Охота на Патрика

Глава 7

****

«Тибет — это исторический регион, расположенный на юго-западе Китая, который имеет долгую и сложную историю. С точки зрения современной политической географии, Тибет является суверенным религиозным государством.»

Сижу, читаю про Тибет. В отличие от моего мира, Тибет в этом мире был суверенным государством, и свой суверенитет он отстоял в многочисленных войнах с Китаем и Индией, что выглядело совершенно неправдоподобно. Где Китай и Индия, и где малюсенький Тибет. Но секрет был прост: абсолютно все мужчины Тибета являлись одарёнными, причём не ниже семёрки. Этот феномен до сих пор оставался загадкой, так как тибетцы совсем не приветствовали чужаков. И мало кто знал, что там в действительности происходит.

Так или иначе, но проиграв несколько крупных сражений, китайцы и индусы плюнули на местных монахов и оставили их в покое. Что ещё интересного происходит в Тибете? Ну, это единственное религиозное государство в этом мире, причём местные монахи не проповедуют буддизм, а своими богами считают Ушедших и веруют, что именно их вера дарует им 100% одарённость. Блажен кто верует, как говорится, но это уже не мои проблемы. А вот то, что это полностью закрытое государство, существенно усложняет мою задачу. Рыжему ирландцу затеряться среди тибетских монахов — примерно как африканцу среди иннуитов. Нет, обычные методы тут точно не сработают, нужно искать что-то иное, принципиально новое. Чем же живёт свободолюбивый Тибет? Я перелистнул несколько страниц и добрался до раздела «Экономика»:

«Тибет — является лидером по производству мировой фармакологии.» Хм, неожиданно. Я повернулся к Йоргену, сидевшему рядом с газетой:

— Скажи, а как так получилось, что производство фармы перешло в Тибет? — спросил я.

— Дешёвая рабочая сила — раз, Тибет ни под кем не лежит и абсолютно нейтрален — два. Кланы, которые занимаются фармой, когда выбирали место, кто будет производить лекарства, учитывали именно эти факторы. Вот и получилось, что Австралия, Тибет и Перу производят фактически 80% всей фармакалогии в мире.

— Я не совсем понимаю, фарма — это же баснословные деньги? — удивился я. — С какой стати кланы будут добровольно отказываться от своей прибыли?

— Патрик, что ты знаешь о современной фармакологии? — Йорген отложил газету и посмотрел на меня.

— Немного, — честно признался я.

— Тогда начнём с азов. Первое, что ты должен усвоить, это то, что практически нет такой болезни, которую не смог бы исцелить опытный лекарь, точка.

Тогда напрашивается логичный вопрос, а зачем вообще нужна фармокология? Первое и самое главное правило, которое ты должен понять: цены на Лекарей не должны падать. Как это связано с производством лекарств? Напрямую. Лекарства не лечат саму болезнь, максимум что они могут сделать — это лечить симптомы болезни. Возьмём простой пример: допустим, у тебя хронический, извините, запор. Ты можешь пойти к Лекарю, пройти сеанс терапии и излечить эту хроническую болезнь, но стоить это будет дорого, проще купить слабительное, немного помучаться, но симптом на время уйдёт. Но это совсем простой пример. Если посмотреть на все лекарства на рынке, то 90% именно лечат симптомы: снимают боль, температуру, повышают или понижают сахар в крови, лекарства против высокого и против низкого давления — все они лечат симптомы. И Лекари никогда не позволят, чтобы лекарства лечили саму болезнь.

— Ну так зачем они вообще нужны, эти лекарства? — удивился я. — Пусть все ходили бы к Лекарям.

— Лекари тоже не хотят работать круглосуточно, — усмехнулся Йорген. — Они хотят, чтобы народ помучался, поднакопил денег и только тогда уже пришёл к ним. А таблетки помогают продлить эту агонию. Если хочешь идеальный пример, возьми сахарный диабет: болезнь очень неприятная, ограничивающая всё твоё существование. Вместо того чтобы лечить поджелудочную железу, которая не производит достаточно инсулина, или когда клетки организма не реагируют на инсулин должным образом, больные колят себе инсулин. Цена одной инъекции — три евро, цена полного курса лечения у лекаря — один миллион евро. Вот и решай: хочешь ли ты иметь жизнь с лишениями или готов заплатить уйму денег и полностью излечиться.

