5

Союзу Эдоро или мятежникам с Мрилиона – так окрестила Ивала восставших во главе с Ольгером и Саолири – зачем-то требовалось разыскать обломки «Хорф-6» или кого-то из его несчастного экипажа. Эта цель имела столь огромную важность, что к Земле направился сам Саолири, задействовав скоростной эсминец «Тирату», несмотря на то, что для экспедиции было вполне достаточно «Тезея», и незачем было снимать боевую единицу с орбиты Мрилиона перед угрозой появления флота Присты.

Оба звездолета вышли из гиперброска возле Марса. Планета хищным рыжим глазом плыла слева от «Тирату», поблескивая искрой Фобоса. До Земли в режиме скоростного торможения оставалось 53 стандартных минуты.

– Господин Кэорлан, – обратился Глеб по направленной связи к капитану эсминца, – примите параметры траектории и точки выхода на орбиту.

– Мы не можем поддерживать такой темп торможения, – отозвался пристианец, скосив черные глаза на монитор, вздрогнувший колонками цифр. – До скорой встречи на орбите.

– Они не могут! – хохотнула Ивала, едва индикатор передатчика потух. – Это вам, мальчики, не ржавый тазик, а «Тезей».

Быстров знал, что «Тирату» по ходовым качествам не уступит дальнему разведчику, названому «Тезей». Просто в капитане Кэорлане осталось меньше ребячества и он не собирался подвергать лишним перегрузкам ни экипаж, ни важного пассажира – герцога Саолири, и тратить зря цинтрид тоже было ни к чему. Можно предположить, что Кэорлан никогда не играл в азартные игры и не участвовал в гонках сквозь астероидный пояс, совсем не из трусости, а потому, что он был сдержанным и рассудительным человеком, как и большинство высших офицеров имперского флота – флота развалившегося на три неравные части с воцарением Ариетты и вот-вот готовые ввязаться в войну.

– Глебушка, – Ивала Ваала повернулась к нему, намотав на палец белесый локон. – Как думаешь… – ее синие с сиреневым оттенком глаза смотрели куда-то мимо Быстрова, – Сашку мы найдем?

Двадцать дней пути через гиперслои галиянка не задавала этот вопрос, но Глеб не сомневался, что по приближению к Земле она все чаще думает о Шурыгине. Друг погибшего Агафона Аркадьевича так неожиданно и сильно вскружил ей голову, что Ваала не прекращала вспоминать о нем ни на Присте, ни на Хигосе, когда они изнывали от жары среди белых песков и, казалось, думать не могли ни о чем другом, кроме скорейшего избавления из плена проклятой планеты.

– Мы должны его разыскать, – ответил Быстров, движением руки отдавая команды бортовому компьютеру и разглядывая Землю, наплывавшую снизу на обзорный экран. – Пожелает он полететь с нами в этот раз или нет – его дело, но мы должны удостовериться, что с ним все в порядке.

– В этот раз он никуда не денется. Я убью его, если он откажется с нами! – шутливо пообещала галиянка. – Я же его люблю!

– Ревновать заставляешь, товарищ Ваала, – Глеб усмехнулся и положил пальцы на активную зону консоли, вспыхнувшую голубым светом.

– И меня ревность гложет. Вот тут, прямо в сердце, – заметил Арнольд, шевельнув массивной челюстью. – Ведь я вам, госпожа, цветки дарил и фруктовый коктейль в каюту каждое утро. В общем, относился с предельным обожанием.

– Врешь, мерзавец, – Ивала порывисто повернулась к андроиду. – Я не забуду, как ты на Айприионе бегал по пляжу за незнакомыми девками. А с пухленькой Тирилиной пропал на целую ночь. Этого я тебе не прощу!

– Да, это было несомненное предательство госпожи Ваалы и всей команды «Тезея», – подмигнув галиянке, согласился Быстров.

