Опыт поколений 2

Глава 8

Не большой костерок, изредка вспыхивающий язычками яркого пламени, по воле случая горевший на берегу медленно текущей речушки, тихо потрескивал остатками сучьев. Лёгкий ветерок, колыхающий ромашки и маки, кое где поднимающиеся над зелёным ковром из молодой травы, редкие облака, плывущие по голубому небу, склоны холмов, приютившие у себя только начинавшие расцветать яблони и груши, и уже заканчивающие своё цветение персики и абрикосы. Пчёлы, носившиеся словно угорелые от одного цветка к другому, лошади, мирно пасущиеся рядом и вяло жующие сладкую траву, и даже разноцветные бабочки, летавшие вокруг, находились в полной гармонии с природой. И только два не весёлых человека, говорившие в пол голоса, и изредка произносящие замысловатые тосты, выпадали из общей, почти идиллической, картины.

— Пора заканчивать, а то я за собой уже со стороны наблюдаю — выдохнув, сказал я почему то чужим голосом.

— Всё! Пора, значит пора! Давай ещё по одной! За тех, кто уже никогда не будет рядом с нами и поедем — отозвался мой собеседник.

— Вот за это выпью! Хотя не надо бы больше. Но такой тост пропустить никак нельзя — ответил я ему, протягивая металлическую кружку.

Из фляжки забулькало и сосуд, который крепко держал в руке, наполнился жидкостью, на много больше чем на половину. Я облокотился на свободную руку, пытаясь встать, но тут же понял, что сделать этого не смогу и отказавшись от этого намерения, так и остался сидеть на месте.

— За это не обязательно стоя пить. Главное, чтобы вот здесь, что то стукнуло — сказал Василий, ударив себя в левую часть груди.

— У меня стучит — уверенно ответил я.

— Тогда смело пей сидя и можешь быть уверен, они тебя не осудят.

— Кто они? — пытаясь выяснить о ком идёт речь, спросил я его.

Сидевший рядом и почему то всё время качающийся из стороны в сторону человек, задумался. Я посмотрел ему прямо в глаза, пытаясь на расстоянии определить, о чём он так долго размышляет, но пелена, скрывающая его зрачки, не дала этого сделать. Так и не дождавшись ответа на свой вопрос я залпом осушил кружку, перевернул её в воздухе показывая, что она пуста и поставил уже не нужный предмет на примятую траву, рядом с собой. Мой собеседник кивнул мне, потом приложил левую ладонь к сердцу и качая головой сказал:

— Я всегда знал, что ты настоящий друг.

Затем почти так же быстро, как и я, выпил содержимое своего пластмассового стакана и пытаясь показать, что он пуст, упал на спину широко раскинув руки и закрыв глаза.

— Спи спокойно, дорогой товарищ — проговорил я ему первое, что возникло в голове в этот момент.

Посмотрев, что происходит вокруг и не обнаружив ничего не понятного и опасного, я притянул к себе автомат и обняв его, лёг на приятно пахнувшую траву, и тут же провалился в темноту.

Когда глаза открылись снова, темнота, к моему удивлению, никуда не исчезла, а только стала какой то осязаемой, что ли. Не очень соображая где нахожусь, стал шарить вокруг руками и наткнулся на чей то грязный сапог, тут же вспомнив всё, что происходило, как казалось, совсем недавно. Сразу же почему то сильно захотелось пить и не на много меньше есть. Вспомнив в какой стороне протекает речка, а может просто услышав слабый плеск воды, прямо на четвереньках подполз к пологому берегу. Опустил голову в ледяную воду, стекающую откуда то с гор и стал жадно глотать её. Потом, напившись, встал на ноги. Отыскал в кармане зажигалку, чиркнул колёсико и добыл слабый огонёк. Затем при помощи его нашёл место, где вчера горел костёр, там остались лишь одни мелкие, чёрные угольки, но возле него было не мало веток, так и не используемых по назначению.

Когда свежее пламя разгорелось на столько, что можно было нормально рассмотреть всё вокруг, достал из кармана часы и определился со временем. Почти три часа ночи. Хорошо отдохнули, а главное сколько удовольствия получили сами и представляю сколько доставили его тем, кто наверняка не спит сейчас в крепости. Васька так и продолжал дрыхнуть, не реагируя ни на какие действия с моей стороны.

— Вставай алкаш! Пора домой добираться! — громко сказал я ему.

Молчит зараза, да же ухом не ведёт. Ну ничего сейчас я его разбужу, методику быстрого пробуждения мне вчера показали.

— Что случилось?! — вскрикнул сержант, вскакивая, после того, как я ему отвесил приличную оплеуху.

