Глава восьмая. Вокзал Кингс-Стар

Пейсли стояла рядом с Хэлом на платформе; её до сих пор трясло. Она посмотрела на стоящий перед ними поезд и несколько раз моргнула, пытаясь привыкнуть к тому, что вокруг идёт обычная жизнь. Люди как ни в чём не бывало движутся каждый по своему пути, в то время как на соседней улице… Она глубоко вдохнула и сжала кулаки.

Над платформой висели большие часы, и, согласно расписанию, вот-вот должен был прибыть шестичасовой поезд на Инвернесс. Они на целый час опоздали на встречу с Корбеттом, и Пейсли отчаянно высматривала его на станции, хоть и знала, что его здесь нет.

– Никогда не видел таких поездов, – сказал Хэл.

Пейсли поняла, что, уже успев посмотреть на поезд несколько раз, до сих пор не осознала, что именно видит: она ещё раз оглядела оливково-зелёные бока вагонов, плавные изгибы и скруглённые очертания – поезд был внушительный, монолитный. У него не было колёс: состав парил над рельсами благодаря электрикомагнитному полю.

– Этот тип магэлектрикотранспорта называется «лэйтуэйт». Считается, что такой поезд очень быстроходный, – сказала Пейсли, усилием воли сосредоточившись на ничего не значащей, но успокаивающей болтовне. – В Америке таких полно, но в Альбионе это первый подобный состав. Мама рассказывала, что власти планируют построить путь над морем прямиком во Фракию. – При мысли о матери у неё перехватило дыхание.

– Интересно, каково это – ездить на таком поезде? – пробормотал Хэл, подходя ближе к вагонам.

Лэйтуэйт тихо гудел, едва заметно покачиваясь возле перрона.

– Ну, сейчас мы это выясним. Идём. Наверное, Оделия уже там, – сказала Пейсли, сверяя номер вагона с номером в билете. – Она открыла двери и жестом предложила Хэлу зайти внутрь.

Внутри вагон оказался очень большим и напомнил Пейсли об элегантных отелях и ресторанах в парящем районе Верхний Кенсингтон. Оделия уже сидела в купе; Пейсли решила, что им всем лучше ненадолго разделиться, чтобы дать возможность Оделии немного побыть одной. Подойдя к ходящей с драконами, Пейсли увидела, что та с невозмутимым видом смотрит в окно, однако явно была напряжена.

Хэл плюхнулся на мягкое зелёное плюшевое сиденье напротив Оделии и устало, с облегчением вздохнул. Пейсли огляделась: стены купе были обиты панелями из тёмного дерева, а мягкий электрикосвет напомнил о библиотеке в клубе дяди Гектора.

– Всё тихо и спокойно, – доложила Оделия, не отрывая глаз от платформы за окном. – Я прошлась по поезду и не обнаружила ни следа людей двора.

Пейсли сняла рюкзак, запихнула его на багажную полку и села рядом с Оделией. Сняв с плеча сумку, она быстро проверила, как там драконье яйцо, и, убедившись, что всё в порядке, положила сумку рядом с собой на сиденье.

– И ни следа Корбетта? – спросила она. – Вы уверены, что он уехал на пятичасовом поезде?

Оделия едва слышно вздохнула:

– Да, мы ведь велели ему поступить так, а он мог не успеть пройти через весь поезд, чтобы найти нас, прежде чем уехать. Иначе он бы дождался нас на платформе; вы же знаете, он бы нас дождался.

Пейсли кивнула: верно, Корбетт ни за что не бросил бы их, если бы не знал наверняка, что они просто задерживаются.

– Уверена, когда мы приедем в Инвернесс, Корбетт будет ждать нас там, – добавила Оделия.

Пейсли представила, как Корбетт ждёт их на платформе: сидит на скамейке, плотнее запахнувшись в пальто Таракана, и поминутно поглядывает на часы.

На перроне засвистел свисток, и поезд слегка вздрогнул, потому что начали захлопываться двери вагонов. Лёгкое гудение сделалось громче, и Пейсли ощутила приятное волнение: поезд слегка приподнялся над платформой, а потом плавно заскользил вперёд. Она посмотрела на Хэла – тот так широко улыбался, что его шрам стал ещё заметнее.

