Огненный шар. Книга 2

Глава 1

Ранним весенним утром, когда в Питере уже белые ночи, почему-то особенно хочется поспать: спасают задвинутые наглухо плотные шторы на окне, создавая в комнате полумрак.

На улице тишина, и, кажется, ничто не мешает продолжить свой сон, но Инна уже лежит с открытыми глазами, вспоминая о вчерашнем дне. Он был запоминающийся: во-первых, вчера началась сессия в институте и она получила от преподавателя целый список вопросов, которые должна подготовить в течение трех дней. Но это ее не пугало. Преподаватель – мужчина средних лет, конкретный бабник, неравнодушный к тем студенткам, которые стараются с ним заговорить далеко не о его предмете. В конечном счете – он просто делает им снисхождение, немного пугая предстоящими экзаменами, которые тоже сам принимает.

Она спокойна: первый зачет уже сдан, а экзамен как-нибудь проскочит…

Во-вторых, она познакомилась с одним парнем из другого института: он с третьего курса – ничего такой парень, разговорчивый. Самое главное, что об учебе никогда не говорит: на уме какие-то путешествия и фантастические романы. В первый же вечер он ей даже немного надоел, расспрашивая о ее увлечениях и интересах.

Зовут его Коля – самое простое имя, которое встречается везде, и Инне оно пришлось совсем не по душе. Она больше предпочитала имена особенные: редкие и, как ей казалось, романтичные.

Вчера она с ним познакомилась случайно на улице, и сейчас ей почему-то подумалось, что знает его уже очень давно.

– Слушай, – сказала она ему. – Ты мне кого-то напоминаешь. Если ты любишь путешествовать, то расскажи, где уже побывал? Может, я где-то с тобой уже и встречалась.

– Это мое увлечение, – ответил Николай. – Я был в Пскове, Новгороде…

– В Луге был?

– В Луге? А что там делать? Провинциальный городишка. Там неинтересные соборы…

– Я думала, ты путешествуешь по миру или хотя бы по морям.

– Нет. Я больше по земле, – признался он. – Ты не представляешь, как много в нашей стране интересного. Зачем мне куда-то уезжать далеко, тем более за границу, когда здесь всего хватает. Ты не представляешь…

– Почему? Представляю, – возразила тогда Инна. – Я была в Москве.

– А там что интересного? Дурдом, и только.

– Я была в Твери и в деревне у бабушки.

Коля рассмеялся.

– Ну, это все не то. В деревне лучше всего отдыхать, дышать свежим воздухом и купаться в речке…

Инна начинала понимать, что с таким «ботаником» ей будет просто скучно, но договорилась о следующей встрече, чтобы хоть как-то скоротать время, пока идет сессия в институте.

Она еще немного понежилась в постели, взглянула на будильник, который еще не звонил, и укрылась с головой под одеялом.

«Черт возьми, – подумала она. – Проснулась в такую рань, за целый час… Теперь буду мучиться».

Она закрыла глаза и вдруг увидела того самого «ботаника».

Он что-то ей говорил, размахивая руками, доказывал какие-то свои соображения, а она стояла и смеялась над ним.

– Мне однажды приснился сон, – говорил этот Николай. – Я, где-то века три или четыре назад, оказался на той стороне Невы, где сейчас Петропавловка, но ее еще нет – одно только поле с частоколом, а там за ним мужики в париках да тетки в длинных юбках, суетятся, бегают вокруг, а посередине на табуретке сидит царь-батюшка. Они ему поют песни, водят хороводы вокруг и дарят низкие поклоны.

– Ну и что? – спрашивает Инна. – Это твое больное воображение.

– Ничего. А потом присмотрелся: царь-то – это я и есть.

– Ну и что? Если ты царь, какого черта сидишь на табуретке?

– Да не в табуретке дело, – возразил Николай. – Рядом стоит большой пень, а на нем моя жена – царица.

– Ну и что?

– Царица – это ты, – объясняет Николай.

– Точно какой-то бред! Тебе дальше города уезжать просто нельзя, – сделала вывод Инна. – Представляю, если бы ты выехал за границу…

– Почему?

– Ты – невыездной царь. Где же это видано, чтобы царь сидел на табуретке? Тебя как там величать было?

– Петром Алексеевичем.

– Петр Первый? Ах, да, этот мог и на земле посидеть. Ему было все равно. А ты на табуретке. Слушай, а царица в чем была одета?

– В джинсах и в футболке с надписью: «Спасите наши души».

– Надпись подходящая, а вот одежда царице не подходит. Ей надо как минимум декольте, сапожки и корону…

– И платье, – добавил Николай.

– Естественно. Это что же за царица в короне, сапожках и джинсах?

– Зато как сексуально, – восторгался Николай.

– Тогда и царю надо быть как минимум в трусах с клешем. Гулять так гулять! Нет, Колька, в царицы я не согласна. Да и царь из тебя непутевый получится – извращенец какой-то. Вот как ты сможешь страной руководить, сверкая своей задницей?

– Я же царь, – утвердительно произнес Николай.

– Если царь голый и ему надеть нечего, во что же тогда его народ одевается?

– А они разодетые, кто как может.

– Нет, я не согласна быть женой такого царя. Сам голый – еще ладно. У жены из одежды только сапожки да парик. Нет, я буду искать какого-нибудь одетого вельможу. Нечего на моего мужика глаза таращить да щупать при первой же возможности.

Николай наклонил голову, задумался.

– Да, царь из меня не получится, – согласился он.

Инна высунулась из-под одеяла и взглянула на будильник, который упорно молчал. Только сейчас она заметила, что час назад он просто остановился.

«Вот дура, – подумала она. – Часы иногда надо заводить».

Она пошарила глазами по комнате, и ее взгляд упал на висящий на стене календарь.

Инна прищурила глаза, наводя резкость своего зрения, определила, что сегодня пятница, 15 мая. Экзамен в понедельник, значит, торопиться было некуда, впереди еще три дня для подготовки.

Она поднялась и уселась в кровати, обхватив руками колени.

«Что это вдруг мне привиделось? Этот ботаник, да еще в облике царя и без штанов… Замечательно! А я царица на пеньке с распущенными волосами и в стренгах – вообще, отлично! Вот это царская чета. Знал бы царь Петр Алексеевич, как его представляет этот ботаник, давно б на колу у него вертелся вместо флюгера, а я вытанцовывала ему лезгинку в сапогах и парике… Глупости какие-то».

Сейчас Инна даже удивилась сама себе, что умеет так фантазировать, но это была глупость самая настоящая. Коля – человек серьезный и рассудительный. В первый же день их знакомства уже успел подержать ее за руку, потом обнял и хотел даже поцеловать.

Вот тогда, когда он коснулся ее руки, ею овладело непонятное чувство. Она когда-то ощущала это тепло, к тому же совсем недавно. Оно было особенное и начинало будоражить ее воспоминание. Инна напрягла память, пытаясь вспомнить, где она могла ощущать это прикосновение, но не могла сосредоточиться, а тут еще раздался звонок. Она кинула взгляд на застывший будильник, потом сунула руку под подушку и достала телефон, который неустанно звенел.

– Слушаю, – сказала она сонным голосом. – Говорите же…

– Это я, Коля, – раздался веселый голос в трубке. – Ты сейчас где?

– В постели.

– Ты еще спишь? С ума сойти можно! Ты знаешь, сколько сейчас времени? Уже два часа.

– Ночи?

– Два часа дня. Много спать – это вредно для организма.

– А, это ты… ну, привет, – зевнула Инна.

– Я уже почти к экзамену подготовился. У нас в понедельник тоже в институте начинается сессия.

Инна глубоко вздохнула.

– А я все сплю. Хочу отоспаться за этот семестр. Как мне все это надоело!

– Всё-всё? – переспросил Николай. – И я тоже? Когда же я успел, когда знаком с тобой чуть больше суток?

– Ты нет, а учеба – да, – пояснила Инна.

– Терпи, мать, – поддержал Николай.

– А то козой стану, так что ли?

– Какой еще козой? – не понял молодой человек.

– Ну, так говорят… Я вообще.

– До козы тебе далеко. Глупости это. Давай просыпайся. Мы же с тобой договаривались в пять часов встретиться, – напомнил Николай.

– Ой, я и забыла. Сейчас встаю. Мы куда-то пойдем?

– Мы никуда не идем, а просто встречаемся.

– Так будет не интересно, – ответила Инна. – Ты знаешь, я тебе такое расскажу, ты обалдеешь.

– Интересно, чем же ты меня хочешь так удивить?

– Если не забуду при встрече, то расскажу. Тебе сегодня ночью ничего странного не снилось?

– Честно?

– Ну, правда.

– Снилось.

– И что же, если не секрет?

– Представляешь, ты мне снилась. Я тебе тоже, наверное?

– Еще чего не хватало! – возмутилась Инна. – Ты-то чего мне сниться будешь?

– Я так, на всякий случай.

– Фантазер ты, Колька.

– Какой уж есть, – согласился Николай.

– А о тебе я думала, – после некоторого молчания призналась Инна.

– Так что, встретимся?

– Надо готовиться к экзаменам. – Инна откинула одеяло, встала и подошла к зеркалу.

Она провела по своему лицу ладонью и продолжила:

– Ты представляешь, у нас четыре зачета и шесть экзаменов. Это просто какое-то издевательство.

В трубке было некоторое молчание.

– Это институт, а не какая-то там шарашка, – стал объяснять Николай. – Давай встретимся и пообщаемся.

– Ты хочешь сказать, что поговорим об учебе? – предположила Инна.

– Как хочешь. А что еще? Можем и другие темы затронуть.

– Знаешь, я хочу подержать тебя за руку, – сказала Инна.

– Чего-чего? За руку?

– Да. Мне это что-то напоминает. Может, и вспомню. – Инна представила, какое сейчас удивленное лицо скорчил Николай, и поспешила добавить: – Ты не волнуйся, зачет сдашь и сессию сдашь, раз до третьего курса уже доучился.

Она уже хотела попросить, чтобы Николай ей перезвонил, пока будет себя приводить в порядок, но он настойчиво продолжал с ней болтать.

Николай расспрашивал ее о всякой ерунде и желал получить ответы, состоящие из такой же ерунды.

– Хорошо, – сказала Инна, подводя черту их разговору. – Встречаемся в пять в Летнем саду, как договаривались.

В трубке раздался гудок…

Инна улыбнулась своему изображению в зеркале и направилась в ванную.

Только она разделась, как зазвонил опять телефон. Она уже не стала подходить к нему и включила душ.

«Какой он нудный, – думала Инна, стоя под душем. – Никак не успокоится. Я у него, наверное, первая, вот он и мечется. Болван какой-то. Может, на что-то рассчитывает особенное? Зря он это делает. С этим кренделем дружба только на расстоянии. Может, и сводит пару раз в кафе – этого и достаточно. Он не в моем вкусе, какой-то неправильный…»

Больше звонков не было. Инна подумала, что, может, лучше вообще отказаться от встречи, придумать какую-нибудь нелепую причину…

Она вышла из ванной, проходя мимо телефона, взглянула на него каким-то надменным взглядом и прошла в свою комнату.

Музыка, звучавшая из компьютера, ее совсем расслабила, и она повалилась на мягкую кровать снова, закрыла глаза.

Так она лежала некоторое время, потом вдруг спохватилась и вскочила. Вспомнив, что у нее встреча с Николаем, она стала быстро приводить себя в порядок, удивляясь самой себе.

«Что это со мной, – думала она, просушивая свои волосы феном. – Что это меня так несет на эту совсем не нужную и пустую встречу?».

В ней что-то неожиданно пробудилось, и Инна, снова удивляясь себе, уже надевала свои любимые джинсы с дыркой на левом колене и футболку с надписью «СССР». Она не понимала, что произошло в ее сознании, но стала торопиться, чтобы не опоздать на встречу.

Через час она была в Летнем саду и сидела на лавочке, поглядывая по сторонам.

По аллее шел Коля. Он увидел ее еще издалека и заулыбался.

– Привет! – сказал он торжественным голосом. – Вроде я не опоздал, наоборот пришел раньше, а ты уже здесь.

– Случайно так получилось. Просто рано закончила свои дела, – стала выкручиваться Инна.

– Ты их хоть закончила?

Николай был такой наивный, что ей стало даже противно.

– Закончила, закончила.

– Пойдем, погуляем, – он протянул ей руку.

Она взглянула на его ладонь и содрогнулась. Ей показалась она такой знакомой, будто видела ее уже тысячу раз.

Инна взяла его руки и посмотрела на ладонь.

– Хочешь предсказать будущее? – улыбнулся Николай.

– Слушай, Колька, с тобой когда-нибудь такое бывало? Вот я тебя знаю совсем немного, но мне кажется, что мы уже где-то встречались. Я знаю эту ладонь очень хорошо. Она мне что-то напоминает. Не знаю что, но напоминает.

– О хорошем или плохом? – спросил он.

– Не пойму. Но я ее где-то уже видела.

– Инна, ты что? У всех людей они одинаковые.

– Нет, нет… Эта особенная. Не могу только сообразить. Что-то вертится в голове, но вспомнить – не могу.

– Пойдем, погуляем, гадалка ты несбывшаяся.

Николай взял ее за руку и поднял со скамейки.

– Мне даже тепло твоей руки знакомо.

Николай покачал головой и улыбнулся. Ему было приятно слышать такие слова.

– Ты просто устала от своей учебы. Со мной тоже такое бывает. Вот только вчера. Пришел вечером домой, лег в постель, как вдруг в голове что-то зазвенело, в глазах какой-то туман. И знаешь, кого я увидел? Ты не поверишь – тебя. Сначала ты была в какой-то ужасной одежде. Я не знаю, но ее носили лет так триста назад. Потом в куртке с красным бантом на груди. Ты была вроде как революционерка. А потом с повязкой санитарки. Ты не подрабатываешь где-нибудь в больнице?

– Я? Нет. С чего ты взял?

– Не знаю.

– И ты там, в своих бредовых фантазиях, тоже был?

– Я себя не видел… Видел какого-то молодого паренька с такой же девчонкой его возраста. Но это не важно, главное, что там была ты.

– Спасибо, что заметил, – ответила Инна. – Ты тоже не обделен фантазией. Любишь сочинять? Тоже мне Марк Твен нашелся.

– Я честно говорю.

– Хочешь, и я расскажу тебе кое-что? Мне, конечно, неудобно, но и я тебя сегодня видела. Представляешь – ты был царем…

– Это же здорово! – тут же согласился Николай. – Каким, Иваном Грозным?

– Петром Первым. А я была царица.

– Все понятно, – остановил ее Николай. – Пойдем в кафе, посидим. Хочешь, пива купим?

В кафе они некоторое время сидели молча и смотрели друг на друга.

– В молчанку будем играть? – наконец спросила Инна.

– Вот смотрю я на тебя и мне кажется, что я с тобой был и раньше знаком, – сказал задумчиво Николай. – Ты такого не помнишь?

– Нет. Мы с тобой до этих пор были совершенно чужими людьми. Я вообще так просто, как с тобой, с парнями не знакомлюсь. Почему сейчас так получилось, даже не знаю.

– Ты об этом уже пожалела?

Инна безразлично пожала плечами.

– Все как-то странно.

Глава 2

После прогулки по Летнему саду Николай проводил девушку домой и вернулся к себе.

День подходил к концу, и он, почувствовав усталость, тяжело опустился на диван и закрыл глаза, пытаясь припомнить в подробностях эту встречу.

Перед глазами только яркие вспышки. Он с удивлением заметил, что ничего не может вспомнить. Девушка, с которой он провел вторую половину сегодняшнего дня, просто исчезла из его памяти. Он еще раз попытался напрячь свои мысли, но все было тщетно. Она будто и не существовала в его сознании.

«Это от переутомления, – подумал Николай. – Учеба меня просто сведет с ума. Надо отбросить все и сосредоточиться только на учебе. Все эти прогулки меня уже начинают напрягать».

Николай взглянул на заваленный книгами стол и медленно поднялся, подошел к окну и распахнул его настежь. В лицо ударил прохладный ветерок, и вдруг он захотел поесть. В животе мгновенно заурчало – организм требовал подкрепления.

Он прошел на кухню, открыл холодильник и тут же почувствовал, как холод обдал все его тело. Николай вздрогнул и поежился. Он никогда не был таким чувствительным к температурам, тем более что холод, который шел из холодильника, ничего собой не представлял. Однако он его почувствовал всем своим существом и немедленно закрыл дверцу. Желание поесть куда-то сразу исчезло, и он вернулся в свою комнату, лег на диван, вытянул ноги и закрыл глаза.

Яркие вспышки исчезли, появились какие-то непонятные тени, идущие прямо на него из тумана. Их было три. Они двигались медленно и приближались к нему с каждым мгновением. Теперь он мог различить их силуэты. Это были молодые люди, которые шли медленно в его сторону. Молодой человек был посередине и держал за руки двух девушек.

Лиц их не видно, потому что головы у них наклонены вниз. Они идут прямо и вот останавливаются. Молодой человек поднимает голову и всматривается в Николая.

– Вот этот? – спрашивает он одну из своих спутниц.

– Этот, – отвечает она и тоже поднимает голову.

Николай всматривается в ее лицо, которое ему почему-то очень знакомо. Теперь он уже припоминает, что именно эта девушка была с ним сегодня в Летнем саду. Он пытается прийти в себя, открыть глаза, но не может.

– Ты где его нашла? – спрашивает молодой человек, поправляя рукой свои волосы, упавшие на лицо.

– Случайно познакомилась, – как бы оправдываясь, говорит девушка. – Вот только не помню, как его зовут.

Николай стоит перед ними в растерянности, что-то хочет сказать, открывает рот, но речь свою не слышит.

– Я же тебе говорил, что случайные встречи опасны. Нашла тоже мне охламона какого-то, – говорит молодой человек.

– Ах ты, негодяй! – вырвалось из уст Николая. – Какой я тебе охламон? Я сейчас тебе просто рожу набью.

Николай делает несколько шагов вперед, но другая девушка поднимает руку, и он останавливается, не в силах двинуться на обидчика.

– А впрочем, он ничего, – удовлетворенно продолжает говорить спокойным голосом молодой человек. – Ты его, случайно, не знаешь?

– Нет. В первый раз вижу, – отвечает первая девушка.

– Как в первый раз? – возмутился Николай. – Я же с тобой сегодня по Летнему саду гулял, в кафе вместе сидели…

– Это так?

– В первый раз его вижу. Я его не знаю.

– А ты чего хочешь? – обращается молодой человек ко второй своей спутнице.

– Я – ничего. Мне просто интересно, что здесь живут за люди.

– Вот кретины! – выкрикнул Николай. – Люди как люди. А ты, оборотень, откуда такой?

Молодой человек не обращает на Николая внимания и снова обращается к своим подружкам:

– Вы как думаете, здесь наше место?

Они поднимают на него глаза и быстро моргают своими длинными ресницами.

Молодой человек обнимает их за плечи и целует каждую в лоб.

– Молодцы! Я знал, что это не наше место.

– Какое еще место? – не выдерживает Николай. – Тут для всех одно место.

Теперь молодой человек поднимает на Николая свои большие серые глаза, снова убирает свалившуюся челку с лица и молча поворачивается, уводит за собой своих спутниц.

– А я? – кричит вдогонку Николай.

Молодой человек оборачивается и с усмешкой говорит:

– А ты будь на своем месте, на диване, балбес-недоучка. Экзамены сначала сдай, потом мечтать будешь.

Николай вздрогнул, чувствуя, что летит и, только ударившись всем телом о пол, понимает, что свалился.

Он пришел в себя, вскочил и огляделся по сторонам.

«Да, дебри какие-то, – прошептал он, – поднимаясь с пола и поглаживая ушибленную руку. – Что же это за крендель с девками? Хамло порядочное. Не много ли одному двоих? Где же я его тоже видел?»

Николай поднялся и, усевшись на краю дивана, снова напряг свою память.

Сегодня заниматься он уже не мог. Путаясь в догадках, он перебрал в памяти всех, кто бы мог быть похож на этого молодого человека с большими глазами и светлыми волосами. Нет, таких знакомых у него никогда не было, но он был настолько ему знаком, что Николай еще раз попытался перебрать в своей памяти друзей, знакомых и всех остальных, с кем мог встречаться или общаться в последнее время. Нет, таких у него никогда не было – это точно. А что за девчонки? Откуда они? Нет. Ни той, ни другой он припомнить не мог, хотя одна из них очень напоминала Инну.

Николай приложил ладонь ко лбу и обнаружил, что он мокрый от пота.

«Значит, заболел, – решил он. – Глюки пошли… Демоны в человеческом образе кажутся – это значит температура».

Николай снова подошел к окну. На улице шел мелкий дождь, а внизу у фонарного столба он вдруг заметил снова три фигуры. Они стояли без зонтов и смотрели на окна его квартиры.

Он задернул штору и в щелку выглянул на улицу, но там уже никого не было.

Николай потряс головой, обнаружив, что она стала какой-то тяжелой, и вновь завалился на диван.

Дожидаться родителей он не стал: решил просто лечь пораньше и выспаться перед завтрашним учебным днем.

Он еще долго лежал с открытыми глазами, устремив свой взгляд на потолок. Наконец его глаза сами закрылись, и он стал засыпать.

Дождь усилился и тихо постукивал в окно. Полумрак в комнате вскоре превратился в темноту, а за окном ярко сверкнула молния.

Николай повернулся к стене, чтобы не слышать грома и, накрыв голову подушкой, погрузился в сон.

Ему снился Летний сад. Он идет по аллее, освещенной яркими лучами солнца. Аллея бесконечна, она уводит его куда-то совсем далеко, и он начинает понимать, что снова что-то с ним происходит. Но он идет вперед, а там, вдали, в ярких лучах солнца стоит девушка и манит его к себе пальцем. На мгновение он останавливается, слышит быстрые шаги за спиной и оглядывается. Он еле успевает отскочить в сторону, пропуская спешащего туда, к ней, молодого человека.

– Чего болтаешься без дела? – спрашивает на ходу молодой человек. – Делать нечего? Шел бы город строить или революцию до конца довел. Из-за таких, как ты, все у нас через одно место, кувырком.

Николай стоит в стороне, не понимая, что происходит.

Молодой человек останавливается и с усмешкой смотрит на него.

– Так и будешь стоять? Война кругом, город в блокаде, а ты тут прогуливаешься. Где же таких только учат?

– Какая еще война? – растерялся Николай.

– Ты что, с луны свалился? Великая Отечественная война. Фашисты к Москве подходят, а ты болтаешься! Шел бы лучше в ополчение, пользы больше бы было.

– А ты чего?

– Я? Я только что с фронта, с передовой. Наши войска защищают Ленинград и не дадут немцам его захватить.

– Так нет же войны никакой, – возразил Николай. – И по тебе не похоже, что ты с передовой. Разоделся, как попугай.

– Это маскировка. Революции, хочешь сказать, тоже нет? Ты посмотри по сторонам. Большевики власть взяли, а сколько еще дел?

– Что-то я ничего не понимаю. Ты кто такой? Какая война, какая революция? Ты все смешал в кучу.

Молодой человек осмотрелся по сторонам.

– Если это тебе не нравится – иди город строй. У государя большая потребность в живой силе. Будешь тачку катать да насыпь делать у Петропавловки. Скоро крепость будет готова и Петр Алексеевич возьмется за другие дела. Ему подмастерья нужны.

Молодой человек еще раз окинул взглядом Николая и пошел по направлению к девушке, которая стояла в лучах солнца и продолжала манить его к себе пальцем.

– Вот чудак, – произнес Николай. – Революция, война, город… Совсем ополоумел.

Фигура молодого человека быстро удалялась и растворилась в солнечных лучах в конце аллеи.

Николай присел на траву, схватился за голову.

– Что с тобой? – услышал он голос за спиной.

Он поднял голову, обернулся.

Рядом стояла та самая девушка, с которой он еще днем гулял по Летнему саду. Теперь он ее вспомнил. Николай поднялся и подошел поближе.

– Ты мне можешь объяснить, что происходит? – спросил он.

– А что происходит?

– Я что-то совсем запутался. Мне тут таких вещей наговорил парень, что я просто в шоке, – признался Николай. – Кто он такой?

– Ты разве его не знаешь? Это же твой друг.

– Нет у меня таких ненормальных друзей. Он совсем помешанный.

– Такой же, как и ты, – улыбнулась девушка и взяла его за руку. – Пойдем со мной. Если ты его забыл, то я вас познакомлю.

Она повела Николая по аллее в сторону, где исчез молодой человек.

– А ты кто такая? – спросил Николай, чувствуя, как она сжимает его руку.

– Ты и меня не помнишь?

– Нет. А, помню… Сегодня с тобой я гулял здесь, в Летнем саду.

– Некогда мне с тобой было здесь гулять, – ответила девушка.

– Тебя же Инной зовут?

– Меня зовут Ин вообще-то.

Николай стал трясти головой.

– Ничего не понимаю.

– Значит, не время. Все узнаешь, когда это будет нужно.

– Я хочу сейчас. Куда ты меня ведешь?

– Хочешь, можешь остаться, – вырвала она свою руку и остановилась.

– Ты мне объясни все по порядку.

– Скоро сам все и узнаешь. Тебя ведь Ником зовут, как мне помнится?

– Как? Я Николай, а не Ник.

Она улыбнулась.

– Это точно.

– Я с тобой не пойду, – запротестовал он.

– Можешь не ходить, все равно придешь.

Николай снова опустился на землю и смотрел, как девушка уходит в сторону солнечных лучей в конец аллеи.

Николай стал ворочаться, почувствовал, как вспотел и открыл глаза.

«Что за ерунда лезет в голову, – подумал он, поглядывая в сторону зашторенного окна. – Надо же такому присниться!»

Он встал и зажег настольную лампу, прибрал на столе разбросанные книги и прислушался. За окном уже хлестал ливень.

Николай выглянул в окно, посмотрел на фонарный столб, где он видел три силуэта некоторое время назад, – никого.

Теперь он сел за стол, взял первую попавшую книгу и стал листать. Это была история России.

– Что там мне говорил этот ненормальный, – тихо забормотал Николай. – Про строительство города что-то припоминал. Какого? Питера что ли? – Он нашел нужный раздел в учебнике. – Ну и что? Строили да и построили. – Он пробежал глазами по страницам. – Молодец, Петр Алексеевич, такой город отгрохал… Что-то еще про революцию болтал. – Николай пробежался по разделам в книге, которые рассказывали о революции семнадцатого года. – Постарались большевики с Лениным. Тоже неплохо. А вот и война, Великая Отечественная, блокада Ленинграда… Да, пришлось пострадать. Бедный город, столько пережил…

Николай захлопнул книгу и почему-то положил себе под подушку.

Он снова улегся и погасил свет. Теперь он спал уже до утра спокойно.

Утром прозвенел ненавистный будильник, и Николай вскочил. Он всегда вставал сразу, чтобы не проспать занятия в институте.

На консультации к предстоящей сессии его стало клонить ко сну. Монотонная речь лектора его валила наповал. Он подпер голову рукой и уставился в затылок сидящего впереди парня.

Глаза постепенно начинали сами закрываться, и Николай расслабился. Его голова медленно опустилась к столу, и он, положив ее на учебник, задремал.

Пришел в себя он от того, что сосед тряс его за плечо.

– Ты ночевать здесь собрался?

– Я что, уснул?

– Еще как. Даже храпеть начал и бормотал всякую ерунду.

– Это я так… Приснилось что-то.

– Девушку какую-то все вспоминал.

– Да сестру, наверное. Скоро в гости должна приехать, – стал оправдываться Николай.

– Вместе с братом?

– Нет у меня брата.

– Так ты и про парня какого-то бубнил.

– Чего не бывает во сне! Не выспался сегодня, вот и сломался.

Николай шел домой медленно, думая о том, что с ним происходит в последнее время.

Он миновал остановку, на которой всегда садился на трамвай, чтобы ехать домой – решил на этот раз прогуляться и развеять свои мозги.

Глава 3

В квартире стояла тишина. Женя поморщился от яркого света в окне, накрылся одеялом и хотел еще немного поваляться.

Через два дня было воскресенье, и он стал строить планы на выходные. И только тогда, когда его мысли вернулись к занятиям в школе, он вздрогнул, отбросил подушку в сторону и с ужасом понял, что до сегодняшних занятий осталось всего пятнадцать минут.

Он просто вылетел из-под одеяла, спотыкаясь, стал надевать джинсы, носки и рубашку. Только сейчас он вспомнил, что еще и сумка не собрана… Схватил несколько тетрадей со стола, на ходу надел куртку и, захлопнув за собой дверь, помчался вниз по лестнице на улицу.

«Сколько учусь, всегда опаздываю, – шептал он, переводя дыхание. – Осталось еще немного, одиннадцатый класс пробегать и начну ходить пешком».

Будильник, который звонил у него прямо под ухом, был накрыт подушкой и Женя его, конечно, не слышал. Отец уходил рано и никогда его не будил, надеясь на взрослую сознательность сына, но она, как всегда, подводила.

Длинная очередь на посадку в автобус его нисколько не смутила. Он шмыгнул вперед всех в раскрытую дверь и, выслушав за своей спиной недовольство пассажиров, забился в угол на задней площадке.

– Ну и молодежь пошла, – возникала какая-то старуха. – Совсем совесть потеряли. Куда можно так спешить?

– В школу, жизнь укорачивать, – ляпнул Женя и снова отвернулся к окну.

– В наше время школой гордились, – добавил пожилой человек к претензиям старухи свои соображения.

Женя еще что-то хотел ответить, но сдержался.

Набитый до отказа автобус двигался медленно, останавливаясь перед каждым светофором.

– У вас, молодой человек, проездной? – услышал он голос кондуктора.

Женя обернулся.

Перед ним стояла старая кондукторша в косынке, из-под которой выбивалась прядь рыжих волос.

По его телу пробежала дрожь. Кондукторша показалась ему настолько знакомой, что он от удивления потерял дар речи.

– Показывайте проездной, – потребовала она.

Женя пошарил в кармане и вытащил сто рублей. Пока она отсчитывала сдачу, он не сводил с нее глаз.

Кондукторша напоминала ему женщину, которую он видел уже много раз, но где и когда – припомнить не мог. Ему не терпелось у нее спросить, знает ли она его, но язык у него не поворачивался.

– Держи сдачу, не растеряй, – сказала она и сунула ему в руку деньги.

Теперь он почувствовал, какие холодные у нее руки, морщинистые и страшные.

Кондукторша строго взглянула на молодого человека, покачала головой и сказала:

– Я тебя часто вижу на нашем маршруте, только оплачиваешь ты проезд не всегда. Смотри, заяц, оштрафую когда-нибудь.

Выйдя на остановке, он внимательно всматривался в окна автобуса, пытаясь ее заметить, и увидел в переднем окне. Она смотрела прямо на него и погрозила пальцем.

– Вот бестия, – пробормотал Женя. – Где же ты мне попадалась? До жути знакомая физиономия.

Тут он спохватился, что уже опоздал на занятия, повернулся и помчался в школу.

Он поднялся на второй этаж, высунул голову из-за угла, чтобы убедиться, что никого в коридоре нет, тем более что ему предстояло пройти мимо кабинета директора в свой класс, и тихо, стараясь не шуметь, двинулся вперед.

У дверей он прислушался, вспоминая, какой у них первый урок, и решив, что литература, а там молоденькая практикантка, широко распахнул дверь и ввалился в класс.

– Я не опоздал? – спросил он, стреляя глазами по классу в поисках практикантки.

– Опоздал, – раздался голос из глубины класса. Оказалось, что первым уроком была история, и вел ее его отец.

– Ты как входишь в класс? – спросил директор. – Просто как к себе домой.

– А разве не литература? – растерялся Женя.

– Как видишь, нет. Сколько все это может продолжаться? – директор подошел вплотную к нему. – У тебя что, часы в доме не работают?

– Работают, только отстают, – ответил ученик.

– Выбрось эти часы. Учил урок? – строго спросил директор.

– Кое-что.

– Вот иди сразу к доске и рассказывай это кое-что, – потребовал он. – А мы послушаем. Может, зря я тебя ругаю? Давай про кое-что…

Ученики в классе замерли. Они смотрели на Женю с сочувствием, так как видели, что он вчера весь вечер играл в футбол.

– Ну, что замолк? Что было задано?

– Революция в России, – ответил подавленным голосом Женя.

– Вот и расскажи про революцию в России.

– Вам про какую? Их четыре было.

– Сколько? – переспросил директор.

– Две, – тут же поправился он.

– А точнее.

– Одна была – это точно. В семнадцатом году, сам видел.

