Охотник на демонов. Канзас

Глава 1

Дорога…. Опять дорога, я вечный странник, блуждающий по миру. Ни один край на свете не стал для меня пристанищем. Да и немыслимо это, чтобы наемники привязывались к местности, тем более такой узкой специализации, как у меня. Пожалуй, без лишней скромности, я позволю себе высказаться, что я единственный в своем роде, нет больше в мире людей с таким же даром. Я воин, который способен противостоять нечистой силе, люди называют меня просто — «Охотник на демонов».

Послышался скрежет колес, фура, в прицепе которой я еду, резко затормозила. Я быстро сориентировался и прижался к противоположному углу от заноса, это поможет мне выжить, если вдруг кузов перевернется. Грузовик окончательно остановился, мои опасения были напрасны, мы стояли на дороге. Самое страшное, что случилось, было то, что коробка с какими — то пластмассовыми бутылками по инерции навернулась и из неё потекла вязкая жидкость. Она очень быстро растекалась по полу.

— Чертовы грузчики, — выругался я, — схалтурили и не укрепили груз, теперь мне придется всю дорогу нюхать этот аромат, слава богу, хоть пахнет эта дрянь приятно. Похоже это кондиционер для белья.

Я быстренько поменял место, выбрал то, где стояли поддоны.

— Тут точно я не измажусь.

Заскрипела дверь, я обрадовался этому, мне, как и любому человеку было интересно узнать, в чем причина столь неожиданной остановки.

— Лошадь! Я клянусь вам, я видел её своими глазами, еще чуть — чуть и мы бы врезались в неё, — резко бросил Джеф, седой пожилой водитель, который был за рулем.

— И где она, старый дурак, — выругался Томми, второй водитель, который до смерти перепугался от такого экстремального торможения, — чуть не угробил нас. А если бы мы слетели с трассы?

— Да я её… Вот как тебя сейчас, своими глазами видел.

Они бы еще долго спорили, если бы не вмешался я.

— Господа, не ссорьтесь, расскажите, что произошло?

— Джеф чуть не угробил нас! Ему показалось, что на дороге стоит лошадь.

— Она не стояла, — возразил Джеф, — она бежала, и она была огромной, я побоялся, что она прыгнет в лобовое стекло.

Меня насторожили слова Джефа. Я быстро выскочил на свежий воздух, принюхался.

— Ему не показалось, — резко оборвал я спор двух водил, — это мимоник, я учуял его запах. Не стоит задерживаться здесь надолго.

Не менее ловко я забрался обратно в прицеп, Джеф поспешил закрыть за мной дверь, по нему было видно, что он сильно нервничает. Мои слова напугали его.

— Томми, садись быстрее за руль, твоя очередь, поехали отсюда.

— Ты что воспринял слова этого сумасшедшего всерьез?

— Нет! — громко бросил Джеф, затем захлопнул дверь, словно боясь, что его кто — то утащит в темноту.

Томми хоть и хотел казаться смельчаком, тоже не стал испытывать судьбу, оперативно завел мотор и нажал на педаль газа. Он ехал чуть быстрее, чем обычно.

Я привык, что люди считают меня чокнутым и сумасшедшим, так даже проще, не нужно лишний раз ничего объяснять, да и не люблю я этого. Предпочитаю больше отмалчиваться. А напугал я их специально, чтобы были бдительнее. Мимоники хоть и не самые опасные твари на земле, но они загубили немало человеческих жизней. Физически расправиться они, конечно, не смогут, а вот напугать, заманить в ловушку это запросто. Мимоники — это призраки убитых животных, души которых так и не смогли найти покой. Причины их возникновения могут быть разными, или они были зверски убиты или преданы людьми, или еще что, на эту тему можно развести целую дискуссию. Источников может быть множество, но факт один, они мстят людям. Как, впрочем, и в этот раз. Призрак лошади хотел, чтобы мы слетели в обрыв, но благодаря опыту матерого водителя Джефа, которому удалось остановить фуру мягко, насколько это было возможно, мы остались живы, спасибо ему за это…

Задаётесь вопросом, можно ли каким-нибудь способом успокоить разбушевавшийся призрак? Да нет ничего невозможного, я могу успокоить душу убиенного животного, но это совсем небезопасно и рисковать просто так, мне неинтересно. И вряд ли найдется человек, который заплатил бы мне за это. Кому интересен призрак какой — то там лошади, который периодически в ночное время появляется на дороге и пугает водителей до полусмерти.

