Охота на неверного мужа

Глава 6-2

Надежда была лишь на то, что бывший будет ждать лифт и на этом потеряет время. А может быть, если мой ангел-хранитель не халтурит, кто-то сумеет перехватить лифт по дороге, тем самым увеличивая для Глеба время ожидания. Но в этот раз мне не повезло. Я не успела даже добежать до стоянки, когда услышала за спиной предельно злое:

— Ангелина, стой!..

Это невероятно. Я бежала, не разбирая дороги, в толпе людей. Некоторых даже задевала или толкала. Мне в спину летели злые окрики и проклятья. Но никто даже не поинтересовался, почему женщина в панике убегает от мужчины. Будто так и надо. Будто это абсолютно обыденная сцена. Наша повседневность. И это пугало. Обнажало равнодушие людей к проблемам, которые не касались их напрямую, отсутствие умения сопереживать.

Наверное, я бы все-таки успела сбежать от Глеба. Я уже видела свою машину и таксиста, пока еще не заметившего меня и спокойно натиравшего лобовое стекло, пользуясь отсутствием клиентки. Но, видимо, лимит удачи я на сегодняшний день весь исчерпала, до донышка. В одном месте каблук туфельки неудачно попал в расщелину между плитками, и я не успела среагировать: потеряла равновесие и, кротко взвизгнув, полетела вперед…

Боль обожгла руки и колени, я заскулила, осознавая, в какой идиотской, унизительной ситуации оказалась из-за Глеба. Злость на бывшего туманила мозг. Наверное, по этой же причине я не сообразила сразу, что нужно вставать и бежать к машине такси. А когда додумалась до этого, было уже поздно.

— Ну что ты как маленькая, в самом деле! Ангелина, я кому кричал «Стой»? — Руки Глеба ухватили меня подмышки и как котенка поставили на ноги. Бывший неприязненно сощурился, осматривая меня: — Вон, ладони рассадила и юбку порвала… Ради чего? Сложно было остановиться и поговорить?

Я сцепила зубы, опасаясь, что если открою рот, то устрою безобразную сцену. А так и тянуло наорать, может быть, даже ударить. Ведь если бы не Глеб, мне бы не пришлось позориться, сбегая от него, не пришлось бы падать на четвереньки.

— Ну что ты молчишь?

Глеб вдруг схватил меня за плечи и встряхнул. Вроде бы и не сильно. Но как-то так получилось, что сумочка вырвалась из рук, расстегнулась в полете и шлепнулась у моих ног, радостно рассыпая вокруг все свое содержимое.

Я ойкнула при виде этого безобразия и ринулась поднимать в первую очередь самое ценное — расписки в получении пакетов, на ходу огрызаясь:

— Глеб, ты сдурел?! Что на тебя нашло? Посмотри, что ты натворил! Неужели непонятно, что я не желаю с тобой общаться!..

У бывшего хватило соображения смутиться. Он тоже присел и принялся помогать мне сгребать все рассыпанное в сумочку. А в дамской сумочке чего только нет! Вот я, например, разве что порядок положить в нее забыла. А так на тротуаре валялись салфетки, косметика, набор таблеток на все случаи жизни, ополовиненная упаковка прокладок, кошелек, складное зеркальце, ключи, спички, маленький складной ножик, леденцы, веер, две флешки, моток бечевки и… Я этого точно не планировала, клянусь! Я замерла на месте, когда Глеб поднял прямоугольник визитки, вчитался и недоуменно свел брови:

— А это еще что такое? Зачем тебе трейдеры?

Визитка, которую мне дал Филип, была самой обычной, как десятки и десятки других. Золотой логотип в уголке, черный текст с телефоном и е-мейлом. Уверена, в другой ситуации Глеб сунул бы ее мне в сумочку не глядя, вместе с другим барахлом. Но сейчас картонка почему-то привлекла его внимание. А я не продумала подобную ситуацию и не придумала ничего лучше, чем прикрикнуть на него:

— Отдай немедленно! Это не твое!

Идиотская ситуация: толпа людей, посреди нее мы. Я прыгаю с окровавленными руками и коленями, зачем-то пытаясь отобрать у Глеба визитку, которая и лежала у меня в сумочке с одной целью: попасться на глаза бывшему. И я сама не понимала, зачем я пытаюсь отобрать злосчастный кусок картона вместо того, чтобы развернуться и уйти, пока не случилось чего-то еще более серьезного.

Глеб отдавал визитку нехотя. И я могла поклясться, что как минимум название фирмы он запомнил точно. А значит, план Филипа очень скоро заработает.

— Нам надо поговорить, — заученно сообщил мне бывший, неохотно протягивая белый прямоугольник картона. Как же он мне уже надоел этим своим «поговорить»!

— Не о чем нам разговаривать! — выпалила я в ответ. Внутри все противно дрожало, горло щекотали слезы. То ли от беспомощности, то ли от злости. — И прекрати меня преследовать! Разговаривать нам с тобой не о чем! Встретимся в суде!

Запихав дрожащими руками злосчастную визитку в сумку, я бросилась к ожидавшему меня такси. Водитель уже давно меня заметил, и сейчас, дождавшись, когда я добегу, быстро завел двигатель, почти сразу выруливая со стоянки. Он ни слова мне не сказал. Но по всей видимости видел отвратительную сцену, разыгравшуюся между мной и Глебом. Во всяком случае, вез он меня очень быстро. Спустя всего минут пятнадцать я уже расплачивалась с ним у ворот дома Филипа…

Я не собиралась жаловаться Филипу. И не планировала его беспокоить. Думала подняться к себе, выплакать все пережитое, привести себя в порядок, а потом уже идти отчитываться перед работодателем о выполненном поручении. Но не учла того, что живу в доме у не человека…

Филип, наверное, услышал, как я всхлипываю еще на пороге дома. Потому что пока я запирала за собой входную дверь, он успел выкатить кресло в холл. И приветствовал меня настороженным:

— Что случилось? Почему ты плачешь, Ангелина? Кучер обидел?

Искренняя тревога в словах Филипа будто прорвала какую-то плотину внутри меня. Я сделала шаг по направлению к инвалидному креслу, но каблук, который я, видимо, надломила на парковке у бизнес-центра, выбрал именно этот момент чтобы сломаться окончательно. Я оступилась и не удержала равновесия, подстреленной птичкой свалилась к ногам сидящего в кресле мужчины, одновременно давая волю душившей меня истерике. Унизительное падение оказалось для меня последней каплей…

Если бы кто-то у меня спросил, отчего меня так накрыло, я вряд ли бы смогла внятно ответить. Наверное, просто сдали нервы, перенервничала, начался ПМС или луна входила в самую темную точку *опы Козерога. Не знаю. Но рыдала я так, что реальность для меня просто перестала существовать. А успокоиться смогла лишь тогда, когда полностью обессилела, когда слез внутри меня уже не осталось, а глаза пекло так, словно кто-то капнул в них соком жгучего перца.

Я была полностью опустошена. На душе было пусто и тихо. Да и истерические всхлипы выпивались из груди все реже и реже. На них уже просто не было сил. И вот ровно в тот момент, когда я вспомнила о невольном свидетеле моего срыва, над ухом раздался чарующий бархатный голос:

— Легче? Теперь сможешь объяснить, что произошло?

Меня обдало каким-то совершенно колдовским, шоколадно-пряным ароматом. А под ладонью что-то гулко ударило. Что-то, подозрительно напомнившее мне сердце… И вот тогда я кое-как разлепила опухшие от слез веки и… встретилась взглядом с зелеными глазами вампира. Оказалось, что я сижу у него на коленях…