Охотник за нечистью и Похититель душ

Глава 4. Битва

Медленно, очень медленно, будто в дурном сне, главарь наемников поднял огромный меч и шагнул навстречу Венельду. Шаг был тяжёл. Охотник пригнулся, обходя противника по дуге, и почти сразу почувствовал, что охранительный знак не сработал. Неведомая сила по-прежнему пыталась проникнуть к нему в голову, поработить, лишить воли.

Поравнявшись с костром, Венельд на ощупь вынул из кармашка пузырёк с порошком из дубовых углей и сыпанул в огонь, не сводя глаз с наёмника. Пламя взвилось вверх – укреплённая заклинанием сила священного дуба встретилась с очищающим жаром огня. Наёмник отпрянул, когда отблики костра заплясали на его лице, неловко шагнул назад, покачнулся, но тут же выпрямился и пошёл на Венельда, выставив перед собою меч. Ведьмак ушёл от прямого удара, поднырнув под руку нападающего, и оказался у него за спиной. Наёмник тяжело повернулся, мечи скрестились, высекая искры.

«Тебе не победить, – билось в голове Венельда. – Не победить!» Страх, отчаяние и безысходность накатывали волнами, лишали тело сил и сноровки. Наёмник двигался, будто во сне, казалось, он не вполне осознаёт происходящее, но каждый его удар был точен и преисполнен нечеловеческой мощи. Охотник едва находил в себе силы отражать нападение, вяло удивляясь собственному состоянию. Каких только тварей ни встречал он на своём пути и всегда выходил победителем, потому что не сомневался в победе. А с этим-то монстром что не так, поглоти его Тьма?!

«Сдайся, охотник! Ты не хочешь продолжать этот бой». Что за напасть? Отражая очередной удар, Венельд сообразил, что чужой разум, с самого начала битвы пытающийся проникнуть к нему в голову, всё-таки сделал это и теперь пытается навязать ему свою волю. Ноги подкашивались, руки слабели, в глазах плыло. Меч наемника описал широкую дугу, опускаясь на голову Венельда. Четкое понимание, что этот удар ему отразить не удастся, яркой вспышкой мелькнуло в мозгу, но в это мгновение тяжёлый двуручный меч дрогнул и чуть-чуть поменял траекторию. Прянув в сторону, Венельд сумел избежать смертельного удара и тут же выпрямился, разворачиваясь к противнику.

«Ты покойник, охотник. Сдайся,» – прошелестел в голове чей-то голос. Наёмник снова занёс меч. Костёр шипел и плевался искрами, выхватывая из темноты исковерканные силуэты коряг, окончательно утративших сходство с человеческими телами. Равнодушные звёзды взирали на разворачивающуюся схватку с недосягаемой высоты. – «Тебе не победить!»

Взглянув в лицо своего противника, Венельд вдруг понял, что тот тоже сопротивляется приказам чужого разума – оттого и двигается, словно в тяжёлом кошмаре, от которого никак не получается пробудиться. Стало быть, и меч от головы Венельда он отвёл своей волей! Видно, не в меру могуч был когда-то, коли и сейчас удаётся противиться. Чья-то злая воля поработила его явно покрепче, чем Венельда, и, похоже, уже не один год служил он своему хозяину, а вот поди ж ты!..

Воспряв духом, охотник поднял меч и ринулся на врага. Если бы удалось его обезоружить да после связать, глядишь, там бы и прояснилось чего. Убивать человека, действовавшего не по своей воле, Венельду не хотелось. Могучий наёмник вызывал у него невольное уважение. Да и следовало разобраться, в конце концов. Парень отбил удар, метящий ему в бок, и заговорил:

– Я не желаю зла! Если… можешь противиться – сдайся! Убивать… не стану.

Наёмник махнул мечом, целясь ведьмаку по ногам. Венельд перепрыгнул широкое лезвие, ударил снизу вверх. Меч его разорвал рубаху на плече не успевшего распрямиться противника, чуть поранил кожу – тот словно и не заметил. Да и не та была рана, чтобы её замечать, так, царапина.

– Вместе… разберёмся, что к чему, – продолжал увещевать наёмника Венельд. Он тяжело дышал и обливался потом, но старался говорить ровно и убедительно.

