Оружие забвения. Антология немецкой фантастики

Глава 1

Зелено-бурые водоросли лениво колыхались в прозрачной воде, где весело резвились стайки рыб с длинными плавниками. Их, похоже, совсем не тревожило присутствие стоявшего на якоре парусника и беспрерывно снующие с судна на берег и обратно лодки, перевозившие груз.

В глубокой — полумесяцем — бухточке укрывался порт Винтина. Белые Домишки, цепляясь за холмы, полого поднимались от моря к вершине высокого плато, притуплённая гряда которого сливалась вдали с синевой горизонта.

Парусник, доставивший с архипелага груз, не был обычным торговым кораблем: из бортовых люков хищно торчали тупорылые орудия.

Моряки и артели рабочих трудились с похвальным усердием. Порой, однако, эти люди с отливавшей бронзой кожей и жесткими черными шевелюрами на минутку прерывались, чтобы вполголоса, а то и шепотом обменяться между собой парой фраз, тревожно посматривая при этом на корму. Там, на свернутых в бухты канатах, на возвышавшейся палубной надстройке, сидели или стояли, опершись о борт, четыре внимательно за ними наблюдавших человека. Можно было подумать, что разгрузка трюмов представляла для них жизненно важный интерес. Однако в действительности ничего подобного не было.

Один из этой четверки, вздохнув, поднял глаза вверх, навстречу раскаленному солнцу, которое могло бы вот так яриться где-нибудь над Триполи или Буэнос-Айресом… если бы дело происходило на Сол-3, а не в мире, главное светило которого в навигационных журналах Вольных Перевозчиков значилось под именем 221-тэта Лиры.

— С ума можно сойти от этой жары! А еще больше от этой щетины, — бросил он, проведя по густой бороде. — И для чего только нам понадобился этот маскарад?

— Пока он в самом деле бесполезен, — согласился один из его компаньонов. — Но мог бы весьма пригодиться, объявись в округе какой-нибудь Вольный Перевозчик.

— Последнее маловероятно, мой дорогой Тако. Любой настоящий бородач, если только мы как-то не отреагируем на него, быстренько заметит, что все в нас — имитация, хотя и довольно удачная.

— Вот мы и постараемся не дать ему времени прийти к такому выводу! — улыбнулся японец. — Впрочем, не стоит этого бояться: ведь «боги» не опускаются до того, чтобы подниматься на борт местных судов: для грязной работы у них предостаточно рабов.

Таковыми являлись гозлане, жители этой планеты, Гозул, названной так в честь открывшего и покорившего ее патриарха. Примененная в широком масштабе гипнотическая блокада нейтрализовала (или, скажем, почти сняла) любые поползновения к сопротивлению у этого мягкого сердцем и наивного народа, который воспринял Перевозчиков как всемогущих божеств, спустившихся с неба на борту своих крылатых боевых колесниц.

Вольные Перевозчики оборудовали на континенте в Северном полушарии военно-промышленную базу, одну из множества разбросанных по всей Галактике, в Целях успешного противостояния нападению любого противника. А сейчас таковым для них являлся Перри Родан, стелларх Сола. Все их усилия сводились к одному: непременно уничтожить его.

Сорвать эти планы галактических торговцев — таким было задание отважной четверки землян. Должным образом загримированные, они выжидали в настоящий момент возможности перейти к активному противодействию Перевозчикам. Пока что они осматривались, изучая обстановку на борту парусника в порту Винтина, расположенном на южной оконечности континента, который боязливые аборигены прозвали «Страной богов».

Полученные землянами инструкции в сущности сводились к нескольким словам: изгнать Перевозчиков с Гозула, причем никоим образом не дать им распознать, что за всем этим стоит их противник Родан, чья эскадра пока что затаилась в космосе в восьми световых днях от этой планеты.

Джон Маршалл, лучший телепат Милиции, задумчиво посмотрел на своих товарищей, особо задержав взгляд на Тако Какута, специалисте по телепортации.

— Вот именно, — наконец проронил он. — Больше всего меня в данный момент беспокоят как раз гозлане. Китаи Ишибаши сумел подвергнуть их массовому гипнотическому воздействию, но как долго оно продлится? Если экипаж начнет думать самостоятельно, у него незамедлительно пробудятся подозрения. Люди станут недоумевать, что это мы делаем на их судне, скоренько разберутся, что мы — самозванцы, и сообщат, куда следует. Не забывайте, что Перевозчики для них — божества!

Китаи погладил бороду.

— Сила и продолжительность моего внушения, — заявил он, — во многом зависят от ментального сопротивления подопечных. Я не в силах точно сказать, когда эти отважные моряки обретут достаточную степень свободы мышления, чтобы начать коситься на нас!

Последний из четверки землян улыбнулся «чародею-гипнотизеру». Японец Тама Йокида был мастером телекинеза, то есть обладал способностью одним лишь усилием воли перемещать материальные тела на расстояние.

— При необходимости мы всегда сможем оказать сопротивление. Но мне бы не хотелось доводить дело до этого, ибо чем меньше мы привлечем к себе внимания, тем больше у нас шансов преуспеть. Сейчас необходимо как можно скорее получить в свое распоряжение тот материал, что доставил сюда Эмир.

— Проблема та еще! — вздохнул Маршалл. — Он затоплен на дне реки, рядом с космопортом, и весьма далеко отсюда. Мышь был вынужден освободиться от него, чтобы тот не достался неприятелю. Хорошо еще, что сам сумел уйти целым и невредимым. Кстати, а где он сейчас?

— Я здесь, милый друг! — раздался чей-то сюсюкающий голосок как раз позади телепата.

Маршалл обернулся, с удивлением воззрившись на огромную бухту, лежавшую впритык к борту. Свернутые кольца каната слегка пошевелились, и из середины высунулись круглые мохнатые уши, за ними показалась острая мордочка с живыми карими глазами и торчащими в разные стороны антеннами усов.

— А бороды вам просто к лицу, — констатировал мышь. — Они придают вам добрый, мудрый и величественный вид. Неплохо, если бы все двулапые обзавелись ими.

С этими словами Эмир прошмыгнул вдоль каната и присоединился к четырем землянам: внутри их группы он чувствовал себя в надежном, укрытом от неуместного любопытства посторонних месте.

И действительно, вид у него был презабавный. В длину гигантский мышь был с метр, покрыт нежной и мягкой шерстью каштанового цвета, а упитанное тело, заканчивалось как ни странно, широким и плоским хвостом бобра. Родом Эмир был с планеты Пердита и обладал врожденным даром телекинеза, а благодаря интенсивной тренировке развил в себе также способности к телепатии и телепортации. Прозванный коком на «Астре» Глазастиком, он предпочитал титул «лейтенант Эмир», который, кстати, присвоил себе сам, будучи полноправным членом офицерского корпуса Милиции мутантов.

— Спасибо за комплимент, — откликнулся Китаи, слегка пощекотав его под подбородком, отчего тот довольно замурлыкал. — А что, если и вас вырядить таким же образом? Пойдет ли вам сей волосяной покров?

Полузакрыв глаза, будто пытаясь представить себе мыша с ассирийской бородой, он улыбнулся. Маршалл же, не стесняясь, прыснул со смеху.

— Эмир — в таком виде?! Умора! От гомерического хохота затрясется вся планета и запросто может свалиться в какое-нибудь иное пространство-время! Я тоже…

Эмир очень не любил, когда над ним потешались, поэтому в тот же миг словно невидимая рука подбросила Маршалла вверх. Если бы обстановка не была столь серьезной и позволяла бы пошутить, он, несомненно, через секунду барахтался бы в воде. Пока что Глазастик ограничился лишь предупреждением.

Австралиец открыл было рот, чтобы выразить энергичный протест, как вдруг замер. Какие-то странные посторонние мысли вихрем пронеслись у него в голове.

— Внимание! — тихо проронил он.

И осторожно тронул мыша за плечо. Тот распластался, прижавшись к борту судна так, что увидеть его можно было только с верхней палубы. Маршалл же добрых две минуты внимательно к чему-то прислушивался, затем негромко пояснил:

— Речь идет о наших моряках. Или, во всяком случае, о некоторых из них. Китаи, они высвободились из-под вашей блокировки и недоумевают, кто мы такие. Наше присутствие здесь для них загадка. Они разобрались, что мы не из числа «служителей богов», то есть тех гозлан, которые после соответствующего гипнообучения служат Перевозчикам рабочими и рабами. Что касается нашей внешности, то она им ничего не говорит, поскольку они ни разу в жизни не смели даже приблизиться к своим хозяевам. В целом они пришли к выводу, что мы — иностранцы (поди же, угадали!), и намереваются повязать нас и передать «божествам».

Тако метнул взгляд на набережную. Там собралось немало гозлан, из числа «служителей богов», намеревавшихся подняться на борт судна для наблюдения за ходом выгрузки. Их сопровождали боевые роботы.

— Так, что будем делать? — деловито осведомился японец. — Отразить возможное нападение для нас не проблема, но это привлечет внимание к нашей группе.

— Этого ни в коем случае нельзя допустить! — решительно высказался Маршалл. — Китаи, вы не можете вмешаться?

— Трудное дело. По крайней мере отсюда. Взять одновременно всех под свой контроль не смогу: слишком их много и чересчур далеко они стоят.

— И все же надо срочно найти выход из создавшегося положения. Воспринимаемый мною ментальный поток усиливается. Через несколько минут эти парни побросают свои ящики и тюки и набросятся на нас. Один уже подумывает о припрятанном кинжале.

Уровень цивилизации, достигнутый гозланами, был сопоставим с земными семнадцатым или восемнадцатым веками. И кинжал, следовательно, был привычным для них видом оружия, весьма опасным в умелых руках.

— Эти проклятые роботы! — пробормотал Китаи. — Я еще ни разу не пытался загипнотизировать кого-нибудь из них!

— Думаю, не стоит этого делать. Учтите, если они в случае вашего вмешательства заметят изменения в поведении местных жителей, в них пробудится недоверие. Мы — в тупике.

— Попросим совета у Родана, — предложил Глазастик, выглядевший совсем махоньким среди землян.

— Наши микрокомы действуют на расстоянии до трех световых месяцев. «Астре» же находится всего в восьми световых днях отсюда, и Родан, разумеется, получит наше обращение, но одновременно мы рискуем, что Перевозчики тоже его перехватят. Тогда они смогут догадаться, с кем имеют дело. А вы, как и я, знаете, что шеф стремится остаться в этом деле в тени. Более того, боюсь, что мы все равно уже опоздали: взгляните-ка вниз!

На нижней палубе какой-то гозланин бросил тюк, который нес, и, подкрепляя свои слова энергичной жестикуляцией, обратился к одному из «служителей богов». Неподалеку стояли два из пяти боевых роботов, ранее поднявшихся на борт. То были весьма эффективные боевые машины. Каждый был наделен позитронным автономным мозгом, позволявшим ему в известной степени «думать», выходя за рамки заложенной программы, и, значит, принимать самостоятельные решения. Радианы лучистой энергии, которыми заканчивалась одна из пар их рук, делали роботов практически непобедимыми и грозными киберами-убийцами. В глазах примитивных гозлан, которые и понятия еще не имели о возможностях технологического развития, тем более о галактических полетах, они выглядели существами божественного происхождения, спустившимися с небес.

Служитель внимательно выслушал грузчика, и его взгляд скользнул в сторону кормовой надстройки, остановившись на ведущей туда лестнице. Покачав головой и оттолкнув информатора, он решительно направился к ступенькам, по всей видимости твердо решив разобраться, что собой представляют эти четверо иностранцев, на которых ему указали как на лиц весьма подозрительных. К счастью, ему не пришло в голову прихватить с собой одного из роботов.

Маршалл мгновенно считал мысли служителя. Грузчик сказал ему, что на судне находятся какие-то посторонние люди необычной внешности и что «они, видимо, должны заинтересовать богов». Одновременно Джон узнал и имя служителя — Герагк. Маршалл сделал незаметный знак рукой Китаи — оба мутанта частенько работали дуэтом, взаимно усиливая потенциал друг друга. Позднее Герагк покинет парусник, не сохранив ни малейшего воспоминания о том, что сейчас должно было произойти.

Служитель поднялся по деревянной лестнице, опираясь на перила, и застыл, широко раскрыв глаза, поскольку с первого взгляда принял землян за своих могущественных хозяев — Вольных Перевозчиков. Какое-то мгновение его мозг работал нормально, без какого-либо гипнотического принуждения. Внезапно его охватили сомнения: а действительно ли это владыки его планеты? На каком-то дрянном суденышке столь презираемых ими простых гозлан?

Он отвесил низкий поклон, стараясь скрыть за ним свои подозрения. Джон по-прежнему внимательно следил за его мыслями. Он видел, что тот лихорадочно ищет какое-нибудь рациональное объяснение случившемуся. Ведь господствовавшие на всей планете Перевозчики были слишком высокомерными существами, чтобы якшаться с туземцами.

— Прошу прощения, сеньоры[3], - начал он, опустив глаза долу. — Капитан глубоко тронут визитом на его скромное судно столь высокопоставленных лиц и послал меня выяснить, не могу ли я быть вам чем-то полезным?

Такая гибкая формулировка показывала, что им попался довольно ловкий местный житель, не лишенный дипломатических способностей.

Австралиец улыбнулся.

— Ты вовремя явился, Герагк, — величественно произнес он. — Мы решили сделать инспекторский обход. Но ты же сам видишь, что эти примитивные аборигены не ведают, с кем имеют дело. Нам не хотелось бы применять силу, поэтому пусть бдительные роботы держат этих типов на расстоянии, чтобы избежать глупых выходок с их стороны.

Но Джон тут же с сожалением понял, что его слова ничуть не убедили Герагка: он был твердо настроен донести об этом странном для него факте своему начальству. Следовательно, настала очередь Китаи действовать.

Японец хладнокровно, не сделав ни единого движения, вперил взгляд в гозланина. Тот обеспокоенно, явно чувствуя себя не в своей тарелке, засуетился, затем неожиданно лицо его просветлело, и он поклонился землянам, едва не стукнувшись лбом о палубу. После этого, развернувшись, служитель спустился вниз, подошел к тому, кто донес на землян, и что-то сказал ему.

Джон Маршалл между тем оставался озабоченным.

— Китаи, это всего лишь отсрочка. Вы ведь не сможете последовательно обрабатывать их всех, одного за другим. Тут требуется массовое внушение… Иначе нам придется прибегнуть к оружию, чего мне, конечно же, не хотелось бы делать: нам тут же свалятся на голову эти киберы-убийцы.

— А я их выкину в море, — заверил Эмир.

— Эй, потише! Никто не должен даже заподозрить вашего присутствия. Если аборигены вас заметят, то наверняка жди смятения и волнений: ведь при всем желании вас невозможно принять за патриарха… Китаи, вы ничего необычного не заметили у этого Герагка? Ясное дело, нет. Вы мыслечтением не занимаетесь. До того как вы успели стереть его воспоминания, мне удалось засечь кое-какие обрывки мыслей. Понятное дело, весьма смутные, но, безусловно, интересные для нас.

— В чем? — заинтересовался «чародей», наблюдавший, облокотившись на борт, за капитаном., который оживленно о чем-то переговаривался с группой моряков.

— Герагк намеревался выдать нас своим хозяевам. Но не для того, чтобы оказать им услугу. Нет! Он руководствовался совсем другими мотивами.

— Какими же?

— Он хотел убедить их в своей лояльности, которой на самом деле не испытывает. Не решаюсь утверждать со стопроцентной уверенностью, но сдается мне, что на какую-то долю секунды он подумал о секретной организации, цель которой вышвырнуть с Гозула бородачей.

— Здесь, и вдруг движение Сопротивления? — воскликнул Китаи. — Не могу в это поверить! Кто бы из туземцев осмелился напасть на богов?

— Кто? Да как раз те, кто лучше их знает, — их служители.

— Внимание! Они сейчас кинутся на нас! — внезапно предупредил Эмир.

В ту же секунду он телепортировал под защиту свернутого в бухту каната. Четверо землян заколебались.

— Я попробую оказать на них массовое воздействие — на всех сразу, — решился гипнотизер. — Пока что это судно — лучшее укрытие. В город нам нечего и соваться.

Он бросил взгляд на роботов и убедился, что те стоят неподвижно, безразличные ко всему до тех пор, пока поведение гозлан не будет угрожать интересам их хозяев.

— Оставайтесь на местах, — коротко распорядился японец. — Подстрекателей беру на себя.

Джону, Такс и Тама давно были известны удивительные способности их коллеги. И все равно они каждый раз приходили в восхищение, видя его за работой.

К этому моменту часть экипажа уже, видимо, начала разделять подозрения капитана. Он же мучился над неразрешимой загадкой: каким образом эти посторонние лица могли без его ведома очутиться на борту. Отмахнувшись от пытавшегося его успокоить Герагка, капитан созвал матросов. Многие из них побросали поклажу, и, схватившись за рукоятки ножей, угрожающей группой двинулись к кормовой надстройке.

Роботы продолжали созерцать обстановку, никак на нее не реагируя.

Китаи сосредоточился и сделал мощный ментальный выброс в направлении гозлан.

Капитан, возглавлявший смуту, вдруг резко остановился, провел рукой по лбу, словно на него снизошло озарение, и вложил кинжал обратно в ножны. Следовавшие за ним матросы после некоторого замешательства последовали его примеру. Они разом развернулись, как ни в чем не бывало вновь взялись за брошенные тюки и потянулись к принимавшей их разгрузочной барже.

Ментальный пучок, излучаемый Китаи, еще не достиг служителей Вольных Перевозчиков. Хотя по уровню интеллекта они были выше простых туземцев, до них не сразу дошло, что в чем-то ситуация была ненормальной. Не дав им опомниться, японец уже накрыл их колпаком своего внушения. Внешне ничего не изменилось — просто они мгновенно забыли об этом инциденте.

У землян появилась передышка. Но дар Китаи не был безграничен во времени: пройдет несколько часов, и его жертвы вновь обретут самостоятельность мышления и полноценное функционирование интеллекта. Пока что была устранена лишь главная, непосредственная опасность: роботы не всполошились и, как истуканы, продолжали нести свою вахту.

Вскоре весь груз с парусника был перенесен на баржу.

— Послушайте, — спросил Тама, специалист по телекинезу, — а что за груз перевозило это судно?

Но прежде чем Джон успел ответить, из бухты канатов донесся сюсюкающий голосок Эмира:

— Конопля. Местный эквивалент Cannabis indica с Земли. Перевозчики дают за нее хорошую цену, поскольку извлекают из этого сырья такие галлюциногенные наркотики, как гашиш и марихуана, употребление которых они навязали на многих планетах.

— До чего же хорошо вы информированы! — поразился Китаи. — И как это вам только удается?

— Лейтенант Эмир всегда в курсе всего, — без ложной скромности возвестил мышь.

Австралиец посмотрел на горизонт.

— Приближается ночь. А я все еще не принял решения о наших дальнейших шагах — остаться на судне или рискнуть показаться в городе? Бородачи обосновались только на этом континенте и не заботятся о других регионах планеты. Иными словами, если мы хотим перейти в наступление, удар следует наносить именно здесь.

— Хоть бы Родан сообщил что-то или послал нам свои указания, — взмолился Тако.

— Да он уже сделал это: прислал Эмира собственной персоной с необходимыми инструкциями. Но Эмир до сего времени не соизволил сообщить их нам. Мы ждем, когда у него появится соответствующее настроение.

Возмущенный до предела мышь выскочил из-под канатов.

— Значит, ждете моего благорасположения, да? Как будто наши личные вкусы или желания что-либо значат, когда речь заходит о приказе командира! Если я вам ничего до сих пор не сказал, то единственная тому причина — недостаток времени. Позвольте напомнить, что с момента прибытия в этот мир я не бездельничал! Впрочем, если бы у вас хоть чуточку варили мозги, вы и сами бы уже пришли к определенным выводам. Подумайте хотя бы об этом Герагке, который только что отчалил вместе со своими киберами. Он наверняка не одинок здесь с такими крамольными мыслями.

— Может, хватит говорить загадками, — огрызнулся Маршалл, поскольку мышь воздвиг вокруг своих мыслей абсолютно непроницаемый ментальный барьер.

— Уверен, что и другие гозлане разделяют его надежды в один прекрасный день расправиться с галактическими торговцами, вышвырнув их в мрачные космические дебри, откуда, по-хорошему, им лучше бы и не высовываться. Именно среди подобных недовольных реально заполучить отличных союзников.

— Превосходная идея! — сыронизировал австралиец. — И каким же, интересно, способом мы установим с ними контакт? Может, поместим объявление в газетах?

Глазастик с видом полнейшего презрения передернул мохнатыми плечами.

— О человек малоразумный! Да ведь нет ничего проще. Вы что, уже забыли о странном мыслепотоке, что вам недавно удалось перехватить? Кто-то вмешивался в наш телепатический диалог, как глушилка забивает два других радиопередатчика. Иначе говоря, здесь присутствует по меньшей мере еще один телепат.

— Я тоже пришел к такому выводу, — согласился Маршалл. — Но с какой стати он будет нам помогать?

— А потому, что он — один из ответственных членов, этой подпольной организации, — убежденно заявил мышь. — И несомненно, он еще даст знать о себе. Вот тогда вы ему ответите, и мы договоримся о встрече. Как видите, все довольно просто.

— И как вы, черт побери, узнали об этом?

— Да мне всегда все известно. Даже имя этого человека: Энзалли.

От удивления Тако даже рот раскрыл и закрыл его лишь после того, как подметил осуждающий взгляд австралийца. Китаи покачал головой, пробурчав несколько маловразумительных слов относительно «тех, кто создает трудности и темнит». Единственный, кто, казалось, не проявлял интереса к разговору, был Тама Йокида, разглядывавший небо, где понемногу стали проступать созвездия. До того как стать сотрудником Милиции, Тама был астрономом, и эти звезды вызвали его интерес еще и потому, что Гозул находился от Сол-3 на расстоянии тысячи двенадцати световых лет.

— И вы сообщаете нам все это только сейчас, когда уже наступил вечер? — пробрюзжал Маршалл.

Но мышь и ухом не повел в связи с этим косвенным упреком.

— А вы просили меня это сделать? — Затем без всякого перехода он перескочил на другую тему: — И когда же мы заберем тот материал, который я вам доставил?

Джон уже почти забыл об этом. Эмир после полного опасностей пути высадился в «Стране богов» с изрядным количеством багажа, но в результате неожиданных осложнений был вынужден припрятать его в надежном месте — под спокойными речными водами. К счастью, герметичная упаковка надежно предохраняла груз от возможных повреждений.

— Займемся этим с наступлением дня, — решил Маршалл, — ибо ночью пришлось бы применять лампы, а это чревато привлечением внимания патрульных или сторожевых роботов. Предлагаю сделать это завтра. Эмир, а что, в сущности, содержится в ваших контейнерах?

— Бомбы. Весь груз состоит из расчудесных милых бомбочек.

Австралиец вздрогнул.

— В самом деле? И чего нам с ними делать? У нас даже нет самолета, с которого их можно было бы сбросить! Более того, на подобные действия Перевозчики отреагировали бы весьма энергично, а в такого рода играх они посильнее нас!

Мышь покачал головой с видом, полным сострадания.

— Все же до чего люди тупые существа! Едва заслышав слово «бомба», они почему-то сразу думают о взрыве. Нет, мой дорогой Джон, на сей раз речь не идет о штучках, которые делают «бу-у-у-м!», а о замечательных таких яйцевидных предметах из пластика, которые самоуничтожаются, как только в них вставят запал. Как видите, все очень просто.

— Да куда уж проще… — откликнулся Маршалл (по выражению его лица можно было догадаться, что он с великим удовольствием свернул бы мышу шею). — Советую вам, лейтенант Эмир, — продолжил он притворно мягким голосом, — уточнить наконец, для чего все это надобно. Иначе я лично, собственными руками, сдеру с вас эту бесценную каштановую шкурку, как это проделывают с кроликами у нас, на Земле…

— Не стоит выходить из себя, Джон! Если вы уж так настаиваете, то я сейчас все объясню вам подробнейшим образом. Итак, друзья мои, внимательно выслушайте меня.

Вокруг 221-тэты Лиры, находящейся на расстоянии в тысячу двенадцать световых лет от Солнца, вращаются семь планет. И только на одной из них, второй от светила, существовала разумная жизнь — похожая на людей космическая раса. Их звали гозлане. Вольные Перевозчики искусственно разделили их на две касты. Собственно, название планете дали по имени патриарха Гозула, открывшего и завоевавшего ее (жители же величали планету по-своему — Горр).

У Вольных Перевозчиков, или, иными словами, у галактических торговцев, не было родины. Они рождались и жили на борту своих грузовых космических кораблей, пересекавших вдоль и поперек Галактику и доставлявших куда угодно любой груз, лишь бы была достаточная прибыль. Махровые индивидуалисты, они при случае были готовы обжулить даже своего коллегу (кстати, это было одним из их любимых развлечений). Однако стоило возникнуть какой-либо угрозе им самим или их монополии, как они тотчас же забывали о своих разногласиях: все кланы без исключения дружно объединялись против общего противника.

Так случилось и на сей раз. Перевозчики в лице капитана Орлгана как-то наткнулись на Землю и уже готовились, как у них было принято, подчинить ее своему влиянию, превратив землян в рабов, но неожиданно натолкнулись на стойкое противодействие их планам со стороны Перри Родана. Потерпев ряд сокрушительных поражений, Перевозчики собрались на Гозуле. Их патриархи должны были договориться на этой ассамблее о мерах наступательного характера, чтобы нейтрализовать и окончательно раздавить этого ничтожного стелларха, осмелившегося восстать против их «благожелательного» захвата какой-то там захудалой и отсталой планеты.

Команда из четверых мутантов после мастерски проведенной операции существенно сократила число патриархов, но те не думали отказываться от своих намерений. Более того, гаев еще больше разжег их пыл. Впрочем, в данном случае они не знали, с каким противником столкнулись, да и как они могли подумать о Родане, который, по их мнению, находился в тысяче световых лет от Гозула. Но они жестоко ошибались, поскольку эскадра Родана была всего в восьми световых днях от системы тэты Лиры.

Самым замечательным кораблем эскадры, вне всякого сомнения, была «Астре». То был космолет сферической формы диаметром в восемьсот метров, сооруженный арконидами. Он был практически неуязвим для противника благодаря своим энергетическим экранам и боевой мощи. Корабль был также оснащен двумя «фиктивными трансмиттерами», поступившими с Делоса, «планеты Молодости». С их помощью можно было любой предмет (например, атомную бомбу) заслать в любое нужное место… «Астре» сопровождали три тяжелых крейсера под командованием капитана Мак-Клиарза, майоров Ниссена и Дерингхауса.

Наличие в этом районе Галактики четырех звездолетов не было обнаружено детекторами системы оповещения, установленной в космосе Вольными Перевозчиками. Родан не хотел открыто вмешиваться в текущие события. На Земле же, где в отсутствие Родана его замещал полковник Фрейт, жизнь протекала спокойно и размеренно. К этому времени мировое правительство превратилось из утопии в реальность, и Родан был назначен им «администратором», что соответствовало принятому у арконидов званию стелларха Сола. Сейчас Родан ожидал результатов миссии, доверенной четырем мутантам и лейтенанту Эмиру. Хладнокровие, которое он при этом проявлял, разделяли отнюдь не все. Реджинальд Балл, его заместитель и друг, с каждой минутой все больше походил на котел с перегретым паром.

В центральной рубке управления «Астре», помимо Родана и его зама, были только несколько офицеров и радисты. Не стесняясь их присутствия, Балл, со всклокоченной рыжей копной волос, с метавшейся в глубине бледно-голубых глаз искоркой ярости, подошел вплотную к командиру.

— В конце концов, — взорвался он, — сделай милость, сообщи мне, чего мы тут околачиваемся… ничем не занимаясь.

Родан, не пошевелив и бровью, продолжал наблюдать за экраном, на котором тэта из созвездия Лиры выглядела всего лишь крохотной неяркой звездочкой. Резкий свет люминесцентных ламп подчеркивал тонкие черты его худого лица с волевым подбородком и хорошо очерченным упрямым ртом; его темные, зачесанные назад волосы приятно контрастировали с взлохмаченной шевелюрой Балла.

— Такое впечатление, что ты меня даже не слушаешь! — возмутился Реджинальд Балл, видя, что друг абсолютно не реагирует на его шумный демарш.

— А разве я должен тебя слушать?

Цвет лица Балла из кирпичного стал малиновым.

— Я не святой отец Жан Златоуст, чтобы разговаривать в пустыне! Обращаясь к тебе, я вправе надеяться на ответ. Так вот, я спрашиваю еще раз: ради чего наши грозные крейсеры застыли здесь, развалившись, как четыре тыквы на огороде? И долго ли продлится эта спячка?

— Мы покинем эти позиции только тогда, когда будем в состоянии совершить посадку на Гозул. Лично я не могу тебе сказать, в какой день и час это произойдет. Все зависит от Джона Маршалла, его мутантов и особенно от Эмира.

— А, от этой изъеденной молью крысы! Послушать тебя — так она сейчас держит в своих лапах судьбу всей Галактики!

— Но так оно и есть на самом деле. Более того, я невольно задумываюсь, что тебе ответит лейтенант Эмир, когда узнает, в каких непочтительных выражениях ты о нем отзывался…

— Не вздумай ему об этом говорить! — буквально взвыл Балл. — С его мерзким характером он меня подвесит к потолку и оставит там киснуть до морковкина заговенья. Не забывай, что он — телекинетик, а я всего лишь обычный человек, самый что ни на есть ординарный, без всяких там сверхнормальных дарований.

Родан оторвался от экрана, и улыбка смягчила черты его лица. Несмотря на свое относительное бессмертие, он, казалось, за последние недели здорово постарел.

— К тому же, — продолжал Балл, поспешно переводя разговор в другое русло, — ты даже не знаешь, смог ли мышь добраться до остальной четверки.

— Ему удалось это сделать. Но не без труда. В настоящее время все они находятся на борту парусника в порту Винтина, на южной оконечности «Страны богов». Но со вчерашнего дня никаких вестей от Маршалла не поступало.

— А может быть, Перевозчики всех их уже взяли в плен?

— Не каркай, Балл. В случае их задержания полетит весь мой план.

— Что за план, громы и молнии Бреста?

— Мирного завоевания планеты Гозул. Балл был ошеломлен.

— Завоевания! Да еще и мирного! Ну, знаешь, Перри, просто не налюбуюсь на твой оптимизм. Ты забыл разве, что этим миром владеют Вольные Перевозчики, а эти типы не отступят ни перед чем, чтобы удержать в руках то, что они — неважно, по праву или нет — считают принадлежащим им? Да при первой же возможности Перевозчики уничтожат всех наших людей.

— На Гозуле не только бородачи. Там и местное население, в своей преобладающей массе вполне миролюбивое. Что касается служителей, то и они станут таковыми, стоит лишь нам ослабить наведенную на них завоевателями ментальную блокировку. Они быстренько сообразят, что речь идет об их свободе. А я не хочу, чтобы они расплачивались за нее собственной кровью. Перевозчики разбили базу на Северном континенте, откуда и осуществляют владычество над всей планетой, В обычное время их там всего несколько, дюжин — наблюдают за заводами и арсеналами. Сейчас же положение необычное: их там собралось довольно много по случаю сессии патриархов. С этим надо считаться, как, впрочем, и с наличием тысяч боевых роботов, что защищают их. А эти машины являются грозными противниками. И тем не менее, я никоим образом не отказываюсь от своего проекта, повторяю, мирного завоевания Гозула.

— Хорошенькое же нас ожидает удовольствие, ничего не скажешь! — съязвил Реджинальд. — И какими же средствами ты собираешься всего этого достигнуть? Или ты предпочтешь ждать до тех пор, пока мы, как старые карпы, не покроемся тиной?

Родан показал на стоявшую на столе черную и утыканную кнопками коробочку.

— Этот микроком… Конечно, я хоть сию секунду мог бы вызвать на связь Маршалла, но предпочитаю, чтобы инициатива оставалась за ними. Пока не получу от них сообщение о положении на месте, ничего предпринимать не намерен.

— С нашими «фиктивными трансмиттерами» мы давно могли бы переправить им туда несколько тонн бомб…

— Нет, я возражаю. Не желаю бесполезных смертей, как не хочу и раскрывать нашу позицию. В то же время, если Маршалл и его группа сумеют успешно завершить свою миссию, ни у одного бородача даже и мысли не возникнет, что у истоков этой операции стоим мы. Так будет даже в том случае, если они заподозрят, что против них ведутся какие-то совместные, согласованные действия. Свое поражение они отнесут на счет внезапной эпидемии.

Балл нахмурился.

— Обычно за мной признают, — отозвался он, — достаточно высокий коэффициент интеллектуальности[4], а уж чтобы быть абсолютно точным, он не ниже твоего. Но я никогда не любил загадок. Может, ты объяснишь мне…

— Глазастик сумел переправить на Гозул довольно много полезного материала. Но самым полезным в его багаже окажутся бомбы забвения.

— Не… чего?

— Бомбы забвения. Это изобретение землян, как и противоядие против них. Короче, речь идет о новом виде бактериологического оружия типа яда, который через некоторое время проедает оболочку бомбы и после этого очень быстро распространяется в среде. У любого человека, попавшего в зону его действия, вскоре появляются симптомы неизвестной болезни: красные пятна на лице, боли в затылке, воспаление слизистой оболочки и так далее. Но это еще не самое страшное; главное — перестает нормально функционировать мозг. В результате наступает полная амнезия. Другими словами, пациент сходит с ума.

Балл, похоже, был не на шутку шокирован.

— Так вот что ты называешь мирным завоеванием? Обрекать несчастных гозлан на безумие? И после этого ты еще смеешь рассуждать о человечности и нравственности?

Родана это гневное обвинение, видимо, ничуть не задело.

— Ты забываешь о противоядии. Оно поворачивает процесс вспять. Больной немедленно выздоравливает. И при этом не существует никаких противопоказаний, отсутствуют какие-либо осложнения.

Балл был, по-видимому, совсем сбит с толку.

— Признаюсь, что ничего не понимаю. Чего ради развязывать эпидемию, если цель операции — тут же ее ликвидировать?

— Вольные Перевозчики и гозлане — это две разные ветви одной и той же расы, а именно арконидов. Они в равной степени восприимчивы к этому яду.

Лицо Реджинальда просветлело.

— Ага! Значит, бородачам придется ползать перед нами на коленях, вымаливая противоядие?

— Нет, моя цель иная. Я хочу, чтобы впредь Перевозчики избегали планету Гозул как чумную. Они так и поступят, если будут считать ее подверженной эпидемии. Теперь усек?

Балл признал, что идея представляется превосходной.

Занималась заря. Маршалл разбудил членов своей группы. Первые лучи солнца проникли в каюту через иллюминатор.

— Как жаль, однако! — пробурчал Тако. — Вытаскивать людей из коек в такой час! — Он с трудом слез с тесной кушетки. — Чем занимается Эмир?

Тот внезапно материализовался перед ним, словно услышал его вопрос, что, в известном смысле, так и было.

