Огонь эльфов. Сага о Тале

1

Невидимый стражник окончил свой обход и присоединился к брату. Они молча плыли рядом в непроницаемой тьме, со всех сторон окружавшей единственное освещенное место в этом измерении. Прямо перед ними вздымалась внешняя оболочка огромного фосфоресцирующего шара, свет которого мешал стражникам заглянуть внутрь темницы, которую они охраняли вот уже целую вечность.

Единственное, на что были способны стражники, — выполнять поставленную задачу, памятью они не обладали и поэтому не помнили, что когда-то шар был прозрачным. Тогда они отчетливо видели обеих пленниц, заточенных в шаре, но постепенно свет становился все ярче и ярче, пока не скрыл то, что происходит внутри. Они должны были сообщить об этом, но изменения происходили настолько медленно, что они не замечали их.

Второй стражник начал обход. Его сенсоры тщательно ощупали магическую оболочку шара, одновременно отыскивая внутри пленниц. Он отчетливо уловил ауры обеих женщин. Казалось, все было в порядке. И только когда он завершал обход, заметил небольшую трещину во внешней оболочке. Оранжевый свет, вытекая из узкой щели, тонкой ниточкой тянулся в бесконечность пространства.

Это был уже третий подобный случай. Стражник запротоколировал и его, как и остальные. Потом он тщательно заделал щель и, закончив обход, послал донесение медиуму в Нимрод.

Осторожно, без излишней спешки, охотники шли по блестящему кровавому следу на влажной лесной земле. Они были довольны удачным выстрелом. Большая серая волчица, объявившаяся в лесах Дарана несколько лун назад и резавшая тот немногочисленный скот, который еще оставался у крестьян, была тяжело ранена.

Она еще двигалась, но очень медленно. Охотники знали, что поймать измученное животное теперь — вопрос времени.

И вскоре они заметили волчицу. Она лежала в высокой траве на небольшой поляне. Обе стрелы, выпущенные охотниками, по-прежнему торчали в боку, и на светлом мехе животного блестели алые капли крови. На земле уже натекла лужа крови, которая росла с каждой секундой. Но волчица была жива: дыхание прерывалось, но темные глаза подозрительно сверкали.

Охотники не торопились. Они застыли на краю поляны в ожидании, когда измотанный зверь умрет. Они хотели прихватить с собой доказательство удачной охоты.

Один из охотников вернулся в лес, чтобы срезать ветку потолще, а второй тем временем присел рядом с волчицей, чтобы кожаными ремнями связать ей лапы. И вдруг в лесной тиши он услышал странный жужжащий звук, очень тихий, но отчетливый. Охотник удивленно поднял голову.

Захваченный невероятным зрелищем, он молча наблюдал, как светящийся оранжевый шар бесшумно опустился сквозь зеленый полог леса и устремился прямо к нему. Охотник в ужасе отпрыгнул на несколько шагов. Шар был величиной с яблоко, но светящаяся аура делала его гораздо больше. Шар застыл над еще не остывшим телом волчицы, его сияние разгоралось, пока полностью не окутало зверя. Затем, снова придя в движение, шар пролетел вдоль мохнатого тела волчицы и повис над ее головой. Неожиданно он стал вращаться, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, вибрируя и издавая странное жужжание.

Охотник в ужасе застыл, словно парализованный. И только когда шар превратился в небольшой вихрь и бесшумно втянулся в голову волчицы, мужчина очнулся от оцепенения. Не отводя взгляда от мертвого зверя, он стал осторожно пятиться в спасительный подлесок.

Свечение исчезло, а с ним и странные звуки. И в какой-то момент охотнику показалось, что животное просто лежит как ни в чем не бывало, словно и не было двух смертельных ран. Зверь открыл глаза и повернул голову, и, когда мертвая волчица вдруг поглядела на охотника светящимися оранжевым светом глазами, того пронизал страх. Кожаная лента выпала из рук. Не изведанный доселе ужас заставил его повернуться и с воплем броситься прочь.

В это мгновение из подлеска показался второй охотник. Он услышал крики товарища и быстро взглянул в сторону лежащего зверя. При виде ожившей волчицы глаза его расширились от испуга. Охваченный паническим страхом, он уронил ветку и последовал за приятелем.

Волчица посмотрела вслед убегавшим людям, но преследовать не стала. Она знала: охотники не вернутся. Зверь спокойно ухватил в пасть обе стрелы и выдернул, с удовлетворением наблюдая за тем, как затягиваются раны и подсыхает кровавый ручеек. Затем шершавым языком он слизал кровь и принюхался.

Место было выбрано удачно. Волчица зевнула. Времени было еще много. Она отправится в путь только тогда, когда меж деревьев взойдут луны. Серый зверь медленно потрусил к поросшему мягкой травой углублению между двух молодых деревцев. Ему предстоял долгий путь, и задание предстоит непростое. Из горла волчицы вырвался протяжный вздох. Потом она свернулась в тени деревьев и уснула.

Приближался закат.

Над крошечным прудом в огромных непролазных лесах Дарана висела сияющая дымка. Трава колыхалась под нежным дуновением вечернего бриза, тихонько шелестели темно-зеленые листья прибрежной ольхи. Стояло бабье лето. Мягкий вечерний свет угасал, дымка над прудом порождала причудливых призраков, сотканных из тонких полос тумана.

Сунниваа сидела на старом, поросшем мхом стволе дуба и глядела в темную воду. Она со вздохом закрыла глаза, вдохнув прохладный влажный воздух, пытаясь слиться с окружавшим ее миром. Девушка любила это место, ставшее ей пристанищем. Сколько она себя помнила, Сунниваа приходила сюда, когда хотела побыть одна.

Сегодня — последняя ночь, которую она проведет в знакомом ей до последней мелочи доме послушниц, и уже завтра вечером займет место среди служительниц. При мысли об этом ее охватывала легкая дрожь, и девушка отругала себя за детский страх. В задумчивости она отрывала от ствола куски коры и бросала их в воду. Они плыли, словно маленькие лодочки, которые ветер уносит все дальше и дальше от берега.

Привычным движением руки Сунниваа достала из-за выреза платья искусно оправленный камень, который носила на тонком кожаном ремешке. Это был подарок матери, единственное, что от нее осталось. Девушка повертела в руках оранжевый камень и в который раз стала думать о том, какой была ее мать. Сунниваа знала о ней совсем немного. Ей сказали только, что она была молодой служительницей и умерла вскоре после того, как родила ее.

Отца своего Сунниваа тоже не знала, но для служительниц это не было редкостью, потому что там, где они жили, мужчин не было.

Когда много лет назад Ан-Рукхбар победил друидов и изгнал Благую Богиню, выжившие служительницы бежали в это укрытое от посторонних место. Они назвали его Ин-Гвана-Тхсе, что на древнем языке друидов означало «посвященный Богине». От глаз Ан-Рукхбара их скрывало мощное эльфийское заклинание, защищавшее женщин от нападения.

Но проходили лета, и число служительниц уменьшалось. Никто не мог найти к ним дороги, только туманные эльфы знали скрытые тропы в Ин-Гвана-Тхсе. Чтобы сохранить знания и обеспечить дальнейшее существование общины, двадцать лет назад матушка служительница решилась на необычный поступок. Каждый год она отбирала двух молодых девушек, которые на короткое время должны были покинуть дом, чтобы найти себе в Даране друга. Их принимала целительница по имени Мино-Тей, выдававшая их за своих учениц. Как только служительница беременела, она возвращалась на родину, чтобы родить ребенка. Рождались исключительно девочки.

Внезапное движение по другую сторону пруда вывело Сунниваа из задумчивости. Она прислушалась к вечерним шорохам, но ничего необычного не услышала. Она устало поднялась и с наслаждением потянулась. Уже стемнело, а значит, пора возвращаться домой.

И только когда ее шаги стихли вдали, у пруда появилась туманно-серая волчица. Она наклонилась к воде, чтобы утолить жажду, и ее шерсть посеребрил свет взошедших лун. Затем она медленно подошла к поваленному дереву, вдохнула запах рыжеволосой девушки, повернулась к воде и принюхалась. След был еще свеж. Но волчица решила не идти за ней ночью. Рыжеволосую она узнает в любое время.

Подойдя к городу-храму, Сунниваа в который раз придирчиво оглядела десяток круглых домиков. Ей часто приходила в голову мысль, что скромное поселение на большой, окруженной деревьями поляне не заслуживало такого громкого названия.

Деревянные строения разной величины служили одновременно спальнями и кладовыми. Все они располагались вокруг большого круглого здания, молитвенного дома. От каждого домика к нему вела каменная дорожка, ведь молитвенный дом был центром жизни общины. Здесь проводились церемонии и ритуалы, а перед заходом солнца все служительницы Ин-Гвана-Тхсе собирались на молитву.

Сунниваа тихо прошла через небольшой палисадник за домом послушниц. Уже проснулись ночные обитатели леса. В лунном свете летучие мыши гонялись за крупными мотыльками, прятавшимися днем в тени деревьев. Высоко в кронах кричали совы, а за кустами сверкнула глазами лиса.

Ступая босыми ногами по теплой влажной тропе, проложенной между грядок, Сунниваа воспринимала все это очень ярко. Но маленькая дверь, ведущая в дом из сада, была заперта изнутри на засов, и девушке пришлось обойти строение и воспользоваться входной дверью.

Когда Банья-Леа, матушка служительница Благой Богини, на минутку отвлеклась от своих записей и посмотрела в окно, она заметила Сунниваа, возвращавшуюся домой. Белые одежды девушки серебристо мерцали в свете луны, а длинные рыжие волосы спадали ниже талии. Матушка задумчиво наблюдала за тем, как девушка открыла дверь и тихо скользнула внутрь.

Уже завтра!

При мысли об этом все ее тело словно пронизала боль.

— О Богиня, ну почему завтра?

Она вздохнула, отложила пергаменты и взглянула на звезды. Как же быстро пролетели годы! Крошечный орущий младенец, которого шестнадцать лет назад принесла туманная эльфийка, слишком быстро превратился в молодую девушку. Тогда Банья-Леа еще не была главной служительницей, и всего за несколько дней до того, как в Ин-Гвана-Тхсе появилась Наэми, она потеряла свою месячную дочь.

От Банья-Леа ничего не скрывали. С самого начала ей было известно, какая судьба предназначена ее приемной дочери, хотя сама девушка об этом даже не подозревала. Настоятельнице было грустно, но она очень надеялась, что Сунниваа поймет причины, по которым ей не открывали правду все это время. И завтра девушка узнает о своей судьбе все.

Сунниваа почти не спала. Ей снились странные сны, в которых ее посещали жуткие видения, но, проснувшись, девушка ничего не помнила.

Она встала еще до рассвета, бесшумно оделась, никого не разбудив, прокралась в сад и присела на скамью за домом. Было прохладно. Птицы проснулись, в это время года они уже не пели, зато весело сновали по ветвям деревьев и кустов вокруг домика.

Сунниваа зевнула, в глазах была усталость. Она чувствовала, что не выспалась, и была этим очень раздосадована. Неудачное начало такого важного дня, раздраженно подумала она и подняла взгляд к кронам деревьев. За ними уже проглядывали лучи солнца, укрывавшие землю узором света и тени. Сунниваа прислонилась к стене дома и снова закрыла глаза.

— Доброе утречко!

Сунниваа испугалась. Видимо, она задремала, потому что, когда она открыла глаза, солнце стояло уже высоко, а шея затекла.

— Я искала тебя. — Кьяни, ее лучшая подруга, вышла из дома и уселась рядом. Под тонким пальто у нее была только льняная ночная сорочка, а ее упрямые локоны до плеч топорщились во все стороны. — Ты давно проснулась? — спросила она.

— Я очень плохо спала. — Сунниваа как следует потянулась.

— Я тоже, считай, почти не спала, — пояснила Кьяни. — А когда засыпала, то снилось что-то очень странное. Я даже слышала, как ты вышла. Думаю, тебя заметила Ровен, но притворилась, что спит.

Сунниваа улыбнулась.

— Старая добрая Ровен. Мне будет не хватать нашей строгой учительницы.

— Рада слышать это! — Круглая фигура Ровен появилась в открытой двери, ведущей в палисадник. Ее седые, почти белые волосы были еще не причесаны, но она была уже полностью одета.

— Пора моей ученице приниматься за приготовления к ритуалу, — торжественно сказала она, садясь рядом с Сунниваа. — Тебе известно, что ты должна оставаться в доме до самого вечера, чтобы поститься и заниматься ритуальными очищениями, — она обняла Сунниваа за плечи, поднимаясь со скамьи.

— Пойдем, Сунниваа, — приветливо сказала она, ведя девушку к двери. — Время пришло.

Когда полные луны появились на востоке, осыпав леса Дарана серебристыми лучами, Сунниваа медленно вышла из дома послушниц и отправилась по знакомой дороге к молитвенному дому. Ее длинные волосы впервые были заплетены так же, как у служительниц, а белые одежды ниспадали до земли.

По обеим сторонам узкой дорожки горели большие костры. В их неровных отблесках плясали тени служительниц, молча стоявших вдоль дороги. Сунниваа, потупившись, шла по этим теням. Она собрала все силы, чтобы не шататься, — от долгого поста кружилась голова. Но она была готова.

Сунниваа подошла к молитвенному дому, прошептала слова ритуала, прося позволения войти. Две служительницы с закрытыми лицами отворили большие ворота. Впустив девушку, они молча провели ее через освещенный множеством факелов зал для собраний и очутились в небольшом помещении. Воздух здесь был наполнен ароматами сожженных трав, и слабый свет напрасно пытался разогнать сумрак комнаты.

Служительницы подвели Сунниваа к стулу, подали ей бокал с горячим напитком и завязали глаза черным платком. Сунниваа не колебалась. Она поднесла кубок к губам, и горячая обжигающая жидкость потекла в горло, пока бокал не опустел.

Тем временем собравшиеся перед молитвенным домом служительницы города-храма затянули древний напев. Его равномерный ритм проникал через закрытые окна в помещение, усиливая действие напитка.

Сунниваа не заметила, как с нее сняли платок. Сознание улетело прочь, унесенное мягкими волнами монотонного напева.

…Сунниваа одиноко брела по бесконечному плотному туману, не зная, куда идти.

— Сунниваа! — туман заглушил громкий крик, но девушка резко обернулась, прислушиваясь. Но крик не повторился.

Она собиралась было пойти дальше, но вдруг туман перед нею рассеялся и в образовавшемся просвете Сунниваа увидела лес. Меж деревьев на земле лежала молодая женщина, вторая стояла над ней на коленях. Сунниваа увидела, как стоящая на коленях укутала в одеяло крошечное существо — ребенка и передала его кому-то, скрытому в тумане.

— Сунниваа! — лежащая приподнялась, протягивая к ребенку руки.

Сунниваа сорвалась с места, но, прежде чем она успела добежать до женщин, картинка пропала. Куда теперь идти? Она нерешительно сделала несколько шагов сначала в одну сторону, затем в другую и наконец остановилась, глядя в туман.

Неожиданно туман перед Сунниваа сгустился, и она увидела седого старика. У него была длинная борода, а в руке — посох. Друид! Сунниваа никогда прежде не видела друидов, но сразу же узнала его. Друид поднял посох и что-то прокричал, Сунниваа не сразу разобрала, что именно. Когда же слова донеслись до нее, фигура друида растворилась в тумане. «…Когда наступит затмение То и Ю, на свет появится тот, кто будет носить Знак лун… кто отомстит за невинные человеческие жизни… будет обладать силой освободить нашу любимую Богиню и уничтожить тебя…»

Девушка снова осталась одна. Или нет? Казалось, кто-то наблюдает за ней, укрытый туманом, Сунниваа кожей чувствовала чей-то взгляд перед собой, потом сзади.

— Выйди, покажись! — крикнула Сунниваа, обернувшись к таинственному наблюдателю. Но в этом нереальном мире голос ее был не более чем шепот.

Вдруг из тумана выпрыгнула огромная серая волчица, глаза которой светились, словно уголья. Сунниваа испугалась. Ее сердце бешено застучало, и девушка бросилась прочь. Ослепленная ужасом, она бесцельно металась в попытке скрыться от чудовища.

Она давно потеряла чувство времени. Вдруг откуда-то донесся цокот копыт Из тумана на полном скаку вылетел конь, наездник успел остановить животное прямо перед испуганной девушкой. Он молча вынул из ножен огромный меч и поднял его вверх. Сунниваа застыла, но всадник не ударил. Ухватив клинок рукой, одетой в перчатку, он протянул Сунниваа узорчатую рукоять. Девушка хотела взять меч, но ее рука прошла сквозь него — видение исчезло.

Сунниваа побежала. Звук шагов скрадывал плотный серый туман, застилающий землю. Казалось, что абсолютная тишина вот-вот раздавит.

Неожиданно туман на мгновение рассеялся, и она увидела, как на спине огромной птицы в небо взмыли две крошечные фигурки. Тишину разорвал раскат грома, Сунниваа вздрогнула. Прямо перед ней высилась огромная скала. На покрытой снегом вершине бушевала снежная буря. Обломки с грохотом срывались со склонов, но ни один не задел Сунниваа. Гора стала вращаться вокруг нее. Она кружилась все быстрее и быстрее, пока девушка, потеряв почву под ногами, не очутилась в мощном водовороте.

Глаза открывались бесконечно медленно.

Служительницы по-прежнему сидели рядом с ней, поддерживая, чтобы девушка не упала. Свеча догорела, монотонное пение стихло.

В дверь постучали. Женщины поднялись, помогая Сунниваа встать. Ноги совершенно не слушались, и она с удовольствием отдохнула бы, но провожатые подтолкнули девушку к выходу.

Дверь в комнату матушки служительницы была распахнута. Сопровождающие ввели Сунниваа и разрешили прилечь. Девушка с облегчением закрыла глаза, а служительницы бесшумно покинули комнату. Вскоре вошла матушка служительница в темных церемониальных одеждах и присела рядом на краешек кровати.

— Матушка, я… — начала Сунниваа. Но Банья-Леа приложила палец к ее губам.

— Ты выпила напиток Богини, дочь моя, — произнесла она слова ритуала. — А теперь скажи мне, что ты видела.

Запинаясь, Сунниваа начала рассказ.

Матушка служительница чувствовала, как сильно испугали девушку видения. Она бы с радостью обняла Сунниваа, но в этот момент девушка была не ее дочерью, а послушницей на посвящении, и ее задачей было истолковать видения и распознать, какой путь предназначен ей Богиней.

— Скажи мне, почтенная матушка, что значат мои видения? — Сунниваа закончила свой рассказ и нетерпеливо взглянула на свою приемную мать.

Ну вот и все, подумала Банья-Леа и вздохнула.

— Богиня избрала тебя для особой миссии, — пояснила она дрогнувшим голосом. — По ее воле ты покинешь это место, чтобы служить вне стен общины.

Испуганное лицо Сунниваа огорчило матушку, но не было времени для долгих объяснений — снаружи ждали служительницы, чтобы приветствовать свою новую сестру.

— В одном из видений воин протянул тебе меч. Это означает, что Богиня выбрала тебя своей Служительницей с мечом.

— Служительницей с мечом? — удивленно спросила Сунниваа.

— Таким образом Богиня поручает тебе почетное, но вместе с тем очень трудное задание, дитя мое, — пояснила Банья-Леа, пытаясь унять дрожь в голосе. — Тебе известно, что мы живем в скромности и смирении и носить оружие нам запрещено. Но в тяжелые времена Богиня может выбрать тех из нас, кому предстоит служение с мечом, — она строго поглядела на Сунниваа. — Ты — первая, кого избрали. Никогда прежде не было среди нас Служительницы с мечом.

Отчаяние на лице Сунниваа едва не разбило ей сердце. О Богиня, ну почему именно моя дочь, с горечью подумала она и в приливе внезапной нежности позволила себе обнять Сунниваа. На краткий миг она превратилась из матушки служительницы в мать, которой вскоре предстояло потерять любимое дитя.

— Мы все служим Богине, дитя мое, — тихо сказала она. — Твой путь предначертан давно, и не в нашей власти его изменить.

Сунниваа вырвалась из объятий и упрямо спросила:

— Мне действительно нужно уйти? Даже если я не хочу этого? Разве нельзя…

— Нет, Сунниваа. Это твое предназначение! — прервала ее матушка служительница, строго глядя на девушку. — Никто не может спорить с судьбой. Даже если ты будешь сопротивляться изо всех сил, ты ничего не изменишь. Ты должна принять это.

Но девушка не желала смириться с этим. Ей было трудно принять ужас открывшегося ей в видениях.

Не обращая внимания на Банья-Леа, пытавшуюся удержать ее, она вдруг вскочила, распахнула дверь и умчалась из комнаты. Глаза Сунниваа застилали слезы. Она не слышала удивленных криков служительниц, ожидавших ее у большого костра, не обращала внимания на протянутые к ней руки.

Ей нужно было побыть одной.

Туманно-серая волчица услышала Сунниваа задолго до того, как увидела ее. Девушка не пыталась оставаться незамеченной, шум, с которым она ломилась через лес, раздражал чувствительные уши зверя. Волчица медленно поднялась со своего ночного ложа у пруда и спряталась под сенью деревьев.

Никуда я не пойду! Они не заставят меня! Эти слова стучали в голове Сунниваа, не оставляя места для других мыслей. Ноги сами несли к пруду. Девушка опустилась на мягкую землю под дубом и прислонилась к стволу.

Видения могли означать все что угодно. Почему Банья-Леа уверена? Служительница с мечом! Она, которая уходила, когда Ровен резала кур, чтобы не видеть смерти птиц, именно она должна воевать!

Сунниваа горько усмехнулась и вытерла слезы рукавом новой одежды. За городом-крепостью были только нищета и голод. Она ни за что не пойдет туда по доброй воле. И как только ее приемная мать могла от нее такое требовать?!

2

Тонкие перистые облака затмевали предательский свет луны над голыми неприветливыми скалами Вальдорского кряжа.

Вейт посмотрел наверх. Ему в лицо подул легкий ветерок, принося с собой запах сгоревшего дерева. Молодой капитан осторожно выглянул из-за небольшого холма, отделявшего его людей от лагеря повстанцев. Им повезло. Одиннадцать мужчин улеглись спать вокруг костра и, казалось, думали, что в полной безопасности. На скале вдалеке Вейт заметил одинокого часового. Но тот повернулся к ним спиной и смотрел только вниз, в долину.

Молодой капитан усмехнулся, предвкушая легкую победу. Как он и предполагал, повстанцы не ожидали нападения со склонов и охраняли только нижнюю часть лагеря…

Трудный подъем себя оправдывал. И пусть двенадцать солдат кляли его на чем свет стоит за то, что капитан заставил их подниматься по отвесным склонам в тяжелом вооружении.

Бой будет быстрым и легким. Большинство повстанцев даже проснуться не успеют, и их жизнь окончится от удара клинка. Вейт медленно поднял руку, подавая солдатам сигнал к атаке. Реакция у его подчиненных была отличной, они двинулись к лагерю. Используя для прикрытия каждый холмик, они быстро приближались к спящим.

Двигаясь вместе с солдатами, Вейт не спускал глаз с часового, но тот пока не замечал опасности. Повстанцы все еще крепко спали. Все шло по плану.

Вдруг тишину пронзил душераздирающий крик. От одной из восточных скал отделилась огромная тень и понеслась прямо на лагерь. Повстанцы немедленно оказались на ногах и схватились за оружие. Когда они увидели нападающих, завязалась жестокая схватка, которую плохо вооруженные повстанцы наверняка проиграли бы, но огромное чудовище помогало восставшим, нападая с воздуха и то и дело нанося солдатам Вейта удары острым клювом. Некоторых птица просто хватала и отбрасывала прочь, словно ненужную игрушку.

Вейт беспомощно наблюдал за тем, как гибли его солдаты, и вскоре понял, что нужно отступать.

Сильным ударом клинка он опрокинул одного из повстанцев, наступавшего на него с топором, и затрубил в сигнальный рог. Воины начали пятиться, оставляя убитых. Гигантская птица носилась за солдатами подобно обезумевшему берсеркеру. Она налетала на убегавших, нанося им страшные раны. Как только кто-то падал, к нему подбегали повстанцы и добивали раненого. Теряя людей, Вейт двигался вниз, стремясь укрыться среди деревьев. Но подножья холма достигли только капитан и двое солдат.

Вейт не верил своим глазам. Он, конечно, уже слышал байки о крылатом драконе, возникающем в гуще сражения и помогающем повстанцам, но до сих пор подтверждения этим россказням не было. Он считал, что все это выдумка.

Что-то пронеслось над его головой. Воин, стоявший рядом, издал клокочущий звук и упал. Стрела пронзила ему горло, напомнив Вейту о том, что и здесь они не в безопасности.

— Нужно убираться отсюда, Керим! — прошептал он солдату и исчез в спасительных зарослях между деревьями. Молодой воин нырнул следом.

Им повезло. Тучи постепенно разошлись. То и Ю освещали ночной лес, облегчая им дорогу. Но они двигались все же очень медленно. Мешали оружие и доспехи, но они не решались бросить снаряжение. Они с трудом пробирались через густой подлесок, оставив за спиной умирающего товарища.

Они остановились у небольшого ручья. Вейта одолевали бешенство и отчаяние. Все пошло вкривь и вкось, а казалось таким простым! После нескольких успешных вылазок против повстанцев, сделавших его капитаном, эта его атака обернулась катастрофой. Он потерял практически всех своих людей. Вейт сердито стукнул кулаком оземь и сердито взглянул на ясное небо. Не изведанная дотоле ярость клокотала в душе, и он поклялся, что будет преследовать гигантскую птицу до тех пор, пока не уничтожит.

Он поговорит об этом с отцом, как только вернется в Нимрод.

Когда Вейт и Керим оказались в долине, где оставили прошлым вечером своих лошадей, уже светало.

Лошадей капитан не обнаружил, а двоих солдат, которых Вейт оставил на страже, и след простыл. Тихо бранясь, Вейт исследовал заросли, где были привязаны лошади.

Поначалу увидел он немного. Мягкая земля была так утоптана копытами, что тонкую кровавую дорожку он увидел только тогда, когда почти лег на влажную землю. Кровь уже подсохла, и след в лучах восходящего солнца был почти не виден. Но Вейт все же смог пройти по нему. При этом он едва не споткнулся о часового, утыканного дюжиной стрел, лежавшего в высокой траве на опушке.

Неподалеку он обнаружил труп второго воина, растерзанное тело которого говорило о нелегкой смерти.

— Что же нам теперь делать? — Керим подошел ближе, с горечью глядя на погибших товарищей. Хотя он был на три года старше своего командира, эта вылазка была первой в его жизни. Ему тяжело было видеть истерзанные трупы, и он с отвращением отвернулся.

Вейт ответил не сразу. Он молча повернулся и пошел обратно в лес. Здесь оставаться было нельзя. Часовые были убиты давно, но, возможно, повстанцы неподалеку.

— Нам нужно достать лошадей, — сказал он и стал снимать доспехи. — Оставим доспехи здесь, спрячем в зарослях. Они будут нам только мешать.

Они быстро спрятали снаряжение. Без оружия, одетые только в простые туники, они были похожи на обычных сельских жителей, и Вейт надеялся, что это защитит их.

Они тщательно замели следы и отправились на юг. Когда солнце поднялось высоко над лесом, Вейт со своим спутником уже выходили на широкую дорогу. Глубокие следы колес указывали на то, что ею часто пользуются, и Вейт надеялся, что вскоре они выйдут к деревне.

Солдаты были измотаны до предела. Их мучил голод, а вчерашние события отняли последние силы. Поскольку ни Керим, ни Вейт не знали, где нужно сворачивать, то решили попросту подождать на обочине.

— Туда? — Вейт устало указал рукой в одном направлении. — Или туда? — махнул он в другую сторону.

Керим ответил не сразу. Он сидел, прислонившись спиной к дереву и закрыв глаза.

— А почему бы нам не посидеть здесь и не подождать, пока кто-то придет? Возможно, он будет знать, куда нам идти, — сонным голосом пробормотал он.

— А потому, что эта местность настолько удалена от столицы, что мы тут скорее поумираем с голоду, чем кого-нибудь встретим, — раздраженно ответил Вейт, задумчиво почесав ухоженную бороду. Потом поднялся и мягко пнул Керима в бок. — Вставай! — сказал он, махнув рукой налево. — Пойдем туда.

В то утро Сунниваа проснулась, вся дрожа. Руки-ноги затекли. Пальто она не взяла, а тонкая сорочка промокла от росы.

Холод пробирал девушку до костей.

Сунниваа была уверена, что служительницы ищут ее, но здесь ее никогда не найти. Никто, кроме нее, об этом месте не знает. Никто, даже Кьяни.

Я никуда не пойду! Они не смогут меня заставить! Сунниваа с силой швырнула камень в пруд. Всплеск спугнул розовых цапель, стоявших в воде в ожидании добычи. Они с громким криком поднялись в воздух и исчезли. Сунниваа смотрела им вслед, пока они не скрылись из виду. Взглянув на пруд, она замерла. Что-то изменилось! Она чувствовала, что на нее смотрят. Кто-то наблюдал за ней!

— Кьяни? — неуверенно спросила она. — Это ты?

Ничто не шелохнулось. Сунниваа поднялась и огляделась. Со всех сторон ее окружала темно-зеленая листва, немного тронутая красками осени. На ровной глади пруда одиноко плавала утка, а высоко в ветвях деловито сновали белки. Вокруг царили мир и покой. Должно быть, показалось.

Тихий хруст в зарослях заставил Сунниваа вздрогнуть. Теперь она была совершенно уверена: кто-то притаился в кустах за дубом. Девушка ощущала чье-то присутствие. По спине пробежал холодок, и она медленно попятилась. За дубом ни шороха. Кто бы там ни прятался, он пришел не за ней.

Сунниваа почувствовала, что уперлась спиной в кусты дикого винограда, окружавшего поляну со всех сторон. Она бросила последний взгляд на заросли, из которых раздавался хруст, повернулась и бросилась из лесу. Безотчетный страх гнал ее прочь. И хотя она решила не возвращаться больше в Ин-Гвана-Тхсе, все же была очень рада, когда прямо перед ней возникли деревянные домики деревни.

— Сунниваа, девочка моя. — Между домами показалась круглая фигура Ровен. Встревоженная, она пошла навстречу измученной девушке.

— Ну что за непослушная девочка, — мягко пожурила она Сунниваа, крепко обнимая ее. — Мы так о тебе беспокоились. Ну почему, во имя Богини, ты убежала и где ты так долго пряталась?

Сунниваа виновато понурилась. Плечи ее дрожали.