— Ничего хорошего! Три часа ночи, а мы с тобой в поле, как брёвна валяемся. Народ там, наверное, сума сходит, волнуясь, куда это мы с тобой подевались.

— Да кому мы там нужны. Дрыхнут все без задних ног и даже не вспоминают про нас.

— Ну не знаю, как бы там ни было, а домой ехать надо. Давай седлай лошадей и поехали.

— Может чайку хотя бы вскипятим, пить хочется чего то.

— Вон из речки похлебай и нормально будет. Только быстрее, я сейчас сяду на мотоцикл и уеду, если тормозить не перестанешь.

Васька оказался прав, в крепости, по поводу нашего отсутствия, ни какого шума не подымали. Наши видно подумали, что раз нас нет командного состава, то значит так надо, а испанцам так вообще, наверное, всё равно, куда это их начальство подевалось. И только дома меня ждали. Не знаю конечно, как сильно волновались, но то что беспокоились это точно. Я из далека ещё заметил, что на первом этаже нашего дома горят свечи, а это значит, что кому то там всё таки не спится.

— Почему не предупредил, что на долго уезжаешь?! Я уже не знала, чего думать! Даже к Веснину ходила, просила, чтобы отправил людей на поиски. А он только посмеялся. Говорит, что здесь с вами ничего случится не может — набросилась на меня Вероника, как только я вошёл в дом.

— Прости, так получилось. Непредвиденная задержка образовалась. Зато посмотри, чего я тебе привёз.

Я вытащил руку из-за спины, где всё это время прятал огромный букет из полевых цветов, который насобирал пол часа назад, почти в полной в темноте, пока Васька разбирался с лошадьми.

— Это мне? — спросила Ника.

— А кому же ещё? Сейчас только нарвал, так что наверняка ещё полем пахнут.

— Действительно полем, — сказала девушка, поднеся букет к лицу, но тут же добавила. — Странно, но от них ещё и вином пахнет. Ты их что на винограднике собирал?

— Почему это? — спросил я, стараясь дышать в сторону.

— Сам понюхай, сивухой отдаёт.

— Ах это? Так это Вася наш, фляжку с ромом опрокинул, прямо в коляску, вот, наверное, до сих пор запах и не выветрился, они же там лежали.

— А сам то он где?

— Ищет наверно, куда лошадей привязать на ночь.

— Вы что лошадок нашли? — спросила оживившаяся Ника.

— Ну да. Едем по дороге, а они в кустах стоят, пришлось с собой забрать. Не бросать же, тем более они там все листья на ветках обглодали.

— Бедненькие.

— Вот и я о том же. Поэтому и задержались, то они пить хотят, то еды им подавай, а как нажрались, давай в туалет просится. Замучали нас окончательно. Да бог с ними, ты то как тут, чего спать не ложишься?

— Уснёшь тут с тобой, говорю же как на иголках вся.

— Ну это ты зря. Веснин правильно сказал, ничего тут с нами случится не может.

Тут открылась дверь и в дом вошёл Сутягин, держа в руках трофеи и прямо с порога поинтересовался:

— Командир, куда барахло с убитых девать?

И откуда только у него такая привычка, появляться в самый не подходящий момент?

— Так на вас напали? — вскрикнула Ника и бросилась ко мне. — Ты не ранен?

Но вдруг тут же схватила меня за грудки и притянула к себе.

— Да ты пьяный?

— Уже нет — ответил я сообразив, что отпираться бесполезно и повернувшись к сержанту добавил. — Эх Вася, Вася, тебе не разведчиком надо быть, а предателем.

Снова попытаться лечь спать у нас получилось только через полтора часа. Сначала я рассказал, как всё было на самом деле, потом Вероника сжалилась и стала нас кормить, и только после этого мне удалось отправить её на верх. Мы же с Сутягиным решили пару часов подремать на стульях, если честно спать совсем не хотелось, но чем то заниматься не хотелось ещё больше. Молча сидеть с закрытыми глазами смогли что то около полу часа, а потом, как то сам собой, завязался разговор о первоочередных мероприятиях по охране территории и в основном это касалось долины, и прилегающих к ней окрестностей.

— Надо так же, как и на станции, пост ставить, у главной дороги. А потом вышку или прямо на горе площадку смотровую делать — предложил сержант, после того, как мы покончили с воспоминаниями о вчерашнем дне.

— Для начала поставим там палатку и пару наших стрелков, а для усиления можно и пару испанцев к ним в подчинение придать. Кому то же надо будет разговаривать с чужими, а в том, что они рано или поздно на дороге появятся, сомневаться не приходится.