Грузовик остановился за две мили до населенного пункта. Я, Джеф и Томми заранее обсудили, что они высадят меня именно здесь, так как по правилам штата Канзаса проезд пассажиров в прицепе запрещен. Остаток пути мне предстояло пройти пешком в компании моей сумки и гитары, с которыми я никогда не расставался.

— Ну что, парень, счастливого тебе пути, — произнес Джеф, выпуская меня на свободу. Чему я сильно обрадовался, от терпкого аромата вязкой жидкости у меня начали слезиться глаза, я уже давно мечтал о глотке свежего воздуха. Томми, второй водитель, остался в кабине, так им было спокойнее. И я их понимаю. На улице было темно, страх, который я внушил им, еще присутствовал.

— Спасибо вам, что подвезли меня, — поблагодарил я старика, — вы очень меня выручили, не знаю, как бы я добрался до Топики, никто кроме вас не соглашался меня подвести безвозмездно. Когда-нибудь я обязательно отблагодарю вас, как только появится возможность.

Джеф улыбнулся мне и похлопал по плечу. Он не верил моим словам, ведь для него я был обычным бродягой, вдобавок еще и сумасшедшим. Они просто пожалели меня. Видок у меня был сейчас и вправду не самый лучший. Наконец — то Джеф закрыл двери прицепа и вернулся в кабину.

Я крикнул напоследок им еще раз слова благодарности и пожелал счастливого пути! Они погудели мне в ответ, тронулись и поехали.

К рассвету я уже пересек границы Топики. В столице штата Канзас мне нужно было отыскать государственную библиотеку, около которой у меня была назначена встреча с мистером Хагенсом, из-за которого, собственно, я и иду по проселочной дороге между коттеджами. Дома аккуратные, видимо домовитые люди тут проживают. Мне нравятся такие места. Нет посторонних звуков, только собаки лают, да щебечут птицы. Автомобили проезжают редко, это следствие отсутствия посторонних машин. Скажу честно, Топика мне нравится. У меня нет ни малейшего сожаления, что мне пришлось здесь оказаться.

Мистер Хагенс уверил меня по телефону, что дело, о котором пойдет речь очень важное, и оно не терпит отлагательств. Я должен был приехать в Топику в кратчайшие сроки, что я и сделал, правда, в дороге было не все так хорошо, как хотелось бы. У меня украли сотовый телефон и все деньги мошенники, именно поэтому мне пришлось ехать в прицепе машины дальнобойщиков. Подробности опустим, потому что мне стыдно говорить, как это произошло, могу только лишь намекнуть, я слаб на «легко доступных девок». В данный момент у меня в кармане нет ни цента. Надеюсь, мистер Хагенс заплатит мне щедрый аванс, признаюсь честно, мне порядком надоело ходить нищебродом. Хотя приехал я сюда не потому, что он предложил мне солидное денежное вознаграждение, да что там говорить, на эти деньги я смогу как минимум полгода ни в чем себе не отказывать! В его голосе я услышал мольбу, последнюю надежду, я действительно был нужен ему, я чувствовал это, я всегда чувствую отчаяние людей и поверьте отличить игру от чувств сумею. В таких случаях я не могу отказаться, я выполню работу, даже если придется сделать её совершенно бесплатно.

К счастью, отыскать государственную библиотеку оказалось делом несложным, она была одним из самых высоких зданий в городе, к тому же, на мой взгляд, самым красивым, таинственным и загадочным. Облагороженное здание являлось местной достопримечательностью, каждый житель Топики гордился им. Оказавшись около него лично, я понял их гордость, я бы тоже гордился. Я обязательно посещу его, но после того, как выполню свою работу.