— Я не хочу быть служительницей, — пробормотала она, не ответив на вопросы Ровен.

— Сунниваа! — в ужасе воскликнула Ровен. — Как ты можешь говорить такое?!

— Они хотят отослать меня, Ровен, — девушка взглянула на свою учительницу, и горячие слезы брызнули из ее глаз.

— Кто хочет? — Ровен не могла поверить в то, что говорила Сунниваа.

— Богиня и матушка служительница, то есть моя матушка, — всхлипнула Сунниваа. — Но я не хочу уходить, не хочу. Я лучше умру, чем покину родной дом, — и она, громко всхлипнув, спрятала лицо на плече Ровен и зарыдала.

— Но, но… — Ровен любовно прижала ученицу к себе. — Думаю, будет лучше, если мы пойдем к твоей маме и ты еще раз поговоришь с ней. — И она ободряюще улыбнулась девушке. — Ты наверняка что-то не так поняла от волнения. Я даже представить себе не могу, чтобы кто-то хотел тебя отсюда отослать.

В дверь матушки служительницы постучали, и, когда та открыла, перед ней стояла Сунниваа, бледная, с заплаканными глазами. О Богиня, как же сильно она меня любит, подумала Банья-Леа. И почему, о Богиня, ты не можешь избавить нас от горечи расставания? Она молча обняла Сунниваа, та не отстранилась. За спиной девушки возникла Ровен. Она закрыла дверь, сама оставаясь в небольшой прихожей.

— Матушка, не отсылай меня, — взмолилась Сунниваа. — Я не та, кем считает меня Богиня. — Плечи ее дрожали, но она проглотила слезы. Банья-Леа, приподняв лицо за подбородок, заглянула Сунниваа в глаза.

— Ты не должна была убегать, — с укоризной сказала она. — Я столько должна тебе рассказать. Если ты выслушаешь меня, то, возможно, взглянешь на все немного иначе.

Она указала на стул. Сунниваа выскользнула из ее объятий и села.

— Что бы ты ни сказала, ничего не изменится. Я не уйду, — настойчиво сказала она.

— Вот как? Ты так думаешь? — матушка служительница присела напротив Сунниваа. — Тогда слушай меня внимательно, потому что сейчас ты узнаешь правду о своем рождении.

Но на моем плече нет никакого Знака, — Сунниваа схватилась за ткань своей одежды и обнажила плечо. То, что она узнала от своей приемной матери за последний час, испугало ее до глубины души. Но все же на ее плече не было никакой родинки, а значит, оставалась надежда, что произошла ошибка.

— Посмотри сама, — сказала она и повернулась к Банья-Леа спиной. Матушка служительница поглядела на безупречную кожу Сунниваа и покачала головой.

— Его не может увидеть никто, девочка моя, — тихо сказала она. — Но он там. Прежде чем Наэми отдала тебя на мое попечение, она с согласия старой матушки служительницы наложила на тебя эльфийское заклинание, которое скрывает знак от всех.

— Почему она сделала это? — Сунниваа по-прежнему пыталась заглянуть себе за плечо.

— Чтобы защитить тебя, — пояснила Банья-Леа. Она подошла к окну. Солнце поднялось высоко над деревьями, окружавшими город-храм. Но его золотистые лучи почти не проникали сквозь листву, рисуя на ней живой узор из света и тени.

— Никто, даже другие служительницы, не должен узнать об этом, — продолжала она. — Ты знаешь, что двое из них каждую осень отправляются в Даран искать себе спутника. Опасность, что о тебе узнают, слишком велика.

— Я поверю только тогда, когда увижу Знак собственными глазами, — заявила Сунниваа.

— Это эльфийское заклятие, Сунниваа. Только туманная эльфийка может снять его. — Банья-Леа повернулась к девушке.

— Тогда пусть будет так, — потребовала та. — Ты же матушка служительница, так это в твоей власти. — Сунниваа хорошо сознавала, насколько неуважительны были ее слова.

— Сунниваа, дитя мое, ты и не представляешь себе, какой опасности подвергаешься. Никто не должен видеть Знак на твоем плече, — напомнила Банья-Леа, но Сунниваа упрямо покачала головой.

— Матушка, да пойми же, — настаивала она, — если я не увижу его своими глазами, то я никогда не поверю в свое предназначение.

Банья-Леа снова вздохнула и взяла ладони Сунниваа в свои.

— Я могу тебя понять, — призналась она. — Мне тоже хотелось бы, чтобы эта миссия выпала кому-нибудь другому. Ты — моя дочь, и я люблю тебя больше жизни. Но ведь я знала о твоем предназначении с самого начала, и, хотя мне и трудно, я отпущу тебя, — она нежно улыбнулась Сунниваа. — Развеивать чары опасно. Но я понимаю, что ты хочешь увидеть Знак собственными глазами, и поэтому попытаюсь вызвать Наэми.

Сунниваа хотела сказать что-то еще и уже даже открыла рот, но матушка служительница закрыла глаза и прижала ладони к вискам. Казалось, она совершенно расслабилась. Только однажды она пошатнулась, и Сунниваа подскочила к ней, чтобы поддержать, но тут Банья-Леа открыла глаза и улыбнулась:

— Наэми сейчас будет здесь, — бесцветным голосом сказала она.

Вскоре воздух в маленькой комнатке завибрировал. У окна он задрожал, словно стояла сильная жара, и через несколько мгновений в комнате появилась туманная эльфийка. Она повернулась, легко махнула рукой, после чего дрожание успокоилось.

— Приветствую тебя, Банья-Леа, и тебя, Сунниваа! — туманная эльфийка кивнула матушке служительнице и как-то странно посмотрела на рыжеволосую девочку.

Банья-Леа улыбнулась.

— И я приветствую тебя, Наэми. Спасибо, что так быстро откликнулась. Я позвала тебя, потому что нам нужна твоя помощь, — и с этими словами она указала на Сунниваа. — Вчера должно было состояться посвящение Сунниваа, но она не сумела вынести значения своих видений и скрылась в лесу.

— Это нехорошо, — неодобрительно сказала туманная эльфийка. — Есть ли возможность закончить посвящение?

Банья-Леа покачала головой.

— Только в конце следующего лета. Связи больше нет.

— Таким временем мы не располагаем, — ответила туманная эльфийка. — Повстанцы собираются на Вальдорском кряже, но без защиты Богини у них нет шансов выстоять против воинов Ан-Рукхбара.

На лице матушки служительницы отразился испуг.

— Они собираются? Но ведь для нападения еще слишком рано!

Наэми кивнула.

— Они ведут себя, словно дети. С тех пор как им удалось захватить оружие гарнизона на границе Темных Пределов, они почувствовали силу и стали думать, что смогут победить и без помощи Богини, — пояснила она. — Кроме того, они устали ждать. Многие уже не верят в то, что пророчество Анторка исполнится. Вы же знаете, что Тарек тогда распространил по всей стране слух, что он нашел и умертвил Ребенка со Знаком.

— А Сунниваа отказывается покинуть храм, пока не увидит Знак своими глазами.

Наэми обеспокоенно взглянула на девушку.

— Если я сниму с тебя чары, то восстановить их уже не смогу, — напомнила она. — Чтобы возобновить их, нужна помощь эльфийской служительницы, — лицо ее помрачнело. — А ту служительницу, которая помогла мне сплести чары шестнадцать лет назад, обнаружили воины Ан-Рукхбара, и три года назад она отправилась в вечное путешествие. Подумай как следует, Сунниваа. Как только Знак станет видимым, тебя узнает первый же встречный.

— Покажи мне! — Сунниваа не стала даже задумываться.

— Ну хорошо, — ответила Наэми. — Ты достаточно взрослая, чтобы отвечать за свои поступки.

Поначалу Сунниваа почувствовала только, как пальцы Наэми начали круговыми движениями гладить ее по спине. Потом кожа начала зудеть, словно по ней забегали сотни крошечных муравьев. Мягким потоком через лопатку потекло тепло, распространяясь дальше по спине, и медленно угасло.

Наэми отняла руку и отступила на шаг. Банья-Леа удивленно закашлялась.

— Я и не думала, что он так велик, — удивленно сказала она.

Сунниваа повернула голову, ей хотелось разглядеть хоть что-то, но увидеть Знак ей удалось только тогда, когда Наэми подвела ее к круглому зеркалу у двери и вручила маленькое зеркальце. На лопатке отчетливо виднелись два неровных круга — каждый размером с медную монету, — и там, где они соединялись, оттенок был немного светлее.

Оглушенная, Сунниваа отложила зеркальце.

— Значит, это правда, — удрученно сказала она и вопросительно взглянула на Банья-Леа. — А почему я?

Матушка служительница поднялась и обняла Сунниваа.

— Этого я сказать тебе не могу. Богиня не посвящает нас в свои планы, но если она выбрала тебя, чтобы ты боролась за нее, то ты непременно справишься!

— Но чего ждет от меня Богиня? — растерянно спросила Сунниваа.

— Твое будущее скрыто от меня, Сунниваа, — ответила Банья-Леа. — Моя миссия состояла в том, чтобы подготовить тебя к трудному заданию. Но что бы ни случилось, я уверена, что Богиня поведет тебя.

— Ты же знаешь, что рано или поздно Сунниваа должна будет отправиться в Нимрод, — вставила туманная эльфийка. — Где-то там Ан-Рукхбар прячет Жезл Мудрости, который похитил у Богини во время битвы за Нимрод. Только таким образом ему удалось изгнать ее, и освободить Богиню можно, только если она вернет себе Жезл.

— В Нимрод? — Сунниваа удивленно уставилась на Наэми.

Но та продолжала:

— Да. Но не сразу. Сначала ты пойдешь со мной в Даран. Там тебя примет целительница по имени Мино-Тей, выдавая тебя за свою ученицу. У нее ты пробудешь зиму, чтобы узнать все о жизни вне вашей общины, — она ненадолго замолчала и подошла к окну. За окном начинало смеркаться.

— Тамошняя жизнь полна опасностей и совершенно не такая, как здесь, — продолжала она. — Тебе придется научиться держаться среди людей свободно и незаметно. И только тогда ты сможешь отправиться в Нимрод.

— Вы пойдете со мной? — с надеждой в голосе спросила Сунниваа.

Но Наэми с сожалением покачала головой.

— Я буду слишком бросаться в глаза, находясь в городе-крепости. На нас, туманных эльфов, по-прежнему ведется охота. Меня тут же попытаются схватить. Нет! Я провожу тебя только до Мино-Тей. Потом заботиться о тебе будет она.

— Такова и твоя воля, матушка?

Банья-Леа кивнула.

— Так мы договорились с Наэми много лет назад.

Сунниваа почувствовала, что у нее просто нет другого выбора.

— Сколько времени у меня есть в запасе? — удрученно спросила она.

— Мало, — ответила Наэми. — Мы отправимся в путь завтра, как только рассветет.

Ближе к вечеру Вейт и Керим наконец заметили вдалеке небольшую деревню, расположенную на холмах и едва различимую в наступающих сумерках.

Удостоверившись, что за ними никто не следит, солдаты сошли с дороги и, сделав крюк, стали пробираться по незнакомой местности.

Они затаились в кустах неподалеку от крайнего дома.

— Нужно дождаться темноты, — прошептал Вейт, указав на амбар невдалеке. — Может быть, там найдется пара лошадей.

Когда в домах погасли огни, Вейт и Керим решились покинуть укрытие и, стараясь не шуметь, пробрались к амбару. Дверь была заперта, зато в одной из стен юноши обнаружили две расшатанные доски, которые легко вынимались.

В амбаре было темно. Сильно пахло старой соломой и конским навозом. Храп подсказал Вейту, что в этой развалюхе они найдут лошадей. Животные почуяли чужаков и забеспокоились.

Солдатам повезло: напротив стойл они нашли упряжь. После недолгих колебаний Вейт и Керим выбрали себе животных. Керим крепко держал их на поводу, а Вейт осторожно отпер дверь и выглянул наружу.

Над лесом как раз показались То и Ю, их слабый свет освещал площадь перед амбаром. Казалось, никто ничего не заметил. Деревня крепко спала.

Вейт осторожно вышел во двор и подал знак Кериму, чтобы тот следовал за ним. Животные фыркали, а цокот копыт звучал на булыжном дворе просто по предательски.

Оказавшись на песчаной дороге, Керим передал Вейту повод. Ни минуты не колеблясь, молодой капитан взлетел на спину лошади. Керим тоже хотел сесть в седло, но при этом его тяжелые сапоги больно оцарапали бок животного. Громко заржав, оно встало на дыбы.

Ночь мгновенно наполнилась звуками. Где-то невдалеке залаяла собака. К ней присоединилась еще одна. В ближайших домах зажегся свет. И пока Керим пытался успокоить разбушевавшуюся лошадь, двери домов отворились, из них стали выходить люди. Заметив вора, все бросились к Кериму. Многие были вооружены косами и мотыгами и яростно потрясали ими над головой.

— Керим! — кричал Вейт, но все было напрасно. Его голос тонул во всеобщем крике. Крестьяне пока что не заметили его. Их ярость была направлена на одного Керима. Они окружили юного воина, преграждая ему путь. Они пытались пустить в ход свое оружие, и только нервно брыкающееся животное мешало им всерьез наброситься на него.

О бегстве было нечего и думать. Вейт не мог бросить товарища на произвол судьбы, пусть даже рискуя собственной жизнью. Отбросив осторожность, он пришпорил коня и сорвался с места.

Крестьяне заметили его только тогда, когда он врезался прямо в толпу. Вейт просто сшиб тех, кому не удалось отпрыгнуть в последнюю минуту.

Громкие крики пострадавших испугали людей и вызвали замешательство. Крестьяне перестали угрожать Кериму и удивленно озирались, чтобы понять, со сколькими нападающими придется иметь дело.

Вейт понимал, что действовать надо быстро. Как только крестьяне поймут, что он один и без оружия, все пропало. Его лошадь тоже начинала нервничать. Пустив ее галопом, он добрался до Керима, но краем глаза заметил, что образовавшаяся было брешь в строе крестьян начала закрываться.

— Быстрее, Керим! — прорычал он, указав на брешь. Молодой воин понял его сразу. Присутствие второй лошади, казалось, успокоило животное Керима, и юноше удалось заставить его повиноваться. Он помчался вслед за Вейтом, прочь из этой западни. Когда они почти оторвались, кто-то из крестьян как следует ударил лошадь Керима косой.

Тому потребовалась вся его сила, чтобы удержаться на спине взбесившегося животного. Он галопом пролетел мимо Вейта и исчез во тьме леса. И только когда воин оказался в самой чаще, лошадь немного успокоилась и, измученная, остановилась. Керим спешился и попытался в темноте найти причину безумного поведения животного.

В свете луны он увидел длинный кровоточащий разрез. Но Керим заметил, что рана неглубокая. Если не гнать лошадь хотя бы до восхода, рана наверняка затянется.

Тем временем Вейт нагнал его.

— Ты можешь ехать верхом? — спросил он, обеспокоенно глядя на кровоточащую рану.

— Порез неглубок, — пояснил Керим. — Если мы поедем медленно, то он затянется, — юноша с благодарностью посмотрел на Вейта. — Ты спас мне жизнь, Вейт Я этого не забуду.

Вейт только махнул рукой.

— Мне просто не нравится путешествовать в одиночестве, понимаешь? — улыбнулся он, дружески похлопав молодого воина по плечу.

Керим попытался улыбнуться, но улыбка получилась жалкой.

— Куда мы отправимся? — смущенно спросил он.

— В Даран, — ответил Вейт. — С твоей раненой лошадью до Нимрода мы не дотянем. А в гарнизоне Дарана сможем достать свежих лошадей.

3

На следующее утро Сунниваа и Наэми вместе с матушкой служительницей встречали рассвет посреди леса. Воздух был прохладен и свеж. На золотистой осенней листве блестели оставленные туманом капельки росы.

Казалось, Сунниваа совершенно не выспалась. На ней была простая крестьянская одежда, а волосы покрывал землистого цвета платок. Она молча наблюдала за тем, как эльфийка рисовала на влажной лесной земле пятилучевую звезду, но, казалось, совершенно не слышала слов, которыми обменивалась с Наэми матушка служительница.

Все было готово. Банья-Леа подошла к Сунниваа и в последний раз обняла ее. На сердце было тяжело, душу терзали горькие мысли.

— Да сохранит тебя Госпожа от всяческого зла, — она выбрала эти формальные слова совершенно осознанно — ими она прощалась и с остальными служительницами.

— Я не обману ваших ожиданий, матушка, — Сунниваа тоже тщательно старалась скрыть свои чувства, обратившись к Банья-Леа не как дочь, а как послушница.

— Пойдем, Сунниваа, — приветливо сказала Наэми.

Девушка вздрогнула, высвободилась из объятий приемной матери, взяла свой узелок и, гордо подняв голову, подошла к туманной эльфийке, стоявшей внутри пятилучевой звезды.

Наэми прошептала древние слова эльфов, и, пока она говорила, фигура Банья-Леа таяла, и потом исчезла совсем, и Сунниваа окружила темнота.

При виде открывшегося ей Сунниваа не смогла скрыть разочарования. Кроме того, что солнце уже взошло, поляна, на которой они очутились, мало чем отличалась от той, с которой они начали свое путешествие, а из путешествия по эльфийским тропам она не запомнила почти ничего.

— Разочарована? — вопросительно взглянула на нее эльфийка.

— Немного, — по голосу Сунниваа можно было понять, что та сильно приуменьшает.

Наэми засмеялась и покачала головой.

— Каждый раз одно и то же, когда впервые беру с собой служительницу. Все ожидают, что в междумирье их ждет нечто особенное, — сказала она. — А в междумирье совершенно пусто. По крайней мере чаще всего. Ну, пойдем!

Сунниваа не стала расспрашивать. Она молча забросила узел на плечо и последовала за туманной эльфийкой.

— До Дарана еще далеко? — нетерпеливо спросила она.

Наэми остановилась и повернулась к девушке.

— Если ты ожидала, что через междумирье я доставлю тебя прямо к дому целительницы, то ты ошибалась, — серьезно сказала она. — Дом Мино-Тей хотя и располагается за городом, но даже там люди живут слишком близко друг к другу. Если мы появимся из ниоткуда прямо у нее на пороге, это привлечет слишком большое внимание, а я рисковать не могу, — она пристально поглядела на Сунниваа. — У Ан-Рукхбара повсюду есть глаза и уши, и именно там, где ты меньше всего ожидаешь, ты их и встретишь. Поэтому нужно всегда быть начеку, что бы ты ни сказала и ни сделала.

Сунниваа смущенно уставилась в пол.

— Простите, — тихо сказала она. — Об этом я не подумала.

— Но могу тебя успокоить, — продолжала Наэми. — Эта поляна находится неподалеку от Дарана. Думаю, мы доберемся до города к вечеру.

И она шагнула в лес.

— Пойдем, — приветливо сказала она. — По пути я постараюсь ответить на все твои вопросы.

День клонился к вечеру, и Сунниваа становилось все труднее поспевать за эльфийкой, пробиравшейся через густой кустарник. Она все чаще теряла Наэми из виду и стала бояться, что вот-вот вовсе потеряется. Кроме того, в обед пошел дождь.

— Если мы будем и дальше идти с такой скоростью, то придется нам в лесу ночевать, — сказала Наэми.

Сунниваа в изнеможении прислонилась к дереву.

— А мы не можем пойти по обычной дороге? — спросила она. Сначала Наэми покачала головой. Но потом передумала и кивнула.

— Ты права. Если мы хотим добраться до города до наступления темноты, тебе нужно идти по дороге, — и она указала на густо поросший лесом склон.

— Там, наверху, проходит хорошая дорога, она ведет в Даран. Если нам повезет, то ты сможешь идти по дороге, а я пойду рядом, но среди деревьев.

Когда они добрались до верха, дорога была пустынной. Сунниваа была счастлива, что не нужно продираться сквозь кустарник. Она ускорила шаг, стараясь нагнать утраченное время.

Ближе к вечеру потеплело. Облака рассеялись. До сих пор Сунниваа не встречала путников. Дорога оставалась пустынной. Неожиданно рядом возникла эльфийка.

— Вон с того холма уже видно Даран, — тихо сказала она, указывая вперед. Она прошла немного вместе с девушкой, пока не закончился подъем и дорога, плавно изгибаясь, не пошла под гору.

При виде Дарана у Сунниваа захватило дух. На фоне кроваво-красного солнца, окрасившего последними лучами вершины Ильмазурского хребта, перед ней на широкой равнине расстилался плотный лесной покров, посреди которого высился город. Лес окружал Даран со всех сторон.

Наэми заметила удивление Сунниваа и улыбнулась.

— Даже на меня это производит впечатление, — призналась она.

Сунниваа кивнула, но ничего не сказала. Она с восхищением разглядывала улицы и дома. Даже на таком расстоянии она чувствовала, как за воротами города пульсирует жизнь. И вдруг ей страстно захотелось принять в ней участие. Наэми заметила, как, разволновавшись, зарумянилась Сунниваа.

— Ах, Сунниваа, — сказала она и обняла девушку за плечи. — Хоть ты и первая, кто попал сюда против желания, но город вызывает у тебя те же чувства, что и у тех, кто мечтал увидеть Даран больше всего на свете.

Она дружески прижала Сунниваа к себе и сказала:

— Поглядим на город поближе.

Всадники, придержавшие лошадей на вершине холма, тоже увидели фантастическую картину. Прямо перед ними на фоне кроваво-красного неба лежал Даран, а над Ильмазурским хребтом, цепляясь за вершины гор, плыли багровые облака.

— Добрались! — облегченно вздохнул Вейт, хлопнув Керима по спине.

— Надеюсь, город не такой заброшенный, как эта дорога, — вздохнул Керим. Вейт засмеялся.

— Ты боишься, что тебя не накормят, или боишься провести ночь в одиночестве?

Керим пробормотал что-то невразумительное и уже хотел пришпорить коня, когда движение на дороге привлекло его внимание.

— Эй, а кто это у нас там? — обрадованно воскликнул он и помчался вперед, не дожидаясь Вейта.

Сунниваа услышала топот копыт, только когда лошадь была уже совсем рядом. Она поспешно отошла в сторону, чтобы пропустить всадника, но тот придержал лошадь и улыбнулся девушке.

— Куда так поздно, прелестное дитя? — спросил он, спешиваясь. Он был молод и силен, но здорово поистрепался в дороге: простая туника и кожаные сапоги были покрыты пылью, а плотное коричневое пальто было изорвано во многих местах.

— В Даран, — тихо ответила она.

Юноша, приподняв подбородок Сунниваа, заглянул ей в глаза.

— Вот так удача, — улыбнувшись, сказал он. — В таком случае нам по пути, — он улыбнулся снова. — Опасно для такой красивой девушки путешествовать одной в потемках, — заметил он. — Хочешь поехать со мной до Дарана?

Сунниваа заколебалась. Предложение юноши было заманчивым, но она боялась потерять из виду Наэми.

— Нет, спасибо большое, — сказала она, пытаясь освободиться. — Тут уже недалеко. Я лучше пойду пешком.

— Если ищешь пристанище на ночь, можешь переночевать у меня, — продолжал молодой человек, разглядывая Сунниваа. И вдруг отпустил поводья коня, притянул Сунниваа к себе и прижал рот к ее губам. Застыв от испуга, Сунниваа почувствовала, как юноша пытается просунуть свой язык ей в рот. Она хотела вырваться, но ее крепко держали, а от его хватки ей было нечем дышать.

— Отпусти ее, Керим!

Юноша послушался. Сунниваа поспешно отступила на несколько шагов. К ним приближался еще один всадник. Он яростно глядел на Керима. Одежда у него была такая же потрепанная, как и у Керима, и выглядел он так же неухоженно.

— Что это значит? — возмущенно спросил он, спешиваясь. — Ты что, не можешь подождать, пока мы доберемся до Дарана?

— Во имя трех ворот! Как воин, я имею право взять любую женщину, — защищался Керим. — Ты не можешь мне этого запретить, Вейт, и ты это знаешь.

Вейт встал между ним и Сунниваа.

— Ты по-прежнему подчиняешься мне, Керим. И ты знаешь, что я не терплю такого поведения от моих подчиненных, — строго сказал он. — Твоя служба закончится только в Даране, и там в твоем распоряжении будет достаточно шлюх, готовых согреть твое ложе.

Керим что-то пробормотал. Он злобно пнул носком сапога камень и отошел к своей кобыле.

Второй всадник обратился к Сунниваа.

— Меня зовут Вейт, — представился он, приветливо глядя на девушку. — Мы с Керимом направляемся в Даран. Он прав. Здесь, в лесу, действительно небезопасно. Позволь мне предложить тебе помощь. С тобой ничего не случится, обещаю.

— Я так и думал! — обиженно воскликнул Керим. — Ты хочешь, чтобы она принадлежала тебе!

Но Вейт не обратил на него внимания. Он молча протянул руку, чтобы помочь Сунниваа сесть на лошадь.

— Иди с ним!

Сунниваа удивленно огляделась. Она отчетливо слышала слова Наэми, но самой эльфийки нигде не было видно.

— Ты не хочешь садиться? — Вейт улыбнулся и похлопал лошадь по крупу. — Ты можешь мне доверять, правда! — Но Сунниваа все еще колебалась.

— Поезжай с ним, Сунниваа, — раздался у нее в мыслях голос Наэми. — Так мы доберемся быстрее.

Девушка никак не могла решиться, но раз Наэми доверяет ему, то она поступит так же.

— Ну хорошо, я поеду с вами, — решилась она, принимая помощь Вейта.

Они тронулись в путь. Наэми следовала за ними в тени деревьев. Она не отставала от лошадей, не спуская при этом с них глаз. В действительности эльфийка совершенно не рассчитывала на то, что Сунниваа услышит ее мысленный призыв, поэтому она была очень удивлена, увидев, что девушка ее поняла. Банья-Леа не говорила об этом, и туманная эльфийка предположила, что та сама ничего не знала о редком даре приемной дочери. Наэми вздохнула. Это был подарок Богини, и тому, кто обладал им, необходима была долгая тренировка, чтобы научиться им пользоваться. Придется изменить свои планы на эту зиму.

— Куда тебе нужно, девушка? — уже во второй раз спрашивал Вейт. Либо рыжеволосая девушка позади него не слышала, либо не хотела отвечать.

Сунниваа и теперь ответила не сразу. Она по-прежнему искала подходящий ответ, ведь она не знала, где живет Мино-Тей.

— Я направляюсь в дом целительницы Мино-Тей, — ушла она от прямого ответа, надеясь, что ее спутник этим удовольствуется.

— К целительнице? Ты что, больна? — поинтересовался Вейт.

— Нет, я начну свое обучение. Я хочу тоже стать целительницей, — солгала Сунниваа.

— Скажи, где она живет, и я отвезу тебя, — предложил Вейт.

Но Сунниваа покачала головой.

— Я сама точно не знаю, — ответ ее звучал вполне правдоподобно. — Где-то за стенами города, думаю. Мне сказали, что жители города знают ее и подскажут, как к ней добраться.

Юноша со смехом обернулся.

— Девонька, ты и вправду очень легкомысленна, — он покачал головой, отворачиваясь. — Ты путешествуешь одна-одинешенька по лесу, да еще веришь, что кто-то подскажет тебе дорогу к твоей целительнице. Ты что, не знаешь, насколько опасен Даран для такой юной и прекрасной девушки, как ты?

Его слова заставили Сунниваа покраснеть, и она удивленно замолчала.

— В Даране множество всякого сброда, и даже днем там небезопасно, — пояснил Вейт. — Воины из гарнизона тоже нашли бы тебе применение. Разве я не прав, Керим?

Но Керим только проворчал что-то недовольно.

Немного погодя они достигли городских ворот. Вейт придержал коня.

— Я спрошу дорогу и отведу тебя к целительнице, — заявил он и, не дожидаясь ответа, направил коня к часовому.

— Ну, удачи тебе в поисках, Вейт, — крикнул Керим. — Что касается меня, то я голоден и времени охранять молодых девушек у меня нет.

И, не прощаясь, он натянул поводья коня и влетел в приоткрытые ворота.

Глядя ему вслед, Вейт покачал головой. Он медленно направил свое животное к воротам, спешился и обратился к часовому. Ему повезло. Часовой знал Мино-Тей и описал дорогу к ее дому.

Вейт уверенно направлял коня по узким, слабо освещенным улочкам. Когда они добрались до окраины, под ногами лошади змеилась узкая тропа, терявшаяся где-то в темноте леса.

Возле небольшой избушки Вейт наконец остановился.

— Вот мы и на месте, — сказал он и спешился. Потом протянул руку и помог спешиться Сунниваа.

Их появление не осталось незамеченным. Где-то неподалеку залаяла собака, из окон стали выглядывать любопытные.

Внезапно узкая дверь хижины отворилась и оттуда вышла высокая женщина с длинными черными волосами и миндалевидными глазами. Казалось, она была совершенно не удивлена, хотя и разглядывала обоих незнакомцев с нескрываемым интересом.

— Доброго вечера вам, — приветливо сказала она. — Что привело вас сюда?

Сунниваа хотела ответить, но Вейт опередил ее.

— Я — Вейт, капитан гарнизона Нимрода, — сказал он. — Я встретил вашу ученицу по пути в Даран. Она была одна, а уже начинало темнеть. Поэтому я позволил себе проводить ее.

Мино-Тей поглядела на его разорванную тунику и кивнула. Вейт предположил, что она не очень-то поверила в то, что он действительно капитан.

— Это было очень мило с вашей стороны, — сказала она, подошла к Сунниваа и обняла девушку за плечи. — Сунниваа! — удивленно воскликнула она. — А я и не узнала тебя сразу. Дай посмотреть на тебя, дитя мое. Ты и вправду очень изменилась, стала настоящей женщиной.

Сунниваа не могла вымолвить от удивления ни слова. Откуда эта женщина знает ее имя?

— Я пришла, чтобы начать у вас обучение, так, как вы и договаривались с моим отцом, — ложь с неохотой слетала с ее уст. Как-то отреагирует на это целительница?

— Совсем одна? А почему никто не проводил тебя? — Мино-Тей поддержала разговор, как будто это было само собой разумеющимся. — Разве твой отец не знает, как опасна дорога в Даран? — она с благодарностью кивнула Вейту. — Можно сказать, тебе очень повезло, что этот молодой человек проводил тебя.

Сунниваа пристыженно кивнула.

— Дома все заняты сбором урожая, и у них нет времени, — тихо пробормотала она.

Мино-Тей покорно вздохнула.

— Ну, главное, что ты здесь и с тобой ничего не случилось, — сказала она. Потом снова обернулась к Вейту.

— Как я могу отблагодарить вас за помощь, капитан? — спросила она, но Вейт покачал головой и поднял руки.