— А вот и я. — Мягким движением лапы мышь пригладил шерстку. — Я только что пробежался по кораблю. Матросы еще спят: они, видимо, притомились после вчерашней разгрузки. Все спокойно: самый благоприятный момент для организации извлечения груза из тайника.

Китаи потянулся, затем сбросил покрывало.

— Как я рад, что не умею телепортировать. А вы, оба, как считаете, удастся все проделать так, чтобы комар носа не подточил?

— Дело-то нужное, — прокашлялся Тако. — Мы, впрочем, за раз не управимся. Рядом с местом, где Эмир затопил материал, имеется песчаная отмель, как раз посередине реки. Начнем, видимо, с того, что стащим на нее всю разбросанную по дну аппаратуру.

— А потом, ящик за ящиком, переправим все на борт парусника, — подхватил мышь. — Если только роботы не нарушат нашего праздника! Эти болваны из жести снабжены досадно чувствительными детекторами.

— А также смертоносными радиантами, не забывайте и об этом! — напомнил Джон. — Будьте очень осторожны.

— Можете рассчитывать на нас! — заверил Глазастик, протянув лапку Тако. — Верно?

— Истинно так.

— Мы возникнем сейчас — прямо на этой песчаной отмели, — уточнил Эмир. — В случае опасности прыгать куда-нибудь дальше не будем и вернемся сюда.

— Отлично.

Затем рука Тако ухватилась за лапу Эмира — и оба они испарились. Джон, Китаи и Тама остались в каюте одни.

Глава 2

Река приближалась к своему устью неспешно, лениво перекатывая волны. Она пересекала почти весь этот континент, который местные жители окрестили «Страной богов». Остальная часть планеты находилась в довольно примитивном состоянии, но здесь Перевозчики понастроили арсеналы и заводы, относившиеся к галактической высокоразвитой цивилизации. В Винтине и в других городах этого побережья они соорудили настолько современные порты, что зачастую античные парусники были просто не в состоянии ими пользоваться.

Сердцем базы Гозула был, разумеется, космопорт. Здесь производился мелкий и крупный ремонт звездолетов. Понятно, что и для этой расы космических странников было необходимо иметь кое-где в пространстве точки опоры — склады или верфи, которые они и воздвигали в Отдельных завоеванных ими мирах.

Принимая во внимание всегда возможное восстание или акты саботажа со стороны местного населения, эти плацдармы строго охранялись армией роботов, поскольку космические торговцы считали недостойным для себя делом лично усмирять варварские народы. Оснащенные превосходными позитронными интеллектами и прекрасно вооруженные, эти киберы весьма походили на тех андроидов, которыми располагал и Родан. В этом не было ничего удивительного: ведь когда-то в прошлом Перевозчики были подданными Великой Империи. Потом, когда этот звездный народ стал понемногу хиреть, они провозгласили независимость, создав собственное государство, — в сущности, то было царство без границ, поскольку простиралось почти на всю Галактику, затрагивая любой ее уголок, где возникала необходимость в торговле космического масштаба. Провозгласив свою монополию на все виды коммерческих перевозок на длинные расстояния, они свирепо и до сего времени успешно подавляли все попытки устроить им конкуренцию. Для Перевозчиков цель всегда оправдывала любые средства.

В их владения входила и «Страна богов», которой управляли не лично сами Перевозчики, а роботы вкупе с большим количеством «служителей», точнее, прислуживавшими гозланами, находившимися под психологическим контролем. Остальная часть населения боялась, ненавидела и презирала «служителей богов», рассматривая их как предателей.

Песчаная отмель, достигавшая в самом высоком месте не более метра, поднималась из широкой и спокойной реки практически посередине. Берега от нее отстояли далеко, но не настолько, чтобы обеспечить полную безопасность двум телепортерам. Водное пространство ни в коей мере не являлось преградой для боевых роботов.

Тако и Эмир материализовались из небытия вместе и разом. Одного беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы убедиться, что в этот утренний час посторонних, как они и надеялись, вокруг не было.

— Прохладненько, однако, — поежился Тако. — Неужели еще придется и в воду лезть?

— И даже не раз! — обнадежил его мышь. — Отправляюсь на разведку. Маневр предстоит несложный: материализоваться на дне — глубина здесь нигде не превышает пяти метров, — схватить ящик и тут же возвратиться обратно. Таким образом за один бросок будем находиться под водой не более десяти секунд.

— Десять секунд, когда не можешь ни охнуть ни вздохнуть, могут показаться целой вечностью.

— Лично меня больше всего беспокоит холод, но особенно возможность случайно напороться на кого-нибудь.

Тако еще раз внимательно оглядел окрестности. Северный берег был совершенно плоским, там не было ни одного укрытия, за которым мог бы кто-то схорониться. Ни одно создание, будь то человек или робот, не приблизилось бы с этой стороны незамеченными. Напротив, южный берег был покрыт густой растительностью и отличался неровным рельефом — обилием скал, от которых в реку тянулись песчаные «языки». Если нападение и состоится, то явно с этой стороны.

— Все равно: пока не засекут роботы, опасаться нечего, — философски заметил японец. — Не стоит терять времени — за работу!

Мышь кивнул головой и… исчез.

Тако выжидал.

Через несколько секунд перед ним появился ящик, с которого ручьями стекала вода, а затем и вымокший мышь.

— Я воспользовался ходкой, чтобы захватить хотя бы один ящик, — промолвил он, отдышавшись. — Нам повезло, что течение здесь не из быстрых, иначе — прощай бы наш бесценный груз! Его и так разметало в радиусе примерно пятидесяти метров. Вода довольно мутная, но не слишком, и мы вполне в состоянии разыскать все. Расстояние отсюда — пятьсот метров. Направление — восточное. Поехали?

Они дематериализовались одновременно.

Через полчаса оба почти выбились из сил. Впрочем, далеко не все прошло так гладко, как это было с первым ящиком. Некоторые оказались частично занесенными илом или песком, так что понадобилось несколько ныряний подряд, чтобы вытащить их на сухое место, где ящики вскоре образовали высокую пирамиду. Тако с опаской взглянул на нее.

— Это скопление слишком заметно даже издали. Предлагаю сначала перетаскать их на борт. Остальные ящики достанем позже. На дне реки они в безопасности.

— Хорошая мысль, — поддержал его мышь. — Я займусь теми, что с бомбами, а вы — оставшимися, со съестными припасами и различным оборудованием. Поспешим!

Маршалл вздрогнул, когда прямо в центре каюты материализовался ящик. Помещение было настолько тесным, что, отшатнувшись, австриец упал на койку. Следом за ящиком появился Эмир и уселся на свой груз, как триумфатор на коляску в Древнем Риме.

— Служба быстрой доставки! — объявил он. — Внимание: сеанс продолжается.

Из ничего возникла вторая посылка вместе с Тако; на полу появились потеки воды.

— Это все? — с надеждой осведомился Джон, забившись в глубину койки. Хорошо, что остальные члены команды отправились на палубу, чтобы обеспечить на, время операции нейтралитет экипажа. — Места у нас маловато.

У мыша на затылке дыбом встали волосы.

— Вы что же, намерены взвалить всю эту работу на нас двоих? Нет уж, извольте засучить рукава и начать таскать груз в трюм, который мы потом наглухо закроем. А наше дело вернуться за остальным; всего будет около двадцати предметов.

— Неужели двадцать? — простонал Джон.

— Успокойтесь, другие поменьше. Они слегка пострадали во время транспортировки. К счастью, герметичные оболочки выдержали. А теперь — хватит болтать. Тако, готовы?

— Готов!

И они растворились в воздухе.

Чтобы материализоваться точнехонько в засаде.

RК-071 обеспечивал наблюдение за точно заданной зоной. Большинство киберов этого типа навсегда приписывались к одному и тому же месту, которое они покидали лишь в случае общей тревоги, отвечая на вызов своих коллег, которые патрулировали местность в целях обнаружения малейшего подозрительного обстоятельства.

Роботы действовали только в рамках строгой логики и программы, заложенной в их памяти. Они не строили гипотез и не испытывали подозрений — они реагировали только на факты. А изменение во внешнем облике песчаной отмели было неоспоримым фактом.

RР-895 зарегистрировал эту аномалию и предупредил о ней центральный мозг. Автоматически были предприняты соответствующие меры: RК-071, в ведении которого находился указанный сектор, получил необходимые указания и, придя в движение, направился к реке.

Но центральный мозг отнюдь не забыл ряд отмеченных в последнее время и до сих пор не получивших объяснения фактов. Посему он решил, что одной боевой машины может оказаться недостаточно, если придется противостоять противнику, пока что неустановленному, но который, по всей вероятности, не был родом с этой примитивной планеты.

Поэтому еще шесть роботов покинули свои постоянные посты, чтобы присоединиться к RК-071, поступив под его командование. В спецподразделение гозлан — из числа тех, кто обладал высоким коэффициентом умственного развития — поступило распоряжение занять исходные позиции на левом берегу и немедленно задерживать любое подозрительное лицо, если оно попытается пройти сквозь их боевые порядки.

Все это случилось за тот отрезок времени, в течение которого Тако и Эмир погружались на дно в поисках затопленных ящиков. Наблюдатели находились слишком далеко, чтобы получить точную информацию о том, что происходило на узкой песчаной полосе. Время от времени они улавливали, что там возникали два силуэта. Один вполне мог сойти за гозланина или же за Вольного Перевозчика, другой напоминал животное со светло-коричневой шерстью. Этот другой очень заинтересовал позитронный мозг…

Затем оба существа вдруг исчезли, причем вместе с двумя ящиками, как если бы растаяли струйками дыма.

Роботы решили заняться пока песчаной отмелью, которая теперь выглядела безлюдной, и, не обращая внимания на реку, направились к ней. Ни вода, ни космический вакуум никак не влияли на свободу их передвижения. Они проследовали по илистому дну, а поднявшись на пологую поверхность отмели, затаились, зарывшись в песок. Поступивший приказ был недвусмысленным: сначала провести наблюдение за врагом, затем взять в плен, и обязательно живым.

И только то, что распоряжение было сформулировано именно таким образом, спасло жизнь двум телепортерам.

Они материализовались примерно в пяти метрах от груды ящиков. При виде подобного феномена любой человек застыл бы от страха и удивления, но роботы никак не отреагировали на подобное чудо, так как испытывать эмоции им было не дано. Они тут же признали в появившихся существах тех, кого им было поручено захватить, и покинули места укрытий. На этот маневр тем не менее у них ушло несколько секунд, и японец с ящиком в руках, ничего не заметив необычного, успел-таки снова исчезнуть.

А Глазастик принялся придирчиво отбирать груз, который ему предстояло переправить. Внезапно какой-то посторонний шум привлек его внимание, и, обернувшись, он увидел четырех металлических солдат, двигавшихся прямо на него. Затем двое из них взяли влево и вправо, преграждая тем самым путь к отступлению, что в принципе было действием бессмысленным и бесполезным применительно к телепортеру. Но они ведь еще не знали, с кем имеют дело.

Мышь выронил ящик и рематериализовался в двухстах метрах над песчаным островом. Его дар левитатора позволял ему зависнуть в воздухе на месте, подобно вертолету. Он изучал обстановку.

Она была предельно ясной.

На правом берегу трое роботов, не скрываясь, поджидали результатов действий своих коллег. Гозлане на другом берегу укрылись довольно неплохо, но мышь быстро обнаружил их благодаря остроте своего зрения. Он отметил про себя, что система наблюдения Перевозчиков заслуживала высших похвал с точки зрения эффективности: их пребывание на отмели было выявлено всего за полчаса.

А ничего не подозревавший Тако мог появиться в любую секунду!

Лейтенант Эмир принял решение перейти в стремительное контрнаступление. Он даже не удосужился телепортировать, а просто камнем свалился на голову первого робота. Затем, сменив тактику, совершил посадку на западную часть островка — менее чем в пятидесяти метрах от киберов. И немедленно сконцентрировал все свои силы.

Один из роботов, так и не сумев вовремя среагировать, взмыл в воздух и стремительно понесся в небеса, запоздало и впустую полыхая во все стороны зеленоватыми длинными огненными стрелами своих радиантов.

Эмир направил его прямо на скалы южного берега. Нельзя было терять ни секунды, но не в его характере было отказываться от искушения немного «поразвлечься», поскольку игровой инстинкт у него, как и у всех его соплеменников с Пердиты, был необычайно развит. Робот расплющился о скалы лишь после впечатляющей серии «бочек» и других пируэтов, которые заставили бы побледнеть от зависти аса акробатического пилотирования.

Искореженный каркас кибера долго еще отскакивал от скалы к скале, пока не скрылся в водах реки, подняв целый сноп брызг и пены.

Но Эмир к тому времени уже принялся за второго робота.

Его ждала та же участь, за маленьким исключением: лучи радиантов, ударив в скалу, превратили ее в поток лавы, куда тут же благополучно нырнул и сам бравый солдат, чтобы мгновенно расплавиться в ней.

Мышь уже собрался заняться третьим противником, как из ничего возник японец, причем как раз между двумя еще целехонькими воителями, остававшимися на островке.

Тако оцепенел от удивления.

— На судно! Быстро! — завопил Глазастик. — Я присоединюсь позже — только вот место расчищу.

Телепортер в мгновение ока растаял.

Мышь вспомнил о замечании Маршалла насчет того, что неплохо было бы превратить гозлан в союзников. Ну что же, пример высокой боевой эффективности с их стороны будет хорошим стимулом.

Оба робота взлетели прямо над головами изумленных туземцев, наблюдавших за спектаклем, ничего в нем не понимая и искренне полагая, что «боги» сошли с ума. Киберы-убийцы продемонстрировали гозланам несколько па воздушного балета, а потом, точно две ракеты, сначала стремительно разлетелись в разные стороны, а затем на полной скорости развернулись и помчались навстречу друг другу. Они врезались голова в голову в страшном грохоте корежившегося металла как раз над рекой, где и Сгинули.

Гозлане, затаив от страха дыхание, наблюдали за тем, что они расценивали как дуэль между божествами. Им и в голову не приходило, что небольшой пушистый зверек, спокойно стоявший на песчаной отмели, мог быть постановщиком и режиссером этого блистательного спектакля.

И только RК-071 установил истинную причинную зависимость событий и дал команду двум оставшимся под его началом киберам перейти в атаку. Это существо, решил он, слишком опасно, чтобы его щадить, пытаясь поймать живым.

Три солдата-робота шагнули к воде. Эмир быстро оценил степень опасности: они, понял он, без труда пересекут реку.

Тогда Эмир, схватив ящик, телепортировал.

Тако как раз объяснял ситуацию остальным членам команды мутантов, когда в каюте возник мышь.

— А вот и он сам! — воскликнул японец. — Что стряслось? Вы сбежали?

Эмир не стал скрывать, что подобное подозрение его глубоко оскорбляет.

— Сбежал? Я? Что за абсурдная мысль! Китаи, у меня для вас работа: на берегу реки — целое спецподразделение гозлан. Они только того и ждут, чтобы их «улучшили». Убедите этих аборигенов стать нашими союзниками.

— Целое подразделение? Что за чертовщину вы городите?

– «Чертовщину»! Убедитесь сами. Вы внушите им, что отныне они будут игнорировать приказы своих «богов». Им следует отправиться в порт, где мы с ними и встретимся. У меня превосходная идея, как их можно было бы использовать.

Китаи хотел было запротестовать, но по знаку Маршалла смолчал. Телепату ничего не стоило проникнуть в замыслы мыши.

— Можете рассчитывать на Китаи, — бросил австралиец. — А как быть с грузом? Он в безопасности?

Эмир уже держал гипнотизера за руку и готовился исчезнуть.

— Нет, еще нет. Им готовятся завладеть три боевых робота. Но я встану у них на пути.

— Каким образом? — встревожился Маршалл.

— Да не беспокойтесь за меня, дорогой мой. Я уже уничтожил четырех. Отослать еще несколько штук на свалку для металлолома будет детской забавой.

Он испарился вместе с Китаи. Тако, чувствуя себя не у дел, спросил:

— А я? Надо ли и мне…

— Подождите, — оборвал его Маршалл. — Эмир сумеет вас вызвать, если будет нуждаться в помощи. А пока что нам остается только ждать.

Мышь материализовался на островке и отпустил руку японца. Воины-роботы все еще шли по дну, и их не было видно.

— Они вон там, Китаи, на южном берегу! Гозлане все еще не понимают, что тут происходит. Берите и;, «горяченькими» покрепче в руки и думать не думаете о том, что здесь сейчас будет твориться. Советую укрыться, чтобы роботы вас не засекли.

— Какие роботы? Где они?

— Играют в водолазов. Объясню позже. Спешите: дорога каждая секунда.

В этот момент недалеко от берега лейтенант Эмир заметил булькание. Первый кибер вот-вот должен был выйти на островок.

Глазастик мог бы расправиться со своими противниками так же, как сделал это с предыдущими. Но он больше всего на свете ненавидел однообразие и предпочел поступить по-другому.

Гозлане все еще никак не могли окончательно прийти в себя от испытанного потрясения, а тут представилось новое зрелище, столь же ошеломляющее, сколь и первое. Речь пошла уже не о роботах, а о летучих скалах, которые вдруг поднялись в воздух вдоль всего берега и, проскочив над рекой, рухнули все разом в одно и то же место. Туземцы, конечно, и не подозревали, что именно там в это время находились три андроида и что в данной ситуации никакие радианты помочь роботам уже никак не могли.

Когда возле песчаной отмели образовался новый остров из сбившихся в кучу скал, Эмир, вполне удовлетворенный содеянным, прекратил представление. Он знал, что его жертвы, вполне возможно, сумеют выбраться наружу, но им придется для этого весьма и весьма потрудиться. А пока что он от них избавился.

Мышь присоединился к Китаи.

— Ну как, удается?

— Кажется, да. Но потребуется еще некоторое время. Мне придется ментально пробежаться вдоль всего берега, чтобы окончательно увериться, что ни один из них не избежал моего внушения.

— Отлично. Продолжайте. А я займусь дальнейшей транспортировкой груза. Вызову на подмогу Тако.

Он отправился к горе ящиков, взял один из них и исчез. Вернувшись вместе с японцем, Эмир поручил ему переправлять на парусник то, что они уже вытащили из реки, а сам вновь стал нырять, подбирая оставшееся на дне.

Успех Китаи подтвердился самым неожиданным образом.

Гозлане вдруг дружно вышли из зарослей или из песчаных нор, где укрывались, и построились в колонну под командованием одного из своих собратьев. Ничуть не заботясь ни о двух людях, ни о пушистом зверьке, Они потопали по направлению к побережью. Китаи знал, что почти у самого устья реки построен мост и что стоит перейти его, как гозлане окажутся достаточно близко от порта Винтина.

Подошел Эмир.

— Они окажутся в городе завтра к полудню и будут находиться полностью в нашем распоряжении, — заверил его гипнотизер. — Они действуют под моим контролем и с тем большей охотой, что мои приказы отвечают их сокровенным желаниям. Они обещают друг другу, что по пути прихватят еще кое-кого из числа своих друзей. А у нас появилась, пусть небольшая пока, но чудненькая армия.

— Нам она очень даже понадобится. А теперь, Китаи, вашу руку — и на борт!

Спустя пару часов весь груз был упрятан в надежном месте, в одном из больших трюмов в носовой части парусника. Наконец-то они могли спокойно ознакомиться с их содержимым.

Мышь указал на длинные и плоские ящики, сложенные поверх общей пирамиды.

— Они все одинаковые, поэтому можете открыть любой.

Когда австралиец поднял крышку, все четверо с уважением прошлись глазами по двойному ряду бомбочек, по форме и толщине напоминавших гранаты. Их внешние пластиковые корпуса были разного цвета. Эмир указал на красные.

— Эти — наиболее быстродействующие. Заражение происходит мгновенно. Болезнь проявляется к течение недели. Другие действуют медленнее. Тут, кстати, приложена и инструкция с описанием всех подробностей их использования.

— Бактериологическая война! — выдохнул Маршалл без всякого энтузиазма.

Мышь разгладил усы.

— Не надо расстраиваться, Джон! Вот эти зеленые ящики содержат противоядие. Уверяю вас, что война, которую мы тут развяжем, будет по-настоящему забавным представлением!

— Предпочитаю иные способы развлечения, — резко отрубил австралиец.

— Не надо брюзжать! Доверьтесь мне, и позднее вы признаете, что я был прав. Впрочем, я всегда прав, что вам должно быть уже известно!

Глава 3

Ментальная блокировка, наложенная Китаи, оказалась недолговечной.

Герагк, заявив роботу, от которого зависел, что разгрузка парусника завершена, вернулся к себе. Теперь этот груз в кратчайшие сроки надлежало переправить в склады космопорта.

Свалившись на койку, гозланин сжал обеими руками голову. Временами по его красно-коричневым щекам пробегал нервный тик, узкие глаза конвульсивно моргали. Не забыл ли он чего?… Да… Но что? Что-то, имевшее исключительное значение… что обеспечило бы ему полное доверие богов… Несмотря на прилагаемые усилия, смутное воспоминание никак не хотело принимать завершенную форму, и железный обруч, теснивший ему виски, давил все сильнее. Герагка мучила чудовищная мигрень. Он задрожал, как преступник, схваченный за руку, когда внезапно тихо постучали в дверь, но все-таки смог взять себя в руки. Как же это он чуть не забыл: ведь к нему сегодня должен был прийти Ралв!

Поднявшись, Герагк открыл ночному посетителю дверь и снова задвинул щеколду. Ралв возглавлял ту самую организацию, которая намеревалась силой положить конец господству космических торговцев. Ростом гость был на целую голову выше хозяина. Могучие мускулы перекатывались под кожей цвета красного дерева. От него так и веяло недюжинной силой.

— Вы неважно себя чувствуете? — сочувственно поинтересовался Ралв, усаживаясь на стул.

Герагк пожал плечами.

— Сам не пойму, в чем дело. Наверное, днем меня здорово припекло на солнышке. Голова слегка кружится.

Ралв с любопытством окинул его взглядом.

— Странно… То же самое чувствует и Рендекс. Он, как и вы, тоже работал в порту. Неужто совпадение?

— Вы имеете в виду наше самочувствие?

— Вот именно.

— Это как-то связано с парусником… Готов поклясться, что там на борту случилось что-то необычное, но воспоминания об этом какие-то самые расплывчатые. Уверен, что в конце концов все это вспомнится само собой…

Ралв сменил тему разговора:

— Хочу рассказать вам о громадном успехе: нашим людям удалось захватить робота и разобрать его.

— Вы убили железного бога?

— Не дурите! Вы прекрасно знаете, чего стоят эти истории о железных и прочих богах! Одни из них роботы, другие вообще всего-навсего такие же люди, как и мы с вами. У них корабли, которые могут долетать до звезд, — вот и вся разница. Они нас поработили, ограбили, воспользовавшись нашим невежеством. Они стали хозяевами этого мира благодаря техническим средствам, имеющимся в их распоряжении. Но мы выгоним их с Горра, или с Гозула, как они назвали нашу планету!

— И все же! Уничтожить бога из жел… Я хочу сказать — робота. Когда это заметят, нам несдобровать!

Ралв загадочно улыбнулся.

— Вы не все знаете. У нас неожиданно появились союзники. На Горре находятся иностранцы, готовые поддержать нас в борьбе против захватчиков, которые являются и их врагами.

— Иностранцы? У меня возникает какое-то странное чувство, когда слышу это слово. Не пришлось ли и мне столкнуться с ними?

Он размышлял с искаженным мучительной гримасой лицом.

— Ну как? — допытывался Ралв.

— В памяти по-прежнему пусто. Думаю, что мне надо выспаться — и завтра это утраченное воспоминание вернется. У меня какое-то не очень ясное впечатление, что это важно, даже очень важно для нас… А что сталось с тем роботом, которым вы завладели?

— Я уже сказал, что мы его демонтировали. Речь идет о чисто механическом создании, сделанном, конечно, удивительно тонко, но в нем нет ничего сверхъестественного. По-моему, мы сами вполне способны были бы создавать такого рода машины. И это будет легче сделать, когда мы изгоним отсюда звездных людей, так как получим в свое распоряжение все их заводы и оборудование. И уж тогда-то мы построим не только роботов, но и корабли, да не хуже, чем у них!

— Вам удалось достать планы их базы?

— Да. Все готово. Мы бы уже напали на них этой ночью, если бы нас не предостерег от этого Энзалли.

— Энзалли? И чего ему надо, этому ясновидцу?

— Ему скорее подошло бы имя «провидец», поскольку он умеет считывать мысли на расстоянии. Не только наши, но и так называемых «богов». Как, впрочем, и иностранцев.

— Он что, находился с ними в контакте?

— Находился, но всего лишь какое-то мгновение: перехватил разговор двух телепатов. Значит, иностранцы, как и он, должны уметь читать мысли других. Но как только в беседу вклинился Энзалли, отмеченный им ментальный поток тут же иссяк. Тем не менее ему все же удалось понять, что эти незнакомцы тоже выступают против так называемых «богов». Те в свое время попытались поработить и их, но потерпели сокрушительное поражение! И они прибыли сюда, чтобы одержать окончательную победу над Вольными Перевозчиками — так они называют нашего общего врага, уничтожив его во время предстоящего здесь сборища их главарей. Мы смогли узнать, что это им уже удалось сделать, правда, только частично.

— Союзники! — прошептал Герагк. — Мы даже в самых своих смелых мечтах не надеялись когда-либо их обрести. А они тут как тут! Но почему они прячутся, не раскрываются перед нами?

— У них на то, несомненно, есть какие-то свои причины. Энзалли пытается восстановить контакт синими, но пока тщетно. Если в этом деле появится что-то новенькое, он меня немедленно предупредит. Так что, как видите, наше положение далеко не безнадежное. Тем не менее считаю более разумным пока придерживаться выжидательной тактики.

— Если только наш противник сам не развернет наступление, обнаружив пропажу робота!

— Ну что же, это вполне разумный риск, на который нам пришлось пойти, — сказал, поднимаясь, Ралв. — А вы все же постарайтесь растормошить ваши воспоминания, связанные с парусником. Почти у всех, кто работал сегодня на его разгрузке, проявляется сходный синдром потери памяти. И это совпадение меня волнует. Наверняка за этим что-то кроется.

Герагк открыл дверь.

— Согласен. Вопрос — что?

Ралв выскользнул из дома.

До мятежников быстро докатилась молва о горячей схватке между каким-то пушистым зверем и семью киберами. Многие гозлане работали на базе Вольных Перевозчиков (для этого их Под гипнозом обучили различным профессиям). В частности, среди них были специалисты, обеспечивавшие контроль за позитронным мозгом и автоматическими системами надзора и обороны. Некоторые из них оказались в курсе мельчайших подробностей развернувшейся на берегу реки стычки, ставшей роковой для роботов.

Чуть позже другая новость поразила не только местных жителей, но и их хозяев, Вольных Перевозчиков: спецподразделение гозлан, посланное на место баталии, неожиданно перестало обращать внимание на посылаемые приказы и, сформировав колонну, покинуло место своей дислокации, направляясь к порту Винтина. Никто не мог понять причин их столь странного поведения.

Ралв, прослышав об этих происшествиях, бросился обратно к Герагку, который, оказавшись в послеобеденные часы без определенного задания, отсиживался дома.

— Точно не знаю, что произошло, — заявил Ралв с ходу. — Не исключено, что кое-кто из наших решил, не поставив меня в известность, начать боевые действия. Тогда это было бы чистейшим безумием: у нас нет ни малейших шансов выстоять в борьбе с киберами-убийцами!

Герагк, выслушав его с задумчивым видом, спросил:

— На кого было похоже то существо, которое расправилось с семью металлическими воинами на берегу реки? Разве это был не человек?

— Нет. Животное.

— Животное не смогло бы одолеть вооруженных роботов. А не идет ли, случаем, речь об одном из тех иностранцев?

— Возможно… Не пойти ли нам вместе?

Оба вышли из дома и на машине отправились в порт. Взбунтовавшийся спецотряд гозлан находился сейчас в пути и должен был добраться туда не раньше чем завтра утром. Следовательно, заговорщикам надлежало проявлять терпение по крайней мере до этого времени.

Они провели ночь в доме, расположенном на набережной, у одного из друзей, который также входил в их секретную организацию. Вскоре по прибытии они послали гонца за Энзалли. Выяснилось, однако, что если тому ничто не помешает, то он сможет добраться до них только часа через три.

Время тянулось мучительно долго.

Они не обратили внимания на то, что Перевозчики развернули кипучую деятельность. На рассвете в порту было объявлено осадное положение. На всех перекрестках стояли боевые роботы, останавливая и проверяя проезжавшие машины. Гозлане покорно сносили неудобства этого необычного контроля.

Но Энзалли, телепат, сумел проникнуть в город, не привлекая к себе внимания противника. Он без труда нащупал мысли Ралва и Герагка, которые с нетерпением поджидали его. Чуть позже он уже стучался в дверь.

Оба гозланина немедленно забросали его вопросами. Старец, улыбаясь, прервал их жестом руки и устало опустился на стул.

— Друзья, дайте хоть немного перевести дух, — взмолился он. — Я проделал длинный путь, к тому же весьма нелегкий. Вольные Перевозчики обеспокоены. Как видите, я их больше не величаю «богами». Почему? А потому, что я установил связь с иностранцами. Они поблизости. Вероятно, даже в порту.

— Здесь? — воскликнул Ралв. — Но где?

— Мы вскоре это выясним, ибо они просили меня вызвать их этим утром. Мне неизвестно, сколько их, но среди незнакомцев имеются по крайней мере два точно таких же, как и я, телепата.

Герагк сидел в уголке комнаты с отсутствующим видом, словно был погружен в глубокие размышления. Энзалли остро взглянул на него и сделал знак Ралву, собиравшемуся что-то сказать, помолчать.

— Я, пожалуй, помогу вам, Герагк, — продолжил телепат, — восстановить утраченное воспоминание. Полагаю, что мы извлечем из него весьма полезные для нас сведения. Итак, сосредоточьтесь на вчерашнем дне и, в частности, на моментах разгрузки парусника.

Мгновенно все понявший Ралв сидел молча. Он знал, что сейчас Энзалли проникает в сознание Герагка. Возможно, ему удастся прорваться сквозь ту пелену, которая затемняла мысль о каком-то имевшем вчера место важном событии.

— Невероятно… — протянул телепат. — В вашем мозгу стоит нечто вроде почти осязаемого тумана. Причины этого явления не могут быть естественного порядка. Лишь какой-то другой телепат, а еще вероятнее — гипнотизер способен добиться такого результата. Так… Вы отправились на борт парусника… Что вы там делали? Нет, нет, не пытайтесь напрячь вашу память! Просто думайте об этом, не надо прилагать какие-то специальные усилия. Этого вполне достаточно. Хорошо, хорошо. Уже лучше. Там находились иностранцы? Вас об этом проинформировал капитан? Четверо неизвестных, внешне походивших на «богов»… Вы приблизились к ним… Затем пусто? Черно? Вы ничего больше не помните?

Энзалли откинулся на спинку стула, не спуская с Герагка пристального взгляда.

— Не отводите глаза, Герагк. И постарайтесь вспомнить, вы отчетливо видели этих четырех незнакомцев? Что они вам заявили? Нет, вы об этом вовсе не забыли. Теперь сделайте небольшое усилие — и воспоминание об этой сцене вернется! Превосходно, вот мы и у цели. Эти лица отдали вам приказ забыть обо всем, что там происходило. Как и вашим подчиненным. Вот почему у всех ощущение какой-то опустевшей головы и состояние легкого недомогания. Эти четверо незнакомцев и есть те самые иностранцы, которых мы ищем, — наши союзники!

Герагк хлопал ресницами, будто очнулся ото сна.

— Вы правы, Энзалли. Теперь я понимаю. Все понемногу возвращается… Да, они распорядились, чтобы мы все вычеркнули этот эпизод из памяти. Но зачем? Разве они не наши друзья?

— Не забывайте о присутствовавших на борту роботах. У них никоим образом не должно было зародиться даже малейшего подозрения. Иностранцев всего четверо, а ввязались они в борьбу с целой расой! Естественно, им следует проявлять осторожность. Но, на мой взгляд, они не меньше нашего стремятся к тому, чтобы заполучить союзников. Вскоре все это прояснится.

— Когда? — встрепенулся Ралв, прерывая свое долгое молчание.

Энзалли поднял руку.

— Тихо!..

Застыв, с остановившимся взглядом, он, казалось, выслушивал какого-то собеседника-призрака. Это длилось минут десять.

Наконец телепат, покачав головой, поднялся.

— Подготовьтесь, друзья мои. Вы пойдете со мной. Полагаю, что решающее сражение вот-вот начнется.

Герагк спросил, хотя и знал уже заранее ответ:

— Где?

— В порту. На борту парусника. Нас там ждут.

Капитан судна был искренне уверен, что действует по своей воле, когда принял решение остаться в порту, пришвартовавшись к набережной, вместо того чтобы, разгрузившись, выйти, как полагалось, в море. Китаи позаботился об этом и неотрывно и твердо держал его под контролем.

Прислонившись к борту, японец стоял на страже, в то время как Маршалл и два других мутанта спокойно заканчивали инвентаризацию материалов, доставленных Эмиром. Составили опись, где все было методично разнесено по соответствующим графам.

Глазастик помогал Китаи, сосредоточив внимание на подходе трех гозлан. Устроившись в сорочьем гнезде, он сориентировал свой телепатический центр на прием сигналов с набережной. И в скором времени среди тысячеструйного ментального потока узнал, а затем и выделил тех, кто его интересовал. Он внимательно вслушался в разговор, который заговорщики вели по пути в порт. Чтобы избежать многочисленных заслонов роботов, они были вынуждены пробираться сложными, обходными путями.

Их лояльность не вызывала ни малейшего сомнения, о чем достаточно убедительно говорило соответствие слов, которыми они обменивались, их потаенным мыслям.

Мышь телепортировал к японцу, который вздрогнул от его внезапного появления.

— Они приближаются! — сообщил Глазастик.

Китаи вздохнул.

— Эмир, но разве столь уж необходимо подвергать мои и так уж потрепанные нервишки суровому испытанию? Неужели вы не можете перемещаться нормально, как вполне разумные люди?

— Да, но весь вопрос как раз в том, что я — не человек, — с торжеством парировал мышь. — И зачем мне утруждать себя, вышагивая на лапах? То, что я делаю, намного проще!

Японец состроил зловещую гримасу.

— Не выводите меня из терпения, Эмир. Ибо я не могу за себя поручиться и как-нибудь возьму и заставлю вас поверить в то, что вы… например, курица. Ох, как давно я не пробовал только что снесенного яичка, приготовленного всмятку!..

У мыша как-то сразу вытянулся нос, и, пробормотав нечто маловразумительное, он показал на набережную.

— Вон они! — воскликнул он. — Энзалли, телепат, — самый пожилой из них. Ралв — вождь бунтовщиков, идет по правую руку от него. Последним движется Герагк, которого вы ранее уже «обрабатывали».