— И что, никто не решился на прорыв в фармокологии? — спросил я.

— На исследования, разработку и проведение клинических опытов уходит громадная сумма денег. Только самым богатым кланам лекарей это доступно. Заметь, кланам, не государствам. Вот кланы и выпускают то, что им, а не простому народу, нужно.

— И выпускают они минимум, чтобы недовольства среди населения не возникло? — догадался я.

— Да, но не думай, что кланы работают в убыток для себя, — все эти лекарства поступают в больницы, где их выписывают обычные врачи, и это уже включено в медицинскую страховку, которая, как известно, тоже стоит денег. Так что вот такие вот расклады.

Меня это сейчас мало волновало. Я наконец-то поймал мысль, которая уже минут пять ускользала от меня.

— Скажи, Йорген, а как у тебя с женщинами? — я резко сменил тему разговора.

— В каком плане? — не понял меня Йорген.

— Ну, ты уже не мальчик. Возраст, все дела, — пояснил я.

— А, это. С этим всё в порядке. А почему ты спрашиваешь?

— А что делают те, у которых с этим проблемы?

— Патрик, давай напрямую: у тебя что, проблемы с женщинами?

— Тьфу, типун тебе на язык. Мне интересно, есть ли таблетки какие или нужно идти к лекарю?

— На это, вроде, таблеток нет, да и лекарь за это берёт недорого — пару тысяч, и всё отлично.

— Да? А если появятся таблетки, которые улучшают... Ну, ты понимаешь.

Йорген задумался. Пока он думал, я искал в своей памяти формулу Виагры. Благо, в моём прежнем мире она была в открытом доступе. Ага, вот нашёл: силденафил является производным пиримидином, и его химическая формула — C₂₂H₃₀N₆O₄S. Правда, нужно понимать, что знание химической формулы не предоставляет информации о процессе изготовления, дозировке или медицинском применении препарата. Для этого нужна лаборатория и профессиональные химики, но я думаю, Синдикат сумеет достать всё необходимое.

— Ты знаешь, твоя идея, как минимум, заслуживает того, чтобы её выслушали, — наконец произнёс он.

— Я думаю, у Синдиката есть несколько химических лабораторий в загашнике, — ответил я.

Йорген уже давно понял, куда я клоню, и кивнул головой.

— Тогда организуй мне встречу с представителем Синдиката. Нам есть что обсудить.

****

Йорген уже часа два как ушёл, а я развалился на диване и пытался понять свои дальнейшие шаги. Но в голову ничегошеньки не шло. Если про монахов мне подсказал мой источник, а про виагру — моё прошлое в параллельном мире, то вот с импровизацией было совсем туго. И, кажется, я догадываюсь, почему так происходит. Мне не хватает моих друзей, именно в них я всегда черпал своё вдохновение и мог генерировать идеи с бешенной скоростью. А откуда мне сейчас черпать вдохновение, скажите пожалуйста? С Кумара, моего секретаря? Так он обычный подай-принеси, к тому же стучит на меня моему же отцу. На него посмотришь — и вдохновение сразу исчезает. Йорген, конечно, незаменим, только вот мы с ним явно не на одной волне, всё-таки сказывается разница в возрасте. Вероника? Отличница, только вот и я повзрослел и теперь смотрю на неё уже по-другому. Она, стерва, отлично всё понимает и ведёт себя соответственно. Вот и отослал я её от греха подальше в Европу, пусть там работает, а мне голова чистая нужна сейчас. И что у нас получается: я один одинёшенек в чужой стране, без друзей, с кучей, если не врагов, то людей, которым я как кость в горле. Это я про свою родню, конечно, ну и про принцессу тоже, сумел я её разозлить на свою голову. На меня накатила жуткая апатия, вдруг захотелось лежать и ничего не делать. Тренькнул телефон, сообщая о входящем сообщении. Я приоткрыл один глаз и посмотрел на экран. Писала Джоан, приглашает к себе на выходные — какая-то у неё вечеринка намечается. Вот ещё одна: нет, она довольно милая и симпатичная девушка, и в другое время я возможно бы и приударил за ней, но она часть моей родни, и я не сомневаюсь, что когда придёт время выбирать, она выберет правильную сторону. Но работать всё же надо, надо узнать как можно больше о своей родне и выработать правильную линию поведения. Так что придётся тащиться на эту вечеринку, хотя я совсем не хочу этого. Я уже подобрал телефон, чтобы подтвердить своё присутствие, как прозвенел звонок в дверь. Затем ещё раз и ещё раз.