— Мне было приятно помочь, — честно ответил он. — Вы ничего не должны мне.

С этими словами он вернулся к лошади, когда вдруг к нему подошла Сунниваа.

— Спасибо за все, — тихо сказала она и смотрела ему вслед до тех пор, пока он не скрылся в темноте.

— Пойдем, Сунниваа, — Мино-Тей снова обняла ее за плечи. — Пойдем в дом, ты наверняка проголодалась, да и Наэми уже ждет тебя.

4

— Шестнадцать лет, и по-прежнему ничего, — сказал Тарек, глядя на огонь в очаге.

— По крайней мере вас нельзя обвинить в небрежности, — секвестор опустился в массивное кожаное кресло перед камином и спокойно глядел на верховного главнокомандующего. — И ведь именно вам с помощью крохотной лжи удалось заставить людей Тале разувериться в пророчестве Анторка.

— Но этого мало, — ответил Тарек. — Ребенок со Знаком уже вырос, поэтому мы, кто знает правду, должны быть особенно осторожны.

— Может быть, его давно уже унесла какая-нибудь эпидемия, из тех, что свирепствуют в деревнях.

Тарек с неприязнью взглянул на собеседника. Верховный судья по-прежнему не был готов серьезно воспринимать опасность. Как и многие другие, он верил, что ничто более не способно помешать власти Великого, поскольку за тридцать лет его жестокого правления не осталось никого, кому хватило бы мужества восстать против Ан-Рукхбара. И только повстанцы в Ильмазурских горах время от времени заставляли беспокоиться.

Мысль о повстанцах напомнила Тареку о том, что его сын все еще где-то в лесах. Его патруль должен был вернуться давным-давно.

Громкий стук в дверь вывел Тарека из задумчивости. Прежде чем он успел ответить, в комнату вошел Аско-Бахрран. Большими шагами он пересек комнату, оказавшись у камина рядом с собеседниками. Обычно очень спокойный мастер-волшебник был, казалось, сильно взволнован.

Тарек удивленно поднял брови.

— Ну? — спросил он. — Есть новости?

— Дозорные обнаружили трещину на шаре, где содержится изгнанная Богиня, и…

Мастер-волшебник хотел добавить что-то еще, но секвестор перебил его.

— Они сумели закрыть ее?

Аско-Бахрран кивнул.

— Да, трещина была небольшая.

— В таком случае я совершенно не понимаю, чего вы так разволновались, — сказал секвестор. Он снова зевнул и откинулся в кресле. — Или пленницы сбежали?

— Нет, судя по отчету, который мы получили вечером, Изгнанница и ее служанка по-прежнему находятся внутри сферы, — ответил мастер-волшебник. — Тем не менее я обеспокоен. Несколько дней назад мой медиум уловил сильные флюиды изгнанной Богини.

Тарек нахмурился.

— Но ведь трещина только-только появилась, — задумчиво сказал он. — Почему же вы думаете, что это как-то может быть связано с происшедшими событиями?

— Потому что в измерении Изгнанницы время имеет совершенно иное течение, чем здесь, — пояснил Аско-Бахрран. — И потому, что за многие годы однажды уже была такая трещина. В тот раз Богине даже удалось послать в мир свою служанку, — он замолчал и многозначительно поглядел на Тарека. — Это случилось во время затмения лун-близнецов.

— Поэтому я не вижу в этой трещине ничего, отчего стоило бы волноваться, — вставил секвестор. — Разве вы сами не сказали только что, что обе женщины по-прежнему находятся внутри сферы?

— Видите, еще тогда жалкая попытка Изгнанницы исполнить пророчество Анторка потерпела неудачу. Наверняка и в этот раз трещина стала результатом бесплодной попытки бежать, — секвестор начинал откровенно скучать. — Уже поздно, — заявил он. — Пойду прилягу.

Он тяжело поднялся. В отличие от Тарека, тело которого, несмотря на годы, оставалось подтянутым, секвестор так сильно прибавил в весе, что передвигаться мог с большим трудом. В том, что он все еще мог выходить из своих покоев, была исключительно заслуга его слуг.

— Сегодня утром я видел на рынке прекрасную малышку и велел привести ее ко мне, — сказал он, тяжело дыша. — Она наверняка ждет не дождется, когда я к ней приду, — он многозначительно засмеялся и вытер рукавом пот со лба. Тарек проводил его до двери.

Очутившись в коридоре, секвестор неторопливо уселся в свой паланкин и опустился на подушки.

— Еще раз желаю вам доброго вечера, — с трудом переводя дыхание, сказал он. — И не обращайте вы внимания на сообщение Аско-Бахррана. Никто не может помешать правлению Великого.

Тарек кивнул, попрощался с секвестором, дождался, пока его паланкин скроется из виду, в который раз спрашивая себя, каким образом ему удается снова и снова выносить общество секвестора.

Мастер-волшебник сидел у камина, глядя на огонь. Когда Тарек вернулся, он обернулся на главнокомандующего.

— Выходит, он по-прежнему накрепко убежден в том, что Ребенок не родился, — заявил он, снова переводя взгляд на пламя, пока Тарек устраивался в кресле.

— Я, со своей стороны, буду начеку, — ответил главнокомандующий. — Ребенок уже давно стал мужчиной и может быть опасен для нас… если, конечно, еще жив.

Он выпрямился и продолжил:

— Отныне зовите меня, если ваш медиум примет послание, касающееся изгнанной Богини. Я хочу присутствовать при том, как он будет говорить с вами. Любой намек может помочь нам и… — он недоговорил, потому что в этот миг дверь в кабинет снова распахнулась.

— Отец!

Звук знакомого голоса заставил Тарека вздрогнуть. Это был Вейт. Его одежда все еще была в дорожной пыли, и он запыхался так, что поначалу не мог говорить. Но он был жив, и это было главное. Тарек вскочил, заключая сына в объятия.

— Что произошло? Почему ты вернулся так поздно? — спросил он, но Вейт только отмахнулся и упал в свободное кресло.

— Терпение, отец, — он едва дышал, поприветствовав мастера-волшебника кивком головы. — Я мчался без остановок из Дарана. Дай мне немного отдохнуть. Потом я обо всем отчитаюсь.

— Все мертвы? — Тарек недоверчиво глядел на сына.

— Все, кроме Керима и меня, — подтвердил Вейт Он чувствовал, что его отчет разочаровал отца. На этот раз в его возвращении не было ни капли триумфа. Его миссия, заключавшаяся в том, чтобы разрушить лагерь повстанцев, была позорно провалена. Он подвел.

— Как это могло случиться? — Тарек взволнованно шагал по комнате. — Кучка безоружных голодающих повстанцев уничтожила дюжину вооруженных и тренированных воинов!

— Я ведь уже сказал, что им пришла на помощь какая-то огромная птица, — ответил Вейт.

Тарек поднял голову, глаза его сверкали.

— Ты не первый, кто пытается объяснить свой провал таким образом, — яростно вскричал он. — Кажется, это любимая отговорка моих воинов, они надеются таким образом уйти от наказания, но…

— Отец! — перебил его Вейт. Несмотря на унижение, он пытался говорить спокойно. — Я сам видел ее. Поверь мне, это не игра воображения пьяных воинов, птица действительно существует!

Тарек вздохнул, взволнованно глядя в ночную темноту.

— Сын мой, — начал он, и Вейт почувствовал, что ему приходится успокаивать себя. — Хоть я и люблю тебя больше остальных сыновей, которых воспитал, поверить тебе я не могу. Судя по твоему описанию, птица может быть только гигантским альпом. Но этих птиц мы уничтожили еще двадцать пять лет назад. Они все мертвы. С тех пор как Нимрод пал, никто не видел ни единого гигантского альпа.

Услышав это, Вейт тоже вскочил со своего места.

— Он был так же жив, как и ты, отец, — настаивал он. — И он убивал! Если бы Керим был здесь, он подтвердил бы мои слова!

— Так, и где же этот Керим? — поинтересовался Тарек.

— Его родители держат постоялый двор. Он находится на расстоянии половины дня пути от Нимрода по дороге на Даран, — пояснил Вейт. — Там мы расстались сегодня около полудня, поскольку начальник караула Дарана дал Кериму курьерское задание. Вероятно, сейчас он находится на пути в дивизион Пастбищ.

— Поэтому мы, к сожалению, не можем его спросить.

— Клянусь! Я говорю правду! — Вейт пристально глядел на отца. — Дай мне пару воинов, и я докажу это. Я найду чудовище и убью его.

— Нет!

— Это был гигантский альп, отец. Это такая же правда, как и то, что я стою здесь, — Вейт не дал себя смутить. Глаза его горели страстью. — Я докажу это. Я найду чудовище и уничтожу его. Если будет нужно, то обойдусь и без твоего разрешения, — и, не дожидаясь ответа, повернулся и бросился прочь из комнаты.

Когда на следующее утро Тарек получил известие о том, что его сын покинул Нимрод с десятком воинов, он не был удивлен. Будь я молод, подумал он не без гордости, я вел бы себя точно так же. Вейт — настоящий сын своего отца.

5

Зима была долгой и суровой. Она не отпускала страну даже спустя два месяца после зимнего солнцестояния. Из-за сугробов в человеческий рост улицы и дороги были просто непроходимы, а жгучий мороз целыми днями не выпускал людей из домов. Еды и дров не хватало. По ночам по пустым улицам сновали голодные волки, не гнушаясь нападать на людей.

Наэми услышала длинный протяжный вой и вздохнула. Она не собиралась оставаться у Мино-Тей так долго, но снег и трескучий мороз заставили ее изменить свои планы. Вот так и получилось, что она пробыла у целительницы уже более четырех месяцев, и с каждым днем она становилась все нетерпеливее.

Наэми задумчиво взглянула на Сунниваа, уснувшую на ложе у очага. Образование девушки было окончено. Не осталось ничего, чему эльфийка могла бы научить ее. Девушка без всяких усилий умела пользоваться языком мыслей. Наэми старательно шлифовала дар Сунниваа долгими зимними вечерами, хотя та иногда с удовольствием занялась бы чем-нибудь другим.

Кроме того, туманная эльфийка обучала Сунниваа кре-ансору, эльфийской рукопашной технике борьбы. Здесь Сунниваа была прилежной ученицей — возможность противостоять нападающему в любое время воодушевила ее с самого начала. Даже болезненные падения не могли ничего изменить. Она училась легко и с большим усердием. И со временем Наэми не без зависти пришлось признать, что Сунниваа ни в чем ей не уступает.

Снова раздался волчий вой. Слишком близко на этот раз. Наэми выглянула в окно. В лунном свете между высоких сугробов по краям улицы прошмыгнула серая тень. Волк! Вдруг зверь посмотрел на нее. Он медленно подошел ближе и стал разглядывать эльфийку немигающим взглядом сверкающих глаз. У Наэми возникло странное чувство, будто волк хочет что-то сообщить ей. Но шло время, и ничего не происходило. Наконец волк отвернулся и скрылся в ночи.

— Волк? — в комнату вернулась Мино-Тей. Она как раз принесла дров из сарайчика за домом и поднесла поленья к очагу. Наэми кивнула.

— Он был голоден, — сказала она. — Можно только надеяться на то, что эта жуткая зима скоро закончится.

Мино-Тей положила дрова рядом с камином и подбросила еще одно полено в огонь. Влажное дерево затрещало и зашипело от жары.

— Ты хочешь уйти, не так ли? — сочувственно спросила она и подсела за стол к эльфийке.

Наэми вздохнула.

— Хорошо, что я смогла провести здесь зиму. Ты знаешь, мы, эльфы, очень сильно страдаем от холода. Но сейчас мне срочно нужно в Вальдорские горы. Кроме того, я не привыкла сидеть так долго на одном месте. Я скучаю по лесу, — ее взгляд снова упал на спящую девушку. — Сунниваа я больше не нужна, она знает все, чему я могла ее научить.

— Она научилась очень многому за такое короткое время, — подтвердила целительница. — Думаю, я последую твоему совету и провожу ее в Нимрод, как только по дорогам снова можно будет ходить, — она взяла кружку, стоявшую на столе, и налила себе немного воды. — Кажется, Сунниваа даже рада этому. И это при том, что поначалу она так сопротивлялась твоей идее пойти в Нимрод и стать новым рекрутом для войска Ан-Рукхбара.

— Полгода — срок немалый. Тогда она еще не была к этому готова.

Наэми снова взглянула на Мино-Тей.

— С тех пор многое изменилось. Сунниваа поняла, как важно для нее научиться обращаться с мечом и луком.

Целительница с сомнением поглядела на туманную эльфийку.

— И ты действительно думаешь, что она достаточно сильна, чтобы утвердиться среди воинов в гарнизоне Нимрода? — испуганно спросила она. — Ты же знаешь, насколько груба тамошняя жизнь.

— Она должна! — ответила Наэми. — Даже если мне удастся уговорить повстанцев отложить нападение на Нимрод, времени у нас все равно немного. Ей нужно это, а ты знаешь, как много времени нужно, чтобы научиться уверенно обращаться с мечом и щитом.

Мино-Тей кивнула.

— Ты права, — сказала она. — Мы должны доверять ей. Богиня выбрала ее, и мы сделали все возможное, чтобы развить ее способности. Как только растает снег, придется ей отправиться в путь.

У входа темной пещеры, наполовину прикрытой толстыми досками, на отвесных скалистых склонах Бесконечной горы, сидел гигантский альп и тревожно наблюдал за фигурками воинов, отчаянно пытавшихся вскарабкаться по скользким заснеженным склонам.

Скоро они доползут до пещеры. Эти были готовы на все. Даже суровый мороз и заснеженные скалы не могли заставить их отказаться от затеи — они преследовали его уже пять месяцев и были намерены убить.

Гигантский альп яростно зашипел. Раненое крыло, которым он был обязан вот этим самым воинам, мешало ему выбраться из пещеры. И хотя он хорошо знал, что не выстоит в узкой пещере против хорошо вооруженных воинов, альп не был безоружен. Суровая зима предоставила ему опасное оружие, и он не постесняется его использовать.

Но поначалу альп ограничился наблюдением. И только когда они добрались до его пещеры, он начал ритмично бить клювом по скале. Он услышал, как угрожающе затрещал снежный пласт над его головой. На его перья посыпался снег, и он, не переставая стучать, сдвинулся вглубь пещеры. Бросив взгляд на отвесную стену, он удостоверился, что воины пока что не заметили опасности. Они ползли по склону, едва ли не вплотную прижавшись к скале, и только изредка позволяли себе взглянуть вверх.

Неожиданно гора содрогнулась. Воины остановились, видя, что на них с огромной скоростью несется снежная лавина. Огромная масса снега в окружении снежной пыли.

Когда воины поняли, что им угрожает, было уже слишком поздно. Масса снега весом в несколько тонн, заставляя гору дрожать, безжалостно сносила все на своем пути. Воины оказались погребены под ней.

Несколько минут спустя гул утих, и снова склоны горы мирно переливались в утреннем солнце. Ничто не говорило о том, что дюжина людей рассталась здесь с жизнью.

Гигантский альп снова подобрался к выходу из своей пещеры, оглядывая склон. Все было тихо и мирно. Но затем он заметил одинокий крошечный кусок красной ткани, торчащий из снега. Вероятно, он принадлежал предводителю, потому что у остальных были обычные черные плащи.

— Ты должен спасти воина!

А это еще кто?

Гигантский альп огляделся по сторонам, но никого не увидел. Голос показался ему странно знакомым, как будто он слышал его уже, но когда-то очень давно.

— Спаси его! Скорее! Иначе он задохнется!

И вдруг он понял. Это был тот самый голос, который говорил с ним тогда во сне.

— Банкивар, спаси его! — голос не умолкал. Откуда он знает его имя?

— Поднимайся же, ради Богини, и спаси воина! Скорее, иначе будет поздно! — настаивал голос.

И чего ради ему это делать? Пусть себе воин задохнется. В конце концов, это враг, пришедший, чтобы убить его.

— Банкивар! — когда голос снова произнес его имя, пол пещеры задрожал, долину накрыла еще одна лавина.

Гигантский альп недовольно поднялся. Он по-прежнему не хотел спасать воина, но был достаточно умен, чтобы не раздражать невесомые силы.

Он неловко выбрался на снег и заскользил вниз по крутому склону. Крыло отчаянно болело, но он старался не обращать на это внимания. К счастью, спускаться было недалеко. Воин был без сознания, его засыпало толстым слоем снега. Гигантский альп осторожно разгреб снег клювом, вытащил воина и, взяв его в клюв, потащился со своей ношей обратно в пещеру. Но подъем оказался труднее спуска. Снег то и дело проседал под весом птицы, заставляя ее проваливаться. Он с трудом пробирался вверх, сердясь на себя за свою сговорчивость.

Надо было оставить воина в снегу, да и все. А теперь он вынужден делить пещеру с ненавистным воином Ан-Рукхбара до самого конца зимы. С врагом!

Гигантский альп яростно зашипел. Он снова позволил этому странному голосу толкнуть его на что-то, последствий чего нельзя было предугадать. Но на этот раз он будет хитрее. Как только альп сможет летать, он отнесет своего непрошеного гостя подальше отсюда и оставит неподалеку от деревни.

— Проклятый снег, — Аско-Бахрран сердито стряхнул снежинки с теплой шубы, входя в комнату секвестора. Не снимая ее, он пересек комнату и, пододвинув стул к камину, протянул руки к огню.

Секвестор отложил свиток и, нахмурившись, взглянул на влажный след, оставленный колдуном на полу. На нем тоже были шуба и перчатки, потому что, несмотря на пылающий огонь, прогреть комнату было невозможно.

— Можно сказать и так, — сочувственно ответил он, указав на свиток. — Если вскоре не потеплеет, то придется урезать выдачу продуктов даже в крепости. Наши запасы практически истощились.

Но Аско-Бахрран, казалось, не слушал. Он молча смотрел на огонь. Потом внезапно встал, подошел к окну и процарапал пальцем небольшое окошечко в морозных узорах.

— Вы видели костры? — спросил он, показав на улицу. — Они сжигают своих мертвецов за стенами города. Весь Нимрод провонял горелым мясом.

Секвестор закряхтел.

— Да, вонь действительно отвратительная, — согласился он с мастером-волшебником. Потом поднял брови и удивленно спросил:

— А с каких это пор вас интересует эта бесполезная кучка изголодавшихся людишек? Каждого из них легко заменить, и не стоит даже мысли свои на них тратить, — он тяжело поднялся и подошел к магу.

— Но вы действительно правы: с тех пор как мы отобрали у них припасы и дрова, они мрут как мухи, — подтвердил он. — Тарек не должен был допустить, чтобы они попрошайничали у ворот крепости и сжигали трупы так близко от города, но… — он многозначительно поглядел на мастера-волшебника. — Вы же знаете, с тех пор как пропал его сын, он стал немного странным.

Аско-Бахрран промолчал, с интересом наблюдая за толпой, собравшейся у крепостных стен: мужчины, женщины, дети — отчаянно надеявшиеся на то, что жители крепости сжалятся над ними.

— Итак, что нового? — спросил секвестор. — вы ведь пришли не за тем, чтобы пожаловаться на снег и вонь?

— Нет, не за этим, — ответил мастер-волшебник. Он снова вернулся к огню. — У меня другая проблема, — сказал он. — Сегодня утром я получил послание Великого. На этот раз ему требуется сразу пятьдесят человек. Но темницы уже почти опустели, и мы не знаем, где взять столько людей, чтобы не вызвать излишних волнений.

Он взял в руки кочергу и пошевелил уголья, взметая искры.

— Если бы не снег, мы могли бы снова послать воинов в отдаленные деревни, но по дорогам не пройти, а люди Великому нужны уже завтра к вечеру.

Секвестор уже догадывался, чего ждет от него мастер-волшебник, но, тем не менее, с ответом не спешил.

— Почему бы вам не послать кого-нибудь к воротам? — спросил он наконец. — Если вы пообещаете тем людям немного еды, то они пойдут за вами толпами.

Он холодно усмехнулся.

— Думаю, это не вызовет ни малейших волнений и быстро решит вашу маленькую проблемку.

Нескольким воинам у массивных ворот приходилось тяжко — ведь им нужно было как-то сдерживать постоянный поток людей. Ворота приказали закрыть, когда прошла примерно сотня человек. Но хотя воины из предосторожности открыли только одну створку, закрыть ее никак не удавалось.

В небольшую щелку то и дело пытались пробиться люди, надеясь, что за воротами им удастся избежать голода и холода.

Файола тоже изо всех сил пыталась закрыть ворота, надеясь, что, как только ей это удастся, они тут же запрут их на засов. Положение было безвыходным, но потом к ним прибыло подкрепление, и щель между воротами становилась все уже и уже.

— Моя девочка! Позаботьтесь о моей девочке! — каким-то образом молодая воительница поняла, что слова истеричной женщины предназначались ей. Она обернулась и увидела рядом худенькую руку, протянутую в щель оборванной черноволосой девочкой в самый последний момент, прежде чем ворота все-таки удалось запереть.

Файола без сил прислонилась к деревянной створке и прикрыла глаза, а когда открыла снова, девочка стояла на том же месте и удивленно смотрела на нее. Ей стало жаль ребенка, которому было, должно быть, не более шести лет, и она наверняка никогда еще не была так одинока.

Файола заставила себя улыбнуться и протянула девочке руку.

— Пойдем со мной, — приветливо сказала она. — Я отведу тебя к остальным. Может быть, еды будет достаточно, чтобы ты смогла взять кое-что и для своей мамы.

Приветливые слова Файолы подействовали. Девочка робко взяла ее за руку и пошла следом. Группу людей, которых пообещали накормить, сопровождали вооруженные до зубов воины Ордена Змеи. Странно, подумала Файола. Обычно такие задания не поручают воинам этого подразделения. Сама она не должна была сопровождать людей из Нимрода, но маленькая девочка так крепко вцепилась в ее руку, что одна мысль о том, что придется оставить ее одну, разбивала воительнице сердце. Чтобы не вызвать лишних подозрений, она решила держаться подальше. Я только провожу девочку, прослежу, чтобы ей дали поесть, и уберусь отсюда, думала она, ободряюще улыбаясь малышке.

Когда людей провели мимо входа на кухни, Файола удивилась. Но догадываться о целях «раздачи еды» она начала только тогда, когда людей повели прямо в темницы и прилегающие к ним дома магов.

Она даже не заметила, как вцепилась в руку малышки и замедлила шаг. Терзаемая мыслями о том, что предстояло пережить невинному ребенку, шедшему рядом с ней, она решила повернуть назад и побыстрее забыть эту жуткую комедию.

— А яблоки будут? — словно издалека донеслись до нее слова девочки. Решаться нужно было быстро.

Файола тайком огляделась. Узкий переулок за спиной был пуст, а последние воины уже ушли далеко вперед. И внезапно она приняла решение. Толком не понимая, что делает, она крепко зажала рукой рот удивленной девочке, подняла ее на руки и побежала обратно, так быстро, как только могла.

И вовремя. Не успела она выбежать из переулка, как услышала, как позади разгораются страсти. Пленники тоже что-то поняли и стали сопротивляться. Раздались отрывистые приказы, кто-то громко звал подкрепление. Множество воинов промчались мимо Файолы, спеша на помощь товарищам, а она с девочкой неслась в противоположную сторону. На нее никто не обращал внимания. Никем не замеченная, она добралась до квартир воинов Нимрода и пробралась к себе. Посадив дрожащего ребенка на кровать, она обняла его и ободряюще улыбнулась.

— Как тебя зовут? — приветливо спросила Файола, убирая с ее лба непослушную прядь.

Девочка была совершенно напугана. Она смотрела на воительницу огромными глазами и не решалась заговорить.

— Не нужно бояться, малышка, — продолжала Файола, присев на кровать рядом с девочкой. — Итак, как тебя зовут?

— Алани, — ответила девочка, глядя в пол.

— Ну, Алани, — начала Файола, — я — твой друг Я знаю, это трудно понять после того, как я тащила тебя через весь город, но ты должна мне поверить, — она нежно взяла ладони девочки в свои и мягко погладила. — Ты была в большой опасности, Алани, и мне пришлось поступить так, чтобы спасти твою жизнь. Здесь ты в полной безопасности. Я бы охотно отвела тебя домой, но ворота закрыты. Поэтому тебе нужно немного побыть у меня. Понимаешь? — девочка молча кивнула, но Файола не была уверена, что та действительно понимала, что происходит. — Я обещаю, что позабочусь о тебе, — продолжала она. — Как только ворота снова откроются, я отведу тебя к маме. И еще кое-что, — Файола бросила на Алани заговорщицкий взгляд. — Никто не должен видеть тебя. Веди себя тихо. Для нас обеих будет лучше, если никто не будет знать, что ты здесь!

Алани снова кивнула. Файола упала на кровать. И, глядя в потолок, спросила себя, что за черт дернул ее спасти ребенку жизнь.

6

В безоблачном небе сияло солнце. По крутым заснеженным склонам Небесной Башни, самой высокой горы длинного кряжа отвесных скал Ильмазурского хребта, неслись серебристые ручейки талой воды, с трудом находя себе путь по изрезанным ущельями склонам. Крошечные ручейки сливались с другими в потоки, срывавшиеся у подножия брызжущим водопадом.

Гигантский альп нежился в тепле первых солнечных лучей. Прикрыв глаза, он дремал у входа в пещеру, дожидаясь вечера. Как только стемнеет, он отнесет воина к его соплеменникам.

Раненое крыло уже совсем зажило, и альп радовался, что можно наконец избавиться от непрошеного гостя. Однако его терзали сомнения.

Воин представлял для него огромную опасность. Он был единственным, кто знал путь к пещере, где вот уже на протяжении двадцати пяти лет скрывалась птица. Гигантский альп не доверял ему. Как можно быть уверенным, что он не вернется с новыми воинами, чтобы уничтожить его?

Надо было не слушаться голоса и бросить воина в снегу, рассерженно подумал он, глядя на сугробы.

И вдруг ему пришла в голову идея. Он отнесет воина в отдаленное место. Если неведомым силам, которые говорили с ним, действительно так важна его жизнь, думал он, то они позаботятся о нем даже там. Мысль понравилась гигантскому альпу, и, как только стемнело, он осторожно схватил уже крепко спавшего воина и забросил себе на спину.

Сделав несколько шагов, птица выбралась из пещеры, расправила крылья и одним сильным взмахом вылетела в ночь, повернув на север.

Серебристая лента Юнктуна осталась далеко позади, альп приближался к бесконечным равнинам Лугов. Он летел все дальше и дальше, пока не пересек границу Темных Пределов. Он еще никогда не решался забираться так далеко на север, потому что мрачные существа, жившие здесь, были способны напугать даже такую большую птицу, как гигантский альп. Он хорошо понимал, что его поступок может означать для воина смерть, но решение его было непоколебимо.

Выругавшись, Вейт опустился на голую землю. Вокруг царила полнейшая тьма, но ему не нужно было ничего видеть, чтобы понять, куда принесла его птица.

Он был в Темных Пределах!

Вейт набрал в горсть песка, и он протек у него между пальцев. Он понимал, что искать здесь воду смысла нет. Но так просто сдаваться он не собирался, поэтому он отправился в путь.

Он будет идти, пока хватит сил.

Наэми ушла.

На ложе Сунниваа в доме целительницы стояли два упакованных рюкзака. Рядом с ними сидела Сунниваа и скучала, глядя в пол, где по запыленным доскам медленно бродило светлое пятнышко взошедшего солнца.

Наэми ушла, когда начал таять снег. Сунниваа охотно отправилась бы с ней, но туманная эльфийка только рассмеялась и пояснила, что в Нимрод она не собирается. Нимрод! Сунниваа еще помнила, сколько страха вызывало у нее это слово всего лишь семь месяцев назад. Но теперь от страха не осталось и следа. Искусство Наэми и старания Мино-Тей помогли ей многое узнать о людях, укрепили личность. Она научилась защищаться, и сознание того, что она в любой момент может мысленно дотянуться до Наэми, придавало ей уверенности. Она чувствовала себя сильной и мужественной и сгорала от нетерпения как можно скорее отправиться в город-крепость. Поэтому она не могла дождаться, когда же наконец вернется Мино-Тей.

Внезапно дверь отворилась, повеяло влажной прохладой.

— К сожалению, это продлилось несколько дольше, чем я ожидала, — извинилась целительница, снимая испачканные сапоги.

— У меня уже все готово, — сказала Сунниваа. — Когда мы выходим?

— Ты же знаешь, что, будь моя воля, мы подождали бы еще несколько дней, — сказала Мино-Тей, указав на сапоги. — Земля до сих пор мерзлая, а дороги все сплошь из каши, — заметив разочарование Сунниваа, целительница улыбнулась. — Я говорила с торговцем, который приехал из Нимрода, и он сказал, что за Дараном дороги не настолько плохи, как в городе. Поэтому, думаю, нам стоит немедленно трогаться в путь.

Торговец оказался прав. За Дараном дороги действительно просохли.

Еще не было и полудня, когда Мино-Тей неожиданно остановилась и оценивающе взглянула на небо.

— Похоже, собирается дождь, — сказала она. — Неподалеку есть заброшенная хижина. Я часто ночевала там, когда ходила собирать травы. Если мы поторопимся, то успеем до темноты.

И все же они немного не успели. Налетел внезапный порыв ветра, принеся с собой тяжелые дождевые облака. Вскоре они затмили солнце, потемнело, начался такой сильный дождь, что обеим женщинам пришлось едва ли не бежать, чтобы добраться до хижины и не вымокнуть до нитки.

В хижине было темно, но путникам все же удалось найти достаточно сухих дров для небольшого костра. Они развесили мокрую одежду и, перекусив, завернулись в одеяла, чтобы немного поспать. Сунниваа закрыла глаза. Она была рада, что не придется ночевать на улице. Некоторое время она балансировала на грани сна и бодрствования, прислушиваясь к шорохам дождя, яростно барабанившего по крыше, а потом уснула.

Среди ночи она внезапно проснулась. Дождь стих. Девушка замерзла. Костер догорел. Она осторожно нащупала поленья и подбросила в тлеющие уголья. Ей повезло. Сухое дерево вспыхнуло, а с треском поленьев вернулось и тепло.

Сунниваа встала и пощупала накидку. Та была еще влажная, но девушке было все равно. Она расправила ее поверх одеяла, свернулась калачиком и стала ждать, пока вернется сон.

Вдруг пелену туч разорвала серебристая вспышка, и в тот же миг завыл волк. Должно быть, он был где-то рядом с хижиной, потому что Сунниваа даже слышала его шаги во влажной листве. Не решаясь дохнуть, она испуганно натянула одеяло на плечи и прислушалась. Волк все кружил и кружил вокруг хижины, и Сунниваа не раз слышала его дыхание у небольшого окошечка возле двери.

