💎Офень флая федьма

Глава 21 Белый платочек

Голос был знакомый. И хоть мне точно сейчас никого не хотелось ни слышать, ни, тем более, видеть, я прикрыла глаза, потом сделала медленный вдох и обернулась.

— Рина? — удивилась, увидев Визжулю, учительницу детей и единственную обожаемую дочь соседа Афанасия.

Ту самую неплохую девушку, что любила папу, малышей и… Даже не знаю, что еще. Мне эта шатенка — скромница с вечно забранными в низкий пучок волосами и огромными голубыми глазами нравилась. Она всегда смущенно улыбалась при встрече. Малышня моя училась у нее в охотку, на занятия и Афоня, и двойняшки всегда бежали с радостью.

— Вы что тут делаете? — отметив ее распухший нос и покрасневшие глаза, уточнила, — заболели? Проходите, я вам травки дам для отвара и…

— Нет! — выкрикнула она и залилась краской от стыда. — Я… — судорожно сглотнула и шепотом призналась, — я беременна от вашего мужа!

— Что? — снова глупо переспросила я.

В ушах застучали даже не молоточки, а кувалды самые настоящие. Они сговорились? Решили, что это смешно? Ну не может же такое совпадение быть правдой, не может!

— Простите, Марьяна, — Рина еще гуще покраснела. — Я жду ребенка от Тимьяна.

Ее маленькие пальчики, перепачканные чернилами, комкали маленький кружевной платочек. Беленький, с золотистым кружевом. С рисунком. Если сложить уголок к уголку, получится сердечко с инициалами моего супруга. Мне ли не знать, ведь именно я вышивала этот узор. Старательно корпела, высунув кончик языка, когда еще не замужем была. Как раз для муженька будущего и старалась.

Подарила ему этот платочек, смущаясь, а он потом хвастал, что всегда его у сердца носил. Так приятно было.

А теперь выходит, что он его любовнице подарил. Одной из них.

Замечательно!

— Ты врешь! — шипение, что раздалось за моей спиной, заставило вздрогнуть нас обеих — и меня, и Рину.

Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть разъяренную Дилю, что наступала на учительницу, сжав кулаки и рыча проклятия.

Вот только драк мужниных полюбовниц мне тут и не хватало! Покосилась на виновника торжества. Козел смотрел на это безобразие и выглядел не менее удивленным, чем я. У него даже пасть осталась открытой, а оттуда торчал пучок недожеванной травы.

— Это я, я от Тимьяна беременна! — Диля набросилась на Рину. — Ты лжешь!

— Это ты врешь, стервь! — вскричала та, мигом растеряв амплуа хорошей девочки. — Тим только меня любит!

— Чушь, ты это придумала! Он меня любит!

— Нет, меня!

Этот козел любит только себя. Я-то знала. Но с ними своим мнением делиться не стала. Для чего? Не поверят — это раз. Двое дерутся, третий не мешай — это два.

Вот интересно, а наличие рядом законной жены их не смущает? Изогнула бровь, дивясь наглости девиц, потерявших всякий стыд. Я в паре метров стою, живая, а они при мне отношения выясняют, мужика делят, который, на минуточку, все еще моим супругом считается.

Куда катится мир?..

— Ца-ца-ца! — белка сбегала в домик и, прихватив оттуда орех, уселась на ветку со вкусняшкой в обнимку, смотреть бои любовниц. Конечно, когда еще такое увидишь?

Услышав визг, к калитке подошел полюбопытствовать Афанасий.

— Марьянушка, помощь не нужна? Что там такое происходит-то у тебя в саду? — спросил он, когда подошла ближе.

— Девки дерутся, моего мужа делят, — охотно пояснила ему. — Обе от него залетели и вот встретились у меня, его законной жены, когда пришли рассказать, что на сносях. Хотели, видимо, радостью поделиться.

— Вот бесстыжие-то! — сосед покачал головой. — А кто ж такие-то, знаю их?

— Одна — мадам Диля, девочек наших кройке и шитью учит. — Я помолчала, а потом, решив, что не обязана никого жалеть, добавила, — а вторая — ваша дочь. Уж простите, Афанасий.

Он побледнел. Я приоткрыла калитку, мужчина вошел в сад и понесся к дерущимся, неловко вскидывая локти. Расцепив этих драных кошек, что-то спросил у дочки. Получив ответ, отвесил ей пощечину и, схватив за растрепанные волосы, потащил прочь.

— Марьянушка, ты уж прости старика, не доглядел, — повинился, когда они поравнялись со мной. — Шлюху вырастил, выходит, змеюку. Опозорила отца на старости лет. Ты уж прости, если сможешь.

Мигом постаревший, отвел глаза, стыдясь. Вытащил ревущую Рину за ворота и подтолкнул к дому, по пути что-то ей выговаривая.

— А вы сами утопаете, — спросила я, оглянувшись на Дилю с поцарапанным лицом, — или вам пинками помочь?

— Хамка! — бросила та и тоже зашагала к калитке.

— Куда уж мне до вас, — усмехнулась, глядя вслед, — прекрасно воспитанных барышень!

— И я не швея, а модельер! — прокричала нахалка.

— Дурочка ты.

Накинув крючок, подошла к Тимьяну.

— Доволен? — тихо спросила. — Еще двум женщинам жизнь испоганил, скотина. Им теперь позора не оберешься. Вовек ведь от такой репутации не отмоются. Замуж никто не возьмет. И детям принесенными в подоле расти. Эх ты, козел и есть!

Тот промолчал, не глядя на меня.

Ну да, что тут скажешь?

Я пошла к дому. В ушах звенело, будто где-то в голове распищался комар. Как-то слишком уж много за последние дни свалилось. Как бы ни храбрилась, все же не железная. И у меня тоже сердце есть, что кровью обливается.

— Марьяна, что стряслось? — ко мне бросился Кондратий, когда вошла в дом. — Шум какой на улице! Что стряслось?

— У моего мужа скоро будет ребенок, — ответила я, уперевшись рукой в стену. — Даже два.

— Ты понесла? — вековушка умильно улыбнулся, а мне стало еще больнее.

— Не я, — уточнила, морщась от тошноты, что подкатила к горлу. — Диля и Рина. И обе от Тимьяна.

— Да как же ж так же ж?.. — потрясенно выдохнул защитник дома и всплеснул руками.

— У будущего отца спрашивай, как он все успел. А я…

Не договорила, потому что мир кувыркнулся, решив сделать кувырок через пупок. Все потемнело.

Мои силы кончились.