– Но госпожа Ваала! – Арнольд приподнялся в кресле, жалобно блестя антрацитовыми зрачками. – Я же думал, что вам мои ухаживания пофику! Вы злитесь из-за Тирилины?! Так я…

– Да, милый мой! – едва сдерживая смех, сказала галиянка. – Теперь о теплых отношениях между нами можешь забыть. Возвращайся мечтами на Айприион, а мои все мысли там, на Земле, где меня ждет Сашка Шурыгин, – покосившись на обескураженного андроида, Ивала показала Быстрову кончик языка и важно вытащила флакон с моа-моа. Вот что я думаю, – посерьезнев сказала она, – если мятежникам так нужны обломки корвета, то вполне возможно, что они нужны кому-нибудь еще.

– Я думал над этим, – Глеб кивнул, убрав руку с сенсоров, откинулся на спинку кресла. – На «Хорф-6» находилось что-то такое, о чем Саолири не желает пока нам сообщать. И вполне возможно, это «что-то такое» привлечет внимание других сил, осведомленных о начинке корабля Роэйрина. У меня даже есть догадки, что могло находиться на корвете.

– Что? – Ивала, втянув носиком дурманящий аромат моа-моа, вопросительно изогнула бровь

– «Хорф-6» трижды находил нас за сотни световых лет от точки гиперброска. Если первое его появление возле Сприса можно объяснить тем, что Роэйрин знал, где резиденция Ариетты, и что мы идем за принцессой, то появление корвета возле «Сосрт-Эрэль» и Земли чрезвычайной осведомленностью капитана или маркиза Леглуса объяснить нельзя, – Быстров уровнял столбики энергопотоков и начал подготовку к торможению. – Я задавался вопросом, как он это делал, много размышлял над этим… Предположение одно: на корвете стояла какая-то фантастическая система, отслеживающая перемещения кораблей в гиперслоях.

– Стальная Алона! – воскликнула галиянка. – Но такого не может быть! Разве что у Сиди, Кайя есть нечто подобное!

– Тогда сама ответь на вопрос, как Роэйрин безошибочно находил нас среди тысяч звездных систем, и зачем герцогу Саолири потребовались обломки погибшего корвета? Думай, пока тебя будет давить перегрузка. Входим в фазу торможения, – предупредил Глеб.

Двигатели ожили слабым толчком. Через несколько секунд левый столбик энергопотока окрасился красным, и экипаж «Тезея» вдавила в кресла огромная тяжесть. То жалобно попискивая, то жужжа, гравикоменсатры работали на пределе.

– Глебушка, ты фашист! – едва шевеля языком, выдавила Ивала. – У меня глаза сейчас в голову провалятся!

– Хе-хе-хе! – рассмеялся андроид. – Госпожа моя, я представил тебя с такими глазками. Даже такая ты была бы прекрасна.

На главном экране появилась Луна. Без оптического увеличения она занимала треть усыпанного звездами пространства и росла на глазах. Потом будто отхлынула, ушла влево, оставляя место голубоватому шару Земли, окутанному тонким слоем атмосферы.

– Три минуты до орбитальной точки, – приятным контральто пропел бортовой компьютер. – Принять назначенные параметры орбиты?

– Да, – подтвердил капитан «Тезея». – Радары в режим среднего обнаружения. Запустить сканеры гравитационных аномалий и полевых модуляций.

– Думаешь, здесь уже кто-то есть? – Ивала шевельнулась в кресле, тяжело дыша и разминая затекшие ноги.

– Ты сама предположила, что останки корвета могут заинтересовать кого-то еще, – оставив управление кораблем компьютеру, Глеб не сводил глаз с радарных экранов, мерцавших волнами синего света.

Разлапистое пятнышко МКС, пострадавшей при недавнем вояже Ивалы, Быстров различил сразу, множество земных спутников пометил как малоразмерные объекты и отсеял логическим фильтром. В остальном пространство вокруг Земли на два миллиона километров было чистым. Почти чистым. Пискнул сканер, и на подсвеченном пластике вспыхнула красная точка.