В классе раздался смех.

Женя покраснел.

– Как ты думаешь сдавать экзамены? Если не знаешь, сколько было даже революций в России? – спросил директор.

– Вот последнюю я помню точно. Большевики, Ленин, Сталин, Керенский и меньшевики с эсерами. Взяли Зимний дворец…

– Прямо все вместе? – поинтересовался директор.

– Нет, по очереди. Потом голод, разруха и НЭП.

– О, ты и это знаешь?

– Конечно. Это что-то вроде экономического кризиса, как у нас в стране.

– Садись, академик, – остановил его директор.

– Я еще могу рассказать и про Сталина с Дзержинским.

– Хватит твоих рассказов. Садись и слушай, что твои одноклассники будут говорить.

Женя прошел на свое место, уселся и взглянул на свою соседку.

– Что, неправильно сказал? – спросил он шепотом.

– Правильно. Только мы проходим Парижскую Коммуну.

– Да? Кто же мог подумать.

Соседка тихо засмеялась.

– Женька, ты такой забавный… Ты учебники в руки когда-нибудь берешь?

– Беру, когда пыль с них стряхиваю.

– Вот любят же тебя девчонки, сама не знаю за что.

– А ты тоже любишь?

Соседка стукнула его ручкой по носу.

– Потом скажу.

– Значит, любишь. Давай на перемене поцелуемся.

– Ну ты и реактивный, – возмутилась девчонка. – Тебе только одно – поцеловаться.

– А что, нормально. Как-то неудобно получается… Сидим за одной партой не один год и ни разу не поцеловались.

– Разве все целуются, кто с кем сидит? – спросила соседка.

– Конечно. А что еще делать?

– А эти, Смирнов Сашка с Игорем сидят вместе – они тоже целуются?

– Может быть. Сама знаешь, какие сейчас трудные времена. Скоро экзамены, а любовь – она расслабляет.

– Не расслабляйся сильно, а то целовать некого будет, – предупредила соседка.

– Вот я и держусь, – Жан сунул руки себе между ног.

– Вот и держи, – засмущалась соседка.

– Так, если я еще услышу хоть одно слово за вашим столом, выгоню обоих, – предупредил директор.

– Видишь, он нам может посодействовать, – заметил Женя.

Соседка демонстративно отвернулась и уткнулась в книгу.

Женя тоже замолчал, притих.

Через мгновение она почувствовала, как под столом его рука коснулась ее руки, и он сжал ее ладонь. Она замерла, искоса поглядывая по сторонам, чтобы никто не заметил.

– У тебя такая горячая рука, – прошептал он.

Соседка молчала и не предпринимала попыток вырвать свою руку.

– Поцелуемся на переменке?

– Убери, – прошептала она.

– После уроков. А?

– Посмотрим, если тебя снова к директору не вызовут.

После уроков Женя стоял в коридоре и дожидался свою соседку, которая задержалась в классе с подружками.

– Ну, наконец-то, – вздохнул Женя. – Я тебя провожу. Хочешь?

– Проводи, если есть такое желание, – покраснела одноклассница.

Они вышли на улицу и пошли через парк.

– Ты что это сегодня так разговорился?

– Я всегда такой, – ответил Женя. – Ты просто плохо меня знаешь.

– Уж тебя я знаю лучше всех, – возразила девочка. – Ты мне об этом не рассказывай.

– Вот видишь, и ни разу не поцеловались.

– Ты опять за свое?

Женя взял ее за руку и остановил, потом потянул к себе и прижался губами к щеке девчонки.

– Ты так хорошо пахнешь, – прошептал он, поцеловал ее в щеку и замер.

– Ну, хватит, Женька, – попыталась она его оттолкнуть.

Женя не мог оторвать глаза, смотрел уже не на одноклассницу, а на стоящую между деревьев старуху, которая качала головой. Опять эти рыжие волосы, и что-то очень знакомое показалось ему.

Старуха, маленького роста, лет восьмидесяти или старше, стояла и грозила ему пальцем.

– Пошли отсюда, – прошептал Женя.

– Что с тобой? Ты такой бледный, – заметила одноклассница.

– Ничего. Просто пошли домой, от посторонних глаз.

Она огляделась по сторонам.

– Но тут же никого нет, – сказала она.

– Вон бабка стоит и глаза лупит.

– Где?

– Ну, вон там, у деревьев. Ты что, не видишь?

Девчонка еще раз огляделась.

– Да нет здесь вообще никого. Что ты выдумываешь?

Женя зажмурил глаза и встряхнул головой. Он развернул девочку в сторону деревьев, где стояла старуха.

– Вон, видишь – на нас смотрит. У большого дерева слева.

– Ты совсем плохой. Нет там никого. Идем, сам убедишься.

Она взяла его за руку и повела к тому самому большому дереву.

– Кого ты тут видел?

– Только что здесь стояла бабка с рыжими волосами, вся в морщинах, – стал он объяснять. – Я такую же сегодня в автобусе видел, но немного помоложе – кондукторшу.

– Тебе надо выспаться, – заметила одноклассница. – Ты все на свете перепутал. На уроках с тобой творится непонятное и здесь тоже.

– Мутация происходит.

– И не только, – она взяла его за руку. – Ты весь какой-то холодный. Не заболел?

– Я всегда такой, – ответил Женя, пытаясь все же найти взглядом ту самую рыжую старуху.

– Вот об этом ты уж мне не говори. На физре с тебя даже пар валит.

– Там я закипаю. Что, серьезно руки холодные? – переспросил он. – Я и не чувствую.

– Давай погуляем в следующий раз, – предложила она. – Иди домой, отлежись.

Женя пришел домой весь потерянный. Он даже не помнил, получил ли удовольствие от поцелуев – его сейчас волновало совершенно другое – эта старуха, о которой он никак не мог припомнить, где и когда ее видел. Что он ее видел, сомнений не было, только вот где с ней встречался, сообразить не мог.

Он закрылся у себя в комнате и встал у окна. Каково же было его удивление, когда он снова увидел ее. Старуха стояла внизу, напротив его окон и не сводила с них глаз, наблюдала.

Женя спрятался за штору и незаметно стал выглядывать, а старуха стояла и, покачивая головой, грозила пальцем в его сторону.

– Это конец моей школьной карьере, – прошептал он. – Если сейчас мне такое кажется, то что будет на экзаменах? Завалю все напрочь. Хотя, нет. Для чего у меня отец директор школы? Сдам его прямо на экзаменах, и пусть мне попробуют поставить неуд!

Он громко рассмеялся над своими мыслями и смахнул выступившие от смеха слезы.

Глава 4

Лиза стояла на берегу и видела, как к пристани подплывают два больших корабля. Рядом было множество людей, большинство строителей, которые толпились у причала и выкрикивали приветствия во славу царя Петра Алексеевича.

Эти два красавца были построены недавно на верфях Кронштадта, а сейчас возвращались из Голландии. На бортах было много специалистов разных профессий, начиная от корабелов до иностранных архитекторов, которых государь пригласил для постройки нового города.

Сам Петр стоял далеко в стороне в окружении своих приближенных и всматривался в подзорную трубу. Его могучее тело можно было увидеть издалека. Он стоял, расставив широко ноги, в высоких сапогах и красной рубахе.

Лиза заметила среди его окружения князя Меньшикова, своего отца и несколько иностранцев, которые уже почти год как обосновались здесь, на берегах Невы, и были консультантами у государя.

Корабли медленно подходили к причалу, и вот уже канаты полетели на берег, чтобы пришвартоваться.

Царь шагнул на пристань, и народ перед ним расступился.

На берег первыми сошли около десятка молодых людей и с поклоном обступили государя. Это были ученики, отправленные за границу постигать науки.

– Ну что, молодцы! – воскликнул Петр. – Покажете, чему вас заморские учителя научили.

– Конечно, государь. Каждый из нас теперь твердо знает свое дело, – отвечали они.

– А вот ты, – ткнул пальцем в совсем юного ученика Петр. – Ты чему учился?

– Я по оружейному делу, Петр Алексеевич, – отрапортовал юноша.

– Выучил?

– Выучил, государь.

– А вот скажи мне, какая пушка больше сгодится на корабле, на котором ты приплыл сюда?

– Никакая, государь!

– Да? А почему? – вскинул брови удивленный Петр.

– Этот корабль не предназначен для боевых действий. Он слаб по бортам и годится только для перевозки грузов. Ударов противника он не выдержит.

– Да я же сам его строил, – возмутился царь.

– Ну и что? Я его весь облазил, пока плыли, – не сгодится. Если его вооружать, нужен другой лес, чтобы был намного толще, и надо будет обшивать с двух сторон металлом.

– Ух, ты, чему научился! Кто же тебя этому там надоумил?

– Я книги читал, – ответил молодой человек.

– И чей же ты такой, умник, будешь?

– Сын князя Ермолаева я.

Петр оттопырил нижнюю губу и покачал головой:

– Ну, молодец! – он хлопнул его по плечу. – Ты прав. Этот корабль построен для перевозки грузов и людей. Молодец! Будет из тебя человек. Ну, а ты какого ума набрался? – обратился он к другому молодому человеку.

– Я больше по мореплаванию, – ответил тот, поправляя парик.

– Узлы вязать можешь?

– Узлы? Какие?

– Как какие? Морские.

– Подзабыл, государь. Они такие навороченные.

– Дурак ты, – выругался Петр. – Хреновый из тебя мореплаватель будет, а мне такие не нужны. Определи-ка ты его в работяги, невзирая на его принадлежность, – обратился Петр к князю Зотову. – Пусть лопатой машет да деньги, что я заплатил за его обучение, отрабатывает.

Петр Алексеевич встречал всех сам и расспрашивал подробно о способностях каждого.

Лиза стояла в стороне и все это слышала.

Именно сейчас ей стало грустно. Народ постепенно стал расходиться, и она осталась на причале одна. Подставляя лицо прохладному ветру, она закрыла глаза и почему-то представила Петербург, который только еще строился, затем охваченный революцией, потом военный, блокадный, но уже Ленинград, и ей стало не по себе.

«Знал бы государь, какие испытания ждут его город в будущем, не поверил бы и снес такому правителю, как у них там, голову, – подумала она. – Может быть, тогда Петр Алексеевич его по-другому бы выстроил, зная все это?»

Она медленно пошла домой, обходя сотни работающих людей.

– Что случилось? – сразу заметила ее настроение мать. – Ты чем-то огорчена?

– Когда приедет наша тетушка, Люсия Петровна? – спросила расстроенная Лиза.

– Она очень больна, и неизвестно, когда сможет еще нас посетить, – ответила мать. – Ей все же уже почти девяносто пять лет.

– Я до этого не доживу, – вздохнула Лиза.

– Откуда такое настроение? – попыталась успокоить ее родительница. – У каждого своя жизнь, и сроки ее свои. Так что огорчаться не стоит. Ты проживешь большую и красивую жизнь. Будет у тебя хороший муж и много детей.

– Мама, откуда тебе все это известно?

– Вот это и сказала как-то твоя тетушка. Ты же знаешь – она говорит только правду.

Лиза пожала плечами.

– Она не сказала, как его зовут?

– Кого?

– Ну, моего будущего мужа.

Мать улыбнулась.

– Откуда ей знать? Да и ты еще молодая, рано тебе об этом думать.

– А государь уже один раз сватал, – припомнила Лиза.

– Ему положено, на то он и царь, – ответила мать. – Ты сама только не спеши. Среди наших обалдуев я не вижу ни одного порядочного человека.

Лиза уселась у раскрытого окна и загрустила.

Поздним вечером, когда все уже улеглись спать, Лиза почувствовала, как ее тело все задрожало от холода, потом мгновенно ее бросило в жар, и она открыла глаза. В доме послышались голоса, и она прислушалась. Голос матери Лиза узнала сразу. Она с кем-то негромко разговаривала. Потом какая-то возня и шаги по комнате.

Лиза привстала на кровати и снова напрягла слух. Ее сердце замерло, когда неожиданно она услышала голос своей тетушки. Она быстро накинула на плечи большой пуховый платок и вышла.

За столом сидела Люсия Петровна и разговаривала с матерью.

– А ты чего? – спросила мать. – Иди спать, завтра поговоришь. Тетушка только что приехала и устала с дороги.

– Как ты повзрослела, – заметила Люсия Петровна, обнимая свою племянницу. – Ты взрослеешь, а я старею. Как у тебя дела?

– Я вас ждала, очень ждала, – призналась девушка.

– Я знаю. Давай утром поговорим.

– Что-то вы нас совсем забыли, – сказала Лиза. – Сколько времени мы не виделись?

– Дел было много, – ответила тетушка. – Да и здоровьем стала слаба, болею часто.

– Мне с вами очень надо будет поговорить.

– Завтра поговорите, – сказала мать. – Иди спать, дай мне с сестрой отца твоего посплетничать.

Лиза виновато улыбнулась.

– У нас еще будет время наговориться, – ответила Люсия Петровна. – Делай, что говорит тебе мать.

Лиза ушла в свою комнату и не могла сдержать радости. У нее была только одна мысль: как бы уговорить тетушку, чтобы она снова дала возможность встретиться ей со своими друзьями, особенно с Жаном.

Теперь уже Лиза вообще не могла уснуть, так и провертелась в постели до самого утра с разными мыслями в голове.

Утром она встала раньше всех, оделась и тихо вышла на улицу.

Где-то далеко уже работали люди. Они трудились и днем и ночью, сменяя друг друга для отдыха.

Лиза взглянула на царский домик, что находился недалеко: там были настежь открыты двери и суетился народ.

«Вот неугомонный наш государь, – подумала она. – Сам не спит по ночам и другим не дает. Сколько он уже людей загубил на этом строительстве?»

Она спохватилась, улавливая себя на мысли, которая вряд ли понравилась бы государю, и взглянула на зашторенные окна своего дома.

По ее телу пробежала дрожь от утренней прохлады. Сейчас Лиза обдумывала, как начать с тетушкой разговор.

Она пошла к берегу, присела и зачерпнула ладонью холодную невскую воду. Мысли ее не покидали ни на минуту. Она увидела в воде мелкую рыбешку, которая стайкой вертелась у берега в поисках еды. Лиза хлопнула ладонью по воде, и мальки разлетелись в разные стороны. Круги пошли по воде, и она стала всматриваться в нее, стараясь увидеть свое изображение. Вода была совсем темная, и ничего нельзя было разглядеть. Ил поднялся со дна и долго не мог опуститься вниз. Лиза терпеливо ждала, пока вода успокоится, чтобы увидеть в ней свой образ.

Неожиданно она почувствовала чей-то взгляд в спину. Лиза медленно повернула голову и увидела тетушку. Она стояла сзади, наблюдая за племянницей.

– Скучаешь? – спросила тетушка.

– Вот прогуляться вышла, – ответила племянница.

– Скучаешь, я вижу.

– Тетушка, я хотела бы с вами поговорить, – сказала девушка и встала.

– Как я уже устала жить на этом свете, – вдруг призналась Люсия Петровна. – На мне живого места нет. Болею часто, силы мои на исходе.

– Вы выглядите очень даже неплохо.

– Не успокаивай меня, дорогая племянница, я про себя лучше других знаю. А ты не тоскуй. При таком государе скучать некогда. Он никому покоя не даст.

– Это точно. Сам работает с утра до ночи и народ будоражит непосильной работой. Все хочет свой город быстрее отстроить.

– Отстроит, – уверенно ответила Люсия Петровна.

– Я знаю.

– Кому не знать, как тебе! – тетушка улыбнулась. – Тебе не в это время надо было родиться. Сама себя изводишь ни за что.

– Я думаю…

– Знаю, о чем ты думаешь, и знаю, о чем ты хотела со мной поговорить.

Лиза взяла тетушку за руку и нежно ее погладила.

– Это может случиться хотя бы еще разок? – она умоляюще посмотрела на нее.

– Ой, племянница, возможно, я уже не смогу исполнить твою просьбу. Каждый раз это у меня забирает много здоровья и сил. Мне ведь уже много лет.

Лиза склонила голову, но почувствовала, как тетушкина рука сжала ее ладонь. Она подняла на нее глаза и поняла, что шанс все же, хотя и маленький, но есть.

– Ты его любишь? – спросила тетушка.

– Люблю, – засмущалась племянница.

– Он хороший мальчик. Я его видела недавно.

– Где? – воскликнула девушка.

– Какая тебе разница? Видела и все.

– А он вас?

– Тоже видел и, кажется, даже узнал.

– Как он там? Не скучает?

– Он… Ему некогда скучать. Он живет в таком времени, что тебе лучше там не появляться. По дорогам не пройти – сплошные потоки машин. Народу тьма, в автобусах не протолкнуться…

– В автобусе?

– Да. Это что-то вроде большой коробки на колесах. Кругом шум, гам… Все куда-то спешат, обгоняют друг друга, толкаются. Нет – это время очень нехорошее.

– А он как, Жан мой?

– Он такой же, как и все.

– Вероятнее всего, в той жизни по-другому нельзя, – решила Лиза.

– Я не знаю, но мне очень не понравилось. Представляешь, на улицах так мало места, что поезда ходят под землей. Это просто ужас какой-то! Я туда побоялась заходить, а народ прет как ошалелый, чуть и меня туда не втолкали.

– Он мне про это ничего не говорил.

– Я бы тебе еще многое могла рассказать про то время, да скоро мне уезжать.

– Вы нас покидаете? – удивилась племянница.

– Да. Теперь уж вы ко мне приезжайте. Чувствую я уже свой конец.

– Тетушка, что вы глупости говорите?

– Это не глупости, а закат моей большой жизни. Хватит мне коптить небо, пора уже и на покой. Я вчера с твоей матерью говорила. Имение мое в Новгородской области я перепишу на нее. Береги отца. Он много сил тратит на строительство города.

– Вы будто навсегда со мной прощаетесь, – заметила Лиза. – Просто исповедь какая-то. А про то время, в котором живет Жан, честно говоря, мне понравилось, как вы рассказывали.

– Это только со слов может понравиться, а когда сама окунешься в этот круговорот, – поймешь, что я сама там ощущала.

– Как бы я хотела попасть в этот круговорот.

– К своему Жану?

– Тетушка, если возможно.

– А если что со мной случится? Ты ведь тогда никогда назад не вернешься.

– Ничего не случится. Я схожу в церковь, поставлю свечку за благополучие и за здравие, буду просить Бога. У них там есть церкви?

– Церкви? У них там такие соборы стоят, что я даже не решилась в них заходить.

– Ну и зря. А я зайду обязательно, если, конечно…

Тетушка улыбнулась и отпустила руку Лизы.

– Горе ты мое, – тихо сказала она. – Если бы я тебя не любила так сильно, я б тебе отказала. Я сделаю все, что будет в моих силах.

– Значит, я скоро смогу увидеть Ника, Ин и Жанчика?

– Постараюсь. Сегодня я уезжаю, и меня не провожайте – плохая примета.

Люсия Петровна направилась в сторону дома, и Лиза пошла за ней следом.

– Опять будет этот огненный шар? – спросила она. – Я его даже немного побаиваюсь.

– Этот шар только и может тебя перенести в другое время. И их тоже. Но если он когда-нибудь разорвется на куски, значит, конец.

– Чему конец? – не поняла Лиза.

– Конец всему. Можешь ко мне приезжать на похороны.

– Глупости, тетушка.

– Ничего ты не понимаешь.

Они вошли в дом.

– Меня провожать не надо, – еще раз объявила всем Люсия Петровна. – За мной приедет экипаж, и я доберусь сама. – Тетушка строго взглянула на племянницу и погрозила пальцем.

– Настырная ты девчонка. Скоро встретитесь, – уже на ухо ей шепнула старуха.

Глава 5

В следующую ночь Лизе снова не спалось. Она постоянно ворочалась и только начинала закрывать глаза, как возникали яркие и непонятные ей вспышки. Она вздрагивала, переворачивалась на другой бок и, только на мгновение, успокаивалась. Сначала удавалось избавиться от яркого света, но проходило немного времени, и опять этот свет не давал ей покоя. Наконец она не выдержала, поднялась с постели и подошла к окну. На улице была темная звездная ночь. Луна светила необычно ярко и роняла свой свет на ее лицо.

Так Лиза стояла некоторое время, всматриваясь в гладь Невы, которая находилась совсем недалеко. Спокойные воды реки ее немного успокаивали, но сердце билось с тревогой, которую она не могла понять.

За окном будто все вымерло – полная загадок тишина… Даже не слышно звуков работающих недалеко людей, которые забивали сваи в землю.

Лиза огляделась – в доме тоже было тихо. Отец давно вернулся и уже отдыхал. Остальные домочадцы спали в своих комнатах.

Она взглянула на свою кровать, которая так и манила ее в свои объятия, вздрогнула, думая, что если снова ляжет, с ней повторится все сначала.

Она прошлась по комнате в своей длиной ночной рубашке и остановилась перед большим зеркалом. Только сейчас Лиза обнаружила, что ее лицо немного осунулось от бессонницы. Она провела ладонью по щеке, лбу, потом зачем-то сняла с себя эту длинную рубашку и предстала перед зеркалом обнаженная.

– Жанчик, неужели я тебя скоро увижу? – сказала она в полголоса, обращаясь к зеркалу. – Это все твое, если ты меня еще не забыл. Нет, нет, ты меня не можешь забыть, я ведь тебя помню. Ты такой прекрасный. Объяснил бы ты мне, что со мной сейчас происходит?

Лиза скрестила руки на груди и снова зашептала:

– Ты меня прости, если что не так. Может, с тобой я просто теряю голову и выгляжу совершенно развратной и глупой, а тебе это не нравится? Но ты ничего об этом не говорил мне никогда – сам сходил с ума. Значит, я не права… Может, то, что со мной сейчас творится, приведет к нашей скорой встрече? Как я хочу тебя видеть, ощущать твое тепло, обнимать и целовать тебя! Ты для меня стал каким-то совершенством. Помнишь ли ты обо мне? Ах да, вы, мужчины, по природе своей – безбашенные. Ты наверняка меня уже забыл. А я нет. Может, и ты нет? Ты не представляешь, как я хочу тебя видеть, быть с тобой. Я помню все, что у нас с тобой было. И хочу, хочу, хочу все повторить снова и снова. Я тебя теперь никуда не отпущу. Пусть для меня это будет потерей всего, даже родительского дома. Нет, я, наверное, уже схожу с ума. Что это со мной творится? Видел бы ты меня вот такую, какая я сейчас стою здесь перед зеркалом и плачусь сама себе! Какая же я дура, что так надолго отпускаю тебя от себя! Если все будет, как я задумала, то я тебя больше никуда не отпущу – это уже точно. Заберу тебя к себе, или нет, уйду к тебе… Но, нет… Жаль, что это невозможно. Даже тетушка, такая всесильная, этого не может сделать.

Лиза глубоко вздохнула, наклонилась и подняла с пола ночную рубашку. – Когда же все наконец случится?

Она бросила рубашку на стулья, стоящие у стены, и подошла к постели: зашептала молитву, потом перекрестилась и нагишом легла на кровать.

Лиза еще долго смотрела на темное окно, потом глаза ее сомкнулись, и она стала засыпать.

Уже под утро она вдруг почувствовала, что на нее кто-то устремил свой взгляд. Она вздрогнула, вспомнив, что под одеялом лежит голая, приоткрыла глаза и осмотрелась.

«Что это? – подумала она, не обнаружив рядом никого. – Опять со мной повторяется все сначала?»

Лиза укрылась с головой одеялом и замерла, чувствуя, как ее тело начинает холодеть.

Присутствие таинственного взгляда не давало ей покоя. На улице уже начинало светлеть, и она решила встать и одеться.

В полумраке она долго искала свое новое платье в шкафу, то самое, которое ей подарила Люсия Петровна по своему прибытию в гости. Она всегда ей делала хорошие подарки. На этот раз она ей привезла красивое расшитое платье с длинным рукавом и рюшами на манжетах и воротнике. Это был необычный подарок, таких нарядов она здесь еще ни на ком не видела.

Лиза подошла к зеркалу, расправила на себе новый наряд и случайно обратила внимание на зашторенное окно за спиной. В зеркале оно казалось каким-то необычно светлым. Лиза резко обернулась, подбежала к окну и раздвинула шторы.

– О, ужас! – воскликнула она.

Над Невой, высоко в небе, висел огромный шар, освещая всю округу. Лиза взглянула на икону, что висела в углу комнаты, перекрестилась и поспешила на улицу. Она не бежала к берегу, а просто летела, не чувствуя под собой ног.

На другом берегу столпились рабочие и, задирая головы к небу, следили за этим явлением.

Лиза подбежала к берегу и оглянулась назад, в сторону своего дома. Заметив, что шар туда совсем не светит и стоит в утреннем полумраке, она огляделась по сторонам. Лучи, исходящие от шара, теперь были направлены только на нее.

«Сейчас все и произойдет, – мелькнула в голове у нее мысль. – Тетушка все же выполнила свое обещание».

Теперь она уже чувствовала тепло от лучей. Лиза закрыла ладонью глаза и замерла. Через мгновение она услышала сильный хлопок в воздухе, и ее тело задрожало. В ушах зазвенело, и невесомое состояние овладело ею на некоторое мгновение. Потом она снова почувствовала твердую землю под ногами и открыла глаза, огляделась.

Она стояла в незнакомом месте в каком-то дворе, окруженном высокими домами.

Из подъезда дома вышла какая-то женщина. Она с удивлением посмотрела на необычно одетую девушку и прошла на улицу.

Смущенная Лиза решила немедленно покинуть этот двор, чтобы узнать, где она находится.

Было раннее утро, и людей еще почти не было – там где-то вдалеке шел мужчина, и она решила его догнать.

– Вы не подскажете, сударь, – спросила она, – что это за город?

Мужчина растерялся.

– Как какой? Санкт-Петербург.

– Я знаю, – спохватилась Лиза, заметив его растерянность. – Я хотела узнать, где находится Малая Морская улица?

– О, это очень далеко. Вам надо ехать на метро с пересадкой, – объяснил он. – А ты сама-то откуда в таком наряде? Из цирка?

– Я?

Она окинула взглядом свое новое платье.

– У нас сегодня карнавал, вот я и примерила, – ответила Лиза, и настроение ее сразу испортилось.

«Как же мне теперь быть с этой одеждой? Здесь к таким нарядам, видно, не привыкли».

Она отошла в сторону и, стараясь обходить утренних прохожих, раздумывала о сложившейся ситуации. Лиза шла между домами и заметила сидящую у подъезда старушку.

– Здоровья, бабушка, – поприветствовала она.

Старушка окинула ее взглядом.

– Какая ты нарядная, – заметила старушка. – Где же сейчас такое шьют?

– Тетушка подарила.

– Моя прабабушка такой наряд когда-то тоже носила. Я по рассказам еще своей матери помню. Красивые вещи раньше люди носили. А что сейчас? – штаны да непонятная обувь.

Лизе очень не терпелось узнать у нее, какой сейчас год, но она не знала, как об этом ее спросить, чтобы не показаться идиоткой.

Она подсела рядом к старушке.

– Ты, наверное, приезжая? – спросила старушка.

– Да. В гости приехала и заблудилась в этом городе.

– Здесь легко можно потеряться, – заметила та. – А хочешь, я тебя чаем угощу?

Лиза улыбнулась.

– Пойдем ко мне. Я живу с кошкой. Мне одной скучно, а тут такая хорошенькая девочка… Пойдем ко мне…

Она провела гостью в свою маленькую квартирку на втором этаже и усадила за стол.

– Который сейчас час? – спросила Лиза.

Старушка взглянула на часы с кукушкой, висевшие на стене.

– Скоро восемь. Ты спешишь?

– Да нет.

– Ну, тогда я тебя буду угощать. – Она выложила на стол пирожки и расставила чашки. – Это ж сколько тебе, дочка, лет-то?

– Скоро семнадцать будет, – ответила Лиза.

– О, совсем еще дитя… Ну, ты кушай, не стесняйся.

– А вам сколько?

– Если сейчас 2010-й год, то мне уже семьдесят.

– Какой год?

– 2010-й. Вон, календарь на стене висит.

Лиза взглянула на стену. Действительно, был 2010-й год. У нее заколотилось сердце. Где-то в этом времени, в этом городе живет Жан и ее друзья, Ник и Ин.

– До Малой Морской отсюда далеко? – спросила Лиза, понимая, что своих друзей она может встретить именно там.

– Ой, дочка, я и не знаю. Это где-то в центре города. Я давно туда не хожу. Тебе лучше добраться до ближайшего метро и там спросить.

Лиза не стала выяснять, что такое метро, чтобы не казаться странной в лице старушки. Она удовлетворенно кивнула головой.

– И откуда ты приехала? Издалека, наверное?

Лиза растерялась, но тут, же вспомнила, что ее тетушка из Новгорода, поэтому сразу назвала этот город.

– Ну, это не так и далеко. Верст сто пятьдесят будет. Я когда-то тоже там была, хороший город. А наш Санкт-Петербург слишком шумный. Люди какие-то все сумасшедшие. У нас тут на седьмом этаже тоже живет один молодой человек. Сумасшедший какой-то. Один раз чуть с ног не сбил. Кричит «Поберегись, школа ждет!» и летит как угорелый. Я в сторону, еле успела к стене прижаться. Он пролетел как ветер, даже поздороваться не соизволил. Ну и молодежь! Здесь все такие.

Лиза слушала старушку внимательно, а внутри у нее с тревогой билось сердце. Она не понимала, что с ней сейчас происходит, от этих ее рассказов, но чувствовала свое странное состояние. Она взглянула на часы – уже было около девяти часов.

– Спасибо вам за все, – поблагодарила она старушку. – Попробую добраться до центра города и найду эту Малую Морскую улицу.

Старушка поднялась, чтобы проводить ее до дверей.

Уже в коридоре они услышала топот откуда-то сверху.

– Вот летит опять, – сказала старушка. – Ты не выходи. Этот молодой человек и с ног сбить может. Опять свою школу проспал, быстрее лифта спускается.

Лизе не терпелось увидеть того самого парня, о котором так много говорила ей хозяйка.

– Ну, спасибо за все. Я пойду, – поблагодарила Лиза.

– Если что, прижимайся к стене.

Лиза улыбнулась и вышла из квартиры.

Сверху кто-то быстро спускался, перепрыгивая через несколько ступенек сразу.

Вот она уже услышала за своей спиной приближение шагов и отошла в сторону.

По лестнице мчался парень. Он на ходу приглаживал волосы, которые не успел расчесать, и летел вниз по лестничному маршу.

Лиза взглянула на молодого человека и ноги ее подкосились.

– Привет, красавица, – крикнул он на ходу. – Куда так вырядилась, как кукла Барби?

Он проскочил мимо и уже был где-то внизу.

– Жан, – крикнула вслед Лиза. – Жанчик!

Она прислушалась. Дверь в парадную не хлопнула… У Лизы перехватило дыхание. Она посмотрела вниз, снова прислушалась.

Осторожные медленные шаги она услышала где-то на первом этаже. Молодой человек поднимался обратно.

Теперь уже Лиза видела его. Он задрал голову вверх, пытаясь увидеть того, кто его так назвал.

– Жан, это я, Лиза.

Растерянный Женя в два прыжка уже стоял перед ней и моргал своими неотразимыми большими глазами.

– Это ты? Откуда? – У Жени даже сумка вывалилась из рук.

Лиза шагнула навстречу, и он обнял ее, стал целовать ее милое юное личико.

– А я-то думаю, что мне сегодня какой-то прожектор в окно светил всю ночь, – растерянно пробормотал он.

– Это был шар.

– Теперь я понимаю, что шар. Потом такой треск и взрыв, одни шары кругом, в глазах.

– А ты куда так спешишь? – спросила Лиза.

– Да в школу, – махнул рукой Жан. – Опять проспал.

– Ты иди, я тебя здесь подожду, – покорно сказала она.

– Ты поняла, что сказала? Теперь я тебя никуда не отпущу. Какая может быть школа? Школа и подождать может, никуда она не денется.

Тихо открылась дверь квартиры, откуда Лиза только что вышла, и высунулась голова старушки. Увидев, что Женя обнимает девушку, ту, что только что гостила у нее, старушка всплеснула руками:

– Ах ты, негодник! Что вытворяет, а? Ну-ка оставь девчонку в покое.

– И не подумаю, – ответил радостный Женя. – Это моя сестра.

– Смотри, отцу все скажу. У тебя полгорода – и все одни сестры.

– То дальние родственники, – попытался оправдаться он.

Женя взял Лизу за руку и подвел к двери лифта.

– Говорю, что сестра. Пошли ко мне, Лиза.

