очнулась от толчка в живот. Нет, толчок определенно был изнутри.

— Живой, — прошептала она с улыбкой, — Ты живой.

Хорошо, что на коленях стояла сумка с одеждой. Она погасила удар при столкновении. Машину впечатало серьезно. Больше она не поедет. Лобовое стекло вылетело и в салон врывался теплый морской ветер.

— Что ты там говоришь? У меня кажется ноги зажало, — свекровь обернулась к ней, но тут же перевела взгляд в боковое окно — О, господи!

От прибрежной кафешки к ним бежали хаотики. До них было метров двести.

— Он толкнулся? — подал голос Виктор Иванович и потянулся ладонью к ее округлому животу, — Можно?

Оля кивнула. Ребенок, как будто почувствовал прикосновение и толкнул руку деда, как бы приветствуя его. Виктор вздрогнул.

— Витя, поехали, поехали! Ты не видишь, что они сейчас будут здесь?! — затрясла его за плечо жена.

Свекор сурово глянул на нее и Мария осеклась, как от пощечины.

— Замолчи, Маша! Это конец! Нам от них не убежать… Хотя…

Он бегло осмотрел опору щита. Кто-то болгаркой срезал нижние ступени металлической лестницы, чтобы озорные подростки не лазали наверх. Но со стремянки, к примеру, до нижних скоб можно было достать.

Распахнув люк на крыше, он выбрался, спрыгнул на капот и прикинул расстояние.

— Дочка, иди сюда, — махнул он рукой Ольге, — Давай-ка, я тебя подсажу.

Он прижался спиной к опоре и сцепил руки замком.

Свекровь громко заревела. До нее дошло, что скоро все закончится. Она потянула руки к невестке, искренне причитая:

— Оля, Оленька, прости меня, пожалуйста.

Ольга обняла свекровь и сказала:

— Я не держу на вас зла.

— Оля, быстрее! — поторопил Виктор.

Когда она, отчаянно балансируя, сумела взобраться ему на плечи, твари уже окружили машину. Мария закричала и замахала руками, успешно привлекая к себе их внимание. Ольга все еще не доставала до нижней ступени. Виктор подсунул ладони под подошвы и кряхтя от натуги рывком поднял ее еще выше. Наконец она ухватилась как следует и, подтянувшись, схватилась за первую скобу лестницы. Зажмурившись, Ольга вскарабкалась на карниз, подстегиваемая жуткими звуками пирующих хаотиков. Мужества посмотреть вниз у нее не хватило.

Утром Костю разбудил звук двигателя. Где-то неподалеку ехала машина. Зарина метнулась к витрине и побледнела, узнав военный «Тигр».

— Это Сафар, — промолвила она.

Посмотрела на Костю и протянула ему «вал».

— Я выйду к нему, как приманка. Постараюсь подвести под выстрел.

Костя понимал, что она сильно рискует. Сафар мог и не простить Зарине полученных ран. Вполне возможно, она больше не нужна ему живой. А без машины до аэропорта им не добраться. Он легонько хлопнул ее по плечу:

— Иди. Я не промахнусь.

Зарина выбежала наружу и торопливым шагом пошла навстречу приближающейся машине. Когда Сафар ее заметил, она сделала вид, что испугалась и побежала в обратном направлении. Рассчитала все так, что он догнал ее как раз напротив магазина.

Он вылез из джипа и направил на девушку автомат. Зарина умоляюще сложила руки на груди, сделала шаг назад и встала перед ним на колени. Это подействовало. Негодяй ослабил бдительность, вышел из-под прикрытия бронированной машины и опустил оружие, расплывшись в довольной улыбке. Больше он сделать ничего не успел, потому что одиночная пуля из бесшумного автомата снесла ему полголовы.

Алихан уже подъезжал к повороту на Алую слободу, когда увидел лежащий поперек трассы труп, а следом за ним продолжительный тормозной путь. Он сбросил скорость и заметил разбитую «Тойоту короллу». Наверное зараженный выбежал на дорогу и произошла авария. У машины собрались хаотики. Они подпрыгивали и тянули руки вверх к рекламному щиту. Тут он обнаружил, что на решетчатом карнизе сидит женщина. Алихан остановился, взял с заднего сидения надежный «АК-103». Он посигналил, вышел из автомобиля и, опираясь на капот, короткими очередями расстрелял побежавшую к нему толпу.

— Ты как? — крикнул он незнакомке.

— Нормально, — слабым голосом отозвалась она.

— Сиди спокойно. Сейчас помогу тебе спуститься.

Через полчаса, когда они добрались до салона автомобиля, Алихан предложил ей напиться воды и спросил:

— Кто ты? Что произошло?

— Ольга Задорожная. Мы ехали слишком быстро и не успели затормозить. Мои родные… Они погибли… — она кивнула на лежащих хаотиков.

— Задорожная? Вы в слободу ехали? К Константину Викторовичу?

— Да, это дед моего мужа, — подтвердила Ольга.

— Я еду туда же. Будем знакомы, я, Алихан. Не переживай, все будет хорошо.

Внезапно у него зазвонил телефон.

Обыскивая мертвого Сафара, Костя нашел спутниковый «иридиум».

Зарина увидела телефон и обрадовалась:

— Мы можем позвонить брату.

Набрав номер и дождавшись ответа, она зачастила в трубку:

— Алихан? Да, это я. Да, с Тимуром все в порядке. Нам помог один парень. Костя. Он тоже из Новороссийска, представляешь?! Мы вместе будем добираться до Алой слободы. Нет, Сафар оказался гадом! Он убил Заура и малыша хотел убить. Нет, теперь он никому не сможет причинить вред…

Она протянула телефон Косте:

— Он хочет поговорить с тобой.

Костя услышал в динамике серьезный мужской голос:

— Спасибо, брат! Я по гроб жизни твой должник. Ты спас моих сестру и сына. Век не забуду! Радует, что тебе с моими по пути, потому что аэропорт не смогли удержать. Вам придется добираться своим ходом.

— Ничего. У нас «тигр» с полным баком и двухсотлитровая бочка топлива в грузовом отсеке. Думаю хватит.

— Если нет, то хотя бы до Ростова дотяните, а я вас встречу. Скажи, кто у тебя в Алой слободе?

— Мой дед ее основал. Надеюсь, что родители и жена уже там…

— Погоди! Ты — Костя Задорожный? Я думал, таких совпадений в реале не бывает! Я везу туда девушку. Она вырывает у меня трубку!

— Костя! Это ты? — зазвенел взволнованный голос Ольги.

— Да, милая. Ты в порядке? Где мать с отцом?

— Мы попали в аварию, они помогли мне, а сами… — всхлипнула жена.

— Ясно. Подробности расскажешь при встрече. Мы выезжаем в Новороссийск. — глухо ответил он, — Главное, что ты цела и мы скоро увидимся. Люблю тебя.

Он выключил телефон и подмигнул Тимуру:

— Ну что, едем домой?