– Боруанцы? Милько? Корабль Кнефи? – пыталась отгадать Ваала.

– Нет, нет… Объект небольшой. Характер гравитронный потоков не поддается классификации, – перевел капитан показания сканера и отдал команду компьютеру: – Изображение на экран. Быстро!

На черном пластике возникло размытое тело, размером и очертаниями похожее на межзвездную яхту. Галиянка, опираясь на приборную панель, пристально вглядываясь в неизвестный объект, висевший на низкой орбите. Глеб скорректировал оптическую систему и движением пальца увеличил разрешение. Мгла слетела с экрана, и над слоем атмосферы отчетливо проступил челнок класса «Спейс Шатл». Был различим даже звездно-полосатый флаг и надпись «United Stets» над крылом.

– Черт! – выругался Быстров. – На нем электрогравитационный двигатель! Это же совсем ненормально! Откуда галактические технологии у проклятых империалистов?!

– Следствие падения «Хорф-6», – предположила Ивала. – Изучили обломки, лбы почесали, додумались до электрогравитации.

– Сомневаюсь я, что они могли всего за полгода построить такую технику.

– Но Сашка же Шурыгин сумел.

– Извини, но у Шурыгина имелись прямые указания от Агафона, – Глеб еще раз прогнал показания сканера через вычислитель, выискивая ошибку. Ошибки не было, без сомнений шатл использовал электрогравитационный привод, и Быстров предположил: – Возможно, американцам попал кто-то живой из экипажа Роэйрина или они заполучили чертежи Шурыгина.

– Кэп, а чего думать, – оживился Арнольд. – Может джахнуть по этой штуке фотонной пушкой? Пусть они потом думают, отчего она с орбиты свалилась.

– Что-то ты, друг, разошелся, – с укоризной сказал капитан. – Иди, готовь орбитальный катер. «Тирату» на подлете, – Глеб бросил взгляд на синюю точку, обозначившуюся на радаре, и отвернулся от консоли.

Несколько минут он мочал, уронив затылок на подголовник и исследуя мерцание света на выгнутом потолке. Быстров вспомнил слова Арканова, которые тот обронил при подлете к Спрису: «Вернемся мы после всего этого, а к Зеленограду уже воздушные такси ходят. Электрички не по рельсам, а в синем небе парят вместе с голубями». Насчет, воздушных такси с «электричками» в Подмосковье да за такой короткий срок у Глеба имелись решительные сомнения, а челнок НАСА с глубокой модернизацией реально проплывал в нескольких тысячах километров. И может быть, не было здесь ничего тревожного для всего человечества, если не брать в расчет, что инопланетные технологии в корне меняли расклад сил, сложившийся на Земле. Какая гарантия, что одно из государств, испытав головокружение от технологического успеха и огромных преимуществ новой техники, не пожелает установить на планете свой порядок? Думая над этим, капитан поймал себя на мысли, что вместо корабля НАСА, он предпочел бы сейчас наблюдать скромный «Союз» с той же электогравитационной начинкой. Кроме изменения планетарного баланса сил имелась другая угроза: не так далеко время, когда обитатели его родной планеты откроют тайну вакуумной энергетики, погранично-полевых процессов и терса-двигателей – тогда им станут доступны межзвездные перелеты. Землянам откроется дорога в большой космос, где их не особо ждут: там сотни высокоразвитых рас со своим расчетом, своими интересами и корыстью, которые решаются отнюдь не на основе ложных Оценок Этики, а жестком противостоянии и войне.

– «Тирату» в расчетной точке, – прервала его размышления Ваала. – Идем на сближение?

На боковом экране сверкнул серебром эсминец, похожий на чечевицу с округлым выступом энергоустановки. Индикатор канала связи запульсировал оранжевым, над панелью возникло морщинистое лицо Саолири.