— Плохо, что связь с караулом нормальную установить не получится, далеко до дороги отсюда и местность гористая. Даже дымовые сигналы не подашь.

— А это идея! Молодец товарищ сержант, дымовые сигналы — это как раз то, что нам нужно. Надо залезть на башню, которая в ту сторону смотрит и прикинуть, чего с неё видно. На худой конец у нас бинокль имеется, так что дымок разглядеть сумеем, а устроить его, в случае надобности, можно в том месте которое из крепости будет просматриваться. Пускай и на удалении от дороги, но это всё равно же лучше, чем сюда бежать. Кстати, можно попробовать сигнальщика там выставить, тогда и дым нам не понадобится вообще.

— Ещё бы найти такое место, тут заросли, как в джунглях.

— Вот ты, с утра, этим и займёшься. Из наших двух человек сам подберёшь, а испанцев я тебе найду.

— С продуктами надо ещё чего то решить. С консервами тут тяжеловато, как я погляжу.

— Найдём чем караул накормить, с этим проблемы не будет. Кусок хамона возьмут с собой и риса килограммов пять, да рыбы вяленой мешок, на неделю хватит.

— Наверное одну лошадь придётся им отдать. Мало ли за чем приехать сюда срочно надо будет.

Разговор на эту тему продлился ещё какое то время, а потом сержант вдруг резко перевёл его в другую плоскость:

— Ты мне прямо скажи, будем сюда на совсем переезжать или как?

— Ты сам всё ведешь, места лучше чем это, нам до сих пор ещё не попадалось. Здесь и крепость имеется, и выход в море, и земля плодородная рядом. Но время, к сожалению, такое, что ничего существенного от него ждать не стоит. Оружие примитивное, механизмов никаких, стройматериалов не наблюдается, да и с продовольствием тоже не всё гладко. Лично я жить в таких до исторических условий не собираюсь и людей наших сюда не потащу. Так что бросать станцию в данный момент считаю не разумным. Но и здесь всё пускать на самотёк смысла не вижу. В следующий же заезд перевезу сюда специалистов, которые будут помогать нам обживаться в крепости и ещё пару десятков солдат, без них тут тоже похоже не обойтись. А дальше видно будет, если удастся создать в этом месте что то приличное, то можно будет наши трудовые резервы сюда перевести, а на вокзале держать человек сто солдат, собирать там вновь прибывших, искать то, что сверху падает и конечно заниматься торговлей. Пока так.

— А мне то где службу нести, на вокзале или здесь?

— И там и там придётся, как и мне. Но место для жилья я бы всё таки советовал начать тебе здесь подыскивать.

— Это почему вдруг?

— Потому что на случай экстренного бегства со станции, мы сюда рванём. А теперь представь, чего здесь, после этого как вся толпа сюда вдруг переедет, твориться будет.

Василий ничего не ответил, жаль, что сейчас темно и мне не видно, как он напрягает свои извилины, пытаясь воссоздать картину хаоса переселения. У него в такие моменты выражение лица становится очень смешным.

— Представил? — снова спросил я его, прикинув, что времени на раздумье должно было хватить.

— Угу.

— И как, понравилось?

— Проще будет сразу застрелиться.

— Так вот. Чтобы у тебя желания не появилось сделать это, ну хотя бы до тех пор, пока всех людей не пристроим и нужен закуток, куда сам смог бы прийти и отдохнуть, после трудов праведных.

Будить Веронику в шесть часов не стал. Конечно без неё сейчас, как без рук, но часа два пускай ещё поспит, а потом всё равно подыму. Мне здесь осталось всего то два дня до отъезда, а работы срочной навалом, да и поручений надо нараздовать ещё целую кучу, чтобы в моё отсутствие испанские друзья не филонили.

Как только в крепости началось рабочее утро, пошёл с осмотром. Надо понять, чем тут народ занимается и какие поправки в распорядок дня необходимо внести, а за одно обойду дома, которые стоят по левую сторону от входа в крепость. Конечно их общее количество мне уже давно известно, знаю я и сколько среди этих построек жилых строений, и сколько тех, что можно использовать лишь под склады или какие нибудь другие надобности, например под столярную мастерскую, или скажем зимнюю кухню. Но вот в каком они состоянии, что находится внутри и даже как устроились в одном из них наши солдаты и рабочие, мне пока что не известно.

