Осквернитель Соломон

Глава 10

- Итак, прошло уже четыре дня, - заявил Соломон.

Войдя в комнату, он сел рядом с кроватью Хаос, где та доедала свой завтрак. Ему было ненавистно начинать этот разговор, но сделать это было необходимо. Прошло уже достаточно времени.

- Я предоставил тебе еще два дополнительных дня, уверен, ты заметила.

Хаос кивнула, медленно пережевывая пищу. Черт, лучше бы он дождался, когда она доест.

- Спасибо, - прошептала девушка, чем еще больше усложнила ему задачу.- Что ты хочешь знать?

Соломон пристально посмотрел на нее, с каждой секундой чувствуя себя все большим ублюдком. Но, услышав ее рассказы о разговорах с демонами и мертвецами, про запрет обращения к ангелам, он понял, что с ней произошло. Ритуальное надругательство. И это сильно отличалось от спектакля одного актера. Соломону было просто необходимо разузнать больше. Она была подвешена к веткам дерева вверх ногами, одетая только в красное платье, находясь на волосок от смерти, и, возможно, была еще и изнасилована; представшая перед ним сцена, когда он обнаружил ее, походила на имитацию распятия.

Хаос слегка наклонила свое все еще болезненно-бледное лицо в сторону Соломона; не выдержав чувства вины, он опустил голову. Но ему нужны ответы, черт возьми. И она была единственной, кто может дать их, если, конечно, он не собирался обойти весь город, расспрашивая каждого жителя. И если это действительно было связано с каким-то ритуалом, то виновником мог быть кто угодно, поэтому о расспросах не могло быть и речи. Он стал настоящим параноиком, когда, во время поисков своей жены, ему пришлось изучить множество громких криминальны дел о жестоких преступлениях, поэтому он не мог никому доверять. Особенно местным властям.

- Давай начнем с чего-нибудь попроще.

Соломон осмотрел девушку с головы до ног, стараясь не замечать, как ангельски она выглядела в белом хлопковом платье. Казалось, они давно уже были близкими друг другу людьми. Хаос выглядела нуждающейся в его прикосновениях, а его тело слишком охотно отзывалось желанием угодить ей.

- Какой твой любимый цвет?

Девушка взглянула на него с удивлением, прежде чем одарила легкой улыбкой.

- Фиолетовый, - ответила она.

Фиолетовый.

- Честно говоря, меня уже тошнит видеть на тебе этот цвет.

Хаос широко улыбнулась ему, и Соломон позволил себе изучить черты ее лица. На самом деле, глядя сейчас на девушку, он отметил, что ее губы почти вернулись к норме, и лицо уже выглядело лучше. Это подтверждало то, как верно Соломон первоначально оценил ее внешность, когда он только нашел ее. Она была прекрасна. Девушка обладала редкой в своем роде красотой.

- Сколько тебе лет? - задал следующий вопрос Соломон.

- Двадцать четыре, - ответила Хаос, и она казалась гордой счастливой, сообщив ему это, но внезапно ее лицо приобрело серьезное выражение. - Почему… она улыбалась, когда было больно? Твоя жена?

Соломону потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что она имела в виду текст песни, которую он напевал ей. Так она подумала, что это про его жену? Неожиданно затронутая запретная тема вызвала у него желание опустить все подробности, но потом Соломону пришла в голову идея, что, возможно, Хаос будет не против справедливого обмена личной информацией. Он подумал о том, куда это может привести его, и не был уверен, что сможет вынести это в итоге. Но затем Соломон задумался о том, какие результаты это может дать…в отношении нее.

- Это просто метафора.

- Так ей не нравилась боль?

Соломон пожал плечами.

- Сомневаюсь, - он внимательно посмотрел на Хаос. - Зачем бы ей это было нужно?

Девушка пожала плечами, не поднимая взгляда.

- Иногда боль помогает чувствовать себя лучше.

Его живот скрутило от осознания того, что это могло значить для Хаос.

- Думаю, я могу согласиться с этим.

- Правда?

- Когда я качаю мышцы, нагружая себя почти до боли, мой разум отдыхает.

- Потому что ты уверен, это сделает тебя сильнее? - надежда прозвучала в голосе Хаос.

- Ага. У тебя есть фамилия?

Она слегка покачала головой.

- А у тебя?

- Гордж – моя фамилия.

Соломон не стал настаивать на более конкретном ответе. Пока нет. Еще два дня, а затем он обрушит на нее более значимые вопросы.

- Твое любимое блюдо?

Хаос с улыбкой опустила взгляд к тарелке.

- Твой суп.

Соломон подождал немного, гадая какой следующий вопрос она ему задаст.

- Твоя жена была сиротой?

Он покачал опущенной головой.

- Нет.

- Тогда...

Соломон ненавидел, что ему приходилось лгать, что содержание текста песни имело непосредственное отношение к нему или к ней, но сейчас он чувствовал себя скованным, загнанным в угол.

- Я думаю, чтобы заставить чувствовать себя лучше. Это меня усыновили.