* * *

Орноха Варха разбудил тревожный писк. Координатор не сразу понял, что сигнал исходит из личного браслета связи. Откинув одеяло, державшее приятный микроклимат далекой Милько, он приподнялся и минуту недобро смотрел на запястье, окольцованное блестяще-черной полосой. Затем коснулся пластины управления. Между двух полушарий мозга осколком сна появился образ Ирхиса.

«Прошу прощения, бесконечный Варх», – произнес агент на ментальной волне. – «Ты спал, однако обстоятельства…»

«Говори, добрый Ирхис», – Орнох попытался улыбнуться и, закутавшись в одеяло, встал.

«Наш спутник зафиксировал появление двух кораблей. Один – имперский эсминец высшего класса вооруженности, второй…» – Ирхис выдержал паузу и с неясной эмоцией проговорил: – «Второй – „Тезей“».

«Оба корабля прибыли одновременно?» – прошлепав босыми ногами к окну, осведомился координатор.

«Да. Похоже у них одна цель. Какая, пока трудно предположить, но мы должны быть готовы ко всему неожиданному».

Отодвинув штору, Орнох Варх смотрел на спящий Мюнхен, расцвеченный неоновыми огнями, и думал, что ему скорее всего придется вылететь в Россию. Не было сомнений, что появление имперского эсминца как-то пресекается с катастрофой «Хорф-6». Только каковы точки пересечения и причем здесь проклятый «Тезей», уничтоживший его орбитальные катера, оставалось гадать.

«Спасибо, мой друг», – после затянувшегося молчания проговорил Варх. – «Не прекращайте слежения за звездолетами и постарайтесь определить их интересы и вероятное место посадки. Удачи вам».

«Тепла и покоя», – отозвался Ирхис. – «Вас ждать в Москве?».

«Может быть», – Орнох отпустил край шторы и оборвал связь.

Сегодня ему нужно было лететь в Вашингтон – предстояла важная встреча с американским президентом и очередной разговор о едином правительстве Земли. Эта тема, поднятая семнадцать лет назад, долго не получала развития. Сдвинуть ее с места Варху удалось лишь недавно, и как ни странно помогла в этом катастрофа имперского корвета. Тогда американцы порядком всполошились и планировали серьезную операцию в Северной Корее по захвату обломков звездолета, а Орнох сумел утихомирить их, обойдя Галактический кодекс и передав им кое-какие части корабля вместе с технологией. Этот ход оказался довольно хитрым: координатор «Холодной Звезды» вернул нарушившиеся баланс сил, провел мысль о возможном инопланетном вторжении и посадил на крючок сразу много влиятельных людей в правительствах ключевых стран. Теперь его слово – слово Орноха Варха, звучало гораздо громче и в Москве, и в Пекине, и Страсбурге. А в Вашингтоне его просто ловили с жадностью. Если дальше все пойдет хорошо, то милькорианец надеялся, что через семь-десять лет единое правительство Земли – пусть поначалу бутафорское – станет реальностью. Тогда без всяких юридических нарушений Земля войдет под протекторат Милько.

Сев на кровать, Варх собирался снова нырнуть под одеяло, однако в голове шевельнулась мысль: «А может цель этих звездолетов – база под Новосибирском? Нет… Нет… Они ничего не могут знать о ней… Но ведь могут и узнать!». Нащупав ногами пушистые тапочки, он сунул в них ноги и подошел к столику. Взял сотовый телефон и торопливо набрал номер Ангуса Руше. Француз не отвечал долго. Наконец отозвался хрипло и недовольно, не сразу поняв, что с ним говорит сам планетарный координатор.

– Слушай внимательно, – без лишних прелюдий сказал милькорианец. – В Вашингтон я сегодня не лечу. Организуй мне вылет в Москву не позже десяти утра.

– Но… господин Варх, у нас же встреча с самим президентом, – растерянно промяукал Руше.

– Президент подождет. Свяжешься с ним и скажешь, что у нас еще будет время поговорить.

Загрузка...