Очень сильно захотелось есть, дальняя дорога измотала меня, я надеюсь, мистер Хагенс угостит меня с дальней дороги. Часы протикали десять, встреча была назначена на девять. Я начал потихоньку разочаровываться.

— Надеюсь, у этого человека есть веская причина опаздывать, больше всего на свете я не люблю ждать, — проворчал я себе под нос.

Голод с каждой минутой усиливался. Я понял, что больше не хочу ждать. Я направился в парк, находившийся неподалеку. Уселся на лавочку, снял шляпу, положил её рядом, затем достал гитару, настроил и заиграл. Мелодия, лившаяся из моего инструмента, задевала чувства каждого прохожего и покрывала мурашками. По началу люди просто оглядывались, некоторые пялились на меня. Минут через десять вокруг собралась целая толпа народу. Тут были взрослые, дети и старики, моя музыка не знала возрастов, она завораживала всех. Я не останавливался, мне не приходилось смотреть, как я зажимаю аккорды, как я перебираю струны, музыка исходила из самого сердца. Я дарил наслаждение и наслаждался сам, на меня нахлынула эйфория, так происходит всегда, когда я начинаю играть. Именно игра на гитаре передает мне знания, необходимые для моей профессии. Я не в состоянии это объяснить. Я точно знаю, что только через наслаждение возможно получить знания, которые раскроют сверхспособности человека, а они есть у каждого, уж поверьте человеку, познавшему их.

Пальцы рук усиливали темп, музыка стала грубее, но не менее прекрасней. У людей захватывало дух, они не понимали, что с ними происходит. Некоторые из них пускали слезу. Моя музыка излечивала их душевные раны.

Собравшейся толпе вокруг меня было без разницы как я выглядел, они благодарили меня за то, что я подарил им наслаждение, а я был безумно счастлив и благодарен им за признание. Когда я закончил игру они одарили меня овациями. Я улыбнулся им, отдал поклон, затем начал складывать инструмент в чехол.

Моя шляпа была заполнена деньгами. Зарабатывал я таким способом не часто, только когда была жизненная необходимость.

В кафе я заказал два хот — дога и колу. Картошку фри принесли в подарок. Скажу честно, после такого царского завтрака я подобрел, на мистера Хагенса я совершенно перестал злиться, наоборот, появились переживания. К сожалению, я не мог с ним связаться ранее. Но теперь, пересчитав деньги из шляпы, я понял, что у меня хватает на хорошую модель сотового телефона. К счастью, у меня удивительная память на номера, я помню их все наизусть, я помню номер каждого нанимателя. И прямо сейчас я найду ближайший магазин сотовых телефонов и немедля позвоню мистеру Хагенсу.

На улице меня поджидал скользкий мужчина, таких я чувствую за версту. Лоснившаяся морда подошла ко мне не просто так.

— Здравствуйте, мистер! — начал он.

— Чем могу быть полезен? — немного грубовато ответил я.

Незнакомец улыбнулся, он пытался расположить меня к себе. Но приемом «вежливостью на грубость» меня не удивишь.

— Я слышал, как вы божественно играли на гитаре, это было потрясающе! Смотрите на мою руку, — он оголил левую руку по локоть, — видите мурашки! До сих пор не прошли!

— Мне очень приятно, — попытавшись откланяться, произнес я, — но позвольте, я спешу.

— Прошу вас, уделите мне несколько минут вашего драгоценного времени.

— Хорошо, — вновь грубовато ответил я, — у вас есть пять минут.

Признаться честно, его назойливость начала меня бесить по-настоящему, как бы ему не пришлось поплатиться.

— Отлично, постараюсь уложиться в данный регламент, — пытаясь показаться деловым человеком, ответил он, — Зовут меня Эстэр Багелоу, я являюсь одним из самых влиятельных продюсеров в Америке.

Я сделал вид, что мне интересно. Он заметил это и пошел в атаку.