– Ух ты, какое странное ощущение! – воскликнул он.

Поезд беззвучно и быстро набирал скорость, и мир за окном мчался всё быстрее и быстрее. Казалось, они остались на месте, а движется лишь пейзаж за стеклом.

На миг Пейсли вспомнила своё пребывание за Завесой – тогда она испытывала нечто похожее. Потом её восторг сменился страхом, потому что раздалось негромкое электрикопотрескивание… в центре купе парил тёмный сгусток Завесы. Оделия осторожно взяла Пейсли за руку.

– Пейсли, всё хорошо, – спокойно и мягко проговорила она. – Не нужно пугаться и волноваться. Мы едем на север, скоро встретимся с Корбеттом, а потом вернём Дэкса.

– Дэкса, – повторила Пейсли, не сводя глаз с обрывка Завесы.

– Да, Дэкса. Закройте глаза и сосредоточьтесь на каком-нибудь счастливом воспоминании, в котором есть только вы и Дэкс.

Пейсли крепко зажмурилась, отгораживаясь от Завесы, и представила, как они с Дэксом собирали модель Небесного Механизма в день малых оборотов.

Рука Оделии, сжимавшая запястье Пейсли, расслабилась, и, открыв глаза, девочка увидела, что сгусток Завесы исчез.

– Как… как вы узнали, что это сработает? – спросила Пейсли.

– Я не знала – просто вспомнила, как вы говорили, что испугались, когда на рынок влетели обрывки Завесы. Мне пришло в голову, что их появление зависит от того, какие эмоции вы испытываете.

– Кажется, твоя догадка верна, – кивнул Хэл. Он немного побледнел и сидел, вжавшись в спинку сиденья. – Выходит, ты можешь вызывать эти штуки? – обратился он к Пейсли.

– Понятия не имею, как я это делаю, но, похоже, так и есть.

Некоторое время они молчали, потом Хэл встал:

– Кто хочет есть?

– Пойду я, – сказала Пейсли. – Если тебя увидят, то могут догадаться, кто ты такой. – Она хотела было подняться, но Хэл вскинул руку и произнёс с прекрасным новокельтским акцентом:

– Не тревожьтесь так, милая Пейсли. Я кригар, а у нас много талантов.

Оделия достала кошелёк и протянула Хэлу несколько монет.

– Кроме того, это прекрасная возможность проверить, так ли хороша маскировка, которой обеспечила меня Оделия, – добавил он со своим обычным акцентом и, выйдя из купе, отправился на поиски еды.

Пейсли посмотрела на Оделию:

– Вы ему доверяете?

Оделия кивнула:

– Мы едем на большой скорости: не думаю, что кригар попытается сбежать. Кроме того, я дала ему очень мало денег, и у него нет союзников – кроме нас. Он вернётся.

– И что, теперь он наш друг? – спросила Пейсли. Она подумала о Хэле и вспомнила, как он остался рядом с ней на рынке, как помог ей подготовиться к путешествию, рассказал им о яйце дракона и вывел их с Оделией из толпы, когда они обе не могли самостоятельно уйти от тех виселиц.

– Я ещё не решила, друг ли он, но точно знаю, что мне он не враг, – ответила Оделия.

Через некоторое время Хэл вернулся и принёс три свежеиспечённых пирожка и три стаканчика горячего шоколада. Раздав Пейсли и Оделии еду, он достал из-под мышки вечерний номер «Королевского вестника» и положил его на колени Пейсли.

На первой странице под заголовком «ВРАГИ ИМПЕРИИ» были помещены четыре портрета подозреваемых, очень похожих на Пейсли, Оделию, Корбетта и Хэла (на картинке кригар был изображён в своём прежнем образе, ныне скрытом благодаря гриму).