Ни проблеска мысли в глазах! Огромный меч вновь взлетел и опустился – в этот раз он бил наискосок, сверху вниз, стремясь разрубить охотника пополам, от плеча до грудины. Извернувшись, Венельд подставил клинок; лезвия заскрежетали друг о друга, меч наёмника соскользнул вниз, заставив того сделать широкий шаг и приблизиться к противнику. Ох, и силён же!

– Борись, ты сможешь! – лишь тьма во взгляде стала ему ответом.

Нет, сила тут не спасёт… Улучив момент, Венельд убрал одну руку с рукояти своего меча, позволяя тому устремиться к земле, и выхватил из-за пояса кинжал с серебряным лезвием. Не ожидающий вдруг ослабевшего сопротивления наёмник посунулся вперёд, вслед за мечом – и получил кинжалом в бок. Венельд отскочил, окончательно лишая противника опоры, и тот тяжело рухнул на колени, лишь чудом не выпустив оружия.

– Я не хочу тебя убивать!

Мотая головой, точно оглушённый, наёмник попытался подняться. Венельд метнулся к нему, придавил сапогом руку, держащую меч, приставил к горлу клинок:

– Не вставай!

Внезапно накатившая дурнота едва не лишила его сознания. Каждая клеточка тела корчилась в муках, дрожа от бессильного ужаса и отчаяния. «Это конец! Конец!»

Ну уж нет! Венельд до крови прикусил губу, пытаясь привести себя в чувство. Это победа, я почти победил… «Тебе не уйти отсюда живым, охотник! Я выведаю твоё имя и превращу тебя в послушную куклу. Тебе не избежать моего гнева!»

Воспользовавшись замешательством противника, наемник отвёл его меч от своей шеи и вскочил на ноги, высвобождая собственное оружие. «Имя! – точно молнией пронзило Венельда. – Так вот как подчинили этого несчастного… „Кто ведает имя, тот заберёт себе душу“, – припомнилось парню. – Выходит, это не сказки! Но как…» – резкая боль в бедре оборвала его мысли. В сапог хлынула кровь. Рана отрезвила Венельда, привела его в чувство, заставила вскинуть меч – и как раз вовремя, ибо следующий удар наёмника мог лишить его жизни. Мечи столкнулись с такой силой, что онемела по локоть рука. Не выдержав напора, парень отступил – и раненая нога тут же подвела его, подломилась, зацепившись за торчащий из земли узловатый корень. Венельд тяжело упал, не успев сгруппироваться – сил его хватило только на то, чтобы не напороться на собственный меч. Наёмник навис над ним беспощадною чёрною тенью.

«Всё кончено! Назови себя! Открой своё тайное имя…» Наблюдая за противником, Венельд приготовился откатиться в сторону в случае удара. У него вдруг мелькнула отчаянная мысль – если закинуть корень тирлича в огонь и произнести нужное заклинание, быть может, наёмник сумеет очнуться. Охотник увернулся от стремительно опускающегося меча – тот врезался в землю, скрежетнул мелкими камешками. Остро запахло вывернутым дёрном и срезанной травой.

Венельд приподнялся, стараясь опираться только на здоровую ногу, зашарил рукой по поясу. Маловероятно, что корень поможет, порабощённый всё же не оборотень, но ведь и не тот, кем был прежде, так что попытаться стоит.

Выдернув меч из земли, наёмник опустил глаза и будто только сейчас заметил торчащий в боку кинжал. Воспользовавшись моментом, охотник выхватил корешок и, размахнувшись, зашвырнул в костёр.

– Такка'кхеамо! – выкрикнул он, старательно подражая правильному выговору. От костра повалил едкий дым. – Дандвеанхэо кхайлинь! Амхоа-рре, т'хануан!

Наёмник замер. Мощные руки безвольно повисли вдоль тела, плечи поникли, склонилась светловолосая голова. Венельд поднялся и, прихрамывая, двинулся к нему:

– Наунах'т ерр-аохма! – выхватить меч, повалить на землю, связать, обездвижить – только бы сработало заклинание, только бы удержало!

Ему оставалась пара шагов до цели, когда вдруг захлопали над головой тяжёлые крылья. Венельд вскинул глаза – над поляной кружил Дарвел. Сокол отвлёк его только на миг, но когда он опустил взгляд, наёмник стоял перед ним, и в глазах его по-прежнему была ночь. «Обхитрил?» – мелькнуло в голове охотника, а затем тяжелый двуручный меч опустился на его голову, и мир поглотила тьма.