Китаи отметил, как ловко трое гозлан обманули бдительного сторожевого кибера. Потом они дружно, с видом людей, исполняющих важную миссию, направились к кораблю. По ходу троица приветствовала других местных жителей, которые поглядывали на них с любопытством.

Глазастик потер лапы.

— Отличное пополнение! — воскликнул он.

Китаи тем временем уже полностью переключил свое внимание на трех заговорщиков, которые несколько смущенно задержались у трапа, соединявшего парусник с набережной. Выпрямившись во весь рост, он помахал им рукой.

Энзалли и его друзья поднялись на борт.

Земляне ожидали их в кормовой надстройке. Поскольку теперь отпала надобность стараться ради маскировки выглядеть похожими на Вольных Перевозчиков, все они, каждый по мере возможности, приняли свой обычный облик. После того как бороды у всех были сбриты, их запросто (особенно японцев) можно было принять за настоящих гозлан.

Эмир старался не высовываться. Он должен был выйти на сцену позже и продумывал, как бы это сделать как можно эффективнее.

Энзалли и Джон обменялись взглядами, неслышимые и неведомые другим мысли проскакивали в этот момент от одного к другому, происходил обмен вопросами-ответами. Наконец старец протянул обе руки.

— Добро пожаловать на Горр, пришелец со звезд, — произнес он на интергалакте. — Вы — враг наших врагов. Знаю, вы нам поможете. Вижу в вашем сердце честность и порядочность.

— Мы счастливы, что более не одиноки в этой борьбе против тех, кого вы совершенно ошибочно почитали за «богов». Давайте сядем. Здесь никто нас не потревожит и будет удобно наблюдать за обстановкой на набережной. Вижу, что у вас есть что нам рассказать, Энзалли, и немало.

Они уселись на бухты свернутого каната. Солнце палило, стоя в зените. Жизнь в порту, казалось, совсем замерла. Присутствие там боевых роботов не было чем-то необычным, хотя непривычно большое их количество смутно беспокоило жителей.

— Вы хотели бы, разумеется, получить информацию о нашей организации, — начал телепат. — Об этом вам расскажет Ралв, ее основатель и глава.

Рал в кивнул не без гордости.

— Спрашивайте, сеньор.

— Никаких «сеньоров», - поправил его Джон. — Мы с вами — союзники и, надеюсь, друзья. Первый вопрос: насколько крупна ваша организация? Сколько в ней членов?

Ралв сразу принял озабоченный вид.

— Я… я не в состоянии назвать вам точную цифру. По соображениям конспирации наша организация носит довольно рыхлый характер, не имеет ни чёткой структуры, ни какого-либо устава. Могу вас лишь заверить, что ее члены разбросаны практически повсюду, и все они преисполнены желанием как можно скорее изгнать поработителей с нашей планеты. Но, увы, не все расположены ради этой цели взяться за оружие. Они колеблются, не решаясь рискнуть даже ради свободы жизнью, протекающей в общем-то спокойно…

— Ясно, — протянул Джон.

— И все же, повторяю, у нас очень много сторонников. Чтобы распознавать друг друга, мы разработали целую систему условных знаков и ключевых слов.

— Не является ли подобная защитная мера несколько слабоватой?

— Вовсе нет. Среди нас предатели не водятся. Самое большее — трусы.

— Признаюсь, разница между теми и другими представляется мне весьма зыбкой.

— Тогда позвольте мне объяснить, — вмешался Энзалли. — Некоторые из наших членов, как это подчеркнул Ралв, не пойдут на открытое выступление, когда на карту будет поставлено их мелкое, но мирное и сравнительно счастливое нынешнее существование. Но, с другой стороны, они, даже узнав о приближающемся часе восстания, никогда не побегут доносить об этом Перевозчикам. Таким образом, они не представляют для нас опасности.

— Понимаю.

— Есть ли ко мне другие вопросы? — осведомился Ралв.

— Да. Ограничено ли ваше движение только городом Винтина?

— О нет! Весь континент сегодня — это, в сущности, осиное гнездо. Они только и ждут сигнала к выступлению. У них есть оружие и средства, способные уничтожать роботов.

— Вы имеете в виду боевых? Ралв опустил голову.

— Нет. Не этих. Пока еще нет. Но если нам удастся захватить завод и его оборудование, тогда…

— Но они находятся под строгой охраной, — оборвал его австралиец. — То есть план подобного рода неосуществим. Чтобы вымести отсюда Перевозчиков, нам потребуется прибегнуть к иным методам.

— Нам? — поперхнулся Ралв. — Вы хотите сказать, что…

— Зачем, спрашивается, тогда мы явились сюда? Подведем итоги: роботы господствуют над вами. Но в то же время они являются слугами бородачей. Если мы выбросим с этой планеты галактических торговцев, роботы, запрограммированные подобным образом, не перестанут от этого быть нашими злейшими врагами. Проблема тем не менее не неразрешима: при известных условиях программу андроида можно сменить полностью. Значит, наша первоочередная задача — обратить Перевозчиков в бегство.

Ралв и Герагк с трудом скрывали свое скептическое отношение к услышанному. Только Энзалли — весь внимание — улыбался.

— У нас разработан план, обеспеченный необходимыми средствами и ресурсами, чтобы добиться того, что вам кажется неосуществимым, — продолжал Джон. — Но мне нужна ваша помощь и в особенности — полное доверие.

— Если Энзалли вам доверяет, мы — тоже, — просто ответил Ралв. — Он читает ваши мысли, и ему нетрудно выяснить, искренни вы или нет.

— Вы забываете, что я телепат и могу устанавливать барьер вокруг своих мыслей. Я в состоянии навязать вам ложь под видом правды. Более того, мой друг Китаи — чародей-гипнотизер, и ему не составит труда подчинить себе вашу волю. Как видите, вам надо сознательно и полностью положиться на нас и слепо повиноваться, даже без всяких тому доказательств, когда мы уверяем вас, что являемся и останемся вашими верными союзниками.

Ралв не колебался ни секунды.

— Мы верим вам. Приказывайте. Наше дело — подчиняться.

Гозланин говорил совершенно искренне. Но Джон все еще не был удовлетворен — ему нужно было быть стопроцентно уверенным в том, что тот будет ему подчиняться абсолютно беспрекословно. Ведь, узнав в деталях о плане землян, он может пойти на попятную.

— Может так случиться… — начал он.

Затем телепатически обратился к Энзалли:

«Прошу вас какое-то время хранить полное молчание. Не вмешивайтесь, независимо от того, что вы сможете прочесть в моих мыслях: никакого барьера я сознательно не возвожу. Никак не выказывайте возможный ужас, когда узнаете о наших планах. Мы обсудим все это позднее».

И он снова начал говорить вслух:

— Может так случиться, что на первый взгляд то, что я вам представлю в качестве нашего стратегического плана, покажется бесчеловечным, потому что именно вы и ваши друзья будете первыми его жертвами. Мне нужны добровольцы, которые согласились бы стать больными.

— Больными?

— Именно так. Не стройте иллюзий: победить Перевозчиков силой невозможно. Моя раса, которая находится сейчас с ними в состоянии войны, в нынешних условиях не должна официально выступать. Другими словами, мы останемся в тени. Вы же — хотя ничто, верю, не сможет удержать вас от открытого выступления — слишком слабы, чтобы развязать по-настоящему боевые действия. Выход один: пойти на хитрость.

— Мне кажется, что вы рассуждаете вполне логично, — поддержал его Ралв.

Герагк, казалось, был того же мнения. Энзалли был сосредоточен, вслушиваясь в мысли собеседников.

— Повторяю: надо их перехитрить… — продолжал Маршалл, тщательно подыскивая слова, чтобы не слишком напугать гозлан. — Бородачи не отступят ни перед чем, вы это прекрасно знаете, чтобы добиться своих целей. Они безжалостно подавят ваше восстание и оставят от этого мира лишь пепел и руины. Но что произойдет, если они неожиданно будут вынуждены столкнуться, не с восставшими людскими массами, а с незнакомым им противником, которого к тому же им никак не удастся выявить? Чтобы уж поставить все точки над «i»: с эпидемией ужасного типа.

Ралв вздрогнул.

— Эпидемией? Они, разумеется, сбегут, но… А нам-то что за польза от этого? Наши угнетатели перемрут, но и мы с ними вместе!

— Исход этой болезни отнюдь не фатальный, — успокоил его Джон. — Более того, у нас есть противоядие-вакцина. Простой укол — и любой заболевший вернется в нормальное состояние.

— Если я вас правильно понимаю, вы намерены развязать против Перевозчиков бактериологическую войну?

— Совершенно верно. Но в некотором смысле и против вас, гозлан, тоже.

По лицу заговорщика пробежала тень.

— Не могу уследить за вашей мыслью… Зачем заражать нас, если единственный наш общий враг — Перевозчики?

— Но именно в этом-то и заключается вся наша хитрость! Если бородачи заподозрят истинное положение дел (иначе говоря, что ради их исчезновения с планеты кто-то искусственно развязал эту эпидемию), они немедленно примут соответствующие меры и начнут лихорадочно искать прививку против болезни, продолжая упорно цепляться за свои позиции здесь. Нет, самое главное: наше наступление должно выглядеть как совершенно естественная эпидемия, причем неизлечимой болезни, которая поражает в равной степени как оккупантов, так и тех, кого они держат в своем подчинении. Если удастся их в этом убедить, то они сбегут, охваченные такой паникой, что бросят свои базы и не станут утруждать себя демонтажем заводов и эвакуацией роботов.

Ралв и Герагк обменялись взглядами.

— Вы утверждаете, — медленно проговорил Ралв, — что никто не умрет? И что все мы вылечимся от этой болезни, и быстро?

— Да, я заверяю вас в этом. В ходе опытов, проведенных в наших лабораториях, мы установили, что эта на редкость заразная болезнь распространяется необычайно быстро, словно рассеиваемая в воздухе пыль. Очень скоро по меньшей мере половина вашего населения окажется пораженной. Но больные, после того как выздоровят, получат для себя большую выгоду. Вот как будет протекать весь процесс, повышение температуры, затем, после инъекции сыворотки, глубокий сон. Проснувшись, больной будет чувствовать себя не только физически совершенно здоровым, но и его интеллектуальный коэффициент возрастет примерно на двадцать процентов. Как видите, ощутимый выигрыш!

Внезапно поднялся Энзалли.

— Джон Маршалл, — произнес он, — не расскажете ли вы моим друзьям, каковы симптомы болезни? Мне представляется, что они вправе это знать.

— Конечно, я намеревался поступить именно так. Но об этом должны знать только они, и никто больше. Успех всей операции зависит от строгой секретности ее проведения. Лишь реальный страх, который охватит все население, способен убедить Перевозчиков в том, что опасность по-настоящему велика.

Австралиец улыбнулся телепату и, повернувшись к Ралву и Герагку, продолжал:

— Болезнь проявляется через высыпание красных пятен, сначала на лице, потом и по всему телу. Через неделю начнутся провалы в памяти, воспоминания о прошлом станут понемногу гаснуть, пока не исчезнут совсем. Все. После введения противоядия все пятна исчезнут, мозг восстановит свою, нормальную деятельность и даже, как я сказал, в улучшенном виде.

— То есть это преходящее зло, как, например, простуда?…

— Да, хотя симптомы ее гораздо более впечатляющие, и заражение происходит чрезвычайно быстро. Кстати, это совершенно необходимо для того, чтобы операция в целом прошла успешно. Итак, я спрашиваю вас, Ралв, согласны ли вы распространить эпидемию среди вашего народа? Та спецгруппа, что сейчас на подходе к Винтине, первая и включилась бы в дело.

Ралв побледнел.

— Что?… И я сам должен развязать это бедствие среди соотечественников?

— Это единственный способ избавиться от Перевозчиков. Они немедленно сбегут, опасаясь заболеть.

Ралв колебался лишь одно мгновение.

— Согласен. Научите, как это сделать.

Глава 4

Через месяц люди Ралва представляли собой прекрасно организованную и умело законспирированную ударную боевую единицу. Они располагали обширной агентурной сетью практически во всех ключевых звеньях заводов и космопорта.

Маршалл, поддерживавший постоянную связь с Энзалли, с удовлетворением констатировал достигнутые успехи в том, что он называл подготовкой операции «Корабль-призрак».

Легкий ветерок подгонял к «Стране богов» двигавшийся с запада парусник среднего тоннажа. До берега его отделяли еще двести миль.

Несколько матросов бесцельно слонялись по палубе, хотя — и это было очевидно — работы на борту было более чем достаточно. Снасти валялись где и как попало, всевозможные отходы зловонно разлагались на солнце. Паруса лениво трепетали под порывами ветра. В междупалубном пространстве, развалившись по гамакам, дремали с открытыми глазами другие матросы. Та же картина наблюдалась в офицерских каютах.

Капитан, расслабленно возложив руки на штурвал, мрачным взглядом окидывал горизонт. Он внутренне недоумевал, чего это его потянуло в «Страну богов». Устав от этих бестолковых мыслей, он оставил штурвал вообще, пустив судно плыть по воле волн и течений. Туда или в другое место — какое это имело, в конце концов, значение?

Он смутно припоминал, как началась эта эпидемия. В то время он как раз только что покинул один из портов архипелага… Кстати, а что это был за порт? Он ничего о нем уже не помнил. Первым заболел кок. На лице выступили красные пятна, его била лихорадка. Естественно, больного сразу же изолировали. Но, как оказалось, было уже поздно. Через два дня таинственными пятнами был помечен уже весь экипаж. Каких-либо болей не было, все ограничивалось кратким повышением температуры.

Неделю спустя кок совсем потерял память. Как он ни старался, так и не смог вспомнить ни своего имени, ни каких-либо событий из своего прошлого…

Потом настал черед матросов испытать ту же судьбу. Каждый оказался в положении новорожденного, когда мозг функционирует нормально, но подобен книге с чистыми страницами. Для каждого жизнь и все воспоминания о ней начинались лишь с того момента, когда температура тела вновь становилась нормальной. Не было ли это какой-то формой коллективного помешательства?

Капитан пожал плечами. У него не создавалось впечатления, что он сошел с ума. Скорее, он стал ко всему на свете равнодушен. Он понятия не имел, откуда плыло его судно, куда оно взяло курс. Трюмы были пустыми. Логически рассуждая, он, видимо, должен был принять какой-то груз в «Стране богов». Впрочем, какое это имело значение…

Внезапно на востоке появилась черная точка, быстро увеличивавшаяся в размерах. Капитан сощурил глаза. Не парусник ли? Нет. Столь быстроходной могла быть только боевая единица — крылатый, или морской, танк, как его называли, принадлежавший богам.

Этого только еще не хватало!

Узнав о несчастье, постигшем его экипаж, боги, не исключено, сочтут целесообразным просто потопить судно в порядке предосторожности, дабы избежать риска заражения. Несмотря на состояние амнезии, мозг капитана работал с необычной живостью — то начинал уже сказываться благотворный эффект от болезни, который впоследствии, после принятия противоядия, сохранится и разовьется.

«Но как я могу знать, — подумал вдруг капитан, — что вообще существуют боги и даже целая „Страна богов“?»

По мере приближения скоростного судна его беспокойство возрастало. Но его опасения не имели под собой оснований.

Перевозчик, командовавший судном, вовсе не намеревался уничтожать парусник: наоборот, его любопытство было в высшей степени возбуждено после получения сообщения из штаб-квартиры. Он не знал точно, что ему предстояло обнаружить, но не сомневался, что столкнется с крупными и важными событиями.

— Нам угрожает большая опасность с запада, — оповестил его робот-передатчик. — Она зародилась на борту парусника. Ниже следуют его координаты. Задержите судно для досмотра.

И все. Никаких дополнительных разъяснений.

Получив подобное указание, губернатор по имени Горлап решил провести расследование лично. Он тотчас же ввел в боевой режим дозорный скоростной катер. Наверняка, подумал он, это какая-то ложная тревога: ну разве может какой-то задрипанный парусник угрожать непобедимым Перевозчикам, хозяевам звезд? Смешно до абсурда. Он не подозревал, что достаточно скоро ему придется изменить свое мнение на сей счет.

А пока что он выделил с десяток боевых роботов для осуществления захвата подозрительного судна, экипаж которого, впрочем, судя по всему, и не думал оказывать какого-то сопротивления. Облокотившись о борт, матросы с полным равнодушием наблюдали за приближением вооруженного катера богов.

Роботы поднялись на борт.

Горлап, не желая подвергаться ни малейшему риску, приказал еще одному десятку киберов последовать за ними. Эти андроиды обладали очень «развитым» позитронным мозгом: уж они-то, несомненно, были в состоянии выявить подстерегавшую Перевозчиков опасность, если таковая вообще существовала.

И действительно, один из киберов этой группы вскоре вышел на связь.

— Весь экипаж болен.

Это известие поразило Горлапа.

— Как, то есть, болен? Уточните.

— Установить характер заболевания мы еще не в состоянии, — откликнулся робот.

Как и большинство его коллег, Горлап был космическим корсаром, но отнюдь не трусом. Вооружившись мощным дезинтегратором, он сам поднялся на борт подозрительного парусника. Его длинная рыжая борода развевалась на ветру.

Боевые роботы застыли в неподвижном строю на палубе в ожидании шефа. Их пассивность соответствовала состоянию моряков.

Увидев на лицах гозлан красные пятна, Горлап почувствовал, как в его душу закрался страх. Галактические торговцы всегда похвалялись, что в их рядах состоят отличные медики, располагавшие самыми совершенными медикаментами и прочими лечебными средствами. Но все Перевозчики неосознанно сохраняли опасения в отношении любой неведомой болезни. Немало их кланов, ступив на завоеванные планеты, было выкошено эпидемиями, поскольку наличие болезнетворных микробов обнаруживалось слишком поздно.

Какой-то человек, оставив штурвал, двинулся к Горлапу, который с трудом приходил в себя от изумления и ужаса.

На загорелом лице гозланина явственно проступали красные пятна.

— Что… что с вами случилось? — наконец с трудом выдавил из себя Горлап.

Капитан на секунду задумался: как же это он может понимать язык богов, если ему начисто отшибло память? Не найдя ответа, он не стал затруднять себя дальнейшими размышлениями на эту тему.

— Эпидемия, — бросил он. — Разразилась пару недель назад. Поразила всех.

— Есть смертельные исходы?

— Нет, ни одного.

Горлап облегченно вздохнул. Почему не допустить, что речь шла о каком-то безобидном и незначительном заболевании?

— Ваш порт приписки?

— Понятия не имею.

— Что? Но вы хотя бы знаете, куда направляетесь?

— Должно быть, так оно и было… до болезни. Но теперь забыл. Как и экипаж. Все потеряли память. Убежден лишь в двух вещах: я — капитан этого судна и неделю тому назад… я проснулся.

— Как вас понимать?

— Мне показалось, что я вынырнул из какого-то сна. И не имел абсолютно никакого представления о своем прошлом. Не помню своего имени. Как, впрочем, и все остальные члены экипажа.

Горлап мгновенно отступил на шаг и обеими руками сделал гозланину знак отойти подальше. По команде губернатора боевой робот поднял свой радиант, готовый в любой момент выстрелить.

— Значит, вы все помешались? — воскликнул перепуганный Горлап.

— Нет. Разум в порядке. Утрачены только все воспоминания. Что практически не менее ужасно. Добавлю, что болезнь, по-видимому, распространяется чрезвычайно быстро. Советую не очень задерживаться на борту.

— У нас есть нужные лекарства! — заявил Горлап с уверенностью, которой, однако, далеко не испытывал. — Как бы то ни было, но ваш корабль ни в коем случае не должен швартоваться ни в Винтине, ни в любом другом занятом нами порту. Разворачивайте обратно.

— И куда же это «обратно»? Я ведь не знаю, откуда прибыл.

Горлап закусил губу.

— Возьмите курс на запад. Иначе мои роботы всех вас уничтожат, прежде чем сожгут корабль. Тем самым эпидемия не достигнет наших баз.

На мраморно пламенеющем пятнами лице капитана мелькнула улыбка.

— Вы заблуждаетесь, сеньор. Болезнь забывчивости теперь поразит и вас. Что бы вы ни предприняли, все равно ее микробы уже внедрились в вас, как и в роботов.

Горлап, не удостоив его ответом, вернулся на боевой катер. Быстро набрав скорость, он буквально через несколько минут исчез в восточном направлении.

Перевозчик не стал приводить в исполнение свою угрозу потопить парусник, но оставил на борту двадцать роботов. Гозланин, подумал он, мог оказаться прав, предрекая, что микроб забывчивости уже инфицировал их.

А что с ним самим, Горлапом? Эта мысль приводила его в трепет. Он попытался успокоить расшалившиеся нервы, убеждая себя, что не был в непосредственном контакте с гозланами. Но… он же касался руками перил трапа, ходил по палубе. А вирус незримо витал повсюду! Конечно, надо было сжечь, к чертовой матери, эту проклятую калошу. Если нынешний ветер сохранится, то судно в свободном дрейфе достигнет порта менее чем за неделю. Надо будет к тому времени принять самые суровые меры, чтобы помешать распространению эпидемии. Для этого достаточно уведомить штаб-квартиру, а оставленные на борту роботы выполнят соответствующую команду, не колеблясь ни мгновения, даже если им самим придется затонуть вместе с парусником. Если они окажутся к тому времени достаточно близко к побережью, то доберутся туда по дну своим ^содом. Поэтому Горлап решил чуть выждать.

Он взглянул на руки. Загорелая кожа выглядела вполне здоровой. Появятся ли на ней зловещие красные пятна?

Вокруг Гозула в свободном орбитальном полете находилось в данный момент немало грузовых звездолетов.

Стремясь дистанцироваться от неизвестного врага, нанесшего им столь ощутимый удар, патриархи, собравшиеся на базе в «Стране богов» для разработки плана военных действий против Земли, тут же поспешили укрыться в космосе, на своей подлинной родине. Они кружили вокруг Гозула в ожидании сообщения руководства базы о том, что опасность устранена.

В целом в течение последних недель на территории планеты ничего страшного не происходило, так что понемногу Перевозчики начали успокаиваться. А некоторые даже осмелели настолько, что совершили посадку в громадном космопорту, но предпочитали не покидать своих кораблей. Все надеялись, что расширенная ассамблея все же состоится и начнет свою работу. Только бы не возникли какие-то новые препятствия.

К этому времени парусник, тихо дрейфовавший в океане, приблизился к порту Винтина. Горлап, решив, что пора действовать, отдал роботам приказ потопить его. Это было его последнее распоряжение, поскольку болезнь все же поразила его.

Когда губернатор соседней провинции, удивленный его долгим молчанием, навестил друга, чтобы выяснить, в чем дело, он застал Горлапа в кровати, апатичным, абсолютно ко всему безразличным и пораженным амнезией.

Одновременно стали поступать донесения с архипелага и Южного континента: там ситуация среди местного населения сложилась просто катастрофическая. Ралв и его люди постарались пошире распространить эти тревожные и пугающие Перевозчиков новости.

Горлапа поместили в специальную клинику, где его лечением занялись роботы. Медики работали день и ночь, стараясь выделить вирус-источник болезни и найти против него эффективную вакцину, но все их усилия не приводили к положительным результатам.

А когда губернатор соседней провинции, столь неосторожно нанесший визит Горлапу, увидел, как на его собственном лице высыпали красные пятна, которых так опасались Перевозчики, то среди его восемнадцати коллег, чувствовавших пока себя отменно здоровыми, разразилась настоящая паника. Они привыкли к опасностям космоса, смерть страшила их куда меньше, чем эта незавидная перспектива: внезапно потерять память, что автоматически низводило их до уровня несмышленых детей.

Перевозчики, которые по-прежнему оставались на борту своих космолетов, более спокойно воспринимали события. С Гозулом их ничто не связывало. Если придется оставить эту планету, то самое большее, что они теряли, — это хорошо налаженную базу, заводы и многочисленных роботов, каждый из которых — и то была сущая правда — стоил целое состояние.

Именно о них в первую очередь подумал патриарх Ралгор, прослышав про эпидемию. Он живо представил себе ужасную сцену: оставленные без присмотра местные жители в ярости мщения начинают упоенно потрошить рабочих киберов, но их в свою очередь уничтожают боевые роботы, действуя по заданной программе.

Как избежать этого? Может, стоило предложить губернаторам свою помощь? В этом случае могло последовать существенное вознаграждение. Ралгор давно мечтал приобрести боевого кибера, но так до сих пор и не смог накопить достаточных для этого средств.

Встав лично за пульт управления своим грузовым кораблем Рал-2, он сменил курс и совершил посадку в космопорту, где стояли с закрытыми выходными шлюзами и другие звездолеты.

Но в отличие от хозяев этих кораблей, Ралгор не собирался выжидать. Ему очень хотелось прослыть впоследствии человеком, чьи смелые инициативные действия коренным образом изменили ситуацию. Разумеется, он рассчитывал при этом и на соответствующую компенсацию.

Едва коснувшись поверхности планеты, Ралгор вышел на связь с патриархом Эцтаком, старшим по возрасту капитаном на Гозуле. Недоверчивый и вспыльчивый, старикан сначала отнесся к нему свысока, но затем воспринял его предложения с интересом.

— Нельзя терять ни минуты, — заявил Ралгор. — Какова была цель созываемой ассамблеи? Выработать план, реализация которого превратила бы Сол-3 в одну из наших коммерческих баз. Либо с их добровольного согласия, что не представляется, судя по всему, возможным, либо силой, что повлечет за собой большие разрушения.

— Плевать я хотел на новую торговую базу! — взорвался Эцтак. — Моя цель — отомстить этому презренному стелларху Родану за нанесенные мне лично неисчислимые потери!

— Ладно, пусть так! Но, спрашивается, зачем нам тогда задерживаться здесь? Неужели дожидаться, пока гозлане развяжут против нас боевые действия?

Эцтак насторожился.

— Разве речь идет о гозланах? Применимые против нас методы разительно напоминают те, что так по душе этим проклятым землянам!

— Но каким образом они смогли разузнать про Гозул?

— Да, и то верно. Так что вы предлагаете?

— Срочно собрать намеченное совещание. В самые сжатые сроки договориться, когда и как приступаем к завоеванию Сол-3.

— Что касается меня, то я согласен. Но это никак не решает вопрос с Гозулом. Разве вы не знаете об ужасной эпидемии, свирепствующей на Южном континенте и грозящей перекинуться на наши базы? Уже двое из двадцати губернаторов заболели, лишившись памяти. И до сих пор не удалось найти лекарства, которое вылечивало или упреждало бы появление болезни.

Ралгор с трудом удержал улыбку: вот он и подобрался к сути своего плана.

— Именно поэтому я и выступаю за принятие скорейших решений в отношении Сол-3. А затем можно и оставить базы на Гозуле, пока их еще не затронула эпидемия. Тем самым мы успеем спасти хотя бы дорогостоящих роботов, находящихся на планете. А позитронные гиганты наших космолетов смогут легко их перепрограммировать.

Старик скорчил гримасу понимания.

— Начинаю догадываться, к чему вы клоните, Ралгор. Но эти роботы, как и базы в целом, принадлежат — не забывайте этого — всем нашим кланам. И не будет ли это просто хищением, если мы их себе присвоим? Хотя…

Ралгор не стал больше настаивать — посеянная идея теперь созреет сама.

— Вы ветеран среди нас, Эцтак. Почему бы вам не выступить с инициативой немедленного созыва ассамблеи?

— Хорошо. Я поговорю с остальными, — отозвался патриарх, не связывая тем не менее себя заранее какими-либо обещаниями.

Ралгор выключил канал связи и долго стоял, задумавшись, перед опустевшим экраном. Затем он решил ознакомиться с обстановкой снаружи лично — подобная краткая инспекционная вылазка представлялась ему делом далеко не лишним.

Позвав с собой штурмана, он вместе с ним покинул Рал-2 и отправился в город на машине на воздушной подушке.

Глава 5

Маршалл из соображений безопасности предпочел сохранить свою штаб-квартиру на борту парусника, стоявшего в порту Винтина. Он сам и остальные мутанты сделали друг другу инъекции, предохранявшие их от болезни забвения. Иммунизированы были также Ралв и его двое друзей.

Парусник находился в Сотне метров от набережной, пришвартованный к цепи постоянного якоря. Тако, возвращаясь с задания, — он передавал гозланам бактериологические бомбы — по своей привычке материализовался прямо посредине группы мутантов, расположившихся вместе с Ралвом в кормовой надстройке. Мышь, разлегшись на палубе, упросил Тама пощекотать его под подбородком.

Тако, с ходу усевшись на канатную бухту, вздохнул:

— Мне бы соснуть чуть-чуть, Джон. Какова дальнейшая программа?

— Это станет ясно только вечером, когда Энзалли войдет со мной в контакт и сообщит последние новости. Тогда и решим, где и когда целесообразно проводить следующую наступательную операцию. Бородачи заняли пока выжидательную позицию. После того как амнезия поразила двух губернаторов, они усилили меры предосторожности, избегая любых контактов с аборигенами. Более того, они потопили наш «Корабль-призрак». К счастью, экипаж сумел добраться до берега вплавь.

— Это значит, что они не разучились плавать в этом состоянии? — удивился Тако.

— Вирус глушит сознательные воспоминания. Но подсознание остается незатронутым. Иначе каким образом сыворотка противоядия могла бы вернуть память пациентам? Итак, моряки добрались до суши… и заразили соотечественников.

Ралв поднялся.

— У меня дела в городе. Я вас покину на некоторое время.

Земляне проследили глазами за шлюпкой, которая доставила его на набережную.

— Отличный он парень, этот Ралв, — проронил Китаи. — Я восхищен той абсолютной доверчивостью, которую он проявляет по отношению к нам. В конце концов, он взвалил на свои плечи тяжелейшую ответственность за судьбу своего народа.

— Он был вынужден это сделать. Иначе каким бы образом ему удалось освободиться от бородачей? И он прекрасно это понял.

Джон, собиравшийся ему ответить, вдруг, напрягшись, застыл. В ту же секунду вскочил на лапы и Эмир. Оба напряженно к чему-то прислушивались. Трое японцев замолчали, понимая, что товарищи принимали в этот момент какой-то ментальный сигнал.

Эта странная беседа длилась минут пятнадцать.

— Нас вызывал Энзалли, — наконец пояснил австралиец — Он намерен нанести нам визит, наверное, сегодня вечером. По его данным, в космопорту необычное оживление. Вам, Тако, следовало бы сгонять туда, выяснить, в чем дело. Грузовые звездолеты стали один за другим спускаться с орбит. А мы-то считали, что при одном известии об эпидемии они зададут стрекача с планеты! Ничего не понимаю.

— Как и я, — признался Китаи. — Ведь никто не решится со спокойным сердцем пойти навстречу такой опасности, как риск заражения! Следовательно, должна была появиться какая-то весьма основательная причина поступить именно таким образом.

— Все верно! Энзалли удалось подслушать некоторые мысли Перевозчиков, представляющие для нас громадный интерес. Те губернаторы, которых болезнь еще не затронула, как и патриархи, в принципе уже смирились с мыслью о потере здешней базы. Но одновременно они не желают поступиться оборудованием, в частности роботами.

— Это меня удивляет. — Китаи с недоумением смотрел на телепата. — Они же должны отчетливо представлять себе, что микробы гнездятся повсюду, даже в металлических корпусах киберов. Если они заберут их в звездолеты, то вместе с ними прихватят заразу.

— Они явно недооценивают опасность. А алчность, видимо, оказалась сильнее, чем элементарная осторожность. Ведь боевой робот стоит почти столько же, сколько звездолет малого тоннажа! Гозул в данный момент напоминает город, подвергающийся разграблению отступающими частями войск. Перевозчики, с их узколобым мышлением, не смогли устоять перед соблазном набить карманы!

— Увы, но ведь они не просто торговцы! — вздохнул Тама. — Они же еще и воины.

— Да, и в этом нам пришлось убедиться на собственной шкуре, — согласился Джон. — Вот почему я рассматриваю сообщение Энзалли как неполное. Бородачи не удовольствуются только хищениями и грабежами. Они, уверен, преследуют какую-то иную цель.

— И какую же?

— Понятия не имею. Подождем прихода Энзалли. Может, удастся побольше узнать от него.

Мышь, который до этого момента не произнес ни слова, вдруг спросил:

— Могу ли на разведку отправиться я?

— Куда именно?

— Ну разумеется, в космопорт.

— Неплохая мысль. Согласен, Эмир, отправляйтесь. Но смотрите не попадитесь на глаза Перевозчикам — некоторые из них вас знают! Они тогда сразу же насторожатся, что порушит все наши планы.

— Не беспокойтесь, — пообещал мышь. — Никто. меня и не заметит. А нужные сведения я добуду.

Через секунду он уже растаял в воздухе.

Эмир с первого же скачка достиг космопорта и затаился между двумя ангарами. Где-то совсем рядом патрулировал боевой робот, который, конечно же, поддерживал постоянную связь с ближайшими к нему часовыми. Поэтому мышь старался сидеть тише воды ниже травы, не высовываясь без нужды.

В первую очередь его поразило количество стоявших в порту звездолетов, наверное, не меньше двадцати, каждый свыше двухсот метров в длину и способный по своей огневой мощи пустить в распыл всю планету ради кардинального решения проблемы эпидемии. Но из-за свойственной Перевозчикам скупости они воздерживались от подобного крайнего шага до тех пор, пока на их базе оставался хотя бы один невывезенный кибер, которого можно было бы затем использовать снова.

Глазастик навострил свои «антенны», стараясь в хаосе окружавших его ментальных потоков нащупать мысль Энзалли. Но он довольно быстро отказался от этой затеи: гозланин, по всей вероятности, воздвиг вокруг себя барьер. Тогда Эмир переключился на Перевозчиков. В первую очередь он постарался выяснить, где находится корабль Эцтака, поскольку если ему вдруг придется переноситься в один из звездолетов, то следовало избегать именно его, ибо его хозяин хорошо знал мышь!

Ему повезло, хотя и не сразу: он наткнулся на Ралгора, трудившегося над речью, которую собирался произнести вечером на ассамблее патриархов. Захваченный своими мыслями, он в экстазе порой начинал разговаривать с самим собой.

— Очень важно убедить Эцтака… — пробормотал он как раз в момент подключения Эмира.

Затем, уже про себя, стал развивать свою мысль: «Если мне удастся переключить его внимание на Сол-3, то Гозул автоматически отойдет на второй план. Губернаторы особых хлопот не доставят: они уже и так полуживые от страха, и скоро болезнь их все равно доконает. По правде говоря, эта эпидемия прямо-таки дар божий для любого, у кого есть голова на плечах. Можно было бы, — продолжал рассуждать он, — через гиперволновую связь вызвать сюда еще два моих корабля. В их трюмах достаточно места по меньшей мере для двухсот роботов, не говоря уж о другом оборудовании. Да, мне удалось бы провернуть самое удачное дельце в моей карьере, если…»

К великому неудовольствию Эмира, в этот момент кто-то, войдя в помещение, прервал монолог Ралгора.

— Сеньор, — произнес этот кто-то, — вот те звездные карты, которые вы затребовали.

«Ага, — подумал мышь, — наверняка это штурман!»