– Он правду говорит, – ответила смущенная Лиза.

– Еще одна такая же сумасшедшая, – буркнула старушка и захлопнула дверь.

– Мы куда?

– Ко мне поедем, – ответил Жан. – Тебе нельзя в таком виде ходить по городу. Неправильно поймут.

– А это что?

– Это лифт. Заходи и жми вот эту кнопку. Лифт делают для лентяев. Он сам их возит. И вообще, ты сейчас все мне по порядку расскажешь. Я ничего не понимаю.

– А школа?

– Школа, школа – дом родной… Никуда не денется школа, – ответил радостный Женя и открыл перед Лизой дверь в свою квартиру. – Вот здесь я и живу. Проходи, только не пугайся. У меня в доме современный бардак.

В коридоре он обхватил Лизу руками и стал расцеловывать ее лицо и шею.

– Ты не представляешь, что со мной сейчас творится. Молодец твоя тетушка! Дай ей здоровья! Обещала и выполнила.

– Она очень старенькая и больная, – сообщила Лиза.

– Это печально… Ну, проходи, чего стоишь?

Жан провел ее в квартиру.

– С кем ты тут живешь? Здесь всего две комнаты? – удивилась она.

– С отцом живу. Нам хватает. Не ваши там хоромы. В нашем времени почти все так живут – в квартирах, – объяснил Женя. – Тут, кстати, меня зовут Евгением, ну Женькой, – пояснил он.

– Ты для меня только Жан. Я к этому имени уже привыкла.

– Я тоже. Пусть будет так. Ты не представляешь, как я рад. Это просто чудо – ты у меня дома! Ты в двадцать первом веке, понимаешь?

– Еще нет, – улыбнулась Лиза.

– Теперь я тебя никуда не отпущу, – Женя снова обнял свою подружку. – Надо подумать, во что тебя переодеть. Ты должна быть как все наши.

– Не выдумывай, Жанчик.

– Нет, нет… Я сейчас.

Женя взял телефон и стал звонить.

– А это что?

– Телефон. Сейчас позвоню отцу. Мне надо. Пап, где у тебя деньги лежат? – спросил он отца. – Ну, надо, понимаешь, срочно. Я отработаю. Очень надо. В школе? Нет. Я сегодня не смогу, ко мне гость приехал из восемнадцатого века. Нет, температуры нет. Я здоров. – Женя положил трубку. – Не верит отец, ругается, что школу пропустил.

– Ты иди, я тебя подожду, – сказала виновато Лиза.

Женя достал из коробки деньги.

– Сейчас идем в магазин. Я тебя одену как надо, – объявил он.

Они спустились вниз и уже через несколько минут были в магазине, и Женя выбирал вещи для Лизы.

– Джинсы, прежде всего. Без штанов у нас никто не ходит, – объявил он.

Жан и Лиза вышли из магазина спустя час. Лизу было уже не узнать. Красивые джинсы с ботасами, яркая футболка с надписью и великолепная курточка.

– Вот теперь другое дело, – удовлетворился Женя. – На тебя все парни будут глазеть.

– А ты?

– И я тоже.

Женя обнял ее за талию, и они пошли домой.

Глава 6

– Ты теперь выглядишь совсем другим человеком, – радовался Жан, выставляя перед Лизой чашки. – Сейчас я тебя угощу напитком, который называется кофе. У нас принято его пить по утрам, чтобы спать не хотелось.

Лиза улыбнулась.

– У нас там тоже кофе есть, – сказала она. – Государю из-за границы привозят.

– Да? Ну, тот кофе совсем не тот, что наш, – не растерялся Жан. – Наш лучше.

Лиза не стала спорить с Жаном и наблюдала, как он о ней заботится.

– Ты все такой же, каким и был, – заметила она.

– Хуже стал?

– Нет, лучше. Я глазам до сих пор не могу поверить, что ты опять рядом. Я так долго ждала эти мгновения. Каждый день упрашивала Люсию Петровну, чтобы она мне помогла в нашей встрече. Я просто не могу без тебя, понимаешь?

– Ты здесь многое узнаешь. Я тебя поведу в такие места, что ты даже и не догадываешься. В городе есть что посмотреть.

– А ты с Ником и Ин виделся?

– Откуда? Нас всех может свести только твоя тетушка.

– Вот время и настало.

– Значит, скоро встретимся. Они должны быть где-то рядом. Мы же с тобой сидим здесь, в четырех стенах, и ничего не видим. Надо будет появиться на той квартире. Помнишь?

– На Малой Морской?

– Да. Это место, где вероятнее всего можно с ними встретиться. Я их и сам хотел бы увидеть.

Жан подсел к Лизе и, взяв ее голову в ладони, повернул к себе.

– Неужели это ты? – прошептал он и улыбнулся.

– А это ты.

Жан потянул к ней свои губы, но звонок в дверь заставил его вздрогнуть.

– Кто-то пришел? – спросила Лиза.

– Я не буду открывать.

– Иди, узнай, – попросила Лиза. – Неудобно получится.

Жан подбежал к двери.

Это пришла соседка по парте в классе, и он открыл ей дверь.

Лиза прислушалась к их разговору в коридоре.

– Не пришел в школу, потому что гость приехал, – ответил Женя. – И вообще, один день ничего не значит.

Лиза не выдержала и вышла в коридор.

– Теперь понятно, что за гость, – сказала девочка, увидев Лизу. – Ты тут не теряешься.

– Эта девушка приехала ко мне… – Жан хотел было объяснить, но махнул рукой – все равно не поверит – и пригласил одноклассницу в комнату.

– Это Наташа, – представил Жан.

– Вы издалека? – спросила Наташа.

Лиза взглянула на Жана.

– Да, из начала восемнадцатого века.

– Откуда?

– Мой отец князь Зотов, приближенное лицо к императору Петру Алексеевичу, который в данный момент строит город на Неве и одновременно ведет Северную войну со шведами и прочими нашими врагами. Мы живем на Заячьем острове, недалеко от того места, где государь заложил Петропавловскую крепость. Но она скоро будет выстроена, и мы сменим место проживания. Переберемся на другой берег Невы и будем строить себе капитальное жилье. – Лиза подробно излагала свою принадлежность растерянной однокласснице.

Наташка сидела и слушала подробный рассказ Лизы раскрыв рот.

– Я ничего не понимаю, – наконец сказала Наташка. – Это что, розыгрыш?

– Это что-то из мира фантастики, – поправил ее Женя.

– Может, и ты скажешь, что сам был у них там в гостях?

– Жан был, – ответила за него Лиза. – Потом мы были в Петрограде еще в семнадцатом году.

– Когда революция была?

– Вот мы в ней и участвовали, – заявил Женя.

– Потом в блокадном Ленинграде были.

– И, конечно, воевали? – поинтересовалась Наташка.

– Немного. А теперь Лиза попала в наше время. – Женя обнял ее за плечи.

– И прямо в твою квартиру, – заметила девчонка. – А почему ты его зовешь Жан? Это же Женя.

– Для меня он Жан. Когда я впервые с ним увиделась, его звали именно так. У нас есть еще двое друзей, Ник и Ин.

– Они тоже были там, где и вы, в сумасшедшем доме?

– Мы были все вместе, только не там, где ты думаешь, – гордо ответил Женя. – Ну, говори, что пришла? Классная прислала?

– Нет, отец твой попросил зайти к тебе.

– Какой отец? – сделал удивленное лицо Женя.

– Твой отец, директор школы.

– Откуда ты взяла, что он мой отец?

– Женька, хватит притворяться. Я давно об этом знаю. – Наташка взглянула на прекрасную Лизу. – Ох, и фантазеры вы все здесь. Скоро отец твой из школы придет, как оправдываться будешь?

– Ты за меня не беспокойся, – ответил Женя.

В это мгновение снова кто-то позвонил в дверь.

– Это к тебе, – сказала Наташка и направилась к выходу. – Отец твой вернулся.

Женя потер вспотевший лоб, взглянул на растерянное лицо Лизы.

«Неужели я ничего не смогу сделать для своей девчонки, – мелькнула у него мысль. – Я же сам ее приглашал, а тут вдруг эта Наташка мне пакость пытается сделать – из-за ревности что ли?»

Он решительно повернул ключ в замке и распахнул дверь. На пороге стояли Ник и Ин.

Наташка вздрогнула от неожиданности, когда радостно завизжала Лиза и бросилась к ним в объятия.

– Эти тоже из восемнадцатого века? – спросила одноклассница.

– Нет, это с другой планеты, – радовался Женя. – Как вы нас нашли? Проходите. Ник, это Наташа. Она очень хотела узнать подробности нашего знакомства.

– Я думаю, ты ей объяснил все подробно, – сказал Ник.

– Пытался, но она меня принимает за ненормального, не верит.

– Не утруждай себя. Может, она и права, – Ник мельком взглянул на Наташку. – Не каждому дано то, что касается только тебя и нас всех.

– Ну, я пошла, – тихо сказала растерянная одноклассница.

– Иди. Если захочешь, заходи завтра. Все равно выходные, – предложил Женя.

– Я думаю, что после всего этого тебе отец на уступки не пойдет.

– Это еще посмотрим. – Женя закрыл за ней дверь и прошел в комнату.

После недолгих разговоров выяснилось, что Ник и Ин шли мимо и направлялись в сторону Малой Морской улицы. У Ин сработала интуиция, и она потащила Ника именно в этот дом, в эту квартиру.

– Ты делаешь успехи, – заметил Жан. – У тебя стали проявляться чудодейственные способности.

После угощения кофе они все вышли на улицу.

– До Малой Морской проедем? – предложил Жан. – Что там с квартирой, которая так много нам помогла в свое время?

– Может, ее давно уже и нет, – Лиза с печалью в глазах посмотрела на Жана.

– Почему ты так решила? Куда ей деться? Там вообще исторический квартал. Я сам недавно был в том районе, а вот не додумался вспомнить об этом.

Они дошли до метро и спустились на эскалаторе вниз.

– Мне тетушка как-то говорила, что у вас поезда под землей ходят. Нет им места наверху?

– Это метро, – пояснила Ин. – Для удобства передвижения. Быстро и без пробок.

– Здесь людей больше, чем там, в городе, – заметила Лиза и взяла за руку Жана. – Ты меня не отпускай, иначе я потеряюсь.

Жан улыбнулся.

– Я тебя в этом городе где хочешь найду. – Он прижал ее к себе, и они все вместе вошли в вагон.

Лиза ухватилась за поручень и сжала руку своего молодого человека, не отрывая от него взгляда.

– Не бойся, – шепнул Жан. – Я с тобой.

– Я и не боюсь, – взглянула она ему в глаза. – С тобой я ничего теперь не боюсь.

Они вышли на Невском проспекте и двинулись в сторону Адмиралтейства.

– Что-то начинаю припоминать, – сказала Лиза. – Здесь я была много лет назад.

Они быстро нашли Малую Морскую улицу и остановились у парадной дома, в котором когда-то жила родственница Лизы.

– Я даже боюсь туда заходить, – призналась Лиза. – У меня дома остался ключ от этой квартиры. Помните, мы не смогли его отдать домоуправу, старичку, который умер от голода в войну?

– Наверняка там живут уже совсем другие люди. Они нас не знают – тогда какой смысл туда идти? – рассудила Ин.

Ник посмотрел на Жана и Лизу.

– В таком случае, давайте просто здесь посидим, – предложил Жан. – Ты, наверное, хочешь есть, – обратился он к Лизе.

– Нет. Все нормально. Мне достаточно того, что ты со мной рядом, – ответила она.

– Есть предложение побывать в тех местах, где мы когда-то были все вместе, – сказал Ник.

– Ты хочешь это все совершить за один день? – удивилась Ин.

– Я так думаю, что мы будем вместе долгое время. – Жан поднялся и посмотрел на окна, где когда-то жила родственница Зотовых.

– Ты прав.

– В таком случае не будем надоедать жильцам этой квартиры, а встретимся завтра после обеда, – предложил Жан.

– Ник, ты завтра на занятиях? Завтра суббота.

– Я – да, и Ин тоже.

– А если не секрет, где вы живете? – спросила Лиза.

– Я на Васильевском острове, – ответила Ин.

– Я на Петроградской стороне, – Ник посмотрел на Лизу.

– А Лиза будет у меня, – решительно сказал Жан.

– В таком случае решено. Завтра в три часа. Пойдет?

– Где? На Дворцовой?

– Почему именно там? – спросил Ник.

– Там в последний раз мы расстались, там и встретимся, – пояснила Ин.

– Решено, на Дворцовой в три. Каждый обдумайте план наших действий, – сказал Ник. – Потом все обобщим и решим конкретно.

– Как все сложно, – ответил Жан. – Будьте проще. Решим завтра на месте. Не люблю загадывать наперед.

Жан усадил Лизу в кресло и побежал на кухню за обедом.

– Чисто мужская еда, – сказал он и поставил перед Лизой тарелку с котлетами и пюре.

– Сам готовил?

– Почти. Котлеты из магазина. Пюре из пакетов.

– Так бывает? – удивилась Лиза.

– В нашей жизни все бывает, – сказал повеселевший Жан, усаживаясь рядом со своей подружкой. – Скоро отец придет. Я тебя с ним познакомлю.

– Неудобно как-то. Как он к этому отнесется? – заволновалась Лиза. – Мои там до сих пор не знают о наших отношениях, только догадываются.

– Я про тебя только однажды ему сказал, а он начал, что сначала школу закончить надо, потом в институт поступить. Педагог – что возьмешь. Но он у меня понятливый. Я все беру на себя. Хочешь, музыку поставлю или телик включу?

Лиза поражалась всему, что было в доме у Жана. Она внимательно просмотрела висящие на стене фотографии.

– Ты, мне кажется, не меняешься. Каким был, таким и остался. Помнишь, когда впервые встретились?

– Лиза, ты всегда это вспоминаешь.

– Потому что для меня это было очень приятно. Государь все сватал к какому-то кретину, а тут появился ты, и я потеряла голову.

Жану было приятно слышать такие слова.

– А это что за женщина с вами? – спросила Лиза.

– Это моя мать.

– А где она сейчас?

– С другим живет. Бросила отца и уехала за границу.

– Значит, она и тебя бросила?

– Она тогда меня хотела с собой забрать, но я прямо с вокзала сбежал. Потом позвонил ей и сказал, чтобы она не волновалась – я остаюсь с отцом.

– Грустная история.

– В наши дни обыкновенная ситуация.

– Петр Алексеевич разводы не терпит. А если он сам кого-то сосватал, то тем более. Сразу разжалует и на каменоломни.

– Сейчас царей нет, – вздохнул Жан. – Ну, давай не будем о грустном. Скоро отец придет, и я тебя познакомлю, как обещал.

– И как же ты меня представишь, гостьей из прошлого?

– Он это не поймет. Просто своей самой очаровательной и любимой подружкой.

– И он это поймет?

– Не знаю, но это уже его проблемы.

– Что-то, Жанчик, у меня на сердце не спокойно, – тихо сказала Лиза и с тревогой взглянула на дверь. – Кто-то идет.

Раздался звонок, и Жан пошел открывать.

– Ну, и как ты это объяснишь? – с порога набросился на сына отец. – Опять занятия пропустил? Что на этот раз за причина?

– Ко мне хорошая знакомая приехала. Я не мог ее оставить, – объяснил Женя.

Отец заглянул в комнату.

Лиза встала, покраснела и поздоровалась.

Отец сразу стал мягче и взглянул на сына.

– Предупреждать надо, – сказал он.

– Я не успел. Все так неожиданно получилось.

Отец прошел в комнату и сел в кресло.

– Откуда такая красавица к нам приехала? Ты мне никогда не говорил, что у тебя есть такая очаровательная подружка.

– Она издалека, – немного успокоился Женя.

По его лицу пробежал румянец.

– Издалека – это откуда? Из-за границы?

– Я дочь князя Зотова, сподвижника императора Петра Алексеевича, – представилась Лиза.

Отец в растерянности посмотрел на сына.

– Вот как? Ну и как дела у Петра?

– Город строится. Согнал тысячи людей и строит не переставая. Корабли и крепости строит. Скоро на Заячьем острове закончат Петропавловскую крепость.

– Что вы говорите? Я думал, он уже закончил. Только что мимо проезжал – стоит уже готовая.

– Папа, ты не понял. Хочешь, верь, а хочешь – нет, но Лиза действительно дочь князя Зотова. Это тот, что с Меньшиковым город строили еще вначале восемнадцатого века.

– И сколько же лет твоей подружке, если не секрет? – поинтересовался отец.

– Скоро будет семнадцать, – ответила Лиза.

– Надо же, какая разница. Петру лет триста пятьдесят, не меньше, как он родился, а ей всего семнадцать. Что-то вы путаете, молодые люди. А тебе, сын, надо чаще посещать мои уроки истории. Тогда во времени путаться не будешь.

– Пап, это правда. Давай сначала поедим. Мы тебя ждали, а потом уже все объясним.

– Давайте поедим, – согласился отец.

– Где у вас продукты? Я сейчас сготовлю, – вызвалась Лиза и подтолкнула Жана вперед, на кухню.

– В холодильнике. Пойдем вместе.

Отец пошел за ними на кухню и сел за стол.

– В этом шкафу ты найдешь все, – сказал Жан, указывая на холодильник. – Я картошку почищу.

Лиза подошла к холодильнику и пристально на него посмотрела.

– Не удивляйся, открывай. Таких вещей у вас нет, – сказал Жан, давая понять отцу, который внимательно следил за Лизой, что все, о чем ему говорили, правда.

– Открой сам, – тихо попросила она.

Жан распахнул холодильник.

– Бери колбасу, сало… Сейчас картошки пожарим.

– Мой отец тоже любит жареную картошку, – сказала Лиза. – Бывало, с Меньшиковым соберутся и гуляют до утра. Мать не успевает им подносить.

– Значит, ты говоришь, что с тех давних времен приехала? – переспросил отец.

– Да. Благодаря своей тетушке. Она нам уже четвертую встречу устраивает.

– А вот скажи мне, Екатерина какой памятник Петру поставила в городе?

– Никакого не ставила. Петр Алексеевич терпеть не может, когда его превозносят, – уверенно ответила Лиза. – А Екатерина – это кто?

– Императрица.

– Какая она императрица! Она просто родственница Петра Алексеевича и только. Девица та еще, и погулять, и покутить любительница.

– Пап, ну откуда Лиза может знать наперед историю? – спросил раздраженный Жан.

– Ну, хорошо. Тогда скажи, как звали Меньшикова?

– Князь Александр Данилович, лучший друг государя. Балагур и весельчак, – выпалила Лиза.

– Папа, хватит вопросами доставать. Со временем все узнаешь.

На плите уже жарилась картошка.

– Быстро ты готовишь, – заметил отец. – Хорошей хозяйкой будешь.

Лиза улыбнулась.

– У нас все готовить умеют, – ответила Лиза. – Даже отец. Жан тоже умеет?

– Как ты его называешь?

– Жаном.

– А почему? Он ведь Женя.

– Для меня он Жаном будет всегда.

– У нас еще друзья есть, – сообщил Женя. – У них тоже странные имена: Ник и Ин.

– Ну и имена вы себе дали, – удивился отец. – Почему же тогда Лиза, а не Ли?

Жан засмеялся.

– Так получилось, – сказал он. – Ну, двигайте свои стулья.

Отец внимательно посматривал на Лизу, как она сидит и ест за столом.

– Учись, сын, правильным манерам, – сказал отец.

– Пап, ну ты меня вообще раскритиковал. Мне даже неудобно перед Лизой. Получается, что я у тебя самый последний в этой жизни.

– Ну, прости, – извинился отец.

– Вы знаете, я Жана очень люблю, – вдруг призналась Лиза. – Он такой хороший!

У Жана даже вилка из рук выпала, а отец раскрыл рот, набитый картошкой.

– Да, да, он очень хороший человек. Меня государь там за одного своего сватал, так благодаря Жану оставил это дело.

– Он вас, случайно, еще не обвенчал? – с трудом проглатывая картошку, проговорил отец.

– Еще нет. Не успел.

– Женька, что-то я ничего не понимаю. Ты там тоже был? В этих царских палатах?

– У Петра Алексеевича там далеко не царские палаты, а обыкновенный домик из бревен. Может, потом что и было, я не знаю, но в доме том я у него бывал.

У отца совсем пропал аппетит. Ему казалось, что его сын совсем заврался.

– Ну и как там у него, в домике?

– Холодильника уж точно нет. Лавки да длинный дубовый стол.

– Надо же!

– Пап, вот ты не веришь, а зря. Лиза поживет у нас, и ты все со временем поймешь.

– Лиза у нас жить будет? – удивился отец.

– Конечно. Где ей еще быть, как не у нас.

– А в школу она тоже с тобой пойдет?

– Это идея! Кажется, в понедельник у меня твой урок истории, вот она много что расскажет нашим.

– А спать?

– Спать будет в моей комнате, – сообщил Женя.

Отец подскочил на стуле.

– Не рано ли?

– Рано. Еще только семь часов. Отдыхать будем позже.

Отец совсем потерялся.

– Ты, Женька, думай, что говоришь, или как там тебя, Жан, что ли?

– Пап, ты же знаешь меня.

– Видно, плохо знаю – это точно, – ответил отец. – А уроки? Уроки тоже вместе будете учить?

– Сейчас пойду учить. Заодно и Лизу в нашу жизнь посвящу.

– Посвяти, посвяти, – отец снова принялся за еду. – Все, прошу, больше ни слова, иначе я не поем из-за вас, – сказал он. – Несите свой ужин, что оставили в комнате, сюда, в холодильник, завтра доедите. Я получку еще не получил, и денег пировать у меня нет. Ты мою заначку всю потратил?

Глава 7

Выходные пролетели незаметно.

Они встретились, как и договаривались, на Дворцовой площади, потом двинулись на Крестовский остров. Здесь множество аттракционов, и Лиза была сильно удивлена.

– Всегда государь мечтал построить у себя такие сооружения. Он любитель острых ощущений. У нас даже была веревочная карусель, где малые дети целыми днями проводили время. Потом кто-то сорвался и сломал себе руку. С тех пор государь разрешил пользоваться ею только взрослым. – Лиза подробно рассказывала и замечала, как внимательно ее слушают друзья.

– А если кто из взрослых сорвется и разобьется? – спросил Ник.

– Государю их не жалко. Он всегда берег молодое поколение и говорил, что это его продолжатели. Петр Алексеевич смотрел на несколько десятков лет вперед. В Петергофе задумал строить какие-то фонтаны, чтобы дурачиться и принимать дорогих гостей. Сейчас задумывается над укреплениями вокруг города в случае затопления. Его голова занята сплошными идеями, и никто за ним не поспевает. Иностранцы вообще его считают особенным и побаиваются. Однажды ездил в Амстердам. Всех построил, кто готовил ему корабелов, от которых толку никакого. С тех пор его и там боятся.

– Ну, если все справедливо, значит, тому и быть, – согласился Жан. – Навел бы еще и в нашем времени порядок. С этой школой бы разобрался. Куда это годится – по одиннадцать лет учиться! А в верхах что творится? Сплошные бездельники, коррупционеры. Нет, его вмешательство здесь было бы кстати.

– Тебя опять, Жан, понесло, – заметила Ин.

– Мы не для этого собрались, – добавил Ник.

– Это я так, к слову. Лиза поживет у нас и сама все поймет.

– Ничего я не хочу понимать, – вздохнула Лиза. – Хочу только одного, – она искоса взглянула на Жана, и он улыбнулся ей в ответ.

На Крестовском острове ей очень понравилось. Здесь было столько удивительных вещей, от которых девушка была в полном восторге.

– У меня будет предложение на предстоящую неделю, – сказал Жан.

– А мне, кажется, не стоит загадывать, – тут же возразила Ин. – Ты же, Жан, этого сам не любишь?

– Мы с тобой об этом дома поговорим, – шепнула ему Лиза.

Лиза пожелала отцу спокойной ночи, немного постояла в раздумьях у двери комнаты Жана, чувствуя на себе любопытный взгляд отца, и вошла.

– Тебе завтра на занятия? – спросила она, подсаживаясь к нему на диване.

– Ой, и не говори, – спохватился Жан и стал собирать в сумку учебники. – Одно у меня горе – отец – учитель, а тем более еще и директор школы.

– Это самый большой начальник в школе? – спросила она.

– Это горе мое самое большое, а не начальник, – вздохнул Жан. – Не дождусь, когда эту школу закончу. Еще почти год мне учиться. Я же в одиннадцатом классе. Где государь? Он быстро бы исправил мое бедственное положение.

– А что вас так долго учат? У нас Петр Алексеевич за полгода так бы выучил сразу всему, и при деле бы человек был, и грамоту знал, и ремесло какое-нибудь. Чего тянуть-то? Это просто ужасно – столько учиться.

– Вот меня эти ужасы и терзают уже не один год, – согласился Жан. – Надо было учиться в ваше время, а жить в нашем.

– А кем бы ты хотел стать в жизни? Корабелом-плотником, кузнецом или еще кем?

– Ни тем и ни другим. Ты, Лиза, не можешь понять, что на такие профессии учиться столько не надо. Просто у нас всеобщее обязательное среднее образование. Чтобы его получить – тебе все одиннадцать лет вдалбливают в голову всякую ерунду, а потом дают бумажку, что ты еще получеловек.

– А когда человеком станешь?

– Для этого надо еще что-нибудь закончить, – вздохнул Жан.

– Опять учиться?

– Опять.

– Это что-то неправильно у вас, – решила Лиза. – Когда же жить?

– В промежутках между учебой, можно на переменах или ночью, когда нет этой школы.

– Да, вам намного сложнее. И тебе это все нравится?

– А куда деваться?

– Это просто издевательство, – сделала заключение Лиза.

– Вот я о том же, а никто не понимает.

– Хочешь, пойдешь завтра со мной, – вдруг предложил Жан. – посмотришь на все это безобразие.

– Меня туда не пустят, наверное.

– Не беспокойся, я договорюсь с классной. Она у нас тетка хоть и сумасшедшая, но правильная.

– Серьезно?

– Я не шучу. Идешь?

– Конечно.

– Вот и отлично. Главное, чтобы опять не проспать.

– А как же ты встаешь? Петухов как будто здесь нет.

– У меня в трубке будильник. – Жан подал Лизе сотовый телефон. – Придумал один умник, теперь весь мир пользуется.

– Вот молодец! Такие нашему государю люди и нужны. Он таланты по всей Европе собирает, деньги хорошие платит. Был у него один иностранец, придумал какую-то безделушку, которая сама разговаривает.

– Граммофон, что ли? Так у меня, вон, один в углу стоит и не только говорит, еще и показывает, а эта штука песни орет какие хочешь – магнитофоном называется. Хочешь, включу?

– Включи, но чтобы не громко.

Жан включил тихо музыку.

– Представляю Петра Первого, да еще и с телефоном, – засмеялся Жан.

– Хорошая штука, – одобрила Лиза. – А это что?

– Это компьютер. Он может все абсолютно.

Лиза только удивлялась.

– А телефон и поет, и фотографирует, и говорить по нему можно с кем угодно. Хочешь, я тебя щелкну на память, и сразу будет фотка.

Жан поднялся, усадил Лизу посередине дивана и стал фотографировать.

– А сам что?

– Давай вместе. Я сейчас установлю, выставлю паузу и сяду рядом. Получится отличная фотография.

Жан установил на столе трубку, настроил телефон и уселся рядом с Лизой, обнял ее.

– Все готово. Завтра зайдем, нам в момент фотки сделают, – сказал он. – Только после школы. А сейчас смотри маленькие прямо здесь.

– Давай ложись отдыхать, а я посижу, – сказала Лиза.

– Я тебя не узнаю, – удивился Жан. – Я только с тобой. – Он включил ночник и стал раздеваться.

– Как-то перед отцом неудобно, – уже шепотом сказала она.

– Он не маленький, все понимает. Тебе помочь?

– Как вы носите эту одежду, она такая неудобная! Жмет со всех сторон, – сказала Лиза и похлопала ладонью себя по бедрам.

– Зато видно фигуру. Все как на ладони. – Жан потянул девушку за руку и обнял за бедра, поцеловал в животик. – Я так по тебе соскучился, – уже шепотом произнес он. Ты такая прелесть!

– Я тоже. Все это время я только о тебе и думала, не давая покоя своей тетушке и своей голове.

– Мы ее еще можем увидеть? – спросил Жан.

– Возможно. Но в последнее время она больше находится дома в своей усадьбе. Ей сейчас трудно. Она как-то мне призналась, что просто устала жить. Ей слишком уже много лет.

– А я не устал. Я никогда с тобой не устану, – ответил Жан.

– Жанчик, выключи лампу, я разденусь. У вас есть вода?

– У нас есть ванная. Сейчас покажу.

Жан взял Лизу за руку и вывел из комнаты.

– Это вот здесь. Можешь пользоваться. Вот тебе полотенце и все необходимое. Я пойду пока постелю на диване.

Лиза улыбнулась.

– Мне до сих пор не верится, что ты здесь, – прошептал Жан. – Это просто какое-то чудо!

Лиза ушла в ванную, а Жан зашел в комнату к отцу.

– Папа, не спишь? – спросил он.

– Рано мне спать, – ответил отец. – Женя, мне не очень нравится, что у тебя в комнате ночует девочка, – после длительной паузы, сказал отец. – Тебе всего семнадцать лет, а ей и того меньше. Не натвори глупостей.

– Пап, все будет хорошо. Я ее давно знаю.

– Когда ты все успеваешь? Лучше бы в школу так успевал.

– Я и туда успею. Хотел вот поговорить, как сделать так, чтобы Лиза сходила завтра со мной на занятия.

– Скажешь, что директор разрешил, – ответил отец.

– И все?

– И все. Пусть посмотрит на тебя, лоботряса. А я попрошу, чтобы тебя на всех уроках спрашивали.

– Это провокация! – воскликнул Жан. – Это просто теракт с твоей стороны, против собственного ребенка!

– Ты бы еще что-нибудь придумал. Уроки сегодня учил?

– Конечно, нет. Вот поставь себя на мое место. Если рядом с тобой такая красавица, ты бы стал в книжках рыться?

– Школа – это святое.

– К сожалению, я знаю, но буду завтра стараться. Поэтому ты должен подумать о завтрашнем дне.

– Это ты мне говоришь?

– Тебе. Ты же мой отец и видишь, что Лиза мне нравится. Зачем всякие провокации устраиваешь?

– Вот она и посмотрит на тебя завтра. Ты вон хорошенький, красивый у меня растешь. Глазками своими серыми хлопаешь, а потряси головой. А?

Жан потряс головой.

– Слышишь что-нибудь?

– Нет.

– Правильно. Ничего не слышно… Мозгов-то нет еще.

– Пап, они слиплись. Их наоборот слишком много. Неужели ты думаешь…

– Я ничего не думаю. Пора браться за ум. Через год тебе в институт поступать.

– Только не в педагогический. Мне одного мучителя хватает.

– Учитель – это звучит гордо, – торжественно произнес отец.

– А я думал, что человек – звучит гордо.

– Вот достигнешь в жизни всего, тогда и гордись. Не забывай, что завтра мой урок у вас. Обязательно спрошу.

За дверью послышались шаги.

– Ну, ладно, я пойду, – сказал с улыбкой Женя.

– Я что хотел у тебя спросить, – остановил его отец. – Ты говоришь, что давно знаешь эту девочку – у вас что-нибудь уже было?

– Это важно?

– Хотелось бы знать.

– Слушай, отец, ты мужик, и я – мужик. Мне уже семнадцать лет. Неужели ты думаешь, что мне всю свою молодость предстоит в туалете или под одеялом заниматься непристойными делами? Это становится уже неинтересным. Мы же взрослые люди, сам понимаешь…

– Я схожу в душ – и отдыхать. Завтра, я чувствую, для меня будет кошмарный день.

Жан тихо зашел в свою комнату, чтобы не разбудить Лизу, но она не спала и ждала его.

– Иди ко мне, – позвала она.

Жан плотно прикрыл дверь.

– Она не закрывается, – предупредил он, – но ты не беспокойся, отец редко и без того заходит в мою комнату. А сегодня гость в твоем лице, поэтому он все понимает.

– Гость – это значит ненадолго, – тихо сказала Лиза, прикрываясь одеялом.

– Почему? В наше время гость – это только один день, а потом уже постоялец.

Лиза покачала головой, снова улыбнулась.

– Так не бывает. Гость есть гость.

– Бывает. Ночник тушить?

– Не надо. Я так по тебе соскучилась, что забыла, какой ты есть.

Жан подошел к дивану, где лежала Лиза.

