Око Терры

Ник Кайм СТРАТАГЕМА

Эонид Тиель вызван на таинственную

аудиенцию с повелителем Ультрамара

Действующие лица:

Эонид Тиель - сержант Легиона Ультрадесант

Робаут Жиллиман - примарх Легиона Ультрадесант

Эхо шагов разносилось по темному коридору, извещая о его приходе. В темноте, потрескивая и мерцая, тускло горели люминесцентные лампы.

Уже второй раз он идет по этой открытой галерее в, как ему сказали, Резиденцию. В первый раз он сделал это в сопровождении отряда из девяти других, одетых в кобальтово-синий. Сейчас он идет один и его броня не обезображена войной. То облачение исчезло сразу, как он вернулся на Макрагг. Он собирался преподнести его в дар, но сервиторы мгновенно забрали броню по его прибытии, и теперь она затерялась во всей этой мелочной бюрократии, господствующей в Ультрамаре.

Целая вереница глаз смотрит на него с мраморных лиц, наполовину скрытых в альковах, и он не может избавиться от чувства осуждения в их взглядах. Тиель не дал воли фантазии - это непрактично. Но он желал знать, отличают ли они его от другого - того, что притязал на его имя.

Впереди показались ворота, отделанные сталью и латунью. На больших деревянных дверях золотой гравировкой был изображен самый первый Боевой Король Макрагга. Конор, отец Робаута Жиллимана. В своей работе мастер запечатлел величественное, но ожесточенное лицо. Возможно, такое же ждет Тиеля по ту сторону дверей.

Он считал странным то, что это место сохранили в соответствии с традициями и старым культурным стилем Макрагга. Во всех остальных сейчас утверждался стиль с более явно выраженной эстетикой - в камне и стали говорилось о союзе многих Легионов и их единстве под общим идеалом Империума Секундус.

Он задается вопросом, не затем ли он здесь, чтобы обсудить свою роль, чтобы претерпеть ещё одно порицание за то, что он совершил по возвращении с Калта.

Скрежет клинков двух Инвиктов, охраняющих двери, вернул Тиеля к настоящему.

- Сдай свое оружие, брат-сержант, - резко сказал один из них.

В этом их предназначение. Они облачены во всеохватывающую терминаторскую броню XIII-го Легиона, их визоры опущены, а алебарды преграждают путь. Они защитники, но в их движениях и словах сквозит скрытая напряженность. Намек на прошлую неудачу.

Они забрали его боевой шлем, который он держал на сгибе локтя. Он сдал его без колебаний.

Что странно, ему позволили оставить полуторный меч - клинок, висящий у него за спиной. К уже имеющимся вопросам без ответов добавился ещё один. Так много теории - его не должно это беспокоить.

По невидимому сигналу охранники отошли в сторону и двери стремительно открылись. Тиель быстро переступил через порог, прежде чем они с грохотом вновь закрылись за ним.

Слышно лишь тиканье часов.

В Резиденции царствуют тени. Их оставили в попытке замаскировать повреждения. В меньшей степени - шрамы атаки: мелке осколки, все ещё торчащие из дерева картинных рам, или же пыль от разбитого бюста Конора, только недавно восстановленного. В большей - гордость примарха, скрытую за ширмой неуместной сентиментальности и высокомерия.

Робаут Жиллиман похож на мощную внушительную статую. Примарх стоит возле своего стола. Свежий камень из гор Короны Геры, который составляет его внушительную массу, недавно доставили в Резиденцию. Некоторые участки светлее, они более блестящие, чем другие. Новое сменяет старое. На столе лежит множество свитков и бумаг - кропотливый и исчерпывающий труд.

- Сержант Тиель.

Примарх кратко поприветствовал сержанта, хотя в блеске его глаз сквозит больше тепла, пока они оценивают и рассчитывают.

Боевую броню сменила церемониальная - намеренное заявление об уверенности в собственной защите. На пластроне изображена вездесущая Ультима Легиона, два плечевых щитка удерживают на месте багровый плащ. У него нет ни болт-пистолета, ни клинка.

Я не боюсь, говорит он тем самым. Это была, есть и всегда будет моя вотчина.

- Мой господин, - отвечает Тиель, и кланяется.

Жиллиман улыбается, но его волевая челюсть недвижима. Пряди его светлых волос неравномерны в своем цвете - они светлее в тех местах, где исцелившиеся раны оставили это необъяснимое несоответствие.