— Я подготовил все расчеты для броска, — продолжал вновь прибывший. — Вы и в самом деле надеетесь на успешный результат?

— Ни тени сомнений. Возьмите вот этот листок и отнесите его в радиорубку — пусть оператор немедленно передаст мое распоряжение в зашифрованном виде на Рал-3 и Рал-4 и тут же известит меня об их ответах.

Эмир надеялся выяснить побольше насчет этих спешных шифровок, но Ралгор, оставшись один, выкинул этот вопрос из головы как решенный. Эмир догадывался, что он тесно связан с готовящимся разграблением Гозула, возможно, как-то с Землей и теми картами, которые хозяин корабля запросил у своего штурмана. Но все эти элементы пока никак не выстраивались в единую картину. Он решил поправить положение.

Ладно!.. Этот Ралгор его никогда не видел, и встреча с ним с глазу на глаз никак, следовательно, не сможет поставить под удар наступление, которое повели по всему фронту мутанты. Да и вообще, если он даже и заподозрит наличие связи между ним, Эмиром, и Перри Роданом, то будет вынужден помалкивать, чтобы не привлечь внимание других патриархов к своим собственным шкурным планам.

И, не раздумывая больше, мышь телепортировал.

Прицел оказался верным, и он очутился в центральной рубке грузового корабля. Ралгор стоял к нему спиной, склонившись над картами, которые внимательно изучал. Глазастик, как тень, не теряя ни секунды, проскользнул в шкаф с приоткрытой дверцей. Удачно, таким образом, спрятавшись, мышь стал внимательно следить за Перевозчиком, пытаясь по отдельным признакам понять, каким сектором Галактики тот интересуется в данный момент.

Эмиру никак не удавалось это установить, потому что тот думал, применяя обозначения и названия, не имеющие ничего общего с теми, которыми оперировали земляне и даже аркониды.

Внезапно у Ралгора возникла другая мысль: кто-то подходил к центральной рубке по коридору… Задержавшись на секунду перед дверью, человек вошел. Оказалось, что это опять штурман.

— Поступили ответы на ваше шифрованное послание, сеньор, и Рал-3 и Рал-4 прибудут сюда уже этой ночью. Как им и предписано, они выйдут на орбитальный полет на расстоянии в два световых дня от Гозула.

— Гозул! — насмешливо проронил бородач. — Этой планете недолго осталось так называться. Совсем скоро ей присвоят имя другого патриарха — мое!

По лицу штурмана скользнула тень.

— Но чем может быть интересен для нашего клана этот пораженный эпидемией мир?

— Я рад, что вы задали этот вопрос, так как сами не сумели найти на него ответа. Значит, реакция других патриархов будет аналогичной и они ничего не заподозрят о моих истинных намерениях… Вы свободны, Громск. С наступлением сумерек я покину корабль. Пусть к моему возвращению Рал-2 будет готов к немедленному старту.

Штурман вышел, не проронив ни слова.

А Ралгор еще в течение четверти часа изучал предоставленные ему карты и расчеты. Затем, поднявшись, он вышел из центральной рубки, не удосужившись закрыть за собой дверь.

Выждав некоторое время, мышь выскользнул из своего укрытия и устремился к столу. Но тот оказался слишком высоким для него. Пришлось вскарабкаться на кресло, чтобы получить наконец долгожданную возможность взглянуть на интересовавшие его документы.

Для несведущего трудно с ходу разобраться в звездных картах, тем более если они изготовлены чуждой ему расой.

Эмир пришел в замешательство перед этим обилием бесчисленных точек, соединенных между собой целой сетью неупорядоченных линий. Стоявшие под графиком цифры и даже названия ничего не значили для него. К счастью, вторая карта оказалась сильно увеличенным в масштабе участком первой. И на ней отчетливо, красным кружочком, была обозначена легко узнаваемая Солнечная система.

Итак, Рал гора интересовала Земля… Неожиданно заслышав за спиной шум, мышь вздрогнул, с запозданием подумав о своей неосторожности, — Ралгор застал его врасплох.

Перевозчик, увидев какое-то странное создание, склонившееся над столом, не удержался от возгласа удивления. Затем, действуя совершенно рефлекторно, потянулся к поясу и, схватив радиант, направил его на чужака.

Естественно, Эмир мог бы в мгновение ока телепортировать. Но его натуре претило столь бесславное отступление перед противником, посему он и бровью не повел.

— Здравствуйте, — приветливо произнес он на интергалакте. — Как поживаете, Ралгор?

Губы Перевозчика непроизвольно сложились в колечко.

— Вы… владеете речью? — запинаясь, выдавил он.

— А почему бы и нет? Вы же говорите, и неплохо, так почему же я не могу делать то же самое? — отозвался мышь, сосредоточивая свое внимание на наведенном на него оружии.

Его ствол дернулся раз, другой. Потрясенный Ралгор даже и не пытался удержать радиант, который, выскользнув из его пальцев, взмыл вверх и будто приклеился рукояткой к потолку, точнехонько над головой торговца.

— А теперь постарайтесь быть благоразумным! — сыронизировал мышь. — Для начала закройте дверь.

Но Перевозчик, не обращая внимания на слова Эмира, кипя от ярости, с диким криком бросился на незваного гостя. Глазастик, вовремя вспомнив о рекомендациях Джона Маршалла, предпочел не заводить свой опыт чересчур далеко и просто-напросто исчез, лишив тем самым себя возможности понаблюдать за радующим глаз зрелищем.

Двигаясь по инерции своего броска к Эмиру, Ралгор врезался головой в пульт управления, результатом чего явилась мгновенно вспухшая величественная шишка. Позднее на все сочувственные вопросы членов своего клана, откуда она появилась, он упорно отказывался отвечать.

Вернувшись к столу, Ралгор взглянул на карты, затем, несмотря на несмолкаемый гул в голове, принялся тщательно обследовать все помещение рубки. Ни души. Он тяжело плюхнулся в кресло, где всего несколькими минутами раньше восседал пушистый зверек.

Ралгор разнервничался, сдавил лоб обеими руками: неужели он оказался в плену галлюцинаций?

Глава 6

— Они замышляют что-то недоброе, причем их цель — Земля!

Джон, не веря ушам своим, уставился на мышь.

— Вы не ошибаетесь, Эмир? Этого не может быть после того урока, который мы им преподали.

— Эта рыжая обезьяна штудировала карту, где был отчетливо обозначен Сол-3. Готов поспорить, что сегодня вечером они будут обсуждать этот вопрос на своей пресловутой ассамблее. Так что нам жизненно необходимо послать туда наблюдателя!

— Информация поступит от Энзалли.

— Этого будет недостаточно. К тому же визит к этим господам был бы полезен и в другом плане.

— А именно?

— Я имею в виду эпидемию. Мы смогли бы одним махом перезаразить всех патриархов.

Австралиец, хотевший было сделать протестующий жест, вдруг задумался.

— А что, Эмир, это ведь превосходная мысль. Но прежде чем пойти на это, считаю необходимым получить разрешение у командира. Без официального приказа мы не можем нападать на Перевозчиков, за исключением тех, кто постоянно проживает на Гозуле. Болезнь забвения — штука заразная, и мы рискуем разнести ее по всей Галактике. Я отказываюсь брать на себя ответственность за столь масштабное деяние.

— Ну что же, — предложил Тако, — вызови Родана. Пусть он за нас решает.

Джон нажал на кнопку микрокома. Через тридцать секунд он уже вел разговор с «Астре».

— Ассамблея патриархов состоится сегодня вечером, командир. Уникальная возможность подбросить туда бактериологические бомбочки. Следует ли это делать?

— Вам известны вопросы, которые они будут обсуждать?

— Нет, командир. Тем не менее Эмир заверяет, что они замышляют нападение на Землю.

— А я — то надеялся, что отбил у них к этому всякое желание… Ладно, Маршалл, вот мой ответ: если сегодня вечером патриархи и в самом деле решат развязать военные действия с целью захвата нашей планеты, тогда не церемоньтесь и без зазрения совести угостите их бомбами. Ясно?

— Так точно, командир. Но что будет, если зараза после этого пойдет гулять по всему космосу?

— Не вижу тут большой опасности, — ответил астронавт.

И с легким смешком отключил связь.

Джон, явно выбитый из колеи, повернулся к коллегам.

— Слышали? — тихо прошептал он. — Ничего не понятно.

— А зачем думать, когда следует выполнять распоряжение. Внимание! Я чувствую, что Энзалли на подходе. Надеюсь, он не догадывается, что мы тут несколько подрастерялись, иначе в плане поддержания их боевого духа это будет прескверно!

Но гозланин ничего не заметил. Поприветствовав мутантов, не обойдя вниманием и мышь, он пристроился на стуле.

— Совещание Перевозчиков откроется с минуты на минуту, — объявил он. — Пришлось позаимствовать машину у руководства порта, чтобы успеть вас предупредить. Вас удивляет, что я смог это сделать? Просто теперь у нас друзья практически повсюду! Но вернемся, однако, к Перевозчикам: каковы ваши намерения? Не собираетесь ли вы взорвать зал, где они собрались?

— Это ни к чему. Мы просто заразим всех патриархов, и все.

По лицу гозланина пробежала холодная улыбка.

— Превосходно. Они видели, как болезнь косит наше население. Когда то же самое случится и с их расой, тут-то уж они непременно запаникуют. Рванут в космос в надежде обрести там весьма сомнительное выздоровление. И мы наконец-то избавимся от них.

Тако тем временем вскрыл ящик и извлек оттуда пять бомб. Он задумчиво прикинул их вес на руке.

Его жест не ускользнул от внимания Джона.

— С вами вместе отправится и Эмир. Задача: установить точные цели этого сборища. Если бородачи вынашивают угрозу для Земли, бросайте бомбы и тут же сматывайтесь оттуда.

— Можете смело на нас рассчитывать, — заверил мышь, беря в лапы две бомбы.

Затем он ухватил японца за руку и вопросительно взглянул на него.

И оба исчезли.

Материализовались они на краю космопорта, вблизи огромного здания. О его месторасположении их предварительно подробно проинформировал Энзалли. Боевые роботы, с готовыми к использованию радиантами, охраняли вход в помещение.

— Обмануть их бдительность невозможно. Придется действовать вслепую — короче, прыгать прямо в клетку со львами! Если вдруг возникнем прямо среди патриархов, надо думать, публика несколько разволнуется!

— Особенно, увидев меня, — с очаровательной скромностью согласился Эмир. — Но, с другой стороны, учитывая, что я могу использовать еще и дар левитации, получается, что моя защищенность в данном случае выше вашей. Так что позвольте мне прогуляться туда на разведку.

— Не возражаю. Но только — туда и обратно. Жду вас. Затем вернемся в зал вместе.

— Вы пока спрячьтесь вон в том темном углу. А собственно говоря, чего вам опасаться? Ни один гозланин вас не выдаст, а патрулирующих роботов поблизости не видно.

— И все же не задерживайтесь.

Мышь истаял.

Японец, оставшись один, настроился на немедленную телепортацию в случае возникновения непредвиденной опасности. Но все вокруг дышало спокойствием. Космопорт с понатыканными повсюду свечками грузовых кораблей, похоже, вымер. Солнце уже давно зашло.

Через пять минут мышь появился вновь.

— Я нашел отличное укрытие — нечто вроде галереи, опоясывающей весь зал на уровне второго этажа. И там нет ни души. У нас будет расчудесный вид сверху на всех собравшихся, мы услышим все, и никто нас не заметит.

И они через какой-то миг очутились в полутемном помещении. Слышался нестройный гул голосов.

— Внимание! — шепнул Эмир. — Пододвинемся к балюстраде. Когда-то Перевозчики, должно быть, рассаживались и здесь, на балконе. Но мы так здорово почистили их ряды, что теперь им оказалось достаточно и одного партера.

Бросив взгляд вниз, Тако почувствовал, как тревожно заколотилось у него сердце.

Примерно двадцать патриархов — кто сидя за громадным столом, кто стоя, разбившись на группы, — яростно о чем-то спорили. Мутант сообразил, что это был перерыв между заседаниями.

Среди присутствовавших сразу обращал на себя внимание Ралгор из-за здоровой шишки на лбу. Он держался рядом с Эцтаком, который вдохновенно витийствовал. Мышь сконцентрировал все свое внимание на его словах, поскольку тот излагал план захвата Земли, который собирался после перерыва представить вниманию коллег.

— Полагаю, что мы вправе уже сейчас пульнуть наши бомбочки! — сделал вывод Эмир. — Эти господа, не потеряв еще этой планеты, думают уже о том, как бы им завоевать другую! Но они не принимают в расчет нас.

В зале началось какое-то движение. Эцтак обратился к патриархам с просьбой занять свои места. Как только установилась тишина, он начал свою речь:

— Первоначальной целью нашей ассамблеи на Гозуле была разработка мер по нейтрализации той опасности, которую представляет для всех нас стелларх Сола Перри Родан. Увы, вызывающие большое огорчение события сбили нас с этого курса. Сейчас самой непосредственной и серьезной угрозой для нас является внезапная эпидемия, поразившая эту планету. Перед этой неведомой нам болезнью — надо признаться честно — мы оказались полностью безоружными. По последним сведениям, семеро из двадцати губернаторов уже поражены амнезией. Мы же, не имеющие никаких контактов с туземцами, живы и здоровы. И тем не менее лучший выход для нас в сложившейся ситуации — оставить как можно скорее эту базу, чтобы свести до минимума риск заражения

По залу прокатилась волна заметного возбуждения, свидетельствовавшего о страхе, охватившем Перевозчиков перед возможностью инфицирования. Патриарх-ветеран жестом успокоил аудиторию.

— И все же не будем столь радикально отвлекаться от нашей первоначальной задачи, о которой я вам только что говорил, — продолжил он. — Мой клан, попытавшийся установить контакт с Сол-3, натолкнулся на отчаянное сопротивление со стороны стелларха, который, по-видимому, получил помощь от Великой Империи. Подобная прыть со стороны арконидов — ведь вам, как и мне, известно, до какого уровня деградации они скатились, — представляется просто необъяснимой. Более того, этот Перри Родан открыл «планету Молодости», о которой уже давно по Галактике гуляло так много легенд. Жители этого мира располагают тайной бессмертия.

И опять легкий шумок прокатился по залу. Надежда на вечную жизнь возбуждала, пожалуй, еще больше, чем жажда богатства или могущества. Мечта неожиданно становилась доступной явью.

— Нам неизбежно придется покинуть Гозул, — продолжил старец. — Предлагаю поступить согласно нашему обычаю: поставить эту планету на карантин на предстоящие пятьдесят лет. Мы, конечно, теряем при этом хорошо организованную базу и отличное оборудование. Тем хуже! Как-то воспрепятствовать этому мы все равно не в силах. Я выдвигаю второе предложение — и оно полностью стыкуется с планом Ралгора — объединить все наши эскадры под единым командованием. Мы совершим стремительный бросок к Сол-3 и уничтожим космофлот Родана. Убежден, что нас ждет там первоклассная добыча — вспомните хотя бы о тайне вечной молодости!

В глубине зала поднялся один из патриархов.

— А как быть с эскортом? Кто будет охранять наш грузовой флот?

Вопрос ничуть не смутил Эцтака.

— Топтор-тяжеловик! — воскликнул он. — Надо лишь не поскупиться ему заплатить. Ибо он сам когда-то сталкивался с Роданом и понес тяжелейшие потери. И второй раз против него не пойдет.

— Если этот стелларх столь опасен, почему бы не вступить с ним в переговоры вместо войны?

— Да потому, что мы проявим слабость, начав всякие там парламентерские штучки, и Родан будет диктовать нам условия, а не мы ему! И никакой выгоды из переговоров мы не извлечем. Другого пути, кроме как неожиданно напасть на Сол-3, уничтожив их оборонительный заслон, у нас нет! И никакой пощады землянам!

— Тогда чего же мы ждем, а не приступаем к делу? — одновременно воскликнули сразу несколько патриархов. — Улетаем с Гозула и берем курс на эту богатую планету! Опустошим ее до основания! А потом и «планета молодости» должна стать нашим достоянием!

— Решение надлежит принять единогласно, — напомнил Эцтак. — Есть ли у кого вопросы или особое мнение?

В первом ряду поднял руку сравнительно молодой патриарх.

— Мы что, бросаем здесь всю армию боевых роботов?

Ралгор почувствовал, как его захлестывает беспокойство. Но Эцтак уже отвечал:

— Так нужно. Мы ведь не нашли никакого медицинского противодействия этой эпидемии. Принять на борт этих роботов — значит рисковать распространением болезни по всем нашим кланам и даже в масштабах Галактики. Вы только представьте себе на минуту возможную в этом случае картину: разумные расы в космосе одну за другой поражает амнезия! Жуткая перспектива!..

Ралгор, которому совсем не улыбалось дальнейшее углубление разговора на эту тему, поспешил его прервать:

— Есть ли другие возражения? Нет? Тогда предлагаю приступить к голосованию.

Патриарх-ветеран одобрительно кивнул.

— Неужели кто-то в наших рядах еще сомневается в целесообразности совместной акции, в результате которой Сол-3 превратится в нашу колонию, а Перри Родан будет вынужден раскрыть нам тайну вечной молодости?

Вопрос был столь ловко сформулирован, что никто не решился увильнуть от положительного ответа. Все с энтузиазмом поддержали предложение расправиться с Землей раз и навсегда.

Эмиру все это уже порядком надоело.

— Пора браться за бомбы! — решительно обратился он к японцу.

Тако вытащил свои из карманов.

— Вставьте запал. Поставьте время взрыва на пять секунд после удара. Разорвутся они не слишком громко, зато бактерий будет достаточно. Готовы?

— Да.

— Внимание! Раз… два… три!..

Пять бомбочек, описав дугу, попали в самую гущу совещавшихся Перевозчиков. На мгновение возникла гнетущая тишина, потом Ралгор, спохватившись, заорал:

— Ложись!

Сказать оказалось делом более быстрым, чем сделать. Тем не менее каждый инстинктивно бросился на пол, надеясь, что град осколков, который сейчас неминуемо последует, достанется не ему, а соседу. Но поскольку ничего серьезного не произошло, а раздалось лишь пять глухих хлопков, Перевозчики стали постепенно подниматься, сочтя, что случившееся — просто чья-то дурная шутка. Никто так и не понял, в чем, собственно, дело.

Эцтак с радиантом в руке шарил взглядом по погруженной в полутень галерке.

Но ни Тако, ни Эмира там уже не было и в помине.

Глава 7

Родан повернулся к Реджинальду Баллу. Они находились вдвоем в центральной рубке управления «Астре». До Гозула было восемь световых дней.

— Ну и как? Что скажешь на это?

Балл нахмурился.

— К чему было устраивать спектакль в масштабах целой планеты? Достаточно было заразить двадцать губернаторов — и дело в шляпе.

— Нет, вот это-то как раз никуда и не годилось бы, — возразил Родан. — Тогда Перевозчики подумали бы, что возникла эпидемия, поражающая только, представителей их расы. А теперь они убеждены, что вирус повсюду, даже на заводах, оборудовании, роботах. У них нет другого выхода — нужно убираться с планеты. Более того, вид аборигенов, полностью вышедших из строя в результате потери памяти, внушил им спасительный для нас ужас. Было совершенно необходимо наглядно продемонстрировать это. В результате мы получили двоякую выгоду: Перевозчики покинут Гозул, объявив там карантин, и быстро распрощаются со своими намерениями в отношении Земли.

— Хорошо, если бы ты, Перри, оказался прав! А то мне уже начинает надоедать: все время, куда ни полетишь, натыкаешься на этих треклятых бородачей. У нас есть дела куда интересней, чем каждый раз ставить им мозги на место.

— Прошла уже неделя после окончания ассамблеи. И вот-вот на бортах грузовых кораблей Перевозчиков начнут появляться первые признаки болезни. Перевозчики все еще висят на орбите на расстоянии в два световых дня от планеты. Майор Ниссен с «Гелиоса» сообщил мне, что насчитал шестьдесят девять космолетов.

— Ничего себе флотик! Поневоле задумаешься, как мы с ним справимся.

— Без особого труда. На нас сейчас работает вирус. Ниссен радирует, что в последние дни шли интенсивные встречи и переговоры и в этих целях патриархи частенько навещали командиров вновь прибывших грузовых судов. Иначе говоря, мы можем рассчитывать на успешное распространение микробов. Еще два-три дня, и эти господа узнают, что такое настоящий ад!

— Надо бы подтянуться поближе, чтобы проконтролировать их уход, — проворчал Балл. — Обнаружив, что болезнь добралась и до них, Перевозчики бросятся врассыпную, кто куда, искать противоядие против этой заразы. И мало-помалу это зло начнет охватывать…

— Не беспокойся на этот счет, Балл. Заболевание поразит их всего менее чем на месяц, а затем память к ним вернется. К тому же уже через неделю вирус теряет свою силу. Поэтому остальной Галактике опасаться его не стоит.

Реджинальд слушал его с интересом.

— А почему ты не предупредил об этом Маршалла, когда он выражал на этот счет свои опасения? Ведь Джона мучили угрызения совести.

— Требовалось, чтобы каждый — даже он — был убежден в опасном характере болезни. Он мог нечаянно, по рассеянности или под давлением проговориться. И тогда наш блеф лопнул бы, как мыльный пузырь.

— А как насчет увеличения коэффициента интеллектуальности?

— А вот это — истинная правда. Вылечившись, бывшие больные существенно поумнеют.

— И бородачи тоже?

— Надеюсь! Став мудрее, они, возможно, откажутся от своих бредовых планов в отношении Земли.

Внезапно замигал один из огоньков на большом экране, где обозначалась диспозиция кораблей Перевозчиков вокруг Гозула. Одновременно из щели на панели управления вылез тонкий листок бумаги. Родан тотчас же подхватил его и зачитал вслух:

– «Переход в сектор ХР-578-Н. Расстояние: 389,057 световых лет».

Взглянув на карту звездного неба, Балл воскликнул:

— Смотри-ка! Они припустили совсем не в сторону Сола, а наоборот! У них что, изменились планы?

Зажглась вторая, а затем третья лампочка.

Неожиданно весь экран расцветился настоящим фейерверком, в то время как позитронный мозг продолжал беспрерывно выдавать на выскакивавших один за другим листочках все новые и новые координаты.

Балл отказался от намерения отмечать на карте все происходившие перемещения. Ему было достаточно нескольких взятых наугад образцов.

— Ни один из них не движется к Земле! — ликовал он.

Меньше чем за двадцать минут все шестьдесят девять грузовых космолетов ушли в подпространство, паника буквально разметала их во все стороны.

На осунувшемся лице Родана блуждала мягкая улыбка.

— Все развивается лучше некуда, — прошептал он. — Сожалею лишь об одном… Но всего разом получить невозможно.

— О чем это ты?

— Мне бы хотелось вступить с Перевозчиками в переговоры. Я не теряю надежды приобрести когда-нибудь в их лице союзников.

Согласно полученным инструкциям Маршалл приступил к распространению среди местного населения спасительной вакцины. Конкретной реализацией занимались люди Ралва. Через пару дней у больных начали исчезать красные пятна, затем они засыпали, а проснувшись, чувствовали себя абсолютно здоровыми. Коэффициент интеллектуальности действительно возрастал у переболевших на двадцать процентов.

В тот день, когда грузовые корабли Перевозчиков, обезумев, ринулись по всем направлениям подальше от Гозула, Маршалл и его коллеги покинули парусник и подыскали себе другую штаб-квартиру поблизости от космопорта. Они заняли помещение, где до этого размещался главный губернатор. Тот пока что находился в изоляции в одном из госпиталей, тщетно пытаясь вспомнить, кем же он был в этой жизни…

Сравнительно небольшое здание было охвачено кольцом исключительно мощной защиты. К примеру, достаточно было нажать на кнопку, чтобы в ту же секунду воздвигся энергетический экран, который не могли преодолеть даже боевые роботы. Джон Маршалл впервые за долгое время чувствовал себя в безопасности. Тем не менее сражение было далеко еще не выиграно. Дело в том, что, как только внезапная болезнь поразила более чем половину губернаторов, роботы, перестав получать обычные распоряжения, превратились в серьезную опасность.

На прием запросился Ралв. Пока Глазастик сторожил на крыше, Джон и трое японцев приняли гозланина. Ралв сильно изменился в течение последних дней. Он уже не выглядел затравленным бунтарем, в нем чувствовался государственный муж, осознающий полноту попавшей в его руки власти и понимающий ответственность, которая легла на его плечи. Теперь он разговаривал со своими земными союзниками на равных, но никогда не забывал выразить им глубокую признательность за оказанную помощь.

— Мы только что захватили периферийную станцию, зависевшую от центрального поста телеуправления роботами. Десяток киберов-охранников самоуничтожились.

— Но это же невозможно! — воскликнул Маршалл. — Эти роботы не располагают оружием. Что произошло на самом деле?

— Мне неизвестно. Во время операции по захвату этой станции мы уничтожили боевого робота, защищавшего ее. Один из наших ребят направил на него на полном ходу машину. Погиб, конечно, на месте. Увы! Но и от кибера осталась лишь куча металлолома. Заняв пост, мы, посоветовавшись с Энзалли, основательно изучили различные команды пульта управления и порядок их использования. После этого приказали десяти роботам-охранникам отправиться на центральную станцию телеуправления, где собрались тринадцать еще не пораженных болезнью губернаторов, и арестовать их. Вместо того чтобы выполнить это распоряжение, они застыли и через некоторое время стали плавиться изнутри. Мы так и не поняли, что с ними произошло.

— Короткое замыкание! — определил австралиец. — Их нынешняя программа исключает любые действия, направленные против хозяев, Перевозчиков. Поэтому, получив ваш приказ, противоречащий заложенной программе, они просто взорвались! Но вернемся к губернаторам. Что они собираются делать теперь, когда их друзья-приятели разбежались, а вся планета поставлена на карантин?

— Ив этой области, — гордо заявил Ралв, — мы славно поработали. Энзалли удалось прослушать одно из их первых заседаний. Они знают, что оказались в зараженном мире и что никто из соотечественников не придет им на помощь. Поскольку ни один из них не испытывает ни малейшего желания остаться здесь до конца своих дней, то главная их забота сейчас — достать корабль, чтобы покинуть Горр раньше, чем погаснет их память.

— Похвальное намерение! Но звездолета-то им как раз и недостает. В их распоряжении всего лишь космические шлюпы, на которых они могли бы достичь других планет, но не других солнечных систем.

— Вы ошибаетесь… Энзалли уверяет, что он четко уловил намек на то, что где-то сейчас строится корабль очень большого тоннажа.

Австралиец навострил уши. Ведь Родан в последнее время не раз высказывал пожелание тщательно ознакомиться с последними техническими усовершенствованиями, которыми Перевозчики оснастили свои грузовые звездолеты, что заметно отличало их от кораблей арконидов.

— Не могли бы вы собрать для нас по этому вопросу побольше информации, — обратился он к Ралву. — А также поточнее разузнать о планах губернаторов.

— Мы постараемся это сделать, — пообещал Ралв. — Но меня больше всего беспокоит проблема роботов. До тех пор, пока они остаются здесь в неуправляемом состоянии, мы не сможем чувствовать себя дома! К настоящему времени создано Временное правительство, но, скажите, каким образом мы можем приступить к эксплуатации ресурсов нашей планеты и особенно начать работу на заводах и стройках, покинутых противником, если роботы не допускают нас туда? Я полагаю, что они, должно быть, получили новые указания: немедленно отгонять нас от всех объектов независимо от расстояния, на котором они нас обнаружат!

— Вас это удивляет?

— Естественно! В качестве «служителей богов» мы раньше сотрудничали с роботами, которые передавали нам их приказы. Сегодня же, как только мы появляемся где-то поблизости от них, киберы немедленно нападают на гозлан. Даже если у нас самые что ни на есть мирные намерения.

— Губернаторы до истерики боятся подхватить заразу. Поэтому, пытаясь уменьшить риск, они запретили роботам контактировать с вами. Разве подобное объяснение не логично?

— Да…

Глава повстанцев прервал беседу, поскольку в металлической коробочке, стоявшей на столе, внезапно что-то зажужжало.

Австралиец поспешил нажать на кнопку.

— Маршалл слушает.

— Говорит Родан. Мы совершим посадку через десять минут.

— Но планета еще не освобождена от неприятеля, командир! Губернаторы засели в центральной станции телеуправления; их боевые роботы…

— Именно этим мы и займемся. Где вы находитесь?

— В административном здании, что на западной окраине космопорта. Вы его узнаете по плоской крыше.

— Отлично. Микроком не выключайте, он послужит нам для пеленга. Ждите нас.

Джон улыбнулся Ралву.

— Это сообщение от моих друзей, — пояснил он. — Мы ведь прибыли с весьма далекой планеты ради освобождения вашей от захватчиков.

Уверенность Ралва несколько поколебалась.

— Освобождения? Но зачем? Какие вы сами преследуете цели? Извините мой скептицизм, но мне трудно поверить в столь редкий в наши дни альтруизм!

— Вам все разъяснит Родан, наш шеф. А пока нельзя терять ни секунды. Теперь Перевозчики сообразят, с кем они в действительности столкнулись. По меньшей мере те из них, кто уже знает о славе Сол-3.

Спустя восемь минут небо закрыла гигантская тень — то медленно опускался в космопорт звездолет «Астре». За флагманом следовали «Геката», «Гелиос» и «Центурион».

Вскоре Перри Родан и Реджинальд Балл на борту грависферы опустились на плоскую крышу здания, где их радостно приветствовал Глазастик.

Астронавт склонился, чтобы ласково погладить мышь.

— Добрый день, Эмир.

— Здравствуйте, командир. Будьте добры, следуйте за мной. Маршалл поджидает вас внизу.

Все мутанты встретили Родана и Балла, не скрывая своей радости. Затем состоялось представление Ралва, который сначала держался скованно, но быстро понял, что перед ним не новый завоеватель, а союзник по борьбе.

Они едва успели обменяться несколькими словами, в которых чувствовалась взаимная симпатия, как остававшийся на боевом дежурстве на крыше мышь внезапно материализовался в центре их группы.

— Роботы! — зазвеневшим голосом воскликнул он. — Двести андроидов! Идут в наступление! Будут здесь через четверть часа.

Взгляд Родана посуровел. Он знал, что хватит одного корабля «Астре», чтобы без труда расправиться с ними, но гозлане ради будущего своей планеты нуждались в том, чтобы эти киберы остались в целости и сохранности, а технические предприятия Перевозчиков — в рабочем состоянии.

Следовало любой ценой избежать бесполезных разрушений.

— Это дело рук губернаторов — они несут ответственность за эти враждебные действия, — высказался Джон. — Достаточно одной бомбы, чтобы…

— Нет! Я хочу чуть позже завязать с ними переговоры. Но сначала необходимо обезвредить роботов. Тако! Эмир! Телепортируйте сейчас же на центральную станцию. Блокируйте телеуправление киберами. Эмир, вчитайтесь в мою мысль: мне нужны эти роботы в полной сохранности. Как только прервется их связь с централкой, они станут безвредными механизмами, а впоследствии мы сумеем сменить в них программу. Все ясно, Эмир?

— Так точно! Поехали, Тако, дайте вашу руку.

Оба исчезли, но спустя мгновение японец возник снова.

Он прерывисто дышал.

— Роботы занимают станцию, командир. Они сразу же набросились на нас. Это дело не такое простое, как представлялось вначале.

— Где мышь?

— Он крутится там, как может. Но ему для успеха нужны три полноценные минуты, если он вообще добьется того, что задумал.

Родан включил передатчик, умещавшийся в браслете у него на запястье, вызывая «Астре».

— Фишер? Установите защитный экран. Если роботы двинутся на звездолет, не отвечайте на их выпады. Те же инструкции передайте командирам крейсеров. Конец связи.

Родан повернулся к Тако.

— А вы отправляйтесь на помощь Эмиру. Возьмите мой радиант: в конце концов, одним роботом больше или меньше, — это не имеет никакого значения.

Японец растворился в воздухе.

Все спешно поднялись на крышу здания. Оттуда открывался отличный вид. Просматривалась довольно большая площадь, включая и административные здания станции телеуправления роботами, занятые губернаторами.

Роботы-воины приближались сплоченным строем. Их оружие пока что было направлено вниз. То было почти непобедимое подразделение, которое оставит после себя одни руины, если Перевозчики, убедившись в бесплодности попыток уничтожить прибывшие звездолеты, решат направить сокрушительную энергию киберов на то, чтобы разрушить все — космопорт, заводы, а возможно, и весь город Винтина.

— Только бы Глазастик сумел выпутаться! — пробормотал, как заклинание, обеспокоенный Балл. — Может, нам следует чем-то ему помочь?

— Слишком поздно. Теперь доводить до конца затеянную партию ему придется в одиночку.

Первые боевые роботы достигли невидимого барьера — края энергетического купола, накрывшего все четыре звездолета. Они, словно споткнувшись, резко остановились и сразу же пустили в ход оружие. Пучки лучистой энергии отскакивали снопами искр от этой не воспринимаемой глазом стены. Некоторые киберы, которых начали поражать отклонявшиеся в сторону энергопотоки, выдвинули индивидуальные защитные экраны. Роботы решили сменить тактику. Но в тот момент, когда они стали методично окружать четверку звездолетов, все киберы вдруг застыли, будто окаменели. И почти в то же мгновение у края крыши возникли оба телепортера, бросив беглый взгляд на бывшее боевое подразделение, теперь совершенно безвредное. Они повернулись к Родану.

— Пришлось повредить антенны, — объяснил мышь. — Это был единственный способ их блокировать. Но восстановить их, думается, будет нетрудно. А пока что оставшиеся без руководящих директив роботы будут держаться тихо и безобидно до поступления новых указаний. Перепрограммировать их — одного за другим — пара пустяков.

— Отлично сработано, Эмир, поздравляю. Как и вас, Тако. Впрочем, действия всех членов команды Маршалла заслуживают самой высокой оценки. Без них, без проявленного группой мужества все дело могло бы затянуться еще надолго и привести к большим потерям. Мы все им очень признательны.

— Но эпидемия?… — начал австралиец.

Родан прервал его с легкой улыбкой.

— Не стоит зря волноваться, Джон. Она не страшнее гриппа или кори. У нас есть вакцина-противоядие. И даже без нее этот черт был не так страшен, как его размалевали. В конечном счете все больные даже без какой-либо медицинской помощи будут здоровы самое большее через пару месяцев. Те Перевозчики, что бежали отсюда, преследуемые по пятам страхом, поймут, что практически даром отдали свою базу на Гозуле. Но тогда будет уже поздно пытаться отвоевывать ее обратно. К этому времени они натолкнутся на нашу оборонительную систему.

— А что станет с теми тринадцатью губернаторами, что собрались там, внизу, и наверняка затевают какую-нибудь пакость? — поинтересовался Балл.

— С ними мы войдем в контакт, как ты знаешь. Я хотел бы установить с Вольными Перевозчиками нормальные дипломатические отношения. Сейчас возможность для этого просто блестящая. Я не хочу ее упустить. До сегодняшнего дня они, как правило, были сильнее нас, но это поражение, надеюсь, сделает их более гибкими и благоразумными.