– Пустишь?

Она подвинулась к стене и откинула одеяло. Жан увидел ее прекрасное тело и, скинув с себя полотенце, которым был по пояс обернут, погрузился в ее объятия. Он обнял хрупкое создание и стал награждать поцелуями.

– Я тебя люблю, – шептал он ей на ухо. – Кажется, тебе об этом сегодня еще не говорил.

– Я не помню.

– Значит, не говорил, – согласился Жан. – Какая же ты прелесть!

– Можно тебя спросить?

– О чем? Спрашивай, на все отвечу.

– Ты сегодня уроки из-за меня не учил?

– Лиза, ты что, хочешь мне испортить сегодняшнюю ночь?

– Нет. Я просто за тебя беспокоюсь.

– Вот еще… Отец за меня беспокоится, ты беспокоишься… Когда же у меня начнется нормальная человеческая жизнь?

– Она у тебя уже давно началась. Ты же у меня герой.

– Какой еще герой?

– А вспомни, как там, в восемнадцатом веке на кораблях воевал? А? Вспомни Петроград и эту революцию… Забыл? А блокадный Ленинград? Я все до мельчайших подробностей помню. Чем не герой?

– Ты знаешь, до твоего появления я обо всем этом никогда не вспоминал, будто этого и не было вовсе. А появилась ты, и моя память сразу просветлела. Я помню об этом все, но так мог поступить каждый. Ник тоже молодец, и Ин тоже, и ты.

– Я не о них, я о тебе. Мне нужен только ты.

Лиза склонилась над лицом Жана и уставилась ему в глаза.

– Они даже в полумраке такие красивые. Какой же ты прекрасный мальчик!

У Жана на лице мелькнула улыбка, но он сдержался.

– Ты меня любишь? – шевельнулись его губы.

– Нет. Я больше чем люблю. Я тебя просто обожаю. Ты все такой же, каким был раньше.

Она положила свою голову ему на грудь:

– Я слышу, как бьется твое сердце.

– Ну и как?

– Сильно.

Жан обнял Лизу и прижал к себе.

– Благодаря тебе оно так сильно и бьется. Завтра пойдешь со мной в школу. Посмотришь, где и как я мучаюсь и как там мое сердце бьется. С ума сойти можно! И так каждый день. У меня скоро инфаркт случится. Не дожить мне до пенсии.

– Меня не пустят, глупенький.

– Пустят. Я за это отвечаю. Что, зря мой батя директор этого дурдома? Я уже договорился.

– Давай доживем еще до завтра, – улыбнулась Лиза.

– А ты можешь не дожить? Или я?

– После этой ночи, что сегодня может случиться, мы оба можем не дожить.

– Ты это обещаешь?

– Да.

– Я тебе обещаю то же самое, – шептал Жан, еще крепче обнимая Лизу.

На звонящий будильник отреагировала только Лиза. Она подняла голову и взглянула на Жана, который уткнулся носом в ее плечо и посапывал.

– Жанчик, вставай, – Лиза похлопала его по щеке.

Жан открыл глаза.

– Давай еще поспим, – прошептал он.

– А школа?

– Мне еще долго туда ходить, успеем. Давай поспим, – он закинул на нее ногу и закрыл глаза.

– Нет, вставай. Ты обещал меня взять с собой в школу.

– Ну, Лизочка.

– Нет, нет, подъем. Ну, ты и лентяй. Поспать очень любишь? Ты таким раньше не был.

Жан снова открыл глаза.

– Здесь я дома. Мы вместе дома, поэтому можно и расслабиться.

Лиза перелезла через Жана и стала одеваться.

– Ты что, сама, без меня пойдешь? – улыбнулся он.

– С тобой, вставай.

Она откинула одеяло, созерцая его стройное тело.

– Ты ночью был просто неотразимый. В школе тоже такой же?

– Ты мне хочешь с утра испортить настроение?

– У тебя сегодня будет все замечательно, – заверила Лиза. – Об этом дне в школе ты не забудешь никогда.

– Это ж почему? – Жан стал приходить в себя.

– У тебя все получится. Вставай и одевайся, бесстыдник.

– Что-то не так?

– Я шучу. Вставай, скоро выходить.

Жан медленно поднялся и обхватил Лизу за плечи.

– Может…

– Нет, нет, не может… Тебе еще собраться надо.

– Нечего мне собирать. Все равно ничего не учил.

– У тебя все будет хорошо, – повторила Лиза. – Отец ушел?

– Он рано уходит. Сейчас выпьем кофе и пойдем.

Жан оделся, быстро собрал сумку, бросив туда несколько учебников и тетрадей.

– Все, я готов, – объявил он. – Сейчас умоюсь, кофе и вперед!

В классе было шумно. Через пять минут должен был прозвенеть звонок и начаться урок математики.

Жан с Лизой шли по школьному коридору в сторону класса.

– А это кто? – спросила Наташка. – Новая ученица?

– Новая, – ответил Жан. – Будет сидеть со мной.

Одноклассники с любопытством поглядывали на Лизу.

Жан подошел к парню за последней партой:

– Шурик, ты мне друг или нет? – спросил он. – Посиди на моем месте с Наташкой, а мы здесь.

– Познакомишь? – в свою очередь спросил Шурик.

– Сам познакомишься. Что, языка нет?

Жан заметил, как Наташка ревниво поглядывает в его сторону.

– Ты не против, если Саня с тобой сядет? – спросил Жан.

– Мне все равно, – буркнула Наташка.

Сашка освободил место, и Жан посадил Лизу за парту.

– Я сейчас, – сказал он и выскочил в коридор.

В учительской он нашел учительницу математики.

– Можно сегодня… – начал было Жан.

– Можно, директор уже всех предупредил, – не дала договорить ему математичка. – Но запомни, что я тебя, так же как и все остальные учителя, буду сегодня спрашивать. Я думаю, ты хорошо подготовился к занятиям?

– Конечно, – согласился Жан. – Я всю ночь старался.

– Вот и покажешь, на что постарался.

– В классе? – улыбнулся Жан.

– Не на улице же!

– Это просто невозможно.

– Почему? Если ты всю ночь учил, значит, должно что-то остаться в твоей голове.

– Осталось, но не все, только самое основное, – ответил Жан.

– Вот это основное на уроке и изложишь. Иди в класс.

Глава 8

Вошла учительница и, как это положено, все ученики встали.

Лиза окинула взглядом ребят, которые нет-нет, да и посматривали на нее. Ей было неудобно, что ей столько внимания, и она подвинулась ближе к Жану.

– Не обращай внимания, – прошептал он. – Они нам просто завидуют.

– В чем?

– В том, что ты у меня лучше всех.

Учительница сделала перекличку и сразу обратилась к Жану:

– Ну, раз у нас сегодня гостья, по твоей инициативе, то выходи, будешь сейчас отвечать первым. Иди к доске, и мы все тебя очень внимательно будем слушать.

«Началось, – подумал Жан. – Вот кобра очкастая, могла бы и на уступки пойти. Так и хочет меня унизить перед Лизой. Ну, я сейчас тебе выдам…»

Жан взглянул на Лизу и направился к доске.

– Что на сегодня было задано? – спросила она.

Жан стоял растерянный. Его глаза шарили по одноклассникам, но те предательски молчали, уставившись на него. Он взглянул на Лизу – она сидела, подперев голову рукой, и спокойно смотрела на Жана.

Неожиданно в его голове произошло непонятное просветление, и он решительно рассказал домашнее задание, за которое вообще прошлым днем даже не брался.

– Так. А теперь рассказывай все то, что ты знаешь.

Учительница села за стол и уставилась на ученика.

Он почувствовал, как мороз прошел по его коже, а румянец покрыл лицо.

Ученики притихли в ожидании чего-то непонятного, но Женя, удивляясь самому себе, так все подробно рассказал, что учительница даже ахнула.

– Это невероятно! – воскликнула она. – Ты нам рассказал больше, чем я говорила на прошлом уроке. А теперь реши задачку.

Она написала условия задания.

Жан взглянул на Лизу, которая невозмутимо смотрела на него, сидя в том же положении.

Женя тут же сказал ответ, не успела еще учительница написать условия.

– Даже так? – удивилась она.

Женя взял мел и размашистым подчерком расписал все решения на доске.

– Что случилось? – теперь уже растерялась сама учительница. – Ты делаешь невероятные успехи… И это все за один день?

– За одну ночь, – поправил ее Женя.

– Это невероятно! Ну, садись – отлично.

Жан вернулся на место.

– Спасибо, – прошептал он, поглядывая на Лизу.

– Не за что. Учить надо, – так же тихо ответила она.

На перемене он отвел Лизу в сторону.

– Я что-то ничего не понимаю, – сказал он. – Что это со мной?

– Ну, я же не могу допустить, чтобы мой молодой человек краснел перед всеми.

– Это ты сделала так? Ты это можешь?

– Не знаю, просто решила попробовать себя. Должно же остаться во мне что-то наследственное.

– Ты знаешь, у тебя получилось, я за тебя очень рад. С твоими возможностями, мне через пару дней уже можно будет и школу закончить.

– Учить надо, Жанчик, – сказала Лиза и незаметно взяла его за руку. – Смотри, как на тебя все смотрят.

– Все на тебя смотрят, а не на меня. Они просто в шоке от моего ответа. Хотя я в классе и не отличник, но и не двоечник – хорошист. Но такого они все, вместе с училкой, просто не ожидали.

– Я от тебя тоже многого не ожидала, – ответила Лиза.

– Например?

– То, что было сегодня у нас с тобой там…

– А раньше хуже?

– Всегда хорошо. Что за урок у вас сейчас?

– История, – вздохнул Жан. – Отец придет. Он у нас ведет этот урок. Вот увидишь, он обязательно меня тоже спросит. Он же знает, что я не учил ничего.

– А в классе знают, что он твой отец?

– Нет. Никто.

– Это хорошо, – согласилась Лиза.

– А вообще, есть одна, которая знает. Это моя соседка по парте, Наташка. Вон она стоит и не сводит с нас глаз.

– Ты ей нравишься, – заметила Лиза.

– Глупости.

– Почему? Ты должен всем нравиться. Мне будет даже приятно.

– Будешь ревновать?

– Никогда. У тебя своя голова на плечах есть. Это же хорошо, когда на тебя обращают внимание.

– Ну и понятия у тебя. Наши бы девчонки рассудили по-другому.

– Это их дело, а мне все равно. Знаю только одно, что я тебя люблю, и мне этого достаточно.

Одноклассники поспешили в класс, – в коридоре появился директор.

– А вас отдельно приглашать? – спросил он. – Готовься, обязательно спрошу, – на ходу бросил директор на сына строгий взгляд.

– Вот видишь, спросит, – вздохнул Жан.

– Не спросит, даже не спорь. Идем на твои уроки, – Лиза потянула Жана за руку.

– На занятия можно и не опаздывать, – заметил директор, обращаясь к Жану с Лизой.

– Так звонка не было.

– Как это не было? По времени уже идет урок, – и только директор произнес эти слова, как раздался звонок.

– В таком случае я ошибся, извините. Проходите на свои места.

Жан снова удивленно посмотрел на Лизу.

– Это что, второй звонок был, для нас? – спросил он.

– Третьего ты не дождешься. Запомни, Жанчик – это все в последний раз.

– Так еще первого не было, – а ты уже последний, – возмутился Жан.

– Последний, – еще раз повторила Лиза.

– Нет, ты меня не любишь, – Жан взглянул на свою соседку Наташку.

– Она тебя тоже не любит, – заметила Лиза. – Ты ей просто нравишься и не больше.

– Что с историей делать будем? Сейчас он спросит обязательно.

Директор прошел между рядами и остановился у последнего стола, где сидел Жан с Лизой.

– Кто пойдет отвечать? – спросил он и пристально взглянул на сына. – Напоминаю, что мы проходим по истории государственное правление в период с 1700-го по 1750-й годы в России. Кто лучше всех подготовился, может выходить и рассказывать, – он не отрывал взгляда от Жени, который опустил глаза и уставился в учебник.

Неожиданно встала Лиза и направилась к доске. Жан даже вздрогнул, провожая ее взглядом. Она шла решительно и уже на ходу сказала:

– Я сейчас вам расскажу такие вещи, о которых вы никогда не прочтете в учебниках.

Она сделала паузу, собралась с мыслями и начала…

Изумленный директор опустился за парту рядом с сыном и внимательно слушал вместе с учениками.

Действительно, она излагала факты, которых не было в учебнике, и никто не смел ее перебивать. Все сидели, затаив дыхание, и слушали ее рассказ о том периоде, который указал директор.

Женя взглянул на отца.

– Это не я, – тихо сказал он.

– Понятно – не ты. Откуда она знает такие подробности того времени? Просто удивительно!

– Она сама из того времени. Она живет в том веке.

Отец удивленно посмотрел на сына.

– Ты понял, что сказал?

– Я понял. У нее год рождения тысяча шестьсот восемьдесят какой-то.

Отец усмехнулся.

– Еще чего? – тихо спросил он.

– Она дочь князя Зотова, сподвижника Петра Алексеевича. Лиза вчера тебе об этом говорила, а ты не верил.

– И приехала к тебе в гости в двадцать первый век?

– Ну да.

– Еще слово, пойдешь тоже отвечать, умник.

– Я правду говорю.

– Дома разберемся, не мешай. О таких фактах истории я и сам не знал. Вот молодец, наверное, много читает и не забивает голову пустыми мыслями, – сделал заключение отец.

– Она меня любит, – тихо, но с гордостью сказал Женя.

– Дома разберемся, – повторил отец. – Я не знаю, кого она любит, но историю знает отменно.

Лиза еще долго рассказывала подробности того времени, изредка поглядывая на последнюю парту, где сидели Жан с отцом.

Когда прозвенел звонок, Лиза остановилась.

– Я еще много могу рассказать интересных вещей, – сказала она. – То время для России было особенное и замечательное. Хотя государь и построил этот город на костях народа, он все равно великий человек. Это его заслуга, что он сейчас стоит здесь и процветает.

Лиза замолчала, заметив, что на перемену никто не собирается выходить. Все сидели молча и слушали ее рассказ.

– О, да тебе в аспирантуру с такими знаниями надо, – наконец встал директор и направился к Лизе. – Молодец! Ты нам много рассказала интересного. Даже я заслушался. Откуда ты так много знаешь?

– Из жизни, – ответила Лиза. – Из личной жизни. И еще хотела всем признаться, что я люблю одного вашего ученика.

Все сразу обернулись назад, и десятки глаза устремились на Женю.

– Я вам всем говорю это с полной ответственностью, что я его очень люблю, и меня связывает с ним многое.

Женя уловил взгляд Наташки, которая от такого откровения даже покраснела. Его что-то подтолкнуло, Женя медленно поднялся и взглянул на Лизу.

– Я тоже хочу всем сказать, что я люблю эту девочку. Она приехала к нам издалека, и я с ней давно знаком.

– С 1703 года, по-моему, – добавила Лиза.

– Кажется, так, – подтвердил Женя.

Он подошел к Лизе.

– Ты была права, что меня сегодня не спросят, – шепнул он ей на ухо. – Я бы хотел, – обратился Женя ко всему классу, – чтобы моя подружка вас не удивляла, а вы были к ней снисходительны. Может, вы все видите ее в последний раз – это неважно, но она мое сокровище.

– Ну, хватит лирики, – остановил директор признания Жени. – Идите, отдыхайте, а ты готовься. Сегодня все учителя обещали тебя поспрашивать. Впереди у вас еще пять уроков.

– Я не потяну, – почесал затылок Жан. – Это мне не осилить.

– Это легко и просто, – успокоила его Лиза. – Сегодня у тебя виктория – значит «победа».

– А можно, чтобы она была у меня всегда?

– Можно. Я тебе ее устрою, при условии твоей помощи и твоих стараний.

После уроков, на которых Жан блестяще отвечал и получал только отличные оценки, разговор все вели только о них.

Уже слух разнесся по всей школе, что в 11 «а» классе есть одна ученица, знающая все и обо всем, а самое главное, что она при всех призналась в любви одному из учеников.

– Как у тебя все это так получилось? – восторгался Жан. – Ты теперь всегда будешь со мной ходить на занятия?

– Нет, дорогой, ходи сам. Я просто дала тебе понять, что ты можешь все.

– С тобой – да.

– И без меня. Ну где же Ник и Ин?

Жан почему-то посмотрел на небо.

– Скоро будут, – сказал он. – Они обещали. Да вон же они идут.

Вдалеке по аллее шли два молодых человека. Лиза встала и взяла Жана за руку.

– Прошу, про школу ничего не говори.

– Конечно, – согласился Жан. – Что-то уж долго вы сюда добирались, – обратился он к Нику. – Мы вас уже полчаса дожидаемся. Какие планы?

– У меня есть предложение, – сказала Лиза. – Где-то в городе есть памятник Петру Алексеевичу. Давайте туда сходим. Он еще при жизни говорил, что стоять ему и возвышаться над городом в монументе, хотя и не любил эти дела.

– А что, идея! – согласился Ник. – Этот памятник еще называют Медным всадником.

Глава 9

Лиза стоит и не может оторвать глаз от величественного монумента.

– Что с тобой? – спросил Жан.

– Тебе ничего не кажется? Он на меня смотрит.

– Он на весь город так смотрит. Это же памятник.

– Нет, Жанчик. Смотри, взгляд его строгий, как при жизни. Мне кажется, что сейчас он сойдет с этого камня и подъедет к нам. Смотри, видишь, он голову повернул.

Жан огляделся по сторонам.

– Я тебя понимаю, – сказал он. – Это из-за школы. Ты только один день со мной там была, а уже все перевернулось в голове. А каково мне? Я уже десять лет туда хожу. На тебя не он должен смотреть с этого булыжника, а я должен быть на его месте, как жертва школьных репрессий, и сидеть там вместо него на этой каменной лошади.

Лиза удивленно посмотрела на Жана.

– Тебе надо быстро заканчивать школу, – сочувствовала она.

– Вон Ник с Ин помимо школы еще лямку в институте тянут, а это минимум еще пять лет.

– И что, хорошие мастера получаются?

– Не мастера, а специалисты, – поправил Жан.

– Ну, специалисты ваши.

– Разные. Кто и как устроится – это самое главное.

– Петр Алексеевич такого бы не допустил. На благо России надобно работать, а не штаны протирать.

– Вот в этом я с царем согласен, – Жан взглянул на лицо государя, и ему тоже показалось, что он смотрит на него.

– Согласен, согласен, государь. Разогнать всю эту контору давно пора. Местные учатся – гастарбайтеры работают – бардак в стране!

Ник, стоящий рядом, чуть не повалился от смеха.

– Ты это про что так громко? – спросил он.

– Об образовании. Вот ты, например, кем будешь, когда окончишь свой институт? – спросил Жан.

– Инженер-электронщик.

– Кем, кем? – переспросила Лиза.

– Ну, это с проводами что-то, – пояснил Жан.

– Такие специалисты государю не нужны.

– Это там у вас не нужны, а здесь они в ходу.

– Ему нужны корабелы, оружейники, каменотесы… – Лиза готова была еще продолжать перечислять профессии.

– У нас инженерия кругом. Эти ремесла уже в прошлом, – сказала Ин. – Ты у Жана своего спроси, он кем хочет стать, только не падай сразу.

– А ты откуда знаешь, кем я хочу стать? Я тебе говорил что ли? – удивился Жан.

– Не говорил. Ты Лизе скажи.

– Ну, я еще не решил. Тут жизненная ситуация у меня поменялась, – Жан прижал Лизу к себе. – Поэтому пока не решил, но камнетесом я не буду – это точно.

– Я сама тебе специальность выберу, – улыбнулась Лиза.

– Нет! – вскричал Жан. – Ни в коем случае. – Царем я еще согласен, ну, можно его заместителем. Какие там еще вакансии у вас?

Теперь уже и Ин захлебывалась от смеха.

– Чего вы ржете? Если еще под Петром лошадь заржет – все разбежитесь.

Жан снова взглянул на Медного всадника, и ему показалось, что глаза у государя округлились от удивления.

– Идемте, погуляем лучше, – предложил он. – Царем тоже что-то мне не очень хочется.

– Я еще хочу сюда прийти, – тихо сказала Лиза.

Жан взял ее за руку, и они пошли в сторону Исаакиевского собора.

Жан спиной чувствовал позади себя чей-то холодный взгляд и обернулся. Почему-то его взор сразу упал на монумент, и он с ужасом заметил, что Петр повернул голову и смотрит им вслед. Потом поднял правую руку и погрозил огромным кулачищем.

Жан зажмурил глаза и потряс головой.

– Что с тобой? – спросил Лиза.

– Показалось.

– Давайте придем сюда вечером, – предложила она. – Мне здесь очень понравилось.

– Я не пойду, – наотрез отказался Жан. – Идите без меня.

– Ну, Жанчик, почему?

– Не пойду и все. Не хочу, чтобы меня эта каменная лошадь растоптала. Ты же сама заметила, что царь шевелится.

– Я прошу…

– Я тебя там, на лавочке подожду, пока вы с ним будете общаться. Что-то мне здесь не очень нравится. Ник, ты видел глаза у царя?

– Да, особенно когда ты на его место метил, – не успокаивался Ник.

– Мне показалось, что он мне вслед даже кулак показал, – признался Жан.

– А как бы ты хотел? Я бы на его месте, за то, что ты на престол претендуешь, тебе бы даже рожу набил. Он еще по-свойски с тобой обошелся.

– Давайте вечером в другое место пойдем, – настаивал Жан. – Ну, например…

– В Кунсткамеру, – вставила Ин.

– Нет! Это там все царские проделки. Он там всех засушил и заспиртовал, – Жан даже остановился. – Я не хочу, чтобы еще на одно чучело больше стало. У меня такое ощущение, что он где-то здесь рядом. А в Кунсткамеру я не хочу, мне достаточно того, что я чувствую его присутствие даже здесь. – Жан сжал руку Лизы. – Пойдемте лучше в цирк.

– Какой еще цирк? – не поняла Ин.

– На Фонтанке.

– На лошадей смотреть?

– Нет, лошадей смотреть не будем. На медведей и кошек… Лиза, ты согласна?

Лиза взглянула на своего молодого человека.

– Жанчик, царем тебе не быть, – улыбнулась она. – На кораблестроителя ты не потянешь. Выбирай себе специальность сам.

– Вот это другой разговор. Но к Медному всаднику я не пойду.

– Хорошо, хорошо, – согласилась Лиза.

– Давайте лучше на дискотеку! – вдруг посетила мысль Жана. – Послезавтра выходной – и рванем все вместе. А?

– Дожить еще надо, – сказала Ин. – С тобой от смеха можно даже до вечера не дожить.

Они миновали Исаакиевский собор, площадь и вскоре оказались на Малой Морской улице.

– Может, все же зайдем? – предложил Ник и взглянул на Лизу. – Меня так и тянет туда, вспомнить прошлое.

– А мне кажется, это будет лишним, – сказала Лиза. – Зачем ворошить прошлое? Наверняка здесь давно живут чужие люди, зачем их беспокоить? Столько лет уже прошло…

– Лиза права, – поддержал Жан. – Нечего нам там делать. Лучше по Невскому погуляем. А на выходные…

– На выходные есть предложение пойти в Петропавловскую крепость. Там и царь похоронен, и вообще посмотреть есть что, – сказала Ин и взглянула на Жана. – Дискотека твоя подождет. Лиза к нам ненадолго, поэтому надо успеть ей все показать.

– Правильное решение, – поддержал Ник. – Цирк твой тоже не уедет. А уедет…

– Хочешь сказать, что клоуны останутся, – добавил Жан. – Их и так кругом хватает.

– Так и решим: на выходные в Петропавловку, а потом можно в Петергоф, в царские хоромы, – предложил Жан.

– Тебя так и тянет на престол, – заметил Ник. – Был бы ты царем – такого начудил…

– Ты бы был у меня моим первым замом – Меньшиковым вторым. Мы с тобой всю нашу бюрократию разогнали бы в два счета. Вот они бы камни и тесали у нас, бездельники. Полгорода халявщиков!

Уже под вечер, уставшие, Жан и Лиза вернулись домой. Отца, на удивление, не оказалось дома.

Лиза приготовила ужин из сарделек и пюре, налила чай.

– Давно в центре не был, – признался Жан. – С этой учебой все на свете забудешь.

– Ложись и отдыхай, – сказала Лиза. – Я дождусь отца.

– Не хочу.

– Тебе завтра в школу, поэтому ложись и отдыхай.

– Я же уроки еще не делал, – спохватился Жан.

– Тебя завтра не спросят, – сказала Лиза спокойным голосом. – Но потом придется учить.

– Ты не хочешь больше со мной туда ходить?

– Я и так с тобой, но в школу ходи сам, – Лиза улыбнулась, обняла Жана и взглянула ему в глаза. – Ты очень хочешь в цирк?

– Да нет. Вся наша жизнь и так, как цирк, – прошептал он и коснулся губами ее милого личика.

– Сходим еще к памятнику? Меня так туда тянет.

– Ты это очень хочешь?

– Да.

– Как ты думаешь, он слышал, о чем мы говорили?

– Не знаю. Знаю одно – он при жизни поговаривал, что будет стоять на страже государства вечно. Вот он и стоит. Как все сбывается со временем!

Жан улегся на диван, закрыл глаза и тут же провалился в сон.

Снова перед ним Исаакиевский собор и площадь. Они вчетвером идут по освещенной фонарями аллее к набережной.

Каково же было его удивление, когда, подойдя к Медному всаднику, Жан обнаружил, что государя нет на месте.

Жан весь задрожал, схватил Лизу и Ника за руки, остановился как вкопанный.

– Что опять? – спросила Ин.

Жан не мог произнести ни слова, только кивал головой в сторону постамента.

– Черт возьми, а где же государь? – заикаясь, произнес растерянный Жан.

Вместо памятника стоял один огромный камень.

– Слушай, он не тебя ли ищет? – спросил Ник.

– Зачем?

– Ты же метил в цари.

– Глупости.

Сзади послышался топот копыт, и ребята еле успели отскочить в сторону.

Мимо промчался огромный конь с царем в седле. Государь резко остановился и развернул коня.

– Где князь Зотов? – сурово спросил Петр.

– Его здесь нет, государь, – ответила Лиза. – Он там, на строительстве города, на том берегу.

– Ты, если мне память не изменяет, дочкой ему приходишься? – Петр приподнялся в стременах и медленно сошел на землю. Он взял под уздцы коня и подошел поближе. – Точно дочка, Лиза Зотова. А это еще кто?

– Вы, государь, их тоже знаете, – сказала Лиза. – Они были у вас там, на строительстве на Заячьем острове.

– А-а-а… Помню, помню. У вас имена еще какие-то обрубленные.

Жан хотел что-то сказать в ответ, уже раскрыл рот, но тут же поймал строгий взгляд государя.

– И тебя помню, – он положил тяжелую руку Жану на плечо. – Это ты сегодня ко мне приходил?

– Мы все там были, – ответила Ин.

– Я вас видел. Тут много ко мне приходят поглазеть, а вас я запомнил сразу, особенно вот этого, – Петр повернул к себе Жана лицом. – Пойдешь ко мне работать? Ты вроде хотел. А?

– Кем, государь?

– Ну, не царем же. Камни тесать будешь. Хочу Неву с двух сторон гранитными берегами оградить. Красиво будет! У меня ни одного путного каменотеса нет. Ты будешь первым. Потом еще кого найду. Какой берег возьмешь? Левый или правый?

Жан взглянул в сторону Невы.

– Это что ж, я должен одну сторону один обтесать?

– А что такого? Указ государя – закон!

– Может, лучше гастарбайтеры? У них неплохо получается.

– Государь, это мой жених, – призналась Лиза.

– А, жених? Это другое дело. Камни тесать негоже. Канал будешь рыть, там работяг много, будешь старшим.

– Какой канал, государь? – не понял Жан. – Тут уже все что можно перерыли. Теперь дороги роют.

– Когда успели? Идем, покажешь. Куда коня привязать.

Ник взглянул на лошадь.

– Пусть здесь стоит, траву поест, на людей посмотрит, себя покажет. В наше время лошадь – это диковинка. Ее только в зоопарке можно увидеть или в кино.

– На чем же народ ездит? – удивился Петр Алексеевич.

– На машинах. Их тут как мусора.

– На каких еще машинах? – царь нахмурился. – Любой уважающий себя человек должен ездить только на коне. На нем он везде проедет и успеет. А ваши машины – это ерунда! – Царь махнул рукой. – Идемте к берегу.

Он привязал коня к дереву и похлопал по спине.

Государь стоял на берегу и всматривался вдаль.

– Что за огни? – спросил он. – Костры жгут бездельники, почему не работают?

– Это не костры, это фонари, – сказала Ин.

– И что они их жгут?

– Петр Алексеевич, сейчас двадцать первый век на дворе, и электричество в моде, точно так же, как и машины. Город свой вы просто теперь не узнаете. Он до того изменился… – Жан замолчал, уловив строгий взгляд царя.

– Кто посмел? – заревел царь. – Башку снесу изуверам!

– Жизнь меняется.

– И что?

– Сейчас она совсем другая стала.

– При мне была лучше. Сейчас даже дорогу не перейдешь. Эти ваши машины так и летают. Ну и дожили. Стоило чуть раньше умереть – все испохабили. Кто градоначальник? Меньшиков?

– Сейчас уже губернатор – начальник.

Царь недовольно покачал головой.

– Ну, ведите, показывайте, что тут без меня натворили. На триста лет государство оставить нельзя. Только отвернулся – они машины напридумывали. А кто берега в гранит обложил? – спохватился царь, заметив плиты. – Гастарбайтеры твои?

– Это уже давно сделано, – вздохнул Жан.

– Тебе, жених, повезло. С той стороны тоже все в граните?

– Конечно.

– Хорошо. Ну, я что-нибудь все равно тебе придумаю. Ведите, показывайте город. Да, а как его сейчас зовут-то? Не переименовали в какой-нибудь Мухосранск?

– Нет, государь, это – Санкт-Петербург.

– Почему так? Опять жизнь меняется?

– Опять.

– Куда нам сейчас? Я тут в ваших улицах совсем потеряюсь, – царь обеспокоенно взглянул на другую сторону дороги, где в парке привязал коня. – Лошадь не угонят?

– Нет, государь, она же каменная! – Жан, шагнул на проезжую часть. – Пробка!

– Какая еще пробка?

– Президент приехал, дорогу перекрыли, – объяснил Ник. – Он часто к нам приезжает.

– Ну и что? – нахмурился Петр.

– Машины ждут, пока он проедет.

– Президент – это кто еще такой?

– Ну, вроде вас, как бы царь.

– Какой еще царь? Из Романовых?

– Да нет, из местных.

– И что ж он так долго едет? Лошадь у него хромая, что ли?

– У него под капотом таких лошадей штук двести сидит, не меньше.

– Целая конюшня?

– Что-то вроде этого.

– Чем же он их кормит? Здесь ни сена у вас, ни овса?

– Бензином, – пояснил Жан.

– Это еще что за корм?

– Он на заправках продается.

– Ладно, – Петр махнул рукой. – Разберемся с этим вашим президентом.

Они с трудом перешли на другую сторону дороги, и Петр Алексеевич сплюнул.

– Фу, какая гадость! Пердят тут, дышать невозможно. Это из-за этого корма?

– Ну да.

– Сено лучше. Лошади должны есть чистые продукты. Вот моя, например, ест только клевер да отборный овес. Смотрите, какая здоровая стала. Черт с ними, с лошадьми, ведите показывайте, до чего город довели.

– Он, государь, вам понравится. Вы начали, предки ваши продолжили, – сказала Ин. – Ему еще расти и расти.

– Посмотрю сейчас, что они тут натворили. Если что не то найду, головы поснимаю. Я старался, старался, шведов бил на Северной войне, город строил, а тут поналяпали, чего мне и на ум бы не пришло.

Глава 10

– Все, я устал, – сказал Петр и облокотился на гранитную плиту, стоявшую вдоль набережной. – Трудно без коня. Я бы на нем уже полгорода объехал. Ну и улицы – не разберешь, какая куда ведет. Как вы здесь все живете? Тут есть где-нибудь харчевня что ли?

– Есть «Макдональдс», – ответил Жан.

– Это что еще за кухня?

– Американская. Картошка да бутерброды с котлетами.

– Веди туда. Я чувствую, что пора и поужинать. Царя не отравят?

– Да нет. Если бы травили, то все б давно вымерли в городе.

– Да? Ну, веди тогда.

Они вошли в светлое здание «Макдональдса», усадили государя и встали в очередь.

