Охотник на санги

62

«Рено» Марка пытался пробиться через обычную вечернюю пробку. Ася сидела рядом, и от этого у Марка захватывало дух. Рядом – в последний раз… И от этого дух захватывало еще сильнее. Рано или поздно они пересекут центр города и вырвутся на просторы новостроек. Он остановится у дома, Ася скроется в подъезде, и не останется ни малейшего повода для новых встреч.

Ася теребила замок на сумочке. Нервничает, подумал Марк. Потом заставил себя признать очевидное: нервничает, потому что он выдал себя. Ей неприятно его внимание. Отказать неудобно, принимать – незачем… Она ведь только из вежливости разрешила подвезти себя домой. Надо смотреть правде в глаза, он не мальчишка, чтобы тешиться пустыми надеждами…

Сегодня в клинике они едва не поругались. Ася в штыки приняла его новую позицию.

– Послушайте, – рассердилась она, – не знаю, что за новый метод вы решили на мне испытать, но прошу вас: не надо экспериментов! У меня только-только все в голове встало на место. Это, конечно, благодаря вам. Вы замечательный врач, Марк Александрович. Теперь я знаю: мои сны – просто бред. Я вам говорила, в моей жизни был мутный период… Я боялась оставаться одна и встречалась с разными мужчинами. Некоторые из них говорили мне странные вещи. Наверное, я злоупотребляла алкоголем. Понимаете, я была на краю! Мои сны – лишь отражение этого кошмара. Вы же знаете, как причудливо искажаются во сне впечатления реальной жизни…

Марк молчал. Он должен был молчать. Получается, он и так уже наговорил лишнего. Главная заповедь медицины – не навреди. Лучшее – враг хорошего. Его пациентка – уже можно сказать «бывшая пациентка» – больше не чувствует дискомфорта. Это видно по ее лицу, по блестящим глазам, по небрежной сексуальности прически…

– Теперь я могу рассуждать логически, – говорила Ася. – Допустим, Егор приходил ко мне во сне. Тогда ему совершенно ни к чему эти фокусы с перевоплощением. Откуда я знаю какие-то факты из его жизни? Ну, я же навещала его отца. Он, конечно, рассказывал о сыне. А что-то я, признаюсь, домыслила. Я же не стенографировала сны, а записывала их на следующий день. Некоторая литературная обработка…

К черту заповеди! Догадка, осенившая Марка, была так проста, что он не мог ее не высказать:

– А что, если все, что вам снилось, было на самом деле? Нет, разумеется, не этими ночами, а раньше… Вы все забыли – об этом позаботились высшие силы. Но вспомните, что рассказывал Егору ангел Хархуфий: если часть воспоминаний осталась в подсознании, она может вернуться во сне…

– Врачу, исцелися сам, – тихо сказала Ася. – Простите. Вырвалось. Я, кажется, раскусила вашу методу, Марк Александрович. – Она улыбнулась. – Вы провоцируете меня, чтобы в споре с вами я избавилась от последних сомнений. Но это лишнее. Не скажу, что я совершенно здорова… Но мне надоело быть больной. И… Марк Александрович, вы же знаете, я нашла новую работу. Она отнимает много времени. Сегодня мне чудом удалось уйти. Так что… Я больше не смогу приходить к вам. Давайте прощаться?

Она выжидающе уставилась на него. Марк понимал как глупо выглядит его молчание. Думай, думай… Должен же быть какой-то беспроигрышный донжуанский ход…

– Разрешите подвезти вас домой?

Смеркалось. В город вернулась зима. А днем по-весеннему шпарило солнце, нагревая подоконник. И Ася явилась в ореоле этого света в сиреневой курточке, легкой не по сезону. Просто ей не терпелось стать красивой. И весеннее тепло разливалось у нее по щекам, по глазам…

На перекрестке горел зеленый, но поток машин не двигался. Водители огрызались друг на друга гудками. Ася в очередной раз нетерпеливо щелкнула замком. Даже Марк начинал терять терпение. Еще немного – и она сообразит, что на метро доберется быстрее. Покосившись на нее, он сказал – как в омут головой прыгнул:

– Ася Валентиновна, а давайте мы с вами заедем в одно местечко. Выпьем кофе, подождем, пока пробка рассосется…

Он так боялся спугнуть ее любым проявлением чувств, что говорил самым что ни на есть небрежным тоном. Ася помедлила, но все же кивнула.

«Рено» вырвался из западни в свободный переулок, закружил темными улицами, победно проскочил на желтый свет и притормозил напротив заветных дверей… Вот черт. Марк в досаде ударил по рулю. Ася взглянула на него удивленно. Одна из главных составляющих этого чудесного места не сработала, подвела: припарковаться было негде. Не судьба, вздохнул по-бабьи кто-то у Марка в голове. Но тут же замызганная «пятерка» неуклюже сдала задом, и Марк нырнул в освободившуюся дырку.

Официантки-стюардессы приветливо улыбались постоянному посетителю. Пять крошечных канделябров вспыхнули на самом уютном столике. В кафе, как по заказу, не было ни души.

– Славное место. Вы часто здесь бываете? – спросила Ася, оглядываясь.

Понимает ли она, что он сейчас пустил ее в святая святых своей души? Вряд ли. Она впервые спросила Марка о нем самом, но он не стал пускаться в откровения. Она даже не попыталась изобразить на лице интерес – просто спросила, чтобы поддержать разговор. Он ответил односложно, после чего оба замолчали. Марк пил кофе, Ася – зеленый чай с лимоном. Потом она украдкой взглянула на часы. Проверила мобильный: не пропустила ли звонок. Решительно встала.

– Марк Александрович, мне, пожалуй, пора. Спасибо за попытку, но на метро я доберусь быстрее.

И тогда Марк достал свой последний патрон. Он спросил:

– Ася, а почему вы никогда не говорили, что ваш муж Алексей Мишкин и ваш бывший одноклассник Егор Гобза погибли, столкнувшись друг с другом?