Затем, перестав поглаживать пушистый затылок мыша, он спросил:

— Эмир, а не желаете ли вы телепортировать в административный центр, чтобы запросить для меня аудиенцию у этих самых губернаторов?

— Слушаюсь, командир.

И Глазастик испарился.

От удовольствия Реджинальд даже потер руки. Он живо представил себе, как в эту секунду онемели от изумления тринадцать бородачей, когда неизвестно откуда перед ними возник лейтенант Эмир — мышь фантастических размеров, да еще с удивительными способностями и изысканными манерами.

Глава 1

— Будьте осторожны, командир! — обеспокоенно предупредил Маршалл. — Даже без оружия тринадцать зажатых в угол людей могут оказаться весьма опасными. Позвольте вас сопровождать на эту встречу.

Родан смерил взглядом высокие здания административных корпусов.

— Нет, Джон, оставайтесь на месте. Перевозчики, так бездарно потеряв этот мир, несомненно, утратили и всякое мужество. Но остальные — со мной.

Энзалли и Ралв двинулись за землянином. Впереди шествовал боевой робот, предупредительно открывавший перед ними двери.

Среди тринадцати губернаторов, с трудом сдерживавших свое нетерпение в ожидании проявления доброй воли победителей, вдруг разом воцарилась тишина. Самый пожилой из них, Регор, рассматривал вошедших из-под полуопущенных век. С гозланами ему было все ясно: вчерашние рабы сегодня ведут себя как хозяева. Конечно, это вызывает сожаление, но в общем не выходит за рамки нормального явления, учитывая капризный характер фортуны во время войны.

Но кто такой этот третий? Ясно, что иностранец… Откуда он?…

В свете ярких лучей 221-тэты Лиры, щедро врывавшихся в помещение через окна, можно было легко прочитать на лицах бывших правителей всю гамму обуревавших их чувств: недоверчивость, ненависть, постоянную готовность схитрить и ущемленное самолюбие.

Входя, Родан не соизволил их поприветствовать.

Робот, не ожидая дополнительных указаний, встал у двери с оружием на изготовку.

Энзалли, телепат, тем временем изучал мысли вчерашних «богов», которых сегодня он ничуть не опасался. Родану же не требовалось никаких паранормальных способностей, чтобы сразу понять настроение этой группы: они отнюдь не отчаялись и все еще надеялись на помощь соотечественников, чтобы повернуть ситуацию вспять.

Молчание гостей затягивалось, и Регор занервничал. Его огромные кулаки непроизвольно сжались. Наконец, с великим трудом превозмогая себя, он приглашающим жестом показал на пустые стулья вокруг длинного стола для совещаний.

Энзалли, по знаку Родана, начал разговор:

— Садиться ни к чему, мы предпочитаем стоять. К тому же, если вы примете наши условия, дело не затянется. Вы проиграли это сражение — остались одни и без оружия. Даже роботы отныне отказываются вам подчиняться. Мы их перепрограммировали, и вы не хуже нас представляете, что сие означает. Что касается ваших соотечественников, космических торговцев, то они попросту удрали, бросив вас на произвол судьбы. И сейчас они на своих грузовых космолетах ох как далеко! Мы не собираемся уничтожать вас. Ограничимся тем, что изолируем на одном из островов Западного океана — достаточно большом и вполне подходящем по климату. Вам придется мирно прожить там оставшуюся часть жизни. Воссоединиться с вашим народом вам не удастся из-за отсутствия звездолетов.

Энзалли замолчал. Он шарил в головах губернаторов, ловя в их мыслях отклики на сказанное. По залу прокатилась волна глухих перешептываний.

— Что станет с остальными семью губернаторами, которые заболели? — спросил Регор.

— Они разделят вашу участь, то есть ссылку.

— А как же насчет возможности заражения? Ведь контакт с ними обрекает нас на духовное разложение в самом скором времени!

— Вам не стоит этого опасаться, — перебил его Родан. — У нас есть противоядие, и мы сделаем вам инъекции. А семерка сейчас уже на пути к выздоровлению.

Регор внимательно вгляделся в астронавта.

— Вы не уроженец этой планеты, верно?

— Правильно.

— Тогда чего вы вмешиваетесь в ее сугубо внутренние дела?

— Потому что нам дорога свобода. Мы хотим, чтобы угнетенные народы обрели свою независимость.

— И конечно, без всякой для вас выгоды?

— О, Ригор, конечно, она есть. Но не ждите, что я разложу вам все по полочкам… Вернемся лучше к вашей участи. Ответьте мне только на один вопрос: соглашаетесь ли вы по доброй воле подчиниться решению правительства Горра, осуждающему вас на ссылку?

Бородач переглянулся с остальными.

— А если у нас все же окажется собственный звездолет, разрешено ли будет нам покинуть Гозул?

— Разумеется. Только вот нет его у вас, и все.

Регор явно колебался.

Внезапно Энзалли расхохотался.

— Все, можно заканчивать встречу, ибо цель достигнута. У них и впрямь есть космолет, и теперь я даже знаю, где он находится.

Растерявшийся Регор вперил взгляд в телепата, который столь бесцеремонно разгласил его секрет. Ему почудилось, что мир вокруг рушится. Теперь он терял всякую надежду. А ведь сколько было приложено усилий, чтобы потянуть время, добиться свободы передвижения и даже получить в свое распоряжение несколько рабочих роботов. И уже через несколько дней гигантский звездолет, что сейчас достраивался на потайных верфях в недрах одной из гор, должен быть полностью готов к взлету. Перед ним и его друзьями открывался весь космос!

А теперь…

Энзалли вновь заговорил не допускающим возражений тоном:

— Спасибо, Регор, этого вполне достаточно. Вижу, что мы проявили к вам слишком большое великодушие. Ваш отъезд на остров состоится сегодня же.

Он повернулся к Родану и продолжил:

— Они рассчитывали ускользнуть от нас на борту последнего боевого крейсера, которым располагали на планете. На нем они намеревались прорваться в ту часть космоса, где находится ваша планета, и уничтожить ее, предварительно, ясное дело, расправившись с нашей. До чего же они все-таки мягкосердечны, эти «боги»!

— Они не привыкли проигрывать и тем тяжелее переживают свою неудачу. В известной степени реакцию Регора и его коллег можно понять. Полагаю, что хотят они того или нет, но будущее сделает их более разумными. Я до сих пор не теряю надежды в один прекрасный день мирно договориться с Перевозчиками. Но не с этими, само собой разумеется. Будем считать вопрос закрытым. Ралв, займитесь ими, их судьба меня больше не интересует. Энзалли, пойдемте со мной.

И они вдвоем вышли из зала.

Боевой робот по-прежнему безучастно стоял у двери, держа под прицелом радианта губернаторов, своих вчерашних властителей. Киберу предстояло помочь новым хозяевам отправить прежних в ссылку.

В центральной рубке управления «Астре» шло заседание военного совета. Реджинальд Балл, чьи коротко подстриженные рыжие вихры напоминали сейчас ярко-красный петушиный гребень, удобно устроился рядом с Роданом.

Мутанты, в том числе Джон Маршалл, Тако Какута, Китаи Ишибаши и Тама Йокида, сидели на скамье лицом к группе представителей планеты. На совещании присутствовали также командиры трех крейсеров: капитан Мак-Клиарз расположился между майорами Ниссеном и Дерингхаусом. Их корабли, почитавшиеся космическими гигантами и оснащенные самыми последними техническими новинками, выглядели тем не менее чуть ли не игрушечными рядом с главным кораблем «Астре», диаметр которого достигал восьмисот метров.

— Итак, все двадцать губернаторов, — заговорил Родан, — отправлены на выделенный им остров, и теперь мы можем рассматривать их как фактор, которым вполне можно пренебречь. Горр полностью находится в руках его законных владельцев, которые, я в этом уверен, сумеют умело организовать свою жизнь и вернут ему былое процветание.

Ралв важно кивнул.

— Можете положиться в этом на нас, — не удержался он от реплики. — Вы нам вернули свободу, и мы ее отстоим. Более того, мы вам крайне признательны, и, если пожелаете, мы с радостью согласимся на возведение на нашей планете вашей торгово-военной базы.

— Раз все так удачно устраивается, — заметил Реджинальд, — значит, мы вполне можем расстаться с вами. Осталось лишь разобраться с вопросом об этом пресловутом корабле Перевозчиков.

— Всего-то! — сыронизировал Родан. — Этот космолет, должен признаться, меня весьма тревожит! Энзалли, прочитав мысли губернаторов, выяснил, что секретная верфь находится в горах, примерно в пятидесяти километрах отсюда. Она полностью автономна, не поддерживает никакой связи с центральной администрацией космопорта, на стройке занято тридцать роботов — общего профиля и специализированных, и их охраняют сто киберов-боевиков. Последние запрограммированы на уничтожение любого, кто не является Вольным Перевозчиком. Подать им телекоманду отсюда нельзя! Придется выводить из строя по одному. В перспективе та еще работенка!

— А почему ты так стремишься завладеть этим наполовину недостроенным кораблем? — недоуменно поинтересовался Балл.

— По очень простой причине: похоже, он был задуман как самый современный звездолет, о котором можно только мечтать. Конечно, мы в курсе всех достижений арконидов и считаем их цивилизацию выдающейся. Однако Великая Империя почивала последние тысячелетия на лаврах, и ее инженеры ничего нового за это время не придумали. Перевозчики же, напротив, отделившись от когда-то общего с арконидами базиса, непрестанно совершенствовали свой космофлот. И ныне ученик превзошел учителя. Я убежден, что на этом корабле нас поджидает немало сюрпризов, и мне очень бы хотелось с ними ознакомиться. Вот и все.

— Неужели все? — на сей раз иронично отреагировал Балл.

— Я же говорю тебе, что нам совершенно необходим этот корабль! Во-первых, чтобы тщательно его изучить. А затем… Но пока для нас важна не сама цель, а средства, с помощью которых мы могли бы ее достигнуть! Нам придется отказаться от применения силы, потому что уверен: роботы запрограммированы также и на то, чтобы в конечном счете скорее уничтожить этот звездолет, чем сдать его противнику.

— И что же нужно сделать, чтобы воспрепятствовать выполнению такой команды?

— Надо их застать врасплох. И снова пустить в ход блеф. Каким образом? Еще не знаю. Жду более точной информации, которую мне доставит Эмир. Он телепортировал сегодня утром на верфь.

Последние слова были восприняты присутствующими как сенсация. Никто не был в курсе того, что мышь получил столь ответственное задание.

— Как, Глазастик? — не удержался все же от возгласа Балл. — И он уже там?

— А разве кто-нибудь из нас имеет больше шансов преуспеть в этом деле, чем он? Ему помогают не только паранормальные способности, но особенно его внешний вид. Роботы примут его за безобидного зверька и просто не обратят на него внимания.

— Насколько я его знаю, — проворчал Балл, — подобное безразличие к его персоне будет уколом для его болезненного самолюбия!

— Но Эмир слишком умен, чтобы придавать этому значение. Кстати, мне думается, что он там не станет долго задерживаться, поскольку знает, с каким нетерпением я ожидаю его доклада.

— Командир…

Это был голос Дерингхауса. Родан жестом предложил ему продолжать.

— Позвольте мне высказать одно соображение: к чему такие предосторожности? Если я спикирую на верфь с пятью десятками космических истребителей, да при поддержке «Центуриона», роботам не устоять!

— Ни в коем случае не делайте этого! Вы не сможете разом уложить их всех. А чтобы запалить заряд и взорвать звездолет, достаточно уцелеть одному. У нас единственное оружие — хитрость. И в этой области мы поднакопили кое-какой опыт.

— Когда должен вернуться Эмир? — поинтересовался Маршалл.

— Повторяю: жду его с минуты на минуту. Но нельзя исключать, что могут помешать какие-то непредвиденные обстоятельства. Если он задержится слишком долго, придется отправить на его розыски Тако.

— Если хотите, могу это сделать хоть сейчас! — предложил японец. — Вдруг Эмир попал в какую-нибудь ловушку? Нам непременно нужно выручить его!

— Давайте подождем еще с полчаса, Тако. В сущности, у меня появятся основания для беспокойства лишь по истечении договоренного срока.

Балл сидел, устремив взор на пульт управления, но тем не менее, казалось, совсем не видел его. Он был явно погружен в глубокие раздумья. Наконец он задал вопрос:

— К чему вся эта игра в таинственность по отношению к бородачам? Разве они должны по-прежнему не знать, кто (в данном случае это были мы, земляне) нанес им столь чувствительное поражение?

— У меня на то есть свои причины. Если я не ошибаюсь, патриарх Эцтак до сих пор не оставил мысли о захвате Сола и его планет. Первый раз мы его здорово шуганули. Но этот урок оказался недостаточным, и однажды — надеюсь, это случится не скоро — он вернется со свежими силами. Но в случае если он будет думать, что здесь, в системе тэта Лиры, он натолкнется на другого, столь же могущественного, противника, то будет более осторожен. Он не решится начать боевые действия сразу на двух фронтах. Однако, узнай он, что ко всему этому делу приложила руку только одна Земля, ничто уже не будет сдерживать его ненависти и стремления отомстить. И он не успокоится, пока не взбаламутит всех Перевозчиков и не убедит их в необходимости нашего уничтожения!

— Да так ли уж нам пристало их бояться? — вскинулся Балл. — Да мы их раздавим, как и в первый раз!

— Ничуть не сомневаюсь, что мы действительно разгромим их, и без особого труда. Но, как я уже говорил, предпочитал бы встретиться с Перевозчиками не на поле сражения, а за столом переговоров. Пока что нет смысла даже думать об этом. Эцтак удрал от эпидемии, которой вовсе и не было. Но ему понадобится время, чтобы убедиться в этом.

— А как с другими кланами? — спросил Маршалл. — Известно, что связи между всеми этими бродягами космоса одни из самых непрочных. Не найдется ли какой-нибудь бородач, который захочет прихватить себе оставленное на Горре оборудование?

— Вы не учитываете объявленного карантина, Джон. После такой меры здесь никто не имеет права совершать посадку! Да и решится ли кто из бородачей проигнорировать столь ужасную болезнь? Ради какой выгоды? Разве что из-за роботов, которые — это я охотно признаю — представляют собой весьма ощутимую ценность.

— Ты забываешь о звездолете! — напомнил ему Балл.

Никто из присутствовавших и не подозревал, насколько он окажется прав в совсем недалеком будущем.

Мышь проявил достаточно мудрости, чтобы не лезть на рожон, и предпочел материализоваться в горах, на весьма почтительном расстоянии от верфи. Фортуна улыбнулась ему, поскольку предпринятый в общем-то наугад и вслепую бросок завершился на каменном скате, где цеплявшийся за скалистые обломки худосочный кустарник все же создавал хоть какую-то возможность для укрытия в случае нежелательной встречи. Если Эмир не ошибался, то его цель находилась на расстоянии двух-трех километров от этого места. Но в силу природной лености он не захотел преодолевать его нормальным путем, то есть пешком, а стал готовиться к новому скачку, тщательно его просчитывая.

Он осмотрелся, навострил уши. Ни единого шороха. Его телепатический центр не улавливал постороннего присутствия, что не удивило его, так как даже самый талантливый спец в этой области не мог считать «мысль» какого-нибудь робота

Солнце нещадно палило, выжженная зноем почва была раскалена, а Эмир, уроженец наполовину уже погибшей планеты, очень плохо переносил жару. Поэтому он для начала левитировал, зависнув в тридцати метрах над осыпью. Там было посвежее, да и сектор обзора существенно расширился.

Спрятанный от чужого глаза звездолет должен был находиться чуть севернее, но Эмир не видел ничего, кроме отвесных скал и весьма негостеприимных ущелий. Да, унылое местечко выбрали Перевозчики для размещения своей секретной базы!

И вдруг вдали что-то сверкнуло, словно луч света отразился от полированной металлической поверхности. Мышь, прищурившись, узнал силуэт робота, который вышагивал туда-сюда перед входом в одну из узеньких долин, которыми изобиловала местность. Было яснее ясного, что кибер находится здесь отнюдь не случайно.

Глазастик ментально засек направление и опустился на склон. Затем сконцентрировался и, устремив взгляд на острый пик скалы, возвышавшийся недалеко от интересовавшего его места, вошел в режим телепортации. В тот же момент он возник прямо под намеченной скалой и, подавляя неприятную дрожь, пробежавшую вдоль позвоночника, рискнул выйти на открытое место якобы в поисках пищи как самый обыкновенный дикий кролик или какой-нибудь другой зверек. Этот прием вполне мог увенчаться успехом, поскольку роботы были нацелены на то, чтобы рассматривать в качестве опасных существ гозлан, а не представителей местной фауны.

Металлический монстр совершал патрульный обход примерно в пятидесяти метрах от узкого коридора, который уводил в скрытую в горах долину. На мышь он не обращал никакого внимания. Эмир, хотя и задетый столь явным презрением к своей особе (он втайне поклялся попозже обязательно взять реванш за подобное унижение!), тем не менее почувствовал приятное облегчение.

Глазастик подобрался к противнику еще ближе, внимательно его изучая. Две из его нескольких рук были согнуты и заканчивались смертоносным радиантом. Если робот вздумает расценить его как нечто враждебное, то после луча из этого оружия — мышь был отлично осведомлен об этом — от него останется лишь мягкое облачко пыли. Но, судя по всему, до тех пор, пока Эмир будет вести себя подобно обыкновенному мирному грызуну, такой исход ему не грозил.

Фронтальная антенна боевого робота была свернута, что доказывало отсутствие телеуправления с центральной станции. Иначе говоря, кибер подчинялся программе, заложенной в его внутренних блоках памяти. Значит, его можно было вывести из строя, не привлекая тотчас же внимания штаб-квартиры противника. Но сделать это представлялось крайне трудным, поскольку робот наверняка начнет палить при виде любого — в каком бы тот ни выступал обличье — наделенного разумом существа, за исключением Перевозчика.

Итак, первым делом следовало выяснить, к какой категории существ — разумных или нет — относил его робот.

Мышь, опустившись на четыре лапы, потрусил прямо к часовому. Тот, проявив абсолютное безразличие, продолжал свой обход. И все же Эмир держал себя в постоянной готовности телепортировать куда угодно при появлении малейших признаков опасности со стороны кибера.

Пробежав рядом с охранником, который даже не шелохнулся, Глазастик направился в долину, двигаясь задом наперед, чтобы наблюдать за тылом и не дать испепелить себя выстрелом в спину. Но все его страхи оказались напрасными. Его — это было более чем очевидно — принимали за совершенно безобидного зверька, который суетится в поисках нежной травки или, возможно, питьевых источников.

Постепенно вход-горловина в долину расширялся, сочнее и многообразнее стала растительность. Вскоре мышь оказался вне пределов видимости часового.

Как только уменьшилась необходимость проявлять повышенную заботу о своей безопасности, Эмир сосредоточил внимание на окружавшем его пейзаже. Это стоило сделать.

Долина напоминала арену цирка, отвесные стены которого напрочь отбивали охоту карабкаться по ним у любого нежелательного посетителя. Короче, никто не мог ни попасть сюда, ни выбраться из этого каменного мешка, минуя единственный вход-горловину. Разве что крылья помогли бы? По сторонам тянулись ряды низких ангаров, где, видимо, размещались различные цеха с оборудованием. Эмир, отметив про себя факт их существования, главное внимание, однако, уделил другому поразительному явлению — гигантскому, шириной свыше двухсот метров, входу в грот, зиявшему чудовищной брешью в подбрюшье горы. Оттуда лились потоки света, его отблески сверкали на видневшемся даже из долины металлическом корпусе звездолета. Первое впечатление — его строительство вот-вот должно было завершиться. Корпус корабля уходил далеко в тоннель, который, если сведения Родана были точны, тянулся на целый километр.

Да, Перевозчикам и мечтать о лучшем укрытии было не надо.

Далее дорогу мышу перегораживала цепь роботов. Они держались неподвижно, но их «глаза» повернулись в сторону мыша, который сделал вид, что нюхает пучок какого-то злакового растения, тянувшегося к свету между двумя кустами.

Создавалось впечатление, что позитронные мозги роботов воспринимали мелкое травоядное существо как вполне для них безобидное. Эмир лишний раз с досадой отметил, что охрана никоим образом не принимает его всерьез! Но, с другой стороны, ему оставалось только радоваться этому.

Было ясно, что телепортировать в этих условиях он не мог: роботы вполне справедливо расценили бы этот выходящий за рамки нормального дар как неоспоримое свидетельство разумности и немедленно отреагировали бы. Значит, его единственное пока оружие (пусть даже за счет ущемления самолюбия) — вести себя, как кролик, попавший на пастбище, где полно люцерны или ползучего тимьяна. Если ему удастся и далее успешно обманывать бдительность стражей, то, вполне вероятно, он сумеет вплотную приблизиться к самому корпусу звездолета. А любая свежая информация на этот счет облегчила бы планируемую акцию по нападению на верфь.

Он неспешно продвигался вперед, насчитав около тридцати роботов, расположившихся полукругом в сторону входа в долину, каждый на расстоянии пяти метров от другого. Это было неслыханное расточительство ценнейшей техники, если учесть, что всего одного такого кибера хватило бы, чтобы сдерживать, а то и отбить штурм целой армии противника. Вывод: этот корабль имел громаднейшее значение для Перевозчиков.

Мышь предпочитал не очень-то задерживаться пока на этой мысли. Он, скрепя сердце и преодолевая отвращение, пожевал несколько травинок. Видно, действительно на Горре существовала похожая на него порода диких кроликов, чье поведение в данный момент ему приходилось изо всех сил имитировать.

Ближайший робот (метрах так в двадцати!) навел на него свои поблескивавшие при солнечном свете линзы. Его сосед, однако, никак не отреагировал.

Лейтенант Эмир почувствовал, как у него на затылке шерсть поднимается дыбом. Одновременно где-то на уровне желудка он испытал некое странное ощущение, причем этот рефлекс явно не был вызван только насильственным перевариванием терпкой и жесткой травы. Но мышь мужественно вынудил себя сжевать еще один пучок.

Эх, если бы он мог сейчас телепортировать! Но в таком случае он нанес бы непоправимый ущерб планам Родана: ведь роботы, поняв, что секретная стройка обнаружена, усилили бы ее охрану. Не исключено, что в своем усердии они дошли бы и до уничтожения корабля, если бы сочли положение безвыходным. Они наверняка были в курсе панического бегства Перевозчиков с Горра.

До чего же противной на вкус была эта трава!

Следующий пучок находился точно посередине между двумя роботами. Глазастик, сделав над собой неслыханное усилие, двинулся к нему, готовый, однако, телепортировать в любой момент, хотя понимал, что должен прибегнуть к этой мере лишь в самом крайнем случае.

Один из охранников, развернувшись на месте, поднял левую руку, и теперь ее терминал-радиант был нацелен точно на мышь. Тот, затаив дыхание, тем не менее легонько трусил к пучку травы, предполагаемому объекту его вожделений. Напряжение поднялось до такой степени, что стало невыносимым. Как поведет себя часовой, сочтет ли он необходимым уничтожить зверушку, копошившуюся в пределах охраняемого им участка? Если да, то он пойдет на это совсем не ради развлечения (как это мог бы сделать в аналогичной ситуации постовой-человек), поскольку роботы не ведают, что такое скука. Вопрос был в том, включала ли заложенная в него программа истребление любого живого существа, рискнувшего проникнуть в долину? Отличались ли полученные им от Перевозчиков приказы от тех, которыми руководствовался охранник, стоявший у входа в горловину?

Эмир дотянулся наконец до травки и сжевал ее.

Робот наблюдал за ним с очевидным интересом. Оружие было по-прежнему наведено на мыша, но раз он до сих пор не выстрелил, то, скорее всего, уже и не сделает этого.

Эмир героически проглотил горькие стебли, сдерживая одновременно как приступ тошноты, так и страх, леденивший хребет.

В это время позитронный мозг часового, видимо, взвешивал ситуацию. Внезапно появившееся перед ним существо не было ни Вольным Перевозчиком, ни гозланином; оно вело себя как безрассудное животное, раз рискнуло столь близко подойти к грозным боевым машинам. Раз оно не думает, значит, опасности не представляет. Вдобавок ко всему оно ощипало молодую травку, что указывало на его местное происхождение. А на этой планете Вольные Перевозчики считали своими врагами только гозлан. Таким образом…

Вывод был однозначен: это травоядное опасности не представляло.

Мышь с облегчением отметил, что робот отвел от него свои глаза, а рука вернулась в прежнее положение.

Он, Эмир, блестяще выдержал это тяжкое испытание! Но это не означало, что следовало ослаблять бдительность.

Перескакивая от одного пучка травки к другому, он направился к ангарам. Постепенно он добрался до угла здания и, завернув за него, оказался вне поля зрения роботов. Облегченно вздохнув, мышь остановился.

Эмир находился все еще примерно в двухстах метрах от грота. От входа его отгораживали различного рода постройки, всевозможная техника и материалы: бронированные плиты, металлические брусья и несущие конструкции, какие-то доски, емкости и ящики. Кругом копошились рабочие роботы, а из тоннеля доносились различные звуки, безошибочно указывавшие на то, что работы по завершению строительства звездолета интенсивно продолжались. Никто ведь не отдавал роботам приказа свернуть стройку, и они продолжали делать свое дело. Но что произойдет, когда звездолет будет полностью готов?

Ясно, что Родан не мог пойти на риск и допустить, чтобы звездолет по заранее разработанной программе взлетел в космос и направился в указанную ему точку для стыковки с силами Перевозчиков. Эмир прекрасно осознавал это, но ему требовалось узнать, сколько еще времени у землян в запасе.

Неожиданно в десятке метров от него открылась дверь и из нее выбрался рабочий кибер с папкой бумаг, вероятно чертежами. Он был безоружным. Хотя это не делало робота менее опасным.

Мышь, усевшись на свои упитанные ягодицы и держа в передних лапах длинную травинку, методично ее обгрызал. Казалось, что зверек совершенно поглощен процессом принятия пищи. Робот, не обратив на него никакого внимания, устремился к тоннелю какой-то странной, с подскоками, походкой. У входа он остановился около других роботов и о чем-то заговорил с ними.

Эмир, увлекшись наблюдением за этой сценой, ослабил бдительность и слишком поздно услышал приближавшиеся шаги. Он даже не успел повернуться — яростным пинком его отбросило к куче камней. Прокатившись по камням, он посчитал, что переломал все свои косточки. Прерывисто дыша, борясь с охватившей его болью, он был настолько застигнут врасплох, что не сразу подумал о возможности телепортировать в безопасное место. Но как только разобрался, с какого рода грубияном его столкнула судьба, тут же отказался от подобного варианта. То был Перевозчик. Да, да, именно Перевозчик, а не гозланин, о чем говорила длинная рыжая борода. Он был обут в черные сапоги, свободно болтавшаяся рубашка заправлена в узкие брюки. Вне всяких сомнений, это был инженер.

Изрыгнув несколько маловразумительных ругательств, он удалился, ничуть не заботясь о своей жертве. Эмир немедленно задействовал свои телепатические «антенны». «Только этого еще не хватало! — разъяренно думал Перевозчик. — Кролики уже начали захватывать долину! Следует при случае дать роботам новые указания».

Глазастик, продолжая следить за его мыслями, обнаружил, что зовут его Боратор, что он — технический директор верфи и единственный Перевозчик в округе. Это была отличная новость: не придется барахтаться в мутном потоке ментальных импульсов других «излучателей», раз Боратор представляет свою расу в этой долине в единственном числе.

Мышь медленно выпрямился. Надсадно ломило в боку. Он дал себе слово заставить этого инженера рано или поздно дорого заплатить за проявленную грубость.

После недолгих поисков Эмир обнаружил превосходное укрытие — между стеной и нагромождением ящиков. Теперь, чтобы добраться до него, пришлось бы расчищать дорогу, а это сразу же насторожит его, даже если придется прикорнуть.

Вот теперь-то он смог по-настоящему заняться Боратором. Мышь без труда уловил его мысли, узнал о приказах, которые тот раздавал роботам. Таким образом, он собрал массу полезных сведений для Родана. В частности, он выяснил, что гигантский звездолет в тоннеле будет готов к вылету в космос ровно через шесть дней.

Итак, шесть дней? Значит, двадцать пятого мая две тысячи девятьсот восемьдесят третьего года по земному календарю. Да, времени осталось совсем ничего, а дел по горло! Нельзя было терять ни одного мгновения…

Эмир сконцентрировался на центральной рубке управления «Астре», находившейся от него в пятидесяти километрах, и сделал прыжок.

Материализовался он точно на коленях Балла.

Глава 2

В двадцати часах лета со световой скоростью от звезды тэта Лиры из гиперпространства вынырнули двенадцать крейсеров. Все они были цилиндрической формы, с тупорылым куполом в хвостовой части. Длина каждого двести метров. Несколько в стороне от них возник тринадцатый корабль большего тоннажа. Вдоль корпуса светилась цепочка иллюминаторов, за которыми виднелись чудовищно деформированные силуэты.

Топтор, командовавший этой эскадрой, стоял в рубке управления головного звездолета. Его вес достигал полтонны, и если ростом он не превышал среднего землянина, то окружность его талии достигала пяти метров. Другими словами, был он столь же широк, сколь и высок! Бритоголовый, с буйной рыжей всклокоченной бородой, он явно принадлежал к народу Вольных Перевозчиков.

Замерцали экраны, показывая звездную систему, к которой флот сейчас приближался со световой скоростью.

Огромными ручищами Топтор сжимал пластиковую карточку, испещренную знаками — послание, которое и привело его сюда ради исполнения профессиональных обязанностей, а также по велению долга. Ибо клан Топтора — их прозвали Тяжеловиками — в сообществе галактических торговцев выполнял роль наемного войска. Патриархи прибегали к их услугам в тех случаях, когда возникали какие-то трудности, споры или открытые столкновения с другими расами. В функции Тяжеловиков входило также эскортирование грузовых космолётов на тех трассах Галактики, которые считались опасными. Услуги клана Топтора оплачивались весьма щедро.

До сего времени Топтор не встречал достаточно сильного противника, который вынудил бы его обратиться в бегство. За одним исключением. Это случилось во время нападения на Сол-3. Тогда звездолеты Перри Родана уничтожили большую часть его космофлота, и Топтор клятвенно пообещал себе больше не вставать на пути стелларха Сола. Не то чтобы он трусил, но жизнь ему была дорога.

Сейчас на тонких губах патриарха Тяжеловиков змеилась злобная улыбка. Землянин был далеко и не имел никакого отношения к тому поручению, которое предстояло выполнить. На планете Гозул его поджидал совершенно иной противник — эпидемия! Достаточно проявить осторожность и избежать заражения, а остальное было делом привычным и даже рутинным. Восставший местный народец будет наказан, как он того и заслуживает, все ценное оборудование, снятое с базы, будет уложено в герметично закрывавшиеся трюмы и вывезено с планеты, а достроенный крейсер следовало сопроводить к месту назначения.

Гозул находился на карантинном режиме, и никому не разрешалось производить там посадку без особых на то указаний. А таковые он только что получил.

Гигант еще раз перечитал предписание:

Топтору, патриарху клана Тяжеловиков. На Гозуле, что в системе 221-тэта Лиры, свирепствует эпидемия. Болезнь неизвестного нам характера, приводит к полной амнезии. Неизлечима. Спасите, что можете, из технического оборудования и товаров. Накажите взбунтовавшихся аборигенов. Проследите за окончанием строительства боевого крейсера на секретной верфи, месторасположение которой вам известно. Обеспечьте его отлет с планеты как можно скорее. Координаты: ХХМ-17. Губернаторов и техника, работающего на верфи, оставьте на планете.

От имени всех кланов — Эцтак.

Топтор положил карточку на стол. Сейчас на экранах уже ясно были видны звезда тэта в созвездии Лиры и другие более мелкие, но яркие точки — ее планеты. Одна из них и была Гозулом.

Он склонился к телекому — узлу командной связи с двенадцатью другими кораблями. Спустя несколько секунд засветилась широкая панорама, разбитая на дюжину ячеек — в каждой появилось лицо капитана. Все они принадлежали к одному клану — Тяжеловиков. Много тысяч лет назад, когда Вольные Перевозчики еще не превратились в бродяг космоса, его племя проживало на планете с сильнейшей гравитацией. Через много поколений у ее обитателей накопились изменения физического облика, приведшие к их нынешнему весьма своеобразному внешнему виду.

Всех командиров украшали одинаковые рыжие бороды. Тонкие губы выдавали натуры ненасытные, взгляд у каждого смышленый и хладнокровный.

Топтор едва сдержал улыбку, разглядывая подчиненных. Он знал, что за каждой маской невозмутимости кроется один и тот же неотвязный страх — как бы не подцепить таинственную болезнь, эпидемия которой бушует на планете. Однако то были смелые ребята, не раз доказавшие это в многочисленных баталиях. Топтор подумал, что, собственно говоря, и он чувствовал себя не в своей тарелке, но не признался бы, в этом ни за что на свете!

— Мы у цели, — начал он тем самым зычным голосом, который не раз помогал ему с ходу навязывать свои условия еще до того, как какой-нибудь патриарх соберется начать обсуждать цены за просимые услуги. — Вы знаете, что за работенка нас ждет. Будет нелегко. Первым делом следует занять верфь, что расположена в горах, чтобы воспрепятствовать нападению на нее со стороны местных жителей. Лично я не вижу, что могут сделать эти недоразвитые гозлане против сотни боевых роботов. Но Эцтак предупредил меня, что не следует поддаваться этому настроению. Во-вторых, мы займемся тем, что все оборудование, технику и роботов упрячем в безопасное место. Удивляюсь, как это Эцтак сам не наложил лапу на такое богатство, подобное бескорыстие что-то не вяжется с его привычками. Тут я нутром чую какой-то подвох…

Многие бородачи согласно закивали головами: да, поведение Эцтака следовало основательно обдумать. Не скрывало ли оно какую-нибудь ловушку?

Затем один из капитанов поднял руку и попросил слова.

— Да, Рангол! Чего у вас там?

— Существует ли какая-то вероятность того, что гозлан недооценили? Согласно данным из наших архивов, они — мирные, лишенные каких-либо амбиций примитивные существа. Их отсталая техника не может идти ни в какое сравнение с нашей, неизмеримо превосходящей ее по качеству! Мне непонятно, почему Эцгак так поспешно унес оттуда ноги…

— Вы забыли об эпидемии, — начал объяснять Топ-тор. — Это задание мне тоже не очень-то по душе. Рискуешь навсегда лишиться памяти.

— И тем не менее вы намерены совершить посадку?

— Ассамблея патриархов дала нам на это разрешение. Наши космоскафандры защитят нас от заражения. Кроме того, основную часть работы возложим на роботов. А сами в это время выйдем в ближний к Гозулу космос и встанем на вахту: никто не должен покинуть эту планету.

— Но у местных жителей нет космолетов!