И вдруг он исчез — так же тихо, как и появился. Сунниваа вздохнула, закрыла глаза, пытаясь унять стук сердца. Пусть даже волк не представлял для них опасности, в его присутствии было что-то угрожающее. Она была рада, что он ушел.

Когда на следующий день первые утренние лучи коснулись леса, обе спутницы продолжили путешествие. Воздух был чист, небо — ясное. Мино-Тей надеялась, что эта буря прогнала остатки зимы.

Они взяли хороший темп. Теплая погода сохранялась и в следующие дни. Поэтому они вышли из лесов Дарана через четыре дня и двинулись по холмистой, поросшей травой равнине. Здесь весна уже вступила в свои права. Влажная земля парилась в теплых солнечных лучах, остатки снега почти растаяли.

Поначалу путешественники попадались очень редко, но чем ближе они подходили к Нимроду, тем больше людей им встречалось. В основном это были торговцы или крестьяне, прокладывавшие себе по грязи дорогу в Нимрод, чтобы отвезти товары на рынок. Колеса их повозок увязали в мягкой земле, оставляя глубокие колеи, тут же наполнявшиеся грязной водой. Нередко тяжело груженные повозки застревали, и приходилось их полностью разгружать, прежде чем они могли двигаться дальше.

Чем ближе к городу-крепости, тем сильнее был хаос на дорогах. Сунниваа и Мино-Тей часто были вынуждены сходить на обочину, пропуская телеги и путников. Здесь земля была потверже, и они шли довольно быстро.

Восемь дней спустя после того, как они покинули Даран, спутницы стояли у ворот Нимрода.

— Здесь всегда так людно? — спросила Сунниваа, которой с трудом удавалось не потерять Мино-Тей из виду в суете у ворот. Целительница засмеялась.

— Нет, такого мне видеть еще не доводилось, — ответила та. — Кажется, все торговцы надеются как следует заработать в Нимроде после долгой зимы.

Она указала на широкую мощеную улицу, ведущую вверх по склону между двумя рядами домов.

— Нам туда, — сказала она. — Моя подруга живет на том холме.

Подруга Мино-Тей оказалась процветающей целительницей, владевшей большим опрятным домом в центре города. Вероятно, Мино-Тей предупредила о своем визите, и та приняла их очень радушно, пообещав Мино-Тей завтра же послать свою ученицу во внутреннюю крепость, чтобы узнать, когда будет объявлен новый набор рекрутов.

Файола решила, что момент вполне подходящий. Уже стемнело, но на улицах было еще довольно людно. Повсюду царило оживление.

Всего три дня назад открыли ворота во внутреннюю крепость. Оттепель заставила людей вернуться в свои дома. И можно было наконец отвести Длани домой, к родителям.

Поначалу девочка не доверяла ей, но со временем крепко привязалась к воительнице. Да и малышка пришлась Файоле по душе. Она так много времени проводила с ней, что комендант заподозрил что-то неладное. Самое время было вернуть девочку домой.

— Пойдем, Алани, — мягко сказала она, положив руку на плечо девочки. — Я отведу тебя домой.

Обрадованная, что все хорошо закончилось, Файола уверенно вела девочку по многолюдным улицам внутренней крепости, ни на мгновение не выпуская ее руки.

Так они добрались до большой площади перед воротами внутренней крепости. Здесь торговцы уже расставили лотки, хотя это было запрещено. Несмотря на поздний час, торговля шла бойко, и молодой воительнице пришлось пробираться между лотками, проталкиваясь к воротам.

Неожиданно толпа расступилась. Люди отходили в стороны, к лоткам торговцев, чтобы дать дорогу паланкину в сопровождении шести воинов. Файола поняла, что это паланкин секвестора, и тоже отошла.

Только бы он нас не увидел, пронеслось у нее в голове. Она оттащила Алани в сторону, пытаясь спрятать девочку за спинами. Но никто не хотел пропускать ребенка, и Файоле не оставалось ничего другого, как остановиться и надеяться, что секвестор не заметит их.

Паланкин медленно приближался. Воинам, сопровождавшим его, то и дело приходилось пускать в ход плети, разгоняя людей, оказавшихся у него на пути. Когда секвестора проносили мимо, Файола потупилась, не решаясь даже вздохнуть.

— Стойте! — голос секвестора разнесся над гудящей толпой.

— Что за прелестная девочка, — услышала Файола его голос. — Это твой ребенок, воительница?

Что за подлый вопрос! Воительницам было строго-настрого запрещено иметь детей. Файола покачала головой.

— Она потерялась, и я хотела отвести ее к родителям, — твердым голосом ответила она, надеясь, что секвестор удовлетворится ее ответом.

— Это очень благородно с твоей стороны, воительница, — улыбнувшись, сказал секвестор. — Но я освобождаю тебя от этого задания и заберу девочку с собой в крепость. Пойдем, дитя мое!

И секвестор поманил Алани, приглашая ее сесть в паланкин.

Нет! Ни за что!

Файола обхватила руками девочку, прижала ее к себе, сердито глядя на секвестора.

— Ты отказываешься повиноваться моему приказу? — нахмурился секвестор.

Когда Файола не ответила, он подозвал двоих воинов.

— Схватите ребенка! — велел он. — И отведите ее в крепость.

Сил Файолы не хватило на то, чтобы удержать девочку. Хотя она крепко прижимала Алани к себе, воинам удалось вырвать ребенка. Алани закричала, защищаясь изо всех сил. В отчаянии она тянула ручонки к Файоле, умоляя о помощи.

Молодая воительница с трудом сдерживалась. Все существо ее требовало помочь Алани, но ничего сделать она не могла. Файола хорошо знала, что секвестор имеет право потребовать ребенка, и была слишком умна, чтобы ничего не предпринимать. Только сжала в бессильной ярости кулаки.

— Назови мне свое имя, воительница! — услышала она голос секвестора. Файола ответила, заскрежетав зубами, беспомощно наблюдая за тем, как воины уводят плачущую девочку.

— Ты обо мне еще услышишь, Файола! — секвестор раздраженно махнул рукой, и носилки, мягко покачиваясь, тронулись в путь. Вскоре они исчезли в густой толпе, и люди занялись своими делами, словно ничего и не произошло.

Когда пошла его третья ночь в Темных Пределах, Вейт больше не мог подняться. Его сухие губы потрескались, на них запеклась кровь, а во рту, казалось, не осталось ни капли слюны. Разум его тоже страдал. Ему то и дело казалось, что он находится перед прудом со свежей чистой водой, но каждый раз, когда он до него добирался, тот исчезал, а в его протянутых руках оставался только песок.

И в какой-то момент он, сам того не заметив, провалился в полудрему. Во сне он видел, что бежит через бесконечный лес с черными деревьями. Вокруг не раздавалось ни звука. Его шаги тоже были беззвучны, когда он несся по жухлой листве и сухим веткам. Он то и дело выкрикивал имя, смутно знакомое. Никто не отвечал ему. Он бежал все быстрее и быстрее, и лес внезапно завертелся вокруг него. Он отчаянно пытался бежать еще стремительнее, потому что девушка, которую он искал, должна быть где-то рядом.

Ужас и отчаяние охватили его, когда деревья вдруг засмеялись. Они издевались над ним! Они высмеивали его, потому что он не мог отыскать ее! Вейт вздохнул и закричал деревьям, чтобы они оставили его в покое. Нужно выбраться из этой дикой пляски! Он нужен ей!

Но деревья плясали, смеялись, хлестали по лицу. Они тянули к нему ветки, касаясь его, пока по щеке его не заструилась вода. Напрасно пытался Вейт заслониться — появлялись новые, и избавиться от них не было никакой возможности.

И вдруг в круговороте ветвей он увидел сверкающие глаза огромного волка. Взгляд зверя проник ему прямо в душу, и он постепенно вернулся в реальность.

Когда Вейт открыл глаза, деревьев не было. Сердце стучало как бешеное. Он по-прежнему лежал на земле, рот был полон песка, и ему хотелось одного — умереть. Но что-то изменилось. Вейт собрался с силами, выпрямился и потер глаза, пытаясь убрать песок.

Наконец взгляд его прояснился. Он больше не был один! В нескольких шагах от него сидел огромный серый волк. Зверь удивительно добродушно глядел на него.

— Если хочешь съесть меня, то лучше делай это сразу, — прохрипел Вейт, голос его срывался. — Я очень хочу пить, я слаб, но я по-прежнему могу защищаться.

Волк заморгал. На его морде не отразилось ничего. Он медленно поднялся и исчез за огромной скалой, в тени которой Вейт утром нашел себе пристанище от палящих солнечных лучей.

Когда он вернулся, во рту у него была фляга, полная воды. Он положил ее на землю перед Вейтом и исчез за скалой.

Это, должно быть, сон! Вейт уставился на флягу, не веря своим глазам и не решаясь к ней притронуться. Позже волк вернулся. На этот раз у него во рту был маленький дохлый кролик, которого он положил рядом с флягой. Потом отступил на несколько шагов, сел и принялся ждать. Вейт по-прежнему колебался. Но со временем жажда стала настолько нестерпимой, что он все же взял флягу.

Она не исчезла! Вейт жадно пил холодную чистую воду. Он был спасен!

Утолив жажду, он прислонился спиной к скале, глядя на волка.

— Спасибо, друг мой! — сказал он, хотя всерьез не думал, что волк поймет его слова. Потом его взгляд упал на дохлого кролика. Вейт был очень голоден, но мысль о том, что придется есть кролика сырым, удерживала его от того, чтобы принять подарок волка.

— Мне очень жаль, — сказал он волку, указав на кролика. — Я понимаю, что ты хотел как лучше, но я действительно не могу это съесть.

Так Вейт путешествовал в сопровождении странного спутника по бесконечной пустыне Темных Пределов. Он больше не боялся волка и молча сносил его присутствие, понимая, что тот спас ему жизнь. Он с благодарностью принимал воду, которую то и дело приносил ему волк, жадно пил ее, не спрашивая себя, откуда она взялась. Второго кролика, принесенного волком во время привала, он тут же съел сырым, поскольку к этому времени голод его стал настолько нестерпим, что даже жесткое кровоточащее мясо показалось ему деликатесом.

Через два дня Вейт заболел. Его иссушенное тело тряслось в ознобе и лихорадке, но он полз дальше. Наконец, на пятый день, ему показалось, что на горизонте показался силуэт деревни. Он попытался бежать. Сознание того, что он спасен, пронзило даже густой туман, окутывавший его разум. Перед глазами плясали звезды, он с трудом держался на ногах, но не сдавался. Он не может споткнуться. Не теперь! Не тогда, когда цель так близка.

Волк ушел! Вейт не сразу осознал, что спутник покинул его. Но сил думать об этом больше не было, да это было и не важно. Важно было только то, что прямо перед ним были дома.

7

— Спать будешь здесь! — Файола швырнула узел с одеждой на одну из трех кроватей, стоявших в комнате.

Сунниваа удивленно поглядела на нее, тоже положив свой узел на кровать. Кажется, ее соседка была не в настроении. Сунниваа решила не вдаваться в подробности. Она внимательно огляделась: кроме трех простых деревянных кроватей — еще три узких шкафчика и сундук. Вокруг шаткого стола, на котором стояли огарок свечи, пустая кружка и грязная тарелка, — три стула. А так ничего больше не было.

— Спасибо, Файола, — приветливо сказала она и села на кровать, рассматривая свою новую одежду. — Это каждый год приходит в Нимрод столько воинов? — Сунниваа была удивлена при виде длинной очереди на входе в оружейную мастерскую.

— Не каждый, — ответила Файола. — Думаю, они думают то же, что и ты. Все надеются, что, став воином, смогут вести лучшую жизнь.

В голосе Файолы было столько презрения, что Сунниваа опешила.

— А разве это не так? — спросила она.

— Ха! — Файола покачала головой и пододвинула стул. Потом указала на постель Сунниваа.

— Прошлым летом здесь спала Дежире, — с горечью сказала она. — Ей было шестнадцать лет, и она надеялась, что, став воином, сможет нажить однажды большое богатство. Она не смогла пережить даже первый турнир.

Сунниваа вздрогнула и украдкой взглянула на третью кровать.

Но Файола заметила ее взгляд.

— Ты хочешь знать, кто спал там? — и, не дожидаясь ответа, продолжала: — Там спала Аш-Нарон, красивая, но бедная девушка из болот Нумарка. Ей было четырнадцать лет, когда она попала сюда прошлой весной. Аш-Нарон не была воительницей, и ее наверняка постигла бы участь Дежире. Но вскоре ее заметил секвестор и потребовал себе. Она даже не успела начать обучение.

Сунниваа заметила выражение боли на лице Файолы и спросила себя, о чем могла думать темноволосая воительница. Она хотела задать еще вопрос, когда соседка вдруг ударила кулаком по столу, потом уронила голову на руки и пробормотала что-то невнятное.

Сунниваа молча ждала. Файола была не только ее соседкой по комнате, ей было также поручено позаботиться о том, чтобы Сунниваа смогла быстрее привыкнуть к новому окружению.

Наконец Файола вздохнула и взглянула на Сунниваа.

— Будет лучше, если ты оденешься и мы отправимся, — заявила она, указав на один из шкафов. — Все свои вещи и все, что тебе не нужно, положи туда. И… — она замолчала, проведя рукой по своим коротким волосам. — Будет лучше, если ты заплетешь свои длинные волосы в косу, если не собираешься стричься. Они хоть не будут мешать тебе во время упражнений.

Сунниваа кивнула и стала заплетать волосы в толстую косу. Когда она закончила, коса доставала ей до лопаток. Файола по-прежнему считала, что они слишком длинные, и настоятельно посоветовала подстричься, но для Сунниваа об этом не могло быть и речи.

Файола пожала плечами.

— Увидишь, что из этого выйдет, — пробормотала она. — Вы, девушки, все одинаковы.

Сунниваа не стала обращать внимания на пренебрежительный тон Файолы и начала переодеваться.

Оставшись в одной рубашке, она остановилась и бросила на Файолу, со скучающим видом наблюдавшую за ней, умоляющий взгляд.

— Не нужно стесняться меня, — заявила Файола. — Это точно не последний раз, когда я увижу тебя голой. Лучше сразу привыкай. А, и это, — она указала на амулет Сунниваа, — лучше снимай сразу. Тебе ведь говорили, что нам запрещено носить украшения.

— Но я не могу, — ответила Сунниваа.

— Что? — спросила Файола.

— Ни то ни другое.

Файола вздохнула.

— Ну отчего мне так везет с соседками по комнате? — пожаловалась она кому-то невидимому. — Сначала красавица, потом слабачка, а теперь недотрога.

Но она все же повернулась к Сунниваа спиной.

— Ну, давай уже быстрее, — сказала она. — Иначе я не успею показать тебе площадки для тренировок и турнирное поле до обеда.

Когда стемнело, Сунниваа легла на кровать, но заснуть не могла. Новые впечатления гнали сон прочь, оставалось так много непонятного. Но Файолы не было. Сунниваа не видела ее с самого ужина и с нетерпением ждала возвращения.

Когда немного позднее Файола вошла в комнату и дверь за ней закрылась, Сунниваа вскочила. Молодая воительница не пыталась вести себя тихо. Ругаясь, она переоделась и забралась в постель. Казалось, она вернулась в худшем настроении, чем ушла, и поначалу Сунниваа не решалась заговорить. Они долго молча лежали в темноте, глядя в потолок, погруженные каждая в свои мысли.

И все-таки в какой-то момент Сунниваа решилась.

— У тебя неприятности?

Файола промолчала.

— Это из-за меня? — не сдавалась Сунниваа.

— Эта свинья, секвестор. Я уверена, что это он подговорил главнокомандующего понизить меня в звании, — выдавила наконец из себя Файола. — Через два дня я должна была отправиться с одним из патрулей, которые разыскивают пропавшего сына верховного главнокомандующего. А теперь… — она замолчала. Ее громкое прерывистое дыхание отчетливо давало понять, насколько рассержена она была. Потом она глубоко вздохнула и сказала: — А теперь я должна учить новых воительниц драться. Этим я обязана исключительно секвестору.

— И? — осторожно спросила Сунниваа.

Файола отбросила одеяло и села на постели.

— Верховный главнокомандующий пообещал тому патрулю, который найдет его сына, огромную награду. Кроме того, все должны были получить повышение, — она ударила кулаком по кровати. — Ты знаешь, что это значит для меня? Я могла стать командиром! Командиром! Такой возможности не представится еще долго!

Обучение началось еще до восхода. Ранним холодным утром шестнадцать молодых девушек и восемнадцать юношей собрались на площадке для турниров и тренировок, чтобы приступить к первым упражнениям с мечом.

К вечеру у Сунниваа так болели мышцы, что она даже начала думать, что никогда больше не сможет поднять руку. Глядя на нее, Файола решила, что не стоило так увлекаться. По сравнению с тем, что предстояло новобранцам следующие три месяца, упражнения с мечом были просто детским лепетом.

И действительно, следующие двадцать дней Сунниваа беспрестанно проклинала обучение. Бесконечные порезы и нарывы, которые она зарабатывала чуть не каждый день, не способствовали хорошему настроению. Часто к концу тренировки она чувствовала, что у нее болят мышцы, о существовании которых она даже не подозревала.

Двадцать дней спустя от шестнадцати девушек осталась половина. Но Сунниваа не позволила себе расслабиться, только крепче стискивая зубы. Она была твердо намерена закончить обучение.

То, что Сунниваа не сошла с дистанции, выдерживая все новые и новые экзамены, ничего не изменило во мнении Файолы. Она по-прежнему была совершенно уверена в том, что Сунниваа никогда не станет настоящим воином.

И только через два месяца, когда обучение по владению мечом и луком было окончено и воины стали осваивать действия на лошади, отношение Файолы немного изменилось.

Сунниваа удавалось обращаться с боевыми лошадьми, как никому другому. И было совершенно не важно, попадалось ли ей добродушное животное или норовистый скакун. Сунниваа без всяких усилий справлялась с любой.

— Если бы я не была совершенно уверена в том, что это невозможно, — сказала Файола Сунниваа однажды вечером, — то я бы подумала, что ты разговариваешь с лошадью.

Ее голос эхом разносился по длинным коридорам крепости. Сунниваа многозначительно усмехнулась, подождала, когда стихнет эхо, и ответила:

— Ты права, это невозможно, — сказала она.

— Но как же тебе удается достичь того, что лошадь четко знает, что ей делать? — удивилась Файола. — Я наблюдала за тобой сегодня. Направляя коня, ты не пользуешься ни поводьями, ни шпорами.

Сунниваа ужаснулась. Нужно быть осторожнее. Предположение Файолы было близко к истине. Когда Наэми обнаружила у нее дар к общению при помощи мыслей, она научила Сунниваа общаться с животными. Говорить — это было не самое точное слово, но самым лучшим образом описывало способ, которым Сунниваа отдавала лошади приказы.

— Я люблю лошадей, — поспешила пояснить она. — Я и сама не знаю, как так получается, но они понимают меня и без слов, — такой ответ не был ложью, и Сунниваа надеялась, что Файола отстанет. Но та только нахмурилась.

Неожиданно они услышали шаги толпы людей, приближавшейся к ним. Из-за угла показалась дюжина солдат.

Файоле было любопытно, что же происходит, и она преградила им дорогу.

— Что случилось? — спросила она.

— Вот-вот прибудет третий патруль, — ответил один из воинов. — Ходят слухи, что они нашли сына верховного главнокомандующего.

— Я с вами, — Файола внезапно оживилась. Она все еще не могла смириться с мыслью, что она не приняла участия в большом поиске, и завидовала каждому успеху.

— Ты тоже пойдешь? — спросила она Сунниваа.

— Нет, я пойду что-нибудь съем, — ответила девушка, махнув рукой по направлению к столовой. Файола заколебалась. Она странным образом чувствовала себя по-прежнему ответственной за свою соседку, хотя та давно уже не нуждалась в помощи.

— Иди, не переживай, — сказала Сунниваа. — Я и сама справлюсь.

Когда шаги воинов стихли вдали, Сунниваа отправилась дальше. Она медленно шла по безлюдным коридорам. Было время ужина, и обычно сотни воинов спешили в большие залы, где можно было поесть. Но сегодня, казалось, Сунниваа была единственной, кого интересовал ужин.

Наверняка все были во дворе, встречали патруль, успокоила она себя и уже хотела повернуть в следующий коридор, когда вдруг почувствовала тепло между грудей. Сунниваа остановилась и, убедившись, что за ней никто не наблюдает, осторожно вынула из-под одежды амулет матери. Маленький оранжевый камень мягко светился и пульсировал. Девушка с удивлением глядела на амулет. Он был с ней с самого рождения, но еще никогда с ним не происходило ничего подобного. Камень стал горячим и замигал еще сильнее.

Вдруг из камня выскочила искра, не больше светляка, и раздался треск, словно от горящей щепки. Она зависла перед девушкой на расстоянии вытянутой руки, похожая в темноте коридора на маленькую звездочку, и, казалось, чего-то ждала.

Страха Сунниваа не чувствовала. Она с интересом наблюдала за тем, как искра медленно пришла в движение. Почти незаметно она двинулась в направлении, противоположном тому, куда собиралась Сунниваа. Искра время от времени останавливалась, словно проверяя, идет ли за ней Сунниваа.

Девушка поспешно спрятала амулет под одежду и, сгорая от любопытства, последовала за искрой. Путь вел в глубину крепости, спускаясь по бесчисленному множеству лестниц в темные переходы, не освещенные ни единым факелом. Вскоре Сунниваа не оставалось ничего другого, кроме как бежать за искоркой. Она совершенно потерялась. Вслепую пробиралась она по узким темным коридорам, пока в какой-то момент не почувствовала, что кирпич под руками исчез. Но искра не останавливалась. Теперь держаться приходилось за голую, грубо обработанную скалу, ведущую через лабиринт коридоров и штолен, в которые уже несколько поколений не ступал человек и где даже пауки не плели своих сетей. Сунниваа давно пожалела о любопытстве, заставившем ее последовать за искрой, она потеряла чувство времени, и к тому же ее мучил голод.

Наконец далеко впереди замерцал свет. К ее облегчению, искра летела прямо к нему. Немного погодя она действительно увидела в стене пещеры факел. Но что-то было не так. Когда Сунниваа пригляделась к факелу повнимательнее, то обнаружила, что он совершенно не чадит. И все же его слабого света хватало, чтобы осветить все помещение, в одной из боковых стен которой была полуразвалившаяся дубовая дверь.

На двери были красной краской нарисованы витиеватые значки, которых Сунниваа никогда раньше не видела. В отличие от двери знаки выглядели гораздо новее. Краска во многих местах шла поверх зеленой плесени, поселившейся во множестве углублений двери, и даже самые тонкие линии странных знаков не посветлели.

Что же это за странное место? Сунниваа отвела взгляд от двери и огляделась.

И тут ее пронизал ледяной ужас. Куда подевалась искорка?

Она обыскала всю пещеру, даже немного вернулась по переходу, через который пришла, но искорки все не было. Надеясь, что та вернулась в амулет, она вынула его из-под одежды и положила в ладонь. Но камень не светился, и Сунниваа поняла, что амулет ей не поможет.

— Почему ты бросил меня в трудную минуту? — закричала она. — Зачем ты меня сюда вообще привел? Что мне тут делать? — еще никогда не чувствовала она такого отчаяния.

Сунниваа заставила себя успокоиться, села на каменный пол и закрыла глаза, чтобы сосредоточиться. Единственный выход из пещеры — это тот, через который она пришла. Но множество темных коридоров запутанными ответвлениями удержали ее от попыток искать обратную дорогу. Оставалась только дверь. Может быть, выход был за ней?

Она решительно подошла к двери. Но на ней не было ни щеколды, ни ручки, а вместо замочной скважины было только странное углубление.

Колебание было недолгим. Если странная дверь не открывается обычным образом, значит, нужно попытаться сделать это иначе. Сунниваа отошла от двери, разбежалась и собиралась уже броситься плечом на подгнившую дверь. Но прежде чем девушка добежала, что-то ярко вспыхнуло, и сила взрыва отбросила девушку назад.

Ослепленная, она лежала на полу в ожидании, пока яркие пляшущие точки перед глазами не сольются в четкую картинку и не стихнет звон в ушах.

Дверь была ее последней надеждой выбраться из этого лабиринта. Теперь ей останется только возвращаться так, как она сюда попала.

И вдруг ей пришла в голову мысль. Наэми! Конечно же! Она ведь может позвать эльфийку на помощь. Наэми не нужны коридоры и туннели, чтобы выбраться отсюда, она может вывести ее по тайным тропам эльфов.

Сунниваа знала, что использовать мысленный призыв в стенах крепости опасно. Наэми предупреждала ее об этом. Но сейчас Сунниваа было все равно. Ей срочно нужна помощь. Она села на пол так, как учила ее Наэми, поглядела на дубовую дверь, стараясь запомнить как можно больше деталей. Потом закрыла глаза, открыла дух и отправила Наэми короткий призыв о помощи, одновременно передавая туманной эльфийке изображение двери.

Сунниваа стала ждать. Наэми могла появиться в любой момент. Но ничего не происходило. Сунниваа попыталась снова, но и второй призыв остался без ответа. Когда то же самое произошло и в третий раз, и в четвертый раз, она села в угол пещеры и заплакала.

— Почему я узнаю об этом только сейчас? — Тарек быстрыми шагами пересек небольшую комнатку, служившую магам кладовой. Прямо перед светящейся синим цветом сферой, в дальнем углу комнаты, он остановился и с упреком посмотрел на мастера-волшебника.

— Ну, мы не были уверены, что это стоящая находка, и… — Аско-Бахрран хотел продолжить свои объяснения, но Тарек перебил его.

— Как бы то ни было, это уже не важно. Вы уверены, что она что-то знает о предсказанном Ребенке? — Тарек с интересом поглядел на высокую грациозную фигуру эльфийки, скрытую за магическим синим светом темницы. После того как и третий патруль вернулся без всяких известий о его сыне, запоздалое известие мастера-волшебника пришлось как раз кстати, чтобы отвлечь его от грустных мыслей. Поэтому он сразу же отправился в путь, чтобы своими глазами увидеть пленницу.

— Совершенно уверен, — ответил Аско-Бахрран.

— С тех пор как ваши воины поймали ее десять дней назад, мы допрашиваем ее всеми доступными средствами. Но она сильна и защищает свое сознание от нашего вмешательства непреодолимыми барьерами эльфийской магии.

— И что вы намереваетесь делать? — поинтересовался Тарек.

— Ну… — очевидно, этот вопрос был для мастера-волшебника очень неприятен. — Боюсь, у нас практически не осталось возможностей добраться до ее сознания, чтобы она при этом не умерла.

— А пытки вы пробовали? — спросил Тарек. — Они и не такие языки развязывали.

Аско-Бахрран покачал головой.

— Я ведь уже сказал, что она очень сильна, — он указал на эльфийку. — Посмотрите на свежие раны на ее руках. Ни один человек еще не мог выдержать такой боли, но туманные эльфы способны отключать болевые ощущения.

Он покачал головой.

— Так мы ничего не добьемся.

— А что же делать?

— Мы можем еще раз попытаться привлечь ловца снов, — сказал Аско-Бахрран.

— В таком случае пытайтесь! Чего вы ждете? — Тарек нетерпеливо поглядел на мастера-волшебника.

— Ну, есть небольшая проблема, — начал Аско-Бахрран. — С тех пор как мы последний раз пользовались услугами ловца, они настаивают на том, чтобы им платили исключительно новорожденными.

Тарек сглотнул.

— Сколько вам нужно?

— Десять!

— Вы, надеюсь, понимаете, что пройдет время, прежде чем мы сможем собрать такое количество детей, — напомнил Тарек. — Я пошлю воинов Ордена Змеи в далекие деревни, чтобы они собрали детей. Иначе у нас будет восстание. Люди в городе все еще взволнованы зимней акцией.

Мастер-волшебник кивнул. Он тоже был в курсе, что в Нимроде брожение с тех пор, как стало известно, что ни один из сотни жителей Нимрода, которых заманили в крепость, не вернулся. Воинам Тарека с большим трудом удалось предотвратить восстание.

— Существует ли опасность, что она сбежит? — слова Тарека прервали размышления мастера-волшебника. Он поспешно покачал головой.

— Нет! Благодаря магической клетке она полностью изолирована от внешнего мира. Она не может ни с кем связаться. Эльфийские тропы тоже закрыты для нее.

— Хорошо, — Тарек казался довольным. — Самое позднее через десять дней мои воины-змеи будут здесь с десятью детьми.

Прежде чем выйти из комнаты, он еще раз бросил на туманную эльфийку короткий взгляд.

— Я должен узнать то, что знает она, — сказал он.

В этот момент дверь отворилась, и в комнату вбежал слуга. Когда он увидел Тарека и мастера-волшебника, он внезапно остановился и низко поклонился.

— Простите, мастер, — тихо сказал он. — Я не знал, что у вас гости. У меня для вас важное сообщение.

— В таком случае давайте послушаем его, — нетерпеливо сказал мастер-волшебник.

— Маг Семпас велел передать вам, что кто-то только что пытался открыть запретную дверь. Он просит позволения послать туда пару стражников, чтобы они поглядели, как там и что.

— Что я слышу?! — Тарек удивленно поглядел на мастера-волшебника. — Такое часто бывает?

Аско-Бахрран покачал головой.

— Конечно же нет. Запретная дверь находится глубоко в горе. Найти выход из лабиринта совершенно невозможно. Семпас и я — единственные, кто знает его. Хотя уже дважды было такое, что к двери подбирались крысы и таким образом вызывали тревогу. Я предполагаю, что и на этот раз все дело в этом.

Он поманил слугу к себе и сказал:

— Передайте магу Семпасу, что я разрешаю. И еще сегодня ночью я жду от него отчета.

Слуга поклонился и торопливо вышел из комнаты.

Тарек тоже собрался уходить.

— Уже поздно, — сказал он, подходя к двери. — Но обязательно известите меня, если произошло нечто из ряда вон.

— Конечно, — пообещал мастер-волшебник, и Тарек вышел из комнаты.

Аско-Бахрран подошел к магической темнице туманной эльфийки. Та, казалось, спала. Глаза ее были закрыты, она не шевелилась.

— Мы все же докопаемся до твоих тайн, — жадно прошептал он, хотя и знал, что эльфийка его не слышит. — Я еще вернусь.

Наэми не пришла! Сунниваа вздохнула, плечи девушки задрожали. Последняя надежда на спасение исчезла. Ей придется отправиться на поиски выхода из лабиринта. Девушка понимала, что это будет означать смерть, и все откладывала решающий момент.

