Опаленное сердце

— Нет, — мой голос звучал ровно. — Это не всё. Ваши отпечатки были найдены на месте преступления.

— Я часто заходил в гости. Мне нравилась ваша мама. Она была подругой девушки, с которой я тогда встречался.

Миранда. Я попыталась прогнать головную боль.

— Их кровь нашли на вашей одежде.

Он казался печальным.

— Я не знаю, почему так получилось. Я не мог это объяснить. До сих пор не могу.

— Что насчёт Миранды? — потребовала я. — И Патрика? Почему они верили в вашу невиновность, когда никто больше не верил? — он не ответил. — Сэмюэл?

Последовал вздох.

— Я их видел. Когда сошёл с автобуса. Они были… вместе. Миранда выглядела расстроенной… и Патрик тоже, если уж на то пошло. Я последовал за ними. Они быстро шли к коттеджу, где жили ваши родители. Миранда заметила меня, обняла и сказала мне идти домой.

Я резко втянула вдох.

— Хотите сказать, вы думаете, что это они…

— Нет! Они не убивали ваших родителей.

— Откуда вы знаете?

— Просто знаю. Они оба не убийцы. Я верил в это тогда, и верю в это сейчас. Они этого не делали. Не знаю, кто их убил, но точно не они.

— Но…

— Мне машет надзиратель. Думаю, нам пора закругляться, детектив.

Проклятье.

— Спасибо, — сказал он.

Я покачала головой.

— За что?

— Вы первый человек за долгое время, который поверил в мою невиновность. Вы не представляете, что это для меня значит, особенно учитывая то, что это вы. Мне очень жаль, Эм. Я очень сожалею, что тебе пришлось через это пройти.

— Вы сидите в тюрьме за преступление, которое не совершали.

— Ничего не поделаешь, — сказал он тоном мужчины, который давно принял свою участь.

Раздался громкий сигнал.

— Ваше время вышло, — произнес Дженкинс. — Надеюсь, вы получили то, что вам нужно.

— Вообще нет.

— Что ж, тюремный распорядок важнее, чем вам может показаться. Если желаете продолжить разговор, могу организовать вам визит завтра. Но сейчас поздно, и…

— Ладно, — сказала я. Я вернусь в Лондон на пару часов, чтобы увидеться с Бесвиком и узнать больше. Мне надо посмотреть ему в глаза и обсудить всё более детально. Должно же быть что-то, какая-то подсказка, которая поможет. Я определённо не могла оставить всё как есть..

— В два часа? — это даст мне время свериться с Боатенгом, поработать над расследованием убийств Джули и Патрика, и увидеться с Мирандой Джеймс. Могла ли она оказаться убийцей моих родителей? Помог ли ей Патрик Лейси? Это едва ли казалось правдоподобным, но я должна рассмотреть такую вероятность.

— Хорошо, — отрывисто ответил Дженкинс. — Доброй ночи, — а потом звонок оборвался.

Глава 17

Несколько минут я не сдвигалась с места. Воздух сделался значительно прохладнее, но я не чувствовала холода. Я толком ничего не чувствовала. Чёртова ворона продолжала скакать вокруг и клевать землю.

— Ты вообще не спишь? — спросила я её в итоге.

Та сделала перерыв в поисках сочных червячков и посмотрела на меня.

— Что ты такое? — спросила я.

Птица опустила голову и снова сосредоточила внимание на земле.

Тут тишину нарушил протяжный шёпот.

— Эмммммма, — я дёрнулась. — Малышка Эмммммммма.

Я схватила арбалет.

— Кто это? — потребовала я. — Кто здесь?

Ворона закаркала. Она взмыла в воздух, пролетев над моей головой в сторону дороги.

— Эмммммммммма.

Бл*дский ад. Откуда это доносится? В одно мгновение это слышалось как будто из-за коттеджа, а в следующее — откуда-то от леса.

— У меня есть арбалет, — объявила я. — И я им воспользуюсь, — я приподняла его повыше, целясь то в один угол сада, то в другой. На изгороди раздалось громкое карканье. За ним сразу же последовал низкий, издевательский смешок. По моей спине пробежала невольная дрожь.

Ворона снова каркнула. Эта чёртова птица звала меня по имени? Нет. Это глупо. Мои глаза прищурились.

— Кто здесь? Кто вы?

Ответом стала лишь тишина. Я держалась совершенно неподвижно. Я обладала сверхъестественным слухом; он был не таким чутким, как у оборотня, но это не означало, что я не могла на него полагаться. Я принюхалась к воздуху, но почуяла лишь сырую землю и лёгкий аромат жимолости.

Я щурилась, вглядываясь в мрак, но не могла ничего рассмотреть в тени. Я прошла в одну сторону сада, заглянула за стену коттеджа, затем прошла в противоположную сторону. Ничего. Никакого жуткого шёпота. Ни единого следа живого существа. Даже ворона исчезла.

Я стиснула зубы и выждала несколько мгновений. Странных звуков больше не было. Я была одна и, надо признаться, испугалась. В итоге я ушла, держа перед собой арбалет и готова выстрелить в любой момент.

***

Всю дорогу до «Птички и Кустика» я была на нервах. Дёргалась от каждой тени и постоянно оборачивалась через плечо. Я как будто вернулась в те изначальные дни и недели после того, как меня убил мой бойфренд Джереми. Я испытывала этот вид страха. Учитывая то, что я узнала о своих сверхъестественных способностях, я не думала, что вновь такое испытаю. И всё же вот она я. Привет, тьма, мой старый друг.

Моё напряжение несколько ослабло, когда в пределах видимости показался паб. Улицы сделались более тихими; полиции до сих пор было много, но патрулирующие офицеры присутствовали здесь явно для успокоения жителей Барчепела, а не для того, чтобы их допрашивать.

Я узнавала некоторых в лицо и кивала в знак приветствия. Я испытывала искушение заглянуть к Боатенгу в участок и узнать, не было ли новых открытий, но судя по мрачным лицам офицеров, ничего полезного они не нашли. На данном этапе я буду лишь путаться под ногами, не говоря уж о том, что моё присутствие подтвердит мою бесполезность теперь, когда расследование указывало на то, что преступник — человек.

Я обогнула угол, направляясь к невысокому входу в паб. Подойдя ближе, я осознала, что там кто-то стоит. Моя ладонь напряглась на арбалете, затем расслабилась обратно.

— Альбион, — произнесла я. — Не поздновато ли тебе гулять, если завтра в школу?

Подросток не улыбнулся.

— Ал. А не Альбион, — он оттолкнулся от стены и подошёл ко мне. Его руки были в карманах, но тело выдавало напряжение. — И я не ребёнок. Не настолько уж и поздно.

— Здесь меньше чем за неделю произошло два жестоких убийства. Тебе не стоит бродить по улицам в одиночку.

— Я могу о себе позаботиться.

— Это небезопасно, — подчеркнула я.

Он сердито зыркнул на меня.

— Мне плевать.

Я решила не упорствовать. Он явно пришёл сюда не просто так; чем быстрее он скажет, что у него на уме, тем быстрее пойдёт домой.

— Чего ты хочешь? — спросила я, изо всех сил стараясь сохранять дружелюбный тон. К сожалению, моё дурное предчувствие после инцидента в коттедже помешало этому, и тон получился более суровым, чем я намеревалась.

Альбион встал передо мной, в считанных дюймах от моего лица. Интересно. Он не казался мне таким человеком, который попробовал бы принять угрожающую позу, но именно это он и делал, противостоя мне. Я знала, что он заметил арбалет (его сложно было не заметить), но присутствие оружия его не смутило.

— Я хочу, чтобы вы держались подальше от моей мамы.

Я приподняла брови.

— Я не могу, Ал. У меня есть вопросы, на которые способна ответить только она.

Его лицо помрачнело.

— Она и так уже сделала для вас более чем достаточно. Она более хрупкая, чем выглядит, и она заболевает, когда… когда… когда… — он не мог закончить предложение. — Она заболевает.

Я опустила плечи, всем языком тела передавая, что я не представляю собой угрозу.

— Мне жаль слышать, что ей нездоровится, — осторожно произнесла я. — И я понимаю, что ты хочешь её защитить.

— Вы не понимаете! — взорвался он. — Вы вообще не понимаете! — его щёки сделались красными.

Его решительные попытки отпугнуть меня лишь сильнее разбередили моё любопытство.

— Тогда объясни мне, — сказала я. — Я более чем готова послушать.

— Бл*дь, просто держитесь от неё подальше, ясно? Вы должны беспокоиться об убийствах, которые происходят сейчас, а не о тех, что в прошлом. Мне жаль, что такое случилось, но вы не можете изменить прошлое. И задавание вопросов о нём лишь делает всё хуже.

— Почему? Почему это делает хуже?

Его губы скривились.

— Держитесь подальше от меня. Держитесь подальше от моей мамы, — он протолкнулся мимо меня и ушёл.

Я проводила его взглядом, затем перед моими глазами промелькнули образы трупов Джули и Патрика. Я вздохнула и двинулась следом. Ничего неприглядного не случится с Альбионом Джеймсом. Не сегодня и не под моим присмотром.

***

Я проследила за Альбионом до самого дома, держась вне пределов его видимости, чтобы не спровоцировать очередную конфронтацию. Когда он добрался до двери особняка в самом конце длинной подъездной дорожки, я подумывала подняться и поговорить с Мирандой, но дом был погружён во тьму. Слишком поздно снова допрашивать её.

Вместо этого я подождала, пока Альбион не окажется в безопасности внутри дома, затем развернулась на пятках и направилась обратно в паб. Я притворилась, будто лёгкий ветерок, свистящий среди ветвей деревьев, и танцующие тени меня ни капли не пугают. Хватит уже; мне надо поспать и завтра начать снова, со свежей головой.

Добравшись до своей комнаты, я старательно проверила каждый уголок и закуток. В шкафу не было никого и ничего. Никто не прятался за шторкой в ванной, а под кроватью не обнаружилось монстров. Я выглянула в окно, но эта комната выходила окнами на улицу, а не в задний сад, и там никого не было. Всё в порядке. Я в безопасности.

Я не знала, почему позволила себе сделаться такой дёрганой, чёрт возьми. Не то чтобы мне нужно бояться смерти. Я почистила зубы, умылась и забралась в постель. При свете дня всё будет выглядеть лучше. Я уверена.

Должно быть, я устала сильнее, чем осознавала, потому что заснула почти мгновенно. Когда я проснулась, было до сих пор темно. Я потянулась, решив, что меня разбудила не необходимость пописать, а незнакомое окружение и неспокойные мысли. Я посмотрела на часы, испытала удовлетворение от того, что до рассвета ещё несколько часов, и снова закрыла глаза. И тогда-то я услышала скрип за своей дверью.

Мои глаза распахнулись. Это старое здание, которому свойственные всевозможные скрипы и стоны. Наверняка ерунда.

Затем я услышала это снова.

Я потянулась к полу возле кровати, и мои пальцы схватили прохладное металлическое основание моего верного арбалета. Моё сердце заколотилось чаще, я убедилась, что он заряжен, затем сняла с предохранителя и прицелилась на дверь.

Дыхание. Я слышала чьё-то дыхание по ту сторону двери.

Мой страх мгновенно сменился яростью. Я что, мало ещё вытерпела? Что это за мудак решил, что он может прийти сюда посреди ночи и попробовать снова убить меня? Я поджала губы в мрачную линию. Кто бы это ни был, он пожалеет о дне, когда решил, что может противостоять мне. Я покончу с этим раз и навсегда. Мне даже плевать, что закон запрещал мне стрелять из арбалета по человеку. Я всажу болт в его чёртово сердце.

Дверная ручка начала поворачиваться. Значит, это не какая-то случайная жертва бессонницы бродит по коридору. Я прищурилась. Я была готова. Дверь заперта, но если этот ублюдок попробует открыть её силой, или даже сдастся и уйдёт, я его поймаю.

Раздалось какое-то бряцанье, после чего послышался безошибочно узнаваемый скрежет ключа, вставляемого в замок. Так кто-то из «Птички и Кустика» всё же причастен. Мне не стоило предполагать, что весь персонал невиновен. Никто другой не смог бы получить ключ от моей комнаты. Я напряглась и ждала.

Дверная ручка повернулась вновь… и на сей раз это сработало. Поначалу дверь приоткрылась лишь на щёлку. Незнакомцу хорошо удавалось действовать тихо, но всё же недостаточно тихо.

Я прищурилась и прицелилась. Когда дверь открылась шире, я нажала на курок и выстрелила.

Я услышала приглушенное оханье. Бросила арбалет, и тот с тяжелым стуком упал на пол. Затем я рванула вперёд, и вся кровь отлила от моего лица.

— Лукас, бл*дский ты идиот!

Его полные боли чёрные глаза сверкнули, глядя на меня в темноте.

— Что ж, Д'Артаньян, — выдавил он, — твоя меткость определённо улучшилась с тех пор, как ты в последний раз пыталась застрелить меня.

***

Я затащила его на кровать и включила свет, чтобы оценить урон. Болт торчал из его груди менее чем в пяти сантиметрах от сердца.

— Ты идиот! — зашипела я. — Почему не сказал, что приедешь пораньше?

Он криво улыбнулся.

— Хотел сделать тебе сюрприз.

— Это тебе определённо удалось, — фыркнула я.

— Я воображал, как ты утром проснёшься, а я рядом. Мне стоило догадаться.

Вот уж действительно.

— Как ты попал в паб в такое время? И откуда у тебя ключ от этой комнаты?

Он слегка застонал, когда я расстегнула его рубашку, чтобы осмотреть рану.

— Я позвонил заранее.

— И тебе дали ключ? — мой голос повышался. — В три часа бл*дского утра?

— Ну, — протянул он, — думаю, они боялись, что я могу сделать, если они откажут. Я же всё-таки Лорд всех вампиров.

— Ещё больше причин не давать тебе доступ в мою комнату! — я стянула рукава его рубашки с рук, обнажая кожу. Лукас вздрогнул.

— Из-за того, кто я такой, меня встретили у входной двери. А потом благодаря тому, что я такое, я использовал свои особенные способности вампирского убеждения, чтобы получить запасной ключ от твоей комнаты.

— Это не должно быть так просто, — прорычала я, думая об отпечатках ботинок в шкафу моей прошлой комнаты и о сильных руках, схвативших меня за шею.

— Согласен. Им реально надо укрепить охранные меры. Особенно со всеми этими убийствами.

Я наградила его долгим взглядом. Лукас пожал плечами, затем поморщился, потому что движение явно вызвало ещё больше боли. Вот и хорошо. Заслужил, чёрт возьми.

— Я могла убить тебя, Лукас.