– А где слуги или лакей, в конце концов? – спросил Петр.

– Самообслуживание, государь, – сказал Ник. – Вы сидите, мы принесем.

– Ну и бесово заведение. Водка есть?

– Только кола, – ответил Жан.

– Кружку колы и закуску, – приказал Петр.

Когда на столе стояли пять пластиковых стаканов колы и булочки с котлетами, напичканные всякой зеленью, Петр вскинул брови.

– И все?

– Это же американская кухня, – пояснил Жан.

– Что они там, вообще ничего не жрут? Эта еда для свиней, а ты сюда меня притащил.

– Ешь, государь, понравится, – сказала Лиза.

– А ты что, уже пробовала?

– Пока нет.

– Тогда ешь первая.

Петр взял стакан колы и залпом выпил.

Жан заметил, как брови его сошлись на переносице и глаза засверкали. Он подвинул к себе бутерброд и всем нутром почувствовал, что сейчас что-то будет.

Петр огляделся по сторонам.

– Это что ж, вы такую водку пьете? – взорвался он. – Что еще за говно!

– Это не водка, – пояснила Ин. – Это просто напиток. Здесь водка не продается.

– Вот приглашу вас к себе, – выпалил Жан, чтобы разрядить обстановку. – Угощу водкой. У нас в магазине самопал не продают – вся нормальная.

– Так приглашай. Есть там где лошадь поставить?

– В парадной, – равнодушно ответил Жан. – Место неплохое.

– Ты лучше ее у себя в коридоре поставь, – предложил Ник. – Как в парадной люди ходить будут? Такую кучу камней сразу и не обойдешь. Есть предложение – идем к Зимнему. Там погуляем, потом в Адмиралтейство заглянем.

– В крепость, что ли, мою? – спросил Петр.

– В Адмиралтейство, – Жан потер лоб, вспоминая историю. – Да, туда, а затем ко мне в гости. Правда, ехать на метро придется.

– Что еще за порода такая? Почему не знаю?

– Это, уважаемый Петр Алексеевич, не порода каких-то там лошадей. Это метро.

– А-а. Понятно. Вы ешьте, не смотрите на меня. Я такое не ем. – Царь недовольно смотрел по сторонам. – И откуда такая очередь? Они все голодные?

– Это студенты, – пояснил Жан. – Они всегда есть хотят, а денег у них мало. – Он взглянул на Ника и Ин, которые представляли именно эту категорию молодежи. – Я правильно говорю?

– Смотри, наговоришься, – процедил сквозь зубы Ник.

– Котлета почти из мяса, – нахваливал Жан.

– Я бы сам лично этого повара в эту котлету закатал, чтобы людей не травил. Все дохляки какие-то. На вашей еде не проживешь.

– Это точно, – согласился Жан.

– У тебя в избе то же, что и здесь?

– У меня пельмени есть.

– Покажешь.

Они вышли на Дворцовую площадь.

– Ой, потомки мои бестолковые, тоже мне выстроили.

– Не нравится?

Петр Алексеевич стоял посередине площади и глядел по сторонам.

– Нравится! Красотища какая! Молодцы, но все равно бестолковые. Раньше, помнится, здесь находились дома графа Апраксина, Кикина да Рагузинского. Где они сейчас?

Молодые люди пожали плечами.

– Помню, в 1712 году лично указ издал на постройку деревянного домика в голландском стиле. Я его и называл Зимним дворцом. А на мою свадьбу с Екатериной дом перестроили и превратили в настоящий дворец. А это? Тут просто хоромы какие-то. Я себе позволить такого не мог. Кто здесь живет?

– В нем около тысячи пятисот комнат, – пояснил Ник.

– Сколько? Это ж кому столько понадобилось? – удивился царь.

– Сейчас это Эрмитаж. Ну, музей, короче.

– Кому это в голову пришло делать из царских хором музей? И что там показывают?

– Там картины, государь. И ваши есть.

– Тогда ладно, – одобрил царь. – А это что за самозванец поставил эту махину? – спросил государь, указывая на колонну.

– Император Александр. Он не самозванец. Он из вашего же рода.

– Романовых?

– Конечно.

– Вот развелось, – вздохнул Петр. – Видеть бы мне его. Мне памятник, себе – столп с ангелом…

– Скоро темнеть начнет, Петр Алексеевич. Надо будет домой, – предупредил Жан.

– Кто-то куда-то приглашал. Не в поле же мне ночевать. Как там уже надоело с этими строителями. А это что за пика торчит, не Адмиралтейство ли?

– Давайте так, государь, смотрим это Адмиралтейство и ко мне в гости. У нас водка до одиннадцати вечера только продается, надо успеть еще купить.

– Даже для царя?

– Для всех одинаково.

– И кто указ такой издал! Голову ему оторвать, извращенцу! Ну, показывайте, что там из моей крепости сделали. Я еще в ноябре 1704 года там первый камень заложил. Специально выбрал это место на левом берегу Невы. Там корабли до сих пор мои строят? У меня в 1706 году первый сошел оттуда на воду, 18-ти пушечный фрегат.

– Сейчас уже не строят. У нас специальные верфи есть.

– Хоть здесь додумались.

Петр стал обходить здание, огороженное мощной стеной.

– Хороша крепость, добротная. Еще века простоит, – нахваливал государь. – Сам делал.

– Она нас всех переживет, – добавил Ник.

– Это уж точно. Если она царя пережила, то вас обязательно, – удовлетворенно произнес Петр. – Ну, ведите меня дальше.

– Может, на этом и остановимся? – предложил Жан. – Поедем ко мне.

– Правда, жилье здесь у всех городское, – сказала Лиза. – Вы, государь, не удивляйтесь. Жан живет на этажах.

– А что, на земле места мало? – удивился Петр.

– Сейчас стало мало. Население большое, деваться некуда, вот и живут друг над другом, – объяснил Жан.

– А лошадь?

– Пусть стоит. Что с ней сделается. Завтра заберем. Я думаю, не убежит.

Они расстались с Ником и Ин и по Невскому направились в сторону метро.

На эскалаторе Петр чуть не потерял равновесие и не упал.

– Это что, для ленивых? – спросил он, оглядываясь по сторонам.

– Так положено в метро. – Лиза схватила царя за руку.

– Что это они на меня так смотрят? – Петр гордо поднял голову, поглядывая на горожан.

– Государя признали. Они же впервые видят царя в метро.

– Пусть смотрят, – согласился Петр. – Им больше глаза пялить некуда – подвалы какие-то сплошные с фонарями. Куда вы меня завели?

Примчался поезд, и Петр пошатнулся от сквозняка. Он теперь сам схватил за руку Лизу и Жана.

– Это что ж столько карет сразу, и все господа в них? Не успел сосчитать, сколько лошадей запряжено там впереди. Надо будет и у себя такое придумать. Буду по островам ездить.

Толпа народа впихнула их в вагон и прижала к стене.

– Они что, совсем все с ума сошли? – возмутился Петр. – Как можно прикасаться к государю? Смотри, как прут.

– Час пик. В это время всегда так, – вздохнул Жан.

Петр Алексеевич был выше всех и, зажатый со всех сторон, только вертел головой.

– Мне б столько на строительство города подкинули, – прохрипел он. – Я бы из них людей-то сделал. У меня вечно не хватает народу, а тут под землей столько их прячется.

– Они на тебя, государь, работать не станут, – заметил Жан.

– Это почему же?

– Не те времена.

– До чего государство довели: работать не заставишь, царя зажали со всех сторон, да ноги еще оттоптали. Ты куда, бабка, прешь, не видишь, кто стоит? – занервничал Петр.

– Извини, сынок, кругом такая давка, – проскрипела старуха.

Жан заметил, как у царя глаза налились кровью. Они округлились и засверкали от ее слов. Жан схватил Лизу за руку.

– Он ее сейчас убьет, – прошептал Жан.

Петр раскрыл рот, хотел что-то выкрикнуть, но взял себя в руки и тихо сказал:

– Какой я тебе сынок. Ты еще не родилась, когда я державой правил.

Бабка растерялась, наспех перекрестилась и кинулась к выходу.

– Ох, и хлебнем мы с ним приключений, – заметил Жан.

– Ничего, он скоро успокоится, – сказала Лиза. – Ты лучше подумай, как дома быть? Пригласил на свою голову.

– Ну, не на улице же ему ночевать? Отец у меня историк, вот и пообщаются.

– Я думаю, что он с ним не станет разговаривать. Ты ему ближе.

– И ты.

Лиза улыбнулась, искоса поглядывая на государя, который локтями расталкивал напирающую толпу.

– На коне быстрее бы доскакали, – произнес Петр.

– А пробки?

– Ах, да. Эти ваши пробки не объедешь, – Петр закусил губы, обдумывая ситуацию. – А дворами нельзя?

– Можно.

– Вот я и говорю, что на коне быстрее.

По эскалатору они теперь поднимались наверх.

– Ох, тяжело идти, – сказал Петр. – Кто придумал эту машину? Я бы его в князья произвел. Умный человек.

– А вы говорили, для лентяев, – сказала Лиза.

– Вниз для лентяев, наверх – это правильно придумано, – царь стоял на своем.

Когда они вышли из метро, кругом уже горели фонари и гуляло множество людей.

– Куда нам? – спросил он. – Мне что-то уже надоело пешком ходить. Растянули город на сто верст… Компактней надо было строить, а то черт знает что.

– Сейчас пешком минут пять, – Жан не успел договорить, как заметил возбужденное лицо царя.

Впереди навстречу им шли ряженые в виде Петра и Екатерины, которые предлагали отдыхающим сфотографироваться с ними на память.

– А это кто еще? – заорал побледневший Петр.

Он остановился и сжал свои здоровенные кулаки.

– Это клоуны, – пояснил Жан, чтобы избежать непредвиденных обстоятельств.

– Какие это клоуны? – глаза государя засверкали.

Ряженые в испуге остановились и переглянулись.

– Ты кто такая? – набросился Петр на девушку в наряде царицы.

– Я Екатерина.

– Ты Екатерина? Екатерина моя жена, а ты девка неумытая. Ну-ка скидывай одежу! Где хапнула, стерва? В царских покоях? А ты, мерин крашеный… На престол собрался? – Петр схватил его за грудки и поднял над землей. Ишь, что учудили мне здесь!

Лиза заметила, что вокруг них собирается толпа, и схватила царя за рукав.

– Оставь их, государь, их в городе много ходит.

– Всех перевешаю, – не успокаивался Петр. – Ты какого роду, стервец? – Царь в воздухе тряс молодого человека, так, что у того слетел парик с сапогами. – Я тебе покажу кузькину мать! Ишь, на престол захотел, самозванец! Забирай свою дуру и чеши отсюда, чтобы мои очи тебя не видели никогда. Не дай бог, ты мне встретишься еще – посажу на Петропавловский шпиль – будешь там вертеться вместе со своей самозванкой.

Молодые люди, спотыкаясь, кинулись бежать, подбирая на ходу раскиданные парики, сапоги и веера.

Петр свистнул им вдогонку.

– Покажешь мне, где такие самозванцы еще болтаются, – обратился он к Жану. – Я их с десяток соберу – ветродуями будут. Видишь, чего захотели. В царя стали тихо переодеваться, пока я в этом макдонусе вашем сидел…

– В Макдональдсе, – поправил Жан.

– Какая разница, – махнул рукой Петр. – Одна херня, даже выпить не дали. А тут на улице что творится? Видела бы жена – не выдержала, – повырывала бы все косы этой кукле. Нет, государство ни на минуту нельзя без присмотра оставлять. Только соберешься что-то делать, смотришь, уже кто-то вперед тебя там побывал. Нужны карающие меры, законы, указы и праведники, чтобы за соблюдением всех законов следили.

– Полиция, – подсказа Жан.

– Да, и полиция, – тут же согласился Петр. – По возвращении я обязательно… Какая еще полиция? – спохватился государь. – Это кто такие?

– Полиция – она за порядком следит, – объяснил Жан.

– Не нужна мне эта ваша полиция. Я и без нее обойдусь. Мне пару мужиков покрепче, да розог побольше – вот тебе и вся полиция. Ну, скоро мы, наконец, придем в твою избу или как ее там?

Глава 11

Жан тихо постучал в дверь и прислушался.

– Что за курятник? – пробасил Петр.

– Тише, соседи услышат, – заволновался Жан.

– Дома никого? – спросила Лиза.

– Как всегда. – Отец уехал на симпозиум директоров, еще не вернулся, и мы одни, – Жан облегченно вздохнул. – А я и забыл, что его сегодня не будет.

– Почему никто не открывает? – уже тише спросил царь. – Они что там, уснули? Забыли, как царя встречать надобно?

Жан ключом открыл дверь и прошел первым, зажег в коридоре свет.

– Это ты здесь живешь? – удивился Петр. – Мне одному места мало. Вот до чего народ довели, а свечка эта мне нравится, – он внимательно посмотрел на зажженную лампу и прищурил глаза. – Где брал? Из-за границы прислали?

– В соседнем магазине продаются. Это, государь, лампочка. Ее еще при Ленине придумали. Так и называется, лампочка Ильича.

– Ильича, говоришь? Завтра мне с ним организуй встречу. Хочу поговорить, чтобы и мне там напридумывал таких свечей. Уж очень мне они по душе пришлись. А изба у тебя маленькая. Вот, представь, если бы мне в ней жить, где бы я гостей принимал?

– Нам хватает. Вы располагайтесь, я в магазин сбегаю. Лиза, приготовь ужин. Я скоро.

Жан выскользнул из квартиры и, не дожидаясь, когда приедет лифт, который только что ушел наверх, помчался вниз по лестнице.

– Что же это получается? Вы живете здесь, в такой тесноте? – удивлялся Петр. – Как так можно? Обломать руки таким строителям надо. Не дай бог там в мое отсутствие они что-то подобное выстроят в крепости, гнева моему не будет предела. То ли дело у нас! Один Меньшиков только под свое имение пол-улицы отхватил. Я еще приеду, разберусь с ним. Что-то он в последнее время совсем разошелся.

Петр обошел квартиру, внимательно всматриваясь в фотографии на стене.

– Куда это он убежал?

– В магазин за бутылкой. Я сейчас приготовлю ужин, посидим, поговорим, а завтра с нашими друзьями все вместе пойдем в город. Здесь много чего можно показать.

– Не хочу расстраиваться, – произнес задумчиво Петр. – Весь город перевернули. Не пойду смотреть.

– Он мне очень нравится, – призналась Лиза. – Вы просто его еще не видели.

– Ты так думаешь?

– Конечно, государь.

– И кто же его строил, иностранцы?

– Иностранцы сейчас здесь туристами ходят, – пояснила Лиза.

– Шведы тоже есть?

– Все приезжают.

– Кто посмел шведов в город пускать?! Мало тогда я с ними воевал, а тут гуляют, ходят. Зачем этот президент ваш нарушает традиции, заведенные мной?

– Не беспокойся, государь, сейчас здесь все друзья, – заверила Лиза.

– А, поняли, что мы сильнее, – обрадовался Петр. – Значит, мои старания даром не прошли. Завтра надо коня будет проверить.

– К нему тоже сходим.

– А твой родич знает, что ты здесь? – спросил царь. – Волнуется, наверное?

– Конечно, но я спокойна. Он меня поймет.

– А этого, как его там, Жана, он знает? Я бы не отпустил тебя так далеко.

– Разве далеко? Он на том берегу Невы город строит. Правда, расстояние между нами больше трехсот лет.

– Ну, вот, значит, далеко. Я его увижу, передам, что у тебя все хорошо. Да и жених у тебя хорош. Молодой правда, но годится.

– Я его очень люблю, – призналась Лиза.

– Любовь – это дело хлипкое. Надо уважать. Я тебе там одного своего сватал, так ты ухитрилась меня вокруг пальца обвести. Все, прощаю. Хороший у тебя малец, мне он очень нравится, просто красавчик, – одобрил государь.

– Он меня тоже любит.

– Я его в корабелы возьму, как приедет к нам, сам научу этому ремеслу.

– Они, государь, другие люди. У них жизнь совсем не та, что у нас. Здесь все по-другому.

– Ничего. Научится гвозди забивать, доски строгать – сгодится. Будет мастером. А где же ваши дети?

– Дети? У нас их нет. Мы же не женаты. Здесь все по закону.

– Любовница что ли? – Петр расположился на диване и вытянул свои длинные ноги.

– Любовницы при женах бывают, а мы просто сожители. Ну, типа гражданского брака у нас.

– Такое бывает? – удивился царь.

– У них, да.

Петр покачал головой, призадумался.

– Надо тоже указ издать, – сказал он. – Это что-то интересное.

В коридоре появился Жан.

– У меня все готово, – сообщила Лиза.

– У меня тоже. – Он прошел в комнату и поставил на стол литровую бутылку водки.

– Меньше не было? – спросила Лиза.

– Я же не знаю аппетита государя. Может, и этого ему мало будет. Вот, Петр Алексеевич, наша питерская. Говорят, ничего.

Петр повертел бутылку в руках.

– Чудеса. Кто делал?

– На заводе, ликероводочном.

– А сами не можете? Руки поотсыхали?

– Если сами, то самогон получается.

– Наши тоже гонят, борюсь с ними, и все напрасно. Наделали, паразиты, аппаратов и гонят из чего попало. Уследить просто невозможно. Только отвернешься – уже все пьяные. Гонят, собаки, целыми флягами. У меня тут недавно изба завалилась. Так что они по пьянке учудили – сложили без единого гвоздя, просто так бревна накидали. Я хлопнул дверью – сначала упала крыша. Там одного из них придавило. Да и черт с ним. Я их заставил пить свой самогон целый день, пока не треснут – это и было мое им наказание.

– Ну и? – Жан заинтересовался.

– А на утро похмелиться не дал. Так их головы трещали на всю округу.

– Вот это пытка, – вздрогнул Жан.

– А сам-то ты пьешь? – спросил Петр.

– Я – нет.

– Со мной придется. Раз уж я у тебя в гостях, расслабляйся. Неси, Лиза, кружки и свою еду. Гулять будем! Государю отказывать не имеешь права.

Жан проснулся уже утром, услышав шаги в коридоре. Он вскочил, слабо соображая, что произошло, хотя и выпил с государем самую малость. Прикрыл Лизу одеялом, взглянул на спящего в кресле царя, который, прямо в сапогах, так и уснул и поспешил в коридор.

Приехал отец из командировки и раскладывал в своей комнате вещи.

– Даже не позвонил, – сказал растерянный Жан.

– Зачем? Ключи у меня есть. Спал бы еще. А ты что такой всполошенный?

– Да гость у нас.

– Кто еще? – удивился отец.

– Царь, Петр Алексеевич.

– Какой еще царь? Ты своими гостями меня с ума сведешь.

– Ну, Петр Первый.

– У тебя с головой все в порядке? – отец прошел на кухню и увидел на столе закуску и недопитую бутылку водки.

– Ты тоже пил?

– Я поддержал компанию, всего сто грамм. Государь приказал не сопротивляться.

– Друзья приходили?

– Да нет же, говорю, что царь. Он у нас в комнате спит.

Отец заволновался, прошел и заглянул в комнату.

– Что за мужик? – тихо спросил он.

– Петр Первый, говорю же, – шептал Жан.

– Как встанет, поговорю с ним. Посмотрим, что за царь, – отец прикрыл дверь.

Жан заметно волновался.

Лиза тоже встала, приготовила отцу завтрак и села рядом за стол.

– Жан правду говорит, – сказала она. – Это государь и есть.

Отец посмотрел на нее с усмешкой и сказал:

– Во-первых, ты появилась неожиданно, и, как выяснилось, из прошлого. Во-вторых, я Женю перестал узнавать. Учиться стал хорошо, даже отлично. Учителя в недоумении, как из середнячка он сразу полез в отличники. Может ведь! Лентяй просто.

– Он хороший у вас, – вступилась Лиза.

– Я не сомневаюсь. Он очень хороший парень, но лентяй, – снова возразил отец. – В-третьих, в моей квартире на диване царь спит. Тебе не кажется все это странным?

– Нет, если это действительно так.

– Что касается тебя, я слова не могу сказать. Ты девочка привлекательная, умная, хорошо на него влияешь. А вот царь… Это что-то вы уже загнули.

Жан стоял у окна и слушал рассуждения отца.

– Папа, если это правда, зачем же врать? – сказал он.

– А ты или вы вдвоем что там в классе наговорили?

– Про что?

– Про что, про что – про любовь! Зачем перед всеми надо было признаваться в своих чувствах?

– Я просто видела, как к Жану девчонки относятся, вот и решила одним разом их поставить на место. Нечего ему голову морочить. Я его люблю, и пусть все об этом знают, – решительно высказалась Лиза.

– Но вам еще мало лет!

– В каком смысле – мало? – не понял Жан. – Я тоже всем сказал об этом. Папа, разве это плохо? У меня все налаживается, и это благодаря Лизе.

Жан обнял Лизу за плечи и поцеловал.

– Честно говоря, я никогда в жизни не встречала такого человека, как ваш Жан, – откровенничала Лиза. – Вы же и сами видите, что это за парень.

– Обыкновенный парень.

– Да нет. Он красивый. Я никогда не видела таких больших серых глаз, как у него. Потом эти светлые волосы, черные брови… Это вообще что-то невероятное…

– Ну, ладно расхваливать, – прервал ее отец. – Совсем зазнается.

– А он и сам это знает. Да, Жанчик?

Жан смущенно пожал плечами.

– Не знаю, – ответил он.

Лиза заулыбалась.

– Сам себя забыл? Посмотрись в зеркало.

– Ну, хватит. Вы лучше про вашего царя расскажите. Откуда он взялся?

Дверь на кухню скрипнула и распахнулась. В дверях стояла могучая фигура Петра.

– Милостивый государь! – Лиза встала. – Познакомьтесь, это отец Жана.

Петр сурово посмотрел на отца.

– Он тоже здесь живет? – спросил государь.

– Да. Это я с ними живу, – пояснила Лиза.

Отец встал и, узнавая знакомые из картин и фильмов черты Петра Первого, растерялся, протянул ему руку.

– Чем угощать будешь, боярин? – сказал Петр и, обойдя протянутую руку, сел напротив.

– Утром яичница, – сказала Лиза. – Кофе с молоком и печенье.

– Скудно живете, – заметил Петр.

– Ну, уж не в царских палатах живем, и кухня у нас всего шесть квадратов, – сказал отец.

– Да, уж точно. Кухарку тут не заведешь. Будет только под ногами мешаться. Вот отстрою город, всех на пир приглашу. А вас в первую очередь.

Отец внимательно всматривался в лицо государя.

– Я вас таким и представлял, – наконец сказал отец.

– Меня представлять не надо, – прогремел голос царя. – Я какой есть, такой и останусь. Ты, боярин, детей что ли учишь?

– Я в школе работаю.

– И чего ты там работаешь?

– Историю преподаю.

– Про меня говорил с ними?

– Да, еще в прошлом году проходили.

– Молодец, говори только правду. Обязательно Меньшикова, князя, припоминай. Он мой друг с детства. Толковый мужик. Правда, я ему чуть было голову не снес за его проделки недавно.

– Это зачем же? – Жан даже побледнел.

– Долгая история. Если не знаете, напомню, – Петр взглянул на Лизу. – Ну, где эта твоя яичница?

– Сейчас будет готова, государь.

– Так за что? – заинтересовался отец.

– А что тут говорить! Строили мы здание Двенадцати коллегий. Пока я находился в отъезде, он весь мой план перевернул и сделал по-своему. Надобно здание было строить вдоль набережной, а князь его выстроил перпендикулярно, чтобы места хватило для его дворца. Слишком там хорошее место, вот он и сделал все по-своему. Переделывать уже не пришлось, был готов фундамент и вовсю шли работы. Я ему такой штраф вкатил, чтобы помнил долго и не перечил царю. Вот и говорю, ни на минуту нельзя ничего оставить. Всюду глаз да глаз должен быть. А представляешь, если бы меня год не было…

– И такое было? – удивился отец.

– Было, боярин, было. Как я был зол на него, ты не представляешь.

Петр доел яичницу и встал.

– Благодарю за прием. Провожайте гостя, – сказал он повелительным тоном. – У меня конь где-то остался привязанный. Найти его еще надобно.

– Я пойду, вас, государь, провожу, – вызвался Лиза.

– Мы пойдем, – добавил Жан.

– Далеко? – спросил Петр.

– Не очень. Зато хоть немного город покажу, и государь посмотрит, что с его детищем стало.

– Годится, молодец! – согласился Петр. – Я же говорил, что у тебя жених хороший. А ты, боярин, со своей школой разберись. Негоже детей учить по одиннадцать лет. Куда двигаемся? Трудно без коня по вашим пробкам пробираться.

Растерянный отец не смел произнести ни слова. Он хлопал глазами и не верил происходящему.

Через десять минут они уже шли по Литейному мосту.

– Это особый мост, – заметил Жан.

– Я уже понял, гудит, собака, под ногами. Не рухнет? – обеспокоился царь. – Сколько на нем этих ваших машин вмещается.

Петр заглянул за перила.

– Он еще и разводится, – пояснил Жан.

– Черт знает что наделали. И зачем ему раздвигаться?

– Не раздвигаться, а разводиться, – поправил Жан. – Чтобы корабли проплывали.

– Дельно, – тут же согласился государь. – Кто придумал? Мне б такого умника к себе. Я бы над заливом мост поставил разводной или нет, лучше задвижной.

– Зачем?

– Задвинул мост и шведам не пройти. Пусть бьются о его стены.

– Может быть, – согласился Жан. – Он еще и особый.

– Чем же он особый? – удивилась Лиза.

– Легенды про него всякие ходят.

– Потом расскажешь, при следующей встрече, – оборвал Жана Петр. – Давай к коню спешить. Чувствует мое сердце, что увели животину. А ты молодец! – воскликнул царь. – Много знаешь. Взял бы я тебя к себе.

– Каменотесом?

– Нет, летописцем. Писал бы всякие истории. Жаль, не при мне этот мост был построен. Ума не хватало такое сделать, да и времени особенно не было. Не до того было в ту пору: война, строительство, недоумки кругом. Это в истории написано?

– Конечно. Все подробно, – Жан взял Лизу за руку. – Сейчас снова в метро поедем, следи за Петром Алексеевичем, – попросил он.

Глава 12

Жан заметил счастливые глаза царя, когда в парке у Исаакиевского собора он обнаружил мирно стоящего своего коня.

Петр облегченно вздохнул, на его лице промелькнуло удовлетворение. Конь стоял в окружении многочисленной толпы детей и взрослых и пялил глаза на окружающую публику. Вокруг него была напрочь выедена трава и лежало несколько куч кизяка, говоривших о его хорошем аппетите.

Государь остановился в стороне, посмотрел на пустующий булыжник, который недавно покинул, и глубоко вздохнул.

– Хорошо здесь у вас, – сказал он. – Но мне суждено занять свое место на пьедестале. Была б жива Екатерина, она бы моей выходки не поняла. Негоже мне болтаться без дела по городу, надо идти на место. Теперь я представляю, что за город будет в будущем, который я начинал строить несколько веков назад. Годится! Я им доволен. Храните и преумножайте его славу. Увидите вашего государя, или как там его, передавайте огромный царский привет. Если судьба сведет меня с ним, то еще поболтаем о преумножении славы моей столицы.

– Петр Алексеевич, у нас президент, – поправил в очередной раз царя Жан.

– Какая разница! Скажите, что Петр, из рода Романовых, доволен им.

– Хорошо, великий государь, если увидим, то передадим.

– Ты что молчишь? – обратился Петр к Лизе. – Расставаться не хочешь? Вот вернешься в наше время, там и встретимся, поговорим. Твой отец не покладая рук работает. Сама знаешь, с нашими оболтусами трудно справляться. Понагнали из окрестных деревень лоботрясов, учиться не хотят корабельному делу… Им бы только лопатой махать… Да что тебе-то рассказывать, ты и сама знаешь. А молодой человек у тебя хорош! – Петр хлопнул Жана по плечу. – Молодец! Такие и мне бы сгодились. Жаль одно, что вас тут так долго учат. Это просто невообразимо – целых десять лет!

– Одиннадцать, государь, – уточнил Жан. – Но отец мой не в силах исправить наше бедственное положение, так что не обессудь.

– Тем более. Я бы вашим этим чинам за такие дела руки с ногами поотрывал. Если сами дураки, так что ж под себя ровняют всех остальных? У меня такого нет. Ремеслу быстро обучаются, кому нужно.

Они подошли поближе к окружавшей коня толпе.

– Народ что, коня никогда не видел? – спросил удивленный государь.

– В цирке и в зоопарке увидеть еще можно, а так, на воле – это редкость, – ответил Жан.

– Вот дожили. Зато наделали какие-то самокаты, дышать просто невозможно. Дорогу не перейти, так и думай, что раздавят. Нет, это тоже не порядок.

Конь затоптался на месте, замахал хвостом, услышав голос хозяина.

– Признал родимый, – обрадовался Петр. – Ну-ка, мелочь, разбежались, – цыкнул он на толпу и прошел к коню.

– Дядя, эта лошадь ваша? – спросила одна из девчушек.

– Это не лошадь, это конь.

– Дядя, покатайте нас на вашем коне.

– Это вам не ездовой конь, детки, – усмехнулся царь. – Это царский. Он катать не приучен.

– Да? А что ж так? Мы хотели прокатиться, – уже хором затараторила детвора.

– Здесь где-то я маленькую лошадь видел, – сказал Жан, – с повозкой. Она всех катает.

– Это осел, это осел, – стали все смеяться.

– Какой это осел? Это пони – маленькая лошадь.

– А почему маленькая? – посыпались вопросы с разных сторон.

– Плохо ела, вот и маленькая, – стал объяснять Жан.

Петр вскочил на своего коня и сразу всем показался могущественным и строгим.

– Ну, прощайте, горожане, – громко сказал царь и, хлопнув по крупу своего коня, направился на свое место к пьедесталу. – Буду рад видеть у себя там, в своем времени.

Он взмахнул рукой, конь встал на дыбы и в два прыжка оказался на камне, наступив при этом на греющуюся под солнцем змею. Она некоторое время извивалась под огромными копытами царского коня и застыла вместе с ними, превратившись в монумент.

Жан взглянул на Лизу.

– Вот и все, – сказал он. – Ты что загрустила?

– Да нет. С тобой разве соскучишься? – она улыбнулась.

– Покажи нам пони, – кричали дети, дергая Жана за рукав. – Где эта пони? А куда дядя делся?

– Пони где-то здесь детей катает, – стал объяснять Жан. – А дядя в памятник превратился.

– Так это же царь!

– А вы что думали? Конечно, царь. Теперь он сидит в седле и охраняет свое детище, наш город. Мне тоже грустно, – продолжал Жан. – Такая встреча была! Отец, по-моему, до сих пор прийти в себя не может. Кому скажешь, и не поверят, что сам царь Петр Алексеевич в гости приходил, да в кресле спал…

– А ты никому и не говори. Зачем кому-то знать. Вон он, стоит перед всеми – пусть любуются, – Лиза присела на скамейку и глубоко вздохнула.

– Переживаешь?

– Знаешь, чего бы я сейчас хотела, – сказала она. – На несколько минут побывать у себя дома. Посмотреть, что и как там, но только с тобой.

– Я бы и сам рад туда попасть. Дождемся твою тетку и поговорим с ней. А где тебе больше нравится? Здесь или в своем времени?

– У себя, потому что там родители, и тут, потому что здесь ты. Я тебя никогда не отпущу от себя.

– Мы все этапы истории вместе прошли, – сказал Жан. – Теперь осталось только в будущее попасть, о котором никто не знает, ни ты и ни я.

– Не боишься? – спросила Лиза.

– С тобой – нет. А чего вообще бояться? Рядом любимая девчонка, да и я не из трусливых.

– Жанчик, ты такой забавный. Мне понравилось, когда ты детям про пони объяснял.

– Что-то неправильно? Уж я ее ослом не назвал – это точно.

– Я в этом не сомневаюсь, – Лиза взглянула в глаза Жана, потом на памятник. – Ты даже похож.

– На кого, на его коня?

– Дурачок, – засмеялась Лиза. – На царя.

– Тогда мне надо где-то рядом стоять, – начал шутить Жан. – Хоть на пони, но рядом. Можно напротив. Пусть и мне, как Петру, цветы несут.

– Нет, лучше стой рядом со мной. Я спокойна, когда чувствую твое тепло, твою руку, за которую сейчас держусь. Слышу твое дыхание. У меня есть к тебе предложение. – Лиза смущенно опустила глаза.

– Можешь не говорить – знаю. У меня тоже есть предложение.