— Дело в том, что я хотел предложить вам контракт. Вы с помощью своего таланта и навыка играть на гитаре могли бы заработать кучу денег. Что скажете? Вам это интересно?

— Мистер Эстер, — ответил я, сделав небольшую паузу.

— Да, да, я внимательно вас слушаю, — не выдержав, перебил он.

— К сожалению, я не играю за деньги.

— Но, как же! — рассмеялся он, — вам только что подали милостыню за вашу игру.

— Совершенно верно, признаюсь честно, я нуждался в ней.

— Я сделаю так, что вы никогда не будете нуждаться в деньгах, — поменяв фейс на серьезный, четко произнес он. Эта фраза звучала из его уст словно заученная, видимо я не первый, кто слышал её.

— Я польщен, но, пожалуй, я повторюсь, я не играю за деньги.

Эстер Багелоу покраснел, злость переполняла его, он терпеть не мог отказов.

— На всякий случай я дам вам визитку, если надумаете, позвоните мне, — сдерживая злобу, стараясь быть все таким же вежливым, ответил Эстер и передал мне свою визитку.

Я принял её, после чего он ядовито добавил:

— От таких денег, которые я хочу предложить вам, отказываются только идиоты.

— Все доброго, мистер Эстер, — ответил я сухо и бросил демонстративно его визитку в мусорку, стоявшую рядом с дверьми кафе.

Мой поступок взбесил Багелоу. Еще никто не поступал с ним так.

— Да как ты смеешь? — заорал он, — я обещаю тебе, бродяга, что ты будешь до конца своих дней играть только на улице!

Я молча отвернулся и пошел.

Эстер Багелоу долго еще брызжал слюной, но я его не слышал. Я задел его чувства, признаюсь, я сделал это с большим удовольствием!

— Мистер Хагенс! Рад слышать вас! Все ли у вас в порядке? — радостно произнес я, дозвонившись с первого раза.

В трубке послышался горький вздох.

— С кем имею честь? — безразлично ответил мужчина. Казалось, что он потерял веру во все человечество.

— Это Карл.

— Карл! — воскликнул мужчина, как будто его пробило током, — вы в Топике?

— Да, я прибыл на место в назначенное время, ждал вас, но вы так и не появились.

— Где вы сейчас?

— Около городской библиотеки.

— В течение десяти минут за вами приедут, — сказал он, параллельно давая кому — то приказ, чтобы немедленно выезжал за мной, — простите мою оплошность, господин Карл, я пытался вам дозвониться, но все мои попытки были тщетны, я подумал, вы опрокинули меня. Вы не представляете, как мне стыдно за мои подозрения.

— В дороге у меня украли телефон и деньги, у меня не было возможности связаться с вами, как только она появилась, я сразу же позвонил вам.

— Спасибо вам огромное, Карл, вы не представляете, как это много для меня значит, — ответил Хагенс, проронив слезу, — вы моя последняя надежда, врачи сказали, что нужно ампутировать руку, приезжайте, приезжайте скорее…

Я хотел было сказать ему, что это зависит не от меня, но он бросил трубку.

Мистер Хагенс не мог говорить, собравшийся комок в горле не дал ему не только выдать хоть какой-нибудь звук, он затруднял дыхание.

Следующие восемь минут мне не давали покоя мысли о руке, я ломал голову, как это может быть связано с моей профессией, я же не врач и не народный целитель, может он неправильно понял трактовку моих услуг. Я специалист в борьбе с нечистью. Ладно, хватит ломать голову, при встрече я все узнаю.

К библиотеке подъехал черный лимузин, я сразу понял, что это за мной.

Водитель был не особо болтлив, поэтому мне не удалось выяснить кто такой господин Хагенс, он оставался для меня все такой же черной лошадкой, как и прежде. Единственное, что я понимал, он был очень богатый, ни у каждого есть водитель и тем более черный блестящий с кожаным салоном лимузин.