— К счастью, не убила, — выдавил он. — Можешь достать болт?

— Не знаю. Нам наверняка стоит поехать в больницу.

— Ни за что. Мне надо поддерживать репутацию.

Я заскрежетала зубами.

— Сейчас не время переживать о своём эго.

— Достань болт, Эмма.

Я ругнулась.

— Ладно, — я взялась за древко. — Приготовься. На счёт три.

Лукас кивнул.

— Три. Понял.

— Один, — я рванула болт, выдёргивая тот из его плоти.

— Так и знал, что ты так сделаешь, — пробормотал он. Потом его глаза закатились, и он потерял сознание.

Глава 18

Простыни были основательно залиты кровью Лукаса. Учитывая подпалины от воскрешения в моей прошлой комнате и пятна крови в этой, я сомневалась, что «Птичка и Кустик» когда-нибудь вновь примет меня как постояльца.

Я смотрела в окно, наблюдая, как встаёт солнце. Всё в этой поездке было полнейшим бардаком. Абсолютно всё.

— Прости.

Я взглянула на Лукаса. Он был бледным, но оставался в сознании. Повезло, что он обладал сверхъестественными способностями к исцелению, потому что без них оказался бы на каталке. Или хуже того. Похоже, внутренним органам не был нанесён урон, и я перебинтовала его грудь, насколько это получилось с теми материалами, что имелись под рукой. Он везунчик. Всё могло быть намного хуже.

— Я не продумал всё как следует. Так сосредоточился на том, чтобы побыстрее покончить с работой, приехать к тебе и помочь, что я недооценил, как ты среагируешь на сюрприз.

У меня складывалось ощущение, что Лукас редко извинялся. Если такое вообще случалось. Но это не означало, что он сейчас не должен ползать у меня в ногах.

— Я не люблю сюрпризы, — сказала я ему.

— Я это понял.

— Ты должен был догадаться, как я отреагирую.

— Да.

— Если бы я тебя убила…

— Это была бы моя вина, — он развёл руками в жесте кроткого смирения. — Я больше никогда не сделаю чего-то подобного. В следующий раз, когда тебя убьют, буду держаться подальше.

— Надеюсь, что так, — я помедлила. — Я рада, что ты здесь, Лукас, даже если мне хотелось бы, чтобы ты подождал несколько часов и прибыл при свете дня.

Уголки его губ слегка приподнялись.

— Это удачное время, чтобы попросить тебя о поцелуе?

Я посмотрела на его привлекательное лицо — чернильно-чёрные волосы свободными прядями спадали на лоб, чёрные глаза поблескивали — и я знала, что вопреки обстоятельствам его прибытия, я поистине рада, что он здесь.

— Попозже, — пообещала я. — Мне многое нужно сделать сегодня утром, и, — я сверилась с часами. — Мне надо успеть в Лондон к двум, — я погрозила ему пальцем. — Ещё одна причина, по которой тебе надо было предварительно связаться со мной.

Лукас нахмурил лоб.

— Зачем тебе в Лондон? Ты закончила с делами здесь?

Я тихонько хрюкнула.

— Вообще ни разу. В Барчепеле до сих пор на свободе разгуливает убийца, и если считать меня, то он убил трёх человек за неделю. Это ужасно по любым стандартам. И он не единственное, с чем я имею дело. Мне надо съездить в ТЕВ «Галловей» и снова поговорить с Сэмюэлом Бесвиком.

Лукас замер.

— Зачем тебе нужно говорить с этим ублюдком? Разве он не натворил достаточно?

— Вообще-то, — сказала я ему, — оказывается, он вообще ничего не делал, — я изложила то, что узнала.

Лукас уставился на меня.

— Ты уверена?

Я кивнула.

— Практически да.

Он провёл рукой по волосам.

— Чёрт возьми, — прошептал он. — Сколько он просидел в тюрьме?

— Двадцать пять лет. И тот, кто на самом деле убил моих родителей, на свободе.

— Он или она не просто убили твоих родителей, Эмма. Он или она убили и тебя тоже. Единственная разница в том, что ты феникс.

Я посмотрела ему в глаза.

— Возможно, тут я добиваюсь прогресса, — я рассказала ему о Миранде.

Лукас приподнялся.

— Так чего мы ждём? Давай поговорим с ней и узнаем, что она скажет.

— Ты не в состоянии отправляться куда-либо.

— Я в порядке, — отмахнулся он.

— Ты выглядишь полумёртвым.

— Так я же вампир.

— Это не оправдание. Тебе нужен отдых.

Он сердито посмотрел на меня.

— Нам нужно выслушать, что ей известно… и что она сделала, — он помахал руками, будто показывая, что он в порядке, и подчёркивая свой посыл. — Эта женщина знает что-то про тебя и твоих родителей. Мы прямо сейчас едем и говорим с ней. Нам нужно это услышать.

— Нам? — мягко переспросила я.

Выражение лица Лукаса оставалось серьёзным.

— Мы разберёмся с этим вместе. Ты больше не одна. Твоя битва — моя битва.

Я пару секунд наблюдала за ним.

— Ладно, — сказала я наконец. — Поехали.

***

Мы поехали на машине Лукаса к дому Миранды Джеймс. Я прикидывала, что Альбион уже отправился в школу, но всё равно слегка опасалась, что он будет дома. Учитывая его реакцию на меня, определённо лучше избегать его. Когда входная дверь открылась, и выглянула улыбающаяся Миранда, я слегка расслабилась.

— Я ожидала тебя пораньше, — сказала она мне. Затем её взгляд скользнул к Лукасу и она вздрогнула. — Вы вампир.

Лукас в его кроваво-красной рубашке с оборками и облегающих чёрных брюках выглядел в Барчепеле настолько неуместно, насколько это вообще возможно. Он поклонился Миранде, хотя его выражение оставалось холодным.

— Лорд Лукас Хорват, — представился он.

Она моргнула, глядя на него.

— Вы в порядке? Выглядите не очень здоровым.

— Я в полном порядке, благодарю.

Она нахмурилась, но видимо, решила не настаивать. Пожалуй, мудрое решение. Я украдкой покосилась на Лукаса. Он до сих пор выглядел слишком бледным и держался напряжённо; он испытывал гораздо больше боли, чем показывал.

— Надеюсь, вы не возражаете против присутствия Лукаса, — сказала я, внимательно наблюдая за Мирандой. — Я хочу, чтобы он был со мной. Ему можно доверять.

Миранда посмотрела на него.

— Я слышала об этом мужчине. Мне всё равно, кто он и какой титул имеет; то, что мне нужно сказать, я скажу только тебе.

Лукас сделал шаг вперёд. Я напряглась, забеспокоившись, что он попробует применить к Миранде свою технику вампирского успокоения. Я сомневалась, что это пройдёт хорошо. Вместо этого он встретился с ней взглядом и заговорил тихо. Звучало это как стальная ладонь, обтянутая бархатом.

— Эмма говорит правду. При нормальных обстоятельствах с вашей стороны было бы мудро не доверять мне. Я вампир, и я забочусь об интересах себе подобных и себя самого. Но когда дело касается Эммы, всё иначе. Я подожду снаружи, если вы правда этого хотите, но уверяю вас — всё, что вы скажете насчёт прошлого Эммы или её наследия, никогда не слетит с моих губ. Её жизнь — моя.

Я моргнула. «Её жизнь — моя?» Это что вообще значит?

Миранда протянула руку и легонько прикоснулась пальцами к ладони Лукаса. Она на мгновение закрыла глаза и вдохнула, затем вновь открыла их.

— Понятно, — тихо сказала она и вновь взглянула на меня. — Тебе поистине повезло, — она опустила руку. — Если он услышит это, я ожидаю, что вы оба дадите клятву молчания. Честно говоря, Эмма, будь на твоём месте кто-то другой, я не стала бы рассказывать эту историю. Но думаю, тебе нужно это услышать. Пора это рассказать.

Я не понимала, что произошло между ней и Лукасом, но сейчас не время задаваться этими вопросами. Вместо этого я посмотрела в её ясное лицо. Утаивать информацию шло против всех моих моральных принципов как детектива, но это сводилось ко мне, а не к моей работе.

— Я ничего никому не скажу, — согласилась я.

— Я также даю вам своё слово, — пробормотал Лукас. — Я сохраню ваши секреты.

— Это не мои секреты, — Миранда показала на меня. — А её.

По мне пробежала дрожь. Я не предпринимала попыток её подавить. За этим я и приехала в Барчепел. Надеюсь, я наконец-то получу ответы, которых я жаждала.

— Если вам будет комфортнее, мы можем поговорить где-нибудь в нейтральном месте, — предложил Лукас. — Я понимаю, если вампиры заставляют вас нервничать.

Миранда коротко рассмеялась.

— Я не нервничаю и не боюсь вас. Мне совершенно комфортно, — она сделала шаг назад и показала внутрь. — У меня нет никаких возражений против вампира в моём доме.

— У вас, может, и нет, — сказала я, оставаясь на прежнем месте. — Но у вашего сына могут быть. Вчера вечером он приходил ко мне.

— Альбион? — она поморщилась. — Должно быть, тайком сбежал. Я уверена, что я сама в подростковом возрасте столько проблем не чинила.

— В Барчепеле на свободе разгуливает убийца. Ему правда не стоит выходить одному, особенно ночью.

— Да, — Миранда опустила глаза. — Я слышала про Джули Макинтош. Ума не приложу, кому захотелось её убить.

— Похоже, что-то в этой деревне так и привлекает ужасные убийства, — сказал Лукас.

Миранда выглядела опечаленной.

— Да. Наверное, так и есть.

Мы вошли внутрь, прошли под пауком Борисом и его замысловатой паутиной, и сели на кухне. Вороны нигде не было видно, и это вызвало во мне странное разочарование. Вместо того чтобы комментировать отсутствие птицы, я достала телефон и демонстративно включила диктофон, после чего положила гаджет на стол между нами.

Миранда лишь улыбнулась.

— Крапивного чаю? — предложила она.

— Нет, спасибо.

— Крови?

Лукас выгнул бровь. Миранда пожала плечами.

— Мне всегда было интересно, как это ощущается, когда тобой обедают. А вам, похоже, не помешает пропитание.

— Может, нам лучше перейти к беседе, — поспешно сказала я. — Я хочу продолжить с того же места, где мы остановились вчера.

— Меня устраивает, — она откинулась на спинку своего стула. — Давай.

— Почему Альбион не хочет, чтобы я говорила с вами?

Я видела, что она не ожидала такого вопроса, и порадовалась, что мне слегка удалось застать её врасплох.

— Ему нравится думать, что он меня защищает, — тихо сказала она. — Но этот мальчик слишком много беспокоится.

— Он упоминал болезнь.

Миранда помрачнела.

— Моё здоровье уже не то, что раньше, но я в полном порядке.

— Миранда…

Она вздохнула.

— Ладно, хватит уже. Вчера ты спросила, сверх я или нет, — она выгнула бровь, взглянув на Лукаса. — Уверена, он может подтвердить, что я не сверх.

Мне не нужно было смотреть на Лукаса, чтобы знать, что она говорит правду.

— Однако, — продолжала Миранда. — Я не лишена силы.

Действительно. Я готова поспорить, что эта сила не ограничивалась картами таро, кристаллами и плясками в лесу под луной.

— Продолжайте.

Она приподняла подбородок.

— Я друид.

Я опешила.

— В смысле струящиеся плащи и пляски вокруг Стоунхенджа в солнцестояние?

— Едва ли. В смысле почитание природы и благодарность Матери Земле за всё, что она сделала для всех нас.

Лукас подался вперёд, и его плечо вскользь задело моё.

— Вы говорите о магии?

— Магии не существует, — ляпнула я, не подумав.

Миранда фыркнула.

— Естественно, она существует. Если ты не можешь видеть неотъемлемую магию в этом мире, то ты глупа. Ты сильнее большинства увязла в ней, так что у тебя больше причин верить, — она кивнула в сторону Лукаса. — И у него тоже. Откуда взялись вампиры, если не от магии? Возможно, вы не используете данное слово, но это не означает, что её не существует.

Ладно, возможно, в её словах был смысл.

— А феникс? — спросила я. — Это магия? Я магия?

Она посмотрела мне в глаза.

— Ты знаешь, что это так, — она сделала вдох. — Всё в этом мире связано. Наши узы с Матерью Природой и её магией куда сильнее, чем осознает большинство людей. Но это не означает, что подобная магия не имеет цены. Вампиры получают силу и долгую жизнь, но расплата в том, что им нужно пить кровь для выживания. И, — добавила она со знающим блеском в глазах, — их боятся и презирают намного чаще, чем восхищаются и уважают.

— Сотворение сильной магии приносит друиду приступы болезни. Я почерпнула слишком много, когда призвала силу, которая тебе помогла. В результате я вынуждена страдать от последствий. Я плачу дань природе, чтобы отогнать худшие проявления, — её выражение сделалось каменным. — Не пойми меня неправильно. Это сделка, которую я заключила добровольно, и вновь поступила бы так же, будь у меня выбор.

— Если друиды существуют, — спросил Лукас, — почему мы о них не знаем?

— Вы бы удивились, если бы узнали, сколько всего неизвестного вам существует на свете, — загадочно сказала она, затем встряхнулась, будто уже сообщила слишком много. — Мы, друиды, редко говорим о своих силах. Наш вид не заточить в городе, как ваш, — она задрожала при этой мысли. — Нас не так много, и мы защищаем себя, притворяясь безвредными и эксцентричными. Если какие-то люди желают называть нас сумасшедшими, их дело. На свете есть вещи похуже, чем шепотки и обзывательства, — она слабо улыбнулась. — Помогает и то, что призываемая нами магия обычно не масштабна, — она взглянула на меня. — Хотя так не всегда.

— Скажите мне, — произнесла я. — Скажите мне, что случилось.

Миранда не стала оскорблять меня, притворяясь, будто не знает, что я имела в виду.

— Сэмми был в Лондоне, навещал друзей. Твои родители пригласили меня выпить. Патрик пришёл со мной в их дом, потому что он должен был починить что-то на кухне для твоего папы. Однако вместо Кровавых Мэри мы нашли лишь кровь. Настоящую кровь, — она помедлила. — И три мёртвых тела.

Лукас дёрнулся, но я оставалась абсолютно неподвижной.

— Когда? — спросила я. — Время? Дата?

— Чуть раньше восьми вечера, 23 августа 1995 года. Ты ещё была тёплой, — в её голосе появились отрешённые нотки. — Должно быть, это только-только произошло. Приди мы чуть раньше… — она покачала головой.

— Почему вы не вызвали полицию?

