Операция "Поймать Тень"

Глава 4

До Зирфари мы добирались несколько суток. Всё это время парни дулись на меня. Им решительно не нравилось то, что я задумала. Я лишь пожимала плечами. Никому не позволяла распоряжаться своей жизнью раньше, и уж тем более не собиралась делать этого сейчас. Сама я считала, что наш план очень удачный.

Он был одновременно и прост, и сложен. Я собиралась временно сменить внешность в нелегальной клинике на Диастре. Там же мне могли отключить идентификационные чипы, которые мне вживил Совет при поступлении к ним на службу.

Диастра — довольно захудалая планета на границе с поясом астероидов Аркас. По крайней мере, в Галактическом Союзе считали её именно таковой. Но мы-то знали, как обстоят дела на самом деле. Там скрывались отщепенцы, контрабандисты и те, кто просто не нашел своего места в галактике, но не захотел примкнуть к Вольному Братству космических пиратов. К слову, среди этих «отбросов» попадались настоящие гении.

На поверхности располагались маленькие города, жители которых занимались добычей полезных ископаемых для Союза. Они были вполне законопослушными гражданами. А ещё — деятельными. Отщепенцы платили им неплохие откупные за молчание. И они молчали, хотя прекрасно знали, что на их планете происходит под землёй. А там… В заброшенных шахтах, а также в новых, которые вырыли уже контрабандисты, располагалась настоящая база.

Там отдыхали и работали самые разные криминальные личности, проводились незаконные исследования и процветали нелегальные заведения. Нам доводилось там бывать не раз, колоритное местечко. Кстати, большинство моих девайсов, которые я использую в работе, именно от умельцев с Диастры. Таким разработкам мог бы позавидовать и Галактический Союз. Если бы о них узнал, естественно. Вот только рассказывать о базе никто не решался. Да и невыгодно это было для таких, как мы.

Так вот, по счастливой случайности, в одной из клиник на той планете, работал знакомый Сарины. Лиарсиас оказался просто гениальным медиком и пластическим хирургом. Он был талантливым изобретателем и разработчиком новых методик.

Когда мы обсуждали первоначальный план, все, кроме Сари, почему-то решили, что я собираюсь изменить внешность с помощью пластики. Ну а я не стала переубеждать ребят, чтобы не выслушивать нотации. Мне хватило их бухтения и за такой короткий срок. Конечно, я надеялась, что они и вовсе узнают всё после того, как я побываю в клинике, но не судьба.

Сейчас я сидела в баре на Зирфари и ждала связного, который подскажет, где можно достать приастагминиты. Этот препарат запрещен к использованию и производству в Галактическом Союзе. Не только потому, что крайне неоднозначно воздействует на организм и до конца не исследован, но еще и из-за своей значимости в извечной гонке вооружений.

Просто представьте, что есть средство, которое затрагивает биологические процессы на клеточном уровне. В зависимости от его дозировки и концентрации, тело меняется внешне. Самое потрясающее здесь то, что как только препарат выводится из организма (а это происходит примерно через полцикла), тело возвращается к исходному состоянию без каких-либо последствий. По крайней мере, так утверждали производители.

На самом деле, данных было недостаточно, проект по производству приастагминитов свернули в самом начале. Эта разработка заинтересовала все правительства. Какой потенциал! Изменили внешность шпиону, а он безболезненно устранил конкурента, да и вообще, любую неугодную личность.

Рецепт и технологии производства приастагминитов были изъяты. Все, кто участвовал в их разработке — перевербованы или устранены. Вот только кого-то представители Союза всё же пропустили, потому что в один прекрасный момент, препарат всплыл на черном рынке. Стоил он запредельную сумму, да и продавался не всем. Но я надеялась, что для меня сделают исключение. Всё же в определенных кругах у меня имелась своя репутация. О том, что у меня есть свой кодекс чести знали и другие наемники, и пираты. Да и те, кто пользовался нашими услугами, предпочитали иметь дело с проверенными людьми.

А я была именно таким человеком. Задавала мало вопросов, выполняла качественно задания, следуя договору неукоснительно, и молчала. Даже наше сотрудничество с Союзом не играло в этом никакой роли. Я не смешивала две таких разных сферы своей деятельности, и пока в обеих имела успех.

Спустя пару часов ожидания и три выпитых энергетических коктейля, на соседний стул у барной стойки подсел незнакомый зарданец. Ну, кто бы сомневался, что по этому вопросу пришлют представителя их расы.

— Это ты — Дикая? — в лоб спросил он, с интересом разглядывая меня.