Раны зажили, но шрамы - нет.

Ещё одна бронированная фигура наблюдает за ними из тени, но Тиель делает вид, что не замечает её. Может, это новый телохранитель? Он не чует запаха мокрой псины, поэтому это не может быть Фаффнр. Может быть, Драк Город убедил, наконец, Жиллимана, что тот нуждается в тени.

- Могу я взглянуть на меч?

Тиель подчиняется и вытаскивает клинок из-за спины. Тусклый свет ярко отражается от лезвия. На мгновение он активирует его электромагнитную кромку. Примарх не дрогнул, но Тиель увидел его реакцию. Едва различимое дерганье скулы.

- Хотите, чтобы я его вернул? - спросил Тиель.

Жиллиман мотнул головой.

- Верни его в ножны, Эонид. Теперь это твой клинок.

Тиель хочет поблагодарить его, но решает, что будет неучтиво поступать так. Ведь он, вообще-то, украл это оружие. Вместо этого он кивает и любезно принимает подарок. Звук деактивации лезвия прерывает краткое, но в то же время неловкое молчание между отцом и сыном.

- Могу я говорить открыто, милорд?

- Конечно. Не желаешь присесть? - Жиллиман предлагает Тиелю кресло, якобы непринужденно садясь за стол.

- Я лучше постою.

Жиллиман пожимает плечами, словно это не имеет значения.

- Это случилось здесь? - спросил Тиель.

- Думаю, тебе уже известен ответ на этот вопрос.

- Тогда зачем возвращаться сюда? Почему бы не усилить меры безопасности? Зачем возрождать это?

- Потому что господин должен чувствовать себя непринужденно в своей собственной вотчине. Это моя личная резиденция. Я не позволю ей стать тюремной камерой, с Городом и Ойтен в качестве караульных. - Жиллиман сцепил пальцы. Его взгляд суров, пронзителен. - Когда тот легионер, что притязал на твое имя, вошел в это помещение, он пришел, чтобы убить меня. Пришел не один - с ним были девять его товарищей. Я пригласил их. Я выжил. Это что-то да значит. Это послание. И я хочу, чтобы оно резонировало.

Показное доверие и надменная воля примарха убедили его не предпринимать ещё одну попытку. Это очень целесообразная реакция напомнила Тиелю, насколько силен разум его отца, как он всегда рассчитывает, оценивает, планирует. Мысль об этом просто ошеломляет.

Жиллиман указывает на большие окна, выходящие на Макрагг Цивитас.

- Ты видишь что-либо за стеклом, Эонид?

Сейчас ночь, и большая часть городского великолепия окутана тьмой, но среди этого вида возвышается одно строение, ярко освещенное с земли.

- Крепость Геры.

- Да, - тихо произнес Жиллиман. - Престол императора, который не занимает своего трона на совете своих же людей.

- Владыки Сангвиния.

- Найти моего брата нелегко. Я знаю, что у Льва были определенные трудности с этим в последнее время.

Жиллиман улыбается этому. Его намерения и мысли трудно понять, но Тиель считает, что примарх видит в неудаче Льва некое братское соперничество и забаву.

- Я понимаю, что несметное число моих врагов скрывается среди того, что осталось от Пятисот Миров, - продолжил примарх, - но я отказываюсь являть им что-либо, кроме своего пренебрежения и силы.

Снова то самое подергивание. На этот раз от гнева, а не тревоги. Государственный деятель внутри Жиллимана советовал ему заниматься укреплением и возвышением империи, но воин в нем по-прежнему требовал мести.

Тиель знал, что этот долг никогда не будет исполнен. Однако примарх никогда не оставит попыток сделать это.

- Ради этого мы продолжаем отстаивать Калт? Ради послания?

Жиллиман прищурился, опершись ладонями на стол.

- Ты и я занимаем разные позиции по этому вопросу, и этот факт нам обоим хорошо известен. - Он сделал паузу, подчеркивая свое нетерпение. - О чем ты на самом деле хочешь спросить меня, Эонид?

Тиель никогда не был силен в искусстве лжи, так что решил сказать, как есть.

- Зачем я здесь?

- Потому что мне нужна твоя помощь в одном деле.

- Я к вашим услугам, господин.