Она сидела, прислонившись спиной к стене, прижав колени к груди и обхватив их руками так, что подбородок лежал на коленях, глядя в пол и ругая себя, что слишком труслива, чтобы пуститься в обратный путь.

— Итак, ты пришла, Служительница с мечом! — раздался в комнате глухой мужской голос, и его жуткое звучание испугало Сунниваа, по спине которой забегали мурашки. Она в ужасе подняла голову, но никого не увидела.

— Не нужно бояться меня, дочь моя, — продолжал голос. — Я здесь. Взгляни на меня.

Сунниваа нерешительно послушалась и оглянулась. Прямо над ней в воздухе парила фигура седого старика. На нем были темно-синие одежды, а в правой руке — длинный жезл. На седые волосы была надета высокая темно-синяя шляпа с золотыми узорами. Друид!

— Кто ты? — выдохнула она.

— Разве ты меня не узнаешь? — спросил старик. — Ты меня уже однажды видела. В своих видениях.

Сунниваа задумалась и неожиданно вспомнила. Это был тот самый друид, который являлся ей во время посвящения. Казалось, друид прочел ее мысли и улыбнулся.

— Видишь, теперь ты вспомнила.

Сунниваа кивнула.

— Да, однажды я тебя уже видела, — согласилась она. — Но кто ты?

— Когда-то меня называли Анторком, — пояснил друид, и его глаза засветились болью. — Я был верховным друидом этой прекрасной страны и последним из нашей касты, кого убил Ан-Рукхбар. Но я проклял его. На последнем дыхании я предсказал, что ему никогда не найти покоя.

Голос друида стал жестче, и он сделал паузу, чтобы немного успокоиться. Потом он поглядел на Сунниваа, и вся ярость из его глаз исчезла. — С тех пор я стою тут на страже в ожидании тебя.

— Меня? — удивилась Сунниваа.

— Да, тебя, Служительница с мечом. Потому что на твоем плече Знак Богини. И именно ты будешь тем человеком, который вернет Госпоже ее власть, — он повернулся и указал на двери. — За этой дверью находится Жезл Мудрости. Когда Богиня вернет его, она освободится от заключения и прогонит тьму из нашей страны. А ты, — костлявым пальцем указал он на Сунниваа, — избрана, чтобы вернуть Богине ее Жезл.

— Но дверь заперта, — ответила Сунниваа. — Я не могу ее открыть. В ней нет замка.

— Никто не может, — подтвердил друид. Сунниваа открыла рот и хотела что-то спросить, но тот резким жестом заставил ее замолчать. — Слушай меня внимательно. Для этой двери есть ключ. Его ты найдешь на черном троне в тронном зале Великого. На спинке трона вьется змея вокруг тел невинных, отдавших жизни за власть черного монстра. У нее голова из зеленого камня. Его ты должна вытащить и вставить в углубление на этой двери. Однако будь осторожна! Когда ты вынешь камень, тебе придется спешить. Ан-Рукхбар почувствует, что камень исчез, и немедленно покинет свое измерение, оказавшись в тронном зале, — Сунниваа снова хотела что-то сказать, но друид продолжил: — Что бы ни случилось, ты не должна касаться черного трона, дочь моя. В нем заключена сильная аура злобы, которая парализует каждого. Если случится так, то все пропало. Ты поняла меня?

Хотя у девушки кружилась голова от страшного задания, которое дал ей друид, и она боялась, что еще не готова, Сунниваа кивнула. Друид, казалось, снова прочел ее мысли.

— Ты права, если думаешь, что не сумеешь справиться со своим заданием одна. Тебе нужна помощь.

— Но у меня нет друзей в Нимроде, никого, кому бы я могла доверять, — заметила Сунниваа.

Друид засмеялся.

— Нет, есть. С одной из них ты живешь по соседству, а вторая, которую ты звала, находится в заточении у мастера-волшебника.

— Они поймали Наэми? — в ужасе воскликнула Сунниваа.

Друид кивнул.

— Они надеются, что благодаря эльфийке смогут узнать кое-что о тебе, но все же им не удалось заставить ее говорить. Если хочешь спасти ее, у тебя остается не так много времени, поскольку мастер-волшебник решил призвать на помощь ловца снов, чтобы узнать ее тайну, — он умолк и едва ли не печально взглянул на Сунниваа. — Против такого существа бессильны даже крепкие туманные эльфы. Если тебе не удастся спасти свою подругу в течение десяти дней, то она добровольно пойдет на смерть, только бы защитить тебя.

Сунниваа вскочила.

— Но я не найду дороги обратно! — взволнованно воскликнула она. — Как я могу освободить Наэми, если я не могу помочь сама себе?

— Не беспокойся, дитя мое, — улыбнулся друид. — Я покажу тебе дорогу. Но провожать тебя смогу недолго, потому что привязан к этому месту.

— Тогда нельзя терять времени, — глаза Сунниваа вспыхнули, и она бросилась к выходу. Она следовала за светящимся образом друида. По пути она заметила, что ее толстая коса расплелась. Вероятно, где-то в темноте она потеряла кожаную ленту.

Неожиданно друид повернул в узкий боковой тупик.

— Что?.. — Сунниваа не договорила, потому что друид приложил палец к губам.

— Нам нужно быть осторожнее, — прошептал он. — Я чувствую множество людей, которые идут по коридорам.

— Что им нужно? — спросила Сунниваа.

— Они заметили, что кто-то коснулся запретной двери, — пояснил друид. — И теперь хотят проверить, что здесь произошло.

Позже Сунниваа тоже услышала топот сапог, эхом разносившийся в гулких коридорах. Они прошли слишком близко, но потом свернули, и шаги стихли.

— Скоро они вернутся, — сказал друид. — Иди за ними, и ты выберешься.

Сунниваа сначала кивнула, но тут же покачала головой.

— Если они заметят меня, все кончено, — напомнила она.

Друид многозначительно усмехнулся и протянул руку к девушке.

— Покажи мне свой амулет.

Сунниваа вынула амулет из-под одежды и протянула его друиду. Она зачарованно наблюдала за тем, как он рисовал какие-то знаки над амулетом, произнося при этом мелодичные слова на древнем языке друидов.

Когда стихли последние слова, камень засветился. Через пальцы Сунниваа заструился мягкий слабый свет. Он становился все ярче, пока наконец не скрыл девушку целиком.

— Держи камень крепко в руке, — пояснил друид. — Этот свет скроет тебя от взглядов стражников. Они не заметят, что ты идешь следом.

Сунниваа не знала, что и сказать. Она видела, что находится в коконе из лучей.

— Теперь я открою тебе слова, которые пробуждают магию талисмана, Служительница с мечом, — сказал друид. — Времени у нас немного, поскольку стражники скоро вернутся. Поэтому слушай внимательно и хорошенько запомни эти слова.

Друид медленно проговаривал заклинание, заставившее камень светиться. Сунниваа внимательно слушала, но только с четвертой попытки сумела без ошибок повторить его.

Казалось, друид был доволен.

— Запомни заклинание как следует, — посоветовал он снова. — Тебе еще понадобится помощь амулета. Если захочешь скрыться от посторонних взглядов, возьми камень в руку и не своди с него взгляда. Мягко поглаживая пальцем по камню, произнеси формулу, пробуждающую его силу. Да сохранит тебя Госпожа, — и с этими словами образ друида начал таять, а потом и вовсе исчез.

Долго ждать Сунниваа не пришлось. Вскоре раздался размеренный топот. Она увидела пляшущие отблески факелов на стенах, опережавшие воинов в этом мрачном месте. Когда они прошли прямо рядом, она на секунду прикрыла глаза, не решаясь вздохнуть.

Но никто не заметил ее. Когда последний факелоносец прошел мимо, Сунниваа выскользнула из коридора и пошла за воинами.

Никем не замеченная, Сунниваа добралась до своей комнаты. Она тихонько отворила дверь и вошла. В комнате было темно. Сияние амулета погасло, свеча на столе не горела.

Под маленьким окном, в дальнем углу комнаты, на своей постели спала Файола. Сунниваа слышала тихое равномерное дыхание соседки. Не раздеваясь, она легла и закрыла глаза.

Мастер-волшебник захватил Наэми в плен! Всего десять дней! Времени было слишком мало для хорошего плана. А потом еще предстояло выкрасть голову змеи из тронного зала и вызволить Жезл Богини из глубин крепости. Сунниваа вздохнула. Чем больше она об этом думала, тем более невыполнимым казалось задание. Кроме того, он не сказал ей, что делать с Жезлом, когда он окажется у нее в руках.

Она зевнула. Жезл может подождать. Для начала надо позаботиться о Наэми. Она медленно вынула амулет из-под одежды и внимательно оглядела его. Друид был прав, магия амулета понадобится ей еще не раз.

И вдруг она вспомнила, что еще ей сказал друид. «…У тебя есть друзья. С одной из них ты делишь комнату…» Сунниваа приподнялась и поглядела на свою соседку по комнате.

Действительно ли Файола ее подруга? Насколько можно доверять молодой воительнице? Вопросы, вопросы, на которые она не знает ответа. Но время поджимало, и в крепости не было никого ближе Файолы. Придется пойти на риск, пусть даже она не была уверена, что ее соседка действительно на ее стороне.

Сунниваа сомневалась. Но потом отбросила сомнения. Доверившись словам друида, она подошла к Файоле.

— Проснись! — она мягко коснулась плеча воительницы.

Но Файола просто отмахнулась, повернувшись на другой бок.

— Файола, просыпайся! — не отставала Сунниваа, тряся спящую воительницу за плечо.

Файола неохотно повернулась.

— Что тебе нужно, да еще среди ночи? — спросила она, не открывая глаз и еще плотнее заворачиваясь в одеяло.

— Файола, пожалуйста. Открой глаза и послушай меня, — упрашивала Сунниваа. — Я должна сказать тебе нечто важное. У меня нет времени, и мне срочно нужна твоя помощь.

Наконец Файола открыла глаза.

— Ну хорошо, давай быстрее. Я устала, — сонно пробормотала она. Потом зевнула, и ее глаза закрылись снова.

— Ну проснись же наконец, Файола! — настаивала Сунниваа. — Я серьезно.

Файола с наслаждением потянулась, откинула одеяло и села.

— Ну хорошо, — проворчала она. — Я проснулась. Итак, что случилось?

8

В небольшой деревушке на краю Темных Пределов светало. Скоро теплое летнее солнце разошлет свои первые лучи по широкой равнине и искупает мягкие, поросшие густой травой холмы в золотых лучах. Легкий ветер колыхал длинные зеленые травы, напоминавшие зеленые волны огромного моря. Он прилетел с заснеженных вершин Ильмазурского хребта, неся с собой пряный запах горных трав.

Со своего ложа Вейт глядел через открытое окно на небо, с наслаждением вдыхая утренний воздух. Аромат ветра напомнил ему о родине, и Вейту взгрустнулось. Пройдет еще много дней, прежде чем он вернется. Его измученное тело медленно отходило от потрясений, которые ему пришлось пережить в Темных Пределах, и собственная слабость злила Вейта.

Он отсутствовал слишком долго! Когда он впервые открыл глаза после долгой болезни, жители деревни объяснили ему, что он пролежал в горячечном бреду на грани сна и бодрствования около двадцати дней. И благодарить нужно было только искусную целительницу Куоми, которая сумела победить болезнь, за то, что он выкарабкался. Вейт был ей признателен и все же хотел отправиться домой как можно скорее.

Но прошел целый месяц, а он был по-прежнему слишком слаб, чтобы отправиться в путь. Вейт вздохнул. Похоже, ему повезет, если удастся вернуться домой к началу осени.

В дверях показалась тень, и он узнал стройную фигуру Куоми. Целительница принесла ему поесть: лаваш, немного козьего сыра и кружку воды.

— День будет жарким, — улыбнувшись, сказала она, ставя еду на столик у постели. Потом села на стул и как ни в чем не бывало начала кормить ребенка, которому было всего пять дней от роду, грудью.

Вейт отвел взгляд. Он не привык к такому поведению, поэтому смущенно принялся за еду, в то время как Куоми тихо напевала для малыша. И не впервые Вейт поймал себя на том, что он завидует мирной жизни жителей деревни. Далеко от больших городов, в краю, которого все избегают, они живут бедно, но они всем довольны и ничего не подозревают о вещах, творящихся в стране.

Вейт знал, что исключительно этому обстоятельству он и обязан своим спасением. Когда жители деревни нашли его, на нем по-прежнему была часть обмундирования и в нем можно было без труда узнать воина Ан-Рукхбара. В любом другом городе его оставили бы умирать, в этом он был уверен.

В дверях снова показалась тень, и вошел Рангун, спутник Куоми. Это был высокий широкоплечий уверенный в себе мужчина, казавшийся старше, чем был на самом деле.

— Вижу, ты уже проснулся, — обрадованно сказал он и сел рядом с Вейтом. — Через два дня я и еще несколько мужчин отправляемся на охоту за степным буйволом, — пояснил он, отбрасывая назад темные длинные — до плеч — волосы и завязывая их кожаным шнуром. — Чувствуешь ли ты себя достаточно сильным, чтобы пойти с нами?

Вейт удивленно поглядел на степного воина. Это предложение делало ему честь, и он не хотел разочаровывать молодого человека. Кроме того, такая охота обещала приятно разнообразить его жизнь.

— Если Куоми мне позволит, то я с удовольствием пойду с вами, — ответил он, вопросительно глядя на целительницу, по-прежнему укачивающую маленького сына.

— Думаю, ты уже достаточно окреп, чтобы пойти с мужчинами, — тихо ответила она, стараясь не разбудить ребенка. Потом улыбнулась Рангуну. — Но Рангун должен пообещать мне, что не будет поручать тебе слишком сложных заданий. Я не хочу, чтобы мои усилия пропали даром из-за этой охоты.

Рангун подошел к Куоми, обнял подругу и поцеловал сына.

— Не пропадут, — заверил он. — Можешь на меня положиться.

Куоми с нежностью поглядела на него и встала. Она осторожно переложила спящего малыша в кроватку, а когда укрыла его крошечным одеяльцем, Рангун подошел к ней сзади и страстно обнял.

Вейт бесшумно встал и вышел из избы. Он чувствовал, что им обоим хочется побыть одним, и решил начать день с прогулки. Если он действительно хочет пойти на охоту, то должен знать, насколько силен.

— Во имя врат, да ты действительно Избранная! — Файола в недоумении покачала головой. — А все думали, что это будет мужчина.

Сунниваа спрятала свое предательское родимое пятно на плече под рубашкой и села рядом с соседкой по комнате.

— Все произошло именно так, как я и рассказала, — прошептала она и вопросительно посмотрела на Файолу. — Что будешь делать? Выдашь меня или поможешь?

Файола молчала, глядя в пол, пытаясь осознать все услышанное. И только слабое подергивание уголков рта выдавало ее волнение.

Сунниваа ожидала. Она молча наблюдала за тем, как комнату медленно заливали первые лучи солнца, прогоняя из углов серую мглу.

Сопение Файолы было долгое время единственным звуком. Она молчала, выбирая между клятвой воина Ан-Рукхбара и своей тщательно скрываемой верой в Благую Богиню. Перед глазами воительницы по-прежнему стояло лицо матери, плакавшей, когда она узнала, что Ребенка со Знаком нашли и уничтожили. Тогда Файоле было всего пять лет. Но даже в таком юном возрасте она сумела ощутить тоску, охватившую жителей ее родной деревни, у которых смерть предсказанного Ребенка отняла последнюю надежду.

А потом она вспомнила Алани. Образ отчаявшейся девочки в руках воинов, которая плакала и умоляла о помощи, разбудил в Файоле звериную ярость. Она видела перед собой множество голодных людей, которые в тот холодный зимний день пришли на верную смерть, обманутые обещанием получить хоть немного еды.

Вздохнув, Файола закрыла лицо руками, словно прогоняя страшные воспоминания, затем посмотрела прямо в глаза Сунниваа.

— Я не выдам тебя, — решительно заявила она. — Но пока не знаю, буду ли помогать!

— Спасибо, Файола, — сказала Сунниваа с видимым облегчением. Она пристально смотрела на молодую воительницу.

— Пожалуйста, помоги мне, — снова попросила она. — Помоги нашему народу избавиться от рабства Ан-Рукхбара, помоги нашей Богине вернуться.

Файола покачала головой.

— Ты что, действительно думаешь, что мы сможем провернуть это вдвоем? — с сомнением спросила она. Но во взгляде Сунниваа читалась твердая решимость.

— Ну конечно, ты должна в это верить, — продолжала Файола. — Ведь это твое предназначение. Но то, что ты собираешься сделать, совершенно невозможно. Тебя поймают прежде, чем ты ступишь в покои магов.

— Если ты мне не поможешь, мне придется спасать Наэми одной, — решительно сказала Сунниваа. — Я не могу допустить ее смерти!

— На твоем месте я бы действовала точно так же, — Файола задумалась. Наконец она глубоко вздохнула и сказала:

— Дай мне еще немного времени, Сунниваа! Сегодня вечером я скажу тебе, что решила, — она запнулась, а потом заговорила снова. — Но каким бы ни было решение, можешь быть уверена, что я тебя не выдам. А теперь нам стоит поторопиться, — сказала она, поднимаясь. — День в разгаре, и мы опаздываем на тренировки с лошадьми.

День тянулся медленно. И Сунниваа, и Файола, казалось, были полностью погружены каждая в свои мысли.

Сунниваа искала способ спасти туманную эльфийку, а Файола раздумывала над тем, что ее тоже казнят, если Сунниваа поймают и выяснят, что и она была посвящена в ее планы.

Вечером Файола долго бродила без цели по пустым коридорам крепости. Неожиданно она обнаружила, что ноги привели ее к покоям магов. Она поймала себя на том, что ищет места для укрытия и думает о том, как кратчайшим путем попасть отсюда к ним в комнату. Но признаться себе в том, что решение давно принято, она не могла. Это изменилось, когда на обратном пути она прошла мимо опочивальни секвестора. Очевидно, он был не у себя, поскольку тяжелые двустворчатые двери были заперты и стражи не было.

Шорох, раздавшийся за дверью, привлек ее внимание. Она подкралась поближе, предварительно удостоверившись, что никто за ней не следит, прислонила ухо к двери и прислушалась. Она не ошиблась — за дверью жалобно всхлипывала маленькая девочка.

— Алани? — тихонько спросила Файола, но тут же замолчала — предательское эхо зазвучало в пустых коридорах.

— Файола, это ты? — услышала она недоверчивый голос из-за двери. Но из страха, что ее обнаружат, Файола не решалась ответить.

— Файола? — девочка закричала громче. И, снова не получив ответа, отчаянно закричала. — Файола? Это ты? Пожалуйста, помоги мне! Мне так больно! — тоненький голосок девочки захлебнулся слезами.

Потрясенная Файола отпрянула. Алани была там, внутри! Теперь у нее не осталось сомнений. Эта свинья все еще мучит ее! Жгучая ненависть, не испытанная доселе, поднялась в ней, на глаза навернулись слезы.

И внезапно Файола поняла, что ей нужно делать. Она решительно повернулась и отправилась к Сунниваа.

Когда дверь отворилась, соседка вопросительно взглянула на Файолу. Воительница казалась взволнованной, но настроена была решительно. Она закрыла дверь на замок, рухнула на спину рядом с Сунниваа и молча уставилась в потолок. Наконец взглянула в глаза девушке.

— То, что ты собираешься предпринять, чистое безумие, — молвила она. — Но я помогу тебе.

Причины, толкнувшие ее на это, она решила оставить при себе. Вместо этого она вскочила с постели, подошла к сундуку, вынула оттуда пожелтевший пергамент и разложила его на столе.

— Я так и знала, что когда-нибудь эти планы мне понадобятся, — с улыбкой сказала она.

— Что это? — Сунниваа подошла к ней и с интересом стала наблюдать за странным узором на пергаменте.

— Это старый план крепости, — пояснила Файола. — Он уже лежал в сундуке, когда я попала сюда. Непонятно, почему я никак не могла решиться выбросить его, — она осторожно разгладила хрупкий, кое-где порванный пергамент. — Но, должна признать, его изучением я пока не занималась. Я знаю только, что вот это, — она ткнула пальцем в большой круг в центре, — тронный зал.

Она пододвинула к столу два стула и села, знаком велев Сунниваа последовать ее примеру.

— Если мы хотим вызволить Наэми, то времени у нас осталось немного. Нам предстоит много работы.

Небольшая группа воинов-степняков поохотилась удачно. Всего за две ночи им удалось убить троих буйволов.

Все были довольны. Рано утром они сняли лагерь и отправились в обратный путь. Солнце давно перевалило за полдень. Вскоре они должны были достичь родной деревни. Мужчины смеялись, радуясь удачной охоте, идя рядом с небольшим косматым пони, тянувшим за собой тяжелую телегу, груженную мясом буйволов.

— Скоро ты сможешь отправиться домой, — улыбнувшись, сказал Рангун, приятельски похлопав Вейта по плечу. — Куоми чересчур сильно переживает, а ты намного сильнее, чем она думает.

Вейт ответил на улыбку и сказал:

— Это правда. Здорово, что я смог пойти с вами.

И действительно, длинные марши по степи оказались для него не так уж тяжелы, и он стал подумывать, что скоро покинет деревню Куоми. Он хотел сказать еще что-то, когда прямо на холме перед ними увидел маленькую темную фигурку мальчика.

Остальные мужчины тоже увидели его и замолчали. Они напряженно наблюдали за тем, как тот поспешно сбежал с холма и направился прямо к ним. Он был слишком далеко, чтобы можно было слышать его крики, но даже на таком расстоянии было видно, как он устал. Казалось, он вот-вот упадет — настолько он был измучен, но ребенок продолжал бежать. Наконец он споткнулся, упал и скрылся из виду.

Мужчины сорвались с места и бросились к нему, Вейт за ними. Они обнаружили мальчика лежащим без сил в траве. Его лицо было все в поту, дыхание прерывалось. Он увидел подбежавших мужчин, и его веки затрепетали.

— Они… напали… на нашу деревню, — хрипло выдавил он, глаза его закатились. Мужчины испуганно смотрели друг на друга. Рангун схватил мальчика и тряс его до тех пор, пока тот снова не открыл глаза.

— Кто это? Когда? — грубо спросил он.

— Они пришли еще до обеда. Их было так много. С оружием и лошадьми. Мы не могли защищаться, — вдруг мальчик задрожал и безудержно заплакал.

— Они забрали моего маленького брата и еще много новорожденных, — всхлипывал он. — Отец не хотел допустить этого, и тогда они просто убили его, а маму… — голос его сорвался, больше ничего сказать он не мог Всхлипывая, он спрятал лицо на груди Рангуна, который потрясенно прижимал мальчика к себе.

— Нам нужно немедленно возвращаться в деревню, — сказал он прерывающимся голосом, подозвав к себе самого младшего из группы. Он велел позаботиться о мальчике и о повозках, а сам с остальными отправился в путь.

Уже со следующего возвышения они увидели столбы дыма. Горело по меньшей мере четыре из тридцати изб, и легкий ветерок доносил до них запах горелого дерева.

Теперь они бежали, не останавливаясь. Обеспокоенный судьбой Куоми и своего сына, Рангун несся впереди всех, забыв обо всем вокруг.

Вейт мчался за ним так быстро, как только мог Его мучила страшная догадка, и оставалось только надеяться, что он ошибался.

Но, увидев на окраине деревни убитого воина и перевернув его, он понял, что оправдались его самые худшие подозрения. На латах воина красовался герб с зеленоголовой змеей. Нож пробил грудь, и меч, вокруг которого обвила свое черное тело змея, был пропитан свежей кровью.

Вдруг из деревни раздались громкие крики. Воины были еще там!

Вейт поднялся и поспешил вперед. Жуткая картина, представшая его глазам, превосходила самые худшие ожидания. Среди домов валялись трупы жителей деревни. Поруганные женщины, мертвые мужчины, все еще державшие в руках копья, дети… Тут же он наткнулся на труп девушки, лежавшей на ступеньках горящего родительского дома. Платье ее было разорвано, оголенная грудь — вся в крови. Потрясенный, он узнал в поруганной девушке ученицу Куоми. Она заботилась о нем, провела у его постели немало часов. Она пришлась Вейту по сердцу, потому что не упускала ни малейшей возможности расспросить его о Нимроде. Потом она открыла ему тайну, что собирается уйти из деревни и попытать счастья в городе-крепости.

Вейт стал рядом с девушкой на колени и закрыл ее широко раскрытые от ужаса глаза, которым не суждено было увидеть город-крепость. Со слезами на глазах он поднялся над ее безжизненным телом и наконец оказался в центре деревни.

Перед домом целительницы собралась группа воинов. С громкими криками они подбадривали одного из своих товарищей, словно проходило какое-то состязание. Вейт медленно приблизился, но, когда он увидел, что там происходит, от ужаса у него перехватило дыхание.

Перед домом стояла Куоми, прислонившись спиной к стене. Она держала в руках кричащего младенца, а в свободной руке держала нож, которым угрожала мускулистому воину, который медленно приближался к ней. Воин играл с ней, наслаждаясь ее страхом.

Рангун стоял неподалеку. Его связали. Один из воинов приставил к его горлу меч, заставляя беспомощно наблюдать за происходящим. Одежда Рангуна была изорвана и во многих местах пропитана свежей кровью. Вероятно, его схватили, когда он пытался помочь Куоми.

При виде несчастья, свалившегося на людей, спасших ему жизнь, Вейта охватила не изведанная дотоле ярость. Он должен помочь им!

Не обращая внимания ни на кого, он прорвался через плотное кольцо воинов, наблюдавших за товарищем.

— Прекратить! — зарычал он, заслоняя собой Куоми.

Исполинский воин зарычал и хотел уже броситься на него, но, прежде чем он успел это сделать, другой закричал:

— Во имя врат! Это же Вейт!

— Оставьте женщину в покое! — закричал Вейт тоном, не терпящим возражений, сердито глядя на воина. — Где ваш командир?

Тут же один из воинов отправился за командиром. Вейт по-прежнему стоял рядом с Куоми, с благодарностью смотревшей на него. Но она, как и Вейт, чувствовала, что опасность еще не миновала. Вскоре показался командир, он вышел вперед, пристально оглядел Вейта с головы до ног и кивнул.

— Воин прав, — сказал он наконец. — Ты действительно сын Тарека. Что ты делаешь в этой глуши? Тебя повсюду искали.

Вейт не ответил. Расслабленный тон командира, ответственного за страшную судьбу деревни, был ему противен.

— Для начала ты ответишь мне, что вы здесь делаете, — сказал он, скрежеща зубами и с вызовом глядя на противника.

Командир сплюнул в песок.

— У нас приказ привезти новорожденных в Нимрод, — коротко ответил он, и на губах его заиграла победоносная ухмылка.

— Этого ребенка вы не заберете, — сказал Вейт, указав на Куоми и Рангуна. — И вы оставите в покое его родителей.

— Ты не имеешь права отдавать здесь приказы, — тон командира стал жестче. — Орден Змеи принимает приказания только от верховного главнокомандующего.

И он сделал знак воину, подкрадывавшемуся к Куоми. Тот угрожающе подступил к Вейту, собираясь схватить ребенка.

— Стой! — Вейт вырвал у Куоми нож и вытянул руку вперед. — Я сказал, ребенок останется здесь. Или вы хотите, чтобы я рассказал отцу, как Орден Змеи отплатил людям, которые спасли жизнь его сыну?

На лице командира отразилась работа мысли. Наконец он кивнул.

— Ну хорошо, — примирительно сказал он. — С ними ничего не случится, это я тебе обещаю, — он сделал знак воину, державшему Рангуна, и тот развязал путы, связывавшие мужчину.

Вейт опустил нож и протянул его Куоми.

— Мне очень жаль, но большего я сделать не могу, — с сожалением прошептал он.

Куоми кивнула, крепко прижимая к себе сына.

— Спасибо, — сказала она хриплым голосом. Когда она повернулась и исчезла в доме, в глазах ее стояли слезы. Рангун подошел ближе, но ничего не сказал. И только в дверях он остановился, поглядел на Вейта долгим грустным и горьким взглядом, а потом последовал за женой.

— В Нимроде все считают, что ты погиб! — мрачный голос командира был завершающим аккордом тяжелого момента. — Будет лучше, если ты поедешь с нами.

Вейт кивнул. Он знал, что должен ехать с воинами, но его вера в справедливость Ан-Рукхбара погибла в деревне Куоми. Она умерла вместе с жителями, которые так радушно приняли его у себя.

9

Сунниваа и Файола бесшумно скользили по спящему городу-крепости, осторожно обходя храпящих, которые этой ночью, напившись, лежали в коридорах. Было очень темно. Никто из слуг не позаботился о том, чтобы заменить догоревшие факелы.

Только через пять дней после того, как девушки начали разрабатывать план, они наконец отважились действовать.

Время поджимало, но до сих пор у них не было подходящей возможности. Но сегодня сама судьба пришла им на помощь.

Во двор въехал совершенно измученный всадник, который принес верховному главнокомандующему известие, что его сына нашли на границе Темных Пределов. Не позже, чем через два дня, он будет здесь.

Известие, что сын, которого он считал погибшим, жив, заставило Тарека сильно расщедриться. В тот же вечер он велел вынести из подвалов огромные бочки вина и пригласил всех воинов и жителей внутренней крепости отпраздновать счастливое возвращение. Воины приложились к вину особенно рьяно. Когда стемнело, оказалось, что во всей крепости не осталось ни одного трезвого солдата. Многие из них просто валялись в коридоре, другим удалось добраться до постелей, но к полуночи уже никто не держался на ногах.

Крепость, казалось, вымерла. И только громкое нестройное пение троих солдат, которые все еще крепко держались за винные кружки во дворе, гулким эхом разносилось по пустым коридорам.

Дорога вела девушек мимо зала, где разливали вино. Здесь солдаты лежали вповалку, и подруги с трудом находили место, куда поставить ногу. Сильно пахло вином и блевотиной, на полу блестели темные лужи, о происхождении которых можно было только догадываться.

Когда они добрались до покоев магов, Сунниваа ненадолго остановилась и с облегчением вздохнула.

— Это просто отвратительно, — содрогнувшись, сказала она, вдыхая свежий воздух. — Хоть маги разошлись по своим комнатам. Далеко еще?

— Она там, внизу, — Файола указала в конец длинного коридора по правую руку от них. Два дня назад им удалось узнать, где держат пойманную эльфийку, и они обозначили весь путь на плане.