— Кому это там неимётся? — пробормотал я кряхтя, вставая с удобного дивана.

Прошаркав по-стариковски до входной двери, я открыл её. На меня смотрели четыре пары глаз: Инги, Ками, Сары и Котэ. И как-то противно защипало в носу.

— Друзья, — улыбнулся я, широко раскрыв руки, чтобы обнять их всех сразу.

— А ну подвинься, что встал на дороге, — Сара оттеснила меня и быстро прошмыгнула внутрь.

— Чего это с ней? — удивился я.

— Баб ищет, — шёпотом сообщил Котэ.

— Баб? Каких ещё баб? — всё ещё пребывая в диссонансе, спросил я.

— Она вбила себе в голову, что тебя побили из-за какой-то девицы, вот и ищет её у тебя дома.

— Погоди, вы же с ней вместе? — на всякий случай спросил я Котэ.

— Ага, но когда это ей мешало ревновать тебя? — пожал плечами княжич.

Чёрт, отвык я от своих друзей, раньше на такие выходки я бы даже бровью не повёл, а тут реально впал в ступор.

— Никого нет, — вернувшись, разочарованно констатировала Сара — даже крышка от унитаза поднята.

— Гони пятьдесят евро, — потребовала Ками.

Сара, бурча что-то нецензурное себе под нос, полезла в кошелёк и протянула той пятьдесят евро.

— Вы на меня ещё и спорили? — возмутился я.

Сара лишь фыркнула и, не удостоив меня ответа, вновь исчезла в глубине квартиры.

— Мда, бедновато, — оглядев мою берлогу, вынесла вердикт Инга.

— И райончик так себе, прямо скажем, — поддакнула ей Ками.

— И стоило из-за этого становиться сыном лорда? — Сара провела рукой по комнате.

Понятно, девочки включили стерв-мод. Тут главное — не спорить и со всем соглашаться.

— Всё, всё, всё, — я поднял обе руки вверх. — Признаю, я был неправ.

— Его высочество признает? — от удивления глаза Сары стали ещё больше. — Девочки, вы слышали? Он признаёт!

— Я думаю, нам сейчас нужно захлопать в ладоши, — произнесла Инга.

— Ага, а ещё завизжать и затопать ножками, — хмыкнула Ками.

— Котэ? — я обратился к княжичу за поддержкой.

— Ты мужчина, разбирайся сам со своими женщинами, — флегматично ответил тот, всем своим видом показывая, чтобы я даже не думал втягивать его в спор.

Ну и что мне сейчас делать? Они же меня изведут за несколько минут. Когда они в таком состоянии, с ними не справится никто.

— Хорошо, — вздохнул я. — Мне действительно нужна ваша помощь. Без вас я слеп, глух и нем!

— Ооооо, а хорошо сказано, — покачала головой Сара.

— И ведь может, когда хочет, — согласилась Инга.

— Но ленив от рождения и полный невежда, — подтвердила мой диагноз Ками.

Всё, градус напряжения пошёл вниз, можно выдыхать. Нет, мы ещё вернёмся к этому неприятному разговору, но кризис уже миновал.

— Давай рассказывай, — потребовала Сара. — Обрезание откладывается.

Пришлось покаяться и рассказать, как в очередной раз меня кинули, как на меня разъярилась местная принцесса, а сын министра финансов находится в больнице с неясными для него перспективами.

— И всё это он успел сделать меньше чем за неделю, — всплеснула руками Ками. — Хорошо, что мы приехали вовремя.

Я вздохнул. Это и правда хорошо, что они приехали. Вот только имею ли я право подвергать их риску? Если честно, то я очень боялся за них, ведь то, что я задумал, не детская игра.

— Теперь рассказывай свой план, — видя мои сомнения, прижала меня Инга.

Пришлось рассказать и о планах своей мести, как я хочу стравить их всех вместе с тибетскими монахами.

— Почему с монахами? — удивились они.