Рядом с моим домом стояло сразу два домика, с первого взгляда больше похожие на каменные сарайчики, но на самом деле ничего общего с хозяйственными постройками не имевшие. Это были жилые помещения, имевшие лишь точно такие же размеры, как и склады. У них имелось два небольших окошка, такие же двери, как и у всех остальных жилых строений и высокая труба над черепичной крышей. Когда я открыл дверь одного из домов, то увидел, что внутри отличий, пожалуй, будет побольше. Полы здесь вымощены камнем, стены отштукатурены глиной и даже имеется что то похожее на мансардный этаж, куда можно добраться по не очень широкой деревянной лестнице. Камин, пускай раза в три и меньше тех, что стоят в моём доме, но построен так же основательно и не выглядит каким то недомерком, а наоборот очень даже вписывается в не большое пространство дома для маленькой семьи.

Замки в двери обоих домов были уже установлены, а ключи ждали своих хозяев в замочной скважине. Кандидаты на проживание в этих помещениях у меня имеются, хотя сами они об этом пока не догадываются, поэтому двери на замок я всё же закрою, а ключи заберу с собой. Будем считать, что дома заняты, а их хозяева вскорости подъедут.

В пяти метрах от этих домиков, с тыльной их стороны, стоит ещё одно здание. То, что это склад я знаю давно, потому что оно находится не далеко от моего дома и я его уже успел проверить, а после того, как там установили замок, сразу же забрал от него ключи. Так что в ту сторону я не пойду. Дальше двинусь вдоль площади, где ровным рядком стоят три двухэтажных жилых корпуса, метров по двадцать в длину, в одном из которых уже живут русские люди. То здание, которое успели обжить, я посещать не стал. Не захотел беспокоить хозяев, им минут через пятнадцать на работу идти и дел без меня хватает. Зашёл в тот из близнецов, что стоит по середине. Снаружи он смотрится прилично. Массивная дверь в центре, по четыре высоких окна с обоих сторон от неё, на первом этаже и шесть точно таких же на втором, две трубы по краям красной, черепичной крыши, вот, пожалуй, и всё, что сразу бросилось в глаза. То, что стёкла в окнах мутные, так это здесь сплошь и рядом, поэтому на это я внимания уже не обращаю.

Открыв недобро скрипнувшую дверь, вопреки своим ожиданиям увидел целых две лестницы, ведущих на второй этаж. Начинались они не далеко от огромных каминов и были на много уже той, что стояла в моём доме, хотя имели точно такие же массивные ступеньки и перила, как и у меня. Из мебели, на левой стороне первого этажа, обнаружил целых два стола и по десятку стульев возле них, огромные полки на стенах, в которых лежала и стояла в основном глиняная посуда. В одном из углов заметил несколько медных тазов, три огромных кастрюли без крышек, четыре деревянных ведра и две дубовые бочки. На противоположной стороне, стояли ещё какие то шкафы и тумбы, парочка столов поменьше и ещё примерно десяток стульев, обычного размера. Ничего примечательного, думаю второй этаж сюрпризов тоже не принесёт, поэтому туда не пойду. Наверняка там не лучше, чем в том доме, где поселился сам. Такие же убогие кровати, столы и стулья, так же скрипят полы, являющиеся одновременно и потолком первого этажа, и скорее всего нет ничего такого, что можно было бы считать ценным. Но несмотря на это двери здесь я, пожалуй, тоже закрою на ключ и заберу его себе, так же как и в следующем доме, из этой серии, нечего им стоять открытыми.

Не осмотренными мной остались только два склада, стоящие сразу же за последним жилым домом. Они, как две капли воды, похожи на те, что расположены справа от главной башни и которые я уже осматривал, и даже успел кое кому за них втык сделать. Тем более попасть в не осмотренные склады, в данный момент, у меня не получится, так как один из них находится в распоряжении нашего испанского сержанта, а второй занял Георг. Там он хранит мебель, которую будут устанавливать ко мне в дом, куски ценных сортов дерева и кое что из своих инструментов. Будет желание и время загляну в эти постройки в следующий раз, а нет, то пускай так и стоят без моего осмотра, хуже им от этого наверняка не будет.

За то время, пока я изучал крепостные постройки народа на улице прибавилось и в основном среди них были люди, которые занимались каким нибудь делом. Были конечно и те, кто ждал своих друзей, чтобы вместе с ними отправиться на парусный корабль, потому что их работа находилась там, но тех, кто работал прямо в крепости оказалось на много больше. Чем занимались женщины и мужчины, сидевшие возле приличной кучи тонких веток, я понял сразу, они участвуют в процессе плетения корзин, хотя понять на кой ляд нам такое количество этих предметов, я не могу. Но вот ещё больше я не могу понять для чего толпа примерно из двадцати мужиков, вооружённых лопатами и ломами, роет огромную ямищу, размером примерно с половину футбольного поля. Спрашивать именно их, об этом, бесполезно. Нет ответа я дождусь, в этом можно не сомневаться, но вот сообразить, что в нём будет зашифровано, не сумею. Пройду мимо с умным лицом мимо, а когда проснётся Вероника я вам устрою Кузькину мать, тоже мне взяли моду без согласования с руководством ямы рыть, да ещё не далеко от стены. А вдруг она не выдержит такого надругательства над фундаментом и рухнет, кому тогда спасибо говорить?