— Потому что тогда ты бы осталась мёртвой, — ответила она, сдвинув назад стул и царапнув его ножками пол. Она встала и подошла к окну. — Ты должна понимать, что я была молода. Я не полностью понимала, что магия — это брать и отдавать, — она издала тихий, мелодичный смешок. — Я знала, что будут последствия, но я не понимала, какими они могут быть. Я была молодой, амбициозной и думала, что могу изменить мир. И, — прошептала она, — крови было так много. Я не знала, что делаю, но я была достаточно эгоистична, чтобы думать, будто сумею помочь вам всем.

Лукас под столом переплёл свои пальцы с моими.

— Что вы сделали? — спросила я. Мой голос дрожал.

Она повернулась ко мне.

— Я убедила Патрика отложить звонок в полицию и помочь мне собрать необходимые травы. Думаю, бедный парень был в шоке, но он согласился. Мы взяли свежий шалфей для ментальной ясности, защиты и бессмертия, полынь, чтобы отпугнуть зло, и лещину для очищения. Шалфей и лещину найти было легко, но с полынью сложнее. Я знала лишь одно место, где она росла, и Патрик никак не нашёл бы его сам. Мы вместе ушли из коттеджа, чтобы собрать её на поляне в лесу, западнее того места.

— Но когда мы возвращались в коттедж, Сэмми сошёл с автобуса из Лондона и увидел нас. Тогда он прислушивался к деревенским сплетням сильнее, чем стоило, и наверняка подумал, что мы с Патриком замыслили что-то непристойное. Ему стоило довериться нам и пойти домой, но вместо этого он пошёл за нами почти до коттеджа твоих родителей, и только потом я его заметила. Тогда я сказала ему уходить. Я знала, он не справится, если увидит, что стало с тобой и твоей семьёй — он слишком чувствительный. Так что я обняла его и сказала уходить, — она вздохнула. — Это объятие стало гвоздём в крышке гроба.

— Кровь, — внезапно выпалила я. — На вашей одежде была кровь моих родителей.

Миранда кивнула.

— Немного, и было так темно, что Сэмми не заметил пятна, но да, на мне была кровь. И на Патрике. Мы потом сожгли нашу одежду, и я думала, что этого будет достаточно. Мне и не приходило в голову, что кровь с меня запачкает одежду Сэмми. Полиция взяла его одежду и изучила, — она беспомощно пожала плечами. — Они нашли то, что считали необходимым для доказательства вины, — она выждала паузу, затем пробормотала: — Не только я заплатила цену за магию, которую я призвала в ту ночь.

Я сжала ладонь Лукаа. Его кожа ощущалась ещё горячее нормального, но я так радовалась его прикосновению. Оно дарило почву под ногами. Я не одна.

— И что потом? — спросила я. — Что случилось, когда вы вернулись в коттедж?

— Я связала все три травы вместе и попросила Мать Землю помочь, — сказала Миранда. — Я почерпнула её силу из земли и наполнила воздух её добротой. Я думала, может, я каким-то образом сумею обратить время вспять или залечить старые раны. Только когда травы прогорели, я поняла. Я могла выбрать лишь одного из вас. Твои родители выбрали бы тебя, так что я сделала то же самое. Я призвала всю свою силу и всю магию, что могла предложить мне земля, и послала в твоё тело.

У меня во рту пересохло.

— А потом?

Она слабо улыбнулась.

— А потом ничего. Я ожидала взрывов, света. Чего-нибудь. Я почувствовала, как сила прошла через меня, но как будто ушла в никуда. Я не знала, что призвала в тебя феникса. Это пришло намного, намного позже.

Она обречённо приподняла плечи.

— Когда показалось, что моя попытка провалилась, Патрик хотел вызвать полицию, но я остановила его. Я беспокоилась, что случится, если люди узнают, что я делала. Я сказала ему, что нам надо уйти, и пусть кто-то другой найдёт тела. Мы поспорили, но в итоге он согласился.

— Но следующим утром он пришёл сам, — сказала я. — Ведь так?

Миранда кивнула.

— Он не мог это так оставить. Он подумал, что притворится, будто пришёл сделать работы на кухне, а потом побежит в полицию и расскажет об увиденном. Но он увидел тебя, живую, невредимую и орущую во всё горло. А остальное — история, — просто сказала она.

— Вы всё равно могли пойти в полицию. Вы могли сказать, что были там прошлой ночью и..

— Я ходила, — устало сказала Миранда. — Я говорила с ними до посинения. Но я была девушкой Сэмми, и мне не поверили. Они думали, что я пытаюсь его защитить. Они ни за что бы не поверили, что я сотворила магическое заклинание и вернула тебя к жизни. А Патрик так боялся того, что мы сделали, и силы, которую мы призвали, что он не мог ничего сказать, — она посмотрела на меня. — В итоге это сокрушило его, знаешь, хотя я сомневаюсь, что его слова изменили бы выводы полиции. Они были уверены, что Сэмми виновен, и они думали, что нашли все необходимые доказательства.

Миранда села на стул. Теперь она сделалась намного бледнее, её лоб покрылся потом. Её рука дрожала, когда она потянулась к стакану, но потом передумала.

— Сила и энергия, которые потребовались, чтобы сделать это, в итоге привели к тому, что потом я сильно заболела. Даже сейчас разговоры об этом возвращают часть той болезни. Нелегко играть с жизнью и смертью.

Она рванулась вперёд, и её взгляд внезапно обжигал меня подобно раскалённым углям.

— Ты теперь не ребёнок. Ты имеешь изумительный дар, за который многие люди заплатили бы. Не трать впустую то, что у тебя есть. Не трать впустую себя, — она помедлила. — И пожалуйста, не рассказывай никому, что я тебе сказала. Не надо, чтобы на друидов охотились из-за той небольшой магии, которой мы владеем, словно… — она оборвала себя на полуслове и поправилась. — Нам не нужно, чтобы на нас охотились. Жизнь и без того сложна.

Я кивнула. Я ничего не скажу. Но у меня оставался ещё один вопрос.

— Вы сказали, что не знаете, кто убил моих родителей. Это правда?

Всё тело Миранды будто съёжилось.

— Правда, — её слова были едва различимыми. — Я понятия не имею, кто сделал это с ними или с ребёнком вроде тебя.

Глава 19

Мы с Лукасом не разговаривали, пока не очутились снова в машине. Я заметила, как дрожат его руки, и забрала у него ключи, сказав, что сама сяду за руль. Я почти ожидала возражений, но он лишь кивнул.

Его глаза встретились с моими.

— Ты ей веришь? — спросил он.

Я повернула голову и посмотрела через окно на тёмные деревья.

— Да, верю, — я облизнула губы. — А ты?

— Её история кажется правдоподобной.

Я сжала руки в кулаки, и ногти впились в мои ладони.

— Я феникс из-за неё… я жива из-за неё. Всё это время и…

Я покачала головой, не в силах договорить предложение. Я не получила силы феникса благодаря генетике, или потому что я особенная, героическая или заслуживающая; я стала фениксом благодаря слепой удаче. Если бы Миранда не наткнулась на убийства в коттедже, я бы последние двадцать пять была пищей для червяков.

Часть меня мечтала, чтобы она вместо меня спасла мою мать или моего отца. Часть меня хотела побежать в дом и упасть на колени в знак благодарности за жизнь, которую мне подарили. Весь мой мир взбушевался. Я не знала, что и думать. Или чувствовать.

— Что насчёт этой фигни с друидами? — спросила я, испытывая потребность сосредоточиться на чём-то конкретном. — Если она правда может владеть такой силой, и если есть другие такие, как она…

— Британская история усеяна отсылками к друидам. Вполне логично, что некоторые существуют до сих пор, — Лукас помедлил. — До меня доходили слухи, но я не уделял им особого внимания. Друиды не интересовали меня, ибо не было причин. Если верить этой женщине, то большинство друидов старается избегать любых крупных вспышек силы с долгосрочными последствиями. И если природа так важна для них, то можно понять, почему они поддерживают секретность. Их окрестили бы сверхами и заставили переехать в Лондон к остальным. Им пришлось бы подчиняться законам сверхов.

— Но они по сути люди, — возразила я. — Миранда Джеймс — человек.

— Как и те, кого мнили ведьмами, — тихо сказал Лукас. — Но это не мешало им сотни лет гореть на кострах.

Тоже верно.

— Если люди вроде Миранды Джеймс могут обладать такой властью и прятаться на самом видном месте, то кто ещё есть на свете? — спросила я. — Что ещё есть на свете?

— Хороший вопрос, — мрачно отозвался он. — Давай не будем забывать, что до очень недавнего времени мы не знали, что на свете может существовать феникс.

Я сглотнула, и мой мозг внезапно принялся воображать самых разных монстров. Вот почему британское правительство так стремилось отследить всех существующих сверхов. Этот страх был вызван и догадками, и реальностью.

Я окинула Лукаса взглядом. Проклятье, он выглядел совсем не хорошо. Лоб блестел от пота, цвет кожи сделался тусклым.

— Ты болен. Этот арбалетный болт нанёс немало урона.

— Я в порядке.

— А я не думаю, что ты в порядке, — я показала на его грудь. — Покажи мне.

— Там же перевязано, Эмма. Не на что смотреть.

Я скрестила руки на груди и сердито уставилась на него. Лукас вздохнул и поднял рубашку. Я резко втянула вдох при виде влажных, пропитанных кровью повязок.

— У тебя до сих пор идёт кровь. Сильно.

— У меня превосходные способности к исцелению. Через несколько часов буду плясать, скакать и раскрывать все гадкие убийства, что встретятся на моём пути.

Я наградила его долгим взглядом, и он поморщился.

— Ладно, — признался он. — Возможно, я испытываю больше боли, чем изначально показывал. Я пытаюсь быть храбрым, чтобы ты считала меня храбрым героем. Я здесь, чтобы помочь тебе, а не наоборот.

На моём лице промелькнула тень улыбки.

— Ты помогаешь мне больше, чем думаешь, — я легонько провела пальцами по его груди. — Мне в любом случае нужно отправиться в Лондон. Если поедем сейчас, я успею отвезти тебя в Сохо. Твои вампы позаботятся о тебе, пока я отправлюсь в тюрьму к Сэмюэлу Бесвику.

— Не надо обо мне заботиться. Мне нужно немножко отдохнуть.

— Тогда решено, — удовлетворённо сказала я. — Отдохнёшь. В Лондоне, — я завела двигатель.

— Никто другой не посмел бы так мной командовать, — прорычал Лукас.

— И? К чему ты ведёшь?

Он склонил голову к моей.

— Мне нравятся указания, когда они исходят от тебя, — произнёс он низким голосом. Вопреки словам, в его тоне жила нотка предупреждения. Лукас лишь до определённой степени будет слушаться моих так называемых приказов. Несмотря на наши романтические отношения, он всё равно был Лордом Хорватом.

— Тебе обязательно говорить с Бесвиком? — спросил он. — Ты уже знаешь его сторону истории. Если честно, Эмма, я думаю, нам обоим лучше остаться здесь. Я отдохну в твоей комнате, так что я буду рядом, если понадоблюсь. Более того, если мне удастся найти кого-то, кто пожелает пожертвовать кровь на такую благую цель, как я, то я исцелюсь ещё быстрее и буду более полезен для тебя.

— Ты не найдёшь таких в Барчепеле, — сказала я ему, притворяясь, будто уже забыла, как Миранда предложила ему кровь. — И мне нужно увидеться с Сэмюэлом Бесвиком. Он провёл в тюрьме четверть века за убийство моих родителей. Я обязана увидеться с ним лицом к лицу; это меньшее, что я могу сделать.

Мой телефон зазвонил. Я взглянул на экран, нахмурившись от скрытого номера.

— Подожди. Это может быть важно, — сказала я, нажимая кнопку ответа. — Это детектив Беллами.

— Доброе утро, детектив.

Лёгкая нервозность пронеслась по мне, когда я узнала голос.

— Мистер Дженкинс, — произнесла я. — Как дела в Галловее?

— Боюсь, могло бы быть и лучше.

Теперь лёгкая нервозность превращалась в настоящую панику.

— Что? — спросила я. — Что такое?

— На вашем месте я бы отменил ваш визит к нам.

— Почему?

Телефон Лукаса пиликнул сообщением. Краем глаза я увидела, как он смотрит на экран и бледнеет.

— У меня плохие новости, — сказал Дженкинс. — Этим утром на Сэмюэла Бесвика напали за завтраком. Насколько я могу сказать, один из других заключённых безо всяких причин решил попробовать убить его, сначала подносом еды, затем какой-то заточкой.

Вся кровь отлила от моего лица.

— Он в порядке? Сэмюэл Бесвик в порядке?

— Он не мёртв, если вы спрашиваете об этом. По крайней мере, пока что. Но его перевезли в ближайшую больницу, и он в отделении реанимации. Выглядит всё не лучшим образом. Мне жаль сообщать такие новости. У нас в Галловее редко происходят такие инциденты. Здешние надзиратели умеют подмечать проблемы и предотвращать их до того, как всё начнётся. Мы также…

Я перестала слушать череду оправданий Дженкинса. Он бубнил мне в ухо, пока к моему горлу подступала желчь. Я выронила телефон. Нет. Бл*дь. Нет.

— Это тюрьма, не так ли? — спросил Лукас. — Мой контакт там вышел на связь. Мне очень жаль, Эмма.

Его голос как будто доносился издалека. Я часто заморгала и постаралась сосредоточиться. Я не могла понять, почему это происходит сейчас. До первого визита к Сэмюэлу Бесвику я проверила его тюремное досье, и там не было никаких записей о проблемах. Он во всех отношениях был образцовым заключённым. Так зачем сейчас встревать в драку? Что поменялось? В этом нет никакого смысла.

Моя голова шла кругом. «Соберись, Эмма. Тебе нужно с этим разобраться».

Лукас потянулся ко мне и сжал мою ладонь.

— Ты в порядке?

Я натянуто кивнула, затем снова взяла телефон и перебила бубнёж Дженкинса. Мой тон был жёстким и холодным, но сейчас не время играть в лапочку.

— Расскажите мне о заключённом, который на него напал. Кто нацелился на Сэмюэла Бесвика?

— Его зовут Фредерик Паррис, гадкий тип. С подросткового возраста периодически угождал в тюрьму. В настоящее время сидит пожизненно за двойное убийство.

— Паррис называл причины, по которым он напал на Сэмюэла Бесвика?

— Он сказал, цитирую, «этот таракан странно на меня смотрел».

Я стиснула зубы.

— Бесвик и Паррис ранее контактировали?

Я почти слышала, как он пожал плечами.

— В официальных данных ничего. Надзиратели говорят, что Бесвик обычно избегал таких, как Паррис.