По крайней мере, вторая часть была правдой.

- Меня тоже, - произнесла она радостным голосом.

Он сдержал свое удивление, и это происходило часто, когда он задавал ей вопросы, ответы на которые рассчитывал получить.

- Твои любимые цветы?

Улыбка лишь слегка коснулась уголков ее рта.

- Нет таких. Я не люблю цветы.

Ее странный ответ побудил его в удивлении приподнять брови.

- Ты не любишь цветы, - повторил Соломон, не поверив в это. Но Хаос не выглядела так, словно лжет ему, ничто в ней не указывало на какой-то тщательно скрываемый грязный секрет. Мужчина пожал плечами.

- Справедливо.

- Какое у нее было имя?

- Имя? - переспросил Соломон.

- Как ее называли ангелы. Твою жену.

Сердце било молотом в груди, и вдруг Соломон не смог оторвать своего взгляда от глаз девушки. Они были полны подлинной искренности и какой-то тоски.

- Шантиль.

Соломон наблюдал, как рот девушки медленно растянулся в одну из самых сладких улыбок, которые он когда-либо видел.

- Шантиль, - повторила она. - Какое красивое имя.

То, как у Хаос перехватило дыхание в порыве искренности, вызвало у Соломона мучительную боль и тоску в груди.

Он прочистил горло, несмотря на то, что, перед тем как продолжить тему, разум велел закрыть ее.

- Твое любимое животное?

Вопрос о животном будет последним на сегодня. Идея узнать о ее домашнем питомце пришла вместе с воспоминанием о ловушках, которые нужно было проверить. Если уж кто и заслуживал любить и быть любимым, так это она.

- Я не так сильно люблю животных, - сказала Хаос, глядя вниз в свою тарелку, ковыряясь в еде.

Иисусе. Соломону даже в голову не приходило, что же могло вызвать в ней нелюбовь к животным.

- Ну что ж... уверен, есть тот, кто обязательно понравится тебе, когда ты встретишь его.

Она покачала головой.

- Вообще-то нет. Я не люблю животных. Они отвлекают.

- Отвлекают, - повторил Соломон, изо всех сил старясь выглядеть хладнокровно.

- Как тебя отвлекают животные?

Девушка начала перебирать волоски на своей руке и очень медленно раскачиваться.

- Они не отвлекают, - поправила Хаос. - Потому что я не люблю их. Соответственно, таким образом, они не могут меня отвлекать.

С этим ее ответом Соломон официально вернулся в игру в вопросы. Ее реакция требовала от него действий.

- Но если ты полюбишь кого-нибудь из животных, разве они будут отвлекать тебя?

Он старался говорить удивленно, когда Хаос провела ладонью вдоль своей руки и кивнула.

- Я сам очень легко отвлекаюсь, так что я могу понять это. Но я не понимаю, каким же образом они отвлекают тебя? - спросил Соломон, подобравшись опасно близко к той грани, чтобы облажаться, и предстать безумным, ходя вокруг да около.

Девушка направила взгляд своих налитых кровью глаз на него, и ее идеальный рот ожесточился.

- Они отвлекают.

Ее тон говорил, что вежливость, с которой она отвечала ему, на этом вопросе закончилась.

- Кто тебе такое сказал? - он все равно решился задать следующий вопрос.

Хаос продолжала смотреть на него, и, словно готовясь к чему-то, она выпрямила спину.

- Что случилось с твоей женой?

Жесткость в ее голосе, с которой она задала этот вопрос, дала ему понять, что девушка знала, какую игру вел Соломон, ей было известно все. И теперь, если он хотел получить ответы, придется отплатить ей той же монетой, потому что она не хотела сдаваться.

Соломон изучал ее лицо, прокручивая в голове возможные ответы, словно проверяя свои карманы, взвешивая цену, которую он может ей заплатить. Интересно, она принимает чеки?

- Я же говорил тебе, что она умерла.

- Как?

Соломон втянул нижнюю губу в рот, затем зажал и медленно впился зубами в нее.

- Она была похищена и убита, - ровным голосом ответил мужчина.

Хаос продолжала смотреть на Соломона, ее челюсти были упрямо сжаты, но в глазах зарождался какой-то огонь.

- Мастер сказал, что домашние питомцы будут отвлекать меня от обучения. Когда ее убили?

Сердце Соломона ускоряло ритм от обмена такой болезненной информацией.

- Шесть лет назад. И кто этот Мастер? - поспешил он, перед тем как затеряться в своем же собственном дерьме.

- Мастер - мой отчим. Меня удочерили. Как она была убита?

- Я не знаю, мы так и не смогли ее найти. Почему ты называешь его Мастером?

- Мастеру нравится, когда его так называют. Так что я повинуюсь его желаниям. Как ты узнал, что она была убита?

- Потому что ее останки так и не нашли, - Соломон осознавал, как это звучит, и решил закончить на этом. - Это внутреннее чутье, я просто знаю. - Он решил воспользоваться им именно тогда. - Как называлась та организация, к которой ты принадлежишь?