В тот самый момент, когда я проходил мимо усердно орудующих лопатами и ломами не большой части мужского населения крепости, меня окликнул Сутягин:

— Лейтенант! Бинокль давай! Одного нам недостаточно.

— Кому это вам и чего это вы в два окуляра разглядывать собираетесь? — спросил я сержанта, так и продолжая топать по ранее выбранному маршруту.

— Так я человека собираюсь отправить, на горку. Место он там подходящее искать будет, чтобы сигналы подавать. Сам же мне поручение дал или забыл уже?

— Не забыл, а только сразу не вспомнил. Нужен бинокль, тогда топай за мной, я как раз в ту сторону иду. Ты кстати не в курсе, чего это наши испанские товарищи яму вдруг решили в крепости копать?

— Откуда? Они мне не докладывают, да и рыть её похоже только вчера начали, как раз в наше отсутствие.

— Вот и я не пойму с чего бы это им вдруг приспичило? Тем более со мной никто не советовался.

— Так отчёт потребуй! Ты же вроде у них тут за барона? Я честно говоря так до сих пор и не пойму, чего это они тебя так странно кличут?

— Сам им сказал, чтобы так называли. Лейтенант для них думаю не очень авторитетно было бы, а вот барон — это величина.

— Что сказать, голова. Я бы до такого не в жисть не додумался.

Выдал Сутягину бинокль, а заодно сухой паёк бойцу, который отправляется в не близкий пеший путь и на обед навряд ли поспеет. А затем пошёл на причал, где собрались обе бригады, отплывающие на работу в море. Виктора, главного среди грузчиков, только поприветствовал, а вот возле Георга задержался подольше, он мне и без переводчика сможет рассказать, чего они там сделали за вчерашний день.

Оказалось, что мебель в каюте они почти полностью разобрали и перевезли её уже в верхний склад, так же стащили с мачт все паруса, но доставить на берег вчера успели только парочку. Сегодня будут крушить то, что находится на самом виду и что ломается легче всего. Попробуют успеть сделать пару рейсов с грузом, так как он помнит, что завтрашний день у них последний, перед вынужденным перерывом. На мой вопрос, когда бригада займётся моим домом, ответ был вполне логичным:

— Когда вы уедите на станцию мы и начнём заниматься этим делом. Так как плавать на лодке, туда и обратно, нет смысла. Только время потеряем, а толком на паруснике ничего не сделаем.

Как день с разных мелочей начался, так и продолжался почти до самого вечера. Сначала я выяснял подробности увиденного мной в крепости странного процесса, который заключался в копании огромной ямы. Потом меня заинтересовало зачем же нам такое количество корзин, над изготовлением которых работала большая часть женщин. Затем мою персону возили на участок, в долине, где намериваются сделать пастбище и летний загон для скота. Сразу же после этого поволокли на берег моря, откуда будут таскать булыжники, для укрепления ранее обнаруженной ямы. Вроде бы ничего существенного, а день пролетел так быстро, что даже не успел заметить, как солнце перевалило в сторону заката. Хорошо, что вовремя спохватился и отказаться от последующих предложений по вниканию, осмотру и принятию разнообразных решений. Мне сегодня ещё надо перевести не вскрытые сундуки и разные драгоценности, хранящиеся на складе возле пирса. Им самое место в крепости, за толстыми стенами, всё таки среди них много такого, что можно спокойно обозвать произведением искусства, поэтому и находится они должны в командирском складе, под надёжной охраной.

Лишь во время ужина, смог более-менее спокойно поразмышлять над тем, что увидел за день в крепости и возле неё. Что касается котлована то после того, как мне дали исчерпывающие объяснение о его назначении, пришлось волевым решением даже увеличить размеры ямы, несмотря на то, что Рамон пытался вяло возражать. Оказывается, прямо у меня на глазах начинается строительство огромного винного погреба, без которого, по мнению испанца, ни один уважающий себя барон, обойтись не может. Винный погреб это конечно хорошо, но выкушать такое количество вина, которое в нём после окончания строительства сможет поместиться, без закуски, ни один нормальный человек не в состоянии. Вот я и решил, что в этом погребке должно быть место и для неё, тем более посадить картошку, на территории долины, я намереваюсь ещё этой весной. Да и прохладное место для других овощей, солонины, хамона и рыбы, думаю тоже в этом помещении лишним не будет. По корзинам тоже всё быстро прояснилось. Они, как выяснилось, являются основным средством для переноски и хранения различных видов продуктов, в тех краях, где раньше жило большинство наших испанцев. Поэтому решение и здесь использовать эти предметы, для них, было чем то само собой разумеющимся.