— То есть, вы говорите, что Фредерик Паррис сам подошёл к нему? Не наоборот?

— Похоже на то. Но как вы знаете, Сэмюэл Бесвик сам сидит за насильственное преступление. Мне сообщили, что его сюда упекли за убийство ваших родителей. Возможно, он спровоцировал Парриса.

Из моего горла вырвался невольный сдавленный звук. Дженкинс явно пытался приуменьшить значимость нападения на Бесвика и намекнуть, что тот сам напросился, и неважно, что такого в принципе не должно было случиться. Арчибальд Дженкинс должен был сыграть пиар-роль и не хотел, чтобы я чинила проблемы.

Я поколебалась, выбирая лучший вариант действий.

— Мне стоит уведомить вас, — сказала я в итоге, — что я в настоящий момент веду линию расследования, которая, похоже, доказывает невиновность Сэмюэла Бесвика в убийстве моих родителей. Всё сильнее подкрепляется впечатление, что он ни в чём не повинный человек, которого вообще не следовало сажать в тюрьму.

Последовала пауза.

— Господи. Это… ээ… вы уверены? — пролепетал Дженкинс.

— Практически да. Я ожидаю, что в скором времени мир узнает об ошибке правосудия против мистера Бесвика. Будет очень печально, если он до тех пор не оправится от этого нападения. Вы же знаете, как ведут себя таблоиды, — я мысленно сосчитала до пяти, давая ассистенту управляющего тюрьмы время переварить смысл моих слов. — Полагаю, нет возможности заполучить видео нападения? Я так понимаю, это попало на камеры.

— Мы обычно не… — Дженкинс вздохнул. — Ладно.

— И всю остальную информацию, которая есть у вас о Паррисе, — отрывисто сказала я. — Посетители, звонки, письма. Другие известные вам взаимодействия. Всё такое.

— Пожалуй, мы можем это сделать, — неохотно произнес он.

Я мрачно улыбнулась. Это меньшее, что он мог сделать.

— Превосходно. Я ожидаю получить сведения на электронную почту в течение часа, — я завершила вызов. Победой это не назовёшь, но пока что сгодится. Бедный Сэмюэл Бесвик. Ещё неделю назад я не ожидала, что когда-то подумаю так о нём.

— Мне очень жаль, — повторил Лукас.

— Да, — я глянула на него, испытывая тошноту. — Мне тоже.

***

Мы отправились обратно в «Птичку и Кустик». Я сбрызнула лицо холодной водой, пока утренние открытия по кругу вертелись в моей голове. Лукас забрался на кровать, и я поглядывала на него, пока вытирала лицо. Его глаза оставались закрытыми, и он до сих пор выглядел бледным. Мне не стоило задавать вопрос, но я знала, что должна.

— Я чувствую, как ты на меня пялишься, Д'Артаньян, — сказал Лукас. — Почему бы тебе не озвучить свои мысли?

— Ты выглядишь очень больным.

— Ты не об этом думала. Выкладывай.

Я переступила с ноги на ногу.

Лукас открыл один глаз и посмотрел на меня.

— Ты думаешь, что я как-то причастен к случившемуся с Бесвиком, — это не было вопросом.

Я почувствовала, как мои щёки краснеют. Взглянула на свою обувь, затем на него.

— А ты причастен? У тебя есть доступ к тюрьме, ты уже доказал это. Вчера ты был слишком занят, чтобы ответить на мои звонки. Ты приехал сюда раньше, чем ожидалось. У тебя есть возможность протащить кого-то внутрь и, — я сглотнула, думая о выражении его лица, когда он смотрел на высокие стены ТЕВ «Галловей», — мотив, — шёпотом закончила я.

В его глазах промелькнуло нечто нечитаемое.

— Ты права, — согласился он.

Теснота в моей груди усилилась.

— У меня правда есть возможность. И да, у меня, наверное, есть и мотив, — его губы поджались. — Разве ты ещё не понимаешь, Эмма? Ты теперь моя. Твои тяготы — мои. Твоя боль — моя.

Я держалась чрезвычайно неподвижно.

— Я тебе не принадлежу, Лукас. Я самостоятельный человек. Я не твоя. Я не вещь.

Он не отводил от меня глаз.

— Ты знаешь, что я имел в виду, когда говорил это. Слова примитивны, но посыл верен, — он дотронулся ладонью до центра своей широкой груди. — Ты здесь. Ты часть меня, точно так же, как я, надеюсь, часть тебя. Я не еду в английскую глубинку ради кого попало, знаешь ли.

Он втянул прерывистый вдох.

— Наши отношения ещё на начальной стадии, и мы до сих пор притираемся друг к другу, но ты знаешь, что это ощущается правильным. Я вижу это в твоих глазах, когда ты смотришь на меня. Ты знаешь, что я чувствую, — его голос понизился до рычания. — Я знаю, ты ещё не доверяешь мне, и я понимаю, почему. Жизнь не всегда сдавала тебе лёгкие карты. Однако я хоть и вампир, но не злодей.

— Я не думаю, что ты… — запротестовала я.

Лукас поднял ладони.

— Всё хорошо, Эмма. Я понимаю. Мне это не нравится, но я понимаю. И признаюсь, что если бы хоть на секунду подумал, что ты правда хочешь покончить с Сэмюэлом Бесвиком, тогда да, я наверняка сделал бы это. Организовал бы всё в мгновение ока. Но если бы я сделал это, он не лежал бы на больничной койке. Он лежал бы в гробу.

Я впилась ногтями в ладони.

— Но я знаю тебя, Эмма, — продолжал Лукас. — Ты работаешь в полиции. Ни для кого не секрет, что ты веришь в человеческую правоохранительную систему. Если бы я как-то навредил Сэмюэлу Бесвику, ты бы больше никогда не стала со мной разговаривать, — он выдавил улыбку. — А такого я не мог допустить.

Он потянулся к моей руке.

— Рано или поздно ты будешь мне доверять. А тем временем я могу быть терпеливым. И если уж на то пошло, я не отвечал на твои звонки, потому что пытался быстро разделаться с работой, приехать сюда и поддержать тебя. И тот факт, что ты обвинила меня в убийстве после того, как сама чуть не убила меня… — он подмигнул. — Ну, я закрою на это глаза, потому что я хороший парень.

Я уставилась на него.

— Прости, Лукас.

— Я тебе уже сказал, всё хорошо. Я понимаю, — он приподнял брови. — Ты не накручивала себя, не позволила своим подозрениям крепнуть, пока ты молчала. Ты спросила у меня правду. В данный момент этого достаточно, — в его голосе послышались нотки самоиронии. — Я не говорю, что всегда буду так расслабленно относиться к подобным обвинениям, но в данный момент готов закрыть на это глаза. И знаешь, почему?

Я облизнула губы.

— Почему?

— Потому что рано или поздно ты доверишь мне своё тело и душу, — он снова закрыл глаза. — Но ты права в одном.

— В чём же?

— Мне правда очень нехорошо. Раз уж мы не едем в Лондон, не возражаешь, если я вздремну?

Я подвинулась ближе к нему.

— Думаю, нам стоит вернуться. Тебе нужен надлежащий уход.

— Тебе нужно быть здесь. Значит, и мне тоже.

Я втянула глубокий вдох.

— Тогда сначала выпей крови. Тебе это нужно.

— Твоей? Д'Артаньян, как бы я тебя ни любил, твоя кровь на вкус — гадость. Я бы предпочёл этого не делать. И ты не завоюешь ничьё расположение в Барчепеле, если пойдёшь искать донора. Ты была права ранее… мне просто надо отдохнуть.

— Лондон не так уж далеко…

Лукас сжал мою ладонь.

— Немного поспать, — пробормотал он, — и я буду в порядке, — он помедлил. — И немного спокойствия и тишины дадут мне время обдумать компенсацию для моего эго с твоей стороны. Прямо сейчас мне думается, что кожаные сапоги до бедра и взбитые сливки отлично справятся.

Мои плечи опустились.

— Я готова рассмотреть такие варианты.

Уголки губ Лукаса приподнялись.

— Я очень рад это слышать, Д'Артаньян. Очень рад.

Глава 20

Барчепел неприятно влиял на мою психику. Чем больше времени я проводила здесь, погружаясь в своё прошлое и раскапывая настоящую правду о случившемся с моими родителями, тем менее я была уверена в себе.

Чувство вины за обвинение Лукаса в том, что он организовал убийство Сэмюэла Бесвика ради меня, глодало меня, хотя он понимал, что моё недоверие было вызвано тёмными мыслями и мало связано с ним. Проблема в том, что кто-то напал на Бесвика, и время этого нападения нельзя было игнорировать. Пора добраться до сути. «Мужайся, Эмма. Мужайся».

Пока не пришла информация от Дженкинса, любые мои мысли были лишь гипотезами. Но я не могла сидеть и ничего не делать. Нападение на Сэмюэла Бесвика совершено не просто так, и я подозревала, что причина — это то, что я выяснила. Иначе это слишком странное совпадение. Я приближалась к правде.

Просмотрев старые файлы, присланные Барнс, и убедившись, что Миранда Джеймс не раз твердила о невиновности Сэмюэла Бесвика, я приняла решение. Я оставила Лукаса спать и вышла из комнаты, расправив плечи и быстрыми решительными шагами направляясь в полицейский участок Барчепела.

Детектив Боатенг не поведётся на манипуляции так же легко, как Дженкинс, но я была уверена, что уговорю его дать мне доступ к необходимому. Помогло и то, что когда я пришла, Ротсей без колебаний пригласил меня внутрь.

— Мы это обсуждали, — Боатенг говорил твёрдо, хотя выражение его лица оставалось добрым. Я заметила мешки под его глазами; я могла лишь вообразить, под каким давлением он находится, пытаясь раскрыть кошмарное двойное убийство. — Несмотря на причастность Патрика Лейси, его убийство и убийства ваших родителей не связаны. Этого не может быть.

— Я и не говорю, что они связаны, — упорствовала я, — но мне хотелось бы копнуть в сторону Лейси. Я всего лишь хочу посетить его дом и осмотреться. Вы даже не узнаете, что я там побывала.

Боатенг наградил меня долгим взглядом.

— Мы изучили каждый сантиметр его дома. Это одно из первых дел, которые мы сделали после его смерти. Уверен, вы знаете нормальные протоколы, хоть и работаете в Сверхъестественном Отряде.

Его упоминание моей должности в Отряде Сверхов было намеренным — напоминание мне, что когда они больше не подозревали причастность сверха, у меня не было законного интереса к обоим убийствам.

Я могла лишь взывать к его благодушию.

— Если убийца-человек пытается свалить серию жестоких преступлений на сверха, то мне важно участвовать в расследовании, пусть даже немного. Я прошу всего лишь о небольшом снисхождении.

— Хмм, — его взгляд слегка прищурился. — До меня доходили слухи, что в городе присутствует определённый вампир. Его приезд как-то связан с новыми открытиями?

— Ни капельки. Как я уже сказала вам, Сэмюэл Бесвик подвергся жестокому нападению и…

Он поднял ладони.

— Нет необходимости повторяться, — он покачал головой. — Хорошо. Вы можете осмотреться в доме Лейси, но вы не должны ничего забирать. Вы меня поняли?

Я рьяно закивала.

— Да. Конечно.

— Я пошлю с вами Роберта Ротсея.

— Мне не нужна нянька. Вам не стоит тратить впустую время ценных сотрудников.

Боатенг терпеливо моргнул.

— Он не ваша нянька. Он присоединится к вам, чтобы выучить урок о том, как важно избегать пустой погони за призраками.

Детектив Боатенг сомневался, но я была убеждена, что Патрик Лейси не являлся случайной жертвой. Его убийство как-то связано с тем, что случилось с моими родителями. Однако я знала, что не стоит пытаться доказать свою точку зрения.

— Спасибо, — просто сказала я. — Я это ценю.

Боатенг хмыкнул.

— Не заставляйте меня жалеть об этом.

— Само собой. Вы нашли подозреваемых? — я сомневалась, что он мне скажет, но должна была задать вопрос.

Его губы скривились.

— К сожалению, у меня начинает зарождаться ощущение, что мы тут сами гоняемся за призраками.

Я прикусила нижнюю губу.

— Наверное, мне стоит упомянуть ещё кое-что.

Боатенг выглядел настороженным.

— Продолжайте.

Я сделала глубокий вдох и рассказала ему о странном голосе, который слышала в саду у коттеджа моих родителей.

— Это могли быть дети, — сказал он. — К этому моменту вся деревня знает, кто вы, и здешним подросткам достаточно скучно, чтобы пошалить с вами.

— Я не думаю, что это были дети.

— Что вы хотите сказать? Думаете, убийца Патрика Лейси и Джули Макинтош преследует вас, потому что вы не умерли, как они?

Логичное предположение, хотя у меня не было доказательств, подкрепляющих это.

— У меня нет теорий, — честно сказала я. — Просто подумала, что стоит упомянуть.

Боатенг устало провёл рукой по голове.

— Я поручу кому-нибудь осмотреться там, когда будет время. Это лучшее, что я могу сделать.

Кто бы ни шептал мне там, он давно скрылся, но я могла лишь сказать:

— Хорошо. Ещё раз спасибо.

Боатенг махнул мне.

— Да, да. Будьте осторожны, Эмма. Делать поспешные выводы — это заманчиво, но вы должны двигаться в ту сторону, куда ведут улики. Нам нужны факты, а не грёзы.

Я опустила голову в знак подтверждения. Принято к сведению.

***

Будучи местным констеблем, Ротсей прекрасно знал, где находится дом Патрика Лейси. Он сообщил мне, что ему несколько раз приходилось разбираться с различными проступками Лейси.

— Патрику Лейси нужна была помощь, — сказала я. — А не тюремный срок.

Ротсей презрительно фыркнул. Он до сих пор обладал этой молодой самоуверенностью, где правильно — это правильно, а неправильно — это неправильно. Он не знал, что мне известно о прошлом Лейси.

— Так можно сказать про любого, кто совершил преступление. Он стал жертвой жестокого убийства, но это не делает его ангелом.

Нет, но и совершение преступления не делает его менее человеком. Я могла представить, как знание о невиновности Сэмюэла Бесвика поедало Лейси изнутри. Неудивительно, что он был так зол. Я сама пребывала в ярости, бл*дь.

Ротсей перерезал полицейскую ленту на двери дома Патрика Лейси и открыл её. Сейчас был пик лета, и всё же внутри было прохладно и уныло. Я не знала, что именно ищу, но была уверена, что пойму, когда увижу. Если найду это, конечно.