– Какое? – Лиза прониклась любопытством.

– Может, сегодня вечером займемся любовью?

– Ты мои мысли читаешь. Я так тебя хочу. Я никогда не забуду, когда впервые там, в нашем времени, я была с тобой. Тогда я просто сходила с ума, потеряв стыд и все на свете, вместе с разумом. Помнишь, что мы с тобой творили?

– Помню. А в семнадцатом году что было? Вот в блокаду особенно не пришлось любить – некогда было, а сейчас времени предостаточно на личную жизнь.

– Как хорошо, что ты меня понимаешь.

Жан взглянул на памятник и заметил, что царь снова строго посмотрел в их сторону. Он взял Лизу за руку, и они пошли в сторону Дворцового моста.

– Откуда ты так много знаешь об истории мостов? – спросила Лиза. – Ты про Литейный хотел рассказать, про легенды какие-то…

– Случайно где-то прочитал. Люблю мистические истории.

– А про этот мост тоже можешь рассказать?

– Про этот нет, но, наверное, у него тоже есть своя история.

– Что-то давно с Ником и Ин не встречались. Обидятся на нас.

– Ну, не мог же я пригласить всех сразу, – ответил Жан. – Один Петр только полквартиры занял.

Они вышли на набережную и пошли вдоль Невы.

– Нам надо обязательно на тот берег сходить, – заметила Лиза, поглядывая на Петропавловскую крепость. – Я даже смогу показать место, где стоял наш первый дом, где мы жили. Помнишь, когда ты впервые пришел туда?

– Конечно, и это было классно.

– Большая крепость получилась. Что сейчас там?

– Сходим. Там все Романовы похоронены. Петр Алексеевич тоже там.

Лиза бросила на тот берег грустный взгляд и прижалась к Жану.

По дороге двигался нескончаемый поток машин. Они остановились у перехода.

– Мы не дождемся, когда они закончатся, – сказал Жан и стал поглядывать по сторонам.

Лиза закрыла ладонью ему глаза.

– Ты что? – удивился он.

– Ничего. Тебе же надоело стоять, – ответила Лиза и убрала руку.

Жан огляделся, когда она убрала свою ладонь, и обнаружил, что они уже на другой стороне дороги.

– Ух ты! Как это у тебя? Ты прямо волшебница! – воскликнул он.

– Кое-что по наследству досталось, но до тетушкиных способностей мне далеко.

– Да, как она там? Интересно было бы ее увидеть.

– Она может появиться в любой момент и в любом месте. Я тут бессильна.

– Она за нами наблюдает?

– Наверное.

– Выходит, мы у нее под контролем. Она, значит, видит, что мы творим в постели.

Лиза улыбнулась.

– Успокойся. Ей это неинтересно.

– Ах, да! Климакс.

– Какой ты у меня умный.

– А, вот, послушай, когда я с тобой там, ночью… ты тоже что-нибудь колдуешь?

– Почему ты так решил?

Жан пожал плечами.

– Когда я чувствую тепло твоего тела, меня так все возбуждает, что начинаю плохо контролировать себя и не могу остановиться.

– Ты делаешь все, что надо, и очень хорошо.

– Хотел спросить: тебя все устраивает в наших отношениях?

– Жанчик, что ты болтаешь? Ты просто прелесть! С тех пор, как я впервые была с тобой еще там, в восемнадцатом веке, и до сегодняшнего дня – ты неотразимый.

– У нас часто люди расходятся из-за любовных отношений. То у жены «комплекс», то у мужика короткий или еще что-нибудь там…

– Ну, про твоего дружка я бы такое не сказала. Он у тебя о-го-го! И вообще, что за разговоры ты ведешь? Ты у меня лучше всех. – Лиза остановилась перед Жаном и посмотрела ему в глаза.

– Я понял, – догадался он. – Сегодня у нас будет бессонная ночь.

– Да я не об этом. Я просто тебя люблю. – Лиза обняла его за шею и поцеловала.

– Я тебя сейчас прямо здесь захочу, – прошептал он ей на ухо.

– Как собачка?

– Как Бобик.

– Побереги себя до ночи. Смотри, а вот и Ник с Ин идут к нам навстречу!

– Гав-гав, – пролаял Жан и лизнул Лизу в ухо.

– До вечера, – повторила Лиза и разжала руки.

Подошли Ник и Ин.

– Мы вас просто потеряли, – сказал Ник. – Звоню, никто трубку не берет.

– А Жан телефон дома оставил. Как вы нас нашли?

– Очень просто, – Ин обняла за талию Ника. – Мы же догадались сразу, что вы где-то здесь. Петр на месте, а вы направляетесь…

– Правильно, на Дворцовую площадь, – добавил Жан. – Ин, ты хорошеешь с каждым днем.

– А ты как думал?

– Еще бы, с таким парнем, как Ник.

– От царя вам привет. Он очень боялся, что пропадет его каменная лошадь.

– Не лошадь, а конь, – поправила Лиза.

– Хорошо, пусть будет конь, – тут же согласился Жан.

Мимо прошмыгнул небольшого роста человек в черном пальто с поднятым воротником и в кепке.

Жан посмотрел ему вслед и сказал:

– Совсем уже. На улице тепло, а он закутался.

Человек неожиданно остановился, надвинул кепку на глаза и произнес:

– Конспирация, батенька, конспирация. Кругом одни полицейские ищейки и шпионы. По-другому нельзя, – он быстрыми шагами зашагал вдоль набережной и затерялся в толпе.

– Что-то мне знаком этот голос, – сказал Ник. – Лица его я не увидел, но голос и это слово «батенька» мне очень знакомы.

– Не напрягай свои мозги, – сказал Жан. – Если он обратил на нас внимание, значит, ты его еще увидишь.

– Интересная у тебя позиции. Тут многие друг на друга обращают внимание.

– Потом женятся, – улыбнулся Жан.

– Ох, Жан, ты неисправимый человек, – заметила Ин.

– Разве это плохо?

– Для тебя, нет. Ну что? Если будем еще здесь стоять, то обязательно что-то произойдет. Есть предложение куда-нибудь сходить. Например… – Ин посмотрела на противоположный берег.

– Может, туда в следующий раз? – попросил Жан. – Мы с Лизой тоже собирались в крепость, но потом.

– Какая разница, – вдруг согласилась Лиза. – Ты устал?

– Опять глаза ладонью мне закроешь? – спросил Жан.

– А что, давайте попробуем, – предложила она. – Беритесь все за руки и на минуту закройте глаза, – сказала Лиза.

Через мгновение они почувствовали, что под ногами пустота, потом снова земля.

Жан открыл глаза и огляделся.

– Ничего себе, – взволнованно произнес он. – Это мы через Неву перелетели? А если бы я глаза раньше открыл?

– Тогда бы нас осталось трое, – сказал Ник.

– Ты на меня намекаешь? И где бы я был?

– В Неве кувыркался. Это просто, батенька.

– Ну, Лиза, ты и молодец! – воскликнула Ин. – Прямо у Петропавловского собора стоим.

Они стояли перед входом в собор в какой-то непонятной растерянности.

Жан взглянул на Лизу, потом на ребят, потер лоб и поправил упавшие на лицо волосы.

– Ничего особенного, – сказала она. – Я давно хотела прийти сюда и посмотреть.

– Это усыпальница царей, – тихо произнес Ник.

– А государь?

– Он тоже здесь покоится. Иди вперед.

Лиза остановилась.

– Нет, я не могу, – прошептала она. – Это не в моих силах. – Она снова взглянула на Жана. – Ну, а ты чего молчишь?

– Мы еще в шестом классе ходили сюда, – припомнил Жан, – но чтобы так это все воспринимать… Я тоже не готов.

– Идемте все, – решительно сказал Ник. – Нас ничего не обязывает.

В соборе было немноголюдно и тихо. Где-то в другом конце помещения толпились иностранные туристы и слушали своего экскурсовода. Их голоса звучали высоко под расписным потолком Петропавловского собора и отдавались тихим эхом, создавая при этом специфическую обстановку.

– Даже не верится, что здесь останки царей и князей, – прошептала Лиза и прижалась к Жану. – Мне страшно видеть то, что на самом деле не укладывается в моей голове. Недавно видела государя живым и здоровым, а тут…

– Это уже история, – тихо произнес Ник. – Вот это надгробие Екатерины Великой, а вот и государево ложе.

Лиза опустила голову и закрыла глаза. Жан чувствовал, как участилось ее дыхание, и взял ее за руку.

– Так все и получается, – вздохнула Ин. – Мы прошли сквозь всю историю государства Российского, встречались с великими мира сего, общались с ними, а теперь стоим перед их прахом.

– Великий человек был наш государь. – Жан заметил, как по щеке Лизы покатилась слеза. – Нам не будет таких почестей – это уж точно.

– А я и не хочу чего-то особенного, – возразил Ник. – Все мы смертные, поэтому и жизнь свою проживаем таким образом, чтобы в первую очередь удовлетвориться самим. Что будут говорить о нас потомки, меня не особенно интересует. Я хочу, чтобы меня вообще никто и никогда не вспоминал.

– Откуда такие мысли? – возразила Лиза. – А я хочу, чтобы меня помнили. Помнили в первую очередь мои дети. Мне не нужно памятников, самое главное, чтобы я оставалась в памяти тех, кого любила и кто любил меня.

– Печальное место, – заметила Ин. – Жизнь продолжается, и мы должны пройти по ней уверенным шагом, добиться всего, чего сами желаем. Удивительно, конечно, что все так случилось с нами, но я нисколько об этом не жалею. Значит, тому и быть. А вообще это счастье – попасть в такую ситуацию.

Жан обнял за плечи Лизу:

– Мне, кажется, что здесь очень душно, – заметил он.

– Мне тоже, – согласился Ник. – Я раньше никогда так не воспринимал это место. Относился к этому равнодушно, а сейчас… Идемте на улицу. Лучше побродим по крепости. Лиза, ты наверняка хочешь посмотреть, что получилось из того, что государь затеял в свое время.

Лиза перекрестилась, взглянула на Жана и смахнула слезу.

– Мне даже на душе спокойнее стало, – произнесла она. – Я тоже теперь знаю многое наперед.

Во дворе Петропавловской крепости Лиза глубоко вдохнула свежий воздух и присела на скамейке.

– Мне кажется здесь все таким родным, будто я никуда и не исчезала из этих мест. Тут все так, как и в те времена. Пусть там еще крепость и не достроена, но я теперь представляю замыслы Петра Алексеевича. Все сделано с умом.

Они еще долго бродили по дворам, осматривая исторические достопримечательности.

– А ты, Лиза, делаешь успехи, – заметила Ин. – У тебя есть что-то наследственное.

– Нет, ты не права. Если ты имеешь ввиду тетушкины способности, то они мне не под силу. Из одного времени в другое я переместиться не могу.

– И все же у тебя кое-что получается. Достаточно того, что мы с твоей помощью можем оказаться в любом месте, но в одном только времени. Это же здорово! – восхищался Ник.

– Может, в Москву? – неожиданно предложил Жан и застал своим предложением всех врасплох.

– В Москву? Зачем? – Ин недоумевала.

– А почему бы и нет, – поддержал друга Ник. – Предложение неплохое. Посетим нашего уважаемого вождя мирового пролетариата, увидим Красную площадь, Кремль…

– Лиза, это реально? – спросила Ин.

Лиза пожала плечами.

– Можно попробовать, – прошептала она. – Жан, тебе это очень надо?

– А что, неплохая мысль меня посетила? Голосовать не будем? Тебе сделать это будет нетрудно?

– А если не получится?

– Тогда поедем в следующий раз на поезде. Я очень хотел, чтобы Лиза посмотрела столицу. – Жан поцеловал ее в ушко. – У тебя обязательно получится, – прошептал он.

Глава 13

Они вышли к Неве и встали у берега, некоторое время смотрели друг на друга, пока Лиза собиралась с мыслями.

– Держите меня крепче за руки, – предупредил Жан. – Я эту реку точно переплыть не смогу.

– Ты, как всегда, с юмором, – заметила Ин и сжала его ладонь. – Поехали!

Они закрыли глаза, и пронзительный свист раздался у них в ушах. Через мгновение Жана отбросило в сторону, и он повалился на землю. Когда он открыл свои глаза, то увидел склонившихся над собой ребят.

– Ты не ушибся? – Лиза протянула ему руку.

– Ничего страшного. Самое главное, что я на берегу.

Он поднялся и взглянул на реку.

– Не получилось? – спросил он, потирая ушибленный локоть.

– Почему же, – возразил Ник. – Посмотри на противоположный берег. Это далеко не Эрмитаж.

Жан протер глаза: перед ними, на противоположном берегу, стоял московский Кремль.

– Я же говорил, что моя девчонка может все, – тут же поправился он.

Лиза удовлетворенно улыбнулась.

– Только на тот берег пойдем пешком, – сказала Ин и, взяв Ника за руку, зашагала по дороге.

– Здесь тоже, как и в Питере, – заметила Лиза.

– Здесь еще хуже, – поправил Жан. – Москва в несколько раз больше нашего города. Ты посмотри, что здесь творится. Есть еще одно предложение: долго не задерживаться, навестить Ленина и обратно. У меня скоро четверть заканчивается, а я по столицам мотаюсь.

– Ты мне начинаешь нравиться, – одобрительно сказала Ин. – Наконец об учебе вспомнил. У тебя выпускной класс, и тебе придется немало постараться.

– Чувствует мое сердце, что не сдать мне эти экзамены, – пробурчал Жан.

– Ты сдашь все, – заверила Лиза.

Жан вскинул от удивления брови.

– Ты так думаешь?

– Я в этом просто уверена.

Ребята уже шли по брусчатке Красной площади к Мавзолею Ленина.

– Ты помнишь его? – спросил довольный Жан. – Мы у него в кабинете сидели, представляя какое-то молодежное движение.

– Конечно, помню. А это очередь к нему? Неужели это так интересно?

– Раз народ толпится, значит, дело стоит свеч.

Гости столицы пристроились к очереди и стали медленно продвигаться к входу.

– Он живее всех живых, – сказал Жан избитую фразу.

– Почему же государя так не сделали? – поинтересовалась Лиза.

– Ленина не сделали, а забальзамировали. Тогда другие времена были, – Ник попытался объяснить Лизе всю суть, но подошла очередь, и они вошли в Мавзолей: стали спускаться по ступенькам вниз.

– Мне даже страшно, – призналась Лиза.

– Я и сам впервые сюда попал, – ответил Жан. – Говорят, он точно такой же, как и при жизни.

Лиза сделала удивленное лицо.

Через мгновенье они уже находились у саркофага.

– Неужели это правда? – прошептала Лиза. – Просто невероятно. Ленин как живой. – Она нащупала руку Жана и сжала ее. – Как так можно?

– Это тоже уже история, – зашептал Ник. – Нам остается только ее изучать.

– Мы из немногих, кто видел вождя живым, – сказала Ин. – Поэтому нам повезло вдвойне.

– Еще бы. Те, кто его видел, уже давно умерли, столько лет прошло, – Жан не отрывал глаз от вождя мирового пролетариата. – Знал бы ты, дедушка Ленин, что твои старания давно разрушили твои же потомки.

Лиза вздрогнула.

– Что с тобой? – не понял Жан.

– Тебе ничего не показалось? – с тревогой в голосе зашептала Лиза.

– Не понял? Что опять? То государь, теперь Ленин. Они просто перед тобой начинают оживать.

– Он же рукой пошевелил.

Жан внимательно всмотрелся.

– Ты просто устала.

– Нет, Жан, я видела отчетливо, что его пальцы зашевелились. Смотри, у него и голова шевелится.

Растерянный Жан взглянул на Ин, которая, как завороженная стояла и не сводила своего взгляда с Ленина. Теперь Жан посмотрел на Ника, и их взгляды встретились.

– Тебе тоже что-то показалось? – тихо спросил Жан.

Ник молчал, переводя взгляд на Лизу и Ин.

– Пора уходить, – решил Жан, но сдвинуться с места не смог. Он огляделся по сторонам, заметив, как их обходят другие посетители. – Что-то во мне замкнуло, – произнес он. – Лиза, ущипни меня, иначе я сейчас взорвусь.

Теперь уже и Жану показалось, что Владимир Ильич начинает поворачивать голову в их сторону, а правая его рука сжимается и ладонь превращается в кулак. Жан почувствовал, как его глаза стали расширяться, но Лиза привела его в чувство, ущипнув за ногу с такой силой, что у него отвисла челюсть.

– Мог бы он встать, давно бы тебе физиономию набил за твои рассуждения о потомках, – прошипел Ник. – Смотри, он уже и кулак приготовил по твою душу. Тоже мне, академик. Нашел, перед кем выкладывать всю правду. Это было дело всей его жизни, а ты тут треплешься. Мог бы и промолчать.

Лиза потянула Жана к выходу. Он все еще не мог оторвать от вождя глаз: все казалось, что Ленин сейчас поднимется и разберется за сказанные им слова.

Вспотевший Жан выскочил из Мавзолея, споткнулся о ступеньки, но Ник его подхватил, чтобы он не упал.

– Медленно выходить надо, – сказал он. – Куда летишь? Видишь, как все на тебя смотрят?

Жан только моргал своими большими глазами, потеряв дар речи, и растерянно вертел головой.

– Раньше еще с ним и Сталин лежал, – напомнил Ник. – За такие речи или даже мысли они бы тебя там просто придушили. Нашел место, где можно откровенничать.

– Так я же правду хотел сказать, – начала появляться у Жана речь. – Это просто какой-то ужас! Все, с меня хватит. Больше к покойникам ни шагу. Точно они мне не простят все мои откровения. Не многие любят слышать правду.

– Ничего ужасного нет. Не стоило выражать свои мысли так откровенно и даже шепотом. Нашел место, – теперь уже предъявила претензии и Ин.

Бледный Жан стоял и поглядывал в сторону Мавзолея.

– Черт побери, больше моей ноги здесь не будет.

– Пойдемте к Кремлевской стене, – предложила Ин. – Там великие люди похоронены. Заодно и их проведаем. Так делают все, кто сюда приезжает.

– Что это тебя по погостам понесло, – возмутился Жан. – Живых людей мало?

– Там и Сталин есть. Мы же и с ним встречались.

– Нет! – уже закричал Жан. – Не хочу к Сталину.

– Боишься, что он тебя из-под земли достанет за твои умозаключения? – Ник весело засмеялся.

– Я вас здесь подожду. Идите сами, а к нему я не пойду. Встретимся у входа в ГУМ.

– Хорошо, хорошо, – согласилась Лиза. – Я останусь вместе с Жаном. – Вы можете сходить туда, мы вас подождем. Смотрите, до чего человек дошел. У него просто паника.

– В таком случае идем все вместе в Кремль, – сказал Ник. – Туда, где царь-пушка и царь-колокол.

– Это еще что такое? – удивилась Лиза.

– Это достопримечательности Москвы. Мы обязательно должны это посмотреть.

На территории Кремля вокруг огромной пушки толпились люди. Громко щелкали фотоаппараты, а экскурсоводы рассказывали о значимости экспонатов.

– И в какую же войну эта пушка стреляла? – с интересом спросила Лиза. – На кораблях государя таких никогда не было.

– Еще бы, – согласился Жан, постепенно приходя в чувство после всего случившегося. – Такая пушка самый большой корабль Петра сразу бы на дно отправила.

– А ядра-то какие огромные! Она когда-нибудь вообще стреляла?

Лиза заметила на себе любопытные взгляды туристов.

– Никогда, – утвердительно произнес Ник. – Она была отлита только для устрашения врага.

– Это уму непостижимо! – удивлялась Лиза. – Сколько же здесь металла ушло? На весь флот Петра бы хватило.

– Такая пушка случайно получилась, – стал объяснять Жан. – Хотели, видно, сделать что-то реальное, да перестарались.

– Вы не правы, молодой человек, – сказал стоящий рядом мужчина. – Она специально была отлита по велению императора.

– Все может быть, – тут же согласился Жан. – А что вы скажете про колокол? Он явно где-то висел и оборвался, раз кусок от него отвалился. Вы можете сказать что-то конкретное?

– Никогда и нигде он не висел. Это ж какую колокольню надо было бы построить, чтобы подвесить такой колокол? Он никогда не висел, а треснул он еще в войну с Наполеоном, когда тот в Москву зашел. Во время пожаров он и треснул. Вот и все предположения.

Жан сделал удивленное лицо и взглянул на Лизу.

– Кто бы мог подумать, – ответил он. – И такое, оказывается, было. Я этого не знал.

– Книжки читать надо, – добавил Ник. – Это в истории не написано.

– Я что-то не хочу попасть в те времена, – вздохнул Жан, – хотя от Люсии Петровны всего можно ожидать.

– Уже ничего не получится, – сказала Лиза. – С Наполеоном мы вряд ли встретимся. Сам знаешь, тетушкино здоровье.

– Уже вечереет, – вдруг спохватился Жан. – Может, в сторону дома двинем? С нашими возможностями мы еще несколько раз сможем посетить Москву.

– А я хотела по реке на пароходе покататься, – мечтательно сказала Лиза. – Как эта река у них называется?

– Москва-река, – пояснил Ник.

– Ну, если ты так хочешь, – согласился Жан, – воля твоя. Глаза закрывать?

– Не надо, – улыбнулась Лиза. – Давайте в следующий раз.

Они направились к берегу реки, чтобы вернуться обратно в Питер.

– Я вот что заметила, – сказала Ин. – Мы все перемещаемся не в полночь, как раньше, а в любое время суток, и огненный шар в этом перемещении не участвует. Лиза, как это можно объяснить?

– Вероятнее всего, это происходит только потому, что мы перемещаемся внутри текущего времени, – предположила Лиза.

Жан уже окончательно успокоился и заметно повеселел.

– И все же нам пора домой, – сказал он. – Я думаю, что самое интересное у нас еще впереди.

Глава 14

И вновь повеяло чем-то родным и знакомым.

Жан никогда бы не спутал ни с чем прохладный питерский воздух, который пахнул ему в лицо. Он еще ощущал руки своих друзей, за которые они взялись там, в Москве, и глубоко вздохнул, открыв глаза. Первое, что он увидел – удивленные лица прохожих. Они смотрели на молодых людей, которые стояли кругом и держались за руки.

– Тоже мне, детский сад, – проворчал проходивший мимо старик.

Ник тоже встрепенулся и огляделся по сторонам.

– Уже все? – спросил он, поглядывая на величественное здание Зимнего дворца.

– У меня чуть башню не снесло, только свист в ушах. – Жан растолкал Лизу и заглянул ей в глаза. – Ты моя кудесница, – прошептал он. – Мы уже дома, приходи в себя.

– У меня кружится голова, – пожаловалась она. – Ты меня немного придержи. Ин, ты в порядке?

– Перемещаться с такой скоростью я еще никак не привыкну, – улыбнулась Ин, и вместо улыбки у нее получилась смешная гримаса.

– Нам всем необходимо просто отдохнуть, – заключил Ник. – Есть предложение созвониться и встретиться через несколько дней.

– Бедный, устал. Это тебе не мешки ворочать, – Жан поправил волосы, которые в очередной раз упали на его лицо, и взглянул на ребят. – В таком случае держим путь в сторону метро, там и разъедемся.

Молодые люди зашагали по Дворцовой площади под арку. Многочисленные туристы не давали прохода, шли в сторону дворца, и Жан крепко сжал руку Лизы.

В гуще народа Ник и Ин старались не отставать от своих друзей. Ник смотрел под ноги, перешагнул чьи-то брошенные воздушные шары на земле и неожиданно уткнулся в спину Жана.

– Чего стоим? – спросил он.

– Смотрите, – зашептал Жан, показывая глазами в сторону.

– Не понял, – удивился Ник и завертел головой. – Люсия Петровна?

– Какая тебе Люсия Петровна? Смотри внимательнее, не узнаешь?

Навстречу шли два пожилых человека невысокого роста. Один из них был в военной гимнастерке и сапогах. Другой, лысый, в стареньком костюме и галстуке в горошек.

– Кто это? – удивилась Ин.

– Ленин, – Жан остановился, как вкопанный. – Ленин и Сталин. Вы что, совсем забыли образы вождей социализма? Это они за мной, напрыгался.

Ник внимательно всмотрелся в лица мужчин, которые двигались прямо в их сторону.

– Как так? – растерялась Лиза. – Мы Ленина видели только что в Мавзолее, а он уже тут?

– Это он за Жаном пришел, – шептал Ник. – Он же за своим языком не следит. Наболтал в Мавзолее что попало, вот вождь и не выдержал.

– В таком случае, Сталин – это по твою душу. Передачи в лагеря я носить тебе не стану. Этот быстро определит тебя на Колыму по горящей путевке.

– Глупости. Что вы, мальчики, выдумываете? – успокоила Ин.

Жан не сводил с вождей взгляда, и Ленин это заметил. Он решительным шагом подошел к молодым людям, улыбнулся со своим знаменитым прищуром и спросил:

– Вы, батенька, должно быть, местный и давно живете в Петрограде. Подскажите, что сейчас в Зимнем дворце находится?

– Эрмитаж находится, – растерялся Жан.

– Вот видишь, Иосиф, Эрмитаж… А ты говоришь, дом правительства. Правительство, как и раньше, находится в Смольном. Я прав, молодые люди?

– Владимир Ильич, какими судьбами вы здесь? – не выдержала Ин. – Столько лет прошло, а вы как живой.

– Вожди не портятся, – выпалил Жан. – Они вечные.

– Говоришь много, человек, – грубо произнес Сталин. Его глаза устремились почему-то на Лизу.

Сталин снова устремил свой пронзительный взгляд на Жана.

– Мы к вам, товарищ Сталин, в семнадцатом году заходили пообщаться. Вы нам тогда многое рассказали о революции. – Жан почувствовал, как по его телу пробежали мурашки.

– Я вас не помню, – ответил Сталин.

– Еще бы. У вас тогда голова была занята революцией. Мы и с товарищем Лениным беседовали. Мы представляли молодежную партию. Вы помните тот случай, Владимир Ильич?

– Так, так, так, – стал что-то припоминать вождь. – Расскажите мне, любезнейший, как дела сейчас идут в Петрограде? В чьих руках сейчас власть и что она вам дала нового в вашей молодой жизни? Борьба все еще продолжается?

– Да не с кем бороться, – ответил Жан. – Менты с бандитами борются, все победить не могут. Власть Советов демократы давно свергли, полстраны растащили, а остальное еще тащат.

Ник заметил, как у Сталина от возмущения стали подниматься усы.

– Как же так? – удивился Ленин. – Мы строили новую власть – и все коту под хвост? А коммунисты? Что же они бездействуют? Где комсомол, где рабочие отряды?

– Владимир Ильич, вопросов много, ответ один – нет больше вашей власти.

Сталин даже покраснел. На его рябом лице выступили вены, и глаза налились кровью, как у быка.

– Ты что мелешь, диверсант, – повысил он голос. – Да будь моя воля, упрятал бы тебя в лагеря лет так на двадцать. Владимир Ильич, вы их не слушайте – это какие-то иностранные агенты. Зря мы с ними вступили в диалог.

– Нет, нет, Иосиф, я хочу знать все, что сейчас происходит в Петрограде и в стране в целом. Продолжайте, молодой человек.

Ник забеспокоился, понимая, что Жана ему уже не остановить. Он взял его за плечо и немного потряс, чтобы тот успокоился.

– Говорите, батенька, вас очень интересно слушать. Что сейчас с партией большевиков?

– Владимир Ильич, вы слишком рано умерли, – стал продолжать Жан. Он заметил, как глаза Сталина забегали и покосились по сторонам. – Вам прожить лишних лет двадцать, вы бы сами поняли сложившуюся ситуацию, что получилась от ваших стараний.

– А что? Очень даже и неплохо. Пережили большие политические и военные трудности, перешли к социализму.

– Сейчас уже и социализма-то нет, если только на Кубе или в Китае, и то в извращенной форме.

– Это как еще? – не понял Ленин. – Про политических проституток я писал, а про извращенный социализм… что-то не припомню.

– Это надо прожить определенный промежуток времени, он потом сам появится.

– Интересно, интересно, – Ленин взял Жана за руку и отвел в сторону.

– Владимир Ильич, что вы теряете время с этими провокаторами? Благодаря им так все и получается, – сделал заключение Сталин. – По ним тюрьма плачет, и никакой амнистии. У нас с вами еще большая программа, а вы уделяете так много своего драгоценного времени непонятным людям.

Ин стало обидно за такие слова, и она тоже ввязалась в разговор:

– Вы, товарищ Сталин, хоть и великий военный начальник, но после вашего ухода в мир иной Хрущев такое про вас понес, что все сейчас вспоминают с содроганием.

– А, этот проходимец? Я так и знал, что он на мое место метит. Вечно перебегал мне дорогу. У меня давно руки по нему чесались.

– Хрущев, Хрущев, что-то не припомню такую личность, – Ленин почесал лысину. – Кто это, Иосиф?

– Это уже после вас, Владимир Ильич. Был такой выскочка. Берия советовал избавиться от него, а у меня все было к нему снисхождение. Надо было расстрелять как врага народа.

– А таких врагов сейчас много? – спросил заметно разволновавшийся Ленин.

– Да полно, – ответил Жан. – Если считать, что социализма нет, то думайте сами.

– Это ж сколько надо было лагерей мне построить, чтобы навести порядок? – удивился Сталин.

– Легче проволокой огородить границу, – предложил Жан. – А лучше с этим не связываться. Народ вас сейчас бы не понял. Другие времена настали.

Сталин сделал такое удивленное лицо, которое можно было видеть тогда, когда, несмотря на подписание мирного договора с Гитлером, началась Великая Отечественная война. У него усы заметно опустились, и он смягчился.

– Да, со страной, которая сейчас, мне было бы не справиться, – сделал он заключение.

– Еще бы. Один Жириновский у нас чего только стоит. Этот демократ враз бы всех построил. Ваш Берия стоял бы первый в очередь на экзекуцию.

– Да, да, да, – воскликнул Ленин. – Иосиф, где ты только набрал себе такую команду? Интересно, батенька, вы говорите. Значит, Советов теперь больше нет?

– Давно уже нет, Владимир Ильич.

– А партия?

– Коммунистов?

– Да, она самая.

– Сейчас она в самом малочисленном количестве. Ее уже никто не слушает.

– А вы захватили ту прекрасную жизнь при социализме? – поинтересовался Ленин.

– К сожалению, нет. Говорят, неплохие времена были, – сказал со вздохом Жан. – А что сейчас? Вы не представляете, дети в школах учатся по одиннадцать лет. Я лично уже еле вытягиваю последний класс.

– Это ужасно, – поддержала Жана Лиза. – Мой молодой человек еще должен с десяток экзаменов сдать, чтобы получить аттестат.

– Я считаю, что экзамены делаются для того, чтобы учителя проверили на учениках свою профессиональную пригодность. То есть, насколько у них ума хватило научить своих учеников, – высказал свое мнение Жан.

– Интересная позиция, – согласился Ленин. – Иосиф, ты сколько классов закончил? – обратился вождь к Сталину.

Сталин виновато опустил глаза.

– Вот видите, явно не одиннадцать, – определил Ильич. – А какой человек получился! Мой соратник и последователь. Дело не в аттестате, а в идеях в голове. Но с безграмотностью надо бороться постоянно. Это бич всех времен.

– Это точно, – согласился Ник, хранивший долгое молчание. – Вы знаете, мы недавно приехали из Москвы, и ужасно хочется нам отдохнуть. Мы так устали.

– Хотите, мы вам или вы нам составите компанию и где-нибудь посидим? – добавил Жан.

У растерянного Ника, который делал попытку быстрее разойтись, опустились руки. Он с укором взглянул на Жана и толкнул его в плечо.

– Хотите, в «Макдоналдс» сходим? Мы недавно с Петром Первым там сидели, но ему не понравилось.

– С кем? – удивился Сталин.

– С государем, Петром Алексеевичем.

У Сталина вытянулось лицо.

– Вы и его знаете?

– Еще как! Он у меня дома гостил, напился и спал в кресле. Крепкий мужик! Почти литр один выпил. Я бы так не смог.

Теперь уже и Ленин смотрел на молодых людей с осторожностью.

– Кутузова или Наполеона тоже знаете? – спросил Ильич.

– Я же говорю, они вражеские агенты, – настаивал на своих соображениях Сталин.

– Нет, с ними познакомиться не приходилось, – ответил Жан, – но, возможно, и встретимся. Так, что, уважаемые вожди революции, в «Макдоналдс»?

Ленин и Сталин переглянулись.