Жиллиман снова улыбнулся. На этот раз теплее, но за улыбкой явно что-то скрывалось. К чести примарха, он не стал долго ждать и сразу раскрыл это.

- Скажи мне, сержант Тиель, что представляют собой "Отмеченные красным"?

Тиель позволил себе снисходительную улыбку.

- Так вот как нас называют?

- Нас? То есть ты признаешь существование этой группы?

- Признаю. Я образовал её, милорд. Только добровольцы, люди, которых можно заменить...

- Не мне ли решать, кого можно заменить, Эонид?

Тиель склонил голову, но быстро поднял её снова. У него не было желания надолго погрязать в раскаянии.

- Я видел то, что являлось необходимостью, и действовал.

Жиллиман пытается, но не может полностью скрыть восхищение, вызванное безрассудной смелостью своего сержанта. Именно она делает Тиеля таким исключительным воином.

- И что же, по-твоему, является необходимостью?

- Защита наших границ и государства, - ответил Тиель. - Вы сами сказали, господин - у вас есть враги. Я согласен. Они скрываются в развалинах некогда наших миров. У некоторых есть корабли и они собираются в банды. Если ничего не предпринять, они вновь объединятся. Предназначение Отмеченных красным - искоренить этих ренегатов.

Жиллиман наклонился вперед.

- Расскажи мне о них, Эонид. Как они действуют?

Необычно, когда тебе задает вопросы тот, кто, как правило, дает ответы. Когда от тебя требует знание такой несравненный лидер и тактик.

Тем не менее, Тиель ответил.

- Небольшими подразделениями. Два или три отделения, иногда меньше.

- Этот метод позволяет действовать быстрее? Развертываться, реагировать?

- Да, он обеспечивает гибкость. В некоторых ситуациях один легионер может выполнять функции многих.

- Что позволяет избавиться от излишнего числа бойцов, - добавил Жиллиман.

Тиель снова кивнул.

- А их состав? - спросил примарх.

- Адаптивен. Тактичен, что обеспечивает практически безграничные возможности, - ответил Тиель. - Я назначил специалиста в каждый отряд.

- Тем самым нарушив традицию и проигнорировал догматы Принципиа Белликоза.

Эти слова звенели обвинением в ушах Тиеля. Он ожидал того, что понесет за это наказание.

- Я сделал это, милорд. Если я в чем-то ошибся, то я...

- Нет, Тиель, - перебил его Жиллиман, - не ошибся. Я поддерживаю это стремление. Бери тех, кто нужен тебе в рядах Отмеченных красным, и очисти наши погрязшие в беззаконии границы. Знай, что ты получишь все необходимые для этого полномочия.

Полномочия.

Тиель перевел взгляд на вторую фигуру в комнате. Ту, что он до сих пор игнорировал. Ту, что не шевельнулась и не сказала ни слова с тех пор, как он вошел в Резиденцию.

- По этой причине мы здесь не одни? - Тиель указал на безмолвного воина. Вне сомнения, более сильного, опытного - нет, менее безрассудного - умеющего держать себя в руках. - Прошу, представьте нас друг другу, повелитель, и скажите мне, как зовут достопочтенного легионера, которому я буду подчиняться.

Жиллиман рассмеялся.

- Ты неверно истолковал мои намерения, Эонид.

Зажегся направленный свет, осветив легионера, который, как полагал Тиель, займет его место. Он узнал эти пустые доспехи, потому что они принадлежали ему - комплект боевой брони был расписан тактическим арго самого Тиеля.

Жиллиман встал.

- Твой подарок?

- Я думал, она потеряна.

- Знаешь, что это? - Жиллиман проводит рукой над множеством свитков и бумаг на своем столе. - Тактика, доктрина... Стратагема, Эонид.

Он подходит к броне.

- Эти отметки... - Жиллиман изучает их, поглощает информацию и обдумывая её. Он поднимает взгляд и произносит то, чего Тиель никогда не ожидал услышать из уст примарха. - Я узнаю тактику, которую они описывают, но также вижу и выходящую из них методологию, которую мне раньше не приходилось рассматривать. Есть ли смысл соединять одну стратагему с другой? Полагаю, тут есть взаимосвязь с моим собственным трудом.

Тиель сбит с толку тем, что его примарх может расшифровать смысл и даже вывести новую цель из такого своеобразного набора инструкций. Он не задумывался о том, как относительное положение каждого элемента тактической доктрины может повлиять на другой. Он отвечает так полно, как только может.