Стены во всех комнатах были белёными; это интерьер человека, которому совершенно плевать на интерьер. Кое-где встречались случайные штрихи, включая несколько интересных украшений, основанных на фэнтези-персонажах и наверняка купленных в магазине для любителей комиксов и фантастики. Я не знала, то ли Лейси сам это купил, то ли ему подарили.

Я просмотрела стопки книг в гостиной и гостевой спальне на первом этаже. Он был заядлым читателем с разнообразными предпочтениями. Судя по куче бутылок на кухне, он также много пил. Я посмотрела на открытые бутылки виски, водки, текилы и рома и подумала о трясущемся молодом парне, которого допрашивали двадцать пять лет назад. Последствия за последствиями. Я вздохнула.

Кровать в спальне Лейси не была заправлена, на простынях виднелись пятна пота. Ротсей молчал, но его нос сморщился от отвращения. Я пошла к тяжёлому старому гардеробному шкафу в углу, открыла его и посмотрела на одежду внутри, затем прищуренным взором осмотрела ножки в форме лап. Я тряхнула шкаф; он был на удивление шатким для такого крупного предмета мебели, будто не был нормально сбалансирован. Возможно, под него что-то подсунули.

Я приготовилась вытащить его из угла и проверить. Ротсей немедленно подскочил ко мне.

— Что вам нужно?

Благодаря своей сверхъестественной силе, я вполне могла сама оттащить гардероб от стены. Однако учитывая то, как Ротсей нервничал из-за сверхов, возможно, будет лучше, если он продолжит считать меня нормальным человеком с нормальными мышцами.

— Ээ, помогите мне с этим, ладно?

Он с готовностью закивал, и мы вместе сдвинули тяжёлый шкаф примерно на тридцать сантиметров вперёд. Я посмотрела за него и увидела сложенную бумажку, которая лишала шкаф равновесия. Я развернула её. Если я ожидала изумительной улики, которая приведёт меня к убийце Лейси, то меня ждало разочарование; это оказалась всего лишь старая квитанция за электричество. Похоже, Боатенг прав, и тут нечего искать.

Я оставила шкаф на прежнем месте и опустилась на четвереньки, чтобы заглянуть под кровать. Там были лишь комки пыли. Я снова встала и открыла верхний ящик прикроватной тумбочки, обнаружив книгу в мягкой обложке с загнутым уголком страницы, скомканную салфетку и несколько презервативов всё ещё в упаковке из фольги. Я поджала губы и закрыла ящик. Затем открыла снова.

— Что такое? — спросил Ротсей.

Руками в латексных перчатках я взяла один из презервативов и показала Ротсею.

— И что? — спросил он.

— Патрик Лейси занимался сексом.

Ротсей усмехнулся.

— Да. Сложно поверить, что кто-то захочет перепихнуться с таким как он.

Я наградила его недовольным взглядом, и он опустил глаза.

— Извините, — пробормотал он. Затем снова вскинул голову. — Подождите, — произнёс он. — Если Патрик Лейси занимался сексом, то с кем? Это был недавний секс на одну ночь? Или что-то более серьёзное?

— Поспрашивайте, — сказала я ему. — Выясните, кто это был.

— Если это было что-то серьёзное, кто-нибудь уже рассказал бы. Мы поговорили почти со всеми в Барчепеле, и никто не упоминал, что у Лейси были какие-то отношения.

— Может, вы не задавали нужных вопросов, — задумчиво сказала я. — Патрик Лейси был местным плохим мальчиком. Может, он связался с кем-то, кто хотел держать отношения в тайне из-за его репутации.

Ротсей выглядел сомневающимся. Но мне было всё равно.

— Просто узнайте, кто это мог быть.

***

Остро осознавая, что Лукас болен из-за моих действий, я оставила Ротсея и пошла в «Птичку и Кустик». Если повезёт, то Дженкинс уже прислал необходимые сведения и записи камер. Я размышляла, может, стоит заглянуть в дом Джули. У неё были какие-то отношения с Сэмюэлом Бесвиком, так что у неё тоже имелись связи с тем периодом, пусть и не такие крепкие, как у Патрика Лейси. Сначала подожду, какую информацию удалось найти Дженкинсу, а потом снова поговорю с Боатенгом.

Когда я перешла дорогу и свернула за угол, в поле зрения появилось знакомое здание «Птички и Кустика». Я прибавила скорости, волнуясь и желая проведать Лукаса, но тут застыла на месте и склонила голову. Я что-то услышала. Что это было?

Я прислушалась ещё усерднее. Я была уверена, что… Звук был приглушённым и доносился с расстояния, но это определённо походило на крик. Не игривый или радостный, а крик, полный страха.

Я не тратила времени впустую. Я развернулась и побежала туда, откуда донёсся звук, на бегу отстёгивая арбалет. Крик, похоже, исходил откуда-то со стороны старого коттеджа моих родителей.

Я пронеслась по дороге, быстро топая ногами по асфальту. «Беги, Эмма. Пошевеливайся». Здания вокруг меня превращались в размытое пятно, пока я сосредоточилась на том, что впереди. Я обежала несколько припаркованных машин, игнорировала прохожих с разинутыми ртами и неслась вперёд, пока последние дома не сменились полями и деревьями. Дорога свернула налево, но земляная тропа, ведущая к коттеджу, уходила вправо. Я устремилась туда, поднимая ногами облачка пыли.

Калитка была закрыта, но я перемахнула через неё в заросший сад. Я резко поворачивала голову из стороны в сторону, игнорируя тени и ища любые следы человеческого движения. Я услышала шорох где-то сзади. Моё сердцебиение замедлилось. Я подняла арбалет и прищурилась, целясь.

«Выходи, где бы ты ни был».

Послышался шелест листьев. Я задержала дыхание…

А потом резко отвела арбалет вверх и в сторону.

— Чёрт возьми, Хлоя! Ты что творишь? — моя вспышка злости испарилась, когда я заметила её бледное лицо и дрожащее тело.

— Он ушёл? — нетвердо спросила она.

— Кто ушёл? Я никого не видела, — мой тон сделался более нетерпеливым. — Что такое? Кого ты видела?

Она поднесла руку ко рту и с опасением осмотрелась по сторонам. Эта Хлоя совершенно не походила на дерзкого подростка, с которым я столкнулась на поезде.

— Медведя, — прошептала она. — Я видела медведя.

Глава 21

Я знала, что она не лжёт; она была слишком напугана. Я отвела её от коттеджа и двинулась вместе с ней в сторону Барчепела. Мы остановились, дойдя до небольшой лавочки.

— Давай присядем и отдохнём, — сказала я. — Ты отдышишься.

Моё нутро бушевало. Глядя на следы в Розлендсе, я была так уверена, что теория о каком-то медведе-сверхе абсолютно ошибочна.

Хлоя присела на край узкой деревянной лавочки, готовая сбежать при малейшем признаке опасности. Это не плохо; нам всем нужны хорошие инстинкты выживания, и в большинстве случаев бежать было более разумно, чем бороться.

Мне нужно, чтобы она побыстрее начала говорить, пока логическая часть её мозга не включилась в работу, и она не начала сомневаться в себе. Я хотела услышать подробности до того, как начнутся сомнения.

— Мне нужно, чтобы ты рассказала мне всё. Нам лучше пойти в полицейский участок и…

— Нет, — перебила она, испуганно мотая головой. — Только не туда. Пожалуйста. Можно мне рассказать вам здесь?

Если здесь ей было комфортнее, меня устраивало. Я достала телефон.

— Я запишу разговор. Лишь для того, чтобы я сама ничего не упустила, и не пришлось снова спрашивать у тебя. Окей? — она кивнула. — Начни с начала, — посоветовала я. — Что произошло?

— Я была в Розлендсе, — сказала она. При виде выражения моего лица она поправилась: — Я слышала о случившемся вчера и пошла посмотреть.

Она была не единственным жителем Барчепела с мрачным любопытством к последней смерти.

— Ладно.

Она прикусила губу.

— Вы знаете, кто это был? Вы знаете, кого там убили? Я слышала, как кто-то говорил, что это Джули Макинтош, — она тревожно посмотрела на меня. — Это правда?

— Да, — сказала я, не желая увиливать от мрачной правды. — Это была она.

Хлоя посмотрела на свои колени.

— Она всегда была добра ко мне. Большинство взрослых не такие. Я вижу, что они смотрят на меня как на отбросы, но Джули была не такой. Она не переходила на другую сторону улицы, чтобы убраться от меня. Она здоровалась и спрашивала, как у меня дела.

Несмотря на браваду Хлои, она была невероятно чувствительной.

— Мне жаль, — сказала я. — Я говорила с ней в свой первый вечер здесь, и со мной она тоже была добра.

Она заламывала пальцы.

— Это был медведь? Патрика Лейси тоже убил медведь?

— Я не знаю насчёт этого, — я улыбнулась ей, пытаясь приободрить. — Что случилось? После того, как ты пошла в Розлендс?

Хлоя пожала плечами.

— Смотреть было не на что. И через какое-то время всё показалось глупым, знаете? Другие люди тоже были там, и все пялились на парк и сплетничали о случившемся, — её передёрнуло. — Я подумывала пойти домой, но потом подслушала, что говорили некоторые люди, — она подняла на меня слегка обвиняющий взгляд. — Вы мне не сказали, кто вы на самом деле.

— Я назвала своё имя.

— Да, но вы не сказали мне, что вы та самая Эмма. Когда я была в Розлендсе, я услышала, как Мэри из магазинчика на углу говорит о вас. Она сказала, что эта деревня проклята, и что ваше возвращение это доказывает, — Хлоя помрачнела. — Я предлагала отвести вас к коттеджу. Вы должны были сказать мне, что это вы, что это ваших родителей там убили, — она скрестила руки. — Вы должны были мне сказать.

— Помнишь, что я тебе говорила? Что у каждого есть своя тьма и проблемы?

Её взгляд вновь опустился.

— Да, — промямлила она. — Но я думала, вы имели в виду Альбиона. А не себя.

Мой тон оставался мягким.

— Я имела в виду всех. Себя, Альбиона, тебя. Мэри из магазинчика на углу. Королеву, — я выждала паузу. — Ким Кардашьян.

— Вы сказали Ким Кардашьян, потому что пытаетесь быть своей для детей?

Я слегка улыбнулась.

— Сработало?

— Нет, — но на её лице промелькнула лёгкая улыбка, после чего она опять посерьёзнела. — Так вот, — продолжила она, — услышав это о вас, я подумала пойти к коттеджу. Я бывала там много раз. Туда часто ходили на спор в темноте. Я никогда не боялась. Я не верю в призраков.

— Молодец, — сказала я ей.

Она выглядела довольной, но потом её тон изменился.

— Всё по-другому, когда знаешь замешанных в этом людей. Когда я узнала, что это были вы… — её взгляд скользнул прочь. — Не знаю. Я просто хотела снова увидеть это место. Не могу объяснить.

— Ты и не обязана объяснять.

— Мне жаль, что с вами такое случилось.

— Спасибо, Хлоя.

Она шмыгнула носом.

— Я не всегда сучка и задира. Иногда я бываю хорошей.

— Готова поспорить, ты хорошая большую часть времени.

Она пожала плечами.

— Нет. Не особенно, — она сказала это будничным тоном, но я подозревала, что за беспечным ответом кроется нечто намного большее.

— Так что случилось? — мягко спросила я. — Что произошло, когда ты добралась до коттеджа?

Мимо проехала машина с ревущей музыкой, доносившейся из окон. Хлоя подпрыгнула от этого звука, и я положила ладонь на её плечо.

— Я хотела попробовать пробраться внутрь, но было заперто. Однако там кто-то бывал. Замок был новым. Я обошла сзади, чтобы посмотреть, не получится ли разбить окно и забраться внутрь. Тогда я услышала голос.

Я замерла.

— Продолжай.

— Звучал он как мужской. Он смеялся. Много, — добавила она мрачно. — Я думала, это очередной мент — ваши ребята тут всюду. Я не хотела, чтобы у меня были проблемы из-за того, что я тусуюсь возле коттеджа, так что я попыталась спрятаться. Но я наступила на разбитое стекло, и он меня услышал, — она задрожала всем телом. — Он пошёл за мной.

Глаза Хлои снова широко распахнулись от страха, пока она повторно переживала этот опыт.

— Бежать было некуда. Я забралась на крышу коттеджа, и тогда… и тогда… и тогда…

— Не подгоняй себя, Хлоя. Спешить некуда.

Она дёргано кивнула и взяла паузу, чтобы взять себя в руки, затем снова заговорила.

— Я увидела его, и это был вообще не мужчина. Я не вру, — прошептала она. — Обещаю, не вру. Он с головы до пят был покрыт чёрными волосами. Типа… везде, — она показала руками. — У него был длинный нос, а его уши…

Она покачала головой.

— Он был медведем… во всяком случае, выглядел как медведь. Он посмотрел вверх, увидел меня, и его рот открылся как для укуса. Он попытался вскарабкаться за мной, и у него были когти, и, — её слова лились хрипло и быстро, нахлёстывались друг на друга из-за вернувшейся паники, — и… и… и… у него было такое выражение в глазах. Я знала. Я знала, что он собирается убить меня. Не знаю, почему, я просто знала, — она сдержала всхлип.

— Всё хорошо. Теперь ты в безопасности. Отдохни несколько минут и соберись с мыслями.

Она покачала головой, решительно настроившись добраться до конца своей истории.

— Медведь прыгнул и замахнулся на меня, но промазал. Он выглядел так, будто собирался попробовать ещё раз, но я опять закричала как можно громче, и… и… и… и… — она снова сглотнула.

— Шшшш. Сделай вдох.

— Я не вру, — повторила она.

— Да, — я посмотрела на неё, и тяжёлое давление в моей груди вернулось. — Я знаю.

***

В итоге детектив Боатенг пришёл к нам, а не мы к нему. Так было легче, чем уговаривать Хлою прийти в участок. Я наблюдала, как он выслушивает её историю, и его лицо мрачнело с каждым словом. Несмотря на его явное недовольство, он хорошо себя вёл с ней; не обращался как с ребёнком, не позволял себе снисхождения, и те дополнительные детали, которые ему удалось выведать, могли оказаться бесценными.

— Ты сказала, что слышала смех, но также слышала голос, — мягко произнёс Боатенг. — Закрой глаза, Хлоя. Вспомни тот голос. Какой был акцент?

— Английский, — мгновенно ответила она. — Определённо английский.

— Лондонский? Ливерпульский? Из Ньюкасла?

Она покачала головой.

— Из здешних мест.

Взгляд Боатенга твёрдо не отрывался от Хлои, но я видела, как он напрягся.

— Ты уверена?

Она кивнула.

— Дело не только в голосе. Он жаловался на сырных жучков.

