Оружейница

Михнево 01 января 2005 года. 05 часов 23 минуты Валерий Кравцов

Мы закончили отмечать Новый Год. Я лежу на кровати в нашей выгородке и Танюшка спит, уткнувшись мне в подмышку. Да. Вот такие грандиозные перемены в моей жизни. Я нашел свою женщину, и она прижимается сейчас ко мне. В темноте не видно, но я знаю, что ее роскошные черные волосы, рассыпавшиеся по моей груди, изрядно пересыпаны сединой.

Таня оказалась очень сдержанной в рассказах о себе, и ее историю после того, как месяц назад у нас все срослось, мне поведал Пал Палыч.

Судьба за каких-то три с половиной года прокрутила ее как в камнедробилке. Знакомство с сыном Пал Палыча и Анны Матвеевны. Вспыхнувшее чувство и роман. Бешенство ее родителей и попытка по-быстрому выдать ее замуж на стороне.

Но Таня оказалась способной на решительный и бесповоротный поступок, она сбежала по дороге и сумела вернуться в Ашхабад. Ни она, ни Валентин отступаться не собирались и приняли единственно возможное в их положении решение — отправились в собор Александра Невского, где Таня крестилась, и их тут же обвенчали. Своих родителей, пришедших на квартиру мужа, она встретила с православным крестиком на шее и обручальным кольцом на руке. Скандал получился грандиозный и закончился он отречением и проклятьем.

Год они прожили с мужем в любви и согласии, но… За неделю до рождения Максимки Валентина сбила машина. Это, как оказалось, не было местью ее родных, просто обычный «золотой мальчик» ехал, не обращая внимания на светофоры и переходы. Виновным, естественно, оказался погибший, и через несколько месяцев Таня вместе с родителями мужа уехала в Россию.

Теперь же нас ждет новый мир, и только от нас зависит — какой мы сделаем нашу жизнь.

После большого и серьезного разговора со старшим поколением с обеих сторон мы решили, что в новом мире Таня официально будет приемной дочерью Пал Палыча и Анны Матвеевны, ну, а Максимка, естественно, моим с Таней сыном, дабы избежать в дальнейшем неловких вопросов об отцовстве.

За стенкой хлопнула дверь, и я услышал, как Леший протопал в направлении белого друга.

Я вспомнил, как решался вопрос с углом для нас с Танюшкой. Выгородка на складе, где ночевала наша компания, была достаточно большой, и мы решили разделить ее на две части — для нас и для Лешки с Серегой. Леший где-то надыбал белую дверь с коробкой, видимо, выломанную при перестройке, и остатки разбитого в аварии изотермического фургона. Перфоратор у нас был, и уже через час проем в стенке в один кирпич, сложенной к тому же на скверном растворе, был готов. Дальше четыре гвоздя «двухсотки» в швы между кирпичами, баллон монтажной пены, и дверь на месте. На два месяца хватит. Перегородку мы соорудили из двух кусков, вырезанных из стенки фургона, нескольких арматурин в качестве крепежа, трех баллонов пены и пары часов ударного труда.

Когда мы впервые вместе зашли в нашу комнатку, Таня прижалась ко мне и тихонько сказала на ухо:

— Валер, это наш первый дом. Пусть он ненадолго, но давай запомним его по-хорошему.

Я поцеловал ее, поднял на руки и положил на разложенный диван…