Пейсли, едва не уронив стаканчик с горячим шоколадом, схватила газету и начала читать вслух:

Как стало известно «Королевскому вестнику», прошлой ночью на сердце нашей Империи напала кучка кригаров и ходящих с драконами. Нападение произошло недалеко от столицы, в результате оказались оборваны пути по меньшей мере двух человек. Согласно собранным «Вестником» сведениям, преступники могли вынашивать более масштабные планы; есть даже предположение, что они хотели устроить покушение на Георга. Однако пути злоумышленников не привели их к достижению этой цели, а принимая во внимание тот факт, что сейчас в Империи нет новой Королевской Звезды, вряд ли Верховный Конструктор допустил бы такое.

Небесный архитектор Харман прокомментировал случившееся: «Все мы слишком хорошо знаем, что и кригары, и ходящие с драконами игнорируют принятые в Механизме законы и не живут по предначертанию звёзд. Они не остановятся даже перед нападением на Империю, Георга и Верховного Конструктора».

Люди двора опубликовали изображения четырёх человек – предположительно это двое кригаров и две ходящие с драконами; по нашим сведениям, они до сих пор находятся в Империи.

Если вы увидите этих людей, немедленно сообщите о них властям. Есть основания полагать, что они вооружены и не имеют пути.

Пейсли опустила газету и показала своим спутникам портреты.

– Они неправильно нарисовали мои знаки кригара! – воскликнул Хэл, возмущённо тыча пальцем в страницу. Пейсли не видела его татуировки под гримом, который наложила Оделия, но не сомневалась, что Хэл прав. – Как люди узнают, кто я такой?

Пейсли сдавлено хихикнула:

– Совсем не нужно, чтобы кто-то узнал, кто ты такой, да и нам с Оделией желательно остаться неузнанными, если уж на то пошло.

– Думаю, эти картинки имеют явное сходство с нами, и нам следует быть начеку, – сказала Оделия. Она встала и опустила шторы так, чтобы никто не смог заглянуть в купе из коридора.

– А как же Корбетт? – встревоженно пробормотала Пейсли.

Оделия посмотрела на часы:

– Его поезд прибудет в Инвернесс через несколько часов. Он будет в безопасности со своей семьёй, а вскоре мы к нему присоединимся. Кроме того, это вечерний номер «Вестника», в пятичасовом поезде его никто не прочёл.

Пейсли надеялась, что Оделия права.

Хэл забрал у Пейсли газету и принялся карандашом пририсовывать на своём портрете татуировки.

– Ты говорил, что кригара узнают по его делам, и именно они его прославляют в этом мире, – обратилась к нему Пейсли.

Хэл поднял глаза от газеты и кивнул:

– Верно.

– Тогда почему ты придаёшь такое большое значение этому рисунку?

Хэл пожал плечами:

– Для меня это важно. На севере наши знаки – это часть нашего наследия, наших традиций; они показывают, кто мы как народ, кем является каждый отдельно взятый человек. А эти знаки – не я, и я не хочу, чтобы кто-то их видел, чтобы меня судили по неправильным знакам, по тому, кем я не являюсь.

Пейсли поёрзала на месте: она явно недооценила кригара и составила о нём неверное мнение.

– Хэл, любой, кто хоть недолго пообщается с тобой, поймёт, что ты хороший человек, что в любых обстоятельствах ты стараешься поступать правильно.

– Считаешь меня хорошим человеком? – Хэл склонил голову набок и внимательно посмотрел на Пейсли своим единственным глазом.

– Да.

Между Пейсли и кригаром пробежала искра понимания: они перестали быть недругами и на один шаг приблизились к тому, чтобы стать друзьями.

– Расскажи мне о своих знаках, – попросила Пейсли, указывая на нарисованные татуировки.

Пока она ела пирог, запивая его какао, Хэл объяснил ей значение всех голубых линий и символов, потом Пейсли рассказала кригару о себе.

Оделия почти не участвовала в разговоре; она читала газету, время от времени кивая каким-то своим мыслям.

Хэл уснул первым, но Пейсли не сомневалась: если что-то случится, и он и Оделия будут готовы. В конце концов девочка тоже задремала. Она чувствовала себя в безопасности, потому что Хэл и Оделия были рядом с ней, и думала о том, что они едут к Дэксу и Корбетту и они всё ближе и ближе.


Загрузка...