Он непонимающе нахмурился, а в моей голове всплыло внезапное воспоминание. Моя мама, предостерегающая меня оставить сырных жучков в покое, ведь они не хотят, чтобы я строила им домик. Мокрицы: сырными жучками тут называли мокриц. Я сглотнула и кивнула. Я не слышала, чтобы кто-то использовал этот термин за пределами графства Кент.

— Что ещё он сказал? Если ты вспомнишь точные слова, которые он использовал…

— Я помню, — в тоне Хлои слышались непокорные нотки, и я удивилась тому, какое облегчение испытала от этого. Она далеко не запугана. — Он сказал, что она пожалеет о том бл*дском дне, когда посмела вернуться из мёртвых.

Разряд чистого льда пронёсся от моей шеи до основания позвоночника.

— Тебе показалось, что он говорил сам с собой? — спросил Боатенг, пока я сжимала и разжимала кулаки, пытаясь не забывать дышать. — Или он разговаривал с кем-то?

Хлоя приподняла подбородок и посмотрела ему в глаза.

— Я больше никого не видела, — сказала она. — Я видела только медведя. И голос был только один, — она перешла на шёпот. — Но мне кажется, их было двое.

***

Боатенг и я в мрачном молчании шли к коттеджу в сопровождении нескольких офицеров полиции. Только когда мы дошли до калитки коттеджа, он повернулся ко мне.

— Она знает о вас? О том, что вы можете… делать?

Мой ответ был быстрым.

— Нет, сэр.

Боатенг провёл ладонью по голове.

— Значит, вы были правы. Наш убийца воспринял как личное оскорбление тот факт, что он задушил вас, а вы вернулись к жизни.

— Похоже на то, — при мысли о том, что я взбесила этого ублюдка, в моей груди осело мрачное удовлетворение. Ему удалось убить Патрика Лейси и Джули Макинтош, но он совершил серьёзную ошибку, когда нацелился на меня.

— Он знает, что вы сверх, — сказал Боатенг.

— Знает.

— Возможно, он работает не один.

— Возможно.

— И похоже, он сам сверх, несмотря на то, что мы думали ранее.

— Действительно, — я закусила щёку изнутри. — Но какой он сверх, ещё предстоит определить. Одна из моих коллег прислала мне файл по сверхъестественным существам, которые могут подойти под профиль нашего убийцы, — я помедлила. — Или убийц. Я его ещё не просмотрела. Я была уверена, что он человек, поэтому это не было приоритетом.

— Теперь приоритет.

Да. Это так.

— Я просмотрю файл сразу же, как только попаду к своему ноутбуку.

Боатенг выждал мгновение, затем заговорил вновь.

— Вам может грозить серьёзная опасность, Эмма.

— Я способна о себе позаботиться.

Его лицо выражало сомнения.

— На свете есть вещи похуже смерти, знаете ли.

Я переступила с ноги на ногу.

— Я буду осторожна, — я сделала вдох и на мгновение задержала дыхание. — Возможно, это хорошо, если он нацелился на меня. Это не даст ему нападать на других.

Боатенг поджал губы.

— Ммм.

В другом конце дороги появился полицейский фургон. Дорога тут была такой узкой, что изгороди с обеих сторон задевали его бока. Я взглянула на ветровое стекло и слегка развеселилась, потому что Барри и Ларри как будто втягивали животы и морщились от тесного проезда.

Когда они остановились возле нас и опустили окно, Барри высунул голову.

— Я ненавижу…

— …сельские дороги, — закончил Ларри. Они на мгновение улыбнулись друг другу, затем посерьёзнели и посмотрели на коттедж за изгородью. — Что мы ожидаем тут найти?

Надеюсь, обойдёмся без новых трупов. Меня передернуло.

— Мы считаем, что тут побывал наш убийца, — я не хотела упоминать сверхъестественных медведей; будет лучше, если они хладнокровно и безо всяких предубеждений подойдут ко осмотру места.

Я подумывала сообщить им, что убийц могло быть двое, но потом передумала и тут. Я хотела, чтобы Барри и Ларри пришли к своим заключениям. Пока что улики не указывали на двух убийц.

К счастью, Боатенг, похоже, соглашался со мной.

— Мы наденем экипировку и убедимся, что всё безопасно и нет угроз, — сказал он. — Затем отдадим бразды правления вам. Всё, что вы найдёте, может оказаться полезным.

Оба мужчины кивнули.

Я прочистила горло.

— Ээ, я бывала тут пару раз за последние несколько дней. Скорее всего, вы найдёте мои следы и внутри, и снаружи коттеджа.

Боатенг бросил на меня резкий взгляд, но ничего не сказал.

— Принято к сведению, — ответил Барри с легкой улыбкой. — Мы возьмём у вас образцы, чтобы не путаться. А тем временем вам всё равно надо соблюдать меры предосторожности. У нас есть сзади одноразовые костюмы и бахилы.

Пока он надевал экипировку, я быстренько написала сообщение Лукасу, давая знать, что задерживаюсь, но скоро вернусь. Я не хотела звонить на случай, если он спит, но начинала переживать из-за его самочувствия. Это моя вина, что он пострадал; если его раны серьёзны, я себя никогда не прощу.

Когда он не ответил сразу же, я поморщилась. Затем заметила констебля Ротсея, который держался позади офицеров полиции, и подозвала его.

Он одарил меня мальчишеской улыбкой, явно пребывая в восторге из-за того, что его выделили.

— Что происходит? Я только что добрался сюда и услышал, что что-то произошло, — его глаза были широко раскрыты, и он тяжело дышал, то ли от волнения, то ли потому что бежал сюда. — Что случилось? Что я могу сделать? — он сунул мне кофе на вынос. — Не хотите кофе, пока работаете?

Я покачала головой, жестом показывая, что ему лучше оставить кофе себе.

— Мне нужно попросить вас о большом одолжении, — сказала я ему. — Лорд Хорват сейчас в «Птичке и Кустике». Было бы очень здорово, если бы вы сбегали туда и проверили, в порядке ли он. Он, эм, не очень хорошо себя чувствует.

Барри появился передо мной и передал сверток одноразовой экипировки. Я поблагодарила его и увидела, как скисло лицо Ротсея.

— Но он вампир.

— Он не представляет угрозы, — сказала я. — Он не монстр. Я беспокоюсь за него, только и всего. Мне нужно остаться здесь, но я была бы очень благодарна, если бы вы проверили, как у него дела.

Ротсей посмотрел поверх моей головы на коттедж.

— Но…

— Сомневаюсь, что вы пропустите что-то интересное, Роберт, — сухо произнёс Боатенг. — Криминалистическая экспертиза — не самый захватывающий процесс. Помогите детективу Беллами. Это не займёт много времени.

Ротсей сгорбил плечи, и я ощутила прилив чувства вины.

— Ладно, — пробормотал он, развернулся и потопал в противоположном направлении.

— Вы оказали мне услугу, — сказал Боатенг, надевая белый костюм поверх своей одежды. — Ротсей полон энтузиазма, даже чересчур, и он склонен мешаться под ногами.

Я приподняла брови.

— Вы поэтому снова и снова посылаете его нянчиться со мной?

— Двух зайцев, — сказал Боатенг, — одним ударом.

Над нашими головами раздалось внезапное громкое карканье. Я напряглась и подняла взгляд. Эта чёртова ворона. Опять.

— Кроме того, — продолжал Боатенг, — ему полезно будет столкнуться нос к носу с вампиром и осознать, что они не такие злобные существа, какими он их считает.

— Вы весьма просвещённый по сравнению со многими офицерами полиции, которых я встречала, — прокомментировала я.

Боатенг пожал плечами.

— Какое-то время я работал в лондонской полиции, когда был моложе. Сверхи были более цивилизованными, законопослушными и услужливыми по сравнению с многими людьми, — он одарил меня беглой улыбкой, и у меня сложилось впечатление, что он относит к этим сверхам и меня.

Я улыбнулась в ответ, затем поспешно надела свой одноразовый костюм. К сожалению, если Хлоя права насчёт увиденного медведя, то нам предстояло развеять убеждение Боатенга.

Глава 22

Не потребовалось много времени, чтобы установить — то, что (или тот, кто) напал на Хлою, уже давно исчез. Не считая нас самих, единственное движение в саду коттеджа создавалось гудящими насекомыми и Вел, чьи глазки-бусинки с интересом следили за нами.

Я изо всех сил старалась игнорировать ворону и пошла за Боатенгом к задней части здания, стараясь не затоптать ничего такого, что могло оказаться уликой. На сей раз не было очевидных отпечатков ног, но это не означало, что криминалисты не смогут найти улик.

Я снова подумала о вероятности, что убийц двое, а не один. Что, если один сверх в облике медведя, а второй был человеком?

— Итак, — сказал Боатенг, — по словам Хлои, она вошла через калитку. Подёргала дверь, но замок не пустил её внутрь, так что она прошла сюда в поисках окна.

Я подметила осколки зелёного стекла, разбросанные по земле и частично скрытые разросшимися сорняками. Похоже, это разбитая пивная бутылка или даже несколько. Я показала на них Боатенгу, и он кивнул.

— Пока что её история подтверждается, — он остановился и запрокинул голову, глядя на крышу коттеджа. — Смотрите, — мрачно сказал он.

Я проследила за его взглядом. За край одной из черепиц цеплялся маленький клочок розовой ткани — похоже, тот же материал, из которого была сшита футболка Хлои. Мы переглянулись.

— Мы прочешем весь участок, — сказал Ларри, — но тут полно мусора, оставленного другими посетителями. Нам потребуется немало времени, чтобы установить, есть ли тут следы убийцы. Сегодня осталось всего несколько часов светового дня, но мы постараемся сделать как можно больше.

— Вы хотите, чтобы интерьер коттеджа тоже был проверен? — поинтересовался Барри.

— Нам нужно быть дотошными. У нас мало зацепок, и в настоящий момент это место нового инцидента, — Боатенг взглянул на меня. — Интересно, что убийца пришёл именно сюда.

— Ага, — я пошаркала ногами. — Моя подруга Лаура ранее была в коттедже. Должно быть, она поставила новый засов и замок на входную дверь. Я позвоню ей и спрошу, нет ли у неё запасного ключа.

— Ладно. Нам понадобятся её отпечатки и образцы волос, чтобы мы могли не учитывать её, как и вас.

Я облизнула губы.

— Она работает патологоанатомом и брала в коттедже образцы для дальнейшего изучения. Уверена, она была осторожна, сэр.

— Мне стоит спросить, зачем она брала образцы, — сказал Боатенг. — Но если честно, я бы предпочёл не знать.

Я неловко пожала плечами и отошла позвонить. Прошло несколько гудков, и Лаура ответила. Она казалась встревоженной.

— Что случилось, Эмма? Ты же не умерла снова, нет?

— Неа. Я остаюсь в живых почти сорок восемь часов. Ай да я.

— Не смешно.

Нет, не смешно… но у Лауры обычно было более лёгкое чувство юмора в отношении таких вещей.

— Я не буду долго тебя задерживать, — поспешно сказала я. — Я уверена, у тебя дел по горло с вскрытием в Мейдстоне. Я просто хотела спросить, не оставила ли ты где-нибудь запасной ключ от коттеджа.

— Прошу прощения?

Я наблюдала, как Барри и Ларри направляют других офицеров и криминалистов. Они, может, и выглядели как пара детективов из какого-нибудь сериала 80-х годов, но они определённо знали свою работу.

— Ты оставила ключ от нового замка и засова, которые ты поставила на дверь коттеджа моих родителей?

Последовала небольшая пауза.

— Я не имею никакого отношения к новому замку. Наверное, я могла бы позаботиться об этом, будь у меня время. Прости, Эмма, это была не я.

Я сделала шаг назад и посмотрела на дверь коттеджа. Новый замок блестел в лучах послеобеденного солнца. Если Лаура не ставила замок, тогда кто это сделал? Дрожь дурного предчувствия затрепетала в моём животе.

— У нас нет ключа от замка, — крикнула я Боатенгу.

— Воспользуемся болторезом, — крикнул он в ответ.

Я сглотнула и кивнула. Один из офицеров пошарил в сумке и извлёк тяжёлый с виду инструмент.

— Слушай, Эмма, — сказала Лаура. — Я тут почти закончила вскрытие. Тебе нужно знать несколько вещей, — она не казалась воодушевлённой. Вовсе нет.

— Продолжай.

— Мы сравнивали раны Джули Макинтош с ранами Патрика Лейси. Они практически идентичны — их точно оставил один и тот же нападавший.

Это едва ли стало удивлением. Однако это делало менее вероятной теорию о двух убийцах, так что за это можно быть благодарной. Я кивнула, отвлекаясь на то, как офицер шагал к двери коттеджа с болторезом в руках.

— Их плоть и кожа были разорваны в одинаковой манере, и у обоих наблюдается любопытная нехватка крови. Изначально подозревалось использование некого зазубренного ножа, но я осмотрела оба тела и убеждена, что на обоих жертв не нападали с оружием, — она сделала паузу. — Ну, если не считать оружием зубы. Раны поразительно похожи на те, что остаются после диких животных.

— Хочешь сказать, их наверняка убил сверх, — сказала я. Мой голос звучал ровно, но учитывая то, что описала Хлоя, находки Лауры не стали открытием. Только не теперь.

— Похоже на то. Я нашла следы слюны. Прямо сейчас провожу анализ ДНК, и я запросила, чтобы результаты предоставили как можно скорее, но ты же знаешь, как это делается. Может пройти целый день, и только потом мы получим ответы.

Да, я знала. Это вам не Голливуд. Какое бы давление ни оказывалось на лабораторию, получить ответы быстро было нелегко.

— Это ещё не всё, — сказала Лаура.

Тревожное бушевание в моём животе вновь ожило. Офицер полиции успешно перекусил замок на двери коттеджа. Дверь со скрипом отворилась, и он отошёл, чтобы Ларри мог пройти внутрь.

— На обеде у меня было время просмотреть файлы по убийству твоих родителей. Осмотр их тел был тщательным. Пусть орудие убийства не было найдено, я бы согласилась, что это наверняка какой-то кухонный нож. Проблема в том, Эмма, что хоть ты и была жива во всех отношениях, тебя тоже осмотрели. Улики, найденные на тебе, не вязались с остальными находками.

Я не шевелилась.

— Окей.

— Во-первых, серный осадок от твоего воскрешения. Было решено, что Сэмюэл Бесвик пытался сжечь коттедж, но потерпел провал. Команда криминалистов в то время отметила количество серы на твоей коже, но не могла объяснить, почему её так много.

Они никак не могли знать правду.

— Это ещё не всё, так?