— В таком случае не будем терять времени, — тихо сказала Сунниваа и пошла дальше. Она осторожно прокралась по коридору и незаметно подобралась к небольшой двери, за которой должна была находиться Наэми. Часовых не было. Вероятно, они тоже приняли участие во всеобщем гулянии и где-то отсыпались.

— Часовых нет! Это упрощает дело! — Файола решительно нажала на ручку двери. Дверь была заперта.

— Ничего другого не стоило ожидать, — сердито проворчала она и опустилась на колени рядом с дверью. Вынула из сумки небольшой железный крючок и, вставив его в замочную скважину, стала поворачивать туда-сюда. Ее попытки сопровождались громким лязгом.

Сунниваа нервно огляделась.

— Торопись, — шепнула она. — Иначе шум кого-нибудь разбудит.

Файола вздохнула.

— Я делаю все, что могу, — пояснила она. — Но без ключа трудновато открыть дверь.

Вдруг раздался щелчок, и замок открылся.

— Получилось, — с облегчением сказала Файола. Она поспешно поднялась и предоставила Сунниваа открыть двери.

После темноты коридоров яркий синий свет, сиявший внутри, ослепил обеих настолько, что им на секунду пришлось прикрыть глаза. Свет исходил от большой прозрачной сферы в дальней части комнаты, в которой проглядывала сжавшаяся фигура женщины.

Наэми! Сунниваа бросилась к странной темнице, в которой оказалась ее подруга.

— Наэми! — воскликнула она, но не решилась коснуться светящейся стены.

Туманная эльфийка не слышала. Сунниваа позвала громче, но напрасно.

— Что это? — Файола подошла ближе, недоверчиво глядя на синий шар.

— Я не знаю, — призналась Сунниваа. — Выглядит, как магическая клетка, но я еще никогда такого не видела.

— А я-то думала, мы войдем, откроем нормальную зарешеченную дверь и исчезнем вместе с туманной эльфийкой, — Файола разочарованно покачала головой. — Этого нам никогда не открыть.

Но Сунниваа не собиралась сдаваться так быстро. Она осторожно протянула руку, собираясь коснуться шара. Когда она была на расстоянии одного локтя, из шара полетели маленькие синие молнии и, словно иглы, вонзились в тыльную сторону руки. Чем ближе к шару, тем больнее жалили молнии.

— Прекращай! — Файола заговорщицким жестом оттащила Сунниваа. — Мы не пройдем. Мы не маги. Давай убираться отсюда, пока нас не обнаружили.

Сунниваа бросила на Наэми полный печали взгляд. Тем временем та проснулась и с трудом выпрямилась. Вероятно, ей не было видно, что происходит за синей стеной, потому что Сунниваа она не увидела.

Вдруг Сунниваа почувствовала знакомое тепло между грудей. Она вынула амулет и пристально посмотрела на него. Он пульсировал слабым оранжевым светом и, казалось, чего-то ожидал. Сунниваа сняла амулет и положила на ладонь.

— Что ты собираешься делать? — поинтересовалась Файола. Но девушка не ответила. Она и сама не знала, сумеет ли амулет помочь, но решила довериться своим ощущениям. Девушка медленно поднесла руку с амулетом к синей стене. На этот раз из шара не вылетели молнии, и ей даже удалось коснуться поверхности.

Поначалу ничего не происходило, но, когда она отняла амулет, на шаре осталось крошечное светящееся пятнышко, которое быстро увеличивалось. Вскоре пятнышко превратилось в огненное кольцо, быстро съедавшее синий свет и разъедавшее шар.

Сунниваа и Файола с нетерпением наблюдали за происходящим, и туманная эльфийка тоже заметила, что что-то изменилось. Она недоверчиво подошла к дыре и выглянула наружу. Когда она узнала Сунниваа, глаза ее засветились.

— Сунниваа! — удивленно воскликнула она, недоверчиво качая головой.

Через несколько мгновений огненное кольцо проделало в магическом шаре настолько большую дыру, что Наэми легко вылезла из него. Туманная эльфийка крепко прижала Сунниваа к себе. Она казалась изможденной и двигалась так, словно что-то причиняло ей огромную боль, но не жаловалась.

— Я не думала, что когда-либо увижу тебя, — прошептала она. — Воины поймали меня случайно. Я всего один-единственный раз повела себя неосторожно и, когда вышла из междумирья, попала в самую гущу солдат, которые искали признаки присутствия повстанцев в заброшенном лагере. Их было слишком много. Меня схватили, связали и приволокли сюда. Мастер-волшебник пытался выяснить у меня что-то насчет тебя…

При воспоминании о перенесенных мучениях голос Наэми сорвался. Потом она глубоко вздохнула и сказала:

— Но я не выдала тебя. Своей жизнью я обязана тебе, Сунниваа… Спасибо!

— Ты должна благодарить не только меня, — Сунниваа повернулась и указала на Файолу, отступившую немного назад. — Это Файола, моя соседка по комнате и подруга. Без нее мне никогда бы не удалось найти тебя. Можешь доверять ей. Она обо всем знает.

Файола молча кивнула Наэми, туманная эльфийка поблагодарила ее и, повернувшись, поглядела на магическую сферу. То, что она увидела, потрясло ее. Огненного кольца больше не было. Там, где в магическом шаре только что зияла огромная дыра, стена снова закрылась и выглядела так, словно ее никто никогда не касался.

— Твой амулет — это просто чудо, — заметила Файола. — Если он и дальше будет нам помогать, с нами ничего плохого не случится.

— К сожалению, я никогда не знаю, когда он сможет помочь. Думаю, нам не стоит полагаться на него, — сказала Сунниваа, надевая амулет.

— А теперь нам нужно убираться отсюда, — напомнила Наэми. — Пока нас не обнаружили.

Файола подошла к двери и осторожно выглянула в коридор.

— Никого не видно, — тихо объявила она и исчезла в темноте за дверью.

Сунниваа и Наэми последовали за ней.

Ночь уже подходила к концу, и небо на востоке начинало сереть, возвещая наступление утра. Им повезло. Праздник продолжался до поздней ночи, и жители крепости по-прежнему крепко спали. Незамеченными пробрались девушки в комнату Файолы и Сунниваа.

Тщательно закрыв дверь, Файола облегченно вздохнула.

— Получилось, — сказала она, падая на кровать.

— Ты действительно уверена, что Наэми может остаться здесь на несколько дней? — спросила Сунниваа подругу.

— Совершенно уверена! — зевнула Файола. Вдруг она вспомнила о том времени, когда здесь была Алани, и лицо ее омрачилось.

— Что такое? — спросила Сунниваа, от которой не укрылось выражение лица девушки. Но подруга говорить об этом не захотела, а вместо этого завернулась покрепче в одеяло.

— Не переживай, Сунниваа, — пробормотала она. — Никто за нами не следил. Здесь мы в безопасности. Лучше попытайся заснуть. — Файола замолчала и повернулась ко всем спиной.

— Укладывайся спать, Сунниваа, — поддержала Наэми Файолу. — А я пока подежурю.

Но Сунниваа покачала головой. Она совершенно не устала, а было столько всего, что нужно было рассказать.

Поэтому Наэми и Сунниваа еще долго сидели у маленького стола, обсуждая события со времени их последней встречи весной, а немногим позже Сунниваа посвятила Наэми в план своих дальнейших действий.

— Как это могло случиться?

Голос Тарека гулко отдавался под сводами комнаты. Он взволнованно бегал взад-вперед перед пустым магическим шаром, яростно глядя то на одного мага, то на другого, но те молчали.

— Ну? — верховный главнокомандующий обращался теперь непосредственно к мастеру-волшебнику. — Если ни один из ваших магов не в состоянии объяснить мне, почему эльфийки больше нет в шаре, то придется вам рассказать мне об этом.

Обычно такой уверенный в себе, Аско-Бахрран отвернулся, избегая бешеного взгляда Тарека.

— По правилам магии, она не могла выйти из шара. Это абсолютно надежная тюрьма для эльфов. Раньше мы применяли ее очень часто.

— Ваши правила интересуют меня не больше, чем ваше дерьмо, — разозлился Тарек. — Она сбежала, и никто ничего не заметил. Это просто невероятно, — он разъяренно потрясал кулаками.

— Нет! — Аско-Бахрран испуганно встал перед Тареком. — Не пытайтесь разрушить шар! Его энергия убьет вас.

Тарек заколебался, но руку все же опустил.

— То есть эльфийка не могла получить помощь из крепости, — рассудил он.

— Я ведь сказал уже, что человеку невозможно разрушить шар, он защищает себя сам, — пояснил мастер-волшебник. — Только поэтому мы и могли отказаться от охраны. Может быть, мы недооценили эльфийку. Я уверен, что она ушла при помощи своей эльфийской магии.

— В таком случае она потеряна для нас, — Тарек в недоумении покачал головой. — Возможность узнать хоть что-то о предсказанном Ребенке была на расстоянии вытянутой руки, а мы ее не использовали.

— Действительно очень жаль, — в комнату вошел секвестор, втискивая свое массивное тело между стоявшими в комнате магами. — Итак, это правда! Она действительно сбежала, — сказал он с наигранным удивлением, разглядывая при этом шар. — Ваши постоянные поражения, Тарек, становятся поистине невыносимыми. Разве вы вчера на аудиенции у Великого не обещали, что скоро будете располагать точной информацией о пророчестве?

Верховный главнокомандующий пробормотал что-то невнятное, но не стал отвечать секвестору. Верховный судья знал, что он прав, и Тарек сердился на самого себя, поскольку в своем усердии просто-напросто действовал слишком поспешно.

— Думаю, на следующей аудиенции вам придется кое-что объяснить Ан-Рукхбару, — широкая ухмылка секвестора заставила Тарека вскипеть от ярости. Впервые за много лет старая ненависть между ними снова стала очевидной, и верховному главнокомандующему удалось сдержаться только с огромным трудом. Секвестор бросил на Тарека полный презрения взгляд и отступил на шаг.

— Впрочем, я уверен, что вы найдете для этого подходящие слова, — сказал он, не скрывая злорадной ухмылки. — В любом случае, у вас есть еще десять дней в запасе.

И с этими словами он вышел в коридор, где его ожидал паланкин.

— Кажется, он точно знает, когда настанет подходящий для такого появления момент. Он всегда приходит вовремя, — Тарек презрительно засопел. Потом обернулся к мастеру-волшебнику и спросил:

— Как вы думаете, стоит ли посылать ловца снов в крепость, чтобы он нашел для нас эльфийку?

— Я ведь уже сказал, что покинуть сферу обычным путем она не могла, — ответил мастер-волшебник, снова указывая на шар. — Сами посмотрите, он совершенно невредим, ни малейших следов вмешательства. Нет, я совершенно уверен, что туманной эльфийки в крепости нет. Она уже далеко отсюда.

Тарек вздохнул.

— В таком случае ловец снов нам не нужен. Можете приостановить подготовку к обряду, — он повернулся к двери. — Я буду ждать, пока вы тщательно все обследуете и выясните, каким образом ушла эльфийка, — велел он магам. — Я должен быть уверен, что ее исчезновение не имеет никакого отношения к происшествию у запретной двери.

Уже почти стемнело, когда Вейт вместе с воинами Ордена Змеи въехал во двор города-крепости. По обе стороны собралась толпа, все хотели поприветствовать его, но даже их крики не могли отвлечь его от грустных мыслей.

Прямо перед воротами города воины убили последних пятерых детей. Их крик не должен был выдать жителям города, что за ношу привезли. Крошечные трупики укутали в одеяла и всех детей сложили к остальным, убитым раньше, на вьючную лошадь.

Каждый раз, когда Вейт оглядывался назад и видел десять маленьких свертков на лошади, сердце его сжималось, и его сжигал стыд, что он воин. Он не мог поверить в то, что его отец был способен приказать такие ужасы, и был преисполнен решимости поговорить с ним по этому поводу.

Звонкий клич сигнального рожка прервал его мысли. Воины проехали ворота во внутреннюю крепость и теперь двигались по большому, мощенному брусчаткой двору. Над головами людей Вейт увидел отца. Тот стоял между секвестором и мастером-волшебником на верхней ступеньке широкой лестницы, ведущей к красивой узорчатой двери. Когда главнокомандующий увидел сына, на его лице заиграла счастливая улыбка, и он поспешил вниз, чтобы приветствовать Вейта.

Вейт тоже спешился. Он не спеша, с каменным лицом шел к отцу. Улыбка Тарека тоже погасла.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил он. Но Вейт не хотел говорить об этом при всех и промолчал.

Странное поведение Вейта не ускользнуло от секвестора, и он украдкой склонился к Аско-Бахррану и прошептал:

— Можно подумать, сын Тарека не рад своему возвращению, — при этом он совершенно не старался говорить тихо, чтобы и Вейт, и Тарек услышали его.

— Нам нужно поговорить, отец. Наедине! — бросил Вейт. Не поздоровавшись, он прошел мимо Тарека и поднялся по лестнице. Тарек молча пошел за ним, задаваясь вопросом, что это нашло на сына. Они шли рядом по коридорам крепости в полном молчании.

Неожиданно сзади послышались торопливые шаги. По коридору бежал один из воинов Ордена Змеи, с которыми приехал Вейт. Он слегка поклонился.

— Простите, господин, что мешаю, — сказал он. — Меня послал мой командир. Он все еще не получил приказа относительно того, что ему делать с мертвыми детьми.

Тарек раздраженно отмахнулся и сказал:

— Сожгите их. Они нам больше не нужны!

— Они вам… что? — Вейт недоуменно уставился на отца. — Ты вообще знаешь, что натворили твои змееносцы, чтобы заполучить этих детей? — его голос едва не сорвался, настолько он был возмущен. Тщетно пытался Тарек заставить его молчать. Наконец он втолкнул сына в кабинет и быстро захлопнул двери.

— Они мучили жителей целой деревни, насиловали и убивали, — закричал Вейт. — А теперь ты еще и говоришь, что вам не нужны эти дети! — он презрительно засопел. — Мне стыдно! Мне стыдно того, что я — воин, что я — твой сын!

— Успокойся, Вейт. Все не так, как ты думаешь, — попытался объяснить Тарек. — Эти дети были очень нужны нам, но ситуации изменилась, и…

— Совершенно верно, ситуация изменилась, — перебил Вейт отца. — И она изменится еще больше, потому что я это, — он быстро схватил себя за плечо, сорвал с себя знаки отличия и бросил их под ноги Тареку. — отныне носить не буду.

— Вейт, да ты не понимаешь, что делаешь, — Тарек удивленно поглядел на сына. Нагнулся, поднял знаки отличия и примирительно сказал:

— Могу себе представить, что за последние месяцы тебе пришлось многое пережить, Вейт. Отдохни для начала, обдумай все как следует. Такие поспешные решения правильными не бывают. Если ты…

— Я был слеп! — Вейт совершенно не слушал отца. — Я был слеп и глух. Я не хотел видеть правду, хотя я встречался с ней каждый день. А ты знаешь ее, отец? — ответ ему не требовался, и он тут же заговорил дальше. — Ты знаешь ее, не так ли? Но ведь тебе хорошо живется, пока ты покорно служишь Ан-Рукхбару. А для этого все средства хороши.

Он выглянул на улицу.

— Там живут люди, отец. Не повстанцы, не разбойники. Просто люди! Они приветливы, готовы помочь, и им не нужно ничего, кроме как жить в мире. А мы мучаем их. Мы используем их, продаем, словно товар на рынке, продаем Великому, чтобы он оставил нас в покое. МЫ приносим смерть и разрушение в их жалкие лачуги. МЫ — преступники, отец, — он упал в кресло и уставился в темноту.

Тарек молчал. Вспышка ярости сына удивила его, но совершенно не тронула. Он задумчиво повертел в руках знаки отличия, думая о том, как изменить его настроение.

— Очень жаль, что ты так быстро решился на такой поступок, — осторожно начал он, не спуская с сына глаз. — А я как раз решил назначить тебя главнокомандующим гарнизона в Даране.

На лице Вейта не отразилось ничего, он по-прежнему смотрел куда-то за окно и, казалось, мысленно был далеко отсюда.

— Тебе стоило бы об этом подумать, Вейт, — Тарек подошел к креслу и протянул сыну знаки отличия. — На таком посту ты можешь сделать для людей, о которых ты вдруг так сильно стал радеть, очень много. Такой возможности больше не представится.

— Тут и думать не о чем! — решение Вейта было непоколебимо. В его словах чувствовалась горечь. Что бы он ни сказал, Вейт не станет его слушать.

— В таком случае уходи! — Тарек указал на дверь. — Больше нам нечего сказать друг другу.

Вейт молча посмотрел на отца долгим взглядом, а потом повернулся и, не прощаясь, вышел.

Тем вечером Вейт бесцельно бродил по бесконечным коридорам крепости. Повсюду встречались знакомые лица, и он тщательно следил за тем, чтобы никто не заметил его мрачного настроения. Большинство людей приветливо улыбались ему. Некоторые приятельски хлопали по плечу или просто здоровались. Некоторое время Вейт подыгрывал, но потом его затошнило от этого. Ему немедленно нужно было найти спокойное место, чтобы поразмыслить, и он стал избегать людей.

Рядом с тронным залом коридоры были пусты. Здесь. Вейт подошел к огромной двери, за которой Ан-Рукхбар давал аудиенции. Замка на ней не было, и она не охранялась. Ведь никто не осмелится войти в тронный зал без разрешения. Кроме Вейта.

Быстрый взгляд в коридор сказал ему, что за ним не наблюдают. Он бесшумно приоткрыл двери и проскользнул внутрь. Ледяной холод, ударивший в лицо за дверью тронного зала, был явно из иного мира, и Вейт содрогнулся. Первый раз Вейт вошел в тронный зал, и поэтому он решил как следует осмотреться.

Помещение было огромным, но факелы не горели, и все было погружено в темноту. Единственным источником света был круглый диск на потолке прямо над троном, светившимся слабым светом. Однако его холодного зеленого света не хватало, чтобы осветить все углы, и кроме трона было видно только несколько локтей матово-черного пола у подножия.

Трон! Вейт уже был наслышан о нем, но то, что он увидел, превзошло его самые страшные ожидания. Он обошел черное исполинское сооружение в центре зала, глядя на него с отвращением. Изображения людей казались до боли правдоподобными и пробудили в нем горькие воспоминания. Ужаснувшись, он отошел.

В голове раздались безмолвные крики истязаемых, и Вейт закрыл глаза. Но крики не смолкали. Голоса были повсюду. Они кричали, причитали, умоляли о помощи, словно души людей все еще были в тронном зале и только и ждали, как бы выбраться на свободу.

Вейт испугался, что вот-вот сойдет с ума. Внезапно дверь в тронный зал приоткрылась, на пол упал лучик света, и голоса стихли.

Времени на раздумья не оставалось. Нужно было срочно спрятаться!

Он затравленно огляделся. Еще ребенком он случайно нашел тайный ход, ведущий в тронный зал. Тогда страх удержал от попытки войти, поэтому он не знал, где искать его. Он поспешно окинул взглядом украшенные фресками стены, но ничего необычного не заметил. Стены были абсолютно гладкие. Нигде ни щелки, ни неровности, которые могли бы указать на потайную дверь. Не было ниш и мебели. Был только трон.

За дверью что-то шевельнулось. Длинная тень заслонила узкую полоску света, и в зал кто-то вошел. Один прыжок — и Вейт очутился за троном. Наверняка это всего лишь слуги, которые пришли сюда по своим делам. Но они тоже не должны его здесь видеть.

Вейт сидел на корточках за троном, и перед глазами у него были лица двух умирающих детей, и, ожидая, пока слуги уйдут, он изо всех сил старался не смотреть на них.

Вскоре дверь закрыли. Вент прислушался. Кто-то по-прежнему находился в комнате. Он слышал шорохи и чье-то дыхание.

Это не слуги! Он заинтересовался и стал прислушиваться, пытаясь определить, сколько было непрошеных гостей. Ждать ему пришлось недолго — у двери кто то зашептался. Женские голоса! Вейт не поверил своим ушам. Где-то в темноте находились три, а может быть, и больше, женщины, и они тихонько переговаривались. Что же, во имя ворот, им здесь нужно? Голоса стали ближе.

Вдруг кто-то схватил его за волосы и запрокинул ему голову назад. И он сразу же почувствовал холодную сталь ножа у себя на горле.

— Ни звука! — прошипел женский голос прямо над ухом, в то время как его подняли за волосы и потащили к двери Там маячили еще две фигуры, лиц которых впотьмах он не разглядел.

— Что там, Файола?

Воительница, шедшая за Вейтом, не ответила Она грубо толкнула его вперед.

— Этот прятался за троном, — пояснила наконец она. — Что мы с ним будем делать?

— Убей его, — ответил грудной женский голос. — Мы не имеем права рисковать. Сунниваа, ты берешь камень, а мы займемся этим.

Сунниваа! Это имя он уже когда-то слышал. Мысль Вейта быстро заработала. Смерти он не боялся, но умирать не хотелось. Не здесь. Не так и не от руки женщины. Наконец он вспомнил.

— Сунниваа! — позвал он, но нож, приставленный к горлу, заставил его замолчать. Но слова его возымели свое действие. На полпути к трону Сунниваа остановилась.

— Ты меня знаешь? — тихо сказала она.

— Я — Вейт, — выдохнул он. — Я… Я сопровождал тебя в Даран.

— Замолчи наконец, ты и так разговорился, — Файола грубо запрокинула его голову еще дальше назад.

— Погоди, Файола! — Сунниваа подняла руку и осторожно отняла нож от горла Вейта.

— Мы должны убить его! — прошипела третья. — Он воин, он нас выдаст.

— Нет, — уверенно ответила Сунниваа. — Этого я допустить не могу. Я ему кое-чем обязана.

— Тьфу! — воительница, стоявшая позади Вейта, презрительно сплюнула на пол. — Все воины относятся к тебе хорошо, когда им от тебя что-то надо. Если ты не принесешь камень сейчас, нас непременно обнаружат.

— Я пойду, но ты не станешь убивать его, — настойчиво сказала Сунниваа. Она вынула из волос кожаную ленту и протянула Наэми. — Свяжите ему руки и заткните рот кляпом. Мы возьмем его с собой.

И с этими словами она стала тихо приближаться к трону.

— Сунниваа! — Наэми была совершенно не согласна с решением своей спутницы. Но та уже исчезла за троном, ничего не ответив.

Вейта связали. Он не имел ни малейшего понятия о том, что женщинам нужно в тронном зале, и ему не терпелось это выяснить. Рыжеволосая девушка была для него загадкой. Когда он видел ее в последний раз, она была очень робкой и собиралась поступить в обучение к целительнице. А теперь он встретился с ней в самом сердце крепости, и она собиралась что-то украсть из тронного зала. На ней была одежда воительницы, она казалась намного старше и более зрелой, чем во время их последней встречи. За такое короткое время она изменилась удивительным образом. Казалось, тайны укрывают ее, словно плащ, и хотя он не мог выразить это словами, но чувствовал, что в ней было что-то особенное. Эта Сунниваа разожгла его любопытство. Поэтому он без всякого сопротивления позволил связать себя и заткнуть рот.

Внезапно тронный зал озарился яркой вспышкой, и от светящегося диска на трон опустился столб зеленого света. За ней последовал удар грома, от которого содрогнулся пол, и тронный зал наполнила волна ледяного холода. Ворота были открыты. В любой момент на троне мог появиться Ан-Рукхбар. Из-за черного сооружения вылетела Сунниваа. В руке у нее был пульсирующий зеленый камень. Не останавливаясь, она бросилась к двери мимо Наэми и Вейта.

— Скорее! — закричала она. — Нам нужно добежать до тех коридоров прежде, чем он будет здесь!

Наэми грубо потянула Вейта за собой.

— Беги, если хочешь жить. Без тебя я бегаю гораздо быстрее. Не забывай об этом!

Они не потрудились закрыть за собой двери в тронный зал, но, выбегая из зала, Наэми еще раз обернулась. На черном троне образовался вращающийся столб зеленого света, достигавший потолка. И в этом свете она увидела нечеткие контуры мрачной фигуры. Самое время убираться отсюда. Она энергично вытолкнула Вейта в коридор и последовала за остальными.

Они бежали так быстро, как только могли. Пол по-прежнему дрожал, с потолка сыпалась штукатурка В коридорах было пусто, но за дверями уже слышались взволнованные крики.

Наэми подтолкнула Вейта к Файоле и присоединилась к Сунниваа, возглавлявшей их маленькую группу. Она схватила свою подругу за руку и велела остановиться.

— Вот, — сказала она и легонько подтолкнула Вейта. — Он — твой пленник. Теперь тебе придется о нем немного позаботиться. А у меня есть еще одно важное дело.

Сунниваа хотела что-то ответить, но туманная эльфийка приложила палец к губам. Она молча отошла на несколько шагов назад, пока не уперлась спиной в стену. При этом ее губы бесшумно произнесли пару слов, и она слилась с тенью.

— Бегите дальше, — услышала Сунниваа голос эльфийки в своих мыслях. — Я присоединюсь к вам несколько позже.

— Как практично, — заметила Файола. — Такое нам тоже бы…

Внезапно она замолчала и прислушалась.

— У нас, кажется, гости, — сказала она, указывая на длинный коридор за спиной.

Теперь и Сунниваа услышала. Оттуда доносились топот и голоса множества воинов.

Сунниваа стала поспешно искать укрытия, но коридор, в котором они находились, был очень длинным и спрятаться было негде.

— Сюда, скорее, — Файола обнаружила небольшую дверцу, едва видимую в темноте. Очевидно, комната за ней была пуста, потому что Файола уже стояла в дверях, жестом приглашая Сунниваа внутрь. Сунниваа подтолкнула Вейта. И едва Файола захлопнула дверь, как в коридоре появились воины.

— Спасибо, — вздохнула Сунниваа, когда шаги стихли. — Как раз вовремя. Я и не заметила дверь. Где мы?

— В старой оружейной, — пояснила Файола, ориентировавшаяся, очевидно, намного лучше. — Она осталась еще со времен друидов и сейчас не используется. Давай-ка вести себя тихо. Это наверняка не последние воины. Думаю, сейчас крепость жужжит, словно пчелиный рой, — она вздохнула. — Надеюсь, у тебя есть идея по поводу того, как нам выбраться.

Сунниваа не ответила. Она изо всех сил пыталась высвободить в темноте амулет из-под своих кожаных доспехов. При этом ее локоть нечаянно попал в подбородок Вейту, и воин застонал от боли.

— Сунниваа. что ты делаешь? — в ужасе спросила Файола.

Вместо ответа раздался новый раскат грома, сопровождаемый шипением и ревом, звучавший настолько не по-человечески, словно доносился с самого дна Тьмы.

— Сунниваа, — Файола начинала терять терпение. — Нам нужно срочно убираться отсюда.

Амулет в руке Сунниваа засветился. Поначалу его свечение было слабым, потом он засиял, пока не охватил Сунниваа, Вейта и Файолу, по-прежнему стоявшую у двери.

— Теперь можем идти, — сказала Сунниваа.

— Вот как? — недоверчиво уставилась на нее Файола. — В таком случае нам нужно было сразу взять факелы, чтобы нас все видели.

— Никто нас не увидит, Файола, — пояснила Сунниваа. — Этот свет скроет нас от глаз остальных. Доверься мне. Я однажды уже пользовалась им.

Файола покачала головой.

— В это действительно трудно поверить, — сказала она. — В этом свете я кажусь себе просто светляком, — потом она пожала плечами, указала на Вейта и вынула нож.

— Ты по-прежнему хочешь взять его с собой? — она прошла мимо Сунниваа и ткнула Вейту нож под нос. — Здесь хорошее место для смерти. Его наверняка найдут не скоро.

Сунниваа знала, что Файола права. Связанный и с кляпом во рту, такой, каким он был сейчас, Вейт был серьезной помехой. Но для нее было просто невозможно убить его. В задумчивости она взглянула Вейту прямо в глаза.

— Вынь кляп у него изо рта, — попросила Сунниваа подругу. Файола поколебалась, но все же сделала так, как просила Сунниваа.

— Спасибо! — хриплым голосом сказал Вейт, с облегчением облизывая пересохшие потрескавшиеся губы.

— Я не выдам вас, — искренне сказал он. — Можете доверять мне.

— Тьфу! — Файола презрительно нахмурилась, но воздержалась от замечания, так и вертевшегося у нее на языке.

Но Сунниваа поверила Вейту. Что-то в его голосе сказало ей, что он совершенно серьезен.

— Ты пойдешь с нами и не попытаешься сбежать? — спросила она.

Вейт кивнул.

— Я обещаю тебе. Слово чести! — Сунниваа молча вынула нож и разрезала его путы.

— Сунниваа, ты что, с ума сошла? — возмутилась Файола.

— Нет, я доверяю ему! — пояснила Сунниваа, подходя к двери. — Следуйте за мной, — тихо сказала она. — Не выхолите из-под круга света.

Она осторожно открыла дверь и шагнула в коридор. Скрытые сиянием амулета, они двигались незамеченными. Никто не обращал на них внимания. Словно призраки, шли они по крепости среди мечущихся воинов, и вскоре дрожание и гром остались позади.

Вдруг Файола остановилась.

— Подожди меня там, в переходах, — попросила она Сунниваа. — Есть еще кое-что, что я должна сделать.

Она осторожно огляделась и вышла из-под круга света. Сунниваа удивленно наблюдала, как она подымается по лестнице, а затем воительница скрылась из виду.

Похоже, придется доставать Жезл одной.

Тарек и Аско-Бахрран униженно стояли на коленях перед черным троном, прижавшись лбами к полу. Ответа на вопрос Великого у них не было, и они отчаянно искали подходящие слова.

— КАК?

— Может быть, это был один из слуг, великий господин, — осторожно попытался объяснить мастер-волшебник. — Камень очень ценный и…

— МОЛЧАТЬ! — из тумана под капюшоном Великого вылетела зеленая молния и, шипя, вонзилась в пол прямо рядом с мастером-волшебником. — Что ты можешь сказать в свое оправдание?

Вопрос предназначался Тареку. Верховный главнокомандующий почувствовал взгляд Великого на своей спине и вздрогнул. У него было жуткое подозрение, но он не решался высказать его.

— ГОВОРИ! Я чувствую, что ты что-то знаешь.

Тарек сглотнул. Смысла молчать не было.

— Э-э, — осторожно начал он. — Сегодня вечером я поссорился со своим старшим сыном. За последний месяц ему пришлось многое пережить и…

— Твоя семья меня не интересует, — опасно тихо прошипел Ан-Рукхбар. — Скажи мне, где камень!

— Боюсь, что он у моего сына, — с трудом выдавил из себя Тарек. — Вечером его видели в районе тронного зала, а потом он бесследно исчез.

