Основной рубеж

9

К ангарам, обозначенным на плане как «учебная панорама», Тони пришел с запасом в десять минут.

Громадное пространство словно вздулось гигантскими пузырями – это были выкрашенные ослепительно белой краской ангары. «Что же там может быть?» – подумал Тони, оглядываясь вокруг. Около ангаров он заметил скучное длинное строение с множеством дверей. Тони направился к нему. На каждой двери была табличка с фамилией.

«Джон А. Буш», «А. Рум», «Бадди Ройцер», «Ленни-Барроу Фердинанд»… – читал Тони, переходя от одной двери к другой.

Ему был нужен Боби Маршалл.

Неожиданно дверь с табличкой «С. Каспар» распахнулась, и из нее вышел человек в куртке военного техника. Он окинул Тони подозрительным взглядом и спросил:

– Ты случайно не Буч?

– Нет, сэр, я Гарднер, – ответил Тони.

– А Буча не видел?

– Нет, сэр, не видел.

– А ты кого ищешь?

– Инструктора Боби Маршалла, сэр.

– Тогда зайди в комнату Ван Хо. Он там… – посоветовал С. Каспар и снова исчез в здании.

– Спасибо, сэр, – буркнул Тони в закрывшуюся перед его носом дверь и пошел искать табличку «Ван Хо».

Она оказалась предпоследней. Тони осторожно постучался и, услышав «войдите», открыл дверь.

После солнечного дня здесь было довольно сумрачно. В углу за письменным столом сидел лысый человек и увлеченно разгадывал кроссворд. Подняв на вошедшего глаза, лысый спросил:

– Ты случайно не Буч?

– Нет, сэр, я Тони Гарднер…

– Гарднер? – переспросил лысый.

– Да, сэр.

– Никакого Гарднера не знаю, – пробурчал лысый и снова уткнулся в кроссворд.

– Мне нужен Боби Маршалл, сэр, – напомнил о себе Тони.

Лысый поднял глаза на курсанта и удивленно переспросил:

– Боби Маршалл? – Он замер, глядя на Тони с недоумением.

Тони решил, что сейчас лысый скажет «никакого Боби Маршалла не знаю», но тот произнес:

– А вот тут, парень, ты попал. Я и есть Боби Маршалл. Добро пожаловать в учебный центр «Дубрава», сынок. – Маршалл вышел из-за стола и пожал курсанту руку. После этого взял у Тони документы и стал их изучать. – Значит, теорию ты сдал на «отлично»?

– Да, сэр.

– И тебя направили ко мне, Боби Маршаллу?

– Да, сэр.

– А что написано на двери?

– «Ван Хо»…

– «Ван Хо»? – удивился инструктор. Он вышел на улицу и с минуту молча смотрел на табличку. Затем вернулся внутрь. – Ну ладно, курсант. Пойдем в ангар, я кое-что тебе покажу, а начало занятий перенесем на завтра. Часиков на восемь… Идет?

– Да, сэр.

– Как, ты говоришь, тебя зовут?

– Тони Гарднер, сэр.

– Это надо же… – инструктор помолчал, глядя куда-то мимо курсанта. – А ведь на твоем месте вполне мог оказаться Буч…

Следуя за инструктором, Тони вошел в большие ворота и даже приостановился на мгновение, пораженный тем, что увидел.

Ему показалось, что он попал на съемки какого-то фильма. Прямо перед ним рос густой кустарник, в котором валялся на боку подбитый робот «Циклоп». В его корпусе красовались две почерневшие пробоины, а из полуоткрытого аварийного люка свисало тело не успевшего спастись пилота. Тони словно оцепенел, не в силах оторвать взгляд от этой страшной картины.

– Что, парень, жутко? – спросил, подойдя, улыбающийся инструктор. – Не бойся. Это всего лишь макеты и муляжи.

– Зачем это здесь, сэр?

– Психологическая подготовка, парень. Ты должен знать, что пилот не всегда бодро стреляет по врагам… Иногда везет и другой стороне, и вот к чему это приводит… Ну идем дальше.

Они прошли мимо участка с подбитым роботом и вышли к небольшой, истоптанной опорами тяжелых «Пацификов» площадке. По ней кругами двигались две машины.

– Вот здесь мы с тобой и начнем обучение вождению настоящей машины. Двухместный «Пацифик» идеально для этого подходит. Если курсант сделает что-то не так, инструктор всегда сумеет его поправить. Обрати внимание вон на ту машину. Какие видишь ошибки?

– По-моему, сэр, он сильно загребает ногами.

– Не ногами, парень, а опорами. Ноги – это у нас с тобой, а у машины – опоры, – наставительно произнес Маршалл. – А вообще-то ты попал в самую точку. Загребает, конечно, сильно. А почему?

– Не знаю, сэр. Возможно, курсант мало занимался на тренажерах?

– Все гораздо проще, парень. У этого «Пацифика» специально расстроена подача рабочей жидкости, поэтому он такой неуклюжий.

– Но зачем, сэр?

Боби Маршалл улыбнулся и почесал свою лысую макушку.

– Сказать по правде, парень, здесь все машины имеют какой-нибудь изъян. Это не потому, что у наших механиков вместо рук… э-э… В общем, когда курсант обучается на неисправной машине, он не может сформировать собственный почерк.

– А это хорошо, сэр?

– Конечно, тогда не рассеивается внимание. Пилот все время ждет от машины какой-нибудь подлости. Это, безусловно, раздражает, но в бою спасает пилоту жизнь… Ну на сегодня хватит. Где теперь меня найти, ты знаешь, так что завтра в восемь ноль-ноль я тебя жду. Возвращайся назад самостоятельно. Не заблудишься?

– Нет, сэр, не заблужусь, – ответил Тони и пошел к выходу из панорамы. По дороге он еще раз взглянул на поверженный «Циклоп» и висящего вниз головой пилота. Неожиданно кусты шевельнулись, и оттуда выбежала собака. В пасти она держала большую крысу. Увидев Тони, собака остановилась, внимательно на него посмотрела, попятилась и снова исчезла в кустах.

– Эй, парень!

Тони повернулся на голос. Перед ним стояла женщина лет сорока, в куртке с надписью «Инструктор».

– Да, мэм.

– Ты случайно не Буч?

– Нет, мэм, я Гарднер.

– Жаль, – обронила женщина и прошла мимо Тони.

«Кто же он такой, этот Буч? Все здесь только о нем и спрашивают…» – думал Тони, шагая к жилому комплексу. Возле одного из фонтанов он заметил отдыхающих курсантов. Те были довольно далеко, но двоих из них Тони вроде бы узнал – это были Джон Бриндо и Филипп Конхейм.

В душе его началась борьба.

Ему очень хотелось подойти к своим знакомым, чтобы они увидели, какие удивительные изменения произошли с ним, чтобы приняли его в свой круг нормальных людей. Но что-то удерживало Тони. Что-то внутри его все еще оставалось прежним, когда он был инвалидом.

Он понимал, что не сможет пока чувствовать себя свободно с теми, кто знал его совершенно другим.

Тони прибавил шагу и прошел мимо. Ему вдруг пришло в голову изменить еще и прическу, и он отправился искать парикмахерскую.

Через час Тони Гарднер появился в своей комнате с новой, более короткой стрижкой. Раньше он боялся открывать уши. Ему казалось, что они чересчур оттопыренные. Теперь, когда он стал выше чуть ли не наполовину, и уши стали выглядеть совершенно нормально. Тони постоял перед зеркалом и остался собою вполне доволен.