Я криво ухмыльнулась и кивнула. Знаю, у всех, кто видит меня в первый раз, мой вид вызывает недоумение. Как, такая хрупкая милая девушка и вдруг — очень востребованная опасная наемница?

— Вам нужно продемонстрировать тридцать четыре способа сломать пальцы, попасть, не целясь, в глаз вон тому кардийцу в углу, который сейчас пялится на мою задницу, — махнула рукой я себе за спину, — или вы поверите мне на слово?

— Думаю, достаточно стандартной эмоциональной проверки, — качнул зарданец головой. — Я должен убедиться, что вы не замышляете чего-то масштабного и опасного в рамках галактики. Это условие производителя.

— Какой сознательный… производитель. Ладно, я согласна, — кивнула я.

Прикрыв глаза, я сосредоточилась и приоткрыла свои блоки. Сразу же переключила мысли на то, что есть работа, которую я выполняла очень долго, а её результат похитил близкий человек, и теперь мне нужно вернуть всё как было. Убийств, переворотов, масштабных акций я не планировала. Тихо забрать, и так же тихо удалиться. Ну, может, ещё открутить кое-кому кое-что на обратном пути, но это так, второстепенно.

Из общения с Харридом, я знала, что зарданцы не читают мысли, но очень тонко улавливают их эмоциональную составляющую. То есть, при должной сноровке, они с вероятностью восемьдесят процентов могут сказать, о чем думает объект их наблюдений. Поэтому я честно демонстрировала свою безобидность и личную заинтересованность. Наконец, связной кивнул и сказал:

— Хорошо. Я — Шардар. Идем.

— Что, так сразу? — вскинула я бровь. — Вы не проверите мою платежеспособность? Даже идентификационные данные не запросите? — признаться, я была удивлена.

— Не вижу смысла, — мотнул головой зарданец. — Мы с вами уже работали, через третьих лиц, естественно. Вы доставляли один важный для нас груз на Сатикан. И если ты даже не в курсе, что работали вы с нами и что именно перевозили, значит, мы можем доверять тебе и твоему экипажу. Тебе даже сделают скидку, только пошевеливайся.

Я соскользнула с барного стула и поспешила за Шардаром. Далеко мы не ушли. У выхода из бара нас ждал люксовый автокар, куда меня и пригласил зарданец. В салоне сидела миловидная арийка, истинная представительница своей расы. Белоснежные длинные волосы мягко окутывали плечи, голубые глаза смотрели с холодным любопытством. Вид портили только губы, искривленные в презрительной полуулыбке. Шикарная фигура девушки была упакована в стильное деловое платье. На шее тонкая цепочка из платины с кулоном в виде слезы. Готова поспорить, что это — редкий голубой алмаз.

Я представила, как смотрюсь рядом с ней в узких черных штанах из синтетической кожи и простой обтягивающей майке синего цвета. Вместо украшений — армейский жетон с гравировкой моего имени. Вместо элегантной прически — непослушная грива светлых кудрей. А о макияже я и вовсе вспоминаю только для заданий да по большим праздникам.

Сделала лицо понаглее и тоже уставилась на арийку.

— Нравлюсь? — ехидно спросила я, широко улыбнувшись.

— Нет, — сквозь зубы процедила она, скривившись, словно слизня увидела.

— Ничего, потерпишь, — не прекращая лучезарно улыбаться, пропела я.

Шардар лишь приподнял надбровные дуги и совсем по-человечески вздохнул. Наверное, если бы ему позволяла физиология, он закатил бы глаза прямо к мозгу.

— Вы мне обе не нравитесь, так что давайте покончим с делами и разойдемся, — пробурчал он.

— Хорошо, — кивнула я. — Сколько я вам должна? И даёте ли вы какие-то гарантии, что я выживу после применения вашего препарата?

— То, что выживете — гарантировать можем. Что воздействие пройдет бесследно — нет.

— То есть? — удивилась я. — Меня убеждали, что после выведения приастагминитов из организма, тело возвращается в исходное состояние.

— И это — правда. Возможно, волосы и глаза немного поменяют оттенок. Имеется в виду, что препарат практически не испытывали на людях, только на других расах. Возможно, могут возникнуть какие-то побочные эффекты. Тогда даже после вывода препарата, они уже не исчезнут, — нехотя пояснила блондинка.

— Какие ещё побочные эффекты? — об этом я слышала в первый раз.