Только начал прикидывать сколько и чего смогу запихать под землю, после завершения работ на огромном погребе, как внезапно появившийся Суктягин отвлёк меня от этого занятия.

— Нашли место для сигнальщика. Долго искали, но нашли — прямо от дверей, обрадовал он меня.

— Нашли, молодцы. Ты садись поешь сначала спокойно, а потом всё по порядку расскажешь — попытался я было остановить его, в попытке разрушить мой временный микромир, но как оказалось напрасно.

— Поесть это можно, но это мне никогда не мешало, делать обстоятельный доклад начальству, о проделанной работе.

Я даже посмотрел в сторону Вероники, сидевшей рядом за столом, пытаясь заручиться её поддержкой в борьбе с сержантом, за спокойную обстановку во время ужина. Но ночное бдение и огромное количество переведённых за день фраз, доконали её до такой степени, что ей уже было абсолютно всё равно, чего тут происходит. Пришлось переключиться на Васькину волну и внимательно выслушивать его рассказ.

— Лес на станции помнишь? Вот там лес так лес, а здесь не лес, здесь стена из кустов и колючек. А змеюк тут сколько ползает? Того и гляди живьём сожрут. Так что командир с тебя причитается. За такую нервную работу не мешало бы горло промочить за ужином.

— Это успеется. Ты лучше расскажи по существу вопроса, чего конкретно сделали, а то пока я от тебя одни жалобы только слышу.

— Да как без жалоб? Говорю же условия, не выносимые были, вот и хочу чтобы мой героизм кто нибудь оценил.

— Саша я спать пойду — встряла в разговор Ника, — не могу больше терпеть.

— Конечно. Пойдём я тебя провожу, а то у тебя такой вид, что кажется прямо за столом заснуть можешь.

Довёл Веронику до самой кровати, наверняка удивив девушку таким отношением к себе, потому что удивление это прямо таки читалось на её лице. Пришлось фляжку с ромом, лежащую на одной из полок, прибитых к стене, брать как можно не заметнее, чтобы не разочаровать уставшую подругу. Пускай думает, что я сюда поднялся только из-за неё. Хотя если быть до конца честным, если бы она не засобиралась на верх, то Ваське точно бы ничего не светило. Поцеловав Нику в лоб, словно маленького ребёнка, перед сном, снова спустился в столовую.

Улыбка Сутягина, заметившего в моей руке сосуд с горячительным, вызвала на моём лице ответную реакцию, не меньшую чем у него. Не могу сказать, что у сержанта на тему алкоголя уже сформировалась какая то фобия, но вот если возникает повод опрокинуть сто грамм, он себе в этом никогда не откажет, в каком бы состоянии не находился в данный момент. Так и сейчас, я же вижу, что Васька устал смертельно, а всё равно, сколько бы я ему не налил, выпьет всё, до донышка.

— Ты на фляжку не засматривайся, налью пять капель и хватит. Так что можешь прямо сейчас начинать рассказ о своих сегодняшних похождениях. Долго слушать тебя у меня здоровья не хватит, в твоём распоряжении пол часа, а потом я тоже на боковую пойду, завтра день тяжёлый.

— Чего за пол часа рассказать можно? Если только по самым верхам пробежать, но это только испортит всю историю.

— Мне через день отсюда сваливать, а завтра надо кучу распоряжений отдать и ничего не забыть, мало тебе пол часа, тогда давай пей свой ром и вали к себе. Потом расскажешь свою трогательную сказку, про героические будни советского разведчика.

— Ладно не хочешь слушать не надо, давай тогда сам рассказывай, чем мне в твоё отсутствие здесь заниматься и как долго тебя не будет.

— Вася завтра всё расскажу. Говорю же сил нет ни на какие долгие разговоры. А лучше давай-ка ты завтра весь день со мной походишь, так мне проще будет тебе дела передать.

Сутягин действительно ходил за мной весь день, вопросов не задавал в мои разговоры не встревал, а только слушал о чём я говорил со всеми, кто остаётся без моего пригляда примерно на неделю. Такой срок я отвёл себе для того чтобы разобраться с делами на станции и снова вернуться в крепость. Поэтому вечером мы болтали обо всём кроме того, о чём я собирался беседовать с ним днём ранее, сержанту я задал только один вопрос по существу:

— Понял, чем тебе заниматься надо, в моё отсутствие?