Мы приехали на ранчо. Подъехали к дому, он был очень большим, богатым и красивым, тут было все: сад, беседка, место для готовки барбекю и других вкусностей, в общем, полный комплект. Даже спортивная площадка имелась, на которой был теннисный корт. Водитель попросил меня не выходить из машины. Я послушался его. У меня не было привычки нарушать правила чужого дома. Раз так положено, это для чего — то нужно. Да и ждать пришлось недолго, в окно постучал шериф и указал жестом, чтобы я выходил. Я не спеша открыл дверь и вышел из машины.

— Здравствуйте, — сухо сказал он, — я Малдаун, шериф округа.

— Очень приятно, шериф Малдаун, меня зовут Карл, — ответил я дружелюбно, я всегда старался разговаривать так с представителями власти, так как был законопослушным гражданином, — случилось какое — то происшествие?

Наверное, что — то очень серьезное, раз сам шериф округа приехал на место преступления.

— Никакого происшествия не случилось, господин Карл, мистер Хагенс мой старый приятель и я приехал его поддержать, он сейчас, как никогда нуждается в поддержке. И поверьте, если у кого — то есть намерения обмануть моего друга или еще чего, пусть пеняет на себя. Я уверяю вас, Карл, я так просто этого не оставлю.

Шериф Малдаун очень хороший друг, это было видно невооруженном взглядом. Поэтому я абсолютно не обиделся на его грубость и подозрения.

— Поверьте, я не желаю зла мистеру Хагенсу, я приехал помочь, у меня нет дурных помыслов.

— Хотелось бы, чтобы это было действительно так, — все так же с подозрением ответил шериф, видимо он мне не поверил, — прежде чем вы пройдете в дом, я хотел бы осмотреть ваши вещи.

— Хорошо, шериф Малдаун, — ответил я, передавая гитару и сумку, — в подобных случаях недоверия я обычно разворачиваюсь и ухожу, но в этот раз я сделаю исключение, потому что вижу, что вы печетесь за вашего близкого, а в наше время это большая редкость.

Шериф бросил на меня неодобрительный взгляд и все же начал рыться в моих вещах. Он начал с сумки.

— Что это за бутыльки и порошки? — немного повысив голос, произнес шериф.

— Это необходимо для моей работы. Я думаю, ваш друг, а именно мистер Хагенс, рассказал вам кто я, и, надеюсь, вам понятно, что объяснять, что это я не собираюсь.

Шерифу не понравился мой ответ, но он сдержался, с психу бросил бутыльки в сумку, затем швырнул её мне.

— Полегче, шериф, не разбейте, это ценные вещи, достать их не так уж просто, — попытался объяснить я, но понял, что это напрасно, шериф был явно скептиком, он не верил, в существование нечисти, для него это были лишь выдумки. Он до сих пор терпел меня из-за своего друга, была бы его воля, я бы уже ехал в полицейский участок на допрос.

— Очень странная гитара, — презрительно рассматривая инструмент, сказал Малдаун.

— Дружище, хватит, — послышался посторонний голос, — я уже устал ждать.

Шериф молча отдал гитару и попросил меня следовать за ним.

— Ну наконец — то! — съязвил я.

Шериф в ответ злобно рыкнул.

Я не стал его дозолять, мы шли молча.

Внутри дом был не менее шикарен, чем снаружи. В комнате висели шкуры редких животных, стоял рояль не из дешевых, взглянув на такой не нужно быть экспертом, чтобы определить это. Куча картин и еще очень много дорогой всячины наполняли коридоры. Особенно в глаза бросились предметы древности, я сразу это почувствовал, им было много тысяч лет, хотелось рассмотреть их все, но суматоха, царившая в доме, не позволяла мне отвлечься и прочувствовать их энергетику.

Мистер Хагенс и шериф быстро и стремительно шли, я еле — еле успевал за ними, дом был действительно очень большим, прошло более пяти минут, прежде чем мы достигли заветной комнаты, к которой направлялись.

Когда мистер Хагенс открыл дверь, я сразу почуял запах живой падали.

— О, господи! — крикнул я непроизвольно.

Они повернули головы и уставились на меня, требуя объяснений.