— Верно. Но приказ есть приказ. Думаю, что там могут скрываться и другие корабли, кроме того, который нам приказано доставить к месту назначения. Как бы то ни было, но мы установим блокаду вокруг всей системы. Два корабля совершат посадку. Ваш, Рангол, и мой.

Подобная перспектива, похоже, не очень-то обрадовала Рангола, но протестовать он не решился. Лучше не противоречить патриарху!

— Есть еще какие-либо вопросы?

В ответ — молчание.

— Ну что же, — произнес Топтор, — мой штурман заканчивает расчет необходимых координат. Он передаст их вам. Через четыре часа расходимся по точкам, но остаемся в режиме постоянной взаимной связи и непрерывного прослушивания радиосообщений. Конец.

Экран погас.

Топтор откинулся на спинку кресла, наблюдая с полузакрытыми глазами за звездой и планетами, к которым он сейчас мчался с близкой к световой скоростью.

Тяжеловик был озабочен и с некоторой тревогой думал о том, что его там ожидает.

Когда Эмир докладывал, что, обманывая роботов, вынужден был жевать мерзкую траву, Балл разразился гомерическим хохотом. Он так, наверное, и помер бы, задохнувшись от смеха, если бы внезапно не взвился пронзительный, на высочайшей ноте, голос Глазастика.

— Балл! Если вы будете и впредь продолжать насмехаться надо мной и над тем, что мне пришлось вынести, чтобы вывернуться из трудной ситуации, вам крепко достанется на орехи! Ясно?

Реджинальд сразу же вспомнил о предыдущих единоборствах с Эмиром, которые заканчивались далеко не в его пользу. В конце концов, он был обыкновенным смертным, не наделенным никакими паранормальными способностями. Он резко оборвал свой хохот, с трудом восстанавливая дыхание.

— Ну не надо же все так болезненно воспринимать, Эмир! Продолжайте ваш доклад. Что произошло дальше? Удалось ли подобной тактикой одурачить роботов? Они что, правда приняли вас за кролика, любителя пощипать капусту?

— Сомнений в этом нет, ибо я сумел пройти сквозь цепь часовых и фактически проникнуть на территорию верфи. Ею руководит Боратор.

Это была совершенно неожиданная, очень важная новость.

— Итак, нам предстоит схлестнуться не только с роботами, — резюмировал Родан. — Это не облегчит решение задачи. Сначала, думаю, следует вывести из строя этого Боратора, прежде чем нейтрализовать сто тридцать андроидов. Сейчас к нам на вооружение поступил специальный радиант, стирающий в их блоках памяти ранее заложенную программу. К сожалению, этот прибор действует только на небольшом расстоянии и применяется в индивидуальном порядке. То есть мы должны обрабатывать роботов постепенно, одного за другим. Если остальные заметят наши манипуляции, нас ждут крупные неприятности.

— А я все же, как и прежде, выступаю за массированный штурмовой удар, бросив на это космические истребители, — вмешался Дерингхауз.

Родан, даже не вступая в спор, жестом отклонил его предложение.

В этот момент тревожно замигала красная лампочка, ожил интерком и вспыхнул экран, на котором возникло озабоченное лицо дежурного офицера.

— Что такое, Фишер? — нетерпеливо бросил астронавт. — Что-то новое? Очень важное? А то у нас совещание.

— Так точно, командир. Наши уловители структур зафиксировали выход из подпространства на довольно близком от нас расстоянии какой-то эскадры. Такое впечатление, что Перевозчики возвращаются.

На мгновение Родан, казалось, оцепенел от изумления, но тут же восстановил самоконтроль.

— Не могу в это поверить, Фишер! Установите координаты этих кораблей и их число. Быстро!

— Слушаюсь, командир.

Чтобы скрыть свое нетерпение в ожидании ответа, Родан подал знак Эмиру продолжать доклад. Но внимание к сообщению мыша явно снизилось: каждый — и это было понятно — думал о таинственных звездолетах.

Кто они, эти незваные гости? Какую преследуют цель?

Лейтенант Фишер не заставил себя долго ждать.

— Всего тринадцать единиц, командир. В форме цилиндра, что типично для флота Перевозчиков. Вышли в пространство примерно на расстоянии в один световой день от нас. Интенсивность вызванных при этом колебаний позволяет установить, что внепространственный прыжок превышал три тысячи световых лет. Идут плотным строем со световой скоростью прямо к Горру. Конец связи.

Родан оглядел присутствующих.

— Да, это Перевозчики! — согласился он. — И все же я не понимаю… Вряд ли это наши старые знакомые… А не идет ли речь о каком-либо другом клане?

— Вот это вполне вероятно, — поддержал его Балл. — Эцтак и его бородачи так скоро сюда не вернутся! К тому же они поражены болезнью, гасящей память.

— Но до того, как потерять ее, у них было достаточно времени, чтобы в порядке репрессалий наслать на нас какую-нибудь эскадру. Но это меня удивляет! Эх, если бы только знать, кто они, эти столь некстати появившиеся чужаки, и что они замышляют!

— Да это же ясно: завладеть новым звездолетом, — пискнул мышь.

Родан даже и не попытался скрыть своего удивления.

— А что, может быть, вы и правы, Эмир. Но разве вы не говорили нам, что роботы имеют задание отогнать его на другую базу, о которой было условлено заранее? Хотя… вот о чем я подумал: когда корабль взлетит, возьмет он с собой андроидов или же бросит их на произвол судьбы? Это вам известно?

— Нет, командир. У меня не хватило времени, чтобы подробно разузнать все детали операции, которую они готовят.

— Вопрос тем не менее немаловажный. Если роботы и в самом деле должны были разместиться на борту нового звездолета, обеспечивая его полет в соответствии с программой, разработанной до последних событий, тогда неизвестные Перевозчики, возможно, спешат сюда, чтобы помешать им выполнить эту установку, поскольку не хотят, чтобы эпидемия… Нет, это было бы нелогично! Если Перевозчики полагают, что вирус переносится также и любым металлическим предметом, то они не рискнули бы опускаться в районе верфи… Признаюсь, что запутался. Но эта история кажется мне темной и подозрительной.

— Вы говорите «темной»? — опять подал голос мышь. — У меня глаза что надо. Позвольте мне вернуться на верфь, командир, и попытаться прояснить это дело.

— Не исключено, что сделать это будет не так-то просто, Эмир. Ведь менталитет бородачей весьма отличается от нашего. Истина, которую мы в конце концов установим, вполне может оказаться разочаровывающей для нас. Но минуточку! Да, Фишер, что-нибудь свежее?

— Удалось перехватить их переговоры между собой, командир. По своим характеристикам они типичны для Перевозчиков. Искусственный интеллект «П» сейчас занимается их переводом. Если текст не зашифрован, результат получите через четверть часа.

Балл, приставив палец к носу, размышлял вслух:

— Мне вот о чем подумалось. Если речь идет о бородачах и ты по-прежнему не намерен допустить, чтобы они догадались, кто стоит за последними событиями, то не лучше ли выйти в открытый космос? Правда, куда там деться? Уйти в подпространство нельзя — колебания при броске нас выдадут. Спрятаться же здесь, например в ангарах космопорта, тоже невозможно: они мелковаты для «Астре». Что же делать?

Остальные с уважением посмотрели на него. Балл вернул их к самому острому моменту. Пока они тут теряют время, спокойно рассуждая о противнике, тот стремительно приближается, и через двадцать часов бывшие хозяева Горра вернутся сюда в полной боеспособности! Правда, они все еще думают, что имеют дело только с эпидемией, и Родан совсем не собирался лишать их этих иллюзий.

— Три крейсера займут место в подземных ангарах, — наконец решил астронавт. — Я предпочитаю, чтобы они находились где-то совсем рядом с космопортом, даже если сюда спустятся Перевозчики. Постараемся отбить у них охоту приближаться к укрытым звездолетам, выставив рядом, на виду, несколько изображающих тяжелый недуг местных жителей. Этого для них будет вполне достаточно. Остается нерешенным вопрос с «Астре». Но на планете нет помещения, где его можно было бы спрятать. Если же подняться в открытый космос, то наш флагман мгновенно нащупают радары противника.

Родан на некоторое время задумался, потом повернулся к группе гозлан.

— Ралв, — спросил он, — вы хорошо знаете свою планету? Да? В таком случае, будьте добры, уточните мне глубину океанов.

У Ралва округлились от удивления глаза. Он не понял, к чему клонит Родан. Балл оказался сообразительней.

— Так ты хочешь затопить «Астре»? Признаюсь, такая идея мне в голову никогда бы не пришла. Это просто великолепно!

Ралв, обменявшись парой слов с Энзалли и Герагком, заявил:

— В тридцати километрах от западного побережья Северного континента берет начало широкий разлом коры на глубину до трех тысяч метров.

— Это то, что надо! Корабль будет в надежном убежище, вдали от посторонних глаз.

Эмир вразвалочку пересек центральный пост управления и встал прямо против Родана. Его карие ласковые глаза блестели, как у преданного хозяину пса.

— Не вижу для себя ничего хорошего в таком погружении, — пожаловался он. — Я что вам, морская — крыса, что ли?

— Нет, Эмир, но ваш плоский хвост указывает на родство с бобрами. Так что можно сделать вывод о происхождении вашей расы из водной среды, хотя Пердита — планета, почти полностью лишенная влага. Это противоречие меня всегда изумляло… Но как бы то ни было, успокойтесь: вы мне будете нужны на суше.

— Все это здорово и замечательно, — проворчал Балл. — Три крейсера засунем в ангары, «Астре» затопим на радость рыбкам, ну а с нами-то что?… Чем мы займемся?

— О! Да всякой чепухой…

Родан не стал заканчивать фразу, забавляясь нетерпением, которое проявлял его заместитель. Дерингхауз, Ниссен и Мак-Клиарз тоже ждали его ответа с явно недоверчивым любопытством: неужели в предстоящей схватке всем им уготована роль пассивных наблюдателей?

— Мы ограничимся тем, что будем изображать из себя безумцев. Увидите, ничего в этом сложного нет, — заверил их Родан.

Едва «Геката», «Гелиос» и «Центурион» исчезли в подземных ангарах, как от Фишера поступили новые данные.

— Командир, корабли неприятеля рассредоточиваются. Они сейчас на расстоянии в пятнадцать световых часов отсюда. Похоже, планируется блокада этой звездной системы.

Родан, принявший это сообщение на свою наручную рацию, задумался над ответными шагами. Он находился в этот момент на окраине космопорта, наблюдая за гигантскими, тщательно замаскированными дверьми, которые закрывались за опустившимися в шахты кораблями. Несколько перепрограммированных роботов Вольных Перевозчиков обеспечивали охрану. Чтобы добраться до ангаров, пришлось бы сначала устранить их.

— Передайте майору Дерингхаузу, чтобы выслал в мое распоряжение космический истребитель с пилотом, которому можно полностью доверять, — промолвил он в конце концов.

Когда «Астре» погрузится на глубину в три тысячи метров, станет невозможным дальнейшее слежение за эскадрой противника, а Родан совсем не собирался давать ему в руки шанс застать их врасплох, тем более что его предварительные выкладки (он полагал, что Перевозчики произведут посадку всей группой) пока не подтвердились.

Спустя минуту в корпусе «Астре» раскрылся бортовой люк, откуда выскочила стройная серебристая торпеда и, используя антигравитаторы, мягко опустилась рядом с Роданом. Выпрыгнувший из нее пилот поприветствовал его.

— Сержант Харнахан, командир. Жду указаний.

— Миссия, которую я вам доверяю, сержант, не из легких. Вы будете поддерживать радиосвязь с лейтенантом Фишером. Ваша задача: наблюдать за флотом Перевозчиков и все время информировать нас о всех его перемещениях. Главное — держитесь от него подальше. Исключительно важно, чтобы противник вас не обнаружил. Вы будете нашими глазами, Харнахан, поскольку теперь наши уловители ослепли!

— Можете рассчитывать на меня, командир.

Торпедка-истребитель тут же взвилась вверх, по-прежнему на антигравитационной тяге. Харнахан включил блок двигателя только на большой высоте. Серебристая птица в мгновение ока затерялась в небе.

Родан, задрав голову, проследил за ней взглядом. Он вздохнул с облегчением. Эти маленькие, юркие кораблики могли развивать скорость почти до световой, были вооружены радиантом и защищены мощным энергоэкраном. Тесная, но хорошо климатизированная кабина предназначалась всего для одного пилота. Короткие крылышки позволяли летать в атмосфере, поскольку антигравитационными устройствами они были оснащены (в порядке совершенствования) совсем недавно. Наконец, они располагали детекторами исключительной чувствительности.

Подошедший Балл с удивлением взглянул на своего шефа и друга.

— Что с тобой? Теперь звезды на небе пересчитываешь, что ли?

— Я думал о Харнахане.

— Оставь его в покое. Займись лучше «Астре». Давно пора начинать ее прятать.

Командование флагманским кораблем было доверено майору Ниссену. Он вывел гигантскую сферу за тридцать километров в море и начал погружение. Вскоре с внешним миром его соединяла только едва слышимая связь по радио.

В космопорту тем временем шли лихорадочные приготовления к спектаклю, который как гозлане, так и земляне, намеревались разыграть перед Перевозчиками.

Распределял роли сам Родан.

— Эмир, вы возвращайтесь на верфь в сопровождении Какуты и Йокиды. Возьмите с собой необходимые приборы и начинайте выводить там из строя роботов. Если потребуются новые директивы, получите их позже, непосредственно от меня. Марщадл! Вы знаете мои планы, поэтому проинструктируйте Ралва и его людей. Поскольку мы в полном неведении относительно намерений бородачей, — нам даже пока неясно, собираются ли они, а если да, то где, совершить посадку на планету — придется подготовиться на случай всех вариантов их поведения. То будет грандиозная комедия, где следует изобразить, что происходит с людьми целой планеты, потерявшими память, а заодно не понимающими, что такое страх и ужас перед завоевателями!

— Может, изобразить другую эпидемию? — спросил Ишибаши.

— Нет, это заняло бы слишком много времени и оказалось бы чересчур сложным делом. Не забывайте, что Перевозчики могут быть здесь уже через десять часов. Слишком мало времени для Ралва организовать татуировку десяти тысяч человек и…

— Татуировку? — чуть не взревел от удивления Балл.

— Именно так! Совершенно безобидной жидкостью смачивается кожа, и на ней появляется изумительная россыпь пятен! Местные жители таким образом вновь обретут вид, аналогичный тому, который у них вызывала болезнь забвения. А чтобы завершить картину, они примутся строить из себя людей, потерявших память. Сдается мне, что они неплохие актеры, но Китаи позаботится несколько усилить их природный талант.

— Нет ничего легче, — согласился «чародей-гипнотизер». — Мы очень выразительно покажем бородачам, как ведет себя народ в полном беспамятстве. Обещаю им отменное зрелище!

Японец не похвалялся попусту. Он рассчитывал полноценно использовать свои способности мутанта подчинять себе волю других в нужном направлении. Он поможет аборигенам убедительно вести себя в роли слабоумных существ. При необходимости Китаи мог бы с таким же успехом уверить гозлан и в том, что они действительно тронулись умом.

Майор Дерингхауз, который глядел в окно здания, где происходила эта беседа, тяжко вздохнул.

— А что же остается делать мне?

— Возможно, и ничего, майор. Все будет зависеть от Перевозчиков и от того, что они собираются тут предпринять. Вы с пятью космическими истребителями, естественно с пилотами, хорошенько укройтесь в горах. Конечно, такая эскадрилья слишком слаба, чтобы нанести эффективный удар по неприятелю, но в случае высадки десанта будет отличным средством его нейтрализации. Так что ждите моих распоряжений и — главное — не предпринимайте никаких партизанских, несогласованных действий.

— А мое место? — полюбопытствовал в свою очередь Балл.

— Держись рядом со мной.

— Значит, в штаб-квартире, — буркнул Балл. — Ждать и ничего не делать, сложа руки на груди. А другие в это время получают право на небывалые приключения, на воинские подвиги и на последующее увенчание их лавровыми венками! А мы… Кстати, а где мы расположимся? Не здесь же, надеюсь, в самом центре космопорта? Если сюда заявятся бородачи…

— Вот тогда-то ты и испытаешь все те приключения, которые столь старательно ищешь на свою голову! Более того, их может оказаться даже слишком много на твой вкус.

Вмешался Эмир.

— Нам, пожалуй, пора отбывать, — сказал он.

Тако встал, за ним — Тама Йокида. Последний обладал лишь способностями телекинеза и телепортировать не мог, так что нуждался в помощи одного, а то и обоих коллег.

— Будьте предельно осторожны! — напутствовал их Родан. Он вручил Тако небольшую металлическую коробочку, усеянную кнопками и всевозможными шкалами. — Облучайте роботов по одному, они не должны ничего заподозрить.

— Не беспокойтесь, командир. Мы будем незаметнее мышонка.

— Что вам больше всего и подходит, — пробрюзжал Реджинальд Балл.

Уязвленный Эмир бросил на него убийственный взгляд, но момент для ссоры был неподходящим. Он протянул обе лапы японцам. Воздух, казалось, заколебался, и все трое исчезли. В тот же миг они материализовались на верфи у пирамиды ящиков.

Родан сделал знак Маршаллу.

— Приступайте к делу. Ралв получил все необходимые разъяснения, а также нужный материал. Вот будет обидно, если Перевозчики совершат посадку где-нибудь в другом месте, а не на этом континенте. Думаю, однако, что это маловероятно. Их, в сущности, должна интересовать только база. А космопорт вообще один на всю планету.

Австралиец кивнул и вышел. Внизу его ждала машина, чтобы отвезти в Винтину.

В помещении остались только Родан, Балл, Дерингхауз и Китаи Ишибаши. Последний, судя по виду, совсем заскучал.

— Ну и что теперь? — спросил он. — Осядем здесь?

— Да, будем ждать появления Перевозчиков.

Глава 3

Когда мышь и два других мутанта очутились у ящиков, уже стемнело. К счастью, их появление не было замечено роботами. Быстро, как тени, они шмыгнули в убежище.

— Ночью они тоже бдят? — шепотом спросил Йокида.

Он чувствовал себя очень неуютно в этом незнакомом месте, и его все время преследовало ощущение, что бесчисленные глаза так и подкарауливают каждое его движение.

— Роботы не знают усталости, — заверил его Эмир. — Убежден, что Боратор заставил их вкалывать без сна и отдыха. Он в курсе того, что на планете эпидемия, и наверняка горит лишь одним желанием — побыстрее удрать отсюда. Этот почти завершенный звездолет вполне отвечает его планам.

— Вы полагаете, значит, что он его попросту присвоит?

— А почему бы и нет?… Внимание! Кто-то на подходе. Улавливаю его мысли…

Все трое застыли. Мышь, навострив свои «антенны», быстро прощупывал мозг Боратора.

«Осталось всего пять дней, — думал тот, — и дело в шляпе. Эти ублюдки патриархи — будь они прокляты — бросили меня тут одного, совсем не думая, что я могу подхватить эту заразу и даже позабыть, что строю для них корабль. Ну, ладно! Если они все еще считают, что я, как договорено, преподнесу его им на блюдечке, то сильно ошибаются! Эпидемия сюда не добралась. Значит, я вполне спокойно могу погрузить на борт всех роботов… Они у меня еще попляшут, эти прохвосты…»

Мышь потер лапки. Следовательно, пять дней! Но если этот звездолет взлетит, то не для того, чтобы присоединиться к основным силам эскадры, как опасался Родан. Боратор решил распорядиться кораблем по-своему. Он, видимо, надеялся, что благодаря столь ценной добыче сможет основать собственный клан.

Эмир тихо поведал о планах инженера своим коллегам,

— А теперь он отправился спать, — закончил Глазастик. — Я же пойду пошурую немного в поисках новой информации. Лично я дал бы ему довести строительство звездолета до конца, но, увы, у нас уже нет для этого времени. Верфь должна попасть в наши руки еще до того, как высадятся другие бородачи. Ждите меня здесь. Я ненадолго.

И он телепортировал по ходу движения Боратора.

Инженер в этот момент только что завернул за угол одного из ангаров и, пройдя мимо цепочки сторожевых роботов, направился к себе домой — в стоявший чуть в стороне собранный из легких конструкций домик. Эмир не решился искушать еще раз благодушие боевых киберов по отношению к диким кроликам и телепортировал прямо к домику, спрятавшись там в тени кустарника.

Боратор, пересекая ярко освещенную прожекторами эспланаду, не переставал размышлять. Теперь его мысли довольно беспорядочно перескакивали с одной темы на другую, и мышь не очень-то смог в них разобраться. Инженер, даже не взглянув в сторону кустарника, открыл дверь и зажег свет. У него сейчас было лишь одно желание — поскорее лечь спать. Он чувствовал, что совсем вымотался. «Все-таки здорово, — думал он в этот момент, — что роботы даже не представляют себе, что такое усталость! Может, им удастся завершить строительство звездолета досрочно — в четыре дня…»

Эмир терпеливо выжидал. Максимально сосредоточившись, он мог почти что видеть глазами Боратора и тем самым следовать всем его действиям и жестам: быстро отужинать, принять холодный душ и, наконец, — в постель. Мысли потеряли четкость, потом вообще исчезли. Перевозчик заснул.

Эмир более не колебался. Он отказался от телепортации, а спокойно влез на подоконник и проскользнул в комнату, где громоподобно храпел Боратор. Прежде чем разбудить его, мышь счел необходимым предпринять кое-какие меры предосторожности. Кроме того, ему показалось, что он слышит какой-то посторонний звук.

Неужели бородача охранял часовой?

Из коридора через плохо прикрытую дверь струилась полоска света. Мышь бросил туда взгляд. Действительно, спиной к нему неподвижно стоял робот.

Эмир крепче сжал в лапе специальный радиант, стиравший у робота прежнюю память. Окажет ли сейчас прибор нужное воздействие? И вообще, сработает ли он? Глазастик очень на это надеялся, но полной уверенности у него не было. Медленно подняв радиант, он прицелился в затылок постовому и в течение пяти секунд нажимал на спусковой крючок.

В принципе отныне прежняя программа робота должна быть стерта, а сам он готов к получению новых установок. Теперь кибер не будет реагировать на приказы Вольных Перевозчиков. По крайней мере теоретически.

Ну а на практике?… Эмир хотел сам убедиться в этом и иметь на этот счет спокойную совесть. Он высунулся в коридор, затем подошел к роботу и встал прямо перед ним. Охранник не шелохнулся.

Весьма удовлетворенный достигнутым результатом, мышь решил заняться теперь инженером. И в тот же миг до него вдруг дошло, что Боратор почему-то больше не храпел. Эмир весь напрягся, ловя его мысль. Да, тот неожиданно проснулся и, преисполненный смутного беспокойства, первым делом потянулся за дезинтегратором.

Дверь рывком отворилась. На пороге вырос Боратор и, недоуменно моргая, стал вглядываться в совершенно умопомрачительную сцену: в середине коридора стоит странно неподвижный робот, а перед ним — та самая зверушка, что сегодня после обеда уже попадалась ему на глаза, и. он еще, помнится, в сердцах отшвырнул ее отменным пинком… Но… что это она держит в своих лапах? Какую-то коробку? Зачем? А не разумен ли, случаем, этот грызун?

Боратор задавал себе сразу слишком много вопросов, вместо того чтобы действовать. И Эмир не преминул этим воспользоваться.

Какая-то неумолимая сила резко вырвала дезинтегратор из рук бородача. Оружие стремительно вознеслось к потолку и словно приклеилось к нему, нацелившись стволом на инженера. Тот, онемев от всех этих поразительных происшествий, вяло думал: а не сошел ли он с ума?

Мышь, вспомнив, что имеет на Перевозчика зуб за полученный совсем недавно унизительный пинок, решил соединить приятное с полезным. Боратор неожиданно почувствовал, как пол уходит у него из-под ног, затем, повернувшись на девяносто градусов, он повис в горизонтальном положении, не в силах шевельнуть ни рукой ни ногой. Словно птица, завороженная змеей, он вперил свой обезумевший взгляд в глазки «кролика», которого он все еще не решался (этому отчаянно сопротивлялись остатки разума!) признать ответственным за происшедший с ним феномен. Но он все же был вынужден капитулировать перед очевидностью: мохнатая зверушка направилась к кровати и стала разрывать простыню на тонкие полоски, связывая их концами. При этом ради свободы движений положила металлическую коробочку на пол.

Затем зверек подошел к нему и, ловко поддавая лапками, принялся вращать бородача, будто насаженную на вертел курицу, одновременно пеленая его импровизированной веревкой. Делать это ему было нетрудно, ибо инженер беспомощно болтался, как щепка в водовороте.

Робот равнодушно взирал на происходящее, не пытаясь как-то вмешаться.

Закончив свое дело, мышь оставил торчать конец простыни, а затем, ухватившись за него, потащил Боратора за собой на буксире, будто воздушный шарик на ниточке. Он заставил дезинтегратор спрыгнуть с потолка прямо в свободную лапу, ухитрился подхватить по пути под мышку свою лежавшую сиротливо на полу металлическую коробку и покинул домик Боратора.

Инженер плыл на привязи по воздуху. Телекинетический поток, испускаемый Эмиром, поддерживал бородача физически в состоянии каталепсии; в моральном же отношении Перевозчик был сокрушен полностью, оледенев от страха и удивления.

Тако и Тама вздрогнули при виде столь странного зрелища. Эмир твердо держал своего пленника на поводке, его усики вздрагивали от удовольствия.

— Товар надежно упакован, — доложил он. — Тако, пойдемте расправляться с роботами.

Он опустил Боратора на пол. Тот по-прежнему не шевелился, закрыв глаза.

— Жаль! — искренне опечалился Эмир. — Он, видно, в обмороке! Но вы ему не очень-то доверяйте, Тама. Будьте бдительны с этим пройдохой.

— Я слишком возбужден, чтобы задремать! — запротестовал телекинетик. — И все же не оставляйте меня одного надолго!

— Девяносто девять роботов! Вы что, думаете, мы управимся с ними в два счета?

Эмир протянул лапу Тако. Они растаяли в воздухе. Йокида, который отнюдь не стал чувствовать себя лучше после их исчезновения, остался в тени, наедине с бородачом, который к этому моменту вообще отключился от мира сего.

С первым попавшимся им роботом не возникло никаких проблем. То был часовой, стоявший рядом с самым большим ангаром, в тени которого материализовались мутанты. Он являлся первым звеном в длинной цепочке охранников. Мышь и японец смогли приблизиться к нему на несколько метров так, что он их даже и не заметил. К счастью для них, «взгляд» кибера в это время был устремлен в сторону долины — именно оттуда, логически рассуждая, могло последовать любое нападение, и уж никак не сзади, со стороны верфи.

— Тако, оставайтесь здесь, — шепнул Эмир. — Это превосходный наблюдательный пункт. В случае чего тут же телепортируйте обратно к Тама. Переправьте бородача к Родану, а затем возвращайтесь за Тама. За меня не беспокойтесь — я в состоянии выпутаться самостоятельно.

— Но с какой стати я должен возвращаться? — возмутился японец. — У меня есть радиант и…

— И если вы им воспользуетесь, то даже самый тупоголовый из роботов поймет, с какого рода противником он столкнулся. Но, если вы телепортируете, пусть даже на его глазах, не оставив за собой никаких следов, они будут в недоумении и придут к выводу, что то была галлюцинация, если, конечно, роботы способны испытывать их! Но в любом случае они будут озадачены, а нам большего и не требуется. Так что терпение, друг мой! Победа будет за нами!

Прожекторы довольно скупо освещали эту часть местности. Но роботов-воителей выдавали металлические отблески от их корпусов, в то время как каштановый цвет шерстки хорошо скрадывался в ночи.

Излучение специального радианта Эмира быстро превратило первого андроида в железную марионетку. То же самое произошло со вторым, третьим и всеми теми, кто стоял на посту в его секторе.

Через полчаса Эмир мог похвастаться богатыми охотничьими трофеями — пятьдесят роботов были полностью выведены из строя. Оставалось еще столько же плюс рабочие андроиды, которые без устали трудились под горой над завершением строительства суперсовременного крейсера Перевозчиков.

Глазастик перенесся к Тако.

— Пора переходить к постовым, что стерегут вход в долину. Плохо, что они расставлены с интервалом в пять метров. Это очень мало. Да ладно, что-нибудь придумаю и для их нейтрализации…

Ночь была его союзницей, и Эмир смог приблизиться к часовым, оставшись незамеченным. Сначала все шло гладко, включая пятнадцатую жертву. Но шестнадцатый, услышав позади какой-то шум, повернулся, направив луч фронтального фонаря на подозрительное место. Глазастика окатили волны яркого света.

За какую-то долю секунды робот сумел оценить обстановку, узнав в мыше того самого мелкого зверька, которого он ранее посчитал безвредным. Но теперь тот держал в лапах какой-то неизвестный прибор, направленный в сторону соседа. Значит, эта тварь должна быть наделена разумом, а в этом случае расценена в качестве неприятеля.

Под хлестким щелчком бледного язычка пламени, мгновенно направленного андроидом, сухо потрескивая, вспыхнула трава. Но пушистый зверек уже испарился.

Тако дернулся от неожиданности, когда рядом возник мышь.

— Не повезло, — пожаловался Эмир. — Остается лишь надеяться, что роботы не поднимут тревоги. Выждем немного, узнаем их реакцию.

Первые пятнадцать роботов в цепи не тронулись с места, но остальные пятнадцать высветили своими прожекторами закрепленные за ними участки местности. Естественно, ничего необычного они не обнаружили, но, судя по всему, прекращать поиски не собирались.

— Да, теперь мне туда путь заказан, — вздохнул мышь. — Но., кажется, я нашел выход! Я совсем забыл о том, что могу применять телекинез!

Тако эта очевидная истина никак не тронула.

— Ну и что? Мы это давно знаем.

— Ну разве не ясно? Ведь нет никакой надобности носить с собой этот самый радиант, который их дезактивирует! Я могу его переправить куда-нибудь неподалеку от каждого часового, а затем управлять им отсюда. Эти вояки-железяки ищут нас где-то на поверхности, за скалами или кустами. А наш радиант тем временем подлетит сверху и сведет с ними счеты раньше, чем они даже догадаются задрать кверху нос! И как только это не пришло мне в голову раньше?

— Потребность заставляет шарики крутиться быстрее, — философски заметил японец.

И стал, полный восхищения, следить за ювелирно? работой Глазастика.

Тот пристально взглянул на металлическую коробочку, и она неожиданно сорвалась с места и ринулась в сторону роботов.

Шестнадцатый вдруг разом прекратил свои поиски и застыл. Затем то же самое проделал его сосед. Спустя несколько минут весь этот заградительный кордон представлял собой всего лишь сборище кукол, лишенных энергии и какой-либо инициативы.

Эмир вернул радиант на место и, попросив Тако подождать его, вновь исчез. Когда он чуть позже вернулся, то остальные охранники, стоявшие у входа в горловину, были тоже выведены из строя.

— Итак, осталось всего девятнадцать, что находятся на самой стройке. За дело! Рабочими роботами пока заниматься не будем, пусть продолжают корпеть над звездолетом. В путь, беремся за последнюю чистку!

К полуночи Эмир нейтрализовал девяносто девять роботов. Оставался всего один, и, несмотря на отчаянные усилия мыша, он так и не смог его обнаружить. Тем самым опасность, причем громадная, сохранялась. Но продолжать и дальше его поиски уже не было времени.

Рабочие андроиды, пожалуй, даже и не заметили, что произошли какие-то события. Они всецело были погружены в решение своих проблем, стремясь завершить строительство к сроку, установленному Боратором.

Мышь решил ни в коем случае не мешать их трудовому энтузиазму.

Тама вздохнул с облегчением, когда рядом с ним появились Тако и Эмир. Он уже устал от бурного словесного потока, который извергал инженер, очнувшись после обморока. Поначалу это была смесь самых жутких угроз, затем, осознав бесперспективность этого пути, Боратор стал заливаться соловьем, обещая золотые горы за свое освобождение.

— Пора возвращаться! — проронил мышь, скрыв от своих коллег озабоченность, которую вызывал в нем тот самый один-единственный, оставшийся целым и невредимым робот. Он явно прятался где-то в тени, сидел в засаде, готовый насмерть стоять за своих хозяев — Перевозчиков.

— Получим новые указания от Родана. А пока, Тако, займитесь Тама, а я заберу нашего друга бородача. Вы знаете, куда следует телепортировать — в здание с плоской крышей, что на окраине космопорта.

Они приготовились к броску.

И мигом у пирамиды ящиков не осталось никого. Лишь помятая местами трава указывала — и то весьма неопределенно, — что кто-то недавно побывал на этом месте.

Ралв и Энзалли в тот же вечер набрали более пяти тысяч гозлан-добровольцев для задуманной Роданом мистификации. После недолгих подготовительных мероприятий все они, соответствующим образом обработанные специальной жидкостью, были доставлены в космопорт, где разместились в ангарах и административных зданиях, ожидая момента своего выхода на сцену.

Затем появились Эмир и оба японца со своим пленником и доложили о проделанной работе Родану. Тот, учитывая новое обстоятельство — пленение Боратора, внес некоторые коррективы в свои планы. Он распорядился, чтобы Маршалл, а также Энзалли с двумя сотнями «татуированных» местных жителей немедленно отправились в горы, на стройку. Их задача заключалась в том, чтобы встретить Вольных Перевозчиков, если тем вдруг вздумается совершить посадку там. Предварительно аборигенов взял под свою опеку Китаи, внушив им, как необходимо сыграть роль, которая им выпала. Оба телепата, Маршалл и Энзалли, должны были проследить за нормальным ходом операции.

Прибытие противника ожидалось через несколько часов, скорее всего, через шесть.

От сержанта Харнахана еще не поступило ни одного сообщения.

Родан вызвал на связь Фишера, который доложил, что на борту флагмана все идет нормальным ходом, а экипаж «Астре» с большим интересом наблюдает за фауной морских глубин. В частности, им попалась на глаза прелюбопытнейшая разновидность морского ската, которая…

Но Родана мало волновали курьезы из области ихтиологии, и он прервал Фишера, вновь напомнив, чтобы тот немедленно поставил в известность о всех сведениях, которые сообщит ему Харнахан, когда выйдет на связь.

Куда он мог запропаститься, этот бравый сержант?

Космический истребитель вонзался острой иглой корпуса в пространство космоса, сзади, буквально на глазах, уменьшались размеры Горра. Харнахан вновь попал в условия полнейшей изоляции в бесконечности. Но он был достаточно хладнокровным парнем, способным успешно выполнить полученное задание по наблюдению за противником.

Горр уже превратился в яркую точку, блестевшую отраженным светом своего светила. Харнахан слегка изменил курс, чтобы погрузиться в тень планеты.

Бородачи, несомненно, находятся еще на расстоянии в несколько световых часов, поэтому, видимо, не стоило включать свои детекторы уже сейчас. Главное в этот момент — выбрать безукоризненный наблюдательный пункт, откуда он мог бы эффективно следить за космосом, сам оставаясь незамеченным противником.

Он внимательно всмотрелся в специальную карту системы тэта созвездия Лиры, которую ему вручил перед вылетом Родан. Его внимание сразу же привлекла четвертая планета, вокруг которой устроили чехарду пятьдесят спутников, двигавшихся по самым причудливым орбитам.