– Вы не беспокойтесь, – заметила их нерешительность Лиза. – Это обыкновенная американская кухня.

– И вы всех туда водите? – Сталин стал оглядываться по сторонам.

– Самых дорогих гостей, как вы.

– В наше время таких борделей я что-то не помню, – сказал Ильич. – Мы все обходились как-то намного проще.

– Куда еще проще, – возразил Жан. – Там питаются одни студенты.

– Это же дорого!

– Ничего подобного. Нашим бедным студентам дорога только в «Макдоналдс». Пусть немного и невкусно, зато животы набить парой котлет можно.

– Вот видишь, Иосиф, американская политика ни до чего хорошего довести не может. Люди питаются чем попало, и уже к нам это все переходит. Нет, батенька, мы, наверное, туда с вами не пойдем. Нам чужды все эти западные и заморские выкрутасы.

– Если вы насчет денег, то они у меня есть. Вы можете не беспокоиться. Правда, водку там не продают, – вздохнул Жан.

Ленин сморщил лицо.

– Водка – пойло для тех, кто не желает работать, – заметил Ленин.

– У нас в Грузии, понимаешь, я всегда пил виноградное вино, – сказал Сталин. – Оно полезно и бодрит неплохо.

– Это то, что ты мне перед вооруженными событиями привозил, в семнадцатом году? – спросил Ленин.

– Что, дорогой Ильич, понравилось?

– Неплохое было вино. Как сейчас помню, сладкое.

– Не сладкое, а кислое, – поправил Сталин вождя.

– Что ты говоришь? А мне показалось, что очень сладкое. Мы же с тобой тогда на конспиративной квартире сидели и пили.

– Да, пока не появилась эта ваша Крупская. Помните, как она орала на нас, что мы сюда пришли революцию делать или пить? Она последнюю четверть об пол разбила, мать ее так… Мне друзья через таможню еле провезли, а она одним махом… Нет, Ильич, вы с ней обязательно разберитесь, – попросил Сталин. Он всмотрелся в лица молодых людей, которые, раскрыв рты, слушали, как делалась революция. – А как мы в Грузии танцуем, – продолжался хвалиться Сталин. – Все соседи смотрели и завидовали, особенно мне.

– Еще бы, – произнес Жан, не отрывая от Сталина глаза. – Только попробуй что-нибудь предъявить, сразу в Кресты, или, как у вас там, в темницу.

– Дурак ты, какая темница, какие Кресты! В деревне нашей даже приличного подвала не было, чтобы провинившегося спрятать, кругом одно вино и танцы. Все жили дружно, не то, что сейчас. Каждый на машине, сигналит, дорогу перейти негде. У Ильича был один драндулет, так он на нем не гонял, берег для истории. Сам почти не ездил, правда, Владимир Ильич?

– Не ври, ездил несколько раз. Ты на нем больше меня прокатался, вспомни! Говорил, по партийным делам, а где тебя видели? А?

Сталин виновато опустил голову.

– Значит, «Макдоналдс» отпадает, – сделал вывод Ник. – А жаль.

– Как-нибудь в другой раз, – Ленин взял Ин за руку. – Ты чем-то мне напоминаешь мою гражданскую жену, – шепнул он ей на ухо.

– Это ж которую? – оживился снова Сталин.

Ленин взглянул на своего соратника, прищурил глаза, давая понять, чтобы он меньше болтал, и добавил:

– Иосиф Виссарионович многого не знает. Он вообще не знает ничего и все только путает.

– Неужели Ин похожа на вашу жену? – удивился теперь уже и Жан. – У Надежды Крупской, как мне помнится, были выпученные глаза.

– Да, да, она много читала по ночам, – согласился Ленин.

Ин просто растерялась. Она смотрела то на Ленина, то на Жана.

– Я это помню отчетливо, – продолжал Жан. – А у вас, товарищ Сталин, как жену звали?

– Какое твое дело? – взорвался отец народов. – Слава богу, что ты ее не знал.

– Жена у меня хорошая, а глазастая еще и оттого, что в молодости мы с ней много бегали по улицам и расклеивали листовки с призывами к революции. Трудная работа была и опасная. Вот и приходилось ей смотреть сразу за двоих.

– Понятно, товарищ Ленин, – вздохнул Ник. – Ин листовки не расклеивает, поэтому смотрит только за себя и в одну сторону, – он заметно обиделся на вождя.

– Многие хотели быть похожими на Надю Крупскую. Она для них была просто идеалом, – сказал в оправдание Ильич.

– У нас вряд ли кто на это б подписался, – ответил Жан. – Хотя в ней что-то было особенное.

– Да, да. Вот и я про это, – обрадовался Владимир Ильич, ожидая услышать еще комплимент в адрес жены.

– Нет, вспомнить не могу, – вздохнул Жан. – Баба как баба, и ничего особенного.

– Ну, что это мы все о женщинах да о женщинах, – прервал разговор Сталин. – Расскажите лучше про вашу жизнь.

– Товарищ Сталин, если вы про нее узнаете в подробностях, то население страны сразу уменьшится вполовину. – Жан заметил, как усы у него снова поднялись и растопырились. – Вы этого вынести не сможете. Может, давайте с вами на память сфотографируемся?

– Это будет лишнее, молодой человек, – заметил Ленин. – Вы и так все мои памятники повыкорчевывали, зачем себя компрометировать еще раз? Лучше я останусь в вашей памяти на портретах. Хотите, можете сфотографироваться с товарищем Сталиным.

– Этого еще не хватало, – возмутился тот. – Моих памятников давно уже нет, остался только один, и тот у Кремлевский стены. Там и снимайтесь. А я не собираюсь чему-либо изменять и с кем попало фотографироваться.

Они расстались уже под вечер, пожав друг другу руки.

– Попался бы ты мне в тридцать седьмом, – прошептал Сталин, пожимая руку Жану, – тебе тогда руку бы пожимал прокурор из НКВД.

Глава 15

В воскресенье следующего дня все решили встретиться на дискотеке.

Жану очень хотелось, чтобы Лиза увидела, как танцует современная молодежь. Он весь вечер загадочно поглядывал на свою подружку и желал поразить ее тем, что произойдет там, в клубе, и что он может сам. Он считал себя тоже непревзойденным танцором, и ему не терпелось раскрыть перед ней свой талант.

– Сегодня будет один из незабываемых дней в твоей жизни, – предупредил он, когда подходили к клубу.

За окнами звучала громкая иностранная музыка, а у входа толпилась молодежь.

Лиза поглядывала на своего молодого человека и улыбалась.

– Ты меня хочешь удивить? – спросила она, поглядывая по сторонам. – Ник с Ин, как всегда, опаздывают. Плохая привычка.

– Может, в пробке застряли. Вечером вообще трудно добраться куда-либо.

– Как знать, – пожала плечами Лиза. – Нам тоже придется толкаться при входе? – спросила она.

– Ничего, прорвемся, – ответил Жан и взял Лизу за руку.

– В таком случае, закрой глаза, – сказала она.

Через мгновенье Жан почувствовал, как громкая музыка бьет по его барабанным перепонкам. Он огляделся, обнаружив, что уже находится в полутемном зале со столиками.

– Я в тебе был уверен, – решительно произнес он. – Здесь мне тебя не обогнать.

– А мы разве соревнуемся в чем-то?

– Да нет, но талант не отнимешь. Идем, столик свободный найдем.

Кругом толпилась молодежь, и шансы найти свободное место сводились к нулю.

– Как всегда, – вздохнул Жан. – Я заметил, в какое бы время сюда ни приходил, всегда свободных столиков не бывает.

– Почему же? – возразила Лиза. – Вот девушка одна сидит, можно и к ней подсесть. – Она взяла Жана за руку и направилась к одиноко сидящей девушке: – Вы не против, если мы вам составим компанию?

Девушка взглянула на молодых людей, скривила лицо и сказала:

– Не против, но только если место со мной рядом займет молодой человек, а не ты.

Жана всего передернуло от этих дерзких слов. Он уже раскрыл рот, готовый высказать свои соображения в ее адрес, но Лиза дернула его за руку и прошептала:

– Сходи к барной стойке, посмотри цены.

Жан еще раз взглянул на нахальную посетительницу и послушно направился к стойке.

Громкая музыка заглушала ответы бармена, который посвящал Жана в цены напитков.

Жан постоял еще некоторое время, рассматривая ассортимент, и направился обратно к столику. Теперь там сидела одна Лиза.

Жан сделал удивленные глаза.

– А где…

Лиза пожала плечами.

– Ей, по-моему, здесь не понравилось, и она ушла домой.

Жан подсел за столик.

– Чудеса!

– Какие это чудеса, – удивилась Лиза и внезапно схватилась за голову.

– Что это с тобой?

– Сейчас мне показалось, что с нами кто-то желает встретиться.

– Это Ник и Ин нас на улице дожидаются, – догадался Жан. – Они, наверное, пройти не могут. Смотри, сколько сегодня народа здесь собралось. Раньше такого я не замечал.

– И часто ты сюда ходишь?

– Нет. Просто нет времени часто ходить. Иногда, бывает.

– И с кем же?

– С друзьями. Эта дискотека от моего дома недалеко, поэтому пару раз в месяц захожу.

– И тебе здесь нравится? – допытывалась Лиза.

– По настроению. Может, пойдем, потанцуем.

– Так, как они, я не смогу. Смотри, что там вытворяют.

– Да это очень просто. Это же не какой-то там вальс, здесь намного проще: стой и ломайся.

– И музыка странная. Я раньше такой никогда не слышала.

– Здесь каждый сходит с ума по-своему. Ничего сложного, пойдем, я тебе покажу, – Жан взял Лизу за руку и повел в середину зала.

Она некоторое время следила за его движениями, потом начала их повторять, прибавляя при этом еще что-то свое, но музыка закончилась, и все остановились.

– Ну как? – спросил Жан.

Лиза пожала плечами.

– Может, что и получится, но не с первого же раза.

Зазвучал другой трек, и Лиза стала расходиться. Она замечала удивленные глаза Жана и всех окружающих. Они окружили молодых людей и удивлялись, как у них так все красиво получается.

У Жана пропало смущение, и он выкладывался, стараясь не отставать от своей подружки. Мельком он заметил появившихся в зале Ника и Ин, но уже не мог остановиться. Их друзья стояли среди толпы и вместе со всеми хлопали.

Когда закончилась музыка, то публика одарила их выступление продолжительными аплодисментами.

– Где вы так станцевались? – спросила подошедшая Ин.

– С Лизой всегда все получается, – переводя дыхание, ответил Жан. – Мы думали, что вы не придете.

– Спасибо твоей подружке, – сказал Ник и с благодарностью взглянул на Лизу. – Там, действительно, уже никого не пускают, а мы прошли без всяких трудностей и без билетов, ты представляешь!

– Я ничему уже не удивляюсь, – ответил Жан, провожая своих друзей к столику.

– Я вижу, у вас все схвачено, – Ин довольно улыбалась. – Я сама сначала всему удивилась, а потом решила, что это только благодаря Лизе.

Они уселись за столик, и тут же к ним подошел официант.

– Будете заказывать? – вежливо спросил он.

– Бутылку шампанского и шоколадку для девушек, – сразу определился Ник.

– А вас просят подойти к барной стойке, вот к той особе, – обратился официант к Лизе.

Она взглянула на Жана.

– Я с тобой, – вызвался Жан.

Лиза наклонила голову на бок.

– Меня же хотят видеть, – сказала она. – Я сейчас. Вы развлекайтесь.

Лиза встала и направилась за официантом.

– Вот она, – указал он пальцем на сидящую спиной к залу женщину.

Лиза подсела рядом и взглянула на незнакомку. Женщина обернулась и обратила на нее свое внимание.

– Ты меня не узнаешь? – спросила женщина.

Лиза молча покачала головой и всмотрелась в лицо.

– Нет.

Неожиданно Лиза стала замечать, как лицо незнакомой женщины постепенно начало стареть, пока не превратилось в морщинистое и совершенно старое. Женщина взяла дрожащей жилистой рукой ее за плечо, и только теперь Лиза признала в ней Люсию Петровну.

– Как вы здесь, тетушка? – с испугом и волнением в голосе произнесла Лиза.

– Не беспокойся. Я давно хотела с тобой поговорить и искала встречи. Ты здесь со своим другом? Как его там величать, я уже и забыла. Совсем старая стала.

– Жаном.

– Ах, да, Жан. Извини, что совсем запамятовала.

– Мы все здесь, вчетвером.

– Я хотела только с тобой одной поговорить.

– Может, уйдем отсюда? Место здесь шумное, – предложила Лиза.

– Ничего, отдыхайте. Я все равно сейчас уйду и вам мешать не буду.

– Вы хотели со мной поговорить, – напомнила Лиза.

– Да. Какие у тебя ближайшие планы? Что ты думаешь делать? Для меня это очень важно. Сама знаешь, здоровье мое ни к черту, и я могу тебя просто подвести с возвращением домой.

– Вы там давно были, моих родителей видели?

– Видела. Ты не беспокойся, у них все в порядке. Они думают, что ты гостишь у меня, и спокойны за тебя. Ты знаешь, как бы ни было это печально, но я чувствую, что скоро оставлю этот мир.

– Тетушка, что вы говорите?

– Правду я тебе говорю, правду. Пришел закат моей жизни на этой земле, но я ни о чем не жалею. Моя жизнь прошла так, как я и желала. Я видела все, что хотела, а самое главное – у меня есть такая замечательная племянница, как ты. Хочу тебя предупредить, что тебе надо туда, к своим.

– А Жан?

Люсия Петровна промолчала.

– Как мне быть, подскажите? – взмолилась Лиза.

– Очень любишь?

– Очень. Вы не представляете, что это за человек.

– Может быть. У меня давным-давно не было мужчины. С тех пор, как умер мой муж, я совсем обо всем забыла. Поэтому на меня меньше обращай внимания в этом отношении, – Люсия Петровна улыбнулась. – Хорош он, хорош, я все вижу.

– Даже очень, – добавила Лиза.

– Вот и забирай его с собой.

– Я так не могу.

– А тебе здесь нравится?

– Нравится.

– Поэтому выбирай. Все, я уже не могу. Здесь очень душно и мне пора уходить. Запомни, Лиза, в субботу в двенадцать часов ночи на старом месте.

– Нам там надо быть всем?

– Не обязательно. Двое других друзей, после вашего исчезновения, сами растеряются навсегда.

Лиза загрустила.

– Других вариантов нет? – тихо спросила она.

– Решайте сами, но в субботу надо быть вам на площади. Вы знаете, где.

Люсия Петровна поднялась и Лиза заметила, как ее лицо стало молодеть и превратилось в то, которое она увидела в самом начале.

Лиза хотела что-то еще сказать, но язык ей не подчинялся. Женщина исчезла в толпе.

Продолжала греметь музыка, но Лиза ее уже не слышала. Все мысли спутались, и в голове творился полный кавардак. Она огляделась по сторонам, пытаясь найти тетушку, хотела подняться, но и ноги ее не подчинялись желаниям. Лиза искала глазами Жана и своих друзей, но видеть их не могла: мешала танцующая толпа молодых людей.

Она взглянула на бармена, который невозмутимо обслуживал посетителей, и попросила у него стакан воды.

– Со льдом? – спросил он.

– Какой угодно, – она еле шевелила языком.

После выпитого стакана Лиза стала приходить в себя и почувствовала прежнее состояние. Она решительно поднялась и направилась к столику.

– Что случилось? – сразу обратил внимание на ее растерянный вид Жан.

– Я сама ничего не понимаю, – ответила Лиза. Ее голос дрожал. – Я, кажется, сейчас виделась с Люсией Петровной.

Ник покосился на Ин, потом на Жана.

– И что она тебе сказала?

– Давайте лучше танцевать, – тут же предложил Жан. – У меня что-то ноги чешутся. – Он взглянул на Лизу. – Тебе надо расслабиться. Откуда взяться твоей тетушке здесь? Ее бы сюда не пропустили. Здесь не клуб для тех, кому за девяносто.

Лиза покорно встала и, увлекая за собой Жана, направилась в центр танцпола.

– Что произошло? – спросил Жан, обнимая хрупкие плечи Лизы.

– Я ничего не понимаю. Ты не поверишь, но сейчас я разговаривала с Люсией Петровной.

– И что она тебе сказала?

– Ты мне не веришь?

– Я похож на вруна?

– Давай лучше помолчим, и я приду немного в себя. Мне надо будет с тобой поговорить, понимаешь? Только с тобой, один на один.

– У тебя будет такая возможность, когда мы вернемся домой.

– Жан, милый, ты не понял. Это все очень серьезно.

– Я тебе верю. Ты мне скажи в двух словах, с кем ты сейчас общалась?

– С тетушкой, – Лиза заметила удивленные глаза своего молодого человека, которые выражали полное сомнение. – Ты веришь, что я тебя люблю?

– Конечно.

– Поэтому должен верить моим словам и сейчас.

– Что, серьезно?

– Жанчик, мне очень грустно от того, что она мне сейчас сказала.

– Пойдем, сядем, – остановился Жан.

– Нет. Лучше поговорим дома.

Они дотанцевали танец и вернулись за столик.

– А вы что тут расслабились? – спросил Жан и толкнул Ника в бок.

– Я что-то совсем потерялся.

– А ты не теряйся. Я тебя где хочешь найду, – Жан улыбнулся. – Пойдем лучше с тобой поломаемся, пусть девчонки отдохнут.

Ник взглянул на Ин и подмигнул.

– Пусть идут, – согласилась Лиза. – Я с тобой поболтаю.

Ритмичная музыка не давала сосредоточиться молодым людям.

– Иди сюда, – потянул Ник Жана за рукав. – Ты мне объясни все по порядку.

Жан уставился на друга, долго всматривался в его глаза, потом взял за плечи и спросил шепотом:

– Ну, что тебе сказать?

– Ты сам знаешь что.

Жан упрямо покачал головой.

– Что тебе сказать? – повторил он.

– Что-нибудь. Ты же все знаешь.

– Скажи лучше ты мне, – зашептал Жан.

– О чем Лиза тебе говорила?

– Она сказала, зачем только я тебя люблю.

Ник удивленно наклонил голову на бок.

– И все?

– Тебе этого мало? А ты меня любишь?

Ник приложил свою ладонь ко лбу Жана.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Я что-то не то сказал? Представляешь, я тебя, оказывается, тоже люблю. Гордись, студент, пока я школу не закончил.

Ник теперь взял Жана за плечи:

– Тебя я тоже люблю, но что сказала тебе Лиза?

– Она сказала, что ты дурак. Друзей так сильно любить нельзя, до греха можно дойти.

Ник закрыл глаза и покачал головой.

– С тобой – точно. Ты говори по существу.

– Я тебя тоже люблю, и знаешь…

Ник не дал договорить Жану и закрыл его рот ладонью:

– Ты понимаешь меня?

– Конечно, – согласился Жан. – Вот когда я с тобой наедине, могу же что-нибудь сказать своему другу в глаза.

– Мы, по-моему, сказали друг другу уже слишком много.

– С Люсией она только что виделась, – выпалил Жан.

– Здесь, на дискотеке?

– Выходит, так.

– Ну и что?

– Больше ничего не знаю. Ты тут ко мне пристал со своими признаниями в любви…

– Жан, у тебя крыша едет, – сделал заключение Ник и взглянул в сторону мирно беседующих девчонок.

– А я думал, что ты сказал правду.

Ник снова взглянул на Жана и хлопнул его по плечу.

– Да, я сказал правду. Из-за такого внимания к тебе со всех сторон и у меня стали проявляться кое-какие чувства. Но ты же не это хотел мне сказать.

– Сам сначала разберусь. Давай так…

Жан прищурил свои большие серые глаза.

– Я же знал, что нравлюсь тебе, – сказал он с уверенностью.

– Гуманоид ты ходячий. За что тебя только девчонки любят?

– Потом разберемся. Пошли к нашим.

Жан подсел к Лизе и обнял ее за плечи.

– Скучали?

– Пока вы там любезничали, мы о многом успели поговорить.

– И к чему пришли?

Ин пожала плечами:

– Тебя ждали, может, ты что дельное скажешь?

– Скажу. Мне самому надо встретиться с этой Люсией Петровной.

– Где ты ее теперь найдешь? – вздохнула Лиза.

– Я подумаю, но безвыходных положений не бывает. Так ведь, Ник?

Ник почему-то с надеждой взглянул на своего друга, закрыл глаза и отвернулся в сторону.

– Он меня поддерживает, – продолжил Жан. – Он верит мне, как самому себе.

Теперь он увидел удивленные глаза Ника, подмигнул ему и обнял девчонок, которые сидели с обеих от него сторон.

Глава 16

Жан дома не находил себе места. Он прохаживался по квартире и посматривал в сторону девчонок.

– Чего ты себя терзаешь? – наконец спросила Ин. – Сядь и успокойся. От твоих движений легче не станет.

Жан окинул Ин таким взглядом, что она моментально закрыла рот и устремила свое внимание куда-то в сторону.

– Мне надо найти эту Люсию Петровну, – сказал он во весь голос, чтобы все слышали.

– Хочешь, я тебе составлю компанию, – предложил Ник.

– Нет. Это должен сделать я сам. Она должна быть где-то в городе. Я в этом уверен.

– Как говорит Лиза, нам всем надо быть в ближайшую субботу на Дворцовой площади, чтобы не растеряться во времени. Где ты собрался искать эту старушенцию? – Ник поднялся и подошел к Жану. – Не выдумывай ничего лишнего. Вероятнее всего, на этом все и закончится.

Жан негодовал. Девчонки старались не встревать в их разговор и молча сидели, прижавшись друг к другу.

– Я должен ее найти, – упорствовал Жан. – Такого не может быть. То, что она сказала Лизе – это говорит о том, что она еще здесь.

– Где ты собираешься ее искать в миллионном городе?

– В Питере я знаю все, – Жан взглянул на Лизу, и это придало ему еще больше уверенности. – Найду все равно.

– Тогда позволь мне узнать цель твоей встречи?

– Я не знаю. Мне очень жаль, что эта святая женщина, которая принесла нам столько радости и страданий в наших скитаниях, скоро исчезнет. А самое печальное то, что мы расстанемся и, быть может, навсегда.

– Она не исчезнет, а умрет, – поправила Лиза. – Ты не представляешь, сколько Люсии Петровне уже лет.

– Я все представляю и знаю, что нам всем вместе взятым столько не прожить.

– Жан, успокойся, – остановил его пыл Ник. – Хочешь, что-нибудь придумаем вместе с тобой? Я хочу, чтобы ты смирился со всем происходящим.

– Ник, я тебя не узнаю, – возразил Жан. – Ты же не такой? Что ты мне недавно шептал на ухо? Неужели ты… Пойдем, выйдем. Мне надо тебе сказать пару слов. Девчонки, вы нас извините, но у нас чисто мужской разговор. – Жан взял Ника за руку и повел в коридор.

Он прислонил его к стенке и, дотянувшись до выключателя, потушил свет.

– Почему ты меня не поддерживаешь? – прошептал Жан. – Я же хочу, чтобы было лучше, чтобы мы никогда не расставались. – Он уперся своей головой в грудь Ника и крепко взял его за плечи. – Ты понимаешь, что в субботу мы все расстанемся уже навсегда.

Ник тяжело дышал в приятно пахнущие волосы Жана и молчал.

– Что мне надо сделать? – через некоторое мгновение спросил он.

– Ничего особенного, просто поддержать меня.

– Ты думаешь…

– Я знаю, – Жан обнял Ника за шею и прижал к себе. – Я знаю, где искать эту Люсию Петровну. Я хочу, чтобы все осталось на своих местах. Хочу видеть тебя с Ин, хочу видеть свою Лизку. Ты же знаешь, как я ее люблю, вот поэтому я готов на все.

Ник смотрел на друга растерянными глазами и, закусив губы, обдумывал все им сказанное.

– Жан, ты вспомни все с самого начала, – сказал он, поглядывая через двери в комнату. – Она же говорила, что это все невозможно. Ты что, все забыл? Чего ты добиваешься?

– Я не думал, что ты такой слабак, – вздохнул Жан. – За кого хочешь меня принимай, но я буду биться за свою девчонку до конца.

Теперь Ник прижал к себе Жана.

– А я?

– Ты со мной, – Жан взглянул в его глаза. – Не так ли?

– Я слабый, да?

– Ты классный, – заверил Жан. – Я слабых не люблю. Ты все забыл, что с нами произошло за это время? Вспомни как-нибудь все подробно. Сколько мы прошли и где сейчас находимся. Ты же не маленький, как я.

– Ничего себе, маленький! – удивился Ник.

– Я так, образно говорю. – Жан заметил, как глаза Ника засветились.

– Никогда в жизни не встречал таких, как ты, – признался Ник.

– Врешь, встречал. В начале восемнадцатого века – это раз. В семнадцатом году…

– Хватит напоминать, – остановил его Ник и прижал к себе своего друга. – Ты невероятно нестандартный человек. Ты откровенный оптимист.

– Ну и что? Ты посмотри, кто у нас с тобой. Разве можно такое потерять?

– Прости меня. Ты же знаешь мое отношение к Ин. Мне тоже не хотелось бы с ней расставаться.

– В таком случае, я рассчитываю на твою поддержку.

– Мне одно непонятно, где ты собрался искать старуху? Она наверняка уже в своем имении и готовится отправиться в мир иной.

– Не говори так. Я чувствую, что она еще здесь. Мне надо будет исчезнуть на некоторое время, а ты займись девчонками. Посмотри, какие они милые.

Жан вышел на улицу и огляделся. Шел мелкий дождь, и его тело задрожало. Он прижался к стене дома, стараясь сосредоточиться, и закрыл глаза. Сильно зазвенело в ушах, и непонятное состояние тут же овладело молодым человеком. Он сжал губы, прищурил свои большие серые глаза, пытаясь собраться с мыслями. Ноги его сами понесли в сторону Петропавловской крепости.

Кончился дождь, когда он уже стоял перед Петропавловским собором. Жан поправил свою челку, которая немного намокла и упала на глаза, взглянул на икону, висевшую над входом и, не желая того, перекрестился.

В огромном соборе была тишина. Где-то недалеко стояло несколько человек – туристов, и внимательно осматривали достопримечательности, а также гробницы императоров и князей, покоившихся здесь. Он подошел к усыпальнице государя Петра Алексеевича и склонил голову. Мысли возвращали его в те далекие времена, где ему посчастливилось побывать. Жан представил его могущественный образ, вспомнил несколько запомнившихся его фраз, которые он любил говорить: стало невыносимо грустно.

– Великие люди – великие дела, – прошептал он. – Помню, государь, все, о чем ты мне когда-то сказывал. Как бы мне хотелось снова с тобой увидеться. Счастливые люди, которые жили в твое время. – Он поднял глаза и огляделся, пытаясь увидеть, где можно купить свечку, чтобы поставить ее за упокой великого человека.

Жан медленно прошелся по залу, поглядывая с какой-то непонятной надеждой по сторонам.

– Иди, сынок, свечки там, в углу продаются, – сказала какая-то старая женщина.

«Откуда ей знать о моих намерениях», – подумал Жан. Он стал всматриваться, куда она направилась.

Старуха остановилась перед иконой и долго крестилась, кланяясь святому образу.

Жан купил свечку, стараясь не потерять ее из вида, и тоже направился к иконе. Он тихо подошел сзади и остановился, всматриваясь в образ.

– Поставь свечку за упокой, – прошептала старуха, не отрывая глаз от иконы.

Жан зажег свечу, установил перед иконой и мельком взглянул в лицо женщины, которое было накрыто платком. Он встал рядом и почувствовал, как сердце его заколотилось необычно тревожно.

– Тебе передали, что в полночь в субботу вам надо быть на площади? – спросила она, не оборачиваясь на Жана.

Он вздрогнул.

– Люсия Петровна?

Теперь старуха повернула голову в его сторону, и Жан увидел совершенно старое ее лицо: все в морщинах и с впалыми щеками. Глаз он ее не видел: по ним он безошибочно узнал бы тетушку.

– Люсия Петровна, это я, Жан.

– Я знаю, что ты, и знаю, что ты меня разыскиваешь, – тихо говорила старуха. – Что хотел?

Жан растерялся.

– Поговорить хочу с вами.

– Это святое место, и пустые разговоры здесь не говорятся, – сказала она и отвернулась в сторону.

– Это не пустой разговор. Он касается меня и Лизы. Он касается всех нас.

– И что ты хочешь от меня?

– Я люблю Лизу…

– Вот и отправляйся к ней. У тебя есть такая возможность.

– Я не об этом.

– Я уже стара, молодой человек. Силы мои на исходе. Вот хотела в последний раз побывать здесь, увидеться с государем – и на покой. Хватит с меня, устала я очень в этой жизни.

– А Лиза? А я? Как же мы все?

Тетушка снова взглянула на Жана.

– Хороший ты человек. Я не сомневалась в своей племяннице. Она сделала правильный выбор.

Жан с надеждой смотрел на Люсию Петровну и искал к ней подход, чтобы она поняла его правильно.

– Иди домой. Там тебя ждут.

– Скоро никто уже ждать не будет, – вздохнул Жан.

– Такого, как ты, будут ждать всегда, – она взяла молодого человека за руку и Жан почувствовал, как тетушка холодна. – Иди с Богом. Теперь племянница может больше, чем я.

– Я ничего не понимаю. Объясните мне все.

– Иди, я тебе сказала. Ей решать, Лизе. Я же должна была кому-то передать свой дар.

– Значит, выходит…

– Иди и ни о чем не думай. Только не забудьте, что я говорила, в полночь…

Люсия Петровны отвернулась и медленно пошла к выходу.

Растерянный Жан смотрел ей в след и ничего не понимал.

Наконец он опомнился и поспешил на улицу, чтобы догнать старуху, но ее уже нигде не было.

Ноги Жана не слушались. Он, обессилевший, опустился на лавочку и закрыл глаза. В ушах до сих пор слышался голос тетушки:

«Я же должна кому-то передать свой дар, свой дар, дар»…

Жан потряс головой и только сейчас стал замечать, что день подходит к концу. Он решительно встал и направился в сторону дома.

Глава 17

Ник и Ин ушли в город.

Лиза стояла у окна и высматривала своего молодого человека.

Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Она поспешила открыть и бросилась Жану на шею.

– Наконец дождалась, – расплакалась Лиза.

– Что это с тобой?

– Ты где был все это время?

– Тетушку искал.

– Ну, и нашел? – улыбнулась Лиза. – Она давно в своем имении. Стала бы она здесь задерживаться. Ты, Жан, просто теряешь зря время. Лучше бы побыл со мной. Мне так одиноко без тебя.

– Нашел, – выпалил Жан.

– Кого ты нашел? – не поняла Лиза.

– Люсию Петровну нашел.

Лиза недоверчиво взглянула на Жана.

– Я обещал, я и нашел. Мы встретились в Петропавловском соборе. – Жан видел растерянные глаза Лизы, которые мгновенно ожили.

– Этого не может быть!

– Может, Лиза, может. Я с ней говорил. Она мне напомнила, что завтра, в субботу, нам надо быть на Дворцовой площади.

– Что еще она тебе сказала? – Лиза обхватила Жана за шею. – Говори, не молчи.

– Она сказала, что устала жить на этом свете, что тебя очень любит…

– Тетушка когда-то мне призналась, что и ты ей мил.

– Вот видишь, как все хорошо складывается. Значит, у нас еще что-то получится!

– Только до завтрашнего вечера, а там что Бог даст.

– Он нам даст все, – заверил Жан.

– Ты, как всегда, такой фантазер. Нас ждет расставание, и я не знаю, как быть дальше.

– Все зависит только от тебя.

– Если бы, – снова вздохнула Лиза. – К своему возвращению, я боюсь, уже не застану ее в живых. В тот раз мне показалась, что она исповедовалась передо мной.

– Она тогда тебе ничего больше не сказала?

Лиза молча покачала головой.

Жан проводил Лизу в комнату и усадил в кресло.

– Отец не приходил? – спросил он.

– Пока нет. Я хотела с ним попрощаться.

– Ну, это неважно. Слушай теперь меня внимательно. Мы все вместе должны еще раз побывать в твоем времени.

– А потом? Вы же можете не вернуться и останетесь там навсегда. Я не хочу, чтобы вам было плохо. Мы разойдемся завтра, как говорила тетушка.

– Если я тебе скажу одну вещь, то ты меня примешь за идиота, но это действительно так. Не зря же я ее искал.

– Я что-то не понимаю, – Лиза взяла Жана за руку и крепко сжала ее. – Ты еще что-то знаешь?

– Я ничего не знаю. Теперь знаешь все ты, но не догадываешься.