— Это может быть, что угодно: проснутся какие-то способности, не свойственные расе людей, вроде телекинеза, эмпатии, управления материей. Или добавятся внешние признаки других рас, например, зрачок станет вертикальным, или проявится вторая ипостась, как у оборотней. Понимаешь, — зарданец ещё раз вздохнул и потёр подбородок рукой, — об этом мы узнали совсем недавно. Единственное, что могу сказать, это то, что все они приведут к усилению человека, а вероятность вреда — менее одного процента.

— И много людей уже воспользовались препаратом? — спросила я, думая, чем это может грозить. — Надеюсь, их проверяли на лояльность и адекватность?

— Естественно. Пока таких двое. Девушка может становиться невидимой. Молодой парень обладает левитацией. Если решишься, будешь третьей.

— Почему же вы ещё не создали армию из таких одаренных?

— Потому что их нужно будет контролировать. Нам не нужна угроза вселенского масштаба в перспективе. Мы учёные, но не боги. Кстати, сразу уточню: если в твоём случае опять проявится побочка, приастагминиты больше не будут продаваться людям.

— И как же вы собираетесь контролировать, кто и для кого их покупает? — я прекрасно знала, что как только информация о подобных последствиях просочится в массы, за препаратом начнется настоящая охота. — Как будете отслеживать, применит их тот, кто купил, или перепродаст? — скептически уточнила я.

— Всё просто, — зловеще улыбнулась блондинка. — Препарат мы будем вводить сами. И начнем прямо с тебя, если не возражаешь.

— А если возражаю? — не то, чтобы я собиралась отказываться от своего плана, но мне, всё же, было как-то не по себе. Я была смелой, но не глупой.

Новые подробности мне пришлись не по душе. Мне не нравилось, что кто-то будет за мной следить, если я воспользуюсь приастагминитами. И еще меньше мне нравилось, что они могут вызвать какие-то побочные эффекты. Я нутром чувствовала, что для меня это добром не закончится.

— Ну, если возражаешь, даешь клятву, что не расскажешь никому об этом разговоре, и валишь на все четыре стороны. Только учти, второго шанса не будет, — насмешливо пропела арийка.

Я нахмурилась. Хотелось выйти из машины и улететь на Диастру. И пусть гениальный доктор придумывает другой способ изменить мою внешность. Вот только тут было одно очень жирное НО. Где гарантия, что эксперимент не проведут над другим человеком, и не одним? Я ведь уже поняла, почему разработчики препарата так в меня вцепились. Для всех я — вне закона. Наемница, хоть и со своим кодексом чести. При этом — проверенный человек. Они знают, что я не стану болтать налево и направо о том, что случится. А еще, они считают, что смогут легко от меня избавиться, если что-то пойдет не так. Ну-ну, наивные.

Наверняка, продавцы обговорили с Шардаром все возможные варианты этой беседы. А еще, я сейчас подумала о том, что всё же Союзу лучше быть в курсе происходящего изнутри, так сказать, чтобы вовремя среагировать и устранить угрозу, если она возникнет. Насколько мне известно, правительство Союза как раз-таки препарат не использовало. После того, как он был засекречен, данные заархивировали, а эксперименты остановили.

— Хорошо, что вы предлагаете? — спросила я зарданца.

— Сейчас мы поедем в одно место, о котором никто не знает. Там введем тебе препарат. Приастагминиты начинают действовать примерно через час. Перестройка организма идет около трех суток. Всё это время ты будешь находиться под нашим наблюдением. Если побочный эффект проявится, мы узнаем об этом сразу же после завершения процесса. В таком случае, нам нужно будет проверить, насколько ты себя контролируешь.

— А если у меня с этим возникнут проблемы? — уточнила я.

— Значит, ты останешься под нашим наблюдением до тех пор, пока мы не решим этот вопрос. Если же всё пройдет хорошо, ты будешь вольна сразу же покинуть нас.

— Как великодушно с вашей стороны! — язвительно улыбнулась я. Честно говоря, в это я не очень верила. — Тогда у меня есть два условия. Первое — мне нужно предупредить команду о моем отсутствии в течение нескольких суток. Второе — мы заключим договор, в котором будут прописаны все обязанности сторон. И твоя подпись, Шардар, тоже будет там стоять.

Зарданец отчетливо заскрипел зубами, а арийка, о которой я, по правде говоря, успела подзабыть, фыркнула.

— Хорошо, едем, — ответил связной, и постучал в перегородку, отделяющую от нас водителя. Автокар плавно тронулся с места, а я в очередной раз подумала, что умудрилась вляпаться во что-то дурно пахнущее.