Девушка смотрела на него на протяжении нескольких секунд, пока тепло в ее глазах не начало угасать.

- Объединенная Церковь Свидетелей Иеговы. Ты думаешь, я красивая?

Если их разговор и мог затормозить, то это был как раз тот момент, когда он с визгом остановился от ее ответа и вопроса. Чутье Соломона подсказывало, что только что прозвучала первая ложь девушки. Но он хотел проверить, так ли это на самом деле. Что касается ее вопроса, то он был легким с одной стороны, с другой же - Соломон был не против на него ответить. Для нее.

- Нет, я не думаю, что ты красивая. - Увидев боль, которую он причинил ей, Соломон быстро пояснил: - Я думаю, что ты прекрасна.

Потрясенный взгляд Хаос был более красноречив, чем все ее ответы на его вопросы.

- Ты этого не знала?

Хаос покачала головой со всей серьезностью, выглядя при этом так, словно только что узнала о том, что Санта Клауса на самом деле не существует. Казалось, будто она не только не догадывалась, насколько красивой была, но и на протяжении всей ее жизни девушку убеждали в обратном, и мысль об этом прожигала яростью все нутро Соломона.

Пораженный таким раскладом, Соломон был просто обязан стереть эту ложь из ее сознания.

- Это правда. Ты одна из самых красивых женщин, что я видел.

Хаос склонила голову на это.

- Шантиль - та, другая женщина?

- Да. И моя мать.

Улыбка, которая озарила лицо девушки, заставила Соломона почувствовать себя жутко. Для кого бы то ни было, получить столько удовольствия от самых простых вещей, означало крайнюю степень лишения в основных потребностях. Никаких домашних животных, никаких комплиментов. Сексуальное надругательство. Причиной всему этому был больной ублюдок Мастер.

- Мастер - это тот, кто причинил тебе боль?

Она яростно замотала головой.

- Больше никаких вопросов, никаких вопросов. Я тоже считаю тебя привлекательным.

Хаос блистала улыбкой, но Соломона насторожило что-то в ее взгляде, словно она отступала.

- Больше никаких вопросов, - поспешил заверить девушку Соломон.

- Мне нравятся опоссумы, - вдруг ляпнула она. - Детеныши опоссумов, точнее.

Впервые, с того момента, как Соломон покинул стены колледжа, он захотел, чтобы его основным направлением была криминальная психология. Девушка была загадкой, которая требовала решения, что было сродни проходу по мрачному туннелю, ведущему прямо в ад.

- Тебе нравятся опоссумы? - Соломон изо всех сил старался вернуть неуправляемый поезд на рельсы.

Хаос быстро кивнула, дав понять, что этот момент откровения был случайным и кратковременным.

- Детеныши опоссумов.

Соломон понял, разум девушки нуждался в бережном отношении. Теперь, когда он понял, насколько хрупкой она была психически, ему придется ходить на цыпочках рядом с ней. Он также понял, что не было никакой нужды в эмоциональной привязанности, чтобы заявить свои права, так как он спал с ней уже несколько ночей подряд. Но как еще Соломон должен был успокоить ее, когда девушка закрывалась от него? В своем сознании он воспринимал ее как сломленного человека, вот и все. Но кем он был для Хаос? Вот о чем стоило беспокоиться.

Несмотря на необходимость держаться подальше от нее, он должен был получить доступ к ней всеми возможными способами. Через разум и тело. Сейчас ему предстоит быть более осторожным.

- Как ты относишься к тому, чтобы начать физиотерапию?

Хаос сверкнула на него взглядом.

- Ты имеешь в виду... физическую подготовку?

- Да. Я могу помочь тебе стать более сильной, быстрой.

- Мне нравится эта идея. Помоги мне. Научи меня.

Соломон уставился на нее, внезапно занервничав от мысли о том, что ему придется прикасаться к ней. После всего пережитого, она вряд ли сможет выносить прикосновения с его стороны. О чем Соломон только думал, когда решился предложить такое…но, казалось, она жаждет этого контакта. Нет, трогать ее - было плохой идеей, ему нужно убраться отсюда. Хотя какие еще варианты у него были?

- Это может быть очень болезненным. Тебе стоит подождать.

- Но... я хочу стать сильной, - сказала Хаос, внезапно ее голос начал звучать обеспокоенно и испуганно.

Соломон мысленно метался из угла в угол: одно дело – признаться ей, насколько она прекрасна, и совсем другое – предложить пройти ей курс физиотерапии, во время которой он будет касаться ее.

- Ладно. Я помогу тебе изучить начальный курс самостоятельной терапии, что позволит тебе окрепнуть в кратчайшие сроки.

Улыбка девушки показала, что она испытывает волнение, а это означало, что Соломон может получить еще подсказки на тревожащие его вопросы, отчего он немного расслабился. В этом отношении план был прост. Он соберет их все, сопоставит факты, а затем использует.

Чтобы похоронить каждого больного ублюдка, что причинил ей боль.