– В чем это все заключается?

– Ты не поверишь, но она передала свой дар тебе в наследство. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Ничего не понимаю, – Лиза растерялась от услышанного.

– Завтра мы все идем на площадь и с появлением огненного шара исчезаем. Ты должна совершить это перемещение во времени.

– Я? Почему я? Ты ничего не путаешь?

– Ничего. Потом, твоими стараниями, мы возвращаемся обратно в двадцать первый век, сюда, ко мне.

Лиза слушала Жана и не могла понять его слов.

– Ты хочешь сказать, что теперь я могу делать то, что и тетушка?

– Только ты. Люсия Петровна уже бессильна в этом.

– А если произойдет какая-нибудь ошибка? Если у меня не получится?

– В таком случае есть предложение сегодня с тобой вдвоем все это испробовать. Зачем подвергать риску Ника и Ин? Пусть лучше они здесь расстанутся навсегда, а я останусь там, с тобой.

Растерянный вид Лизы довел Жана до смеха.

– Ты ненормальный, мой мальчишка, – возразила Лиза. – Ты понимаешь, о чем говоришь?

– Идем на площадь, – решительно сказал Жан и взял Лизу за руку. – Пусть Ник с Ин отдыхают.

Жан потянул Лизу к выходу.

– Ты думаешь…

– Я знаю, – уже утвердительно произнес он, и они вышли из дома.

– А вот и твой отец идет, – заметила Лиза.

– И куда в столь поздний час вы собрались? – удивился отец.

– Пап, мы скоро. Метнемся на некоторое время в начало восемнадцатого века, родителей проведать надо.

Лиза закрыла рот руками, чтобы не расхохотаться, когда увидела, какое лицо сделал отец.

– Ты что, выпил?

– Жан не пьет, – вступилась Лиза. – Мы быстро, туда и обратно. У меня тетушка при смерти: хотелось с ней повидаться.

– У вас на метро деньги есть? – спросил потерявшийся отец.

– Пап, туда метро не ходит. Государь еще ни одного моста не успел построить, а ты – метро…

Растерянный отец махнул рукой и направился в квартиру.

– Так же нельзя, – заметила Лиза. – Твой родитель плохое может подумать.

– Что он может решить, так это только заставить меня свою историю учить.

Они остановились у колонны на Дворцовой площади, и Жан взглянул на Лизу, взял ее за руки.

– Закрывай глаза, – сказал он.

Они оба стояли с закрытыми глазами и слышали, как мимо них проходили люди и с любопытством что-то говорили.

Жан открыл глаза и заметил толпившийся народ.

– Вот видишь, ничего не получается, – расстроилась Лиза. – Только внимание людей к себе привлекли.

– Значит, нет еще двенадцати часов, – тут же сделал заключение Жан. – Граждане, скажите, сколько сейчас времени?

– Уже первый час, молодой человек. Шли бы домой спать, а не дурачились здесь, – сказала проходящая мимо женщина.

Жан виновато смотрел на Лизу.

– Вот видишь, ничего не получается, – сказала она.

– Конечно. Надо же какое-нибудь заклинание говорить, а мы стоим и молчим. Без заклинания, просто с закрытыми глазами, никуда не переместишься. Представляешь, закрыл глаза – уже в Африке. Еще раз моргнул – в Австралии… Такого быть не может.

– Пошли домой, мечтатель, – сказала Лиза. – Завтра в полночь разберемся. Тетушка обещала довести все до конца.

У Жана пропало настроение. Он шел молча, с поникшей головой и молчал.

«Неужели старуха меня обманула, – думал он. – Не может такого быть. В ее возрасте, тем более перед смертью, такие грехи непозволительны. Каким дураком я теперь выгляжу перед Лизой? За кого она меня принимает? – Жан искоса посмотрел на свою подружку. – Может, все потому, что мы были не все, без Ника и Ин?»

– Ну, что ты молчишь? – спросила расстроенная Лиза.

– Болтун я у тебя. Как можно с таким общаться? – в сердцах произнес Жан.

– Тебя любить надо, а не общаться просто так, – поправила Лиза, и Жан почувствовал, как она устремила на него свой взгляд.

– Я себя ненавижу после всего этого.

Они пришли домой и стали раздеваться.

– Уже примчались обратно? – спросил отец. – Как тетушка? Жива-здорова?

– Мы решили завтра ее посетить, – ответила Лиза.

– Ну и правильно, – тут же согласился отец. – Жан, тебе завтра в школу, садись и позанимайся. Совсем все запустил.

Ребята прошли в комнату, и Жан закрыл плотно дверь, устало опустился на диван.

– Как мне все это надоело, – со вздохом произнес он. – Забери меня к себе. Лучше буду лес валить, чем жить вот так.

– Лес валить ты, конечно, не будешь, – заверила Лиза, – но у государя пристроить можно.

Впервые за вечер Жан улыбнулся. В двери просунулась голова отца.

– Учишь? – спросил он.

– Учу историю, папа.

– А чего смеешься?

– Да вспомнил, как в войну самолеты с крыши Зимнего дворца сбивал.

– Тьфу ты, – сплюнул отец. – И в кого ты такой уродился? Завтра обязательно спрошу на уроке.

– Можно, Лиза со мной завтра в школу пойдет?

– Нет, дорогой, не пойдет. Будешь отвечать своими силами. А ей я найду чем заняться, – он громко захлопнул дверь.

– Ну, началось. Нет, ты меня непременно пристраивай к государю. Я на любую должность соглашусь.

На его удивление, Жана сегодня на занятиях никто не спрашивал. Он понимал, что постаралась Лиза.

Она стояла у школы и дожидалась, когда закончатся уроки.

– Кажется, все обошлось, – сказал Жан, выходя из школы. – Ник не звонил?

Лиза протянула ему оставленный им телефон.

– Я сама ему звонила. Договорились встретиться в половине двенадцатого на площади.

Жан кинул печальный взгляд на здание школы, обнял Лизу, и они медленно пошли по аллее в сторону Невы.

Глава 18

Сегодняшний день пролетел незаметно.

Жан с грустным видом сидел за столом и наблюдал, как Лиза гладит его футболку.

– Ты хочешь, чтобы я опять удивил государя своим внешним видом? – спросил он.

– Я хочу, чтобы ты выглядел хорошо, – ответила Лиза и, повесив футболку на спинку стула, подсела рядом. – Мне очень жаль, что все так получается, но я ничего не забыла, особенно сегодняшнюю ночь.

Жан улыбнулся.

– Жаль только, что она была у нас последняя. Давай собираться, уже время поджимает. Ник с Ин уже наверняка на месте, – вздохнул Жан.

– И куда на сей раз отбываете? – спросил отец. – Днем нельзя было решить все ваши вопросы?

– Наши вопросы решаются только в полночь, – ответил Жан.

– Сейчас в какой век направляетесь? – он с усмешкой посмотрел на молодых людей. – Смотрите, ничего не перепутайте. Если что, звоните.

– Хорошо, папа, обязательно позвоним. Государю привет передавать? Ты как бы с ним немного знаком.

– Передай, передай и не забудь на обратном пути зайти в ночной магазин, купить хлеб. Тебе пакет дать?

Лиза взглянула на Жана и улыбнулась.

Ник и Ин их уже ждали.

– Вы что, в пробке застряли? – спросил Ник.

– Почти, – ответил грустный Жан. – Ну, что, рванем еще по пространству? Вы уже распрощались?

– И не думали, – удивилась Ин. – Мы договорились о встрече.

– Которая никогда не произойдет…

– Будем стараться, чтобы все случилось.

– В таком случае вам намного проще, – сказал Жан и прижал Лизу к себе. – А вот у нас – сложнее.

– Лизочка, помни о нас, а мы тебя уж никогда не забудем, – произнесла Ин, обнимая подружку.

– Ты ничего не говоришь. Встретился с Люсией Петровной? – спохватился Ник.

– А что толку? Она уже совсем постарела и ничего не может. Что-то мне наговорила непонятного, я так и не понял.

Ник обнял Лизу и поцеловал.

– Мне тебя всегда будет не хватать, – прошептал он.

– Мне тебя и Ин тоже. Если что было не так, то извините. Я не могу держать ответ за свою родственницу.

Они подошли к колонне и взялись за руки.

– Обычно в этих случаях гремит гром и идет проливной дождь, – заметила Ин. – Почему сейчас такого нет?

Жан настороженно взглянул на Лизу.

– Ничего страшного, – ответила она. – Главное – дождаться своего времени.

Жан чувствовал, как его ладони сжимают Лиза и Ин. Его тело дрожало, и он не мог взять себя в руки.

– Прощай, Ин, – прошептал он. – Ник, я тебя не забуду. Лиза, а ты останешься для меня самым дорогим человеком на свете.

Они закрыли глаза и, подняв головы вверх, ощутили приближение теплого воздуха. Неожиданно над площадью раздался протяжный звук, похожий на свист, и яркая вспышка поглотила молодых людей.

Жан слышал вокруг себя какие-то разговоры, пытался прислушаться и разобраться, не открывая глаз.

– Ну, чего стоите на дороге, бездельники? – раздался голос прямо у него над ухом. – Брысь отсюда!

Жан вздрогнул и открыл глаза.

– Я ничего не понял, – воскликнул он, обнаружив рядом всех своих друзей. – Где это мы?

Они стали оглядываться по сторонам, не понимая, что произошло.

– Это ужасно! – возмущалась Ин. – Мы опять в петровские времена вернулись, не так ли?

– С дороги, – кричал приближающийся всадник. Он резко остановил коня, развернулся и строго посмотрел на молодых людей. – Кто такие?

– Точно, старуха сбой дала, – прошептал Жан. – Почему мы все оказались вместе?

– Сейчас и сидеть будете вместе! – пригрозил всадник. – Государь быстро с вами разберется.

– Граф, это же я, Лиза Зотова, – признала Лиза одного из приближенных к государю.

Всадник всмотрелся, спрыгнул с коня и подошел поближе.

– Точно. А почему я тебя не признал сразу? Ты это откуда такая? Вырядилась неизвестно во что.

– Из-за границы она, не видишь, что ли? Там сейчас штаны в моде, не то, что у тебя, какие-то шаровары. – Жан так наехал на графа, что тот растерялся.

– А это кто такие? – тихо спросил он у Лизы.

– Ой, потом объясню. Ты сразу, граф, и не поймешь.

– Сейчас же доложу государю, – граф снова вскочил на коня и, щелкнув по крупу плетью, умчался.

– Холоп царский, – вслед ему произнес Жан. – Куда нам теперь?

– Пока ко мне домой. Отец с матерью, наверное, заждались меня.

Лиза быстро вбежала на крыльцо и столкнулась с лакеем, который выходил из дома.

– Отец дома? – спросила она.

– Ваш батюшка недавно отбыл. Матушка дома.

Лиза вбежала в дом, а лакей внимательно посмотрел на молодых людей, хотел что-то сказать, но Жан его опередил:

– Глаза сломаешь, – сказал он. – Ступай своей дорогой. Ник, что делать будем? Если старушка уже бессильна, то достраивать город придется нам и государю. Лучше бы я историю учил да дома сидел.

Через несколько минут вышла заплаканная Лиза.

– Заходите, – пригласила она дрожащим голосом.

Ребята переглянулись.

– Что опять случилось? – не терпелось Жану узнать причину ее слез.

– Теперь уже ничего, – ответила она. – Случилось то, что должно было случиться. Люсия Петровна умерла два дня назад.

Ник даже побледнел. Они на мгновение все остановились перед дверью.

– Заходите, – повторила Лиза. – Матушка вас приглашает в дом.

Ребята вошли и скромно встали у дверей.

Мать подошла поближе, взглянула на каждого и обратилась к Жану.

– Горе у нас большое, – прошептала она. – Сестра князя умерла.

Жан опустил свои глаза и уставился в пол.

– А ты все такой же, как и раньше, – продолжала она. – Лиза тебя недавно нарисовала, там в комнате висит портрет. Очень похож. Нинка, накрой на стол, видишь, гости у нас, – приказным голосом крикнула мать служанке. – Садитесь молодые люди. Вы к нам надолго?

Жан снова взглянул на Лизу, но она пожала плечами.

– Нет, мы проездом из будущего. Погостим немного и обратно, – ответил Жан. – Мы все приносим вам свои соболезнования по поводу смерти вашей родственницы и очень сожалеем о случившемся.

– Хорошим она была человеком, но очень загадочная, – стала рассказывать мать. – Вот сколько ее знала, так ничего и не поняла. Много о ней слухов разных ходило, много она людям добра сделала…

– И нам тоже, – добавил Жан. – До сих пор выбраться из этого клубка не можем.

– Да, Лиза, перед смертью она оставила тебе какие-то свои записи. Они в ее тетради. Очень просила передать только тебе, ты разберешься.

– Спасибо, матушка. Я обязательно на досуге с ними ознакомлюсь, – любезно ответила Лиза и посмотрела на ребят.

– Может, посмотришь сейчас? – попросил Жан. – Меня отец за хлебом послал, а я тут рассиживаюсь, – он говорил это шепотом, наклонив голову к своей подружке.

Мать усадила их за стол.

– Вы ешьте, молодые люди, пейте. С дороги, наверное, очень устали, отдыхайте. Отец уехал в имение к сестре, чтобы похоронить ее с почестями. Государь его отпустил на неделю.

– Жан очень желал с государем увидеться, – сказала Лиза. – И ребята тоже.

Жан сделал удивленное лицо.

– Я хотел бы увидеть государя, но не очень, – признался Жан. – Меня сейчас больше другое волнует – тетушкина кончина.

– Я сожалею, но такую жизнь, какую прожила она, не каждому под силу прожить.

– Это точно, – согласился Ник. – Ей сколько, лет триста с лишним было?

Мать уставилась на молодого человека.

– Да бог с тобой, разве столько живут? Ей было девяносто пять.

– Тоже очень неплохо, – Жан взглянул на Ника. – Он в дороге немного упал, – стал объяснять Жан. – Представляете, прямо на голову, а там были кирпичи. Вот теперь все и путает.

– Бедненький. Ну, я вас оставлю, отдыхайте, а у меня еще дела по дому. – К государю обязательно зайдите. Он о вас вспоминал.

– Хорошими хоть словами? – поинтересовался Жан.

– Конечно. Вы все ему пришлись по душе.

В двери кто-то постучал. Стук был такой настойчивый, что Жан забеспокоился.

Мать пошла открывать, и ребята услышали голоса.

– Ну-ка показывай своих гостей, – гремел голос.

– Меньшиков, – шепнула Лиза.

Дверь распахнулась, и вошел князь.

– Почему не доложили государю о своем появлении? – начал он сразу с вопроса. – Он вас ждал, ждал, а вы куда-то отъехали. Предупреждать в таких случаях надо. К вечеру государь просит к себе.

– Как скажете, – согласился Ник. – Разговор о чем будет?

– Страшно? Не боись, он сегодня добрый, если к вечеру не испортится настроение.

– Тогда, может, лучше сейчас, – спохватился Жан.

– Сказал к вечеру, так к вечеру. Нечего ему планы ломать. Он тебе здесь не деревню строит, а город.

Меньшиков улыбнулся своим широким ртом и вышел.

– Что будем делать дальше? – спросил Ник.

– Ничего. Ты город будешь строить, а я со старушкой прощаться, – Жан подвинулся к Ин поближе. – Ты со мной или как?

– Жан, прекрати. Тут дело намного серьезнее, чем ты думаешь. Как нам вернуться назад?

– Без Ника?

– С вами со всеми.

– Тут надо подумать. Есть предложение посетить государя, для начала. Он ждет нас вечером, и мы просто обязаны туда явиться.

– Это бесспорно, – заверил Ник. – А потом?

– Не торопи события.

Жан надеялся, что Лиза уйдет и откроет заветную тетрадь, которую оставила в наследство ей тетушка.

– Не спорьте. – Лиза решительно встала. – Можно, я вас оставлю на некоторое время?

– Я с тобой, – вызвался Жан.

– Прости меня, но можно, я сама?

Жан пожал плечами.

– В таком случае, чего нам дожидаться, время уже подходит к вечеру и нам можно двигаться в сторону государева домика, – Ник встал, увлекая за собой Ин. – Ты с нами?

– Вы же без меня не сможете, – улыбнулся Жан. – Идем все вместе.

Петр Алексеевич был в хорошем расположении духа. Он все вспомнил и принимал гостей с широким размахом. Это не заключалось в шикарных приемах: просто было отличное настроение.

– Я вас совсем из вида потерял, – сказал он, обходя каждого. – Мне до сих пор мой командующий ставит вас в пример.

Жан заметил особое внимание к своей личности и, чтобы не было это так заметно, сам заговорил с государем:

– Мы с вами, великий государь, искали встречу. Наконец она произошла, и мы рады вас выслушать и подчиниться всем вашим указаниям.

– Ты что болтаешь? – шепнул Ник.

– На приемах все так говорят, а делают свое, – Жан преданно смотрел в глаза государю.

– Брешешь ты все, отрок, – Петр сразу раскусил молодого человека. – Где болтался все это время? Я насчет тебя строил грандиозные планы.

– Домой ездил, немного отдохнул, – стал объяснять Жан. – Потом отец за хлебом отправил, а я думаю, дай загляну в восемнадцатый век, может, что помочь надо.

– Ничего не надо, – ответил государь. – И без вас здесь людей хватает. От вас пользы никакой, только языком трепаться. Мне просто приятно вас видеть. Что там в вашем будущем, изменений пока нет?

– Да нет, если не считать, что перерыли Миллионную улицу.

– Это что еще за улица такая?

– Будет такая. Ее перерыли вдоль и поперек.

– Что ищут?

– Трубу прорвало, вот и роют.

– Сразу сделать не могли? – удивился Петр.

– Наши с первого раза ничего не могут. Они сначала деньги отмывают, потом начинают шевелиться.

– Я бы этих выродков в казематы отправил, туннели рыть, – возмутился Петр.

– Их нельзя, они при портфелях.

– Они все воры! Вы что там, совсем ненормальные? Их, сволочей, всех под одну гребенку чесать надо.

– У нас так не принято. Порядок такой, пока не наворуется – работает.

– Да у вас, как я погляжу, все жулики! – у государя от возмущения налились глаза кровью.

– Такова жизнь, великий государь.

– Да… Дожились вы до ручки. Если у вас воруют все, значит, напрасны мои старания. Куда же смотрят власти?

– Давайте не будем больше ни о чем говорить, – предложил Ник.

– Это же почему? Покрываешь воров? У меня за казнокрадство никто не уходил просто так.

– Век другой, государь. Сейчас тот на коне, у которого копыта золотые.

Петр Алексеевич раздраженно покачал головой.

– Нет у вас настоящего царя. Смотри, как Россию опустили.

– Жизнь такая, уважаемый государь, – сказал Жан.

– Это не жизнь, раз воры всюду, начиная с верхушки. Народ все терпит?

– Как всегда.

– Ничего, всему бывает конец. Я бы уже всех перевешал. Пусть это будет и жестоко, но каждой сволочи – свой крест. Все, идите, завтра встретимся. Уж шибко мне с вами поболтать охота. С жильем у вас все в порядке?

Ребята в ответ улыбнулись.

Глава 19

– Все, я готова, – радостно сказала Лиза, встречая своих друзей на пороге дома. – Как государь?

– Государь нормально, – Жан с надеждой взглянул на свою подружку. – Получится?

– Я пролистала тетушкину тетрадь от начала и до конца. Оказывается, надо говорить заклинание, чтобы все получилось. Я его нашла.

Ин облегченно улыбнулась.

– И опять появится этот огненный шар?

Лиза пожала плечами.

– Он должен появиться, – сказал Ник. – Только с помощью его мы можем перемещаться в пространстве и во времени.

– Слушай, Лиза, вспомни, как мы попали на дискотеку, как оказались мгновенно на другом берегу Невы… Это все произошло без заклинания. А с ним… Может, можно попробовать и днем? Ночью иногда спать хочется. – Жан улыбнулся.

– А шар?

– Мы его просто не увидим, – Жан заморгал глазами и уставился на Лизу.

– Ты у меня находка, – обняла она его. – Твои огромные серые глаза просто сводят меня с ума. Давайте попробуем.

– А если получится, мы же к государю завтра должны наведаться, – заметил Ник.

– Ничего, заедем в следующий раз. Мы теперь часто будем здесь, – заверил Жан.

– Конечно, к теще на блины ты точно будешь заскакивать, – рассмеялась Ин. У нее сразу поднялось настроение.

– Да и я бы на вашем месте не особенно задерживался, – равнодушно сказал Жан. – Хватит друг другу голову морочить. Женились бы, что ли…

Ник взглянул на Ин:

– Ты сватом будешь?

– А что, и буду. Сыграем свадьбу где-нибудь в каменном веке и живите счастливо. С жильем тоже определитесь. В те времена много пещер свободных оставалось, потому что местные жители жрали друг друга из-за незнания кухни. Пристроитесь нормально, будете жить да поживать. Я с Лизой к вам заезжать иногда буду. Чем не жизнь! – Жан заметил, как у Ника и Ин сделался растерянный вид.

Лиза смеялась от души, схватив Жана за руку.

– Правильно я говорю? – обратился Жан к своей подружке. – Родственники у нас с тобой будут теперь в каждом столетии.

– Слушай, ты, академик! Если хоть одно слово еще скажешь – я тебя утоплю прямо в этом веке.

Ник заметил, что на них стали обращать внимания окружающие люди. – Идемте на наше место, Лиза пусть пробует свои знания.

– Должно получиться! – прошептал Жан ей на ухо. – Тогда, при встрече, мне тетушка сказала, что все свое умение передала тебе в наследство. Главное, ты не волнуйся, и все получится.

Они вышли к берегу реки, взялись за руки и подняли головы к солнцу.

Жан чувствовал, как Лиза сжимает от волнения его руку и тоже крепко ее сжал, наудачу.

– Закрывайте глаза, – только и успела сказать Ин, как в воздухе раздался оглушительный свист и сильный ветер со стороны Невы колыхнул их тела.

В следующий момент они уже сидели на земле с высохшей травой, на приличном расстоянии друг от друга.

Ник поднял голову и огляделся. Вдалеке стоял Жан, отряхиваясь от прилипших к джинсам колючек. Он растерянно оглядывался и ничего не мог понять.

– Где это мы? – крикнул он и направился к Нику. – Где наши девчонки?

– Вон они, идут к нам.

– Лиза, ты что-то перепутала, – с тревогой в голосе произнесла Ин. – Эти места совсем не похожи ни на что, напоминающее наши.

– Я старалась, – волновалась Лиза. – Все сделала так, как было написано в тетради.

Они сбились в кучу и осматривали местность.

– Ни одной живой души, – заметил Ник.

– Почему ни одной, – тут же возразил Жан. – Я, например, вижу огромного льва, который не сводит с нас своих глаз.

Девчонки от страха задрожали, когда увидели большого зверя, который поднялся во весь свой могучий рост и нервно вилял хвостом.

Жан огляделся по сторонам:

– Куда бежать будем? На горизонте вижу всего одно дерево.

Огромный лев приготовился к прыжку, прижал свои уши и оскалил большие клыки.

– Чего стоим? Он нас всех четверых просто проглотит. Бежим к дереву!

Спотыкаясь, они помчались к единственному дереву, стоящему вдалеке.

Лев присел на задние лапы и издал такой рев, что Жан споткнулся об какую-то корягу и упал.

– Ты что тут развалился, – протянул ему руку Ник. – Ты ему на один зубок сгодишься. Вперед!

Зверь снова поднялся и начал преследовать незваных гостей.

Первым на дерево влетел Ник. Он протянул руку Ин, потом Лизе.

– Жанчик, а ты? – голос Лизы дрожал от страха.

Жан взобрался по сучкам на дерево и посмотрел вниз. Там уже крутился лев, задирая свою лохматую голову.

– Я слышала, что они тоже по деревьям умеют лазать, – сказала Лиза.

– Делать ему здесь нечего, – возразил Жан. – Самим места мало, все не поместимся.

– Он поместится, если будет нас по одному съедать, – трепетала Ин, прижимаясь к Нику.

– Иди отсюда, скотина, – махал на него веткой Жан. – Иди домой. Мы невкусные, потные и грязные…

– Жан, ты и в такой обстановке ухитряешься шутить.

– Какие шутки? Видите, он уже думает.

– Он еще пару дней подождет, там, внизу, и мы сами свалимся ему в пасть. Не сидеть же нам здесь вечность, – сказал Ник и умоляюще взглянул на Лизу. – Делай что-нибудь, милая, мы все жить еще хотим.

– Я сейчас буду пробовать, но здесь так неудобно.

– У тебя есть предложение спуститься вниз? Лучше я вас здесь, на дереве, подожду, – сказала Ин.

– Нестандартная ситуация, – заметил Жан. – Я представляю, если сейчас все получится, то мы вместе с деревом окажемся на Дворцовой площади.

– Я согласна на все, потом уберем, – захныкала Ин, заметив, что лев встал на задние лапы и выпустил свои огромные когти, размером с ладонь.

– Лапы убери, дерево свалишь, – кричал Жан. – Лизочка, сосредоточься, и все у тебя получится.

– Давайте еще раз попробуем. Только одна просьба, за дерево не держаться. Ни к чему оно там у нас.

Лиза еще раз взглянула вниз. Лев имел серьезные намерения и не думал оставлять такой жирный обед.

Они снова схватились за руки, стараясь не потерять равновесие и упасть вниз, подняли, как обычно, головы вверх и закрыли глаза.

Лев издан пронзительный визг и бросился от дерева прочь.

Поднялся ветер, который раскачивал дерево с такой силой, что молодые люди внезапно потеряли равновесие и ощутили себя в невесомом состоянии.

Когда они открыли глаза, то обнаружили, что опять находятся на дереве, но совершенно другом, ветвистом, с большими листьями и колючим стволом.

– Кто за дерево держался? – сразу предъявил Жан претензии.

– Я чуть не упала, – призналась Ин.

– Было же оговорено – деревья с собой не брать. А где это мы сейчас?

Вокруг были сплошные заросли, высокая трава и множество непонятных растений.

Ник взглянул на Лизу.

– Ты все правильно сделала?

– Кажется, все.

– Главное, льва больше нет, – вступился Жан. – Давайте вниз. Мне кажется, что мы на верном пути.

Глава 20

По зарослям они с трудом пробирались вперед.

– Это точно не Ленинградская область, – определил Жан. – Может, людей встретим, они нам помогут разобраться в ситуации.

– В этих дебрях не только людей не найдешь, тут и зверья-то никакого нет. Кто будет жить в таком захолустье? – Ник настороженно поглядывал по сторонам.

Они шли друг за другом, осторожно ступая по влажной траве, раздвигая густые ветки колючих кустов. Вскоре вышли на небольшую поляну, где недавно жгли костер.

– Я же говорил, что здесь есть люди, – обрадовался Жан. – Наверное, охотники были. Смотрите, кости какие-то. Кто биологию хорошо знает? Это чьи останки?

– Человека, – голос Ин задрожал, когда она разгребла ногой кучу костей.

Лиза с испугом завизжала и схватилась за Жана.

– Я череп нашел, – прошептал Ник. – Лиза, ты опять что-то перепутала.

– Она только учится, – снова заступился Жан. – Ей надо немного потренироваться.

– Пока она будет тренироваться, от нас тоже куча костей останется.

– Ничего страшного, – успокоил Жан. – Археологи разберутся, где чьи.

Он взглянул на Лизу:

– Опять сбой вышел? Давай еще раз. Ты только не волнуйся, возьми себя в руки и вспомни, как все было написано в той тетради.

Только Жан закрыл рот, как в глубине леса послышались крики на непонятном наречии.

– Бежим!

– Куда? – возразил Жан. – Эти точно нас догонят. Надо спрятаться.

В один миг все бросились в кусты и спрятались в высокой траве.

Шаги приближались. Они были похожи на стадо бегущих антилоп. Земля вся затряслась, а непонятные возгласы становились все слышнее.

Жан чувствовал, как бьется сердце прижавшейся к нему Лизы.

– Сейчас эти проскочат, и нам надо быстро отсюда валить, – шептал он.

Метрах в десяти от их укрытия бежали люди. Они были обросшие, грязные и голые. В руках у них были длинные палки с наконечниками.

– Это явно не шахтеры, – прошептал Жан. – Хотя похожи.

– Молчи, я тебя прошу. Это какие-то дикари. Где это мы на этот раз?

– Я так полагаю, век пятый, не позже.

Неожиданно стадо дикарей остановилось и прислушалось.

Вожак, здоровеннейший черный детина, издал пронзительный клич и все помчались в другую сторону.

– Я полагаю, они нас ищут. Тоже голодные, бедняги. Что за невезуха? Нам осталось еще в доисторический период попасть. Лизочка, давай сосредоточься, и все получится. Меня отец там с хлебом заждался, – Жан медленно поднялся и тряхнул головой. – Все на месте?

Где-то из дальних кустов появились Ин и Ник.

– Черт побери, у нас опять не получилось, – сожалела Ин.

– Главное, спокойствие, – Жан огляделся по сторонам. – Не надо расстраивать Лизу. Давайте еще раз попробуем. На земле у нее лучше получается.

Они поспешили на поляну, стали кругом и взялись за руки.

– Ты, Лиза, только не спеши, – попросил Ник. – Сосредоточься, настройся и, самое главное, не спеши.

– А уже спешить некуда, – заикаясь, произнес Жан, оглядываясь по сторонам.

Вокруг них стояло множество существ в человеческом образе и направляли на них свои копья. Они осторожно и медленно продвигались вперед. Глаза их дико сверкали.

– Что теперь делать будем? – Жан смотрел на дикарей, и челюсти у него тряслись от негодования и испуга. – Надо было со львом остаться. С этими не договоришься.

Дикари окружили незнакомцев и размахивали копьями, готовые в любую минуту поразить беззащитных молодых людей.

– Здесь иностранные языки не помогут, – сказал Жан, пытаясь сдержать волнение. – Главное, не надо показывать, что мы их боимся.

Вышел черный голый вождь, и его красные глаза устремились на чужеземцев. Он оскалил свои желтые зубы, и на его лице промелькнула ужасающая гримаса.

– Этот хуже льва, – прошептал Жан. – Прости меня, папик, что я плохо учил историю. Пусть я останусь в твоей памяти таким, каким ты меня видел до того, как отправить за хлебом в магазин. – Жан вздрогнул и сунул руку в карман. Он извлек железные деньги и протянул их вождю.

Тот выпучил свои глаза и высунул зеленый язык. Он жадно смотрел на протянутую ладонь молодого человека и недоверчиво оглянулся назад, на своих сородичей. Потом он поднял правую руку вверх, и все затихли.

– Это деньги, – дрожал голос Жана. – Что-нибудь себе купишь. Нечего одну траву жрать.

Вождь протянул к Жану сразу две своих здоровых руки, и он положил в них деньги. Вождь стал принюхиваться и даже лизнул монеты, потом повернулся к своему стаду, и они его обступили со всех сторон.

– Пора, – прошептал Жан.

Ребята схватились за руки, подняли головы вверх и закрыли глаза.

Через мгновенье они уже слышали, как дикари бросились в разные стороны с ужасом, который вырывался из их глоток.

– Сработало! – на всю парадную закричал Жан, приходя в себя. – Сработало, наконец-то!

Он растолкал сидящую тут же на ступеньках Лизу, приводя ее в чувство, и вскочил на ноги. – Ура! Мы наконец дома!

Дверь квартиры открылась, и выглянул отец.

– Ты что орешь на весь дом? – спросил он. – Хлеб купил?

– Деньги дикарям отдал в обмен на жизнь, – радостно сообщил Жан, поднимая Лизу.

– Потерял?

– У меня свои есть. Сейчас немного передохну и сбегаю за хлебом.

Молодые люди прошли в квартиру.

– А грязные-то какие! Где вас только носило?

– Папа, если я все тебе расскажу, то тебе придется немедленно уйти на пенсию по состоянию здоровья. Лучше не спрашивай.

Они прошли в комнату, и Жан схватил телефон, набрал номер Ника.

Его мать взяла трубку.

– Это Женя, – представился Жан. – Колю можно?

– Спит еще Коля, разбудить?

– Нет, не надо, я перезвоню. – Он облегченно вздохнул и упал на диван. – Надо же, какая длинная оказалась дорога обратно, – задумчиво произнес Жан. – Такой крюк дали. Прерии какие-то, джунгли… Как я хочу в школу!

Жан обнял Лизу и поцеловал ее в лобик.

– Ты в порядке?

– Что со мной сделается, когда ты рядом со мной!