— Не волнуйся, если что то и забуду то у Вероники спрошу. Удобно так, кстати, когда с тобой рядом ещё кто то ходит и вникает во всё, что творится кругом. Нет что ни говори, а с иностранцами проще работать.

— Ну ну. Приеду расскажешь, на сколько.

Подольше посидеть за столом у нас с сержантом снова не получилось, мне пришлось свернуть посиделки и подняться на верх, где предстоял не простой разговор с Никой. Она только сейчас узнала от меня о том, что тоже не едет со мной и это известие произвело на неё, по моему, не очень хорошее впечатление, потому что сразу же после него, девушка встала из-за стола и ни с кем не попрощавшись поднялась к себе. Выходит, я правильно поступил, когда принимал решение о том чтобы известить её в самый последний момент, иначе бы она мне всю плешь проела, за эти дни. Остаток вечера, занимался тем, что сидел впотьмах и уговаривал Нику прекратить истерику, и взять себя в руки, но выходило это у меня, к сожалению, не очень. Вероника, на все мои доводы, находила в три раза больше причин, по которым я должен забрать её с собой и не на какие уговоры не поддавалась. Закончилось всё тем, что мне пришлось провести остаток ночи в спальнике, видимо в наказание, так как места на кровати, для меня, не нашлось.

Проснулся рано, даже раньше, чем надо было, так как будильник ещё не зазвенел. Состояние дерьмовое, мало того, что весь вчерашний день бегал и думал, как бы чего не забыть, так ещё пол ночи мне втирали какой я плохой и без чувственный, от такого у кого хочешь здоровье пошатнётся. Стараясь не шуметь выбрался из комнаты и пошёл приводить себя в чувство, вот было бы здорово укатить без лишних разборок, прямо сейчас, но это навряд ли удастся. Траулер, на котором я собираюсь уплыть из этих мест, только с рассветом вышел в море за рыбой, которая сегодня же должна будет перекочевать в морозильные камеры Коробова и когда он вернётся, одному богу известно. Потому что рыбы этой нам много надо. Часть здесь оставим, часть на станции для своих выгрузим и только остальное пойдёт на обмен, поэтому возможно трал придётся закидывать в море не один раз, а это может занять достаточное количество времени. Умывался долго, не раз подставляя голову под прохладные струи холодной воды, текущей из алюминиевого умывальника и в конце концов, добился требуемого результата. Сознание прояснилось, проблемы казавшиеся абсолютно неразрешимыми, после охлаждения головы, уже таковыми не являются, да и окружающая действительность, внезапно озарившаяся первыми солнечными лучами, перестала выглядеть мрачно.

Когда вернулся в комнату Вероника уже не спала, её разбудил будильник, так как беглый взгляд на него, позволил понять, время запланированного подъёма прошло. Но девушка не спешила вставать и продолжала одиноко лежать в постели с открытыми глазами, что в общем то не свойственно её характеру. Наверное, это ещё одна из форм её протеста против моего решения.

— Доброе утро — поздоровался я с ней, хотя ненавижу эти слова и произношу их очень редко, только в самых безвыходных ситуациях, таких примерно, как сейчас.

Вместо ответа увидел только усмешку, на бледном лице девушки, она уже знает моё отношение к этой фразе и восприняла её, наверное, как очередное издевательство над собой. Ну это как будет угодно, моё дело было прокукарекать, а там сами решайте, чего дальше делать. Стараясь не смотреть в сторону Ники начал собирать вещи в дорогу, собственно и собирать особенно нечего, бритвенные принадлежности, зубную щётку и всё, пожалуй, остальное там, куда еду, найдётся. Так что рюкзак, сиротливо лежащий на полу, своего внешнего вида, от попавших в него предметов, практически не изменил. Что же вроде всё, пора идти есть и выдвигаться на пирс, когда подойдёт корабль не известно, придётся ждать его на берегу, долгая стоянка после рыбалки у него не запланирована.

— Я завтракать, а потом на пирс. Провожать придёшь? — рискнув посмотреть Вероники в глаза, спросил я её.

Но она только смотрит на меня и ничего не говорит, вот же характер. Ладно, мне сейчас не до семейных разборок, не та ситуация.