— Твой сын? Как может плоть и кровь моего верховного главнокомандующего отважиться восстать против меня?

Тарек сжался. Он знал, что невероятный поступок Вейта отразится и на нем, и про себя надеялся, что ошибся.

— Я найду своего сына, Великий, — твердым голосом сказал он. — Если он действительно украл камень, то получит по заслугам.

— НЕТ! — от громового голоса Ан-Рукхбара задрожал пол. — Никого ты не накажешь, неудачник. Это сделаю я! Я велю содрать с него живьем кожу и повешу ее в назидание на самой высокой башне крепости. Пусть каждый житель этой проклятой страны увидит, что бывает с теми, кто подымает на меня руку, — он сделал паузу, и Тарек почувствовал, что взгляд Ан-Рукхбара остановился на нем. — Если в скором времени ты не принесешь камень, то поплатишься за свои неудачи, — пригрозил Ан-Рукхбар. — Твои обязанности примет на себя секвестор, — и тут Ан-Рукхбар обнаружил, что верховный судья все еще не появился. — Где ходит секвестор? Тарек и Аско-Бахрран неуверенно переглянулись. Они тоже давно уже не видели секвестора.

— Убирайтесь! — Ан-Рукхбар окончил аудиенцию коротким жестом, но не вернулся в свое измерение, а остался на троне. — И немедленно пришлите ко мне верховного судью! Я хочу его видеть!

Выйдя из тронного зала, мастер-волшебник облегченно вздохнул.

— У вас осталось совсем немного времени, чтобы найти вора, — сказал он, искоса взглянув на Тарека. — Я очень сомневаюсь, что ему известно настоящее назначение камня. И все же я на всякий случай пошлю мастера Семпаса с дюжиной воинов. Пусть проверят запретную дверь.

— Я и представить себе не могу, чтобы мой сын сделал что-либо подобное, — Тарек совершенно не слушал Аско-Бахррана. Он никак не мог поверить, что Вейт украл камень, и мысли его были заняты другим. Он совершенно забыл о мастере-волшебнике.

Тот вздохнул и обернулся к одному из стражников у двери.

— Найди секвестора, — велел он воину. — Вероятно, он все еще у себя. Скажи, что Ан-Рукхбар хочет говорить с ним. И еще скажи, что Великий начинает проявлять нетерпение.

Сунниваа и Вейт давно прошли обжитую часть крепости. А впереди лежал лабиринт темных туннелей и штолен, один из которых вел к запретной двери. Сунниваа все еще колебалась.

— Чего ты ждешь? — тихо спросил Вейт. Это были его первые слова, с которыми он обратился к ней, с тех пор как они вышли из комнатки.

— Файолу, — сказала она. — Она просила.

— Но мы и так достаточно долго ждали, — прошептал Вейт. — Откуда ты знаешь, что она придет? Может быть, ее схватили? Или она передумала и больше не хочет…

— Замолчи! — Сунниваа не могла вынести того, что Вейт высказывал страхи, мучившие ее. Ей тоже казалось, что Файола не вернется. Мысль о том, что подруга бросила ее на произвол судьбы, парализовала ее и мешала принять решение.

— Сунниваа, нам нужно… — Вейт замолчал и прислушался. — Кто-то идет! — сказал он.

Теперь и Сунниваа слышала шаги, приближавшиеся к ним. Хотя оранжевый свет все еще окутывал их, она отошла в сторону и оттащила Вейта. Прижавшись к стене, она ожидала, пока этот кто-то покажется.

Это была Файола, но она была не одна. С ней была маленькая темноволосая девочка с большими испуганными глазами. С ее узеньких плеч свисало слишком широкое пальто, а голые ноги были обуты в замшевые туфельки.

В свете факела Файола остановилась и осторожно огляделась.

— Сунниваа? — задыхаясь, прошептала она.

Радуясь тому, что Файола вернулась. Сунниваа хотела уже погасить сияние амулета, но Вейт удержал ее.

— Погоди. — прошептал он. — Мы ведь не знаем, а вдруг ее преследуют.

— Сунниваа? — позвала Файола немного громче, и эхо ее голоса зазвучало в туннеле. Девочка испуганно сжалась и вцепилась в Файолу. Молодая воительница любовно обняла ее и зашептала что-то утешающее.

Дольше ждать Сунниваа не стала. Сильным движением она вырвала свою руку из руки Вейта и закрыла ею амулет. Свет погас.

— Сунниваа! — обрадованно воскликнула Файола. — Я уже испугалась, что ты ушла.

— Мы как раз хотели двигаться дальше, — ответила Сунниваа. — Я рада, что ты все-таки успела.

— Кто это? — Вейт перебил обеих и указал на ребенка.

— Это Алани, — пояснила Файола. — Зимой я спасла ей жизнь. Но потом ею заинтересовался секвестор и отобрал ее, когда я хотела отвести ее к родителям.

Услышав эти слова, девочка негромко заплакала. Файола стала рядом с ней на колени и обняла ребенка. Потом подняла голову и с вызовом взглянула на Вейта.

— Ты знаешь, что он сделал с малышкой? — спросила она, и во взгляде ее сквозила ненависть.

Вейт молча покачал головой.

— Тогда смотри хорошенько! — на долю секунды Файола распахнула пальто девочки, и то, что открылось под ним, заставило и Сунниваа, и Вейта вздрогнуть от ужаса.

Алани была голой. Все ее тело было в порезах, а на едва начинавших развиваться девичьих грудях отчетливо были видны укусы. Синяки всех цветов украшали ее поруганное тело, а на запястьях и лодыжках виднелись следы оков.

— Теперь вы знаете, почему я забрала ее, — с горечью в голосе сказала Файола. — Грех было упускать такую возможность, и я позаботилась о том, чтобы он никогда больше не мучил девочек, — Файола злобно усмехнулась, вынула меч из ножен и с видом триумфатора подняла вверх окровавленный клинок.

— Файола! — Сунниваа была в ужасе. Такого хладнокровия она от своей подруги не ожидала.

— Ты уверена, что за тобой никто не шел? — обеспокоенно спросил Вейт.

Файола кивнула.

— Совершенно уверена. Мне повезло. Секвестор был совершенно один. Ан-Рукхбар ждал его в тронном зале, и он послал охрану вперед, чтобы они принесли паланкин.

Удовлетворенно улыбаясь, она провела пальцем по залитому кровью клинку.

— Он не только выглядел как свинья, он даже верещал точно так же, — задумчиво сказала она, снова переживая момент сладкой мести. Потом глубоко вздохнула и поглядела на Сунниваа.

— Пойдем? — спросила она, словно ничего и не случилось.

Сунниваа кивнула. Уже совершенно не важно, в каких преступлениях их обвинят, если поймают. Ей было жаль Алани, и она понимала, что толкнуло Файолу на этот ужасный поступок. Она бережно положила амулет на ладонь, вытянула руку и стала ждать.

Долгое время ничего не происходило.

Покажи же нам путь, нетерпеливо просила Сунниваа, но камень оставался холодным. Когда она уже стала бояться, что амулет бросит их на произвол судьбы, камень внезапно потеплел. Потом он снова засветился, и наконец из глубины камня вылетела крошечная искорка. На расстоянии вытянутой руки от амулета она снова застыла, а потом целеустремленно полетела в темноту. Перед входом она заплясала на месте.

Файола сняла со стены факел и взяла Алани за руку.

— Начинается! Пойдем с нами! — она решительно подошла и встала рядом с Сунниваа.

— Это твое задание, Служительница с мечом, — сказала она, протягивая ей факел.

Сунниваа кивнула.

— Идите за мной, — велела она остальным и ступила в туннель.

Файола подождала, пока Вейт пойдет за ней.

— Не нужно бояться, — тихонько сказала она Алани. — Я с тобой.

Девочка промолчала, но не стала сопротивляться и позволила Файоле повести себя в туннель. Он был очень темным, но не заброшенным. Стены покрывала паутина. Для нее не было ничего отвратительнее, чем мохнатые тюремные пауки.

Вдруг в темноте впереди раздался тихий шорох и попискивание. И тут на них понеслась темная масса.

— Крысы! — предупреждение Сунниваа запоздало. Сотни мохнатых грызунов бежали по узкому туннелю прямо на них. Тесно прижавшись друг к другу, иногда друг у друга на спинах, туча пронеслась мимо маленького отряда.

Алани вскрикнула и вцепилась в Файолу. Юная воительница погладила ее по голове и велела стоять смирно. Что им сейчас нужно было меньше всего, так это укус крысы. Поэтому все четверо стояли, не шевелясь, в надежде, что эта непоседливая мохнатая масса скоро пронесется мимо. Наконец мимо промчалась последняя.

Искорка пришла в движение. Сунниваа и Вейт следовали за ней, но, когда Файола хотела тронуться с места, она почувствовала, что Алани дрожит.

— Все позади, Алани, — мягко сказала она. — Они не вернутся. Но нам нужно идти дальше.

— Она пойдет? — Сунниваа вернулась, обеспокоенно глядя на девочку. Та всхлипнула и мужественно кивнула.

— Откуда они все взялись? — спросила Файола. — Я еще никогда не видела столько крыс.

— Я тоже, — ответила Сунниваа. — Когда я была здесь последний раз, то не встретила ни единой. Нам нужно быть осторожнее. Похоже на то, что они от чего-то бежали.

Файола разделяла опасения Сунниваа, но, чтобы не пугать Алани, не стала вдаваться в подробности. Она молча шла за Сунниваа, которая снова вела их небольшой отряд.

Вскоре туннель стал шире и они оказались в небольшой пещере. Пламя их факела разбудило нескольких летучих мышей, свисавших с потолка. Они испуганно заметались над головами пришельцев, чтобы снова найти себе место в темноте. Из пещеры было два выхода. Но маленькая искорка, казалось, точно знала путь и, не колеблясь, полетела к большему из них.

Казалось, туннелю не будет конца. Он то и дело раздваивался, одновременно становясь уже и ниже. Колония летучих мышей осталась далеко позади, паутин тоже не было видно. Все было безжизненно, но маленькая искорка целеустремленно вела их через мрачный лабиринт.

Вдруг она остановилась и взволнованно заплясала на месте.

Потом подлетела к Сунниваа и снова скрылась в амулете.

— Мы что..? — начала Файола, но тут же замолчала.

Сунниваа приложила палец к губам и прошла немного вперед. Несмотря на пляшущий свет факела, на ее лице ясно читалось напряжение, когда она вслушивалась в темноту. Что-то во мраке штолен привлекло ее внимание.

Никто не решался дохнуть. В туннеле было тихо, как в могиле. А потом они услышали его. Из штольни прямо перед ними доносилось тихое хрипение. Это напоминало ритмичный звук работающих кузнечных мехов, а еще дыхание огромного зверя.

Вернувшись к остальным, Сунниваа казалась встревоженной.

— Что это? — прошептала Файола.

— Я не знаю, — Сунниваа пожала плечами. — Когда я была здесь последний раз, такого не было.

Она протянула Вейту факел.

— Я посмотрю. А вы ждите, — и с этими словами исчезла во тьме.

Вернувшись, она молча уселась на пол, уронив голову на руки. Плечи ее дрожали.

— Что случилось? — Файола присела рядом с подругой и взяла ее за руку. — Что ты там увидела?

— Мы на месте, — тихо ответила Сунниваа, показав на штольню. — В ста шагах отсюда — пещера, где находится дверь. Но мы не можем подойти. Перед дверью сидит… — ей не хватило слов.

— Кто? — спросила Файола. Но Сунниваа не ответила. Она молча смотрела в темный коридор.

— В таком случае я посмотрю сама, — Файола вскочила и исчезла в штольне. Она не успела отойти далеко, как в нос ей ударил острый запах. Объяснить его происхождение Файола не могла, но он становился все сильнее, чем дальше. Наконец она набрела на источник света. Острый запах превратился в вонь. Файоле пришлось прижать руку ко рту, чтобы ее не стошнило.

Перед входом в пещеру вонь была настолько сильна, что дышать было практически невозможно. Файола собрала все свое мужество в кулак и выглянула из-за угла.

От того, что она увидела, кровь застыла в жилах. Перед дверью, за которой находился Жезл Богини, сидело жуткое существо, состоявшее сплошь из брони. Оно было настолько огромно, что, встав на задние лапы, могло свободно дотянуться до свода пещеры. Его четыре руки с саблевидными когтями были ужасающе длинны, и на каждой из них было по три сустава. На толстой шее неуклюже покачивалась бесформенная голова с двумя лицами. И на каждом из лиц прямо в центре массивного черепа светился зеленым светом большой глаз. Чудовище смотрело одним из них на дверь, а другой, не мигая, наблюдал за входом в пещеру.

Но несмотря на то что глаза его были открыты, монстр, казалось, спал. Он сидел, словно каменный, совершенно не замечая Файолу.

Воительница подняла небольшой камень и швырнула его в пещеру.

Голова монстра тут же взметнулась вверх. Из горла послышалось угрожающее рычание, из глаза вылетел зеленый луч и угодил в камень. Короткая вспышка — и на пол посыпался дождь из крошечных светящихся искорок. Увиденного Файоле было достаточно. Бросив на чудовище последний взгляд, она бесшумно исчезла в коридоре.

Когда она вернулась к остальным, Сунниваа вопросительно взглянула на нее. Файола молча кивнула и присела рядом.

— Действительно, — тихо сказала она. — У нас большие проблемы, — и она в нескольких словах описала то, что видела в пещере.

Долгое время все молчали. Каждый думал о своем, глядя в темноту. Казалось, меньше всех беспокоилась Алани. Она была счастлива тем, что Файола вернулась, поэтому забралась к воительнице на колени, устроившись у нее на руках.

— Но ведь в первый раз никакого стража не было, — Сунниваа первой нарушила молчание. — И друид тоже ничего мне не говорил.

Друид? Вейт прислушался. Он по-прежнему не знал, что женщинам было здесь нужно, но недавние события сильнее подогревали его любопытство.

— Страж — опасная машина, созданная для битв, — сказала Файола. — А у нас даже оружия нормального нет, — она удрученно чертила на песке узоры ножом. — Если бы здесь была Наэми, — подумала она вслух. — Она наверняка смогла бы нам подсказать, что делать.

Но туманной эльфийки не было видно. Женщины молча сидели рядом, глядя на гаснущий свет факела. И вдруг Вейт услышал какой-то шорох.

От испуга он выронил факел и, вскочив, затушил огонь носком сапога.

— Кто-то идет, — взволнованно прошептал он. — Сунниваа, скорее, нужно использовать камень!

Сунниваа поспешно поднялась и вынула талисман из-под одежды. Она торопливо проговорила магические слова, снова пробудившие оранжевый свет.

Бежать было поздно. Шаги раздавались уже совсем рядом, а впереди в пещере ждал страж. Вейт ни секунды не колебался. Он решительно втолкнул женщин в небольшую нишу в стене штольни и закрыл их собой. Свет талисмана окутал их. Никто не шевелился, все, затаив дыхание, ждали гостей.

Вскоре они увидели пляшущие отсветы нескольких факелов, освещавших проход прямо перед ними. Маг в длинной синей одежде несся впереди всех прямо на них. За ним следовала дюжина тяжело вооруженных солдат в кольчугах и кожаных доспехах. Глядя прямо перед собой, они быстро шли по узкому коридору. И никто, даже маг, не заметил четверых спутников, находившихся от них на расстоянии всего лишь вытянутой руки.

Последний воин еще не поравнялся с Сунниваа и ее спутниками, как вдруг воздух задрожал от оглушительного рева, за которым последовал страшный крик. Впереди, в пещере, засверкали синие и зеленые вспышки молний, освещая штольню своим жутковатым светом. Воины наткнулись на стража, в воздухе заклубилась пыль, зазвучали предсмертные крики.

Монстр бушевал. От его рычания и топота содрогался пол, а в стенах появились трещины. Пыль заставила Сунниваа и ее спутников чихать.

— Нужно выбираться, — прохрипела Сунниваа. — Скорее!

Она решительно вышла из укрытия, велев остальным следовать за ней. В защитном сиянии амулета четверо людей бежали обратно, оставляя позади жуткий хаос. Остановились они только тогда, когда снова можно было свободно вздохнуть. Сунниваа хотела накрыть амулет ладонью, чтобы погасить сияние, но Вейт остановил ее.

— Еще рано! — напомнил он ей. — Воины могут вернуться.

Сунниваа кивнула и убрала руку.

— Я одного не пойму, — задумчиво сказала Файола. — Если Жезл охраняет чудовище Ан-Рукхбара, то зачем он послал сюда еще и воинов? И почему этот страж нападает на воинов, словно они представляют для него опасность?

— Может быть, в крепости даже не знают об этом страже? — предположил Вейт. — Ан-Рукхбар никогда не считал нужным посвящать своего верховного главнокомандующего во все детали.

— Ты так говоришь, будто хорошо его знаешь, — Файола недоверчиво взглянула на Вейта. — Кто ты?

— Это можно обсудить немного позднее, — голос Наэми заставил Файолу вздрогнуть от удивления.

— Наэми! — воскликнула она. — Где ты так долго была?

— Я кое-что забыла в комнате мастера-волшебника, — ответила туманная эльфийка, показав висевший у нее на плече лук. Потом вынула из своей сумки небольшой кожаный мешочек и с довольным видом подбросила его на ладони. — Кроме того, я раздобыла еще вот это. Очень редкий и ценный порошок. Мастер-волшебник сильно огорчится, узнав о пропаже, — она улыбнулась и пожала плечами, положила его в сумку и сменила тему. — Должна сказать, наделали вы там шороху наверху, — покачав головой, сказала она, кивнув на Вейта. — Они думают, что это ты украл камень из тронного зала. Тебя ищут повсюду. Но что кто-то собрался похитить Жезл, никому и в голову не приходит. Воины — это просто на всякий случай.

Туманная эльфийка сделала паузу и обернулась к Файоле.

— Мучительная смерть секвестора задала им задачку. Никто не подозревает, что к этому причастен Вейт, поэтому все решили, что это сделала Алани.

Алани в ужасе вздрогнула, но Файола обняла ее, утешая.

— Не бойся, — тихо сказала она. — Никто больше не причинит тебе зла. Об этом я позабочусь.

Наэми напряженно прислушалась и на секунду прикрыла глаза.

— Можешь погасить амулет, Сунниваа, — сказала она наконец.

— Но воины…

— Можешь гасить. Там, — Наэми махнула рукой по направлению к пещере, — в живых не осталось никого.

Сунниваа вздрогнула, но ничего не сказала и погасила свет.

— Здесь нельзя оставаться, — сказала она наконец. — Они могут прислать еще воинов.

— Сунниваа права, — Наэми зажгла новый факел и пошла вперед. — Идите за мной. Давайте посмотрим, чем все закончилось.

— Погодите! — Файола сняла с себя накидку. Она присела на корточки и поспешно отрезала ножом пять широких полос. — Вот! — и протянула каждому по полоске. — Держите у рта и носа, когда подойдем к пещере поближе. Этот страж жутко воняет.

10

— Я уже видела несколько битв, но такого ужаса мне видеть не доводилось! — под толстым слоем ткани голос Файолы звучал на удивление глухо. Она спрятала лицо Алани у себя на груди и поспешно оттащила испуганную девочку обратно в штольню, чтобы та не видела ужасного зрелища.

Прямо перед ними открывалась жуткая картина. Все воины, следовавшие за магом, были мертвы. Страж убил их самым ужасным образом. Руки, ноги и головы были отделены от раздробленных тел и разбросаны по всей пещере.

Стены пещеры были красны от крови, а множество черных горелых отметин на стенах свидетельствовали о том, что маг пытался отбиваться. Его самого нигде не было видно. И только остатки темно-синей ткани, торчавшие из пасти монстра, указывали на то, какая страшная участь его постигла.

Сам страж не пострадал. Он уселся на своем месте у двери, одним лицом уставившись в пещеру, а зубы другой его половины по-прежнему пережевывали чью-то руку.

— Просто невероятно, — прошептала Сунниваа. Она тоже с трудом могла выносить кошмарный запах, стоявший в пещере, и, пока говорила, она не отнимала платка ото рта.

— Дюжина воинов и маг — а страж не получил ни единой царапины.

Потрясенная, она отвернулась, прошла немного назад по штольне и села рядом с Алани у стены. Остальные последовали ее примеру.

Наэми выглядела очень задумчивой.

— Таких существ я уже однажды встречала, — заявила она. — Когда Ан-Рукхбар штурмовал город-крепость, около дюжины таких созданий было и в его войске. Это жуткие машины смерти, которых он привел из своего измерения. Они убили сотни эльфов-воинов, — она покачала головой. — Никогда не думала, что когда-нибудь снова встречу одного из них.

— Знаешь ли ты, как его можно обуздать? — спросила Сунниваа. Тот факт, что туманная эльфийка уже однажды встречалась с таким существом, давал какую-то надежду. — Можно ли как-нибудь пройти мимо него?

Наэми пристально посмотрела на свою спутницу.

— Я не знаю, — с сожалением сказала она, и впервые с тех пор, как Сунниваа познакомилась с туманной эльфийкой, она видела ее в растерянности.

Спутники забрались дальше в штольни. Здесь вонь была не настолько сильной, как у пещеры, и можно было дышать спокойно. Они молча сидели на пыльном полу и лихорадочно обдумывали, как им пройти мимо стража.

Всем было ясно, что времени в обрез. Рано или поздно здесь появятся новые воины. Если они обнаружат трупы товарищей, то скоро здесь просто яблоку негде будет упасть.

Наконец Сунниваа поднялась.

— Это мое задание, — заявила она. — Поэтому я попытаюсь выполнить его одна!

— Ты с ума сошла! — Файола даже подпрыгнула от возмущения. — Страж сидит прямо у двери. Тебе придется отодвинуть его, чтобы войти.

— Обо мне не беспокойся, — Сунниваа вымученно улыбнулась. — Я использую амулет, и страж не увидит меня. Может быть, мне удастся просто пройти мимо и он не заметит.

— Нет, Сунниваа! — Наэми тоже встала. — Файола права, это опасно. Даже с помощью амулета тебе не удастся отодвинуть его, — она решительно вынула меч. — Я попытаюсь отвлечь его, тогда тебе удастся открыть дверь.

— А я помогу тебе в этом, — решительно сказала Файола.

— Я тоже! — женщины удивленно обернулись. Хотя Вейт и доказал, что не собирается выдавать их, никто не рассчитывал, что он будет готов поставить на карту свою жизнь.

— Ты вообще понимаешь, на что идешь? — скептически спросила Файола. Вейт пожал плечами. Что бы ни затеяли эти женщины, это было против правления Ан-Рукхбара, и это главное. Он оборвал связи со своим прошлым и был готов даже на то, чтобы присоединиться к повстанцам.

Он решительно подошел к Сунниваа и протянул ей руку.

— Дай мне меч! — потребовал он, глядя ей прямо в глаза.

Сунниваа заколебалась. Она охотно поверила бы словам молодого воина, но с мечом в руках он был опасным противником.

— Сунниваа, нет! — прошипела Файола. Глаза ее сверкали. Девушка не скрывала, что не доверяет Вейту. В штольнях вдруг стало тихо-тихо. Было слышно только хриплое дыхание стража.

Сунниваа по-прежнему колебалась. В задумчивости она прикусила нижнюю губу, а взгляд ее беспокойно перебегал от Файолы к Вейту и обратно.

В конце концов решение приняла Наэми. Она подошла к Сунниваа и протянула Вейту меч.

— Вот, возьми мой, — улыбнувшись, сказала она. — Мне он, чтобы отвлекать стража, не нужен.

— Наэми, да как ты можешь… — Файола возмущенно хотела отобрать у воина меч, но Наэми не позволила ей.

— Я доверяю ему, — настойчиво сказала она. — Нам может понадобиться любая помощь.

Файола насупилась, пробормотала что-то невнятное, но больше ничего не сказала. Когда все разъяснилось, Наэми обратилась к Сунниваа.

— Мы будем ждать у входа, — пояснила она. — Там страж нас не заметит Если у тебя возникнут трудности или же тебе понадобится помощь, я попытаюсь отвлечь стража при помощи огненных шаров. Но я не могу обещать тебе, что долго продержусь. Поэтому попытайся открыть дверь сразу же, как только страж от нее отойдет.

Сунниваа кивнула и задержала дыхание. Тихонько прошептав магические слова, она заставила амулет светиться. Свет окутал Сунниваа с головы до ног, и она исчезла.

Вейт удивленно присвистнул.

— Я пойду, — слова Сунниваа тихо прозвучали в голове Наэми. — Если мне будет нужна помощь, я позову тебя.

— Да сохранит тебя Богиня, Сунниваа! — тихо ответила туманная эльфийка. Она подождала, пока Сунниваа, по ее мнению, достигла пещеры, потом завязала рот и нос платком и сделала знак остальным следовать за ней.

В нескольких локтях от входа в пещеру Файола велела Алани сидеть на месте и не высовываться. Девочка мужественно кивнула. Файола облегченно вздохнула. Она погладила Алани по щеке, а потом последовала за Вейтом и Наэми.

Казалось, страж уснул.

И хотя она знала, что он не слышит ее, Сунниваа вошла в пещеру очень осторожно. Сердце сильно билось от волнения, в ушах стучала кровь.

Внутри пещеры жуткая вонь стража смешивалась со сладковатым запахом крови, полностью залившей пол пещеры. Запах проникал через платок, и Сунниваа крепко прижала руку ко рту. Она боялась, что ее одолеют головокружение и тошнота, она едва могла передвигаться по пещере. И только благодаря огромному усилию воли ей удалось не обращать внимания на все это и сосредоточиться только на своем задании.

Шаг за шагом Сунниваа двигалась вперед меж разорванных тел, то и дело поглядывая на стража. Тот не шевелился. Из-за луж крови пол пещеры был скользким. Сунниваа приходилось внимательно смотреть, куда ступает, заставляя себя не смотреть на вызывавшие ужас растерзанные тела.

Когда девушка прошла до середины, она быстро оглянулась и увидела, что ее спутники собрались у входа. Они напряженно наблюдали за происходящим, готовые в любой момент прийти на помощь. Сунниваа сглотнула. Обратной дороги не было.

Когда от двери ее отделяли всего лишь несколько локтей, Сунниваа заметила, что после битвы страж вернулся на свое старое место. Углубление, куда нужно было вложить камень в виде змеиной головы, было перед нею, ничто не заслоняло его.

Еще два шага, и она у цели. Страж не шелохнулся. Он по-прежнему безучастно смотрел на вход в пещеру, прикрыв глаз. Если повезет, то можно будет открыть двери, взять Жезл и вернуться к своим спутникам, а страж ничего и не заметит. Она, порывшись в сумке, нашла и вынула камень. Но едва он оказался у нее в руках, как из него вдруг брызнули зеленые искорки. Там, где они касались защитного щита Сунниваа, они прожигали крохотные дырочки, угрожавшие разрушить спасительный оранжевый купол.

Страж зарычал. Словно вокруг него летала надоедливая муха, он стал медленно поворачивать голову, а его вооруженные саблевидными когтями лапы угрожающе поднялись.

— Наэми! — крик о помощи, посланный Сунниваа, был излишним. Туманная эльфийка все уже поняла и одним прыжком очутилась в пещере. С громким криком она выхватила меч у одного из погибших воинов и замахнулась сверкающим клинком. Страж тут же среагировал. Он засопел, поднялся, брызгая слюной, и понесся на Наэми. Его длинные руки устремились вперед, пытаясь схватить непрошеного гостя, а из его зеленого глаза вылетела молния, пролетевшая прямо рядом с Наэми.

Эльфийка не колебалась ни минуты. Сжав кулаки, она выстрелила в стража огненным шаром. Монстр поднял лапы, чтобы защититься от огня, но был для этого слишком медлительным. Жуткий вопль боли пронзил воздух, когда огненный шар Наэми угодил прямо в глаз чудовищу. За ним последовал второй, такой же меткий выстрел, заставивший зеленый глаз погаснуть навсегда. Не зная, куда деваться от боли и злобы, страж пытался развернуться в пещере, чтобы пустить в ход свой второй глаз.

Наэми использовала этот момент для бегства и поспешно скрылась в коридоре.

Теперь настал черед Сунниваа. Зеленые искорки сделали свое черное дело: от ее защитной сферы не осталось практически ничего, и единственной возможностью скрыться от стража было открыть двери. Она вложила сыпавший искрами камень в углубление в двери и стала ждать. Раздался громкий скрип, и дверь стала медленно-медленно открываться.

Сунниваа обернулась. Стражу удалось наконец повернуться всей своей массивной тушей к входу в пещеру, и теперь он бесился от ярости, не в состоянии понять, куда подевался обидчик. Потом он поднял одну из своих мощных лап и стал швырять трупы погибших воинов о стены пещеры.

Когда дверь заскрипела, он внезапно остановился и повернулся к Сунниваа.

Амулет погас. Она стояла перед дверью совершенно беззащитная. Когда страж увидел ее, он зарычал и понесся к ней. Его здоровый глаз сверкал, и посланная им зеленая молния ударила в стену в нескольких шагах от Сунниваа. Все четыре передние лапы монстра устремились вперед, и острые, как ножи, когти неуклонно приближались.

Сунниваа услышала зов Наэми. И тут же на спине у стража взорвался серебристый огонь, но тому, похоже, было все равно. При виде ненавистного врага он не обращал внимания на боль. В последний момент Сунниваа бросилась на дверь. Она все еще не открылась достаточно, чтобы проскользнуть в щель. Петли скрипели, дерево трещало, наконец она поддалась и распахнулась.

Изумленная Сунниваа оказалась в еще одной темной пещере. И хотя ей удалось сгруппироваться, она ударилась плечом о каменистый пол и с трудом сдержала крик. Боль в плече была просто невыносимой, а левая рука оказалась парализованной.

Страж не преследовал, проход для него был слишком мал. Словно берсеркер, бушевал он у открытой двери, рыча, топая ногами, царапая когтями стену. И насколько быстро удастся ему пробиться внутрь, было вопросом времени. Даже сейчас с потолка летел дождь из каменной крошки, а массивные камни угрожающе поскрипывали.

— Я уже начал бояться, что у тебя ничего не получится, — совершенно неожиданно перед Сунниваа возник неясный образ друида.

— Почему вы мне не помогли? — Сунниваа все же втайне надеялась на друида. — И почему вы не рассказали о страже? Вы боялись, что я не приду? — здоровой рукой Сунниваа сжимала раненое плечо, при этом сердито сверкая глазами.

— Я ничего не знал о его существовании, — казалось, друид был расстроен. Он говорил очень тихо, и Сунниваа приходилось напрягаться, чтобы расслышать его слова сквозь шум, вызванный стражем.