— Господа, простите меня, — ответил я им, — у меня страшные подозрения, надеюсь, я ошибаюсь и они окажутся беспочвенными.

— О чем ты? — грубо ответил шериф.

Я промолчал.

Мистер Хагенс схватился за сердце.

— Чертов дурак! — крикнул шериф, поддерживая своего друга, чтобы тот не упал, — а ну пошел вон отсюда, клоун.

— Нет, пусть останется, — осадил его Хагенс, тихим голосом, — пусть расскажет, пусть расскажет все.

— Все дело в запахе, исходящим из этой комнаты, пахнет живой падалью, а это означает…

Меня перебил шериф:

— Какой, нахрен, живой падалью, ты под чем? Что ты несешь?

Я терпеть не мог, когда мне затыкали рот, но все же я сдержался и продолжил:

— Такой запах источают зомби! Полумёртвые!

Мистер Хагенс услышав вердикт, потерял сознание.

Шериф не выдержал и достал револьвер, он готов был выстрелить, еще секунда и в меня бы прилетела пуля. Меня спас ужасный вопль. Это был плач девушки, ей было очень больно. Я догадался, что мучает её.

— Мне нужно срочно к этой несчастной, — сказал я, — я могу снять боль.

Малдаун убрал оружие.

— Иди, иди быстрее.

Я вбежал в комнату.

Девушка лежала на кровати и корчилась от боли, её держали двое врачей, я понял это по медицинской форме, одетой на них, они пытались поставить бедняжке какой — то укол.

— Отойдите от неё, — крикнул я, — ей это не поможет.

Один из них презрительно посмотрел на меня, другой продолжал держать её руки.

— Не мешайте нам работать, — строго ответил врач.

— Вы делаете ей только хуже, ваши лекарства убьют её, — выбив из рук доктора шприц, максимально настойчиво произнес я, насколько это было возможно.

— На помощь, — крикнул второй врач.

В комнату вбежал шериф.

— Выйдите все из комнаты, немедленно, — крикнул я, в моем голосе была твердая уверенность в том, что я знаю что делать.

Все трое послушно покинули комнату. За столько дней безуспешных попыток облегчить страдания дочери Хагенса, у них появилась маленькая надежда, что у меня получится это сделать.

Девушка обхватила меня, её ногти раздирали мне спину. Я не издал ни звука и не оказал сопротивления. Нужно было понять, что мучает её.

— Убейте меня, я устала… устала от боли, я не могу больше терпеть, пожалуйста, убейте меня.

Я начал быстро тереть друг о друга свои ладони, насколько это было возможно, хватка девушки мешала мне, растирать было очень неудобно, не хватало амплитуды. Нужно было растереть их как минимум до сорока пяти градусов, когда я почувствовал достаточное тепло, исходящее из моих ладоней, я стал гладить ими девушку, начал с головы. Страшная боль стихала, она начала успокаиваться, отпустила меня, легла на кровать, ей хотелось отдохнуть, я продолжал гладить, потом снова тереть ладони и снова гладить. Процедура продолжалась около получаса.

В дверном проеме появился мистер Хагенс, у него текли слезы. За последние две недели он впервые увидел дочь, которая не всхлипывала от боли во сне, это был сладкий сон, приятный, она не чувствовала боли, она улыбалась.

— Кто бы ты ни был, странник, спасибо тебе… — захлебываясь от слез, произнес он шепотом и вышел.

Процедура закончилась, я вышел из комнаты. На меня пялились четыре пары глаз.

— Мистер Хагенс, идите к дочери. Хоть она и спит, она почувствует ваше присутствие. Вы сейчас ей очень нужны, — совершенно спокойно сказал я.

Мистер Хагенс не стал долго ждать, он немедленно пошел к дочери.

— Я приготовлю мазь, будете мазать место укуса, это ослабит её страдания.

— Нужно ампутировать руку! — возмутился доктор, — это гангрена! Если мы не отнимем… она пойдет дальше, в данном случае никакая мазь не поможет! Все что вы говорите — это абсурд, мистер!