О лучшем месте он не мог и мечтать.

Харнахан снова сменил курс и ринулся к этой цели на скорости, приближавшейся к световой. Через час он несколько сбросил ее, чтобы не столкнуться ненароком с каким-нибудь мелким спутником. В целом этот район несколько напоминал сразу и кольца Сатурна, и пояс астероидов. Было ясно, что когда-то четвертая планета была двойной или же вокруг нее обращалась луна очень крупных размеров; впоследствии что-то разнесло их на кусочки, которые и хороводили теперь вокруг. Было достаточно сложно проскользнуть через этот безудержный поток небесных тел самых невероятных размеров.

По расчетам Харнахана, эскадра бородачей была еще в десяти световых часах отсюда. Следовательно, у него в запасе было предостаточно времени, чтобы тщательно оглядеть окрестности и выбрать надежное укрытие.

Некоторые из спутников планеты едва-едва достигали километра в диаметре, но зато другие — до сотни. Истребитель пробирался через этот лабиринт с большой осторожностью. Харнахан радовался при мысли, что в этой небесной зоне он наверняка единственное живое существо…

Он вел свой кораблик вручную, не прибегая к помощи приборов. Серебристая торпедка послушно повиновалась его воле. Кабина пилота, конечно, была несколько тесновата, но климатизатор работал превосходно.

Харнахан проглотил несколько питательных таблеток. Воздуха и запасов питания у него было на три месяца. Вероятнее всего, ему не придется использовать их полностью, но тем не менее при одной только мысли о таких внушительных резервах становилось как-то легче на душе.

По правому борту показалась довольно крупная луна. На ее искромсанной поверхности повсюду тянулись длинные горные цепи и виднелись глубокие, полные вечной тени долины. Диаметр ее достигал примерно восьмидесяти километров.

Позднее, когда сержанта спрашивали, почему он решил посадить свой истребитель именно на этот спутник, его ответы носили противоречивый характер. То он заявлял, что его привлек рельеф местности с его удобными ущельями, где можно было легко спрятать корабль, то начинал твердить, что почувствовал какую-то тягу, нечто вроде смутного призыва, своеобразный внутренний голос, который и направил его. Как бы то ни было, но более благоприятного места для устройства наблюдательного пункта за противником он найти не смог.

Сержант дважды облетел спутник, прежде чем направил свою серебристую сигару к горе, чья плоская вершина заметно доминировала над всеми остальными. То было высокогорное плато, откуда, с учетом сильной кривизны горизонта, взору открывались две трети небосвода. Кроме того, прямо в середине плато он заметил узкую ложбинку, достаточно, однако, вместительную, чтобы туда поместился его истребитель. А если к ней подкатить еще и несколько скалистых обломков, то его не будет заметно даже наблюдателю, пролетающему на высоте в двадцать метров.

Истребитель, используя антигравитационное поле, плавно опустился точно в эту складку местности и замер.

Гравиметр показывал одну сотую «жи», удивительно слабую для такой махины силу тяжести. Прежде чем покинуть кабину, Харнахан подумал, что следует быть крайне осторожным в своих движениях, чтобы нечаянно не преодолеть столь слабое притяжение и не превратиться в спутника этого космического обломка.

Он взглянул на часы. Времени у него было еще предостаточно. Харнахан наглухо закрыл шлем своего космоскафандра и вышел. Стоило брать с собой оружие? Нет, конечно. Здесь не могло быть никого, кто мог бы ему угрожать. Да к тому же ему требовалось оставить свободными обе руки, чтобы было легче сдвигать скальные блоки, призванные окончательно закамуфлировать его истребитель. Сама же эта работа не представлялась слишком трудной, учитывая ничтожную силу тяжести.

Харнахан был опытным астронавтом, и последнее обстоятельство никоим образом не сказывалось на его передвижении. Тем не менее он вел себя здесь, конечно, не так, как в открытом космосе. Стоило всего лишь очень мягко спрыгнуть на поверхность, как он взлетел, словно воздушный шарик, на высоту в пятьдесят метров, медленно раскручиваясь вокруг самого себя. Небо завертелось у него перед глазами, и на какие-то ужасные доли секунды пилот потерял всякое чувство ориентации. Его охватило жуткое ощущение безудержного падения куда-то в бесконечность. Но, не поддаваясь панике, он постепенно скоординировал свои движения, чтобы проконтролировать спуск, и вскоре с облегчением увидел под собой медленно наплывавшую поверхность спутника. Наконец ноги коснулись твердого грунта.

Опустился он на склон скалы и совершенно инстинктивно ухватился за ее изломанный гребень. Затем заливисто рассмеялся с беззаботностью мальчишки, обдумывающего какую-нибудь проделку. Подняв голову к вершине, он осторожно оттолкнулся от скалы пяткой, что взметнуло сержанта вверх, подобно ракете. Он перемахнул через край высотного плато и опустился совсем рядом с корабликом.

Теперь Харнахан убедился, что после небольшой тренировки он сможет перемещаться по этому небесному осколку так, как ему заблагорассудится. Пилот в последний раз взглянул на истребитель, едва заметный под камуфляжем из камней, и снова подпрыгнул. На сей раз он пересек долину, которая отделяла его от другой островерхой скалы, чуть пониже высотой, чем его плато. При этом он пролетел над укрытыми глубокой тенью пропастями, над россыпями скал, похожих на зубья пилы, от одного вида которых кидало в дрожь. Но рассчитал он свой прыжок абсолютно правильно, поскольку благополучно причалил к намеченной точке. Пейзаж здесь ничем не отличался от того, что он уже видел.

Два новых скачка (последний длиной более двух километров) вынесли его на равнину. В течение десяти минут он просто забавлялся тем, что подпрыгивал все выше и выше, чтобы затем медленно-медленно опускаться вниз, потом стал летать стрелой по горизонтали — все дальше и дальше.

Эта игра привела его к подножию горного массива с необычайно гладкими стенами, загораживавшими горизонт. Чтобы достойно завершить свои подвиги, Харнахан решил напоследок преодолеть и это препятствие.

Вскоре он очутился уже на вершине. Открывшийся вид был потрясающим. Из-за отсутствия воздуха контуры соседних горных хребтов проступали удивительно четко и резко. Они выделялись на небе так чисто и ясно, словно перед ним был офорт. Внизу простиралась громадная равнина. Если бы Харнахан пожелал, то сейчас мог бы наконец осуществить свою заветную, вынашиваемую с детства мечту. Сколько раз на Земле он, занимаясь альпинизмом, после длительного и трудного восхождения стоял вот так на большой высоте и думал, как здорово было бы прыгнуть сейчас в пустоту и, раскинув руки, будто крылья, спланировать на затерявшуюся далеко внизу равнину!

Перед ним четко вырисовывался силуэт горы, на которой он оставил свой истребитель. Интересно, а что находится в противоположном направлении?

Снова толчок пяткой — и он взлетел высоко-высоко, достигнув на сей раз другого склона массива, круто обрывавшегося вниз. Харнахан взглянул туда. На Земле перед подобной пропастью у него, и сомневаться нечего, закружилась бы голова, но здесь искушение оказалось слишком сильным. Устоять и не осуществить годами лелеемую мечту он не смог.

Слегка вскрикнув от восторга, он раскинул в стороны руки и, чуть-чуть разбежавшись, прыгнул в бездну. Харнахан падал, вернее, планировал, оставив позади высокую скалистую стену и приближаясь к темневшей внизу долине. Он потратил много времени, чтобы наконец плавно опуститься. Получилось настолько элегантно, что он испытал смешанную с радостью гордость, пожалев, что не было ни одного свидетеля его поразительной ловкости.

Харнахан оказался теперь почти в центре сильно стесненной горными кручами долины, которую замыкал другой острый шпиль весьма странного вида. Он был похож на гигантский менгир[5] или же (Харнахан немножко посмеялся над своим воображением) на окаменевший звездолет. Поверхность скалы была совершенно гладкой, и создавалось впечатление, что ее отполировала рука человека. Идея, разумеется, абсурдная! Жизнь не могла существовать на этом бесплодном небесном огрызке!

Тем не менее, получше рассмотрев этот таинственный обелиск, сержант, как ему показалось, различил у его подножия геометрическую фигуру. Прямоугольник. Как дверь. Дверь, которая вела в глубину каменной колонны?

Харнахан обозвал сам себя свихнувшимся типом. Но его так и подмывало до конца выяснить, что бы это могло быть, и он стал приближаться к этому месту, подавляя поднявшуюся в душе смутную тревогу.

После первого же прыжка он оказался от менгира на расстоянии в тридцать метров. Теперь дверь просматривалась вполне отчетливо. Впрочем, она больше походила на металлическую пластину, глубоко утопленную в массу скалы.

Харнахан заколебался, как-то неуверенно подумав, что воздуха в скафандре ему хватит только на три часа. Но все равно прыгнул — в последний раз.

Он опустился как раз перед металлической пластиной.

В камне были вырублены три ступеньки, образуя своеобразное крыльцо. И на нем ослепительно сверкала всеми цветами радуги сфера.

Какой-то бесплотный и нереальный голос зазвучал в голове сержанта:

«Добро пожаловать, Харнахан! Вы достаточно долго заставили себя ждать!»

Глава 4

В целях безопасности Топтор не поддерживал связь со всеми двенадцатью кораблями своей эскадры, исключение было сделано только для Рангола. Причем даже с ним все переговоры велись на быстро затухающей волне специальной длины, перехватить которую было практически невозможно.

— Осталось полчаса, — обратился Топтор к Ранголу, чье лицо высветилось на экране. — Затем начнем сбрасывать скорость, взяв курс на космопорт Гозула. В зависимости от того, что мы там обнаружим, разработаем план дальнейших действий.

— А почему бы не начать сразу с верфи? У нас же есть ее координаты.

— Строительство корабля еще не завершено, так что никуда он от нас не денется. Инженер, производящий там работы, — некий Боратор, как мне сказали, человек надежный. Но остался ли он надежным в нынешних условиях?

В разговоре наступила тяжкая пауза. Каждый переваривал свои весьма различные мысли; к единству их толкала только необходимость. противостояния надвигающейся опасности.

Изображение Гозула на экране быстро увеличивалось в размерах. Остальная часть эскадры в это время завершала маневры выхода на различные орбиты, позволявшие перекрыть все подходы к планете, попытки кого бы то ни было сесть или взлететь с нее.

Спустя несколько минут уже можно было различить западную оконечность Северного континента, которую местные жители называли «Страной богов». Там занималась заря.

Топтор сделал знак Ранголу.

— Ну вот мы и у цели! У меня нет ни малейшего представления, что там могли натворить туземцы, предоставленные самим себе после стремительного бегства наших. Поэтому лучше оставаться настороже. Если эпидемия продолжала распространяться среди них, то мы очутимся лицом к лицу с безумцами, а может статься, и с мятежниками. В любом случае мы обязаны выполнить возложенные на нас задачи.

— А если заболеем сами?

— Да хватит вам ныть! Мы пошлем на поверхность роботов, которые закрепят снятое ими же оборудование в специальных отсеках трюма. Взлетев, мы их откроем. Смею заверить, что самый стойкий микроб не выдержит температуры вакуума и подохнет!

— Вот это отличная мысль! — воодушевился Рангол-тяжеловик. — Насколько я знаю, в природе не существует лучшей дезинфекции, чем открытый космос.

— Верно ведь? Ну вот. А теперь — внимание! Заходим на посадку. Космопорт как вымерший. Никаких признаков жизни.

Оба звездолета совершили посадку вполне благополучно. Топтор подумал, что на первый взгляд Гозул — совершенно мертвая планета. По-прежнему полный недоверия, он внимательно осматривал громадную посадочную площадку. Ни малейшего движения, тихо, как, впрочем, и в расположенных чуть далее, на окраине космопорта, административных зданиях. Солнце, поднявшись из-за гряды маячивших на горизонте горных кряжей, разогнало последние ночные тени.

Пытаясь рассеять не покидавшее его тревожное чувство, патриарх, стоявший у пульта управления Топт-4, беззаботно махнул рукой.

— Ладно, высаживаем пятьдесят боевых и столько же рабочих роботов, — решил он. — Гозлане, не исключено, попрятались в горах. Но отсутствие роботов охраны, которые должны быть на своих сторожевых постах, мне совсем не нравится. Рангол, — подвел он итог, — вы будете телеуправлять рабочими роботами, которые займутся демонтажом оборудования, а я позабочусь о нашей безопасности.

Десять минут спустя на выглядевший пустыней Гозул высыпала из чрева двух кораблей сотня роботов. Они выстроились в две колонны и двинулись в путь. Направлялись они к административным зданиям и к центральной станции, откуда обеспечивался контроль за всеми андроидами этой базы.

Топтор, удобно устроившись в кресле пилота, — наблюдал за ходом операции. Он взял на себя лично управление на расстоянии этими тяжелыми боевыми машинами, более доверяя — в случае стычки — своей реакции, чем действиям позитронного мозга.

Сначала все шло гладко. Не происходило ровным счетом ничего.

Телеуправляемая группа роботов прошла уже половину! пути, когда что-то зашевелилось между чахлыми деревьями, высаженными между административными зданиями. Топтор мгновенно это заметил. То были гозлане. Тяжеловик имел представление об их внешнем облике, поскольку специально перед операцией просмотрел в архивах всю информацию об этом мире.

Он довел увеличение изображения на экране до максимума.

Аборигены хлынули волнами, выплескиваясь из распахнувшихся гигантских дверей навстречу роботам, как бы намереваясь их смять.

Топтор был настолько этим ошарашен, что словно отключился на пару секунд. Потом, приглядевшись к несущимся вскачь гозланам, он почувствовал, как вдоль позвоночника змейкой пробежала дрожь. На лицах этих существ отчетливо проступали красные или голубоватые пятна на щеках, лбах, шеях — симптомы ужасной болезни. Некоторые из них, кто был без рубашки, казались еще страшнее: торсы были расцвечены всеми цветами заката.

Руки Топтора тряслись, когда он начал проверять, по-прежнему ли в порядке система телеуправления его воинами. Он был беспощадным человеком, не знавшим, что такое жалость или угрызения совести, но даже ему претило дать команду своим смертоносным роботам выкосить это скопище безоружных и больных примитивных созданий. Впрочем, закон клана запрещал подобное бессмысленное массовое побоище.

В нем нарастал страх.

Позади гозлан широким развернутым строем вышагивали боевые роботы — те, что Перевозчики, удирая впопыхах, побросали на месте. Их радианты были вытянуты вперед, в положение для стрельбы на поражение. С первого взгляда могло показаться, что они гнали перед собой эту беспорядочную орду местных жителей. Те же, добежав до шеренги солдат Топтора, просочились сквозь их ряды и помчались к кораблям Перевозчиков. Вскоре они закружились вокруг них в каком-то диком исступленном хороводе с завываниями.

Топтор был потрясен: вот, оказывается, что случается с разумными существами, когда они теряют память! Эти существа совершенно не представляли себе, что такое звездолет. Они безрассудно, слепо бежали навстречу опасности и смерти.

Левая рука Тяжеловика, лежавшая в судорожном напряжении на кнопке, приводящей в действиве бортовые дезинтеграторы, вздрагивая, медленно, сползла с нее. Нет, он, Топтор, не мог решиться дать залп по этой совершенно беззащитной толпе! Ему никогда не приходилось испытывать колебаний или проявлять нерешительность, если случалось схлестнуться с противником, равным по силе или даже превосходящим по мощи… но против этих слабоумных, против больных… нет!

Родан, напряженно следивший за происходившим, облегченно вздохнул. Этот Топтор, каким бы он ни был по своей натуре, в данном случае заработал очко в свою пользу Конечно, то был враг (и земляне еще должны были свести с ним свои особые счеты), но он не был преступником, мерзавцем, способным пролить кровь невинных только ради своего удовольствия.

Топтор и не подозревал, что в этот момент своим поступком спас собственную жизнь.

Тяжеловик переключил все свое внимание на роботов, недоумевая, что случилось на планете с боевыми единицами. Им-то уж, во всяком случае, не грозила потеря памяти в результате заболевания! Но какое иное объяснение можно было дать их весьма странному поведению? Патриарх и мысли допустить не мог, что все эти андроиды на Горре стали верными слугами Родана… Кстати, он и не догадывался, кто на самом деле выступал сейчас его противником, так как считал, что Родан в эти минуты находится на Сол-3, в тысяче двенадцати световых годах от Гозула. Он полагал, что столкнулся всего-навсего с болезнью забвения

Тем временем роботы Гозула вдруг начали действовать против своих же «братьев». И с такой точностью, что оцепеневший Топтор не сумел среагировать достаточно быстро. Еще до того как он смог дать приказ своим пятидесяти воинам выставить защитные силовые поля, более половины из них уже превратились в дымящиеся остовы, с которых потоками тек расплавленный металл. Оставшаяся часть, автоматически переключившаяся на режим обороны, явно не выдерживала натиска превосходящих сил противника, непрерывного излучения радиантов. Один за другим раскалывались, как орехи, силовые коконы. Через пять минут от высаженного Топтором десанта не осталось ровным счетом никого. Целыми и невредимыми сохранились только рабочие андроиды.

Это вопиющее противоречие совсем замутило разум Топтора. Если роботы Гозула и впрямь взбесились — то бишь повредились своим позитронным интеллектом — под воздействием неизвестного заболевания, то почему они провели такое четкое разграничение между боевыми и рабочими машинами? Почему они не уничтожили всех подряд? Значит, какие-то зачатки памяти у них все же сохранились…

Если только не… А вдруг они повиновались чьей-то иной воле?

Но тогда кто бы это мог быть?

Впервые в своей жизни Топтор чуть не поддался страху, первобытной боязни всего необъяснимого, мистического, сверхъестественного. Он отдач приказ оставшимся неповрежденными рабочим роботам спешно возвращаться на борт Топта-4.

Металлические громадины послушно развернулись, но далеко не ушли. Боевые роботы оказались проворнее: они окружили их плотным кольцом и с неодолимой силой стали подталкивать по направлению к границам космопорта.

Трясясь от бессильной злобы, Топтор стал свидетелем того, как эту группу взяли о плен. Такого зрелища он не сможет забыть никогда в жизни.

На экране здоровый цвет лица Рангола превратился в грязно-серый, от удивления он раскрыл рот, борода мелко дрожала.

— Топтор! — выдохнул он. — Как это стало возможным?… Ничего не понимаю…

— Думаешь, я понимаю? — огрызнулся патриарх, уставившись остановившимся взглядом на истерично завывавшую толпу, по-прежнему бесновавшуюся в диком танце вокруг кораблей. Выразительные знаки неуемной радости гозлан подчеркивали, как они счастливы будут увидеть снизошедших до них с небес «ботов».

— Думаю, они все тут посходили с ума, — продолжил он. — Включая роботов. Не решаюсь даже представить себе, что происходит на верфи!

— Нужно ли тем не менее забирать отсюда, как приказано, эти машины, если они взбеленились? — задал вопрос Рангол.

Патриарх ничего не ответил. Он еще некоторое время наблюдал за вихревыми плясками аборигенов, потом взглянул на рощицу, за которой скрылись его плененные рабочие роботы, и включил телеком.

— Приготовиться к взлету, — приказал он. — Надо спасти хотя бы строящийся корабль: он ни в коем случае не должен попасть в чужие руки. Подъем через тридцать секунд, сначала на антигравитаторе, чтобы не испепелить туземцев.

Так же бесшумно, как садились, оба корабля медленно поплыли вверх.

Гозлане вопили что было мочи, размахивая руками и делая неописуемо дикие прыжки в пароксизме веселья.

В этот момент, впрочем, ни Ралв, ни его люди уже не ломали комедию — они искренне, от всей души ликовали по случаю отлета крейсеров Перевозчиков.

Родана удивил этот неожиданный отлет.

— Что такое? Элитное подразделение Вольных Перевозчиков так легко сдает позиции? Вероятно, они и в самом деле смертельно напуганы эпидемией, которая, как им представляется, затронула даже роботов.

— Абсурд! Каким образом вирус может поразить позитронный мозг! — воскликнул Балл. — Не станешь же ты меня уверять, что бородачи действительно решили, будто роботы спятили?

— А ведь похоже на то, разве нет?

Балл задумался. Родан тем временем поколдовал над своей наручной крохотной рацией.

— Маршалл? С секунды на секунду к вам заявятся Перевозчики. Вероятно, пара кораблей. Судя по перехваченным и расшифрованным переговорам противника, мы имеем дело с нашим старым приятелем Топтором и неким Ранголом. Они щадят аборигенов, но, без сомнения, пустят в ход все средства, чтобы усмирить роботов и захватить строящийся корабль. Этот звездолет для них представляет большую ценность, чем все брошенное на базе оборудование.

— Мы готовы их встретить, — ответил телепат. — Все здешние боевые роботы нами перепрограммированы. Они будут повиноваться только нам. Кроме того, мы должным образом психологически обработали Боратора, инженера, и он, не сомневаюсь, сыграет свою роль блестяще.

— Ты говоришь «роль»? Насколько я знаю Китаи, он наверняка совершенно убедил Перевозчика в том, что отныне он вполне добровольно работает исключительно на нас, своих друзей и союзников. Топтор будет весьма удивлен, услышав такое от Боратора. Мои распоряжения вам известны: вы все там якобы потеряли память, но продолжаете работу на стройке. Подобное противоречие приведет бородачей в смятение.

— Надеемся на это, командир!

— Так оно и будет, — рассмеялся Родан, прерывая связь.

Затем он вызвал «Астре».

— Фишер? Все в порядке? Как ведут себя ваши любимые скаты?

— Они тыкаются в иллюминаторы, хотели бы, полагаю, навестить нас. Но и мы были бы не прочь поближе познакомиться с ними. Не разрешите ли провести небольшую разведку дна?

— Сожалею, Фишер, но вынужден отказать! Есть ли новости от Харнахана?

— До сих пор ни одного сигнала так и не поступило, командир.

— Это меня очень удивляет. А может, водная толща поглощает гиперволны, исходящие от него? Как же иначе объяснить это молчание?

— Харнахан — человек, которому можно довериться и…

— Вызывайте меня немедленно, если от него будет сигнал.

— Непременно, командир.

Харнахан поначалу подумал, что свихнулся и страдает слуховыми и зрительными галлюцинациями. Однако если он — допустим такое — еще мог сомневаться в своем слухе, то уж глазам он не мог не поверить. А у ног сержанта и впрямь лежала, посверкивая, сфера размером примерно с детский мяч.

Как и из чего она сделана? Из металла? Из выдержанного в огне стекла? Опала? Сказать что-то определенное было невозможно.

Внезапно что-то ужом вползло в мозг молодого человека. Он явственно ощутил чье-то присутствие, нечто, проникшее в него, хотя и дружественное. Оно растворилось в нем, вплоть до подсознания. И снова тот же голос:

«Не беспокойтесь за свое психическое состояние, Харнахан. Ваши чувства вас не обманывают. Я уловил ваши мысли уже на подлете кораблика к этому миру, но не хотелось пугать вас на расстоянии, посему я ждал, пока вы сами обнаружите меня».

Поверхность сферы изменила свой вид. Она загустела чернотой, став похожей на мрак космоса, утыканного звездами. И они — Харнахан вскоре в этом убедился — вроде бы становились все четче, приближались.

«Не удивляйтесь, Харнахан. Я просто перевожу свои мысли в образы. Что вам хотелось бы сейчас увидеть? Ваш истребитель? Планету, откуда вы взлетели? Ах, да, вижу, что вы родом не с нее».

Потрясенный сержант увидел, как закрутились и исчезли звезды, уступая место изображению скалистого пейзажа. В этом месте был тщательно сокрыт от посторонних глаз его кораблик, который и на самом деле было трудно обнаружить. У Харнахана создалось впечатление, что он висит в пустоте на двадцатиметровой высоте над вершиной горы.

— Невероятно! — выдохнул он. — Какой же вы располагаете техникой, чтобы добиться такого?

«Природа богаче на выдумки и разнообразнее, чем все технические изобретения!»

Фраза впечаталась в его разум, словно раскаленным железом. И он начал медленно постигать весь скрытый в ней смысл: сфера не была каким-то прибором, сконструированным инженерами неизвестной космической расы. Она сама являлась представителем природы!

«Именно так, Харнахан, я живу. Но одиноко. Если только Его Величество Случай не породил где-то в ином месте другое подобное мне существо. Этого я не ведаю. Все виды жизни появляются случайно — и всегда кто-то бывает первым».

Сержант по-прежнему не был уверен, в здравом ли он уме. Но сфера объективно существовала и лежала у его ног. На ее поверхности сейчас сияли звезды. Сфера думала, она обладала разумом и была к тому же телепатом.

«Да, я улавливаю ваши мысли, Харнахан. Знаю и причину вашего здесь пребывания. Речь идет ведь о галактических торговцах, не так ли? Я помогу вам и Перри Родану».

— Вы… вы знаете командира?

На мгновение молодой человек вообразил нечто совсем невероятное: эта сфера могла быть, подумал он, миниатюрным звездолетом с экипажем из цивилизованных существ, но микроскопических размеров.

«Мне известно почти все, что можно знать о Родане. Но не беспокойтесь, Харнахан: я умею хранить тайны. Теперь о другом. Я могу существовать где угодно, даже в вакууме. Моя сферическая форма — самая благоприятная из всех возможных. Невесомость или, наоборот, чудовищное притяжение — их я переношу одинаково легко и свободно».

Сержант бросил вокруг себя затравленный взгляд. На этом пустынном небесном теле он встретился лицом к лицу с самым необыкновенным чудом, когда-либо попадавшимся на пути землян, и не мог рассчитывать на чью-то постороннюю помощь, чтобы достойно выйти из этой ситуации…

«Ваша космическая раса, Харнахан, могущественна, — возобновила разговор сфера. — Но у нее есть свои слабости. Как и у меня. Вот уже семьсот лет, по вашему летосчислению, я прикован к этой скале, накапливая энергию для большого путешествия по космосу. Звездное излучение — слишком слабое энергетическое пополнение для меня, его хватает только для поддержания жизни. Но про запас почти ничего не остается. И мне придется вот так выжидать еще тысячу лет, чтобы набрать достаточную для полета энергию».

— Я… я не понимаю, — застонал молодой человек. — Кто же вы?

Неожиданно в его мозг ворвалось чье-то неудержимое веселье. Это смеялась сфера. Но на его вопрос она не ответила.

«Вы поджидаете здесь подхода кораблей Тяжеловиков, Харнахан. Они намерены напасть на беззащитный мир, который вы, земляне, будете всеми силами отстаивать. Предлагаю вам свою помощь за вполне справедливую оплату услуги».

— Какую?

«Расплатитесь энергией. У вас ее больше чем достаточно. Я поддержу вас в этой схватке с Перевозчиками. В обмен вы снабдите меня энергоресурсами».

Молодой человек подумал, что только Родан уполномочен принять или отвергнуть столь странную сделку.

«Я помогу вам», - повторила сфера.

— Но каким образом?

«Посмотрим. Для начала могу сообщить вам нынешнюю позицию кораблей противника. Конечно, в чисто зрительном плане. У меня в данный момент слишком мало сил, чтобы вмешаться активно. А сейчас идите к вашему истребителю».

— К истребителю? Зачем? Он хорошо замаскирован…

«Можете ли вы без него и его приборов вызвать на связь Родана?»

— Нет. Но… если бородачи обнаружат меня?

«Не такой уж я безоружный и смогу взять вас под охрану. Так что повторяю, идите к кораблю».

Сержант взглянул на часы. Было уже поздно. Он слишком много времени потратил на свою легкомысленную прогулку. Да еще эта беседа с… А с кем, собственно говоря? Или с чем? Он вздохнул.

— Вернусь не раньше чем через час. Будем надеяться, что до тех пор никто не обнаружит этот спутник.

«Поспешите, Харнахан. И перестаньте внутренне терзаться! Позднее у меня будет сколько угодно времени, чтобы ответить на все ваши вопросы».

Молодой человек в последний раз бросил растерянный взгляд на сферу и повиновался.

В три прыжка он вновь оказался на равнине.

После соответствующей гипнотической обработки инженера «чародеем» Китаи Эмир лично доставил Боратора на верфь. Теперь тот будет послушно исполнять все поступающие от людей Родана команды. Рассыпанные по всему его телу красные пятна будут свидетельствовать, что болезнь достала его, но еще не затронула мозга. Именно в этом должны были убедиться Топтор и его подручные.

Затем мышь передал Маршаллу последние инструкции Родана. Короткая стычка в космопорту убедительно показала, что Перевозчики боятся эпидемии даже больше, чем можно было надеяться. Более того, отныне они были убеждены, что, как и люди, роботы тоже могут стать жертвами болезни.

Именно этот факт должен был ужасать Топтора и его команду больше, чем все остальное.

— Самое главное, — сказал в заключение мышь, — это избежать кровопролития.

Он оглядел долину, зажатую отвесными скалами. Как и раньше, ее перегораживала цепочка часовых. Рабочим роботам в этот момент оказывали помощь в завершении строительства двести гозлан. Им придали вид лиц, уже пораженных болезнью, но еще не потерявших памяти.

— Нам будет достаточно внушить бородачам панический страх, — продолжал Глазастик. — И они удерут отсюда, чтобы никогда больше в эти края не соваться.

— Избежать кровопролития… — повторил австралиец, не скрывая, что озабочен. — Мне это представляется маловероятным. Если Топтор и его солдатня высадятся здесь…

— Топтор проявил в космопорту снисходительность, которой мы от него не ожидали. Он мог бы превратить местных жителей в простые молекулы, но не пошел на это. Командир признателен ему за этот шаг. Значит, нам, более чем когда-либо, надо положиться на блеф, а не на грубую силу. И не забудьте, что Топтор не должен заподозрить, кто мы такие. Мне лучше совсем отойти в сторону и ни в коем случае не попасться ему на глаза. Не хвастаясь, должен заметить, что личность я довольно приметная, и наш старый приятель Эцтак наверняка ему разболтал обо мне и о моих подвигах.

Он прервался, поскольку из маленькой коробочки, лежавшей на столе, донеслось жужжание.

Маршалл включил узел связи. Вызывал крайне взволнованный Боратор.

— Боевой робот у самой горловины, выходящей на равнину, совершил нападение на гозлан. Четверо убиты, остальные успели скрыться.

— Что? Но это же невозможно! — воскликнул Маршалл. — Все роботы перепрограммированы на недопущение нанесения зла никому из местных жителей! Какие приняты меры?

Боратор был твердо убежден, что он, глава этой стройки, по просьбе ряда кланов завершает строительство первого образца новой серии боевых звездолетов и что через три-четыре дня должен сдать его готовеньким уполномоченным этими заказчиками лицам.

— Я дал распоряжение всем часовым уничтожить этого робота-убийцу, как только он проявит себя снова. Мне непонятно, почему произошел сбой в его программе. А вам?

— Мне тоже. Я немедленно займусь этим делом. А вы возвращайтесь на свое рабочее место.

Эмир хлопнул себя по лбу чисто человеческим жестом.

— Я все понял! — высоким голосом воскликнул он. — Боратор говорил о каком-то там сбое в мозгах, но роботы непогрешимы и надежны на сто процентов. Остается только одна возможность: это тот самый, сотый, боевик, которого я так и не смог дезактивировать, несмотря на все свои старания. Он только что сам высунул нос, и это отлично. Ждите меня, Джон, я быстро вернусь.

— Эй, минуточку…

Но Глазастика уже и след простыл.

Материализовавшись у поворота в долину, Эмир увидел с дюжину бежавших со всех ног навстречу задыхавшихся, стонавших и испускавших нечленораздельные крики гозлан. Их разум был настолько замутнен страхом, что прочесть их мысли было невозможно. Тем не менее в окрестностях не было видно ни одного робота, угрожавшего им.

Эмир не стал дожидаться, пока гозлане добегут до него, и телепортировал к горловине, выводившей в долину. Там стоял тот постовой, что поставил в известность Боратора об инциденте. Его мышь заметил не сразу, зато в глаза тут же бросились трупы четырех гозлан. Понятно: именно здесь, среди зарослей и скальных оползней, должно быть, и скрывался последний андроид, оставшийся верным Перевозчикам.

Из своего убежища он прекрасно видел, как на стройку прибыла группа аборигенов вместе с несколькими иностранцами, которые тут же перепрограммировали всех часовых. Этот робот — RК-176 — должен был тут же открыть огонь по чужакам и своим коллегам-предателям. Но, будучи усовершенствованной моделью «думающей машины», он обладал определенной степенью свободы в своих действиях и мог проявлять инициативу в случае возникновения нештатной ситуации.

RК-176 прекрасно понимал, что у него не было ни единого шанса устоять перед дружным натиском девяноста девяти боевиков, перешедших на сторону противника. В лучшем случае, пользуясь фактором внезапности, он мог рассчитывать на поражение дюжины, максимум двух, своих бывших коллег. Но в конечном счете они неизбежно задавят его числом. Подобная жертвенность с его стороны не принесла бы никакой пользы хозяевам. Значит, главное — предупредить их о том, что происходило на стройке. И тогда его владыки примут надлежащие меры. Поэтому RК-176 решил отправиться на центральную базу и по пути наткнулся на группу гозлан, которые только что миновали часового при входе в долину.

Он действовал автоматически, согласно базовой программе, и уложил четверых, после чего, видя, как другие разбегаются с жуткими воплями, понял, что совершил грубейшую ошибку: они немедленно информируют начальство о том, что произошло. Помимо этого и часовой был свидетелем расстрела.

Посему RК-176 переключил внимание с гозлан на металлический силуэт, четко просматривавшийся среди кустарников. Противник незамедлительно организует теперь на него охотничий гон. RК-176 быстро сообразил, что ему следовало делать. Он медленно поднял одну из своих смертоносных рук в боевое положение…

Мышь прибыл на место с опозданием всего в несколько минут. Он обнаружил расплавившиеся останки робота среди опаленных огневым лучом трав и кустарников. На ближайших скалах виднелись шрамы от разрядов радиантов, но убийца уже пропал из виду.

Эмир, бросив сочувственный взгляд на обугленный остов робота, телепортировал на высотку, откуда открывался вид на всю ширь долины, тянувшейся вплоть до моря. Он тут же заметил, что в пяти километрах от него в юго-западном направлении быстро перемещается маленькая точка: ее выдавали отблески солнечных лучей.

Вот он, сотый робот!

Мышь довольно потер лапки. Сейчас в нем проснулся инстинкт игры, который отличал всех представителей его расы. Наконец-то он сможет порезвиться вволю! Единственное, что удручало его в данный момент, — это отсутствие зрителей.

Хотя… это дело было поправимое.

Эмир материализовался в десяти метрах от робота и мгновенно сосредоточил на нем свои телекинетические возможности, парализовав двигательную активности.

RК-176 застыл, как если бы разом полетели все его внутренние энергосвязи. Но дело было совсем не в этом, скорее наоборот. Позитронный мозг принялся лихорадочно, но безрезультатно выяснять причины необъяснимой поломки.