— Сон приснился, — соврал я, не рассказывать же им про мои отношения с источником, а то ещё позвонят куда надо и упекут меня в дурку.

Они, конечно, не поверили, но не стали давить, понимая, что я уже сдался, а загонять человека в угол бессмысленно и никому не нужно.

— Вот как-то так, — развёл я руками, закончив свой рассказ.

— Понятно, — Сара ещё раз обвела взглядом помещение и заявила. — Жить мы здесь не будем. Котэ, зайка, будь добр, подбери нам что-то соответствующее.

На слове «зайка», Котэ сглотнул, как-то осунулся и быстро закивал головой.

«А ведь на его месте мог бы быть я», — ужаснулся я.

Видимо, что-то такое промелькнуло на моём лице, и Сара ехидно поинтересовалась:

— Что-то не так, ваше высочество?

— Нет, что ты? — замахал я руками. — Котэ, ты воистину зайка.

— Сара, хватит, — одёрнула его Инга. — Он всё осознал и больше такого не повторится.

Сара с сомнением посмотрела на меня, но перечить Инге не стала.

— Мы поняли тебя и, конечно, поможем, но хотелось бы знать, что ты уже успел придумать? — повернувшись ко мне, спросила Инга.

— Пока что мы с Йоргеном решили запустить выпуск лекарств, но это мои дела с Синдикатом, там вы мне не поможете, а вот расшевелить местное болото — тут я надеюсь на вас.

— Лекарств? — удивилась Ками. — Каких таких лекарств?

— Ну, — я немного замялся. — Лекарства, которые улучшают потенцию.

— Шляется непонятно где, а потом ему лекарства нужны, — под нос пробурчала Сара.

— А насколько сильно улучшает? — вдруг заинтересовался Котэ.

— Ну, процентов на 50 это точно.

Котэ мне подмигнул и кивнул головой, но его манёвр заметила Ками. Она уже втянула воздух, чтобы сообщить об этом Саре, но Котэ так комично состроил рожу, что она просто выдохнула и звонко рассмеялась. Инга и Сара переглянулись, не понимая, что происходит.

— Я всё ещё до конца не понимаю, как это тебе поможет? — спросила Инга.

— Да я и сам не знаю, — признался я. — Хочу копнуть рынок лекарств, на котором завязаны монахи, ШМИТТы и, в какой-то мере, государства, и проверить, что из этого получится.

— Кстати, возможно со ШМИТТами я смогу тебе помочь, — задумчиво протянула Инга. — Мой дед когда-то имел с ними дела, ну до того как... ты понимаешь. Так что возможно, остались какие-то документы.

Она всё ещё болезненно вспоминала суд Чести над её семьёй. Я молча кивнул в ответ, понимая, что тема для неё болезненная, и продолжать не стал. После этого все разговоры о делах свернулись, мы заказали пиццу и отлично провели вечер, вспоминая былые подвиги. Мой дом был небольшой, так что пришлось потесниться. Девчонкам досталась спальня, Котэ я уложил на диван в салоне, а сам устроился на полу.

— Поговорим? — Ками подошла ко мне, когда я раскладывал простынь на пол.

— Конечно, — кивнул я, и мы вышли на задний двор.

— Я никогда не смогла быть с тобой, — начала она.

Я стоял рядом, слушая и не перебивая, понимая, что ей нужно сейчас выговориться.

— Просто не смогла. Ты мой друг, брат, и я просто не вижу тебя со мной. Ну, ты понимаешь.

— Понимаю, — кивнул я.

— Как только мы расстались, я снова почувствовала себя свободной, — она опустила голову и замолчала.

— Я всё понимаю, — обнял я её и прижал к себе. — Кстати, а где Тони?

— Остался с моей мамой. Сейчас же каникулы, и детские сады закрылись, — улыбнулась она. — Не переживай, у нас всё хорошо, денег хватает, а мама переехала к нам и помогает. Я же учусь в художественной школе. Австралия далеко от всех этих аристократов.

— Кстати, есть у меня для тебя один мужчина, — улыбнулся я, вспоминая Сида.

— Патрик, — возмутилась она.

— Завтра приедет, сама всё увидишь.

— Заинтриговал, — рассмеялась она. — Ну что, пошли спать?