— Боюсь, что так, — Лаура сделала глубокий вдох. — На твоей коже также была найдена слюна.

Я нахмурилась. Ларри появился у двери коттеджа, озарённый меркнущим светом и державший что-то в руках, обтянутых перчатками. Я прищурилась. Похоже на стопку бумаг в папке. Я присмотрелась повнимательнее. Выглядело знакомо.

— В то время были проведены различные тесты со слюной, — сказала мне Лаура. — Она не принадлежала тебе или твоим родителям. Она также не принадлежала Сэмюэлу Бесвику.

Ларри повернул голову в мою сторону. Его лицо было бледным. Заметив, что я смотрю на него, он быстро отвернулся, будто боялся посмотреть мне в глаза.

— Эмма, — сказала Лаура. — Возможно, я допустила ошибку. Возможно, это случай заражения образцов, и мне удалось провести лишь примитивные тесты. Я опираюсь на отчёт, написанный двадцать пять лет назад. Я не могу провести полноценный анализ ДНК. Это нужно доделать в лаборатории.

— Лаура, — произнесла я. — Скажи мне, что ты нашла.

Я снова посмотрела на кипу бумаг в руках Ларри. На папке спереди что-то было написано большими неровными буквами. R.I… Я наклонила голову, чтобы посмотреть получше.

Лаура вздохнула.

— Изначальные маркеры, выявленные в слюне, которую нашли на Патрике Лейси и Джули Макинтош, идентичны маркерам, выявленным в слюне, которую нашли на твоей коже, когда тебе было пять лет.

Кровь тупо пульсировала в моих ушах. Я смотрела на слова, написанные поверх бумаг. R.I.P. E.B.

Покойся С Миром, Эмма Беллами.

— О, — прошептала я. О.

(сохранена оригинальная аббревиатура от фразы Rest In Peace Emma Bellamy, т. к. сокращение R.I.P. знакомо даже русскоязычным людям, — прим. пер)

***

— Я нашёл документы на кухне, — сказал Ларри. — Я в своей жизни видел достаточно таких документов, чтобы понимать, что они наши.

— Мы проверили серийный номер, — Боатенг крепко скрестил руки на груди. — Он совпадает с файлом по убийству Патрика Лейси, который я дал вам.

— И который был украден из моей комнаты в «Птичке и Кустике».

— Да.

Усы Барри дрогнули.

— Нам нужно провести тесты, чтобы быть уверенными, но похоже, надпись спереди сделана кровью.

Я посмотрела в глаза Боатенгу.

— На что поспорим, что кровь совпадёт с кровью Джули Макинтош или Патрика Лейси? — мрачно произнесла я.

Он не моргал.

— Зачем? Если мы предполагаем, что EB означает Эмма Беллами, тогда зачем так утруждаться? Зачем нацеливаться на вас? Зачем оставлять документы именно здесь?

— Потому что тот же, кто убил моих родителей двадцать пять лет назад, также убил Патрика и Джули.

Боатенг покачал головой.

— Это невозможно.

— Ещё как возможно, сэр.

— Эмма, ваших родителей убил Сэмюэл Бесвик. И он до сих пор сидит в ТЕВ «Галловей».

— Вообще-то, — отрешённо сказала я, — не сидит. Он в больнице, в отделении реанимации. Он не убивал моих родителей. Его осудили за их убийство, но он невиновен.

Ларри, Барри и Боатенг уставились на меня. Первым заговорил Ларри.

— На кухне есть огромная подпалина. Она почти в точности такая же, как та, что мы нашли в вашей комнате в «Птичке и Кустике».

— Ага.

Я подняла голову, бросая вызов Харрису Боатенгу поспорить со мной.

— На свет всплыли новые улики, касающиеся случившегося, — я показала на себя, намекая, что я и есть эта чёртова улика. — И это меняет всё.

— Эмма, я понимаю, что ваши эмоции зашкаливают, и что это весьма травмирующе… — начал Боатенг. Затем его голос дрогнул.

Мгновение спустя знакомая рука обвила мою талию и привлекла к себе. Я на мгновение прикрыла глаза. Слава богу.

— Добрый вечер, — произнёс Лукас.

Барри и Ларри сделали идеально синхронный шаг назад, но Лукас продолжал любезно улыбаться. Он до сих пор был бледным, но ему явно стало намного лучше.

— Я Лорд Лукас Хорват, — он повернулся ко мне, и его чёрные глаза смягчились. — Мне сказали, что я смогу найти тебя здесь, — его хватка на моей талии на мгновение сжалась, затем он отпустил меня.

Детектив Боатенг оправился быстрее всех.

— Приятно наконец-то познакомиться с вами, Лорд Хорват, — он протянул руку, чтобы пожать руку Лукаса, а Барри и Ларри в ужасе таращились на происходящее. Взгляд Барри устремился к клыкам Лукаса, а Ларри склонил голову, чтобы посмотреть на мою шею. Мне не стоило разочаровываться из-за их реакции, но я всё равно разочаровалась.

— Возможно, нам лучше поговорить в приватной обстановке, — сказала я Боатенгу.

Барри и Ларри смылись так быстро, как только получилось. Я сердито посмотрела на остальных офицеров полиции и криминалистов, которые с разинутыми ртами уставились на Лукаса. Да, вампиры обычно не приезжали в места вроде Барчепела, но ради всего святого… Это уже абсурдно.

Лукас начал отстраняться, но я схватила его за руку, показывая, что ему стоит остаться. Затем я сделала глубокий вдох и рассказала детективу Боатенгу и Лукасу всё, что узнала. Лукас уже знал большую часть, но даже он выглядел шокированным находками Лауры. Стоическая собранность Боатенга тоже пошатнулась.

Единственное, чего я ему не рассказала — это то, какую роль в этом сыграла Миранда. Она требовала сохранить тайну, и это меньшее, что я могла для неё сделать.

Боатенг несколько раз провёл ладонью по волосам.

— Что ж, — пробормотал он. — Что ж.

Задрожав, я на мгновение подумала о крупной ладони, которая сомкнулась на моём горле и так быстро задушила меня. Я выбросила этот образ из головы. Кем бы он ни был, или кем бы они ни были, их время на исходе.

— Всё это означает, что наш возможный список подозреваемых сузился, — сказала я. — Если преступник один, то ему должно быть более сорока лет. И он был здесь, в Барчепеле, двадцать пять лет назад, и сейчас он тоже здесь. У меня есть все показания местных. Если мы сопоставим показания из прошлого с нынешними, то можем что-то найти. Ответственный за это ублюдок знает, что я не могу умереть, но я подозреваю, что он понятия не имеет, как работает этот процесс.

Я кивнула на окровавленные бумаги.

— Он думает, что нацелился на меня. Он дразнит меня, делает это с самого начала. Но он также думает, что все карты у него в руках, и вот тут он сильно ошибается.

Боатенг не выглядел убеждённым.

— Я вернусь и просмотрю показания опрошенных жителей. Эмма, ранее, когда я сказал, что вам может грозить серьёзная опасность, я ошибался. Вам уже грозит серьёзная опасность. Особенно если убийц двое.

Лукас, стоявший рядом со мной, напрягся.

— Возможно и так, но если Эмма не пожелает покинуть Барчепел…

— Не пожелает, — громко перебила я.

Лукас улыбнулся.

— Тогда я постоянно буду при ней. Она намного сильнее, чем вы себе представляете, детектив Боатенг. И я тоже, — с этими словами он обнажил клыки на всеобщее обозрение. — Этот мудак, может, и способен справиться с одним из нас, но вместе мы непобедимы.

Глава 23

Осмотр коттеджа и его сада займёт немало времени, а мне предстояло просмотреть немало документов и электронных писем. Мы с Лукасом оставили Боатенга и его команду и пошли обратно к «Птичке и Кустику». Мы брели по дороге, которая заворачивала обратно в Барчепел. Телефон Лукаса зазвонил, но он отклонил вызов, даже не взглянув на имя контакта. Вместо этого его рука обвила мою талию, будто он боялся, что я внезапно исчезну.

— Спасибо, что пришёл и нашёл меня, — сказала я. — Как ты себя чувствуешь?

— Намного лучше. Хотя я не уверен, что тебе стоило посылать того молодого копа проверить меня. Он слишком боялся подниматься в мою комнату, поэтому позвонил. Когда я спустился поговорить с ним, он держался на расстоянии нескольких метров от меня, — Лукас тихонько хрюкнул. — Кажется, он думает, что вампиризм заразен.

Я подумала о реакции Барри и Ларри; констебль Ротсей не был единственным, кто позволил страху перед сверхами взять над ним верх. Наверное, мне стоило радоваться, что он больше не носит то абсурдное ожерелье из чеснока.

— Не знаю, как ты постоянно такое терпишь.

— Привыкаешь, — сказал Лукас, неоднозначно пожав плечами. — Но иногда хорошо оставаться среди своих. Есть много причин злиться и раздражаться из-за того, что нас ограничивают пределами Сохо как в гетто, но есть и причины быть благодарными за это.

— Это несправедливо.

— Да, — согласился он. — Но как тебе известно, жизнь далека от справедливости.

В моём сознании промелькнуло худое лицо Сэмюэла Бесвика, и меня омыло печалью.

— Да, — тихо сказала я. — Далека, — я взглянула на него. — Я правда очень сожалею, знаешь, — сказала я ему. — О том, что ранила тебя в сердце.

Телефон Лукаса опять зазвонил. Он опять отклонил вызов.

— Ты ранила меня в самое сердце задолго до того, как подстрелила серебряной стрелой, — с усмешкой сказал он. Затем остановился, повернулся и потянулся к моим рукам. Его чёрные волосы свободно спадали на лоб, слегка заворачиваясь к глазам. Я облизнула губы, и его глаза проследили за этим движением.

— Я должен был находиться в Барчепеле с самого начала. Я во всём этом вместе с тобой, Эмма. Я с тобой во всём. Рано или поздно ты это поймёшь, — он взял мою руку и положил ладонью на своё сердце, затем накрыл своей ладонью. Я закрыла глаза, чувствуя его сердцебиение под своими пальцами.

— Я никогда не думал, что могу чувствовать такое, — пробормотал Лукас. — Раньше я будто был сделан из стали. А теперь такое чувство, будто я сделан из зефира, — его голос ожесточился. — И если этот бл*дский убивающий ублюдок ещё раз что-то попытается…

Я привстала на цыпочки и поцеловала его в губы. Я хотела, чтобы убивающий ублюдок попытался вновь. Это будет лучший способ его поймать.

Рингтон телефона Лукаса затрезвонил в третий раз.

— Тебе, наверное, стоит ответить, — сказала я ему.

Лукас вытащил телефон из кармана, бросил на землю, затем поднял ногу и топнул, разбивая экран. Трезвон прекратился, а мгновение спустя экран полностью почернел.

Ээ…

— Разве это был мудрый поступок?

— Сейчас не время отвлекаться, — его чёрные глаза смотрели серьёзно. — Я здесь целиком и полностью ради тебя, Эмма. На сто процентов. Скарлетт прекрасно в состоянии справиться с происходящим в Лондоне без меня.

— Лукас… — начала я. — У тебя есть другие обязательства.

— Ты единственная, о чём я сейчас забочусь, — прорычал он. — Не спорь со мной в этом.

Я одарила его лёгкой улыбкой и потянулась, чтобы поцеловать ещё раз.

Над нашими головами раздался громкий пронзительный крик. Лукас дёрнулся.

— Какого…

Я сердито посмотрела на ворону. Предупреждать меня о грядущей смерти — это одно; прерывать мой поцелуй с Лукасом — это другое.

— Чёртова птица, — пробормотала я.

Вел снова закричала. Она хлопала крыльями как будто с особенным рвением.

— Что? — я тоже захлопала руками как крыльями. — Что такое?

Она запрокинула голову и закаркала.

Лукас вскинул бровь.

— Ты пытаешься вести разговор с птицей?

Я поморщилась.

— Это не просто какая-то птица.

Она снова захлопала крыльями, затем пролетела над нашими головами и скрылась за деревом. Я нахмурилась, выпустила руки Лукаса и двинулась следом.

— Что такое, Д'Артаньян? — он нагнал меня. — Ты же не всерьёз следуешь за птицей, нет?

— Она направляется в Розлендс. Там нашли Джули Макинтош.

Я прибавила скорости и вскоре добралась до железного забора вокруг парка. Я перемахнула через него. Я была на некотором расстоянии от места, где убили Джули, и где мы нашли следы ботинок и лап. Вел сидела на кустике между двумя этими местами и чистила пёрышки.

— Не убегай, — мрачно предостерёг Лукас, подходя ко мне сзади. — Тебе здесь небезопасно, помнишь?

Я взглянула на него.

— Извини. Но тебе не стоит бегать за мной со своей раной.

— Она в порядке, — он задрал рубашку, показывая отметину на своей коже. Он прав: заживало со сверхъестественной скоростью. Я бегло полюбовалась его торсом, прежде чем он опустил рубашку, затем повернулась и посмотрела на два места.

В парке больше никого не было. Полицейскую ленту, отгораживавшую эти места, убрали, но никто явно не желал приходить сюда и любоваться видом. Я покрутила головой влево и вправо, затем поджала губы.

— Лукас, — медленно произнесла я. — Можешь пойти и встать вон туда? — я показала на место, где нашли тело Джули.

Он поклонился.

— Как пожелает моя леди, — он пошёл в указанную сторону. — Здесь?

— Чуть правее.

Он сделал шаг в сторону, и я кивнула.

— Именно там. Не сходи с места, — я повернулась и пошла к мягкой земле, где были отпечатки лап. Мне открывался чёткий обзор на место, где стоял Лукас.

Я покосилась на ворота парка. Они находились недалеко от него, где-то в двадцати метрах. Но мне до них было шестьдесят метров.

— Она должна была видеть убийцу, — прошептала я. — Но она не попыталась бежать. Она не пыталась скрыться, — Патрик Лейси тоже не пытался бежать до последних мгновений своей жизни, и несмотря на состояние опьянения, он тоже увидел бы приближение убийцы.

— О чём ты думаешь? — крикнул Лукас.

Я пошла в его сторону.

— Убийца, возможно, способен оборачиваться в медведя в мгновение ока, — сказала я. — Но пока он этого не сделал, в нём нет ничего даже смутно угрожающего. Джули Макинтош была осмотрительным человеком, но она не пыталась убежать. Она не видела в нём угрозы, пока не стало слишком поздно. Он не тот, кто внешне внушает угрозу. И как и Патрик, на Джули напали в упор. Не было никакого второго убийцы, прячущегося в кустах, пока её отвлекал кто-то другой, — я задумчиво пососала нижнюю губу.