В столовой обнаружил Сутягина, сидящего за столом и хлопотавшую у камина Аделину, что то рассказывающую то ли сержанту, то ли ещё кому то и разбивавшую на сковороду свежие яйца из нашего курятника. Молча пожал протянутую Васькой руку и сел рядом с ним. Разговаривать не хотелось, вчера наговорились вдоволь, поэтому дальше сидели не проронив ни слова и ждали, когда принесут завтрак. У Сутягина настроение видно тоже не самое выдающееся. Я его понимаю, кончилась относительная вольница, присущая разведчикам. С сегодняшнего дня он отвечает за всё, что происходит в крепости и вокруг неё, и надо думать его это не очень радует. Настроение настроением, а подкрепиться надо как следует, следующим у меня скорее всего будет только ужин и то если всё, что запланировал, сложится благополучно.

Ника, пока мы завтракали, так и не спустилась в низ, ну и ладно, по крайней мере на мой аппетит, который как известно приходит во время еды, это не повлияло. Васька, наверное, тоже за завтраком понял, что жизнь не остановилась и всё идёт своим чередом, и пока она его не бьёт ни ключом, ни чем либо ещё, а только морально не много напрягает. Поэтому вышли мы из дома оба в приподнятом настроении, которое обычно возникает у нормальных мужчин, после плотного и вкусного завтрака и дальше отправились каждый по своим делам. Я соответственно на пристань, а сержант, для начала, проверять посты. Снова встретиться договорились перед моим отплытием, тем более ему всё равно надо присутствовать при выгрузке рыбы, для нужд местного населения.

Странное ощущение возникло у меня во время ожидания траулера, такое чувство как будто я добросовестно отработал положенный срок и теперь уезжаю в отпуск. Смотрю, как люди носят на причал корзины, как таскают камни с берега, как сортируют доски и куски корабельной обшивки, выгруженные ещё вчера на причал, но так и не перевезённые в крепость. Знаю, что всё это необходимо для налаживания нормальной жизни в этом месте, но вот именно сейчас мне до этого нет, вроде бы, никакого дела и как будто бы всё происходящее меня совсем не касается. Нет червячок сомнений конечно грызёт и пытается мне внушить, что надо бы пойти и поинтересоваться, тем или иным вопросом, пока есть свободное время. Но сидит он где то очень далеко и его попытки добраться до моего сознания, уж больно какие то вялые. Наверное, поэтому, а возможно и от того, что погода сегодня отличная, мне так спокойно и я себя могу убедить в том, что какое то время все эти люди и без меня обойдутся. Если бы ещё не трещина, возникшая в отношениях между мной и Вероникой, то совсем было бы здорово.

Очень долго ждать корабль мне не пришлось, примерно через час я увидел, что очертания судна стали принимать более четкий вид, а затем с каждой минутой оно становилось всё больше и больше. Это означает только одно, траулер закончил морскую вахту и двигается к берегу. На причале засуетились люди, стоящие возле пустых корзин, они ещё вчера получили указание быстро выгрузить рыбу предназначенную для жителей крепости и поэтому сейчас готовятся к процессу заранее. Затем на центральной башне, что то громко прокричал караульный и через несколько минут в воротах показались телеги, а буквально следом за ними, вышли Сутягин и Рамон. Глядя на всё это со стороны, я понял, могу спокойно садиться на корабль и плыть на станцию, ничего здесь в моё отсутствие буксовать не будет. Может конечно ничего нового и не начнут делать, но то что уже начато, на пол пути не бросят. Так сидел в сторонке и наблюдал, сначала за тем, как причаливает корабль, потом как на него закидывали корзины, как их уже полными подымали из трюма и по трапу перетаскивали на берег. Засмотрелся и не заметил, когда именно рядом со мной появилась Ника. Она стояла и смотрела то в сторону корабля, мерно покачивающегося на волнах у пирса, то переключала своё внимание на меня, глядя так, как будто видит впервые и давая понять, что говорить со мной не собирается. Это молчаливое свидание продолжалось до тех пор, пока меня не окликнул вахтенный с траулера:

— Товарищ лейтенант, выгрузка завершена! Сейчас отчаливать будем!

Я поднялся с не большого брёвнышка, приютившего меня на время и пошёл на погрузку, но смог сделать не больше десяти шагов и остановился. Потом, неожиданно для себя, повернулся и сказал так, чтобы меня больше никто не услышал:

— Да гори оно всё ясным пламенем.

Быстрым шагом подошёл к Нике, взял её за руку и поволок за собой, даже не пытаясь чего либо объяснить ей.

— Э, ты это куда её? А как же я тут буду один? — вырвалось у Сутягина, когда мы проходили мимо него.

— Через день получишь нового переводчика — ответил я ему не поворачивая головы.

Возражать он не стал. Понял, наверное, что чего то говорить бесполезно. Если уж я решился на такой шаг, чтобы оставить его один на один с людьми, которые почти что ничего не понимают по русски, то переубеждать в этом меня бесполезно.