— В тот самый момент, когда ты вынула камень из трона, он вывалился из стены пещеры, уселся перед дверью и стал ждать. Я предполагаю, что Ан-Рукхбар заточил его в стену, когда принес сюда Жезл. На тот случай если кто-то попытается открыть двери.

Друид, извиняясь, покачал головой.

— Я и вправду не знал.

— Но вы ведь здесь уже так долго!

— Нет, не совсем, — друид покачал головой. — Когда меня казнили, Жезл уже был здесь, внизу. И за все годы, в течение которых я ждал твоего прихода, я ни разу не видел этого спящего стражника.

— И все равно вы могли помочь, — с упреком сказала Сунниваа. Она попыталась подняться, и тогда боль запульсировала с новой силой.

— Я бы с удовольствием, но у меня считай что и нет оружия, — ответил друид. — Моя задача заключается исключительно в том, чтобы сообщить тебе необходимые знания, чтобы…

У входа в пещеру раздался жуткий грохот и из стены вывалился немалый кусок. Он упал всего лишь в нескольких локтях от Сунниваа и разбился на мелкие кусочки. Девушка испуганно отскочила, а страж радостно зарычал и стал долбить стену с удвоенной силой.

— Где Жезл Богини? — спросила Сунниваа, оглядываясь вокруг во тьме пещеры. — Скорее, нельзя терять времени.

— Он там! — друид взмахнул рукой, указывая куда-то вверх, и вся пещера озарилась матовым синим светом.

Сунниваа уже увидела Жезл. Он находился в центре комнаты, до половины вогнанный в черную скалу. Она подошла ближе. Жезл был прекрасен. Немного выше Сунниваа, сделанный из полированного черного дерева, сверкавший в слабом синеватом свете, окружавшем друида. Наверху был серебристый футляр, украшенный искусными узорами и непонятными символами, и изображение То и Ю.

Несмотря на угрожавшую ей опасность, при виде Жезла Сунниваа охватило безудержное чувство счастья. Она была у цели! Не обращая внимания на боль в плече, она схватилась за Жезл и что было сил потянула на себя.

— Крепко сидит, — разочарованно сказала она. — Мне его не вытащить.

— Ты должна сделать это. Ты ведь Служительница с мечом, — ответил друид. — Богиня не избрала бы тебя, если бы ты не в состоянии была этого сделать.

— Но как? — Сунниваа протянула руку, снова коснувшись Жезла. Он так крепко сидел в скале, словно был ее частью.

В этот миг стражу удалось выломать из скалы еще кусок. Теперь отверстие было настолько велико, что он сумел просунуть в пещеру половину туловища и пару лап.

Когда он понял, что длины рук недостаточно, чтобы дотянуться до Сунниваа, он громко заревел и зашипел от ярости. Из его здорового глаза вырвались зеленые молнии. Повсюду, куда бы они ни попадали, от скалы с громким треском откалывались куски и, сопровождаемые снопом искр, падали на землю. Но страж так неудачно застрял в дверном проеме, что никак не мог направить молнии точно на Сунниваа. Бушуя от ярости, он протискивался все дальше и дальше. Осколки впивались в его шкуру, но, хотя каждое движение должно было причинять ему сумасшедшую боль, чудовище не сдавалось, продвигаясь все дальше и дальше.

— Тебе нужно торопиться, — напомнил друид. Его голос был практически не слышен из-за рычания монстра.

Сунниваа лихорадочно соображала Талисман был единственной вещью, не считая меча, которую она принесла с собой. Может быть, он сумеет помочь. Она поспешно взяла его в руку и стала ждать. Камень по-прежнему оставался темным и холодным. И только когда Сунниваа поднесла его к Жезлу настолько близко, что почти касалась его, она почувствовала, что амулет слегка потеплел.

И что теперь?

— Коснись амулетом камня, — посоветовал друид.

Из-за сердитого рычания стража Сунниваа услышала только слова «камень» и «амулет», но она все поняла. Не колеблясь ни секунды, она положила талисман на черную скалу рядом с Жезлом и стала ждать.

Камень медленно засветился Сначала свечение было слабым, но потом окружило Жезл и заставило нагреваться скалу. Вокруг того места, где находился Жезл, началось вращение и скала пошла пузырями. Под конец все стало напоминать пруд раскаленной лавы.

— Сунниваа, где ты? — громкий обеспокоенный крик Наэми раздался в голове Сунниваа.

— Возле Жезла. — коротко ответила она. не спуская с камня глаз. — Он находится в скале, но скоро я смогу его вынуть оттуда.

— Мы больше не сможем пройти к тебе. Путь закрыт. Что нам делать? — спросила Наэми.

— Отходите назад. Я сама справлюсь. Будет безопаснее, если вы уйдете из пещеры.

У входа в пещеру от скалы откололись огромные куски и рухнули наземь. Этот звук заставил Сунниваа вздрогнуть от испуга. Страж по-прежнему пытался повернуться так, чтобы Сунниваа оказалась в поле его зрения, при этом он отламывал от стены все большие и большие куски.

— Скала плавится! — взволнованный крик друида привлек внимание Сунниваа к камню, в центре которого Жезл медленно наклонялся.

Она решительно протянула руку и схватила его. Он был очень горячим. Сунниваа удивленно отдернула руку и взяла кусок ткани, который до этого прижимала ко рту. Она поспешно развязала узел, намотала на руку ткань и, ухватившись покрепче, вытянула Жезл из скалы.

— Наэми, он у меня! Иди ко..! — внезапно Сунниваа замолчала, прижала руки к вискам и зажмурилась от боли. В голове раздавался невыносимый треск, свист и шум — все это сделало дальнейшее общение с Наэми невозможным. Она снова попыталась связаться со своей спутницей, но шум заставил ее прекратить попытки.

Когда взгляд ее прояснился, она не поверила своим глазам. Ничего не понимая, девушка глядела на скалу, в которой совсем недавно находился Жезл Богини.

Амулет!

В ужасе застыв, она увидела, как талисман исчезает в расплавленном камне. Он медленно и неуклонно уходил все глубже и глубже в раскаленную лаву, при этом все больше теряя силу. Одновременно с этим пылающее кольцо в скале становилось все меньше, и с краев стало даже застывать.

— Нет! — Сунниваа уронила Жезл и схватила амулет за кожаную ленточку. Зеленый огонь, вырвавшийся из глаза стража, едва не угодил в нее, но Сунниваа не обратила на это внимания. Она изо всех сил тянула, пытаясь вызволить талисман. Но было слишком поздно. Скала твердела, чернела, и ленточка в ее руках оборвалась.

— Нет! — Сунниваа в ярости ударила кулаком по черному камню. В тот же миг в камень ударила молния, отбросив ее назад. Оглушенная, она лежала на полу, звездочки плясали перед глазами, а шум в ушах не прекращался.

— Поднимайся, Служительница! Скорее! Пещера вот-вот рухнет, — услышала она слова друида, доносившиеся словно сквозь туман. Некоторое время она соображала, чего от нее хочет друид, но, когда поняла, отреагировала без промедления. Звезды, плясавшие у нее перед глазами, сменились плотным серым туманом, в котором видны были только молнии, посланные стражем. Она поспешно поднялась на колени и стала искать на полу Жезл, который должен был лежать где-то между камней. Наконец она нашла то, что искала, подобрала Жезл Богини и прислонилась к стене.

Пол дрожал все сильнее и сильнее. У Сунниваа было такое чувство, словно она сидела на брыкающейся лошади. Тщетно искала она, за что бы ухватиться, но даже стена пещеры плясала под ее руками, словно была живым существом, а не куском камня.

Сунниваа слышала, как огромные камни отделялись от потолка и с грохотом падали. Острые куски впивались в трещины пола, словно копья, делая их еще больше.

— Что это? — хотя Сунниваа прокричала этот вопрос, голос ее во всем этом гуле был совершенно не слышен.

Тем временем туман перед глазами рассеялся, и она увидела, что прямо перед ней парит друид, отвечая на вопрос, но Сунниваа не слышала слов. Внезапно страж издал ликующий клич. Сотрясения сильно увеличили отверстие, в котором он застрял, и помогли протиснуться в пещеру. Он развернулся так, что он мог послать в Сунниваа смертельные разряды. Первый прогрохотал рядом, угодив в стену, и только сильное сотрясение помешало второму заряду оборвать нить ее жизни. Он с треском разрядился на расстоянии вытянутой руки и засыпал мелкими камушками.

— Анторк, помоги мне! — пыль поднялась густым облаком, и Сунниваа не могла понять, где находится. Она не решалась отклониться ни вправо, ни влево. Сквозь грохот и падение она слышала, что жуткий звук, издаваемый когтями стража, раздается прямо перед ней. Его огромные руки сходились и расходились, пытаясь поймать Сунниваа.

— Анторк! — внезапно Сунниваа испугалась, что друид бросил ее. Но прежде чем услышала ответ, страж когтем разрезал ее накидку. Сунниваа услышала, как шипит монстр, почувствовала на лице его жуткое дыхание.

Это конец! Сунниваа торопливо пробормотала несколько слов, извиняясь перед Богиней за неудачу. Потом закрыла глаза и стала ждать смерти.

И вдруг пещеру сотряс удар невероятной силы. Из центра потолка пещеры отделился огромный камень и обрушился прямо на голову стражу. Когда скала пробила монстру череп, по всей пещере полетели кости, кровь окрасила стены, а его руки взметнулись вверх в последний раз. И он затих.

Но содрогания и гул не прекращались. Словно смерть стража рассердила гору, колебания продолжали усиливаться, и Сунниваа пришлось встать на колени, чтобы не упасть.

— Пойдем, Служительница с мечом!

Сунниваа недоверчиво подняла голову. Друид был по-прежнему рядом. Он молча махнул рукой, велев следовать за собой. Времени у них оставалось немного. Через несколько минут пещеры не станет.

Осторожно держась за стену, Сунниваа последовала за духом. И как раз вовремя — пещера за ее спиной исчезла в облаке тумана из пыли и камня.

В небольшой нише друид остановился и стал рисовать на стене рукой невидимые линии. Его губы неслышно шевелились, Сунниваа не понимала слов. За ее спиной трещали, хрустели и обрушивались освобожденные сотрясением скалы. Казалось, ожила гора, и Сунниваа спрашивала себя, сколько еще продержится пещера под натиском нечеловеческих сил, давивших на нее.

Она запаниковала. Девушка понятия не имела, что делает друид, но, что бы там ни было, это происходило слишком медленно. Наконец часть массивной скалы стала таять. Ее грубая поверхность пошла волнами, и Сунниваа показалось, что друид стоит перед стеной воды. Неожиданно волны исчезли, и скала стала прозрачной. Не обращая внимания на сотрясения, разрывавшие гору, круглое отверстие в скале заполнял маленький горизонтальный пруд, на гладкой поверхности которого отражалась фигура друида.

— Пойдем! — друид подплыл к блестящей поверхности, нырнул в нее и исчез. Сунниваа последовала за ним без малейших колебаний. Что бы ни было по ту сторону странных ворот, хуже, чем здесь, быть не могло.

И едва она исчезла в переходе, как пещера с грохотом обрушилась за ее спиной. Пока друид пытался закрыть проход, через отверстие в скале пробилась туча пыли. В последний раз вздрогнула скала, потом сотрясения прекратились. Девушка еще ощущала толчки в скалах, но они становились все слабее и слабее, словно отступающая гроза, и вскоре прекратились совсем.

Она прислонилась к скале и закрыла глаза. В горле пересохло, от пыли, носившейся в воздухе, девушка закашлялась.

— Спасибо, — выдавила она наконец и осторожно открыла глаза. Друид зажег магический синий свет, и теперь девушка рассмотрела древний ход с сочившимися влагой стенами. В воздухе стоял неприятный запах застоявшейся воды и плесени.

— Тебе удалось это, Служительница с мечом! — уважительно заметил он.

— Только благодаря вашей помощи, — Сунниваа вымученно улыбнулась и бросила взгляд на Жезл. Да, у нее получилось. Но у победы, которую она одержала, был горьковатый привкус. Амулет пропал. Заключенный в черном камне, погребенный под тоннами горы, он был теперь навечно недосягаем.

Но Сунниваа думала о своих друзьях. Живы ли они еще? Она нерешительно открыла свои мысли и послала короткий зов, но никто не ответил. Ее мысли заполнились всего лишь потрескиванием и шорохами. Хотя они были тише, чем раньше, но настолько же непроницаемы.

Сунниваа попыталась снова. На этот раз громче. Все напрасно! Наконец она сдалась и огляделась по сторонам.

— Здесь есть выход? — спросила она.

— Иди за мной, — сказал друид, указав на длинный коридор. — Я тебя выведу.

Довольно быстро Сунниваа потеряла ориентацию. Туннель и штольни, должно быть, намного старше, чем те, в которых она уже побывала. Древние, поросшие мхом балки подпирали низкий потолок, а там, где они не выдерживали давления, туннели были завалены обломками, между которыми иногда еще могла пролезть Сунниваа.

Силы стали оставлять девушку. Хотя ей и удалось утолить жажду в одном из многочисленных маленьких ручейков, которые часто встречались в штольнях, ее мучил жуткий голод. У нее кружилась голова, ноги дрожали от слабости.

— Далеко еще? — еле слышно спросила она. Каждый мускул тела ужасно болел.

Друид подошел к ней и улыбнулся.

— Разве ты не чувствуешь? — спросил он.

Сунниваа глубоко вдохнула прохладный влажный воздух. Несмотря на затхлость, она почувствовала легкую свежесть, отдаленно напоминавшую запах леса.

— Пойдем, — сказал друид. Он ободряюще кивнул девушке и пригласил следовать за собой. — Мы почти у цели.

Чем дальше они шли, тем свежее становился воздух. Сунниваа почувствовала прилив сил, и ей удалось даже на некоторое время забыть о голоде. Наконец, впереди замаячил свет. У нее заболели глаза, и она с трудом сдержалась, чтобы не выбежать из темного туннеля. Нужно побыть в полумраке еще немного, пока глаза снова не привыкнут к солнечному свету.

— Здесь наши пути расходятся, Служительница.

Сунниваа печально поглядела на друида.

— Спасибо за помощь, — тихо сказала она.

— Мое предназначение заключается в том, чтобы помогать тебе, — улыбнулся друид. — Когда ты закончишь свою миссию, я тоже обрету место в бесконечности.

Сунниваа крепко сжала Жезл Богини в руке.

— Я не подведу, — серьезно сказала она.

— Я верю тебе, Служительница. Мое благословение с тобой, — ответил друид. — А теперь у меня осталось для тебя еще одно послание, — он подплыл немного ближе и указал на Жезл. — В Ночь Огней ты должна отнести этот Жезл на Небесную Башню. Только этой ночью будет существовать связь с узилищем нашей Богини.

— Я не разочарую вас, — голос Сунниваа не дрогнул.

— В этом я совершенно уверен, — ответил друид, и образ его начал таять. — Но будь осторожна. Тебя станут преследовать и попытаются отобрать Жезл. Будь начеку, Служительница с мечом.

И исчез.

Когда Сунниваа выбралась, солнце уже поднялось высоко над горизонтом. Она часто-часто заморгала и огляделась. Вокруг шумел густой хвойный лес, рядом из скалы бил родник.

Вода! Сунниваа сорвала с себя одежду и стала под водопад. Струи смыли с ее усталого тела пыль и грязь подземелий, и она почувствовала себя свежей и отдохнувшей.

— Приветствую тебя, Служительница!

Сунниваа испуганно вздрогнула и выскочила из воды. Кто бы ни сказал это, он должен находиться неподалеку. Она поспешно откинула волосы назад, вытерла лицо и схватила одежду.

Когда взгляд ее немного прояснился, она увидела волка. Огромный туманно-серый зверь сидел в нескольких шагах и добродушно смотрел на девушку. Потом волк поднял с земли мертвого зайца, лежавшего перед ним, и подошел к Сунниваа.

— Приветствую тебя, Служительница! — снова раздался в мыслях Сунниваа приветливый женский голос, который, без всякого сомнения, принадлежал волку. То есть волчице, подумала Сунниваа. К ее огромному удивлению, страха она не испытывала, нежно перебирая мягкую волчью шерсть, а животное положило мертвого зайца к ногам девушки.

— И я приветствую тебя, волчица, — послала она мысль зверю. — Благодарю тебя, потому что я просто умираю от голода.

11

— Наэми и Сунниваа? Женщины? Ваш медиум уверен в этом? — Тарек быстро шел за мастером-волшебником по длинному темному туннелю где-то глубоко под крепостью. Тот настолько спешил, что две дюжины воинов эскорта с трудом поспевали за ним.

— В этом нет ни малейшего сомнения! — заверил его Аско-Бахрран. — Мысленные призывы совершенно точно исходили из помещения, где хранится Жезл, — он задумчиво вынул из сумки кожаную ленту для волос, которую маг Семпас обнаружил в пещере Жезла много дней назад, и повертел ее в руках. — Я уверен, что они обе однажды уже побывали там, — мрачно заметил он, напряженно вглядываясь во тьму.

Его очень сильно беспокоил факт, что преступницы умели общаться при помощи мыслей, и он начинал подозревать, что речь идет не об обычных ворах. Поэтому он сразу же привел в действие сферический прибор, способный создавать помехи при мысленном общении.

До сих пор мастер-волшебник не считал нужным информировать об этом Тарека. Жезл Богини находился под надежной охраной. Аско-Бахрран сам сплел тогда могущественное заклинание, которое должно было обрушить своды пещеры, едва кто-то попытается вынуть Жезл из камня. Сейчас он был совершенно уверен в том, что под обломками скалы обнаружит раздробленные тела воришек.

Но все же он решил быть осторожным. Из мыслей женщин было понятно, что они разделились. Поэтому вполне вероятно, что они наткнутся на них в туннелях.

Но где же Семпас? Судьба его друга и заместителя была ему совершенно неясна. Непонятно было также, что случилось с его эскортом. К тому времени, когда медиум уловил мысли обеих женщин, они давным-давно уже должны были добраться до пещеры, где находится Жезл.

Хотя женщины могли быть и не одни. Мысль о том. Что горстка воришек могла противостоять Семпасу и тяжело вооруженным воинам, казалась мастеру-волшебнику невероятной, равно как и возможность того, что Семпас мог заблудиться.

— Я не могу поверить, что Вейт как-то замешан во всем этом, — услышал он слова Тарека, шедшего рядом. Верховный главнокомандующий по-прежнему не мог поверить, что его сын украл камень из тронного зала.

Аско-Бахрран решил не отвечать. Он тоже не верил, что вором действительно был Вейт, но считал, что лучше держать свое мнение при себе. Теперь, когда секвестора не было в живых, ему было на руку, если вся ярость Великого обрушится на Тарека.

Он молча шел по магическому следу, невидимой нитью тянувшемуся по туннелю и указующему посвященным путь к пещере, где хранился Жезл.

Неожиданно темное пятно на полу туннеля привлекло его внимание, и мастер-волшебник остановился. Он молча снял со стены факел, пробежал немного вперед, чтобы рассмотреть предмет поближе. В мерцающем свете факела Аско-Бахрран заметил узкую полоску ткани. Он осторожно поднял ее и посмотрел на свет.

— То есть все-таки это правда! — пробормотал мастер-волшебник.

— Что вы нашли? — Тарек нахмурился и поглядел на серую ткань.

— Всего лишь лоскут, — Аско-Бахрран протянул руку и подал его Тареку. — Вероятно, это кусок одежды воительницы, — пояснил он, — и это доказательство того, что мой медиум не ошибся.

— Сунниваа, Наэми. Во всей крепости нет воительниц с такими именами, — Тарек покачал головой. — Может быть, кто-то хочет навести нас на ложный след. Ведь в пророчестве Анторка ясно сказано, что Жезл Богини будет возвращен мужчиной.

— А вы, случаем, не набирали этой весной особенно много новых рекрутов? — спросил Аско-Бахрран, не обращая внимания на замечания Тарека. — Может быть, среди них и были люди с такими именами.

— До сих пор я считал, что мне не обязательно знать имена всех новых рекрутов. Слишком многие из них не заканчивают обучение, — Тарек с сожалением пожал плечами. — Но вы правы. Как только мы вернемся в крепость, я спрошу об этом в оружейной.

Казалось, мастер-волшебник удовлетворен. Он положил лоскут вместе с лентой в карман пальто и подал знак следовать дальше.

Вскоре они подошли к пещере Жезла.

— Во имя трех ворот! — вырвалось у Тарека. — Что здесь произошло?

Пещера напоминала поле боя. Пол был усыпан огромными каменными глыбами, и оставалось только догадываться, что там под ними. В воздухе все еще висели миллионы крошечных пылинок, делая невозможным увидеть, что происходит в глубине пещеры.

Тарек и Аско-Бахрран осторожно подошли к внешнему краю развалин, открывшихся им. Мастер-волшебник держал факел над полом, напряженно выискивая следы того, что здесь произошло.

— Почему мы ничего не почувствовали? — поинтересовался Тарек. — Камнепад был настолько силен, что должен был вызвать сильнейшее трясение.

— Эта пещера находится не под крепостью, — пояснил Аско-Бахрран. — Она находится намного восточнее, глубоко под горой. Тогда мы обнаружили ее совершенно случайно, когда искали безопасное место для Жезла, потому что уничтожить его нам не удалось.

Тарек был удивлен. Несмотря на долгий поход по однообразным туннелям и штольням, ему и в голову не приходило, что они могли уйти настолько далеко.

И вдруг он услышал, как испуганно вскрикнул рядом с ним Аско-Бахрран. Мастер-волшебник нагнулся и в неярком свете факела разглядывал окровавленную руку, которая виднелась из-под обломков.

— Это, похоже, воин из эскорта мастера Семпаса, — потрясенно сказал он. И Тареку оставалось только надеяться на то, что он был прав. Хотя сын отвернулся от него, мысль о том, что Вейт может оказаться здесь, под обломками, была для него слишком тяжела. Он решительно повернулся и подал воинам знак.

— Сложите оружие, — велел он. — Зажгите факелы и проверьте, не обнаружите ли вы еще уцелевших.

Затем он снова обернулся к мастеру-волшебнику.

— Жезл здесь?

— Я думаю, что он где-то под обломками, — пояснил Аско-Бахрран. Он поднялся и стал наблюдать за тем, как воины медленно пробираются меж острых валунов. — Свод пещеры обрушился в тот момент, как Жезл был вынут из камня. Совершенно невозможно, чтобы хоть кто-то уцелел здесь.

Тарек сглотнул, но ничего не сказал.

— В таком случае Жезл потерян, — мрачно сказал он.

— Нет, это маловероятно, — ответил Аско-Бахрран. — Жезл обладает сильной магической аурой. Если я пройду где-то поблизости от него, то, вероятно, смогу почувствовать его, и тогда воины смогут извлечь его из-под обломков. А там, где мы обнаружим Жезл, мы найдем и вора.

Взволнованные крики, доносившиеся из дальней части пещеры, заставили Тарека вздрогнуть. Было совершенно очевидно, что воины на что-то наткнулись. Он заторопился. Он с трудом перебрался через обломки скал и поспешил на свет факелов у противоположной стены пещеры.

Когда он приблизился к воинам и увидел то, что они обнаружили, Тарек в ужасе остановился. Под огромным куском скалы проглядывала мохнатая туша огромного зверя. Он был мертв и ужасно вонял, поэтому Тарек с отвращением зажал рукой нос и рот.

Воинам запах нравился не больше. Никто из них даже не стал пытаться вытащить зверя из-под обломков. Они молча смотрели на тело монстра в ожидании приказов Тарека.

— Да это же бинагоро! — Аско-Бахрран последовал за Тареком. Он тоже закрыл нос рукой и с отвращением глядел на мертвую тварь. — Как попало сюда это существо?

— Вы уже видели таких зверей? — спросил его Тарек.

— Своими глазами — нет, — мастер-волшебник покачал головой. — Но я знаю, что подобные существа принимали участие в битве за Нимрод на стороне Великого, — он с отвращением глядел на мохнатое тело стража, одновременно прикидывая расстояние до стены пещеры. — Его тело, должно быть, наполовину застряло в соседней пещере, — сказал он наконец. — Смысла выкапывать его нет, он крепко застрял.

— Что ему было здесь нужно? — мысль о том, что такое чудовище жило совсем рядом с крепостью, совершенно не понравилась Тареку.

— Я не знаю, — признался мастер-волшебник. — Может быть, Великий принял свои меры для защиты Жезла Богини, не уведомив об этом нас.

Тарек кивнул, Это объяснение было вполне правдоподобным.

— Вы уже выяснили, где находится Жезл? — поинтересовался он.

— Нет, мне нужно для этого еще немного времени, — ответил Аско-Бахрран. Не вдаваясь в дальнейшие пояснения, он отвернулся и стал осторожно пробираться среди обломков. Тарек напряженно следил за тем, как мастер-волшебник в полной концентрации шел между скал, неустанно ведя поиски Жезла при помощи магии.

Время шло. Жезла не было. Наконец Аско-Бахрран прекратил поиски и подошел к Тареку.

— Я искал повсюду, но аура нигде не чувствуется, — с сожалением сказал он.

— Может быть, он в другой пещере? — сказал Тарек, указав на тело стража.

Аско-Бахрран покачал головой.

— Вторая пещера далеко не так велика, как эта, — пояснил он. — Если бы Жезл был там, я бы почувствовал его даже сквозь скалу.

То есть Жезл пропал! По спине верховного главнокомандующего пробежал холодок, когда он осознал весь смысл происшествия. Ни заклятие Аско-Бахррана, ни бинагоро не сумели остановить вора.

— История приобретает угрожающий размах, — проворчал он. — Нам нужно как следует продумать, что и как говорить, когда мы будем отвечать перед Великим.

Мастер-волшебник кивнул и сказал:

— Собирайте своих воинов, Тарек. Мы возвращаемся, — он снова вынул из кармана кожаную ленточку и лоскут ткани. — Мы по-прежнему не знаем, кто похитил Жезл, но вскоре мы это исправим.

Он задумчиво взвесил предметы в ладони.

— Как только мы вернемся в крепость, я призову своих ищеек. Только они способны найти воров, где бы те ни находились, — мастер-волшебник резко развернулся и пошел к выходу из пещеры, магический плащ Аско-Бахррана раздулся и поднял небольшое облачко пыли.

Тарек последний раз взглянул на осколки камня. Вейт… Он глубоко вздохнул и проглотил подступивший к горлу комок. Как верховный главнокомандующий, он не мог позволить себе слабости. Он решительно поднял руку и махнул воинам по направлению к выходу.

— Идемте, ребята, — воскликнул он. — Здесь нам больше нечего делать.

— Что с Сунниваа? — Файола обессиленно прислонилась к грубой стене пещеры. Четверо спутников сидели в одном из многочисленных туннелей неподалеку от входа и ждали, когда наконец прекратится обвал.

Долгое время все молчали. Но когда утихли последние слабые толчки, Файола не выдержала, и ее вопрос разрезал давящую тишину. Она с надеждой поглядела на Наэми, но туманная эльфийка сидела у стены, закрыв глаза, и не отвечала.

— Где Сунниваа? — снова спросила Файола.

— Я не знаю, — ответила Наэми, не открывая глаз. — Я уже пыталась связаться с ней, но ответа нет Только какие-то странные звуки, — Наэми устало протерла пыльное лицо руками, — они мешают связаться с Сунниваа. Похоже на то, что кто-то намеренно пытается помешать мне установить с ней связь, — Наэми даже думать не хотела о том, что еще может означать потеря связи.

— Но ведь она может быть мертва, — Файола высказала то, чего боялись все, но Наэми энергично покачала головой.

— Нет, Сунниваа жива, — упорно сказала она. — Если бы она умерла, я бы почувствовала.

Затем туманная эльфийка приступила к осмотру пещеры, чтобы своими глазами увидеть картину разрушения. Вернувшись, она молча взяла нож и под скептическими взглядами остальных стала чертить на пыльном полу большую пентаграмму. Закончив, туманная эльфийка поднялась и поглядела на своих спутников.

— Пещера полностью разрушена, — пояснила она. — Ни нам, ни Сунниваа не удастся пробраться через завалы. Поэтому нет никакого смысла сидеть здесь и ждать.

Она встала в центре пентаграммы и велела остальным последовать ее примеру.

— Пойдемте! Сначала мы выберемся отсюда, а потом займемся поисками Сунниваа.

— С помощью этого? — Файола бросила на странные узоры на полу полный недоумения взгляд.

Наэми улыбнулась.

— Можешь мне довериться, — сказала она. — Еще мои предки передвигались по стране при помощи таких вот пентаграмм.

Файола знала, что обратную дорогу ей не найти ни за что, и, хотя она по-прежнему сомневалась, что план эльфийки сработает, все же взяла Алани за руку и ступила в пентаграмму.

— А как насчет тебя? — спросила она Вейта. — Пойдешь с нами? Или будешь умирать здесь от голода?

Вейт не ответил. Он просто поднялся и встал рядом с Файолой. Наэми ободряюще улыбнулась ему и тихонько прошептала заклинание на языке эльфов.

Вдруг стало темно и очень холодно. Алани испуганно вскрикнула, но тут же снова посветлело.

— Невероятно! — Файола закрыла рукой глаза — свет послеполуденного солнца ослепил ее. Поморгав, она осторожно огляделась по сторонам.

Прямо перед ними лежала маленькая, окаймленная высокими елями поляна, на другой стороне которой мирно плескался небольшой ручеек. Его журчание напомнило Файоле о том, как сильно ей хотелось пить. Вместе с остальными она бросилась к воде и опустила запыленное лицо в ее приятную прохладу.

Когда солнце село, все четверо расположились у потрескивающего костра и с наслаждением уплетали жареных голубей, которых подстрелила Наэми. Ели молча. И только шорох ветра в высоких кристальных елях и мелодичные песни сверчков нарушали тишину.

Когда они закончили, Файола не выдержала.

— Ты точно знаешь, что Сунниваа жива? — тихо спросила она туманную эльфийку.

Наэми покачала головой.

— Нет, — с сожалением сказала она. — Я уже многократно пыталась дотянуться до нее, но она не отвечает. Нам остается только надеяться и молиться, что ей удалось вовремя выбраться.

Надеяться и молиться! Файола вздохнула. Неужели Сунниваа действительно погибла и миссия провалена? Нет, быть такого не может! Ведь утром Сунниваа была настолько уверена в себе! Воспоминания о подруге расстроили Файолу. Она украдкой вытерла слезы в уголках глаз и заставила себя думать о чем-нибудь другом. Ведь доказательств того, что девушка мертва, тоже нет. И когда Вейт, Алани и Наэми уже давно спали у жаркого костра, Файола все еще сидела и молча глядела на пляшущее пламя.