Вел каркнула, поднялась в воздух и снова скрылась. Я проводила её взглядом.

— Давай вернёмся в «Птичку и Кустик». Мне нужно проверить несколько вещей.

***

Я уселась на кровать со скрещенными ногами и начала с информации, которую прислала Лиза.

— Не бывает так, что ты убиваешь трёх человек, берёшь паузу на двадцать пять лет, а потом внезапно убиваешь снова безо всяких причин, — сказала я Лукасу. — В этом нет никакого смысла.

— Может, он сидел в тюрьме и только недавно вышел на свободу, — предположил он.

Правдоподобная теория.

— А может быть, — сказала я, — он был в Галловее и знал Фредерика Парриса. Так что решив, что хочет убрать Сэмюэла Бесвика, он связался с Паррисом и сказал тому напасть, — я обдумала другой вариант. — А может, он вообще не был в тюрьме, — мой тон омрачился. — Может, он никогда не переставал убивать.

Глаза Лукаса сделались пронизывающими.

— Думаешь, были и другие жертвы?

— Лиза рассказывала мне о матери и ребёнке, которые погибли в аварии в Шотландии. На первый взгляд всё выглядело как несчастный случай, и погибшие не подходили под профиль жертв вроде Джули или Патрика, — я открыла ноутбук и залогинилась. — Но в автомобиле нашли чёрные волокна. Медведь, которого видела Хлоя, имел чёрную шерсть.

Лукас потёр подбородок.

— Не говоря уж о том, что убийство ребёнка вяжется с тем, что случилось с тобой. Ты была ребёнком, когда он впервые убил тебя.

Мои губы поджались.

— Действительно, — я постучала по клавиатуре и открыла письмо Лизы. — Вот, — сказала я, просматривая детали. Мой желудок совершил кульбит. — Это случилось на загородной дороге. Очевидцев аварии не было. Более того, никто не замечал ничего неладного на протяжении нескольких часов. Когда их нашли, машина превратилась в выгоревший остов, а тела обгорели до неузнаваемости. Их опознали по слепкам зубов. Патологоанатом не сумел определить, то ли их убила авария, то ли пожар.

Лукас почесал подбородок.

— Что, если ни то, ни другое? Что, если их убило что-то другое — кто-то другой — а потом скрыл всё благодаря аварии и пожару?

Я открыла на экране несколько фотографий машины. Лукас сел рядом и посмотрел на них.

— Как они поняли, что это было столкновение двух машин?

— Согласно тому, что нашла Лиза, вот эта другая машина, — я постучала пальцем по экрану, — была замечена через несколько миль от места инцидента, попала на камеру контроля скорости, сразу после того времени, когда по их подсчётам начался пожар. На переднем капоте видна большая вмятина, но всё равно машина неслась со скоростью 167 км/ч.

Мы оба наклонились, пытаясь рассмотреть лицо водителя. Лукас цыкнул языком.

— Слишком темно, — пробормотал он. — Я ничего не вижу.

Я уставилась на размытый силуэт.

— И это ничего толком не доказывает. Это может не иметь никакого отношения к убийце из Барчепела, — я взяла телефон и набрала номер Лизы. Прошло несколько гудков, но она не ответила. Ругнувшись, я вместо этого написала ей на почту и попросила поискать схожие смерти, не просто за последние два года, а за последние двадцать пять лет.

— Ты уверен, что никогда не слышал о сверхе, способном оборачиваться в медведя?

Лукас покачал головой.

— Да. Даже ни единого слуха не было.

— Лиза тоже исследовала сверхов, имеющих отношение к медведям, и прислала несколько вариантов, — я нашла другое её письмо и открыла приложенный документ.

— Заколдованные плюшевые мишки? — Лукас фыркнул.

— Старайся смотреть непредвзято, — сказала я ему.

— Всему есть свой предел.

— Я знаю, но… — я умолкла и уставилась на экран.

— Багбир, — Лукас казался мрачным, читая те же слова, что и я. — Не просто раздражающая привычка, но и сверхъестественное существо, которое питается детьми.

Мы переглянулись.

— Наш убийца убивает не только детей, — тихо произнесла я.

— Верно, — признал Лукас, возвращая внимание к экрану. — Это письмо пришло два дня назад. Почему ты до сих пор не заглянула в него?

— Я была занята другими зацепками, — пристыженно ответила я. — И теория о том, что в деле замешан медведь-сверх, больше не казалась правдоподобной, — я рассказала ему об очень очевидных отпечатках в парке. — Создавалось впечатление, что человек намеренно старается выдать себя за сверха.

Лукас хмыкнул.

— Это было бы не в первый раз, — его радужки как будто сделались ещё чернее. — Конечно, есть и другой вариант.

— Какой?

— Первая жертва — Патрик Лейси, — сказал Лукас. — И Патрик Лейси известен как тот, кто нашёл тебя рядом с телами твоих родителей. Между ним и тобой есть очевидная связь.

Я нахмурилась.

— Я изначально не знала об этой связи, — сказала я. — Но убийца об этом не догадывался.

Лукас кивнул, смягчаясь к этой теме.

— Мы оба не слышали о сверхах с медвежьими характеристиками. Если такое сверхъестественное существо есть на свете, то оно приложило немалые усилия, чтобы скрыть своё существование, — он помедлил. — То есть, до сих пор. Оно не пыталось скрыть свою сущность, когда убивало Лейси и Макинтош. Даже напротив, — он показал на меня. — Ты единственный детектив Отряда Сверхов в стране — по крайней мере, была единственным до прошлой недели. Если кто-то захотел бы выманить тебя, нужно всего лишь совершить преступление, связанное со сверхами. После случившегося в Банке Талисманик в прошлом месяце, ты и твои способности не являетесь секретом.

— Возможно, убийца просто перестарался с отпечатками в парке, — задумчиво сказала я.

— Или это был двойной блеф. Он хотел отделить тебя от официального полицейского расследования и убедиться, что его настоящая личность сверха останется скрытой. Ты приближалась к правде, так что он использовал хитрые уловки, чтобы сбить тебя с толку. Давай посмотрим правде в лицо, единственный раз, когда он облажался — это сегодня, когда та девчонка наткнулась на него.

Я посмотрела ему в глаза.

— Ты правда думаешь, что всё это было из-за меня? Что Патрика Лейси и Джули Макинтош убили из-за меня? — в моём животе взбунтовалась тошнота.

— Тебя тоже убили, — мягко напомнил Лукас. — Дважды, если включать тот раз, когда ты была ребёнком, и тот, когда ублюдок прятался в гардеробе. Подумай о голосе, который ты слышала в коттедже, и о том, что было написано на полицейских документах. Двадцать пять лет назад ты унесла ноги, потому что стала фениксом и воскресла в огне и сере. Тот, кто убил тебя, взбешён из-за этого и хочет мести.

Мои пальцы потянулись к моему горлу.

— Что, если это был тест? — прошептала я. — Что, если моё второе убийство здесь было тестом, чтобы проверить, возрожусь ли я обратно? Меня задушили, меня не ранили и не кусали как Патрика и Джули.

Лукас прохаживался туда-сюда по маленькой комнате.

— Какова конечная цель? — пробормотал он. — Ты не можешь умереть, и убийца это знает. Так чего он или она пытаются достичь?

Перед моим мысленным взглядом промелькнуло дружелюбное лицо Джули.

— Страх, — мой голос звучал едва слышно. — Хаос. Смятение. Он или она хотят наказать меня за то, что я выжила, — мои пальцы пригладили смятое покрывало на кровати. — И им это отлично удаётся, — я посмотрела на Лукаса. — Но ты ошибся в одном. Ублюдок допустил не одну ошибку. А две.

Лукас бросил на меня вопросительный взгляд.

— Какая вторая?

В моём почтовом ящике оставалось одно неоткрытое письмо.

— Сэмюэл Бесвик, — сказала я.

Глава 24

Арчибальд Дженкинс перепугался. Иметь на своём попечении заключённого, которого могут признать невиновным по всем пунктам в то же время, когда его чуть не убили — это заставило его послать всю информацию, какую он только сумел заполучить. Он хотел, чтобы его абсолютное сотрудничество с полицией не осталось незамеченным, и чтобы с него сняли любую вину за нападение на Сэмюэла Бесвика.

Я проверила время, в которое было отправлено письмо.

— По данным двухчасовой давности Сэмюэл Бесвик ещё жив, — сказала я. — Фредерик Паррис, заключённый, который на него напал, теперь отказывается разговаривать.

Я открыла первый файл со списком людей, которые посещали Парриса за последний год: Маргарет Паррис, его мать; Линда Адкинс, его невеста; Саймон Гато, адвокат. Я посмотрела на фотографии, сделанные, когда они находились в комнате ожидания для посетителей в Галловее. Все они не выглядели знакомыми, и ни одно имя не совпадало с теми лицами, которые давали свидетельские показания в Барчепеле. Бл*дь.

Я пробормотала себе под нос раздосадованное ругательство. Дженкинс прикрепил ссылки на много часов записей с камер. Тут полжизни потребуется, чтобы всё просмотреть.

Я заскрежетала зубами; надо же с чего-то начинать. Я открыла первую запись, на которой было запечатлено само нападение. Кадр охватывал большой участок, камера смотрела на тюремную столовую из-под потолка. Я нашла Сэмюэла Бесвика, сидевшего в углу помещения, затем нажала на воспроизведение и задержала дыхание, когда другой силуэт встал и приблизился к нему. Вот он, Фредерик Паррис. Я показала на него Лукасу, и мы оба наблюдали как будто в замедленной съёмке, как он схватил Бесвика за щетинистую шею и ударил по голове подносом с едой. Затем он развернул Бесвика и несколько раз пырнул в живот самодельным оружием. Я отмотала назад и пересмотрела.

— Не было никакой провокации, — сказал Лукас. — Никакой очевидной причины для нападения. Во всяком случае, на видео.

Я мрачно кивнула.

— Да.

Как только Паррис начал ударять Бесвика заточкой, охранники почти сразу же побежали к нему и оттащили. Они пригвоздили его к полу лицом вниз.

Я ещё два раза пересмотрела нападение, затем отмотала запись на более ранний этап. За четыре минуты до нападения Сэмюэл Бесвик сел и поставил перед собой еду. Фредерик Паррис был уже на месте. Он даже не покосился в сторону Бесвика, пока не пошёл к нему.

Я усиленно уставилась на Парриса и резко втянула вдох.

— Смотри, — сказала я, заново воспроизводя этот отрезок, и Лукас наклонился поближе.

За тридцать секунд до того, как Сэмюэл Бесвик сел, мимо Парриса прошёл другой заключённый. Это было беглым и почти незаметным, но проходивший заключённый похлопал Парриса по плечу. Это был условный знак или приказ. В любом случае, мне нужно знать, кто этот другой заключённый.

Я схватила телефон. На сей раз Арчибальд Дженкинс ответил на втором гудке.

— Как он? — гаркнула я, не утруждаясь приветствиями.

— Когда я проверял в последний раз, Сэмюэл Бесвик был до сих пор в критическом состоянии. Он борется. Он может выжить, — я выдохнула, а Дженкинс продолжал. — Я так понимаю, вы получили моё письмо, детектив. Я прислал всё, что только возможно. У меня пока нет доступа к личной корреспонденции Фредерика Парриса. Есть правила и процедуры и…

— Забудьте про это, — перебила я. — Я смотрю запись нападения. За пару минут до того, как Паррис подходит к Сэмюэлу Бесвику, другой заключённый дотрагивается до его плеча. Мне нужно срочно узнать, кто это, — я сделала скриншот мужчины. — Я прямо сейчас посылаю вам изображение.

Дженкинс шумно вздохнул, но не стал жаловаться. Мгновение спустя его голос снова раздался на линии.

— Я знаю, кто это, — сказал он. — Его зовут Оливер Тигман. Он делит камеру с Паррисом. Он под стражей за нападение с отягчающими обстоятельствами.

Под стражей. Значит, он ещё не получил приговор и ожидал суда.

— Залог? — спросила я.

— Подавал, но получил отказ, хотя Тигман постоянно рассказывает всем, что он невиновен, и скоро его оправдают по всем пунктам.

Ну-ну. Значит, нападение на другого заключённого не пойдёт ему на пользу. Если это он организовал нападение на Бесвика, то неудивительно, что он нашёл того, кто сделает грязную работу за него.

— Пришлите мне всё, что у вас есть по Тигману, и информацию об его недавних посетителях.

— Детектив Беллами, я не могу делать так с каждым заключённым на нашем попечении.

Я сохраняла спокойствие.

— Я и не прошу сделать так с каждым заключённым, я прошу информацию только по Оливеру Тигману. Немедленно.

На линии раздалось почти шипение.

— Дайте мне пятнадцать минут.

Я невесело улыбнулась.

— Спасибо, — затем я повесила трубку.

— Дженкинс выполнит просьбу? — спросил Лукас.

— Лучше бы выполнил.

***

В итоге Арчибальду Дженкинсу потребовалось семнадцать минут. Он сумел достать лишь два документа; первый детально излагал обвинения против Оливера Тигмана, а второй перечислял его недавних посетителей. К сожалению, там было всего одно имя — некто Гвин Эванс. Он был записан как помощник адвоката Тигмана.

Гвин Эванс — это уэльское имя, что немного необычно в здешней местности. Я бы сразу его узнала, если бы оно встречалось среди людей в Барчепеле. Поддавшись раздражению, я схватила ближайшую подушку и швырнула через всю комнату.

— Да чёрт возьми! — я была так уверена, что добьюсь чего-то с Тигманом. Я потянулась к следующей подушке. — Бл*дь!

Лукас вскинул руку, останавливая меня.

— Подожди, — произнёс он, и в его голосе слышались странные нотки. — Подожди.

— Что? — я резко повернула голову в его сторону.

— Я уже слышал это имя прежде, — сказал Лукас. — Я в этом уверен, — он посмотрел на меня. — В том, чтобы быть старше, чем я выгляжу, есть свои преимущества. Гвин Эванс — это последний человеческий мужчина, казнённый в этой стране.

Я ничего не понимала.

— Должно быть, это было десятки лет назад.

— В шестидесятых, — сказал Лукас. — Его повесили одновременно с другим мужчиной, который совершил то же преступление, что и он. Я в этом уверен… он определённо мёртв. Возможно, это совпадение, но…

Я уже пролистала до фотографии Эванса.

— Это не совпадение, — я уставилась на изображение, и у меня отвисла челюсть. — Я уже встречала этого мужчину прежде.

— В Барчепеле?

— Нет, — я закрыла рот и сглотнула. — На поезде. Он сидел напротив меня всю дорогу сюда. Он…