— Ты лишил жизни четырех человек, — произнес в этот момент за его спиной на интергалакге мышь. — За это преступление я выношу тебе приговор: пустить тебя под энергорезак и выбросить на свалку. Можешь ли ты что-либо вякнуть в свое оправдание?

— Я действовал в соответствии с полученными указаниями. А они гласили: не допускать на стройку ни одного гозланина. Кто вы такой?

— Ох, как тебе хотелось бы это знать, не так ли? Хорошо, разрешаю тебе обернуться. Ко не вздумай стрелять в меня! Иначе сам получишь сполна!

Мышь знал всю бесполезность своего предупреждения, поскольку робот не мог не повиноваться обязанности уничтожить его.

Так оно и получилась.

Но оба сверкнувших молниями энергоразряда в цель не попали.

— Тем самым ты подписал себе смертный приговор, — заявил Эмир. — Ну а теперь, милый мой, пора отпустить тебя немного полетать!

RК-176 был создан для того, чтобы перемещаться по твердому’ грунту. А тут вдруг ему почудилось, что планетарное притяжение неожиданно уменьшилось; он стал легким, как ветерок, и даже еще легче. И вознесся в небеса, будто воздушный шарик.

Эмир же вновь вернулся ко входу в долину, откуда телеуправлял своей жертвой. Ловкость, с которой он это проделывал, наполняла его душу гордостью. Оба радианта RК-176 высветились фейерверком беспрерывно хлеставших из них зарядов, и это придавало дополнительную красоту необыкновенно зрелищному спектаклю — боевой робот под обломками, исходящий бесполезными огненными струями.

В этот момент возник Маршалл, который устремился вслед за Глазастиком. Он оказался свидетелем феномена взмывшего свечой вверх, прямо в зенит, боевого кибера. Вскоре тот превратился в едва различимую точку, беспорядочно источавшую всплески энергии. Затем он на мгновение застыл и начал падать.

Эмир, морща мордочку в улыбке, повернулся к австралийцу.

— Эй, заткните уши! — посоветовал он. — Эта жестянка сейчас рванет, как петарда: я впервые позволяю себе что-то уронить со столь большой высоты.

— Зачем же его уничтожать? — взмолился Джон. — Мы могли бы его перепрограммировать…

— Нет, любого, но не этого. На его совести жизнь четверых гозлан. Да и вообще я не позволю вам испортить мне удовольствие!

— Но…

Телепат смолк, завороженный стремительным падением робота, который врезался в скалы в пятистах метрах от них.

Сверкнула бледная вспышка, затем всплыло белое облачко, которое быстро рассеял ветер, и громовое эхо прокатилось по горным ущельям.

— Какой штопор, какое пикирование, не правда ли? — ликовал мышь.

— Да, не замечал я за вами этого пристрастия к разрушению, — упрекнул его австралиец.

— Иногда это становится весьма забавным! — Затем, без паузы, он вдруг сурово гаркнул: — Быстро, вашу руку, Джон. Нам, пожалуй, лучше сейчас же вернуться на стройку.

Маршалл раскрыл было рот, чтобы потребовать объяснений, но, проследив за устремленным в небо взглядом Эмира, отказался от своих намерений.

Над холмами появился космический корабль цилиндрической формы.

— До чего же узка эта долина, — сказал Топтор Ранголу. — Я посажу корабль на высоком плато, а оттуда на шлюпе с эскортом отправлюсь на верфь. Вы же в это время займете боевую позицию на десятикилометровой высоте в полной готовности вмешаться в случае необходимости. Связь будем поддерживать по радио.

— Вы что, хотите покинуть корабль?

— Да. Пойду со своими людьми. Вы же внимательно следите за нашими действиями, но вступайте в дело только в крайнем случае. При малейшем подозрении на возможность заражения я тут же сменю планы.

Звездолет плавно опустился на намеченное Тяжеловиком плато, откуда, как на ладони, просматривалась стройка.

Бортовые люки, раскрылись. Наружу выполз шлюп; компенсационное антигравитационное устройство поддерживало его на полуметровой высоте над поверхностью. Солдаты, называемые по традиции «морской пехотой», перешли в него с корабля, герметически задраив космоскафандры. Их чудовищно раздутые силуэты разительно контрастировали с ловкими, отточенными долгой практикой движениями.

Люки закрылись, и корабль превратился в монолит, готовый отразить любое нападение, а по приказу Топтора и перейти в наступление. Тяжеловик через встроенную в шлем скафандра рацию поддерживал устойчивую связь со своим заместителем, оставшимся на Топт-1.

Шлюп бесшумно взвился вверх, миновал обрывистый край плато и в планирующем полете устремился к долине. Топтор не обращал внимания ни на действия пилотов, ни на двадцатку «пехотинцев», сопровождавших его: все внимание главаря карателей было сосредоточено на экране обзора.

Неужели там, внизу, в зажатом скалами узком пространстве он и в самом деле обнаружит тот самый знаменитый космолет, который, если верить его создателям, был настолько неуязвим и могуществен, что мог в одиночку завоевать всю Галактику? Сам он не имел ни малейшего представления о технических или военных новинках, которыми был напичкан этот корабль, но понимал, что они должны быть по-настоящему серьезными, раз потребовалась высочайшая степень секретности в сокрытии места строительства.

Шлюп продолжал мягко скользить в направлении пункта назначения.

Топтор ясно видел цепь роботов-охранников при входе в долину. Из этого следовало, что Эцтак не солгал ему, описывая, где находится верфь, как она работает и охраняется. Внешне все выглядело спокойно, нормально. Не было заметно ни следов разрушений, ни самих ополоумевших туземцев…

Но тут Тяжеловик вспомнил, что к строительству корабля не был допущен ни один гозланин. Боратор, инженер, распоряжался лишь бригадами роботов.

У Топтора взыграл оптимизм. Он счел, что надежно держит в своих руках все ниточки этого дела, не догадываясь, что в действительности сам был всего лишь марионеткой, послушной воле кукловода.

А кукловодом был Перри Родан.

Джон Маршалл, Китаи и Эмир, не в силах сдержать нервное напряжение, следили за посадкой корабля Перевозчиков. На верфи работы шли своим чередом, как если бы ничего необычного не происходило. Боратор, расположившись в директорском кабинете, непрерывно отдавал все новые и новые распоряжения, поскольку через день новому звездолету предстояло впервые вылететь в испытательный полет. Ни роботы, ни гозлане не знали ни секунды покоя, трудясь во имя этой цели.

Тень шлюпа заскользила по равнине. Открылся входной шлюз, и Тяжеловики ступили на поверхность. Их скафандры были намертво замкнуты, гигантские руки судорожно сжимали радианты.

Боратор положил на стол чертеж, который тщательно изучал, встал из-за стола и, ведомый «чародеем» Китаи, вышел навстречу Тяжеловикам. Он не выразил ни малейшего удивления в связи с их прибытием.

— Ну наконец-то вы здесь, Топтор, — заявил он. — Надеюсь, для того, чтобы на законных основаниях обеспечить приемку построенного корабля? Вас направил Эцтак?

Топтор машинально опустил наведенное оружие и, полный горечи, не отрывал глаз от красных пятен, разукрасивших лицо инженера. Он был уверен, что скафандр надежно убережет его от заражения, но все равно не мог сдержать передернувшую его дрожь ужаса и отвращения.

— Так вас тоже настигла эта болезнь, Боратор? — спросил он, инстинктивно отступая на шаг.

И тут с удивлением заметил группу гозлан, которые в сопровождении нескольких рабочих роботов спокойно вышли из тоннеля, где велось строительство и, игнорируя Тяжеловиков, вошли в ангар.

— А что тут делают туземцы? — вскинулся Топтор. — Их тоже затронула эпидемия?

Боратор молча кивнул, не выказывая ни малейшего беспокойства, как если бы речь шла о каком-то легком простудном заболевании.

— Мы на верфи все заражены. Но память пока не утеряна. Мозг затмится чуть позже, но к тому времени строительство корабля будет завершено. Что касается гозлан, то я был вынужден их использовать, ибо одни роботы ни за что бы не закончили сооружение звездолета до… до того, как меня поразит полная амнезия.

Инженер, приветливо улыбаясь, указал на нескольких постовых.

— Жаль, что болезнь распространилась также и на роботов. Теперь на них уже нельзя положиться.

Топтор отступил еще на шаг.

— И когда же космолет будет готов полностью, Боратор?

— Где-то в пределах этой недели. — А когда вы… потеряете память?

— Кто его знает? Может, и завтра. Было бы неплохо, если бы в этом случае вы были готовы подменить меня.

— Что! Работать здесь? Рискуя заразиться?

— Да что вы так беспокоитесь, Топтор! Все равно зараза уже добралась до вас и ваших людей.

Тяжеловик мертвенно побледнел.

— Это исключено! Нас оберегают скафандры!

По губам Боратора скользнула холодная усмешка.

— Я тоже носил его, когда разразилась эпидемия. Как видите, из этого ничего путного не получилось! Нет, отныне вы обязаны общие интересы ставить выше личных, поэтому соизвольте отвести этот корабль к месту назначения. Он никоим образом не должен попасть в чужие руки.

Но Топтор упрямо возвращался к интересовавшей его теме.

— Но ведь ни один микроб не может проникнуть через защитные системы наших скафандров! И потом, прежде чем вернуться на наш корабль, мы проведем какое-то время в открытом космосе, а он — лучшее бактерицидное средство!

— Разумеется, вы можете подвергнуть ваши скафандры дезинфекции вакуумом, но не ваши тела… Повторяю: не надо питать радужных иллюзий. Вы обречены, как и я, как все эти роботы и местные жители. Вам остается одно: отбуксировать корабль, открыв для стерилизации все его выходные шлюзы настежь, в заданную для погружения в подпространство точку. Наши союзники заберут его потом, надеюсь, в обеззараженном состоянии, без какого-либо риска подхватить эту болезнь. Но вы лично, Топтор, крепко усвойте одну истину: пройдет самое большее неделя, и вы не будете даже помнить, как вас зовут…

— Боратор! — взревел патриарх. — Мне надоело слушать ваши бредни! Чего вы прохлаждаетесь, а не занимаетесь порученным вам делом? Я что-то пока не видел здесь чокнутых!

— Ха, да есть они, есть, не надо на этот счет беспокоиться. Взгляните хотя бы на этого, — ответил Боратор совершенно равнодушно, показав пальцем на робота, вышедшего из ангара. — Может, вы и с трудом мне поверите, но почему-то первыми этой болезни поддаются как раз позитронные мозги. Извольте убедиться сами.

Топтор с опаской стал наблюдать за боевым роботом, который, тяжело печатая шаг, приближался к ним, ничуть не обеспокоенный присутствием Тяжеловиков.

Патриарх отказывался верить своим ушам, его словно громом поразило: этот кибер-убийца в полный голос распевал песню. Мелодия была несколько монотонна и расплывчата, но слова — на чистом интергалакте — звучали вполне отчетливо:

Кто я? И кто вообще осмелится определить меня?

Ведь все во мне: влечение к чему-то с отторжением,

Безмерно малое с невообразимо крупным, восход и ночь,

Огня стихия с бездной моря, то «против», что зовется «да»,

И ненависть, навечно сопряженная с любовью…

Ах, как бы я хотел уйти в ничто! И, растворясь,

Ликуя, в горниле голубой звезды, покинуть этот мир!

Челюсть Топтора, будто отягощенная неимоверно потяжелевшей бородой, отвисла, открыв зияющую полость рта. Все его члены охватила противная мелкая дрожь.

— Что… что это еще такое? — сумел наконец кое-как произнести он.

— Это поэма, — любезно разъяснил Боратор. — Ее сочинил самолично RК-064. Как и мелодию.

Вся двадцатка Тяжеловиков, державшаяся позади патриарха, дружно — шаг за шагом — стала отступать, сгрудившись вокруг шлюпа. Сейчас достаточно было подать какой-нибудь сигнал, и все, впав в панику, бросились бы во входной шлюз. Но Топтор, хотя и насмерть испуганный, все еще не хотел признать себя побежденным. Его палец нервно сжал спусковой крючок оружия.

— Почему вы не уничтожили этого RК-064?

Джон Маршалл, который в этот момент находился в надежном укрытии, наблюдая за сценой, усмехнулся, услышав этот вопрос. Он повторил его Китаи. И «чародей» тотчас же подсказал Боратору нужный ответ:

— Как так почему? Не вижу в этом никакой необходимости. Если я ликвидирую этого, то мне на том же основании пришлось бы уничтожить почти всех остальных роботов! В любом случае конец не за горами. Так пусть себе чудят, только бы вели себя мирно и не вздумали накинуться на нас… Кстати, один из рабочих роботов, некий РА-007, сейчас пишет трагедию. Она восхитительна, выдержана в очень благородном стиле, в лучших традициях классического театра.

Эмир, услышав это, едва не расхохотался, прошептав:

— Неужели вы и впрямь надеетесь обратить в бегство этого мастодонта подобными глупостями? Может, пока не поздно, этим делом займусь я? С удовольствием запулил бы его аж до ближайшего спутника — такая прогулочка пошла бы ему на пользу, не сомневайтесь! — Спокойно, Эмир, — урезонил его задетый такой репликой австралиец. — Топтор — реалист, мыслит в основном логически. Если вы вмешаетесь, то он сразу раскусит, что речь идет о телекинезе, и тут же заподозрит, что дело не обошлось без Милиции Родана. Перед ним сразу встанет образ конкретного, опасного, но ему понятного и вполне реального врага — врага, которого можно победить. Но много менее грозного, чем этот, так и не разгаданный им робот-рифмоплет! Китаи, продолжайте действовать в том же духе. Вы на верном пути, и вскоре наш приятель созреет.

Без всякого сомнения, цивилизация Вольных Перевозчиков знала определенные жанры литературы, включая трагедию. Но Топтор никогда не был силен в искусстве, не видя возможности нажиться в этой области. Совершенно растерявшись, он уставился в ярко-пятнистое лицо своего собеседника. Тяжеловика охватила безоглядная паника. Он чувствовал, что колени под ним подгибаются, и сохранял вертикальное положение только ценой неимоверного напряжения воли.

— А как… как эта самая болезнь проявляется у людей?

Боратор еще не успел ответить, как на углу ангара появился гозланин. С широкой улыбкой на устах он приблизился к группе Тяжеловиков. Еще несколько месяцев назад при виде этих «небожителей, абориген простерся бы ниц, уткнувшись лбом в грунт… Но этот, не проявляя ни малейшего беспокойства, прошел между инженером и патриархом. То был совсем молодой гозланин с развевающимися длинными темными волосами. На его загорелом лице и крепком торсе явственно проступали красные и голубоватые пятна болезни забвения. В его мозгах, судя по всему, не существовали в этот момент ни единой связной мысли, поскольку он — это было очевидно — и не подозревал о смертельной опасности, которую представляли для нега Тяжеловики.

Он ловко выхватил из дрожавшей руки Топтора радиант и стал забавляться с оружием. В результате неосторожного движения сверкнул бледный энерголуч, разнесший вдребезги кусок скалы. Гозланин, крайне удивленный этим, по-прежнему улыбаясь, вернул радиант его владельцу.

Топтор, буквально оледенев от ужаса, даже не попытался как-то среагировать на эти действия и занять безопасную позицию. Его больше, чем что-либо другое, угнетало именно это: ощущение парализованности всего тела.

А абориген с абсолютно беззаботным выражением на лице прошел сквозь строй Тяжеловиков, будто их и не существовало вовсе.

— Ну что, Топтор, теперь убедились сами? — проронил инженер — Любое существо, пораженное этой болезнью, полностью теряет память. Этот тип ничего теперь не знает об опасностях окружающего нас мира» да и вообще потерял понятие о том, что это такое. Сейчас он доверился бы своему самому смертельному врагу. Наша раса, Топтор, обречена, если Перевозчики дойдут до того, что позабудут, кто их истинные враги.

— Забыть об этом! Невозможно.

— Ха, вы забудете даже собственное имя!

И тут Боратор внезапно превратился в должностное лицо, осознающее всю меру своей ответственности.

— Не желаете ли вы, чтобы я провел вас по верфи, показав корабль? Ведь вам придется вскоре сопровождать его в космосе.

— А мы? — опомнился Топтор. — Что станет с нами?

Боратор пожал плечами.

— Самое большее через неделю ваш мозг омертвеет, даже если тело останется в хорошем физическом состоянии. Но какое это имеет значение? Вы же выполните к тому времени ваше поручение — корабль нового типа будет доставлен куда надо.

— Эй, вы, у меня не было задания погрязнуть в бездне безумия, да еще со всем экипажем! — заорал вдруг Топтор. — Эти бандюги нарочно подставили меня, надеясь, что тем самым им удастся уклониться от оплаты оказанной услуги: я ведь обо всем забуду, верно? И о том, что они должны мне выложить наличными! Плохо же они знают Топтора! Пусть сами явятся сюда за своим проклятым сокровищем — я умываю руки! Можете передать им это, Боратор, от моего имени, если, конечно, к тому времени еще будете в состоянии соображать!

Он развернулся к своим людям:

— Всем — на борт шлюпа! Отчаливаем немедленно. Боратор, вы действительно думаете, что мы все-таки заразились?

Лицо инженера приняло опечаленное выражение.

— У меня на этот счет нет никаких сомнений, Топтор. Патриарх смачно выругался, присоединяясь к своим «морским пехотинцам», чинно рассевшимся в шлюпе. Дверь шлюза захлопнулась. Через мгновение суденышко взвилось вертикально вверх и исчезло за горной грядой Эмир вылез из своего укрытия.

— Что такое? Неужели спектакль уже окончен? Без единого выстрела, без разряда радианта? И драчки не было, и телекинез не понадобился? И вообще все обошлось тихо-мирно?

Джон улыбнулся Китаи:

— Здорово! Боратор великолепно сыграл свою роль.

Подошел мышь.

— Джон, кажется, я вам задал конкретный вопрос? Маршалл ласково погладил каштановую шерстку Эмира.

— Радоваться надо, что все прошло так спокойно. Насилие совсем не обязательно решает любую проблему; мирный исход часто предпочтительней.

Мордочка мыша вытянулась. И все же он был вынужден признать правоту телепата.

В этот момент долину накрыла тень — громадный корабль Перевозчиков взлетел и на максимальном ускорении вскоре растаял в небесах.

Топтор тем временем созывал остальные корабли своей эскадры. Ответили ему одиннадцать звездолетов. Двенадцатый почему-то хранил молчание.

Глава 5

Харнахан, сидя у пульта управления своего истребителя, все еще терзался: а не привиделось ли ему все это? Может быть, его поразила так называемая «лихорадка космоса»? Или же, не в силах более выносить безжизненное, непривычное человеку одиночество он начал извлекать фантазии из своего подсознания?

Но в этот момент таинственный голос вновь прозвучал в его голове:

«Сомневаться будете позже, Харнахан. Сейчас не время для этого. К нам приближается крейсер неприятеля. Поспешите, если вам дорога жизнь. Взлетайте, посадка — в моей долине».

Харнахан повиновался. Менее чем через минуту он посадил свой истребитель рядом со сферой. Та оставалась на прежнем месте, но изображение на ее поверхности существенно поменялось.

«Оставайтесь на борту, Харнахан. Наблюдайте и ничего не опасайтесь. Вам нечего бояться. А вот Перевозчику, пожалуй, есть…»

Сфера находилась в десятке метров от молодого человека. На фоне звезд четко просматривался космолет принятой у бородачей цилиндрической формы. Он облетал безжизненный спутник, чтобы убедиться, что на нем действительно никого нет. Перемещался он на низкой высоте, похожий на ястреба, высматривающего добычу.

Харнахан с удивлением обнаружил, что сфера тем временем несколько увеличилась в размерах и сверкает теперь чуть ярче.

Ярче?

Подозрение, зародившееся у сержанта, позже подтвердилось. Но пока ему было не до изучения этого феномена. Оторвав взгляд от необычного создания, он поднял голову, вглядываясь в окружавшие его горы. Он ясно видел, как над их вершинами парил корабль неприятеля.

Если там, на борту, все бородачи не ослепли разом, то они явно уже заметили его истребитель. Молодой пилот ждал, что космолет Перевозчиков вот-вот, изменив курс, ринется прямо на него. Харнахан потянулся’ к панели: одно движение — и он свечой взмывает вверх… Но неожиданно космолет стал уходить все выше и выше, нацелив носовую часть в зенит, и, кажется, терял скорость.

«Сейчас они вышли из зоны притяжения. Валятся в пустоту. Будем надеяться, что остальная часть эскадры придет им на помощь. Иначе — они погибли».

Харнахан продолжал наблюдать за скалистой грядой, за которой только что исчез корабль Перевозчиков. Опытный пилот, он понимал, что этот потерявший управление космолет двигался сейчас только по инерции, что отныне он будет бесконечно бороздить космос по воле случая, пока не встретит на своем пути какую-нибудь планету или, может быть, солнце, которые захватят его своим притяжением, сделав спутником.

— Вы уничтожили его блоки тяги? — выдавил из себя сержант. — Но тогда экипаж ждет верная смерть.

Он со страхом всматривался в сферу, диаметр которой удвоился.

«Нет, я не нейтрализовывал блоки тяги. Просто высосал всю свободную энергию на борту корабля. Оставил им только аварийные батареи, которые обеспечивают естественную температуру и воздух, годный для дыхания. В остальном они лишились всего. Машины, боевая артиллерия, гиперрадиосвязь — все это отныне вышло из строя».

— Каким образом вы добились этого?

«Если бы я захотел, то точно таким же способом лишил бы и вас всей энергии. Но меня заинтересовал Родан. Расскажите ему обо мне. Еще до того, как он покинет эту систему, я сам направлю ему послание, и надеюсь, что рано или поздно он нанесет мне визит. Неважно когда — через десять или через пятьдесят лет. Чего-чего, а времени у меня предостаточно. Хотя тысяча лет — это было бы чрезмерно. Но эта тысяча теперь, возможно, свелась уже и к восьмистам годам».

Молодой человек включил свой скромный гиперпередатчик — всего на две световые недели дальности действия.

— Я сообщу командиру о нашей встрече, — пообещал он. — Но сейчас мне нужно выяснить, что происходит на Гозуле.

«Нет проблем… Знайте, что борьба, развернувшаяся на второй планете, уже завершилась. Перевозчики пустились в бега. Они потеряли всякое желание продолжать свою миссию, так что вы можете спокойно улетать отсюда. Кстати, вам сейчас поступит распоряжение сделать это».

И точно: на связь вышел лейтенант Фишер с «Астре».

— Харнахан! В чем дело? Почему вы не вызвали нас раньше? Что произошло? Немедленно возвращайтесь на базу! Необходимость наблюдения за бородачами отпала — они просто бросились стремглав отсюда! Где вы, черт возьми, находитесь сейчас?

— На одном из спутников четвертой планеты. Можете ли вы дать мне прямой выход на командира?

— Нет, это невозможно. Но я его предупрежу о вашем скором возвращении. Поспешите.

— Но…

— Никаких «но», сержант! «Астре» всплывает. Конец связи.

И Фишер прервал разговор.

Молодой человек открыл входной шлюз истребителя и через пару минут стоял перед сферой. На ее поверхности была четко видна эскадра из одиннадцати цилиндрической формы кораблей, окружавших двенадцатый, более крупного тоннажа. Все они стремительно удалились от планеты Гозул.

«Они сейчас перегруппировываются в отходное построение, намереваясь как можно скорее уйти из этой звездной системы. Но Перевозчики приняли сигнал „SOS“ от потерявшего управления корабля и придут ему на помощь».

Харнахан наклонился и протянул руку к сфере, однако дотронуться до нее не решился.

— Кто же вы? — прошептал он. — И какова ваша реальная мощь?

«Я — это я, Харнахан. А что касается моих возможностей… убедитесь сами».

Сфера показала ему побережье, затем разом взбаламутившееся море, откуда в брызгах и пене вынырнул «Астре». Корабль плавно поднялся ввысь, затем повернул к берегу в сторону космопорта. Три крейсера уже покинули ангары, земляне и гозлане суетились вокруг них. Последние, хотя и расцвеченные все еще красными пятнами, выглядели вполне крепкими и здоровыми.

— Вы настоящий живой приемник! — воскликнул молодой человек, не скрывая своего неподдельного удивления. — Как далеко распространяется область приема?

Вместо ответа сфера изменила изображение. Харнахан вдруг увидел, как он сам — во всяком случае, иллюзия была полной — удалялся от 221-тэты Лиры на невообразимой скорости, неизмеримо превышавшей скорость света, углубляясь в космос. Как зачарованный, он вдруг узнал вращающееся колесо Галактики. Затем это фантастическое путешествие пошло вспять, и он снова оказался на спутнике четвертой планеты. Он понимал, что не покидал этого места, и в то же время…

«Я могу видеть сам или показать кому-то другому любое место Галактики. Но, чтобы войти в контакт с другим разумом, я не в силах превзойти рубеж в двести световых лет. Иногда удается чуть больше, но редко. Как видите, мои возможности все же ограничены…»

Даже в прекрасно климатизированном космоскафандре Харнахана пронзила дрожь. Он только теперь начал осознавать истинные масштабы могущества этого существа, питавшегося звездной энергией. А иногда — и звездолетов. Одновременно он понял, что еще ни разу в жизни не встречал более благожелательного создания.

«Ладно, Харнахан, возвращайтесь к вашим друзьям. Но — никому ни слова о нашей встрече. Проинформируйте только Родана. А теперь оставьте меня. Надо отдохнуть, сэкономить силы. Звездной энергии мне явно не хватает. До свидания, Харнахан. Ведь мы с вами еще увидимся».

Постояв какое-то время в нерешительности, молодой человек наконец направился к истребителю. Он нажал на кнопку антигравитационного устройства и все время, пока его кораблик неспешно поднимался вверх, не спускал глаз с темноватой, но по-прежнему мерцавшей сферы перед таинственной дверью в скалистой тверди. По-хорошему надо было бы, конечно, разобраться, что она собой представляет… Он встряхнулся: когда-нибудь позже ключ ко всем этим тайнам будет ему вручен…

Глава 6

Громадный звездолет, удерживаемый благодаря антигравитационным компенсаторам в нескольких метрах от стенок пещеры, где его создавали, медленно выплывал на простор. Растянувшись вдоль всего корабля, группы гозлан и рабочих роботов внимательно следили за тем, чтобы блестящий корпус нечаянно не чиркнул о шероховатую скалистую поверхность дока. Возбужденный сверх всякой меры Боратор носился как угорелый взад-вперед, бестолково размахивая руками. Казалось, он успевал быть одновременно везде. Он воспринимал звездолет как собственное любимое детище, свое лучшее творение, хотя и не схватывал во всей сложности и единстве проект корабля, задуманного другими инженерами, а просто проводил его в жизнь.

Родан испытывал аналогичные чувства. Ему придется немало покорпеть над чертежами, находившимися у Боратора, чтобы осмыслить новшества и освоиться с этим замечательным звездолетом. К счастью, блоки тяги были построены на принципах, известных арконидам, и, следовательно, трудностей с пилотированием космолета не должно было возникнуть. А позднее он займется им основательно и изучит его во всех деталях.

Сейчас же основная задача — покинуть Горр.

А на борту захваченного у противника корабля — громадного цилиндра с закруглениями в головной и хвостовой частях — в этот момент находился всего один человек. Реджинальд Балл.

Несмотря на отчаянное сопротивление своего заместителя, Родан назначил его командиром нового звездолета. Балл отнюдь не горел желанием связываться с этим исполином космоса с еще неизведанными возможностями, и убедить его Родану удалось, лишь воззвав к чувству долга: со столь ценным и совершенным чудом техники мог справиться только он, с его неоспоримой компетенцией.

В длину космолет достигал восьмисот восьмидесяти метров при диаметре в двести. Значительная часть внутренней оснастки пока еще отсутствовала, и ее предстояло смонтировать на верфях Галактополиса.

Реджинальд, осмотрев корабль в общих чертах, покинул центральную рубку управления и направился к выходному шлюзу.

— Эй, Боратор! — обратился он к инженеру. — Вы нам отгрохали лодочку что надо! Примите самые искренние поздравления.

— Вы довольны, сеньор? Я очень этому рад, — воодушевился инженер, все еще находившийся под воздействием чар Китаи. В скором времени он несказанно удивится, очнувшись на пустынном острове, вольный делать все, что ему заблагорассудится, в компании двадцати губернаторов, которые забросают его вопросами, неразрешимыми как для него, так и для них самих.

— Да, и я присоединяюсь к этим поздравлениям, — подхватил Родан, подошедший вместе с Ралвом, ставшим теперь главой правительства Горра.

— Так вы забираете корабль? — спросил гозланин. — А вернетесь когда-нибудь еще на Горр? Ведь вы нам обещали…

— Разумеется! Мы разместим здесь торговую базу. Группу специалистов я пришлю сюда через несколько недель. Вы научитесь управлять военным хозяйством, брошенным тут Перевозчиками. Эта техника защитит вас от возможной агрессии любого противника, если он попытается вернуть вашу планету в состояние рабства. Но мне думается, что в ближайшие лет пятьдесят бородачей вам опасаться нечего, так как именно столько длится установленный ими карантин.

Вмешался Балл:

— Я согласен пилотировать это судно. Когда отлет?

— Через три часа. Мой тебе совет перебазироваться сначала в космопорт, что позволит тебе сделать пробный. полет. С тобой будет Эмир. Если возникнут серьезные трудности, он сможет доставить тебя на поверхность планеты: ведь ты не можешь телепортировать.

— Эмир! — пробурчал Балл. — Неужели мне так и будет все время попадаться на дороге эта крыса-хвастунишка! Впрочем, ладно, пусть заходит, с неизбежным надо мириться.

Явно раздосадованный, он поднялся на борт. Мышь уже дожидался его у шлюза, створы которого захлопнулись за ними с глухим стуком.

Звездолет начал осторожно и величественно подниматься вверх. Родан смотрел ему вслед. Вот корабль поднялся до уровня горных вершин, затем, резко ускорившись, взмыл в небо, растворившись в нем.

Эскадра Родана пересекла орбиту четвертой планеты и приближалась к точке ухода в гиперпространство. «Геката» и «Центурион» шли по бокам «Астре», та которым тянулись «Гелиос» и крейсер под управлением Балла. В центральной рубке флагманского корабля находились двое — Родан и сержант Харнахан.

По левому борту скользила четвертая планета, бесчисленные спутники искрились вокруг нее драгоценной короной. Выделить в этом хороводе тот, на котором побывал сержант, было совершенно невозможно.

— Какой у этой сферы радиус телепатического общения? — поинтересовался астронавт.

— Двести световых лет, командир. Во всяком случае, так она меня заверяла.

— Странно!.. Вообще-то принято считать, что телепатическое послание может идти сколь угодно далеко в бесконечность. Но это не всегда так. К примеру, Маршалл не смог бы телепатически общаться отсюда с Землей. И все же двести световых лет — цифра впечатляющая!

И в этот момент Родан почувствовал, что его вызывают. Сначала было такое ощущение, словно по лбу очень нежно и ласково прошлась чья-то рука. Затем постороннее присутствие скользнуло в его мысли, как более мощный передатчик забивает тот, что послабее. По лицу молодого человека Родан понял, что с Харнаханом происходило то же самое

Эта поразительная сфера обратилась к ним.

«Вы поверили рассказу, Родан? Харнахан ничего не сочинил. Сказал ли он, кстати, что я вас жду? Нет, не стоит сейчас менять курс. Возвращайтесь прямо на Землю для вас это сейчас самое срочное дело. Но не забывайте обо мне, Родан, — ведь вы теперь стали бессмертным. Я жду вас и если понадобится, то и потерплю какую-нибудь вечность!»

— Кто вы?

Земляне догадались, что существо рассмеялось.

«Люди — народ любопытный, и это качество движет вашу цивилизацию по пути прогресса. И оно же рано или поздно приведет вас ко мне. А пока в ожидании дня встречи говорю вам, Перри Родан, до свидания. И спасибо…»

— За что? — удивился астронавт.

К снова появилось ощущение, что сфере сделалось весело

«За ту энергию, которой я подпитался от ваших кораблей. Нет, не беспокойтесь, вы этого сами просто и не заметите. Этого пополнения мне, к сожалению, не хватит, чтобы отправиться путешествовать, но оно позволяет мне более четко разговаривать, с вами и с большего расстояния. Удачи вам, Родан, как и Земле в целом!»

Изображение четвертой планеты с ее сонмом лун все уменьшалось и уменьшалось на бортовых экранах.

— Как хоть вас зовут? — спохватился Родан.

Но ответа не последовало. Контакт был прерван.

— Что вы лично думаете по этому поводу, сержант? Вы же видели ее, сферу. Она и вправду живая? Из чего она состоит — энергии или духа? Представляет ли она какую-нибудь угрозу для нас?

Молодой человек не мог оторвать взгляда от все более и более блекнущего пояса небесных тел. Он покачал головой, его глаза увлажнились.

— Я не могу ответить ни на один из ваших вопросов, командир. Разве что на последний. Кет, это существо никогда, ни при каких обстоятельствах не будет представлять для нас опасности. Я стоял рядом и ничего зловредного или пагубного в ней не почувствовав. Я даже не испытал ни малейшего страха. Нет, командир, повторяю: нам не стоит ее бояться Напротив.

Родан тоже задумчиво всматривался в звезды. Вскоре корабли выйдут в точку, где уйдут в подпространство. В этом немыслимом ничто звезд нет. А когда они вынырнут в нужной точке, то будут совершенно другими. Эскадра буквально за пару мгновений преодолеет расстояние более чем в тысячу световых лет.

Он повернулся к Харнахану.

— Ладно. Я вам верю. Точно такие же чувства испытал и я при контакте с этим… созданием. Не исключено, что когда-нибудь мы будем просто счастливы, что у нас есть возможность воспользоваться благожелательностью этой сферы, ибо нам понадобится помощь в случае…

Он вдруг замолчал.

Но Харнахан был человеком и — как справедливо подчеркнула сфера — в силу этого качества любопытным по природе.

— Понадобится помощь, командир? Но зачем? И когда?

Астронавт задумчиво улыбнулся.

— Когда Перевозчики заметят, что болезнь забвения вовсе и не стерла у них навсегда память. И это случится достаточно быстро, может быть, даже через несколько недель… — Улыбка на его устах застыла. — Но, впрочем, пора кончать со всякими гипотезами. Поживем — увидим! Пока же…

Он нажал кнопку гиперкома.

На экране высветилось лицо Балла.

— В чем дело, Перри?

— Через тридцать миллионов километров уходим в подпространство. У тебя все в порядке?

Сбоку на экране появилась заостренная мордочка Эмира.

— Все в норме, командир! — заверил мышь. — Вдвоем мы выполним всю работу наилучшим образом! Впрочем, не похваляясь, скажу, что управился бы и в одиночку!

Харнахан, уйдя в свои мысли, всматривался в кормовые экраны, все еще пытаясь разглядеть последний отблеск планеты с дивной короной из множества лун. Он сгорал от любопытства.

Но в нем крепла уверенность, что он еще вернется сюда и разгадает наконец тайну этой удивительной сферы.