— Это не гангрена, — ответил я ему совершенно спокойно, её кровь отравлена, отнимете руку, гадость вылезет в другом месте. И тогда я уже не в силах буду помочь.

— Так делайте! Чего вы медлите, Карл? — вмешался шериф.

— Мне нужно знать кто её ужалил, по-другому не получится, рассказывайте, все что знаете, как и где это произошло. Нужно отыскать того монстра, пока я не увижу его и не определю его вид, я не смогу приготовить противоядие. Это очень важно.

— Мы поймаем эту тварь, — заявил шериф.

— Вы её видели, Малдаун?

— Да.

— Рассказывайте, немедленно, рассказывайте все!

— Пройдемте, Карл, — сказал почти шепотом Малдаун, — нам не нужны посторонние уши.

Шериф привел меня в кабинет, предложил сесть за стол, достал из шкафа бутылку коньяка, две рюмки и предложил мне выпить, на что я естественно отказался. Дело в том, что людям моей профессии категорически нельзя употреблять спиртное. Оно открывает врата в человеческий разум всяческим энергетическим тварям, паразитам, которые могут соблазнить или заставить сделать вещи, о которых приходится сожалеть. А с силой, которой я одарен, это особенно небезопасно не только для меня, но и для окружающих.

— Я не хотел рассказывать это при врачах, — начал Малдаун, — понимаете, Карл, я ужасный скептик, я не верю ничему кроме фактов, потусторонние истории или что — то подобное я стараюсь объяснять логически. Признаюсь честно — это не всегда у меня получается. Но суть не в этом. Дело в том, что вы произвели на меня колоссальное впечатление, эта девчонка уже несколько недель вопит, как — будто её убивают. Что только не делали врачи, какие процедуры ей не назначали, ничего не получалось, она продолжала кричать и вопить. А тут вы! В прямом смысле, голыми руками успокоили её и теперь она сладко спит. Может расскажете секрет, Карл?

— Никакого секрета тут нет, шериф, я сделал ей целебный массаж, он подходит не только для снятия боли, но и для исцеления. Но в данном случае он не поможет вылечить девочку, её укусила или ужалила какая — то тварь. Если честно, я впервые вижу такую рану, с одной стороны она пахнет падалью, это признаки зомби, но цвет, меня смущает цвет отравления, он зеленый, а должен быть ярко — бордовый. Поэтому, господин Малдаун, — расскажите, как выглядела эта тварь.

— Хорошо, — ответил шериф, — я видел её ночью, прям во дворе. Она не похожа ни на что, я думал это скорпион, затем присмотрелся и заметил кошачью голову, из спины торчало что — то наподобие жала. Я достал револьвер и хотел выстрелить в неё, но кошка — мутант скрылась.

— Вы случайно не обнаружили её логово? — позволив себе перебить шерифа, спросил я.

— Я вынужден признаться вам, Карл, что я испугался, я не решился последовать за ней, я вошел обратно в дом, один только её вид, заставлял меня вздрогнуть. Единственное, что я сделал, это предупредил всех о том, что во дворе хищник и запретил покидать пределы дома.

— Не волнуйтесь, шериф, никто не узнает от меня, что вы не решились преследовать эту тварь. Возможно, это спасло вас, иначе мне пришлось бы сейчас лечить и вас. Кто знает.

Мои последние слова немного задели самолюбие шерифа.

— Не пришлось бы, я бы справился с ней, Карл. Можете не сомневаться в этом. Просто мне стало отвратительно и мерзко от её вида, я не захотел дальше зреть на эту безобразную тварь.

— Простите меня, мистер Малдаун, я ни в коем разе не хотел усомниться в вашей силе, просто похоже мы имеем дело с достаточно сильной тварью. Сегодня ночью я узнаю насколько она сильна.

— Я пойду с вами.

— Нет, — категорически ответил я, — я не смогу защищать нас обоих.

Шериф ничего не ответил мне, только кинул злобный взгляд и вышел, его позвал мистер Хагенс. Я воспользовался одиночеством и приготовил обезболивающую мазь для страдающей девушки.