- Я использовал их, закладывая основы Отмеченных красным. Каждая из них практична, все их я усвоил на Калте.

- Более мелкая и гибкая структура. Специальные знания и навыки распределяются между членами отделений, а не дивизий и рот.

Тиель кивает, понимая, что ему практически нет нужды стимулировать потрясающую логику Жиллимана.

- Нас было мало, и мы вели партизанскую войну. Та же ситуация повторилась и с Отмеченными красным. Говоря практически, это было целесообразно.

- Эффективность?

- Выше приемлемого.

- То есть оптимальная.

- Говоря по делу, да.

Жиллиман ненасытен в своей жажде знания. Его интеллект и сознание воина обнаружили частичное откровение, которое он пожелал воспринять, приспособить, отточить и довести до стратегического совершенства.

Тиель понимает, что это он катализатор квантового скачка в непостижимом мыслительном процессе своего отца, и ничего не может с этим поделать. Но он смирился.

- Я был не прав кое в чем... - Жиллиман возвращается к своему столу и собирает все свитки и документы. Он рвет их на части, в основном для красноречивого жеста, а не ради их уничтожения.

Ужас Тиеля отразился на его лице.

- Что вы делаете? Это же ваша доктрина, ваша работа!

- Она имеет недостатки, Эонид. Мне понадобился ты, чтобы увидеть их.

- Имеет? В смысле... Я?

- Действовать так, как мы поступаем в наших громоздких Легионах, уже не разумно. Я думал, что эти истины нерушимы. Полагал, что они - наиболее эффективный способ развертывания и объединения нашей мощи в бою. Но из-за своей закоснелой слепоты я упустил выгоду, которая лежала у меня прямо перед глазами. - Жиллиман кивком указал на Тиеля. - Тебя, Эонид.

Тиель нахмурился.

- Я не понимаю, милорд.

- Мы не родня армиям древности, их полководцам и ордам, что следует за ними. Мы больше не единый Легион. - Жиллиман улыбнулся и его глаза заблестели от столь воинственной перспективы. - Мы - сотни тысяч отдельных легионеров, дополняющих друг друга. Приспосабливающихся и перестраивающихся. Заточенные не под одну, а под многие задачи, под любую и все сразу.

Тиель озадачен. Он никогда не видел своего примарха таким воодушевленным. Жиллиман не закончил.

- До того, как я увидел броню и услышал о твоих Отмеченных красным, я думал о нас как о молоте. Так и есть, мы можем им быть, но нам не нужно им быть. - Он сжал кулак, словно собираясь нанести мощный удар. - Чтобы мастерски пользоваться молотом, нужно стараться. Это требует силы. Это неэффективно, расточительно. - Примарх вновь раскрыл ладонь, выпрямив пальцы словно кинжалы. - Рапира убивает одним ударом. Хирургическим. Эффективным. Смертельным. - Он выделял каждое слово, как будто вонзал его. - Мы должны стать быстрой смертью, клинком, бьющим прямо в сердце.

Жиллиман подходит к Тиелю и кладет руку ему на плечо, глядя на сына с благодарностью за то откровение, что он дал ему.

- Ты опробовал эту теорию на практике, Эонид.

Жиллиман убрал руку и повернулся спиной к сержанту, выкладывая ему свои мысли.

- Один раз Лоргар превзошел меня. У меня не было теории, которая учитывала бы его предательство, а также готового практического ответа на неё. Больше это не повторится. Практика, теория... Новое видение должно преобладать над этими устаревшими понятиями. Мы должны стать более тактичными.

Тиель обнаружил, что соглашается с этим, и задал очевидный вопрос.

- Как?

Жиллиман снова повернулся к нему лицом.

- Кодекс, объединение всех практических знаний и их применений. Если эта война и научила меня чему-нибудь, так это тому, как опасно высокомерие. Это твоя мудрость, Тиель.

Ошеломленный Тиель поклонился и припал на одно колено. Его переполняла гордость.

- Вы оказали мне честь, которой я и не смел желать.

- Ты заслужил её. Теперь встань. С этого момента мы начинаем работать всерьез. Мне нужно закончить Кодекс. Твоя проницательность вдохновила меня, и будущее Легионов не заставит себя ждать.